МакБейн Эд. Американский детектив

   - Понятно, - вздохнул Клинг. Кто бы ни был этот Бун - творческая личность, убийца или то и другое вместе, - придется допрашивать и его. Технику уголовного расследования, как уже заметил Клинг, людям несведущим можно объяснить только в общих чертах, да и то, если ты в ударе. А лучше всего об этой самой технике просто помалкивать. Задача сыщика - слушать, наблюдать, запоминать, строить предположения. А затем делать то, что положено.
   - Когда они развелись?
   - Два года назад.
   - В этом городе?
   - Нет. Здесь бы их не развели, ведь супружеской неверности не было. Теодор вел себя как примерный муж, во всяком случае, пока они жили вместе.
   - Ясно... Значит, ваша дочь отправилась в Рино?
   - Нет, в Лас-Вегас. - Миссис Травайл помолчала и добавила: - Платил за все Теодор.
   - А ребенок?
   - Когда Анни уехала, Моника жила со мной.
   - У вас есть ещё дети, миссис Травайл?
   - Сын...
   - Я хотел бы с ним поговорить, миссис Травайл.
   - Он умер.
   - Прошу прощения...
   - Он погиб во вторую мировую войну. Служил в морской авиации стрелком.
   - Извините меня...
   - Когда он погиб, ему было девятнадцать. Сначала я потеряла мужа, затем сына. Ну, а потом... Потом у меня осталась только Анни. Позже, правда, появился Теодор. Но Теодор нас покинул, а теперь я осталась совсем одна. С ребенком. С моей внучкой.
   - Понимаю, - произнес Клинг.
   - Женщине трудно, когда рядом нет мужчины, мистер Клинг. Женщине нельзя без мужчины.
   - Конечно.
   - Теодор хороший человек...
   - Я хотел спросить ещё кое-что о вашей дочери, миссис Травайл, сказал Клинг.
   - Слушаю вас.
   - После развода она встречалась с мужчинами?
   - Встречалась.
   - С кем?
   - Их было несколько.
   - Вы бы не могли их назвать?
   - Да, конечно. Одного из них звали Артур Кордис. Они встречались... так... примерно раз в две недели.
   - Он заходил сюда?
   - Да.
   - Вы не знаете, где он живет?
   - Где-то в Изоле. Точного адреса не знаю. Он работает в банке кассиром.
   - Кто еще?
   - Фрэнк Абельсон.
   - Ас ним она часто встречалась?
   - Когда как. Никто из них ничего особенного для неё не значил. Они были просто... Знакомые. Кажется, теперь это называется так.
   - Где живет Абельсон?
   - Тоже в Изоле.
   - Кто еще?
   - Молодой человек по имени Джейми.
   - А фамилия?
   - Не знаю. Я говорила с ним только по телефону. Почему-то он никогда здесь не появлялся.
   - Но ваша дочь с ним виделась?
   - Да, они где-то встречались. Не знаю, почему он сюда не заглядывал.
   - Вы уверены, что он здесь не бывал?
   - Уверена. Но он ей часто звонил. Она не раз упоминала о нем. Говорила, что он очень симпатичный.
   - А что бы вы могли сказать о её подругах?
   - У Анни их было много. Хотите, чтобы я назвала их всех? Проще было бы посмотреть её записную книжку.
   - Она здесь?
   - Да.
   - Захвачу с собой, когда буду уходить.
   - Хорошо.
   - Значит, так, - сказал Клинг, просматривая свои записи. - В этом винном магазине она проработала около года, верно?
   - Да. Сразу после развода она устроилась на работу, не на эту, на другую, но потом ушла оттуда и нанялась к мистеру Фелпсу.
   - С мистером Фелпсом у неё были хорошие отношения?
   - Да, мистер Фелпс проявлял такт.
   - В каком смысле?
   - Как хозяин он был очень тактичен.
   - М-да, - отозвался Клинг, вспомнив, какую характеристику Мейер дал Фелпсу. - И все-таки, как он к ней относился?
   - Она всегда тепло говорила о нем. А однажды, когда она болела гриппом, он прислал ей цветы.
   - Правда?
   - Да. Дюжину алых роз.
   - Это несколько необычно, не так ли?
   - Женщины любят цветы, - сказала миссис Травайл. - Анни была хорошим работником.
   - А где она работала до винного магазина?
   - В мебельном салоне "Герман Додсон".
   - Вы случайно не знаете, что она там делала?
   - Работала продавщицей.
   - Почему она оттуда ушла?
   - Не знаю. Мы никогда об этом не говорили. Думаю, что ей там мало платили.
   - Как она оказалась в винном магазине?
   - Не знаю, кажется, где-то прочитала объявление.
   - Ясно.
   - Как, по-вашему, мистер Клинг, кто мог это сделать?
   - Пока не представляю себе. Мы ведь только-только начали расследование, миссис Травайл. Иногда на это уходит довольно много времени.
   - Да, я понимаю.
   - Не могли бы вы дать мне её записную книжку?
   - Конечно. Анни держала её у себя в комнате, на письменном столе. Сейчас принесу.
   Миссис Травайл ещё раз промокнула свои разрисованные щеки и вышла из комнаты. Клинг сидел и ждал. Когда отворилась входная дверь, он машинально повернулся к ней, а рука его потянулась к револьверу 38-го калибра детективы обычно носят оружие на ремне под мышкой. Увидев, кто вошел, он тут же опустил руку.
   - Здрасьте, - сказала девочка с рыжими косичками.
   - Здравствуй, Моника, - с улыбкой ответил Клинг. Девочка явно смутилась, она была славная: стройные прямые ножки, ровные зубки, одета в клетчатую юбочку и белую кофточку. Уставившись на Клинга с наивным любопытством, она спросила:
   - Откуда вы знаете, как меня зовут?
   - Это тайна, - сказал Клинг.
   - А бабуля дома?
   - Да, она пошла взять кое-что для меня из мамочкиной комнаты.
   - Я не зову её мамочкой, - поправила его девочка. - Бабуле это не нравится. Я зову её мамой.
   - А почему тогда ты не зовешь бабулю бабушкой?
   - Зову, но только при ней. - Девочка хихикнула, прикрыла рот ладошкой и спросила: - А вас как зовут?
   - Берт.
   - Вы мамин знакомый?
   - Нет, - сказал Клинг.
   - А кто вы?
   - Полицейский.
   - Как в кино?
   - Гораздо лучше, - скромно ответил Клинг.
   - А оружие у вас есть?
   - Еще бы.
   - Можно посмотреть?
   Клинг вытащил револьвер и проверил, поставлен ли он на предохранитель. Моника подошла к нему поближе.
   - Настоящий?
   - А то нет!
   - А где вы его взяли?
   - Нашел в коробке с конфетами.
   - Неправда!
   - Я пошутил. Сколько тебе лет, Моника?
   - Пять. А скоро будет шесть. Клинг спрятал револьвер.
   - Ты пришла из школы?
   - Да. Я хожу в школу на полдня, а вообще-то я ещё в садике. Но на следующий год пойду в первый класс. Тогда я буду ходить уже на целый день, и у меня будут книжки. Я в первый раз познакомилась с полицейским.
   - А я в первый раз познакомился с молодой особой, которая ходит в детский сад.
   - Во мне нет ничего особенного.
   - В каждом из нас, Моника, есть что-то особенное.
   - А зачем вы пришли?
   - Делаю обход. Проверка.
   - В фильме тоже так говорили. А кого вы проверяете?
   - Пятилетних малышек, которые ходят в детский сад.
   - Зачем? - серьезно осведомилась Моника. - Кто-то плохо себя ведет?
   Клинг расхохотался.
   - Нет, милая, - сказал он. - Я просто пошутил.
   - Тогда зачем вы пришли?
   - Так надо, - сказал он.
   Нет, это совершенно не входило в его обязанности. Не для того он пошел в детективы, чтобы сообщать пятилетним девочкам, что их мать застрелил неизвестный. Поступая в полицию, он принял присягу, он служил честно и вроде бы неплохо, но такое он делать не обязан. Может быть, Стив Карелла посадил бы малышку к себе на колени и мягко объяснил ей, что кто-то выстрелил четыре раза в её маму. Клинг знал, что ему это не под силу. Не исключено, что когда-нибудь в другой раз, через несколько лет. Но только не сейчас!
   - А почему так надо? - продолжала допрос Моника. Клинг несказанно обрадовался, когда увидел, что в комнату входит миссис Травайл.
   - Вот вам её записная... - Она увидела Монику и тревожно взглянула на Клинга. - Девочка ещё не...
   - Нет, нет, - поспешил успокоить её Клинг.
   - Чего "еще не"? - заинтересовалась Моника.
   - Ничего, дорогая. Ты иознакомилась с детективом Клин-гом?
   - Его зовут Берт.
   - Значит, вы уже подружились?
   - Да, он совершает обход. Проверка.
   - Разумеется, - подтвердила миссис Травайл. - А что было в школе?
   - Бредятина.
   - Моника!
   Клинг с трудом подавил улыбку.
   - Почему бы тебе не пойти в свою комнату, Моника? - предложила миссис Травайл. - Нам с мистером Клингом необходимо кое-что обсудить.
   - Ладно, - сказала Моника. И, повернувшись к Берту Клин-гу, спросила: - А где Фрэнк Смит?
   - В квадрате триста шестьдесят пять, - ответил он, и Моника залилась смехом.
   - Ты мне скажешь, когда вы закончите, бабушка? - вежливо поинтересовалась девочка.
   - Конечно, моя хорошая.
   - Тогда до свидания, мистер Клинг. Надеюсь, что вы его найдете.
   - Я тоже надеюсь.
   Моника вышла из комнаты. Миссис Травайл подождала, пока за ней закроется дверь, и тревожно спросила:
   - Полагаю, она не имела в виду...
   - Нет, нет. Это такая шутка. Она видела фильм про полицию.
   - Как, по-вашему, какая-нибудь женщина могла убить мою дочь?
   - Вполне возможно.
   - Вот записная книжка. Здесь все её подруги. - Она передала блокнотик Клингу.
   - Спасибо, миссис Травайл, - сказал он. - Я вам очень благодарен за содействие.
   Когда Клинг был уже в дверях, миссис Травайл спросила:
   - Вы собираетесь говорить с Теодором?
   - Обязательно.
   - Он не мог этого сделать, - ровным голосом проговорила женщина. Всего доброго, мистер Клинг.
   ГЛАВА IV
   Компания "ГЕРМАН ДОДСОН" Мебель высшего качества
   12 июня 1957 г. Детективу Бертраму Клингу 87-й полицейский участок 457 Парк-сайд
   Уважаемый детектив Клинг!
   Получив от вас запрос по телефону, я попросил нашего начальника отдела кадров подобрать документы, связанные с работой у нас Анни Каролины Бун. Он подготовил для меня полный отчет, каковой я переправляю вам в надежде, что он окажется для вас полезным.
   Миссис Бун откликнулась на объявление, напечатанное в Цветной ежедневной газете в воскресенье 13 марта 1955 года. Привожу текст объявления:
   Требуется
   опытная продавщица для работы в мебельном салоне.
   Оплата труда: жалованье плюс премиальные.
   Телефон: Патрик 3-7021.
   Миссис Бун позвонила нам и была приглашена на собеседование. Как оказалось, до этого она никогда не работала в мебельных магазинах, и наш начальник отдела кадров выразил сомнение, следует ли нам нанимать её. Однако, как вы, вероятно, знаете, незадолго до этого миссис Бун развелась с мужем и ей нужно было зарабатывать на жизнь. Кроме того, её привлекательная наружность, открытый общительный характер и приятная манера держаться говорили в её пользу. Поэтому мы предложили ей работу в отделе современной мебели, где она отработала шестимесячный испытательный срок. Ее начальное жалованье составляло 45 долларов в неделю, не считая, естественно, премиальных. Мы дали ей понять, что если её отношение к работе нас устроит, то к концу испытательного срока она получит прибавку - 5 долларов в неделю.
   Как оказалось, мы не ошиблись в отношении миссис Бун. Она зарекомендовала себя с наилучшей стороны и вполне освоила специфику нашей работы. У неё установились хорошие отношения с сотрудниками отдела современной мебели и электротоваров на шестом этаже, она получила самые лестные характеристики от заведующего отделом.
   Когда в прошлом году она приняла решение уйти из нашей фирмы, мы были в высшей степени огорчены. Понимая, однако, что ей предложили работу, более оплачиваемую, мы не препятствовали её выбору.
   Могу уверить вас, мистер Клинг, что известие о её смерти было воспринято сотрудниками компании "Герман Додсон" с глубочайшим прискорбием. Миссис Бун была замечательной женщиной, работа с которой доставляла нам удовольствие. На её долю выпало суровое испытание в семейной жизни, но она никогда не позволяла личным переживаниям отражаться на взаимоотношениях как с товарищами по работе, так и с клиентами.
   Желаю успеха в вашем расследовании. Если в дальнейшем я могу быть вам полезен, дайте мне знать.
   С наилучшими пожеланиями
   Искренне ваш
   Ральф Додсон.
   Прочитав послание Ральфа Додсона, Клинг удивленно подумал: кому же понадобилось убивать Анни Каролину Бун и вдобавок учинять дебош в винном магазине? Какой во всем этом смысл? Пожав плечами, Клинг пододвинул к себе телефонный справочник Изолы и начал проглядывать фамилии на букву "Б". Теодор Бун, фотограф, Холл-авеню, 495. Он попросил дежурного сержанта соединить его с городом и набрал номер. Тотчас же на том конце провода взяли трубку.
   - Доброе утро, это студия Теодора Буна, - услышал Клинг жизнерадостное чириканье.
   - Позовите, пожалуйста, мистера Буна, - попросил Клинг.
   - Кто его спрашивает?
   - Детектив Берт Клинг из восемьдесят седьмого полицейского участка.
   Голос прощебетал что-то неопределенное.
   - Он у себя?
   - Не знаю, сэр. Минуточку.
   Клинг погрузился в ожидание. Потянулось время, он нарисовал на листочке бородатого человека, затем пририсовал ему очки и спортивную рубашку в горошек. Он уже собирался нажать на рычаг и ещё раз набрать номер, когда в трубке снова раздался голос - на сей раз глубокий, приятный, настоящий.
   - Я слушаю.
   - Мистер Бун?
   - Да.
   - Говорит детектив Клинг из восемьдесят седьмого полицейского участка.
   - Я ждал вашего звонка, - сказал Бун. - Вы насчет Анни?
   - Именно так.
   - Чем могу помочь? - осведомился Бун.
   - Я бы хотел поговорить с вами, мистер Бун. Могли бы мы увидеться сегодня днем?
   - Минуточку, я посмотрю свое расписание. В три часа вас устроит?
   - Вполне.
   - Надеюсь, мы уложимся в полчаса, мистер Клинг? Вы только правильно меня поймите: у меня на три тридцать назначена съемка.
   Не беспокойтесь, - заверил его Клинг. - Я приду ровно в три.
   Отлично. Буду рад вас видеть, - сказал Бун, и на этом разговор окончился.
   Некоторое время Клинг задумчиво держал трубку в руках, затем положил её на рычаг. Он посмотрел на часы, подошел к столу, где стучал на машинке Мейер, и сказал:
   Послушай, кули не пора ли обедать?
   - Уже? - удивился Мейер и взглянул на стенные часы. - Господи! заворчал он. - Мы только и знаем, что лопать, лопать, лопать!
   Тем не менее он надел пиджак и в одной из забегаловок в соседнем переулке наголову разгромил Клинга в соревновании обжор, - а это нелегко было сделать.
   Как и Коттон Хейвз, Питер Крониг тоже недавно был переведен в управление, но в отличие от Хейвза не из другого участка. Когда-то Питер был полицейским фотографом, а потом он перешел под начало Сэма Гроссмана, который возглавлял, пожалуй, одну из лучших лабораторий криминалистики во всей Америке. Впрочем, и раньше, работая фотографом, Питер Крониг проявлял интерес к криминалистике - из-за этого, собственно, его и перевели в лабораторию. Хорошие лаборанты на дороге не валяются, и, когда Сэм Гроссман понял, что Питера Кронига и впрямь интересует эта работа, он, не долго думая, взял его к ceбe.
   Угодив в лапы Сэма Гроссмана, Питер Крониг быстро понял, что криминалистика - это не совсем то же, что проявлять пленки и печатать фотокарточки. В сияющем белизной огромном помещении, занимающем первый этаж здания Главного управления на Хай-стоит, Крониг не раз встречал детективов, которые расследуют особо тяжкие преступления. С Кареллой он познакомился раньше, когда в его обязанности входило фотографировать покойников. Детектив Карелла нравился Питеру - всегда готов посмеяться, хорошо знал свое дело, не задавал дурацких вопросов и умел осадить когда надо очередного высокомерного олуха. Но с этим Коттоном Хейвзом - надо же проидумать такое имя! - судя по всему, не так-то просто поладить. Крониг не любил состязаний в интеллекте, да к тому же тепла в Хейвзе было примерно столько же, сколько внутри холодильника.
   Этот ледяной холод выводил Кронига из себя. Хоть он и был детективом третьего класса, ему не хотелось бы встретиться с Хейвзом в темном переулке.
   - Вам, надо полагать, известно, что по пуле можно определить марку и калибр оружия? - спросил Крониг.
   - За этим мы и пришли, - сухо отозвался Хейвз.
   - Разумеется, - согласился Крониг. - Прежде всего надо изучить бороздки на пуле - их количество, ширину, направление и шаг спирали. Этим мы и занимаемся.
   - Из какого же оружия убита Анни Бун? - спросил Хейвз.
   - Я как раз и собирался перейти к этому.
   - Мы вас внимательно слушаем, - буркнул Хейвз, Карелла удивленно посмотрел на него, но тот и бровью не повел.
   - Поле нареза, - говорил между тем слегка уязвленный Крониг, - это гладкая поверхность между нарезами в стволе оружия. В большинстве пистолетов четное число спиралей. Существует только восемь видов автоматического оружия...
   - С пятью нарезами, - продолжил за него Хейвз. - Из какого оружия стрелял убийца?
   - Сейчас я к этому перейду, - произнес Крониг. - У большинства пистолетов двадцать пятого калибра - шесть нарезов. Два пистолета с одинаковым числом полей можно различить по направлению нареза. Вправо или влево. Вы меня понимаете?
   - Вполне, - сказал Хейвз.
   - У автоматических пистолетов практически не бывает правосторонней нарезки...
   - Бывает, - сказал Хейвз. - Например, у испанских пистолетов "каморе" двадцать пятого и тридцать второго калибров левосторонняя нарезка.
   - Да, вы правы. А также у "баярда" и кольта двадцать пятого калибра.
   - Почему ты все время упоминаешь этот калибр? - заинтересовался Карелла.
   - Потому что у исследованной нами пули шесть полей, шаг спирали шестнадцать дюймов влево, диаметр двадцать пять сотых дюйма.
   - Вот, вот, оно самое, - сказал Хейвз.
   - Мы просмотрели таблицы, - продолжал Крониг, - изучили бороздки, направление нареза, шаг спирали, диаметр и определили калибр и марку оружия, которым пользовался убийца.
   - А именно?
   - Кольт 25-го калибра.
   - Давай немного подробнее. Пит, - попросил Карелла.
   - Тут мало что можно добавить. Вы сами знаете, что это за штука. Пистолет-малютка, весит всего триста семьдесят граммов, длина около десяти сантиметров. Шесть патронов в обойме. Вороненая сталь или никелировка. Рукоятка перламутровая, слоновой кости или орехового дерева. Но бьет наповал. Отправить из него на тот свет можно не хуже, чем из сорокапятки.
   - Пистолет-малютка, - повторил Карелла.
   - Легкий, как пушинка, - добавил Хейвз. - Можно носить в кармане пиджака. Или в дамской сумочке.
   - Разве это не женский пистолет, Пит? - спросил Карелла.
   - Совсем не обязательно, Стив, - отозвался Крониг. - Конечно, женщины им пользуются. Но и мужчины тоже. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Зато уж кольт сорок пятого калибра точно не для женщин.
   - Значит, либо женщина, либо мужчина? - мрачно произнес Карелла.
   - М-да, - протянул Крониг и, взглянув на Кареллу, добавил с улыбкой: Другие варианты мы решительно отметаем.
   Когда детективы вышли из Главного управления, Карелла обратился к напарнику:
   - Тебе раньше приходилось иметь дело с криминалистами?
   - Случалось, - сказал Хейвз.
   - Тогда почему ты был так суров с Питом?
   - Разве? Я и не заметил.
   - И все-таки тебя что-то рассердило.
   - Ученая лекция о баллистике, - сказал Хейвз.
   - Это его работа.
   - Его работа - сообщить нам марку и калибр оружия, из которого застрелили Анни Бун. Меня не интересует, каким образом он пришел к своим выводам. А наша работа - искать убийцу, а не слушать, развесив уши, лекции о том, как работают криминалисты.
   - Иногда и лекции бывает полезно послушать, - сказал Карелла.
   - Ты собираешься податься в криминалисты?
   - Нет, но если ты точно представляешь себе, что делает профессионал, ты не станешь требовать от него невозможного.
   - Благородная позиция, - сказал Хейвз. - Но я не люблю тратить время попусту.
   - Иногда, чтобы раскрыть убийство, приходится тратить время. Теперь мы знаем, что стреляли из кольта двадцать пятого калибра. Не самый распространенный калибр. А воры и грабители, с которыми мы имеем дело, предпочитают тридцать второй или тридцать восьмой. У вас в тридцатом участке было по-другому9
   - Да нет, примерно то же самое.
   - Стало быть, надо покопаться в картотеке оружия. Пит прочитал нам лекцию, но я не в претензии, слушал с удовольствием.
   - Каждому свое, - обронил Хейвз.
   - Правильно. Там, в тридцатом, тебе часто приходилось расследовать убийства?
   - Не очень.
   - Не очень?
   - Там вообще редко случались убийства.
   - Серьезно?
   - Серьезно.
   - И все-таки как часто?
   - Ну что ты пристал, Карелла?
   - Мне просто интересно.
   - По части убийств я вам в подметки не гожусь.
   - Почему?
   - Ты не хуже моего знаешь, что такое тридцатый участок. Там живут богачи. Большие шикарные дома со швейцарами. Типичное преступление квартирная кража. Ну, и уличное ограбление. Бывают попытки самоубийства, иногда удачные, проституция - на высоком уровне. Но с убийствами туговато.
   - Сколько их через тебя прошло?
   - Вряд ли можно считать те случаи, когда грабитель запсиховал. и убил хозяина квартиры, а мы его застукали на месте преступления. Если же говорить о настоящих убийствах...
   - Конечно, о настоящих. И сколько их было?
   - Шесть.
   - В неделю?
   - Нет.
   - В месяц, что ли?
   - Да нет же. Я проработал в тридцатом участке четыре года. За это время у нас было шесть таких убийств.
   - Ты шутишь?
   - Нет.
   - И сколько из них ты расследовал?
   - Ни одного.
   - Ясно, - сказал Карелла и улыбнулся.
   - Ты доволен?
   - Чем?
   - Тем, что доказал.
   - Что доказал?
   - То, что я в этом ни черта не смыслю.
   - Ничего я не собирался доказывать.
   - Насчет убийств у меня опыта маловато, это верно. Почему-то мне всегда казалось, что убивают только в северном и южном районах.
   - Если бы мы все убийства, что происходят в нашем восемьдесят седьмом участке, подарили ребятам из Главного управления, им пришлось бы объявлять дополнительный набор.
   - Ладно. В убийствах я профан. Договорились?
   - Договорились. Чего ещё ты не знаешь?
   - Восемьдесят седьмого участка.
   - Понятно.
   - И тебя тоже.
   - Стивен Луис Карелла. Детектив второго класса, тридцать четыре года, работаю в полиции тринадцать лет. Женат на Тедди, она глухонемая. Мы очень счастливы. Я люблю свою работу. Принимал участие в расследовании сорока одного убийства и прочих преступлений, которые совершаются в этом городе. За свою жизнь я совершил две грубейшие ошибки: наступил на гранату в Италии и позволил подстрелить себя в прошлое Рождество. Оба раза я выжил, но впредь таких глупостей не совершу. Рапорт окончен.
   - Да ты молодец!
   - Среди овец.
   - Учился в колледже?
   - Два с половиной года. Но Шекспир с Чосером меня доконали.
   - Из армии тебя уволили по состоянию здоровья?
   - Да. А как ты догадался?
   - Если человек работает в полиции тринадцать лет и два с половиной года он проучился в колледже, на армию у него остается немного времени. В семнадцать ты окончил школу, год проучился в колледже, был призван в армию, получил ранение, был комиссован, затем ещё полтора года в колледже, потом поступил в полицию. Верно?
   - Ты прямо читаешь мою анкету, - не без удивления сказал Карелла.
   - Ну что ж, теперь я знаю, кто такой детектив Стив Карелла.
   - Пожалуй. А кто такой детектив Коттон Хейвз?
   - Интересного мало, - сказал Хейвз.
   - Но все-таки?
   - Скучно рассказывать.
   - Так же скучно, как и слушать Пита Кронига?
   - Примерно.
   - Я хочу дать тебе один совет, Хейвз.
   - Какой совет?
   - Я, наверное, не самый лучший полицейский в мире, - сказал Карелла. Просто я стараюсь делать свое дело, вот и все. Но мне доводилось расследовать убийства, и Сэм Гроссман с лаборантами очень часто мне помогали, хотя иногда их помощь ни к чему. Случается, что все зависит от твоих ног, от осведомителей, от своих арифметических способностей. Но бывает и так, что все делают криминалисты, а тебе только остается пойти и арестовать убийцу. Поэтому, когда говорит специалист, я слушаю и слушаю внимательно.
   - Что ты хочешь этим сказать? - спросил Хейвз.
   - То, что уши есть и у тебя. А теперь не выпить ли нам по чашке кофе?
   ГЛАВА V
   Дом 495 по Холл-авеню представлял собой роскошное здание с огромным вестибюлем и четырнадцатью лифтами. Он расположился в самом сердце издательского мира, между двумя огромными универмагами.
   У Клинга было такое ощущение, будто он умер и вознесся на небеса.
   Он был счастлив выбраться из 87-го участка. Оказавшись в центре Изолы, он испытывал почти забытое радостное чувство. Правда, перед Рождеством он приезжал сюда за покупками со своей невестой Клер; но сейчас стоял июнь, и казалось, что Рождество было сто лет назад. Приятно было вновь оказаться на Холл-авеню, смотреть на деловых мужчин с портфелями, на спешащих в конторы симпатичных аккуратных мс лодых женщин в хорошо сшитых костюмах. Это была прек раснейшая часть города, и каждый, оказавшись здесь, понимал, что находится в центре огромного совершенного города.
   Погода стояла идеальная. Лето ещё толком не началось, и воздух был по-весеннему свеж. Так и хотелось снять туфли и пошлепать босиком по мокрой траве. Клинг с сожалением вспомнил, что пришел сюда по делу. Но так или иначе он был рад оказаться на Холл-авеню.
   Он вошел в дом под номером 495 и подошел к указателю Теодор Бун, комната 1804. Клинг взглянул на часы. Было два часа пятьдесят минут. Он двинулся к лифту. Клинг совершенно не бьы похож на полицейского. Одетый в серые брюки И легкий пиджак в полоску, светловолосый и широкоплечий, с уверенной и размашистой походкой, он напоминал скорее молодого скандинава, приехавшего в Америку изучать банковское дело.
   Он подошел к лифтам. Миновав те, которые везли до 12-го этажа, он подошел к скоростной секции, откуда можно было добраться на этажи с 14-го по 22-й. Клинг усмехнулся: в современном деловом здании в центре современного города суеверно отсутствует тринадцатый этаж.
   Он вошел в ближайший лифт и сказал:
   - Восемнадцатый, пожалуйста.
   Лифтер нажал кнопку и спросил: