Страница:
Приведенная выше схема — попытка продемонстрировать соотношения жанров и их границы в нашей литературе и литературе Кеш.
УСТНАЯ И ПИСЬМЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА
ПАНДОРА БОЛЬШЕ НЕ БЕСПОКОИТСЯ.
ГЛОССАРИЙ
А
A
В
УСТНАЯ И ПИСЬМЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Некоторые тексты в Долине являются неписьменными в двойном смысле этого слова. Во-первых, они еще пока никем не записаны. Во-вторых, они никогда вообще не были написаны, поскольку это устные произведения. Тексты, принадлежащие к последней группе и включенные в эту книгу, были, таким образом, переведены дважды — с кеш на английский и с устного языка на письменный — и, если угодно, они могут быть снова переведены с письменного языка в «слова-дыхание», ваше дыхание, читатели.
Итак, у Кеш строго противопоставлены письменная и устная речь, написанное и сказанное слово: это не две версии одного и того же, но различные виды деятельности как бы на одной территории; различные языки, имеющие высокий уровень общности, но не всегда общий уровень переводимости. Кеш усматривают первостепенное различие между устным и письменным текстом именно в том, «какого качества отношения» установились между ними.
Без сомнения, кто-то может и сказать (и скорее всего скажет) то, чего никогда не напишет. (А может, и не скажет, понимая, что это будет записано на пленку.) Одиночество писателя может представляться максимальной свободой творчества, однако мгновенно завязывающиеся отношения между рассказчиком и слушателями могут эту свободу значительно расширить, увеличивая и доверие к автору. (Писатель, разумеется, может оставаться анонимным, тогда как рассказчик не может, однако анонимность или использование псевдонима, как бы отрицая авторство, отрицают также и возможность полного доверия.) Между писателем и читателем посредником является текст. Может быть, правильнее было бы рассматривать эти отношения как некую коммуникативную связь, а не общение. Если пользоваться понятиями Кеш, связь между писателем и читателем совершается не в настоящем времени: она осуществляется именно в ненастоящем, в Домах Неба, на Небесном языке — и, таким образом, вся письменная повествовательная традиция основана на использовании Небесной Речи. Однако пересказ текста, специально подготовленный или импровизированный, перед аудиторией порождает отношения между людьми в рамках Пяти Домов, некую мгновенно возникшую связь современников, «которые дышат вместе».
Написанное слово находится там, оно существует всегда, для любого человека и в любое время. Таковы его постоянные характеристики. Слово сказанное находится здесь, оно принадлежит тебе только в данный момент. Оно эфемерно и невоспроизводимо. (Можно, конечно, поставить под вопрос последнее определение; однако механическое воспроизведение, даже в звуковом кино, разумеется, напоминает о чем-то, но не восстанавливает саму ситуацию, время, место или тогдашних людей.) Доверие, которое может возникнуть между писателем и читателем, вполне реально, хотя существует исключительно в пределах общего менталитета; с обеих сторон оно основано на желании оживить, спроецировать свои собственные мысли и чувства на некое единство с будущим или возможным читателем или с писателем, который, может быть, давно уже умер. Это чудесное и совершенно символическое явление — подмена лиц во времени и пространстве.
Когда исполнитель (артист) и его аудитория собираются вместе, их сотрудничество носит совершенно реальный и светский характер; оно обретает форму благодаря голосу рассказчика и реакции слушателей. Подобное сотрудничество, а в политике так часто и происходит, может быть извращено в том случае, если говорящий (исполнитель, артист) присвоит себе всю власть, подчинив себе аудиторию и эксплуатируя ее. Когда же сила подобных отношений используется правильно, когда доверие является взаимным — например, когда кто-то из родителей рассказывает сказку своему малышу, или учитель открывает сокровищницу человеческого разума перед своими учениками, или поэт читает свои стихи одновременно для слушателей и вместе с ними, от их имени тоже — вот тогда достигается истинная общность; и каждый случай такого единения поистине священен.
Однако возникнет некоторая путаница, если начать соотносить устную литературу Долины с литературой сакральной, а письменную — со светской: бинарного противопоставления сакральная/светская для них как раз в литературе и нет. Да, действительно существуют некоторые песни, драмы, наставления и другие устные тексты, связанные с большими праздниками, а также со священными местами и ситуациями; эти тексты у Кеш записи не подлежат — ни с помощью пера, ни с помощью магнитофона. Например, Свадебная Песня, исполняемая каждый год во время Танца Вселенной, известная каждому взрослому в Долине, никогда в записи не существовала; по их словам, она принадлежит «дыханию», и воспроизвести ее письменно было бы в высшей степени нехорошо. И не потому, что текст ее так уж сакрален, но а потому, что сама его суть — устное/временное/совместное исполнение. (Когда мне мягко намекнули, что записывать эту песню неуместно, я отнеслась к подобной вежливой просьбе с большим уважением. Специальное и очень ценное исключение было сделано для меня по поводу записи песен смерти. Песен Ухода На Запад До Самого Восхода, приведенных в главе «Как умирают в Долине» и упоминаемых далее.) Нам обычно кажется, что не только хорошо, но и желательно, чтобы все слова, даже служебные записки, даже записи частных разговоров, даже бабушкины сказки были непременно записаны, напечатаны, остались на пленке магнитофона, в компьютере, хранились бы в библиотеках… Вряд ли кто-то из нас может сказать, зачем мы храним такое безумное количество слов, почему уничтожаем наши леса, изготавливая бумагу, почему перегораживаем плотинами и губим наши реки, чтобы электростанции давали электричество, способное питать наши компьютеры с их памятью; Однако мы делаем это, словно одержимые навязчивой идеей, словно в страхе перед чем-то, словно отдавая кому-то несчетные долги. Может быть, мы боимся смерти, боимся того, что наши слова, сказанные лишь однажды, тут же умрут, оставив для рождения новых слов молчание и тишину? А может, мы ищем пути общения, утраченные и невосстановимые?
Поэзия Кеш существует как в письменном виде, так и в устном. Стихи можно импровизировать, декламировать наизусть перед аудиторией или в одиночку, читать вслух с листа, но даже если читающий стихи находится в комнате совершенно один, он должен читать их вслух. Значительная часть стихотворений и песен, приведенных в этой книге, не были даже записаны их авторами или исполнителями, однако им доставило удовольствие, когда это сделали мы. Если то или иное поэтическое произведение представляет собой некую разновидность диалога, вы можете даже не пытаться записать его целиком, однако действительно оцените потом те наиболее яркие отрывки, которые сумели записать. Некоторые приведенные здесь стихотворения были записаны самими авторами и переданы затем в хейимас. Там все подобные дары хранят в «сокровищнице» или в библиотеке, а через некоторое время подвергают разборке и сортировке: бумага идет на макулатуру, а сам текст кто-нибудь из желающих переписывает и забирает к себе домой, если он ему нравится. Позже он может любым способом распространить его. Другие литературные произведения читались вслух на занятиях в Обществах или на церемониях в хейимас; некоторые из них считаются общественной собственностью, иные были переданы «с дыханием» кем-то одним (автором или владельцем текста) кому-то одному: такие произведения — личная собственность и воспринимаются как подарок частного лица частному лицу.
Я даже не пыталась отличить лирические стихотворения от песенной лирики. Когда я просила записать мне слова какой-нибудь импровизации или песни, певец обычно охотно соглашался, хотя и не всегда. Как сказал мне четырнадцатилетний мальчик, когда я попросила его повторить одну импровизацию, чтобы записать ее на магнитофон:
«Это была песня стрекозы, а стрекозу нельзя заставить вернуться».
Когда Кеш записывают песни с некими «матричными» словами, они обычно фиксируют только синтаксически значимые слова и опускают «матричные», которые зачастую представляют основной текст песни и наиболее глубоко «прочувствованную» ее часть. Однако, с их точки зрения, значимость привносится в песню «музыкой и дыханием», а при письменной фиксации такая песня только «портится». Я думаю, что они правы.
Наставления и описания ритуалов и порядка проведения церемоний существуют как в письменном виде, так и в устном. Мне не приходилось встречаться со сколько-нибудь определенными правилами на этот счет. Герметическая литературная традиция с одной стороны и сильное сопротивление герметической и эзотерической практике с другой в Долине развивались параллельно. Перевернутая ситуация с «доверием» (между автором и читателем или слушателем), о которой я говорила выше, сводится, в конце концов, к тому убеждению, что тайна лучше всего хранится «вместе с дыханием»; записать слово — значит опубликовать его, предать публичной огласке. В своей истории Говорящий Камень упоминает о некоторых культовых таинствах Союза Ягнят и Общества Воителей; несмотря на то что все это давно уже было обнародовано и обсуждалось открыто, она все еще не могла заставить себя написать об этом.
Песни и наставления Ухода На Запад являются как эзотерическими, так и общеизвестными, существуют как в письменном виде, так и только в устном. Эти песни, которые люди поют для умирающего и вместе с ним, весьма ими почитаются. Учат этим песням строго отобранные наставники, члены Общества Черного Кирпича; и обучение такого рода происходит в строго определенное время года, в строго определенном месте, обязательно вдали от города, в специально для этих занятий построенном доме. И тем не менее вокруг самих этих песен никакой тайны не существует. Все взрослые рано или поздно выучивают их, дети слышат, как их поют в Первую Ночь Танца Вселенной. Эти песни в самом полном значении этого слова — общественное достояние. И все-таки, хотя и можно записать их слова во время занятий, чтобы лучше запомнить, а порой даже сам наставник пишет их для своего ученика, который, например, плохо слышит, но такие записи всегда сжигаются в последнюю ночь обучения. Тексты этих песен никогда не размножались ни от руки, ни на станке. То, что они опубликованы в моей книге, — огромная привилегия, дарованная мне моей наставницей, Слюдой из Синшана, с разрешения членов Общества Черного Кирпича после длительных переговоров.
Что же касается художественной прозы, то она может существовать в обоих видах — как устном, так и письменном. Это могут. быть пересказы или импровизации профессиональных рассказчиков; или же читка вслух с листа — этим способом чаще всего пользуются ученые-библиотекари и более или менее профессиональные исполнители прозы и стихов. Некоторые повествовательные жанры имеют исключительно письменную форму и никогда не исполняются вслух: биографии, автобиографии, романтические истории (сказки) — все это передается «с помощью руки», а не «дыхания» и появляется на свет в виде манускриптов или печатных изданий. Их суть — быть доступными для всех и в любую минуту. То же самое можно сказать и о крупных формах — романах, написанных такими писателями, как Топь, Трусливая Собака и Пылинка. Увы, романы эти слишком велики, чтобы включить хотя бы отрывок из них в эту книгу, хотя я все-таки всунула сюда целую главу из романа Словоплета «Опасные люди».
Практически все сказанное мной относительно письменного и устного литературного творчества относится в целом и к творчеству музыкальному. У Кеш есть собственная система нотной записи музыкальных произведений, однако они пользуются ею главным образом при занятиях с учениками и предпочитают не записывать на бумаге ту или иную композицию, хотя могут иногда сделать пометки относительно основной мелодии, или же определенных созвучий, или таких технических моментов, как «стержневое дыхание» — исключительно «для памяти». Музыка исполняется как спектакль. Но вот что удивительно: они никогда не делают даже попытки записать такой спектакль! Они разрешают компьютерам на ПОИ записывать и хранить подобные вещи в своей электронной памяти, когда их об этом просят из Столицы Разума, да и нам удалось записать некоторое количество песен и музыкальных представлений, однако сами они не делают этого никогда и час-' тенько намекали нам тактично и вежливо, что копирование данного музыкального произведения — и вообще любой музыки — это вредное заблуждение, возможно, затрагивающее природу самого Времени.
Или же, иными словами, то, что нам казалось желательным и совершенно необходимым, они, по всей вероятности, считали слабостью и ненужным риском, способным привести к нарушению Равновесия: всякое повторение, размножение копий.
«Одна нота в диком краю звучит лишь однажды…»
Итак, у Кеш строго противопоставлены письменная и устная речь, написанное и сказанное слово: это не две версии одного и того же, но различные виды деятельности как бы на одной территории; различные языки, имеющие высокий уровень общности, но не всегда общий уровень переводимости. Кеш усматривают первостепенное различие между устным и письменным текстом именно в том, «какого качества отношения» установились между ними.
Без сомнения, кто-то может и сказать (и скорее всего скажет) то, чего никогда не напишет. (А может, и не скажет, понимая, что это будет записано на пленку.) Одиночество писателя может представляться максимальной свободой творчества, однако мгновенно завязывающиеся отношения между рассказчиком и слушателями могут эту свободу значительно расширить, увеличивая и доверие к автору. (Писатель, разумеется, может оставаться анонимным, тогда как рассказчик не может, однако анонимность или использование псевдонима, как бы отрицая авторство, отрицают также и возможность полного доверия.) Между писателем и читателем посредником является текст. Может быть, правильнее было бы рассматривать эти отношения как некую коммуникативную связь, а не общение. Если пользоваться понятиями Кеш, связь между писателем и читателем совершается не в настоящем времени: она осуществляется именно в ненастоящем, в Домах Неба, на Небесном языке — и, таким образом, вся письменная повествовательная традиция основана на использовании Небесной Речи. Однако пересказ текста, специально подготовленный или импровизированный, перед аудиторией порождает отношения между людьми в рамках Пяти Домов, некую мгновенно возникшую связь современников, «которые дышат вместе».
Написанное слово находится там, оно существует всегда, для любого человека и в любое время. Таковы его постоянные характеристики. Слово сказанное находится здесь, оно принадлежит тебе только в данный момент. Оно эфемерно и невоспроизводимо. (Можно, конечно, поставить под вопрос последнее определение; однако механическое воспроизведение, даже в звуковом кино, разумеется, напоминает о чем-то, но не восстанавливает саму ситуацию, время, место или тогдашних людей.) Доверие, которое может возникнуть между писателем и читателем, вполне реально, хотя существует исключительно в пределах общего менталитета; с обеих сторон оно основано на желании оживить, спроецировать свои собственные мысли и чувства на некое единство с будущим или возможным читателем или с писателем, который, может быть, давно уже умер. Это чудесное и совершенно символическое явление — подмена лиц во времени и пространстве.
Когда исполнитель (артист) и его аудитория собираются вместе, их сотрудничество носит совершенно реальный и светский характер; оно обретает форму благодаря голосу рассказчика и реакции слушателей. Подобное сотрудничество, а в политике так часто и происходит, может быть извращено в том случае, если говорящий (исполнитель, артист) присвоит себе всю власть, подчинив себе аудиторию и эксплуатируя ее. Когда же сила подобных отношений используется правильно, когда доверие является взаимным — например, когда кто-то из родителей рассказывает сказку своему малышу, или учитель открывает сокровищницу человеческого разума перед своими учениками, или поэт читает свои стихи одновременно для слушателей и вместе с ними, от их имени тоже — вот тогда достигается истинная общность; и каждый случай такого единения поистине священен.
Однако возникнет некоторая путаница, если начать соотносить устную литературу Долины с литературой сакральной, а письменную — со светской: бинарного противопоставления сакральная/светская для них как раз в литературе и нет. Да, действительно существуют некоторые песни, драмы, наставления и другие устные тексты, связанные с большими праздниками, а также со священными местами и ситуациями; эти тексты у Кеш записи не подлежат — ни с помощью пера, ни с помощью магнитофона. Например, Свадебная Песня, исполняемая каждый год во время Танца Вселенной, известная каждому взрослому в Долине, никогда в записи не существовала; по их словам, она принадлежит «дыханию», и воспроизвести ее письменно было бы в высшей степени нехорошо. И не потому, что текст ее так уж сакрален, но а потому, что сама его суть — устное/временное/совместное исполнение. (Когда мне мягко намекнули, что записывать эту песню неуместно, я отнеслась к подобной вежливой просьбе с большим уважением. Специальное и очень ценное исключение было сделано для меня по поводу записи песен смерти. Песен Ухода На Запад До Самого Восхода, приведенных в главе «Как умирают в Долине» и упоминаемых далее.) Нам обычно кажется, что не только хорошо, но и желательно, чтобы все слова, даже служебные записки, даже записи частных разговоров, даже бабушкины сказки были непременно записаны, напечатаны, остались на пленке магнитофона, в компьютере, хранились бы в библиотеках… Вряд ли кто-то из нас может сказать, зачем мы храним такое безумное количество слов, почему уничтожаем наши леса, изготавливая бумагу, почему перегораживаем плотинами и губим наши реки, чтобы электростанции давали электричество, способное питать наши компьютеры с их памятью; Однако мы делаем это, словно одержимые навязчивой идеей, словно в страхе перед чем-то, словно отдавая кому-то несчетные долги. Может быть, мы боимся смерти, боимся того, что наши слова, сказанные лишь однажды, тут же умрут, оставив для рождения новых слов молчание и тишину? А может, мы ищем пути общения, утраченные и невосстановимые?
Поэзия Кеш существует как в письменном виде, так и в устном. Стихи можно импровизировать, декламировать наизусть перед аудиторией или в одиночку, читать вслух с листа, но даже если читающий стихи находится в комнате совершенно один, он должен читать их вслух. Значительная часть стихотворений и песен, приведенных в этой книге, не были даже записаны их авторами или исполнителями, однако им доставило удовольствие, когда это сделали мы. Если то или иное поэтическое произведение представляет собой некую разновидность диалога, вы можете даже не пытаться записать его целиком, однако действительно оцените потом те наиболее яркие отрывки, которые сумели записать. Некоторые приведенные здесь стихотворения были записаны самими авторами и переданы затем в хейимас. Там все подобные дары хранят в «сокровищнице» или в библиотеке, а через некоторое время подвергают разборке и сортировке: бумага идет на макулатуру, а сам текст кто-нибудь из желающих переписывает и забирает к себе домой, если он ему нравится. Позже он может любым способом распространить его. Другие литературные произведения читались вслух на занятиях в Обществах или на церемониях в хейимас; некоторые из них считаются общественной собственностью, иные были переданы «с дыханием» кем-то одним (автором или владельцем текста) кому-то одному: такие произведения — личная собственность и воспринимаются как подарок частного лица частному лицу.
Я даже не пыталась отличить лирические стихотворения от песенной лирики. Когда я просила записать мне слова какой-нибудь импровизации или песни, певец обычно охотно соглашался, хотя и не всегда. Как сказал мне четырнадцатилетний мальчик, когда я попросила его повторить одну импровизацию, чтобы записать ее на магнитофон:
«Это была песня стрекозы, а стрекозу нельзя заставить вернуться».
Когда Кеш записывают песни с некими «матричными» словами, они обычно фиксируют только синтаксически значимые слова и опускают «матричные», которые зачастую представляют основной текст песни и наиболее глубоко «прочувствованную» ее часть. Однако, с их точки зрения, значимость привносится в песню «музыкой и дыханием», а при письменной фиксации такая песня только «портится». Я думаю, что они правы.
Наставления и описания ритуалов и порядка проведения церемоний существуют как в письменном виде, так и в устном. Мне не приходилось встречаться со сколько-нибудь определенными правилами на этот счет. Герметическая литературная традиция с одной стороны и сильное сопротивление герметической и эзотерической практике с другой в Долине развивались параллельно. Перевернутая ситуация с «доверием» (между автором и читателем или слушателем), о которой я говорила выше, сводится, в конце концов, к тому убеждению, что тайна лучше всего хранится «вместе с дыханием»; записать слово — значит опубликовать его, предать публичной огласке. В своей истории Говорящий Камень упоминает о некоторых культовых таинствах Союза Ягнят и Общества Воителей; несмотря на то что все это давно уже было обнародовано и обсуждалось открыто, она все еще не могла заставить себя написать об этом.
Песни и наставления Ухода На Запад являются как эзотерическими, так и общеизвестными, существуют как в письменном виде, так и только в устном. Эти песни, которые люди поют для умирающего и вместе с ним, весьма ими почитаются. Учат этим песням строго отобранные наставники, члены Общества Черного Кирпича; и обучение такого рода происходит в строго определенное время года, в строго определенном месте, обязательно вдали от города, в специально для этих занятий построенном доме. И тем не менее вокруг самих этих песен никакой тайны не существует. Все взрослые рано или поздно выучивают их, дети слышат, как их поют в Первую Ночь Танца Вселенной. Эти песни в самом полном значении этого слова — общественное достояние. И все-таки, хотя и можно записать их слова во время занятий, чтобы лучше запомнить, а порой даже сам наставник пишет их для своего ученика, который, например, плохо слышит, но такие записи всегда сжигаются в последнюю ночь обучения. Тексты этих песен никогда не размножались ни от руки, ни на станке. То, что они опубликованы в моей книге, — огромная привилегия, дарованная мне моей наставницей, Слюдой из Синшана, с разрешения членов Общества Черного Кирпича после длительных переговоров.
Что же касается художественной прозы, то она может существовать в обоих видах — как устном, так и письменном. Это могут. быть пересказы или импровизации профессиональных рассказчиков; или же читка вслух с листа — этим способом чаще всего пользуются ученые-библиотекари и более или менее профессиональные исполнители прозы и стихов. Некоторые повествовательные жанры имеют исключительно письменную форму и никогда не исполняются вслух: биографии, автобиографии, романтические истории (сказки) — все это передается «с помощью руки», а не «дыхания» и появляется на свет в виде манускриптов или печатных изданий. Их суть — быть доступными для всех и в любую минуту. То же самое можно сказать и о крупных формах — романах, написанных такими писателями, как Топь, Трусливая Собака и Пылинка. Увы, романы эти слишком велики, чтобы включить хотя бы отрывок из них в эту книгу, хотя я все-таки всунула сюда целую главу из романа Словоплета «Опасные люди».
Практически все сказанное мной относительно письменного и устного литературного творчества относится в целом и к творчеству музыкальному. У Кеш есть собственная система нотной записи музыкальных произведений, однако они пользуются ею главным образом при занятиях с учениками и предпочитают не записывать на бумаге ту или иную композицию, хотя могут иногда сделать пометки относительно основной мелодии, или же определенных созвучий, или таких технических моментов, как «стержневое дыхание» — исключительно «для памяти». Музыка исполняется как спектакль. Но вот что удивительно: они никогда не делают даже попытки записать такой спектакль! Они разрешают компьютерам на ПОИ записывать и хранить подобные вещи в своей электронной памяти, когда их об этом просят из Столицы Разума, да и нам удалось записать некоторое количество песен и музыкальных представлений, однако сами они не делают этого никогда и час-' тенько намекали нам тактично и вежливо, что копирование данного музыкального произведения — и вообще любой музыки — это вредное заблуждение, возможно, затрагивающее природу самого Времени.
Или же, иными словами, то, что нам казалось желательным и совершенно необходимым, они, по всей вероятности, считали слабостью и ненужным риском, способным привести к нарушению Равновесия: всякое повторение, размножение копий.
«Одна нота в диком краю звучит лишь однажды…»
ПАНДОРА БОЛЬШЕ НЕ БЕСПОКОИТСЯ.
И вот, когда церемония подходит к концу и открывается хейийя-иф, Пандора берет за руки своих друзей и танцует с ними вместе, и среди тех, кто кружится в этом прекрасном танце:
Барт Джонс, который первым услышал песни про перепелку и про ручей и спел их мне, чтобы я смогла услышать голос своего любимого народа.
Джадд Бойнтон, который рассказал мне, как делается резина из сока молочая, и как можно потом пустить в дело всякие старые вещи, и как привести в действие стиральную машину, и именно он показал мне, как, умирая, может танцевать человек — именно так, как нам о том поведал Йейтс:
Душа хлопает в ладоши и поет, поет тем громче, Чем больше ветшает ее смертное тело!
(«Плавание в Византию») И другие Обладатели Ценностей, которые подарили нам эти четыре месяца.
Джим Биттнер, который исполнил «Генриха Оффердингена». Джин Нордхаус, которая в «Библиотеке Шекспира» позволила мне визжать от восторга и ворчать от огорчения.
Миссис Клара Пирсон из народа Нехалем Тиламук, которая рассказала мне ту историю, украденную Королевским Питоном; а также И. Д. и Мелвилл Джейкобс, и Джаролд Рамсей, которые записали и перепечатали ее.
И все те, кто создавал музыку для танцев: например Грегори К. Хейс, который обеспечил нам время и место для праздника.
Мастера Цеха Мельников, работающие под эгидой Четырех Небесных Домов, Дуглас К. Фарбер, сам Мибби, и Кимберли Барри, кого я называю Новелемаха, что значит «Прекрасная Неподвижность».
И певцы, послушайте-ка имена этих певцов: Анна Ходгкин-сон Бейюнахео, и Томас Вагнер Томхойя, и Ребекка Уорнер Одбахо Хандуше, Женщина, Которая Восхищается Птицами; и Патриция О'Сканнелл, Дэвид Марстон, Сьюзен Марстон, Малколм Лоув и Мередит Бек. Хио дадмнес ханойя донхайю коуму-шуде!
А те Трое, Кто Заботился О Корове, моя Вирджиния, Валери и Джейн, они, разумеется в центре, без них никаких танцев просто не было бы!
И берегитесь Гадателя С Помощью Земли, Геоманта, который способен измерить Долину, который придал форму холмам и помог мне утопить половину Калифорнии, который ходил в Путешествия За Солью, останавливал Поезд и ни на шаг не отставал от Серого Быка — ХейяХеггайя, хан ее им! Амоуд геваквасур, йешоу геваквасур.
Барт Джонс, который первым услышал песни про перепелку и про ручей и спел их мне, чтобы я смогла услышать голос своего любимого народа.
Джадд Бойнтон, который рассказал мне, как делается резина из сока молочая, и как можно потом пустить в дело всякие старые вещи, и как привести в действие стиральную машину, и именно он показал мне, как, умирая, может танцевать человек — именно так, как нам о том поведал Йейтс:
Душа хлопает в ладоши и поет, поет тем громче, Чем больше ветшает ее смертное тело!
(«Плавание в Византию») И другие Обладатели Ценностей, которые подарили нам эти четыре месяца.
Джим Биттнер, который исполнил «Генриха Оффердингена». Джин Нордхаус, которая в «Библиотеке Шекспира» позволила мне визжать от восторга и ворчать от огорчения.
Миссис Клара Пирсон из народа Нехалем Тиламук, которая рассказала мне ту историю, украденную Королевским Питоном; а также И. Д. и Мелвилл Джейкобс, и Джаролд Рамсей, которые записали и перепечатали ее.
И все те, кто создавал музыку для танцев: например Грегори К. Хейс, который обеспечил нам время и место для праздника.
Мастера Цеха Мельников, работающие под эгидой Четырех Небесных Домов, Дуглас К. Фарбер, сам Мибби, и Кимберли Барри, кого я называю Новелемаха, что значит «Прекрасная Неподвижность».
И певцы, послушайте-ка имена этих певцов: Анна Ходгкин-сон Бейюнахео, и Томас Вагнер Томхойя, и Ребекка Уорнер Одбахо Хандуше, Женщина, Которая Восхищается Птицами; и Патриция О'Сканнелл, Дэвид Марстон, Сьюзен Марстон, Малколм Лоув и Мередит Бек. Хио дадмнес ханойя донхайю коуму-шуде!
А те Трое, Кто Заботился О Корове, моя Вирджиния, Валери и Джейн, они, разумеется в центре, без них никаких танцев просто не было бы!
И берегитесь Гадателя С Помощью Земли, Геоманта, который способен измерить Долину, который придал форму холмам и помог мне утопить половину Калифорнии, который ходил в Путешествия За Солью, останавливал Поезд и ни на шаг не отставал от Серого Быка — ХейяХеггайя, хан ее им! Амоуд геваквасур, йешоу геваквасур.
ГЛОССАРИЙ
В мои намерения входило составить этот глоссарий, чтобы включить в него все слова языка кеш, которые встречаются в самом тексте книги или в песнях и стихах на тех пластинках, которые к ней прилагаются. Некоторое количество других слов были включены сюда исключительно для удовольствия моих приятелей, больших любителей всяких словарей и адептов того, что один наш знаменитый предшественник называл Тайным Пороком.
Числительные кеш.
ап…
Даи…
Ху…
Иде…
Кле…
Чем Диде…
Дузе…
Бекель…
Гахо…
Чум…
Хучемдаи…
Хучемху…
Хучемиде…
Хучемкле…
Идечем…
Идечемдаи…
Идечему…
Идечемиде…
Идечемкю…
Клечем…
Клечемдаи…
Чемчем…
чемчемдаи…
Числительные кеш.
ап…
Даи…
Ху…
Иде…
Кле…
Чем Диде…
Дузе…
Бекель…
Гахо…
Чум…
Хучемдаи…
Хучемху…
Хучемиде…
Хучемкле…
Идечем…
Идечемдаи…
Идечему…
Идечемиде…
Идечемкю…
Клечем…
Клечемдаи…
Чемчем…
чемчемдаи…
Дидечем…
Дусечем…
Бекельчем…
Гахочем…
Чумчем…
Чумчемдаи…
Чумчемчем…
Чумдиде…
Чумдузе…
Чумбекель…
Чумгахо…
Чумчум…
Чумчумвайху…
Чумчумвайде…
Чумчумвайчум…
Ведай: первый Веху: второй, и т. д.
Вайдаи: единожды Вайху: дважды Вайде: трижды, и т. д.
Дусечем…
Бекельчем…
Гахочем…
Чумчем…
Чумчемдаи…
Чумчемчем…
Чумдиде…
Чумдузе…
Чумбекель…
Чумгахо…
Чумчум…
Чумчумвайху…
Чумчумвайде…
Чумчумвайчум…
Ведай: первый Веху: второй, и т. д.
Вайдаи: единожды Вайху: дважды Вайде: трижды, и т. д.
А
A — 1. (префикс или суффикс, обозначающий мужской род. См. также «та», «пеке»). 2. (междометие, обозначающее звательный падеж).
Ач — красное дерево (секвойя) как растение, так и древесина.
Адре — луна. Светить (подобно луне).
Адре ваква — Танец Луны. Танцевать Танец Луны.
Адселон — пума, горный лев (Felis concolor).
Адсевин — Венера (планета), утренняя или вечерняя звезда.
Адги (или) агги — дикая собака (feral Canis domesticus).
Айбре — пурпурный, фиолетовый цвет.
Айха — молодой, новый.
Айо — вечность, бесконечность, открытость. Вечный, бесконечный, открытый.
Аль — енот (Bassariscus astutus).
Ам — (обычно перед объектом) рядом, возле, при ком-то, вместе с, сразу перед или после ч. — л., почти в то же время.
Ама — бабушка, любая родственница по линии матери и старше ее.
Амаб — принятие, признание. Принимать, признавать.
Амакеш — Долина Реки На.
Амавтат — дедушка (с материнской стороны).
Амбад — дарение, акт дарения (отдачи); щедрость, благополучие. Давать, дарить, быть богатым, быть щедрым.
Амбадуш — даритель, богатый человек, щедрый человек.
Амху — (обычно перед объектом) между, посредине; (как существительное) кожа, поверхность, прокладка; (как глагол) быть между, быть тем, что разделяет или противопоставляет.
Амхудаде — водомерка (насекомое; см. также «тайдагам»).
Амоуд — (обычно перед объектом) вместе, вместе с, одновременно или в одном ритме с кем-то.
Амоуд манхов (быть) членом (одной) семьи, жить вместе.
Ан — (после объекта) в, внутри, в середине.
Анан — (после объекта) внутрь.
Анасайю — земляничное дерево (Arbutus menziesii) как растение, так и древесина.
Ансай — радуга, спектр.
Ансаивше — Люди Радуги.
Анйябад — обучение (скорее «тому, что необходимо или следует знать», чем «тому, что просто нужно знать»). Учить(ся).
Ао — голос. Выражать словами, звучать, говорить, сказать.
Ап — ноль, пустота.
Апап — игра в кости.
Арба — рука, обхождение, обращение. Брать руками, работать руками, управлять.
Арбан — работа, ответственность. Заботиться о ком-то, работать с кем-то вместе.
Арбан хануврон обращаться бережно, работать тщательно.
Арбайяии — физический труд, осуществляемый с помощью ума и образования, «рука и разум», или результаты такого труда.
Арегин — побережье, берег, пляж, край, поле, кромка.
Арегиноунхов «жить на побережье», т. е. соблюдать половое воздержание.
Аррв — слово. Говорить (на таком языке, в котором есть слова).
Арракоу (или) арракоум стихотворение, поэзия, поэма. Создавать или писать стихи.
Арракуш — поэт.
Арш — (прил., относ, мест., субъект сложи, глаг., агенс) который, кто, тот(те) который(ые), он/она, который.
Асаи (или) асай пересечение. Пересекать.
Асаика — прохождение(проходить) через все Пять Домов к Четырем Домам или наоборот; иначе говоря, умирать или рождаться.
Аше — мужчина, существо мужского пола. Мужской, мужественный.
Асоле — опал.
Аст — ломаться, распадаться на части.
Айя — учение, обучение, игра, имитация, подражание. Учиться, учить, играть, подражать, участвовать.
Айяче — дикая вишня «манзанита» (Arcostaphylos spp.), отдельное дерево, кустик, заросли.
Айяш — ученый, учащийся, учитель.
Айеша — действительно, верно, точно.
Ач — красное дерево (секвойя) как растение, так и древесина.
Адре — луна. Светить (подобно луне).
Адре ваква — Танец Луны. Танцевать Танец Луны.
Адселон — пума, горный лев (Felis concolor).
Адсевин — Венера (планета), утренняя или вечерняя звезда.
Адги (или) агги — дикая собака (feral Canis domesticus).
Айбре — пурпурный, фиолетовый цвет.
Айха — молодой, новый.
Айо — вечность, бесконечность, открытость. Вечный, бесконечный, открытый.
Аль — енот (Bassariscus astutus).
Ам — (обычно перед объектом) рядом, возле, при ком-то, вместе с, сразу перед или после ч. — л., почти в то же время.
Ама — бабушка, любая родственница по линии матери и старше ее.
Амаб — принятие, признание. Принимать, признавать.
Амакеш — Долина Реки На.
Амавтат — дедушка (с материнской стороны).
Амбад — дарение, акт дарения (отдачи); щедрость, благополучие. Давать, дарить, быть богатым, быть щедрым.
Амбадуш — даритель, богатый человек, щедрый человек.
Амху — (обычно перед объектом) между, посредине; (как существительное) кожа, поверхность, прокладка; (как глагол) быть между, быть тем, что разделяет или противопоставляет.
Амхудаде — водомерка (насекомое; см. также «тайдагам»).
Амоуд — (обычно перед объектом) вместе, вместе с, одновременно или в одном ритме с кем-то.
Амоуд манхов (быть) членом (одной) семьи, жить вместе.
Ан — (после объекта) в, внутри, в середине.
Анан — (после объекта) внутрь.
Анасайю — земляничное дерево (Arbutus menziesii) как растение, так и древесина.
Ансай — радуга, спектр.
Ансаивше — Люди Радуги.
Анйябад — обучение (скорее «тому, что необходимо или следует знать», чем «тому, что просто нужно знать»). Учить(ся).
Ао — голос. Выражать словами, звучать, говорить, сказать.
Ап — ноль, пустота.
Апап — игра в кости.
Арба — рука, обхождение, обращение. Брать руками, работать руками, управлять.
Арбан — работа, ответственность. Заботиться о ком-то, работать с кем-то вместе.
Арбан хануврон обращаться бережно, работать тщательно.
Арбайяии — физический труд, осуществляемый с помощью ума и образования, «рука и разум», или результаты такого труда.
Арегин — побережье, берег, пляж, край, поле, кромка.
Арегиноунхов «жить на побережье», т. е. соблюдать половое воздержание.
Аррв — слово. Говорить (на таком языке, в котором есть слова).
Арракоу (или) арракоум стихотворение, поэзия, поэма. Создавать или писать стихи.
Арракуш — поэт.
Арш — (прил., относ, мест., субъект сложи, глаг., агенс) который, кто, тот(те) который(ые), он/она, который.
Асаи (или) асай пересечение. Пересекать.
Асаика — прохождение(проходить) через все Пять Домов к Четырем Домам или наоборот; иначе говоря, умирать или рождаться.
Аше — мужчина, существо мужского пола. Мужской, мужественный.
Асоле — опал.
Аст — ломаться, распадаться на части.
Айя — учение, обучение, игра, имитация, подражание. Учиться, учить, играть, подражать, участвовать.
Айяче — дикая вишня «манзанита» (Arcostaphylos spp.), отдельное дерево, кустик, заросли.
Айяш — ученый, учащийся, учитель.
Айеша — действительно, верно, точно.
A
Aадап — дар (в значении «талант», «способности»).
Бахо — удовольствие, радость. Доставлять удовольствие, радовать.
Банхе — принятие, включение в себя, внутреннее видение, понимание; оргазм у женщины. Включать в себя. понимать, оргазмировать (о женщине).
Барон (или) барой — добрый, доброжелательно. Быть добрым.
Бата (или) та (или) тат — отец (биологический).
Белай — кабачок, тыква.
Беш — стена, убежище. Стоять между, служить убежищем.
Бешан — внутри (дома).
Бешвоу — снаружи.
Бейюнахе — выдра Би — (суффикс, выражение нежности) дорогой.
Бинье (суффикс) дорогой малыш.
Биби — дорогой(ая), любимый(ая).
Бинбин — котенок, детеныш любого вида кошачьих.
Бит — лисица.
Битбин — лисенок.
Бод — глиняный горшок, кувшин.
Болед — (предшествует объекту) вокруг, поблизости (в пространственном и временном отношении).
Болека — возврат. Возвращаться, приходить назад, поворачивать назад.
Босо — дубовый (большой пестрый) дятел.
Боу — (суффикс) вне, извне, наружу (см. «воу») Бран — вино.
Хван (или) сухван — белое вино.
Уйюма — розовое вино. (В Долине производилось около тридцати сортов вина. Наиболее знаменитыми были красные вина Ганаис, Беррена, Томехей и Шипа; розовое вино Текаге из Унмалина; и белое Текаге из предгорий Горы-Прародительницы.) Бу — большая ушастая сова (филин) (Бубо).
Буребуре — (множ. число) много, великое множество.
Бута — рог.
Буйе — (может как предшествовать объекту, так и следовать за ним) рядом, возле, близко к, рядышком, поблизости, вскоре, незадолго.
Бахо — удовольствие, радость. Доставлять удовольствие, радовать.
Банхе — принятие, включение в себя, внутреннее видение, понимание; оргазм у женщины. Включать в себя. понимать, оргазмировать (о женщине).
Барон (или) барой — добрый, доброжелательно. Быть добрым.
Бата (или) та (или) тат — отец (биологический).
Белай — кабачок, тыква.
Беш — стена, убежище. Стоять между, служить убежищем.
Бешан — внутри (дома).
Бешвоу — снаружи.
Бейюнахе — выдра Би — (суффикс, выражение нежности) дорогой.
Бинье (суффикс) дорогой малыш.
Биби — дорогой(ая), любимый(ая).
Бинбин — котенок, детеныш любого вида кошачьих.
Бит — лисица.
Битбин — лисенок.
Бод — глиняный горшок, кувшин.
Болед — (предшествует объекту) вокруг, поблизости (в пространственном и временном отношении).
Болека — возврат. Возвращаться, приходить назад, поворачивать назад.
Босо — дубовый (большой пестрый) дятел.
Боу — (суффикс) вне, извне, наружу (см. «воу») Бран — вино.
Хван (или) сухван — белое вино.
Уйюма — розовое вино. (В Долине производилось около тридцати сортов вина. Наиболее знаменитыми были красные вина Ганаис, Беррена, Томехей и Шипа; розовое вино Текаге из Унмалина; и белое Текаге из предгорий Горы-Прародительницы.) Бу — большая ушастая сова (филин) (Бубо).
Буребуре — (множ. число) много, великое множество.
Бута — рог.
Буйе — (может как предшествовать объекту, так и следовать за ним) рядом, возле, близко к, рядышком, поблизости, вскоре, незадолго.
В
A, ив — (суффикс с посессивным значением; может иметь значения «от», «принадлежащий к», а также «сделанный из, состоящий из» и т. д. Таким образом, «нахевна»: река воды; «навнахе»: вода реки, речная вода.) Вахеб — соль.
Вахевха — Путешествие за солью.
Вахевхедом — Общество Соли.
Вана — еще не, почти, не совсем, чуть не.
Ваве — облако, прежде всего кучевые и перисто-кучевые облака.
Вед — сиденье. Садиться, сесть Гевед ханоня сидеть вольно, т. е. размышляя или будучи погруженным в медитацию.
Ведет — тяжелое врожденное заболевание.
Вен (суффикс) к (прежде всего, к какому-то месту).
Вероу — кварц.
Вешеве — туман, дымка, низкая облачность, густая облачность. Закрывать облаками, туманом, быть туманным, промозглым.
Ветулоу — игра вроде поло, в которую играют верхом на лошадях с помощью клюшек и мяча.
Вейя (множ. число) несколько, парочка, больше одного, но не очень много.
Видди — слабость. Быть слабым.
Водам — внутренние районы страны.
Каводам — переселяться во внутренние районы страны, т. е. прекращать половое воздержание.
Вон — тень. Отбрасывать тень, затенять.
Воу — (суффикс) вне, за пределами, снаружи, вовне ч. — л.
Вуре — песок, пески.
Ваква — водный источник, родник; церемония, праздник, обряд, ритуал, соблюдение обычая; танец; тайна. Быть источником, проистекать из источника, выходить на поверхность; проводить (или участвовать) некую церемонию, праздник или ритуал; танцевать; быть загадочным, таинственным, участвовать в таинстве.
Ваквана — водный источник, истоки реки, родник.
Ви — (префикс, обозначающий использование данного слова в качестве прилагательного; может переводиться в значении «водянистый», «водный», «водяной» и т. п.) Венха — обнаружить, открыть.
Венхаш — открыватель, искатель. Искатель (мн. ч.: вехауде).
Венхав хедом Общество Искателей.
Венун — желание, жажда, нужда. Хотеть, желать, жаждать, домогаться, испытывать приязнь, любить.
Вешоле — злой, бедный, скупой, жалкий, несчастный.
Вейвсе — (весь), целый, целостность, полностью, полнота, цельность.
Вейевей — все на свете, все времена и страны.
Визуйю — ива (Salix), растение и древесина.
Во — семя. Быть семенем, обсеменять.
Вои, вой — (суффикс) к, по направлению (см. «об»).
Вон — яйцо. Быть яйцом.
Вотун — увеличение, созревание. Расти, созревать, увеличиваться (в размерах при росте) (см. «хоудада»).
Ву, вуд — (префикс повторяющихся действий) снова.
Вудун — обмен, передача, некоторые формы бартерной торговли. Обмениваться. ПОИ (компьютерные терминалы) Столицы Разума.
Вукаийя — возврат, повторение. Вернуться, повторить.
Вуррай — история, художественная литература, выдумка, изобретение, рассказывание историй. Рассказывать, рассказывать истории, собирать, изобретать.
Вуррарап — пересказ, сообщение, рапорт, рассказ. Рассказать, повторить, отрапортовать, сообщить, пересказать.
Вуйяй — рефлексия, размышление. Размышлять, представлять себе в образах, мечтать.
Ва — солнце.
A последующих словах начальный звук произносится как немое «w».
Aадьюха — юг.
Ваха — юго-запад.
Вай — время (время дня, когда случается то или иное событие, некая временная точка, отрезок времени). Выбирать время, назначать время, измерять время.
Ван — желтый, золотистый.
Вапевено — сухой сезон (прим. май-октябрь).
Вавгедью — утро, время до полудня.
Вавгодью — полдень.
Вавгемало — время после полудня.
Вавгомало — закат, вечер.
Ве — 1. (перед объектом) напротив ч. — л., перед, прежде.
2. (после глагола) вперед; правда.
Вефезент — поезд, Поезд.
Верин — лошадь.
Вахевха — Путешествие за солью.
Вахевхедом — Общество Соли.
Вана — еще не, почти, не совсем, чуть не.
Ваве — облако, прежде всего кучевые и перисто-кучевые облака.
Вед — сиденье. Садиться, сесть Гевед ханоня сидеть вольно, т. е. размышляя или будучи погруженным в медитацию.
Ведет — тяжелое врожденное заболевание.
Вен (суффикс) к (прежде всего, к какому-то месту).
Вероу — кварц.
Вешеве — туман, дымка, низкая облачность, густая облачность. Закрывать облаками, туманом, быть туманным, промозглым.
Ветулоу — игра вроде поло, в которую играют верхом на лошадях с помощью клюшек и мяча.
Вейя (множ. число) несколько, парочка, больше одного, но не очень много.
Видди — слабость. Быть слабым.
Водам — внутренние районы страны.
Каводам — переселяться во внутренние районы страны, т. е. прекращать половое воздержание.
Вон — тень. Отбрасывать тень, затенять.
Воу — (суффикс) вне, за пределами, снаружи, вовне ч. — л.
Вуре — песок, пески.
Ваква — водный источник, родник; церемония, праздник, обряд, ритуал, соблюдение обычая; танец; тайна. Быть источником, проистекать из источника, выходить на поверхность; проводить (или участвовать) некую церемонию, праздник или ритуал; танцевать; быть загадочным, таинственным, участвовать в таинстве.
Ваквана — водный источник, истоки реки, родник.
Ви — (префикс, обозначающий использование данного слова в качестве прилагательного; может переводиться в значении «водянистый», «водный», «водяной» и т. п.) Венха — обнаружить, открыть.
Венхаш — открыватель, искатель. Искатель (мн. ч.: вехауде).
Венхав хедом Общество Искателей.
Венун — желание, жажда, нужда. Хотеть, желать, жаждать, домогаться, испытывать приязнь, любить.
Вешоле — злой, бедный, скупой, жалкий, несчастный.
Вейвсе — (весь), целый, целостность, полностью, полнота, цельность.
Вейевей — все на свете, все времена и страны.
Визуйю — ива (Salix), растение и древесина.
Во — семя. Быть семенем, обсеменять.
Вои, вой — (суффикс) к, по направлению (см. «об»).
Вон — яйцо. Быть яйцом.
Вотун — увеличение, созревание. Расти, созревать, увеличиваться (в размерах при росте) (см. «хоудада»).
Ву, вуд — (префикс повторяющихся действий) снова.
Вудун — обмен, передача, некоторые формы бартерной торговли. Обмениваться. ПОИ (компьютерные терминалы) Столицы Разума.
Вукаийя — возврат, повторение. Вернуться, повторить.
Вуррай — история, художественная литература, выдумка, изобретение, рассказывание историй. Рассказывать, рассказывать истории, собирать, изобретать.
Вуррарап — пересказ, сообщение, рапорт, рассказ. Рассказать, повторить, отрапортовать, сообщить, пересказать.
Вуйяй — рефлексия, размышление. Размышлять, представлять себе в образах, мечтать.
Ва — солнце.
A последующих словах начальный звук произносится как немое «w».
Aадьюха — юг.
Ваха — юго-запад.
Вай — время (время дня, когда случается то или иное событие, некая временная точка, отрезок времени). Выбирать время, назначать время, измерять время.
Ван — желтый, золотистый.
Вапевено — сухой сезон (прим. май-октябрь).
Вавгедью — утро, время до полудня.
Вавгодью — полдень.
Вавгемало — время после полудня.
Вавгомало — закат, вечер.
Ве — 1. (перед объектом) напротив ч. — л., перед, прежде.
2. (после глагола) вперед; правда.
Вефезент — поезд, Поезд.
Верин — лошадь.