– Патронов на эту редкость найди побольше, раз уж так приглянулась…
Навязывать свой личный опыт не хотелось, тем более, что мы и так слишком долго тут провозились. В кузов было загружено еще немало всякого добра, включая и несколько десятков разнотипных мин, две связки одноразовых гранатометов, две штуки РПГ-7{8} и две новых «Стрелы»{9}. Последние лежали почти на самом верху у дальней правой стены, заметил их глазастый Варенуха. В обращении с ними у меня никакого опыта не было, но Михась снова показал свою продвинутость, заверив, что берем не зря, мол, как два пальца. Свалить какой-нибудь вражеский беспилотник или, паче того, десантный вертолет, полный пиндосов, – это будет совсем неплохо. Как только все вещи были погружены, мы сообща закрепили груз, прихватив входной клапан ременной сбруей, чтобы не хлопал от ветра. Чуть отдышавшись, я объяснил артельщикам свой замысел:
– Рано или поздно, пиндосы пришлют сюда кого-нибудь. Одно дело пощипать саперную группу и совсем другое – уморить целый «опорник». Нас станут сильно искать, на складах будет работать дознаватель и обнаружит пропажу. Более того, скоро они определят нашу примерную численность и места предполагаемой дислокации. Поэтому со следа их нужно сбить. Миша, Семеныч, – нужно закатить в ангары по паре бочек горючего. Желательно, если это будет именно бензин.
– А чего, – Михась уже освоился с винтовкой и нехотя положил ее на тюки с добром, – соляры кругом наплещем, дорожку до ворот проведем и адью…
– Тогда гореть начнет сразу же, и разведка придет на базу еще когда мы будем уходить. Есть у меня другой фокус. Будет громко, но не сразу. За работу, мужики!
Под навесом нашлось шесть бочек с бензином и столько же с обычным дизтопливом, на котором работал наш грузовик. Закинув в кузов несколько вместительных канистр с горючим, мы принялись вкатывать бочки с бензином в ангары. Получилось по три на каждый склад. После этого я вынул две обычные «эфки» и пару эластичных резиновых колец, найденных в инструментальном шкафу. Кольца я плотно надел на корпус гранат так, чтобы они зажимали предохранительный рычаг. После этого, вынув чеку сначала у одной, потом у другой, спустил в бочки, снова плотно завернув крышки. Для гарантии пол в ангарах мы облили соляркой, чтобы горело подольше. Расчет простой – бензин размягчит резину за полчаса. Способ старый, проверенный, его применяли еще во время войны. Сработает и сейчас, в этом я не сомневался. Отдышавшись и пояснив партизанам, как этот фокус действует, скомандовал «по коням». Мы, не мешкая больше ни секунды, направились было к машине. Вдруг Мишка окликнул меня и водилу:
– Мужики! – В руках у него была какая-то жестянка. – Глядите, чего нашел!
Подойдя ближе, я увидел, что в жестянке тусклыми кровавыми каплями и золотом блестели советские и российские знаки различия и кокарды. Были тут парадные, блестящие, и тусклые, защитного колера, звезды и лычки.
– Ну, кто мы теперь будем, мужики?
Внимательно оглядев свое воинство, я протянул руку и начал рыться в банке, внимательно наблюдая за людьми. Мишка, лукаво глянув на жестянку, только пожал плечами, а Варенуха азартно наметил себе крупные звезды комсостава.
– Чтобы не превратиться в сброд и дать понять тем, кого мы встретим на пути, что видят они не кучку мародеров, предлагаю надеть знаки различия согласно действительным армейским званиям. Семеныч, ты что, полковником был?
Варенуха засмущался и, опустив крупные звезды обратно в банку, спрятал лапу в карман новеньких брюк. Смотреть на него было забавно.
– Не, я это… я ефрейтором дембельнулся, нам, шоферам, особо-то звания кто дает?
– Тогда бери два набора: полевой и повседневный. В парадных после покрасуемся, если доживем, а на форму цепляй зеленые лычки. Михась, ты кем окончил?
– Так че, не помнишь, мы с тобой оба в старших сержантах ходим, еще как познакомились, ты…
– Не помню, – я махнул рукой и потряс банку с регалиями. – Но это сейчас не важно совсем.
Как только все разобрали фурнитуру и прицепили к форме, я поднял руку. В кулаке у меня было еще кое-что, взятое из банки втихаря, незаметно от артельщиков.
– Товарищи бойцы! – Помимо воли и Мишка, и Варенуха подобрались, в глазах появилась дымка, тело припоминало эту интонацию. – Старой власти или уже нет, или скоро не станет вовсе. Но мы с вами служили и принимали присягу на верность не людям, но стране. Символ победы для нас – красное знамя, отличительный знак – алая звезда, серп и молот. Будем до последней возможности бить врага, как делали это наши отцы и деды. И пусть последнее, что увидит враг, будут эти красные звезды. Пусть видят, пусть боятся!
Разжав кулак, я показал им три красные звезды на ладони. В банке они лежали как бы отдельно от остальных знаков, но все равно терялись в общем многообразии. Не колеблясь, приятель и водила взяли звезды и стали прилаживать их на панамы. Скоро символы умершего государства и его непобежденной армии снова заняли свое законное место – на головных уборах своих новых солдат.
– А теперь давайте и в самом деле убираться отсюда.
Получалось, что на базе мы провели почти час. На душе все это время было неспокойно, тем более, я не знаком с протоколами захватчиков на случай потери связи. Михась сел в кузов, пока еще вооруженный карабином, а не облюбованной винтовкой, а я тоже не стал перевооружаться, хотя в магазине «мухобойки» осталось всего три патрона. Приятелю и Варенухе повезло больше – патронов мы нашли достаточно, и у каждого из бойцов оказалось по два снаряженных десятипатронных магазина и несколько десятков патронов россыпью по карманам. Риск нарваться на отбойную группу, высланную к неожиданно замолчавшему «опорнику», безусловно, был огромен, а нам даже нечем ответить. Оружие было все еще в смазке, поскольку, скорее всего, было взято прямо со складов хранения. Ну, очищать и пристреливать нужно в спокойной обстановке, а сейчас главное – скрыться как можно быстрее. От базы мы съехали на проселок; еще минут двадцать ушло на то, чтобы оттащить пойманный в яму джип. В раскачку нам удалось вынуть передние колеса и по уже частично засыпанной траншее осторожно вырулить на ровное место. Как только мы вновь расселись по местам, со стороны базы раздался сначала один, а сразу следом за ним второй взрыв. То ли кольца оказались бракованными, то ли бензин слишком качественным, но фейерверк случился рановато.
– Семеныч, гони вперед, как только можешь!..
Высунувшись из окна, я крикнул приятелю:
– Михась, держись за что-нибудь, сейчас будет трясти!..
Мощный мотор взревел на высокой ноте, и машина прыгнула вперед. Пыль заклубилась по обоим бортам, словно от пожара, и мир заволокло легкой дымкой. Варенуха уверенно крутил баранку, что-то цедя сквозь зубы. Минуло минут сорок, но ощущение близкой беды не оставляло: точно кто-то большой висит над головой высоко в небе и целится из чего-то стопудово убойного. Не осознавая, что делаю, перекрикивая рев мотора, я приказал:
– Сворачивай!.. В лес с дороги, быстро!..
Ничего не понимая и не снижая скорости, Варенуха крутанул баранку, и машина резко пошла вправо. Чудом не сшибив ни одного дерева, мы проехали метров двадцать и зарылись в густые придорожные заросли.
Не дожидаясь, пока грузовик окончательно остановится, выпрыгиваю из кабины и бегу назад, на ходу выкрикивая команды:
– Михась, доставай масксеть, нужно укрыть тачку. Семеныч, помогай ему, быстро, мужики!
Быстро спешившись, мы втроем натянули лохматое пыльное покрывало на грузовик и разбежались в стороны, укрывшись под кронами разлапистых елей. В глубине души я очень надеялся, что не зря сдернул людей с трассы… и чутье не подвело. С севера, со стороны дороги, послышался сначала слабый, а потом все более отчетливый гул моторов. По звуку, к нам со стороны трассы приближалась небольшая колонна. По звуку – три-четыре легковые машины, вроде того самого джипа, что мы притопили утром. Сделав знак артельщикам оставаться на месте, я осторожно двинулся к обочине, чтобы «припорошить» наши следы и заодно глянуть, кто это пожаловал. Мы заехали довольно глубоко в лес, но машина была перегружена и образовалась колея, ее четко было видно на желтой почве проселка. Аккуратно срезав ножом хвойную лапу с пушистым хвостом иголок, я быстро подбежал к нашим следами и, как мог аккуратно и споро, запорошил их веткой и присыпал горстями земли, взятой тут же. Шум моторов приблизился, я еле успел спрятаться за толстым стволом какого-то лиственного дерева, черт его знает, как оно зовется. Вовремя: в сторону базы проследовала колонна из четырех бронированных джипов, но маркированы они были не как армейские, это я понял сразу. На водительской дверце каждой из четырех машин красовался гербовый треугольный щит красного цвета, внутри которого была нарисована черная скала. На крышах, естественно, турели, но вместо пулеметов я разглядел нечто более серьезное: каждая тачка была оснащена автоматическим гранатометом. Это очень плохо, даже деревья от такой артиллерии не спасут. Но все же это не военные, а значит – минус танки-пушки-самолеты, минус войсковая операция по прочесыванию лесного массива и прочие неприятности, которые нам не пережить. Иными словами, мои предположения, хотя бы частично, оказались верны: армейцы на помощь наемникам не спешили и те выслали помощь сами. Глянув на часы, я прикинул, что на все про все им понадобилось два часа семнадцать минут. Медленно, однако. Вертушек у вас, ребята, нету, или их очень мало, беспилотников тоже не видать, иначе шакалили бы уже вокруг. Проводив быстро удалявшиеся машины взглядом, я рысью помчался к артельщикам. Созрела еще одна интересная мысль.
Мои партизаны притаились и сидели тихо, словно мышь под веником. Им снова страшно стало. Ну, это мы сейчас поправим:
– Михась, – живо в кузов, а ты, Семеныч, становись под разгрузку внизу. Будем маленько шалить.
Приятель вместе с водилой, ничего не говоря, встали, и вскоре три блина противотанковых мин уже лежали на траве, завернутые в кусок брезента. Раз американцы поехали на базу, то так или иначе скоро вызовут и технику – для разбора развалин и ремонта. Как самый шоколадный вариант – привезут группу пополнения, что для грядущей пакости было бы весьма кстати. Поедут они не особо опасаясь, поскольку бойцы сначала осмотрят прилегающие к периметру окрестности, а мы уже достаточно далеко. Поэтому я решил заминировать дорогу. Это отвлечет иностранцев на какое-то время, даст нам возможность тихо уйти из района поисков. Завернув мины в брезент и взяв под мышку лопату, я взмахом руки позвал обоих бойцов за собой. Действовать нужно быстро, пока еще кто-нибудь не нарисовался. Выйдя на обочину, я осмотрел трассу, и мы прошли еще несколько десятков метров вперед, чтобы минировать отрезок дороги, входящий в поворот. Тут машины вынужденно сбросят скорость, и шанс наскочить точно на заряд увеличится. Для пакости я выбрал старые, но все еще очень даже годные противоднищевые «семидесятой»{10}. Не понимаю, зачем пиндосы тащили к себе на склад все подряд, но сейчас я был им очень признателен за это. Капризность «семидесяток» сейчас значения не имела, поскольку я специально проверил, что лежит в укупорках, и взял только нажимные, более простые детонаторы. Мишка следил за дорогой, а мы с водилой занимались установкой. Ставить «гостинцы» я решил в одиночку, поскольку опыт, пусть и небольшой, но имелся. Процесс этот не сложный, главное правильно посадить мину в грунт и положить под нее гранату, буде кто захочет ее снять, а не подорвать дистанционно. По уму, пиндосы должны не носиться по дорогам сломя голову, а пускать впереди колонны отделение инженерной разведки. Эти-то пакость сразу бы обнаружили, но, как я видел, ничего подобного нет и в помине, караваны катаются, как у себя дома, ничего не опасаясь. Сейчас действовало преимущество ранней стадии оккупации, когда ничего еще не подготовлено, быт не налажен и территория изучена слабо. Само собой, есть у них карты, спутники и воздушная разведка, но есть это не везде, в чем мы с артельщиками уже убедились. Ввернув взрыватели и аккуратно ссыпав с брезента сухой, прожаренный солнцем грунт, я разровнял землю на месте последней закладки и махнул своим, чтобы уходили к машине. В последний раз от обочины осмотрел дорогу: при минировании грунтовок очень важно брать землю именно с того места, где копаешь. Это правило помогает запутать сапера, если он идет с контактным щупом, без хитрой техники. Земля выглядит однородно, грунт одинаковый, будто и нет ничего. Мины я расставил через пятнадцать шагов друг от друга, поставив минимальную задержку в тридцать секунд, чтобы на закладку наехало как можно больше машин. Рассчитывал только на грузовики и джипы. По прикидкам получалось, что их разнесет в клочья. По-хорошему, следовало высадить на обочинах противопехотки для спешившегося десанта и паникующих пассажиров, но для неконтролируемой закладки это показалось лишним, мин в запасе не так много.
– Что будем делать, старшой? – Михась говорил тихо, хотя вокруг не было ни души. – Ждать, пока обратно поедут?
Резон в словах приятеля безусловно был: обстрелять застопорившуюся колонну – это звучит очень заманчиво. Другое дело, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет: всех так и так не подорвем, уцелевшие свяжут нас боем, окружат и быстро уничтожат. Три человека против двадцати – расклад не очень верный. Сработает закладка или нет, нам следует уходить, и как можно быстрее.
– Нет, пока рано показывать зубы. Сейчас садимся в грузовик и рулим как можно дальше на юг.
– Почему на юг? – вступил в разговор водила, уже почувствовавший себя настоящим диверсантом.
Это я как раз понимаю: маленько безнаказанности, куча оружия и тотальное невежество. Но выходить из себя и тем более серчать на престарелого мстителя не стал. Всему свое время, а сейчас нужно внести ясность.
– Согласно карте, конфискованной у наемников, в районе Кемерово войск пока нет. Город и окрестности разнесли основательно, зацепив и дачные кооперативы. В том районе организовано вахтовое патрулирование, только легкие наземные группы, ну и иногда летают вертушки. Там организуем сеть схронов, две-три постоянные базы и вернемся сюда. К тому времени пройдет недели две-три, пиндосы успокоятся и перестанут нас активно искать. Сейчас мы скованы грузом, к тому же у нас громоздкая тачка, с ней особо не повоюешь. А сейчас… по коням, время дорого.
Навязывать свой личный опыт не хотелось, тем более, что мы и так слишком долго тут провозились. В кузов было загружено еще немало всякого добра, включая и несколько десятков разнотипных мин, две связки одноразовых гранатометов, две штуки РПГ-7{8} и две новых «Стрелы»{9}. Последние лежали почти на самом верху у дальней правой стены, заметил их глазастый Варенуха. В обращении с ними у меня никакого опыта не было, но Михась снова показал свою продвинутость, заверив, что берем не зря, мол, как два пальца. Свалить какой-нибудь вражеский беспилотник или, паче того, десантный вертолет, полный пиндосов, – это будет совсем неплохо. Как только все вещи были погружены, мы сообща закрепили груз, прихватив входной клапан ременной сбруей, чтобы не хлопал от ветра. Чуть отдышавшись, я объяснил артельщикам свой замысел:
– Рано или поздно, пиндосы пришлют сюда кого-нибудь. Одно дело пощипать саперную группу и совсем другое – уморить целый «опорник». Нас станут сильно искать, на складах будет работать дознаватель и обнаружит пропажу. Более того, скоро они определят нашу примерную численность и места предполагаемой дислокации. Поэтому со следа их нужно сбить. Миша, Семеныч, – нужно закатить в ангары по паре бочек горючего. Желательно, если это будет именно бензин.
– А чего, – Михась уже освоился с винтовкой и нехотя положил ее на тюки с добром, – соляры кругом наплещем, дорожку до ворот проведем и адью…
– Тогда гореть начнет сразу же, и разведка придет на базу еще когда мы будем уходить. Есть у меня другой фокус. Будет громко, но не сразу. За работу, мужики!
Под навесом нашлось шесть бочек с бензином и столько же с обычным дизтопливом, на котором работал наш грузовик. Закинув в кузов несколько вместительных канистр с горючим, мы принялись вкатывать бочки с бензином в ангары. Получилось по три на каждый склад. После этого я вынул две обычные «эфки» и пару эластичных резиновых колец, найденных в инструментальном шкафу. Кольца я плотно надел на корпус гранат так, чтобы они зажимали предохранительный рычаг. После этого, вынув чеку сначала у одной, потом у другой, спустил в бочки, снова плотно завернув крышки. Для гарантии пол в ангарах мы облили соляркой, чтобы горело подольше. Расчет простой – бензин размягчит резину за полчаса. Способ старый, проверенный, его применяли еще во время войны. Сработает и сейчас, в этом я не сомневался. Отдышавшись и пояснив партизанам, как этот фокус действует, скомандовал «по коням». Мы, не мешкая больше ни секунды, направились было к машине. Вдруг Мишка окликнул меня и водилу:
– Мужики! – В руках у него была какая-то жестянка. – Глядите, чего нашел!
Подойдя ближе, я увидел, что в жестянке тусклыми кровавыми каплями и золотом блестели советские и российские знаки различия и кокарды. Были тут парадные, блестящие, и тусклые, защитного колера, звезды и лычки.
– Ну, кто мы теперь будем, мужики?
Внимательно оглядев свое воинство, я протянул руку и начал рыться в банке, внимательно наблюдая за людьми. Мишка, лукаво глянув на жестянку, только пожал плечами, а Варенуха азартно наметил себе крупные звезды комсостава.
– Чтобы не превратиться в сброд и дать понять тем, кого мы встретим на пути, что видят они не кучку мародеров, предлагаю надеть знаки различия согласно действительным армейским званиям. Семеныч, ты что, полковником был?
Варенуха засмущался и, опустив крупные звезды обратно в банку, спрятал лапу в карман новеньких брюк. Смотреть на него было забавно.
– Не, я это… я ефрейтором дембельнулся, нам, шоферам, особо-то звания кто дает?
– Тогда бери два набора: полевой и повседневный. В парадных после покрасуемся, если доживем, а на форму цепляй зеленые лычки. Михась, ты кем окончил?
– Так че, не помнишь, мы с тобой оба в старших сержантах ходим, еще как познакомились, ты…
– Не помню, – я махнул рукой и потряс банку с регалиями. – Но это сейчас не важно совсем.
Как только все разобрали фурнитуру и прицепили к форме, я поднял руку. В кулаке у меня было еще кое-что, взятое из банки втихаря, незаметно от артельщиков.
– Товарищи бойцы! – Помимо воли и Мишка, и Варенуха подобрались, в глазах появилась дымка, тело припоминало эту интонацию. – Старой власти или уже нет, или скоро не станет вовсе. Но мы с вами служили и принимали присягу на верность не людям, но стране. Символ победы для нас – красное знамя, отличительный знак – алая звезда, серп и молот. Будем до последней возможности бить врага, как делали это наши отцы и деды. И пусть последнее, что увидит враг, будут эти красные звезды. Пусть видят, пусть боятся!
Разжав кулак, я показал им три красные звезды на ладони. В банке они лежали как бы отдельно от остальных знаков, но все равно терялись в общем многообразии. Не колеблясь, приятель и водила взяли звезды и стали прилаживать их на панамы. Скоро символы умершего государства и его непобежденной армии снова заняли свое законное место – на головных уборах своих новых солдат.
– А теперь давайте и в самом деле убираться отсюда.
Получалось, что на базе мы провели почти час. На душе все это время было неспокойно, тем более, я не знаком с протоколами захватчиков на случай потери связи. Михась сел в кузов, пока еще вооруженный карабином, а не облюбованной винтовкой, а я тоже не стал перевооружаться, хотя в магазине «мухобойки» осталось всего три патрона. Приятелю и Варенухе повезло больше – патронов мы нашли достаточно, и у каждого из бойцов оказалось по два снаряженных десятипатронных магазина и несколько десятков патронов россыпью по карманам. Риск нарваться на отбойную группу, высланную к неожиданно замолчавшему «опорнику», безусловно, был огромен, а нам даже нечем ответить. Оружие было все еще в смазке, поскольку, скорее всего, было взято прямо со складов хранения. Ну, очищать и пристреливать нужно в спокойной обстановке, а сейчас главное – скрыться как можно быстрее. От базы мы съехали на проселок; еще минут двадцать ушло на то, чтобы оттащить пойманный в яму джип. В раскачку нам удалось вынуть передние колеса и по уже частично засыпанной траншее осторожно вырулить на ровное место. Как только мы вновь расселись по местам, со стороны базы раздался сначала один, а сразу следом за ним второй взрыв. То ли кольца оказались бракованными, то ли бензин слишком качественным, но фейерверк случился рановато.
– Семеныч, гони вперед, как только можешь!..
Высунувшись из окна, я крикнул приятелю:
– Михась, держись за что-нибудь, сейчас будет трясти!..
Мощный мотор взревел на высокой ноте, и машина прыгнула вперед. Пыль заклубилась по обоим бортам, словно от пожара, и мир заволокло легкой дымкой. Варенуха уверенно крутил баранку, что-то цедя сквозь зубы. Минуло минут сорок, но ощущение близкой беды не оставляло: точно кто-то большой висит над головой высоко в небе и целится из чего-то стопудово убойного. Не осознавая, что делаю, перекрикивая рев мотора, я приказал:
– Сворачивай!.. В лес с дороги, быстро!..
Ничего не понимая и не снижая скорости, Варенуха крутанул баранку, и машина резко пошла вправо. Чудом не сшибив ни одного дерева, мы проехали метров двадцать и зарылись в густые придорожные заросли.
Не дожидаясь, пока грузовик окончательно остановится, выпрыгиваю из кабины и бегу назад, на ходу выкрикивая команды:
– Михась, доставай масксеть, нужно укрыть тачку. Семеныч, помогай ему, быстро, мужики!
Быстро спешившись, мы втроем натянули лохматое пыльное покрывало на грузовик и разбежались в стороны, укрывшись под кронами разлапистых елей. В глубине души я очень надеялся, что не зря сдернул людей с трассы… и чутье не подвело. С севера, со стороны дороги, послышался сначала слабый, а потом все более отчетливый гул моторов. По звуку, к нам со стороны трассы приближалась небольшая колонна. По звуку – три-четыре легковые машины, вроде того самого джипа, что мы притопили утром. Сделав знак артельщикам оставаться на месте, я осторожно двинулся к обочине, чтобы «припорошить» наши следы и заодно глянуть, кто это пожаловал. Мы заехали довольно глубоко в лес, но машина была перегружена и образовалась колея, ее четко было видно на желтой почве проселка. Аккуратно срезав ножом хвойную лапу с пушистым хвостом иголок, я быстро подбежал к нашим следами и, как мог аккуратно и споро, запорошил их веткой и присыпал горстями земли, взятой тут же. Шум моторов приблизился, я еле успел спрятаться за толстым стволом какого-то лиственного дерева, черт его знает, как оно зовется. Вовремя: в сторону базы проследовала колонна из четырех бронированных джипов, но маркированы они были не как армейские, это я понял сразу. На водительской дверце каждой из четырех машин красовался гербовый треугольный щит красного цвета, внутри которого была нарисована черная скала. На крышах, естественно, турели, но вместо пулеметов я разглядел нечто более серьезное: каждая тачка была оснащена автоматическим гранатометом. Это очень плохо, даже деревья от такой артиллерии не спасут. Но все же это не военные, а значит – минус танки-пушки-самолеты, минус войсковая операция по прочесыванию лесного массива и прочие неприятности, которые нам не пережить. Иными словами, мои предположения, хотя бы частично, оказались верны: армейцы на помощь наемникам не спешили и те выслали помощь сами. Глянув на часы, я прикинул, что на все про все им понадобилось два часа семнадцать минут. Медленно, однако. Вертушек у вас, ребята, нету, или их очень мало, беспилотников тоже не видать, иначе шакалили бы уже вокруг. Проводив быстро удалявшиеся машины взглядом, я рысью помчался к артельщикам. Созрела еще одна интересная мысль.
Мои партизаны притаились и сидели тихо, словно мышь под веником. Им снова страшно стало. Ну, это мы сейчас поправим:
– Михась, – живо в кузов, а ты, Семеныч, становись под разгрузку внизу. Будем маленько шалить.
Приятель вместе с водилой, ничего не говоря, встали, и вскоре три блина противотанковых мин уже лежали на траве, завернутые в кусок брезента. Раз американцы поехали на базу, то так или иначе скоро вызовут и технику – для разбора развалин и ремонта. Как самый шоколадный вариант – привезут группу пополнения, что для грядущей пакости было бы весьма кстати. Поедут они не особо опасаясь, поскольку бойцы сначала осмотрят прилегающие к периметру окрестности, а мы уже достаточно далеко. Поэтому я решил заминировать дорогу. Это отвлечет иностранцев на какое-то время, даст нам возможность тихо уйти из района поисков. Завернув мины в брезент и взяв под мышку лопату, я взмахом руки позвал обоих бойцов за собой. Действовать нужно быстро, пока еще кто-нибудь не нарисовался. Выйдя на обочину, я осмотрел трассу, и мы прошли еще несколько десятков метров вперед, чтобы минировать отрезок дороги, входящий в поворот. Тут машины вынужденно сбросят скорость, и шанс наскочить точно на заряд увеличится. Для пакости я выбрал старые, но все еще очень даже годные противоднищевые «семидесятой»{10}. Не понимаю, зачем пиндосы тащили к себе на склад все подряд, но сейчас я был им очень признателен за это. Капризность «семидесяток» сейчас значения не имела, поскольку я специально проверил, что лежит в укупорках, и взял только нажимные, более простые детонаторы. Мишка следил за дорогой, а мы с водилой занимались установкой. Ставить «гостинцы» я решил в одиночку, поскольку опыт, пусть и небольшой, но имелся. Процесс этот не сложный, главное правильно посадить мину в грунт и положить под нее гранату, буде кто захочет ее снять, а не подорвать дистанционно. По уму, пиндосы должны не носиться по дорогам сломя голову, а пускать впереди колонны отделение инженерной разведки. Эти-то пакость сразу бы обнаружили, но, как я видел, ничего подобного нет и в помине, караваны катаются, как у себя дома, ничего не опасаясь. Сейчас действовало преимущество ранней стадии оккупации, когда ничего еще не подготовлено, быт не налажен и территория изучена слабо. Само собой, есть у них карты, спутники и воздушная разведка, но есть это не везде, в чем мы с артельщиками уже убедились. Ввернув взрыватели и аккуратно ссыпав с брезента сухой, прожаренный солнцем грунт, я разровнял землю на месте последней закладки и махнул своим, чтобы уходили к машине. В последний раз от обочины осмотрел дорогу: при минировании грунтовок очень важно брать землю именно с того места, где копаешь. Это правило помогает запутать сапера, если он идет с контактным щупом, без хитрой техники. Земля выглядит однородно, грунт одинаковый, будто и нет ничего. Мины я расставил через пятнадцать шагов друг от друга, поставив минимальную задержку в тридцать секунд, чтобы на закладку наехало как можно больше машин. Рассчитывал только на грузовики и джипы. По прикидкам получалось, что их разнесет в клочья. По-хорошему, следовало высадить на обочинах противопехотки для спешившегося десанта и паникующих пассажиров, но для неконтролируемой закладки это показалось лишним, мин в запасе не так много.
– Что будем делать, старшой? – Михась говорил тихо, хотя вокруг не было ни души. – Ждать, пока обратно поедут?
Резон в словах приятеля безусловно был: обстрелять застопорившуюся колонну – это звучит очень заманчиво. Другое дело, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет: всех так и так не подорвем, уцелевшие свяжут нас боем, окружат и быстро уничтожат. Три человека против двадцати – расклад не очень верный. Сработает закладка или нет, нам следует уходить, и как можно быстрее.
– Нет, пока рано показывать зубы. Сейчас садимся в грузовик и рулим как можно дальше на юг.
– Почему на юг? – вступил в разговор водила, уже почувствовавший себя настоящим диверсантом.
Это я как раз понимаю: маленько безнаказанности, куча оружия и тотальное невежество. Но выходить из себя и тем более серчать на престарелого мстителя не стал. Всему свое время, а сейчас нужно внести ясность.
– Согласно карте, конфискованной у наемников, в районе Кемерово войск пока нет. Город и окрестности разнесли основательно, зацепив и дачные кооперативы. В том районе организовано вахтовое патрулирование, только легкие наземные группы, ну и иногда летают вертушки. Там организуем сеть схронов, две-три постоянные базы и вернемся сюда. К тому времени пройдет недели две-три, пиндосы успокоятся и перестанут нас активно искать. Сейчас мы скованы грузом, к тому же у нас громоздкая тачка, с ней особо не повоюешь. А сейчас… по коням, время дорого.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента