Кристи Агата. Безмолвный свидетель

   – Все осталось по-старому… – как-то неуверенно и нехотя проговорила женщина.
   Однако и я, и Пуаро поняли, что миссис Таниос лжет. Пуаро, однако, «не отступал:
   – Хочу объяснить, что меня интересует, как вела себя мисс Арунделл именно по отношению к вам.
   – О, понимаю, понимаю. Тетя Эмили была со мной очень мила, подарила дорогую брошь, жемчуг с бриллиантом, а детям по десять шиллингов каждому. – В ее голосе не было теперь напряженности.
   – А что касается вашего супруга?.. – Пуаро не успел договорить.
   – Да! Я даже уверена! Вы совершенно правы. Было изменение! Тетя Эмили вдруг как-то отдалилась, стала вести себя странно. Мой муж порекомендовал ей микстуру, которую достал с большим трудом, а тетя холодно поблагодарила его, а потом – я видела – она вылила содержимое бутылки в кухонную раковину.
   – Престранное событие, – проговорил Пуаро, стараясь не показать своего истинного отношения.
   – А по-моему, это черная неблагодарность, – сказала сердито миссис Таниос.
   – Когда возвращаетесь в Смирну, мадам?
   – Через несколько недель. Мой супруг… А вот и он!..

Доктор Таниос

   Первое впечатление от доктора Таниоса было совершенно неожиданным. По рассказам, его облик представлялся иным: чернобородый, со смуглым лицом иностранец. Вместо этого я увидел полного добродушного человека, шатена, с карими глазами. Он был похож на художника. Говорил по-английски превосходно, тембр голоса был очень приятным, а лицо свидетельствовало о доброте и веселости нрава.
   – Вот и мы! Эдвард ужасно боялся ехать в метро первый раз, раньше видел только автобусы, – проговорил он, улыбаясь жене. Приход мужа, казалось, взволновал миссис Таниос. Немного заикаясь, она представила Пуаро своего супруга, а меня просто проигнорировала. Доктор взволновался, услышав знакомую фамилию:
   – Пуаро? Эркюль Пуаро? Имя мне хорошо известно, но как вы оказались здесь, мистер Пуаро?
   – Мое появление связано со смертью мисс Эмили Арунделл, – объяснил мой друг.
   – Тетушки моей жены? И что же?
   Пуаро вроде замешкался.
   Миссис Таниос неожиданно взорвалась:
   – Разговор идет о завещании, Джакоб. Мистер Пуаро побеседовал с Терезой и Чарльзом.
   – А-а-а, то завещание! – Доктор упал в кресло. – Несправедливо, конечно, но, по-моему, не мое дело вмешиваться.
   Пуаро намекнул на возможность оспорить завещание.
   – Вы очень заинтересовали меня, мистер Пуаро. Даже больше того, я полностью с вами согласен, что еще можно что-то сделать. С юристом мы уже советовались, он заверил, что это бесполезная затея. Тем не менее. Знаете, я совсем не юрист, но ведь ясно как божий день, что завещание составлялось тогда, когда старая леди не могла отвечать за свои поступки. А эта Лоусон и умна, и хитра…
   Миссис Таниос не могла усидеть спокойно. Пуаро быстро глянул на нее.
   – А вы что, не согласны, мадам?
   – Она всегда была очень доброй, хотя и недостаточно умна.
   – Добра к тебе, моя милая, потому что тебя легко можно обвести-вокруг пальца, – проговорил полушутя супруг. – Со мной – другое дело. Она ненавидела меня и даже не пыталась скрывать этого. Могу привести пример. Старушка упала с лестницы, когда мы были у нее в гостях. А на следующей неделе я хотел проведать больную, но мисс Лоусон была против. Добиться своего ей не удалось, тогда она очень рассердилась. А причина ясна – ей нужно было остаться наедине со старой леди. Есть еще причина ее влияния на старую леди – спиритизм. Многое зависело от этого!
   – Вы так думаете?
   – Уверен! И не удивляйтесь. Возможно, ей показалось или кто-то постарался, чтобы показалось, что душа ее умершего отца приказала изменить завещание и оставить деньги мисс Лоусон. Старушка плохо себя чувствовала, стала доверчивой…
   – Вы были в Маркет Бейсинге в то воскресенье перед смертью мисс Арунделл?
   – Приезжали на Пасху и потом еще раз.
   – Нет-нет, я имею в виду воскресенье после двадцать шестого.
   – О, Джакоб, разве ты был там? – Миссис Таниос уставилась на мужа, вытаращив глаза.
   – Да! А ты забыла? Я приехал в полдень и скоро уехал.
   Мы с Пуаро вместе посмотрели на женщину, которая явно нервничала. Бедняжка сдвинула шляпку еще дальше на затылок.
   – Конечно! Ты говорил! Просто прошло уже два месяца, и я забыла, – проговорила она.
   – Мисс Тереза и Чарльз тоже присутствовали? – спросил Пуаро.
   – Возможно, они и были, но я их не застал, – тут же отозвался мистер Таниос.
   – Вы тогда не задержались у тетушки?
   – Да, пробыл около получаса.
   Внимательный взгляд Пуаро, пожалуй, несколько смутил доктора.
   – Если уж говорить откровенно, надеялся на небольшую сумму, но не получил ничего. По-видимому, тетка моей жены не принимала меня всерьез. А жаль, я любил ее, как родную. Это настоящая старая леди.
   – Можно задать вам один щекотливый вопрос, мистер Таниос?
   Возник (или нет?) мгновенный страх в глазах доктора. Я не успел разобрать, а тот уже отвечал:
   – Несомненно, мистер Пуаро.
   – Каково ваше мнение о Терезе и Чарльзе?
   – По-моему, они оба испорчены. Правда, Чарльз все-таки получше. Он грубоват, но не зол. Без всякой морали, но это не его вина. Таким уж родился.
   – А Тереза?
   – Не знаю, право, – доктор колебался, – очаровательная молодая женщина, но совершенно безжалостна. Не остановится ни перед чем, если ей будет нужно. Возможно, здесь моя фантазия, но ведь ее матушка была осуждена за убийство, вы, должно быть, слышали?
   – И оправдана потом, – заметил Пуаро.
   – Говорите, что оправдана, но знаете сами – бывают и ошибки.
   – А с ее женихом встречались?
   – С Дональдсоном? Да, он однажды приходил к нам ужинать.
   – О нем что думаете?
   – Очень умен. Думаю, далеко пойдет, если будут возможности. Здесь деньги играют не последнюю роль.
   – По-вашему, он хороший специалист?
   – Пожалуй. Но не умеет показать себя. Он и Тереза – полная противоположность. Тереза общительна, До-нальдсон – затворник.
   Пуаро посмотрел на часы и воскликнул:
   – Тысячу извинений, что задержал вас!..
   Мы попрощались с супругами и с детьми, но не ушли, а задержались в холле гостиницы: Пуаро хотел позвонить. Я поджидал его и вскоре увидел, как вернулась миссис Таниос. Она тревожно огляделась, потом увидела меня.
   – А что, ваш друг ушел?
   – Нет еще, он звонит по телефону.
   – О! Я бы хотела поговорить с ним. – Женщина была явно взволнована. Пуаро скоро подошел к нам. – Мистер Пуаро, мне необходимо сказать вам кое-что очень важное, – проговорила миссис полушепотом. – Чрезвычайно серьезное, понимаете?
   В это время ее супруг и дети быстро подошли к нам.
   – Хочешь еще что-то сказать, Бэлла? – Голос мужа был необыкновенно приятен, а улыбка просто обворожительна.
   – Хотела объяснить мистеру Пуаро, что мы будем действовать заодно с Терезой, если она начнет дело: вся семья должна быть вместе.
   Сказав это, женщина взяла под руку мужа, и семейство удалилось. Я схватил за плечо Пуаро.
   – По-моему, Бэлла совсем не то хотела сказать.
   Мой друг понимающе кивнул:
   – Да, мой друг, я тоже так считаю…

Таинственный убийца

   Мы завтракали в ближайшем маленьком ресторанчике. Я горел нетерпением узнать, что собирается предпринять Пуаро. Однако мой друг сам обратился ко мне с вопросом:
   – Ну, Гастингс? Что думаете сейчас, когда увидели их всех?
   – Похоже, у старой леди были основания для волнений, – сказал я.
   – Да, она, пожалуй, многое знала, но что? Мисс Пибоди уверяла, что Чарльз Арунделл способен на любой поступок. А мисс Лоусон заверила, что Бэлла готова на все по приказу супруга. Доктор Таниос убежден, что Тереза может поступить так же, как ее мать. Хорошее же у них мнение друг о друге! Ничего не скажешь! Есть у меня какое-то предчувствие, не будь я Эркюль Пуаро.
   – Может, вы и правы, но все так неопределенно. Я думаю о миссис Таниос. Сначала она была против борьбы за наследство, считала это бесчестным. Потом вдруг все неожиданно изменилось, и миссис поддержала своего супруга, считавшего, что завещание написано не совсем сознательно. Потом решилась с нами переговорить наедине…
   Пуаро кивнул ободряюще и добавил:
   – Еще один эпизод, который вы не могли не заметить. А именно: посещение доктором «Литлгрин Хаус» в воскресенье. Могу поклясться, что его супруга ничего об этом не ведала. Однако тут же согласилась с замечанием мужа, будто забыла о визите. Далее… Мистер Таниос. Кажется, вам он показался человеком добросердечным и чрезвычайно дружелюбным, несмотря на некоторое предубеждение.
   – Да, – согласился я.
   – Однако советую не доверять чувствам, а опираться на факты. Начнем с того, что имеется совершенно определенная попытка убийства. Вы согласны?
   – Да, конечно.
   – А значит, каждый из присутствующих в тот вечер, если не фактически, то в мыслях, мог быть таковым. После всех этих бесед что же мы получили? Несколько сомнительных улик, выданных в запальчивости, в разговоре. Случайно? Мисс Лоусон вдруг сообщает, что Чарльз угрожал своей тетке. Об остальных я уже говорил. И все это не факты, а фактики. Думаю, что надо пойти другим путем. Кто разбогател бы, умри старушка после падения с лестницы?
   – Каждый, кроме мисс Лоусон.
   – Вот именно.
   – Тогда один человек, по крайней мере, невиновен. Что же дальше, Пуаро? – спросил я, слегка озадаченный.
   – Причина и следствие, дружище, причина и следствие. Что случилось после падения старушки?
   – Мисс вынуждена была лечь в постель.
   – А дальше?
   – Она пишет вам.
   – А что же потом?
   – Визит юриста, – я отвечал, как на уроке.
   – Правильно, старушка послала за юристом и сделала новое завещание. Потом в выходной приехали Тереза и Чарльз, и мисс Арунделл показала Чарльзу новое завещание. Кажется, так он сказал?
   – Разве вы верите ему?
   – Однако почему старушка не показала завещание Терезе?
   – Возможно, рассчитывала, что Чарльз скажет.
   – А он не сказал. Странно, почему? Тереза заверяла, что ничего не знает, а когда мы уходили, назвала брата дураком.
   – Я несколько озадачен, Пуаро.
   – Давайте восстановим последовательность событий. Доктор Таниос вновь приехал в воскресенье, возможно, втайне от жены. Чарльз и Тереза уже уехали. Здоровье и настроение мисс Арунделл улучшилось. Она хорошо пообедала и уселась с сестрами Трипп и мисс Лоусон в темноте на спиритический сеанс, в конце которого вдруг почувствовала себя плохо, слегла в постель и умерла через четыре дня. А мисс Лоусон унаследовала все ее деньги. И, зная все это, Гастингс уверяет меня, что старушка умерла естественной смертью!
   – Тогда как Эркюль Пуаро говорит, без всяких на то доказательств, что ей подсыпали яду во время обеда!
   – Не без оснований, Гастингс! Вспомните беседу с сестрами Трипп, а также упоминание мисс Лоусон о слабом свечении.
   – Вы считаете, что острая приправа помешала почувствовать яд? Но тогда могли быть отравлены горничная или мисс Лоусон. И сестры Трипп, не так ли? Чепуха! Отравитель должен быть очень опытным, чтобы не оставить следов. Здесь одни ваши домыслы.
   – Ошибаетесь, друг мой, после всех разговоров этого утра можно сделать определенный вывод. И я все больше опасаюсь… Ведь известно, однажды преступивший закон способен и на другое злодеяние…

Знакомство с мистером Пурвисом

   Когда мы вернулись домой, в гостиной нас ждал Чарльз Арунделл. Он привез письмо с вопросами для мистера Пурвиса, подготовленное Терезой.
   – Вот письмо, – заявил молодой человек, протягивая конверт. – Надеюсь, со стариком Пурвисом вам больше повезет.
   – По-моему, трудно рассчитывать на удачу в этом деле?
   – Да. Старикан считает, что эта птичка Лоусон имеет все права.
   – Ну, если попросту не удастся… – сказал Пуаро, тряхнув головой.
   – Придется совершить преступление, – бодренько закончил Чарльз.
   – Теперь, юноша, поговорим о преступлении. Правда ли, что вы угрожали тетушке, когда она отказала вам в деньгах?
   Чарльз с изумлением уставился на Пуаро:
   – Кто сказал такую чушь?
   – Неважно. Разве не правда?
   – Кое-что было, конечно. Но никакой трагедии. «Подумайте, тетенька, – сказал я, – вам скоро в долгий путь, не возьмете же деньги с собой. Вокруг вас все ждут не дождутся. Так лучше отдайте их сейчас. А то вы толкаете людей на мысли об убийстве. Если я сделаю такое, вы будете сами виноваты». – «Спасибо за искренность, Чарльз, – сказала тетушка, – я сделаю выводы». Вот и все, что было сказано.
   – Итак, Чарльз, вы были довольны собой, тем более что еще прихватили несколько фунтов из ящика.
   Молодой человек недоуменно посмотрел на сыщика, а потом безудержно расхохотался:
   – Готов снять шляпу перед вами! Как удалось узнать? Я и не подумал, что такой маленький грабеж заметят. Вообще, откуда это вам известно?
   – Мисс Лоусон сказала мне.
   – Хитрая старая лиса, ненавидит меня и Терезу. Разве не видите, что она слишком зарвалась?.. Правда, питает странную слабость к Бэлле. Бэлла – это тот тип женщины, которая отмечена судьбой, чтобы быть жертвой.
   – А вы способны убить, если возникнет необходимость?
   Чарльз вновь расхохотался:
   – Хотите пошантажировать, мистер Пуаро, думаете, это я подсыпал стрихнину в суп тетушке Эмили?
   И, беспечно махнув рукой, молодой человек удалился.
   Мы прибыли в Гарчестер около четырех часов и пошли прямо в контору мистера Пурвиса. Тот оказался большим, крепко скроенным мужчиной с вежливыми манерами. Прочтя письмо, которое мы принесли, глянул на пришедших. Взгляд был слегка настороженным.
   – Слышал, конечно, о вас, мистер Пуаро. Сестра и брат Арунделлы попросили вас помочь в этом деле, но трудно вообразить, какую пользу вы сможете принести.
   – Скажите, мистер Пурвис, до конца ли исследованы все обстоятельства?
   – Брат и сестра хорошо знают мое отношение к этому делу. Обстоятельства совершенно ясны, и нет необходимости их пересматривать, – довольно сухо объявил юрист.
   – Прекрасно, прекрасно, но вы, думаю, не откажетесь повторить все снова для меня? Юрист поклонился:
   – Я к вашим услугам.
   – Скажите, пожалуйста, мисс Арунделл составляла предварительное завещание?
   – Да, пять лет назад.
   – А в нем основное наследство, кроме небольшой суммы для слуг, доставалось племяннику и племянницам?
   – Все состояние должно было быть поровну разделено между детьми ее брата Томаса и дочерью Арабэллы, ее сестры.
   – Что же произошло?
   – По просьбе мисс Эмили Арунделл я привез завещание в «Литлгрин Хаус» двадцать первого апреля. Я был с одним из моих клерков. Хозяйка приняла меня в гостиной.
   – Как она себя чувствовала?
   – По-моему, вполне прилично. Мне показалось, правда, что она несколько нервна и взволнована.
   – С ней была мисс Лоусон?
   – Да, но вскоре она ушла. Мисс Арунделл поинтересовалась, сделал ли я то, что она просила, и принес ли новое завещание на подпись. Я ответил, что все выполнил, но потом протестовал и заявил хозяйке, что новое завещание несправедливо по отношению к родственникам.
   – И каков был ответ?
   – Она спросила: «Разве деньги не принадлежат мне и я не могу распорядиться ими по своему усмотрению?» Понимаете, мистер Пуаро, старушка обладала здравым смыслом и прекрасно разбиралась в делах. Хотя симпатии мои полностью на стороне семьи Арунделл, я вынужден стоять на стороне закона.
   – Все понятно, продолжайте, прошу вас.
   – Итак, мисс Арунделл прочла свое старое завещание, потом взяла то, которое я переделал. Она прочла новый вариант и заявила, что тут же подпишет. Я посчитал своим долгом отстаивать старое. Леди выслушала очень терпеливо, но заявила, что дело решенное. Тогда пришлось позвать моего клерка и садовника в качестве свидетелей ее подписи. Другие слуги в свидетели не годились, так как сами получили небольшое наследство по этому завещанию.
   – А после этого хозяйка вручила вам свою копию на хранение?
   – Нет, она убрала завещание в ящик стола, который заперла.
   – А что сделали со старым завещанием? Уничтожили?
   – Нет, она положила его вместе с новым.
   – После смерти старушки где нашли завещание?
   – В том же самом ящике. Как доверенное лицо, я имел ключ и разбирал бумаги и разные деловые документы.
   – Оба завещания были в ящике стола?
   – Да, там, куда их положили.
   – Вы интересовались, какие мотивы побудили хозяйку к такому странному поступку?
   – Конечно, но внятного ответа не получил. Она заявила, что это ее дело.
   – Мисс Арунделл как-нибудь показала, что ее компаньонке известно о новом завещании?
   – Напротив, когда я спросил об этом, леди уверила меня, что мисс Лоусон совершенно не в курсе. Мне показалось, что такой поступок вполне благоразумен.
   – Вам не кажется, что мисс Арунделл могла раскаяться в слишком быстро принятом решении?
   – Это было вполне возможно. На мой взгляд, только внезапная смерть помешала этому.
   – Благодарю вас, мистер Пурвис, я узнал от вас то, что хотел. Ваше мнение таково: мисс Арунделл раньше или позже изменила бы свое завещание в пользу семьи.
   – Это только мое личное мнение, – подтвердил юрист.

Снова в «Литлгрин Хаус»

   На нашем пути из Гарчестера в Маркет Бейсинг мы обсуждали ситуацию.
   – От Пурвиса мы не узнали много нового, – начал я.
   – Не могу совсем с вами согласиться.
   – Вы имеете в виду, что мисс Лоусон действительно не знала о содержании завещания, составленного старой леди?
   – Да, это важный факт. Но есть прокол, мой друг…
   – Вы серьезно считаете, что мисс Лоусон подслушивала, вмешивалась и совала нос в чужие дела? – спросил я.
   Пуаро улыбнулся:
   – Вам же известно, Гастингс, что она случайно услышала разговор между Чарльзом и его теткой. Значит, могла подслушать и беседу Пурвиса и мисс Арунделл. Иногда робкие и даже трусливые люди, такие, как мисс Лоусон, способны на хитрость и бесчестные поступки.
   Вскоре мы добрались до гостиницы, где разместились в двух комнатах, а после отправились в «Литлгрин Хаус». Позвонив у двери, услышали громкий лай Боба, который промчался через холл. Следом появилась Элен.
   – О, опять вы, сэр! – воскликнула женщина. – Входите, сэр, пожалуйста, входите.
   Когда мы оказались в комнате, Боб продолжал рычать и скрестись за дверью.
   – Позвольте лучше собаке войти, – посоветовал я.
   – Конечно, сэр, она не помешает.
   Она отперла дверь, и Боб пулей влетел в холл. Сначала он будто бы не узнал посетителей, но потом вспомнил и завилял хвостом.
   – Здравствуй, старина, как поживаешь? – приветствовал я старого знакомого.
   …Теперь у нас был определенный план. Элен принялась открывать ставни, Пуаро пошел за ней, я тоже присоединился. Неожиданно появился Боб с мячом в пасти, который он привычно зашвырнул на лестницу. Казалось, пес приглашал поиграть с ним. На некоторое время я совершенно забыл о детективных намерениях и самозабвенно играл с собакой, потом поспешил к Пуаро. Они с Элен, по-видимому, увлеклись разговорами о болезнях и лекарствах.
   – Несколько небольших таблеток – вот все, что леди принимала. Две или три после каждой еды. А доктор Грейнджер их выписывал. Они ей очень помогали. Были еще и капсулы, которые мисс Лоусон сначала посчитала вредными. Они были рекомендованы другим врачом.
   – Мисс их все-таки принимала?
   – Да.
   – Доктор Грейнджер знал об этом?
   – О, да, сэр, но не был против. Если пациентке помогает, то пусть принимает. Мисс Эмили говорила, что капсулы помогают лучше, чем любое его лекарство, а доктор смеялся и предлагал хозяйке использовать все лекарства, когда-либо изобретенные.
   – Она ничего больше не принимала?
   – Нет. Муж мисс Бэллы, иностранный доктор, принес ей бутылку чего-то. Хозяйка вежливо его благодарила, а лекарство вылила, я сама видела! И думаю, мисс была права. Кто знает этих иностранцев…
   – Миссис Таниос видела, как тетя это сделала, не так ли?
   – Да, и, по-моему, очень расстроилась, бедняжка. Конечно, ее супруг ничего плохого не хотел.
   – Несомненно, несомненно. Думаю, все лекарства, которые были здесь, выброшены после смерти мисс Арунделл?
   – О, конечно, сэр. Еще медсестра это сделала, а мисс Лоусон постаралась избавиться от остальных, что были в ванной комнате.
   – Как раз там лежали капсулы?
   – Нет, они находились в углу буфета, в гостиной, чтобы принимать после еды, всегда в определенное время.
   Видя, что они заняты разговором, я тихонько прокрался в холл. Боб улегся спать на подстилку, а любимая игрушка находилась рядом. Слегка присвистнув, я разбудил собаку.
   Когда я снова вернулся в гостиную, Пуаро расспрашивал о неожиданном визите доктора Таниоса в воскресенье перед смертью тетки.
   – Да, сэр, Чарльз и Тереза ушли погулять, а доктор их не дождался. Хозяйка лежала в постели и очень удивилась, когда узнала, кто приехал. «Доктор Таниос? – спросила она. – А миссис Таниос с ним?» Я сказала, что джентльмен один. Тогда хозяйка велела ему передать, что сойдет вниз через минуту.
   – Доктор долго пробыл?
   – Нет, наверное, около получаса, а ушел очень недовольный.
   – Можете сказать что-нибудь о цели визита?
   Лицо Элен внезапно вспыхнуло:
   – Нет, ничего не знаю, сэр. Я не подслушиваю под дверьми, как некоторые, желающие знать побольше.
   – А если бы мне потребовалось знать, зачем он приходил, мисс Лоусон могла бы ответить?
   – Ну, если уж она не знает, то никто не знает, – сказала Элен, фыркнув.
   – Скажите, пожалуйста, а спальня мисс Лоусон рядом со спальней хозяйки? – спросил Пуаро, как бы забыв о начатом разговоре.
   – Нет, сэр, комната мисс Лоусон недалеко от лестницы, могу показать.
   Мой друг согласился и двинулся вслед за женщиной, держась ближе к стене, а дойдя доверху, остановился, воскликнув:
   – Я наткнулся на что-то! Это, кажется, гвоздь.
   – Да, сэр, наверное, он остался после работ, я сама часто зацеплялась за него юбкой.
   – Так гвоздь на этом месте давно?
   – Должно быть, но точно не знаю, впервые заметила, когда хозяйка упала с лестницы. Хотела его вытащить, но не смогла.
   – По-моему, гвоздь был чем-то обмотан, не так ли?
   – Правильно, сэр, на нем была тонкая петля. Я не могла понять, для чего она.
   Пуаро продолжал обход уже знакомых комнат. Он внимательно оглядывался, а потом вышел на лестницу, прошел в коридор, заглянул в две другие спальни и, наконец, оказался в большой комнате хозяйки.
   Когда мы спустились, мой друг спросил, можно ли отсюда выйти в сад.
   – О, конечно, сэр, сейчас там великолепно.
   – Садовник все еще работает?
   – Ангус? Да, он здесь. Мисс Лоусон хочет сохранить дом в порядке, так как намеревается его продать подороже.
   – Наверное, она права. Упустить такое райское местечко просто бог не велит.
   …Сад действительно поражал покоем и благодатью. Прогуливаясь, мы подошли к оранжерее, где трудился высокий, выпачканный землей старик. Он вежливо приветствовал нас, а Пуаро вызвал его на разговор. Сообщение, что мы видели Чарльза, обрадовало старика, и он начал болтать с удовольствием.
   – Чарльз был здесь в апреле, не так ли?
   – Да, два воскресенья. Как раз перед смертью хозяйки.
   – Вы с ним виделись?
   – Несколько раз, хотя молодой человек не задерживался у тети, чаще шел в ресторанчик. А иногда болтал со мной.
   – О цветах?
   – И о них, и о сорняках.
   – О сорняках?
   В голосе Пуаро появилась настороженность, он внимательно глянул на консервную банку, стоявшую у куста.
   – Чарльз интересовался, как вы боретесь с сорняками?
   – Он знал, какое средство я использую.
   Пуаро аккуратно подвинул банку и прочел надпись на ней.
   – Это оно, очень эффективное средство, – заметил садовник Ангус.
   – Опасный яд?
   – Нет, если использовать правильно. Мышьяк, конечно.
   Пуаро открыл крышку банки.
   – Почти пустая, – пробормотал он. Старик удивился:
   – Ушло больше, чем я думал, не знал, что истратил так много, существует определенная доза. – Казалось, он был в недоумении. Мы отвлекли его, наговорив много лестного о великолепном саде, и поспешили уйти.

Беседы с аптекарем и врачом

   Консервная банка с веществом, уничтожающим сорняки, придала новое направление моим мыслям. Это было первое, определенно подозрительное обстоятельство, с которым я столкнулся. Странная заинтересованность Чарльза и очевидное недоумение старика садовника по поводу полупустой банки с ядом заставляли размышлять. Пуаро же, несмотря на мое волнение, был совершенно спокоен.
   – Даже если какое-то количество отравы взято, это еще не доказательство, что виновник тому – Чарльз.
   – Но именно он так много разговаривал с садовником о яде!
   – Не очень умно готовиться к преступлению подобным образом… Однако что-то заставило меня пойти в сад и там искать источник отравы. Чарльз выглядит в этой ситуации не лучшим образом. Вспомните разговор с Элен о болезни старой леди. Симптомы явно напоминают отравление мышьяком, не так ли?
   – Была боль в брюшной полости, тошнота, – вспоминал я.
   – Может, вовсе и не яд, а болезнь печени, и смерть произошла от цирроза…
   – О, Пуаро, здесь не могло быть естественной смерти, а только убийство!
   – Ну и ну, по-моему, мы поменялись ролями…
   И он, повернувшись, быстро направился к аптеке. После разговора с аптекарем о внутренних болезнях Пуаро купил слабительного, а когда собрался уйти, вдруг обратил внимание на красиво упакованные капсулы Ливера.