Страница:
– Бред! - громко произнёс он вслух, но голос его прозвучал странно и неуверенно.
Эскогер встал из-за стола, вышел из кабинета в лабораторию и огляделся по сторонам - никого, только перемигиваются индикаторы на контрольных панелях. Тогда он подошёл к дверям, брезгливо оттолкнул тележку - она послушно и бесшумно отъехала вбок, освободив дорогу, - и перешагнул порог главного зала.
Огромный зал был пуст. Профессор Эскогер подошёл к ограждению, тянувшемуся по всему периметру зала, - в мёртвой тишине звук его шагов показался ему грохотом выстрелов - и посмотрел на бесконечные ряды шестиугольников, складывавшихся в гигантские соты.
Крышки ячеек светились разным светом, от темно-синего до ярко-красного - процесс шёл непрерывно. В нескольких десятках из многих тысяч искусственных утроб клоны уже дозрели, их пора было вынимать, но какой в это смысл, если они уже не нужны - через час с небольшим Хозяева покинут Город. На какое-то мгновение Алу Эскогеру стало жаль этих ущербных существ, вызревавших под разноцветными шестиугольными плитами, - как ни в чём не виноватых детей, которых бросают жестокосердные родители, зачавшие их только ради удовольствия, сопровождающего процесс зачатия. Эта жалость была нелепой; старый эл помотал головой, и тут его щеки коснулось ледяное дуновение.
Он вздрогнул и поднял голову. В Инкубаторе кроме него был кто-то ещё- или что-то? Профессор услышал еле различимый многоголосый шёпот: "Ненавижу… Ненавижу… Ненавижу…". А потом одна из красных плит-крышек взорвалась и разлетелась осколками.
Из вскрывшейся ячейки ударил мутный фонтан; густая бурлящая жидкость залила соседние шестиугольники. Показалась голова штампа, затем руки. Клон неуклюже вылезал из своего колодца, оставляя на плитах пятна слизи. Глаза биоробота были закрыты, однако он явно видел цель, словно уже обладал самостоятельнымразумом. Профессор замер, не в силах отвести взгляд от этого жуткого зрелища.
Лопнула вторая крышка, третья, а затем они начали рваться десятками и сотнями, как будто в Инкубаторе началась какая-то непонятная цепная реакция. Вслед за красными ячейками вскрывались оранжевые, жёлтые, зелёные, и к уже сформировавшимся клонам добавлялись уродливые создания, лишь отдалённо напоминавшие людей. И всё-таки они выползали из колодцев, опираясь на скрюченные подобия конечностей, а иные и вовсе перетекали, словно неправдоподобно громадные слизни. И нёсся по главному залу шёпот, становившийся всё громче и громче: "Ненавижу… Ненавижу… Ненавижу…".
У Эскогера встали волосы дыбом и перехватило дыхание от ужаса. Он не понимал, что происходит, но чувствовал - это смерть, неотвратимая и беспощадная. А умирать старый эл не хотел, несмотря ни на что, и когда первый штамп, шлёпая по плитам мокрыми босыми ногами, оказался от него в нескольких шагах, главный генетик Города очнулся от ступора.
Он кинулся к выходу из Инкубатора, споткнулся, упал, торопливо вскочил и побежал дальше, но увидел, что к выходу ему не пройти: клоны - человекоподобные и бесформенные - уже перелезли через ограждение и расползались по всей окружности зала. И тогда Эскогер бросился обратно в лабораторию в безумной надежде спрятаться там, прекрасно при этом понимая всю тщетность такой попытки.
Тяжело дыша, он влетел в лабораторию, задвинул дверные створки и подкатил к ним всё ту же злополучную тележку - ничего более подходящего не попалось ему на глаза. Затем он кинулся в кабинет, вспомнив, что в его рабочем столе лежит разрядник - оружие, которое полагалось по статусу всем элам. Но, ещё не добежав, услышал за спиной хруст и обернулся.
За прозрачной стеной, отделявшей лабораторию от главного зала, толпились чудовищные дети Инкубатора; и один из них, полностью сформировавшийся, огромный и мускулистый, выдавливал стену. Профессор знал физические возможности штампов, но знал он и то, что стена была рассчитана с большим запасом - её не мог сломать ни один клон. А сейчас на его глазах истекающий слизью биоробот выдавливал её играючи, словно хрупкое оконное стекло.
Ал Эскогер оцепенел, но доносившийся из главного зала треск ломающихся плит, слившийся в пулемётные очереди, заставил его очнуться. Он побежал в кабинет, слыша за спиной хлюпающие шаги монстров, и снова упал, растянувшись на полу. А когда главный генетик Города поднялся, штампы уже были рядом. Он ещё удивился быстроте их движений, не свойственной необученным, а потом его подбросили вверх. Профессор взлетел к потолку и упал на частокол тянувшихся к нему мокрых скрюченных рук. И когда его уже рвали на куски, профессор Ал Эскогер - доктор Люк Чойс - вспомнил имя того седовласого, который говорил с ним в странных снах, снившихся главному генетику Гнезда Зла: этого человека звали Джошуа Райт. [20]
Десятки тысяч призраков, получив вожделенные тела, сделавшие их неуязвимыми для широкополосных излучателей, смертельных для фантомов, вырвались из Инкубатора. Они двигались очень быстро - даже те, у кого вообще не было ног. И профессор Ал Эскогер стал единственным, кого они убили самым что ни на есть примитивным способом. Убивая попавшихся на их пути и застигнутых врасплох обитателей Города, Бестелесные не забирали у них лучемёты и разрядники - у призраков было куда более совершенное оружие: магия.
– Ничего нового. Орты повторяются - они рассчитывают на грубую силу. В итоге их удары сокрушат нашу защиту, но это потребует слишком много времени - нам его нужно куда меньше. Пусть пыжатся - лорды добросовестно выполняют мой приказ: Город под их умелым руководством продержится достаточно долго - более чем достаточно.
Она вызвала из памяти компьютера дополнительный список избранных, бегло его просмотрела и сверила со своей собственной памятью, которой больше доверяла. Затем эла послала всем счастливчикам мысленный приказ, продублировав его приказом по каналам обычной связи через личные коммуникаторы. Завершив процедуру оповещения, она встала и произнесла с оттенком торжественности:
– Идём, Даг, - нам пора. Нас ждёт Красная планета.
Блэйд подал ей руку. Пальцы Воплощённой было холодны как лёд, но глаза светились мрачным огнём - чёрным огнём.
Они подошли у дверям телепорт-кабины, и тут вдруг Эстер замерла, судорожно сжав ладонь Первого Лорда.
– Что с тобой? - озабоченно спросил генерал.
Эстер не ответила, и он увидел, как по её лицу, и без того не блещущему красками жизни, растекается мертвенная бледность. В расширившихся глазах Клеопатры заклубилась тьма, губы беззвучно зашевелились, и Даггер понял: Чёрная Жрица не здесь, и она с кем-то беседует. Он терпеливо ждал, не выпуская её руки; наконец эла глубоко вздохнула, и взгляд её вновь стал осмысленным - в нём снова затанцевало так хорошо знакомое Блэйду чёрное пламя.
– Они пришли, Даг, - благоговейно прошептала она. - Они пришли…
– Кто?
– Чёрные эски, мои предки и потомки. Я говорила с ними. Они не будут атаковать Землю - её прикрывают, но в космосе Разрушители смогут нам помочь. И ещё - на Красной планете…
Эстер не договорила, а Даггер, уже протянувший руку к двери телепорт-кабины, так и не успел её открыть.
Пол внезапно стал потолком, с которого почему-то не падали вниз не только пульт с многочисленными панелями управления и дисплеями, но и кресла. Дверь в телепорт-капсулу исчезла; вместо неё перед ошеломлённым Блэйдом появилась чуть покатая чёрная стена - внешняя стена купола Города. Потом она задрожала и расплылась, уступая место ребристым очертаниям какого-то громадного сооружения - Даггер не сразу узнал в нём один из агрегатов Главного Синтезатора. И внешняя стена, и помещения синтезаторов располагались далеко от центрального узла управления - и по горизонтали, и по вертикали, - но теперь они каким-то непонятным образом совместились.
Первый Лорд и Первая Леди оказались в эпицентре заклятья Муэт.
Блэйд почувствовал приступ тошноты - расстояние между полом и потолком начало быстро уменьшаться: высота исчезала, норовя слиться с плоскостью, образованной шириной и длиной. И сами Правители стали меньше ростом - стройная фигура Клеопатры сделалась карикатурно широкой и приземистой. А затем пол вздыбился крутым горбом, и под ногами элов разверзлась бездонная пропасть, на дне которой копошились крошечные фигурки.
Их несло и швыряло из стороны в сторону. Даггер чуть не врезался лбом в острый угол откуда-то вынырнувшего металлического каркаса и едва увернулся от падавшего сбоку боевого диска, которому полагалось спокойно стоять в одном из лётных ангаров. Исчезли привычные пространственные понятия "высоко" и "низко", "далеко" и "близко". И самое неприятное - болезненные ощущения от головокружения, затруднённого дыхания и потери ориентации можно было как-то терпеть - ни Эстер, ни Блэйд не могли зачерпнуть ни капли Силы: они были абсолютно беспомощны перед этим светопреставлением. "Так вот что такое пространство со смещёнными измерениями,- подумал потрясённый Даггер. - Вот это да…". И тут сильнейший рывок выдернул из его руки руку Чёрной Жрицы.
– Да-а-а-а-аг!
Блэйд обернулся на крик и увидел…
Эстер была зажата между двумя стенами, сложившимися наподобие приоткрытой книги. Даггер видел её выброшенную вперёд и свободно свисавшую правую руку, и смутно - запрокинутое лицо с безумными глазами; тело полностью скрывали сошедшиеся стены. И эти стены продолжали смыкаться - их плоскости уже сжали щёки Первой Леди.
– Да-а-а-аг…
Генерал Даггер Блэйд не был трусом. Неважно, что все знакомые ему заклятья стали сейчас подобны изящным рамам для картин, внутри которых вместо шедевров живописи - пустота; неважно, что у него не было под рукой источника энергии - у него была сила его крепких тренированных мышц воина. Он мог бы голыми руками попытаться удержать эти проклятые сходящиеся стены ловушки, в которую угодила его женщина, носящая под сердцем его ребёнка, - в конце концов, в зыбком болоте колышущихся измерений хищная пасть, поймавшая Эстер, могла разомкнуться уже в следующую секунду - надо было только эту секунду выиграть. Но генерал Даггер Блэйд не сдвинулся с места - он стоял и смотрел.
"Власть не делят на двоих, Воплощённая… Я долго был тряпкой, об которую ты вытирала ноги, Клеопатра, и это мне надоело. Наш сын - а что наш сын? У древних богов была такая традиция: сыновья свергали отцов, и поэтому предусмотрительные папаши предпочитали заранее уничтожать своих шустрых отпрысков… Я помню, что ты говорила насчёт чистоты крови и насчёт планеты гремлинов, но я не собираюсь уступать власть без борьбы… Прости, Эстер, но так уж вышло… А женщин на мой век хватит".
– Дже-е-е-е-йк!
Крик оборвался, сменившись отвратительным мокрым хрустом. Стены сошлись, полностью скрыв тело Первой Леди; торчавшая из неширокой щели рука Эстер дернулась и безжизненно поникла. Даггер шагнул вперёд и снял с мёртвой руки Чёрной Жрицы перстень Власти. Он хотел надеть его на свой безымянный палец, но перстень был мал - он с трудом влез на мизинец лорда. "Пустяки, - подумал Блэйд. - Главное - символ власти у меня, и элы-гремлины вынуждены будут меня признать. К тому же я, как-никак, муж их драгоценной Воплощённой - точнее, вдовец".
Он огляделся, стараясь не задерживать взгляд на могиле Эстер и пытаясь определить, куда его забросило. Пространство вокруг него восстанавливало свою нормальную мерность; стены, раздавившие Клеопатру, куда-то вдруг провалились вместе с оставшимся между ними мёртвым телом элы. Измерения выпрямлялись, и вскоре Даггер обнаружил, что находится в одном из пустых служебных отсеков верхнего яруса Города. "Ого! Меня перенесло через семьдесят этажей! Очень эффективный способ передвижения - правда, небезопасный для жизни". Он постоял несколько минут, выжидая, - всё было спокойно. И тогда Блэйд быстро и уверено пересёк пустое помещение, залитое мертвенным светом потолочных ламп, открыл стенной проём и вышел в кольцевой коридор, опоясывающий изнутри вершину купола Гнезда Зла.
На первый взгляд, это выглядело безрассудной авантюрой, однако князь русичей не бросился в бой очертя голову, уповая на одну лишь удачу. Он видел, что натворило внутри купола перемешивание пространственных измерений, знал, что ворвавшаяся в Город армия Бестелесных вот-вот ударит в тыл обороняющимся, и поэтому надеялся на успех. Шансы были очень невелики, но после того, как Говорящая-с-Духами показала ему, что находится в подземелье Гнезда Зла, вождь ведунов твёрдо решил: он должен туда прорваться, потому что иначе…
Им повезло - вокруг пробоины вглубь и вширь тянулась зона сплошных разрушений. Хотя о чистом везении говорить не приходилось - Всеслав неплохо себе представлял, какой след оставляет непогашенный энергоразряд, соизмеримый по мощности с атомным взрывом. Установленные здесь эмиттеры превратились в глыбы оплавленного металла, перекрытия и стены рухнули, а от солдат-штампов остались лишь кучки пепла - лишь изредка попадались их обугленные трупы.
Однако вскоре руины сменились малоповреждёнными и совсем неповреждёнными отсеками, и ведуны насторожились, ощутив поблизости присутствие врагов. К счастью для десантников, системы наблюдения в этой части купола вышли из строя, и штампы, занятые восстановлением своих оборонительных линий, не обнаружили маленький отряд. Пятеро воинов миновали большое помещение, заполненное гудящими машинами - периферийными ретрансляторами энергии от Главного Источника, - и через распахнутый дверной проём попали в кольцевой коридор, так никого и не встретив на своём пути.
Верхние ярусы Города не слишком пострадали от скручивания, да и само смещение измерений уже закончилось. Вспомнив рассказы Наташи, Всеслав повёл своих по коридору, рассчитывая найти радиальную галерею, ведущую к ближайшей вертикальной транспортной шахте. Они шли вдоль плавно изгибавшейся стены коридора с опасливой насторожённостью хищников, оказавшихся в чужом логове и готовых в любой момент пустить в ход когти и зубы.
Впереди вдруг тоже появилась стена, но это был не тупик - просто кольцевой коридор здесь круто поворачивал влево, соединяясь с радиальной галереей, которую искал Всеслав, а кажущаяся преграда была левой боковой частью трапецеидального выступа, где размещалась аппаратура управления несущим полем галереи.
– Пошли, - бросил Всеслав, - нам туда!
Он первым дошёл до угла, обогнул его и лицом к лицу столкнулся с высоким элом в чёрно-золотом, шедшим ему навстречу с противоположной стороны кольцевого коридора.
Даггер Блэйд торопился. Лорд не знал, сколько времени он кувыркался в мешанине изогнутых измерений, и ему вдруг стало очень не по себе при мысли о том, что посадка уже может и закончиться, и что корабли вот-вот уйдут в небо без него. У Даггера не было с собой телепорт-пояса - он, как и Эстер, привык больше рассчитывать на магию, - и поэтому Блэйд решил добраться до ангарного зала межпланетных летателей привычной дорогой через лифт-шахту.
Встреча в радиальной галерее была неожиданной для обоих, но оба потомка людей-индиго реагировали мгновенно: Даггер выхватил разрядник и выстрелил, а Всеслав встретил удар защитным полем. В воздухе расплескалась огнистая клякса; в следующее мгновение невидимая рука вышибла у Блэйда оружие - разрядник, крутясь, заскользил по гладкому покрытию пола, - а ещё через долю секунды они узнали друг друга, хотя никогда раньше не встречались в реале.
И ведун, и эл не стали тратить времени на высокопарные заявления вроде "Вот и свиделись" или "Возмездие пришло", хотя князь и отдал своим воинам краткий мыслеприказ "Не вмешивайтесь!". В руке Всеслава родился широкий прямой меч, и одновременно в руке Первого Лорда материализовалось чуть изогнутое воронёное лезвие. Выбор оружия не был простой прихотью или данью древним рыцарским традициям - оба противника закутались в защитные поля, а для сокрушения силовой брони в ближнем бою лучше всего подходит меч, созданный из чистой энергии, - единожды активированное разрушительное заклятье, не требующее повторения мысленных усилий.
Клинки с лязгом столкнулись. Даггер не стал уклоняться от поединка, хотя у него и мелькнула мысль, что проще было бы отступить и вызвать подмогу - поблизости находились сотни, если не тысячи, штампов и метисов. Блэйд не то чтобы боялся потерять лицо - он опасался получить удар в спину, если побежит. Кольцевой коридор просматривался на сотни шагов, а рубка бегущих - это не подлый удар, наносимый из-за угла. Но главное - элу надо было как можно скорее, не теряя ни секунды, добраться до ангара межпланетных кораблей. А для этого ему прежде всего необходимо шагнуть в радиальную галерею, где его подхватит силовой поток. Лорд ощущал кожей лица легчайшее шевеление воздуха и знал - генератор поля работает, и система идентификации тут же распознает, кто попал в транспортное поле: в компьютерах Гнезда Зла хранились все параметры всех его обитателей. Транспортное поле быстро доставит генерала к вертикальной шахте, оставив преследователей далеко позади. И Даггер Блэйд ринулся в бой - он всё-таки был потомком поколений воинов-завоевателей и не боялся открытой схватки.
Мечи вновь скрестились. По лезвиям клинков струились потоки огня - мечи обоих противников не были простыми полосами металла. Блэйд отбивал удары князя и чувствовал: против Магии Меча не устоять - пропущенный выпад прорежет защитное поле как бумагу. И не было никакой возможности отвлечься, чтобы сплести какое-нибудь дополнительное заклятье, - Всеслав не давал Даггеру ни мига передышки. "Вот если бы рядом со мной была Эстер… или её звали Стэрди? - невольно подумал Блэйд. - Она бы не стала спокойно стоять и смотреть, как эти северяне, играющие в благородство…". Но Воплощённая осталась где-то там, непонятно где, - Чёрная Жрица, могущественная магиня, погибла нелепо и жалко, как насекомое, попавшее под каблук, а он, Даггер, - или Джейк? - даже не попытался её спасти.
Секунды капали. Время уходило, и Первый Лорд, отразив очередной удар Всеслава, прыгнул вперёд ныряющим движением, чуть пригнувшись, как бросающийся в воду пловец. Он рассчитывал проскочить между стеной и вождём ведунов и оказаться напротив вершины трапецевидного выступа - на оси силового транспортного потока. Тело Даггера взметнулось в прыжке чёрной молнией, но русич тоже был магом и двигался с такой же скоростью. Он отбил выпад чёрного лезвия, и когда эл пролетал между ним и стеной, одним ударом сверху вниз снёс голову лорду-Повелителю Даггеру Блэйду - генералу Джейку Бладу.
Обезглавленное тело Первого Лорда рухнуло на пол, а голова, подхваченная силовым полем, понеслась по галерее, разбрызгивая по её стенам капли крови и быстро уменьшаясь, пока не превратилась в едва видимую точку. К ногам Всеслава подкатился соскочивший с пальца мёртвого эла перстень с печаткой в виде одиннадцатилучевой звезды. Князь поднял его, повертел и спрятал в поясной карман - потом разберёмся с трофеями. И тут же услышал предупреждающий мыслекрик одного из своих воинов, а над его головой ударила в потолок раскалённая игла выстрела из лучемёта.
С обоих концов кольцевого коридора к ним бежали штампы.
Гремлин стоял, скрестив руки, перед панорамным экраном, занимавшим всю стену. В подземном ангаре не было лишнего шума и сумятицы - сюда, на минус двенадцатый этаж, не доносилось ни малейшего отзвука энергетической бури, бушевавшей над куполом Города, а смещение измерений почти не задело ангар Исхода, как называли предстоящий перелёт его участники, избегая сухого термина "эвакуация" или постыдного "бегство".
Из командного отсека был виден весь громадный стартовый зал, до самых дальних его уголков, - следящие системы синтезировали на экране подробную и точную картину. Зал напоминал гигантский барабан, по окружности которого возвышались сигарообразные тела летателей - они походили на огромные снаряды, аккуратно уложенные в револьверную обойму гигантской автоматической пушки, нацеленной в небо и скрытой до поры в тайных недрах Гнезда Зла. Потолок казался монолитным, однако Эридан знал, что по его команде этот монолит послушно раздвинется, открывая взлётный канал - ствол пушки, заряженной межпланетными снарядами. От противоположной командному отсеку стены к центру зала тянулась чёрная полоса транспортёра подачи, завершавшаяся круглой площадкой стартового стола. Эта площадка была пуста: первый корабль переместится на неё, когда Воплощённая отдаст приказ, или… Или если случится что-то непредвиденное, и тогда этот приказ отдаст он, хайерлинг первого ранга Эридан, Главный Офицер и командир гвардии Чёрной Жрицы.
Эридан пользовался особым доверием Повелительницы - предполагали даже (не осмеливаясь, однако, не то что говорить, но даже лишний раз помыслить об этом), что он удостоился чести быть принятым ею на ложе любви. Эридан не только командовал посадкой - он имел право в чрезвычайных обстоятельствах начать Исход и возглавить его: стартовыми машинами ангара можно было управлять и с борта флагманского летателя, который должен был уйти в небо четвёртым. Но пока он только руководил посадкой, и все его распоряжения тут же выполнялись - быстро и точно, но без торопливости, недостойной истинных элов-гремлинов.
– Экипаж "сорок третьего" занял свои места, - доложила Нэсси, сидевшая за пультом контроля. - Начата посадка экипажа "сорок четвёртого".
Главный Офицер молча кивнул и покосился на свою помощницу и подругу. Он любил её - если слова "любовь" и "разрушение" совместимы, - и гремлинка отвечала ему тем же. Девушка не была чистокровной "чёрной" - её предками были ньюмены, последователи и ученики Пророчицы Серпенты, [21]- но это не мешало Эридану испытывать к Нэсси чувство искренней привязанности: он был рад, что волею Воплощённой Нэсси летит с ним. И сейчас, глядя на стройную фигуру гремлинки, обтянутую чёрным комбинезоном, и на её порхавшие над пультом руки, Эридан испытывал радость - они начнут всё сначала, и Нэсси будет рядом, и может быть, их дети и внуки составят элиту будущих обитателей Красной планеты.
– Шестеро элов с код-паролями от Повелительницы, - сказала гремлинка. - Куда их?
– По двое на "одиннадцатый", "шестнадцатый" и на "двадцать второй", - приказал Эридан. "Воплощённая самая решает, кто достоин жить дальше, а моё дело - выполнять её волю".
И тут командир гвардии ощутил, как его сердце болезненно сжалось. В Городе что-то случилось - нет, не в Городе, Тьма с ним, с этим Городом! - что-то случилось с Чёрной Жрицей, а это было для гремлина куда страшнее, чем если бы одновременно обрушились все этажи Гнезда Зла. Эридан прислушался к себе - в его сознании затухал далёкий мысленный крик "…-е-е-е-йк!", предсмертный крик - крик Воплощённой. Не веря - и не желая верить! - он попытался воззвать к Повелительнице - раз, и другой, и третий, - ответа не было.
– Что случилось, Эри? - услышал он встревоженный голос Нэсси.
– Воплощённая… - через силу выдавил Главный Офицер. - Она… мертва…
Эридану понадобилось несколько минут, чтобы придти в себя - ему помогли руки подбежавшей к нему Нэсси, заскользившие вокруг его головы.
– Спасибо, - пробормотал гремлин, опираясь на плечо девушки. Он не мог смириться с тем, что Чёрная Жрица, Повелительница, живая богиня - и умерла, словно какой-нибудь штамп!
– А Первый Лорд? Он жив?
– Не знаю. С ним у меня нет надёжного контакта.
– Нет контакта… - медленно проговорила Нэсси, пристально глядя в глаза Эридану. - А не кажется ли тебе, первый гремлин, что теперь ты, и только ты решаешь судьбу Исхода?
– Я?
– Ты.
Эридан с минуту размышлял - в словах Нэсси был свой резон. "А ведь она права: кто, если не я?"
Запульсировал один из индикаторов, и гремлинка вернулась к пульту.
– Экипаж "сорок четвертого" занял свои места, - спокойно доложила она, словно ничего не случилось. - Посадка закончена… Повелитель. Все корабли готовы к старту.
"Повелитель…" - эхом отдалось в сознании Эридана. Он подошёл к девушке, обнял её и крепко поцеловал.
– Властвуй, Эри, - прошептала Нэсси, едва переведя дыхание после поцелуя.
Мяукнул звуковой сигнал.
– Ещё шестеро элов, - сказала гремлинка, бросив взгляд на одну из панелей. - А этих куда?
– В Бездну, - равнодушно ответил Первый Гремлин. - Они нам нужны? Все лучшие и достойные жить дальше уже на борту кораблей - там не хватает только нас с тобой. А эти, - он брезгливо поморщился, - полукровки… Зачем загрязнять новую расу уродливыми генами обезьяноподобных - так, кажется, их называли твои предки-ньюмены?
Он положил руку на сенсорную панель, и Нэсси увидела на экране, как шесть маленьких тёмных фигурок, замерших в цилиндрическом пропускном коридоре, исчезли в слепящей вспышке - Эридан активировал охранное поле.
– Великая Серпента была бы тобой довольна, Повелитель, - почтительно произнесла та, которую в иной Реальности звали Нэнси. - Прежде чем пуститься в путь, отряхни с ног старую грязь, чтобы она не мешала идти.
Эскогер встал из-за стола, вышел из кабинета в лабораторию и огляделся по сторонам - никого, только перемигиваются индикаторы на контрольных панелях. Тогда он подошёл к дверям, брезгливо оттолкнул тележку - она послушно и бесшумно отъехала вбок, освободив дорогу, - и перешагнул порог главного зала.
Огромный зал был пуст. Профессор Эскогер подошёл к ограждению, тянувшемуся по всему периметру зала, - в мёртвой тишине звук его шагов показался ему грохотом выстрелов - и посмотрел на бесконечные ряды шестиугольников, складывавшихся в гигантские соты.
Крышки ячеек светились разным светом, от темно-синего до ярко-красного - процесс шёл непрерывно. В нескольких десятках из многих тысяч искусственных утроб клоны уже дозрели, их пора было вынимать, но какой в это смысл, если они уже не нужны - через час с небольшим Хозяева покинут Город. На какое-то мгновение Алу Эскогеру стало жаль этих ущербных существ, вызревавших под разноцветными шестиугольными плитами, - как ни в чём не виноватых детей, которых бросают жестокосердные родители, зачавшие их только ради удовольствия, сопровождающего процесс зачатия. Эта жалость была нелепой; старый эл помотал головой, и тут его щеки коснулось ледяное дуновение.
Он вздрогнул и поднял голову. В Инкубаторе кроме него был кто-то ещё- или что-то? Профессор услышал еле различимый многоголосый шёпот: "Ненавижу… Ненавижу… Ненавижу…". А потом одна из красных плит-крышек взорвалась и разлетелась осколками.
Из вскрывшейся ячейки ударил мутный фонтан; густая бурлящая жидкость залила соседние шестиугольники. Показалась голова штампа, затем руки. Клон неуклюже вылезал из своего колодца, оставляя на плитах пятна слизи. Глаза биоробота были закрыты, однако он явно видел цель, словно уже обладал самостоятельнымразумом. Профессор замер, не в силах отвести взгляд от этого жуткого зрелища.
Лопнула вторая крышка, третья, а затем они начали рваться десятками и сотнями, как будто в Инкубаторе началась какая-то непонятная цепная реакция. Вслед за красными ячейками вскрывались оранжевые, жёлтые, зелёные, и к уже сформировавшимся клонам добавлялись уродливые создания, лишь отдалённо напоминавшие людей. И всё-таки они выползали из колодцев, опираясь на скрюченные подобия конечностей, а иные и вовсе перетекали, словно неправдоподобно громадные слизни. И нёсся по главному залу шёпот, становившийся всё громче и громче: "Ненавижу… Ненавижу… Ненавижу…".
У Эскогера встали волосы дыбом и перехватило дыхание от ужаса. Он не понимал, что происходит, но чувствовал - это смерть, неотвратимая и беспощадная. А умирать старый эл не хотел, несмотря ни на что, и когда первый штамп, шлёпая по плитам мокрыми босыми ногами, оказался от него в нескольких шагах, главный генетик Города очнулся от ступора.
Он кинулся к выходу из Инкубатора, споткнулся, упал, торопливо вскочил и побежал дальше, но увидел, что к выходу ему не пройти: клоны - человекоподобные и бесформенные - уже перелезли через ограждение и расползались по всей окружности зала. И тогда Эскогер бросился обратно в лабораторию в безумной надежде спрятаться там, прекрасно при этом понимая всю тщетность такой попытки.
Тяжело дыша, он влетел в лабораторию, задвинул дверные створки и подкатил к ним всё ту же злополучную тележку - ничего более подходящего не попалось ему на глаза. Затем он кинулся в кабинет, вспомнив, что в его рабочем столе лежит разрядник - оружие, которое полагалось по статусу всем элам. Но, ещё не добежав, услышал за спиной хруст и обернулся.
За прозрачной стеной, отделявшей лабораторию от главного зала, толпились чудовищные дети Инкубатора; и один из них, полностью сформировавшийся, огромный и мускулистый, выдавливал стену. Профессор знал физические возможности штампов, но знал он и то, что стена была рассчитана с большим запасом - её не мог сломать ни один клон. А сейчас на его глазах истекающий слизью биоробот выдавливал её играючи, словно хрупкое оконное стекло.
Ал Эскогер оцепенел, но доносившийся из главного зала треск ломающихся плит, слившийся в пулемётные очереди, заставил его очнуться. Он побежал в кабинет, слыша за спиной хлюпающие шаги монстров, и снова упал, растянувшись на полу. А когда главный генетик Города поднялся, штампы уже были рядом. Он ещё удивился быстроте их движений, не свойственной необученным, а потом его подбросили вверх. Профессор взлетел к потолку и упал на частокол тянувшихся к нему мокрых скрюченных рук. И когда его уже рвали на куски, профессор Ал Эскогер - доктор Люк Чойс - вспомнил имя того седовласого, который говорил с ним в странных снах, снившихся главному генетику Гнезда Зла: этого человека звали Джошуа Райт. [20]
Десятки тысяч призраков, получив вожделенные тела, сделавшие их неуязвимыми для широкополосных излучателей, смертельных для фантомов, вырвались из Инкубатора. Они двигались очень быстро - даже те, у кого вообще не было ног. И профессор Ал Эскогер стал единственным, кого они убили самым что ни на есть примитивным способом. Убивая попавшихся на их пути и застигнутых врасплох обитателей Города, Бестелесные не забирали у них лучемёты и разрядники - у призраков было куда более совершенное оружие: магия.
* * *
На этот раз Эстер воспользовалась имеющимися в её распоряжении техническими средствами. Она активировала все обзорные экраны, с минуту наблюдала за бушующим над Городом огненным смерчем, потом проверила показания индикаторов располагаемого запаса энергии и удовлетворённо откинулась на спинку кресла.– Ничего нового. Орты повторяются - они рассчитывают на грубую силу. В итоге их удары сокрушат нашу защиту, но это потребует слишком много времени - нам его нужно куда меньше. Пусть пыжатся - лорды добросовестно выполняют мой приказ: Город под их умелым руководством продержится достаточно долго - более чем достаточно.
Она вызвала из памяти компьютера дополнительный список избранных, бегло его просмотрела и сверила со своей собственной памятью, которой больше доверяла. Затем эла послала всем счастливчикам мысленный приказ, продублировав его приказом по каналам обычной связи через личные коммуникаторы. Завершив процедуру оповещения, она встала и произнесла с оттенком торжественности:
– Идём, Даг, - нам пора. Нас ждёт Красная планета.
Блэйд подал ей руку. Пальцы Воплощённой было холодны как лёд, но глаза светились мрачным огнём - чёрным огнём.
Они подошли у дверям телепорт-кабины, и тут вдруг Эстер замерла, судорожно сжав ладонь Первого Лорда.
– Что с тобой? - озабоченно спросил генерал.
Эстер не ответила, и он увидел, как по её лицу, и без того не блещущему красками жизни, растекается мертвенная бледность. В расширившихся глазах Клеопатры заклубилась тьма, губы беззвучно зашевелились, и Даггер понял: Чёрная Жрица не здесь, и она с кем-то беседует. Он терпеливо ждал, не выпуская её руки; наконец эла глубоко вздохнула, и взгляд её вновь стал осмысленным - в нём снова затанцевало так хорошо знакомое Блэйду чёрное пламя.
– Они пришли, Даг, - благоговейно прошептала она. - Они пришли…
– Кто?
– Чёрные эски, мои предки и потомки. Я говорила с ними. Они не будут атаковать Землю - её прикрывают, но в космосе Разрушители смогут нам помочь. И ещё - на Красной планете…
Эстер не договорила, а Даггер, уже протянувший руку к двери телепорт-кабины, так и не успел её открыть.
Пол внезапно стал потолком, с которого почему-то не падали вниз не только пульт с многочисленными панелями управления и дисплеями, но и кресла. Дверь в телепорт-капсулу исчезла; вместо неё перед ошеломлённым Блэйдом появилась чуть покатая чёрная стена - внешняя стена купола Города. Потом она задрожала и расплылась, уступая место ребристым очертаниям какого-то громадного сооружения - Даггер не сразу узнал в нём один из агрегатов Главного Синтезатора. И внешняя стена, и помещения синтезаторов располагались далеко от центрального узла управления - и по горизонтали, и по вертикали, - но теперь они каким-то непонятным образом совместились.
Первый Лорд и Первая Леди оказались в эпицентре заклятья Муэт.
Блэйд почувствовал приступ тошноты - расстояние между полом и потолком начало быстро уменьшаться: высота исчезала, норовя слиться с плоскостью, образованной шириной и длиной. И сами Правители стали меньше ростом - стройная фигура Клеопатры сделалась карикатурно широкой и приземистой. А затем пол вздыбился крутым горбом, и под ногами элов разверзлась бездонная пропасть, на дне которой копошились крошечные фигурки.
Их несло и швыряло из стороны в сторону. Даггер чуть не врезался лбом в острый угол откуда-то вынырнувшего металлического каркаса и едва увернулся от падавшего сбоку боевого диска, которому полагалось спокойно стоять в одном из лётных ангаров. Исчезли привычные пространственные понятия "высоко" и "низко", "далеко" и "близко". И самое неприятное - болезненные ощущения от головокружения, затруднённого дыхания и потери ориентации можно было как-то терпеть - ни Эстер, ни Блэйд не могли зачерпнуть ни капли Силы: они были абсолютно беспомощны перед этим светопреставлением. "Так вот что такое пространство со смещёнными измерениями,- подумал потрясённый Даггер. - Вот это да…". И тут сильнейший рывок выдернул из его руки руку Чёрной Жрицы.
– Да-а-а-а-аг!
Блэйд обернулся на крик и увидел…
Эстер была зажата между двумя стенами, сложившимися наподобие приоткрытой книги. Даггер видел её выброшенную вперёд и свободно свисавшую правую руку, и смутно - запрокинутое лицо с безумными глазами; тело полностью скрывали сошедшиеся стены. И эти стены продолжали смыкаться - их плоскости уже сжали щёки Первой Леди.
– Да-а-а-аг…
Генерал Даггер Блэйд не был трусом. Неважно, что все знакомые ему заклятья стали сейчас подобны изящным рамам для картин, внутри которых вместо шедевров живописи - пустота; неважно, что у него не было под рукой источника энергии - у него была сила его крепких тренированных мышц воина. Он мог бы голыми руками попытаться удержать эти проклятые сходящиеся стены ловушки, в которую угодила его женщина, носящая под сердцем его ребёнка, - в конце концов, в зыбком болоте колышущихся измерений хищная пасть, поймавшая Эстер, могла разомкнуться уже в следующую секунду - надо было только эту секунду выиграть. Но генерал Даггер Блэйд не сдвинулся с места - он стоял и смотрел.
"Власть не делят на двоих, Воплощённая… Я долго был тряпкой, об которую ты вытирала ноги, Клеопатра, и это мне надоело. Наш сын - а что наш сын? У древних богов была такая традиция: сыновья свергали отцов, и поэтому предусмотрительные папаши предпочитали заранее уничтожать своих шустрых отпрысков… Я помню, что ты говорила насчёт чистоты крови и насчёт планеты гремлинов, но я не собираюсь уступать власть без борьбы… Прости, Эстер, но так уж вышло… А женщин на мой век хватит".
– Дже-е-е-е-йк!
Крик оборвался, сменившись отвратительным мокрым хрустом. Стены сошлись, полностью скрыв тело Первой Леди; торчавшая из неширокой щели рука Эстер дернулась и безжизненно поникла. Даггер шагнул вперёд и снял с мёртвой руки Чёрной Жрицы перстень Власти. Он хотел надеть его на свой безымянный палец, но перстень был мал - он с трудом влез на мизинец лорда. "Пустяки, - подумал Блэйд. - Главное - символ власти у меня, и элы-гремлины вынуждены будут меня признать. К тому же я, как-никак, муж их драгоценной Воплощённой - точнее, вдовец".
Он огляделся, стараясь не задерживать взгляд на могиле Эстер и пытаясь определить, куда его забросило. Пространство вокруг него восстанавливало свою нормальную мерность; стены, раздавившие Клеопатру, куда-то вдруг провалились вместе с оставшимся между ними мёртвым телом элы. Измерения выпрямлялись, и вскоре Даггер обнаружил, что находится в одном из пустых служебных отсеков верхнего яруса Города. "Ого! Меня перенесло через семьдесят этажей! Очень эффективный способ передвижения - правда, небезопасный для жизни". Он постоял несколько минут, выжидая, - всё было спокойно. И тогда Блэйд быстро и уверено пересёк пустое помещение, залитое мертвенным светом потолочных ламп, открыл стенной проём и вышел в кольцевой коридор, опоясывающий изнутри вершину купола Гнезда Зла.
* * *
Летателем Всеслав заранее решил пожертвовать. Машина сгорела в силовом поле купола, но ведуны, образовав энергетическую иглу, прокололи это поле, симметричность которого была нарушена наличием в куполе громадной пробоины, и оказались внутри.На первый взгляд, это выглядело безрассудной авантюрой, однако князь русичей не бросился в бой очертя голову, уповая на одну лишь удачу. Он видел, что натворило внутри купола перемешивание пространственных измерений, знал, что ворвавшаяся в Город армия Бестелесных вот-вот ударит в тыл обороняющимся, и поэтому надеялся на успех. Шансы были очень невелики, но после того, как Говорящая-с-Духами показала ему, что находится в подземелье Гнезда Зла, вождь ведунов твёрдо решил: он должен туда прорваться, потому что иначе…
Им повезло - вокруг пробоины вглубь и вширь тянулась зона сплошных разрушений. Хотя о чистом везении говорить не приходилось - Всеслав неплохо себе представлял, какой след оставляет непогашенный энергоразряд, соизмеримый по мощности с атомным взрывом. Установленные здесь эмиттеры превратились в глыбы оплавленного металла, перекрытия и стены рухнули, а от солдат-штампов остались лишь кучки пепла - лишь изредка попадались их обугленные трупы.
Однако вскоре руины сменились малоповреждёнными и совсем неповреждёнными отсеками, и ведуны насторожились, ощутив поблизости присутствие врагов. К счастью для десантников, системы наблюдения в этой части купола вышли из строя, и штампы, занятые восстановлением своих оборонительных линий, не обнаружили маленький отряд. Пятеро воинов миновали большое помещение, заполненное гудящими машинами - периферийными ретрансляторами энергии от Главного Источника, - и через распахнутый дверной проём попали в кольцевой коридор, так никого и не встретив на своём пути.
Верхние ярусы Города не слишком пострадали от скручивания, да и само смещение измерений уже закончилось. Вспомнив рассказы Наташи, Всеслав повёл своих по коридору, рассчитывая найти радиальную галерею, ведущую к ближайшей вертикальной транспортной шахте. Они шли вдоль плавно изгибавшейся стены коридора с опасливой насторожённостью хищников, оказавшихся в чужом логове и готовых в любой момент пустить в ход когти и зубы.
Впереди вдруг тоже появилась стена, но это был не тупик - просто кольцевой коридор здесь круто поворачивал влево, соединяясь с радиальной галереей, которую искал Всеслав, а кажущаяся преграда была левой боковой частью трапецеидального выступа, где размещалась аппаратура управления несущим полем галереи.
– Пошли, - бросил Всеслав, - нам туда!
Он первым дошёл до угла, обогнул его и лицом к лицу столкнулся с высоким элом в чёрно-золотом, шедшим ему навстречу с противоположной стороны кольцевого коридора.
Даггер Блэйд торопился. Лорд не знал, сколько времени он кувыркался в мешанине изогнутых измерений, и ему вдруг стало очень не по себе при мысли о том, что посадка уже может и закончиться, и что корабли вот-вот уйдут в небо без него. У Даггера не было с собой телепорт-пояса - он, как и Эстер, привык больше рассчитывать на магию, - и поэтому Блэйд решил добраться до ангарного зала межпланетных летателей привычной дорогой через лифт-шахту.
Встреча в радиальной галерее была неожиданной для обоих, но оба потомка людей-индиго реагировали мгновенно: Даггер выхватил разрядник и выстрелил, а Всеслав встретил удар защитным полем. В воздухе расплескалась огнистая клякса; в следующее мгновение невидимая рука вышибла у Блэйда оружие - разрядник, крутясь, заскользил по гладкому покрытию пола, - а ещё через долю секунды они узнали друг друга, хотя никогда раньше не встречались в реале.
И ведун, и эл не стали тратить времени на высокопарные заявления вроде "Вот и свиделись" или "Возмездие пришло", хотя князь и отдал своим воинам краткий мыслеприказ "Не вмешивайтесь!". В руке Всеслава родился широкий прямой меч, и одновременно в руке Первого Лорда материализовалось чуть изогнутое воронёное лезвие. Выбор оружия не был простой прихотью или данью древним рыцарским традициям - оба противника закутались в защитные поля, а для сокрушения силовой брони в ближнем бою лучше всего подходит меч, созданный из чистой энергии, - единожды активированное разрушительное заклятье, не требующее повторения мысленных усилий.
Клинки с лязгом столкнулись. Даггер не стал уклоняться от поединка, хотя у него и мелькнула мысль, что проще было бы отступить и вызвать подмогу - поблизости находились сотни, если не тысячи, штампов и метисов. Блэйд не то чтобы боялся потерять лицо - он опасался получить удар в спину, если побежит. Кольцевой коридор просматривался на сотни шагов, а рубка бегущих - это не подлый удар, наносимый из-за угла. Но главное - элу надо было как можно скорее, не теряя ни секунды, добраться до ангара межпланетных кораблей. А для этого ему прежде всего необходимо шагнуть в радиальную галерею, где его подхватит силовой поток. Лорд ощущал кожей лица легчайшее шевеление воздуха и знал - генератор поля работает, и система идентификации тут же распознает, кто попал в транспортное поле: в компьютерах Гнезда Зла хранились все параметры всех его обитателей. Транспортное поле быстро доставит генерала к вертикальной шахте, оставив преследователей далеко позади. И Даггер Блэйд ринулся в бой - он всё-таки был потомком поколений воинов-завоевателей и не боялся открытой схватки.
Мечи вновь скрестились. По лезвиям клинков струились потоки огня - мечи обоих противников не были простыми полосами металла. Блэйд отбивал удары князя и чувствовал: против Магии Меча не устоять - пропущенный выпад прорежет защитное поле как бумагу. И не было никакой возможности отвлечься, чтобы сплести какое-нибудь дополнительное заклятье, - Всеслав не давал Даггеру ни мига передышки. "Вот если бы рядом со мной была Эстер… или её звали Стэрди? - невольно подумал Блэйд. - Она бы не стала спокойно стоять и смотреть, как эти северяне, играющие в благородство…". Но Воплощённая осталась где-то там, непонятно где, - Чёрная Жрица, могущественная магиня, погибла нелепо и жалко, как насекомое, попавшее под каблук, а он, Даггер, - или Джейк? - даже не попытался её спасти.
Секунды капали. Время уходило, и Первый Лорд, отразив очередной удар Всеслава, прыгнул вперёд ныряющим движением, чуть пригнувшись, как бросающийся в воду пловец. Он рассчитывал проскочить между стеной и вождём ведунов и оказаться напротив вершины трапецевидного выступа - на оси силового транспортного потока. Тело Даггера взметнулось в прыжке чёрной молнией, но русич тоже был магом и двигался с такой же скоростью. Он отбил выпад чёрного лезвия, и когда эл пролетал между ним и стеной, одним ударом сверху вниз снёс голову лорду-Повелителю Даггеру Блэйду - генералу Джейку Бладу.
Обезглавленное тело Первого Лорда рухнуло на пол, а голова, подхваченная силовым полем, понеслась по галерее, разбрызгивая по её стенам капли крови и быстро уменьшаясь, пока не превратилась в едва видимую точку. К ногам Всеслава подкатился соскочивший с пальца мёртвого эла перстень с печаткой в виде одиннадцатилучевой звезды. Князь поднял его, повертел и спрятал в поясной карман - потом разберёмся с трофеями. И тут же услышал предупреждающий мыслекрик одного из своих воинов, а над его головой ударила в потолок раскалённая игла выстрела из лучемёта.
С обоих концов кольцевого коридора к ним бежали штампы.
* * *
"До старта первого корабля, - подумал Эридан, - пятьдесят девять минут".Гремлин стоял, скрестив руки, перед панорамным экраном, занимавшим всю стену. В подземном ангаре не было лишнего шума и сумятицы - сюда, на минус двенадцатый этаж, не доносилось ни малейшего отзвука энергетической бури, бушевавшей над куполом Города, а смещение измерений почти не задело ангар Исхода, как называли предстоящий перелёт его участники, избегая сухого термина "эвакуация" или постыдного "бегство".
Из командного отсека был виден весь громадный стартовый зал, до самых дальних его уголков, - следящие системы синтезировали на экране подробную и точную картину. Зал напоминал гигантский барабан, по окружности которого возвышались сигарообразные тела летателей - они походили на огромные снаряды, аккуратно уложенные в револьверную обойму гигантской автоматической пушки, нацеленной в небо и скрытой до поры в тайных недрах Гнезда Зла. Потолок казался монолитным, однако Эридан знал, что по его команде этот монолит послушно раздвинется, открывая взлётный канал - ствол пушки, заряженной межпланетными снарядами. От противоположной командному отсеку стены к центру зала тянулась чёрная полоса транспортёра подачи, завершавшаяся круглой площадкой стартового стола. Эта площадка была пуста: первый корабль переместится на неё, когда Воплощённая отдаст приказ, или… Или если случится что-то непредвиденное, и тогда этот приказ отдаст он, хайерлинг первого ранга Эридан, Главный Офицер и командир гвардии Чёрной Жрицы.
Эридан пользовался особым доверием Повелительницы - предполагали даже (не осмеливаясь, однако, не то что говорить, но даже лишний раз помыслить об этом), что он удостоился чести быть принятым ею на ложе любви. Эридан не только командовал посадкой - он имел право в чрезвычайных обстоятельствах начать Исход и возглавить его: стартовыми машинами ангара можно было управлять и с борта флагманского летателя, который должен был уйти в небо четвёртым. Но пока он только руководил посадкой, и все его распоряжения тут же выполнялись - быстро и точно, но без торопливости, недостойной истинных элов-гремлинов.
– Экипаж "сорок третьего" занял свои места, - доложила Нэсси, сидевшая за пультом контроля. - Начата посадка экипажа "сорок четвёртого".
Главный Офицер молча кивнул и покосился на свою помощницу и подругу. Он любил её - если слова "любовь" и "разрушение" совместимы, - и гремлинка отвечала ему тем же. Девушка не была чистокровной "чёрной" - её предками были ньюмены, последователи и ученики Пророчицы Серпенты, [21]- но это не мешало Эридану испытывать к Нэсси чувство искренней привязанности: он был рад, что волею Воплощённой Нэсси летит с ним. И сейчас, глядя на стройную фигуру гремлинки, обтянутую чёрным комбинезоном, и на её порхавшие над пультом руки, Эридан испытывал радость - они начнут всё сначала, и Нэсси будет рядом, и может быть, их дети и внуки составят элиту будущих обитателей Красной планеты.
– Шестеро элов с код-паролями от Повелительницы, - сказала гремлинка. - Куда их?
– По двое на "одиннадцатый", "шестнадцатый" и на "двадцать второй", - приказал Эридан. "Воплощённая самая решает, кто достоин жить дальше, а моё дело - выполнять её волю".
И тут командир гвардии ощутил, как его сердце болезненно сжалось. В Городе что-то случилось - нет, не в Городе, Тьма с ним, с этим Городом! - что-то случилось с Чёрной Жрицей, а это было для гремлина куда страшнее, чем если бы одновременно обрушились все этажи Гнезда Зла. Эридан прислушался к себе - в его сознании затухал далёкий мысленный крик "…-е-е-е-йк!", предсмертный крик - крик Воплощённой. Не веря - и не желая верить! - он попытался воззвать к Повелительнице - раз, и другой, и третий, - ответа не было.
– Что случилось, Эри? - услышал он встревоженный голос Нэсси.
– Воплощённая… - через силу выдавил Главный Офицер. - Она… мертва…
Эридану понадобилось несколько минут, чтобы придти в себя - ему помогли руки подбежавшей к нему Нэсси, заскользившие вокруг его головы.
– Спасибо, - пробормотал гремлин, опираясь на плечо девушки. Он не мог смириться с тем, что Чёрная Жрица, Повелительница, живая богиня - и умерла, словно какой-нибудь штамп!
– А Первый Лорд? Он жив?
– Не знаю. С ним у меня нет надёжного контакта.
– Нет контакта… - медленно проговорила Нэсси, пристально глядя в глаза Эридану. - А не кажется ли тебе, первый гремлин, что теперь ты, и только ты решаешь судьбу Исхода?
– Я?
– Ты.
Эридан с минуту размышлял - в словах Нэсси был свой резон. "А ведь она права: кто, если не я?"
Запульсировал один из индикаторов, и гремлинка вернулась к пульту.
– Экипаж "сорок четвертого" занял свои места, - спокойно доложила она, словно ничего не случилось. - Посадка закончена… Повелитель. Все корабли готовы к старту.
"Повелитель…" - эхом отдалось в сознании Эридана. Он подошёл к девушке, обнял её и крепко поцеловал.
– Властвуй, Эри, - прошептала Нэсси, едва переведя дыхание после поцелуя.
Мяукнул звуковой сигнал.
– Ещё шестеро элов, - сказала гремлинка, бросив взгляд на одну из панелей. - А этих куда?
– В Бездну, - равнодушно ответил Первый Гремлин. - Они нам нужны? Все лучшие и достойные жить дальше уже на борту кораблей - там не хватает только нас с тобой. А эти, - он брезгливо поморщился, - полукровки… Зачем загрязнять новую расу уродливыми генами обезьяноподобных - так, кажется, их называли твои предки-ньюмены?
Он положил руку на сенсорную панель, и Нэсси увидела на экране, как шесть маленьких тёмных фигурок, замерших в цилиндрическом пропускном коридоре, исчезли в слепящей вспышке - Эридан активировал охранное поле.
– Великая Серпента была бы тобой довольна, Повелитель, - почтительно произнесла та, которую в иной Реальности звали Нэнси. - Прежде чем пуститься в путь, отряхни с ног старую грязь, чтобы она не мешала идти.