Страница:
— Давай.
— Запроси главные банки данных. Что у них есть на Лейшу Таннер?
— Я уже смотрел, Алекс. На Окраине сведений, по-видимому, немного. Есть три монографии, посвященные ее переводам и комментариям к ашиурской литературе. Могу показать тебе все три. Должен заметить, что просмотрел их и не обнаружил ничего для нас полезного, хотя там есть много интересного в общем смысле. Знаешь ли ты, что ашиурская цивилизация старше нашей почти на шестьдесят тысяч лет? И за все это время у них не родился мыслитель, способный превзойти Тулисофалу. Она появилась почти в начале их развития и сформулировала многие из их этических и политических принципов. Таннер склонна считать, что Тулисофала занимает у них место, аналогичное нашему Платону. Между прочим, она вывела из этой параллели несколько захватывающих умозаключений...
— Потом, Джейкоб. Что еще?
— Еще известны две монографии, но они уже не индексируются. Следовательно, их будет трудно найти, если они вообще существуют. Одна исследует ее способности как переводчика. Другая же озаглавлена «Дипломатические инициативы Сопротивления».
— Когда она опубликована?
— В 1330 году. Восемьдесят четыре года назад. Монография выведена из базы данных в 1342 году, а последняя копия, которую мне удалось проследить, исчезла примерно в 1381 году. Ее владелец умер, поместье продано на аукционе, и записи о его местонахождении отсутствуют. Я буду продолжать поиски. Могут существовать какие-то материалы, не вошедшие в общую систему, но сохранившиеся в специализированных банках данных. У коллекционеров, в неизвестных исследованиях и так далее. Все это зачастую не индексируется. К сожалению, наши системы регистрации оставляют желать лучшего.
Некоторые дневники и памятные вещи хранятся на Каха Луане, где Таннер преподавала до и после войны. В Архиве Конфедерации имеются ее записные книжки, а в Хринварском космическом музее экспонируются фрагменты ее мемуаров. Кстати, они оба расположены на Деллаконде. Мемуары, по моим сведениям, чрезвычайно фрагментарны.
— Назван в честь битвы, — заметил я.
— Хринварский? Да. С точки зрения тактики отличный бой. Сим был выдающимся человеком. Совершенно выдающимся.
Только небольшая часть материалов была посвящена самой Таннер. Ее имя мелькает при обсуждении работы штаба Сима и его методов сбора разведданных. Я нашел только один документ, в котором ей отводилась большая роль: забытая докторская диссертация, написанная сорок лет назад, где рассматривалось разрушение Пойнт-Эдварда.
— Джейкоб?
— Да. Я уже прочитал. Знаешь, здесь скрывается какая-то тайна.
— В чем?
— Пойнт-Эдвард. Почему ашиуры его разрушили? Ведь он был уже покинут.
Я помнил эту историю: в первый же год войны обе стороны поняли, что нельзя защитить населенные центры. В результате появилось тайное соглашение, согласно которому тактические цели не будут размещаться вблизи населенных районов, а города не будут подвергаться нападению. В Пойнт-Эдварде ашиуры нарушили эту договоренность, и никто не знал причины.
— Однако Сим узнал о том, что готовится, — продолжал Джейкоб. — И эвакуировал двадцать тысяч жителей.
— Только двадцать тысяч? — спросил я. Мне всегда казалось, что их было намного больше.
— Илианда была заселена кортаями. Религиозной группой, которая всегда плохо относилась к посторонним. Они настолько жестко контролировали иммиграцию, что у них начался культурный и экономический застой. Теперь все изменилось. Но в годы Сопротивления в городе царила теократия и практически все население планеты жило там. Общественная жизнь была очень важна для них.
Как утверждалось в документе, поступив таким образом, Сим пожертвовал всей своей разведывательной сетью. Ашиуры немедленно поняли, что их сообщения перехватывались и расшифровывались, поэтому сменили все: аппаратуру, шифры, время передач и маршруты. Только спустя восемь месяцев после прихода Лейши Таннер, деллакондцы начали восстанавливать то, что потеряли.
— Возможно ли это? — спросил я.
— Она была чрезвычайно умна. И заметь, ашиуры среагировали на свой провал не слишком изобретательно. Шифры были заменены не полностью, и они попытались компенсировать этот недостаток использованием древней формы их базового языка. Ты еще не дочитал до этого места.
— Я думал, у них нет языка. Они же телепаты.
— Нет разговорного языка, Алекс. Но им все равно нужна система для постоянного хранения данных и концепций. Письменный язык. Тот язык, который они использовали, имел классическое происхождение. Его знал каждый образованный ашиур.
— И Лейша?
— И Лейша.
— Теперь мы, по крайней мере, знаем, почему Сим постарался завербовать ее.
— Тем не менее, любопытно — сказал Джейкоб.
— Что именно?
— Я не о Таннер. Пойнт-Эдвард. «Немые» разрушили пустой город. Они наверняка знали, что там никого нет. Зачем было трудиться?
— Какая-нибудь военная цель неподалеку? — предположил я.
— Может быть и так. Но об этом ничего не известно. И еще одна странность: не последовало никакого возмездия. Сим мог бы появиться возле одной из ашиурских планет и сравнять с землей любой город по своему выбору. Почему он этого не сделал?
— Возможно, они эвакуировали всех из Пойнт-Эдварда, и поэтому он не хотел начинать цепь репрессий.
Мы нашли голографическое изображение Таннер, хранившееся вместе со снимками штабных офицеров с корабля «Меч Конфедерации». В то время ей было примерно двадцать семь лет, и она выглядела хорошенькой даже в сине-голубой форме флота Деллаконды. Однако приветливое выражение лица Таннер казалось явно неуместным среди озабоченных и мрачных физиономий окружавших ее мужчин.
Я попытался прочесть выражение ее глаз: она знала нечто такое, что спустя два века заставило Гейба пуститься по следу в Даму-под-Вуалью. Я растянулся на диване в нижней гостиной, глядя на неясное изображение. Жаль, что в те годы еще не существовало техники изокристаллов, насколько проще было бы связаться с ней и задать несколько вопросов.
Я все еще смотрел на Таннер, когда Джейкоб тихо сообщил мне о посетителе.
На стоянку за домом спускался скиммер. Изображение Таннер исчезло, а на верхнем экране появился летательный аппарат. Уже стемнело, и Джейкоб включил наружные лампы, освещающие дорожку. Я наблюдал, как пилот поднял фонарь кабины и легко спрыгнул на землю.
— Джейкоб, кто это?
— Понятия не имею.
Женщина знала, где расположены камеры. Она посмотрела прямо в одну из них и прошла мимо, решительно направившись к дому.
Я ждал ее.
— Добрый вечер, — сказал я.
Она была высокой, сероглазой, длинноногой, в плаще оливкового цвета. Ее лицо скрывала тень.
— Вы, должно быть, его племянник, — сказала она тоном, в котором сквозило легкое неодобрение. — Он что, действительно, был на «Капелле»?
Голос звучал хрипло, а в ее глазах отражался колеблющийся свет фонаря.
— Входите, пожалуйста.
Женщина быстро огляделась, скользнув взглядом по каменному демону.
Она сняла плащ и повесила его у двери, словно делала это уже не один раз. Незнакомка выглядела довольно привлекательной, хотя в ее чертах не было мягкости, глаза смотрели пронизывающе, а подбородок агрессивно вздернулся.
— Меня зовут Чейз Колгат.
Ее тон не допускал сомнений, что я должен знать это имя.
— Алекс Бенедикт, — представился я.
Женщина оценивающе оглядела меня, слегка наклонила голову и разочарованно пожала плечами.
— Меня нанял ваш дядя, он должен мне значительную сумму денег. — Чейз неловко переступила с ноги на ногу. — Мне жаль, что приходится говорить об этом в столь тяжкий для вас момент, но я думаю, вам следует знать.
Она отвернулась, прекращая обсуждение неприятной темы, и прошла в кабинет. Села у камина, Чейз поздоровалась с Джейкобом, который непринужденно и без колебаний сделал ей комплимент по поводу ее внешности. Затем робот принес теплый фруктовый напиток, приправленный ромом, и Чейз, отхлебнув немного, протянула руки к огню.
— Без него здесь странно.
— Мне тоже так кажется.
— В чем там дело? — неожиданно спросила она. — Что он искал?
Начало показалось мне многообещающим.
— Вы работали с ним над проектом?
— Да, — ответила она.
— Позвольте мне задать вам тот же вопрос. Что он искал?
Чейз рассмеялась. Смех был чистым и и звонким.
— Понимаю. Значит, он и вам не сказал?
— Нет.
— И никому другому?
— Никому из моих знакомых.
— Но ведь что-то должно быть известно Джейкобу.
— Джейкоба подвергли лоботомии.
Чейз с изумлением взглянула на монитор, который все еще передавал изображение скиммера.
— Вы хотите сказать, что никто не имеет представления, чем он занимался последние несколько месяцев?
— Насколько мне известно, никто, — ответил я с нарастающим раздражением.
— Записи, — произнесла Чейз, словно объясняя непонятное ребенку. — Должны остаться записи.
— Они утеряны.
Это ее доконало ее. Она расхохоталась, как молодой викинг, задыхаясь и пытаясь в то же время говорить.
— Ну и ну, — выдавила она между приступами хохота, — будь я проклята. Это так на него похоже.
— Вам что-нибудь известно? Хоть что-нибудь?
— Проект имел какое-то отношение к «Тенандрому». Гейб обещал, что я разбогатею. Кроме того, говорил он, все его прежние дела, по сравнению с этим выглядят тривиальными. «Я потрясу всю Конфедерацию». Вот как он говорил. — Чейз подперла руками подбородок и покачала головой. — Самое идиотское дело, в котором я когда-либо участвовала.
— Но все же участвовали. Что вы должны были сделать, чтобы заработать эти деньги?
— Я — пилот третьего класса. Малые межзвездные корабли. Гейб нанял меня, чтобы я провела некоторые исследования и куда-то доставила его. Не знаю, куда. Послушайте, мне все это довольно неприятно. Гейб оставил меня на Сараглии, причем после того, как я уже потратила значительную сумму из собственных средств.
— Сараглия? «Капелла» исчезла как раз по дороге на Сараглию.
— Правильно. Мы должны были там встретиться.
— И вы не знаете, куда Гейб хотел направиться потом?
— Он не говорил.
— Довольно странно.
Я не очень-то старался скрыть свои подозрения, что Чейз пытается погреть руки на смерти Гейба.
— Он сам сорок лет имел лицензию пилота, и я никогда не слышал, чтобы он позволял кому-то вести свой корабль.
Чейз пожала плечами.
— На это я не могу ответить. Не знаю. Но мы именно так и договорились. Учитывая время перелета, минус аванс, он задолжал мне плату за два месяца плюс расходы. У меня все подтверждено документами.
— Контракт?
— Нет, — ответила она, — у нас устное соглашение.
— И никаких письменных документов?
— Послушайте, мистер Бенедикт. — В голосе ее зазвучало напряжение. — Постарайтесь понять. Последние несколько лет мы с вашим дядей вели довольно много дел, доверяли друг другу и хорошо ладили. У нас не было необходимости прибегать к контрактам.
— Что это за исследования? — спросил я. — Связанные с «Тенандромом»?
— Да. — Одно из поленьев в камине треснуло и упало в огонь. — Это корабль разведки. Несколько лет назад он летал в скопление Дама-под-Вуалью, и они, очевидно, что-то там увидели... — Чейз откинула голову на спинку стула и прикрыла глаза. — Гейб хотел узнать, что именно, но мне не удалось это выяснить.
Сараглия находится на краю Дамы-под-Вуалью. Удаленная от солнца модульная планета огромных размеров с переменной силой тяжести. Она является последним пунктом отправления больших кораблей Разведки, которые продолжают зондирование и картографирование обширного рукава Возничего.
— И оттуда вы собирались его куда-то доставить?
— Да. Куда-то!.. — Чейз пожала плечами.
— Что вам известно о месте назначения? У вас же должны быть хоть какие-то сведения. Дальность, например, на какое время был рассчитан полет... Хоть что-нибудь! Вы арендовали корабль?
Чейз взглянула на бумагу с расчетами, которую явно подготовила для меня.
— Предвидятся споры по поводу денег?
— Нет, — ответил я.
— Ладно. — Она лукаво улыбнулась. — Я уже договорилась о корабле. Я спрашивала, куда мы отправляемся, но он ответил, что скажет, когда сам доберется до места. То есть, на Сараглию.
— Он рассчитывал улететь с Сараглии сразу по прибытии?
— Да, — кивнула Чейз, — думаю, так. У меня были инструкции держать корабль в полной готовности. Это старый патрульный катер, между прочим. Тот еще корабль. — Она печально покачала головой. — Он еще сказал, что нас не будет месяцев пять-семь.
— Как далеко это отодвигает цель перелета?
— Трудно сказать. Если он хотел придерживаться правил, меньшая часть этого времени ушла бы на межзвездный перелет. Скажем, три месяца в оба конца. Тогда цель находится на расстоянии примерно восьми световых лет. Но если он собирался пренебречь правилами (а их и в самом деле можно там не применять) и выйти из скачка как можно ближе к цели, тогда, если отвести пять месяцев на гиперпространство, речь идет о максимальном расстоянии в тысячу пятьсот световых лет.
— Что вам удалось узнать о «Тенандроме»?
— Не много. По-видимому, дело отдает вмешательством потусторонних сил.
— Что вы имеете в виду?
— Большие корабли Разведки обычно отправляются в полет на четыре-пять лет. «Тенандром» вернулся через полтора года. И никто из него не вышел.
— Сараглия была их первой остановкой на обратном пути?
— В том секторе — да. По традиции суда останавливаются на ней, и капитан посылает личный доклад директору порта. Они обсуждают вопросы снабжения, проходят контроль безопасности, а потом на несколько дней всех отпускают с корабля. Царит атмосфера праздника. Но когда прилетел «Тенандром», все было иначе. По словам служащих порта, которые согласились побеседовать со мной, официальный отчет передали по лучу. Никто не вышел из корабля, никто не поднялся на борт. Как всегда, возле трапа собралась толпа. Не знаю, известно ли вам что-либо о Сараглии, но корабли приземляются непосредственно в городском порту. Стены дока прозрачны, поэтому все, кто повел своих детишек на прогулку, могли стоять на улице и смотреть на удерживаемый тросами «Тенандром». Внутри корабля горели огни, и можно было разглядеть членов экипажа, но ни один из них так и не вышел из шлюзов. Такого раньше не случалось. Все расстроились, особенно коммерсанты. Они почувствовали себя униженными. Прилеты кораблей всегда приносили значительную часть прибыли.
— Но не в этот раз, — сказал я.
— Не в этот раз. — Чейз слегка вздрогнула. — В конце концов поползли слухи.
— Какие?
— Что на корабле чума. Однако им бы не позволили тогда сойти на Аквариуме, где они сделали следующую остановку.
— А они действительно высаживались на Аквариуме?
— Так говорил Гейб. Он сказал, что они покинули корабль, как обычно.
— Это была их конечная станция?
— У Разведки там региональный штаб. Туда они возвращаются для общего переоснащения, представления отчетов и снаряжения новых экспедиций.
— Сколько человек было на борту?
— Экипаж из шести человек и восемнадцать членов исследовательской команды. — Лицо Чейз стало задумчивым. — Когда я находилась на Сараглии, прибыл «Вестовер», и экипаж очень приятно проводил время. Они оставались, там больше недели, что, как я поняла, является обычным сроком. Много женщин, спиртное лилось рекой. Удивительно, что они после этого все-таки возвращаются на корабль. А «Тенандром» улетел через день.
— Разведка не объяснила, почему был прерван их полет?
— Сказали, что в двигателях Армстронга появилась неисправность, которую нельзя устранить на Сараглии. Вполне возможно. Тогда, между прочим, нет ничего странного и в том, что никто не вышел из корабля, им нужно было спешить.
— Вероятно, они говорили правду.
— Вероятно. Корабль ремонтировали на Аквариуме, и Гейб говорил, что, судя по записям, привод, действительно, нуждался в серьезном ремонте.
— Тогда в чем же проблема?
— Гейбу не удалось найти людей, занимавшихся ремонтом двигателей Армстронга. Узнав о расспросах Гейба, Разведка очень обеспокоилась. Ему официально запретили доступ на станции обслуживания.
— Как, черт возьми, им удалось?
— Очень просто. Они заявили, что Гейб представляет угрозу их безопасности. Хотелось бы мне на это посмотреть. — Чейз улыбнулась. — В это время я была на Сараглии. Судя по его сообщениям, Гейба чуть кондрашка не хватила. Но потом он сказал, что Мачесны раскололся, поэтому он отправляется на встречу со мной, и чтобы я доставала корабль.
— Мачесны?
— Так он сказал.
— Кто такой, черт возьми, этот Мачесны?
— Не знаю. По-моему, это как-то связано с Кристофером Симом. Может, он имел в виду Рэшима Мачесны.
Я покачал головой.
— Есть ли в этом деле хоть кто-нибудь, кто не умер бы сотню лет назад?
Рэшим Мачесны — великий старик из Сопротивления. Жизнерадостный толстяк, умница, эксперт по волновой теории гравитации. Вместе с Тариеном Симом он посещал законодательные органы различных планет и использовал свое огромное влияние на благо Конфедерации. Как он мог «расколоться»?
— Другой Мачесны мне неизвестен, — сказала Чейз. — Кстати, после окончания ремонта Разведка немедленно отправила «Тенандром» в следующий полет. У них уже было готово задание. Таким образом капитан и большая часть прежнего экипажа находятся в экспедиции.
— Они полетели обратно?
— Нет, — ответила Чейз, — не думаю. Местом их назначения стала область, уделенная на тысячу восемьсот световых лет. Слишком далеко. Если придерживаться предположения, что Гейб знал, куда они летят, и что именно туда он и собирался...
— А как насчет бортового журнала? Разве они не становятся достоянием общественности? Мне попадались такие публикации.
— В данном случае вряд ли. Все было засекречено.
— На каком основании?
— Не знаю. Они не обязаны давать объяснения. По крайней мере, Гейб не смог получить доступ к документам.
— Джейкоб? Ты здесь?
— Да, — откликнулся робот.
— Прокомментируй пожалуйста.
— Не такое уж необычное дело. Информация засекречивается, если кто-то считает, что ее публикация нанесет ущерб интересам общества. Например, если кого-то съели, то подробности не станут достоянием общественности. Последним примером сокрытия информации явился полет «Борланджета», во время которого один символист был схвачен и унесен какой-то разновидностью летающего плотоядного. Но даже в этом случае засекретили только ту часть информации, которая связана с данным конкретным инцидентом. В случае же «Тенандрома» все выглядит так, будто сам полет никогда не имел места.
— У вас есть предположения о том, что они могли там обнаружить? — спросил я у Чейз.
Она пожала плечами.
— Думаю, Гейб знал. Но мне не сказал. И если кому-либо на Сараглии что-нибудь известно, то они молчат.
— Возможно, это биологическая проблема, — предположил я, — которая беспокоила их, но уладилась к тому времени, когда они добрались до Аквариума.
— Возможно. Однако, если они успокоились, почему скрывают информацию?
— Вы говорили о каких-то слухах.
Чейз кивнула.
— Да, о чуме. Самым интересным слухом было предположение о контакте. Вариантов на эту тему около двух десятков, но наиболее распространенным является такой: им с трудом удалось уйти, центральное правительство опасается, что за «Тенандромом» проследили до самого дома, и пришлось вызвать Военный флот. Некоторые утверждают, что домой вернулся не тот корабль, который отправился в полет.
От такого предположения мороз пробирал по коже.
— Другой вариант: произошло временное смещение, прошло более сорока лет корабельного времени, и члены экипажа сильно постарели. — Усмешка Чейз говорила, что она думает о людской легковерности. — Но Гейбу удалось побеседовать с членом исследовательский группы, и с ним было все в порядке.
— С Хью Скоттом, — выдохнул я. — А он не сказал, почему был прерван полет?
— Он придерживался официальной версии: на корабле возникли проблемы с двигателями Армстронга, починить их можно было только в стационарных условиях.
Я вздохнул.
— Тогда, наверное, причина именно в этом, а значит не имеет большого значения, нашел Гейб ремонтников или нет. Возможно, у капитана были личные причины спешить домой.
— Возможно, — согласилась Чейз. — Но с кем бы Гейб ни разговаривал, со Скоттом ли, с другим человеком, все отказывались назвать ему остальных участников полета. — Она прижала кулак к губам. — Вот что странно.
Некоторое время наша беседа вертелась вокруг той же темы, мы уже пошли по второму кругу, словно упустили нечто важное. Когда я вновь упомянул Мачесны, Чейз выпрямилась.
— Кто-то был с Гейбом на «Капелле». А если это он?
— Возможно, — кивнул я, прислушиваясь к гудению огня в камине и к потрескиванию старого дома. — Чейз?
— Что?
Джейкоб принес сыр и новую порцию выпивки.
— А что думаете вы?
— О том, что они увидели?
— Да.
Она вздохнула.
— Если бы они не продолжали упорно отмалчиваться, я бы перестала об этом думать. А так ясно, что они что-то скрывают. И, по-видимому, доказательством является исчезновение бортового журнала. Но, по моему мнению, из этого следует, что Гейб дал слишком большую волю своему воображению. — Она откусила кусочек сыра и задумчиво жевала его. — Романтично, конечно, прийти к выводу, что там существует какая-то угроза, нечто совершенно ужасное. Только что это может быть? Что может напугать людей на расстоянии нескольких сотен световых лет?
— Ашиуры? Может, они прорвались в Даму-под-Вуалью.
— Ну и что? Допустим, это лишило бы сна военных, но меня бы нисколько не взволновало. В любом случае, они представляют меньшую опасность там, чем вблизи от Периметра.
Я долго размышлял, почему Гейб, который всегда лично водил самые разные корабли, вдруг захотел нанять пилота.
Департамент планетарной разведки и астрономических исследований представлял собой полуавтономное агентство, которое субсидировалось центральным министерством финансов и целой армией частных фондов. Им управлял совет директоров, представляющих заинтересованные компании и академические круги. Председатель совета назначался политиками и отчитывался перед фондом. Следовательно, хотя Разведка официально и считалась научной организацией, она была весьма чувствительна к политическим колебаниям.
В Андикваре находилось ее представительство, в задачу которого входил набор технического персонала на большие корабли и рассмотрение заявлений специалистов, желающих стать членами исследовательских групп. Там же было отделение по связям с общественностью.
В здании Разведки размещалось еще несколько агентств. Все они располагались на верхних этажах старого каменного здания, где до образования Конфедерации заседало правительство планеты. Его западная стена была обесцвечена взрывом бомбы интервентов в начале Сопротивления.
Приемная производила удручающее впечатление: блеклые желтые стены, жесткая мебель, групповые снимки экипажей нескольких межзвездных кораблей и фотографии черной дыры. Не слишком подходящая обстановка для связей с общественностью.
Едва я встал со стула, как из соседней комнаты энергичной походкой вышел жизнерадостный молодой человек, прямо-таки излучающий спокойную компетентность. Стандартное голографическое изображение, встречавшееся мне и раньше, правда, в другой обстановке.
— Доброе утро! Чем могу быть полезен?
— Надеюсь, что сможете, — ответил я. — Меня зовут Хью Скотт, я участвовал в последнем полете «Тенандрома». Член группы исследователей. Мы с приятелем хотели бы организовать встречу с остальными участниками, но многих потеряли из виду. Не могли бы вы дать нам реестр или сказать, где бы я мог его получить.
— Последний полет «Тенандрома»? Посмотрим, это, кажется, 17-й?
— Да, — ответил я, поколебавшись, чтобы создать видимость раздумий.
Изображение тоже погрузилось в задумчивость. У него были густые каштановые волосы, приятная улыбка и немного длинноватый нос. Руководство, несомненно, стремилось создать образ умного и доброжелательного чиновника. В некоторых видах делового общения, например, в торговле антиквариатом, это сработало бы. Но в их вежливой, безликой обстановке, такие качества вступали в противоречие с мебелью.
— Запроси главные банки данных. Что у них есть на Лейшу Таннер?
— Я уже смотрел, Алекс. На Окраине сведений, по-видимому, немного. Есть три монографии, посвященные ее переводам и комментариям к ашиурской литературе. Могу показать тебе все три. Должен заметить, что просмотрел их и не обнаружил ничего для нас полезного, хотя там есть много интересного в общем смысле. Знаешь ли ты, что ашиурская цивилизация старше нашей почти на шестьдесят тысяч лет? И за все это время у них не родился мыслитель, способный превзойти Тулисофалу. Она появилась почти в начале их развития и сформулировала многие из их этических и политических принципов. Таннер склонна считать, что Тулисофала занимает у них место, аналогичное нашему Платону. Между прочим, она вывела из этой параллели несколько захватывающих умозаключений...
— Потом, Джейкоб. Что еще?
— Еще известны две монографии, но они уже не индексируются. Следовательно, их будет трудно найти, если они вообще существуют. Одна исследует ее способности как переводчика. Другая же озаглавлена «Дипломатические инициативы Сопротивления».
— Когда она опубликована?
— В 1330 году. Восемьдесят четыре года назад. Монография выведена из базы данных в 1342 году, а последняя копия, которую мне удалось проследить, исчезла примерно в 1381 году. Ее владелец умер, поместье продано на аукционе, и записи о его местонахождении отсутствуют. Я буду продолжать поиски. Могут существовать какие-то материалы, не вошедшие в общую систему, но сохранившиеся в специализированных банках данных. У коллекционеров, в неизвестных исследованиях и так далее. Все это зачастую не индексируется. К сожалению, наши системы регистрации оставляют желать лучшего.
Некоторые дневники и памятные вещи хранятся на Каха Луане, где Таннер преподавала до и после войны. В Архиве Конфедерации имеются ее записные книжки, а в Хринварском космическом музее экспонируются фрагменты ее мемуаров. Кстати, они оба расположены на Деллаконде. Мемуары, по моим сведениям, чрезвычайно фрагментарны.
— Назван в честь битвы, — заметил я.
— Хринварский? Да. С точки зрения тактики отличный бой. Сим был выдающимся человеком. Совершенно выдающимся.
* * *
На следующий день я посетил полдесятка университетов, институт Квеллинга, Историческую Ассоциацию Бенджамина Мейнарда и места встреч Сынов Деллаконды. Меня, естественно, интересовало все, связывающее Таннер с Талино или, в более широком плане, с Сопротивлением. Ничего существенного. Я нашел несколько упоминаний о ней в частных документах, старых рассказах и тому подобное. Все скопировав, я устроился поудобнее, готовясь провести долгий вечер.Только небольшая часть материалов была посвящена самой Таннер. Ее имя мелькает при обсуждении работы штаба Сима и его методов сбора разведданных. Я нашел только один документ, в котором ей отводилась большая роль: забытая докторская диссертация, написанная сорок лет назад, где рассматривалось разрушение Пойнт-Эдварда.
— Джейкоб?
— Да. Я уже прочитал. Знаешь, здесь скрывается какая-то тайна.
— В чем?
— Пойнт-Эдвард. Почему ашиуры его разрушили? Ведь он был уже покинут.
Я помнил эту историю: в первый же год войны обе стороны поняли, что нельзя защитить населенные центры. В результате появилось тайное соглашение, согласно которому тактические цели не будут размещаться вблизи населенных районов, а города не будут подвергаться нападению. В Пойнт-Эдварде ашиуры нарушили эту договоренность, и никто не знал причины.
— Однако Сим узнал о том, что готовится, — продолжал Джейкоб. — И эвакуировал двадцать тысяч жителей.
— Только двадцать тысяч? — спросил я. Мне всегда казалось, что их было намного больше.
— Илианда была заселена кортаями. Религиозной группой, которая всегда плохо относилась к посторонним. Они настолько жестко контролировали иммиграцию, что у них начался культурный и экономический застой. Теперь все изменилось. Но в годы Сопротивления в городе царила теократия и практически все население планеты жило там. Общественная жизнь была очень важна для них.
Как утверждалось в документе, поступив таким образом, Сим пожертвовал всей своей разведывательной сетью. Ашиуры немедленно поняли, что их сообщения перехватывались и расшифровывались, поэтому сменили все: аппаратуру, шифры, время передач и маршруты. Только спустя восемь месяцев после прихода Лейши Таннер, деллакондцы начали восстанавливать то, что потеряли.
— Возможно ли это? — спросил я.
— Она была чрезвычайно умна. И заметь, ашиуры среагировали на свой провал не слишком изобретательно. Шифры были заменены не полностью, и они попытались компенсировать этот недостаток использованием древней формы их базового языка. Ты еще не дочитал до этого места.
— Я думал, у них нет языка. Они же телепаты.
— Нет разговорного языка, Алекс. Но им все равно нужна система для постоянного хранения данных и концепций. Письменный язык. Тот язык, который они использовали, имел классическое происхождение. Его знал каждый образованный ашиур.
— И Лейша?
— И Лейша.
— Теперь мы, по крайней мере, знаем, почему Сим постарался завербовать ее.
— Тем не менее, любопытно — сказал Джейкоб.
— Что именно?
— Я не о Таннер. Пойнт-Эдвард. «Немые» разрушили пустой город. Они наверняка знали, что там никого нет. Зачем было трудиться?
— Какая-нибудь военная цель неподалеку? — предположил я.
— Может быть и так. Но об этом ничего не известно. И еще одна странность: не последовало никакого возмездия. Сим мог бы появиться возле одной из ашиурских планет и сравнять с землей любой город по своему выбору. Почему он этого не сделал?
— Возможно, они эвакуировали всех из Пойнт-Эдварда, и поэтому он не хотел начинать цепь репрессий.
Мы нашли голографическое изображение Таннер, хранившееся вместе со снимками штабных офицеров с корабля «Меч Конфедерации». В то время ей было примерно двадцать семь лет, и она выглядела хорошенькой даже в сине-голубой форме флота Деллаконды. Однако приветливое выражение лица Таннер казалось явно неуместным среди озабоченных и мрачных физиономий окружавших ее мужчин.
Я попытался прочесть выражение ее глаз: она знала нечто такое, что спустя два века заставило Гейба пуститься по следу в Даму-под-Вуалью. Я растянулся на диване в нижней гостиной, глядя на неясное изображение. Жаль, что в те годы еще не существовало техники изокристаллов, насколько проще было бы связаться с ней и задать несколько вопросов.
Я все еще смотрел на Таннер, когда Джейкоб тихо сообщил мне о посетителе.
На стоянку за домом спускался скиммер. Изображение Таннер исчезло, а на верхнем экране появился летательный аппарат. Уже стемнело, и Джейкоб включил наружные лампы, освещающие дорожку. Я наблюдал, как пилот поднял фонарь кабины и легко спрыгнул на землю.
— Джейкоб, кто это?
— Понятия не имею.
Женщина знала, где расположены камеры. Она посмотрела прямо в одну из них и прошла мимо, решительно направившись к дому.
Я ждал ее.
— Добрый вечер, — сказал я.
Она была высокой, сероглазой, длинноногой, в плаще оливкового цвета. Ее лицо скрывала тень.
— Вы, должно быть, его племянник, — сказала она тоном, в котором сквозило легкое неодобрение. — Он что, действительно, был на «Капелле»?
Голос звучал хрипло, а в ее глазах отражался колеблющийся свет фонаря.
— Входите, пожалуйста.
Женщина быстро огляделась, скользнув взглядом по каменному демону.
Она сняла плащ и повесила его у двери, словно делала это уже не один раз. Незнакомка выглядела довольно привлекательной, хотя в ее чертах не было мягкости, глаза смотрели пронизывающе, а подбородок агрессивно вздернулся.
— Меня зовут Чейз Колгат.
Ее тон не допускал сомнений, что я должен знать это имя.
— Алекс Бенедикт, — представился я.
Женщина оценивающе оглядела меня, слегка наклонила голову и разочарованно пожала плечами.
— Меня нанял ваш дядя, он должен мне значительную сумму денег. — Чейз неловко переступила с ноги на ногу. — Мне жаль, что приходится говорить об этом в столь тяжкий для вас момент, но я думаю, вам следует знать.
Она отвернулась, прекращая обсуждение неприятной темы, и прошла в кабинет. Села у камина, Чейз поздоровалась с Джейкобом, который непринужденно и без колебаний сделал ей комплимент по поводу ее внешности. Затем робот принес теплый фруктовый напиток, приправленный ромом, и Чейз, отхлебнув немного, протянула руки к огню.
— Без него здесь странно.
— Мне тоже так кажется.
— В чем там дело? — неожиданно спросила она. — Что он искал?
Начало показалось мне многообещающим.
— Вы работали с ним над проектом?
— Да, — ответила она.
— Позвольте мне задать вам тот же вопрос. Что он искал?
Чейз рассмеялась. Смех был чистым и и звонким.
— Понимаю. Значит, он и вам не сказал?
— Нет.
— И никому другому?
— Никому из моих знакомых.
— Но ведь что-то должно быть известно Джейкобу.
— Джейкоба подвергли лоботомии.
Чейз с изумлением взглянула на монитор, который все еще передавал изображение скиммера.
— Вы хотите сказать, что никто не имеет представления, чем он занимался последние несколько месяцев?
— Насколько мне известно, никто, — ответил я с нарастающим раздражением.
— Записи, — произнесла Чейз, словно объясняя непонятное ребенку. — Должны остаться записи.
— Они утеряны.
Это ее доконало ее. Она расхохоталась, как молодой викинг, задыхаясь и пытаясь в то же время говорить.
— Ну и ну, — выдавила она между приступами хохота, — будь я проклята. Это так на него похоже.
— Вам что-нибудь известно? Хоть что-нибудь?
— Проект имел какое-то отношение к «Тенандрому». Гейб обещал, что я разбогатею. Кроме того, говорил он, все его прежние дела, по сравнению с этим выглядят тривиальными. «Я потрясу всю Конфедерацию». Вот как он говорил. — Чейз подперла руками подбородок и покачала головой. — Самое идиотское дело, в котором я когда-либо участвовала.
— Но все же участвовали. Что вы должны были сделать, чтобы заработать эти деньги?
— Я — пилот третьего класса. Малые межзвездные корабли. Гейб нанял меня, чтобы я провела некоторые исследования и куда-то доставила его. Не знаю, куда. Послушайте, мне все это довольно неприятно. Гейб оставил меня на Сараглии, причем после того, как я уже потратила значительную сумму из собственных средств.
— Сараглия? «Капелла» исчезла как раз по дороге на Сараглию.
— Правильно. Мы должны были там встретиться.
— И вы не знаете, куда Гейб хотел направиться потом?
— Он не говорил.
— Довольно странно.
Я не очень-то старался скрыть свои подозрения, что Чейз пытается погреть руки на смерти Гейба.
— Он сам сорок лет имел лицензию пилота, и я никогда не слышал, чтобы он позволял кому-то вести свой корабль.
Чейз пожала плечами.
— На это я не могу ответить. Не знаю. Но мы именно так и договорились. Учитывая время перелета, минус аванс, он задолжал мне плату за два месяца плюс расходы. У меня все подтверждено документами.
— Контракт?
— Нет, — ответила она, — у нас устное соглашение.
— И никаких письменных документов?
— Послушайте, мистер Бенедикт. — В голосе ее зазвучало напряжение. — Постарайтесь понять. Последние несколько лет мы с вашим дядей вели довольно много дел, доверяли друг другу и хорошо ладили. У нас не было необходимости прибегать к контрактам.
— Что это за исследования? — спросил я. — Связанные с «Тенандромом»?
— Да. — Одно из поленьев в камине треснуло и упало в огонь. — Это корабль разведки. Несколько лет назад он летал в скопление Дама-под-Вуалью, и они, очевидно, что-то там увидели... — Чейз откинула голову на спинку стула и прикрыла глаза. — Гейб хотел узнать, что именно, но мне не удалось это выяснить.
Сараглия находится на краю Дамы-под-Вуалью. Удаленная от солнца модульная планета огромных размеров с переменной силой тяжести. Она является последним пунктом отправления больших кораблей Разведки, которые продолжают зондирование и картографирование обширного рукава Возничего.
— И оттуда вы собирались его куда-то доставить?
— Да. Куда-то!.. — Чейз пожала плечами.
— Что вам известно о месте назначения? У вас же должны быть хоть какие-то сведения. Дальность, например, на какое время был рассчитан полет... Хоть что-нибудь! Вы арендовали корабль?
Чейз взглянула на бумагу с расчетами, которую явно подготовила для меня.
— Предвидятся споры по поводу денег?
— Нет, — ответил я.
— Ладно. — Она лукаво улыбнулась. — Я уже договорилась о корабле. Я спрашивала, куда мы отправляемся, но он ответил, что скажет, когда сам доберется до места. То есть, на Сараглию.
— Он рассчитывал улететь с Сараглии сразу по прибытии?
— Да, — кивнула Чейз, — думаю, так. У меня были инструкции держать корабль в полной готовности. Это старый патрульный катер, между прочим. Тот еще корабль. — Она печально покачала головой. — Он еще сказал, что нас не будет месяцев пять-семь.
— Как далеко это отодвигает цель перелета?
— Трудно сказать. Если он хотел придерживаться правил, меньшая часть этого времени ушла бы на межзвездный перелет. Скажем, три месяца в оба конца. Тогда цель находится на расстоянии примерно восьми световых лет. Но если он собирался пренебречь правилами (а их и в самом деле можно там не применять) и выйти из скачка как можно ближе к цели, тогда, если отвести пять месяцев на гиперпространство, речь идет о максимальном расстоянии в тысячу пятьсот световых лет.
— Что вам удалось узнать о «Тенандроме»?
— Не много. По-видимому, дело отдает вмешательством потусторонних сил.
— Что вы имеете в виду?
— Большие корабли Разведки обычно отправляются в полет на четыре-пять лет. «Тенандром» вернулся через полтора года. И никто из него не вышел.
— Сараглия была их первой остановкой на обратном пути?
— В том секторе — да. По традиции суда останавливаются на ней, и капитан посылает личный доклад директору порта. Они обсуждают вопросы снабжения, проходят контроль безопасности, а потом на несколько дней всех отпускают с корабля. Царит атмосфера праздника. Но когда прилетел «Тенандром», все было иначе. По словам служащих порта, которые согласились побеседовать со мной, официальный отчет передали по лучу. Никто не вышел из корабля, никто не поднялся на борт. Как всегда, возле трапа собралась толпа. Не знаю, известно ли вам что-либо о Сараглии, но корабли приземляются непосредственно в городском порту. Стены дока прозрачны, поэтому все, кто повел своих детишек на прогулку, могли стоять на улице и смотреть на удерживаемый тросами «Тенандром». Внутри корабля горели огни, и можно было разглядеть членов экипажа, но ни один из них так и не вышел из шлюзов. Такого раньше не случалось. Все расстроились, особенно коммерсанты. Они почувствовали себя униженными. Прилеты кораблей всегда приносили значительную часть прибыли.
— Но не в этот раз, — сказал я.
— Не в этот раз. — Чейз слегка вздрогнула. — В конце концов поползли слухи.
— Какие?
— Что на корабле чума. Однако им бы не позволили тогда сойти на Аквариуме, где они сделали следующую остановку.
— А они действительно высаживались на Аквариуме?
— Так говорил Гейб. Он сказал, что они покинули корабль, как обычно.
— Это была их конечная станция?
— У Разведки там региональный штаб. Туда они возвращаются для общего переоснащения, представления отчетов и снаряжения новых экспедиций.
— Сколько человек было на борту?
— Экипаж из шести человек и восемнадцать членов исследовательской команды. — Лицо Чейз стало задумчивым. — Когда я находилась на Сараглии, прибыл «Вестовер», и экипаж очень приятно проводил время. Они оставались, там больше недели, что, как я поняла, является обычным сроком. Много женщин, спиртное лилось рекой. Удивительно, что они после этого все-таки возвращаются на корабль. А «Тенандром» улетел через день.
— Разведка не объяснила, почему был прерван их полет?
— Сказали, что в двигателях Армстронга появилась неисправность, которую нельзя устранить на Сараглии. Вполне возможно. Тогда, между прочим, нет ничего странного и в том, что никто не вышел из корабля, им нужно было спешить.
— Вероятно, они говорили правду.
— Вероятно. Корабль ремонтировали на Аквариуме, и Гейб говорил, что, судя по записям, привод, действительно, нуждался в серьезном ремонте.
— Тогда в чем же проблема?
— Гейбу не удалось найти людей, занимавшихся ремонтом двигателей Армстронга. Узнав о расспросах Гейба, Разведка очень обеспокоилась. Ему официально запретили доступ на станции обслуживания.
— Как, черт возьми, им удалось?
— Очень просто. Они заявили, что Гейб представляет угрозу их безопасности. Хотелось бы мне на это посмотреть. — Чейз улыбнулась. — В это время я была на Сараглии. Судя по его сообщениям, Гейба чуть кондрашка не хватила. Но потом он сказал, что Мачесны раскололся, поэтому он отправляется на встречу со мной, и чтобы я доставала корабль.
— Мачесны?
— Так он сказал.
— Кто такой, черт возьми, этот Мачесны?
— Не знаю. По-моему, это как-то связано с Кристофером Симом. Может, он имел в виду Рэшима Мачесны.
Я покачал головой.
— Есть ли в этом деле хоть кто-нибудь, кто не умер бы сотню лет назад?
Рэшим Мачесны — великий старик из Сопротивления. Жизнерадостный толстяк, умница, эксперт по волновой теории гравитации. Вместе с Тариеном Симом он посещал законодательные органы различных планет и использовал свое огромное влияние на благо Конфедерации. Как он мог «расколоться»?
— Другой Мачесны мне неизвестен, — сказала Чейз. — Кстати, после окончания ремонта Разведка немедленно отправила «Тенандром» в следующий полет. У них уже было готово задание. Таким образом капитан и большая часть прежнего экипажа находятся в экспедиции.
— Они полетели обратно?
— Нет, — ответила Чейз, — не думаю. Местом их назначения стала область, уделенная на тысячу восемьсот световых лет. Слишком далеко. Если придерживаться предположения, что Гейб знал, куда они летят, и что именно туда он и собирался...
— А как насчет бортового журнала? Разве они не становятся достоянием общественности? Мне попадались такие публикации.
— В данном случае вряд ли. Все было засекречено.
— На каком основании?
— Не знаю. Они не обязаны давать объяснения. По крайней мере, Гейб не смог получить доступ к документам.
— Джейкоб? Ты здесь?
— Да, — откликнулся робот.
— Прокомментируй пожалуйста.
— Не такое уж необычное дело. Информация засекречивается, если кто-то считает, что ее публикация нанесет ущерб интересам общества. Например, если кого-то съели, то подробности не станут достоянием общественности. Последним примером сокрытия информации явился полет «Борланджета», во время которого один символист был схвачен и унесен какой-то разновидностью летающего плотоядного. Но даже в этом случае засекретили только ту часть информации, которая связана с данным конкретным инцидентом. В случае же «Тенандрома» все выглядит так, будто сам полет никогда не имел места.
— У вас есть предположения о том, что они могли там обнаружить? — спросил я у Чейз.
Она пожала плечами.
— Думаю, Гейб знал. Но мне не сказал. И если кому-либо на Сараглии что-нибудь известно, то они молчат.
— Возможно, это биологическая проблема, — предположил я, — которая беспокоила их, но уладилась к тому времени, когда они добрались до Аквариума.
— Возможно. Однако, если они успокоились, почему скрывают информацию?
— Вы говорили о каких-то слухах.
Чейз кивнула.
— Да, о чуме. Самым интересным слухом было предположение о контакте. Вариантов на эту тему около двух десятков, но наиболее распространенным является такой: им с трудом удалось уйти, центральное правительство опасается, что за «Тенандромом» проследили до самого дома, и пришлось вызвать Военный флот. Некоторые утверждают, что домой вернулся не тот корабль, который отправился в полет.
От такого предположения мороз пробирал по коже.
— Другой вариант: произошло временное смещение, прошло более сорока лет корабельного времени, и члены экипажа сильно постарели. — Усмешка Чейз говорила, что она думает о людской легковерности. — Но Гейбу удалось побеседовать с членом исследовательский группы, и с ним было все в порядке.
— С Хью Скоттом, — выдохнул я. — А он не сказал, почему был прерван полет?
— Он придерживался официальной версии: на корабле возникли проблемы с двигателями Армстронга, починить их можно было только в стационарных условиях.
Я вздохнул.
— Тогда, наверное, причина именно в этом, а значит не имеет большого значения, нашел Гейб ремонтников или нет. Возможно, у капитана были личные причины спешить домой.
— Возможно, — согласилась Чейз. — Но с кем бы Гейб ни разговаривал, со Скоттом ли, с другим человеком, все отказывались назвать ему остальных участников полета. — Она прижала кулак к губам. — Вот что странно.
Некоторое время наша беседа вертелась вокруг той же темы, мы уже пошли по второму кругу, словно упустили нечто важное. Когда я вновь упомянул Мачесны, Чейз выпрямилась.
— Кто-то был с Гейбом на «Капелле». А если это он?
— Возможно, — кивнул я, прислушиваясь к гудению огня в камине и к потрескиванию старого дома. — Чейз?
— Что?
Джейкоб принес сыр и новую порцию выпивки.
— А что думаете вы?
— О том, что они увидели?
— Да.
Она вздохнула.
— Если бы они не продолжали упорно отмалчиваться, я бы перестала об этом думать. А так ясно, что они что-то скрывают. И, по-видимому, доказательством является исчезновение бортового журнала. Но, по моему мнению, из этого следует, что Гейб дал слишком большую волю своему воображению. — Она откусила кусочек сыра и задумчиво жевала его. — Романтично, конечно, прийти к выводу, что там существует какая-то угроза, нечто совершенно ужасное. Только что это может быть? Что может напугать людей на расстоянии нескольких сотен световых лет?
— Ашиуры? Может, они прорвались в Даму-под-Вуалью.
— Ну и что? Допустим, это лишило бы сна военных, но меня бы нисколько не взволновало. В любом случае, они представляют меньшую опасность там, чем вблизи от Периметра.
* * *
Позже, когда Чейз ушла, я запросил список пассажиров «Капеллы». Имя Гейба там, разумеется, присутствовало. Габриэль Бенедикт из Андиквара. Но никакого Мачесны.Я долго размышлял, почему Гейб, который всегда лично водил самые разные корабли, вдруг захотел нанять пилота.
4
— Чертовски большой кусок недвижимости!
Высказывание Главного Советника Рейтмена Тумия, когда он услышал, что в скоплении Дамы-под-Вуалью по некоторым оценкам имеется 200 миллионов обитаемых планет.
Департамент планетарной разведки и астрономических исследований представлял собой полуавтономное агентство, которое субсидировалось центральным министерством финансов и целой армией частных фондов. Им управлял совет директоров, представляющих заинтересованные компании и академические круги. Председатель совета назначался политиками и отчитывался перед фондом. Следовательно, хотя Разведка официально и считалась научной организацией, она была весьма чувствительна к политическим колебаниям.
В Андикваре находилось ее представительство, в задачу которого входил набор технического персонала на большие корабли и рассмотрение заявлений специалистов, желающих стать членами исследовательских групп. Там же было отделение по связям с общественностью.
В здании Разведки размещалось еще несколько агентств. Все они располагались на верхних этажах старого каменного здания, где до образования Конфедерации заседало правительство планеты. Его западная стена была обесцвечена взрывом бомбы интервентов в начале Сопротивления.
Приемная производила удручающее впечатление: блеклые желтые стены, жесткая мебель, групповые снимки экипажей нескольких межзвездных кораблей и фотографии черной дыры. Не слишком подходящая обстановка для связей с общественностью.
Едва я встал со стула, как из соседней комнаты энергичной походкой вышел жизнерадостный молодой человек, прямо-таки излучающий спокойную компетентность. Стандартное голографическое изображение, встречавшееся мне и раньше, правда, в другой обстановке.
— Доброе утро! Чем могу быть полезен?
— Надеюсь, что сможете, — ответил я. — Меня зовут Хью Скотт, я участвовал в последнем полете «Тенандрома». Член группы исследователей. Мы с приятелем хотели бы организовать встречу с остальными участниками, но многих потеряли из виду. Не могли бы вы дать нам реестр или сказать, где бы я мог его получить.
— Последний полет «Тенандрома»? Посмотрим, это, кажется, 17-й?
— Да, — ответил я, поколебавшись, чтобы создать видимость раздумий.
Изображение тоже погрузилось в задумчивость. У него были густые каштановые волосы, приятная улыбка и немного длинноватый нос. Руководство, несомненно, стремилось создать образ умного и доброжелательного чиновника. В некоторых видах делового общения, например, в торговле антиквариатом, это сработало бы. Но в их вежливой, безликой обстановке, такие качества вступали в противоречие с мебелью.