Страница:
Трудно было представить, что отношения могли измениться, если бы он исполнил последнюю волю отца и вернулся, чтобы выслушать его исповедь. Неожиданно выяснилось, что герцог, этот образец бескомпромиссной, безжалостной строгости, обладал скандальным прошлым. Нет, не просто скандальным. Что такое скандал, Чарли отлично знал. Для поступков отца это определение было бы слишком мягким. В молодости герцог тайно женился на молодой особе крайне предосудительного поведения – актрисе! – а потом, когда чувства остыли, просто бросил супругу. Об официальном разводе Дарем не позаботился и до конца своих дней ничего не знал о судьбе той, которую когда-то любил. Жива ли она или умерла много лет назад?
Даже если не учитывать двуличие подобного поведения, трудно было придумать обстоятельства более неблагоприятные. Обширные владения Дарема должны были перейти по наследству к следующему герцогу; значительная часть денег тоже была привязана к земле, хотя наследство матери существовало отдельно и значительно преумножилось благодаря рачительному и толковому управлению Эдварда. Если графу Грэшему предстояло стать следующим герцогом Даремом, будущее и его самого, и двух его братьев опасения не вызывало. Но если бы вдруг двоеженство отца помешало наследованию, то каждый из троих смог бы получить лишь свою долю материнского капитала и того поместья, которое отец когда-то выиграл в карты.
Словно всего этого было недостаточно, какой-то недоброжелатель раскопал тайный брак и в течение последнего года жизни шантажировал герцога угрожающими письмами. Дарем знал, что бомба того и гляди взорвется, однако продолжал упорно скрывать прошлое. Он предал сыновей самым грязным, самым подлым образом – не только отвратительным фактом незаконного брака, но и отказом признать вину и покаяться.
Горькая ирония ситуации (старый тиран по крайней мере отлично знал, о чем говорит, когда предрекал ужасные последствия скоропалительного, необдуманного брака) казалась мелочью по сравнению с катастрофической опасностью, нависшей над графом и его братьями. Хватит ли сил отстоять собственную правоту, исполнить долг старшего, защитить интересы семьи? Черт возьми, до сих пор всем троим даже не удалось выработать единый план действий. Эдвард стоял на позициях законной борьбы, а Джерард провозглашал намерение выследить и застрелить шантажиста. Чарли, к собственному ужасу, вообще не знал, что делать, и от этого почти ненавидел братьев за их решительность. В подобной ситуации самой надежной тактикой казалось стороннее наблюдение: не лезть, не вмешиваться, не путать планы.
Ни один из братьев не смог доказать собственную правоту. Эдвард вопреки предостережениям рассказал о неприятностях невесте, а та вероломно продала историю скандальной газетенке, после чего бросила незадачливого жениха. В результате положение, и без того запутанное, стало поистине отчаянным. Весь Лондон начал следить за каждым шагом братьев и шептаться насчет «дилеммы Даремов», как окрестили в свете неприглядную ситуацию. Чарли, как всегда, сохранял внешнее спокойствие, однако в глубине души кипел, негодовал и клокотал. Намерение Эдварда вести законную борьбу и добиваться правды в суде он считал единственно верным, однако сплетни чрезвычайно осложняли процесс. Дело продвигалось мучительно медленно. А когда, спустя несколько недель, он приехал к брату, чтобы выяснить результаты тяжбы, тот просто отдал папку с документами и заявил, что возлагает полномочия на него – главного из наследников. Впервые в жизни Эдвард не довел дело до конца, сдался и признал собственную слабость. Неожиданный поступок брата не только шокировал, но и всерьез встревожил. Хуже того, совершенно неожиданно Эдвард отбросил обычную осмотрительность и скоропалительно женился на хорошенькой и чрезвычайно болтливой вдовушке. Ничем иным, кроме как наваждением, объяснить безумный шаг не удавалось.
План Джерарда физически уничтожить шантажиста тоже оказался несостоятельным. Младший брат отсутствовал несколько недель, а потом прислал отчаянное письмо с мольбой о помощи. Эдвард решительно отказался ехать, чем окончательно восстановил Чарли против своей безоглядной и неуместной любви. Тем не менее брат передал письмо, пожелал удачи и отправился к своей милой женушке, ни капли не заботясь о постыдном, бессовестном, вопиющем пренебрежении интересами семьи. Во всяком случае, так полагал Чарли, приказывая Барнсу срочно упаковать вещи.
Вот так он и оказался в Бате. Завтра предстоит отыскать Джерарда, выяснить, в какую именно переделку тот угодил, и…
Что делать дальше, граф понятия не имел. Наверное, первым делом надо выследить шантажиста, поскольку таким образом все-таки можно добраться до правды. Одно из двух: либо злодей согласится продать доказательства собственной правоты и назовет свою цену, либо его угрозы окажутся пустыми и не помешают Грэшему стать законным герцогом. Трудно сказать, какая из двух версий более неправдоподобна. Очевидно, Джерарду удалось узнать что-то полезное, но, судя по письму, в ходе расследования парень успел жениться, а Чарли уже знал, каким образом женитьба повлияла на Эдварда. Он до сих пор с трудом верил, что трезвомыслящий, расчетливый, практичный Эдвард бросил ради женщины и семью, и заботу о благосостоянии. Джерард всегда был склонен к эмоциональным и даже импульсивным поступкам, так что от него вполне можно было ожидать чего-нибудь и похуже. А потому в борьбе с шантажистом Чарли остался один-одинешенек. Ему предстояло выяснить неприглядную истину о давно пропавшей первой жене герцога Дарема, доказать свои законные права на титул и наследство, а в результате спасти всю семью от позора и нищеты.
Граф бросил взгляд на кожаную папку – она лежала на письменном столе в противоположном конце комнаты и таила все документы, сообщения и заключения многочисленных дознавателей и адвокатов, а также письмо отца, в котором герцог наконец-то раскрыл постыдную тайну. Смотреть на это скопище грязи не хотелось. Чарли заставил себя привезти отвратительные бумаги в Бат, но одна лишь мысль о них рождала в душе гнев и обиду на отца, недовольство братьями и глубокую, тщательно скрываемую от посторонних тревогу: вся его жизнь висела на волоске. Если верить лондонским сплетникам и весьма дорогостоящему поверенному Эдварда, дальний родственник Даремов, Огастус, собирался подать встречный иск и заявить права на герцогский титул. Его претензии основывались на неспособности Грэшема доказать неоспоримое право на наследство. Если палата лордов примет требование, то и сам титул, и все, что за ним следует, в лучшем случае повиснет в воздухе до предоставления убедительных доказательств, а в худшем – перейдет к Огастусу. Оба варианта окажутся губительными.
Чарли надеялся, что ответы на бесконечные вопросы каким-то чудесным образом явятся здесь, в Бате. Больше того, он верил, что получить все необходимые доказательства удастся прежде, чем палата лордов рассмотрит его петицию.
Лорд Грэшем откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Впервые в жизни от него ожидали великих свершений, и ставка оказалась невероятно высокой. Но сейчас не хотелось думать ни о чем ином, кроме ужина и бокала вина в руке. Если бы молодая леди из холла увидела его в эту минуту, то непременно назвала бы самым праздным, самым ленивым, самым никчемным человеком на свете.
Граф слегка улыбнулся: вспомнился дерзкий взгляд в то мгновение, когда она поняла, что незнакомец услышал презрительное замечание. Да, несдержанная особа пожалела о том, что говорила слишком громко, но не усомнилась в правоте собственного мнения. Что за чопорная блюстительница нравов! Не иначе как привезла с собой целую коллекцию молитвенников и свору маленьких собачек. Чарли давно привык, что люди составляли о нем мнение, даже ни разу не встретив, однако эта суровая пуританка неожиданно заинтересовала. Жаль, конечно, что женщина с очаровательными пухлыми губками оказалась сварливой злюкой. Если бы она не смотрела так сердито, то вполне могла бы показаться хорошенькой. Но разве кому-то придет в голову назвать красавицей высокомерную мегеру? Интересно, она почерпнула свое отношение из лондонских скандальных газет или же сплетни долетели до Бата прежде, чем приехал он сам?
Лорд Грэшем поднял бокал в молчаливом тосте во здравие скептически настроенной незнакомки. Да, сегодняшний вечер он проведет в абсолютной, счастливой праздности. Так пусть же это обстоятельство вызовет ее глубочайшее раздражение!
Глава 2
Глава 3
Даже если не учитывать двуличие подобного поведения, трудно было придумать обстоятельства более неблагоприятные. Обширные владения Дарема должны были перейти по наследству к следующему герцогу; значительная часть денег тоже была привязана к земле, хотя наследство матери существовало отдельно и значительно преумножилось благодаря рачительному и толковому управлению Эдварда. Если графу Грэшему предстояло стать следующим герцогом Даремом, будущее и его самого, и двух его братьев опасения не вызывало. Но если бы вдруг двоеженство отца помешало наследованию, то каждый из троих смог бы получить лишь свою долю материнского капитала и того поместья, которое отец когда-то выиграл в карты.
Словно всего этого было недостаточно, какой-то недоброжелатель раскопал тайный брак и в течение последнего года жизни шантажировал герцога угрожающими письмами. Дарем знал, что бомба того и гляди взорвется, однако продолжал упорно скрывать прошлое. Он предал сыновей самым грязным, самым подлым образом – не только отвратительным фактом незаконного брака, но и отказом признать вину и покаяться.
Горькая ирония ситуации (старый тиран по крайней мере отлично знал, о чем говорит, когда предрекал ужасные последствия скоропалительного, необдуманного брака) казалась мелочью по сравнению с катастрофической опасностью, нависшей над графом и его братьями. Хватит ли сил отстоять собственную правоту, исполнить долг старшего, защитить интересы семьи? Черт возьми, до сих пор всем троим даже не удалось выработать единый план действий. Эдвард стоял на позициях законной борьбы, а Джерард провозглашал намерение выследить и застрелить шантажиста. Чарли, к собственному ужасу, вообще не знал, что делать, и от этого почти ненавидел братьев за их решительность. В подобной ситуации самой надежной тактикой казалось стороннее наблюдение: не лезть, не вмешиваться, не путать планы.
Ни один из братьев не смог доказать собственную правоту. Эдвард вопреки предостережениям рассказал о неприятностях невесте, а та вероломно продала историю скандальной газетенке, после чего бросила незадачливого жениха. В результате положение, и без того запутанное, стало поистине отчаянным. Весь Лондон начал следить за каждым шагом братьев и шептаться насчет «дилеммы Даремов», как окрестили в свете неприглядную ситуацию. Чарли, как всегда, сохранял внешнее спокойствие, однако в глубине души кипел, негодовал и клокотал. Намерение Эдварда вести законную борьбу и добиваться правды в суде он считал единственно верным, однако сплетни чрезвычайно осложняли процесс. Дело продвигалось мучительно медленно. А когда, спустя несколько недель, он приехал к брату, чтобы выяснить результаты тяжбы, тот просто отдал папку с документами и заявил, что возлагает полномочия на него – главного из наследников. Впервые в жизни Эдвард не довел дело до конца, сдался и признал собственную слабость. Неожиданный поступок брата не только шокировал, но и всерьез встревожил. Хуже того, совершенно неожиданно Эдвард отбросил обычную осмотрительность и скоропалительно женился на хорошенькой и чрезвычайно болтливой вдовушке. Ничем иным, кроме как наваждением, объяснить безумный шаг не удавалось.
План Джерарда физически уничтожить шантажиста тоже оказался несостоятельным. Младший брат отсутствовал несколько недель, а потом прислал отчаянное письмо с мольбой о помощи. Эдвард решительно отказался ехать, чем окончательно восстановил Чарли против своей безоглядной и неуместной любви. Тем не менее брат передал письмо, пожелал удачи и отправился к своей милой женушке, ни капли не заботясь о постыдном, бессовестном, вопиющем пренебрежении интересами семьи. Во всяком случае, так полагал Чарли, приказывая Барнсу срочно упаковать вещи.
Вот так он и оказался в Бате. Завтра предстоит отыскать Джерарда, выяснить, в какую именно переделку тот угодил, и…
Что делать дальше, граф понятия не имел. Наверное, первым делом надо выследить шантажиста, поскольку таким образом все-таки можно добраться до правды. Одно из двух: либо злодей согласится продать доказательства собственной правоты и назовет свою цену, либо его угрозы окажутся пустыми и не помешают Грэшему стать законным герцогом. Трудно сказать, какая из двух версий более неправдоподобна. Очевидно, Джерарду удалось узнать что-то полезное, но, судя по письму, в ходе расследования парень успел жениться, а Чарли уже знал, каким образом женитьба повлияла на Эдварда. Он до сих пор с трудом верил, что трезвомыслящий, расчетливый, практичный Эдвард бросил ради женщины и семью, и заботу о благосостоянии. Джерард всегда был склонен к эмоциональным и даже импульсивным поступкам, так что от него вполне можно было ожидать чего-нибудь и похуже. А потому в борьбе с шантажистом Чарли остался один-одинешенек. Ему предстояло выяснить неприглядную истину о давно пропавшей первой жене герцога Дарема, доказать свои законные права на титул и наследство, а в результате спасти всю семью от позора и нищеты.
Граф бросил взгляд на кожаную папку – она лежала на письменном столе в противоположном конце комнаты и таила все документы, сообщения и заключения многочисленных дознавателей и адвокатов, а также письмо отца, в котором герцог наконец-то раскрыл постыдную тайну. Смотреть на это скопище грязи не хотелось. Чарли заставил себя привезти отвратительные бумаги в Бат, но одна лишь мысль о них рождала в душе гнев и обиду на отца, недовольство братьями и глубокую, тщательно скрываемую от посторонних тревогу: вся его жизнь висела на волоске. Если верить лондонским сплетникам и весьма дорогостоящему поверенному Эдварда, дальний родственник Даремов, Огастус, собирался подать встречный иск и заявить права на герцогский титул. Его претензии основывались на неспособности Грэшема доказать неоспоримое право на наследство. Если палата лордов примет требование, то и сам титул, и все, что за ним следует, в лучшем случае повиснет в воздухе до предоставления убедительных доказательств, а в худшем – перейдет к Огастусу. Оба варианта окажутся губительными.
Чарли надеялся, что ответы на бесконечные вопросы каким-то чудесным образом явятся здесь, в Бате. Больше того, он верил, что получить все необходимые доказательства удастся прежде, чем палата лордов рассмотрит его петицию.
Лорд Грэшем откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Впервые в жизни от него ожидали великих свершений, и ставка оказалась невероятно высокой. Но сейчас не хотелось думать ни о чем ином, кроме ужина и бокала вина в руке. Если бы молодая леди из холла увидела его в эту минуту, то непременно назвала бы самым праздным, самым ленивым, самым никчемным человеком на свете.
Граф слегка улыбнулся: вспомнился дерзкий взгляд в то мгновение, когда она поняла, что незнакомец услышал презрительное замечание. Да, несдержанная особа пожалела о том, что говорила слишком громко, но не усомнилась в правоте собственного мнения. Что за чопорная блюстительница нравов! Не иначе как привезла с собой целую коллекцию молитвенников и свору маленьких собачек. Чарли давно привык, что люди составляли о нем мнение, даже ни разу не встретив, однако эта суровая пуританка неожиданно заинтересовала. Жаль, конечно, что женщина с очаровательными пухлыми губками оказалась сварливой злюкой. Если бы она не смотрела так сердито, то вполне могла бы показаться хорошенькой. Но разве кому-то придет в голову назвать красавицей высокомерную мегеру? Интересно, она почерпнула свое отношение из лондонских скандальных газет или же сплетни долетели до Бата прежде, чем приехал он сам?
Лорд Грэшем поднял бокал в молчаливом тосте во здравие скептически настроенной незнакомки. Да, сегодняшний вечер он проведет в абсолютной, счастливой праздности. Так пусть же это обстоятельство вызовет ее глубочайшее раздражение!
Глава 2
Пару дней Тессе улыбалась удача. Дважды она слышала имя лорда Грэшема и оба раза успевала вовремя свернуть в сторону или спрятаться, благополучно избежав встречи. А потом из разговора в коридоре удалось понять, что граф уехал из города, хотя и сохранил за собой номер в отеле. Вернется ли он, служащие точно не знали. Новость обрадовала: наконец-то можно было свободно и без опаски ходить по коридорам.
Эжени медленно выздоравливала, мало-помалу избавлялась от парализующего страха перед несдержанностью молодой госпожи и постепенно становилась собой – слегка глуповатой, излишне мнительной, но в целом добродушной и милой пожилой особой. Посещение кондитерской Молланда в значительной степени способствовало улучшению настроения, а визит в Памп-Рум предоставил богатейшую почву для размышлений и рассуждений.
– Ах какая целебная вода! – воскликнула миссис Бейтс, сделав несколько глотков, хотя и не смогла сдержать невольную гримасу. – Дорогая, тебе тоже необходимо выпить хотя бы стаканчик. Разве можно предугадать, какие ужасные болезни подстерегают в деревне?
– Постараюсь удержаться собственными силами, без помощи воды. – Тесса уже имела опыт приобщения к знаменитым источникам Бата и повторять эксперимент не желала. Эжени, напротив, была готова испытать на себе любое лекарство. – Смотрите, накидка вон той дамы на целых шесть дюймов длиннее, чем носили в прошлом сезоне. Как по-вашему, сестре это понравится?
Минеральная вода тут же утратила актуальность, и компаньонка сосредоточилась на изучении нарядов.
После двух дней беготни по магазинам Тесса спустилась в чайную гостиную отеля. Ради этого она и приехала в Бат: в пятнадцати милях к югу от города должно было начаться строительство канала для перевозки угля из Меллза и Коулфорда в Лондон и другие крупные города. Один канал уже вполне успешно действовал и мог служить отправной точкой новой ветки. Маршрут был проложен, подробные планы составлены, и Тессу – а точнее, ее брата виконта Марчмонта – пригласили приобрести акции нового проекта. Уильям, как обычно, сомневался. Он неизменно самым тщательным образом взвешивал положительные и отрицательные стороны любой сделки, а в итоге никак не мог принять окончательное решение. В результате на семейном совете было решено отправить Тессу в Бат, на переговоры с Хайрамом Скоттом – совладельцем того самого металлургического завода, рядом с которым должен был пройти канал. Именно мистер Скотт активно привлекал новых инвесторов. Тесса отличалась невероятной выдержкой: ни изысканный покрой жилета, ни обещание фантастических перспектив не могли сбить ее с толку. Она обладала практическим – по словам сестры, почти безжалостным – складом ума и прямой, открытой манерой общения, жизненно важной в нелегком деле познания правды.
– Миссис Невилл, – с улыбкой приветствовал Хайрам Скотт. Им уже доводилось встречаться прежде, в доме брата, и бизнесмен не выказал ни тени недовольства по поводу участия в переговорах дамы. Сейчас от ее решения зависела весьма солидная инвестиция, и искушенный финансист не питал необоснованных иллюзий.
– Мистер Скотт. – В ответ на поклон Тесса изобразила неглубокий реверанс и села на предупредительно отодвинутый стул. – Как любезно с вашей стороны встретиться со мной в Бате!
– Надеюсь, что смогу исчерпывающе ответить на все вопросы, мэм, и таким образом избавить вас от утомительной поездки на юг. – Джентльмен устроился напротив и положил на стол папку с планами. – Видите ли, строительство канала не самое подходящее зрелище для леди.
Тесса взглянула прищурившись.
– Означает ли это, что вы против появления леди на объекте? – Уильям особо подчеркнул, что примет окончательное решение о покупке акций только после ее подробного отчета о ходе работ. Если мистер Скотт сомневался, стоит ли раскрывать женщине все карты, мог бы сообщить об этом прямо сейчас и не тратить драгоценное время попусту.
– Ничуть, – ни на миг не задумавшись, ответил собеседник. – Всего лишь хочу избавить своих инвесторов от лишних хлопот и неудобств. К тому же в мои обязанности входит представление потенциальным партнерам честного и детального описания состояния дел. Судя по тому, что далеко не все испытывают необходимость лично удостовериться в достоинствах проекта, мне это неплохо удается. – Все еще улыбаясь, он слегка пожал плечами. – Осмелюсь сказать, что ваш визит доставит немало радости всем нам, привыкшим к тяжелым условиям и лишенным прекрасного общества.
Тесса позволила себе скромную ответную улыбку.
– Право, вы мне льстите, сэр. Я всего лишь собираюсь показать брату объективную картину, прежде чем он вложит в проект кучу денег.
Было ясно, что оба они лгут, но радовало хотя бы то, что мистер Скотт с готовностью согласился участвовать в игре, в то время как многие мужчины обращались с ней так, словно в хорошенькой головке в принципе не могло зародиться ни единой мысли. Тесса давно научилась запасаться рекомендательными письмами, в которых брат в сильных выражениях объяснял, что полностью полагается на суждение и рекомендации миссис Невилл. На практике выяснилось: если мужчины понимают, что собеседница способна одним словом отклонить предложение, мнение о ней кардинально меняется. Ну а сейчас речь шла об очень крупной сумме – шести тысячах фунтов – и Уильям чрезвычайно волновался. Те из инвесторов, кто уже вложил средства в строительство Сомерсетского угольного канала, получали высокие дивиденды, что свидетельствовало в пользу проекта, и все же ставка представляла собой почти годовой доход виконта, а больше всего на свете брат боялся разорения. Как и отец, он появился на свет абсолютно свободным от деловых наклонностей. Но к счастью для семьи, Тесса уродилась в мать и унаследовала столько здравого смысла, что его вполне хватало на всех троих. Надо отдать виконту должное: он сумел понять соотношение сил и ничего не предпринимал без совета младшей сестры.
Мистер Скотт любезно заказал чайный поднос, а когда его принесли, позволил собеседнице спокойно заняться изучением документов. Тесса прочитала отчеты инспекторов, а потом внимательно рассмотрела карты и планы местности, усеянной красными точками, обозначавшими угольные карьеры. Особое внимание обратила на по дробное описание строительства, включающее реестр стоимости работ. Взглянула на список инвесторов – какой смысл вкладывать деньги брата в дело, обреченное на провал? Задала несколько вопросов, и на каждый из них мистер Скотт дал исчерпывающий, компетентный ответ. И наконец закрыла папку.
– Проект выглядит вполне убедительно, сэр. Но поскольку брат полностью полагается на мое суждение, я все-таки твердо намерена увидеть ход строительства собственными глазами.
Промышленник принял известие с достоинством и заверил, что готов показать каждую мелочь.
– Сожалею, что не смогу лично вас сопровождать, – добавил он, – но непременно приеду туда завтра. Не был на месте уже больше месяца.
Тесса приняла извинение с полным пониманием.
– Все в порядке, не беспокойтесь. Мы с компаньонкой прибудем в конце недели.
– Позволите ли подготовить жилье? Фром, конечно, не столь элегантен, как Бат, но надеюсь, что смогу найти что-нибудь подходящее. Закажу комнату на ваше имя и сразу сообщу.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны, сэр.
Мистер Скотт пожал руку, что также свидетельствовало в его пользу, и ушел. Тесса поднялась в номер и обнаружила Эжени погруженной в чтение. Судя по прижатому к губам платку и испуганному вскрику при появлении госпожи, читала она готический роман.
– Должно быть, хорошая книга. – Миссис Невилл с улыбкой опустилась в кресло напротив. – Вы даже раскраснелись.
– О Господи, да! – Эжени обмахнула платком порозовевшее лицо и отложила книгу. – Невероятно драматично! Молодая девушка оказывается в лесу во мраке ночи… должно быть, за каждым деревом прячется грабитель или убийца!
– Несомненно. Надеюсь, однако, что миссис Рэдклифф позаботится о благополучном финале.
– Конечно, позаботится. – Эжени серьезно кивнула. – Без этого ее произведения никто не стал бы читать.
Тесса от души рассмеялась. Ее всегда занимало, что миссис Бейтс, пугавшаяся каждого сквозняка и кашля, обожала готические романы, героиням которых на каждом шагу угрожала смертельная опасность.
– Ну и как мистер Скотт, дорогая?
– Очень хорошо. Вежлив и деловит.
– Мне кажется, он к тебе неравнодушен. – Эжени дотронулась до чайника. – Может быть, хочешь чаю?
– Неравнодушен ко мне? – Тесса вскинула брови и с трудом удержалась, чтобы снова не рассмеяться. Склонность миссис Бейтс к сводничеству соперничала лишь с ее романтическим настроем. – Право, вы мне льстите!
– Нет-нет, не думаю. Конечно, он не джентльмен, но богат и хорошо тебя понимает. – Компаньонка лукаво улыбнулась. – И отнюдь не слепой, милочка.
– Но и не дурак, – возразила Тесса. – Я не давала ни малейшего повода для ухаживания.
– И правильно делала. Уверена, твой брат не одобрил бы подобный шаг, хотя дорогая леди Вудволл была бы искренне рада, если бы ты наконец заинтересовалась…
– Я не заинтересовалась. – Миссис Невилл встала. Не приведи Господь хотя бы намекнуть на желание выйти замуж! Усердие сестры погубит все. Однажды Тесса уже совершила подобную оплошность; в итоге сердце оказалось не просто разбитым, а безнадежно раздавленным и растоптанным. – Мистер Скотт ни капли меня не интересует, а если вы хоть словом обмолвитесь сестре…
– О, никогда! Никогда! – воскликнула Эжени и снова залилась краской. – Просто хотела сказать, что Луиза будет счастлива, если ты когда-нибудь откажешься от своего обета безбрачия.
Тесса поджала губы. Она вовсе не давала обета безбрачия, а всего лишь поклялась никогда больше не поддаваться на лесть и преувеличенное внимание. Одного раза хватило с лихвой. Но Эжени все представляла в мелодраматическом свете.
– Единственное, что меня интересует в мистере Скотте, – это те акции, которые он предлагает Уильяму, – спокойно пояснила она. – И скоро вы в этом убедитесь.
– Ах! – миссис Бейтс заметно сникла. – Значит, мы все-таки поедем во Фром?
Тесса давным-давно сказала, что собирается собственными глазами увидеть, как строится канал между Фромом и Меллзом. Удивительно, но все вокруг почему-то подвергали ее слова сомнению.
– Да, послезавтра. А до отъезда мне предстоит закончить несколько дел. Наверное, вам лучше запастись новыми романами – вряд ли деревня окажется столь же элегантной, как Бат.
Компаньонка вздохнула.
– Хорошо, дорогая.
Следующий день Тесса провела в подготовке к долгой – двухнедельной – поездке во Фром. К тому же сестра попросила кое-что купить, а Эжени провела бы в магазинах целый месяц и все равно не смогла бы сделать правильный выбор. Тесса сумела выполнить все заказы за несколько часов и отправила покупки Луизе. Собственные потребности заняли не многим больше времени, так что к чаю она вернулась в отель уставшей, но вполне довольной результатами трудного дня. Эжени сдалась уже к полудню и была вынуждена оставить подопечную. Миссис Невилл вошла в холл, развязала ленты на шляпке и заглянула в чайную гостиную в надежде найти там компаньонку.
Она совершенно забыла и о лорде Грэшеме, и о собственном неуместном комментарии. Три дня, а то и больше, ничто не напоминало о его присутствии в отеле «Йорк», и даже опасное имя ни разу не всколыхнуло безмятежный воздух. Тем ужаснее оказалось войти в чайную гостиную и увидеть неприятеля расположившимся в центре комнаты в позе элегантной беспечности.
Но в следующее мгновение последовал удар еще более тяжкий: за тем же столом, напротив графа, сидела Эжени и, судя по безмятежной улыбке, чувствовала себя вполне уютно.
Эжени медленно выздоравливала, мало-помалу избавлялась от парализующего страха перед несдержанностью молодой госпожи и постепенно становилась собой – слегка глуповатой, излишне мнительной, но в целом добродушной и милой пожилой особой. Посещение кондитерской Молланда в значительной степени способствовало улучшению настроения, а визит в Памп-Рум предоставил богатейшую почву для размышлений и рассуждений.
– Ах какая целебная вода! – воскликнула миссис Бейтс, сделав несколько глотков, хотя и не смогла сдержать невольную гримасу. – Дорогая, тебе тоже необходимо выпить хотя бы стаканчик. Разве можно предугадать, какие ужасные болезни подстерегают в деревне?
– Постараюсь удержаться собственными силами, без помощи воды. – Тесса уже имела опыт приобщения к знаменитым источникам Бата и повторять эксперимент не желала. Эжени, напротив, была готова испытать на себе любое лекарство. – Смотрите, накидка вон той дамы на целых шесть дюймов длиннее, чем носили в прошлом сезоне. Как по-вашему, сестре это понравится?
Минеральная вода тут же утратила актуальность, и компаньонка сосредоточилась на изучении нарядов.
После двух дней беготни по магазинам Тесса спустилась в чайную гостиную отеля. Ради этого она и приехала в Бат: в пятнадцати милях к югу от города должно было начаться строительство канала для перевозки угля из Меллза и Коулфорда в Лондон и другие крупные города. Один канал уже вполне успешно действовал и мог служить отправной точкой новой ветки. Маршрут был проложен, подробные планы составлены, и Тессу – а точнее, ее брата виконта Марчмонта – пригласили приобрести акции нового проекта. Уильям, как обычно, сомневался. Он неизменно самым тщательным образом взвешивал положительные и отрицательные стороны любой сделки, а в итоге никак не мог принять окончательное решение. В результате на семейном совете было решено отправить Тессу в Бат, на переговоры с Хайрамом Скоттом – совладельцем того самого металлургического завода, рядом с которым должен был пройти канал. Именно мистер Скотт активно привлекал новых инвесторов. Тесса отличалась невероятной выдержкой: ни изысканный покрой жилета, ни обещание фантастических перспектив не могли сбить ее с толку. Она обладала практическим – по словам сестры, почти безжалостным – складом ума и прямой, открытой манерой общения, жизненно важной в нелегком деле познания правды.
– Миссис Невилл, – с улыбкой приветствовал Хайрам Скотт. Им уже доводилось встречаться прежде, в доме брата, и бизнесмен не выказал ни тени недовольства по поводу участия в переговорах дамы. Сейчас от ее решения зависела весьма солидная инвестиция, и искушенный финансист не питал необоснованных иллюзий.
– Мистер Скотт. – В ответ на поклон Тесса изобразила неглубокий реверанс и села на предупредительно отодвинутый стул. – Как любезно с вашей стороны встретиться со мной в Бате!
– Надеюсь, что смогу исчерпывающе ответить на все вопросы, мэм, и таким образом избавить вас от утомительной поездки на юг. – Джентльмен устроился напротив и положил на стол папку с планами. – Видите ли, строительство канала не самое подходящее зрелище для леди.
Тесса взглянула прищурившись.
– Означает ли это, что вы против появления леди на объекте? – Уильям особо подчеркнул, что примет окончательное решение о покупке акций только после ее подробного отчета о ходе работ. Если мистер Скотт сомневался, стоит ли раскрывать женщине все карты, мог бы сообщить об этом прямо сейчас и не тратить драгоценное время попусту.
– Ничуть, – ни на миг не задумавшись, ответил собеседник. – Всего лишь хочу избавить своих инвесторов от лишних хлопот и неудобств. К тому же в мои обязанности входит представление потенциальным партнерам честного и детального описания состояния дел. Судя по тому, что далеко не все испытывают необходимость лично удостовериться в достоинствах проекта, мне это неплохо удается. – Все еще улыбаясь, он слегка пожал плечами. – Осмелюсь сказать, что ваш визит доставит немало радости всем нам, привыкшим к тяжелым условиям и лишенным прекрасного общества.
Тесса позволила себе скромную ответную улыбку.
– Право, вы мне льстите, сэр. Я всего лишь собираюсь показать брату объективную картину, прежде чем он вложит в проект кучу денег.
Было ясно, что оба они лгут, но радовало хотя бы то, что мистер Скотт с готовностью согласился участвовать в игре, в то время как многие мужчины обращались с ней так, словно в хорошенькой головке в принципе не могло зародиться ни единой мысли. Тесса давно научилась запасаться рекомендательными письмами, в которых брат в сильных выражениях объяснял, что полностью полагается на суждение и рекомендации миссис Невилл. На практике выяснилось: если мужчины понимают, что собеседница способна одним словом отклонить предложение, мнение о ней кардинально меняется. Ну а сейчас речь шла об очень крупной сумме – шести тысячах фунтов – и Уильям чрезвычайно волновался. Те из инвесторов, кто уже вложил средства в строительство Сомерсетского угольного канала, получали высокие дивиденды, что свидетельствовало в пользу проекта, и все же ставка представляла собой почти годовой доход виконта, а больше всего на свете брат боялся разорения. Как и отец, он появился на свет абсолютно свободным от деловых наклонностей. Но к счастью для семьи, Тесса уродилась в мать и унаследовала столько здравого смысла, что его вполне хватало на всех троих. Надо отдать виконту должное: он сумел понять соотношение сил и ничего не предпринимал без совета младшей сестры.
Мистер Скотт любезно заказал чайный поднос, а когда его принесли, позволил собеседнице спокойно заняться изучением документов. Тесса прочитала отчеты инспекторов, а потом внимательно рассмотрела карты и планы местности, усеянной красными точками, обозначавшими угольные карьеры. Особое внимание обратила на по дробное описание строительства, включающее реестр стоимости работ. Взглянула на список инвесторов – какой смысл вкладывать деньги брата в дело, обреченное на провал? Задала несколько вопросов, и на каждый из них мистер Скотт дал исчерпывающий, компетентный ответ. И наконец закрыла папку.
– Проект выглядит вполне убедительно, сэр. Но поскольку брат полностью полагается на мое суждение, я все-таки твердо намерена увидеть ход строительства собственными глазами.
Промышленник принял известие с достоинством и заверил, что готов показать каждую мелочь.
– Сожалею, что не смогу лично вас сопровождать, – добавил он, – но непременно приеду туда завтра. Не был на месте уже больше месяца.
Тесса приняла извинение с полным пониманием.
– Все в порядке, не беспокойтесь. Мы с компаньонкой прибудем в конце недели.
– Позволите ли подготовить жилье? Фром, конечно, не столь элегантен, как Бат, но надеюсь, что смогу найти что-нибудь подходящее. Закажу комнату на ваше имя и сразу сообщу.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны, сэр.
Мистер Скотт пожал руку, что также свидетельствовало в его пользу, и ушел. Тесса поднялась в номер и обнаружила Эжени погруженной в чтение. Судя по прижатому к губам платку и испуганному вскрику при появлении госпожи, читала она готический роман.
– Должно быть, хорошая книга. – Миссис Невилл с улыбкой опустилась в кресло напротив. – Вы даже раскраснелись.
– О Господи, да! – Эжени обмахнула платком порозовевшее лицо и отложила книгу. – Невероятно драматично! Молодая девушка оказывается в лесу во мраке ночи… должно быть, за каждым деревом прячется грабитель или убийца!
– Несомненно. Надеюсь, однако, что миссис Рэдклифф позаботится о благополучном финале.
– Конечно, позаботится. – Эжени серьезно кивнула. – Без этого ее произведения никто не стал бы читать.
Тесса от души рассмеялась. Ее всегда занимало, что миссис Бейтс, пугавшаяся каждого сквозняка и кашля, обожала готические романы, героиням которых на каждом шагу угрожала смертельная опасность.
– Ну и как мистер Скотт, дорогая?
– Очень хорошо. Вежлив и деловит.
– Мне кажется, он к тебе неравнодушен. – Эжени дотронулась до чайника. – Может быть, хочешь чаю?
– Неравнодушен ко мне? – Тесса вскинула брови и с трудом удержалась, чтобы снова не рассмеяться. Склонность миссис Бейтс к сводничеству соперничала лишь с ее романтическим настроем. – Право, вы мне льстите!
– Нет-нет, не думаю. Конечно, он не джентльмен, но богат и хорошо тебя понимает. – Компаньонка лукаво улыбнулась. – И отнюдь не слепой, милочка.
– Но и не дурак, – возразила Тесса. – Я не давала ни малейшего повода для ухаживания.
– И правильно делала. Уверена, твой брат не одобрил бы подобный шаг, хотя дорогая леди Вудволл была бы искренне рада, если бы ты наконец заинтересовалась…
– Я не заинтересовалась. – Миссис Невилл встала. Не приведи Господь хотя бы намекнуть на желание выйти замуж! Усердие сестры погубит все. Однажды Тесса уже совершила подобную оплошность; в итоге сердце оказалось не просто разбитым, а безнадежно раздавленным и растоптанным. – Мистер Скотт ни капли меня не интересует, а если вы хоть словом обмолвитесь сестре…
– О, никогда! Никогда! – воскликнула Эжени и снова залилась краской. – Просто хотела сказать, что Луиза будет счастлива, если ты когда-нибудь откажешься от своего обета безбрачия.
Тесса поджала губы. Она вовсе не давала обета безбрачия, а всего лишь поклялась никогда больше не поддаваться на лесть и преувеличенное внимание. Одного раза хватило с лихвой. Но Эжени все представляла в мелодраматическом свете.
– Единственное, что меня интересует в мистере Скотте, – это те акции, которые он предлагает Уильяму, – спокойно пояснила она. – И скоро вы в этом убедитесь.
– Ах! – миссис Бейтс заметно сникла. – Значит, мы все-таки поедем во Фром?
Тесса давным-давно сказала, что собирается собственными глазами увидеть, как строится канал между Фромом и Меллзом. Удивительно, но все вокруг почему-то подвергали ее слова сомнению.
– Да, послезавтра. А до отъезда мне предстоит закончить несколько дел. Наверное, вам лучше запастись новыми романами – вряд ли деревня окажется столь же элегантной, как Бат.
Компаньонка вздохнула.
– Хорошо, дорогая.
Следующий день Тесса провела в подготовке к долгой – двухнедельной – поездке во Фром. К тому же сестра попросила кое-что купить, а Эжени провела бы в магазинах целый месяц и все равно не смогла бы сделать правильный выбор. Тесса сумела выполнить все заказы за несколько часов и отправила покупки Луизе. Собственные потребности заняли не многим больше времени, так что к чаю она вернулась в отель уставшей, но вполне довольной результатами трудного дня. Эжени сдалась уже к полудню и была вынуждена оставить подопечную. Миссис Невилл вошла в холл, развязала ленты на шляпке и заглянула в чайную гостиную в надежде найти там компаньонку.
Она совершенно забыла и о лорде Грэшеме, и о собственном неуместном комментарии. Три дня, а то и больше, ничто не напоминало о его присутствии в отеле «Йорк», и даже опасное имя ни разу не всколыхнуло безмятежный воздух. Тем ужаснее оказалось войти в чайную гостиную и увидеть неприятеля расположившимся в центре комнаты в позе элегантной беспечности.
Но в следующее мгновение последовал удар еще более тяжкий: за тем же столом, напротив графа, сидела Эжени и, судя по безмятежной улыбке, чувствовала себя вполне уютно.
Глава 3
Грэшему начинало казаться, что отпущенную судьбой порцию удачи он уже исчерпал. Прошедшие тридцать с лишним лет жизни можно было бы назвать сравнительно успешными, но сейчас дела вышли из-под контроля и покатились под откос.
Приехав в Бат, он обнаружил, что брата в городе уже нет. С трудом заставив себя успокоиться, два дня провел в бесплодном ожидании. Трудности, о которых писал Джерард, оставались загадкой, да и появление в его жизни супруги вызывало глубокие сомнения. Джерард женат? Чрезвычайно странно. Лондон он покинул убежденным, довольным своим положением холостяком с твердым намерением разоблачить шантажиста. И вдруг женился? Принимая во внимание скоропалительную свадьбу Эдварда, единодушие братьев можно было считать предательским сговором. Судя по всему, ни тот ни другой на самом деле не переживали по поводу потери наследства в той степени, в какой пытались показать, иначе не нашли бы времени для ухаживания и женитьбы.
Когда же Джерард наконец вернулся в Бат, то выяснилось, что разрешение дилеммы Даремов ничуть его не интересует. После какой-то незначительной ссоры супруга уехала, и единственное, о чем он мог думать, это как бы ее догнать. То ли из сочувствия, то ли от безделья Чарли поехал вместе с братом и к тому времени, когда встреча с новоиспеченной невесткой наконец состоялась, уже точно знал, что Джерард оставит его, так же как оставил Эдвард. Эдвард по крайней мере счел нужным произнести небольшую обличительную речь и заявить, что поскольку наследовать титул и состояние предстоит Чарли, то и бороться за наследство должен исключительно он. Ну а Джерард искренне признался, что думает только о жене, а ловить шантажиста – дело вовсе не его, а будущего герцога. Подобное положение вещей устраивало Джерарда в полной мере, ведь вместе с женой он получил солидное приданое и отныне чувствовал себя в абсолютной экономической безопасности. Лорда Грэшема особенно огорчало то обстоятельство, что братья свалили всю работу на его плечи, даже не посоветовав, что делать дальше. Неужели считали, что он в состоянии решить проблему в одиночестве?
Печальная правда заключалась в том, что он всерьез опасался не справиться с задачей. Братьям, во всяком случае, это не удалось. Джерард выяснил имя шантажиста – им оказался некий Хайрам Скотт, – однако, вместо того чтобы вывести негодяя на чистую воду, бросился мириться с женой, предварительно передав все изобличающие документы старшему брату и сердечно пожелав удачи.
А вот удачи-то как раз катастрофически не хватало.
Лорд Грэшем понятия не имел, каким образом можно разыскать человека, особенно того, кто хотел остаться неизвестным. Джерард получил военное образование, Эдвард привык взвешивать сотни вариантов, а Чарли никогда не приходилось прилагать усилий к достижению цели: все получалось само собой. Он попытался полистать старинную приходскую книгу той церкви, в которой был зарегистрирован первый брак отца, однако на каждой странице обнаружил не меньше дюжины неразборчивых, выцветших записей. А ведь всего таких книг насчитывалось восемь! От одного лишь взгляда на них глаза начали слезиться. И все же граф расправил плечи и мужественно взялся за дело.
Правда, после часа прилежного чтения отложил толстый том и задумался. Нет, он не собирался сдаваться, но продолжение подвига требовало существенного подкрепления сил.
Он не стал заказывать еду в номер, а решил спуститься вниз – подальше от пыльных свидетельств постигшего его несчастья. Надо было привезти с собой повара, тогда вместо чая можно было бы выпить чашку настоящего крепкого кофе. И неплохо было бы навести справки об этом Хайраме Скотте; Джерард сказал, что, по словам почтового служащего, пройдоха был в Бате всего несколько дней назад. Граф отыскал взглядом мистера Лукаса и собрался было спросить, где можно нанять частного сыщика, когда вдруг услышал то самое имя, о котором думал.
– От мистера Хайрама Скотта! Немедленно передай письмо миссис Невилл, Мери. Она, должно быть, ожидает известий.
Судьбоносные слова вылетели из уст миниатюрной пожилой леди в лавандовой шали и кружевном чепчике.
Она отдала запечатанное письмо нагруженной свертками горничной. Та неловко поклонилась и поспешно направилась к лестнице. Чарли проводил добычу жадным взглядом и повернулся к разговорчивой особе. А вдруг удача все-таки не окончательно отвернулась?
– Вы хорошо себя чувствуете, мадам?
Услышав вежливый вопрос, старушка перестала рыться в ридикюле и окинула говорившего медленным изумленным взглядом – снизу вверх. К тому моменту как достигли лица графа, глаза уже едва не выскакивали из орбит. Рот открылся от растерянности, на щеках вспыхнул лихорадочный румянец.
– О спасибо, сэр, очень хорошо! – запинаясь, пролепетала она.
Приехав в Бат, он обнаружил, что брата в городе уже нет. С трудом заставив себя успокоиться, два дня провел в бесплодном ожидании. Трудности, о которых писал Джерард, оставались загадкой, да и появление в его жизни супруги вызывало глубокие сомнения. Джерард женат? Чрезвычайно странно. Лондон он покинул убежденным, довольным своим положением холостяком с твердым намерением разоблачить шантажиста. И вдруг женился? Принимая во внимание скоропалительную свадьбу Эдварда, единодушие братьев можно было считать предательским сговором. Судя по всему, ни тот ни другой на самом деле не переживали по поводу потери наследства в той степени, в какой пытались показать, иначе не нашли бы времени для ухаживания и женитьбы.
Когда же Джерард наконец вернулся в Бат, то выяснилось, что разрешение дилеммы Даремов ничуть его не интересует. После какой-то незначительной ссоры супруга уехала, и единственное, о чем он мог думать, это как бы ее догнать. То ли из сочувствия, то ли от безделья Чарли поехал вместе с братом и к тому времени, когда встреча с новоиспеченной невесткой наконец состоялась, уже точно знал, что Джерард оставит его, так же как оставил Эдвард. Эдвард по крайней мере счел нужным произнести небольшую обличительную речь и заявить, что поскольку наследовать титул и состояние предстоит Чарли, то и бороться за наследство должен исключительно он. Ну а Джерард искренне признался, что думает только о жене, а ловить шантажиста – дело вовсе не его, а будущего герцога. Подобное положение вещей устраивало Джерарда в полной мере, ведь вместе с женой он получил солидное приданое и отныне чувствовал себя в абсолютной экономической безопасности. Лорда Грэшема особенно огорчало то обстоятельство, что братья свалили всю работу на его плечи, даже не посоветовав, что делать дальше. Неужели считали, что он в состоянии решить проблему в одиночестве?
Печальная правда заключалась в том, что он всерьез опасался не справиться с задачей. Братьям, во всяком случае, это не удалось. Джерард выяснил имя шантажиста – им оказался некий Хайрам Скотт, – однако, вместо того чтобы вывести негодяя на чистую воду, бросился мириться с женой, предварительно передав все изобличающие документы старшему брату и сердечно пожелав удачи.
А вот удачи-то как раз катастрофически не хватало.
Лорд Грэшем понятия не имел, каким образом можно разыскать человека, особенно того, кто хотел остаться неизвестным. Джерард получил военное образование, Эдвард привык взвешивать сотни вариантов, а Чарли никогда не приходилось прилагать усилий к достижению цели: все получалось само собой. Он попытался полистать старинную приходскую книгу той церкви, в которой был зарегистрирован первый брак отца, однако на каждой странице обнаружил не меньше дюжины неразборчивых, выцветших записей. А ведь всего таких книг насчитывалось восемь! От одного лишь взгляда на них глаза начали слезиться. И все же граф расправил плечи и мужественно взялся за дело.
Правда, после часа прилежного чтения отложил толстый том и задумался. Нет, он не собирался сдаваться, но продолжение подвига требовало существенного подкрепления сил.
Он не стал заказывать еду в номер, а решил спуститься вниз – подальше от пыльных свидетельств постигшего его несчастья. Надо было привезти с собой повара, тогда вместо чая можно было бы выпить чашку настоящего крепкого кофе. И неплохо было бы навести справки об этом Хайраме Скотте; Джерард сказал, что, по словам почтового служащего, пройдоха был в Бате всего несколько дней назад. Граф отыскал взглядом мистера Лукаса и собрался было спросить, где можно нанять частного сыщика, когда вдруг услышал то самое имя, о котором думал.
– От мистера Хайрама Скотта! Немедленно передай письмо миссис Невилл, Мери. Она, должно быть, ожидает известий.
Судьбоносные слова вылетели из уст миниатюрной пожилой леди в лавандовой шали и кружевном чепчике.
Она отдала запечатанное письмо нагруженной свертками горничной. Та неловко поклонилась и поспешно направилась к лестнице. Чарли проводил добычу жадным взглядом и повернулся к разговорчивой особе. А вдруг удача все-таки не окончательно отвернулась?
– Вы хорошо себя чувствуете, мадам?
Услышав вежливый вопрос, старушка перестала рыться в ридикюле и окинула говорившего медленным изумленным взглядом – снизу вверх. К тому моменту как достигли лица графа, глаза уже едва не выскакивали из орбит. Рот открылся от растерянности, на щеках вспыхнул лихорадочный румянец.
– О спасибо, сэр, очень хорошо! – запинаясь, пролепетала она.