– Укол! – крикнул Найджел.
– Да, что-то в руку...
Найджел вскочил, он прошел по комнате, как слепой, с трудом нашел дверь, его спотыкающиеся шаги раздались в коридоре.
– Сначала они ударили ее, – сказала Лорна. – Меня тоже... Я открыла дверь, и они набросились на нас.
– Высокие, среднего роста? – спросил Мэннеринг. – Низкого?
– Пожалуй, среднего. У меня не было времени особенно разглядывать, дорогой. Они были в фетровых шляпах, надвинутых на лоб, а лица внизу завязаны платками. Если б я могла предположить, кто они, я бы, наверное, не впустила их, но...
– Ни к чему себя винить, дорогая. Это все я виноват!.. Готов разрубить себя на куски!.. Покажи... – Он снова наклонился над шишкой у нее на голове, снова убедился, что кожа не содрана, крови нет. Сердце у него щемило от жалости, от страха за нее... Бедняжка, ей тоже досталось! Он уже забыл о своем утреннем ранении, все его мысли были о ней... Рисковать собой – это одно, подвергать риску Лорну – совсем другое.
– Не слишком я оказался умен! – произнес он с горечью. – Да, забыл сказать тебе: этот парень – Найджел, ее дружок.
– Я не приняла его за ее отца, – заметила Лорна. Глаза ее повеселели, это радостно отозвалось в Мэннеринге. – Где ты его добыл?
– Он добыл меня. Сегодня я всем почему-то нужен. Но об этом потом. Тут длинная история... Сейчас мне предстоит свидание с полицейским по имени Бристоу... Большой кусок скромного пирога свалился в мою тарелку.
– Смотри не подавись, – сочувственно отозвалась Лорна. – Что ты хочешь ему рассказать?
– Во-первых, о моем незаконном похищении Алисии, о том, что меня выследили и увели ее. А насчет Тельмы Кортни и что я о ней знаю, и о многом другом – это будет зависеть от того, как у нас пойдет разговор... Пойду поищу парня.
Мэннеринг нашел Найджела на кухне – тот сидел за покрытым эмалью столом, обхватив голову руками.
– Это ужасно, – пробормотал он, не поднимая головы. – Ужасно.
– Мы ее найдем, – сказал Мэннеринг.
Он помог ему встать, провел в спальню, где Лорна сидела уже возле туалетного столика и причесывалась. Она ничего не сказала, когда Найджел рухнул на одну из кроватей и закрыл глаза. Через некоторое время Лорна встала и отошла от зеркала; Найджел продолжая лежать с закрытыми глазами. Казалось, он уснул. Лорна посмотрела на него, молча и внимательно, потом повернулась к Мэннерингу.
– Что, дорогая? – спросил тот.
– Он очень скоро повзрослеет... После этой истории... Джон, я понимаю, сегодняшние события нельзя назвать твоим триумфом, но ты все же мог бы проявить больше сочувствия.
– К кому?
– К девушке, конечно.
Мэннеринг проговорил задумчиво:
– Чем может нам помочь разработка варианта с Алисией?.. Найти ее нелегко, и я не собираюсь этим заниматься в одиночку. Но сделать что-то тем не менее собираюсь Ты удовлетворена?
– Пожалуй, – сказала Лорна. – Но ты какой-то непохожий на самого себя. Верно? Не будешь отрицать? Словно тебя, извини, ударили по голове...
Мэннеринг рассмеялся.
– Я озабочен простой вещью: в моей "ударенной" голове слишком много идей! Они гудят, как пчелы возле улья... Пойдем.
Они прошли в кабинет. Лорна замерла в негодовании, увидев, что там творится.
– Я действительно сам не свой, – спокойно сказал Мэннеринг. – И знаешь почему? Совсем забыл посмотреть, добрались ли они до нашего тайника? Тебе не трудно это сделать?
Лорна подошла к обитому ковром тяжелому сундучку, но помедлила, прежде чем откинуть крышку. Тем временем Мэннеринг снял телефонную трубку, набрал номер H1-1212. Лорна подняла крышку, нащупала секретную кнопку, нажала ее. Тихо щелкнула пружина, отодвинулась незаметная панель в стенке сундучка. Мэннеринг услышал в трубке соединительные гудки, скосил глаза на Лорну... Там, под панелью, было целое их состояние в драгоценных камнях... Почему он решил их держать там, он не знал... Из оригинальности? Из фатального чувства: чему быть, того не миновать?
Лорна спокойно сказала:
– Все на месте.
Оператор Скотленд-Ярда произнес на другом конце телефонного провода:
– Скотленд-Ярд. Что могу сделать для вас?
– Пожалуйста, соедините с инспектором Бристоу, – попросил Мэннеринг и, прикрыв ладонью трубку, сказал Лорне: – Прекрасно. А то я не мог понять, что эти негодяи искали у меня – драгоценности или...
– Что еще они могли искать? – сказала Лорна.
– Возможно, какие-то доказательства того, что я знаю нечто важное насчет Кортни. Тут, мне кажется, очень закрученное дело. Я бы... Хелло, Билл?
– Добрый вечер, Джон. – Голос Бристоу звучал приветливо.
– Готовь наручники, – сказал Мэннеринг. – Я иду с повинной. Буду у тебя примерно через полчаса. Пока. – Он положил трубку, состроил гримасу. – Боюсь, наш добрый Билл не будет чересчур доволен моим поведением... А тебя прошу, дорогая, возьми пистолет и стреляй, прежде чем задавать вопросы мужчинам в масках. Если опять появятся... Нет, не думаю, что они намерены выкрасть Найджела. Он им абсолютно не нужен. Никому не нужен.
– Кроме Алисии.
– Которую мы собираемся отыскать, не так ли, моя радость?..
С этими словами Мэннеринг отправился в гараж, дверь которого оставалась незапертой с утра. Его "тальбот" стоял на месте, по-прежнему сверкая своей черной лакированной поверхностью. Мэннеринг сел за руль, задним ходом вывел машину из гаража и, не закрыв ворота, поехал в сторону набережной. Когда он свернул за угол на соседнюю улицу, стоявшая у тротуара небольшая темная машина сорвалась с места и двинулась за ним. Он заметил это, но не придал этому сначала никакого значения. Он быстро ехал по набережной. В сторону центра направлялось сейчас сравнительно немного машин, большинство спешило в обратном направлении – в пригороды. Небольшой автомобиль, шедший сзади ("моррис", или "остин", или что-то в этом роде – он не мог точно определить), не отставал от него.
Он резко свернул влево. То же сделал преследователь в небольшом автомобиле.
Мэннеринг запетлял по узким проулкам возле набережной, выехал наконец на улицу Виктории. Маленький автомобиль был в десятке ярдов от него. Он не делал попытки обогнать, но и не давал другим машинам вклиниться между ними – водитель был достаточно опытен.
Мэннеринг определил по отражению в своем зеркале, что это женщина.
Когда он замедлил ход и остановился перед зданием Скотленд-Ярда, остановилась и та машина. Мэннеринг повернулся, взглянул на водителя. Женщина была молода, в сером костюме, темноволосая, с резкими чертами лица. Но, надо сказать, довольно приятными. Она не подала виду, что в какой-то степени интересуется им.
Полицейский у входа в здание приветствовал его. Спустя пять минут Мэннеринг начал беседу с инспектором Бристоу...
Через какое-то время инспектор поднял трубку телефона и сказал:
– Гордон, я насчет Алисии Хилл... Да, той самой девушки... До четырех сорока пяти или около того она была в доме Мэннеринга, в Челси, Двое мужчин напали на миссис Мэннеринг в ее квартире и похитили девушку. Оба среднего роста, в фетровых шляпах. У них была машина. Начинайте действовать.
Бристоу положил трубку, закурил сигарету, потер пожелтевшие от никотина усы и взглянул на Мэннеринга, Взгляд его не казался чересчур дружелюбным.
Он стукнул ладонью по столу.
– Вы всегда доставляли нам уйму неприятностей, Мэннеринг! Всем в Скотленд-Ярде... Очень сожалею, что не удалось упрятать вас в свое время за решетку. Когда вы еще были Бароном! Тюрьма бы вас научила хоть немного здравому смыслу. Сейчас вы опять попали в хорошую переделку, и даже если бы я очень хотел, вряд ли мог бы помочь вам. Д я как раз ждал от вас помощи в этом деле.
– Кажется, вы раздражены, инспектор, – заметил Мэннеринг.
– Только законченный идиот мог поступить так, как вы!
– Значит, я законченный идиот.
– Рад, что признаете это, – проворчал Бристоу. – Что еще можете рассказать?
– Не так много. Безусловно, что-то подозрительное происходит вокруг коллекции "Карла"... Между прочим, приятель Алисии... Вы слышали о нем?
– А вы? – рявкнул Бристоу.
– Он сейчас у меня дома. Крепко спит на моей постели. Думаю, совершите ошибку, если захотите его разбудить. Понимаю, вам требуются сведения о коллекции "Карла" и обо всем этом темном деле, но советую пока ив допрашивать Найджела Кортни, а также закрыть глаза на мой судебно наказуемый поступок. Ведь Найджел... – Сын умершей Карлы Кортни?
– Да.
Бристоу сказал после паузы:
– Вижу, вы уже погрязли достаточно глубоко. Что еще?
– Так, всего понемногу. Если повезет, узнаю больше, когда покрепче подружусь с Тельмой Кортни. Она проявляет все признаки того, что ищет моей дружбы. А что вы можете сказать о некоем Джеральде Эллингеме?
– Ничего, – буркнул Бристоу. Но он говорил неправду, это было ясно по его тону – так решил Мэннеринг. – Вы же не сообщаете мне всех подробностей, – продолжал инспектор. – Хотя уже сидите на ящике с динамитом... У вас никаких сомнений, что приятель Алисии Хилл и есть Найджел Кортни?
– Никаких.
– Дьявольщина! – Инспектор снова взял трубку телефона и совсем другим гоном попросил соединить его с комиссаром. – Это" Бристоу, сэр, – сказал он. – Вы не могли бы уделить мне минут пять?.. Прямо сейчас, если можно все из-за этого чертова Мэннеринга!..
Мэннеринг сделал бесстрастное лицо.
– Да, уже иду, – закончил разговор Бристоу, Он поднялся и взглянул на собеседника: – Если сдвинетесь хоть на дюйм со стула в мое отсутствие, я предъявлю вам обвинение и отдам под суд! – Он подмигнул – или Мэннерингу показалось? – и вышел, хлопнув дверью.
Мэннеринг ждал десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Он выкурил две сигареты, пока наконец услышал, как снова хлопнула дверь. Бристоу вошел, уселся на свое место и некоторое время сидел, не произнося ни слова. Потом закурил, потом швырнул через стол в направлении Мэннеринга какой-то пакет желтого цвета.
– Если опять наломаете дров, – сказал Бристоу, – пеняйте на себя.
– Хорошо. Спасибо, Билл, – ответил Мэннеринг. И он был совершенно искренен в эту минуту.
– Мне никогда не удавалось, – заметил Бристоу, – заставить вас выложить передо мной всю правду в нужный момент. Не валяйте больше дурака, иначе попадете в настоящую беду... Что-нибудь новое о коллекции "Карла"?
– Я уже вам сказал: пока нет.
– Продолжайте заниматься этим!
– Хорошо, Билл, – смиренно сказал Мэннеринг. – Но вы тоже можете мне помочь. Предполагается, что Ричард Кортни плывет сейчас на лайнере "Королева Елизавета" из Нью-Йорка. Проверьте, пожалуйста, так ли это.
– Ладно, – сказал Бристоу и сделал отметку в блокноте на столе, – Еще что-нибудь?
– Так, ерунда. Дайте мне знать, если найдете Алисию. И не спускайте глаз с молодого Кортни. Вполне вероятно, эти люди будут шантажировать его. Это им уже удается, но они захотят втянуть его как можно глубже. И, пожалуйста, Билл, не теряйте...
– Кого, черт возьми?
– Ваше терпение. Оно сейчас необходимо, как никогда. Мы все в открытом море.
– По-моему, некоторые уже начали тонуть в нем, – проворчал Бристоу.
Но когда Мэннеринг вышел, на лице инспектора появилась улыбка. А единственным, что могло ее вызвать при данных обстоятельствах, было чувство удовлетворение. Чем? Уж не тем ли, что Мэннеринг почти охотно подставляет себя под возможные обвинения и даже арест? Неужели Бристоу не прочь поиграть на нервах своего подопечного...
Молодая женщина с резкими чертами лица и темными волосами по-прежнему сидела за рулем своего "остина" (или "морриса"), когда Мэннеринг вышел на уличу, завел и тронул машину с места, и женщина поехала за ним, соблюдая необходимую дистанцию. Сейчас на улице было совсем немного машин. Он поехал через Уайтхолл, потом на Пел-Мел и оттуда по Риджент– и Оксфорд-стрит выехал на Ленгтон-сквер. Номер дома Тельмы Кортни – двадцать семь. Мэннеринг притормозил возле подъезда, вышел из кабины, направился к небольшой темной машине, остановившейся ярдах в двадцати позади него. Молодая женщина курила там сигарету. Было почти темно, неяркий свет фонарей падал на массивные старинные дома серого цвета, на деревья в сквере посреди площади, на кусты, которые тихо шелестели под свежим вечерним ветром. Уже проглянули звезды, небо было спокойным. Несколько машин были припаркованы поблизости, несколько прохожих виднелось невдалеке.
Мэннеринг подошел к машине.
– Добрый вечер, – сказал он. – Узнаете меня?
– Да, – сказала девушка. – Я вас знаю.
– А кто вы?
– Это имеет значение?
– Умираю от любопытства.
Она улыбнулась.
– Если действительно хотите знать, не стану это скрывать от вас.
Мэннеринг внимательно поглядел на нее, пожал плечами и отошел. Он направился к дверям с номером двадцать семь, но думал в эту минуту больше об этой девушке с энергичным лицом, чем о Тельме Кортни.
У самых дверей он оглянулся. Девушка включила свет в кабине, что говорило, видимо, о ее намерении дождаться его.
Дом, где жила миссис Кортни, состоял из четырех квартир. Нужная ему была на втором этаже. Он позвонил, и служанка сразу же открыла ему.
– Добрый вечер, сэр.
– Миссис Кортни дома? Мое имя...
– Она ожидает вас, сэр.
Тельма Кортни встретила его в просторной красиво обставленной комнате. Портьеры были задернуты, освещалась она продолговатыми светильниками, расположенными по стенам над картинами. Это были исключительно портреты, причем очень хорошие. Когда она поднялась с кресла навстречу ему, Мэннеринга несколько удивил ее наряд: на ней было темное, длинное, до самого пола платье, такие надевают для званого обеда. Поверх платья – тонкий жакет. Темный цвет оттенял безупречной формы шею и изящную выпуклость груди, волнистые волосы были коротко, по моде, острижены; в серьгах и в кулоне мерцали топазы.
На столе возле ее крема стояли напитки.
Она улыбнулась, и эта улыбка должна была означать приветствие, больше ничего; потом протянула руку – не для пожатия, просто чтобы слетка притронуться к его руке, и затем провела его к креслу, стоявшему рядом со своим.
– Я боялась, что вы не придете, – сказала она.
– Боялись? – переспросил он.
– Да. Я очень хотела переговорить с вами.
– Разве остались еще какие-то вопросы?
– По-моему, да... Наливайте себе, пожалуйста.
– Спасибо. Что вам налить?
– Джин и итальянского, пожалуйста. – Мэннеринг наполнил ее бокал, налил себе немного виски. Она спросила: – Почему вы так ужасно невзлюбили Джеральда Эллингема?
– Вовсе не невзлюбил, – ответил он.
– Мы же условились говорить друг другу правду, – упрекнула она.
– Это верно. Поэтому я говорю, что не знаю Эллингема настолько хорошо, чтобы любить или не любить его. Но знаю, что он скрывает многие вещи. И еще знаю, что когда он зол, то может наделать уйму глупостей. Поэтому стараюсь разозлить его. В этом нет ничего особенного – обычный прием... Что мне в нем совсем не нравится – его отношение к Найджелу. Мальчишка, возможно, порядочный негодяй, но сегодня он был вполне искренен, во всем признался и готов идти в полицию. Думаю, он даже мечтает это сделать – чтобы обвинить вас в краже подлинных бриллиантов.
– Разве можно украсть то, что принадлежит мне самой? – спросила она холодно.
– Можно украсть у собственного мужа... Чьи же, наконец, эти драгоценности? Ваши или его?
Она не торопясь ответила:
– Если бы муж был здесь, он сказал бы вам то же самое... не думаю, что тут могут быть неясности... Я не трогала этих бриллиантов, можете мне поверить, и не имею понятия, кто их взял. Я ведь просила уже вас помочь найти их... Что-нибудь еще хотите узнать от меня?
– Да. Скажите, для чего вы ходили к торговцам драгоценностями?
– Я уже говорила вам.
– Добавьте что-нибудь.
– Как вы настойчивы!.. Ну хорошо. Один мой друг сказал, что слышал, будто коллекция "Карла" пошла на продажу. Я попыталась выяснить, правда ли это... У моего мужа, чтоб вы знали, мистер Мэннеринг, три большие привязанности. Я бы их распределила в таком порядке: сначала – его сын, потом – жена, потом – коллекция "Карла". Он ни разу не говорил мне, что собирается продать ее, и такое просто не могло прийти мне в голову, Значит, если она появилась на рынке, то без его ведома. Иначе быть не может.
– Где он ее держит? – спросил Мэннеринг.
– В Кортни-Грейндж. В загородном доме.
– Под присмотром Эллингема?
– Вы уже знаете, что я думаю о его надежности. Но после того, как у меня украли эти подделки, и после слухов о появлении коллекции на рынке, я, конечно, начала сомневаться, продолжает ли она находиться в том секретном месте, где...
– Но ведь это как раз и бросает тень на Эллингема! Если коллекцию украли и об этом никуда не сообщили, Эллингем не мог быть не замешан... Вы сказали, что личные отношения никогда не мешали вам правильно судить о людях...
– Это так. Но я также говорила, что нужны доказательства. Не случайные догадки и соображения, а реальные убедительные факты. Тогда я соглашусь с ними.
– Вы совершенно правы, – сказал Мэннеринг. – Кто еще мог бы проникнуть в тайник?
– Только какой-нибудь гениальный взломщик. Кроме прислуги в Грейндже, лишь один человек может указать вору место, где находится тайник. Это Найджел.
– Вы, как видно, отвечаете взаимностью на его любовь к вам, – сказал Мэннеринг. – Но если подумать серьезно... Вам просто хочется, чтобы это был Найджел или кто угодно... Только не Эллингем... Я неправ?
Она посмотрела на него с задумчивой улыбкой. Можно было подумать, он произнес что-то забавное.
– Не совсем, – сказала она. – Но все же я прошу вас – факты... Где они? До сих пор не могу выяснить одной вещи – очень существенной... Быть может, вы сумеете... Находится ли эта коллекция сейчас в Кортни-Грейндже или нет?
Мэннеринг переспросил:
– Значит, вы не в состоянии этого выяснить?
В то время как прозвучал вопрос, он услышал – или ему показалось? – легкое движение позади себя. Хотел обернуться, но решил не подавать вида, что слышит что-то.
– Нет, конечно, – ответила Тельма Кортни. – Ведь тайник оборудован сверхсекретной сигнализацией. Кроме того, к нему есть две системы ключей, причем одна не действует без другой. Ключи находятся в разных банках – в Лондоне и в Суиндоне. И ни одно из доверенных лиц не отдаст ключи, кроме как по устному требованию или по записке мужа, составленной по определенному коду, который знает только он. Эти предосторожности он предпринимает всегда, когда уезжает на какое-то время из страны. И поступает так достаточно давно... Я не хочу просить мужа дать соответствующее распоряжение в банки, так как это может очень обеспокоить его. Во всяком случае, не хочу этого делать, пока не почувствую реальной необходимости... А этого я, в свою очередь, не могу определить, пока не выясню, на месте коллекция или исчезла... Я рассуждаю логично?
– Вполне убедительно, – сказал Мэннеринг. Он повернул голову к двери и заметил, что она приоткрыта. Самую малость. Но он помнил, что прикрыл ее за собой, когда вошел. – Одну минуту, – громко сказал он собеседнице. – Мне нужно подумать...
Она затаила дыхание, глядя на него с изумлением, когда он вдруг встал с места и осторожно пошел к двери. Покрытый мягким ковром пол заглушал шаги. Он почти пробежал все расстояние, потом резко толкнул створку двери.
Раздался негромкий вскрик:
– Ой!
Его издала женщина, одетая так, как если бы она только что вошла с улицы или собиралась выйти.
Она сделала попытку убежать, но Мэннеринг схватил ее за руку, повернул к себе.
Это была служанка Тельмы Кортни.
– Подождите, пожалуйста, т – сказал он мягко. – У нас с миссис Кортни есть к вам...
Она изо всех сил рванула руку вверх, пригнула голову и впилась зубами в палец Мэннеринга. Он разжал руку. Она выдернула свою и побежала к входной двери, которая была почему-то открыта. Мэннеринг бросился за ней, но женщина успела захлопнуть дверь перед самым его носом.
Глава 11
– Да, что-то в руку...
Найджел вскочил, он прошел по комнате, как слепой, с трудом нашел дверь, его спотыкающиеся шаги раздались в коридоре.
– Сначала они ударили ее, – сказала Лорна. – Меня тоже... Я открыла дверь, и они набросились на нас.
– Высокие, среднего роста? – спросил Мэннеринг. – Низкого?
– Пожалуй, среднего. У меня не было времени особенно разглядывать, дорогой. Они были в фетровых шляпах, надвинутых на лоб, а лица внизу завязаны платками. Если б я могла предположить, кто они, я бы, наверное, не впустила их, но...
– Ни к чему себя винить, дорогая. Это все я виноват!.. Готов разрубить себя на куски!.. Покажи... – Он снова наклонился над шишкой у нее на голове, снова убедился, что кожа не содрана, крови нет. Сердце у него щемило от жалости, от страха за нее... Бедняжка, ей тоже досталось! Он уже забыл о своем утреннем ранении, все его мысли были о ней... Рисковать собой – это одно, подвергать риску Лорну – совсем другое.
– Не слишком я оказался умен! – произнес он с горечью. – Да, забыл сказать тебе: этот парень – Найджел, ее дружок.
– Я не приняла его за ее отца, – заметила Лорна. Глаза ее повеселели, это радостно отозвалось в Мэннеринге. – Где ты его добыл?
– Он добыл меня. Сегодня я всем почему-то нужен. Но об этом потом. Тут длинная история... Сейчас мне предстоит свидание с полицейским по имени Бристоу... Большой кусок скромного пирога свалился в мою тарелку.
– Смотри не подавись, – сочувственно отозвалась Лорна. – Что ты хочешь ему рассказать?
– Во-первых, о моем незаконном похищении Алисии, о том, что меня выследили и увели ее. А насчет Тельмы Кортни и что я о ней знаю, и о многом другом – это будет зависеть от того, как у нас пойдет разговор... Пойду поищу парня.
Мэннеринг нашел Найджела на кухне – тот сидел за покрытым эмалью столом, обхватив голову руками.
– Это ужасно, – пробормотал он, не поднимая головы. – Ужасно.
– Мы ее найдем, – сказал Мэннеринг.
Он помог ему встать, провел в спальню, где Лорна сидела уже возле туалетного столика и причесывалась. Она ничего не сказала, когда Найджел рухнул на одну из кроватей и закрыл глаза. Через некоторое время Лорна встала и отошла от зеркала; Найджел продолжая лежать с закрытыми глазами. Казалось, он уснул. Лорна посмотрела на него, молча и внимательно, потом повернулась к Мэннерингу.
– Что, дорогая? – спросил тот.
– Он очень скоро повзрослеет... После этой истории... Джон, я понимаю, сегодняшние события нельзя назвать твоим триумфом, но ты все же мог бы проявить больше сочувствия.
– К кому?
– К девушке, конечно.
Мэннеринг проговорил задумчиво:
– Чем может нам помочь разработка варианта с Алисией?.. Найти ее нелегко, и я не собираюсь этим заниматься в одиночку. Но сделать что-то тем не менее собираюсь Ты удовлетворена?
– Пожалуй, – сказала Лорна. – Но ты какой-то непохожий на самого себя. Верно? Не будешь отрицать? Словно тебя, извини, ударили по голове...
Мэннеринг рассмеялся.
– Я озабочен простой вещью: в моей "ударенной" голове слишком много идей! Они гудят, как пчелы возле улья... Пойдем.
Они прошли в кабинет. Лорна замерла в негодовании, увидев, что там творится.
– Я действительно сам не свой, – спокойно сказал Мэннеринг. – И знаешь почему? Совсем забыл посмотреть, добрались ли они до нашего тайника? Тебе не трудно это сделать?
Лорна подошла к обитому ковром тяжелому сундучку, но помедлила, прежде чем откинуть крышку. Тем временем Мэннеринг снял телефонную трубку, набрал номер H1-1212. Лорна подняла крышку, нащупала секретную кнопку, нажала ее. Тихо щелкнула пружина, отодвинулась незаметная панель в стенке сундучка. Мэннеринг услышал в трубке соединительные гудки, скосил глаза на Лорну... Там, под панелью, было целое их состояние в драгоценных камнях... Почему он решил их держать там, он не знал... Из оригинальности? Из фатального чувства: чему быть, того не миновать?
Лорна спокойно сказала:
– Все на месте.
Оператор Скотленд-Ярда произнес на другом конце телефонного провода:
– Скотленд-Ярд. Что могу сделать для вас?
– Пожалуйста, соедините с инспектором Бристоу, – попросил Мэннеринг и, прикрыв ладонью трубку, сказал Лорне: – Прекрасно. А то я не мог понять, что эти негодяи искали у меня – драгоценности или...
– Что еще они могли искать? – сказала Лорна.
– Возможно, какие-то доказательства того, что я знаю нечто важное насчет Кортни. Тут, мне кажется, очень закрученное дело. Я бы... Хелло, Билл?
– Добрый вечер, Джон. – Голос Бристоу звучал приветливо.
– Готовь наручники, – сказал Мэннеринг. – Я иду с повинной. Буду у тебя примерно через полчаса. Пока. – Он положил трубку, состроил гримасу. – Боюсь, наш добрый Билл не будет чересчур доволен моим поведением... А тебя прошу, дорогая, возьми пистолет и стреляй, прежде чем задавать вопросы мужчинам в масках. Если опять появятся... Нет, не думаю, что они намерены выкрасть Найджела. Он им абсолютно не нужен. Никому не нужен.
– Кроме Алисии.
– Которую мы собираемся отыскать, не так ли, моя радость?..
С этими словами Мэннеринг отправился в гараж, дверь которого оставалась незапертой с утра. Его "тальбот" стоял на месте, по-прежнему сверкая своей черной лакированной поверхностью. Мэннеринг сел за руль, задним ходом вывел машину из гаража и, не закрыв ворота, поехал в сторону набережной. Когда он свернул за угол на соседнюю улицу, стоявшая у тротуара небольшая темная машина сорвалась с места и двинулась за ним. Он заметил это, но не придал этому сначала никакого значения. Он быстро ехал по набережной. В сторону центра направлялось сейчас сравнительно немного машин, большинство спешило в обратном направлении – в пригороды. Небольшой автомобиль, шедший сзади ("моррис", или "остин", или что-то в этом роде – он не мог точно определить), не отставал от него.
Он резко свернул влево. То же сделал преследователь в небольшом автомобиле.
Мэннеринг запетлял по узким проулкам возле набережной, выехал наконец на улицу Виктории. Маленький автомобиль был в десятке ярдов от него. Он не делал попытки обогнать, но и не давал другим машинам вклиниться между ними – водитель был достаточно опытен.
Мэннеринг определил по отражению в своем зеркале, что это женщина.
Когда он замедлил ход и остановился перед зданием Скотленд-Ярда, остановилась и та машина. Мэннеринг повернулся, взглянул на водителя. Женщина была молода, в сером костюме, темноволосая, с резкими чертами лица. Но, надо сказать, довольно приятными. Она не подала виду, что в какой-то степени интересуется им.
Полицейский у входа в здание приветствовал его. Спустя пять минут Мэннеринг начал беседу с инспектором Бристоу...
Через какое-то время инспектор поднял трубку телефона и сказал:
– Гордон, я насчет Алисии Хилл... Да, той самой девушки... До четырех сорока пяти или около того она была в доме Мэннеринга, в Челси, Двое мужчин напали на миссис Мэннеринг в ее квартире и похитили девушку. Оба среднего роста, в фетровых шляпах. У них была машина. Начинайте действовать.
Бристоу положил трубку, закурил сигарету, потер пожелтевшие от никотина усы и взглянул на Мэннеринга, Взгляд его не казался чересчур дружелюбным.
Он стукнул ладонью по столу.
– Вы всегда доставляли нам уйму неприятностей, Мэннеринг! Всем в Скотленд-Ярде... Очень сожалею, что не удалось упрятать вас в свое время за решетку. Когда вы еще были Бароном! Тюрьма бы вас научила хоть немного здравому смыслу. Сейчас вы опять попали в хорошую переделку, и даже если бы я очень хотел, вряд ли мог бы помочь вам. Д я как раз ждал от вас помощи в этом деле.
– Кажется, вы раздражены, инспектор, – заметил Мэннеринг.
– Только законченный идиот мог поступить так, как вы!
– Значит, я законченный идиот.
– Рад, что признаете это, – проворчал Бристоу. – Что еще можете рассказать?
– Не так много. Безусловно, что-то подозрительное происходит вокруг коллекции "Карла"... Между прочим, приятель Алисии... Вы слышали о нем?
– А вы? – рявкнул Бристоу.
– Он сейчас у меня дома. Крепко спит на моей постели. Думаю, совершите ошибку, если захотите его разбудить. Понимаю, вам требуются сведения о коллекции "Карла" и обо всем этом темном деле, но советую пока ив допрашивать Найджела Кортни, а также закрыть глаза на мой судебно наказуемый поступок. Ведь Найджел... – Сын умершей Карлы Кортни?
– Да.
Бристоу сказал после паузы:
– Вижу, вы уже погрязли достаточно глубоко. Что еще?
– Так, всего понемногу. Если повезет, узнаю больше, когда покрепче подружусь с Тельмой Кортни. Она проявляет все признаки того, что ищет моей дружбы. А что вы можете сказать о некоем Джеральде Эллингеме?
– Ничего, – буркнул Бристоу. Но он говорил неправду, это было ясно по его тону – так решил Мэннеринг. – Вы же не сообщаете мне всех подробностей, – продолжал инспектор. – Хотя уже сидите на ящике с динамитом... У вас никаких сомнений, что приятель Алисии Хилл и есть Найджел Кортни?
– Никаких.
– Дьявольщина! – Инспектор снова взял трубку телефона и совсем другим гоном попросил соединить его с комиссаром. – Это" Бристоу, сэр, – сказал он. – Вы не могли бы уделить мне минут пять?.. Прямо сейчас, если можно все из-за этого чертова Мэннеринга!..
Мэннеринг сделал бесстрастное лицо.
– Да, уже иду, – закончил разговор Бристоу, Он поднялся и взглянул на собеседника: – Если сдвинетесь хоть на дюйм со стула в мое отсутствие, я предъявлю вам обвинение и отдам под суд! – Он подмигнул – или Мэннерингу показалось? – и вышел, хлопнув дверью.
Мэннеринг ждал десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Он выкурил две сигареты, пока наконец услышал, как снова хлопнула дверь. Бристоу вошел, уселся на свое место и некоторое время сидел, не произнося ни слова. Потом закурил, потом швырнул через стол в направлении Мэннеринга какой-то пакет желтого цвета.
– Если опять наломаете дров, – сказал Бристоу, – пеняйте на себя.
– Хорошо. Спасибо, Билл, – ответил Мэннеринг. И он был совершенно искренен в эту минуту.
– Мне никогда не удавалось, – заметил Бристоу, – заставить вас выложить передо мной всю правду в нужный момент. Не валяйте больше дурака, иначе попадете в настоящую беду... Что-нибудь новое о коллекции "Карла"?
– Я уже вам сказал: пока нет.
– Продолжайте заниматься этим!
– Хорошо, Билл, – смиренно сказал Мэннеринг. – Но вы тоже можете мне помочь. Предполагается, что Ричард Кортни плывет сейчас на лайнере "Королева Елизавета" из Нью-Йорка. Проверьте, пожалуйста, так ли это.
– Ладно, – сказал Бристоу и сделал отметку в блокноте на столе, – Еще что-нибудь?
– Так, ерунда. Дайте мне знать, если найдете Алисию. И не спускайте глаз с молодого Кортни. Вполне вероятно, эти люди будут шантажировать его. Это им уже удается, но они захотят втянуть его как можно глубже. И, пожалуйста, Билл, не теряйте...
– Кого, черт возьми?
– Ваше терпение. Оно сейчас необходимо, как никогда. Мы все в открытом море.
– По-моему, некоторые уже начали тонуть в нем, – проворчал Бристоу.
Но когда Мэннеринг вышел, на лице инспектора появилась улыбка. А единственным, что могло ее вызвать при данных обстоятельствах, было чувство удовлетворение. Чем? Уж не тем ли, что Мэннеринг почти охотно подставляет себя под возможные обвинения и даже арест? Неужели Бристоу не прочь поиграть на нервах своего подопечного...
Молодая женщина с резкими чертами лица и темными волосами по-прежнему сидела за рулем своего "остина" (или "морриса"), когда Мэннеринг вышел на уличу, завел и тронул машину с места, и женщина поехала за ним, соблюдая необходимую дистанцию. Сейчас на улице было совсем немного машин. Он поехал через Уайтхолл, потом на Пел-Мел и оттуда по Риджент– и Оксфорд-стрит выехал на Ленгтон-сквер. Номер дома Тельмы Кортни – двадцать семь. Мэннеринг притормозил возле подъезда, вышел из кабины, направился к небольшой темной машине, остановившейся ярдах в двадцати позади него. Молодая женщина курила там сигарету. Было почти темно, неяркий свет фонарей падал на массивные старинные дома серого цвета, на деревья в сквере посреди площади, на кусты, которые тихо шелестели под свежим вечерним ветром. Уже проглянули звезды, небо было спокойным. Несколько машин были припаркованы поблизости, несколько прохожих виднелось невдалеке.
Мэннеринг подошел к машине.
– Добрый вечер, – сказал он. – Узнаете меня?
– Да, – сказала девушка. – Я вас знаю.
– А кто вы?
– Это имеет значение?
– Умираю от любопытства.
Она улыбнулась.
– Если действительно хотите знать, не стану это скрывать от вас.
Мэннеринг внимательно поглядел на нее, пожал плечами и отошел. Он направился к дверям с номером двадцать семь, но думал в эту минуту больше об этой девушке с энергичным лицом, чем о Тельме Кортни.
У самых дверей он оглянулся. Девушка включила свет в кабине, что говорило, видимо, о ее намерении дождаться его.
Дом, где жила миссис Кортни, состоял из четырех квартир. Нужная ему была на втором этаже. Он позвонил, и служанка сразу же открыла ему.
– Добрый вечер, сэр.
– Миссис Кортни дома? Мое имя...
– Она ожидает вас, сэр.
Тельма Кортни встретила его в просторной красиво обставленной комнате. Портьеры были задернуты, освещалась она продолговатыми светильниками, расположенными по стенам над картинами. Это были исключительно портреты, причем очень хорошие. Когда она поднялась с кресла навстречу ему, Мэннеринга несколько удивил ее наряд: на ней было темное, длинное, до самого пола платье, такие надевают для званого обеда. Поверх платья – тонкий жакет. Темный цвет оттенял безупречной формы шею и изящную выпуклость груди, волнистые волосы были коротко, по моде, острижены; в серьгах и в кулоне мерцали топазы.
На столе возле ее крема стояли напитки.
Она улыбнулась, и эта улыбка должна была означать приветствие, больше ничего; потом протянула руку – не для пожатия, просто чтобы слетка притронуться к его руке, и затем провела его к креслу, стоявшему рядом со своим.
– Я боялась, что вы не придете, – сказала она.
– Боялись? – переспросил он.
– Да. Я очень хотела переговорить с вами.
– Разве остались еще какие-то вопросы?
– По-моему, да... Наливайте себе, пожалуйста.
– Спасибо. Что вам налить?
– Джин и итальянского, пожалуйста. – Мэннеринг наполнил ее бокал, налил себе немного виски. Она спросила: – Почему вы так ужасно невзлюбили Джеральда Эллингема?
– Вовсе не невзлюбил, – ответил он.
– Мы же условились говорить друг другу правду, – упрекнула она.
– Это верно. Поэтому я говорю, что не знаю Эллингема настолько хорошо, чтобы любить или не любить его. Но знаю, что он скрывает многие вещи. И еще знаю, что когда он зол, то может наделать уйму глупостей. Поэтому стараюсь разозлить его. В этом нет ничего особенного – обычный прием... Что мне в нем совсем не нравится – его отношение к Найджелу. Мальчишка, возможно, порядочный негодяй, но сегодня он был вполне искренен, во всем признался и готов идти в полицию. Думаю, он даже мечтает это сделать – чтобы обвинить вас в краже подлинных бриллиантов.
– Разве можно украсть то, что принадлежит мне самой? – спросила она холодно.
– Можно украсть у собственного мужа... Чьи же, наконец, эти драгоценности? Ваши или его?
Она не торопясь ответила:
– Если бы муж был здесь, он сказал бы вам то же самое... не думаю, что тут могут быть неясности... Я не трогала этих бриллиантов, можете мне поверить, и не имею понятия, кто их взял. Я ведь просила уже вас помочь найти их... Что-нибудь еще хотите узнать от меня?
– Да. Скажите, для чего вы ходили к торговцам драгоценностями?
– Я уже говорила вам.
– Добавьте что-нибудь.
– Как вы настойчивы!.. Ну хорошо. Один мой друг сказал, что слышал, будто коллекция "Карла" пошла на продажу. Я попыталась выяснить, правда ли это... У моего мужа, чтоб вы знали, мистер Мэннеринг, три большие привязанности. Я бы их распределила в таком порядке: сначала – его сын, потом – жена, потом – коллекция "Карла". Он ни разу не говорил мне, что собирается продать ее, и такое просто не могло прийти мне в голову, Значит, если она появилась на рынке, то без его ведома. Иначе быть не может.
– Где он ее держит? – спросил Мэннеринг.
– В Кортни-Грейндж. В загородном доме.
– Под присмотром Эллингема?
– Вы уже знаете, что я думаю о его надежности. Но после того, как у меня украли эти подделки, и после слухов о появлении коллекции на рынке, я, конечно, начала сомневаться, продолжает ли она находиться в том секретном месте, где...
– Но ведь это как раз и бросает тень на Эллингема! Если коллекцию украли и об этом никуда не сообщили, Эллингем не мог быть не замешан... Вы сказали, что личные отношения никогда не мешали вам правильно судить о людях...
– Это так. Но я также говорила, что нужны доказательства. Не случайные догадки и соображения, а реальные убедительные факты. Тогда я соглашусь с ними.
– Вы совершенно правы, – сказал Мэннеринг. – Кто еще мог бы проникнуть в тайник?
– Только какой-нибудь гениальный взломщик. Кроме прислуги в Грейндже, лишь один человек может указать вору место, где находится тайник. Это Найджел.
– Вы, как видно, отвечаете взаимностью на его любовь к вам, – сказал Мэннеринг. – Но если подумать серьезно... Вам просто хочется, чтобы это был Найджел или кто угодно... Только не Эллингем... Я неправ?
Она посмотрела на него с задумчивой улыбкой. Можно было подумать, он произнес что-то забавное.
– Не совсем, – сказала она. – Но все же я прошу вас – факты... Где они? До сих пор не могу выяснить одной вещи – очень существенной... Быть может, вы сумеете... Находится ли эта коллекция сейчас в Кортни-Грейндже или нет?
Мэннеринг переспросил:
– Значит, вы не в состоянии этого выяснить?
В то время как прозвучал вопрос, он услышал – или ему показалось? – легкое движение позади себя. Хотел обернуться, но решил не подавать вида, что слышит что-то.
– Нет, конечно, – ответила Тельма Кортни. – Ведь тайник оборудован сверхсекретной сигнализацией. Кроме того, к нему есть две системы ключей, причем одна не действует без другой. Ключи находятся в разных банках – в Лондоне и в Суиндоне. И ни одно из доверенных лиц не отдаст ключи, кроме как по устному требованию или по записке мужа, составленной по определенному коду, который знает только он. Эти предосторожности он предпринимает всегда, когда уезжает на какое-то время из страны. И поступает так достаточно давно... Я не хочу просить мужа дать соответствующее распоряжение в банки, так как это может очень обеспокоить его. Во всяком случае, не хочу этого делать, пока не почувствую реальной необходимости... А этого я, в свою очередь, не могу определить, пока не выясню, на месте коллекция или исчезла... Я рассуждаю логично?
– Вполне убедительно, – сказал Мэннеринг. Он повернул голову к двери и заметил, что она приоткрыта. Самую малость. Но он помнил, что прикрыл ее за собой, когда вошел. – Одну минуту, – громко сказал он собеседнице. – Мне нужно подумать...
Она затаила дыхание, глядя на него с изумлением, когда он вдруг встал с места и осторожно пошел к двери. Покрытый мягким ковром пол заглушал шаги. Он почти пробежал все расстояние, потом резко толкнул створку двери.
Раздался негромкий вскрик:
– Ой!
Его издала женщина, одетая так, как если бы она только что вошла с улицы или собиралась выйти.
Она сделала попытку убежать, но Мэннеринг схватил ее за руку, повернул к себе.
Это была служанка Тельмы Кортни.
– Подождите, пожалуйста, т – сказал он мягко. – У нас с миссис Кортни есть к вам...
Она изо всех сил рванула руку вверх, пригнула голову и впилась зубами в палец Мэннеринга. Он разжал руку. Она выдернула свою и побежала к входной двери, которая была почему-то открыта. Мэннеринг бросился за ней, но женщина успела захлопнуть дверь перед самым его носом.
Глава 11
Погоня
Когда он выскочил на улицу, было уже совсем темно. Фонари светили ярче, чем в сумерках. В их свете он увидел служанку – та бежала влево от двери и махала рукой, словно подавая кому-то знаки. Действительно, от обочины отъехал маленький автомобиль, зажглись фары.
Женщина выбежала на мостовую, машина, казалось, вот-вот остановится. Женщина что-то прокричала, двое или трое прохожих задержались, наблюдая за происходящим. Один из них спросил:
– Что тут происходит, собственно говоря?..
Фигура женщины рельефно выделялась в свете фар, потом внезапно превратилась в четкий темный силуэт – водитель маленького автомобиля включил дальний свет. Это ослепило Мэннеринга, но все же он видел, как женщина; прикрыв глаза одной рукой, продолжает размахивать второй.
Он услышал шум мотора другой машины и голос позади себя; но в этот момент автомобиль со слепящими фарами рванулся вперед. Женщина с поднятой рукой дико вскрикнула, когда автомобиль врезался в нее. Раздался глухой удар – и она упала на мостовую. Водитель вывернул руль и прибавил скорость, промчавшись мимо Мэннеринга, Сразу же рядом с ним остановился другой небольшой автомобиль, уже хорошо знакомый ему. Несколько человек из наблюдавших эту сцену бросились к телу, распростертому на мостовой, по которой расплывалось темное пятно.
Голос из автомобиля произнес:
– Садитесь.
Женщина-водитель с резкими чертами лица приоткрыла дверцу. Никто не смотрел на них, все внимание было приковано к фигуре на мостовой.
– Скорее! – повторила она.
Мэннеринг пригнулся и занял место рядом с водителем. Как только он захлопнул дверцу, женщина вцепилась в руль, словно хотела раздавить его, и нажала на газ.
Автомобиль, сбивший служанку миссис Кортни, уже поворачивал за угол, выключив все огни. Улица словно погасла. Последнее, что услышал Мэннеринг с места происшествия, были крики: "Врача! Врача!" – и свисток полицейского.
Женщина-водитель, почти не тормозя, тоже свернула за угол. Задние фонари автомобиля, сбившего служанку миссис Кортни, тускло светились в отдалении – ярдах в ста. На улице вообще не было никаких машин. Они приближались к перекрестку, где горел красный свет. Передняя машина проскочила прямо на него, женщина, сидевшая за рулем рядом с Мэннерингом, тоже не стала тормозить, хотя слева показался большой автомобиль. Громко сигналя, она миновала перекресток почти перед самым капотом идущей на них машины.
Мэннеринг сказал:
– Вы рискуете лишиться автомобильных прав.
– А вы разве не хотите их поймать? – спросила она.
– За мной новая шляпка для вас, если сумеете!
В свете уличного фонаря, мимо которого они проскочили, он разглядел улыбку на ее лице. Осветились глаза, зубы, открывшиеся в улыбке; нетерпеливое устремление спортсмена было в ее взгляде... Да, машину она водит получше многих мужчин... Несмотря на всю рискованность подобной езды, Мэннеринг почти не ощущал беспокойства.
Улицы были по-прежнему пустынны, расстояние до преследуемого автомобиля – по-прежнему ярдов около ста. Мэннерингу показалось, что там к заднему стеклу приникло чье-то лицо. Выходит, у них в машине двое? Или больше?.. Конечно, поняли, что их преследуют. Не могли не понять.
Передний автомобиль резко свернул влево.
– Заставить бы их врезаться во что-нибудь, – мечтательно произнесла женщина за рулем. – Было бы неплохо.
– Только не в кого-нибудь, – сказал Мэннеринг.
Казалось, она прекрасно ориентировалась в переплетении улиц, а также заранее знала, куда будет поворачивать водитель передней машины.
Завизжали колеса... Они сделали очередной поворот. Красный свет задних фонарей казался уже совсем недалеко. Ветер врывался в открытое боковое окошко. Мэннерингу было некуда вытянуть свои длинные ноги, и он сидел в неловкой напряженной позе.
Еще один перекресток; со свистком, поднесенным к губам, стоит полицейский. Женщина за рулем не обращает на него никакого внимания. Не снижая скорости, она вклинивается между автобусом и двумя мотоциклистами, которые, испугавшись, вылетают колесами на тротуар и падают. Крики и звуковые сигналы неприятно режут слух. Автомобиль-убийца сворачивает направо. Они упорно следуют за ним, сильно сократив разделяющее их расстояние.
И снова они мчатся по пустынным улицам.
– Не волнуйтесь, – говорит Мэннеринг.
– Это вы мне советуете? – откликается женщина, делая ударение на "вы".
Она еще сильнее жмет на акселератор.
Поворот в узкую совершенно безлюдную улицу. И в этот момент "то-то блеснуло над задними фонарями уходящей машины – тут же раздался резкий удар по лобовому стеклу и по нему побежали многочисленные трещины, словно паук молниеносно свил здесь свою паутину.
– Вот что я имел в виду, – сказал Мэннеринг, отворачивая винты и поднимая лобовое стекло.
Женщина уже больше не улыбалась. Стиснув зубы, наклонившись немного вбок, она продолжала погоню, не снижая скорости, не сводя глаз с вызывающе горящих красных огней впереди.
Еще одна вспышка – и металлический удар по правому крылу автомашины: неудачный выстрел. Между ними и преследуемыми уже не больше тридцати ярдов. Те снова сворачивают за угол. Какой-то мужчина-прохожий прыгает на тротуар, спасая свою жизнь. Выворачивая руль из стороны в сторону, женщина гонит машину вперед.
Опять два выстрела. Пули прозвенели по крыше; женщина, казалось, уже привыкла к ним и не обращает на них никакого внимания.
Женщина выбежала на мостовую, машина, казалось, вот-вот остановится. Женщина что-то прокричала, двое или трое прохожих задержались, наблюдая за происходящим. Один из них спросил:
– Что тут происходит, собственно говоря?..
Фигура женщины рельефно выделялась в свете фар, потом внезапно превратилась в четкий темный силуэт – водитель маленького автомобиля включил дальний свет. Это ослепило Мэннеринга, но все же он видел, как женщина; прикрыв глаза одной рукой, продолжает размахивать второй.
Он услышал шум мотора другой машины и голос позади себя; но в этот момент автомобиль со слепящими фарами рванулся вперед. Женщина с поднятой рукой дико вскрикнула, когда автомобиль врезался в нее. Раздался глухой удар – и она упала на мостовую. Водитель вывернул руль и прибавил скорость, промчавшись мимо Мэннеринга, Сразу же рядом с ним остановился другой небольшой автомобиль, уже хорошо знакомый ему. Несколько человек из наблюдавших эту сцену бросились к телу, распростертому на мостовой, по которой расплывалось темное пятно.
Голос из автомобиля произнес:
– Садитесь.
Женщина-водитель с резкими чертами лица приоткрыла дверцу. Никто не смотрел на них, все внимание было приковано к фигуре на мостовой.
– Скорее! – повторила она.
Мэннеринг пригнулся и занял место рядом с водителем. Как только он захлопнул дверцу, женщина вцепилась в руль, словно хотела раздавить его, и нажала на газ.
Автомобиль, сбивший служанку миссис Кортни, уже поворачивал за угол, выключив все огни. Улица словно погасла. Последнее, что услышал Мэннеринг с места происшествия, были крики: "Врача! Врача!" – и свисток полицейского.
Женщина-водитель, почти не тормозя, тоже свернула за угол. Задние фонари автомобиля, сбившего служанку миссис Кортни, тускло светились в отдалении – ярдах в ста. На улице вообще не было никаких машин. Они приближались к перекрестку, где горел красный свет. Передняя машина проскочила прямо на него, женщина, сидевшая за рулем рядом с Мэннерингом, тоже не стала тормозить, хотя слева показался большой автомобиль. Громко сигналя, она миновала перекресток почти перед самым капотом идущей на них машины.
Мэннеринг сказал:
– Вы рискуете лишиться автомобильных прав.
– А вы разве не хотите их поймать? – спросила она.
– За мной новая шляпка для вас, если сумеете!
В свете уличного фонаря, мимо которого они проскочили, он разглядел улыбку на ее лице. Осветились глаза, зубы, открывшиеся в улыбке; нетерпеливое устремление спортсмена было в ее взгляде... Да, машину она водит получше многих мужчин... Несмотря на всю рискованность подобной езды, Мэннеринг почти не ощущал беспокойства.
Улицы были по-прежнему пустынны, расстояние до преследуемого автомобиля – по-прежнему ярдов около ста. Мэннерингу показалось, что там к заднему стеклу приникло чье-то лицо. Выходит, у них в машине двое? Или больше?.. Конечно, поняли, что их преследуют. Не могли не понять.
Передний автомобиль резко свернул влево.
– Заставить бы их врезаться во что-нибудь, – мечтательно произнесла женщина за рулем. – Было бы неплохо.
– Только не в кого-нибудь, – сказал Мэннеринг.
Казалось, она прекрасно ориентировалась в переплетении улиц, а также заранее знала, куда будет поворачивать водитель передней машины.
Завизжали колеса... Они сделали очередной поворот. Красный свет задних фонарей казался уже совсем недалеко. Ветер врывался в открытое боковое окошко. Мэннерингу было некуда вытянуть свои длинные ноги, и он сидел в неловкой напряженной позе.
Еще один перекресток; со свистком, поднесенным к губам, стоит полицейский. Женщина за рулем не обращает на него никакого внимания. Не снижая скорости, она вклинивается между автобусом и двумя мотоциклистами, которые, испугавшись, вылетают колесами на тротуар и падают. Крики и звуковые сигналы неприятно режут слух. Автомобиль-убийца сворачивает направо. Они упорно следуют за ним, сильно сократив разделяющее их расстояние.
И снова они мчатся по пустынным улицам.
– Не волнуйтесь, – говорит Мэннеринг.
– Это вы мне советуете? – откликается женщина, делая ударение на "вы".
Она еще сильнее жмет на акселератор.
Поворот в узкую совершенно безлюдную улицу. И в этот момент "то-то блеснуло над задними фонарями уходящей машины – тут же раздался резкий удар по лобовому стеклу и по нему побежали многочисленные трещины, словно паук молниеносно свил здесь свою паутину.
– Вот что я имел в виду, – сказал Мэннеринг, отворачивая винты и поднимая лобовое стекло.
Женщина уже больше не улыбалась. Стиснув зубы, наклонившись немного вбок, она продолжала погоню, не снижая скорости, не сводя глаз с вызывающе горящих красных огней впереди.
Еще одна вспышка – и металлический удар по правому крылу автомашины: неудачный выстрел. Между ними и преследуемыми уже не больше тридцати ярдов. Те снова сворачивают за угол. Какой-то мужчина-прохожий прыгает на тротуар, спасая свою жизнь. Выворачивая руль из стороны в сторону, женщина гонит машину вперед.
Опять два выстрела. Пули прозвенели по крыше; женщина, казалось, уже привыкла к ним и не обращает на них никакого внимания.