Венецианские атлантиды

   На дно Адриатического моря города уходят не только из-за сильных землетрясений. Причиной их гибели может быть медленное, но неотвратимое понижение участка суши, на котором воздвигнут город. Мировая общественность бьет тревогу: каждый год «жемчужина Адриатики», один из красивейших городов мира Венеция погружается в воду на 6 миллиметров. А кроме того, ей постоянно угрожают наводнения, грозящие превратить «город дождей» в подобие Рунгольта, Винеты, Доростада и других затопленных городов.
   «Прилив вторгся в Венецию в 22 часа 3 ноября; вода поднималась с небывалой быстротой, – рассказывает корреспондент газеты „Паэзе сера“, ставший очевидцем наводнения, произошедшего в 1966 году. – К 5 часам утра 4 ноября она должна была, подчиняясь астрономическим законам, вернуться к номинальному уровню, но она лишь обнажила немного суши. Лагуна оказалась неспособной вытолкнуть ее. К полудню вследствие новой волны прилива вода поднялась еще выше, вновь накрыв потерянную было сушу и перекрыв собственную ранее достигнутую высоту. Умолкли телефоны, погасло электричество, во многих домах отключился газ, и почти по всему городу можно было передвигаться только в высоких сапогах. Гонимые холодным сирокко, под дождем, по затопленным площадям и набережным странствовали баржи. Венеция встречала вечер, погружаясь в темноту, ожидая часа, с которым должен был наступить второй и последний отлив этого дня, ждала решающего испытания… Испытание провалилось… Наоборот, нарушая всякие правила и отвергая традиции, именно в тот момент, когда вода должна была спадать, она начала вновь подниматься. Вот тогда – было 6 часов вечера – несокрушимость Венеции, казалось, пошатнулась… Никто, исключая немногих, в том числе и городские власти (которые, казалось, в эти часы были проглочены морем), не знал еще, что там, на побережье, море выполнило такую разрушительную работу, на которую была не способна даже война… Если бы ветер не утих и мареджата (нашествие моря – А. К.) продолжала еще хотя бы немного свою разрушительную работу, море утвердилось бы надолго в Венеции.»
   Если не принять срочных мер, Венеция может разделить участь других городов, ушедших на дно Венецианского залива, в первую очередь – свой предтечи, города Метамауко, наследницей традиций, архитектуры, торговли которого и стала «жемчужина Адриатики».
   О Метамауко, возникшем еще в античную эпоху и вступившем в пору наивысшего расцвета после краха Римской империи, сообщают хроники раннего средневековья. В его стенах искал убежища епископ Падуанский, спасаясь со своей паствой от воинов «бича божия», Аттилы. Городом, как впоследствии и Венецией, правили дожи. И, как в Венецианской республике, здесь возникали интриги, распри, заговоры. Воспользовавшись этим, король франков Пипин Короткий захватывает Метамауко и учиняет городу-республике разгром, от которого тот уже не оправился. Жители города переселяются на остров Риальто: так начинается жизнь Венеции – «Нового Метамауко» – и кончается жизнь Метамауко, «Старой Венеции».
   Море, неуклонно наступающее на берега Венецианского залива, постепенно поглощает городские строения, но еще в прошлом веке рыбаки в хорошую погоду могли видеть остатки затонувших зданий на дне лагуны. В поисках статуй и других ценностей под воду опускались ныряльщики, предметы со дна поднимали и сети рыбаков. Сейчас разграблению Метамауко положен конец, и затонувший город изучают археологи. Особый интерес представляет для них тот период истории средних веков, который называют «темным», – период между закатом античности и расцветом средневековой культуры.
   На дне Венецианского залива, неподалеку от устья реки По, археологам посчастливилось найти руины еще двух городов, затопленных водой. Правда, от одного не осталось ничего, кроме остатков порта, – каменной стены, воздвигнутой в античную эпоху. Зато другим подводным городом оказался знаменитый город и порт Спина, построенный «учителями римлян» – этрусками. И если Метамауко по праву можно назвать «отцом Венеции», то город Спина – ее «дед»: здесь также существовала республиканская форма правления, как и в Венеции. Спину, за тысячу лет до рождения города дожей, называли «королевой Адриатики».
   Этруски исчезли с лица земли, загадку происхождения своей культуры и языка, не имеющего родства среди других языков мира. Во мраке веков исчез и город Спина. Страбон, живший около двух тысяч лет назад, писал о том, что Спина стала деревней, но когда-то это был знаменитый город и, по свидетельству греков, именно жители Спины «покорили море». Однако, несмотря на то, что поиски древней «королевы Адриатики» велись на протяжении нескольких веков, найти руины древнего порта никому не удавалось. Многие ученые стали сомневаться в том, существовала ли Спина в действительности. Может быть, Плиний и Страбон, упоминавшие о Спине, просто-напросто поверили легендам, а на самом деле она была захолустным городком? И только в 1956 году итальянскому археологу Нерео Альфиери удалось разгадать загадку Спины – оказалось, что город поглощен водами и илом дельты реки По.
   Найти древний город, засосанный болотом, помогло сочетание самых различных методов исследования. Альфиери привлек на помощь и средневековые хроники, и географические названия (например, южный рукав дельты По когда-то назывался «Спинетико»), и гидрологию, позволившую восстановить многократно менявшую свои очертания древнюю дельту По, и зондирование почвы с помощью металлического щупа, и, главное, аэрофотосъемку. Обычно затонувшие города находят ныряльщики, аквалангисты, водолазы, рыбаки. Спину же пришлось искать гораздо более сложным путем. Но даже грязная болотная жижа не смогла скрыть от подводной археологии погибший город. После открытия Спины начались раскопки, которые продолжаются и по сей день. Археологам приходится вести упорную борьбу с водой, которая просачивается в раскопы даже после осушения болот в долине реки По. Из воды и грязи извлечены многие тысячи ваз и горшков, красочно расписанных античными мастерами, изучен некрополь Спины.
   На дне Венецианского залива скрывается еще один затонувший город – Бибион, где, как утверждают летописцы, спрятан клад Аттилы. Под предводительством «бича божия» полчища гуннов ограбили многие города Центральной и Западной Европы. Незадолго до своей смерти Аттила велел закопать награбленную добычу в Бибионе, своей резиденции на берегу Адриатики. Приказ вождя гуннов был исполнен, а затем, гласят легенды, волны поглотили город, и он оказался на дне морском.
   Профессор Фонтани, итальянский археолог, занялся настоящим «сыском» пропавшего города, проследив путь Аттилы от Равенны к берегам Адриатики. Там, где этот путь делает изгиб на север у берегов Венецианского залива, дорога обрывалась. А возле устья реки Тальяменто она уходила прямо в лагуну. Видимо, тут и надо было вести поиск Бибиона.
   Фонтани заметил, что дома рыбаков, живущих в окрестностях Тальяменто, построены из камней, поднятых со дна лагуны. Находили рыбаки на дне и старинные монеты. Изучив их, Фонтани обнаружил, что монеты эти отчеканены в середине V века, в эпоху нашествия гуннов. Поиск под водой привел к успеху: в километре от устья Тальяменто на песчаном дне были найдены лестницы и стены башен, здания, погребальные урны, домашняя утварь, монеты. Затонувшая крепость, несомненно, была легендарным Бибионом. Правда, отыскать клад Аттилы пока что не удалось – или, может быть, он просто является выдумкой?

Судьбы Адриатики

   В тот же год, когда Нерео Альфиери открыл Спину, на дне Адриатики был открыт еще один античный город – Конка. Он находился почти в километре от современного курортного городка Габичче. Археологи обнаружили под водой большую площадку с остатками зданий, триумфальной арки, и даже каменную колонну, увенчанную орлом – неизменным символом римского владычества. Через два года в водах Адриатики, в восьми километрах от итальянских курортов Градо и Каерле, было сделано новое открытие под водой: обнаружены фундаментальные стены виллы, несомненно принадлежавшей кому-то из римской знати. В начале 80-х годов в этом же районе археологи нашли под водой колонну высотой четыре метра, созданную около двух тысяч лет назад: на месте находки сохранились остатки надгробного памятника с надписью, сделанной во времена правления императора Августа. Как полагают археологи, колонна – это все, что осталось от здания в городе Акуилея, некогда бывшем одним из крупнейших городов Италии, но в V веке н. э. разрушенном по приказу Аттилы.
   Уровень Адриатического моря каждый год повышается – вместе с повышением уровня Мирового океана. А берега Адриатики медленно опускаются: Венеция, как уже было сказано, «проваливается» на 6 миллиметров в год, Равенна – на 12 миллиметров. Вот почему угрожает гибель Венеции, вот почему ушли под воду Метамауко и Спина, Конка и Бибион и многие другие города на адриатическом побережье Италии. Поиск «атлантид Адриатики» далеко еще не завершен.
   Там, где Адриатику отделяет от Ионического моря «шпора» на «сапоге» Апеннинского полуострова, плещутся воды залива Таранто, на дне которого находится одно из «кладбищ кораблей» Средиземноморья. В 1962 году, проводя аэрофотосъемку этого обширного залива, на дне его обнаружили геометрически правильные очертания каких-то объектов – вероятнее всего, затонувшего города. По мнению ряда ученых, это – Сибарис, родина «сибаритов», прославившихся своей роскошью и богатством. По словам античных авторов, Сибарис был самым богатым из городов, построенных греками у себя на родине и за морем. Сибариты одевались в шелка, украшали себя золотом и пили вино, «как воду», пользуясь специальными "винопроводами, тянувшимися из виноделен прямо в дома. Чтобы не тревожить покоя обитателей, в Сибарисе запретили шумные ремесла, запрещалось также держать – во избежание шума – петухов. Именно здесь были изобретены… ночной горшок и система патентов на кулинарные рецепты. А само слово «сибарит» стало в наши дни синонимом изнеженности и чрезмерной роскоши.
   Легенды утверждают, что Сибарис, основанный греческими колонистами, затопили воды реки, которую перекрыли противники сибаритов. Видимо, легендарный Сибарис – это подводный город в заливе Таранто. Однако не исключено, что на дне моря находится не Сибарис, а другой античный город. Ибо на побережье залива Таранто, не без участия специалиста в области наук о Земле, американского гидролога и геолога Д. Р. Рейкса, найдены руины города, также претендующего на право называться Сибарисом. Около двух с половиной тысяч лет назад в этом районе произошло опускание почвы. Береговая часть равнины опустилась на три метра, но город не ушел под воду, а был занесен песками и наносами. В наши дни он оказался на четыре-пять метров ниже уровня моря.
   История Адриатики, как ее восстанавливают современные ученые, весьма своеобразна. Когда-то адриатические волны плескались не только возле Бренты, Венеции и Равенны, но и вдавались обширным заливом глубоко на территорию нынешней Италии. В эпоху великих оледенений Адриатическое море, которое, по словам академика Е. М. Крепса, можно рассматривать как гигантский залив Средиземного моря, вдающийся в сушу на 500 миль при средней ширине 100 миль, наоборот, сильно сократилось в размерах и сушей стал обширный шельф, занимающий более половины площади Адриатики. А анализ тектонических процессов, происходящих на берегах Адриатики, привел ученых к выводу о том, что в течение нескольких миллионов лет Апеннинский полуостров дрейфует в сторону Балканского полуострова и размеры Адриатического моря медленно, но верно сокращаются «Примерно через шесть миллионов лет итальянский берег Адриатики сомкнется с югославским, и море исчезнет, – заявил профессор Пизанского университете Паоло Скардоне. – Неузнаваемо изменится и сам Апеннинский полуостров. Исчезнет большая долине вдоль реки По. Ее место займут Апеннины. Но они тоже пре терпят изменения: их адриатические склоны поднимутся, а противоположные тирренские – опустятся.»
   Процессы эти растягиваются на тысячи и миллионы лет. Однако дрейф материковых плит сопровождается землетрясениями, которые, в свою очередь, ведут к опусканию участков суши на берегах Адриатики, – и в результате под водой могут оказаться города, вроде Эпидавра Иллирийского. И, таким образом, гибель «адриатических атлантид» происходит не только в результате повышения уровня Мирового океана или из-за медленного погружения земной коры, но и из-за подвижек, которые рано или поздно приведут к тому, что Адриатическое море перестанет существовать!

8. АТЛАНТИДЫ ПОНТА ЭВКСИНСКОГО

Маршруты аргонавтов

   В июле 1984 года в порту города Поти – древнего Фасиса – состоялась встреча двух экспедиций, названия которых связаны с легендарным походом аргонавтов за золотым руном: болгарской «Аргонавтики», организованной при содействии Научно-экспедиционного клуба ЮНЕСКО и экипажа судна «Арго», повторившего маршрут аргонавтов от берегов Эллады к берегам Колхиды. Руководитель «Аргонавтики» Тодор Троев показал капитану «Арго», известному ирландскому исследователю Тиму Северину фотографию, запечатлевшую крайне любопытную находку. Советский подводник Сергей Куприянов, сотрудничающий с Академией наук Болгарии, поднял со дна в районе мыса Калиакра золотой слиток в виде растянутой овечьей шкуры… Уж не подобные ли слитки и были целью плавания аргонавтов за золотым руном? В III веке до н. э. Аполлоний Родосский, заведовавший Александрийской библиотекой, книголюб и знаток географии, создал поэму «Аргонавтика», в которой описал плавание аргонавтов в Колхиду. В ней слиты правда и вымысел, наука и поэзия, мифы и реальность. И по сей день не утихают споры ученых о том, что имели в виду эллины под «золотым руном», что породило миф о войне с амазонками, какие подлинные трудности и опасности трансформировались в рассказ о движущихся скалах Симплегадах и т. д. Но ни у кого в наши дни не вызывает сомнение тот факт, что за рассказом об аргонавтах стояли реальные события, связанные с плаваниями древних греков в Черное море из Эгейского через Мраморное море, Босфор и Дарданеллы.
   Плавать в Черном море было значительно труднее, чем в Эгейском, где и родилось древнейшее искусство мореплавания. Тут не было островов, столь многочисленных в Эгеиде, сильные течения мешали пройти через проливы, северные участки Черного моря покрывались льдом. Во времена Гомера, по словам Страбона, это море называлось Аксинским, то есть «Негостеприимным», из-за «зимних бурь и дикости окрестных племен, особенно скифов, так как последние приносили в жертву чужестранцев». Греки представляли себе это море как бы «другим Океаном» и отправлявшихся туда воображали уехавшими столь же далеко, как и тех, кто отплывал за Столпы Геракла. Лишь после того, как на побережье Черного моря основали свои колонии греки-ионийцы, оно стало называться Эвксинским – «Гостеприимным». Иногда же его называли Понтом Скифским или просто Понтом – «Морем».
   Были ли древние греки первыми покорителями Черного моря? Ряд античных авторов говорит, что задолго до колонистов-эллинов в водах Понта и даже Меотиды (Азовского моря) плавали жители Малой Азии – карийцы. Есть гипотезы о том, что в Черном море, так же как и в водах Атлантики, первыми появились мореплаватели острова Крит, великой морской державы, или финикийцы, народ-мореплаватель. Есть указания на то, что знали искусство мореходства древнеабхазские племена, многие тысячи лет живущие на берегах Черного моря. «Некоторые сведения античных мифов, такие, как указания на плавания вверх по течению реки с выходом в море, знание коротких северных или даже полярных ночей, сведения о том, что земля со всех сторон омывается океаном, о плавающих в море скалах, обледеневших пространствах и т. д., позволяют высказать предположение, что, возможно, некоторые древние мореходы могли проникнуть далеко на север Восточной Европы, двигаясь от Черного и Азовского морей вверх по течению рек, достигая различными путями Балтийского моря или более северных районов, – пишет Б. Г. Петере в книге „Морское дело в античных государствах Северного Причерноморья“. – И, возможно, совершили объезд с востока на запад вокруг Европы с возвращением в Средиземноморье через Гибралтар. Отдельные эпизоды этих странствований могли войти в более поздние, дошедшие до нас циклы сказаний».
   Проверка этих сказаний – дело многих наук, от фольклористики до метеорологии. Ведь древние мифы – материал очень специфический. Например, сведения о полярных ночах – и вообще о севере – можно найти не только в древнегреческой, но и в древнеиндийской мифологии. А индийцы уж никак не могли плавать в Арктику тысячи лет назад. По всей видимости, сведения о Севере и в древнегреческой, и в древнеиндийской мифологии восходят к общему индоевропейскому источнику, к древнейшей мифологии всех народов, говорящих на языках индоевропейской группы (а это – и персы, и греки, и литовцы, и славяне, и армяне, и исландцы, и таджики; отошлем читателей к книге автора этих строк «Земля людей – земля языков»). Не так давно появилась гипотеза, правда, очень спорная, согласно которой прародина индоевропейцев (а ее искали и в Прибалтике, и в Тибете, и в Малой Азии, и в Средней Азии, и даже в легендарной Атлантиде) находилась… на территории Арктиды! Арктида, как вы могли убедиться сами, прочитав нашу трилогию о «новых атлантидах», земля не легендарная, а реальная. Но была ли она вообще населена – это остается вопросом, не говоря уже о том, была ли «полярная атлантида» прародиной всех индоевропейцев, будь то исландцы или индийцы.
   Лопата археолога не раз и не два доказывала правоту того или иного мифа. Но всякий раз необходимо было делать поправку на своеобразное отражение действительных событий сквозь «призму мифа». Например, после раскопок Генриха Шлимана казалось, что он и в самом деле документально подтвердил правдивость сведений, сообщаемых гомеровской «Илиадой». Затем археологи поняли, что древний город, открытый Шлиманом, был вовсе не той Троей, которую осаждали греки. А сейчас стало ясно, что на самом деле «Илиада» отражает в поэтических образах лишь небольшой фрагмент истории сложнейшего конгломерата народов и языков, существовавшего в Малой Азии и Эгеиде.
   В последние годы на службу истории, пытающейся «расшифровать» древние мифы, приходит, как в точных науках, Его Величество Эксперимент. Достаточно вспомнить плавания Эрика де Бишопа на полинезийских катамаранах и Тура Хейердала на «Кон-Тики», «Ре» и «Тигрисе» или четыре путешествия Тима Северина (сначала он пересек Атлантику на кожаной лодке «Брандан», затем повторил маршрут Синдбада-морехода на арабском судне «Сохар» от берегов Омана до китайского порта Кантон и наконец прошел на «Арго» – сначала дорогой аргонавтов, а потом попытался промоделировать странствия Одиссея).
   «Я беру миф, – говорит Северин, – и проверяю практическим способом, что в этом мифе – сказка, а что может быть реальностью. Единственный способ проверки, который я признаю, – это реконструкция судов и событий, своеобразный „следственный эксперимент“. Меня всегда занимает конкретный вопрос: насколько древние мифы соответствовали реальности? Можно выразиться и так: меня интересует аргонавтика в широком смысле – плавание людей к неведомым берегам.»
   Будем надеяться, что в недалеком будущем исследователям удастся смоделировать не только плавание аргонавтов, но и критян, финикийцев, древних абхазцев по водам Черного моря. Для успешного же моделирования нужны не только отвага и силы участников эксперимента, но и точные знания о том, какими были суда древних мореплавателей. Например, мифы говорят о том, что до аргонавтов к берегам Колхиды поплыли в кожаной лодке, сшитой из бараньих шкур, царский сын Фрикс и его сестра Гелла, причем последняя погибла в проливе, носящем ныне ее имя – Геллеспонт («Море Геллы»). Действительно, в Геллеспонте (нынешнем Дарданелльском проливе) существуют самые опасные подводные течения и водовороты, в которых и по сей день гибнут небольшие суда. Возможно, что миф о Фриксе и Гелле отражает плавания древних задолго до аргонавтов, на судах, сшитых из шкур… Но какими были эти суда? Походила ли их конструкция на конструкцию ирландского «Брандана» или нет? Какими надо строить корабли критян и финикийцев, если мы захотим проверить гипотезы о том, что именно они первыми покорили воды Черного моря?
   Ответы на эти вопросы должно дать само море. Точнее, подводно-археологические раскопки на дне Понта Эвксинского, где лежит множество затонувших кораблей, а помимо них – руины древних городов, построенных эллинами более 20 веков назад.

На западе Понта Эвксинского

   Одна из первых колоний эллинов на берегах Черного моря появилась в VII веке до н. э. возле нынешнего болгарского города Созопола. Здесь возник город Аполлония, который становится одним из самых крупных греческих городов-государств, основанных эллинами вне Эллады. В честь бога-покровителя воздвигается огромных размеров храм с 30-метровой статуей Аполлона. Аполлония не только чеканит свою собственную монету, но и имеет свои собственные колонии. Раскопки Аполлонии на суше дали множество ценных находок. А когда в 30-х годах нашего века драга проложила на морском дне широкую траншею, здесь нашли неимоверное количество керамики разных эпох и различных стилей: греческую, римскую, фракийскую, византийскую. Примитивные сосуды, сделанные без помощи гончарного круга, вручную, говорили о том, что до появления эллинов здесь было поселение местных жителей и Аполлония заложена не на пустом месте.
   На месте нынешнего города и курорта Варны находился когда-то древнегреческий город Одессос. В бухте Варны археологи-подводники обнаружили обломки и грузы затонувших кораблей времен античности, великое множество древних якорей и своеобразное античное портовое сооружение – построенный из полуотесанных камней подводный мол. Он находился на полтора-два метра ниже поверхности воды и служил волнорезом.
   Болгарский рыбацкий поселок Несебыр соседствует с руинами античного города Мессембрия. Расположены они на острове и связаны с материком дамбой. Начав обширные раскопки на острове, болгарские ученые очень скоро убедились в том, что продолжить их надо и под водой. На глубине одного-двух метров здесь находится крепостная стена. Во времена античности она уходила далеко в море, чтобы преградить путь врагам не только с суши, но и по мелководью по обеим сторонам перешейка.
   С 1969 года в болгарском Причерноморье по инициативе научно-популярного журнала «Космос» ведут подводно-археологические исследования аквалангисты. Они открыли остатки античного города Тинума, о котором прежде мы знали лишь по упоминанию в одной из хроник. Под водой найдена пристань поселка, существовавшего около трех тысяч лет назад. В 1981 году близ мыса Урдовиз, как сообщает журнал «Космос», был поднят из воды глиняный кувшин, который, по мнению профессора Велизара Велкова, руководившего экспедицией, с лихвой оправдал все труды и затраты на раскопки. Такие кувшины известны по раскопкам Трои. И относятся они ко временам воспетой Гомером Троянской войны. Возможно, что во время осады Трои, когда ахейцы перерезали сухопутные дороги, провизию в таких сосудах доставляли в Трою из Фракии морем.
   В 1982 году археологи-подводники нашли каменные якоря, характерные для эпохи второй половины II – начала I тысячелетия до н. э., на дне бухты Ахтопол, близ южной границы Болгарии. Найдены и незаконченные якоря, а это значит, что в этом месте существо-зала мастерская по их изготовлению и мы имеем дело не с затонувшим кораблем, а с поселением, ушедшим под воду.
   Руины античных поселений обнаружены в водах, омывающих берега Румынии, древней Дакии. Это сооружения Истрии и Томы (Констанца), где отбывал свою ссылку «певец науки страсти нежной» Овидий. «В июне 1966 г. группа румынских подводных археологов начала обследование античного города Каллатис, – пишет Гюнтер Ланиц-ки в книге „Амфоры, затонувшие корабли, затопленные города“. – Год спустя та же самая группа – правда, теперь в ее составе наряду с несколькими новыми аквалангистами находились ученые: профессор Кристиан Владеску и профессор Константин Преда – встретилась на берегу в небольшой деревне. Здесь на расстоянии около 2 км от курорта Мангалия находится затопленный античный порт Каллатис. От моря он отделен приблизительно полуторакилометровой дамбой, проходящей параллельно берегу и расположенной от него на расстоянии 2–2,5 км. Дамба шириной от 25 до 30 м обложена обработанными каменными плитами… Глубина моря в этом месте составляет 8 м, высота дамбы в среднем 4 м, она покрыта песком и плотным слоем мидий. Лишь в нескольких местах отчетливо видно, что дамба построена руками человека. Портовые сооружения, а также остатки бастиона Каллатиса были тщательно промерены, после чего была исполнена подводная карта исследуемой территории. В последующие годы была обследована бывшая городская стена древнегреческого поселения, уходящая в море.»