Лэндис Джил Мари. Преданно и верно

   – Извини, что я задержался. Мне пришлось остаться на чай у Филдингов. Куклы и сладости...
   Майкл холодно посмотрел на улыбающегося светловолосого мужчину. Затем, не обращая на вошедшего никакого внимания, медленно перевел взгляд на Бэт. Она некоторое время не решалась начать разговор, но вскоре нашлась:
   – Чарльз, это... мой старый друг из Бостона. Майкл Шогнесси, это – Чарльз Мэссей.
   Оба кивнули друг другу, не отводя взглядов, будто олени-самцы, готовые ринуться в бой из-за самки. Бэт почувствовала, как кровь отлила от лица, и только чудом не потеряла сознание. Майкл стоял неестественно прямо, одна рука была сжата в кулак, глаза требовали объяснения. Бэт нарушила это тревожное молчание:
   – Как долго Вы пробудете в Теллуриде, мистер Шогнесси?
   Майкл не отрывал взгляда от Бэт.
   – У меня здесь незавершенное дело. Уеду, как только его улажу.
   Бэт почувствовала, как дрожь пробежала по позвоночнику и пожалела, что не осмелилась спросить прямо, зачем он приехал.
   Майкл вновь обратился к женщине.
   – Можно ли мне зайти к Вам завтра, миссис Браун?
   По выражению лица Майкла можно было догадаться, что его устраивает лишь один ответ.
   – Да, конечно. – Отвечая на вопрос, Бэт уже размышляла о завтрашнем дне. Ей придется отослать Эмму к соседям. – В два часа будет удобно.
   Майкл вежливо поклонился.
   – Что ж, до завтра.
   Ей следовало проводить его к выходу и сказать ему как полагается «до свидания». Но ноги налились свинцом. Она не тронулась с места.
   – Я найду выход, провожать не надо. – Схватив вещи, Майкл накинул пальто и быстро вышел.
   Сразу после того, как Майкл ушел, Чарльз повернулся к художнице.
   – Кто это был?
   – Я сказала уже, – неуверенно ответила Бэт. – Старый друг из Бостона.
   – Ты никогда раньше о нем не вспоминала. – Чарльз прошел вслед за женщиной в столовую.
   – Кофе? – Бэт взяла в руки еще теплую чашку.
   – Бэт?
   Она поставила чашку снова.
   – Раньше не было повода для разговора о нем.
   – Есть какая-то связь между его появлением и твоим поведением в отеле?
   – Нет. Нет, я...
   – Ты выглядишь так, как будто тебе снова станет плохо. – Через мгновение он уже пододвигал стул, поддерживая Бэт за локоть. – Если этот человек чем-то расстроит тебя, то одно твое слово и...
   – Нет! – ответ вырвался непроизвольно, и она поняла это, когда заметила пристальный взгляд Чарльза. – Нет ничего страшного. Майкл – старый друг моего двоюродного брата, – поспешно добавила она.
   Положив руку на спинку стула, Чарльз присел перед ней.
   – Я знаю тебя с тех пор, как ты приехала в Теллурид. Я был твоим другом и другом Стюарта с тех пор, как Эмме исполнился год. За все это время ты никогда не говорила о своей семье, я ни разу не спрашивал о ней, потому что Стюарт предупредил меня: это – запретная тема. Сейчас ты бледна, как полотно, и говоришь мне, что этот мужчина – друг твоего родственника. Чему же я должен верить?
   Бэт положила руки на колени и спокойно произнесла:
   – Ты должен верить мне. Майкл был потрясен смертью Стюарта, вот и все. Уверена, что завтра мы все выясним, и он уедет домой в Дэнвер.
   «Боже, как это близко», – подумала Бэт Чарльз взял ее руки в свои:
   – Ты совсем заледенела.
   Она не могла встретиться с ним взглядом, поэтому смотрела на шкаф, заваленный незаконченными рисунками. Невинные голубоглазые херувимы резвились среди лент и цветочков; один плыл в лодке по спокойной воде. Ей так много еще надо сделать. Ей совершенно не нужен такой надрыв.
   Бэт пришла в себя и собралась с силами. С натянутой улыбкой она сжала руки Чарли, чтобы ободрить его и убедить, что с ней все в порядке.
   – Ты такой милый. А теперь мне надо работать. Эмма вернется домой, а я и не замечу.
   – Ты уверена, что с тобой все в порядке?
   Бэт прикрыла глаза так, будто он сказал что-то очень глупое:
   – Ну конечно.
   Чарльз встал, сделал глоток кофе, затем поставил чашку на место и направился к двери.
   – Чарли?
   Он обернулся, задержав руку на двери.
   – Ты не мог бы зайти за Эммой завтра около половины второго, тогда Майкл сможет спокойно объяснить мне цель своего визита. – Она видела, что Чарльз выдавил из себя улыбку.
   Он внимательно посмотрел на нее, а затем кивнул.
   – Конечно. Я приду вовремя.
   Затем он махнул рукой ей на прощание.
   Когда дверь закрылась, Бэт упала на стул и уставилась в пространство.
 
   В ресторане Майкл не обращал ни на кого внимания Он вынул золотые часы из кармана жилета и проверил время. Час дня. Борясь с нервным спазмом в желудке, Майкл захлопнул крышку часов и убрал их в карман. Подошел официант, предлагая второй стакан Бургунди к обеду. Майкл отказался, так как хотел сохранить трезвый ум для встречи с Бэт.
   Вчера он потерпел фиаско. Все его разумные мысли куда-то сразу улетучились. Сейчас же, когда Майкл вспоминал встречу, то понимал, что вел себя напыщенно и высокомерно. Но после такого количества нервных потрясений он едва ли мог винить себя. То, что он вообще смог найти ее, само по себе было удивительным. С другой стороны, Майкл считал, что Бэт овдовела. Но еще есть Чарльз Мэссей. Кто он для Бэт? Какую роль играет в ее жизни? Друг? Доверенное лицо? Любовник? Бэт ни слова не сказала о человеке, который так свободно вошел в ее дом, будто жил там.
   Майкл откинулся на спинку стула. Дом Бэт был недалеко, так что можно было не спешить. Ее жилище было совсем не таким, как он ожидал увидеть. Вместо внушительного поместья, напоминающего то, в котором она выросла, нынешний дом был маленьким двухэтажным зданием, выкрашенным синей и желтой краской, уже успевшей выгореть. Да и комнаты удивили его. Хотя внутри и чувствовалось тихое очарование, но в глаза бросались потертые ковры, выцветшие обои, облезающая краска. Многие годы Майкл считал, что Бэт оставила его, чтобы выйти замуж из-за денег Если это так, где же богатство?
   Бэт Уэйверли, женщина, которую он хотел, но не мог забыть, была все такой же, какой он ее помнил, хотя немного изменилась. Неважно, о чем говорит бедная обстановка в ее доме. Она теперь Бэт Браун, художница, известная всей стране благодаря своим милым рисункам на поздравительных открытках. Всегда ли она обладала этим талантом? Когда они оба жили в Бостоне, Бэт никогда не упоминала об этом. Или безвыходная ситуация заставила ее заняться таким промыслом, чтобы обеспечить жизнь, или ей на самом деле нравилось это искусство и ее тихий, скромный уголок?
   Если это так, то образ любимой женщины, заботливо созданный и хранимый им, был ложным. Почему она бросила его? Теперь он еще сильнее хотел это узнать.
   Майкл услышал, как часы в вестибюле пробили два, и встал из-за стола. Он уже опаздывал.
 
   На этот раз Бэт не хотела быть застигнутой врасплох. Она взбила отделанную бахромой подушку и положила ее на диван, а затем посмотрела на стенные часы. Майкл опаздывал. Был ясный холодный день. Лед, замерзший на окне, создавал калейдоскоп из разноцветных солнечных лучей, танцующих по комнате. Может, он вообще не придет?
   Решив не поддаваться чувствам, вызванным появлением Майкла Шогнесси, Бэт разгладила юбку и пошла в столовую, чтобы проверить последние рисунки. Чарльз ничего не сказал, когда пришел за Эммой, но Бэт была уверена, что он понял, для кого было надето ее лучшее платье. Чарльз был вежлив и даже весел с Эммой, но в его веселой улыбке проглядывала грусть. Бэт знала, что ему нужны объяснения, но он был слишком воспитан, чтобы потребовать их.
   Стоя перед шкафом, Бэт взяла в руки самую последнюю работу. Улыбающийся на фоне леса херувим с мягко-розовыми крыльями держал колчан со стрелами. Золотой овал окружал сцену, как нимб, и под изображением она написала красивыми буквами следующие строчки: «Есть сердце у каждого на Земле, свое я предлагаю тебе! Оно всегда верно и преданно будет, тебя оно никогда не забудет».
   Если Майкл увидит эти слова, то вспомнит ли ту давнишнюю открытку?
   Когда-то она отдала ему свое сердце. Догадывался ли этот Майкл Шогнесси – человек с холодным, циничным взглядом – что ее сердце все еще в его руках?
   Услышав стук в дверь, Бэт отодвинула картинку и повернула ее к стене. Она глубоко вздохнула и пробежала руками по поясу юбки, поправляя складки. Обещая себе, что сегодня она будет на высоте, Бэт направилась к двери.
   – Здравствуй, Майкл.
   – Бэт!
   Она разглядывала его чуть дольше, чем полагалось.
   – Можно войти?
   Бэт отступила и распахнула дверь.
   – Да, пожалуйста. – Она тяжело вздохнула. – Майкл, я...
   Он прервал ее:
   – Я удивлен, что здесь нет Мэссея. – Бэт нахмурилась.
   – Зачем ты говоришь о нем?
   Он пожал плечами.
   – Мне показалось, что он был не слишком доволен, когда я попросил разрешения встретиться с тобой сегодня.
   – Это не его дело, с кем я встречаюсь. – Бэт прошла в комнату.
   – Неужели?
   Бэт резко повернулась к нему:
   – Да, именно так.
   Он все еще стоял у двери со шляпой в руке, в расстегнутом пальто, в шерстяном шарфе, не закрывающем шею. Глаза его были ярко-синими, эбонитово-черные волосы зачесаны наверх. Как всегда его кожа была загорелой. Бэт выглядела рядом с ним бледной.
   Пересилив себя, она «забыла» об обязанностях хозяйки дома и не предложила Майклу снять пальто и присесть.
   – Что ты делаешь здесь, Майкл? Чего ты хочешь? – На самом же деле ей хотелось спросить. «Как ты нашел меня? «
   Майкл сжал шляпу в руке с такой силой, что пальцы побелели.
   Его голос звучал тихо, и Бэт едва разбирала слова, которые произносил Майкл:
   – Я пришел спросить тебя, почему ты уехала из Бостона. Почему ты бросила меня, почему исчезла, не оставив даже записки?
   Хотя Бэт ожидала подобных вопросов, она не была готова к такой прямоте и резкости и не могла сказать ему правду.
   Его взгляд вынудил Бэт отвести глаза.
   – Я жду, – сказал Майкл.
   – Не стоит ли нам присесть и поговорить как двум взрослым людям?
   Он покачал головой.
   – Я не знаю. Стоит ли? Ты хочешь поговорить обо всем?
   – Подай мне свою одежду. – Бэт протянула руки и взяла его тяжелое шерстяное пальто, шляпу и шарф. Майкл присел на краешке дивана.
   Развешивая вещи, Бэт пробовала придумать правдоподобное объяснение. Когда она взглянула в зеркало, то увидела грустные, тревожные глаза женщины, пытающейся избежать правдивого рассказа.
   – Не хочешь ли чашечку коф... – Он вновь нетерпеливо прервал ее:
   – Ничего не надо.
   Она села в кресло с высокой спинкой напротив него. Это было кресло Стюарта. Но это не придало ей смелости. Бэт вновь встретилась взглядом с Майклом.
   – Как ты разыскал меня?
   – Во время праздников твой двоюродный брат Рэндэл был проездом в Дэнвере. Я спросил его, где ты. Он ответил, что вряд ли это уже имеет значение после стольких лет. – Майкл попытался расположиться поудобнее, как человек, привычный к более комфортным условиям. – Мне необходимо знать, почему ты исчезла сразу после...
   Выражение ее лица, должно быть, остановило его, так как он закончил словами: «после того, что случилось».
   – Мои родители узнали о... о моем визите к тебе.
   Напряжение Майкла стало заметным.
   – Как?
   Бэт теребила пальцами юбку, стараясь унять их дрожь.
   – Я им сказала, – мягко ответила она.
   – Зачем?
   Удивляясь тому, как легко ей удается справиться со слезами, Бэт взглянула на мужчину еще раз. Он по-прежнему сидел на краю маленького дивана с таким выражением лица, будто сейчас набросится на нее.
   – Мой отец узнал о наших встречах в парке от одной из подруг моей матери, увидевшей нас в день последнего свидания. Отец был в ярости. Он нанял кого-то, чтобы узнать все о тебе и твоей семье.
   – Моей семье? – Майкл почувствовал, как у него похолодело в груди. Ему захотелось, чтобы Александр Уэйверли оказался сейчас здесь. – Наверное, он рассказал тебе о моем пьянице-брате, о матери, живущей в нищете, и ты сбежала, как испуганный заяц.
   – Обстоятельства не имели для меня никакого значения, ты знаешь это, Майкл. Отец угрожал выдать меня замуж к концу недели, чтобы покончить со слухами. Так что я действительно убежала. К тебе в объятия. Я думала, что если я. если мы... – Она так хотела, чтобы Майкл понял ее. – Я думала, что после нашей близости он ничего не сможет поделать.
   – Но ты явно ошиблась.
   Бэт встала и направилась к камину. Она поняла, что должна рассказать правду Майклу, пристально наблюдающему за ней.
   – Да, я ошиблась. Отец запер меня в комнате. Он нашел человека, который ему задолжал, человека, который мог взять грязный товар в обмен на чистое имя и оплаченные долги. Стюарт Браун был родом из уважаемой бостонской семьи. Он потерял состояние из-за неудачных капиталовложений и трех взрослых сыновей, пустивших все по ветру.
   – Взрослые сыновья?
   – Стюарту был 51 год, когда мы поженились. Не в состоянии представить себе восемнадцатилетнюю девушку в руках мужчины, который годился ей в дедушки, Майкл встал, прошелся по комнате и выглянул в окно. Пока он стоял, повернувшись спиной, Бэт вновь обрела спокойствие.
   – А теперь, когда Стюарта нет в живых, кем тебе приходится Чарльз Мэссей?
   – Что именно тебя интересует?
   Майкл отошел от окна и подошел ближе.
   – Кем он тебе приходится?
   Полная негодования, Бэт не выдержала.
   – Я рассказала тебе все, что ты хотел знать. Больше я не должна тебе ничего, тем более разъяснять обстоятельства моей личной жизни.
   Мгновенно он очутился рядом с ней. Не в состоянии справиться с собой, Майкл схватил Бэт за плечи и прижал к себе.
   – Ну? – потребовал он ответа.
   Даже его запах был таким знакомым. Рассматривая Майкла, Бэт заметила у его глаз мелкие черточки, оставленные временем. Хотя Майкл крепко сжимал ее своими большими руками, Бэт чувствовала, что он сдерживает свою силу.
   – Ты изменился, – прошептала она.
   – Если это на самом деле так, то из-за тебя.
   Бэт покачала головой и вновь постаралась сдержать слезы.
   – Прости, Майкл. Мне было всего лишь 18 лет. У меня не было сил, чтобы избежать этого замужества.
   Майкл смотрел в карие глаза, полные слез. Понимая, что она права, что тогда он тоже был беспомощен, Майкл еще больше возненавидел Александра Уэйверли. Он пришел в особняк Уэйверли после тайной встречи с Бэт, но его не впустил слуга, который заявил, что мисс Уэйверли отбыла куда-то утром и в ближайшем будущем ее приезда в Бостон не предвидится.
   Теперь он видел, как она пыталась взять себя в руки. Вид ее дрожащих губ, близость ее тела выводили его самого из равновесия.
   – Все кончено, Майкл, – неубедительно прошептала Бэт. – Все в прошлом, и об этом пора забыть.
   – Неужели? Неужели, Бэт? Неужели ты все забыла? Хочешь уверить меня, что не вспоминаешь наши встречи каждый день? А ты когда-нибудь думала о том, каково мне?
   Она дотронулась до шелкового жилета под расстегнутым пиджаком и оттолкнула Майкла:
   – Пусти меня.
   Он немного раздумывал, выполнить ли ее просьбу Майкл слишком долго ждал этого момента, слишком часто мечтал о нем, чтобы дать ей уйти. Вместо этого он поцеловал Бэт и крепко прижал к себе, чтобы она не смогла вырваться.
   В тот момент, когда они поцеловались, Бэт поняла, что у нее нет сил сопротивляться. Вместо этого она прижалась к нему так, как женщина закутывается в шаль в холодный день. Его поцелуй не был нежным. Он выдавал его желание навсегда оставить в памяти этот момент, чтобы ни случилось с ними дальше. Бэт почувствовала, как тает все больше под чарами его поцелуев и ласк, сознавая в глубине души, что ей надо побороть себя, взять в руки и сдержать эмоции. Она собрала все силы и прервала поцелуй.
   Не в состоянии произнести ни звука, Бэт отступила на шаг и оказалась в ловушке между Майклом и подставкой для дров.
   – Пожалуйста, уходи.
   Его неприятно поразило отчаянное выражение ее лица. И все же он не жалел о том, что так поступил. Ответная реакция Бэт доказывала то, о чем он и подозревал: в глубине души она любила его.
   – Ты ведь не хочешь, чтобы я ушел.
   – Нет, хочу. Сейчас дело уже не только в нас. Есть еще один человек. Наши тропинки разошлись. Назад возврата нет.
   «Откуда этот панический страх? Чего она боится? Что скрывает?» – думал Майкл.
   – Однажды ты просила меня о близости. Теперь настал мой черед. Ты должна мне. – Он взял Бэт за руку, которую она пыталась спрятать в складках юбки. – Пойдем со мной наверх, Бэт. Сейчас, всего лишь один раз. Потом, если захочешь, я навсегда исчезну из твоей жизни.
   – Как ты смеешь даже просить меня об этом? – Произнося эти слова, Бэт почувствовала нежное прикосновение пальцев, поглаживающих ее ладонь. Ей хотелось растаять в его объятиях, поддаться его просьбе и пойти с ним наверх. Именно об этом мечтала она долгие, полные одиночества годы, когда, прислушиваясь к храпу Стюарта, она не спала и думала о Майкле.
   Он умолял ее:
   – Ты как сладкий сон, от которого я не могу пробудиться. Если ты не любишь меня, то прогони.
   Бэт думала, что это, может быть, положит конец ее мучениям и бессонным ночам. Но сможет ли она забыть Майкла и с чистым сердцем выйти замуж за Чарльза? Будет ли это прощанием навеки?
   Ее разум говорил «нет». Надо думать об Эмме, нe говоря уже о своей репутации в городке. Нет Приняв твердое решение, Бэт выпрямилась и стойко встретила его взгляд.
   – Нет. Есть старая пословица: «Зла злом не поправишь». Пожалуйста, Майкл, уходи, и уходи сейчас же.
   Он выпустил ее руку, но не отошел.
   – Я богат, Бэт. Даже твой отец не стал бы возражать теперь.
   Майкл пожалел об этих словах сразу же, как только произнес. Он и раньше собирался сказать ей об этом, но не хотел выставлять свое богатство напоказ, бросая такие слова ей в лицо.
   – Я не виделась со своей семьей со дня моей свадьбы.
   Майкл был потрясен, но не показал этого. Бэт продолжала:
   – Меня не волнует, сколько у тебя денег, и никогда не волновало.
   Он смущенно пригладил волосы и расправил пиджак на широких плечах.
   – Теперь я это понял. Прости, что сомневался.
   Он уходил. Невероятно, но Бэт чувствовала и облегчение, и панику в одно и то же время. Все кончено. Майкл Шогнесси был готов безвозвратно уйти из ее дома, из ее жизни.
   На пути к выходу он остановился у столика, заставленного фотографиями. Бэт затаила дыхание, когда он поднял фотографию Эммы и пристально посмотрел на нее.
   – Ты была красавицей уже в детстве. – Черно-белое изображение скрывало настоящий цвет Эмминых смеющихся глаз и ее блестящих эбонитово-черных волос. Бэт ничего не сказала.
   Когда Майкл шел по комнате, подошвы ботинок казались ему свинцовыми. Он узнал все, что хотел, но не получил удовлетворения от правды. Хотя Бэт оставила его не по своей воле, но барьер между ними уже непреодолим. Возможно, она права, прошло слишком много времени. Будучи замужем за одним человеком, она на всякий случай имела Чарльза Мэссея. В ее жизни уже не было места для Майкла Шогнесси.
   Он надел пальто, накинул шарф, взял шляпу. Повернувшись к Бэт, Майкл увидел, что она все еще стоит у камина, и ее губы довольно решительно сжаты.
   Майкл открыл дверь, затем остановился на пороге:
   – Всего хорошего, Бэт. – Она не произнесла ни слова. Он закрыл дверь и исчез.
   Бэт подождала, пока затихнут звуки его шагов, а затем, как лунатик, прошла через гостиную и поднялась вверх по лестнице. Дойдя до залитой солнцем спальни, она задернула занавески, даже не взглянув в окно на инкрустированные снегом ветви деревьев, легла на кровать, уткнулась головой в подушку и, наконец, заплакала. Все кончено.
 
   По дороге на Колорадо авеню Майкл повторял в уме эти слова, которые преследовали его со вчерашнего дня. Он встретил Бэт Уэйверли и понял, что потерял ее навсегда.
   Внимательно и осторожно, избегая выбоин и ям, заполненных подтаявшим льдом, смешанным с грязью, Майкл перешел оживленную главную улицу с желанием сбросить груз отрицательных эмоций до отъезда в Дэнвер. Миновав банк, он подождал на перекрестке, пока проедет повозка, запряженная мулами. Впереди Майкл увидел Чарльза Мэссея. Тот выходил на тротуар и запирал двери.
   Майкл пошел дальше. Любопытство заставило его поздороваться с человеком, который пользовался благосклонностью Бэт.
   – Доброе утро, Мэссей.
   Чарльз Мэссей даже не пытался улыбнуться.
   – Привет, Шогнесси.
   Майкл взглянул на пустой магазин.
   – Ваш?
   – Да. У меня пять таких здесь, на Колорадо авеню. А этот приготовлен для сдачи внаем.
   – Можно взглянуть?
   Чарльз с подозрением посмотрел на него.
   – Для чего?
   Майкл пожал плечами. Ему показалось, что в глазах Чарльза промелькнуло беспокойство. Возможно, этот человек, который добивается сердца Бэт, вовсе не чувствует себя уверенно.
   – Кто знает. Возможно, я открою еще один магазин здесь, в Теллуриде. До меня доходят слухи, что шахты почти пусты, но обстановка в городе кажется стабильной.
   Хотя на лице Чарльза появилось сомнение, он все же вставил ключ в замок и толкнул дверь внутрь.
   – Каким бизнесом Вы занимаетесь?
   Майкл шел за Чарльзом след в след, почти вплотную.
   – У меня «Олгудз» – крупнейший магазин в Дэнвере. Я планирую создать сеть таких магазинов.
   Мэссей закрыл дверь. Комната с высоким потолком была длинной и узкой, с дощатым полом. Окна почти достигали потолка и помещение было залито светом. Но печь не топилась, и внутри было так же холодно, как на улице.
   Майкл огляделся, давая себе отчет, что не собирается арендовать это помещение. Он наблюдал за Чарльзом – высоким, светловолосым, красивым мужчиной. Мэссей был полной противоположностью Майклу, общим было только одно – сила и рост. Неужели это тот человек, которого любит Бэт? Внешне он представлял собой символ успеха и процветания. Что-то в нем внушало доверие. Если бы Майклу предстояло выбирать мужа для Бэт, он остановился бы на кандидатуре Чарльза Мэссея.
   Чарльз посмотрел в окно и повернулся к Майклу.
   – Стюарт Браун был моим другом, – не спеша начал он. – Я знал его с той поры, как они с Бэт переехали сюда из Бостона.
   Пораженный холодным и вызывающим тоном Чарльза, Майкл полностью переключил свое внимание на него.
   – Продолжайте.
   – Я не знаю, чем Вы здесь занимаетесь, но знаю, что после Вашего посещения Бэт была очень расстроена. Я сделал ей предложение, и моя святая обязанность позаботиться о том, чтобы Вы не досаждали ей больше.
   Значит, несмотря на внешнюю решительность, Бэт расстроилась, когда попросила его уйти. Майкл медленно снял одну перчатку, затем другую и увидел, как насторожился Мэссей. Майкл сказал:
   – Когда я уходил, она не была расстроена. Наоборот, она казалась довольно спокойной, спокойной и решительной.
   – Когда мы вернулись домой, Бэт спустилась из спальни заплаканной. Она пыталась убедить меня в том, что вспомнила о Стюарте, но я не поверил ни единому ее слову. Стюарт умер три года назад, и я не помню, чтобы она когда-либо проронила слезу. Поэтому я сделал вывод, что ее состояние может быть делом только Ваших рук, Шогнесси.
   Майкл не знал, что и думать. Может, его нападки действительно довели Бэт до слез? Может, она почувствовала себя такой же покинутой и несчастной, как и он сам?
   – Я люблю Бэт и Эмму, – продолжал Мэссей, – именно поэтому я прошу Вас как джентльмена оставить их в покое.
   Их? Майкл насторожился.
   – Эмма?
   Чарльз Мэссей нахмурился.
   – Да, Эмма Браун. Дочь Бэт.
   Дочь Бэт? Майкл натягивал перчатки и инстинктивно догадывался, что здесь что-то не так. Он не видел ребенка, и Бэт не упомянула о нем. Возможно, девочка уже большая, тогда это ребенок Стюарта Брауна от первой жены. Не желая проявлять слабость и дать Чарльзу захватить себя врасплох, Майкл скрыл свое потрясение и изменил тему разговора.
   – И какова плата за аренду? – он еще раз окинул взглядом помещение.
   – 10 долларов в месяц.
   – Круто.
   – На Колорадо нет больше свободных помещений. – Чарльз направился к двери, открыл ее и стал ждать, когда Майкл выйдет на улицу. – Шогнесси...
   Майклу не понравился тон Чарльза.
   – Что?
   – Надеюсь, Вы восприняли мои слова всерьез. Оставьте Бэт в покое.
   Майкл резко натянул перчатки. Мимо проехал дилижанс, разбрызгивая грязь по краям обочины. Чуть дальше наездник кричал на парикмахера, сбитого им с ног. Майкл улыбнулся Чарльзу Мэссею и коснулся кончиками пальцев шляпы.
   – Я сделаю так, как буду считать нужным Мэссей. Ваше предупреждение совершенно не пугает меня.
   Прежде чем Чарльз смог что-либо сказать Майкл гордо двинулся по направлению к отелю «Шеридан».
 
   Бэт крепко прижимала к себе сверток с закон ченными рисунками и наблюдала, как Эмма прокладывала себе дорожку по заметенной снегом тропке, ведущей к железнодорожной станции Рио Гранде Южный. Даже шалости дочери не могли поднять ее настроение Вчера, выпроводив Майкла, она поняла, что это серьезный поступок, который она когда-либо совершала. Затем Чарльз попросил объяснить причину ее слез. Во время разговора с ним Бэт решительно отказывалась признаться в том, что страдает из-за Майкла. Она так далеко зашла в своей лжи, что заявила, будто плакала по Стюарту. Теперь ей было стыдно. Стюарт ни когда ничего не требовал от нее, женившись на Бэт, он так и жил холостяком. Бэт скучала по нему, но не более того. Поэтому выносить собственную ложь было еще тяжелее.
   Городок в три часа дня был пуст. Только несколько лошадей тянули рельсы по улице. Майкл сдержал слово и больше не искал встречи с Бэт, которая полагала, что он еще рано утром уехал в Дэнвер.
   Затянется ли когда-нибудь ее сердечная рана?