Льюис Ричард. Пауки-убийцы

   — Я не хочу разговаривать об этом, — отвернувшись и собираясь уходить сказал он. — Вы зря тратите время. Прощайте.
   — Мистер Кендрикс, мы проделали длинный путь, — объяснил Брэдшоу. — Мы — из Лондона.
   — Это ваши проблемы, а не мои, — грубо ответил Кендрикс. — Я не буду разговаривать об этом поместье.
   — Почему? — спросил Алан.
   — Потому что мне уже хватило. Из-за...
   — Из-за пауков? — договорил за него Алан. Кендрик глубоко вздохнул и мгновенно кивнул. — Да, и из-за других вещей.
   — Других вещей! — Брэдшоу и Алан переглянулись.
   — Да, и из-за других вещей, — повторил он. — Но я не собираюсь ничего рассказывать. Я уже закончил. Все.
   — Мистер Кендрикс, — быстро проговорила Луиза. — Но все еще не закончилось. И еще долго не закончится. И если так будет продолжаться, вскоре на земле вообще никого не останется: ни животных, ни мужчин, ни женщин, ни даже... — Она взглянула через окно на детей Кендрикс.
   Франк Кендрикс задумчиво посмотрел на Луизу и указал всем на кресла.
   — Садитесь, — сказал он. — Я расскажу вам, что знаю.
   — Вы замечали что-нибудь необычное последние несколько лет? — спросил Алан, пока они рассаживались.
   — О, да, — Кендрикс медленно кивнул. — Мы видели все это. Мы видели пауков. Мы видели, как они убивают наш скот.
   — Вы их видели! И вы не заявили об этом. Я не могу поверить! — сказал Алан со злостью в голосе. — Вы знаете, что случилось? — Франк Кендрикс посмотрел на Алана. Его глаза казались спокойными и непроницаемыми.
   — Я знал. Но позвольте мне рассказать все. — Он взглянул на жену. — Маргарет, ты, наверное, не захочешь услышать все это еще раз. Почему бы тебе не пойти на кухню и не приготовить нам чай.
   Маргарет Кендрикс выскользнула из комнаты.
   — А что, собственно, вы видели? — спросил Брэдшоу.
   — Как я уже сказал, — пауков. Однажды утром сотни пауков напали на новорожденного ягненка. Его мать носилась как бешеная собака, когда я подошел, пауки начали забираться и на нее. Я охотился на кроликов в это время, в руках было ружье, я пристрелил бедное животное и закопал. Я думал, что с пауками покончено, но однажды утром нашел то, что осталось от нашей собаки, и я понял, что пауки опять здесь.
   — Как давно это произошло? — осведомился Брэдшоу.
   — Около года назад, как раз перед тем, как мы переехали.
   — Почему вы переехали, и почему вы не заявили в полицию о появлении пауков? — спросил Алан.
   Кендрикс усмехнулся.
   — Вы — городские жители, все равно не поймете! — сказал он. — Мой отец, дед, прадед возделывали эту землю. А тут наедет людей из города, на машинах! Вытопчут всю траву, цветы. Наполнят воздух ядовитым газом, — он замолчал.
   Все затихли, задумавшись над его доводами.
   — Из-за этого все выйдет из равновесия. Земля изменится, почва больше не будет урожайной. Как видите, мы на стороне природы. Это в нашей крови. Мы почувствовали: что-то произошло, но не представляли, что это примет такие размеры. Мы знали: если не загрязнять природу, ничего не случится, — сказал он, глядя на Алана. — И никто не имеет права вмешиваться в путь природы, сэр.
   Это был эмоциональный, нелогичный аргумент в пользу экологии, речь о натуральном балансе всего живого на земле. Алан видел недостатки этой теории, но не хотел говорить о них фермеру. Где-то в глубине души он был согласен с Кендриксом. Нельзя вносить свои поправки в природу.
   — Что же заставило вас решиться на переезд? — спросил он.
   Кендрикс взглянул на кухонную дверь прежде чем ответить.
   — Я не хочу, чтобы Маргарет снова услышала эту историю. Она слишком много тогда пережила, — объяснил он. — Два года назад она родила еще одного ребенка — девочку. Однажды коляска стояла в саду. Я не знаю, как это случилось. Я был в поле, но я услышал крик Маргарет на расстоянии мили оттуда. Пауки сожрали малышку, — сухо сказал он. — А Маргарет видела это. Они сожрали ее, так я понял. Всего этого нам хватило. Мы потеряли почти все — пауки убивали наш скот, это мы еще терпели, но рисковать жизнью остальных детей мы не могли. Теперь вы знаете все. Вы все еще обвиняете нас? Или вы что-нибудь еще не поняли?
   Алан вцепился в ручки кресла. Он понял все слишком хорошо. Он заметил, как побелела Луиза, в глазах ее стояли слезы, видимо, она представила, что пауки съели ее малыша. Она бы захотела отомстить им. Так же, как и Кендриксы.
   Только Брэдшоу казался невозмутимым. Он продолжал задавать вопросы.
   — Вы что-то говорили о «других вещах» — что вы имели в виду?
   — Это произошло вскоре после того, как я увидел убитого теленка. Однажды утром я пошел в поле. Мне нужно было перевести быка с одного места на другое. И вдруг увидел, что он лежит на боку, по нему ползают пауки. Но животное было живо и пауки не ели его мясо. Они были другие — не черные, а светло-кричневые. Я выстрелил в воздух, они разбежались. Я наклонился к быку. Он все еще лежал, но кроме нескольких укусов ничего больше не было, мне показалось, что с ним все в порядке.
   — А какого размера были эти пауки? — спросил Алан.
   — О, они были огромные. Размером с человеческий кулак. В конце концов бык поднялся, и я отвел его на другое поле. На следующее утро я пришел взглянуть на него. Насколько мне показалось, с ним ничего не произошло. Я подумал, что безопаснее будет поставить его в стойло к коровам. Вечером я зашел выгнать коров для дойки. Три из них были мертвы, их животы были изодраны в клочья. А четвертая лежала, издыхая: бык раздирал ее внутренности. Я принес ружье и убил животное. После всего этого мы покинули поместье Дрэгона, — закончил он.
   Только тиканье будильника раздавалось, когда Франк Кендрикс закончил свой рассказ. Вошла его жена, она принесла чай и пирожки, но никто не мог притронуться к еде.
   Вскоре они распрощались и поехали в Лондон. Почти всю дорогу они промолчали.

Глава пятнадцатая

   Комитет действий по борьбе с пауками нервно переговаривался. Собралась только половина из официально числившихся сорока его членов. Другие под давлением своих семей подали в отставку или просто перестали появляться. Все сидели в конференц-зале здания бывшей химической компании, где теперь размещалась группа.
   Специальное собрание было созвано для доклада Алана о новых находках. По последним сводкам, пауки двигались вдоль Темзы и достигли Букингемшира и Хертфоршира, Лондон оказался окруженным, пауки наступали со всех сторон.
   Большинство населения покинуло Лондон. На улицах можно было увидеть только танки и бронетранспортеры, да солдат из спецотделений, а также полицейских в защитных костюмах, стрелявших в хулиганов без предупреждения.
   Тела относились к реке в парке Баттерси, и там оставались нетронутыми. Пауков интересовали только живые жертвы.
   Судя по сообщениям, число пауков увеличилось. Напряженность в Комитете возрастала с каждой минутой.
   Инспектор Брэдшоу проинформировал Комитет о последних открытиях, включая то, что рассказал им при встрече Франк Кендрикс.
   — Идиот! — воскликнул генерал Хартер. — Если бы он сообщил об этом сразу, ничего бы не случилось.
   — Да. Я уверен, что все с вами согласны, генерал, — кивнул Брэдшоу. — Но теперь уж ничего не поделаешь. Что более всего неприятно в этом рассказе, это то, что мы будем иметь дело еще с одним, совершенно другим видом пауков. Алан, объясни всем пожалуйста.
   Алан встал. Темные круги под глазами свидетельствовали о том, как мало он спал последнее время. Он оперся руками о стол и заговорил твердым, решительным голосом.
   — Инспектор Брэдшоу совершенно прав, Теперь нам предстоит сражаться не только с массой черных пауков и кучкой «гигантов». Мы знаем о другом виде пауков, которые проявили себя, нападая на скот Франка Кендрикса. Эти пауки — крупнее, светло-коричневые по цвету. Они не едят своих жертв по наблюдениям Кендрикса. Они жалят их своим ядом и оставляют. Этот феномен еще не известен в истории природы.
   — Я — не ученый, Мэйсон, — перебил его сэр Стенли Джонсон. — Я не все понял. Этот вид пауков парализует своим ядом жертву? Но такие виды уже были известны?
   — Да, именно так. Но те виды делают это, чтобы позже было легче расправиться с добычей. В этих случаях яд служит для того, чтобы сломить сопротивление жертвы, лишает ее возможности двигаться. Но я боюсь, в нашем случае, это совершенно другое... И это очень беспокоит меня. Существование еще одной, совершенно отличной разновидности, свидетельствует о том, что размножение, ведущее к страшным мутациям, продолжается.
   — Еще одно замечание, — подал голос Генерал Хартер. — Какая для нас разница, отличается один вид от другого или нет. Как я понял из вашего рассказа, фермер пытался бороться с ними с помощью своего ружья. Я все еще считаю, что мы могли бы их уничтожить, используя оружие. Алан сделал вид, что не слышал этого предложения. — Итак, мы знаем, что это — другой вид. По словам Кендрикса, они не нанесли видимых повреждений быку. Животное встало и бродило вокруг почти день.
   — Почему же их не видели до сих пор? — спросил кто-то.
   Алан давно уже задавал себе этот вопрос.
   — Действительно, джентльмены, мне это пока также непонятно. Но я собираюсь выяснить это. — Как?
   — Я собираюсь осмотреть здание бывшего научного центра...
   В лесу в нескольких милях от поместья Дрэгона царила тишина. Отсюда и начался весь этот кошмар. Позднее осеннее солнце освещало деревья и опавшую листву, превращая ее в золотой с коричневым ковер. Не было ни насекомых, ползающих по сухим листьям, ни пения птиц, ни белок, прыгающих с ветки на ветку. Лес погрузился в тишину, но это не придавало ему красоты.
   Посреди леса, покрытые сорняками, возвышались остатки здания. Обуглившиеся балки, обвалившаяся крыша говорили о пожаре, происшедшем когда-то давно, когда здание было белым, его окружал сад. Ржавые обломки изгороди показывали, где кончалась территория центра. Пройдя вдоль них, можно было обнаружить ворота и прочитать наполовину стершиеся буквы: «Собственность государства». Но уже много лет никто не посещал эти руины.
   Место было выбрано с большой осторожностью. Подальше от местной детворы и в стороне от дорожек и тропинок, чтобы не забрели сюда случайно туристы или просто прогуливающиеся люди. Последним человеком, бродившим по этому лесу, был Франк Кендрикс, охотившийся когда-то на кроликов. Конечно, теперь здесь не было ни одного кролика.
   Но все же какое-то движение можно было заметить в этом мрачном лесу. Что-то еще копошилось на земле, задевая сухие листья...
   Вокруг руин кишели пауки — по размеру чуть больше обычных — они несли в передних лапах куски, а иногда и целых насекомых, парализованных ядом. Они ползли по траве между камнями по осколкам стекла и сквозь огромную дыру в стене проникали вглубь полуразрушенного здания. В темноте насекомые бросали то, что они принесли, затем разворачивались и вновь выползали наружу, чтобы продолжить свой нескончаемый поиск живого корма. Будь они большими или мелкими, пока их жертвы имеют плоть и кровь, их больше ничего не интересует.
   А когда эти пауки-охотники уходили, огромные, темные существа — некоторые размером с гигантских черепах, некоторые — с человеческий кулак — медленно выползали из темноты и пожирали принесенный корм.
   Потом эти темные, иногда черные, иногда светло-коричневые существа возвращались к своим детенышам — или уже вылупившимся, или вот-вот готовым появиться на свет из яйцевидных шелковых коконов.
   Время ничего не значило для насекомых. Они продолжали свой цикл от рождения до смерти. Вид пауков-охотников, по-видимому, был наиболее сходен со своими предками. Огромные же черные пауки существовали годами, некоторые остались в живых еще со времен пожара.
   Когда много лет назад начался пожар, большинство пауков находилось на первом этаже. Их клетки располагались вдоль длинной стены лаборатории. Когда здание начало рушиться от огня, стена обвалилась, клетки стали падать на пол, под тяжестью обломков они ломались.
   Когда вокруг забушевал огонь, пауки начали выползать из здания. Южно-Американские, пакистанские, австралийские, африканские так же, как и местные английские, выбегали из полыхающих руин и исчезали в траве, кустах.
   Пауки наблюдали, как люди тщетно пытались потушить огонь. Потом они видели, как люди уехали. После ни один не вернулся. Руины были предоставлены в распоряжение пауков.
   Корма было достаточно, но вскоре все насекомые в округе были уничтожены. Авикуляры — пауки, поедающие птиц, из тропиков, стали уничтожать лесных птиц. Другие пауки следовали за ними, подбирая остатки. Черные, английские пауки, чьи гормоны были подвержены воздействию газа, начали поедать другие виды пауков, и также питались остатками от птиц, белок, кроликов, убитых их ближайшими родственниками.
   Тропические пауки вернулись в руины здания и сделали свое гнездо в подвале, в котором было теплее, чем в лесу. И начали размножаться, причем скрещивались разные виды пауков, и в результате возникали такие особи, которые впоследствии поражали биологов и ученых.
   Новое поколение английских пауков-мутантов стало крупнее, их тела стали жесткими, и они тоже скрещивались со своими тропическими родственниками. Свои свойства внесли также пакистанские стегодафисы. Эти насекомые размножались очень быстро и жили целыми коммунами. Целыми группами они плели на деревьях такие паутины, которые были способны удержать птиц и мелких животных. Жертвы убивались сотнями пауков, охотившихся на массивной сети.
   В результате все окружающее пространство было опустошено. Пауки стали группами нападать на более крупных животных. Всех, что попадались на их пути — коров, овец, собак, свиней. А затем — людей.
   В конце концов возник окончательный гибрид — настоящий убийца, охотник, обладающий новым видом яда.
   Движимые не умом, а инстинктом, они объединялись в группы и охотились сообща.
   Используя передние лапки, пауки подкапывались под руины и поэтому зимой жили в тепле.
   Все дворы были оплетены слоем паутины. Под руинами возник целый лабиринт, который занимал площадь около мили.
   Именно это место намеревался посетить Алан Мэйсон...

Глава шестнадцатая

   Алан сообщил Брэдшоу и Луизе, что еще не знает, что может дать ему осмотр старого научного центра.
   — Но, в конце концов, я хотя бы посмотрю, что он из себя представляет. Как я уже сказал, может быть новая волна мутантов получилась в результате размножения пауков в старом здании. В скором времени они дадут о себе знать. Если их там нет, будет ясно, что целые армии пауков попадают к нам откуда-то извне.
   Питер Уитли, стоявший в дверях, тоже включился в разговор.
   — Я тоже думаю, что нужно съездить в этот Центр. Таким образом, мы узнаем, там они размножаются или нет. Конечно, они могли создать новые гнезда по всей стране, но даже если здание научного центра пустует... Кстати говоря, я поеду с тобой.
   — Извини, но я собираюсь сделать это один, — возразил Алан.
   — Как бы не так! — воскликнул Брэдшоу. — Я пойду туда. Люди Хартера и другие тоже, как я слышал.
   — Забудьте об этом, — сказал Алан. — Если целая армия появится там, пауки снова спрячутся. Нет, так не пойдет. Отправимся максимум вдвоем.
   — Хорошо, — сказала Луиза. — Я поеду с тобой.
   — Уж ты-то точно не поедешь, — решительно сказал Алан. Луиза хитро улыбнулась и пробормотала:
   — Хорошо, мы еще увидим.
   Брэдшоу и Уитли ушли из лаборатории. Брэдшоу отправился готовить специальную машину для этого опасного путешествия. По словам Алана, машина должна быть герметичной, снабженной рацией и на 100% предохранить их от пауков.
   Алан взглянул на Луизу, когда те двое ушли.
   — Я думаю, любимая, тебе не стоит ехать с нами.
   — Конечно, — улыбнулась она. — Ты считаешь, мы еще должны держать этих насекомых? — спросила она, показывая на клетки, где все еще жили когда-то пойманные пауки. Она хотела поменять тему разговора.
   — Конечно, мы должны, — подтвердил Алан. — Мы можем что-нибудь обнаружить. Хотя бог знает что, — добавил он расстроенным голосом.
   — Хорошо, хорошо. Я просто так спросила, — сказала Луиза, приглаживая руками волосы, потом она потерла глаза.
   — Ты устала, дорогая. Почему бы не сделать перерыв? Я как раз собирался посмотреть газеты.
   — Со мной все в порядке. Говоря по правде, последнее время я не очень хорошо себя чувствовала. Ломило тело, побаливала голова.
   — Ты что-нибудь приняла?
   — Пакетик аспирина. Я почувствовала себя лучше. Наверно, я приму еще немного, — сказала она, вставая со стула.
   Алан подошел к ней, и стал нежно целовать ее руки.
   — Будь здорова, любимая. Ты же знаешь какое место занимаешь в моих планах на будущее.
   Она улыбнулась и поцеловала его.
   — Ну как ты, в порядке? — спросил он позднее.
   — Да, спасибо. Я приняла еще несколько таблеток, — ответила она. — Я надеюсь, что не подхватила этот новый вирус, эпидемия которого сейчас в Голландии. Его называют голландским вирусом.
   — О не думай так, дорогая, — пробормотал Алан, уже погрузившись в изучение каких-то документов. Луиза сидела на стуле и наблюдала как он роется в бумагах. Она все еще не очень хорошо себя чувствовала, но не хотела рассказывать об этом Алану. Она думала, что у него и без этого хватает проблем.
   Внезапно Алан подбросил в воздух свои бумаги и вскочил.
   — Это как раз то, что нужно! — закричал он. — Черт возьми, как раз это!
   Луиза удивленно уставилась на него.
   — Что ты только что сказала? — спросил ом.
   — Что... Да я вообще ничего не говорила, — она пожала плечами. — Я только что приняла две таблетки, это все.
   — Нет, нет! После этого! Об инфекции! — Алан все еще кричал, и Луиза почувствовала замешательство.
   — Да, я сказала, что появился новый вирус, называемый голландским. Тысячи людей заболели в Голландии. Я сказала, надеюсь, что не подхватила его, — быстро повторила она.
   — Дорогая, дорогая! — воскликнул Алан, прижимая ее к себе. — Ты — гений!
   Он отпустил ее и, пританцовывая и хлопая в ладоши, забегал по лаборатории. Он громко рассмеялся и стукнул кулаком по столу.
   Луиза недоумевающе глядела, на то, что он выделывает.
   — Алан, что с тобой? — наконец спросила она, но он не ответил.
   Вместо ответа он бросился к телефону.
   — Позовите сэра Стенли Джонсона! Да, прямо сейчас! Скорее! Даже если бы сейчас была ночь! — кричал он в трубку. — С кем он? Даже лучше! Я понял, что с премьер-министром. Да, конечно, я хочу прервать их разговор. Перестаньте терять время и соедините меня с сэром Стенли! — потребовал он и бросил трубку.
   — Ты мне скажешь наконец? — с нетерпением спросила Луиза.
   Щеки Алана горели, глаза просто сияли, когда он отвечал.
   — Я думаю, что нашел способ, — сказал он. — Я думаю, мы сможем уничтожить этих бестий.
   — Как?
   — С помощью... — но телефонный звонок прервал его.
   — Я расскажу тебе через минуту, — сказал он и схватил трубку.
   — Сэр Стенли? Да, это я, Мэйсон. Мне кажется, я обнаружил кое-что. Послушайте, что я вам скажу. Вы не могли бы достать пробу вируса из Голландии, новый вид. Я понимаю, что это звучит нелепо, но, может быть он спасет население Англии. Да, еще одно. Я хотел бы получить сконцентрированный вирус. Что? Я не знаю, как это сделать. Это ваша забота, не моя. Используйте все, что только в ваших силах. Но доставьте мне препарат как можно быстрее!
   Алан плюхнулся в кресло.
   — Ну теперь ты можешь сказать мне, в чем дело? — задала тот же вопрос Луиза. Алан кивнул.
   — Конечно, конечно. Новая инфекция. Пауки не имеют иммунитета к этому вирусу, — объяснил он.
   — Ты уверен? — спросила Луиза, все еще веря, что пауки непобедимы.
   — Нет, я не уверен, — его голос вернулся наконец к своему обычному состоянию. — Но мы узнаем это, как только получим препарат из Голландии.
   Следующие полсуток Алан провел без сна. Конечно, он рассказал свою теорию Брэдшоу и Питеру Уитли, просил сохранить все в тайне, пока не будут известны результаты эксперимента.
   На следующее утро пробы вируса были доставлены.
   Алан уже приготовил клетку с одним из пауков-гигантов, взял кусочек мяса и начинил его препаратом, состоящим из концентрированного вируса, затем бросил этот кусочек в клетку. Паук не обратил на него внимания.
   — Боже! Я же совсем забыл! — воскликнул Алан. — Живой корм! Нам нужен живой корм!
   Питер Уитли принес из соседнего кабинета белую мышь. Алан сделал ей инъекцию препарата, а затем впустил в клетку. Сначала паук разглядывал мышь, ползая вокруг нее. Мышь бегала по клетке, не замечая насекомое. Вдруг паук подскочил и запустил свои ядовитые клыки ей в шею, мышь попыталась освободиться, но вскоре упала и затихла, яд начал действовать. Паук заработал челюстями, снова и снова отрывая кусочки мяса.
   Эта расправа продолжалась около десяти минут. Затем паук, утолив свой голод, пополз в угол клетки, медленно передвигая свое отяжелевшее тело. Его глаза неподвижно уставились куда-то, как у дохлой рыбы.
   В нетерпении и ожидании Алан вел себя как сумасшедший. Он бегал по лаборатории, через каждые десять минут подходя к клетке и приходя в отчаяние видя, что насекомое двигается. Питер Уитли предложил ему пойти немного поспать и обещал разбудить его сразу же, если что-нибудь случится.
   Но Алан просидел здесь еще два часа, не в силах сомкнуть глаз.
   Он без конца пил кофе и вновь и вновь заглядывал в клетку, ожидая, не умрет ли паук. Прошло сорок часов но паук все еще ползал по клетке, обследовал останки мыши и, увидев что она мертва, стал искать новую пищу. Алан в раздражении стукнул по столу.
   — Почему ты, тварь, не хочешь умирать!
   Питер взглянул на Луизу, которая опять пришла к ним, проспав несколько часов. У нее был насморк, и голос звучал очень глухо.
   — У пауков тоже бывает насморк, когда они простужаются? — спросила она, надеясь немного разрядить напряженную атмосферу в лаборатории.
   — Нет, они, наверное, считают, что умирать слишком глупо! — воскликнул Алан.
   Позднее приехал Брэдшоу. Он сразу же подошел к клетке. Паук все еще ползал и выглядел так же, как и в прошлую ночь.
   — Не действует?
   — Подождем еще часов десять, — предложил Питер. — Если он останется жив, значит мы ошиблись.
   Алан направился в спальню, не желая показывать другим свое разочарование. Немного поспав, он вернулся в лабораторию. Питер все еще наблюдал за пауком. Брэдшоу сидел у телефона и слушал последние сводки о передвижении пауков по Англии.
   Алан поспешил к клетке, хотя по лицу Питера можно было понять, что паук еще жив.
   — Посмотрите! Посмотрите!
   Луиза, сидевшая поблизости, спросила тихо:
   — Что, Алан?
   Алан не слышал вопроса. Широко раскрыв глаза, он уставился на клетку.
   — Взгляните! С ним что-то происходит. Его задние лапки. Они дергаются. Наверное, он не может шевелить ими.
   Все подбежали к клетке. Алан был прав. Задние лапы паука отнялись. Он кругами ползал по клетке, двигаясь рывками.
   — Мы сделали это! — закричал Питер.
   Они сияющими глазами смотрели друг на друга. Алан протанцевал по всему кабинету, слезы струились по его щекам. Это произошло!
   — Мы сделали это! Мы победили этих тварей, — смеялся он. — Мы выиграли!
   Питер выбежал и вернулся с бутылкой виски и четырьмя бокалами. Пока они пили за свой успех, паук затих. Он был мертв.
   Так вчетвером, с бокалами в руках, они стояли и молча смотрели на его тело. Напряжение и волнение последних суток совсем обессилело их. Но вскоре энергия вернулась к ним.
   — Есть еще сыворотка? — спросил Алан.
   — Да, сэр Стенли достал огромную партию. Она здесь.
   — Слава богу, хоть что-то он сделал правильно! — сказал Алан. — Принесите все сюда, я положу препарат в остальные клетки, мы должны убедиться, что все они умрут.
   — Они умрут, — улыбнулся Питер и отправился за сывороткой и мышами.
   Алан пинцетом взял мертвого паука и положил его в баночку.
   — Я собираюсь навестить сэра Стенли вместе с этим. Нейл, скажи, пожалуйста, тому генералу, не помню как его зовут, чтобы он подготовил грузовые самолеты.
   Брэдшоу кивнул и отправился отдавать распоряжения.
   Алан откинулся на кресле.
   — Мы сделали это, Луиза, — сказал он с улыбкой. — Ты понимаешь? Мы выиграли, любимая!
   — Ты сделал это, Алан, — сказала она, чувствуя бескрайнюю любовь к нему.
   Питер вернулся с сывороткой и маленькой коробочкой с двумя белыми мышами. Алан подпрыгнул.
   — Здорово! Сейчас мы покончим с остальными! — сказал он, взяв коробочку и сыворотку.
   — Пока вы сделаете это, я немного посплю. Сутки оказались очень длинными, — сказал Питер.
   — Да, конечно, — ответил ему Алан, открывая пакетик с сывороткой.
   — Да, еще Питер, — добавил он неожиданно. Питер оглянулся.
   — Спасибо!
   — За что?
   — Просто спасибо!
   Питер вышел. Он чувствовал себя усталым и окрыленным одновременно. Он гордился, что участвовал в этом величайшем историческом открытии в науке.
   Алан разбил две капсулы с сывороткой, ввел их вырывавшейся мыши и положил ее обратно в коробочку.
   — А теперь для остальных тварей, — пробормотал он. С большими предосторожностями пересадил он всех пауков в одну клетку.
   — И ты тоже, Чарли, — сказал он, осторожно перенося гиганта в клетку.
   Луиза рассмеялась.
   — Чего смешного? — улыбнулся он.
   — Ты напоминаешь мне профессора в фильме-ужасов, — сказала она ему.