Коршунов Евгений. Рассвет в дебрях Буша (Лузитания - 2)

   ...Отец Игнасио и Сана уже подходили к форту. Позади была ночь стремительного перехода через буш по неприметным звериным тропкам сквозь чащу и через болота.
   Несколько раз они натыкались на посты "фридомфайтеров". Но отцу Игнасио были известны пароли, да и кто в этих местах не знал старого священника, родившегося здесь, выросшего, выучившегося в миссии и делившего с обитателями буша все их горести и радости.
   Было уже далеко за полдень, когда священник, легкий на ногу, свернул с тропинки и сделал знак изнемогающему Сане следовать за ним в чащу колючего кустарника. Пришлось ползти у самых корней - там было меньше колючек. Метров через шестьдесят они оказались на небольшой поляне, заросшей густой и высокой слоновой травой, сухой и желтой.
   - Ты останешься здесь, сын мой, - сказал священник, опускаясь на землю.
   И по тому, как он сделал это, Сана со злорадством заметил, что и казавшийся неутомимым старик очень устал.
   - Мне приказано проводить вас, святой отец, до самого форта, - твердо сказал лавочник.
   - Тебе дальше нельзя, - терпеливо ответил отец Игнасио. - Дальше патрули тугов.
   Сана хмыкнул.
   - А далеко ли до форта?
   - Километров семь, если идти по той тропке, по которой мы шли. А если держать прямо на солнце - то километра четыре. Ты отдохнешь здесь, выспишься. И как только я приду в форт, пришлю кого-нибудь, кто проведет тебя обратно.
   Сана колебался.
   - Ну что ж, - наконец он принял решение. - Если нельзя, так нельзя.
   Он сбросил на землю рюкзак, положил на него автомат. И вдруг дико вскрикнул, хватаясь за щиколотку и падая в траву:
   - Змея! Змея!
   Священник бросился к катавшемуся по земле лавочнику, склонился, пытаясь помочь, и с глухим стоном повалился лицом вперед, на Сану. Потом взмахнул рукой, словно пытаясь ухватиться за что-то, перевернулся на спину и затих. Из его груди, там, где сердце, торчала рукоятка ножа.
   Лавочник проворно вскочил, огляделся. Вокруг было тихо. Он склонился над убитым, вытащил нож, вытер его о траву, затем отыскал карман в ветхой сутане отца Игнасио и вывернул его. На землю выкатились несколько пластмассовых. авторучек.
   Сана подобрал их, сунул в карман, затем схватил убитого за руку и отволок в гущу кустарника. Вернувшись, он подобрал рюкзак и автомат, нырнул в колючки, и через несколько минут оказался на тропе, ведущей к форту.
   Из кустов, сжимавших тропу, навстречу Сане выскочил португальский солдат с автоматом наперевес.
   - Стой! - крикнул туг. - Бросай оружие!
   Сана поспешно бросил свой "узи", сложил ладони на затылке. Он со страхом глядел на изможденное лицо солдата, грязную повязку на его голове.
   Позади Саны на тропу вышли еще два туга.
   - С удачной охотой! - крикнул один из них солдату, задержавшему Сану, и, заметив на тропинке "узи", добавил: - Нет, этот-то уж не будет доказывать, что он мирный житель.
   И сильно толкнул лавочника в спину:
   - Ну, ты! Где остальные?
   - Я иду в форт, - дрожащим голосом сказал он по-португальски.
   - Значит, нам по пути, приятель, - усмехнулся солдат с повязкой и отвесил тяжелую оплеуху.
   У Саны потемнело в глазах, но на душе стало легче: это были самые настоящие туги!
   - Мне нужен капитан Кларенс Коста, - уверенно произнес лавочник.
   - Капитан Коста? - удивился перевязанный. - Есть такой!
   Туги скрутили пленнику руки за спиной, накинули на его шею петлю и быстро повели по тропе. Сана почти бежал, боясь споткнуться: петля туго стягивала его шею и грозила задушить при падении.
   Так они шли около часа, пока тропа неожиданно не оборвалась и впереди за широкой вырубкой показались бетонные стены форта.
   Сану провели через пыльную площадь к дому с окнами-бойницами и выступающим над плоской крышей зубчатым парапетом.
   Лавочника ждали - со сторожевой башни уже позвонили коменданту, и он, выйдя на невысокое бетонное крыльцо, стоял под навесом из белой гофрированной жести.
   Солдат с перевязанной головой дернул веревку так, что Сана чуть было не растянулся в красной пыли у самого крыльца. И в тот же самый момент тяжелая, обитая железом дверь позади коменданта отворилась, и на крыльцо вышел еще один офицер - в выутюженном мундире.
   - Сеньор комендант, разрешите доложить, - выступил вперед солдат с перевязанной головой. - Взяли пленного. Был вооружен, но сопротивления не оказывал. Утверждает, что шел в форт к...
   Солдат перевел взгляд на офицера, стоявшего позади коменданта.
   -...к капитану Коста.
   Майк Браун, вскинув бровь, обернулся к капитану. Тот встретил его взгляд, кивнул патрульным:
   - Проводите его в кабинет коменданта. - И сказал Майку: - Извините, что я распоряжаюсь, дорогой мистер Браун, в вашем доме. Но, зная вашу привычку немедленно пускать в ход оружие, я хотел бы допросить этого типа.
   Повинуясь жесту капитана Коста, патрульные освободили Сану от веревок и поспешно расступились, пропуская пленника на крыльцо.
   А Майк, не оборачиваясь, зашагал через пыльную площадь к блокгаузу, где размещалась караульная служба. Следом за ним тяжело затопали солдаты. Это были не командос, а простые пехотинцы, деревенские парни с севера Португалии, темные, забитые, суеверные.
   "Немало нужно им еще испытать, чтобы понять, кто здесь их враг, а кто друг", - думал Майк, пересекая площадь.
   Вдруг он услышал глухой выстрел в комендантском доме. Потом еще два. Браун кинулся к крыльцу, но дверь отворилась, и вышел Кларенс Коста.
   Контрразведчик был чуть бледнее обычного и холодно кивнул в ответ на вопросительный взгляд Майка.
   - Извините, дорогой комендант, мне пришлось сделать это в вашем кабинете. А вы... - Коста перевел взгляд на подбежавших вместе с Майком солдат. - Уберите из кабинета господина коменданта... эту падаль.
   Трое солдат поспешно протопали внутрь дома. Коста легко спустился по ступенькам крыльца, взял Майка за локоть.
   - Дорогой Майк... Позвольте мне вас так называть... - он запнулся. - И вообще, нам надо быть с вами поближе... ведь в этой дыре нас только двое, понимающих друг друга... Майор Коррейя не в счет. После того как его заставили сюда вернуться из Гидау, он попросту решил выпить в форте все спиртное.
   Майк пристально смотрел прямо в глаза капитана.
   - Я хотел бы лично допрашивать пленных прежде, чем... Коста усмехнулся:
   - Этот был негодяем, двойным агентом, и когда я припер его... Ну хватит о нем. Смотрите-ка... К нам спешит радист.
   От блокгауза, над которым торчала тонкая мачта радиоантенны, к ним спешил командос; он козырнул офицерам и протянул листок.
   Руки Майка и контрразведчика столкнулись - оба протянули их одновременно, но Коста опередил на долю секунды.
   - "Ждем жука завтра на рассвете..." - быстро прочел он вслух. И сразу же лицо его стало мрачным. - Дьявол!
   Майк осторожно взял листок из руки капитана, прочел радиограмму сам еще и еще раз... Буквы прыгали, расплывались...
   Мысли были лихорадочны. Немедленно, на месте застрелить капитана, а телеграмму уничтожить? Взорвать вертолет? Однако Кэндал... Он будет в руках заговорщиков, если заговор удастся... Ни смерть Косты, ни гибель вертолета не помогут.
   Но решение пришло неожиданно...
   СОБЫТИЯ ТОРОПЯТ
   Если радиограмма из Габерона оказалась неожиданностью для капитана Коста, то обстоятельства, способствовавшие ее отправке, были неожиданными для начальника контрразведки Кваме Араухо.
   В пять часов вечера в домик, занимаемый Араухо, явился секретарь Кэндала, круглолицый молодой человек с племенными насечками на щеках. Расстегнув дешевый портфель из кожзаменителя, он извлек оттуда незапечатанный конверт и молча протянул его контрразведчику.
   Тот отодвинул тощую папку с бумагами, лежавшую перед ним, и сделал секретарю Кэндала знак присесть на стул у стены.
   Прочитав записку, Араухо вскинул на своего гостя недоуменный взгляд.
   - Камарад Кэндал просит меня прийти к нему завтра к одиннадцати часам вечера? Но почему... так официально? Ведь мы встречаемся в день по нескольку раз... Что-нибудь случилось, Чинуа?
   - Да вроде бы нет, - простодушно ответил молодой человек. - Все спокойно. Правда, вот только... - Он замялся, не зная, вправе ли он рассказывать Араухо о своих служебных делах.
   - Ну, ну... - Голос начальника контрразведки звучал ободряюще. Чинуа отбросил сомнения.
   - Только что пришел пакет из зоны "Е". Привез его мальчишка на мотоцикле. Ему, мол, приказано передать пакет лично Кэндалу. Я ему - давай пакет, распишусь - и кати к себе в буш. А он оскалился, как леопард, и за автомат. - Чинуа сокрушенно покачал головой. - Руки вверх, орет. Я ему: тише, камарад Кэндал занят, работает. Шутка ли - через неделю открывается первая сессия Национального собрания, будем провозглашать независимость. Давай, говорю, пакет и не мешай ходу истории.
   - Ну, и... - поторопил его Араухо.
   - Да он и слов таких не знает. Орет, как в буше. Вот камарад Кэндал и вышел. Отдает ему мальчишка пакет, а сам мне язык показывает! Я бы таких... а камарад Кэндал ему еще и руку пожал. Спасибо, мол, камарад. Приказ, мол, есть приказ. Взял пакет- и в кабинет. А этот щенок мне на прощанье еще. и пригрозил. Расскажу, мол, капитану Морису, как ты его письмо не позволял передавать.
   - А ведь он прав... - сказал Араухо.
   Чинуа растерянно раскрыл рот и торопливо простился.
   Как только дверь за Чинуа закрылась, Араухо вскочил из-за стола, заходил по комнате. Потом сорвал берет, висевший на гвозде, вбитом в книжную полку, надел его. Однако, выйдя из домика, Араухо постоял у входа, перекинулся шуткой с часовым и неторопливо направился к дому, где содержались арестованные.
   - Ну? - кинулся к нему Жоа, как только они оказались наедине в камере. - Есть новости?
   - Плохие, - мрачно вздохнул Араухо, прислонись к бетонной стене и угрюмо глядя в зарешеченное окошко.
   - Этот ублюдок Морис раскинул свои сети? Араухо усмехнулся и кивнул:
   - Ты удивительно прозорлив, майор. Он уже взял след.
   - Как? - Жоа вздрогнул. - Ты говорил, что пустишь его по следу священника - к форту номер семь.
   - Я так и сделал, - кивнул Араухо. - Там, на границе, просто обязаны были поднять тревогу, когда недосчитались в грузовике пассажира. А когда узнали, что пропал и лавочник из Окити... Тут уж они не могли не сообщить Морису - ведь он теперь лично отвечает за все, что творится на границе.
   - И Морис кинулся выручать своего агента? - Жоа насмешливо скривил губы.
   - За этим агентом - его люди в форте. Морису ведь еще не известно, что Мелинда мертва. Отец Игнасио не знал связей и вышел на меня. Но главное даже не в этом. Ты рассуди сам: Морис давно не получал вестей из форта и вдруг узнал, что здесь был отец Игнасио, человек, связанный с Мелиндой. С кем он здесь встречался? Кто его отправил обратно? И почему он вдруг пропал, хотя мог спокойно перейти границу вместе со всеми своими спутниками?
   - Но это не так-то уж и трудно узнать. Все следы ведут к тебе, стоит лишь немного покопаться.
   - Согласен. Но Морис должен был отложить все это до своего возвращения из Колонии, до того, как он разузнает, что происходит в форте.
   - Это почему же? - опять недоверчиво скривился Жоа.
   - Потому что, если Майк Браун работает против тугов, склонить его к этому мог только сам Морис. Я знаю его - при всей своей ловкости этот тип слишком чувствителен и всегда волнуется за своих людей. А уж если под угрозой Майк Браун...
   - Допустим, - перебил его Жоа. - Тебе несдобровать, когда он вернется. Но это будет дня через два-три.
   Араухо хлопнул ладонью по бетонной стене:
   - Он вернется завтра. Завтра к вечеру, злой как черт, узнав, что Майк Браун арестован тугами за измену.
   Лицо Жоа стало еще мрачнее, а Араухо рассмеялся:
   - Тогда будет поздно. Операция "Феникс" начинается сегодня.
   - Наконец-то! - Жоа даже ахнул от неожиданности. - Ты получил согласие из форта? Они же просили задержать операцию.
   - Нам некогда ждать. Морис каким-то образом оказался на границе на двенадцать часов раньше, чем я ожидал. Мало того, он немедленно отправил письмо Кэндалу, и тот просит меня прийти к нему завтра вечером.
   - Да, но... - Жоа отвел взгляд.
   - Ты просто не решаешься начать без согласия тугов, - прищурился Араухо.
   - Не забывай, что мы должны не только избавиться от Кэндала, но и возглавить Движение. Весь свободный мир поддержит нас.
   - Ну вот что, - Араухо грубо прервал Жоа. - Через несколько минут туги получат мою радиограмму. Мы начинаем сегодня - и если они хотят заполучить Кэндала, их вертолет будет завтра на рассвете в условленном месте.
   Уже на пороге он обернулся и добавил:
   - Я позаботился о наших шкурах и на тот случай, если вертолета вдруг не окажется на месте. С остальными... - он кивнул на порог, туда, где в проходной камере терпеливо ждали конца их разговора другие арестованные, поговоришь сам. Я приду за вами в десять сорок пять.
   ...На вилле Мангакисов царила радостная суматоха. Мама Иду принесла хорошую новость: караван раненых, в котором находится Корнев, должен прибыть завтра. С ним же возвращается и отец Елены.
   Елена, и Евгений сидели в холле. Мама Иду готовила неисчислимое количество "мой-моя", огромных клецок, завернутых в банановые листья. Большой котел острой мясной подливы издавал такой дразнящий аромат, что у Нхая, уже сменившегося с поста и сидевшего вместе с ребятами, от умиления слезился единственный глаз.
   Старый солдат твердо помнил приказ капитана Мориса - охранять Елену и Евгения. Под широким ремнем из кожи удава у него был припрятан небольшой пистолет-трофей. Кроме того, в высоком солдатском ботинке лезвием вниз покоился боевой нож.
   - Кто-то приехал! - вдруг встрепенулась Елена.
   Вскочив с кресла, она кинулась к двери, ведущей из холла во двор.
   Евгений бросился следом, вскочил и старый Нхай. Елена распахнула дверь - на пороге стоял Кваме Араухо. Да, да, тот самый человек, который привез им на пляж письма от отцов.
   - Не помешал? - весело сказал он и потянул носом воздух.- А пахнет-то как вкусно! Готовитесь к встрече родителей?..
   - Здравствуйте, - радостно приветствовала его Елена. - Заходите... Мама Иду столько всего наготовила.
   - Я только на минуту... И молодой человек здесь? Отлично!
   Кваме Араухо приветливо кивнул Евгению и только сейчас заметил скромно стоящего у стены Нхая.
   - А ты что здесь делаешь? Почему не в лагере? - строго спросил его начальник особого отдела.
   - Он помогал нам убирать дом, - почему-то испугавшись за Нхая, поспешила вмешаться Елена.
   - А... - смягчился Араухо и, помолчав, сказал: - Я к вам, молодые люди, по важному делу.
   - Что-нибудь случилось? - невольно вырвалось у Евгения.
   - Они... не приедут завтра? - почти одновременно выдохнула Елена.
   - Нет, не беспокойтесь. С вашими родителями все в порядке, но будет лучше, если мы поспешим: нас ждут... у камарада Кэндала.
   Он не договорил и взглянул на часы:
   - Уже десять часов, время позднее. Так едем?
   И он отстранился, пропуская заторопившихся Елену и Евгения во двор, к "джипу". За рулем сидел человек в форме "фридомфайтера".
   - Камарад майор! - Нхаи выбежал следом за ними и обеими руками вцепился в борт машины. - Позвольте и мне с вами... ведь вы же в лагерь. А то сами сказали - непорядок...
   Евгений, помогавший Елене забраться в машину, обернулся от удивления: голос старого солдата стал неузнаваем, казалось, просил не Нхай, а деревенский простак, суетливый и перепуганный
   - Ладно, садись, - помедлив, бросил Араухо и шоферу: - Скорее!
   ОБОРОТНИ
   - Рассветает в половине седьмого. Значит, мы должны вылететь в пять утра.
   Капитан Коста отодвинул недопитый оловянный кубок и встал из-за стола. Майор Суарес Коррейя не двинулся с места: он уныло смотрел мутными глазами в свой бокал.
   Летчики - молчаливые, рослые парни - общались только с капитаном Коста. Так что Майк понял - экипаж подчиняется лично "иезуиту" и укомплектован людьми из контрразведки.
   Сразу же, как только стало известно о завтрашнем вылете, летчики принялись устанавливать в вертолете небольшую лебедку с тонким стальным тросиком, оканчивающимся затяжной петлей из широкого ремня.
   Майк видел, как они поставили запасные баки с горючим, погрузили ящик гранат.
   Капитан Коста стоял, держась обеими руками за спинку стула и пристально глядя на серо-зеленое лицо Коррейя.
   - Сеньор Коррейя, судя по всему, плохо себя чувствует, - сочувственно произнес Майк. - Я предлагаю: майору остаться в форте, а мне... - он выдержал напряженный взгляд "иезуита", - лететь завтра с вами, капитан.
   Наступило молчание. Затем заговорил Коррейя. Голос его звучал неуверенно:
   - Это правда, у меня - печень... и только мой долг солдата... - и замолчал, пряча глаза.
   Коста переводил взгляд с одного офицера на другого.
   - Если майор действительно так плох... - сказал он, и Коррейя невольно кивнул... - то мистеру Брауну будет весьма полезно еще раз доказать свою верность нашему делу.
   Майк сдержанно кивнул.
   ...К удивлению Евгения, хорошо знавшего окрестности Габерона, "джип" проскочил перекресток, где надо было свернуть в лагерь "фридомфайтеров", и понесся прямо, вдоль лагуны, туда, где километрах в пяти от города размещался порт.
   - Шофер не ошибся дорогой? - тронул Евгений плечо сидящего впереди Араухо.
   - Нам нужно заехать на военно-морскую базу, - обернулся тот.
   У пакгаузов сидели сонные сторожа. Они проводили равнодушными взглядами военную машину, проскочившую в дальний угол порта. Там, у длинного пирса, стояли четыре бронекатера "фридомфайтеров" - первые боевые корабли флота будущей независимой республики Гидау.
   "Джип" въехал на пирс, пронесся к головному бронекатеру флотилии. Шофер резко затормозил, распахнул дверцу и выскочил из машины. Ее тотчас окружило несколько человек, соскочивших с палубы катера с автоматами наперевес.
   - Выходите! - резко скомандовал Араухо.
   Повторять приказание не пришлось. Люди с катера грубо вытащили юношу и девушку из машины, затем вытолкнули оттуда Нхая.
   - Обыщите! - так же резко приказал Араухо.
   Один из его людей протянул было руки к Елене, но Евгений с силой отбил их и стал между ним и девушкой, сжав кулаки.
   - Да не этих, - досадливо крикнул Араухо. - У них ничего нет. Обыщите старого деревенщину, да хорошенько! Они там в буше привыкли таскать на себе целые арсеналы.
   Двое мгновенно вывернули Нхаю руки за спину, третий обшарил карманы, вытащил из-под ремня пистолет, злобно ткнул старого солдата стволом в живот:
   - Хитришь, папа!
   - Я что? Я ничего... - захныкал Нхай. - Отдай, сынок. Мало ли что, приказ. Один я, что ли, не сдал?
   - Как это понимать? - шагнул к "джипу" Евгений. - На каком основании...
   -...с вами так обращаются? - раздался насмешливый голос со стороны катера, и, обернувшись, юноша увидел на палубе человека в светлом свитере, в руке - короткая трубка.
   - Капитан Адесанья к вашим услугам, - издевательски вежливо сказал человек на палубе и пыхнул дымом.
   - Нечего разводить церемонии, - крикнул Араухо из машины. - В трюм их! И старого дурака тоже!
   Дальнейшее произошло быстро. Крышка люка захлопнулась. Каблуки тяжелых матросских башмаков прогрохотали по бронированной палубе. Потом донеслись неразборчивые голоса, взревел мотор "джипа".
   - Кто они? - Елена сжала руку Евгения.
   Старый солдат опередил юношу:
   - Оборотни!
   Снова Евгений удивился перемене в голосе Нхая. Это "оборотни" сказал прежний, смелый и решительный солдат.
   Вот уже несколько дней Кэндал писал, правил, переписывал текст своей речи на предстоящей первой сессии Национального собрания Народной Республики Гидау, республики, которая должна быть торжественно провозглашена через неделю в одной из деревень Освобожденной зоны.
   Он все время был недоволен тем, что получалось. То это был экскурс в историю, то сухой доклад о задачах молодой республики.
   Кэндал писал, перечеркивал, писал снова.
   "А что, если... без бумажки, экспромтом? Память подскажет самое нужное".
   Кэндал включил магнитофон.
   - Братья и сестры, товарищи! Сегодня самый счастливый день, который мы знали за последние четыреста лет, - мы провозглашаем независимость...
   Он услышал чьи-то торопливые шаги за дверью и замолчал. Снова шаги, приглушенные голоса, дверь распахнулась, на пороге вырос майор Жоа с автоматом в руках:
   - Ни с места! Руки вверх!
   "Надо бы выключить магнитофон", - невольно подумал Кэндал.
   "Кто его выпустил? Почему он здесь?" - пронеслась вторая мысль.
   Автомат заплясал в руках Жоа, глаза его возбужденно блестели. За его спиной толпились вооруженные люди в форме "фридомфайтеров".
   - Ты бежал из-под ареста, - стараясь держаться как можно спокойнее, произнес Кэндал. - Это только усугубит твою вину.
   - А кто ты такой, чтобы судить меня? - расхохотался Жоа.
   - Заговор? - Кэндал склонил свою лобастую голову. - Что ж! Капитан Морис предупреждал меня... А теперь... - Он шагнул из-за стола, расстегивая кобуру: - Бросай оружие!
   - Не подходи! - истерично закричал Жоа, отступая. - Я буду стрелять!
   - Ты, не застреливший в жизни ни одного туга, будешь стрелять в ме...
   Автомат взорвался огнем в трясущихся руках Жоа. Очередь ударила в широкую грудь Кэндала, но он все еще шел вперед, прямо на убийцу.
   - Идиот! - Кваме Араухо, вынырнувший из-за спины Жоа, выбил у него из рук автомат. - Он был нужен нам живым. Ты испортил все дело, кретин!
   - Тиран должен был погибнуть. Мою руку направляла история! высокопарно отчеканил убийца и оглядел не смеющих войти в кабинет сообщников.
   - Ты всполошил весь лагерь, дурак! У меня не наберется и десятка людей, а здесь сотни "фридомфайтеров".
   Араухо подскочил к окну. Территорию лагеря осветили мощные прожекторы, взвыла сирена. Из домиков выскакивали бойцы.
   Быстро! - Араухо вышиб уларом ноги раму, выставил автомат и дал длинную очередь из окна: - К машине!
   ...Диски магнитофона медленно вращались.
   "ФЕНИКС" НЕ ВОЗРОДИТСЯ
   Двигатели катера работали на малых оборотах, и пленники слышали, как "джип" с заговорщиками вернулся из города. По палубе прогрохотали поспешные шаги нескольких человек, затем двигатели взвыли, корпус затрясся.
   - Отплываем, - упавшим голосом произнесла Елена.
   Евгений ободряюще сжал ее руку:
   - Выберемся!
   Голос его звучал уверенно, но в душе было полное смятение.
   - Клянусь Шанго, нас заперли крепко! - пробормотал Нхай, убедившись, что из трюма есть только один выход - через люк.
   Послышались шаги. Люк открылся. Ослепительно белый луч фонаря упал в темноту трюма.
   - Эй, старик, выходи! - раздался сверху голос Адесаньи.
   - Это вы меня, господин? - голос Нхая опять звучал, как у деревенского простака. - Я вам зачем-то нужен? Сейчас, сейчас.
   Нхай выбрался из люка и вытянулся перед Адесаньей.
   - Плавать умеешь? - послышался из темноты голос Араухо.
   - Плохо, господин начальник! - последовало в ответ.
   - Выплывешь - твое счастье. И не забудь сказать там, на берегу, что эти щенки, которые у нас в трюме, будут прикончены, если только нас попытаются догнать.
   - Но, господин... я плохо плаваю.
   - Прыгай, или буду стрелять! - это уже добавил Адесанья.
   - Не дури, капитан! - послышался из темноты еще голос. - Он действительно не умеет плавать. Эй, старик, держи спасательный пояс. Вот так. Завяжи здесь и здесь. Ты должен доплыть, слышишь?
   - Никогда не подозревал в тебе такого человеколюбия, Жоа! - рассмеялся Адесанья.
   - Жоа прав, - вмешался Араухо. - Пусть на берегу знают - мы шутить не намерены. Прыгай!
   - Спасибо, господин начальник!
   Евгений и Елена услышали всплеск.
   ...Когда "алуэт" оторвался от земли, было еще совсем темно. Летели без бортовых огней, набрав максимальную высоту.
   Пассажиров было лишь двое:
   Майк - в форме десантника и капитан Коста, одетый, как на парад. Оба молчали, сидя напротив друг друга на металлических скамьях, тянущихся вдоль всего корпуса вертолета. Капитан Коста, не спавший (впрочем, как и Майк) всю ночь, сначала громко зевнул, потом вытянул ноги перед собою и заснул.
   Вчера вечером "иезуит" наконец раскрыл карты: их задача - найти катер, укрывшийся в бухте, и забрать с него заговорщиков, захвативших Кэндала. Неудачи быть не могло: в заговоре участвовал сам Кваме Араухо, начальник контрразведки армии "фридомфайтеров".
   Майк слушал капитана Коста, стараясь ничем не выдать обуревавшие его чувства. О, если бы он сразу же согласился на предложение капитана Мориса! Тогда, может быть, не погибла бы и Мелинда, и сообщить о заговоре он смог бы своевременно - Морис наверняка бы обеспечил его какой-нибудь связью с Габероном. Но теперь было поздно жалеть о том, что произошло, надо было спасать Кэндала, а путь к этому был лишь один...
   Пять сорок пять. Шесть. Вертолет снизился и шел вдоль берега: океан матово отливал внизу, словно металлическое зеркало.
   Майк осторожно потянулся к ящику с гранатами, возле которого он предусмотрительно сел. Сейчас он схватит гранату. И тогда хозяин вертолета - он.
   И Коста, и летчики будут послушно выполнять его приказы: поднять на борт Кэндала, расстрелять катер - и курс на Габерон.
   Рука Майка скользнула к ящику. Сейчас надо поднять крышку. Майк отвел взгляд от спящего Коста - ив тот же миг ему на голову обрушился удар, в глазах завертелись огненные колеса.
   Очнулся Майк на полу. Капитан Коста лил ему на голову холодную воду из фляги. Чуть поодаль стоял второй пилот с автоматом в руках и с интересом смотрел на Майка.
   - Пришел в себя, - сказал он капитану. - Здорово же вы его хватили.
   - Шли бы вы лучше на место, сержант, - сказал Коста. - Через несколько минут рассветет, и нам нужно сразу же отыскать это бронированное корыто.