- Прекрасно, Брент! - воскликнула Байрони, оглядываясь по сторонам.
- Да.
Байрони облизала губы.
- Я имею в виду эту полянку, Брент, - уточнила она.
- Я тоже.
- Зачем ты привел меня сюда?
- Чтобы заняться с тобой любовью.
- При свете дня!
- Ну да, и хотя солнце едва пробивается через листву, я уверен, что хорошо увижу тебя. Каждый дюйм твоего тела.
Голос его звучал мягко и обольстительно. Она открыла рот, чтобы возразить, но он осторожно закрыл его ладонью.
- Тс-с, любовь моя, я хочу тебя. И если ты вспомнишь, как это обычно у нас бывает, то не пройдет и нескольких минут, как захочешь меня тоже.
- Но ты сердишься на меня за то, что произошло ночью. И, наверное, хочешь снова наказать меня, и... это несправедливо, Брент.
Он улыбался, а его ладони заскользили по плечам и рукам Байрони.
- Весь мой гнев, говоря по правде, улетучился, как только я увидел твой портрет.
Как только ты удовлетворишь свою похоть, ты вспомнишь свой гнев. Он обхватил ее за спину и притянул ближе к себе. Она прильнула к нему, потеревшись щекой о плечо. Как хорошо, подумала она, вдыхая его запах. Он осторожно приподнял ее ладонью за подбородок.
- Не отвергай меня, Байрони, - прошептал он и склонился к ее губам.
Как Байрони могла его отвергать?! Она любила его, хотела его, желала не меньше, чем он сам, потому что он был ее единственным мужчиной. Она сцепила руки на его спине и с тихим вздохом раскрыла губы.
Брент целовал ее, ласкал руками, пока она не почувствовала, что готова отдать ему все и сказать все.
Его пальцы ловко пробежали по длинному ряду пуговиц ее платья.
- Нам придется пожертвовать твоей нижней юбкой, - сказал Брент, когда платье упало к ее ногам. - Я не хочу, чтобы ты оцарапалась о траву.
- Лучше ты оцарапайся, - предложила она.
- Прекрасно. - Он продолжал ее раздевать и тихо рассмеялся, расстелив на поросшей мягким мохом земле отделанную оборками белую нижнюю юбку.
Потом она смотрела, как раздевался он сам. Хотя его движения были быстрыми, почти нетерпеливыми, они получались у него очень грациозными, даже когда он снимал ботинки. Он оставил на ней сорочку и чулки и, обнаженный, выпрямился перед нею во весь рост.
Глаза скользнули по его животу вниз, на предмет ее вожделения. Она на мгновение закрыла глаза, вспоминая, как ощущала его в своей руке, во рту, внутри себя.
Нежный, как бархат, гладкий и твердый. Он потянул ее на себя.
- Ну как я выгляжу среди оборок?
- Глупый, - засмеялась она. - Ты такой большой, твердый и волосатый.
- Сядь на меня верхом, Байрони.
Байрони подобрала ноги и почувствовала его живот под своими ягодицами. Она покорно и тихо позволила ему снять с себя сорочку.
- Чулки не снимай. Они сводят меня с ума.
Байрони посмотрела на красивое лицо Брента, увидела страстное желание в его синих глазах и трепет его губ, почувствовала его руки на своей талии и - задрожала.
- Подожди немного. Я хочу посмотреть на тебя.
Он рассматривал ее, а она слегка прогнулась назад. Затаив дыхание, он мягко, чуть касаясь, провел кончиками пальцев по ее набухшим от возбуждения грудям.
- Они стали больше. - Его пальцы приближались все ближе к соскам, похожим на бутоны. - И чуть потемнели.
- Брент, - тихо стонала она.
- Наклонись, Байрони.
Она с радостью наклонилась, и Брент стал нежно ласкать ее сосок языком.
- Как красиво, - бормотал он, и она трепетала от его теплого дыхания.
Он ласкал и целовал ее, пока она не почувствовала, что вот-вот взорвется от наслаждения. Она задышала прерывисто, нетерпеливо двигаясь на нем из стороны в сторону, страстно желая, чтобы он глубоко погрузился в нее.
- Не торопись, любовь моя, - сказал он улыбаясь, глядя в ее затуманившиеся глаза. - Я дам тебе все, только не спеши.
Брент осторожно приподнял ее, и его пальцы устремились по ее животу вниз.
- Ax, - вырвался у него вздох удовлетворения.
Он поднял ее над собой, она обхватила ладонью и направила его внутрь себя.
- Не торопись, - повторял он, его голос стал глубоким и хриплым.
Байрони опрокинулась назад, когда он глубоко вошел в нее, заполнив своей твердой мужской плотью.
- Делай что хочешь, Байрони, но медленно, любовь моя.
Зарывшись пальцами в густой покров черных волос на его груди, она ощутила, как он стал вынимать шпильки из ее волос и как их тяжелые локоны упали на спину и плечи. Байрони стала медленно, нерешительно двигаться над ним, чувствуя, как напряглись его мускулы и как поднимались навстречу его бедра. Ритм движений несколько успокоил Байрони, пока его пальцы снова не нащупали ее. Она вскрикнула от почти болезненного наслаждения. "Волшебные пальцы", - подумала она.
Брент не отрываясь смотрел на ее лицо, пока прогибалось и сотрясалось ее прекрасное тело. Байрони остановила на нем дикие, безумные глазами, и он рванулся вверх, ей навстречу, сильно сжимая ее бедра...
Брент долго ласково гладил ее спину и распущенные волосы, пока она лежала без сил, распростертая на нем.
Он пошевелился, и ее ноги легко скользнули по его бедрам от проступившего пота. Он тихо рассмеялся.
- Не пойму, жива ли я, - прошептала Байрони, целуя Брента в подбородок и слегка покусывая его.
Ее густые волосы вуалью накрыли его лицо.
- Так хорошо, Брент.
- Только хорошо? По-моему, ты преуменьшаешь, Байрони.
Она усмехнулась, и он увидел в ее глазах озорной огонек. Он вдруг ощутил себя собственником. Огромная нежность охватила его, и он закрыл глаза, пытаясь овладеть собой. Но стоило Байрони пошевелиться, как он снова мгновенно возбудился.
- Нет, черт возьми! - простонал он, но было поздно. Он повернул Байрони на спину и лег сверху, погрузившись в нее одним могучим толчком.
Когда она обхватила его бока ногами, он утратил всякий контроль над собой. Она даже услышала, как он выругался сквозь стиснутые зубы, дойдя до апогея.
- Это было слишком долго, извини, - хрипло бормотал он.
- Почему? - спросила Байрони, крепко прижимая его к себе.
- Тебе тяжело.
- О нет, Брент. Я готова так держать тебя вечно.
Он поднялся на локти и всмотрелся в ее улыбавшееся лицо.
- Ты, похоже, очень довольна собой.
- Довольна, - согласилась она. - Я, так сказать, поставила тебя на колени.
- Дерзкая девчонка.
Байрони поцеловала его в грудь и снова крепко прижала к себе, упиваясь восторгом. Ей хотелось сказать ему, что она его обожала, что готова сделать для него все что угодно, но она боялась, что он использует ее признание против нее же в будущем. Он так и не сказал, что любит ее. Она вообще сомневалась, что он способен на такие эмоции после десятилетнего отрицания их существования. Она вздохнула.
- Ты любишь меня, Брент? - Слова сорвались с ее губ совершенно непроизвольно.
Она почувствовала, как он напрягся и чуть отодвинулся.
- Ты моя жена, - жестко проговорил он.
Байрони проглотила подступивший к горлу комок.
- Ты любишь меня?
Он встал с земли. Она, не отрывая глаз, смотрела на него.
- Оставь, Байрони, - резко проговорил он, наклонившись за своей одеждой. Черт возьми! Чего она от него хотела? Но он знал.
Она смотрела на него глазами, в которых стояла боль. Он был прекрасным любовником, доставлявшим ей неописуемое наслаждение. Он, вероятно, дарил ей те ощущения и наслаждение, которые годами доставлял своим любовницам. Да и кто такая жена в конечном счете? Женщина, которую можно бранить в минуты плохого настроения, винить во всем, когда все идет не так, как хотелось бы.
Брент уголком глаз видел, как она медленно поднялась и стала надевать одежду. Как ее много, этой одежды, пришло ему в голову, всяких юбок, лент и завязок. Корсет она больше не носила. Он уже открыл рот, чтобы спросить ее, почему, когда она медленно отошла в тень деревьев.
- Байрони, - окликнул он.
Она медленно повернулась и взяла из его руки белоснежный носовой платок.
Брент покончил с одеванием и в ожидании Байрони прислонился к стволу клена.
***
Байрони слышала голоса споривших в библиотеке, но слов не различала. Дрю ушел из дому с полчаса назад, слуги давно отправились спать. Байрони нахмурилась и тихо направилась к закрытым дверям библиотеки.
- Черт возьми, Брент, я же говорю, что ваш отец ненавидел этого человека!
- Полно, Лорел, вы говорите это лишь потому, что он не поддался вашим чарам.
Кто "он"? - задумалась Байрони.
- Вы сошли с ума, Брент, - с отвращением возразила Лорел.
- Только потому, что отказываюсь вам безоговорочно верить? насмешливо спросил Брент. - Лорел, почему бы вам не сказать об истинной причине вашего желания говорить со мной?
На несколько минут установилась мертвая тишина.
- Я хочу знать, как вы намерены поступить с Уэйкхерстом. Теперь, когда ушел Пакстон, у нас нет управляющего - никого, кто мог бы заставлять работать этих лентяев рабов.
Байрони хотела остаться, но помнила, что ничего хорошего из подслушивания не получалось. Она медленно отошла от дверей библиотеки и поднялась по лестнице.
По крайней мере они спорят, а не занимаются любовью.
Лиззи, слава Богу, наконец-то отправилась спать!
Байрони, наверное, не выдержала бы ее восторженных речей о Джоше. Рассеянно теребя пояс халата, Байрони вышла на балкон. Было очень тепло, стояла тихая и темная ночь. Не такая жаркая, как сладострастные послеобеденные часы на поляне в лесу, напомнил ей внутренний голос.
Она покраснела, вспомнив себя, стонущую, задыхающуюся от наслаждения и восторга. Странно, неужели тетя Аида ни разу не отдалась мужчине. Глупая мысль! Байрони не могла представить себе тетю Аиду даже просто раздевавшейся перед зеркалом. Но должна же была тетя что-то чувствовать, не так ли? Байрони покачала головой, внезапно почувствовав себя такой уставшей, что едва держалась на ногах. Она взглянула на пустую кровать. Как ей хотелось, чтобы Брент провел эту ночь с нею! Ей недоставало его тепла, его случайного храпа, который она останавливала, ткнув пальцем в ребро, его нежных поцелуев, заставлявших ее страстно ожидать бурных занятий любовью.
Она уснула одна и проснулась одна наутро. Около кровати уже стояла Лиззи, принявшаяся за свою болтовню, едва Байрони открыла глаза. Она чувствовала страшную усталость, но снова уснуть не смогла. Это был день свадьбы Лиззи. Брент хорошо заплатил преподобному Флетчеру чтобы он приехал в Уэйкхерст для проведения церемонии бракосочетания.
Байрони улыбнулась, зевнула, быстро выпила чашку чая и пошла одеваться.
***
Во время короткой церемонии, когда Лиззи, на этот раз молчавшая, стояла рядом с Джошем, Байрони почувствовала на себе взгляд Дрю. Прихлопнув зазевавшуюся муху, она постаралась сосредоточить внимание на службе. Не меньше пятидесяти рабов собрались в саду, чтобы наблюдать свадьбу. К Байрони устремилась женщина с шестью детьми и почти упала на колени, чтобы поцеловать ей ноги.
- Да благословит тебя Господь, миссис, - без конца повторяла она.
Байрони смутилась. Она никогда не оказывалась в таком положении.
Она почувствовала невероятное облегчение, когда церемония закончилась и рабы разошлись по своим баракам. Брент разговаривал с Джошем, а Лорел с Дрю. Воспользовавшись моментом, Байрони поднялась наверх, чтобы переодеться для прогулки верхом.
Получасом позже она уже ехала по выбранной для прогулки дороге, радуясь обвевавшему ее лицо ветерку.
Байрони с некоторым удивлением услышала цокот копыт. Обернувшись, она увидела Брента, и ее лицо озарила ослепительная улыбка.
Догнав ее, Брент натянул повод, взглянул на ее улыбавшееся лицо, но не улыбнулся в ответ.
- Ты не должна ездить одна, - сказал он. - Я думал, ты это уже поняла.
- Я не собиралась уезжать далеко, - возразила она. - Ты разговаривал с Джошем, все празднуют свадьбу Лиззи.
- Джошу не до этого. Они с Лиззи будут жить в доме Пакстона. Он не может думать ни о чем другом, кроме того как лишить девственности свою жену.
- Она так молода. Надеюсь, он не сделает ей больно.
- Он же не животное, - возмутился Брент.
- Я имела в виду вовсе не это!
- О? Между четырнадцатилетней и девятнадцатилетней девственницей не такая уж большая разница, а ты, как мне помнится, не очень мучилась.
Байрони чуть не рассмеялась.
- Любые мои мучения стоили того, чтобы увидеть на твоем лице крайнее изумление.
Брент ухмыльнулся:
- Да, должен признаться, ты меня удивила.
- Скольких девственниц ты.., подверг этому испытанию, Брент?
- Подверг? Новое хорошее словечко! Не больше дюжины, как мне кажется.
- Не верю, - улыбнулась Байрони. - Он же в ответ только поднял черную бровь. - Могу я тебя кое о чем спросить, Брент?
- Давай.
- Почему ты считаешь женщину проституткой, если она не девственница?
Брент непроизвольно натянул повод.
- Я так не считаю, - возразил он. - Что за глупость!
- Ты был в этом уверен в отношении меня. Если бы я не была девственницей, ты до сих пор считал бы меня падшей женщиной.
- Ерунда, - резко бросил Брент. - Поехали.
Проскачем немного галопом.
- Ты самый упрямый, непоследовательный и бесцеремонный из всех известных мне мужчин! - выкрикнула она Бренту, но тот и ухом не повел.
Когда через полчаса они выехали на дорогу, ведущую к дому, Брент широко улыбнулся Байрони.
- Не хочешь устроить небольшие скачки? Посмотрим, такого ли высокого мнения о себе твоя кобыла, как ее хозяйка.
- Грубиян!
Они помчались голова в голову по дороге. Байрони понимала, что Брент поддразнивал ее, сдерживая своего жеребца. Но когда вдали показался дом, он дал жеребцу волю, оставив ее далеко позади.
Лорел с Дрю сидели на веранде, когда Байрони, смеясь и покрикивая на Брента, осадила кобылу. Та поскользнулась, и Байрони почувствовала, что падает.
- Байрони! - вскрикнул Дрю, сорвавшись с места и подбегая к ней. Но Брент уже подхватил ее:
- Полегче, леди, я вовсе не хочу, чтобы ты наелась земли.
- Черт возьми, Байрони! Что вы делаете?
Брент с Байрони в удивлении обернулись к Дрю.
- Все в порядке, брат, - успокоил его Брент.
- Мы просто устроили соревнование, - добавила Байрони, не переставая удивляться порыву Дрю.
- Но Бога ради, - выкрикнул Дрю, - вы оба просто идиоты! Это же может повредить ребенку, Байрони!
Брент похолодел. Он пристально посмотрел на внезапно покрасневшее виноватое лицо жены и перевел взгляд на обеспокоенного брата.
- Ребенку? - тупо переспросил он.
- Разумеется, - взорвался Дрю. - Байрони же беременна!
Брент очень осторожно обхватил талию жены и снял ее со спины кобылы.
- Ты действительно беременна?
Байрони кивнула, не смея взглянуть на мужа.
- Ступай в дом. Я скоро приду, и мы поговорим.
Байрони опустила голову, не глядя на Лорел, и вошла в дом. Брент был в ярости, как она и ожидала.
Он не хотел ребенка, не желал принимать на себя ни ответственности за все связанное с ним, ни обязательств по отношению к ней. Возможно, и беспокоился, что она могла умереть при родах. Но откуда знает Дрю? Ведь пока еще шли только первые недели. Правда, она теперь уставала больше чем обычно, но даже не чувствовала тошноты по утрам.
- Что с тобой, Брент? - спросил Дрю, взяв брата за руку и встряхивая ее.
- Откуда, я спрашиваю, ты знаешь, что Байрони беременна? - тихо спросил Брент.
Глава 31
Дрю покачал головой.
- Я художник, Брент. Я вижу то, чего не видят другие. Это часть моего таланта, как мне кажется. Ты не знал об этом?
- Нет, жена не нашла нужным сообщить мне. Я полагаю, ты можешь также сказать и срок?
- Около двух месяцев вроде.
Брент машинально погладил по морде жеребца, когда тот слабо заржал, чтобы привлечь его внимание. У него было какое-то странное чувство, словно земля уходила из-под его ног. Он ведь прекрасно знал, что это могло случиться. Таков обычный результат занятий любовью, если не принимать меры.
Отец. Он будет отцом.
Он почувствовал, как Дрю положил руку на его плечо.
- Я слышал, что женщины часто держат такие новости какое-то время при себе, подчас не надеясь...
- У Байрони выкидыша не будет, - возразил Брент.
- Вероятно, нет, но она должна беречь себя.
- Например, не скакать во весь опор, как она сделала, когда спасала Лиззи?
- Послушай, Брент, - начал Дрю, но замолчал, озабоченный замкнутым, холодным выражением лица брата. Поднимаясь вслед за ним на второй этаж, он видел, как сжались в кулаки его руки.
***
Байрони молча стояла посреди комнаты, недоумевая, где Брент. Услышав, как открылась дверь, она повернулась, надеясь увидеть мужа. Но то был не Брент. Лорел.
- Ну, дорогая моя невестка, вот так сюрприз!
Жаль, что Дрю не удержал язык за зубами.
- В любом случае это стало бы известно, - возразила Байрони. - Вы же знаете, Лорел, женщина при этом полнеет.
- Слава Богу, не знаю. Интересно, как теперь поступит с вами Брент? Достойно сожаления, сказала бы я, что гордый папаша не мог владеть своими чувствами и не подумал, что это может произойти так скоро.
Байрони молча смотрела на Лорел.
- Вы начинаете мне нравиться, Байрони. Несмотря ни на что. Скажите, вы намеренно пытались избавиться от ребенка?
Байрони сцепила руки на животе.
- Что за глупая мысль, Лорел! Чего ты хотите?
Я очень устала, вспотела, мне нужно принять ванну.
- Но прежде, дорогая, вы должны поговорить со своим мужем. Пройдет еще месяц, и возможно, вы сможете убедить Брента в том, что носите его ребенка.
Байрони не сдержалась и рассмеялась.
- Если у вас когда-нибудь появится ребенок, дорогая Лорел, вы поймете, как вы смешны! Бога ради, да мы в Уэйкхерсте всего один месяц!
- А теперь оставьте нас вдвоем, Лорел.
Женщины повернулись и увидели стоявшего на пороге Брента со скрещенными на груди руками.
"Какой он бледный", - подумала Байрони некстати.
- О да, я ухожу, - ответила Лорел. - Как я понимаю, у вас есть о чем поговорить, не так ли?
Брент резко выпрямился и вошел в комнату, пропустив Лорел. Потом медленно повернулся, чтобы закрыть дверь, и сказал через плечо:
- Нельзя вести интимные разговоры, которые может услышать любой прохожий.
- То, о чем говорила Лорел, просто смешно.
- Правильно. Как ты ясно ей объяснила, ты никак не могла забеременеть от какого-то другого мужчины, кроме мужа.
- Ну да ладно, Лорел есть Лорел, - заметила Байрони.
- Почему ты мне ничего не сказала, Байрони?
Брент подошел к ней и положил ей на плечи руки.
Она спокойно посмотрела на него.
- Почему? Или ты решила, что я не достоин это знать? - Он слегка потряс ее за плечи.
- Я боялась. Была не уверена, что ты его захочешь.
- Кого "его"?
- Ребенка. Ведь ты не хочешь ребенка. Но ты прав, мне следовало сказать тебе сразу, как только самой это стало ясно. Мне очень жаль.
Не хотеть собственного ребенка! Брент закрыл глаза, с отвращением переживая боль, причиненную ему этими ее словами.
Брент слушал Байрони, продолжавшую говорить по-прежнему тихо и спокойно:
- Я знаю, что ты меня не любишь, Брент. Знаю также и то, что ты не веришь женщинам и хочешь быть свободным. Я не жалею о том, что забеременела, правда. Если ты не хочешь ребенка, он, или она, будет моим. Я уеду. Решать тебе.
- Звучит самоотверженно! - услышал Брент собственный голос, холодный и прозвучавший словно откуда-то издалека. - Но я знаю, Байрони, что женщины эгоистичны. Если я чему и научился в жизни, так это тому, что женщины берут от мужчин все, что хотят или могут от них получить. Однако я твой муж.
Ты по закону принадлежишь мне. И никуда не увезешь от меня моего ребенка.
Байрони смотрела на мужа глазами, полными горечи.
- А когда я пополнею, стану неповоротливой и неспособной удовлетворять твои желания, я буду осуждена на то, чтобы видеть, как ты уходишь к другим. Пожалуй, ты прав, Брент. Я эгоистична. Я больше не позволю так мучить себя. Я очень устала. Не мог бы ты теперь оставить меня одну?
Брента охватили противоречивые чувства. Он не произнес больше ни слова, кивнул Байрони и вышел из спальни.
Погружаясь в прохладную ванну, Байрони приняла решение.
***
У Брента не выходили из головы ее лицо и сказанные ею слова. Не хотеть своего собственного ребенка!
Но что ей оставалось думать? Он без конца дразнил ее, то приближал, то отстранял. "Все. Довольно. Ты дурак, - сказал он себе. Он вспомнил о кнуте и усмехнулся. - Ну что ж, дорогая жена, ты наконец привлекла мое внимание".
Он вошел в их спальню в тот вечер рано, еще до ужина. И остановился как вкопанный.
Байрони упаковывала вещи.
- Что это ты делаешь? - спросил Брент.
- Упаковываю свои вещи, - спокойно ответила Байрони, не поворачиваясь к Бренту.
- Могу я узнать, зачем?
Байрони вздохнула. Она не хотела на него смотреть, это слишком ранило ее.
- Я уезжаю, Брент. Не могу больше жить, окруженная твоим недоверием и цинизмом. До переезда сюда я думала, что ты действительно стал заботиться обо мне. Но все изменилось, едва ты оказался в обстановке, напомнившей тебе о мальчишеских проказах, о собственном предательстве. Если ты сам не можешь справиться с этим, то что ожидать от меня?! - Она ждала, распрямив спину.
- Нет, Байрони, никуда ты не уедешь. Ты принадлежишь мне. Мой ребенок принадлежит мне. Послушай, мы принадлежим друг другу, и ты знаешь это.
- Нет, Брент, ты послушай. Ребенок должен расти с любящими родителями. Это я хорошо поняла на собственном опыте. Из-за того, что мой отец таков, каков он есть, меня отправили в Бостон, на воспитание к тете. Но мой ребенок будет знать по крайней мере материнскую любовь.
Брент глубоко вздохнул, понимая, насколько серьезна была Байрони.
- У тебя нет денег, - проговорил он.
- Я думаю, что смогу получить что-то от дорогой Лорел. Она была бы рада даже продать свои драгоценности, чтобы только избавиться от меня. Байрони перевела дыхание, не глядя на Брента. - После рождения ребенка я найду работу. Я молода и здорова.
Все будет прекрасно, - повторила она.
Брент выругался. Байрони отвернулась и принялась складывать юбку.
Брент подошел к ней, крепко обхватил ее за плечи и привлек спиной к себе.
- Пожалуйста, послушай, Байрони. Я хочу тебя.
Хочу нашего ребенка. Хочу, чтобы мы были вместе.
Брент почувствовал, как она затрепетала под его ладонями.
- Я тебе не верю, - пролепетала она.
- А ты поверишь, если я скажу, что люблю тебя?
Люблю, вероятно, с той самой минуты, как увидел впервые, с испачканным мукой лицом?
Байрони молчала. Брент вздохнул.
- Я должен многое изменить, любовь моя.
Между нами было так много всего такого, чего не должно было бы быть. И ты, разумеется, права. Возвращение сюда было ошибкой, и я вел себя как осел.
Все, что ты сказала, чистая правда. Простить это трудно, но я действительно люблю тебя, Байрони.
Брент осторожно повернул ее лицом к себе и посмотрел в глаза. В них блестели слезы.
- Я люблю тебя! - с восторгом повторял Брент. - Я говорил эти слова и раньше, - продолжал он, словно разговаривая сам с собой. - Женщины, которых я знал, ждали их от меня, но то были лишь слова. Я прошу тебя попытаться простить меня. Ты останешься со мной? Ты можешь даже сохранить свой кнут на случай, если я оступлюсь.
У Байрони мелькнула мысль о том, что если бы ее отец сказал такое матери, но она тут же отбросила ее.
Брент совсем не похож на ее отца.
- Зачем? - тихо спросила она. - Ты высоко ценишь свою свободу, Брент. И если это твой образ жизни, если ты хочешь чувствовать себя свободным, я не хочу, чтобы ты менялся, чтобы чувствовал себя несчастным.
Брент рассмеялся в ответ.
- Я был несчастным, сколько себя помню. Мне всегда чего-то не хватало. Этим "чем-то" были, несомненно, ты и те чувства, которые заполняют каждую клетку моего существа. Ты - моя радость, Байрони.
Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.
Байрони пристально всматривалась в его лицо.
Впервые с того времени, как его встретила, она увидела в его глазах неуверенность. Она не ставила под вопрос ни свои чувства, ни то, что могла бы ему сказать.
"Такова любовь", - подумала Байрони.
- Хорошо, - проговорила она.
Тревога и настороженность в глазах Брента исчезли, и он обнял ее с такой силой, что ей стало больно.
Она уткнулась лицом в его плечо.
- Я люблю тебя, - говорил он, прижав лицо к ее виску. У него с души словно свалился камень. Его залила волна тепла и охватило чувство покоя и умиротворенности.
Несколькими минутами позднее Байрони чуть не сказала ему, что не могла представить себе мужчину, который мог бы так молниеносно раздеть женщину, но ничего не сказала. Слишком велик был охвативший ее восторг, слишком настойчиво вспыхнувшее чувство.
Когда Брент лег в постель рядом с нею, Байрони подняла руку и нежно провела кончиками пальцев по его подбородку.
- Ты самый красивый, Брент, - Судя по тому как ты выглядишь, вовсе не скажешь, что в твоем животике сидит ребенок.
Байрони тихо рассмеялась.
- Скоро я стану толстой...
Сильные пальцы Брента ласкали ее грудь.
- Не больно?
Она покачала головой, не отрывая глаз от его лица.
Брент как зачарованный смотрел на ее тело, останавливая взгляд то на плоском животе, то на восхитительных завитках волос между бедрами. Глубоко вздохнув, он осторожно положил на живот Байрони ладонь.
- Роди мне девочку, Байрони, такую же щедрую, добрую и великодушную, как ты.
- А я думаю о мальчике, о сорви-голове, от проказ которого ты поседеешь.
Выражение глаз Брента изменилось, а она набрала в легкие воздуха и прошептала:
- Знаешь, что? Ради тебя я сделаю все, что угодно, Брент.
- Неужели правда? Впрочем, это легко обещать, жена.
- Да.
Байрони облизала губы.
- Я имею в виду эту полянку, Брент, - уточнила она.
- Я тоже.
- Зачем ты привел меня сюда?
- Чтобы заняться с тобой любовью.
- При свете дня!
- Ну да, и хотя солнце едва пробивается через листву, я уверен, что хорошо увижу тебя. Каждый дюйм твоего тела.
Голос его звучал мягко и обольстительно. Она открыла рот, чтобы возразить, но он осторожно закрыл его ладонью.
- Тс-с, любовь моя, я хочу тебя. И если ты вспомнишь, как это обычно у нас бывает, то не пройдет и нескольких минут, как захочешь меня тоже.
- Но ты сердишься на меня за то, что произошло ночью. И, наверное, хочешь снова наказать меня, и... это несправедливо, Брент.
Он улыбался, а его ладони заскользили по плечам и рукам Байрони.
- Весь мой гнев, говоря по правде, улетучился, как только я увидел твой портрет.
Как только ты удовлетворишь свою похоть, ты вспомнишь свой гнев. Он обхватил ее за спину и притянул ближе к себе. Она прильнула к нему, потеревшись щекой о плечо. Как хорошо, подумала она, вдыхая его запах. Он осторожно приподнял ее ладонью за подбородок.
- Не отвергай меня, Байрони, - прошептал он и склонился к ее губам.
Как Байрони могла его отвергать?! Она любила его, хотела его, желала не меньше, чем он сам, потому что он был ее единственным мужчиной. Она сцепила руки на его спине и с тихим вздохом раскрыла губы.
Брент целовал ее, ласкал руками, пока она не почувствовала, что готова отдать ему все и сказать все.
Его пальцы ловко пробежали по длинному ряду пуговиц ее платья.
- Нам придется пожертвовать твоей нижней юбкой, - сказал Брент, когда платье упало к ее ногам. - Я не хочу, чтобы ты оцарапалась о траву.
- Лучше ты оцарапайся, - предложила она.
- Прекрасно. - Он продолжал ее раздевать и тихо рассмеялся, расстелив на поросшей мягким мохом земле отделанную оборками белую нижнюю юбку.
Потом она смотрела, как раздевался он сам. Хотя его движения были быстрыми, почти нетерпеливыми, они получались у него очень грациозными, даже когда он снимал ботинки. Он оставил на ней сорочку и чулки и, обнаженный, выпрямился перед нею во весь рост.
Глаза скользнули по его животу вниз, на предмет ее вожделения. Она на мгновение закрыла глаза, вспоминая, как ощущала его в своей руке, во рту, внутри себя.
Нежный, как бархат, гладкий и твердый. Он потянул ее на себя.
- Ну как я выгляжу среди оборок?
- Глупый, - засмеялась она. - Ты такой большой, твердый и волосатый.
- Сядь на меня верхом, Байрони.
Байрони подобрала ноги и почувствовала его живот под своими ягодицами. Она покорно и тихо позволила ему снять с себя сорочку.
- Чулки не снимай. Они сводят меня с ума.
Байрони посмотрела на красивое лицо Брента, увидела страстное желание в его синих глазах и трепет его губ, почувствовала его руки на своей талии и - задрожала.
- Подожди немного. Я хочу посмотреть на тебя.
Он рассматривал ее, а она слегка прогнулась назад. Затаив дыхание, он мягко, чуть касаясь, провел кончиками пальцев по ее набухшим от возбуждения грудям.
- Они стали больше. - Его пальцы приближались все ближе к соскам, похожим на бутоны. - И чуть потемнели.
- Брент, - тихо стонала она.
- Наклонись, Байрони.
Она с радостью наклонилась, и Брент стал нежно ласкать ее сосок языком.
- Как красиво, - бормотал он, и она трепетала от его теплого дыхания.
Он ласкал и целовал ее, пока она не почувствовала, что вот-вот взорвется от наслаждения. Она задышала прерывисто, нетерпеливо двигаясь на нем из стороны в сторону, страстно желая, чтобы он глубоко погрузился в нее.
- Не торопись, любовь моя, - сказал он улыбаясь, глядя в ее затуманившиеся глаза. - Я дам тебе все, только не спеши.
Брент осторожно приподнял ее, и его пальцы устремились по ее животу вниз.
- Ax, - вырвался у него вздох удовлетворения.
Он поднял ее над собой, она обхватила ладонью и направила его внутрь себя.
- Не торопись, - повторял он, его голос стал глубоким и хриплым.
Байрони опрокинулась назад, когда он глубоко вошел в нее, заполнив своей твердой мужской плотью.
- Делай что хочешь, Байрони, но медленно, любовь моя.
Зарывшись пальцами в густой покров черных волос на его груди, она ощутила, как он стал вынимать шпильки из ее волос и как их тяжелые локоны упали на спину и плечи. Байрони стала медленно, нерешительно двигаться над ним, чувствуя, как напряглись его мускулы и как поднимались навстречу его бедра. Ритм движений несколько успокоил Байрони, пока его пальцы снова не нащупали ее. Она вскрикнула от почти болезненного наслаждения. "Волшебные пальцы", - подумала она.
Брент не отрываясь смотрел на ее лицо, пока прогибалось и сотрясалось ее прекрасное тело. Байрони остановила на нем дикие, безумные глазами, и он рванулся вверх, ей навстречу, сильно сжимая ее бедра...
Брент долго ласково гладил ее спину и распущенные волосы, пока она лежала без сил, распростертая на нем.
Он пошевелился, и ее ноги легко скользнули по его бедрам от проступившего пота. Он тихо рассмеялся.
- Не пойму, жива ли я, - прошептала Байрони, целуя Брента в подбородок и слегка покусывая его.
Ее густые волосы вуалью накрыли его лицо.
- Так хорошо, Брент.
- Только хорошо? По-моему, ты преуменьшаешь, Байрони.
Она усмехнулась, и он увидел в ее глазах озорной огонек. Он вдруг ощутил себя собственником. Огромная нежность охватила его, и он закрыл глаза, пытаясь овладеть собой. Но стоило Байрони пошевелиться, как он снова мгновенно возбудился.
- Нет, черт возьми! - простонал он, но было поздно. Он повернул Байрони на спину и лег сверху, погрузившись в нее одним могучим толчком.
Когда она обхватила его бока ногами, он утратил всякий контроль над собой. Она даже услышала, как он выругался сквозь стиснутые зубы, дойдя до апогея.
- Это было слишком долго, извини, - хрипло бормотал он.
- Почему? - спросила Байрони, крепко прижимая его к себе.
- Тебе тяжело.
- О нет, Брент. Я готова так держать тебя вечно.
Он поднялся на локти и всмотрелся в ее улыбавшееся лицо.
- Ты, похоже, очень довольна собой.
- Довольна, - согласилась она. - Я, так сказать, поставила тебя на колени.
- Дерзкая девчонка.
Байрони поцеловала его в грудь и снова крепко прижала к себе, упиваясь восторгом. Ей хотелось сказать ему, что она его обожала, что готова сделать для него все что угодно, но она боялась, что он использует ее признание против нее же в будущем. Он так и не сказал, что любит ее. Она вообще сомневалась, что он способен на такие эмоции после десятилетнего отрицания их существования. Она вздохнула.
- Ты любишь меня, Брент? - Слова сорвались с ее губ совершенно непроизвольно.
Она почувствовала, как он напрягся и чуть отодвинулся.
- Ты моя жена, - жестко проговорил он.
Байрони проглотила подступивший к горлу комок.
- Ты любишь меня?
Он встал с земли. Она, не отрывая глаз, смотрела на него.
- Оставь, Байрони, - резко проговорил он, наклонившись за своей одеждой. Черт возьми! Чего она от него хотела? Но он знал.
Она смотрела на него глазами, в которых стояла боль. Он был прекрасным любовником, доставлявшим ей неописуемое наслаждение. Он, вероятно, дарил ей те ощущения и наслаждение, которые годами доставлял своим любовницам. Да и кто такая жена в конечном счете? Женщина, которую можно бранить в минуты плохого настроения, винить во всем, когда все идет не так, как хотелось бы.
Брент уголком глаз видел, как она медленно поднялась и стала надевать одежду. Как ее много, этой одежды, пришло ему в голову, всяких юбок, лент и завязок. Корсет она больше не носила. Он уже открыл рот, чтобы спросить ее, почему, когда она медленно отошла в тень деревьев.
- Байрони, - окликнул он.
Она медленно повернулась и взяла из его руки белоснежный носовой платок.
Брент покончил с одеванием и в ожидании Байрони прислонился к стволу клена.
***
Байрони слышала голоса споривших в библиотеке, но слов не различала. Дрю ушел из дому с полчаса назад, слуги давно отправились спать. Байрони нахмурилась и тихо направилась к закрытым дверям библиотеки.
- Черт возьми, Брент, я же говорю, что ваш отец ненавидел этого человека!
- Полно, Лорел, вы говорите это лишь потому, что он не поддался вашим чарам.
Кто "он"? - задумалась Байрони.
- Вы сошли с ума, Брент, - с отвращением возразила Лорел.
- Только потому, что отказываюсь вам безоговорочно верить? насмешливо спросил Брент. - Лорел, почему бы вам не сказать об истинной причине вашего желания говорить со мной?
На несколько минут установилась мертвая тишина.
- Я хочу знать, как вы намерены поступить с Уэйкхерстом. Теперь, когда ушел Пакстон, у нас нет управляющего - никого, кто мог бы заставлять работать этих лентяев рабов.
Байрони хотела остаться, но помнила, что ничего хорошего из подслушивания не получалось. Она медленно отошла от дверей библиотеки и поднялась по лестнице.
По крайней мере они спорят, а не занимаются любовью.
Лиззи, слава Богу, наконец-то отправилась спать!
Байрони, наверное, не выдержала бы ее восторженных речей о Джоше. Рассеянно теребя пояс халата, Байрони вышла на балкон. Было очень тепло, стояла тихая и темная ночь. Не такая жаркая, как сладострастные послеобеденные часы на поляне в лесу, напомнил ей внутренний голос.
Она покраснела, вспомнив себя, стонущую, задыхающуюся от наслаждения и восторга. Странно, неужели тетя Аида ни разу не отдалась мужчине. Глупая мысль! Байрони не могла представить себе тетю Аиду даже просто раздевавшейся перед зеркалом. Но должна же была тетя что-то чувствовать, не так ли? Байрони покачала головой, внезапно почувствовав себя такой уставшей, что едва держалась на ногах. Она взглянула на пустую кровать. Как ей хотелось, чтобы Брент провел эту ночь с нею! Ей недоставало его тепла, его случайного храпа, который она останавливала, ткнув пальцем в ребро, его нежных поцелуев, заставлявших ее страстно ожидать бурных занятий любовью.
Она уснула одна и проснулась одна наутро. Около кровати уже стояла Лиззи, принявшаяся за свою болтовню, едва Байрони открыла глаза. Она чувствовала страшную усталость, но снова уснуть не смогла. Это был день свадьбы Лиззи. Брент хорошо заплатил преподобному Флетчеру чтобы он приехал в Уэйкхерст для проведения церемонии бракосочетания.
Байрони улыбнулась, зевнула, быстро выпила чашку чая и пошла одеваться.
***
Во время короткой церемонии, когда Лиззи, на этот раз молчавшая, стояла рядом с Джошем, Байрони почувствовала на себе взгляд Дрю. Прихлопнув зазевавшуюся муху, она постаралась сосредоточить внимание на службе. Не меньше пятидесяти рабов собрались в саду, чтобы наблюдать свадьбу. К Байрони устремилась женщина с шестью детьми и почти упала на колени, чтобы поцеловать ей ноги.
- Да благословит тебя Господь, миссис, - без конца повторяла она.
Байрони смутилась. Она никогда не оказывалась в таком положении.
Она почувствовала невероятное облегчение, когда церемония закончилась и рабы разошлись по своим баракам. Брент разговаривал с Джошем, а Лорел с Дрю. Воспользовавшись моментом, Байрони поднялась наверх, чтобы переодеться для прогулки верхом.
Получасом позже она уже ехала по выбранной для прогулки дороге, радуясь обвевавшему ее лицо ветерку.
Байрони с некоторым удивлением услышала цокот копыт. Обернувшись, она увидела Брента, и ее лицо озарила ослепительная улыбка.
Догнав ее, Брент натянул повод, взглянул на ее улыбавшееся лицо, но не улыбнулся в ответ.
- Ты не должна ездить одна, - сказал он. - Я думал, ты это уже поняла.
- Я не собиралась уезжать далеко, - возразила она. - Ты разговаривал с Джошем, все празднуют свадьбу Лиззи.
- Джошу не до этого. Они с Лиззи будут жить в доме Пакстона. Он не может думать ни о чем другом, кроме того как лишить девственности свою жену.
- Она так молода. Надеюсь, он не сделает ей больно.
- Он же не животное, - возмутился Брент.
- Я имела в виду вовсе не это!
- О? Между четырнадцатилетней и девятнадцатилетней девственницей не такая уж большая разница, а ты, как мне помнится, не очень мучилась.
Байрони чуть не рассмеялась.
- Любые мои мучения стоили того, чтобы увидеть на твоем лице крайнее изумление.
Брент ухмыльнулся:
- Да, должен признаться, ты меня удивила.
- Скольких девственниц ты.., подверг этому испытанию, Брент?
- Подверг? Новое хорошее словечко! Не больше дюжины, как мне кажется.
- Не верю, - улыбнулась Байрони. - Он же в ответ только поднял черную бровь. - Могу я тебя кое о чем спросить, Брент?
- Давай.
- Почему ты считаешь женщину проституткой, если она не девственница?
Брент непроизвольно натянул повод.
- Я так не считаю, - возразил он. - Что за глупость!
- Ты был в этом уверен в отношении меня. Если бы я не была девственницей, ты до сих пор считал бы меня падшей женщиной.
- Ерунда, - резко бросил Брент. - Поехали.
Проскачем немного галопом.
- Ты самый упрямый, непоследовательный и бесцеремонный из всех известных мне мужчин! - выкрикнула она Бренту, но тот и ухом не повел.
Когда через полчаса они выехали на дорогу, ведущую к дому, Брент широко улыбнулся Байрони.
- Не хочешь устроить небольшие скачки? Посмотрим, такого ли высокого мнения о себе твоя кобыла, как ее хозяйка.
- Грубиян!
Они помчались голова в голову по дороге. Байрони понимала, что Брент поддразнивал ее, сдерживая своего жеребца. Но когда вдали показался дом, он дал жеребцу волю, оставив ее далеко позади.
Лорел с Дрю сидели на веранде, когда Байрони, смеясь и покрикивая на Брента, осадила кобылу. Та поскользнулась, и Байрони почувствовала, что падает.
- Байрони! - вскрикнул Дрю, сорвавшись с места и подбегая к ней. Но Брент уже подхватил ее:
- Полегче, леди, я вовсе не хочу, чтобы ты наелась земли.
- Черт возьми, Байрони! Что вы делаете?
Брент с Байрони в удивлении обернулись к Дрю.
- Все в порядке, брат, - успокоил его Брент.
- Мы просто устроили соревнование, - добавила Байрони, не переставая удивляться порыву Дрю.
- Но Бога ради, - выкрикнул Дрю, - вы оба просто идиоты! Это же может повредить ребенку, Байрони!
Брент похолодел. Он пристально посмотрел на внезапно покрасневшее виноватое лицо жены и перевел взгляд на обеспокоенного брата.
- Ребенку? - тупо переспросил он.
- Разумеется, - взорвался Дрю. - Байрони же беременна!
Брент очень осторожно обхватил талию жены и снял ее со спины кобылы.
- Ты действительно беременна?
Байрони кивнула, не смея взглянуть на мужа.
- Ступай в дом. Я скоро приду, и мы поговорим.
Байрони опустила голову, не глядя на Лорел, и вошла в дом. Брент был в ярости, как она и ожидала.
Он не хотел ребенка, не желал принимать на себя ни ответственности за все связанное с ним, ни обязательств по отношению к ней. Возможно, и беспокоился, что она могла умереть при родах. Но откуда знает Дрю? Ведь пока еще шли только первые недели. Правда, она теперь уставала больше чем обычно, но даже не чувствовала тошноты по утрам.
- Что с тобой, Брент? - спросил Дрю, взяв брата за руку и встряхивая ее.
- Откуда, я спрашиваю, ты знаешь, что Байрони беременна? - тихо спросил Брент.
Глава 31
Дрю покачал головой.
- Я художник, Брент. Я вижу то, чего не видят другие. Это часть моего таланта, как мне кажется. Ты не знал об этом?
- Нет, жена не нашла нужным сообщить мне. Я полагаю, ты можешь также сказать и срок?
- Около двух месяцев вроде.
Брент машинально погладил по морде жеребца, когда тот слабо заржал, чтобы привлечь его внимание. У него было какое-то странное чувство, словно земля уходила из-под его ног. Он ведь прекрасно знал, что это могло случиться. Таков обычный результат занятий любовью, если не принимать меры.
Отец. Он будет отцом.
Он почувствовал, как Дрю положил руку на его плечо.
- Я слышал, что женщины часто держат такие новости какое-то время при себе, подчас не надеясь...
- У Байрони выкидыша не будет, - возразил Брент.
- Вероятно, нет, но она должна беречь себя.
- Например, не скакать во весь опор, как она сделала, когда спасала Лиззи?
- Послушай, Брент, - начал Дрю, но замолчал, озабоченный замкнутым, холодным выражением лица брата. Поднимаясь вслед за ним на второй этаж, он видел, как сжались в кулаки его руки.
***
Байрони молча стояла посреди комнаты, недоумевая, где Брент. Услышав, как открылась дверь, она повернулась, надеясь увидеть мужа. Но то был не Брент. Лорел.
- Ну, дорогая моя невестка, вот так сюрприз!
Жаль, что Дрю не удержал язык за зубами.
- В любом случае это стало бы известно, - возразила Байрони. - Вы же знаете, Лорел, женщина при этом полнеет.
- Слава Богу, не знаю. Интересно, как теперь поступит с вами Брент? Достойно сожаления, сказала бы я, что гордый папаша не мог владеть своими чувствами и не подумал, что это может произойти так скоро.
Байрони молча смотрела на Лорел.
- Вы начинаете мне нравиться, Байрони. Несмотря ни на что. Скажите, вы намеренно пытались избавиться от ребенка?
Байрони сцепила руки на животе.
- Что за глупая мысль, Лорел! Чего ты хотите?
Я очень устала, вспотела, мне нужно принять ванну.
- Но прежде, дорогая, вы должны поговорить со своим мужем. Пройдет еще месяц, и возможно, вы сможете убедить Брента в том, что носите его ребенка.
Байрони не сдержалась и рассмеялась.
- Если у вас когда-нибудь появится ребенок, дорогая Лорел, вы поймете, как вы смешны! Бога ради, да мы в Уэйкхерсте всего один месяц!
- А теперь оставьте нас вдвоем, Лорел.
Женщины повернулись и увидели стоявшего на пороге Брента со скрещенными на груди руками.
"Какой он бледный", - подумала Байрони некстати.
- О да, я ухожу, - ответила Лорел. - Как я понимаю, у вас есть о чем поговорить, не так ли?
Брент резко выпрямился и вошел в комнату, пропустив Лорел. Потом медленно повернулся, чтобы закрыть дверь, и сказал через плечо:
- Нельзя вести интимные разговоры, которые может услышать любой прохожий.
- То, о чем говорила Лорел, просто смешно.
- Правильно. Как ты ясно ей объяснила, ты никак не могла забеременеть от какого-то другого мужчины, кроме мужа.
- Ну да ладно, Лорел есть Лорел, - заметила Байрони.
- Почему ты мне ничего не сказала, Байрони?
Брент подошел к ней и положил ей на плечи руки.
Она спокойно посмотрела на него.
- Почему? Или ты решила, что я не достоин это знать? - Он слегка потряс ее за плечи.
- Я боялась. Была не уверена, что ты его захочешь.
- Кого "его"?
- Ребенка. Ведь ты не хочешь ребенка. Но ты прав, мне следовало сказать тебе сразу, как только самой это стало ясно. Мне очень жаль.
Не хотеть собственного ребенка! Брент закрыл глаза, с отвращением переживая боль, причиненную ему этими ее словами.
Брент слушал Байрони, продолжавшую говорить по-прежнему тихо и спокойно:
- Я знаю, что ты меня не любишь, Брент. Знаю также и то, что ты не веришь женщинам и хочешь быть свободным. Я не жалею о том, что забеременела, правда. Если ты не хочешь ребенка, он, или она, будет моим. Я уеду. Решать тебе.
- Звучит самоотверженно! - услышал Брент собственный голос, холодный и прозвучавший словно откуда-то издалека. - Но я знаю, Байрони, что женщины эгоистичны. Если я чему и научился в жизни, так это тому, что женщины берут от мужчин все, что хотят или могут от них получить. Однако я твой муж.
Ты по закону принадлежишь мне. И никуда не увезешь от меня моего ребенка.
Байрони смотрела на мужа глазами, полными горечи.
- А когда я пополнею, стану неповоротливой и неспособной удовлетворять твои желания, я буду осуждена на то, чтобы видеть, как ты уходишь к другим. Пожалуй, ты прав, Брент. Я эгоистична. Я больше не позволю так мучить себя. Я очень устала. Не мог бы ты теперь оставить меня одну?
Брента охватили противоречивые чувства. Он не произнес больше ни слова, кивнул Байрони и вышел из спальни.
Погружаясь в прохладную ванну, Байрони приняла решение.
***
У Брента не выходили из головы ее лицо и сказанные ею слова. Не хотеть своего собственного ребенка!
Но что ей оставалось думать? Он без конца дразнил ее, то приближал, то отстранял. "Все. Довольно. Ты дурак, - сказал он себе. Он вспомнил о кнуте и усмехнулся. - Ну что ж, дорогая жена, ты наконец привлекла мое внимание".
Он вошел в их спальню в тот вечер рано, еще до ужина. И остановился как вкопанный.
Байрони упаковывала вещи.
- Что это ты делаешь? - спросил Брент.
- Упаковываю свои вещи, - спокойно ответила Байрони, не поворачиваясь к Бренту.
- Могу я узнать, зачем?
Байрони вздохнула. Она не хотела на него смотреть, это слишком ранило ее.
- Я уезжаю, Брент. Не могу больше жить, окруженная твоим недоверием и цинизмом. До переезда сюда я думала, что ты действительно стал заботиться обо мне. Но все изменилось, едва ты оказался в обстановке, напомнившей тебе о мальчишеских проказах, о собственном предательстве. Если ты сам не можешь справиться с этим, то что ожидать от меня?! - Она ждала, распрямив спину.
- Нет, Байрони, никуда ты не уедешь. Ты принадлежишь мне. Мой ребенок принадлежит мне. Послушай, мы принадлежим друг другу, и ты знаешь это.
- Нет, Брент, ты послушай. Ребенок должен расти с любящими родителями. Это я хорошо поняла на собственном опыте. Из-за того, что мой отец таков, каков он есть, меня отправили в Бостон, на воспитание к тете. Но мой ребенок будет знать по крайней мере материнскую любовь.
Брент глубоко вздохнул, понимая, насколько серьезна была Байрони.
- У тебя нет денег, - проговорил он.
- Я думаю, что смогу получить что-то от дорогой Лорел. Она была бы рада даже продать свои драгоценности, чтобы только избавиться от меня. Байрони перевела дыхание, не глядя на Брента. - После рождения ребенка я найду работу. Я молода и здорова.
Все будет прекрасно, - повторила она.
Брент выругался. Байрони отвернулась и принялась складывать юбку.
Брент подошел к ней, крепко обхватил ее за плечи и привлек спиной к себе.
- Пожалуйста, послушай, Байрони. Я хочу тебя.
Хочу нашего ребенка. Хочу, чтобы мы были вместе.
Брент почувствовал, как она затрепетала под его ладонями.
- Я тебе не верю, - пролепетала она.
- А ты поверишь, если я скажу, что люблю тебя?
Люблю, вероятно, с той самой минуты, как увидел впервые, с испачканным мукой лицом?
Байрони молчала. Брент вздохнул.
- Я должен многое изменить, любовь моя.
Между нами было так много всего такого, чего не должно было бы быть. И ты, разумеется, права. Возвращение сюда было ошибкой, и я вел себя как осел.
Все, что ты сказала, чистая правда. Простить это трудно, но я действительно люблю тебя, Байрони.
Брент осторожно повернул ее лицом к себе и посмотрел в глаза. В них блестели слезы.
- Я люблю тебя! - с восторгом повторял Брент. - Я говорил эти слова и раньше, - продолжал он, словно разговаривая сам с собой. - Женщины, которых я знал, ждали их от меня, но то были лишь слова. Я прошу тебя попытаться простить меня. Ты останешься со мной? Ты можешь даже сохранить свой кнут на случай, если я оступлюсь.
У Байрони мелькнула мысль о том, что если бы ее отец сказал такое матери, но она тут же отбросила ее.
Брент совсем не похож на ее отца.
- Зачем? - тихо спросила она. - Ты высоко ценишь свою свободу, Брент. И если это твой образ жизни, если ты хочешь чувствовать себя свободным, я не хочу, чтобы ты менялся, чтобы чувствовал себя несчастным.
Брент рассмеялся в ответ.
- Я был несчастным, сколько себя помню. Мне всегда чего-то не хватало. Этим "чем-то" были, несомненно, ты и те чувства, которые заполняют каждую клетку моего существа. Ты - моя радость, Байрони.
Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.
Байрони пристально всматривалась в его лицо.
Впервые с того времени, как его встретила, она увидела в его глазах неуверенность. Она не ставила под вопрос ни свои чувства, ни то, что могла бы ему сказать.
"Такова любовь", - подумала Байрони.
- Хорошо, - проговорила она.
Тревога и настороженность в глазах Брента исчезли, и он обнял ее с такой силой, что ей стало больно.
Она уткнулась лицом в его плечо.
- Я люблю тебя, - говорил он, прижав лицо к ее виску. У него с души словно свалился камень. Его залила волна тепла и охватило чувство покоя и умиротворенности.
Несколькими минутами позднее Байрони чуть не сказала ему, что не могла представить себе мужчину, который мог бы так молниеносно раздеть женщину, но ничего не сказала. Слишком велик был охвативший ее восторг, слишком настойчиво вспыхнувшее чувство.
Когда Брент лег в постель рядом с нею, Байрони подняла руку и нежно провела кончиками пальцев по его подбородку.
- Ты самый красивый, Брент, - Судя по тому как ты выглядишь, вовсе не скажешь, что в твоем животике сидит ребенок.
Байрони тихо рассмеялась.
- Скоро я стану толстой...
Сильные пальцы Брента ласкали ее грудь.
- Не больно?
Она покачала головой, не отрывая глаз от его лица.
Брент как зачарованный смотрел на ее тело, останавливая взгляд то на плоском животе, то на восхитительных завитках волос между бедрами. Глубоко вздохнув, он осторожно положил на живот Байрони ладонь.
- Роди мне девочку, Байрони, такую же щедрую, добрую и великодушную, как ты.
- А я думаю о мальчике, о сорви-голове, от проказ которого ты поседеешь.
Выражение глаз Брента изменилось, а она набрала в легкие воздуха и прошептала:
- Знаешь, что? Ради тебя я сделаю все, что угодно, Брент.
- Неужели правда? Впрочем, это легко обещать, жена.