Маар Пауль. И в субботу Субастик вернулся

   Господин Понеделькус встрепенулся.
   – Посмей только учить моего попугая курить! – строго проговорил он. – Он и без того совсем охрип.
   Понеделькус внимательно осмотрел Субастика со всех сторон и спросил господина Пепперминта:
   – Почему ты не говорил мне, что Субастик – маленький зеленый индеец в резиновом комбинезоне? А где же его индейские перья?
   – Перья пока еще в перине. Но я мигом вытряхну их оттуда – только скажите! – ухмыльнулся Субастик.
   – Не смей! – господин Пепперминт поспешно загородил кровать своим телом.
   – Может быть, выдрать несколько перьев из хвоста этого папагая? – сказал Субастик, показывая на Кулеса.
   – Не смей! – в свою очередь воскликнул Понеделькус и поспешно выхватил клетку из рук Пепперминта. – Кстати, господин Кулес – не налагай, а попугай!
   – Ну, понятно, папагай, я же так и сказал! – ответил Субастик. – А где его мамагаика?
   – Господин Кулес холост, как, впрочем, и я сам, – сказал господин Понеделькус. – И потому никакой мамы с ним нет и быть не может. Да и он вовсе не папа! Я же сказал, что он попугай!
   – Ничего, – сочувственно произнес Субастик. – Все еще впереди...
   – Что впереди? – удивленно спросил Понеделькус.
   – Попугай станет папагаем, когда его мамагаика высидит ему попугайчика...
   – А не хочешь ли ты прогуляться? – прервал Субастика господин Пепперминт. – Я предпочел бы спокойно побеседовать с моим другом Понеделькусом, а не слушать всю эту болтовню... Заладил тоже, как попугай!
   – Нет, не хочу я прогуляться! – отрезал Субастик. – Я тоже буду сидеть здесь и спокойно беседовать с золотой рыбкой. Идет?
   – Нет, уж лучше ступай гулять! Прошу тебя! – сказал господин Пепперминт.
   – Если ты просишь, я, конечно, пойду, – нехотя проговорил Субастик. – А можно мне взять с собой золотую рыбку?
   – Рыбка останется здесь! – решительно заявил Понеделькус.
   Субастик сделал последнюю попытку:
   – Я же могу водить ее на поводке, чтобы она не убежала! – сказал он.
   Но, видно, и это предложение не вызвало восторга у господина Понеделькуса. Обиженный Субастик вышел из комнаты.
   – Так, так. Значит, это и есть Субастик, – проговорил Понеделькус и со вздохом облегчения поставил на стол клетку с попугаем. – Значит, ради него я должен был приезжать к тебе каждый понедельник. Можно это понять? Нет, конечно, невозможно!
   – Ты его еще мало знаешь, – сказал Пепперминт. – Субастик очень славный. Только временами нахальный.
   – Нахальный? Что правда, то правда, – подтвердил господин Понеделькус. Потом он показал на машину желаний и спросил: – А это что за штука? На прошлой неделе у тебя ее не было.
   – Значит, так... – заговорил господин Пепперминт, но тут же осекся. Надо ли открыть другу всю правду? – Ты... ты про вот эту машину спрашиваешь, да?
   – А про какую же еще?
   – Эта машина... – шепотом начал Пепперминт, потом вдруг умолк и шагнул к двери, чтобы проверить, не подслушивает ли кто-нибудь их разговор. – Это машина желаний.
   – Вот как! – сказал Понеделькус. – Машина желаний. А какой прок от нее? Попробую угадать. Она, наверное, по желанию исполняет музыку, да?
   – Ты не понял меня, – снова зашептал господин Пепперминт. – Эта машина исполняет любые желания.
   – Ты шутишь? Да, конечно, ты шутишь! – недоверчиво сказал Понеделькус.
   Но в ответ господин Пепперминт только покачал головой.
   – Скажи, нет ли у тебя какого-нибудь большого желания?
   Пояеделькус призадумался.
   – Нет, спасибо, я вроде бы ни в чем не нуждаюсь.
   – А ты еще немного подумай! Наверняка вспомнишь.
   Понеделькус еще немного подумал и наконец сказал:
   – Ты прав. Я очень хочу, чтобы Кулес умел говорить. А то он, кроме “Здравствуйте!”, ничего не может сказать. Хорошо бы он, как другие попугаи, мог, к примеру сказать “Приятного аппетита!” или “Спокойной ночи”.
   – Вот видишь! Я сразу же исполню твое желание! В благодарность за то, что ты ко мне сегодня приехал. Сейчас я поставлю рычаг на “ВКЛЮЧ.”, видишь? А теперь ты сам скажи в рупор, какое у тебя желание!
   Понеделькус прокашлялся:
   – Я... да... я... значит, я хочу, чтобы господин Кулес заговорил!
   – Стоп! Не спеши! – воскликнул Пепперминт, но было уже поздно. Машина загудела, и лампочка перестала мигать.
   – Я сделал что-нибудь не так? – виновато спросил Понедельную
   – Нет, просто ты уж очень нечетко выразил свое желание. Боюсь, попугай сейчас же заговорит!
   – Так ведь я этого и хочу!.. – начал было Понеделькус, но попугай перебил его:
   – Престарелый дикобраз продает на рынке квас у лесничего в саду шьют штанишки какаду шла мартышка через мост потеряла длинный хвост а у зебры на носу тараканов я пасу... – громко и отчетливо зазвучало из птичьей клетки.
   – Ты говоришь! Дорогой Кулес, ты говоришь! – в изумлении воскликнул Понеделькус. – Ну а что ты еще скажешь?
   Не успел он ответить самому себе, как попугай перебил его:
   – От зари и до зари пляшут польку фонари а рассерженные львы суп сварили из травы если встретишь пескарей удирай от них скорей...
   В эту минуту постучали в дверь. Пепперминт кинулся к своей кровати, сдернул простыню и набросил ее на машину желаний.
   Понеделькус последовал его примеру: торопливо сбросив с себя пиджак, он накрыл им клетку. Итолько тогда господин Пепперминт крикнул:
   – Войдите!
   В дверь заглянула госпожа Брюкман.
   – Извините, пожалуйста, но раз уж вы слушаете последние известия, я хотела спросить, передавали ли сводку погоды? Что нам обещают на завтра?
   – Три веселых кенгуру вдруг затеяли игру а голодная овца съела жирного купца нерадивая пчела все на свете проспала...
   – Ах! Знаете, я думала... я предполагала... Извините – растерянно проговорила хозяйка и торопливо захлопнула дверь.
   – Вот видишь! Ты хотел, чтобы он разговаривал! И вот теперь он разговаривает! – крикнул в ухо другу господин Пепперминт, пытаясь перекричать попугая.
   – А что можно сделать? Ничего нельзя сделать, – сокрушенно вздохнул Понеделькус.
   – Нет, можно! – воскликнул господин Пепперминт. – Внимание: я хочу, чтобы попугай умолк!
   Машина загудела, и лампочка замигала. Господин Кулес успел только вымолвить:
   – А у серого осла дочка рыжая была... Но тут лампочка перестала мигать, и попугай умолк.
   – Знаешь, ты должен снова высказать свое желание, – смущенно сказал господин Пепперминт.
   – Нет, нет, спасибо, с меня хватит! – испуганно проговорил Понеделькус.
   – Видишь ли, я несколько поторопился. И теперь попугай вообще ничего не может сказать.
   – Как? Даже “Здравствуйте” не может? Ладно, в таком случае я хочу, чтобы попугай разговаривал в точности, как я!
   – Не спеши! – предостерег его господин Пепперминт, но машина уже загудела.
   – Что-то мне очень пить хочется! Не от этих ли длинных речей? Да, конечно, от них! – громко и отчетливо проговорил попугай. – Попрошу водички, да только поживей!
   – Он разговаривает! Он по-настоящему разговаривает! Он взаправду разговаривает, как человек! – закричал в восторге господин Понеделькус и приоткрыл дверцу клетки. – Выбирайся из своей клетки, старина Кулес! Пойдем за водичкой!
   Попугай неловко выпорхнул из клетки и сел к Понеделькусу на плечо.
   – Пойдем на кухню? Да, конечно, на кухню! – заговорил он, сидя на плече. – На кухне много чашек!
   – Конечно, Кулес, дружище! Пошли на кухню! – весело воскликнул Понеделькус и с попугаем на плече выбежал на кухню.
   Пепперминт нерешительно потоптался на месте.
   – У меня в кухне чужая птица! Это верх наглости! – возмущенно закричала госпожа Брюкман.
   Потом господин Пепперминт услышал, как попугай отчетливо произнес:
   – Меня зовут господин Кулес. С кем имею честь?
   Несколько мгновений на кухне было тихо: хозяйка, видно, совсем растерялась. Но вскоре она, запинаясь, проговорила:
   – Моя фамилия Брюкман!.. Но... это же невозможно!
   Господин Пепперминт не вытерпел и пошел на кухню. Там попугай внимательно разглядывал хозяйку.
   – Так, – сказал Кулес, – вот мы и познакомились! Значит, теперь я уже не чужая птица и, стало быть, имею право заходить к вам на кухню! Не будете ли вы столь любезны открыть окошко? Да, конечно, вы будете столь любезны!
   – Открыть? Да, конечно, сейчас! – растерянно пролепетала хозяйка и распахнула окно.
   Господин Кулес тут же вспорхнул на подоконник.
   – Не надо ли поразмяться, коль скоро ты просидел в клетке все утро? Да, конечно, надо! – воскликнул попугай и вылетел из окна.
   Понеделькус кинулся к окошку.
   – Сейчас же вернись назад! – крикнул он. Но попугай уже перелетел на крышу соседнего дома.
   Здесь он чуть-чуть покружил вокруг дымовой трубы, потом опустился на высокий каштан, снова вспорхнул, сел на крышу сарая, затем перелетел через садовую стену и скрылся из глаз.
   – Моя вина, моя! – в отчаянии закричала госпожа Брюкман. – И зачем только я открыла окно? Что же нам теперь делать?
   – Мы должны поймать его! – крикнул Понеделькус и выбежал из дома. Хозяйка помчалась за ним. Господин Пепперминт уже собрался было побежать за ними, но тут с прогулки вернулся Субастик.
   – Вы что, решили побегать наперегонки? – с любопытством спросил он.
   – Кулес улетел! Мы должны его поймать! – крикнул Пепперминт.
   – Но послушай, папочка, зачем же для этого выскакивать на улицу? – удивленно произнес Субастик. – А машина желаний на что?
   – Верно! – Пепперминт взял Субастика за руку, и вдвоем они вошли в комнату. Но машина желаний была отключена. Видимо, она опять устала.
   – Придется подождать! – объявил Субастик. Они присели к столу и принялись играть в шашки.
   А на другом конце города господин Жабман растянулся в своей квартире на тахте, решив соснуть часок-другой после обеда. Вдруг в открытое окно влетела какая-то птица и уселась на рейку от занавески. Это был попугай.
   Господин Жабман мигом вскочил и метнулся к окошку, чтобы поскорее закрыть его.
   – Сиди, слышишь? – сказал он. – Только не улетай, я тебя не обижу! Ты же, понятное дело, откуда-то удрал, так ведь? Я верну тебя твоему хозяину, а за это полагается вознаграждение. Сейчас я тебя возьму, сейчас, только не бойся!..
   – Не соблаговолите ли вы объяснить, как вы смеете обращаться ко мне на “ты”? – перебил его попугай. – Или, может быть, мы с вами знакомы? Нет, незнакомы. Кстати, меня зовут господин Кулес. А вы кто такой?
   Жабман от страха схватился за стул.
   – Как, как, как... – запинаясь проговорил он. – Каким образом...
   – Вряд ли я смогу ответить на ваш вопрос, – сказал попугай. – Он невразумителен, да и к тому же слишком короток. Какой-то обрубок, а не вопрос.
   – Как... как... как это получилось, что ты... что вы умеете говорить? – наконец выдавил из себя Жабман.
   – А почему бы и нет? – удивился попугай. – Вы ведь тоже умеете!
   – А кто твой... я хотел сказать... кто ваш хозяин?
   – Хозяин? Я не ослышался? Вы действительно сказали “хозяин”? Если вы имеете в виду господина, у которого я живу, то его фамилия – Понеделькус, – ответил попугай.
   – А каким образом вы сюда попали?
   – Каким образом? Сначала я камнем упал с карниза, затем сделал петлю, потом перешел в винт. А затем...
   – Все эти подробности мне ни к чему, – не слишком учтиво перебил его Жабман. – Я хочу знать, где тот господин, у которого вы живете.
   – Я бы тоже хотел это знать! – печально проговорил попугай. – Думаете, я смогу отыскать окно, из которого начал свое путешествие? Нет, не смогу.
   – Значит, необходимо срочно выяснить, где проживает этот господин. Такому умному попугаю цены нет! Хозяин, конечно, не пожалеет денег, чтобы его вернуть, – размышлял вслух господин Жабман. – Вообще-то надо было бы сходить в полицию, это ее дело. И полицейский участок рядом. Да только они на меня злы с того самого дня, как исчез тот зеленый толстяк в водолазном комбинезоне.
   – Отвратительная личность! – подтвердил Кулес.
   – Кто? – встрепенулся Жабман. – Это вы обо мне?
   – Да нет, я о том толстяке, о зеленом коротышке в водолазном комбинезоне! – ответил попугай.
   Тут Жабман разволновался не на шутку.
   – Так вы его знаете? – спросил он.
   – Еще бы не знать! Он оскорбил меня, дразнил “папагаем”, да еще навязывал мне какую-то мамагайку. И перья из хвоста хотел у меня выдрать. Разве это не наглость? Да, наглость, и еще какая! – ответил сам себе господин Кулес и разозлился еще больше прежнего.
   – Попугай знает зеленого коротышку. Отлично! Теперь у меня есть свидетель. Значит, я могу доказать полицейским, что вовсе не лгал тогда. Теперь им придется извиниться передо мной. Минуточку! Я мигом! Сейчас же вернусь сюда вместе с полицейскими.
   И Жабман бросился было бежать, но тут же остановился как вкопанный, вернулся обратно и закрыл окно.
   – Не хотите ли вы пересесть на стол? – предложил он попугаю. – Здесь вам будет гораздо Удобнее!
   – Как вам угодно, – ответил попугай, вспорхнул с гардинной рейки и перелетел на стол. Но Жабман только этого и ждал. Не успел Кулес сообразить, что к чему, как Жабман схватил пустую корзину из-под бумаг и накрыл ею попугая.

 
   – Это еще что? Почему вдруг стало так темно? – запротестовал господин Кулес. Но Жабман уже не слышал его – он со всех ног бежал в полицейский участок.
   Между тем господин Пепперминт и Субастик закончили игру. Они уже хотели было приняться за вторую партию, как вдруг вспыхнул красный глазок машины.
   – Быстро дело уладилось! – обрадовался господин Пепперминт и поставил рычаг на “ВКЛЮЧ.”.
   – Лучше всего сказать, чтобы попугая сразу же посадили в клетку, а не то он опять улетит, – посоветовал Субастик. Он встал рядом с клеткой, а господин Пепперминт – около машины желаний.
   – Хочу, чтобы господин Кулес снова оказался у себя в клетке! – сказал он.
   И тут же в клетке очутился ошарашенный попугай, а Субастик быстро захлопнул дверцу.
   Господин Жабман, еле переводя дух, примчался в полицейский участок. Он распахнул дверь и с порога закричал:
   – У меня есть свидетель! Что вы теперь скажете? Моего свидетеля зовут господин Кулес. Он подтвердит, что коротышка в водолазном комбинезоне мне вовсе не приснился. Он его тоже видел!
   Полицейский – один из тех двоих, что побывали у Жабмана накануне, – нехотя проговорил:
   – Ага, вы, значит, опять к нам пожаловали! – Он недовольно взглянул на посетителя. – Где же ваш господин Кулес? Надеюсь, вы привели его с собой?
   Жабман покачал головой:
   – Что вы! Как же я мог привести его сюда? Он сидит у меня на столе под мусорной корзиной. Пойдемте ко мне, и я...
   – Так! Ваш свидетель, стало быть, сидит под мусорной корзиной? – криво усмехаясь, спросил полицейский.
   – Да, знаете ли, он сидел на гардинной рейке, но мне удалось заманить его, – хвастливо заявил Жабман.
   – Так, на гардинной рейке, значит... Вот что, почтеннейший, если вы сию же секунду не прекратите ваши дурацкие шутки...
   – Да нет, что вы! – перебил его Жабман. – Вы меня неверно поняли! Дело в том, что господин Кулес – попугай.
   – И этот попугай подтвердит, что вчера у вас на чердаке незнакомый человек в водолазном костюме разыскивал какую-то машину? – грозно спросил полицейский.
   – Да, да, вот именно!
   – Господин Жабман, даю вам ровно тридцать секунд, – заговорил полицейский тихим голосом, но постепенно дошел до крика, – и если по истечении этого срока вы не уберетесь отсюда, я не только предъявлю вам обвинение в повторном издевательстве над должностными лицами, но и немедленно арестую вас!
   – Что ж, дело ваше, если вам не дорога истина, – обиженно пробормотал господин Жабман и вышел за дверь. – Ну погоди, – продолжал он рассуждать вслух, – я вернусь сюда с господином Кулесом в руках, и тут уж ты вытаращишь глаза!
   Жабман бросился домой, быстро поднялся в свою комнату и слегка приподнял мусорную корзину – он хотел схватить попугая и притащить его в полицейский участок. Однако тщетно шарил он руками под корзиной. Уже полный недобрых предчувствий, Жабман обеими руками резко, поднял ее. Никого! Попугай исчез!
   – Что тут творится? От всего этого лопнуть можно! – закричал он, побагровев от ярости, швырнул мусорную корзину на пол и в бешенстве начал топтать ее ногами. И, только растоптав ее так, что она стала плоской, как коврик, он постепенно начал успокаиваться.
   Между тем господин Понеделькус и госпожа Брюкман после бесплодных поисков попугая возвратились домой.
   – Пропал попугай, – грустно проговорил Понеделькус.
   – Не надо унывать! Лучше уж дайте объявление в газету, – сказала госпожа Брюкман. – Наверняка кто-то уже нашел вашу птицу и откликнется на объявление.
   Это предложение привело господина Понеделькуса в полный восторг.
   – Блестящая идея! – воскликнул он. – Надеюсь, госпожа Брюкман, вам говорили, что вы на редкость милая, добрая, отзывчивая женщина? Да, вы именно такая!
   – Кто милая, добрая и отзывчивая? Я? Почему? – спросила госпожа Брюкман и вдруг покраснела.
   – Как почему? Кто помогал мне искать попугая? Только вы, и больше никто!
   – Так ведь я потому помогала, что ваш попугай улетел по моей вине. Это же я открыла окно, – смущенно возразила хозяйка и потупилась.
   – А все же именно вы помогали мне! – стоял на своем Понеделькус. – Мой друг Пепперминт тоже, казалось бы, мог мне помочь...
   – Конечно, мог и должен был помочь, – согласилась хозяйка. – И этот Робинзон тоже! С этими словами они вошли в дом.
   – В чем я мог бы помочь? – спросил Субастик, выглянув из комнаты Пепперминта.
   – В поисках мог бы помочь! – ехидно ответила хозяйка.
   – И ты тоже мог бы помочь мне в поисках! – с укором сказал Пепперминту господин Понеделькус. – Я хотел бы видеть тебя рядом со мной.
   – Это не самое лучшее желание! – улыбнулся господин Пепперминт. – Согласись, что мое желание гораздо лучше, – сказал он, протягивая Понеделькусу клетку.
   – А вот и попугай! – воскликнула хозяйка.
   – А вот и господин Кулес! – отозвался Понеделькус.
   – А вы кого ждали? Французскую королеву, что ли? – сердито проворчал попугай. – Наконец-то ты явился, папаша! Мне здесь уже порядком надоело. Хочу домой. А ну, живо!
   – Да, право, не знаю, хорошо ли, что он теперь умеет говорить, – пробормотал Понеделькус. Он подхватил одной рукой клетку с попугаем, другой – банку с золотой рыбкой, попрощался со всеми и зашагал к машине. Господин Пепперминт и Субастик пошли его провожать, а хозяйка – следом за ними.
   – Приезжай ко мне опять! –сказал господин Пепперминт, – Теперь ведь не обязательно приезжать в понедельник.
   – Да, да, приезжайте! Я тоже жду вас к себе на чашечку кофе! – проговорила госпожа Брюкман и, вторично покраснев за этот день, торопливо направилась к дому.
   Господин Пепперминт посмотрел ей вслед и сказал Субастику:
   – Что вчера, что сегодня – чудеса, да и только! Но знаешь, что меня удивило больше всего?
   – Нет... Хотя, впрочем, знаю: то, что попугай заговорил.
   – Не угадал!
   – То, что у тебя оказалась такая куча денег?
   – Нет.
   – Ага, знаю! То, что мы вдруг очутились на чужом чердаке!
   – Нет.
   – А что же тогда?
   – То, что госпожа Брюкман пригласила Понеделькуса на чашку кофе!

5

   Субастик стоял на стуле и до блеска натирал скатертью машину желаний. Любуясь своим отражением в сверкающем металле, он напевал:
   Бульдоги, терьеры и лайки Надели спортивные майки, Оскалили злобные морды И ставят по бегу рекорды.
   От этого пения господин Пепперминт проснулся. И сразу же вскочил на ноги.
   – Бульдог может поставить рекорд и без спортивной майки, – сказал он.
   – Может, конечно, но так не полагается, – возразил Субастик. – Ты же сам любишь порядок! Почесав за ухом, он продолжал:

 
   Когда, наконец, муравьеды
   Наденут трусишки и кеды?
   Когда симпатичные хрюшки
   Получат хоккейные клюшки?
   И скоро ль удастся коту?
   Освоить прыжки в высоту?

 
   – Хватит сочинять! – весело сказал господин Пепперминт. – Надо скорей завтракать.
   – А я буду вслух читать тебе газету, – предложил Субастик.
   – Что там может быть интересного? – отмахнулся господин Пепперминт.
   – Кое-что есть! Вот, послушай. “Таинственные происшествия в городском банке. Похищенные деньги вернулись обратно. Полиция не в силах разрешить эту загадку”, – отчеканил Субастик.
   Господин Пепперминт взял у него газету и дочитал все сообщение до конца.
   – А здесь еще одна интересная заметка. Послушай! – воскликнул он и начал читать: “Скандал в ресторане. В субботу вечером в фешенебельном ресторане в центре города один из посетителей подрался с официантом. Драке предшествовал сердитый разговор, в ходе которого посетитель обвинил официанта в том, что тот якобы намеренно подал ему подгоревшее блюдо. Между тем супруге посетителя угодила в глаз летающая сосиска. А многие посетители ресторана, как, впрочем, и сам директор, были обрызганы майонезом”.
   – Жаль, нас с тобой при этом не было, папочка, – сказал Субастик. – А больше про нас в газете ничего не пишут?
   – Нет. Надеюсь, и завтра ничего не напишут, хоть я и намерен включить сейчас машину желаний.
   – Если ты тщательно обдумаешь каждое желание, вряд ли будут происшествия, о которых стоило бы писать в газетах, – согласился Субастик.
   Господин Пепперминт подошел к машине, перевел рычаг и произнес:
   – Хочу автомобиль!
   – Берегись! Назад! – крикнул Субастик и изо всех сил рванул на себя господина Пепперминта.
   – Что ты делаешь?! – испуганно воскликнул господин Пепперминт и, пошатнувшись, ударился спиной об стену. Но в ту же секунду он понял, чего боялся Субастик. На середине комнаты появился вдруг большой красный автомобиль, стиснутый с одной стороны шкафом, а с другой – кроватью. От толчка стол накренился, а стул, раздавленный колесами, теперь был похож на доску для шинкования овощей. Левое заднее колесо чуть-чуть не прищемило ногу господину Пепперминту.
   – Ну и натворил ты дел, папочка! – с укором сказал Субастик. – Не будь я начеку, мы оба попали бы под автомобиль.
   Господин Пепперминт не сразу пришел в себя от испуга.
   – Идиотская машина желаний! Не могла уж поставить автомобиль у подъезда, как положено! – пробурчал он.
   – Ты сам должен был попросить ее об этом, – возразил Субастик. – Не представляю себе, как ты теперь выкатишь автомобиль из комнаты.
   – Как выкачу? Ясное дело, с помощью машины желаний, – ответил господин Пепперминт. – Будем надеяться, что на этот раз она лучше справится со своей задачей. Внимание! Я хочу, чтобы автомобиль стоял на улице у подъезда и чтобы в моей комнате снова был прежний порядок.
   – Автомобиль стоит у подъезда, – тотчас же доложил Субастик, выглянув в окно.
   Господин Пепперминт с довольным видом оглядел комнату.
   – А стол и стулья тоже на месте, – добавил он. – На этот раз я весьма удачно распорядился машиной.
   – Поедем кататься? – с надеждой в голосе спросил Субастик.
   – Сначала я должен получить водительские права, – сказал Пепперминт. – Я же не умею водить
   – Какая еще машина? – спросил полицейский.
   – Он про кофейную машину говорит, про кофемолку! – крикнул Субастик из глубины комнаты. – Без кофе мой папа не в силах водить автомобиль.
   – Это у вас еще кто такой? – воскликнул изумленный полицейский.
   – А это маленький Робинзон! – торопливо объяснила хозяйка. – Он давно у нас живет и не ведает забот.
   – Ура! Госпожа Брюкман тоже сочиняет стихи! – закричал Субастик, подпрыгнув от радости. – Слыхал, папочка? Совсем неплохо для начинающей поэтессы. А еще лучше было бы так:

 
   Надо помнить об одном:
   Он Субастик, а не гном!
   Он давно у нас живет
   И не ведает забот!

 
   – Что за вздор! – рассердился полицейский, – Сейчас же уберите с тротуара автомобиль! Немедленно! А кофе здесь ни при чем!
   – Но... я же не могу... – проговорил запинаясь господин Пепперминт.
   – Что значит не можете? Ваше это водительское удостоверение или чужое? Вы – Пепперминт или нет?
   – Да, конечно, я, но...
   – Никаких “но”! Немедленно уберите автомобиль! – приказал полицейский.
   – Попробую, – покорно ответил господин Пепперминт и пошел к дверям.
   Субастик в волнении побежал за ним. Пепперминт не спеша сел в машину, взялся обеими руками за руль и покрутил его сначала влево, потом вправо. Растерянно глядел он на бесчисленные кнопки и рычажки. Субастик расположился на соседнем сиденье и пристегнулся ремнем.
   – Пристегнись, папочка! Поехали! – весело пропищал он и ободряюще кивнул Пепперминту.
   – Как это поехали? Я понятия не имею, как водить машину
   Субастик задумался. И вспомнил.
   – А знаешь, Понеделькус, когда сел в машину, повернул вон тот ключ, – сказал он.
   Пепперминт повернул ключ, и мотор оглушительно загрохотал.
   – Это еще что? Какой шумный автомобиль! – испуганно воскликнул Пепперминт.
   – А ты сними ногу с педали, – посоветовал Субастик.
   Пепперминт снял ногу с педали, и мотор заметно притих.
   – Вот теперь уже лучше, – удовлетворенно произнес он. Ему вдруг стало казаться, что водить автомобиль вовсе не так уж и трудно, как он думал раньше. – А как его теперь сдвинуть с места? – спросил он.
   – Надо, кажется, дать ход, – сказал Субастик.
   – Какой ход? Кому дать? – растерянно проговорил господин Пепперминт.