К счастью, он краем глаза успел заметить какое-то движение и поднять голову, когда отряд только появился на виду. Одним прыжком он укрылся под скалой, козырьком нависавшей над источником. Первый же выстрел поразил скакавшего впереди индейца, а остальные, тут же спешившись, попрятались. Воспользовавшись их замешательством, Нобл быстро отвел мула с линии огня и привязал его между камнями. Положив винчестер так, чтобы лежал под рукой, он быстро перезарядил револьвер.
   Стоял жаркий полдень. Над раскаленной землей поднималось марево. Ближайший источник находился милях в пятнадцати. Вода сохранилась только под землей, там, где ее нашел Нобл. И пиуты знали это так же хорошо, как и он.
   Великан провел ладонью по лицу и отер пот со лба. Он протянул руку и дернул мула за уздечку. Умное животное, которое с рождения учили, как себя вести в таких обстоятельствах, тихонько улеглось на землю за его спиной. Черри ласково потрепал его по холке.
   Индейцы атаковали внезапно, свалившись на него будто с неба, но Нобл держался начеку. Скакавший впереди пиут кубарем покатился под ноги лошади, но второй выстрел пропал впустую, так как индейцы опять исчезли, как по волшебству.
   По расчетам Черри, в отряде оставалось не меньше пяти воинов. В небе стервятники описывали круги, заранее почуяв добычу. Вдруг как будто что-то толкнуло его, он резко отпрянул назад и скрылся в расщелине. И в ту же секунду огромный индеец, высоко занеся нож, коршуном кинулся на него со скалы, Нобл едва успел отклониться в сторону и, резко рванув нападавшего за руку, с силой швырнул его на землю. Тот тяжело рухнул, едва не угодив в источник.
   Подняв глаза, пиут увидел направленное прямо ему в грудь дуло револьвера и перевел горящий ненавистью взгляд на Нобла, пытаясь понять, что за участь его ожидает.
   - Нехорошо, - укоризненно произнес тот. - Ты! - Он резко ткнул индейца пальцем в грудь, а потом указал на источник. - Пей!
   В глазах воина мелькнула тень сомнения, он явно колебался, боясь угодить в ловушку.
   - Пей же, черт тебя побери!
   Индеец наконец решился и, став на колени, сделал осторожный глоток, а потом принялся жадно пить.
   - Теперь вставай и уходи. И скажи своим воинам, чтобы оставили меня в покое. Я не хочу кровопролития, ты меня понял? Мне нужен мир! Но только попробуйте угнать у меня хоть одну лошадь! Вам это дорого обойдется. Я выслежу вас и перебью всех до единого. - Он, правда, не имел ни малейшего понятия, много ли понял индеец, да и понял ли он вообще хоть что-нибудь, поэтому сделал тому знак убираться. - А теперь прочь!
   Индейцы действительно убрались восвояси, не пожелав связываться с этим непонятным для них и не похожим на других белых человеком.
   Время бежало быстро. Нобл продолжал трудиться на ранчо, дел у него все прибавлялось, и он не видел им конца. То он сажал деревья, то возводил изгородь вокруг огорода, то вдруг срочно потребовалось поставить силки на кроликов, которые повадились к нему, чтобы объедать сладкие молодые побеги.
   Четыре дня спустя, как бы желая проверить его, индейцы вернулись и, угнав несколько молодых бычков, удрали в пустыню. Бросившись за ними в погоню, он несколько дней шел по их следу и настиг, когда они уже добрались до своего лагеря. Зажарив бычка, беспечные индейцы крепко уснули после сытной трапезы, не сомневаясь, что ни один белый в одиночку никогда не решится преследовать их.
   Ступая неслышно, как гигантский кот, Черри пробирался между спящими. Собрав в кучу все винтовки, он принялся разыскивать и сносить туда же и револьверы, как вдруг один из индейцев открыл глаза. Даже в темноте Нобл заметил, как исказилось от ужаса лицо воина. Он открыл было рот, чтобы поднять тревогу, но страшный удар прикладом по голове помешал ему это сделать.
   Приводя в исполнение свой план, Нобл одну за другой отвязал всех лошадей и бесшумно перегнал их к тому месту, где он оставил своего коня. Ему удалось проделать все настолько тихо, что никто из спящих не всполошился. Вначале это насторожило его, но потом, обратив внимание на их раскатистый храп, он догадался, что скорее всего во время одного из набегов им удалось захватить несколько бутылок виски, это-то их и усыпило.
   Схватив большую охапку валежника, Черри с размаху швырнул ее в костер. Взметнувшееся пламя и треск сучьев разбудили индейцев. Ничего не соображая со сна, они ошеломленно смотрели на него, не веря собственным глазам, а он спокойно стоял среди них, держа наготове винчестер.
   Кое-кто из индейцев зашевелился и попытался встать, и тогда он угрожающе крикнул:
   - Всем сидеть!
   Не пытаясь бежать, индейцы молча наблюдали за ним, гадая, что он задумал. Среди молодых индейцев оказался один уже в годах, по-видимому старейшина. Именно он первым отважился нарушить тягостное молчание, подняв руку.
   - Не стреляй! - произнес он. - Давай решим дело миром!
   - Это мои бычки! - Нобл показал на стадо. - А теперь я хочу, чтобы вы все ушли из этих мест и никогда больше не нарушали мой покой!
   Старик не отводил испытующего взгляда от разгневанного великана.
   - Помнишь, в прошлый раз ты грозился убить всех нас до единого, если мы вернемся?
   - Пойми, я не хочу никого убивать. Вождь Белый Камень - мой друг. И с тобой мы тоже могли бы подружиться.
   - Ты сказал, что будешь убивать, - упрямо повторил старик. - Ты мог бы убить меня?
   - Я могу убить тебя, - терпеливо согласился Черри. - Но я не хочу этого. Я люблю сажать сады. И выращивать пшеницу. Если кто-нибудь из твоих воинов будет голодать, пусть придет ко мне. Если кто-то из них заболеет, я попробую спасти его, но если вдруг кто-то уничтожит пшеницу, которую я вырастил собственными руками, если кто-то попытается угнать мой скот или убить меня, я пристрелю его, не колеблясь ни минуты. Я уже убил многих твоих воинов, вождь, сколько же их еще умрет, прежде чем ты поймешь меня и поверишь моим словам?!
   - Хорошо, мы согласны уйти, - покорно произнес старый вождь. - Ты отдаешь нам лошадей?
   - Нет, не отдам, - решительно заявил Нобл. - Вы отняли у меня время, теперь я отнимаю у вас лошадей. Уходите! А решите вернуться, приходите с миром, иначе, клянусь Богом, я буду преследовать вас до тех пор, пока не уничтожу всех до единого!
   После этого случая, устраивая свои набеги, индейцы далеко обходили ранчо Черри, но, когда наступила зима и снег шел много дней подряд, накрыв землю тяжелым белым ковром, а потом начались сильные морозы и индейцы стали умирать от голода, он внезапно появился в деревне, и они не поверили своим глазам.
   Он привез разрубленную на куски коровью тушу и несколько мешков муки. Все это сложил к ногам старого вождя, с которым говорил, когда индейцы в первый раз напали на него.
   - Пусть между нами будет мир, - медленно произнес он, - я хочу, чтобы вы поняли - я ваш друг!
   Не сказав больше ни слова, он повернул коня и ускакал, а они молча смотрели ему вслед.
   Гиддингс опять заехал проведать семью Макгэннов.
   - Хотел купить несколько бычков у того парня, Нобла, - весело рассказывал он, - так мне его скотина так по душе пришлась, что приобрел пятьдесят штук! Чтоб мне провалиться на месте, в его стаде уже не меньше трех сотен голов, да еще три молочные коровы!
   - Три коровы?! - Макгэнн не поверил своим ушам. - Никогда не слышал, чтобы кто-то держал молочных коров к западу от наших гор.
   - А вот он держит! - Гиддингс лукаво подмигнул Руфь. - Мне он заметил, что ни одна женщина не устоит перед соблазном иметь дойную корову. Ведь можно делать домашнее масло, сметану и сыр. Если женщина любит готовить и печь, сказал он, так без коровы в хозяйстве никак не обойтись! - За этим последовала еще одна ухмылка и подмигивание в сторону хозяйской дочери, которая продолжала невозмутимо шить, делая вид, что ее это не касается. Все вишневые деревья, что он посадил, принялись и замечательно выглядят. Глазам не веришь, честное слово - ряды вишневых деревьев! Еще у него неплохой огород, вообще, похоже, он обо всем позаботился заранее. Да ведь и сам он любит покушать, если не ошибаюсь. Я у него на кухне видел пшеничный хлеб, капусту, морковь, горох, лук, уж и не помню, что еще! Да, самое главное - этот парень нашел на своем участке золото!
   Слова Гиддингса привлекли внимание сидевшего до сих пор молча Лея Бентона... "Как это похоже на того ненормального, - с горечью подумал он, он умудрился даже золото найти на той Богом забытой земле!" И по мере того, как гость с восхищением продолжал перечислять все, чего за это время добился Нобл, в душе Бентона разгоралась ненависть, и каждый успех соперника воспринимался им как пощечина, как свидетельство его собственного поражения.
   Поздно ночью, дня через два после приезда Гиддингса, Лей Бентон встретился со своими дружками Джином Ниверсом и Эбом Слейдом.
   - Ну, парни, это наш шанс! - заявил он. - У него на ранчо полно золота, а еще лошади, коровы да те деньги, что ему заплатил Гиддингс. Это не меньше семи-восьми сотен долларов.
   - Ну и как ты собираешься прибрать все к рукам? - с сомнением спросил Слейд.
   - Не беспокойся об этом. Подстережем его и пристрелим по-тихому. Вокруг нет ни души на много миль, и если его найдут, то наверняка подумают, что индейцы разделались с ним.
   Они выехали на рассвете, и Гиддингс, заметив, в какую сторону двинулась компания, заподозрил неладное.
   - Ох и дурак же я, - спохватился он, в отчаянии схватившись за голову, - зачем я только растрепался о золоте! А теперь эти мерзавцы Бентон, Слейд и Ниверс тайком выехали из города, сделали крюк и поскакали на запад, - через несколько минут рассказывал он Макгэнну.
   - Так ты думаешь, они задумали недоброе и сейчас направились к Ноблу? недоверчиво переспросил тот.
   - А куда же еще?! Бентон с самого начала невзлюбил его, а мы с вами, слава Богу, знаем, какой он негодяй!
   Руфь все так же тихо шила в своем уголке, не поднимая глаз. Гиддингс недоуменно взглянул на нее.
   - А вы как будто совсем не напуганы!
   Она подняла на него глаза.
   - А из-за чего мне, по-вашему, волноваться?! Что стоит мужчина, если он не может постоять за себя?
   - Между прочим, - улыбнулся Гиддингс, - я прошлый раз забыл передать, что он просил вас позаботиться о приданом.
   - Он что, за дурочку меня считает?! - От возмущения ее лицо вспыхнуло.
   Прошло еще три дня, жизнь в городе текла своим чередом, не менялась и Руфь. Во всяком случае, даже старик Бордер, который обычно видел все на свете, на сей раз не заметил ничего подозрительного, разве что ему показалось странным, что в последнее время девушка по десять раз на дню поливала цветы и при этом подолгу стояла, прикрывая рукой глаза от солнца, и вглядывалась в даль, туда, где узенькая тропинка, ведущая на запад, извиваясь, поднималась в горы. Она тяжело вздыхала всякий раз, когда видела, что дорога по-прежнему пустынна, а на горизонте мрачные отроги гор, пурпурные в лучах заходящего солнца, казались залитыми кровью.
   Бентон был обыкновенным хвастуном, Слейд - просто трусом, но Джин Ниверс - ни тем, ни другим. Этот законченный негодяй годами промышлял угоном скота, и руки его уже не раз обагрялись кровью.
   Бентон вполне удовлетворился бы, если бы Нобл бросил свое ранчо и уехал куда-нибудь подальше, но Ниверс хорошо помнил неосторожные слова Гиддингса о золоте, найденном Ноблом.
   - Если он удерет, мы никогда не найдем его, - волновался он, торопясь.
   - Мы его догоним и немного подпалим ему пятки. Все сразу выложит! успокаивал его Бентон.
   - Не валяй дурака! - взорвался Ниверс. - На таких, как он, это не действует!
   В конце концов приятели решили напасть на ранчо немедленно. Втроем они окружили дом и долго ждали, когда Нобл отправится за водой к источнику. Наконец так и случилось. И только когда, набрав воды, Черри выпрямился во весь рост, то случайно заметил, как блеснуло солнце на стволе винтовки. Сам он, к несчастью, оказался без оружия.
   Нобл прекрасно понимал, какую большую и удобную мишень он собой представляет. Наверняка эти люди появились возле его дома, чтобы ограбить, а потом убить его. Если бы им понадобилась только его жизнь, он давно был бы мертв. Мозг работал по-прежнему с холодной четкостью. Он ясно сознавал, что жив до сих пор только потому, что незваные гости надеются выведать, где он спрятал добытое золото.
   Вдруг из кустов появились трое вооруженных людей. Он испытующе оглядел их одного за другим. И сразу определил, что самый опасный среди них Ниверс. Такого труднее всего обмануть. Слейд держался позади, либо он слишком осторожен, либо просто трусил. Бентона он узнал с первого взгляда.
   - Приветствую вас, джентльмены! Вы, наверное, охотитесь?
   - Мы охотимся на тебя, - зловеще усмехнулся Бентон.
   - Да, далеко же вы заехали, не иначе как у вас есть серьезные причины меня ненавидеть! - покачал головой Нобл.
   - Где золото, Нобл? - оборвал его Ниверс. - Говори побыстрее, если хочешь избавить себя от многих неприятностей.
   - Наверное, вы правы, джентльмены, но я никогда не старался бежать от опасностей. А потом, знаете ли, мне всегда нравилось рисковать, это помогает держать себя в форме. - Он старался говорить как можно беззаботнее, лихорадочно соображая, как бы отвлечь их внимание хоть на минуту.
   Черри сделал осторожный шаг в сторону, но ствол винчестера моментально уперся ему в грудь.
   - Ни с места! - рявкнул Бентон, и глаза его говорили о том, что он готов выстрелить в любую минуту.
   - Зря волнуетесь, джентльмены! Я подумал, не зайти ли нам в дом, чтобы обсудить проблемы. Какой смысл жариться на солнце?! Я собирался завтракать, вот за чашечкой кофе все и обсудим. Не знаю, как вы, а я голоден как волк.
   - И я. - Слейд развернулся к дому.
   - Эб, - остановил его Ниверс, - собери все оружие, которое найдешь в доме. Сложи его в одном месте, где-нибудь подальше, но чтобы оно всегда было на глазах. Пусть он приготовит завтрак, как предложил, а там поговорим. Я тоже проголодался.
   Эб Слейд скрылся за дверью, и Ноблу показалось, что он видит, как тот бродит по комнатам в поисках оружия. Наконец Эб появился в дверях.
   - Порядок, парни. Всего один винчестер да парочка револьверов.
   Они вошли в дом. Поставив в угол ведро с родниковой водой, Черри принялся за дело. Пока у него не возникло никакого плана, даже идеи не мелькнуло, как спастись. Он намеревался приготовить завтрак, как обещал. Кроме того, он и сам изрядно проголодался. Трое бандитов разбрелись по дому, но Ниверс оставался начеку. С остальными Нобл уже давно бы справился, но с Ниверсом все обстояло не так просто.
   - Ну что же, ребята, вы не ошиблись, - заговорил он, продолжая хлопотать по хозяйству, - я действительно нашел золото, хотя и не так много, как вы, должно быть, думаете. Вы слишком поторопились. Следовало подождать хотя бы месяц, может, я бы наткнулся на более богатый участок, а то здесь результаты пока не радуют. Да и потом, как вы предполагаете воспользоваться золотом? Ничего у вас не выйдет.
   - Это почему же не выйдет? - возмутился Бентон.
   - А вот почему - вы потеряете участок. Ведь я сделал на него заявку от своего имени, и если вы пристрелите меня, то вам придется покинуть страну несолоно хлебавши. Явиться сюда снова вы никогда не осмелитесь, золото останется в земле, а вы, ребята, с носом!
   - А нам не придется уезжать, - рассмеялся ему в лицо Слейд. - Мы представим все так, будто это краснокожие добрались до тебя.
   - Не выйдет, - фыркнул Нобл и положил на сковородку еще кусок говядины. - Всем известно, что с индейцами у меня мир. Кстати, они сами скоро будут здесь, я пообещал им немного говядины и табаку, так что они приедут, чтобы забрать подарки.
   Ниверс осторожно покосился на окно. Действительно, ведь Гиддингс упоминал о дружбе Нобла с индейцами. Что будет, если они и в самом деле нагрянут, да еще заподозрят неладное? Мысли были написаны у него на лице, а Нобл продолжал:
   - Вам, парни, придется до смерти загнать лошадей, унося отсюда ноги, ведь индейцы будут гнаться за вами по пятам. Дело в том, что в трудные времена я помогал им, как мог, и сейчас они надеются на меня, как на Господа Бога. - Он перевернул шипящее на сковородке мясо. - А как вы планируете выбираться отсюда? Если не знаете эти места, как пять своих пальцев, вероятнее всего вы окажетесь в ловушке.
   - А мы подадимся на юго-восток, - заявил Бентон, - в Аризону.
   - Да неужели? Похоже, вы действительно не знаете эту местность. Или вы забыли, что каньон Колорадо, который в глубину не меньше мили, окажется у вас на пути?
   Джин Ниверс грязно выругался, только сейчас вспомнив о каньоне. Да ведь он никогда и не бывал на юге, ездил только на восток и на север. Но к востоку от ранчо лежал Вэгонстоп, а на севере начинались земли индейцев. И он встревожился, в первый раз с тех пор, как они задумали свой набег.
   - Ты бы лучше покараулил на дворе, Эб, на тот случай, если нагрянут индейцы.
   - Обидчивые они, эти индейцы, - хмыкнул Нобл, - стоит только пристрелить одного из них, и все племя погонит тебя, как собаки бизонов.
   Черри разложил свою стряпню по тарелкам и поставил их перед сидевшими за столом притихшими Бентоном и Ниверсом. Оба, не сговариваясь, принесли винчестеры и прислонили их к столу, зажав между колен. Нобл покосился на оружие, но промолчал и, повернувшись к огню, перевернул мясо на сковородке.
   Уже давно, вскоре после своей первой стычки с индейцами, он спрятал за поленницей винтовки, которые тогда отобрал у пиутов, завернув их в джутовый мешок. Сверху их прикрывала старая попона. Да, до оружия он мог бы добраться, но заряжено ли оно, вспоминал лихорадочно Черри. Однако полной уверенности у него не было. И как выбрать именно заряженную винтовку за несколько секунд, мрачно подумал он, ведь времени ему едва хватит на то, чтобы нагнуться и выхватить первую попавшуюся. Но это его единственный шанс, и второго не будет.
   Аккуратно поставив перед бандитами кружки, он потянулся за кофейником. Ниверс ни на минуту не спускал с него подозрительного взгляда, следя, как он разливает горячий, дымящийся кофе. Незваные гости пили кофе, каждый осторожно держал кружку в левой руке. Внезапно, когда он наполнял собственную чашку, его осенила счастливая мысль. Потянувшись за чайной ложкой, он покачнулся, и ложка выскользнула у него из рук. Нагнувшись за ней, Нобл сделал резкое движение и со всей силы навалился на массивный деревянный стол.
   Триста тридцать фунтов живого веса сделали свое дело - стол отлетел в сторону и рухнул прямо на ошеломленных бандитов. Ниверс успел-таки протянуть руку к винтовке, раздался оглушительный выстрел, но в этот момент край стола врезался ему в живот, и пуля попала в стену. Оглушенные, облитые с ног до головы горячим кофе, оба бандита распростерлись возле стены.
   С минуту полюбовавшись на них, Нобл склонился над Бентоном и со всего маху врезал тяжеленным кулаком ему в челюсть. Голова бандита откинулась назад, с каким-то чавканьем стукнувшись затылком об стену.
   Придя в себя, Ниверс бросился к винтовке, валявшейся на полу. Он уже достал ее, когда Нобл обернулся. В руках он держал винчестер Бентона. Ниверс спустил курок, но пуля лишь поцарапала Нобла; как во сне, он видел, что его противник вскинул винчестер, и в наступившей тишине оглушительно прогремел выстрел.
   Ниверс еще стоял покачиваясь, а Нобл смотрел на него, когда на крыльце раздался топот, и в комнату ворвался Слейд. Нобл обернулся, выстрелил, и пуля попала Эбу в грудь.
   Слейд свалился как подкошенный. Еще в сознании он поднял голову, и его затуманенный взгляд остановился на лице Нобла.
   - Ты убил Джина? - прошептал он.
   - Да.
   - И Бентона?
   - Он без сознания.
   Слейд посмотрел на него со странной кривой улыбкой.
   - Я пытался, правда ведь? Они не могут сказать, что я струсил, не могут, верно?
   - Ты не струсил, Эб. Ты мог сбежать, но не сделал этого.
   - Скажи всем им! Скажи, что я... - Он вздрогнул и, рухнув навзничь, скатился со ступенек крыльца.
   Когда Нобл склонился над ним, он уже не дышал.
   Прошло шесть дней после того, как Бентон, Ниверс и Слейд покинули город. Руфь Макгэнн вышла из дому и направилась в магазин. Томительно долго выбирала, что купить, потом медленно складывала покупки в корзинку, прислушиваясь к разговорам и пытаясь узнать последние новости. Напрасно. Никто ничего не знал.
   Вдруг на улице раздался пронзительный крик. Все покупатели, как по команде, мгновенно высыпали из лавки.
   По городской улице ехал всадник на огромной вороной лошади, не узнать которого было невозможно. В руках он держал поводья еще трех оседланных лошадей, которых вел за собой. Только на одной из них сидел крепко связанный человек с разбитым в кровь, опухшим лицом. Черри Нобл остановил коня у дверей магазина.
   - Эта банда напала на мое ранчо. Двоих я закопал там, не хотелось тащить их в город. Если они кому-нибудь понадобятся, могу показать их могилу. Одного пришлось успокоить кулаками, но, думаю, он выживет. По-моему, не стоит волноваться из-за него. Именно он, - и Черри указал на Бентона, навел их на мысль напасть на мое ранчо, а поскольку он вроде как считал себя настоящим воякой, я дал ему возможность показать себя в деле. Так вот, считаю, что он и гроша ломаного не стоит.
   Руфь как во сне спустилась с крыльца и медленно пошла по дороге, над которой еще клубилась поднятая копытами лошадей пыль. Черри Нобл бросил на нее быстрый взгляд, затем обернулся и с сожалением взглянул на салун. Вкус пива он ощущал на губах последние тридцать миль. Но, тряхнув головой, решительно двинулся за девушкой.
   Он догнал ее в три прыжка. Она чуть замедлила шаг, услышав за спиной его дыхание. Какое-то время они молчали, затем он собрался с духом и прошептал:
   - Я вернулся.
   - Я вижу, - холодно произнесла она.
   - Мы можем обвенчаться немедленно и выехать рано утром. До ранчо путь неблизкий.
   - Ты меня за дурочку принимаешь! - взорвалась она. - Зачем ты просил Гиддингса передать мне, чтобы я готовила приданое?!
   - А что, разве это уж так глупо? Я ведь влюбился в тебя в ту самую минуту, как увидел в первый раз, и тут же понял, что ты для меня единственная женщина. Руфь, ты выйдешь за меня?
   - Ты велел ему передать, чтобы я готовила приданое! - Она не слушала его, захлебываясь от возмущения. - Нет, этому просто названия нет!
   - Ну что ты, я ведь просто хотел...
   - Ты дурак! - воскликнула она в отчаянии. - Если хочешь знать, я готовила приданое с того самого дня, когда мы познакомились!
   - Господи! - Горло Нобла перехватило от волнения. - Ох уж эти женщины!
   - С этой минуты, - сладким голосом произнесла Руфь, - это слово для тебя будет существовать только в единственном числе.
   СТАНЦИЯ БЛАФФ-КРИК
   BLUFF CREEK STATION
   Развязка наступила два часа спустя после того, как человек, на чьем попечении находился почтовый перегон в Блафф-Крик, в третий раз пришел в себя. Он слабо пошевелился, пытаясь приподнять свое, вдруг ставшее чужим и непослушным тело, но быстро сдался и лежал, распростершись на грязном полу, тяжело дыша. У него был перебит позвоночник и в боку зияла уродливая рваная рана.
   Это был человек средних лет, небритый, с растрепанными волосами, в которых кое-где пробивалась седина. Грязную рубаху и брюки из домотканой материи залила кровь. Босая нога посинела от холода, на другой болтался старый незашнурованный башмак. Парный ему, разношенный и со сбитым каблуком, валялся возле очага.
   В комнате, где он умирал, стоял большой стол с еще грязной после ужина посудой, возле него - две длинные скамьи, на которых лежали старые инструменты, кусочки упряжи и обрезки кожи да пара перевернутых стульев, теперь отброшенных по углам. Рука мужчины еще сжимала винтовку, а рядом с ним упал и дробовик-двустволка... Рассыпанные по полу гильзы свидетельствовали о том, что огонь вели и из винтовки, и из дробовика. Крыльцо тоже изрешетили пулями. Сложенный из каменных глыб с крышей из кедровых бревен, засыпанных толстым слоем земли, домик смотрителя неловко примостился у подножия громадного утеса. С виду приземистый и неказистый, он оказался надежной крепостью, в которой его хозяин уже четыре часа сражался один против банды кочевых индейцев.
   После их последней безуспешной попытки ворваться в дом прошло уже больше двух часов, но он знал, что они все еще здесь, затаились неподалеку, ожидая прибытия почтового дилижанса, который страстно мечтали заполучить, как ребенок запретную игрушку, кроме того, ничуть не меньше их привлекали лошади, а также оружие. Никакой возможности предупредить об опасности кучера дилижанса или пассажиров у смотрителя не осталось, если, конечно, он сам не сделает это. И именно потому он был все еще жив, не позволяя себе провалиться в блаженное забытье, держась из последних сил, чтобы успеть выстрелить еще один только раз - подать сигнал о смертельной опасности, которая подстерегала путешественников на станции Блафф-Крик.
   Ему не повезло, последним выстрелом из "шарпса" перебило позвоночник, теперь он оказался совсем беспомощен. В бок его ранило гораздо раньше, почти в самом начале перестрелки, тогда он даже не почувствовал боли и лишь наспех перевязал рану обрывком полотняной тряпки, которую впопыхах оторвал от старого матраса.
   Там, снаружи, над домиком смотрителя нависли тяжелые серые тучи, угрожая проливным дождем. Первые редкие, крупные капли его уже тяжело стучали, падая кое-где на пожухлую от жары листву или зарывались в густую пыль на дороге. И два крошечных подслеповатых окошка, казалось, удивленно таращились на лежавшую перед ними пустую дорогу, а в кустах неподалеку терпеливо ждали индейцы.