Элмер снова стоял среди огромных стволов. Как здесь тихо! Какая красота! Он не мог припомнить, думал ли он когда-нибудь о красоте. Всегда хитрил, обманывал, не задумываясь обделывал делишки Уайта.
Он вспомнил холодную реакцию Эхо Сэкетт и впервые в жизни почувствовал стыд. В этой крошке было что-то такое… чувство собственного достоинства, от одной мысли о котором ему становилось не по себе. Потом появился Финиан Чантри, и Элмеру стало стыдно за Джеймса Уайта. Раньше Уайт представлялся ему значительной и искушенной персоной. И вдруг он оказался ничтожеством, и Элмер понял, что не сможет больше его уважать. Финиан Чантри спокойно, но уверенно поставил Уайта на место.
Эти размышления выбили Элмера из колеи. Он не привык долго думать, а что касается укоров совести, то это понятие было ему вообще неведомо. Что это вдруг взбрело ему в голову? Неужели это она послужила поводом? Или Финиан Чантри? Или так подействовала лесная тишина? Элмеру стало не по себе, осталось лишь одно желание — поскорее удрать отсюда.
Когда он в четвертый раз проходил установленные двести шагов, он ненароком оказался рядом с тем деревом, что зацепилось ветвями за другие. Посмотрел. Дерево могло в любой момент рухнуть. Взглянув на него еще раз, Элмер обошел дерево стороной.
На обратном пути, оглянувшись, Элмер увидел массу вывороченных корней.
— Конечно же, — произнес он про себя. — Разумеется!
Он повернул назад и подошел к неглубокой яме с торчащими оттуда вывороченными корнями. Яма была почти доверху засыпана листьями.
Постояв, Элмер оглянулся вокруг. Он был уверен, что нашел то самое место, но его вдруг охватило беспокойство.
А вдруг кто-нибудь увидит? Вдруг Феликс Хорст вернется раньше, чем он успеет удрать?
Надо забирать саквояж и немедленно уходить вниз, к реке. Он не знал, как называется река, но вниз по течению должны стоять города, откуда дилижансом или пароходом можно вернуться в цивилизованный мир.
Он снова лихорадочно оглянулся. Все спокойно, никого не видать. Тогда откуда эта тревога?
Чего бояться? Он спустился в яму и, разгребая ногами листья, побрел вперед.
Носок сапога уткнулся во что-то мягкое. Разгреб листья — и вот он.
Саквояж! Золото! И все — ему!
Элмер схватился за ручку саквояжа, выпрямился и оглянулся.
На краю ямы с винтовкой в руках стоял Сардаст.
— Ну разве не здорово? — негромко сказал он. — И все нам двоим. Никому больше. Только тебе и мне.
Глава 21
Глава 22
Он вспомнил холодную реакцию Эхо Сэкетт и впервые в жизни почувствовал стыд. В этой крошке было что-то такое… чувство собственного достоинства, от одной мысли о котором ему становилось не по себе. Потом появился Финиан Чантри, и Элмеру стало стыдно за Джеймса Уайта. Раньше Уайт представлялся ему значительной и искушенной персоной. И вдруг он оказался ничтожеством, и Элмер понял, что не сможет больше его уважать. Финиан Чантри спокойно, но уверенно поставил Уайта на место.
Эти размышления выбили Элмера из колеи. Он не привык долго думать, а что касается укоров совести, то это понятие было ему вообще неведомо. Что это вдруг взбрело ему в голову? Неужели это она послужила поводом? Или Финиан Чантри? Или так подействовала лесная тишина? Элмеру стало не по себе, осталось лишь одно желание — поскорее удрать отсюда.
Когда он в четвертый раз проходил установленные двести шагов, он ненароком оказался рядом с тем деревом, что зацепилось ветвями за другие. Посмотрел. Дерево могло в любой момент рухнуть. Взглянув на него еще раз, Элмер обошел дерево стороной.
На обратном пути, оглянувшись, Элмер увидел массу вывороченных корней.
— Конечно же, — произнес он про себя. — Разумеется!
Он повернул назад и подошел к неглубокой яме с торчащими оттуда вывороченными корнями. Яма была почти доверху засыпана листьями.
Постояв, Элмер оглянулся вокруг. Он был уверен, что нашел то самое место, но его вдруг охватило беспокойство.
А вдруг кто-нибудь увидит? Вдруг Феликс Хорст вернется раньше, чем он успеет удрать?
Надо забирать саквояж и немедленно уходить вниз, к реке. Он не знал, как называется река, но вниз по течению должны стоять города, откуда дилижансом или пароходом можно вернуться в цивилизованный мир.
Он снова лихорадочно оглянулся. Все спокойно, никого не видать. Тогда откуда эта тревога?
Чего бояться? Он спустился в яму и, разгребая ногами листья, побрел вперед.
Носок сапога уткнулся во что-то мягкое. Разгреб листья — и вот он.
Саквояж! Золото! И все — ему!
Элмер схватился за ручку саквояжа, выпрямился и оглянулся.
На краю ямы с винтовкой в руках стоял Сардаст.
— Ну разве не здорово? — негромко сказал он. — И все нам двоим. Никому больше. Только тебе и мне.
Глава 21
Когда я открыла глаза, в листве играли солнечные зайчики. Я укрыта курткой Дориана. Я испугалась и вскочила.
— Неужели я заснула? На карауле?
— Нет, нет, — успокоил он. — Когда стало невмоготу, вы разбудили меня и тут же уснули как убитая.
— Что-нибудь случилось?
Дориан пожал плечами.
— Насколько я знаю, ничего. Слышал, кто-то ходил, но далеко отсюда. Надо идти. — Он огляделся. — А что с собакой?
Я встала, отряхнулась, расправила платье, сожалея, что негде умыться. Я казалась себе страшно грязной. Волосы, должно быть, словно у чучела.
— По-моему, нам надо забрать саквояж и уходить, — повторил Дориан. — Встретится какое-нибудь селение, там я найду подмогу и вернусь искать Арчи.
— Ладно.
Мне было все равно. Я устала, хотела домой, хотела отдать деньги маме. По закону они мои, но в моем понимании они были нашими. Именно так и будет.
Стараясь не шуметь, мы пробирались между деревьями. Чтобы я не нашла то огромное провисшее дерево, под которым я спрятала саквояж, такого быть не могло. Я увидела его за добрых шестьдесят ярдов. Мы остановились, оглядываясь. Лагерь противника чуть дальше. Ни дыма, ни запаха гари, ни звука, ни движения. Тем не менее мы выжидали.
Мы почти подошли к краю ямы, когда я увидела следы. Впервые мною овладела паника. Если кто-нибудь нашел деньги…
Я подбежала к яме и принялась разгребать листья.
Денег не было!
— Забрали?
Я молча кивнула, едва сдерживая слезы. После всех наших злоключений, после всего этого я не оправдала ожиданий мамы, Регала, не оправдала ожиданий Финиана Чантри. А ведь он старался мне помочь! Все это я выплеснула на Дориана.
— Может быть, еще не все потеряно, — возразил он. — Может быть, не все. Пойдем следом. Дядя Финиан послал меня для того, чтобы я в целости и сохранности доставил вас домой вместе с деньгами. Именно это я и намереваюсь сделать!
Я кивнула, будучи не в состоянии говорить. Грабители исчезли вместе с деньгами.
— Жаль, что я плохой следопыт, — заметил Дориан, разглядывая землю.
Эти слова вернули меня к действительности.
— Я умею читать следы. Выслеживала дичь с малолетства.
Конечно же я видела следы, а когда умеешь их читать, они остаются в памяти. Здесь был Элмер. У него большие плоские ступни, которые он выворачивает наружу. Никакого сомнения, это он.
— А это, — я указала на другой след на краю ямы, — тот большой парень. Слыхала, его зовут Пэттон Сардаст. Похоже, что Элмер был в яме, когда Сардаст подошел. Или они пришли вместе.
— Как насчет Хорста?
— Его следов здесь нет, как и следов Оутса.
Я принялась думать. Эти двое ушли вместе. В некоторых местах, где меньше листьев, следы были заметнее.
— Саквояж у Элмера, — сказала я.
— Откуда вы знаете?
— Вот следы, ведущие от ямы. Правая нога оставляет более глубокий след. Значит, в руке груз.
Мы пошли по следам. Они, видно, не теряли времени даром, стараясь убраться подальше.
— Идут к реке, — продолжала я. — Делиться с другими не собираются.
— Возможно, и друг с другом, — цинично бросил Дориан.
А он набирается ума. Может быть, он и раньше был более искушенным, нежели я считала.
— Потише, — предупредила я. — Хорст нас ищет. С ним Ганс и, возможно, кто-нибудь еще. Их, вероятно, было восемь человек, включая тех, кого собрал Хорст.
Мы пошли молча. След был довольно простой. Время от времени Элмер и Сардаст останавливались и оглядывались. Они тоже напуганы. По крайней мере, насторожены.
— Восемь? — переспросил Дориан. — Вы уверены?
— Некоторые уже не в счет. У одного прострелено колено. Думаю, что из игры вышли трое.
— Элмер и Сардаст впереди. Остаются Хорст, Оутс и по крайней мере еще один, если мы правильно считаем.
— Близко к истине, — раздался вдруг чей-то голос.
Подняв глаза, я увидела Тимоти Оутса и того, которого звали Гансом. Я направила на них винтовку, но Дориан, расставив ноги, пристально смотрел на Оутса, а тот в свою очередь уставился на Дориана.
— Выстрелишь, — предупредил меня Оутс, — и здесь появится Феликс Хорст. Он настроен убивать.
— Я тоже, — ответила я.
— Не будь дурой, — нетерпеливо оборвал он. — У вас нет выхода. Вы окружены. Что бы здесь ни произошло, все забудется, как только мы уйдем. Даже трупов никто не найдет.
— Не знаете здешних мест, мистер. Тут все время ходят люди.
— Не важно. Нас здесь не будет. Ты отдаешь нам свой саквояж, и мы вас отпускаем. По крайней мере, дадим вам фору.
— У нас его нет, — вмешался Дориан. — Он у тех двоих, из вашей компании.
— Врешь!
— Где Элмер? — спросил Дориан. — И где тот верзила, Сардаст?
Оутс с ненавистью глядел на Чантри.
— Закрой пасть!
— Говорят, ты вроде бы кулачный боец, — улыбаясь, сказал Дориан. — Почему бы не показать, на что ты способен?
— Дориан! — крикнула я.
— Это моя обязанность, Эхо, — ответил он. — Бой много времени не займет.
Тимоти Оутс снял куртку и положил ее на пень. Сверху положил винтовку.
— Ты! — предупредила я Ганса. — Стой, где стоишь.
— Постою. Тим и без меня сделает из него котлету.
Этого я и боялась, но они глядели друг на друга как два призовых быка в одном загоне, и, что бы я ни сказала, все было бы без пользы. Дориан тоже сбросил куртку.
Он был чуть легче Оутса, но так же широк в плечах.
— Он не покажется тебе красавцем, когда я его отделаю, -заявил Оутс.
— Подумайте лучше о себе, мистер. Посмотрим, кто красавец на деле.
Оутс сделал попытку левой, заставляя Дориана открыться. Дориан, не открываясь, шагнул влево. Он сделал ложное движение левой и, когда Оутс попытался парировать, чистым ударом чуть не сбил противника с ног. Тот был неприятно удивлен. Такого он не ждал, видно было по лицу. Теперь он понял, что драться придется всерьез.
Оутс был хитрее, ловко уходил от ударов скользящими движениями, отвечая в свою очередь мощными контратаками. Дважды он сильно двинул Чантри по корпусу (я вздрогнула, будто ударили меня), но Дориан и бровью не повел.
Потом они сошлись вплотную и принялись молотить друг друга. Ни один не уступал и шага. Дориан хорошо держал удары. Быстрое обманное движение левой, Оутс в азарте подался вперед и получил мощный удар правой в челюсть. Зашатался, теряя равновесие. Дориан продолжал обеими руками наносить удары по корпусу.
Оутс попятился, пытаясь прийти в себя, но Дориан не оставлял ему шансов. Менее опытный, он был моложе, в лучшей форме, да и просто двигался чуть быстрее.
Оутс яростно бросился на него, пытаясь ударить головой, но напоролся на апперкот Дориана. Когда голова встала на место, Дориан схватил Оутса за волосы и дернул вперед, выбив землю у него из-под ног. Оутс шмякнулся лицом в пыль.
В этот миг Ганс рванулся вперед. Моя пуля прострелила ему ухо. Удар и боль его остановили. Он схватился рукой за окровавленное ухо и увидел у меня в руке пистолет.
— Следующая убьет тебя наповал, — предупредила я. — Сдай назад.
— Промазала, — стал спорить Ганс.
— Не хотела тебя убивать. Куда метила, туда и попала. Теперь ты одноухий. Хочешь, оставлю тебя вообще без ушей?
По щеке и плечу Ганса лилась кровь. Опасливо оглядываясь, он отошел назад.
Оутс уже поднимался на ноги. Дориан ему не мешал. Неожиданно Оутс бросился к нему, пытаясь схватить за ноги. И получил коленом в физиономию. Оглушенный, рухнул на землю. Может быть, парень действительно умеет драться, подумала я. Здесь тебе не клубные игры.
Ганс стоял в стороне, пытаясь остановить кровь.
— Ты еще за это поплатишься! — грозил он.
— Пока что тебе не очень-то везло, — ответила я. — Глянь-ка получше в свои карты. Козырей не так уж много.
Дориан тоже был в крови. Рассечена скула, вздулась губа, но он, казалось, был доволен. Стоял, ожидая, когда поднимется Тим.
— Как боец вы сильнее меня, мистер Оутс, — заявил он, — но пьете слишком много пива.
— Дориан, надо уходить. Не то нарвемся на неприятности.
Он надел куртку и взял винтовку. Оутс подошел к своим вещам. Хотел было схватить свою винтовку.
— Давай, — подковырнула его я, — если уверен, что повезет.
— Скоро здесь будет Хорст. Он наверняка слышал твой выстрел.
Мы с Дорианом не стали отвечать. Не спуская с них глаз, мы удалились. Оутс стирал с лица кровь.
— Нашла их след? — спросил Дориан.
— Они тоже слышали выстрел, — сказала я.
— Но они не знают, кто стрелял и зачем. Могут пойти и побыстрее.
Элмер и Пэттон Сардаст. Интересно, сколько осталось жить Элмеру? Это же просто большой и глупый мальчишка, а Сардаст — готовый на все безжалостный негодяй. Теперь они, должно быть, уже рядом с рекой.
Мы шли молча, стараясь не шуметь. Следы обоих отчетливо видны, никто их не прятал. Они вели по крутому склону к реке. Если бы нам удалось вызволить саквояж, мы просто продолжили бы свой путь. Нам нужно было в ту сторону.
Теперь уже не было необходимости искать следы, поскольку двое шли по тропе, ведущей к реке. Я поглядывала в ту сторону. Не совсем ясно, где мы находились — то ли это хребты Пауэлла, то ли Тесные горы. Мы мотались по горам взад и вперед, и я представляла лишь общее направление.
Когда мы остановились перевести дух, я перезарядила пистолет. Местность во многом была для меня непривычной.
Вдоль реки вела тропа, по которой ходили и люди и звери. На ней отпечатались нужные нам следы.
Элмер, меняя руки, тащил саквояж, жалея, что вообще нашел его. Он знал, что шагающий рядом верзила собирается его убить — Сардаст нацелился на все деньги. Был момент, когда Элмер хотел было просто отдать их ему, но помешало прирожденное упрямство. Вообще-то, может быть, и этого было бы мало. Сардаст убьет его в любом случае.
На тропу падали тени деревьев. Хорошо бы шагать здесь в одиночку, без Сардаста. Элмеру нравился плеск реки.
Он вдруг остановился, остановился и его попутчик.
— В чем дело? — раздраженно и в то же время настороженно спросил верзила.
— Я, кажется, что-то слышал.
— Может, ветер. Или река.
— Нет, кто-то двигался.
— Тронулся со страху!
— Пэттон, нам нужно это вернуть. Хочу сказать, той девушке. Нужно отдать саквояж Эхо Сэкетт. Он принадлежит ей.
— Ты и вправду тронулся! В нем денежки, парень. Денежки на двоих. Отдать? Зачем?
— Он принадлежит ей. Знаю, я сам был за то, чтобы его упереть. Она мне ни капли не нравилась, но у нее есть характер. И она нуждается в деньгах. С тех пор как я сюда попал, я все время думал. Считаю, что мы поступаем плохо.
Пэттон плюнул на дорогу.
— Ну, распустил нюни, словно баба!..
— Я серьезно, мистер Сардаст. Теперь я все вижу иначе. Из-за этих денег пострадали люди. Трое лежат изувеченные, их хотят бросить. Я считаю, что это нехорошо.
— Дай-ка их мне. Беру грех на себя. Можешь драпать куда угодно и делать что угодно. Снимаю тебя с крючка. Давай.
— Нет, мистер Сардаст, может быть, я и непроходимый болван, но сумку верну девушке. Может быть, из-за того, что мы здесь, может быть, из-за нее, может быть, из-за тех, которые остались лежать и, может, умирают, только я теперь считаю, что поступил нехорошо.
— Давай, говорю, мне. Беру весь грех на себя. А ты вместе со своей совестью можешь уматывать и вдоволь порыдать. — Пэттон Сардаст презрительно плюнул. — Баба ты, больше никто!
— Нет, мистер Сардаст. Я отдам деньги ей.
— Заткнись! Давай сюда сумку!
— Я считаю, что он прав, мистер Сардаст, — раздался из-за деревьев голос. — Считаю, что он прав. Лучше отпустите его, мистер Сардаст.
На тропу вышел очень высокий и очень худой мужчина с винтовкой.
Пэттон Сардаст медленно обернулся. Что станет делать Элмер, в данный момент не имеет значения. Сардаст никогда не видел этого человека, но интуиция подсказывала ему, что он влип в неприятности, в большие неприятности.
Сердце стучало медленно, с трудом. Винтовка у бедра, под мышкой. Почти на изготовку. Достаточно дотянуться пальцем до спуска…
— Кто ты, черт, такой?
— Не черт, мистер Сардаст, но вроде него. Могу открыть ворота в преисподнюю. Я Мордекай Сэкетт. Готовы туда отправиться?
— Неужели я заснула? На карауле?
— Нет, нет, — успокоил он. — Когда стало невмоготу, вы разбудили меня и тут же уснули как убитая.
— Что-нибудь случилось?
Дориан пожал плечами.
— Насколько я знаю, ничего. Слышал, кто-то ходил, но далеко отсюда. Надо идти. — Он огляделся. — А что с собакой?
Я встала, отряхнулась, расправила платье, сожалея, что негде умыться. Я казалась себе страшно грязной. Волосы, должно быть, словно у чучела.
— По-моему, нам надо забрать саквояж и уходить, — повторил Дориан. — Встретится какое-нибудь селение, там я найду подмогу и вернусь искать Арчи.
— Ладно.
Мне было все равно. Я устала, хотела домой, хотела отдать деньги маме. По закону они мои, но в моем понимании они были нашими. Именно так и будет.
Стараясь не шуметь, мы пробирались между деревьями. Чтобы я не нашла то огромное провисшее дерево, под которым я спрятала саквояж, такого быть не могло. Я увидела его за добрых шестьдесят ярдов. Мы остановились, оглядываясь. Лагерь противника чуть дальше. Ни дыма, ни запаха гари, ни звука, ни движения. Тем не менее мы выжидали.
Мы почти подошли к краю ямы, когда я увидела следы. Впервые мною овладела паника. Если кто-нибудь нашел деньги…
Я подбежала к яме и принялась разгребать листья.
Денег не было!
— Забрали?
Я молча кивнула, едва сдерживая слезы. После всех наших злоключений, после всего этого я не оправдала ожиданий мамы, Регала, не оправдала ожиданий Финиана Чантри. А ведь он старался мне помочь! Все это я выплеснула на Дориана.
— Может быть, еще не все потеряно, — возразил он. — Может быть, не все. Пойдем следом. Дядя Финиан послал меня для того, чтобы я в целости и сохранности доставил вас домой вместе с деньгами. Именно это я и намереваюсь сделать!
Я кивнула, будучи не в состоянии говорить. Грабители исчезли вместе с деньгами.
— Жаль, что я плохой следопыт, — заметил Дориан, разглядывая землю.
Эти слова вернули меня к действительности.
— Я умею читать следы. Выслеживала дичь с малолетства.
Конечно же я видела следы, а когда умеешь их читать, они остаются в памяти. Здесь был Элмер. У него большие плоские ступни, которые он выворачивает наружу. Никакого сомнения, это он.
— А это, — я указала на другой след на краю ямы, — тот большой парень. Слыхала, его зовут Пэттон Сардаст. Похоже, что Элмер был в яме, когда Сардаст подошел. Или они пришли вместе.
— Как насчет Хорста?
— Его следов здесь нет, как и следов Оутса.
Я принялась думать. Эти двое ушли вместе. В некоторых местах, где меньше листьев, следы были заметнее.
— Саквояж у Элмера, — сказала я.
— Откуда вы знаете?
— Вот следы, ведущие от ямы. Правая нога оставляет более глубокий след. Значит, в руке груз.
Мы пошли по следам. Они, видно, не теряли времени даром, стараясь убраться подальше.
— Идут к реке, — продолжала я. — Делиться с другими не собираются.
— Возможно, и друг с другом, — цинично бросил Дориан.
А он набирается ума. Может быть, он и раньше был более искушенным, нежели я считала.
— Потише, — предупредила я. — Хорст нас ищет. С ним Ганс и, возможно, кто-нибудь еще. Их, вероятно, было восемь человек, включая тех, кого собрал Хорст.
Мы пошли молча. След был довольно простой. Время от времени Элмер и Сардаст останавливались и оглядывались. Они тоже напуганы. По крайней мере, насторожены.
— Восемь? — переспросил Дориан. — Вы уверены?
— Некоторые уже не в счет. У одного прострелено колено. Думаю, что из игры вышли трое.
— Элмер и Сардаст впереди. Остаются Хорст, Оутс и по крайней мере еще один, если мы правильно считаем.
— Близко к истине, — раздался вдруг чей-то голос.
Подняв глаза, я увидела Тимоти Оутса и того, которого звали Гансом. Я направила на них винтовку, но Дориан, расставив ноги, пристально смотрел на Оутса, а тот в свою очередь уставился на Дориана.
— Выстрелишь, — предупредил меня Оутс, — и здесь появится Феликс Хорст. Он настроен убивать.
— Я тоже, — ответила я.
— Не будь дурой, — нетерпеливо оборвал он. — У вас нет выхода. Вы окружены. Что бы здесь ни произошло, все забудется, как только мы уйдем. Даже трупов никто не найдет.
— Не знаете здешних мест, мистер. Тут все время ходят люди.
— Не важно. Нас здесь не будет. Ты отдаешь нам свой саквояж, и мы вас отпускаем. По крайней мере, дадим вам фору.
— У нас его нет, — вмешался Дориан. — Он у тех двоих, из вашей компании.
— Врешь!
— Где Элмер? — спросил Дориан. — И где тот верзила, Сардаст?
Оутс с ненавистью глядел на Чантри.
— Закрой пасть!
— Говорят, ты вроде бы кулачный боец, — улыбаясь, сказал Дориан. — Почему бы не показать, на что ты способен?
— Дориан! — крикнула я.
— Это моя обязанность, Эхо, — ответил он. — Бой много времени не займет.
Тимоти Оутс снял куртку и положил ее на пень. Сверху положил винтовку.
— Ты! — предупредила я Ганса. — Стой, где стоишь.
— Постою. Тим и без меня сделает из него котлету.
Этого я и боялась, но они глядели друг на друга как два призовых быка в одном загоне, и, что бы я ни сказала, все было бы без пользы. Дориан тоже сбросил куртку.
Он был чуть легче Оутса, но так же широк в плечах.
— Он не покажется тебе красавцем, когда я его отделаю, -заявил Оутс.
— Подумайте лучше о себе, мистер. Посмотрим, кто красавец на деле.
Оутс сделал попытку левой, заставляя Дориана открыться. Дориан, не открываясь, шагнул влево. Он сделал ложное движение левой и, когда Оутс попытался парировать, чистым ударом чуть не сбил противника с ног. Тот был неприятно удивлен. Такого он не ждал, видно было по лицу. Теперь он понял, что драться придется всерьез.
Оутс был хитрее, ловко уходил от ударов скользящими движениями, отвечая в свою очередь мощными контратаками. Дважды он сильно двинул Чантри по корпусу (я вздрогнула, будто ударили меня), но Дориан и бровью не повел.
Потом они сошлись вплотную и принялись молотить друг друга. Ни один не уступал и шага. Дориан хорошо держал удары. Быстрое обманное движение левой, Оутс в азарте подался вперед и получил мощный удар правой в челюсть. Зашатался, теряя равновесие. Дориан продолжал обеими руками наносить удары по корпусу.
Оутс попятился, пытаясь прийти в себя, но Дориан не оставлял ему шансов. Менее опытный, он был моложе, в лучшей форме, да и просто двигался чуть быстрее.
Оутс яростно бросился на него, пытаясь ударить головой, но напоролся на апперкот Дориана. Когда голова встала на место, Дориан схватил Оутса за волосы и дернул вперед, выбив землю у него из-под ног. Оутс шмякнулся лицом в пыль.
В этот миг Ганс рванулся вперед. Моя пуля прострелила ему ухо. Удар и боль его остановили. Он схватился рукой за окровавленное ухо и увидел у меня в руке пистолет.
— Следующая убьет тебя наповал, — предупредила я. — Сдай назад.
— Промазала, — стал спорить Ганс.
— Не хотела тебя убивать. Куда метила, туда и попала. Теперь ты одноухий. Хочешь, оставлю тебя вообще без ушей?
По щеке и плечу Ганса лилась кровь. Опасливо оглядываясь, он отошел назад.
Оутс уже поднимался на ноги. Дориан ему не мешал. Неожиданно Оутс бросился к нему, пытаясь схватить за ноги. И получил коленом в физиономию. Оглушенный, рухнул на землю. Может быть, парень действительно умеет драться, подумала я. Здесь тебе не клубные игры.
Ганс стоял в стороне, пытаясь остановить кровь.
— Ты еще за это поплатишься! — грозил он.
— Пока что тебе не очень-то везло, — ответила я. — Глянь-ка получше в свои карты. Козырей не так уж много.
Дориан тоже был в крови. Рассечена скула, вздулась губа, но он, казалось, был доволен. Стоял, ожидая, когда поднимется Тим.
— Как боец вы сильнее меня, мистер Оутс, — заявил он, — но пьете слишком много пива.
— Дориан, надо уходить. Не то нарвемся на неприятности.
Он надел куртку и взял винтовку. Оутс подошел к своим вещам. Хотел было схватить свою винтовку.
— Давай, — подковырнула его я, — если уверен, что повезет.
— Скоро здесь будет Хорст. Он наверняка слышал твой выстрел.
Мы с Дорианом не стали отвечать. Не спуская с них глаз, мы удалились. Оутс стирал с лица кровь.
— Нашла их след? — спросил Дориан.
— Они тоже слышали выстрел, — сказала я.
— Но они не знают, кто стрелял и зачем. Могут пойти и побыстрее.
Элмер и Пэттон Сардаст. Интересно, сколько осталось жить Элмеру? Это же просто большой и глупый мальчишка, а Сардаст — готовый на все безжалостный негодяй. Теперь они, должно быть, уже рядом с рекой.
Мы шли молча, стараясь не шуметь. Следы обоих отчетливо видны, никто их не прятал. Они вели по крутому склону к реке. Если бы нам удалось вызволить саквояж, мы просто продолжили бы свой путь. Нам нужно было в ту сторону.
Теперь уже не было необходимости искать следы, поскольку двое шли по тропе, ведущей к реке. Я поглядывала в ту сторону. Не совсем ясно, где мы находились — то ли это хребты Пауэлла, то ли Тесные горы. Мы мотались по горам взад и вперед, и я представляла лишь общее направление.
Когда мы остановились перевести дух, я перезарядила пистолет. Местность во многом была для меня непривычной.
Вдоль реки вела тропа, по которой ходили и люди и звери. На ней отпечатались нужные нам следы.
Элмер, меняя руки, тащил саквояж, жалея, что вообще нашел его. Он знал, что шагающий рядом верзила собирается его убить — Сардаст нацелился на все деньги. Был момент, когда Элмер хотел было просто отдать их ему, но помешало прирожденное упрямство. Вообще-то, может быть, и этого было бы мало. Сардаст убьет его в любом случае.
На тропу падали тени деревьев. Хорошо бы шагать здесь в одиночку, без Сардаста. Элмеру нравился плеск реки.
Он вдруг остановился, остановился и его попутчик.
— В чем дело? — раздраженно и в то же время настороженно спросил верзила.
— Я, кажется, что-то слышал.
— Может, ветер. Или река.
— Нет, кто-то двигался.
— Тронулся со страху!
— Пэттон, нам нужно это вернуть. Хочу сказать, той девушке. Нужно отдать саквояж Эхо Сэкетт. Он принадлежит ей.
— Ты и вправду тронулся! В нем денежки, парень. Денежки на двоих. Отдать? Зачем?
— Он принадлежит ей. Знаю, я сам был за то, чтобы его упереть. Она мне ни капли не нравилась, но у нее есть характер. И она нуждается в деньгах. С тех пор как я сюда попал, я все время думал. Считаю, что мы поступаем плохо.
Пэттон плюнул на дорогу.
— Ну, распустил нюни, словно баба!..
— Я серьезно, мистер Сардаст. Теперь я все вижу иначе. Из-за этих денег пострадали люди. Трое лежат изувеченные, их хотят бросить. Я считаю, что это нехорошо.
— Дай-ка их мне. Беру грех на себя. Можешь драпать куда угодно и делать что угодно. Снимаю тебя с крючка. Давай.
— Нет, мистер Сардаст, может быть, я и непроходимый болван, но сумку верну девушке. Может быть, из-за того, что мы здесь, может быть, из-за нее, может быть, из-за тех, которые остались лежать и, может, умирают, только я теперь считаю, что поступил нехорошо.
— Давай, говорю, мне. Беру весь грех на себя. А ты вместе со своей совестью можешь уматывать и вдоволь порыдать. — Пэттон Сардаст презрительно плюнул. — Баба ты, больше никто!
— Нет, мистер Сардаст. Я отдам деньги ей.
— Заткнись! Давай сюда сумку!
— Я считаю, что он прав, мистер Сардаст, — раздался из-за деревьев голос. — Считаю, что он прав. Лучше отпустите его, мистер Сардаст.
На тропу вышел очень высокий и очень худой мужчина с винтовкой.
Пэттон Сардаст медленно обернулся. Что станет делать Элмер, в данный момент не имеет значения. Сардаст никогда не видел этого человека, но интуиция подсказывала ему, что он влип в неприятности, в большие неприятности.
Сердце стучало медленно, с трудом. Винтовка у бедра, под мышкой. Почти на изготовку. Достаточно дотянуться пальцем до спуска…
— Кто ты, черт, такой?
— Не черт, мистер Сардаст, но вроде него. Могу открыть ворота в преисподнюю. Я Мордекай Сэкетт. Готовы туда отправиться?
Глава 22
Элмер возвращался по тропе, ведущей к вершине. Шагалось ему легко, настроение поднялось. В одном месте он остановился и поглядел сквозь деревья на реку. Стоял, любуясь игрой света и теней. Тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев. Никогда еще он не испытывал такого покоя и умиротворения.
Позади внизу раздался выстрел, следом другой.
Значит, Сардасту конец. А мог бы быть конец ему.
Он видел выражение лица незнакомца и не сомневался в том, кто кого убил.
Тропа ненадолго спустилась к реке, чтобы затем снова пойти в гору. Элмер остановился, поставив саквояж на землю.
Он не знал, как живется в таких местах, но можно однажды вернуться сюда, чтобы просто побродить. Снова пройти по этой тропе, только уже без забот и волнений.
Она появилась перед ним на тропе, и Элмер, подняв саквояж, протянул ей.
— Это твой, — сказал он.
— Спасибо, Элмер. Ты славный малый.
Он покраснел.
— Ну бери. Я просто подумал…
— Спасибо.
Следом подошел Дориан.
— Мы слышали выстрел.
— Да, сэр. Думаю, это он. По-моему, он убил Пэттона Сардаста.
— Убил его? Кто?
— Он вышел из леса словно привидение. И похож на привидение. Сказал, что его зовут Мордекай Сэкетт.
— Мордекай!
Дориан поглядел на нее.
— Он твой родственник?
— Он Сэкетт с Тесных гор. Вроде бы мой кузен.
— Было два выстрела. Пойду посмотрю, не ранен ли он. — Дориан помедлил. — У тебя все будет в порядке.
Он ушел, а я осталась стоять, глядя вслед удалявшемуся по тропе Элмеру. Что на него нашло?
Что он теперь станет делать? Сможет ли вернуться к Джеймсу Уайту? И захочет ли?
Теперь я могу идти домой. Деньги снова у меня, и теперь вся наша жизнь станет веселее. Я подняла саквояж. Передо мной стоял Феликс Хорст, указывая револьвером на ведущую к реке едва заметную тропинку.
— Ступай туда. Если крикнешь, он вернется и не успеет узнать, кто его уложил.
— Он там не один.
— Шагай! И без шуточек. Давай топай!
— С ним Мордекай Сэкетт. Это он разделался с Пэттоном Сардастом.
— Топай, говорю. По этой тропке. Если без шуток, то, может быть, завтра будешь жива.
С саквояжем в руках я пошла вперед. Винтовку оставила на земле — они ее увидят. Хорст, кажется, не обратил на нее внимания. Если бы я попыталась ее поднять, он, скорее всего, убил бы меня. Дориан вернется. Найдет оружие как раз на тропинке, по которой ведет меня Хорст.
Тропинка спускалась к реке. Вскоре стала видна отгороженная от воды купой черных ив и затененная платанами полянка. Из камышей торчал нос ялика. Знал ли он заранее?
— Ты делаешь большую ошибку, — спокойно заметила я. — Здесь Мордекай. Тебе не выбраться из этих гор.
Он мрачно засмеялся.
— Не будь дурой! Бросай саквояж и отваливай.
— Послушай! Пожалуйста! Там мое голубенькое платье. Отдай хоть его! Мое единственное приличное платьице!
— Ладно, забирай свое барахло и катись ко всем чертям. Только быстро! У меня нет времени на твои глупости!
Я открыла саквояж, сунула в него руки, левой принялась вытаскивать голубое платье и шляпку, а правой взяла свой «даун». Я собиралась стрелять прямо сквозь одежду, но мне стало жаль портить такое прелестное платье.
Отбросив в сторону вещи, я подняла пистолет.
Наступила мертвая тишина; у Хорста тоже был револьвер, но рука опущена. Он ошеломленно глядел на меня, постепенно осознавая, что произошло нечто ужасное и непоправимое. Я выстрелила.
Мгновение бандит стоял, пытаясь поднять револьвер, но он выскользнул из его пальцев. Хорст повалился на колени, медленно нагнулся и рухнул на усыпанную листьями поляну. Одна нога судорожно выпрямилась, пропахав носком землю.
Я подошла к большому платану и села, откинув голову к стволу.
Так и сидела, когда по тропинке вдоль реки подошли они — Мордекай Сэкетт и Дориан Чантри.
Дориан помог мне подняться и обвил руками.
— Все хорошо, — повторял он. — Все в полном порядке.
— Хочу домой.
— Хорошо.
Он сложил голубое платье и шляпку в саквояж. Поднял его, и мы вдвоем пошли прочь. Мордекай нас остановил.
— Глупо топать пешком, когда под рукой ялик. Ничуть не хуже спуститься вниз по реке.
— Спасибо тебе, Мордекай, за помощь.
— Трулав и Мейсон тоже пришли. Подчищают, что осталось. Когда нужно, мы всегда придем, кузина. — Взглянув на Дориана, Мордекай сказал: — В лесу нашел чернокожего.
— Он не ранен?
— В него стреляли. Задело голову, кажется, контузия. Когда я его видел, рядом лежала собака, вроде бы как стерегла. Теперь он уже на ногах, скоро будет здесь.
Мордекай перевел взгляд с Дориана на меня.
— Ты за ним ухлестываешь?
Я посмотрела на Дориана, тот покраснел.
— Можно сказать, да, — ответила я. — Можно сказать, что именно так.
— Надеюсь, что так, — улыбнулся Дориан. — Не хотелось бы возвращаться к дядюшке Финиану с вестью о поражении.
Когда мы под вечер появились на дороге с Тукалуки-Коув, Регал с мамой сидели на крылечке. Регал встал во весь рост, пожал руку Дориану и легонько обнял меня за плечи.
— Мы тут скучали по тебе, голубушка. Нормально добрались?
— Дольше, чем рассчитывали, — ответила я.
— Утром я бы отправился за вами. Останавливался здесь один человек и сказал, что видел вас на пароходе и что вроде бы у вас какие-то неприятности. Его зовут Джинери Вустер. Еще он сказал, что, когда шел через горы, то передал весточку Мордекаю.
— Мы видели его.
— А мне вот ни разу не удалось. Ну, заходите в дом.
Мы задержались на ступеньках, глядя в сторону Клигманз-Доув. Там собирались облака. В воздухе промелькнул козодой. Мы с Дорианом повернулись к дому.
— Видишь? Говорила я тебе, что живу в бревенчатой хижине?
Позади внизу раздался выстрел, следом другой.
Значит, Сардасту конец. А мог бы быть конец ему.
Он видел выражение лица незнакомца и не сомневался в том, кто кого убил.
Тропа ненадолго спустилась к реке, чтобы затем снова пойти в гору. Элмер остановился, поставив саквояж на землю.
Он не знал, как живется в таких местах, но можно однажды вернуться сюда, чтобы просто побродить. Снова пройти по этой тропе, только уже без забот и волнений.
Она появилась перед ним на тропе, и Элмер, подняв саквояж, протянул ей.
— Это твой, — сказал он.
— Спасибо, Элмер. Ты славный малый.
Он покраснел.
— Ну бери. Я просто подумал…
— Спасибо.
Следом подошел Дориан.
— Мы слышали выстрел.
— Да, сэр. Думаю, это он. По-моему, он убил Пэттона Сардаста.
— Убил его? Кто?
— Он вышел из леса словно привидение. И похож на привидение. Сказал, что его зовут Мордекай Сэкетт.
— Мордекай!
Дориан поглядел на нее.
— Он твой родственник?
— Он Сэкетт с Тесных гор. Вроде бы мой кузен.
— Было два выстрела. Пойду посмотрю, не ранен ли он. — Дориан помедлил. — У тебя все будет в порядке.
Он ушел, а я осталась стоять, глядя вслед удалявшемуся по тропе Элмеру. Что на него нашло?
Что он теперь станет делать? Сможет ли вернуться к Джеймсу Уайту? И захочет ли?
Теперь я могу идти домой. Деньги снова у меня, и теперь вся наша жизнь станет веселее. Я подняла саквояж. Передо мной стоял Феликс Хорст, указывая револьвером на ведущую к реке едва заметную тропинку.
— Ступай туда. Если крикнешь, он вернется и не успеет узнать, кто его уложил.
— Он там не один.
— Шагай! И без шуточек. Давай топай!
— С ним Мордекай Сэкетт. Это он разделался с Пэттоном Сардастом.
— Топай, говорю. По этой тропке. Если без шуток, то, может быть, завтра будешь жива.
С саквояжем в руках я пошла вперед. Винтовку оставила на земле — они ее увидят. Хорст, кажется, не обратил на нее внимания. Если бы я попыталась ее поднять, он, скорее всего, убил бы меня. Дориан вернется. Найдет оружие как раз на тропинке, по которой ведет меня Хорст.
Тропинка спускалась к реке. Вскоре стала видна отгороженная от воды купой черных ив и затененная платанами полянка. Из камышей торчал нос ялика. Знал ли он заранее?
— Ты делаешь большую ошибку, — спокойно заметила я. — Здесь Мордекай. Тебе не выбраться из этих гор.
Он мрачно засмеялся.
— Не будь дурой! Бросай саквояж и отваливай.
— Послушай! Пожалуйста! Там мое голубенькое платье. Отдай хоть его! Мое единственное приличное платьице!
— Ладно, забирай свое барахло и катись ко всем чертям. Только быстро! У меня нет времени на твои глупости!
Я открыла саквояж, сунула в него руки, левой принялась вытаскивать голубое платье и шляпку, а правой взяла свой «даун». Я собиралась стрелять прямо сквозь одежду, но мне стало жаль портить такое прелестное платье.
Отбросив в сторону вещи, я подняла пистолет.
Наступила мертвая тишина; у Хорста тоже был револьвер, но рука опущена. Он ошеломленно глядел на меня, постепенно осознавая, что произошло нечто ужасное и непоправимое. Я выстрелила.
Мгновение бандит стоял, пытаясь поднять револьвер, но он выскользнул из его пальцев. Хорст повалился на колени, медленно нагнулся и рухнул на усыпанную листьями поляну. Одна нога судорожно выпрямилась, пропахав носком землю.
Я подошла к большому платану и села, откинув голову к стволу.
Так и сидела, когда по тропинке вдоль реки подошли они — Мордекай Сэкетт и Дориан Чантри.
Дориан помог мне подняться и обвил руками.
— Все хорошо, — повторял он. — Все в полном порядке.
— Хочу домой.
— Хорошо.
Он сложил голубое платье и шляпку в саквояж. Поднял его, и мы вдвоем пошли прочь. Мордекай нас остановил.
— Глупо топать пешком, когда под рукой ялик. Ничуть не хуже спуститься вниз по реке.
— Спасибо тебе, Мордекай, за помощь.
— Трулав и Мейсон тоже пришли. Подчищают, что осталось. Когда нужно, мы всегда придем, кузина. — Взглянув на Дориана, Мордекай сказал: — В лесу нашел чернокожего.
— Он не ранен?
— В него стреляли. Задело голову, кажется, контузия. Когда я его видел, рядом лежала собака, вроде бы как стерегла. Теперь он уже на ногах, скоро будет здесь.
Мордекай перевел взгляд с Дориана на меня.
— Ты за ним ухлестываешь?
Я посмотрела на Дориана, тот покраснел.
— Можно сказать, да, — ответила я. — Можно сказать, что именно так.
— Надеюсь, что так, — улыбнулся Дориан. — Не хотелось бы возвращаться к дядюшке Финиану с вестью о поражении.
Когда мы под вечер появились на дороге с Тукалуки-Коув, Регал с мамой сидели на крылечке. Регал встал во весь рост, пожал руку Дориану и легонько обнял меня за плечи.
— Мы тут скучали по тебе, голубушка. Нормально добрались?
— Дольше, чем рассчитывали, — ответила я.
— Утром я бы отправился за вами. Останавливался здесь один человек и сказал, что видел вас на пароходе и что вроде бы у вас какие-то неприятности. Его зовут Джинери Вустер. Еще он сказал, что, когда шел через горы, то передал весточку Мордекаю.
— Мы видели его.
— А мне вот ни разу не удалось. Ну, заходите в дом.
Мы задержались на ступеньках, глядя в сторону Клигманз-Доув. Там собирались облака. В воздухе промелькнул козодой. Мы с Дорианом повернулись к дому.
— Видишь? Говорила я тебе, что живу в бревенчатой хижине?