Страница:
— Ты знаешь, что они замышляют?
— Нет… они ничего не говорят. Единственное, что я знаю, — все это из-за Медж Хили. Ты знал, что она замешана в торговле рудниками?
— По самые ушки — красивые, надо сказать.
— Тогда ей лучше выбираться. Они съедят ее живьем.
— Я бы на это не поставил ни цента и тебе не советую. — Матт твердо посмотрел на Долана. — Ты едешь назад в Конфьюжен? Если да, то обожди несколько дней. Мне может понадобиться крепкий парень, который умеет себя вести в переделках и не лезет попусту на рожон.
Матт проспал половину оставшегося дня и почти всю ночь. Когда на рассвете он проснулся, в городе было тихо. Неожиданно послышался легкий стук в дверь.
Он открыл дверь и обнаружил за порогом Медж Хили. Она быстро вошла.
— Надень штаны, Матт. В этих кальсонах ты похож на дьявола.
— Я не ждал леди.
— Спасибо за комплимент. Я стараюсь быть леди, но у меня не всегда получается. Матт, мне надо обратно в Конфьюжен. Мне надо выехать тотчас и добраться как можно быстрей.
— Мы не собирались сбегать, — сказал Матт. — Мы же не собирались, помните?
— Так надо, Матт. Положение ухудшилось и может стать еще хуже.
Он коротко рассказал ей то, что узнал от Гарри Мидоуза и Такера Долана. Она слушала молча. Через некоторое время она отошла к окну, пока он наспех умылся, причесался и надел рубашку.
— Не знала, что дело зашло так далеко, Матт. Ты один из немногих друзей, которые есть у меня. Матт, шахта «Сокровищница» принадлежит мне, кроме нескольких других богатых участков. Уиллард и Кингсбери начали действовать. Они купили у Большого Томпсона шахту «Бальзак».
— Я думал, что это шахта Френча Безана.
— Разве такая мелочь остановит Томпсона? Он затеял драку с Френчем и убил его.
— Ну и что?
— Они утверждают, что моя «Сокровищница» находится на жиле «Бальзака».
— Пайк все еще с вами?
— Да.
Он нацепил оружейный пояс.
— Ладно, Медж. Пошли поднимать Бэрка с Вебером.
Она посмотрела на него.
— Они готовы и ждут с лошадьми. Я была уверена в вашей помощи и послала Пайка разбудить их.
Когда Матт подошел с ружьем в руке, лошади были запряжены. Он помог Медж усесться. Пайк Сайде вышел из сарая и вместе с Вебером сел рядом с Медж. Матт вспрыгнул на козлы, а Бэрк щелкнул кнутом. Дилижанс дернулся и покатился по сухой балке, потом на склоне холма они повернули в сторону временной конторы «Уэллс Фарго».
В Остине они взяли нового пассажира. Горный инженер Джеймс Хойт работал в Денвере и время от времени выполнял поручения некоторых нью-йоркских финансовых компаний. Несколько лет назад он видел спектакли Медж Хили, но не узнал ее в молодой женщине, сидящей напротив. Она же узнала его сразу, потому что слышала сплетни шахтерских жен и знала, чем он занимается.
— Вам часто приходится путешествовать на Запад? — застенчиво спросила она.
— О да! Компания посылает меня обследовать шахты, которые собирается приобрести или инвестировать.
— Я мало знаю о Конфьюжене, — сказала она. — Это не город-однодневка, то есть я хочу спросить, какие у него перспективы? Рудники там богатые?
— Некоторые очень богатые. Образцы руд, которые я видел, показывают очень высокое содержание золота.
Она мягко перевела разговор на его работу, снова и снова возвращаясь к Конфьюжену. Наконец он сказал:
— Я там не задержусь. Может быть, мы прокатимся, я покажу вам окрестности и, если вас заинтересует горное дело, объясню кое-что из геологии.
— Прекрасно!
Пайк Сайде смотрел в окно, но теперь он повернул голову и поглядел на нее, удивленный ее игрой в наивность.
— Вы едете обследовать только одну шахту? — спросила она. — Я слышала, там есть одна очень богатая, по-моему, она называется «Находка». — Она помолчала. — Вы в самом деле едете покупать шахту?
— Вообще-то, — сказал Хойт, — я могу купить или вложить в нее деньги. У меня есть полномочия. — И он похлопал по карману.
Хойт понимал, что открывает слишком многое, но Пайк был явно всего лишь бродягой-ганменом, а эта девушка — почти ребенок — так заинтересовалась! Не геологией, естественно, а им. Он немного покрасовался перед Медж знанием горного дела, рудников, креплением шахт, залежей руды, а Медж слушала с широко раскрытыми глазами.
— Обожаю, когда мужчины рассказывают о делах, в которых так хорошо разбираются, — сказала она. — Можно так много узнать! И еще я обожаю слушать названия рудников! Интересно, как их придумывают?
Дорога от Остина до Конфьюжена была длинной и пыльной, и Пайк Сайде скоро заснул. Хойт продолжал разговаривать с прекрасной спутницей — ее присутствие располагало его к откровенности. Он давал ей советы и, в частности, посоветовал ей поменьше выходить на улицу в Конфьюжене: возможно, там скоро начнутся перестрелки. Кажется, идет спор, кому какой участок принадлежит. Он как раз и ехал проверять дела.
И снова Медж заговорила о названиях шахт, и Хойт упомянул «Сокровищницу».
— Между прочим, — сказал он, — если содержание металла в породе окажется высоким, мы, скорее всего, выкупим ее у новых владельцев.
— Значит, вы недолго будете у нас?
— Посмотрим. Я буду жить на ранчо. У меня там знакомая, зовут ее Лори Шеннон. Вы слышали о ней?
— Имя знакомое.
Хойт приободрился. Он точно знал, что Шеннон жила на ранчо и не имела никакого отношения к шахтам или золотодобыче.
Когда дилижанс остановился перед конторой «Уэллс Фарго» в Конфьюжене, навстречу вышел Ньютон Клайд. Первым спрыгнул Матт Кобэрн, за ним — Пайк Сайде. Хойт помог выйти Медж.
— Кстати, — сказал он, — я даже не знаю, как вас зовут.
Она улыбнулась ему.
— Хили, — мягко сказала она. — Медж Хили.
Лицо его вытянулось. Он слышал о Медж Хили, но представлял ее старше, тверже и совсем некрасивой. Он смутно припомнил, что имя Медж Хили связано с несколькими шахтерскими городами. Он думал…
— Понятно, — с сомнением произнес он.
Она опять широко улыбнулась ему.
— Надеюсь на это, мистер Хойт: это сэкономит вам и вашей фирме кучу денег и избавит от массы неприятностей. «Сокровищница» не принадлежит Уилларду и Кингсбери и никогда не будет принадлежать.
Медж резко повернулась и сопровождаемая усмехающимся Пайком зашагала по улице, а Хойту оставалось только смотреть ей вслед.
— Это… Это Медж Хили? У нее же еще молоко на губах не обсохло!
Матт улыбнулся.
— Похоже, она только что доказала обратное. И послушайте мой совет: верьте ей, она говорит правду.
— Я проделал долгий путь, чтобы заключить эту сделку, — с ноткой неуверенности произнес Хойт. — Начальству не понравится, если я сорву ее.
— Им понравится еще меньше, если вы их разорите, — сухо заметил Клайд.
Матт Кобэрн оглядел пыльную улицу. На обочине рядом с домами осталась еще редкая пустынная растительность, кто-то потрудился выкопать из проезжей части крупные камни. Напротив некоторых домов поставили деревянные тротуары, но чтобы привести улицу в божеский вид, нужно было еще работать и работать.
Он очень хорошо знал подобные города. Пусть они в чем-то отличались, шум в таких городишках был одинаковым: грохот компрессора или дробилки, удары множества молотов, скрежет насосов или лебедок. Жестяные мелодии музыкальных автоматов и механических пианино, звон стаканов, человеческие голоса, нестройно подпевающие или громко спорящие, стук подпрыгивающих на камнях повозок, скрип седельной кожи и дощатых тротуаров под тяжелыми шагами… Шум был одинаковым во всех городах, и Матт мог проснуться ночью и определить время по звукам.
Он также чувствовал запах надвигающейся беды; точно так же дикий зверь чувствует приближение грозы. Беда вот-вот нагрянет. Городок разваливался по швам.
Он видел, как рождаются и умирают города. Некоторые погубила гнетущая власть закона или религии, некоторые — отсутствие закона вообще, некоторые умерли от воды, заполнившей шахты, некоторые — от истощения рудничной жилы… а некоторые — от недостатка веры.
В этом городе беззаконие было обычным делом, оно подогревалось кучкой склонных к насилию людей — либо нарочито развязных, либо пьяных, либо просто желающих выпустить пар. Если таких некому остановить, город начинает скатываться к анархии.
Несколько сильных людей могли бы создать мэрию, провести законы, заставить жителей соблюдать их, не прибегая к оружию. Если бы эти люди действовали быстро и решительно, прежде чем события выйдут из-под контроля, можно было бы обойтись без стрельбы.
Но не здесь, не в Конфьюжене. Матт Кобэрн знал людей, которые ходили по этим улиццам, он знал, что здесь остался единственный выход: наладить жизнь можно только с помощью револьвера, ибо любая мелочь может взорвать город, поставить его на грань сумасшествия.
— Тебе нравится этот городишко? — спросил он Клайда.
Управляющий «Уэллс Фарго» пожал плечами.
— Я их навидался за свою жизнь и наверняка немало еще увижу. Это город прииска «Находка». Это город Фелтона, Коэна и Зеллера.
— Тогда скажи им, чтобы поторопились, или они его потеряют, — сказал Матт. — Здешняя толпа готова разнести его на кусочки. Большинство потом пожалеет, но будет поздно.
К ним подошел Фелтон с Коэном, и Кобэрн рассказал им о вербовке бандитов.
— Они собираются напасть на «Сокровищницу».
Ньютон Клайд закурил сигару.
— Я — служащий «Уэллс Фарго». Если надо отправить золото, я его отправлю. «Уэллс Фарго» не строит городов и не наводит в них порядок… его дело — сохранность дилижансных линий.
— Что бы ты предложил, Матт? — спросил Коэн.
— Комитет граждан. Двенадцать-двадцать жестких честных людей, которые не уступят бандитам и, если понадобится, будут стрелять. Если не помогут законные меры, тогда помогут винчестер и веревка. Я знаю эту толпу — они не понимают ничего другого.
— Я не верю, — запротестовал Фелтон.
— Это ваш город, — сказал Матт Кобэрн. — Можете верить или не верить. Почему бы вам не пройтись и не попросить Большого Томпсона, чтобы он не шалил? Попросите его сдать револьверы и устроиться на работу.
Фелтон покраснел и хотел было что-то сказать, но Кобэрн не обратил на него внимания.
— Сколько у вас убитых? — спросил он.
— Восемнадцать, — ответил Коэн. — За тридцать дней. Несколько человек убито на дорогах к городу.
— А сколько ограблений?
— Никто не считал. Большинство даже не заявляют.
— Хватит с нас насилия, — упрямо повторил Фелтон. — Нужно искать другой путь.
— Такие люди, как Томпсон и Гормен, да и Уиллард и Кингсбери, если уж зашла об этом речь, обожают тех, кто не верит в насилие ради порядка. Это развязывает им руки, потому что бандиты не только верят в насилие, но и пользуются им. Спросите Медж Хили.
Около них стали останавливаться прохожие.
— Что вы будете делать, Коэн, — опросил Матт Кобэрн, — если кто-нибудь нападет на «Находку»?
— Драться. Что еще можно делать?
— И я. Я тоже драться, — проворчал Зеллер.
— Вот вам и ответ, Фелтон. Вот два человека для комитета. — Кобэрн взглянул на Гейджа. — А как насчет вас?
— Нет, — резко ответил Гейдж. — Увольте. Я видел, как рождаются и умирают такие города. Если не смогу вести дело, то уеду. С какой стати рисковать шеей за то, что через несколько лет превратится в кучу мусора?
— Бакуолтер?
— Городов много, а жизнь одна.
— Я дурак, — сказал Клайд, — но я войду в ваш комитет, только чтобы выгнать эту шайку.
— Нет, — настаивал Фелтон. — Это не обязательно. Все само уладится.
Кобэрн пожал плечами.
— Ну, это меня не касается. Я уезжаю. Я доставил ваше золото, Фелтон, и хочу получить деньги.
Все посмотрели на него. Коэн хотел было что-то сказать, но промолчал.
Фелтон вынул из кармана пять золотых монет и отдал Кобэрну.
— Спасибо за работу, Кобэрн.
Матт подошел к конюшне и вывел коня. Его окликнул Денди Бэрк.
— Ты не собираешься браться за работу шерифа?
— Мне ее никто не предлагал, да и не нужна она мне.
Он поднял седло и набросил на спину жеребца.
— В городе орудует самая гнусная шайка из тех, что я видел, Денди. А времени почти не осталось.
На другой стороне улицы за ним наблюдала группа людей. Клайд вынул изо рта сигару и с раздражением сказал:
— Вот вам, джентльмены. Уезжает единственный человек, который может навести в городе порядок. Единственный, кто спасет его.
— Ерунда, — резко заговорил Фелтон. — Я начал этот город, и я…
— И ты увидишь его конец.
Бакуолтер спокойно сказал:
— Я советую взять его шерифом, Фелтон. Ньют прав. Если откажетесь, я закрываюсь и уезжаю. Лучше немного потерять, чем видеть, как горит все, что имеешь.
Фелтон не верил своим ушам. Он переводил взгляд с Бакуолтера на Гейджа.
— Вы серьезно? Вы действительно закроете дело? Но почему?
— Фелтон, вы новичок в здешних краях, — сказал Бакуолтер. — Вы когда-нибудь слышали о Фессендене?
— Нет.
— В Фессендене начиналось так же. Не такое богатое месторождение и не так много народа. В том городке убили двух шерифов и никто не хотел браться за эту работу. Город все больше становился неуправляемым, и вот однажды Пегготи Гормену захотелось выпить, а бармен был у другого конца стойки, поэтому Пег просто зашел за стойку и взял бутылку виски, а другую кинул приятелю. Бармен увидел и бросился на Пега, а тот ударил его бутылкой. Когда бармен упал, Пегготи пнул его ногой, а потом начал раздавать бутылки друзьям. Я был там, — продолжал Бакуолтер, — мне удалось потихоньку добраться до двери и выскочить. Большая часть моего товара еще не прибыла, поэтому я закинул все барахло в повозку и удрал. К этому времени толпа разграбила один салун и принялась за второй. Одни мародерствовали в магазине, другие принялись громить танцзал. Я не выезжал на главную дорогу — это было бы равносильно смерти, а просто спустился по склону к шахтам и предупредил ребят. Когда я выехал на гребень соседнего холма, город уже пылал.
— Почему же они не послали за Кобэрном. если он такой всемогущий?
— Да они-то за ним послали, — сказал Бакуолтер, — но было поздно. Когда Матт приехал, руины еще дымились. Два прииска еще работали, но ближайшая рудная фабрика и ближайшая почта находились в пятидесяти милях. В тот город так никто и не вернулся.
Фелтон молчал. Все в нем восставало против мысли о насилии, о приглашении ганфайтера вычистить город, его город. Должен быть другой выход. Больше того — и Дик признавал это — он был против того, чтобы Матт Кобэрн вообще находился в городе. Может быть, из-за Лори Шеннон?
— Ну что, Дик? — предложил Коэн. — Пригласим его?
— Нет, — сказал Фелтон. — Я сам буду шерифом и сам вычищу город.
Они недоверчиво уставились на Фелтона, слыша, как конь Матта Кобэрна поднимается по склону в сторону гребня холма.
Глава 12
— Нет… они ничего не говорят. Единственное, что я знаю, — все это из-за Медж Хили. Ты знал, что она замешана в торговле рудниками?
— По самые ушки — красивые, надо сказать.
— Тогда ей лучше выбираться. Они съедят ее живьем.
— Я бы на это не поставил ни цента и тебе не советую. — Матт твердо посмотрел на Долана. — Ты едешь назад в Конфьюжен? Если да, то обожди несколько дней. Мне может понадобиться крепкий парень, который умеет себя вести в переделках и не лезет попусту на рожон.
Матт проспал половину оставшегося дня и почти всю ночь. Когда на рассвете он проснулся, в городе было тихо. Неожиданно послышался легкий стук в дверь.
Он открыл дверь и обнаружил за порогом Медж Хили. Она быстро вошла.
— Надень штаны, Матт. В этих кальсонах ты похож на дьявола.
— Я не ждал леди.
— Спасибо за комплимент. Я стараюсь быть леди, но у меня не всегда получается. Матт, мне надо обратно в Конфьюжен. Мне надо выехать тотчас и добраться как можно быстрей.
— Мы не собирались сбегать, — сказал Матт. — Мы же не собирались, помните?
— Так надо, Матт. Положение ухудшилось и может стать еще хуже.
Он коротко рассказал ей то, что узнал от Гарри Мидоуза и Такера Долана. Она слушала молча. Через некоторое время она отошла к окну, пока он наспех умылся, причесался и надел рубашку.
— Не знала, что дело зашло так далеко, Матт. Ты один из немногих друзей, которые есть у меня. Матт, шахта «Сокровищница» принадлежит мне, кроме нескольких других богатых участков. Уиллард и Кингсбери начали действовать. Они купили у Большого Томпсона шахту «Бальзак».
— Я думал, что это шахта Френча Безана.
— Разве такая мелочь остановит Томпсона? Он затеял драку с Френчем и убил его.
— Ну и что?
— Они утверждают, что моя «Сокровищница» находится на жиле «Бальзака».
— Пайк все еще с вами?
— Да.
Он нацепил оружейный пояс.
— Ладно, Медж. Пошли поднимать Бэрка с Вебером.
Она посмотрела на него.
— Они готовы и ждут с лошадьми. Я была уверена в вашей помощи и послала Пайка разбудить их.
Когда Матт подошел с ружьем в руке, лошади были запряжены. Он помог Медж усесться. Пайк Сайде вышел из сарая и вместе с Вебером сел рядом с Медж. Матт вспрыгнул на козлы, а Бэрк щелкнул кнутом. Дилижанс дернулся и покатился по сухой балке, потом на склоне холма они повернули в сторону временной конторы «Уэллс Фарго».
В Остине они взяли нового пассажира. Горный инженер Джеймс Хойт работал в Денвере и время от времени выполнял поручения некоторых нью-йоркских финансовых компаний. Несколько лет назад он видел спектакли Медж Хили, но не узнал ее в молодой женщине, сидящей напротив. Она же узнала его сразу, потому что слышала сплетни шахтерских жен и знала, чем он занимается.
— Вам часто приходится путешествовать на Запад? — застенчиво спросила она.
— О да! Компания посылает меня обследовать шахты, которые собирается приобрести или инвестировать.
— Я мало знаю о Конфьюжене, — сказала она. — Это не город-однодневка, то есть я хочу спросить, какие у него перспективы? Рудники там богатые?
— Некоторые очень богатые. Образцы руд, которые я видел, показывают очень высокое содержание золота.
Она мягко перевела разговор на его работу, снова и снова возвращаясь к Конфьюжену. Наконец он сказал:
— Я там не задержусь. Может быть, мы прокатимся, я покажу вам окрестности и, если вас заинтересует горное дело, объясню кое-что из геологии.
— Прекрасно!
Пайк Сайде смотрел в окно, но теперь он повернул голову и поглядел на нее, удивленный ее игрой в наивность.
— Вы едете обследовать только одну шахту? — спросила она. — Я слышала, там есть одна очень богатая, по-моему, она называется «Находка». — Она помолчала. — Вы в самом деле едете покупать шахту?
— Вообще-то, — сказал Хойт, — я могу купить или вложить в нее деньги. У меня есть полномочия. — И он похлопал по карману.
Хойт понимал, что открывает слишком многое, но Пайк был явно всего лишь бродягой-ганменом, а эта девушка — почти ребенок — так заинтересовалась! Не геологией, естественно, а им. Он немного покрасовался перед Медж знанием горного дела, рудников, креплением шахт, залежей руды, а Медж слушала с широко раскрытыми глазами.
— Обожаю, когда мужчины рассказывают о делах, в которых так хорошо разбираются, — сказала она. — Можно так много узнать! И еще я обожаю слушать названия рудников! Интересно, как их придумывают?
Дорога от Остина до Конфьюжена была длинной и пыльной, и Пайк Сайде скоро заснул. Хойт продолжал разговаривать с прекрасной спутницей — ее присутствие располагало его к откровенности. Он давал ей советы и, в частности, посоветовал ей поменьше выходить на улицу в Конфьюжене: возможно, там скоро начнутся перестрелки. Кажется, идет спор, кому какой участок принадлежит. Он как раз и ехал проверять дела.
И снова Медж заговорила о названиях шахт, и Хойт упомянул «Сокровищницу».
— Между прочим, — сказал он, — если содержание металла в породе окажется высоким, мы, скорее всего, выкупим ее у новых владельцев.
— Значит, вы недолго будете у нас?
— Посмотрим. Я буду жить на ранчо. У меня там знакомая, зовут ее Лори Шеннон. Вы слышали о ней?
— Имя знакомое.
Хойт приободрился. Он точно знал, что Шеннон жила на ранчо и не имела никакого отношения к шахтам или золотодобыче.
Когда дилижанс остановился перед конторой «Уэллс Фарго» в Конфьюжене, навстречу вышел Ньютон Клайд. Первым спрыгнул Матт Кобэрн, за ним — Пайк Сайде. Хойт помог выйти Медж.
— Кстати, — сказал он, — я даже не знаю, как вас зовут.
Она улыбнулась ему.
— Хили, — мягко сказала она. — Медж Хили.
Лицо его вытянулось. Он слышал о Медж Хили, но представлял ее старше, тверже и совсем некрасивой. Он смутно припомнил, что имя Медж Хили связано с несколькими шахтерскими городами. Он думал…
— Понятно, — с сомнением произнес он.
Она опять широко улыбнулась ему.
— Надеюсь на это, мистер Хойт: это сэкономит вам и вашей фирме кучу денег и избавит от массы неприятностей. «Сокровищница» не принадлежит Уилларду и Кингсбери и никогда не будет принадлежать.
Медж резко повернулась и сопровождаемая усмехающимся Пайком зашагала по улице, а Хойту оставалось только смотреть ей вслед.
— Это… Это Медж Хили? У нее же еще молоко на губах не обсохло!
Матт улыбнулся.
— Похоже, она только что доказала обратное. И послушайте мой совет: верьте ей, она говорит правду.
— Я проделал долгий путь, чтобы заключить эту сделку, — с ноткой неуверенности произнес Хойт. — Начальству не понравится, если я сорву ее.
— Им понравится еще меньше, если вы их разорите, — сухо заметил Клайд.
Матт Кобэрн оглядел пыльную улицу. На обочине рядом с домами осталась еще редкая пустынная растительность, кто-то потрудился выкопать из проезжей части крупные камни. Напротив некоторых домов поставили деревянные тротуары, но чтобы привести улицу в божеский вид, нужно было еще работать и работать.
Он очень хорошо знал подобные города. Пусть они в чем-то отличались, шум в таких городишках был одинаковым: грохот компрессора или дробилки, удары множества молотов, скрежет насосов или лебедок. Жестяные мелодии музыкальных автоматов и механических пианино, звон стаканов, человеческие голоса, нестройно подпевающие или громко спорящие, стук подпрыгивающих на камнях повозок, скрип седельной кожи и дощатых тротуаров под тяжелыми шагами… Шум был одинаковым во всех городах, и Матт мог проснуться ночью и определить время по звукам.
Он также чувствовал запах надвигающейся беды; точно так же дикий зверь чувствует приближение грозы. Беда вот-вот нагрянет. Городок разваливался по швам.
Он видел, как рождаются и умирают города. Некоторые погубила гнетущая власть закона или религии, некоторые — отсутствие закона вообще, некоторые умерли от воды, заполнившей шахты, некоторые — от истощения рудничной жилы… а некоторые — от недостатка веры.
В этом городе беззаконие было обычным делом, оно подогревалось кучкой склонных к насилию людей — либо нарочито развязных, либо пьяных, либо просто желающих выпустить пар. Если таких некому остановить, город начинает скатываться к анархии.
Несколько сильных людей могли бы создать мэрию, провести законы, заставить жителей соблюдать их, не прибегая к оружию. Если бы эти люди действовали быстро и решительно, прежде чем события выйдут из-под контроля, можно было бы обойтись без стрельбы.
Но не здесь, не в Конфьюжене. Матт Кобэрн знал людей, которые ходили по этим улиццам, он знал, что здесь остался единственный выход: наладить жизнь можно только с помощью револьвера, ибо любая мелочь может взорвать город, поставить его на грань сумасшествия.
— Тебе нравится этот городишко? — спросил он Клайда.
Управляющий «Уэллс Фарго» пожал плечами.
— Я их навидался за свою жизнь и наверняка немало еще увижу. Это город прииска «Находка». Это город Фелтона, Коэна и Зеллера.
— Тогда скажи им, чтобы поторопились, или они его потеряют, — сказал Матт. — Здешняя толпа готова разнести его на кусочки. Большинство потом пожалеет, но будет поздно.
К ним подошел Фелтон с Коэном, и Кобэрн рассказал им о вербовке бандитов.
— Они собираются напасть на «Сокровищницу».
Ньютон Клайд закурил сигару.
— Я — служащий «Уэллс Фарго». Если надо отправить золото, я его отправлю. «Уэллс Фарго» не строит городов и не наводит в них порядок… его дело — сохранность дилижансных линий.
— Что бы ты предложил, Матт? — спросил Коэн.
— Комитет граждан. Двенадцать-двадцать жестких честных людей, которые не уступят бандитам и, если понадобится, будут стрелять. Если не помогут законные меры, тогда помогут винчестер и веревка. Я знаю эту толпу — они не понимают ничего другого.
— Я не верю, — запротестовал Фелтон.
— Это ваш город, — сказал Матт Кобэрн. — Можете верить или не верить. Почему бы вам не пройтись и не попросить Большого Томпсона, чтобы он не шалил? Попросите его сдать револьверы и устроиться на работу.
Фелтон покраснел и хотел было что-то сказать, но Кобэрн не обратил на него внимания.
— Сколько у вас убитых? — спросил он.
— Восемнадцать, — ответил Коэн. — За тридцать дней. Несколько человек убито на дорогах к городу.
— А сколько ограблений?
— Никто не считал. Большинство даже не заявляют.
— Хватит с нас насилия, — упрямо повторил Фелтон. — Нужно искать другой путь.
— Такие люди, как Томпсон и Гормен, да и Уиллард и Кингсбери, если уж зашла об этом речь, обожают тех, кто не верит в насилие ради порядка. Это развязывает им руки, потому что бандиты не только верят в насилие, но и пользуются им. Спросите Медж Хили.
Около них стали останавливаться прохожие.
— Что вы будете делать, Коэн, — опросил Матт Кобэрн, — если кто-нибудь нападет на «Находку»?
— Драться. Что еще можно делать?
— И я. Я тоже драться, — проворчал Зеллер.
— Вот вам и ответ, Фелтон. Вот два человека для комитета. — Кобэрн взглянул на Гейджа. — А как насчет вас?
— Нет, — резко ответил Гейдж. — Увольте. Я видел, как рождаются и умирают такие города. Если не смогу вести дело, то уеду. С какой стати рисковать шеей за то, что через несколько лет превратится в кучу мусора?
— Бакуолтер?
— Городов много, а жизнь одна.
— Я дурак, — сказал Клайд, — но я войду в ваш комитет, только чтобы выгнать эту шайку.
— Нет, — настаивал Фелтон. — Это не обязательно. Все само уладится.
Кобэрн пожал плечами.
— Ну, это меня не касается. Я уезжаю. Я доставил ваше золото, Фелтон, и хочу получить деньги.
Все посмотрели на него. Коэн хотел было что-то сказать, но промолчал.
Фелтон вынул из кармана пять золотых монет и отдал Кобэрну.
— Спасибо за работу, Кобэрн.
Матт подошел к конюшне и вывел коня. Его окликнул Денди Бэрк.
— Ты не собираешься браться за работу шерифа?
— Мне ее никто не предлагал, да и не нужна она мне.
Он поднял седло и набросил на спину жеребца.
— В городе орудует самая гнусная шайка из тех, что я видел, Денди. А времени почти не осталось.
На другой стороне улицы за ним наблюдала группа людей. Клайд вынул изо рта сигару и с раздражением сказал:
— Вот вам, джентльмены. Уезжает единственный человек, который может навести в городе порядок. Единственный, кто спасет его.
— Ерунда, — резко заговорил Фелтон. — Я начал этот город, и я…
— И ты увидишь его конец.
Бакуолтер спокойно сказал:
— Я советую взять его шерифом, Фелтон. Ньют прав. Если откажетесь, я закрываюсь и уезжаю. Лучше немного потерять, чем видеть, как горит все, что имеешь.
Фелтон не верил своим ушам. Он переводил взгляд с Бакуолтера на Гейджа.
— Вы серьезно? Вы действительно закроете дело? Но почему?
— Фелтон, вы новичок в здешних краях, — сказал Бакуолтер. — Вы когда-нибудь слышали о Фессендене?
— Нет.
— В Фессендене начиналось так же. Не такое богатое месторождение и не так много народа. В том городке убили двух шерифов и никто не хотел браться за эту работу. Город все больше становился неуправляемым, и вот однажды Пегготи Гормену захотелось выпить, а бармен был у другого конца стойки, поэтому Пег просто зашел за стойку и взял бутылку виски, а другую кинул приятелю. Бармен увидел и бросился на Пега, а тот ударил его бутылкой. Когда бармен упал, Пегготи пнул его ногой, а потом начал раздавать бутылки друзьям. Я был там, — продолжал Бакуолтер, — мне удалось потихоньку добраться до двери и выскочить. Большая часть моего товара еще не прибыла, поэтому я закинул все барахло в повозку и удрал. К этому времени толпа разграбила один салун и принялась за второй. Одни мародерствовали в магазине, другие принялись громить танцзал. Я не выезжал на главную дорогу — это было бы равносильно смерти, а просто спустился по склону к шахтам и предупредил ребят. Когда я выехал на гребень соседнего холма, город уже пылал.
— Почему же они не послали за Кобэрном. если он такой всемогущий?
— Да они-то за ним послали, — сказал Бакуолтер, — но было поздно. Когда Матт приехал, руины еще дымились. Два прииска еще работали, но ближайшая рудная фабрика и ближайшая почта находились в пятидесяти милях. В тот город так никто и не вернулся.
Фелтон молчал. Все в нем восставало против мысли о насилии, о приглашении ганфайтера вычистить город, его город. Должен быть другой выход. Больше того — и Дик признавал это — он был против того, чтобы Матт Кобэрн вообще находился в городе. Может быть, из-за Лори Шеннон?
— Ну что, Дик? — предложил Коэн. — Пригласим его?
— Нет, — сказал Фелтон. — Я сам буду шерифом и сам вычищу город.
Они недоверчиво уставились на Фелтона, слыша, как конь Матта Кобэрна поднимается по склону в сторону гребня холма.
Глава 12
Матт Кобэрн въехал во двор «ЛШ» и увидел Джоша Рингголда. Старик кивнул.
— Здорово, Матт.
Потом выпрямился, отложил уздечку, которую чинил, и взглянул в сторону дома.
— Слышал, у тебя в дороге были неприятности.
— Было немного. — Матт спрыгнул с коня и привязал его. — А вы, ребята, никуда не ездили?
— Почти никуда. Фримен прокатился к Строберри искать отбившихся коров, да не нашел.
— Вряд ли скот уйдет с этого пастбища, — заметил Кобэрн. — Здесь хорошая трава, хорошая вода.
— Приезжал Скарф. — Рингголд, казалось, просто рассказывал, однако ему хотелось сообщить Матту все, что произошло. Матт ему нравился. К тому же Джош не любил, когда убивают в спину, из засады. — Сказал, что видел скот в тех краях.
Скарф… Кобэрн недавно слышал, что тот в банде Гарри Мидоуза. Матт был уверен, что всадник, мчавшийся к логову Мидоуза, — Фримен Дорсет, а потом он видел Дорсета в Строберри. Существовала какая-то связь между Мидоузом и Дорсетом, но он не мог понять какая, ведь Фримен был еще мальчишкой, такие Мидоузу не нужны. Значит…
В дверях появилась Лори Шеннон.
— Матт! Мне показалось, я слышала твой голос. Что ты здесь делаешь?
Он усмехнулся.
— Ищу, где бы поесть, Лори. Думал, может быть, у вас найдется чашечка кофе для бродяги.
— Ну, конечно. Джош, хочешь кофе?
— Попозже, мэм.
— А где Фримен?
— Поднялся на Хорс-Хевен, разведует пастбища. Вряд ли вернется засветло.
Матт опустился в кресло и почувствовал неожиданное облегчение. Ему не хотелось встречаться с Дорсетом, ему хотелось отдохнуть.
На кухне царили полумрак и прохлада. Матту нравился запах кофе, нравилось наблюдать, как хлопочет Лори. Напряжение постепенно исчезло. Он пил кофе и чувствовал, как расслабляются уставшие мышцы. Только здесь он мог отдохнуть и не думать ни о чем. Надо отдать Лори Шеннон должное: у нее был дар создавать спокойную и уютную атмосферу, располагавшую к отдыху.
— Как это тебе удалось? — спросил он вдруг. — Я имею в виду ранчо.
Она посмотрела в окно, держа в руке кофейник. Затем пожала плечами.
— Я этого хотела, вот и все. У нас в Ирландии был дом, там очень красивые места. Я только недавно узнала, что дом был не наш, мы только снимали его. Когда мне исполнилось семь, переехали в Штаты, поселились в Пенсильвании, папа работал на фабрике. На вид он был неотесанным ирландцем, но на самом деле был весьма предусмотрительным: скопил денег, привез нас на Запад и стал работать на железной дороге. Через несколько лет мы перебрались в Орегон и завели ферму. Мама умерла, я присматривала за отцом и братьями, а потом папа погиб от несчастного случая. Ферма наша стоила прилично, скот тоже. Мы все продали, поделили деньги, но я оставила сорок голов племенного скота. Не раз переезжала, пока не нашла это место… здесь я и останусь.
Вдруг Лори взглянула на него.
— Что ты собираешься делать, Матт? Ты вычистишь для них город?
— Нет.
— Это правда, что в Карсон с тобой ездила Медж Хили?
— Да. Одна большая фирма пытается отнять у нее прииски. Поверь, они выбрали не того человека.
— Какая она, Матт? Она красивая?
— Без сомнения. Некоторым она покажется очень красивой. Она женщина, Лори, но характер у нее твердый, как камень. Она еще устроит им веселую жизнь.
— Ты хочешь ей помочь?
— Она не просила. Она наняла ганфайтера — Пайка Сайдса. Парень крутой, но хороший. И ему нельзя быть другим: противник нанимает ганфайтеров — будет драка.
Они разговаривали, пока не услышали стук копыт.
— Это, должно быть, Фримен, — сказала Лори. — Мне надо поговорить с ним.
— Если это касается меня, то не стоит. Пусть все останется как есть.
— Я хочу узнать, чем он занимается. У Строберри не было наших отбившихся коров, и он, кажется, это знал. Когда Фримен вернулся, он настолько был занят собственными мыслями, что забыл, зачем ездил.
— Я знаю. Давай забудем об этом.
Всадник въехал во двор, спешился и направился к двери, громко звеня шпорами. Он легко постучал и вошел, услышав ответ Лори.
Дорсет остолбенел, увидев Матта Кобэрна, и тут же подобрался.
— Я пришел сказать, мэм, что беру расчет. Мне предложили такую работу, где все решает револьвер.
— Жаль, что ты уходишь, — сказала Лори. — А что ты будешь делать?
— Драться за дело, — резко ответил он. — Меня нанял Айк Флетчер. Нам предстоит сражаться, и он собирает всех отчаянных людей. — Дорсет повернулся к Матту. — Интересно, почему он не пригласил вас?
— Он не осмелится, — спокойно ответил Матт. — Айк Флетчер — грабитель, вор и убийца. На твоем месте, Дорсет, я бы с ним не связывался.
Дорсет заткнул большие пальцы за пояс.
— С Флетчером вы бы так не разговаривали. Он здорово владеет пушкой. — Дорсет помолчал. — И я тоже.
— Не сомневаюсь, — ответил Матт, — но Айк Флетчер нанимает людей, чтобы отбирать золотоносные участки у законных владельцев. Он особенно интересуется участком Медж Хили.
— Ну и что? Если она не может защитить свою собственность — это ее трудности. Она же всего-навсего…
— Хватит, Дорсет. Достаточно.
Что-то в голосе Матта Кобэрна сразу охладило Дорсета. Он стоял в нерешительности. Несколько дней назад он пытался настроить себя на поединок с Кобэрном, но теперь, в этой спокойной комнате, глядя на Матта, Дорсет почувствовал себя неуютно.
Прежде чем он смог ответить, подошла Лори Шеннон.
— Вот, — сказала она, опустив ему в руку несколько монет, — теперь можешь уезжать, Фримен. И я не хочу, чтобы ты возвращался. Мне не нравятся люди, продающие свое умение стрелять.
— А он? — зарычал Дорсет, почувствовав внезапную злость. — Как насчет него?
— Мой револьвер служил только закону, — ровным голосом сказал Матт. — В этом вся разница, малыш. Ну а теперь, если ты не хочешь слушать моих советов, то, по крайней мере, держись подальше от Пайка Сайдса. Он убьет тебя, Дорсет.
— Еще чего! — Дорсет развернулся и вышел.
— Теперь на ранчо не хватает работников, — сказала Лори. — Много мне не надо, но двух или трех — обязательно.
— Я знаю одного. Хороший ганфайтер и первоклассный ковбой, кроме того, порядочный и честный человек. Зовут его Такер Долан. Скажу, чтобы он заехал на ранчо. — Матт помолчал. — Такер сделает работу двоих Дорсетов и не будет так громко звенеть шпорами.
— Послушай, Матт, ты влюбился в Медж Хили?
Он изумленно посмотрел на Лори и усмехнулся.
— Я едва ее знаю. Мы встречались, но никогда не разговаривали до поездки в Карсон.
— Это не ответ, Матт.
— Нет, не влюбился. Не думаю, что я вообще такой уж привлекательный для женщин, а у Медж свои проблемы.
Они несколько минут сидели молча. В мыслях Матт все время возвращался в Конфьюжен. Город беспокоил его, поскольку Кобэрн испытывал естественное отвращение к бессмысленному разрушительству и знал, что должно случиться. Начнется, как и в других городах, с грабежей и погромов, а кончится тем, что город подожгут.
Он мог остановить надвигающиеся события. Но тогда прольется кровь. Эти люди не понимали увещеваний, потому что знали только закон кулака и револьвера. Ему надоела его прежняя жизнь, однако он каким-то образом чувствовал себя причастным к делам города.
— Мы все причастны, — сказал он наконец Лори. — Все должны поддерживать закон и порядок, и, если останемся в стороне, воцарится анархия, и все построенное будет уничтожено. Это все равно, что возвести прекрасный дворец, а затем выпустить туда стадо диких животных. Это давняя война между цивилизацией и варварством, между порядком, добросовестным трудом и неразумностью, жестокостью и разрушением. В самом начале здесь, в Конфьюжене, твердая рука могла удержать город под контролем. Теперь слишком поздно.
— Ты возвратишься в город, Матт? — спросила Лори.
Он взглянул на нее и сухо улыбнулся.
— Надо бы держаться в стороне, но я почему-то не могу смириться. Взять, например, Фелтона: он не любит меня, да и мне он не внушает симпатии, однако он представляет здесь новые времена. Он отстаивает законность, спокойствие и порядок. Тебе нужно держаться поближе к нему, Лори. В один прекрасный день он станет большим человеком.
— Не говори глупостей! — рассмеялась девушка. — Матт, разве ты забыл? Я «дикая ирландка». Мне не нужен порядочный и миролюбивый мужчина. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Мне нравятся такие, как ты, Матт.
Он почувствовал, что краснеет.
— Я? Лори, ты не могла сделать худшего выбора. Однажды меня привезут бездыханным, переброшенным через седло коня…
— Да? Возвращайся из Конфьюжена, тогда и поговорим.
Когда Матт въехал, городок был спокоен. Он снова воспользовался окольными тропами, пробираясь по высохшим от жары склонам и каньонам, пока не перевалил через гребень и не оказался на участке «Находка-I». Первым он увидел Дика Фелтона со звездой шерифа на рубашке.
Кобэрн остановился, переводя взгляд с лица Фелтона на его значок.
— Вам не откажешь в смелости, Фелтон.
— Думали, я испугаюсь?
— Мак-Гиннесс тоже не испугался, — сказал Кобэрн. — Он был отважным человеком и хотел стать хорошим шерифом. Есть города, которыми можно управлять так, как хотите вы, — без насилия и убийств. Но Конфьюжен — совсем другой город.
— Посмотрим, — упрямо сказал Фелтон.
— Вы знаете Айка Флетчера?
Фелтон с удивлением взглянул на Матта.
— А что?
— Он скоро появится здесь вместе с наемными бандитами, чтобы отобрать прииск Медж Хили. Они хотят выгнать ее из города, из штата, из золотоискательского дела. У Медж Хили есть Пайк Сайде и, возможно, кто-то еще.
Дик Фелтон с горечью посмотрел в сторону города. Ему хотелось, чтобы город процветал, стал памятником его имени, которым можно будет гордиться. Ему был неприятен Матт Кобэрн и все, что он представлял, однако сейчас Фелтон признался себе, что ему не хватает опыта Матта.
Он взглянул на всадника.
— Что мне делать? Ведь мое появление в городе со значком на груди ничего не изменит.
— Нет, не изменит. Послушайте, Фелтон, это работа для человека, знающего свое дело. Не всякий сможет выполнить ее. На вашем месте я бы прихватил ружье. Идите объявите, что закон — это вы, и первому же, кто ослушается или нарушит закон, двиньте прикладом в зубы. А если кто-то схватится за револьвер — стреляйте.
— Не могу. Я хочу поговорить с ними. Я хочу, чтобы они поняли: если мы объединим усилия, то построим прекрасный и процветающий город.
— Фелтон, закон существует, чтобы защищать слабых и сохранять силу сильных. Таким, как Томпсон и Гормен, не нужен закон. У них есть сила и желание пустить ее в ход, и это дает им власть. Они возьмут все, что им надо. А вы хотите, чтобы они отказались от этой власти и получили то, что им не нужно.
— Здорово, Матт.
Потом выпрямился, отложил уздечку, которую чинил, и взглянул в сторону дома.
— Слышал, у тебя в дороге были неприятности.
— Было немного. — Матт спрыгнул с коня и привязал его. — А вы, ребята, никуда не ездили?
— Почти никуда. Фримен прокатился к Строберри искать отбившихся коров, да не нашел.
— Вряд ли скот уйдет с этого пастбища, — заметил Кобэрн. — Здесь хорошая трава, хорошая вода.
— Приезжал Скарф. — Рингголд, казалось, просто рассказывал, однако ему хотелось сообщить Матту все, что произошло. Матт ему нравился. К тому же Джош не любил, когда убивают в спину, из засады. — Сказал, что видел скот в тех краях.
Скарф… Кобэрн недавно слышал, что тот в банде Гарри Мидоуза. Матт был уверен, что всадник, мчавшийся к логову Мидоуза, — Фримен Дорсет, а потом он видел Дорсета в Строберри. Существовала какая-то связь между Мидоузом и Дорсетом, но он не мог понять какая, ведь Фримен был еще мальчишкой, такие Мидоузу не нужны. Значит…
В дверях появилась Лори Шеннон.
— Матт! Мне показалось, я слышала твой голос. Что ты здесь делаешь?
Он усмехнулся.
— Ищу, где бы поесть, Лори. Думал, может быть, у вас найдется чашечка кофе для бродяги.
— Ну, конечно. Джош, хочешь кофе?
— Попозже, мэм.
— А где Фримен?
— Поднялся на Хорс-Хевен, разведует пастбища. Вряд ли вернется засветло.
Матт опустился в кресло и почувствовал неожиданное облегчение. Ему не хотелось встречаться с Дорсетом, ему хотелось отдохнуть.
На кухне царили полумрак и прохлада. Матту нравился запах кофе, нравилось наблюдать, как хлопочет Лори. Напряжение постепенно исчезло. Он пил кофе и чувствовал, как расслабляются уставшие мышцы. Только здесь он мог отдохнуть и не думать ни о чем. Надо отдать Лори Шеннон должное: у нее был дар создавать спокойную и уютную атмосферу, располагавшую к отдыху.
— Как это тебе удалось? — спросил он вдруг. — Я имею в виду ранчо.
Она посмотрела в окно, держа в руке кофейник. Затем пожала плечами.
— Я этого хотела, вот и все. У нас в Ирландии был дом, там очень красивые места. Я только недавно узнала, что дом был не наш, мы только снимали его. Когда мне исполнилось семь, переехали в Штаты, поселились в Пенсильвании, папа работал на фабрике. На вид он был неотесанным ирландцем, но на самом деле был весьма предусмотрительным: скопил денег, привез нас на Запад и стал работать на железной дороге. Через несколько лет мы перебрались в Орегон и завели ферму. Мама умерла, я присматривала за отцом и братьями, а потом папа погиб от несчастного случая. Ферма наша стоила прилично, скот тоже. Мы все продали, поделили деньги, но я оставила сорок голов племенного скота. Не раз переезжала, пока не нашла это место… здесь я и останусь.
Вдруг Лори взглянула на него.
— Что ты собираешься делать, Матт? Ты вычистишь для них город?
— Нет.
— Это правда, что в Карсон с тобой ездила Медж Хили?
— Да. Одна большая фирма пытается отнять у нее прииски. Поверь, они выбрали не того человека.
— Какая она, Матт? Она красивая?
— Без сомнения. Некоторым она покажется очень красивой. Она женщина, Лори, но характер у нее твердый, как камень. Она еще устроит им веселую жизнь.
— Ты хочешь ей помочь?
— Она не просила. Она наняла ганфайтера — Пайка Сайдса. Парень крутой, но хороший. И ему нельзя быть другим: противник нанимает ганфайтеров — будет драка.
Они разговаривали, пока не услышали стук копыт.
— Это, должно быть, Фримен, — сказала Лори. — Мне надо поговорить с ним.
— Если это касается меня, то не стоит. Пусть все останется как есть.
— Я хочу узнать, чем он занимается. У Строберри не было наших отбившихся коров, и он, кажется, это знал. Когда Фримен вернулся, он настолько был занят собственными мыслями, что забыл, зачем ездил.
— Я знаю. Давай забудем об этом.
Всадник въехал во двор, спешился и направился к двери, громко звеня шпорами. Он легко постучал и вошел, услышав ответ Лори.
Дорсет остолбенел, увидев Матта Кобэрна, и тут же подобрался.
— Я пришел сказать, мэм, что беру расчет. Мне предложили такую работу, где все решает револьвер.
— Жаль, что ты уходишь, — сказала Лори. — А что ты будешь делать?
— Драться за дело, — резко ответил он. — Меня нанял Айк Флетчер. Нам предстоит сражаться, и он собирает всех отчаянных людей. — Дорсет повернулся к Матту. — Интересно, почему он не пригласил вас?
— Он не осмелится, — спокойно ответил Матт. — Айк Флетчер — грабитель, вор и убийца. На твоем месте, Дорсет, я бы с ним не связывался.
Дорсет заткнул большие пальцы за пояс.
— С Флетчером вы бы так не разговаривали. Он здорово владеет пушкой. — Дорсет помолчал. — И я тоже.
— Не сомневаюсь, — ответил Матт, — но Айк Флетчер нанимает людей, чтобы отбирать золотоносные участки у законных владельцев. Он особенно интересуется участком Медж Хили.
— Ну и что? Если она не может защитить свою собственность — это ее трудности. Она же всего-навсего…
— Хватит, Дорсет. Достаточно.
Что-то в голосе Матта Кобэрна сразу охладило Дорсета. Он стоял в нерешительности. Несколько дней назад он пытался настроить себя на поединок с Кобэрном, но теперь, в этой спокойной комнате, глядя на Матта, Дорсет почувствовал себя неуютно.
Прежде чем он смог ответить, подошла Лори Шеннон.
— Вот, — сказала она, опустив ему в руку несколько монет, — теперь можешь уезжать, Фримен. И я не хочу, чтобы ты возвращался. Мне не нравятся люди, продающие свое умение стрелять.
— А он? — зарычал Дорсет, почувствовав внезапную злость. — Как насчет него?
— Мой револьвер служил только закону, — ровным голосом сказал Матт. — В этом вся разница, малыш. Ну а теперь, если ты не хочешь слушать моих советов, то, по крайней мере, держись подальше от Пайка Сайдса. Он убьет тебя, Дорсет.
— Еще чего! — Дорсет развернулся и вышел.
— Теперь на ранчо не хватает работников, — сказала Лори. — Много мне не надо, но двух или трех — обязательно.
— Я знаю одного. Хороший ганфайтер и первоклассный ковбой, кроме того, порядочный и честный человек. Зовут его Такер Долан. Скажу, чтобы он заехал на ранчо. — Матт помолчал. — Такер сделает работу двоих Дорсетов и не будет так громко звенеть шпорами.
— Послушай, Матт, ты влюбился в Медж Хили?
Он изумленно посмотрел на Лори и усмехнулся.
— Я едва ее знаю. Мы встречались, но никогда не разговаривали до поездки в Карсон.
— Это не ответ, Матт.
— Нет, не влюбился. Не думаю, что я вообще такой уж привлекательный для женщин, а у Медж свои проблемы.
Они несколько минут сидели молча. В мыслях Матт все время возвращался в Конфьюжен. Город беспокоил его, поскольку Кобэрн испытывал естественное отвращение к бессмысленному разрушительству и знал, что должно случиться. Начнется, как и в других городах, с грабежей и погромов, а кончится тем, что город подожгут.
Он мог остановить надвигающиеся события. Но тогда прольется кровь. Эти люди не понимали увещеваний, потому что знали только закон кулака и револьвера. Ему надоела его прежняя жизнь, однако он каким-то образом чувствовал себя причастным к делам города.
— Мы все причастны, — сказал он наконец Лори. — Все должны поддерживать закон и порядок, и, если останемся в стороне, воцарится анархия, и все построенное будет уничтожено. Это все равно, что возвести прекрасный дворец, а затем выпустить туда стадо диких животных. Это давняя война между цивилизацией и варварством, между порядком, добросовестным трудом и неразумностью, жестокостью и разрушением. В самом начале здесь, в Конфьюжене, твердая рука могла удержать город под контролем. Теперь слишком поздно.
— Ты возвратишься в город, Матт? — спросила Лори.
Он взглянул на нее и сухо улыбнулся.
— Надо бы держаться в стороне, но я почему-то не могу смириться. Взять, например, Фелтона: он не любит меня, да и мне он не внушает симпатии, однако он представляет здесь новые времена. Он отстаивает законность, спокойствие и порядок. Тебе нужно держаться поближе к нему, Лори. В один прекрасный день он станет большим человеком.
— Не говори глупостей! — рассмеялась девушка. — Матт, разве ты забыл? Я «дикая ирландка». Мне не нужен порядочный и миролюбивый мужчина. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Мне нравятся такие, как ты, Матт.
Он почувствовал, что краснеет.
— Я? Лори, ты не могла сделать худшего выбора. Однажды меня привезут бездыханным, переброшенным через седло коня…
— Да? Возвращайся из Конфьюжена, тогда и поговорим.
Когда Матт въехал, городок был спокоен. Он снова воспользовался окольными тропами, пробираясь по высохшим от жары склонам и каньонам, пока не перевалил через гребень и не оказался на участке «Находка-I». Первым он увидел Дика Фелтона со звездой шерифа на рубашке.
Кобэрн остановился, переводя взгляд с лица Фелтона на его значок.
— Вам не откажешь в смелости, Фелтон.
— Думали, я испугаюсь?
— Мак-Гиннесс тоже не испугался, — сказал Кобэрн. — Он был отважным человеком и хотел стать хорошим шерифом. Есть города, которыми можно управлять так, как хотите вы, — без насилия и убийств. Но Конфьюжен — совсем другой город.
— Посмотрим, — упрямо сказал Фелтон.
— Вы знаете Айка Флетчера?
Фелтон с удивлением взглянул на Матта.
— А что?
— Он скоро появится здесь вместе с наемными бандитами, чтобы отобрать прииск Медж Хили. Они хотят выгнать ее из города, из штата, из золотоискательского дела. У Медж Хили есть Пайк Сайде и, возможно, кто-то еще.
Дик Фелтон с горечью посмотрел в сторону города. Ему хотелось, чтобы город процветал, стал памятником его имени, которым можно будет гордиться. Ему был неприятен Матт Кобэрн и все, что он представлял, однако сейчас Фелтон признался себе, что ему не хватает опыта Матта.
Он взглянул на всадника.
— Что мне делать? Ведь мое появление в городе со значком на груди ничего не изменит.
— Нет, не изменит. Послушайте, Фелтон, это работа для человека, знающего свое дело. Не всякий сможет выполнить ее. На вашем месте я бы прихватил ружье. Идите объявите, что закон — это вы, и первому же, кто ослушается или нарушит закон, двиньте прикладом в зубы. А если кто-то схватится за револьвер — стреляйте.
— Не могу. Я хочу поговорить с ними. Я хочу, чтобы они поняли: если мы объединим усилия, то построим прекрасный и процветающий город.
— Фелтон, закон существует, чтобы защищать слабых и сохранять силу сильных. Таким, как Томпсон и Гормен, не нужен закон. У них есть сила и желание пустить ее в ход, и это дает им власть. Они возьмут все, что им надо. А вы хотите, чтобы они отказались от этой власти и получили то, что им не нужно.