Леженда Валентин. Скорость Тьмы

   — Теперь у меня вопрос... — Карел не спеша достал из аптечки нужное лекарство, мощнейший транквилизатор СИМ-А7. — Скажи, почему ты мне не позволила тогда в лагере убить этого немца, подполковника?..
   Женщина ответила не сразу, а когда ответила, то ее слова здорово удивили майора, заставив сразу же насторожиться.
   — В нем было меньше Тьмы, чем в других.
   — В ком в других?
   — В прочих немецких солдатах. Многие из них, особенно эти... волки...
   — Вервольфы?
   — Да, они. Внутри у них пустота. Холодная зияющая дыра, и она дышит, будто что-то заглядывает в наш мир с иной стороны. Они не люди, не живые... Словно видишь двигающуюся совершенную куклу-марионетку: нити идут не наверх, а вниз, под землю, их постоянно кто-то дергает, и только тогда куклы двигаются...
   И откуда у нее брались силы все это говорить?
   Словно что-то подпитывало ее изнутри, некий невидимый живой источник, иначе в лагере не выжить, иначе можно наверняка сломаться, потерять все человеческое, а взамен получить черный билет в один конец.
   — Что за Тьма, о которой ты говоришь?
   — Она есть в каждом, будь то человек или зверь. У кого-то больше, у кого-то меньше. Но самое страшное, что с каждым днем она растет в людях. Когда ее немного, человек еще может сопротивляться, как тот немец, что помог мне, но не смог помочь тысячам других. В отличие от прочих он способен сопротивляться.
   Майор с тревогой глядел на спасенную женщину. О какой Тьме она ему сейчас говорит, неужели ей удается заглядывать на Иную Сторону?
   — Погоди, погоди... — Карел нервно покусывал губы. — Каким образом ты видишь? У тебя что... есть какие-то необычные способности... особое зрение, дар?
   Рита устало пожала плечами:
   — Не знаю. В детстве мне иногда удавалось чувствовать плохих людей. Вот этот, я знала, обманет, этот обидит, а другой вовсе пройдет мимо, когда рядом случится беда. Я просто вижу, и все...
   Майор облизнул растрескавшиеся губы и спокойно спросил:
   — А что ты видишь во мне? Сколько во мне этой Тьмы, можешь сказать?
   Рита пристально посмотрела на него, как бы раздумывая, а стоит ли вообще отвечать.
   — То, что я вижу, мне непонятно и пугает. Я вижу двух человек, один из них мертв, другой погружен в транс, и еще... есть какая-то необъяснимая часть...
   — Ты говоришь загадками, я ничего не понимаю.
   — Я и сама не понимаю, — тихо и немного виновато ответила Рита.
   «Не дави на нее, кретин, — мысленно одернул себя Карел. — Неужели не видишь, она по-прежнему в состоянии шока. Тут кто угодно такого наговорит... »
   Но произнесенные слова не были бредом.
   Похоже, у нее действительно есть какой-то дар. Майор не мог понять, каким образом ее прошляпили псионики «Анненэрбе», имеющиеся в каждом нацистском концлагере.
   Псионики обладали удивительными способностями. Они умели подслушивать мысли (правда, очень слабо и не у всех людей), они могли почуять вселившегося в донора нейроразведчика и уж наверняка заметили бы в человеке сверхспособности.
   В этом новом контексте его задание приобретало некий зловещий, заранее спланированный смысл. Интересно, а что знали в Шестнадцатом отделе об «особых способностях» Риты.
   Возможно, очень скоро ему предстоит это выяснить.
   В аптечке Карел нашел шприц, надел иглу и, проколов резиновую крышечку бутылочки с транквилизатором, стал медленно набирать.
   — Я могу помочь, — предложила Рита, — я умею делать уколы...
   — Нет, спасибо, сам...
   Жаль парня. Может, и не вычухается. Но он попробует его спасти.
   Сняв шинель и закатав рукав рубашки, майор сделал донору укол. В голове тут же прояснилось, зрение обрело небывалую четкость, тело стало лучше «сидеть».
   Карел осмотрел ранения. Кровь нигде не сочилась, по всей видимости, перед заданием донор принял тридол. Молодец. Заранее позаботился, видно, чувствовал, что будет горячо. В любом случае раны уже не откроются.
   Свет в схроне несколько раз мигнул.
   Карел тихо выругался.
   Задремавшая было Рита вскочила на ноги:
   — Что... что случилось?
   — Нас выследили, нужно уходить.
   — Как, уже?
   Объяснять не было времени.
   — Вот, надень... — Карел протянул женщине короткий полушубок. — Жаль, подходящей обуви нет... ну ничего, и так прорвемся...
   Он решил не брать много оружия. Часть полевого снаряжения и походный рюкзак майор оставил в «норе». Из солидного арсенала схрона он выбрал лишь дальнобойную снайперскую винтовку под серебряные пули, несколько гранат и массивный заговоренный нож.
   Больше ему сегодня и не понадобится.
   Карел вывел из убежища спотыкающуюся Риту, закрыл крышку люка и, присыпав ее гнилыми листьями, на всякий случай вырезал на ближайшем дереве руну Альгиз. Вряд ли пси-псы станут вынюхивать схрон, добычи там уже не было, но подстраховаться все же стоило.
   — Как они нас нашли? — прошептала Рита, спотыкаясь о торчащую из земли гнилую корягу.
   — По следу, — быстро ответил майор, прилаживая на плече легкую винтовку. — По следу, оставленному не в этом мире...
   — Не в этом мире... это как?
   — Эти твари «видят» не только здесь, но и ТАМ. Их создали эсэсовцы «Анненэрбе». Эти собачки не из нашего мира. У них нет глаз, вернее, они есть, но смотрят словно бы вовнутрь... да ладно, зачем тебе знать...
   Они быстро шли по широкой наезженной дороге.
   Кое-где виднелись небольшие деревянные постройки — не то хозяйственные сооружения, не то бараки.
   Чуть вдалеке в сумерках проступали черты железнодорожной станции.
   Местность была безлюдная, ни один огонек не нарушал синеватую, густую мглу.
   Рита обернулась, к чему-то прислушиваясь:
   — Странно, но я не слышу погони.
   — Они уже близко, — заверил ее Карел, прикидывая план своих дальнейших действий.
   План был довольно прост. Конечно, он здорово превышал свой полномочия, но женщину необходимо спасать, тем более если у нее действительно есть дар. Как его лучше использовать, решат уже парни из Аналитического отдела. Задача майора — спасти.
   Железнодорожная станция казалась идеальным местом для последней схватки. Многие окна заброшенного одноэтажного здания были разбиты. Внутри царил полный разгром, валялись какие-то бумаги, вывороченные ящики и сломанная мебель.
   Единственное, что здесь было в порядке, так это рельсы, которые, судя по всему, регулярно использовались.
   Для верности придется устроиться на крыше. Отсюда близлежащая местность отлично простреливалась.
   — Ну что, будем прощаться... — Карел ободряюще улыбнулся.
   — Как? Зачем? Я... я не понимаю...
   — Тебе пора, а я вот остаюсь. Есть еще некоторые дела. Знаешь, как у нас, разведчиков, задание за заданием... Закрой глаза...
   Рита испуганно отступила назад.
   — Зачем?
   — Закрывай, говорю, и не открывай, пока я не скажу...
   Женщина подчинилась.
   Майор второй раз за день открыл «Лестницу Иакова», хотя оперативники называли эту штуковину по-разному. Карел же называл ее просто «коридором». «Лестница Иакова» действительно сильно напоминала бесконечный коридор с вереницей многочисленных дверей по обе стороны. Но таким его видело человеческое зрение. Как «коридор» выглядел на самом деле, не знали, пожалуй, даже православные патриархи, передавшие Шестнадцатому отделу ключи,тысячелетия хранившиеся у них...
   Майор подвел Риту к нужной двери и, открыв ее, увидел перед собой утреннюю Красную площадь.
   Желание рвануть следом было велико.
   Но нельзя.
   Это будет нечестно по отношению к донору. Парень рисковал собой не зря, его тело ни разу не подвело.
   Майор легонько подтолкнул Риту вперед.
   — Давай иди. Считай до десяти, а потом можешь открыть глаза. Да... и передай от меня привет Карелу...
   Когда он вернулся обратно, у железнодорожной станции ничего не изменилось. Погони по-прежнему не было видно, но это пока.
   Майор осторожно обошел ободранный заброшенный домик и по скобам водосточной трубы ловко вскарабкался на крышу.
   Снял с плеча винтовку и принялся ждать.
   Ждать оставалось недолго.
 
   Стая вынырнула на дорогу из туманной мглы и сразу же безошибочно ринулась к железнодорожной станции.
   Семь громадных псов плюс вожак.
   Карел прицелился. Аккуратно. Без особой спешки. А куда ему было спешить? Ну, разве что на тот свет, но там живых никогда особо не ждали.
   Пси-псы уловили след его мыслей и бросились врассыпную, но прежде майор успел выстрелить.
   Вожак стаи дернулся, завертевшись на месте волчком, вторая пуля оставила его неподвижным. Но прочие собаки уже разбежались. Они выполнили свое задание. Враг найден. Им теперь займутся другие, те, которые шли следом.
   Сидя на прохудившейся крыше маленького вокзальчика, майор меланхолично размышлял, кого же за ним пошлют?
   Скажем, в любую минуту на дороге мог появиться отряд вервольфов или самоходная установка, тот же Panzerjager. В последнем случае все очень просто. Пара залпов — и железнодорожной станции как не бывало.
   Однако Карел здорово заблуждался. На окутанной сумерками дороге появились всего лишь трое эсэсовцев в кожаных плащах.
   Они шли не скрываясь.
   На труп вожака пси-стаи они даже не посмотрели. Да у них и автоматов-то не было, что за абсурд?
   Майор прицелился, подпуская немцев как можно ближе.
   Выбрал того, что шел впереди. Нажал на курок.
   Эсэсовец даже не пошатнулся. Что это, неужели осечка? Быть может, Карел промазал?
   Он снова прицелился, на этот раз гораздо тщательнее. Странная троица была уже близко. Промахнуться с такого расстояния невозможно. Но почему они не пытаются отстреливаться, не ищут укрытия, а тупо идут под пули?
   Майор выстрелил.
   На этот раз он явно видел, как пуля попала одному из эсэсовцев прямо в голову. Но немец невозмутимо шел вперед. Карелу стало не по себе.
   Солдаты уже были на перроне, он слышал, как они гремят сломанной мебелью внизу, ища лестницу на чердак. Но этой лестницы там не было, майор успел проверить.
   Ружье оказалось бесполезным. Что ж, еще оставались гранаты. Гранаты были особые, специально разработанные в Шестнадцатом отделе против всяческой фашистской нечисти. Правда, с этими, что внизу, оперативники нейроразведки до сих пор еще не сталкивались.
   Ничего, все когда-нибудь происходит впервые. Убедившись в том, что изнутри на крышу никак не попасть, молчаливая троица снова выбралась на перрон. Соображать эти зомби умели отлично. Через минуту один из эсэсовцев с методичностью заводной куклы уже лез по водосточной трубе.
   Карел вспомнил странные слова Риты о болтающихся во тьме марионетках, нити к которым шли прямо из-под земли.
   Жутковатая получалась картинка.
   — Так вот, значит, вы какие, орлы Третьего рейха! — усмехнулся майор, швыряя вниз первую гранату.
   Раздался глухой хлопок. Ослепительный свет на миг озарил железнодорожную станцию. Пространство исказилось, втягиваясь в раскрывшуюся в земле огненную воронку.
   Карабкающегося наверх немца это, однако, не остановило.
   — Хреново дело... — Карел задумчиво глядел на оставшиеся гранаты.
   На краю крыши возникла голова в изогнутой эсэсовской фуражке, майор среагировал чисто рефлекторно, ударив врага прикладом в лицо.
   Не издав ни единого звука, немец взмахнул руками и с оторвавшимся куском водосточной трубы полетел вниз.
   Лететь было недалеко.
   Карел осторожно подобрался к краю крыши.
   Как ни в чем не бывало, эсэсовец медленно встал с земли и, выхватив из кобуры пистолет, выстрелил в разведчика. Майор успел отпрянуть. Пуля просвистела в сантиметре от его виска.
   По водосточной трубе снова кто-то лез.
   Все очень сильно напоминало полуночный кошмарный бред.
   Три безликие, неотвратимо настигающие тебя фигуры, сумрачный синеватый свет и полная неспособность отбиться от порождений собственного кошмара.
   Карел осторожно перебежал к резному деревянному портику в правом углу.
   Нет, он не ошибся: где-то невдалеке стучал поезд. Состав приближался.
   Там, наверху, кому-то сделалось скучно. Невидимые игроки желали, чтобы он еще немного побегал.
   Хотя, возможно, они просто не любили плохие концовки.
   За спиной послышался едва различимый шум. Сосредоточившийся на приближающемся поезде майор резко обернулся. В дальнем конце крыши стоял эсэсовец. Другой. Не тот, что недавно свалился вниз.
   Прямо под козырьком фуражки немца зияла небольшая черная дырочка, словно пресловутый «третий глаз». Из дырки наружу медленно сыпалась какая-то серая труха.
   «Пепел», — как нечто само собой разумеющееся, определил Карел.
   Это был тот самый солдат, в которого майор попал из снайперской винтовки.
   Что ж, с таким же успехом можно было бы расстреливать соломенное пугало.
   — Что же ты такое? — хрипло по-немецки поинтересовался Карел, отступая к противоположному краю крыши.
   Эсэсовец не ответил. Непрочные доски под ногами явно не внушали ему доверия. Кое-где зияли солидные прорехи. Немец сделал шаг, еще один. За его спиной выросла вторая темная фигура, а затем и третья.
   — Вся команда в сборе! — усмехнулся майор, салютуя убийцам винтовкой.
   Из-за леса черной гигантской гусеницей уже вынырнул поезд. Прожекторы на носу состава подсвечивали громадный нацистский штандарт, словно намордник, натянутый на железный нос паровоза.
   Эсэсовцы тоже увидели поезд.
   Намерения разведчика нетрудно было предугадать.
   Над головой Карела вновь засвистели пули, но он уже не обращал на них внимания. Майор готовился к прыжку.
   Забыв об осторожности, один из эсэсовцев попер по крыше напролом. Ветхие доски треснули, и немец с грохотом исчез в огромной черной дыре, из которой вверх ударил столб известковой пыли.
   Карел пропустил паровоз и первые несколько вагонов. Поезд вез к линии фронта бронетехнику и потому шел на небольшой скорости.
   Мимо промелькнули готовые в любую минуту к бою зенитные орудия. Затем потянулась нудная вереница накрытых маскировочной сетью «Тигров» и «Пантер».
   Майор прыгнул.
   Уцепился за выступ на массивной башне танка и осторожно съехал вниз, упершись ногами в днище вагона.
   Один из преследователей с легкостью повторил его прыжок, третий эсэсовец, к счастью, не успел, неподвижно застыв на неровной крыше вокзала.
   Затаившись у огромного танка, Карел с интересом наблюдал, как неутомимый немец ловко перебирается с вагона на вагон.
   Возможно, это был тот самый эсэсовец, которого майор успел безуспешно подстрелить. Снайперская винтовка осталась валяться на крыше, впрочем, как показала практика, сейчас она была бесполезна.
   Военный состав хорошо охранялся.
   Карел увидел, как на пути бесцеремонно перебирающегося с танка на танк эсэсовца возник солдат в черном шлеме со «шмайсером» наперевес. Что он спросил эсэсовца, было не слышно, но за вопросом тут же последовал выстрел, и тело солдата мешком кувыркнулось через невысокое ограждение платформы.
   «Однако эта тварь ни перед чем не остановится», — с отвращением подумал майор, прикидывая, удастся ли ему расцепить вагоны. По всей видимости, нет. Охрана поезда наверняка его расстреляет. Неуязвимый эсэсовец неумолимо приближался. Конечно, Карел предпочел бы иметь дело с врагом из плоти и крови, но выбирать не приходилось. Вот только донора было жаль. Парень вполне мог выкарабкаться после ранений и послужить кому-нибудь еще.
   Но помощь пришла неожиданно. Прочие солдаты из охраны состава открыли по обнаглевшему эсэсовцу ураганный огонь, кто-то видел, как это существо хладнокровно расправилось с ближайшим часовым.
   Под градом автоматных пуль зомби по-прежнему шел к своей цели, нагнувшись вперед, закрывая лицо рукой. Шел, влекомый неведомой потусторонней силой, с одной лишь целью — убить врага. Но удачно выпушенная кем-то очередь буквально перерубила ему ногу. Эсэсовец покачнулся и, завалившись на бок, слетел с поезда, покатившись по каменистой насыпи вниз.
   Майор перевел дух. Расслабляться было рано. Сейчас охранники начнут искать и его.
   Но время шло, а ничего не происходило. Карел слышал отрывистые немецкие команды, но разобрать их из-за стука колес не мог.
   Он медленно влез под пахнущий смазкой, готовый к бою «Тигр» и, вытащив нож, принялся ждать.
   Через полчаса поезд внезапно остановился.
   Протяжно завыла сирена.
   Неужели воздушная тревога? Майор осторожно выглянул наружу. Вдоль состава бежали солдаты. Зенитчики, наверное, уже расчехляли свои орудия.
   Вспыхнули мощные прожекторы и начали судорожно шарить по темному пасмурному небу.
   Бесполезное занятие. Если вверху союзная эскадрилья, то состав обречен. Ну а если самолет-одиночка еще полбеды.
   Карел выбрался из-под «Тигра».
   Что называется из огня да в полымя.
   Лучи прожекторов уже нашарили расплывчатый силуэт. Кто это — английский «Москито» или, быть может, «Авро-Ланкастер»? «Один хрен», — подумал майор, спрыгивая на землю.
   Нервно заухали зенитки. Небо озарилось огненными вспышками.
   Пора отсюда убираться. Куда же его занесло? Впереди деревья. Местность шла под уклон.
   Карел перепрыгнул через небольшую канаву, но при этом зацепился рукавом за какой-то кустарник и едва не свернул своему донору шею.
   Однако деревья быстро закончились.
   Майор сбавил темп, выскакивая на широкое асфальтированное шоссе. Чуть дальше виднелись призрачные огни. Неужели город? Без светомаскировки?
   Карел обернулся. И где же этот чертов поезд?
   Не было слышно ни взрывов, ни грохота зенитной канонады. Небо тоже было чисто, словно авиационный налет только что ему привиделся.
   Все это означало лишь одно: его все-таки «выцепили».
   — Вспомнили, мать вашу... — тихо выругался майор, остановившись у обочины дороги.
   Ждать пришлось от силы пару минут. Черный автомобиль, ярко сияя желтыми фарами, с визгом затормозил рядом с окончательно обессиленным разведчиком.
   В машине находились двое. Карел видел их впервые.
   «Доноры», — сразу же догадался он.
   — Что с носителем? — Агенты помогли ему забраться на заднее сиденье автомобиля.
   — Думаю, будет жить.
   — Хорошо.
   Хлопнули дверцы. Машина рванула с места. Майор с облегчением вытер мокрое от пота лицо.
   — Где мы?
   — Окраина Берлина.
   — Вы чуть не опоздали.
   — Не могли раньше: в городе комендантский час.
   — Ага...
   — Ничего, солдат, скоро будешь дома...
   Дома — значит в собственном теле.
   Карел с удовольствием смежил веки, сейчас ему не помешало бы немного вздремнуть.

Часть вторая
МОСКВА

4

    Декабрь 1943 г.
   Начальник Центрального отделения нейроразведки Шестнадцатого отдела НКВД подполковник Александр Александрович Сазонов встал из-за стола и, подойдя к Карелу, отечески похлопал по плечу:
   — Рад, что ты вернулся. Садись, есть разговор...
   Майор расположился в широком гостевом кресле. Подполковник Сазонов (или, как его еще называли оперативники, Сан Саныч) не спеша раскурил массивную ореховую трубку, напоминая при этом товарища Сталина.
   Карел принялся терпеливо ждать.
   Подполковник был немного странным человеком, впрочем, как и все руководители Шестнадцатого отдела. Вот и сейчас, раскуривая трубку, словно совершая некий магический ритуал, он походил на древнего индейского шамана, окуривающего благовонным дымом фигурку демонического божества.
   — Как там, в Берлине, все прошло? Тебя нормально приняли, а то эти ребята из новичков могли и облажаться...
   Как всегда, серьезный разговор начинался с наиболее несущественной темы.
   — Да все вроде бы в порядке было, — слегка пожал плечами майор. — Пожил недельку в одной маленькой гостинице, пока моего донора штопали, а после сразу сюда. «Установка» там у них новенькая, вся хромом блестит, жаль будет, если ее вдруг немцы захватят.
   — А... чепуха. — Подполковник небрежно взмахнул трубкой. — Они все равно ни черта не поймут, даже если разберут ее на мельчайшие детали. Ты же знаешь, майор, самая главная штука... как, кстати, вы ее там называете?
   — «Райдер переселений», — напомнил Карел.
   — Ну, да... Так вот этот самый райдер находится у нас здесь в Москве. И до него фрицам уж точно ни за что не добраться...
   Сан Саныч задумчиво выпустил к потолку кольцо сизого дыма.
   — Донор твой выкарабкался, тут ты молодец, не спорю, а вот за нештатное использование «Лестницы Иакова» тебе конечно же следует хорошенько намылить шею...
   «Так, началось», — раздраженно подумал майор, однако ничто не могло омрачить ему радость пребывания в родном теле.
   Это трудно было с чем-либо сравнить. Наверное, искусная скрипка так же иногда скучает по не менее мастерски изготовленному родному футляру или же великолепный клинок стремится в созданные лишь для него одного ножны. Это сравнение наиболее подходило к тому чувству, которое всегда охватывало нейроразведчика по возвращении «домой».
   — Эй, майор, ты меня слушаешь?
   — Что? Простите, товарищ подполковник.
   — Грезишь наяву. Видимо, последняя вылазка окончательно тебя доконала. Называется, устроил человек себе отпуск. М-да... В общем, шею тебе мылить сегодня не буду, понимаю, что выхода иного не было, оттого «Лестницу» и открыл. Представляю, какие при этом рожи были у немцев... Впрочем, не важно. Поговорим мы сегодня с тобой о другом...
   — Но сперва разрешите вопрос? — достаточно бесцеремонно вклинился майор. — Всего лишь один вопрос, и после мы продолжим...
   — Валяй, — добродушно согласился подполковник, пребывая, как видно, в отличном расположении духа.
   — Почему мне не разрешают повидаться со спасенной мною женщиной?
   — Ну... — Сан Саныч не без удовольствия попыхивал трубкой, — во-первых, это в твоих же интересах, а во-вторых, так распорядилось вышестоящее начальство...
   — Темните, товарищ подполковник...
   — Служба такая... А, впрочем, чего тебе беспокоиться? С нею все в порядке: ее лечат, восстанавливают силы, помогают оправиться после пережитого кошмара.
   — Но почему мы не можем увидеться? — продолжал настаивать на своем Карел.
   — Ну, я же объяснил, — теряя терпение, недовольно пробурчал Сан Саныч, — так распорядилось начальство, подожди немного, повидаетесь еще...
   — Ладно, — вздохнул майор. — Поверю вам на слово...
   — Э... приятель... — с улыбкой протянул Сан Саныч, — да ты, я вижу, совсем в шпионов заигрался, уже и меня, старого филина, в нечестной игре подозреваешь. Ведь подозреваешь, да?
   Карел промолчал.
   — Ладно, видит Бог, многое я тебе прощаю. Но перейдем к делу. Что как специалист ты скажешь о сегодняшнем положении дел в Третьем рейхе?
   — Нацистский Голем пошатнулся, но по-прежнему еще жив, да и силищи в нем немерено пока...
   — Голем, говоришь? — хохотнул подполковник, хлопая ладонью по столу. — Точно выразился, чертяка, но к еврейскому вопросу мы еще вернемся. Говори по сути, одолеем тевтонскую гадину или не одолеем?
   — Товарищ подполковник, вы задаете довольно провокационные вопросы.
   — А все-таки?
   — Как я уже сказал, Третий рейх по-прежнему силен. Какие силы его поддерживают, можно только предположить, но истоки этих сил нужно искать внизу. Все очень сильно завязано на деятельности разросшегося за последние годы до невероятных размеров «Анненэрбе». Никто в начале войны не мог и предположить, что эта чисто научно-этнографическая организация превратится в гигантского спрута, захватившего все ключевые посты нацистской Германии.
   — Все верно. — Сан Саныч удовлетворенно кивнул. — Продолжай.
   — Враг практически изгнан с наших земель. Рейх неохотно, но постепенно отпускает измученную войной Европу. Чтобы уничтожить это зло, нужно в самое ближайшее время начать штурм самой Германии. Но боюсь, в этом случае война затянется еще на годы...
   — Так-так, в верном направлении мыслишь, майор. — Подполковник позволял себе сегодня дружески-шутливый тон. — Что вкратце скажешь о возникновении «Анненэрбе»?
   Майор перевел дух:
   — Прочитать целую лекцию?
   — Если можешь, то прочитай, но покороче...
   «К чему это он, интересно, клонит?» — удивленно подумал майор и нудным голосом затянул:
   — Организация «Анненэрбе» возникла в тысяча девятьсот тридцать третьем году. Дословный перевод названия — «Наследие предков». Полное название — «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков». По сути это тайная оккультная организация, сфера деятельности которой до сих пор до конца не выяснена... В тридцать третьем же году в Мюнхене прошла историческая выставка под названием «Анненэрбе», организованная профессором Германом Виртом, автором нашумевшей в свое время книги «Происхождение человечества». Пересказывать содержание этой книги?
   — Упаси тебя Боже! — притворно ужаснулся Сан Саныч.
   Майор мстительно улыбнулся:
   — Там шла речь о двух проторасах, стоящих у истоков всего человечества. Нордическая — духовная раса Севера и гондваническая, охваченная низменными инстинктами, раса Юга. Профессор утверждал, что потомки этих древних рас рассеяны между различными народами... Короче, Вирт организовал выставку. Среди экспонатов присутствовали древнейшие рунические и проторунические письмена. Подполковник, вы еще не устали?
   — Нет-нет, пожалуйста, продолжай...
   Карел устало вздохнул:
   — Древность некоторых рун профессор оценивал в двенадцать тысяч лет. Их собирали в Палестине, пещерах Лабрадора, в Альпах, в общем, по всему миру. Выставку посетил Гиммлер. С этого все и началось. Официально общество «Анненэрбе» было основано десятого июля тысяча девятьсот тридцать пятого года по инициативе рейхсфюрера СС Гиммлера, расолога Рихарда Даре и группенфюрера СС профессора Германа Вирта. Главная цель — учебно-исследовательская работа по изучению германской духовной праистории и разнообразные мистико-оккультные исследования, а с недавнего времени «Наследие предков» полностью контролирует разветвленную систему нацистских лагерей смерти. Штаб-квартира по сей день располагается в городе Вайшенфельде, земля Бавария. Об археологических раскопках рассказывать?