Лотош Евгений. Делай что должно

   - Простите меня, Ваше Высочество! - наконец с трудом произнес седоусый. - Я Сахен, десятник и ваш покорнейший слуга. Я благодарю вас за чересчур лестные слова. Приказывайте, я готов умереть!
   - Тебе не потребуется умирать, доблестный Сахен, - принцесса снова накинула капюшон на голову. - Всего лишь пропусти нас. Нам нужно к вечеру добраться до Золотой Бухты, и у нас нет времени на глупые задержки.
   - Да, Ваше Высочество, - почтительно поклонился десятник и, обернувшись, гаркнул: - Поднять шлагбаум, вы, олухи! - Он снова повернулся к принцессе и, поколебавшись, сказал:
   - Но Золотая Бухта далеко. Вы не успеете до вечера.
   - Это мое дело, - холодно ответила Камелла.
   - Ваше Высочество, - испуганно замахал руками Сахен. - У меня и в мыслях не было!.. Я только имел в виду, что ваши кони устали! Они не выдержат такой скачки! Но я... Но у нас...
   - Это мысль, - тихо сказал Талемил, склоняясь к принцессе. - Раз уж мы все равно засветились, надо поменять лошадей на свежих. И, кстати, десятник имеет право выписать нам подорожную.
   Спустя некоторое время принцесса со свитой во весь опор вылетела из деревни на свежих конях. Шестерых из них позаимствовали из гарнизонной конюшни, еще двоих Сахен забрал с почтового поста. Восьмерых запасных лошадей конфисковали на постоялом дворе, на котором на свою голову задержались несколько купцов.
   - Ничего, - успокоил безутешных торговцев десятник. - Возьмете вот этих. Они хоть и заморенными выглядят, однако ж передохнут и как новенькие будут.
   - Если до того не передохнут... - мрачно процедил один из купцов, но тут же отпрянул, съежившись, от угрожающего движения Талемила.
   Больше до самой столицы неприятностей не было. Ых то порхал где-то в небесах, без труда обгоняя лошадей, то висел на одежде у Ольги, а потом и принцессы, весело тараторя ни о чем. Постовые равнодушно бросали взгляд на подорожную и махали рукой - проезжайте, мол. Только на одном посту проверяющий потребовал было, чтобы принцесса откинула капюшон, но тут же стушевался под взглядом Талемила. Если бы у шамана оставались силы, он бы презрительно плюнул. Но к этому моменту он уже опять был способен лишь изо всех сил держаться за холку коня, по возможности стараясь не упасть. Бросив на него очередной досадливый взгляд, Талемил придержал отряд и сунул Заграту в руку маленький черный комочек, извлеченный из потайного кармана на поясе.
   - Сунь в рот и соси, - коротко сказал он. - Если затошнит - выплюнь.
   - Что это? - прохрипел орк. Перед глазами плыли огненные круги.
   - Саматуй, - нетерпеливо пояснил воин.
   - Сильное тонизирующее, - в своей лучшей туманной манере пояснил Тилос. - Человек от такого комочка сутки не знает усталости, правда, потом трое суток дрыхнет без просыпу. Но вот как действует на орков - не знаю.
   - Хорошо он действует на орков, - буркнул Талемил. - Проверено. Им даже отсыпаться не приходится. Суй в рот, и двинули дальше.
   Действительно, почти сразу шаман почувствовал небывалый прилив сил. Чувства обострились, тело стало крепким и могучим, и даже седло перестало быть таким широким и неудобным. Почему-то захотелось петь. Или хорошенько подраться.
   - Держи себя в руках, - предупредил его Тилос. - Поначалу всегда так. Через сутки будет куда хуже.
   Золотая Бухта показалась, когда солнце уже коснулось горизонта. К этому моменту из сил выбились не только лошади, но и сами люди. Ольга пошатывалась в седле, принцесса почти упала на холку лошади. Признаков усталости не выказывали лишь Талемил с Тилосом, да Заграт под действием колдовского саматуя чувствовал себя вполне сносно.
   Густые леса по левую руку давно уже превратились сначала в жидкие рощи, потом в отдельные купы деревьев, и, наконец, сошли на нет. Потянуло сильным запахом моря, в небе закричали чайки, вспыхивая в закатных лучах белыми искрами. С одного из холмов, по которым петляла дорога, Заграт увидел недалекую темно-зеленую гладь воды, глубокой дугой врезающуюся в берег. На горизонте виднелись паруса, а прямо впереди поднялись огромные каменные стены самого величественного города их всех, которые шаман видел за свою жизнь.
   Золотая Бухта стояла на высоком холме. Ее протянувшиеся на версты грозные каменные стены расположились на самых обрывах, искусственно подрытых для пущей крутизны и обведенных понизу глубоким рвом с морской водой. Тут и там над стеной возвышались могучие боевые башни, испещренные точками бойниц, украшенные яркими флагами и вымпелами. Кровавыми искрами взблескивали доспехи стражи, ветер доносил звуки рогов и горнов. Огромные тяжелые металлические ворота перегораживали единственную дорогу внутрь твердыни, проходящую по хлипкому деревянному мосту над глубоким на вид прудом раз в пять шире остальной части рва. Этот город казался отнюдь не купцом, распоясавшимся в своей беспечности, как Талазена, и даже не одетым в кольчугу настороженным караванщиком, как Хамир.
   Золотая Бухта, столица могущественной Приморской Империи, являла собой суровый город-воин, готовый в своей бдительности дать отпор любому врагу, с суши или же с моря. Заграт невольно залюбовался величавыми бастионами.
   - Успели, - хрипло выдохнула принцесса, с трудом выпрямляясь. Успели... Прием уже начался, но мы успели. Вперед, мои верные, остались последние версты!
   Вихрем, насколько позволяли загнанные кони, отряд слетел с холма. Подъем-спуск, подъем-спуск... Постепенно неровная местность сглаживалась, чем ближе к городу, тем ровнее была степь. Обогнав по пути несколько телег, двигавшихся в сторону города, они наконец-то вылетели на последний холм около моста.
   Так вернулась в свой город наследная принцесса Камелла. С развевающимися на ветру золотистыми волосами, подсвеченными умирающим в закатных тучах солнцем, прекрасная в своей цветущей юности и грозная в своей решительности, сопровождаемая верными воями, вздыбила она огромного, не по росту, коня перед опешившими стражниками, неуверенно поднимающими длинные копья. Заграт заметил, как Тилос накинул на голову капюшон.
   - Ваше Высочество... - потрясенно пробормотал начальник караула с большим белым султаном на шлеме. - Ваше Высочество! Говорили, что вы пропали...
   - А теперь я снова здесь. Поднять шлагбаум! - ледяным голосом приказала Камелла.
   - Эти люди со мной! Живее!
   - Да, моя принцесса! - согнулся в глубоком почтительном поклоне караульный.
   Огромное полосатое бревно, не чета тощим жердям на деревенских заставах, медленно поползло вверх, повинуясь усилиям двоих стражников. Остальные попадали на колени, глядя на принцессу влюбленными глазами.
   - Я горю нетерпением узнать новости о вашем чудесном избавлении, Ваше Величество, - снова глубоко поклонился начальник караула. - Было объявлено, что...
   - Ты скоро узнаешь новости, - резко оборвала его принцесса. Ошеломительные новости, можешь мне поверить. За мной!
   Едва не сбив с ног зазевавшихся стражников, кавалькада пробарабанила копытами по мосту. Сразу за воротами началась широкая улица, полого тянущаяся вверх. Заграт изумленно смотрел по сторонам. Здесь не было места высоким заборам, скрывающим личное подворье с клочком огорода и курятником. Не было подслеповатых окошек в покосившихся деревянных избах, не было вкривь и вкось размалеванных вывесок над темными душными лавчонками торговцев всякой всячиной. По сторонам мощеной гранитным булыжником мостовой тянулись могучие каменные плиты пешеходных дорожек. Невысокие каменные и решетчатые ограды не скрывали великолепных богатых домов в два-три, а некоторых даже и в четыре этажа, окруженных приятными глазу зелеными ухоженными лужайками и тенистыми деревьями - рябинами, березами, осинами. Кое-где мелькали невысокие ели странной голубоватой расцветки. Иногда встречались совсем незнакомые орку деревья и кусты, подстриженные в виде шаров, кубов, диковинных животных. Высокая крепостная стена уже скрыла последний солнечный свет в этой части города, и на резных каменных столбах светились колдовским светом вычурные железные фонари. Немногочисленные, хорошо одетые прохожие удивленно смотрели вслед несущемуся отряду, некоторые, позорче, падали на колени и протягивали руки вслед. То тут, то там раздавались радостные крики, гуще становилась уличная толпа, немногочисленные всадники поспешно отъезжали к обочине. Некоторые прохожие бросались на колени загодя - похоже, новости в городе путешествовали куда быстрее лошадей. Ольга с восторженным видом озиралась по сторонам.
   Впереди на самом высоком городском холме вознеслись к небу башни могучей цитадели, обнесенной стеной, не уступающей по высоте городской. Высокие шпили башен пестрели разноцветными стягами, слабо колышущимися на вечернем ветерке.
   Верхняя часть крепости еще светилась в солнечных лучах, в то время как нижняя уже терялась в густой предвечерней тени. Казалось, замок парит в воздухе, легкий, невесомый и в то же время угрожающий.
   На огромной площади у подножия стены скопились разукрашенные коляски, по сравнению с которыми даже лучшие кареты Гхаш-Курума казались мусорными фургонами. Кони нервно били копытами, праздничная сбруя побрякивала звонкими колокольчиками. Лакеи и кучера праздно шатались рядом, глазея по сторонам. Отряд подлетел к самым вратам цитадели и встал как вкопанный. Удила коней покрывала пена, животные тяжело поводили боками. Принцесса спрыгнула с коня и, не обращая внимания на окружающих, решительно направилась ко входу. Эскорт последовал за ней. Заграт, ковыляя и тяжело опираясь на посох, настороженно оглядывался по сторонам. Принцессу узнавали и почтительно кланялись, но без той восторженности, что на городских улицах. Талемила и трех других воинов окидывали равнодушными, а Заграта с Ольгой - любопытными взглядами. Тилос, закутанный в плотный плащ и глубоко надвинувший капюшон, широко шагал рядом, не реагируя на удивленно перешептывающихся придворных.
   Широкий коридор замка ярко освещали колдовские фонари. Кое-где по углам в медных чашах дымились пахучие благовония, от которых мутило голову. Заскорузлая от собственного и конского пота домотканая одежда принцессы резко контрастировала с прекрасными камзолами и платьями окружающих, сделанными из многих сортов неизвестных Заграту тканей - то гладких и блестящих, то бархатисто-матовых.
   Штаны в обтяжку демонстрировали окружающему миру неестественно огромное даже для дюжего мужика хозяйство - видимо, тщеславные придворные что-то туда подкладывали. Многие женщины казались скорее раздетыми - так мало скрывали их платья. На их фоне Камелла смотрелась серым воробышком. Но принцесса, не обращая на придворных внимания, целеустремленно шла вперед.
   Впрочем, далеко уйти им не дали. В одном из коридоров как-то сразу расфуфыренные мужики и бабы исчезли, а вокруг возникло два десятка стражников, закованных в литую броню. Камелла остановилась, ее немногочисленная охрана заключила принцессу в кольцо, положив руки на эфесы.
   - Его Величество Император просит дочь пройти в свои покои, - сумрачно сказал предводитель стражников. - После окончания приема он пройдет туда и совместно с принцессой возблагодарит Пророка за чудесное спасение. Он просит передать, что сейчас присутствие Вашего Высочества в тронной зале нежелательно.
   - Я иду именно в тронную залу, - ледяным тоном заявила принцесса. - И я больше не собираюсь подчиняться приказам этого человека. Он повинен в государственной измене и должен быть низложен. Уйди с дороги, Олент, или умри как предатель.
   Лязгнули, покидая ножны, мечи. Тот, кого принцесса назвала Олентом, заколебался, но потом покачал головой.
   - У меня приказ, принцесса. Я должен отвести вас в ваши покои. Я не знаю, о чем вы говорите, и у меня нет никакого желания драться с вашей охраной. Но я должен выполнить приказ.
   - Убрать! - коротко приказала Талемилу принцесса.
   - Заграт, держи задних! - расплывшейся тенью сбросивший плащ Тилос скользнул вперед, и сразу двое стражников, с лязгом ударившись друг о друга, рухнули на пол. Резко развернувшись и припав на одно колено, шаман ударил по бросившимся сзади ледяным ветром, с удовлетворением услышав сдавленное оханье. Первый из нападавших, которому досталось больше всех, мешком свалился на пол, на его заиндевевшем лице застыло удивление. Остальные отступили под яростным натиском троих воинов принцессы, орудовавших мечами не хуже, чем ветряные мельницы - лопастями. Впрочем, императорские солдаты мало уступали им по этой части, так что в другой ситуации мизерный отряд Талемила смяли бы в мгновение ока. Но, улучшив момент, Заграт, прикрывшись спинами защитников, ударил в глаза врагам слепящим конусом, выключив из драки еще троих. Это заклятье было далеко не так эффективно, как большая вспышка, но ослеплять еще и своих орку совсем не хотелось.
   Тем временем впереди Тилос с Талемилом пробивались сквозь фронт нападавших.
   Закованные в металл воины не могли противостоять невысокому быстрому Серому Князю, их рубящие удары проваливались в пустоту, а за ударом проваливались и они сами. Стражники отлетали к стенам, сбивали с ног друг друга, мечи беспомощно звенели по каменным плитам коридора, а Талемил хладнокровно добивал упавших.
   Впрочем, судя по звукам, он лупил мечом плашмя, лишь оглушая. Видимо, не желал убивать товарищей - или кто они ему? Принцесса бесстрастно стояла посреди коридора, сложив руки на груди и глядя прямо перед собой. Ольга прижалась к стене, с ужасом оглядываясь по сторонам, левая рука лодочкой прикрывала грудь.
   Что у нее там? Неужто этот писклявый летун? Только его нам не хватало... Заграт блокировал посохом скользящий удар меча - с оружия Лесой Долины слетела лишь крохотная стружка, - нырнул вперед и с разворота ударил тяжелым набалдашником по шлему. Воин всхрипнул, всплеснул руками и осел на пол.
   Спустя минуту все закончилось. Тилос с Талемилом разбросали нападавших спереди, трое воинов принцессы - сзади. Впрочем, все трое легли тут же, порубленные бывшими товарищами. Последний из уцелевших стражников, уложив защитника принцессы, бросился вперед, занося меч для удара по Заграту. Тот отпрянул назад, нацеливая в лицо врагу огненный болт, но поскользнулся на окровавленном полу и упал навзничь, больно ударившись головой. Спустя мгновение он снова стоял на ногах, но сверху уже опускался огромный сверкающий меч, он заслонил собой весь мир, и не было времени увернуться, парировать, не было времени ни на что, кроме как на последний предсмертный полувздох... но тут пинок под колено снова бросил его на пол, а Ольга, аккуратно, словно на тренировке, скользнула вбок от солдата, поворачиваясь, перехватывая своей тонкой ладошкой рукоять двуручного меча, уводя в сторону смертоносный удар, ускоряя... С удивленным возгласом мечник перекувыркнулся в воздухе и плашмя обрушился на то место, с которого мгновение назад откатился шаман, а подоспевший Талемил ударил его ногой в голову.
   - Вставай плотнее к нападающему, - спокойно заметил Ольге подбирающий плащ с пола Тилос. - Мало тебя Ханкер учил? Скажи спасибо, что парень не ожидал атаки, а то бы пополам тебя распластал.
   - В добрый час свела нас вместе воля Пророка, - сказала принцесса. Только теперь Заграт заметил, как у нее мелко дрожат стиснутые руки. - Ты не только сам великий воин, купец Тамил, но и дочь свою воспитываешь надлежаще. Думаю, твой генерал сгрыз от досады бороду, узнав о твоей отставке. Кстати, когда все закончится, ты так же выучишь и меня. Но нет времени на пустые разговоры, прием вот-вот закончится. Пойдемте, - она решительно двинулась дальше, бросив равнодушный взгляд на усеивающие пол мертвые и бессознательные тела.
   - Да, моя принцесса, - Талемил шагнул за ней, бросив на Тилоса странный взгляд.
   - Смею напомнить о страже у тронной залы.
   - Это ваша проблема, - отмахнулась принцесса. - Ты на пару с Тамилом справился с десятком, так неужто не справитесь еще с четверыми? Да и не станут они нападать на глазах у всех.
   Еще с четверыми? Заграт неслышно охнул и заковылял за остальными, тяжело опираясь не только на посох, но и на плечо Ольги. Голова раскалывалась от боли, колени подгибались. Ольга, заметив его состояние, быстро провела ладошкой по затылку, и боль отступила куда-то на грань сознания.
   Тронная зала нашлась за вторым поворотом. Стража у входа проводила принцессу удивленными взглядами, но даже не пошевелилась. Большие дверные створки оказались распахнуты, за ними виднелся огромный зал с блестящими полами и высокими каменными колоннами. Пол постепенно повышался к дальнему концу помещения, четырьмя высокими ступенями восходя к сияющему золотому трону. В зале толпился народ, в воздухе стояло тихое жужжание голосов, словно в дупле лесных пчел. Впрочем, те, кто заметил принцессу в сопровождении странной компании, ошеломленно замолкали, склоняясь в почтительном поклоне. Тишина волной разошлась по залу, а принцесса решительно шла к трону, и люди поспешно расступались перед ней и ее спутниками.
   - Здравствуй, отец, - ледяным голосом произнесла Камелла, когда до трона остался с десяток шагов. - Как видишь, я вернулась.
   - Здравствуй, дочь, - высокий седой мужчина в алом плаще тяжело встал ей навстречу. На его лице застыла печаль, лоб избороздили глубокие морщины. - Я рад, что ты избежала неведомых опасностей и вернулась домой. Ты должна рассказать мне, что случилось. На тебе кровь... Ты не ранена?
   - Это не моя кровь, - отчетливо произнесла принцесса посреди мертвой тишину. - Это кровь тех людей, которых ты послал мне навстречу, чтобы остановить меня. Это кровь тех, кому я верила, как твоим верным слугам. Это кровь моей души, скорбящей оттого, что мой собственный отец предал меня. Я расскажу, что со мной случилось, но не тебе и не наедине. Я расскажу это всем, кто здесь находится, чтобы они знали, кто ими правит. Я...
   - Камелла! - предостерегающе произнес Император, поднимая ладонь. - Ты не в себе. Тебе нужен отдых и врач. Ты должна восстановить свои силы...
   - Нет! - яростно крикнула девушка. По ее щекам потекли слезы. Заграт с испугом заметил, что она с трудом стоит на ногах, а ее лицо приобрело землистый оттенок.
   - Я не позволю тебе снова... снова... аххх.....
   Принцесса задохнулась и схватилась за сердце. Внезапно ярость и ненависть стерлись с ее лица, взгляд стал пустым. Ее колени медленно подогнулись, и она плавно опустилась на пол.
   - Я-а... - сказала она и неловко упала на бок. Ее остекленелые глаза уставились в потолок. Ольга рванулась к ней - и чуть не упала от резкого рывка. Железная рука Тилоса сомкнулась у нее на плече. Ничего не понимающая целительница попыталась вырваться, но второй рывок бросил ее на колени. Маленькая черная тень вырвалась из складок одежды и с пронзительным, режущим душу криком заметалась по залу. Заграт неверяще взглянул на Серного Князя. Тот, неподвижный и молчаливый, стоял, глядя на мертвое тело принцессы, и в его глазах глубоко под капюшоном угасало пурпурное пламя.
   - Ты... - прошептал Заграт.
   - Я, - грустно согласился тот, не глядя на шамана.
   - Врача! - грянул в гнетущей тишине зала голос Императора. - Врача, быстро!
   Головы сниму! В мои покои ее, живее! Очистить зал!
   Несколько стражников, растолкав замершую в оцепенении толпу, окружили тело принцессы, бережно подняли ее и унесли в неприметную дверь за троном. Оглушенный Талемил неподвижно стоял, тупо глядя на место, где лежал труп. Толпа придворных заволновалась, послышались истеричные женские вопли. Возле дверей началась давка.
   - Вот и все, - вздохнул Тилос, помогая Ольге подняться. - Я не сильно? Извини.
   Пойдемте, пока еще можно.
   - Именем Императора! - четверку, лязгая доспехами, окружили стражники. - Следуйте за нами.
   Заграт привычно напрягся. В этот раз шансов пробиться точно нет. Тилос, может быть, и крут, но завалить всю дворцовую стражу ему вряд ли под силу.
   - Почему бы и нет, - просто сказал Тилос. - От такого приглашения сложно отказаться. Пойдем, Талемил, - он проводил взглядом Злобного Ыха, юркнувшего в какую-то отдушину под потолком, положил руку на плечо пребывающего в остолбенении воина и легонько потряс. - Талемил!
   - Да, - покорно согласился тот. - Пойдем. Теперь уже все равно.
   Конвой провел их в тот же неприметный проход за троном. Несколько узких коридоров, мощная железная дверь, потом еще одна. Окон не было, даже колдовские светильники горели как-то угрожающе тускло. Вниз ушла винтовая лестница, пахнуло человеческими болью, кровью и дерьмом - пытошный подвал, сообразил шаман. К счастью, повели их не туда, а мимо, мимо, по крутой лестнице наверх и в глухой тупик, лишь смутно освещенный отблеском светильника за поворотом. Несколько камней в кладке заметно истерлись видимо, их часто касались руками. Впрочем, сообразил Заграт, человек, наверное, и не разглядит, а орки с их ночным зрением здесь гости нечастые.
   Стражник осторожно постучал в стену. Потом еще раз. Перегородка оставалась неподвижной. Страж недоуменно оглянулся на своих товарищей - те растерянно пожали плечами - и постучал снова.
   - Позволь мне, - Тилос мягко отодвинул в сторону одного из конвоиров и шагнул к стене. Те схватились за мечи.
   - Ты не... - начал тот, что был за главного, но Тилос уже выстукивал сложную дробь по истертым камням. С легким скрежетом каменная стена совсем не в том месте, где ожидал Заграт, - сдвинулась с места и поехала назад и в сторону.
   Стража ошеломленно уставилась на Серого Князя. Тилос приглашающе мотнул головой и шагнул в проем. Заграт дернул за руку застывшую в каком-то ступоре Ольгу и прошел следом.
   За стеной оказалась небольшая, освещенная горящим камином и обычными свечами комната. У дальней стены стоял массивный стол со множеством ящиков, заваленный массой пергаментных и еще каких-то свитков. Из маленькой квадратной бутылки торчало гусиное перо. Рядом - у Заграта глаза полезли на лоб - из-под расшитой тряпки выглядывал угол небольшого железного ящика, что использовались в Лесной Долине для дальних переговоров. У противоположной стены располагалась широкая кровать, окруженная тяжелыми шторами. Одна из штор была отдернута, открывая неподвижно лежащее на покрывале тело принцессы. Мертвая, она казалась еще прекраснее живой - с лица сошло недовольное высокомерие, его черты разгладились.
   Император сидел рядом на низкой табуретке, глядя прямо перед собой, руки безвольно свисали с колен. Рядом суетился какой-то сухой старик, от которого явно пахло лечебной магией.
   Тилос откинул капюшон с лица и вышел на середину комнаты, скрестив руки на груди. Император не обратил на него никакого внимания, все так же глядя перед собой. Главный из стражников нерешительно кашлянул.
   - Ваше Величество... - нерешительно начал он.
   Император медленно поднял тяжелый взгляд и в упор уставился на Тилоса.
   - Конечно же, - тускло сказал он. - Я должен был догадаться сразу. Несколько мгновений он изучал Серого Князя, потом как бы нехотя махнул рукой страже. - Все вон.
   - Но, мой Император... - запротестовал было страж, но тут же осекся.
   - Он мог бы остановить мое сердце еще в зале, - безразлично сказал Император, не отрывая взгляда от Тилоса, - но почему-то выбрал другую жертву. Видно, у него иные планы. Зачем-то я ему еще нужен. Так? - Его глаза, казалось, хотели пробурить в Тилосе дырку.
   - Я оставлю двоих... - робко предположил страж.
   - Вон! - заревел Император, вскакивая на ноги. - Все вон! И ты тоже! рявкнул он остолбеневшему старику-целителю. Стражники молча исчезли в проходе, кусок стены с легким скрежетом закрылся за ними. С этой стороны она оказалась шкафом, заваленным, как и стол, разнообразными свитками. Старик, мелко кланяясь, спиной попятился к обычной двери на противоположной стороны комнаты и неуклюже выскочил в проем. Талемил с ужасом смотрел на Тилоса, его рука шарила по пустому поясу, машинально нащупывая рукоять меча.
   - Ты - не купец Тамил, - хрипло сказал он. - Ты обманул меня... и моих людей...
   и принцессу. Теперь они мертвы, а я жив. Кто ты?
   - А, мой верный генерал Талемил, - проскрежетал Император, подходя к нему вплотную. - Славно же ты отплатил мне за милость, в которой пребывал последние годы...
   Талемил словно съежился, уменьшился в размерах, однако его лицо стало бесстрастным.
   - Я должен был выбрать между принцессой и вами, Император, невыразительно сказал он. - Я выбрал, и выбрал неверно. Теперь я готов принять смерть.
   - Уже не "мой император", а просто Император, а? - страшно усмехнулся тот. - Ты - убийца моей дочери. Будь спокоен, ты умрешь, как и многие другие.
   - Я защищал вашу дочь до последнего, - в голосе воина зазвучала плохо скрытая ярость. - Я был готов пожертвовать своей жизнью ради нее, как и остальные мои люди...
   - А вместо этого привел ее сюда, на смерть, - Император словно потух. Ты дурак, Талемил. Ты никогда не отличался особенным умом, но сейчас ты просто дурак, которого этот вот, - он кивнул на Тилоса, - поимел как хотел.
   - А у меня был выбор, Грет? - спокойно спросил его Тилос. - Я предупреждал тебя, что дальний монастырь - выбор, худший из возможных. Видишь - не успел ты вывезти ее из столицы, а тебя уже предал один из вернейших генералов...
   - Не читай мне нотации в тысячный раз, князь, - досадливо оборвал его Император.
   - Но неужто я, отец, не мог попытаться спасти свою дочь? Над твоими горами поднялся огненный гриб, радио не отвечало, а до выступления заговорщиков - три дня! Что я должен был делать, что!? - Неожиданно он рухнул на стул и закрыл лицо руками. - Почему ты не убил меня вместо нее? - Его плечи беззвучно затряслись.