Страница:
Они летели над планетой со скоростью её вращения. Скаут покинул Базу в полдень, и с тех пор не отстал от него ни на минуту. На Базе, ушедшей на неосвещённое полушарие, давно наступила ночь, а за бортом корабля-разведчика по-прежнему стоял тусклый день - свет далёкой Ореты Зет вряд ли можно было назвать ослепительным. Облетев Четвёртую, скаут должен был вернуться на Базу тоже в полдень, только уже в полдень следующего дня - ночь не могла догнать стремительно несущийся маленький кораблик.
– Ты прав, мёртвых планет большинство, - согласился Теллиар, вглядываясь сквозь прозрачные стенки полусферической кабины в пустыню, тянувшуюся до самого горизонта, - и эта, похоже, тоже из их числа. Зато мы можем идти с материальной составляющей корпуса скаута восемьдесят процентов - расход энергии гораздо меньше, чем в маневренном режиме, когда нужно почти полностью переводить корабль в форму поля. В этой пустыне нет глаз, способных обратить на нас внимание, - сканеры не фиксируют никаких признаков жизни. Так и долетим себе спокойно и без приключений.
"Когда-то и я горевал, не встречая приключений, - боцман мысленно улыбнулся, - пока не поумнел и не понял, что чем меньше приключений, тем выше вероятность остаться в живых. Дай бог Галактики, чтобы и ты, сынок, тоже это понял, а старый Квинт постарается помочь тебе дожить до возраста понимания".
– Технократы из научного отдела экспедиции полагают, - сказал он, одновременно следя за символами на псевдоэране, за панорамой за бортом и за выражением лица мичмана, - что эта планета не всегда была мёртвой. Посмотри на цвет этой песчаной пыли - это же окислы. Значит, здесь был кислород, и могла быть жизнь на кислородной основе. А потом…
– А потом грохнулся астероид, оставивший исполинский кратер и вздыбивший кору на противоположной стороне планеты, - представляю, какова была сила удара! Атмосферу сорвало, океаны выплеснулись в небо, как вода из чашки, по которой стукнули кулаком, и всё. Даже если здесь была какая-то цивилизация, то ни одно строение не могло уцелеть при такой катастрофе. И величественные храмы древних богов, - Теллиар пристально посмотрел вдаль, словно надеясь увидеть там таинственные развалины, - обратились в пыль. А красный песок - это высохшая кровь могущественной цивилизации, чьи корабли летали по всей Галактике ещё тогда, когда предки Технолидеров только-только выковали первые бронзовые мечи.
– Ты, часом, стихи не пишешь, мичман? Это не грех, сынок, - я ведь когда-то тоже был молодым, - боцман очень постарался, чтобы в его вопросе не прозвучала насмешка.
– Нет, - быстро ответил Теллиар, однако смущение, отразившееся на лице молодого галактианина, явно свидетельствовало о том, что он не совсем искренен.
– Не смущайся, - Квинт добродушно улыбнулся. - Настоящий Звёздный Навигатор - он непременно поэт в душе, верно тебе говорю. Многие из них, выходя в отставку, начинают наговаривать на кристаллы свои произведения. К тому же я не Дагабур, не видящий ничего, кроме формул и параграфов устава.
При упоминании имени начальника экспедиции, третьего адмирала Дагабура, по лицу Теллиара пробежала тень - адмирала не любили ни рядовые, ни офицеры, ни Творители Машин из научного отдела экспедиции. И не любили они адмирала вовсе не за его строгость и педантичность - это дело обычное, - а за некую непонятную странность, всё чаще и чаще проявлявшуюся в словах и поступках Дагабура. Как-то раз один из лейтенантов, получивший от адмирала разнос за неточную регулировку одного из генератор-эмиттеров флагманского крейсера, жаловался в кругу офицеров: "Выговор - это ладно, в конце концов, Монстр был прав, но вот когда он посмотрел на меня, - лейтенант сделал многозначительную паузу, - мне показалось, что меня выкинули в открытый космос без защитного поля. Холод и тьма - вот что было в его глазах, чтоб мне дезинтегрироваться!". С ним согласились - кое-кто из офицеров тоже замечал за начальником экспедиции что-то похожее, - и прозвище "Монстр" стало вторым именем Дагабура.
– Послушай, Квинт, а ты знал его раньше?
– Кого, Дагабура? Знал, конечно, - я ведь знаю всех адмиралов Зет-сектора ещё с тех времён, когда они были кадетами-практикантами, - с оттенком хвастовства ответил старый боцман. - И ты знаешь, ничего такого плохого за ним раньше не замечалось. Да, он всегда был строг, - а каким же ещё должен быть командир? Когда на борту нештатная ситуация, тут уж не до любовной лирики. Но вот потом, после того, как он стал Начальником Четвёртой Экспедиции… И ты знаешь, тут вот какая история тёмная, - Квинт понизил голос, словно кто-то мог их подслушать. - Крейсер "Настырный", на котором прилетел Дагабур, по дороге сюда прошёл сквозь пылевое облако. Ничего особенного, плотность - тьфу, детекторы едва пискнули, и повреждений никаких, только наш адмирал, принимавший в центральном всю интегральную картинку параметров этого облака, вышел из рубки с каким-то странным лицом. Мне об этом рассказал один мой старый знакомый, боцман с "Настырного". А потом всё и началось - я-то знал Дагабура раньше, и могу тебе сказать: очень он изменился, очень. Знать бы ещё, в какую сторону…
– А можно ли поговорить с этим твоим боцманом? - спросил Теллиар. Чутьё ученика Признавших Необъективное подсказывало молодому галактианину: за этим что-то кроется.
– Уже нет, - Квинт помрачнел. - Ты ещё не знаешь, а я видел сводку потерь флота. Она вообще-то секретная, но у нас, боцманов, есть кое-какие привилегии. "Настырный" не вернулся к центру Галактики - погиб со всем экипажем. Разнос ГАЭ - случай вообще-то редкий, хотя я таких помню с десяток. Так что наш славный адмирал - единственный из тех, кто был на борту крейсера во время встречи с тем загадочным облаком и остался в живых, все остальные уже каются в грехах перед богом Галактики. Но кто будет спрашивать его о подробностях этой встречи, верно? Хотел бы я взглянуть на такого смельчака!
"Им буду точно не я" - подумал мичман, но ничего не ответил. Помолчав, он сказал, возвращаясь к прежней теме разговора:
– Мёртвых планет в системе Ореты Зет стало больше. Была на Четвёртой жизнь, не было её - в любом случае эта планета умерла давно, а вот Третья - совсем недавно.
– Третья не умерла - планету убили её обитатели. Там сейчас пустыня вроде этой, - боцман кивнул на окружавший скаут безжизненный ландшафт, - и к тому же радиоактивная. И Третья не совсем умерла - там кое-где прячутся остатки населения. Порасспроси ребят, летавших туда, - они тебе расскажут.
– Расскажут, как же, - усмехнулся Теллиар. - Я ведь не боцман - у меня привилегий нет. Хотя об этом можно догадаться - не зря же экспедицию не свернули. Держать крейсер и полсотни скаутов в звёздной системе, где нет жизни - это слишком расточительно. Адмирал, насколько мне известно, просил оставить здесь и "Настырного", да только командование сочло это уже лишним.
– А жаль, - отозвался Квинт. - Останься "Настырный" здесь, его команда, может статься, была бы жива, и ты смог бы поговорить с моим старым приятелем, упокой космос его душу. А мёртвые - они неразговорчивы: что люди, что планеты.
– Люди - да, а вот планеты… - Теллиар вдруг приподнялся в кресле, впившись глазами в какую-то точку прямо по курсу. - Смотри!
Квинт недоумённо взглянул на псевдоэкран, затем проверил показания сенсоров, следивших за поверхностью планеты, и только потом посмотрел туда, куда напряжённо всматривался молодой галактианин. И увидел…
…впереди монотонность пустыни нарушал невысокий холм. На первый взгляд, вроде ничего особенного, если не принимать во внимание, что холм был не песчаным, а каменным, - сенсоры уже выдали дистанционный анализ породы, - и форму имел странную.
– Беру управление, - почти выкрикнул мичман, опуская руки на сенсорную панель.
– Внимаю, слушаюсь и повинуюсь, Хозяин, - ответил Пилот-Процессор.
Квинт хотел возразить, но Теллиар взглядом дал ему понять, кто здесь командир, и боцман только вздохнул. "Эх, молодёжь, молодёжь, - подумал ветеран. - Ладно, действуй, а старый Квинт последит за твоими действиями, и внимательно последит".
Но вмешательства не потребовалось - Теллиар всё делал правильно. Странный холм быстро приближался, и мичман набрал высоту и описал широкий полукруг, разглядывая его сверху.
– Великий бог Галактики! - прошептал изумлённый боцман. - Такого я ещё не видел!
Перед ними был каменный лик - округлое женское лицо, обращённое к небу. Глаза каменной женщины были закрыты, а в уголке глаза застыла слеза - светлая на фоне тёмного камня, из которого состоял (или был сделан?) этот удивительный барельеф. Что это лицо, а не просто холм, можно было увидеть только сверху, с приличной высоты, и Квинт удивился чутью молодого мичмана. "А ты не прост, - подумал он с уважением, - надо же, заметил эту штуку раньше, чем среагировали приборы! У Демона Плазмы вырос достойный сын". [13]
Черты лица были чёткими, хотя скептик наверняка счёл бы этот холм естественным образованием - в Галактике чего только не встретишь. Но ни старый космический бродяга Квинт, ни молодой мичман Теллиар скептиками не были. К тому же сенсоры определили, что лицо и слеза состоят из разных минералов - в толще холма не было ни малейших следов прозрачного камня, образовавшего слезу.
– Садимся, - решительно бросил молодой галактианин, и Квинт даже не подумал возражать. Губы старого боцмана шевелились, и по ним можно было прочесть: "Звёздная женщина…".
Но им не удалось опуститься на поверхность и коснуться каменного лика - ожил канал экстренной связи.
– Внимание! - гремел механический голос. - Всем скаутам - срочное возвращение на Базу! Всем - немедленно возвращайтесь! Подтвердить получение приказа! Повторяю…
Теллиар побледнел и через силу выдавил из себя:
– Здесь "базовый-55". Приказ принят и понят. Возвращаемся. - Он хотел сказать что-то ещё - наверное, сообщить о своей удивительной находке, - но вместо этого спросил: - Что случилось?
– Непонятные изменения на Третьей планете, - невидимый оператор снизошёл до объяснений. - Ситуация может быть опасной. Возвращайтесь на форсаже. Конец связи.
– Что там у них ещё? - недовольно проворчал Квинт, провожая взглядом быстро удаляющийся холм-барельеф. - Мёртвые аборигены Коварной Планеты восстали из могил и кинулись на своих утлых космических пирогах к нам, размахивая атомной дубиной?
– Вернёмся - узнаем, - лаконично ответил мичман.
Он задал курс, высоту и скорость полёта и передал управление Процессору. По лицу Теллиара Квинт понял, что тот не склонен продолжать беседу, но всё-таки спросил:
– Как ты думаешь, кого оплакивает эта каменная богиня? Судьбу своей планеты? Или судьбу Третьей? А может, она оплакивает нас, нарушивших её тысячелетний покой?
Сын Даэция не ответил - он думал о своём.
Ложекресла Эн-Риэнанты и Гарда отодвинулись в разные стороны, и между ними на освободившемся пространстве возникло пятое кресло - точь-в-точь такое же, как остальные, - превратив тетраграмму в пентаграмму. И на этом пятом ложекресле материализовалась фигура того, кому принадлежал Голос.
Внешне фантом - а в том, что это фантом, у Магов не было ни малейших сомнений, - ничем не отличался от эсков: та же гуманоидная форма тела, и даже свободная струящаяся одежда была эскианской. Однако кое-какие мелочи отличали этот призрак от порождений привычной магии.
Прежде всего опытным Магам бросилась в глаза скорость материализации фантома. Призрак не сгущался, как это обычно бывает, - дубль возник мгновенно: ничтожно малый промежуток времени тому назад его ещё не было. Для подобного акта творения требовалась энергия, достаточная, чтобы испепелить весь Ключевой Мир. Древние имели мгновенный неограниченный доступ к вселенской Силе в любой точке Мироздания - для такой мощи лучше всего подходило определение "божественная". Представшая перед эсками Сущность была неотъемлемой частью Познаваемой Вселенной - она жила в ней, как рыба в воде, тогда как Маги Высших были пусть даже умелыми, но пловцами, скользившими по поверхности. От копии веяло предельной мудростью, обретённой за миллионы лет, - Адептам Слияния, именующим себя Всеведущими, такой уровень постижения Неведомого даже не снился.
Эски заметили и ещё кое-что: одежда дубля казалась застывшей краской, обтёкшей его призрачное тело, и в чертах лица фантома присутствовала некая незавершённость. В сотворённом Древними призраке не было жизни - на террасе дворца Звёздной Королевы появилась великолепно сделанная материальная копия, лишённая тех теплых штрихов, которыми обладают фантомы, созданные Магами. "Да они просто отвыкли! - поняла вдруг Эн-Риэнанта. - Скорее всего, Древние вообще не имеют материальных тел - они существуют в форме чистого объёма сознания. Зачем им облекаться плотью, если они не общаются с нами или с иными Носителями Разума?".
– Ты права, - дубль-копия повернула голову и посмотрела на Королеву ничего не выражающими глазами. - Я постарался адаптироваться к вашему уровню понимания - вам привычней общаться с порождениями грубоматериального мира. А мелочи, на которые вы все обратили внимание, я сейчас подкорректирую.
И действительно, лицо Древнего ожило, в глазах появился блеск, и платье Сущности перестало напоминать лаковую эмаль.
– Почему не надо? - неожиданно спросила Селиана, и трое остальных Магов не сразу поняли, что вопрос Главы Синклита относится к содержанию фразы, прозвучавшей в самом начале Контакта.
– Потому что обе эти Реальности, - голос копии звучал бесстрастно, но стал похожим на обычную звуковую речь эсков, - скоро прекратят существовать порознь. Они сольются, и любой материальный объект извне, оказавшийся в любой из них в момент слияния, будет необратимо разрушен. Зачем нужны бессмысленные жертвы?
– Великий… - начала было Эн-Риэнанта, но Сущность её прервала:
– Не надо употреблять по отношению ко мне высокопарных прилагательных. Разве вам, эскам, нужно, чтобы Юные воздвигали вам храмы и молились на ваши изображения или изваяния? Или Юным нужно, чтобы пчёлы роились вокруг человеческих статуй, слепленных из воска? Все Носители Разума равны - отличаются только ступени, на которых они стоят. И ещё одно: мы, Древние, достигли слияния Инь и Янь - в этом отношении мы неразличимы. Я создал себе Янь-тело, - фантом взглянул на свою ладонь, - но на самом деле мы двуедины. И мы бессмертны - в обычном значении этого слова - нам нет нужды продолжать свой род.
Эски молчали, но Древнему не требовались их слова - достаточно было мыслей.
– Я пришёл потому, что для вас настало время сделать новый шаг. Вы подросли, дети магии, и вы вправе подняться выше. Я вижу, у вас много вопросов - спрашивайте. Ни к чему обрушивать на вас лавину знаний - Неведомое становится Ведомым по частям.
– Ты говорил, ве… - Королева запнулась и досадливо поморщилась, - о слиянии двух Реальностей. Что это значит? И как появилась Реальность-копия Мира Третьей планеты? И вообще, как рождаются Миры?
– Много вопросов, - лицо Древнего дрогнуло в слабом подобии улыбки, - начнём с последнего. Новые Реальности создаём мы: Творящие Миры наше имя.
– Вы? - воскликнули все четверо - прорвало даже до сих пор молчавших Викингов.
– Мы, - спокойно подтвердила дубль-копия, - той самой волею Вечнотворящего, на которую ссылаются и Серебряные, и Алые Маги. Процесс запущен в Изначальные Времена - Мироздание пузырится, расширяя пределы Познаваемой Вселенной. И все эти пузыри - дело наших рук, которых у нас вообще-то нет.
– Значит, - Гард внимательно посмотрел на призрака, - не мы, эски, а вы, Древние, являетесь посредниками между Вечнотворящим и его творениями?
– Нет, - фантом качнул головой. Древний непрерывно корректировал копию, наделяя её привычными для эсков жестами. - Посредники - вы, высшая форма Носителей Разума, обладающая грубоматериальными телами.
– А…
– А мы и Вечнотворящий - это одно и то же. Мы часть Его, и Он живёт в каждом из нас. После того, как мы остановили Чуждых и вытеснили их в Хаос, Весы опасно качнулись. Такое Нарушение Равновесия грозило гибелью всей Познаваемой Вселенной, и чтобы этого избежать, мы стали частью Творца Всего Сущего, уступив своё место вам, эскам. Равновесие восстановилось: у каждого из ваших сообществ своё Предназначение. А Чёрные продолжают делать то, что некогда делали Чуждые: созидание уравновешено разрушением. Уничтожить чёрных эсков нельзя - тогда вам придётся уйти вслед за нами, - но нельзя и прекратить с ними бороться, ибо тогда Познаваемая Вселенная вернётся в бездну Ничто Вне Всего.
– Вы творите пустые Миры? - вмешался Грольф.
– Пустые. Дальнейшее вам уже известно: вы, Искатели, находите новые Реальности, пригодные для посева жизни, Дарители их засевают. Если посев оказался удачным, приходит время Разума - этим тоже занимаются Зелёные Маги. А потом, - призрак перевёл взгляд на Магинь, - наступает ваш черёд, Хранители Жизни. Ваши манускрипты не лгут - надо только правильно понять их содержание.
– Значит, вы творите пустые Реальности, - повторил Янтарноголубой Маг. - А как же тогда копия Третьей планеты системы Жёлтой звезды? Или это не дело ваших рук, которых у вас нет?
– А вот это уже второй вопрос, заданный Звёздной Королевой Эн-Риэнантой, - копия улыбнулась настоящей улыбкой. Могучая магия помогла Древнему вспомнить всё забытое за миллионы лет - теперь фантом был неотличим от призрака из тех, которых творят эски.
– Любой Разум, - фантом поочерёдно посмотрел на всех четверых Магов, как учитель на своих учеников, - влияет на Мироздание. И будущее Реальности, населённой разумными, становится вероятностным. Будущее творится ежедневно и ежечасно - каждый осознавший себя Носителем Разума влияет на его изменение. Свобода выбора - слышали о такой?
– Но в Познаваемой Вселенной несчётное множество Миров, населённых несчётным количеством Разумных! - Селиане Мудрой явно не нравилась роль глупой ученицы. - И если все они непрерывно плодят новые Реальности, то Мироздание давно уже осушило бы Хаос до дна, которого у него нет!
– Во-первых, - в противоположность эскам, забывшим свою бесстрастность, фантом был по-прежнему невозмутим, - Лавины.
– Лавины?
– Лавины Хаоса. Вы, Маги, считает их стихийным бедствием, а они просто стирают ненужное - уничтожают бракованные и лишние Реальности, попутно зацепляя и здоровые: они всё-таки рождены нерассуждающим Хаосом. Лавины - это тоже проявление Великого Закона Равновесия. Нет абстрактного Добра и Зла - или для тебя это новость, Магиня по прозвищу "Мудрая"?
Селиана молчала, и Эн-Риэнанте поняла, что впервые видит пристыженную Главу Синклита.
– А во-вторых, - продолжал Древний, - не сами Разумные творят новые Реальности - такое неподвластно даже вам, Маги-эски Высших Рас. Великое множество устремлений и желаний образуют суммарные вектора, возмущающие единое ментальное поле Мироздания. И мы, Древние, - или, если хотите, Вечнотворящий, - замечаем эти вектора и действуем. А точки выбора, о которых знают учёные подростковых рас, - это травинки, ломающие хребты драконам. Пролетает маленькая колибри, задевает крылышком огромный камень, и камень рушится вниз, рождая камнепад. Но сначала нужны были усилия многих - вода подмыла скалу, ветер выветрил её поверхность, сместив центр тяжести, жар и холод откололи лишние куски, тугие травяные стебли, пробиваясь из-под земли, уперлись в камень, который должен упасть. И только потом прилетает колибри.
Маги слушали, не осмеливаясь больше его перебивать, - нет ничего зазорного в том, чтобы узнать что-то новое от того, кто знает больше тебя.
– Мы давно уже заметили Третью планету. На будущее этого Мира работали многие - и сами её обитатели, и вы, Хранители Жизни. Будущее Третьей творили Эндар с Натэной, и павший в битве при Лабиринтах Принц Та-Эр, и ты, Грольф, остановивший Разрушителей, и Поэт-Посланник, и Эйви-Спасённая, и Хэсти, и миллиарды простых людей - мыслителей, учёных, творцов, - живших и умерших в этом Мире. Но были и Чёрные, и был Дракон, и была безумная Тллеа, и был Демон, пожравший души миллиардов людей и накинувший на Третью покрывало Тьмы. [14]И Мир Третьей планеты системы Жёлтой звезды не удержался на краю пропасти - отрицательный вектор стал больше положительного. Закон Равновесия властен над всеми - в том числе и над нами, Древними, - и вспыхнул Адский Огонь.
Эски молча слушали.
– И всё-таки все ваши труды, Хранители, не пропали даром. Из будущего этого Мира донёсся крик, который был услышан - услышан не только людьми, но и нами. И мы пришли, и родилась новая Реальность-копия, которую нашёл Гард. И прилетела колибри - девочка с задатками магини. Конечно, она сама не смогла бы остановить самолёт со смертью на борту, это сделал я, но я был всего лишь Исполнителем, получившим право исполнить волю многих людей, страстно желавших лучшего. А теперь, - фантом обвёл взглядом Магов, замерших в благоговейном молчании, - я отвечу на первый вопрос хозяйки Пяти Доменов: о слиянии двух Реальностей, из которых родится одна.
Приглядевшись, Квинт слегка присвистнул: над куполами строений Базы возвышался гигантский шар галактического крейсера - флагманского корабля экспедиции. Обычно он находился на орбите Четвёртой планеты, и если адмирал приказал крейсеру опуститься на её поверхность, значит, ситуация действительно непростая. И бортовые сенсоры скаута тут же подтвердили это предупреждающим писком: вся База была прикрыта защитным полем - для возвращающихся кораблей-разведчиков в нём был оставлен единственный узкий коридор.
Приземлившись на широкой площадке, где уже теснились десятки других скаутов, и оставив корабль на попечение устремившихся к нему сервисных машин, Теллиар и Квинт поспешили к командному куполу, подгоняемые голосом дежурного лейтенанта, которому они доложили о своём прибытии. Страж-санитарная плёнка, считав их идентификационные коды и сверившись с данными компьютера, пропустила пилотов внутрь купола.
– Хм, - пробормотал боцман, поднимаясь с Теллиаром по транспортному пандусу, ведущему на верхний ярус. - Сколько предосторожностей… Можно подумать, что нас уже осаждают полчища врагов.
Мичман не ответил. Он был по-прежнему занят своими мыслями, и к тому же знал, что старый служака ворчит по привычке - на самом деле Квинт уважал меры безопасности и никогда не считал их излишними. О своей находке в пустыне Теллиар решил пока никому не докладывать - он видел, что командованию Базы сейчас не до этого.
Просторный зал на верхнем ярусе командного купола Базы был уже полон - Теллиар с Квинтом пришли чуть ли не последними. Отыскав пару свободных мест в заднем ряду, они едва успели перевести дух и оглядеться, как наступила полная тишина - все разговоры разом прекратились.
– Офицеры флота Дальней Разведки, - произнёс откуда-то с потолка механический голос, - почтение адмиралу и Технократам, Творителям Машин.
В дверном овале появились фигуры нескольких галактиан. Дагабур был одет в чёрную с золотом парадную адмиральскую форму, резко выделявшейся на фоне серых уникомбов [15]Технократов. Теллиар не раз видел мундиры высшего комсостава галактического флота - у его отца был точно такой же, - но сейчас эта форма почему-то показалась ему зловещей. Это впечатление усиливалось мрачным видом адмирала: Дагабур шёл к возвышению в центре зала, вокруг которого полукруглым амфитеатром поднимались ряды кресел, глядя в пустоту, как будто в зале никого больше не было, и от его фигуры веяло тёмным холодом.
Творители Машин заняли места на возвышении, а Дагабур подошёл к установленной на нём сенсорной панели.
– Ты прав, мёртвых планет большинство, - согласился Теллиар, вглядываясь сквозь прозрачные стенки полусферической кабины в пустыню, тянувшуюся до самого горизонта, - и эта, похоже, тоже из их числа. Зато мы можем идти с материальной составляющей корпуса скаута восемьдесят процентов - расход энергии гораздо меньше, чем в маневренном режиме, когда нужно почти полностью переводить корабль в форму поля. В этой пустыне нет глаз, способных обратить на нас внимание, - сканеры не фиксируют никаких признаков жизни. Так и долетим себе спокойно и без приключений.
"Когда-то и я горевал, не встречая приключений, - боцман мысленно улыбнулся, - пока не поумнел и не понял, что чем меньше приключений, тем выше вероятность остаться в живых. Дай бог Галактики, чтобы и ты, сынок, тоже это понял, а старый Квинт постарается помочь тебе дожить до возраста понимания".
– Технократы из научного отдела экспедиции полагают, - сказал он, одновременно следя за символами на псевдоэране, за панорамой за бортом и за выражением лица мичмана, - что эта планета не всегда была мёртвой. Посмотри на цвет этой песчаной пыли - это же окислы. Значит, здесь был кислород, и могла быть жизнь на кислородной основе. А потом…
– А потом грохнулся астероид, оставивший исполинский кратер и вздыбивший кору на противоположной стороне планеты, - представляю, какова была сила удара! Атмосферу сорвало, океаны выплеснулись в небо, как вода из чашки, по которой стукнули кулаком, и всё. Даже если здесь была какая-то цивилизация, то ни одно строение не могло уцелеть при такой катастрофе. И величественные храмы древних богов, - Теллиар пристально посмотрел вдаль, словно надеясь увидеть там таинственные развалины, - обратились в пыль. А красный песок - это высохшая кровь могущественной цивилизации, чьи корабли летали по всей Галактике ещё тогда, когда предки Технолидеров только-только выковали первые бронзовые мечи.
– Ты, часом, стихи не пишешь, мичман? Это не грех, сынок, - я ведь когда-то тоже был молодым, - боцман очень постарался, чтобы в его вопросе не прозвучала насмешка.
– Нет, - быстро ответил Теллиар, однако смущение, отразившееся на лице молодого галактианина, явно свидетельствовало о том, что он не совсем искренен.
– Не смущайся, - Квинт добродушно улыбнулся. - Настоящий Звёздный Навигатор - он непременно поэт в душе, верно тебе говорю. Многие из них, выходя в отставку, начинают наговаривать на кристаллы свои произведения. К тому же я не Дагабур, не видящий ничего, кроме формул и параграфов устава.
При упоминании имени начальника экспедиции, третьего адмирала Дагабура, по лицу Теллиара пробежала тень - адмирала не любили ни рядовые, ни офицеры, ни Творители Машин из научного отдела экспедиции. И не любили они адмирала вовсе не за его строгость и педантичность - это дело обычное, - а за некую непонятную странность, всё чаще и чаще проявлявшуюся в словах и поступках Дагабура. Как-то раз один из лейтенантов, получивший от адмирала разнос за неточную регулировку одного из генератор-эмиттеров флагманского крейсера, жаловался в кругу офицеров: "Выговор - это ладно, в конце концов, Монстр был прав, но вот когда он посмотрел на меня, - лейтенант сделал многозначительную паузу, - мне показалось, что меня выкинули в открытый космос без защитного поля. Холод и тьма - вот что было в его глазах, чтоб мне дезинтегрироваться!". С ним согласились - кое-кто из офицеров тоже замечал за начальником экспедиции что-то похожее, - и прозвище "Монстр" стало вторым именем Дагабура.
– Послушай, Квинт, а ты знал его раньше?
– Кого, Дагабура? Знал, конечно, - я ведь знаю всех адмиралов Зет-сектора ещё с тех времён, когда они были кадетами-практикантами, - с оттенком хвастовства ответил старый боцман. - И ты знаешь, ничего такого плохого за ним раньше не замечалось. Да, он всегда был строг, - а каким же ещё должен быть командир? Когда на борту нештатная ситуация, тут уж не до любовной лирики. Но вот потом, после того, как он стал Начальником Четвёртой Экспедиции… И ты знаешь, тут вот какая история тёмная, - Квинт понизил голос, словно кто-то мог их подслушать. - Крейсер "Настырный", на котором прилетел Дагабур, по дороге сюда прошёл сквозь пылевое облако. Ничего особенного, плотность - тьфу, детекторы едва пискнули, и повреждений никаких, только наш адмирал, принимавший в центральном всю интегральную картинку параметров этого облака, вышел из рубки с каким-то странным лицом. Мне об этом рассказал один мой старый знакомый, боцман с "Настырного". А потом всё и началось - я-то знал Дагабура раньше, и могу тебе сказать: очень он изменился, очень. Знать бы ещё, в какую сторону…
– А можно ли поговорить с этим твоим боцманом? - спросил Теллиар. Чутьё ученика Признавших Необъективное подсказывало молодому галактианину: за этим что-то кроется.
– Уже нет, - Квинт помрачнел. - Ты ещё не знаешь, а я видел сводку потерь флота. Она вообще-то секретная, но у нас, боцманов, есть кое-какие привилегии. "Настырный" не вернулся к центру Галактики - погиб со всем экипажем. Разнос ГАЭ - случай вообще-то редкий, хотя я таких помню с десяток. Так что наш славный адмирал - единственный из тех, кто был на борту крейсера во время встречи с тем загадочным облаком и остался в живых, все остальные уже каются в грехах перед богом Галактики. Но кто будет спрашивать его о подробностях этой встречи, верно? Хотел бы я взглянуть на такого смельчака!
"Им буду точно не я" - подумал мичман, но ничего не ответил. Помолчав, он сказал, возвращаясь к прежней теме разговора:
– Мёртвых планет в системе Ореты Зет стало больше. Была на Четвёртой жизнь, не было её - в любом случае эта планета умерла давно, а вот Третья - совсем недавно.
– Третья не умерла - планету убили её обитатели. Там сейчас пустыня вроде этой, - боцман кивнул на окружавший скаут безжизненный ландшафт, - и к тому же радиоактивная. И Третья не совсем умерла - там кое-где прячутся остатки населения. Порасспроси ребят, летавших туда, - они тебе расскажут.
– Расскажут, как же, - усмехнулся Теллиар. - Я ведь не боцман - у меня привилегий нет. Хотя об этом можно догадаться - не зря же экспедицию не свернули. Держать крейсер и полсотни скаутов в звёздной системе, где нет жизни - это слишком расточительно. Адмирал, насколько мне известно, просил оставить здесь и "Настырного", да только командование сочло это уже лишним.
– А жаль, - отозвался Квинт. - Останься "Настырный" здесь, его команда, может статься, была бы жива, и ты смог бы поговорить с моим старым приятелем, упокой космос его душу. А мёртвые - они неразговорчивы: что люди, что планеты.
– Люди - да, а вот планеты… - Теллиар вдруг приподнялся в кресле, впившись глазами в какую-то точку прямо по курсу. - Смотри!
Квинт недоумённо взглянул на псевдоэкран, затем проверил показания сенсоров, следивших за поверхностью планеты, и только потом посмотрел туда, куда напряжённо всматривался молодой галактианин. И увидел…
…впереди монотонность пустыни нарушал невысокий холм. На первый взгляд, вроде ничего особенного, если не принимать во внимание, что холм был не песчаным, а каменным, - сенсоры уже выдали дистанционный анализ породы, - и форму имел странную.
– Беру управление, - почти выкрикнул мичман, опуская руки на сенсорную панель.
– Внимаю, слушаюсь и повинуюсь, Хозяин, - ответил Пилот-Процессор.
Квинт хотел возразить, но Теллиар взглядом дал ему понять, кто здесь командир, и боцман только вздохнул. "Эх, молодёжь, молодёжь, - подумал ветеран. - Ладно, действуй, а старый Квинт последит за твоими действиями, и внимательно последит".
Но вмешательства не потребовалось - Теллиар всё делал правильно. Странный холм быстро приближался, и мичман набрал высоту и описал широкий полукруг, разглядывая его сверху.
– Великий бог Галактики! - прошептал изумлённый боцман. - Такого я ещё не видел!
Перед ними был каменный лик - округлое женское лицо, обращённое к небу. Глаза каменной женщины были закрыты, а в уголке глаза застыла слеза - светлая на фоне тёмного камня, из которого состоял (или был сделан?) этот удивительный барельеф. Что это лицо, а не просто холм, можно было увидеть только сверху, с приличной высоты, и Квинт удивился чутью молодого мичмана. "А ты не прост, - подумал он с уважением, - надо же, заметил эту штуку раньше, чем среагировали приборы! У Демона Плазмы вырос достойный сын". [13]
Черты лица были чёткими, хотя скептик наверняка счёл бы этот холм естественным образованием - в Галактике чего только не встретишь. Но ни старый космический бродяга Квинт, ни молодой мичман Теллиар скептиками не были. К тому же сенсоры определили, что лицо и слеза состоят из разных минералов - в толще холма не было ни малейших следов прозрачного камня, образовавшего слезу.
– Садимся, - решительно бросил молодой галактианин, и Квинт даже не подумал возражать. Губы старого боцмана шевелились, и по ним можно было прочесть: "Звёздная женщина…".
Но им не удалось опуститься на поверхность и коснуться каменного лика - ожил канал экстренной связи.
– Внимание! - гремел механический голос. - Всем скаутам - срочное возвращение на Базу! Всем - немедленно возвращайтесь! Подтвердить получение приказа! Повторяю…
Теллиар побледнел и через силу выдавил из себя:
– Здесь "базовый-55". Приказ принят и понят. Возвращаемся. - Он хотел сказать что-то ещё - наверное, сообщить о своей удивительной находке, - но вместо этого спросил: - Что случилось?
– Непонятные изменения на Третьей планете, - невидимый оператор снизошёл до объяснений. - Ситуация может быть опасной. Возвращайтесь на форсаже. Конец связи.
– Что там у них ещё? - недовольно проворчал Квинт, провожая взглядом быстро удаляющийся холм-барельеф. - Мёртвые аборигены Коварной Планеты восстали из могил и кинулись на своих утлых космических пирогах к нам, размахивая атомной дубиной?
– Вернёмся - узнаем, - лаконично ответил мичман.
Он задал курс, высоту и скорость полёта и передал управление Процессору. По лицу Теллиара Квинт понял, что тот не склонен продолжать беседу, но всё-таки спросил:
– Как ты думаешь, кого оплакивает эта каменная богиня? Судьбу своей планеты? Или судьбу Третьей? А может, она оплакивает нас, нарушивших её тысячелетний покой?
Сын Даэция не ответил - он думал о своём.
* * *
Эски гордятся своей бесстрастностью. И они действительно избавлены от множества мелких страстей и страстишек, хотя и сохранили кое-какие эмоции, унаследованные от своих древних предков. Но сейчас ледяная броня знаменитой эскианской бесстрастности хрустнула и рассыпалась на стремительно тающие обломки: потрясение было слишком сильным. Все четверо ждали продолжения Контакта, и всё-таки оно стало неожиданностью. И главное - дети магии сразу же ощутили поистине неописуемую мощь обратившейся к ним Сущности. Так мог звучать голос Вселенной и её бессмертных сестёр Бесконечности и Вечности или же голос самого Творца Всего Сущего, а Древние, если верить манускриптам Хранителей, были всего лишь производной Вечнотворящего, Носителями Разума, пусть даже прошедшими долгий путь совершенствования и достигшими головокружительных высот развития. Это и потрясло четверых сильнейших Магов Объединения Пяти Доменов - такого они не ожидали.Ложекресла Эн-Риэнанты и Гарда отодвинулись в разные стороны, и между ними на освободившемся пространстве возникло пятое кресло - точь-в-точь такое же, как остальные, - превратив тетраграмму в пентаграмму. И на этом пятом ложекресле материализовалась фигура того, кому принадлежал Голос.
Внешне фантом - а в том, что это фантом, у Магов не было ни малейших сомнений, - ничем не отличался от эсков: та же гуманоидная форма тела, и даже свободная струящаяся одежда была эскианской. Однако кое-какие мелочи отличали этот призрак от порождений привычной магии.
Прежде всего опытным Магам бросилась в глаза скорость материализации фантома. Призрак не сгущался, как это обычно бывает, - дубль возник мгновенно: ничтожно малый промежуток времени тому назад его ещё не было. Для подобного акта творения требовалась энергия, достаточная, чтобы испепелить весь Ключевой Мир. Древние имели мгновенный неограниченный доступ к вселенской Силе в любой точке Мироздания - для такой мощи лучше всего подходило определение "божественная". Представшая перед эсками Сущность была неотъемлемой частью Познаваемой Вселенной - она жила в ней, как рыба в воде, тогда как Маги Высших были пусть даже умелыми, но пловцами, скользившими по поверхности. От копии веяло предельной мудростью, обретённой за миллионы лет, - Адептам Слияния, именующим себя Всеведущими, такой уровень постижения Неведомого даже не снился.
Эски заметили и ещё кое-что: одежда дубля казалась застывшей краской, обтёкшей его призрачное тело, и в чертах лица фантома присутствовала некая незавершённость. В сотворённом Древними призраке не было жизни - на террасе дворца Звёздной Королевы появилась великолепно сделанная материальная копия, лишённая тех теплых штрихов, которыми обладают фантомы, созданные Магами. "Да они просто отвыкли! - поняла вдруг Эн-Риэнанта. - Скорее всего, Древние вообще не имеют материальных тел - они существуют в форме чистого объёма сознания. Зачем им облекаться плотью, если они не общаются с нами или с иными Носителями Разума?".
– Ты права, - дубль-копия повернула голову и посмотрела на Королеву ничего не выражающими глазами. - Я постарался адаптироваться к вашему уровню понимания - вам привычней общаться с порождениями грубоматериального мира. А мелочи, на которые вы все обратили внимание, я сейчас подкорректирую.
И действительно, лицо Древнего ожило, в глазах появился блеск, и платье Сущности перестало напоминать лаковую эмаль.
– Почему не надо? - неожиданно спросила Селиана, и трое остальных Магов не сразу поняли, что вопрос Главы Синклита относится к содержанию фразы, прозвучавшей в самом начале Контакта.
– Потому что обе эти Реальности, - голос копии звучал бесстрастно, но стал похожим на обычную звуковую речь эсков, - скоро прекратят существовать порознь. Они сольются, и любой материальный объект извне, оказавшийся в любой из них в момент слияния, будет необратимо разрушен. Зачем нужны бессмысленные жертвы?
– Великий… - начала было Эн-Риэнанта, но Сущность её прервала:
– Не надо употреблять по отношению ко мне высокопарных прилагательных. Разве вам, эскам, нужно, чтобы Юные воздвигали вам храмы и молились на ваши изображения или изваяния? Или Юным нужно, чтобы пчёлы роились вокруг человеческих статуй, слепленных из воска? Все Носители Разума равны - отличаются только ступени, на которых они стоят. И ещё одно: мы, Древние, достигли слияния Инь и Янь - в этом отношении мы неразличимы. Я создал себе Янь-тело, - фантом взглянул на свою ладонь, - но на самом деле мы двуедины. И мы бессмертны - в обычном значении этого слова - нам нет нужды продолжать свой род.
Эски молчали, но Древнему не требовались их слова - достаточно было мыслей.
– Я пришёл потому, что для вас настало время сделать новый шаг. Вы подросли, дети магии, и вы вправе подняться выше. Я вижу, у вас много вопросов - спрашивайте. Ни к чему обрушивать на вас лавину знаний - Неведомое становится Ведомым по частям.
– Ты говорил, ве… - Королева запнулась и досадливо поморщилась, - о слиянии двух Реальностей. Что это значит? И как появилась Реальность-копия Мира Третьей планеты? И вообще, как рождаются Миры?
– Много вопросов, - лицо Древнего дрогнуло в слабом подобии улыбки, - начнём с последнего. Новые Реальности создаём мы: Творящие Миры наше имя.
– Вы? - воскликнули все четверо - прорвало даже до сих пор молчавших Викингов.
– Мы, - спокойно подтвердила дубль-копия, - той самой волею Вечнотворящего, на которую ссылаются и Серебряные, и Алые Маги. Процесс запущен в Изначальные Времена - Мироздание пузырится, расширяя пределы Познаваемой Вселенной. И все эти пузыри - дело наших рук, которых у нас вообще-то нет.
– Значит, - Гард внимательно посмотрел на призрака, - не мы, эски, а вы, Древние, являетесь посредниками между Вечнотворящим и его творениями?
– Нет, - фантом качнул головой. Древний непрерывно корректировал копию, наделяя её привычными для эсков жестами. - Посредники - вы, высшая форма Носителей Разума, обладающая грубоматериальными телами.
– А…
– А мы и Вечнотворящий - это одно и то же. Мы часть Его, и Он живёт в каждом из нас. После того, как мы остановили Чуждых и вытеснили их в Хаос, Весы опасно качнулись. Такое Нарушение Равновесия грозило гибелью всей Познаваемой Вселенной, и чтобы этого избежать, мы стали частью Творца Всего Сущего, уступив своё место вам, эскам. Равновесие восстановилось: у каждого из ваших сообществ своё Предназначение. А Чёрные продолжают делать то, что некогда делали Чуждые: созидание уравновешено разрушением. Уничтожить чёрных эсков нельзя - тогда вам придётся уйти вслед за нами, - но нельзя и прекратить с ними бороться, ибо тогда Познаваемая Вселенная вернётся в бездну Ничто Вне Всего.
– Вы творите пустые Миры? - вмешался Грольф.
– Пустые. Дальнейшее вам уже известно: вы, Искатели, находите новые Реальности, пригодные для посева жизни, Дарители их засевают. Если посев оказался удачным, приходит время Разума - этим тоже занимаются Зелёные Маги. А потом, - призрак перевёл взгляд на Магинь, - наступает ваш черёд, Хранители Жизни. Ваши манускрипты не лгут - надо только правильно понять их содержание.
– Значит, вы творите пустые Реальности, - повторил Янтарноголубой Маг. - А как же тогда копия Третьей планеты системы Жёлтой звезды? Или это не дело ваших рук, которых у вас нет?
– А вот это уже второй вопрос, заданный Звёздной Королевой Эн-Риэнантой, - копия улыбнулась настоящей улыбкой. Могучая магия помогла Древнему вспомнить всё забытое за миллионы лет - теперь фантом был неотличим от призрака из тех, которых творят эски.
– Любой Разум, - фантом поочерёдно посмотрел на всех четверых Магов, как учитель на своих учеников, - влияет на Мироздание. И будущее Реальности, населённой разумными, становится вероятностным. Будущее творится ежедневно и ежечасно - каждый осознавший себя Носителем Разума влияет на его изменение. Свобода выбора - слышали о такой?
– Но в Познаваемой Вселенной несчётное множество Миров, населённых несчётным количеством Разумных! - Селиане Мудрой явно не нравилась роль глупой ученицы. - И если все они непрерывно плодят новые Реальности, то Мироздание давно уже осушило бы Хаос до дна, которого у него нет!
– Во-первых, - в противоположность эскам, забывшим свою бесстрастность, фантом был по-прежнему невозмутим, - Лавины.
– Лавины?
– Лавины Хаоса. Вы, Маги, считает их стихийным бедствием, а они просто стирают ненужное - уничтожают бракованные и лишние Реальности, попутно зацепляя и здоровые: они всё-таки рождены нерассуждающим Хаосом. Лавины - это тоже проявление Великого Закона Равновесия. Нет абстрактного Добра и Зла - или для тебя это новость, Магиня по прозвищу "Мудрая"?
Селиана молчала, и Эн-Риэнанте поняла, что впервые видит пристыженную Главу Синклита.
– А во-вторых, - продолжал Древний, - не сами Разумные творят новые Реальности - такое неподвластно даже вам, Маги-эски Высших Рас. Великое множество устремлений и желаний образуют суммарные вектора, возмущающие единое ментальное поле Мироздания. И мы, Древние, - или, если хотите, Вечнотворящий, - замечаем эти вектора и действуем. А точки выбора, о которых знают учёные подростковых рас, - это травинки, ломающие хребты драконам. Пролетает маленькая колибри, задевает крылышком огромный камень, и камень рушится вниз, рождая камнепад. Но сначала нужны были усилия многих - вода подмыла скалу, ветер выветрил её поверхность, сместив центр тяжести, жар и холод откололи лишние куски, тугие травяные стебли, пробиваясь из-под земли, уперлись в камень, который должен упасть. И только потом прилетает колибри.
Маги слушали, не осмеливаясь больше его перебивать, - нет ничего зазорного в том, чтобы узнать что-то новое от того, кто знает больше тебя.
– Мы давно уже заметили Третью планету. На будущее этого Мира работали многие - и сами её обитатели, и вы, Хранители Жизни. Будущее Третьей творили Эндар с Натэной, и павший в битве при Лабиринтах Принц Та-Эр, и ты, Грольф, остановивший Разрушителей, и Поэт-Посланник, и Эйви-Спасённая, и Хэсти, и миллиарды простых людей - мыслителей, учёных, творцов, - живших и умерших в этом Мире. Но были и Чёрные, и был Дракон, и была безумная Тллеа, и был Демон, пожравший души миллиардов людей и накинувший на Третью покрывало Тьмы. [14]И Мир Третьей планеты системы Жёлтой звезды не удержался на краю пропасти - отрицательный вектор стал больше положительного. Закон Равновесия властен над всеми - в том числе и над нами, Древними, - и вспыхнул Адский Огонь.
Эски молча слушали.
– И всё-таки все ваши труды, Хранители, не пропали даром. Из будущего этого Мира донёсся крик, который был услышан - услышан не только людьми, но и нами. И мы пришли, и родилась новая Реальность-копия, которую нашёл Гард. И прилетела колибри - девочка с задатками магини. Конечно, она сама не смогла бы остановить самолёт со смертью на борту, это сделал я, но я был всего лишь Исполнителем, получившим право исполнить волю многих людей, страстно желавших лучшего. А теперь, - фантом обвёл взглядом Магов, замерших в благоговейном молчании, - я отвечу на первый вопрос хозяйки Пяти Доменов: о слиянии двух Реальностей, из которых родится одна.
* * *
Они вернулись на Базу на рассвете, почти догнав убегающую ночную тень.Приглядевшись, Квинт слегка присвистнул: над куполами строений Базы возвышался гигантский шар галактического крейсера - флагманского корабля экспедиции. Обычно он находился на орбите Четвёртой планеты, и если адмирал приказал крейсеру опуститься на её поверхность, значит, ситуация действительно непростая. И бортовые сенсоры скаута тут же подтвердили это предупреждающим писком: вся База была прикрыта защитным полем - для возвращающихся кораблей-разведчиков в нём был оставлен единственный узкий коридор.
Приземлившись на широкой площадке, где уже теснились десятки других скаутов, и оставив корабль на попечение устремившихся к нему сервисных машин, Теллиар и Квинт поспешили к командному куполу, подгоняемые голосом дежурного лейтенанта, которому они доложили о своём прибытии. Страж-санитарная плёнка, считав их идентификационные коды и сверившись с данными компьютера, пропустила пилотов внутрь купола.
– Хм, - пробормотал боцман, поднимаясь с Теллиаром по транспортному пандусу, ведущему на верхний ярус. - Сколько предосторожностей… Можно подумать, что нас уже осаждают полчища врагов.
Мичман не ответил. Он был по-прежнему занят своими мыслями, и к тому же знал, что старый служака ворчит по привычке - на самом деле Квинт уважал меры безопасности и никогда не считал их излишними. О своей находке в пустыне Теллиар решил пока никому не докладывать - он видел, что командованию Базы сейчас не до этого.
Просторный зал на верхнем ярусе командного купола Базы был уже полон - Теллиар с Квинтом пришли чуть ли не последними. Отыскав пару свободных мест в заднем ряду, они едва успели перевести дух и оглядеться, как наступила полная тишина - все разговоры разом прекратились.
– Офицеры флота Дальней Разведки, - произнёс откуда-то с потолка механический голос, - почтение адмиралу и Технократам, Творителям Машин.
В дверном овале появились фигуры нескольких галактиан. Дагабур был одет в чёрную с золотом парадную адмиральскую форму, резко выделявшейся на фоне серых уникомбов [15]Технократов. Теллиар не раз видел мундиры высшего комсостава галактического флота - у его отца был точно такой же, - но сейчас эта форма почему-то показалась ему зловещей. Это впечатление усиливалось мрачным видом адмирала: Дагабур шёл к возвышению в центре зала, вокруг которого полукруглым амфитеатром поднимались ряды кресел, глядя в пустоту, как будто в зале никого больше не было, и от его фигуры веяло тёмным холодом.
Творители Машин заняли места на возвышении, а Дагабур подошёл к установленной на нём сенсорной панели.