Страница:
Серенити поднялась с койки и большим пальцем указала на окно.
— Сшила занавески из двух последних полотнищ парусины.
Глаза Кита сделались еще больше. Казалось, они вот-вот вывалятся из орбит.
— Ничего себе! Как же вам такое в голову пришло, мисс?!
— Сама не знаю, — вздохнула Серенити. Мысленно коря себя за глупый поступок, она склонилась над свернутыми флагами, которые Морган в спешке оставил лежать на полу.
Их оказалось четыре — ирландский, французский, британский и испанский.
— Зачем они все капитану Дрейку? — спросила она, аккуратно сворачивая их.
Кит помог ей сложить флаги в сундук.
— Если на корабле дружественный флаг, то ему почти всегда удается пройти мимо других кораблей без всяких недоразумений.
— А если флаг на мачте недружественный? Кит поджал губы и нехотя ответил:
— Могут атаковать. И команда почти всегда сдается после нескольких выстрелов из пушек.
— Правда? — удивилась она. — А я думала, морские бои всегда бывают долгими и ожесточенными.
— Вовсе нет, мисс. Сражения на море — вещь очень опасная. Сколько раз нам доводилось подбирать в открытом море бедолаг с кораблей-победителей. Одно-два пушечных ядра в уязвимое место — и обе посудины идут ко дну.
— Но тогда какой смысл устраивать такие побоища? Кит пожал плечами:
— Бывает, иначе нельзя. Последнее средство, мисс. Особенно если… — Юноша неожиданно умолк и, судя по его виду, не испытывал желания продолжать начатый разговор.
— Ты сказал: «Особенно если…»! — с жадным любопытством воскликнула Серенити. — Что ты имел в виду?
Кит почесал затылок и, морщась, с большой неохотой пробормотал:
— Особенно если на мачте виднеется «Жоли Руж».
— Ты имеешь в виду «Веселый Роджер»?
— Нет, мэм. «Жоли Руж» или «Джолли ред» — это пиратский красный флаг смерти. Означает, что никого в живых они не оставят.
У Серенити пересохло во рту.
— И часто тебе случалось видеть этот «Жоли Руж»? — спросила она полушепотом.
Юноша отвел глаза, плечи его поникли. Он явно жалел, что коснулся этой темы. Но Серенити ждала ответа, и он не стал кривить душой.
— Гораздо чаще, чем хотелось бы, мисс Джеймс.
Морган готов был уже передать звездно-полосатый флаг свесившемуся с мачты Лу, но его остановил возглас Джейка:
— Это нас ни от чего не спасет, Дрейк.
Морган взглянул на него с опасливым недоумением.
Дрейк, привалившись к борту, кивнул в сторону судна, которое стремительно нагоняло их «Тритон», и протянул Моргану подзорную трубу.
— Это корабль Уэйворда Хауэрса. Это его «Королева смерти».
— Ты уверен? — недоверчиво спросил Морган.
— Да я даже с такого расстояния чую вонь его потрохов! И корабль его не спутаю ни с каким другим. Знаю его почти как свой, на котором я столько лет ходил по морям. И побьюсь об заклад, он уже догадался, с кем имеет дело. — Джейк поскреб пальцами подбородок и со значением прибавил: — Видишь, твое желание исполнилось. Ты должен благодарить судьбу, что «Тритону» не пришлось гоняться за этим ублюдком по Карибскому морю.
— Твоя правда, но я предпочел бы схватиться с ним на моих условиях, и чтобы у меня все паруса были целы! — Морган со вздохом поднял голову.
Меньше всего ему сейчас хотелось биться с Хауэрсом. В особенности оттого, что на борту его парусника находилась эта несносная, самонадеянная и чересчур любопытная гостья. Ввязываться в бой, когда на корабле женщина, — хуже этого просто ничего не придумать. Она в таком случае подверглась бы невероятному риску.
— Нам от него не уйти, — с досадой заключил он, кивнув на порванные паруса.
— Капитан! — крикнул Лу из «вороньего гнезда». — Они только что выбросили «Джолли ред».
Джейк выпятил губу.
— Узнаю старину Хауэрса. Это так на него похоже. Морган повернулся к мостику и приказал Барни, стоявшему у штурвала:
— Мистер Питкерн, бейте тревогу. Мы примем бой.
— А я пока возьмусь за штурвал, — предложил Джейк. — Но на твоем месте, Морган, я дал бы этому ублюдку знать, что Мародер жив здоров. Может, это остудило бы его пыл. Хауэрсу ведь дорога его паршивая жизнь.
Морган задумался над его словами.
Как поступит Хауэрс, обнаружив, что Мародер и Морской Волк — одно и то же лицо? Ведь за поимку Мародера британское правительство готово было заплатить вчетверо больше, чем за Морского Волка.
— Но если я это сделаю, ей станет известно, кто мы такие.
Джейк пожал плечами:
— Не думаю, что акулы, которым мы достанемся на обед, поперхнутся, узнав правду. А что сделает Хауэрс с твоей женщиной, если она попадет к нему в руки, это тебе и без меня известно. Не лучше ли тогда нам самим перерезать ей глотку, чтобы избавить от лишних мучений?
Джейк был прав. Хауэрс не станет церемониться с женщиной, которая, по его мнению, была подругой пирата.
Морган смотрел, как его матросы готовились к бою. Каждый занял предназначенное ему место. Все они были опытными моряками и испытанными воинами. У многих на суше оставались семьи. Взгляд его остановился на Барни. Морган вздохнул. Старый болтун, смешной и трогательный, которому он стольким обязан. И Серенити…
— Стань же Мародером, Дрейк! — не отступал Джейк. Несмотря на всю серьезность ситуации, Морган не удержался от смешка.
— Ну что ты все твердишь одно и то же? Прямо как старая кумушка.
Есть ли у него хоть какой-либо выбор? Похоже, нет. Ни черта подобного! Покоряясь судьбе, Морган предложил:
— Знаешь, давай-ка воскресим Черного Джека, а Мародер пускай покоится с миром.
Джейк расхохотался:
— Если ты помнишь, поговаривали, что Мародер прикончил Черного Джека.
— И во многом превзошел его, если мне не изменяет память, — на ходу бросил Морган, торопливо шагая к спуску с палубы.
Он в который уже раз за это утро открыл дверь собственной каюты. И замер у порога.
Его сундук, тот, где хранились флаги, стоял открытый.
А Серенити сидела на полу бледная и расстроенная, и на коленях у нее лежал как раз тот самый флаг, за которым он сюда явился.
Кит что-то говорил ей, но при виде капитана умолк на полуслове, готовый сквозь землю провалиться.
— Я ведь не знал, капитан, что он у вас до сих пор хранится, — оправдывался он. — Честно, не знал.
Серенити провела ладонью по полотнищу, на черном фоне которого была изображена старуха-смерть с косой в одной руке и пламенеющим сердцем — в другой.
— Не иначе как, — ледяным тоном обратилась она к Моргану, поднимаясь на ноги, — вам посчастливилось убить Мародера и вы оставили это себе на память?
Кривить душой не имело смысла. Изображение этого флага усилиями властей красовалось чуть ли не на каждом столбе по всей территории колоний, он принадлежал одному из самых кровожадных пиратов.
Мародер. В жестокости с ним мог сравниться разве что Черный Джек. Морган мечтал навек забыть о былых временах. Но подобное мало кому удается — рано или поздно прошлое начинает нас преследовать, а порой так просто мчится за нами вдогонку. И настигает, когда мы меньше всего этого ждем.
Даже не попытавшись что-либо объяснить, он взял у нее флаг и направился к двери.
— Что вы с ним собираетесь делать? — спросила она.
— Спасти наши шкуры. — И с этими словами он заторопился к лесенке, что вела на палубу.
Серенити стояла посреди каюты как громом пораженная. Пелена спала с ее глаз. Ее Морской Волк, оказывается, вовсе никакой не герой, не защитник слабых, не поборник справедливости, не честный капер.
Морган — пират! Хладнокровный, не оставляющий пленников в живых, беспощадный убийца и грабитель!
— Он и есть Мародер, — едва шевеля губами, пробормотала она, без сил опускаясь на койку. В глазах у нее потемнело. Она едва не лишилась чувств. Из тягостного полузабытья, длившегося всего несколько мгновений, ее вывел голос Кита.
— Верно, мэм, — признал юноша, бросаясь к койке, чтобы помешать ей, падая, удариться головой о переборку.
— Верно, — механически повторила она. — Он пират. — Глаза ее внезапно округлились. — Но ведь и ты тоже!
Кит смутился и густо покраснел.
— Это совсем не то, что вы думаете.
«Так я тебе и поверила! Хватит выдумок о благородном герое, теперь мне ясно, какой дурой я была, веря во все это. Я нахожусь на пиратском корабле, среди безжалостных убийц. А самый кровожадный из этих злодеев — их предводитель».
Сколько раз знакомые обсуждали при ней деяния Мародера, неизменно понижая голос, словно из опасения, что он может их услышать и, явившись как из-под земли, сурово с ними расквитаться.
— Капитан бросил это занятие много лет назад, — заверил ее Кит. — Я даже не знал, что у него флаг сохранился.
— По-твоему, это может служить мне утешением?
— Но вы не хотите понять, мисс…
Серенити, не желая больше слушать его оправдания, решила подняться на палубу и переговорить с самим Морганом.
Пусть он все ей объяснит. И сознается, что он на самом деле не кто иной, как Мародер.
Но неужто ее Морской Волк — убийца? Разве возможно, чтобы безупречный во всех отношениях герой совершал такие злодеяния?
У выхода на палубу она остановилась. Матросы явно готовились к бою. Пушки были подтащены к борту, и у каждой из них стояло по три канонира. На реях разместились стрелки с мушкетами в руках. Все замерли и словно бы даже дышать перестали. Единственным движущимся предметом был пиратский флаг, который медленно скользил вверх по мачте.
Вдруг с кормы раздался громкий хохот.
— Морган! — крикнул Джейк. — Скорей сюда! Ты только посмотри на его рожу!
Серенити заметила, как Джейк передал Моргану подзорную трубу. Все еще посмеиваясь, он изрек:
— Только раз в жизни видал я такую бледную физиономию. Это когда бедняге Роберту Доррану один лекарь на Ямайке собрался ампутировать его рожок.
Краска бросилась в лицо Серенити. Что за язык у этого грубияна Джейка Дадли! Хотя… Чего еще можно ждать от пирата?
Морган не ответил. Он смотрел сквозь подзорную трубу на вражеский корабль.
Внезапно Джейк заметил ее. Улыбка тотчас же сбежала с его лица. Он тронул Моргана за плечо.
Морган опустил подзорную трубу и обернулся к ней. Во взгляде его читалось нечто такое, чего нельзя было выразить словами. Серенити, оцепенев, смотрела, как он идет по палубе, приближаясь к ней.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал он. — Это ясно без слов.
Серенити гордо выпрямила спину.
— Да неужто?
— Вы осуждаете меня, ничего толком обо мне не зная.
— И что же мне, по-вашему, следует узнать?
Лицо его словно окаменело. Это было похоже на допрос с пристрастием. Он никому еще не давал отчета в своих действиях.
— Прежде всего следующее: на нас собирается напасть Уэйворд Хауэрс. Мы дали ему знать, кто я такой, но его это, похоже, не остановит, он…
Пушечный залп прервал его на полуслове.
— Берегись! — крикнул Джейк.
Морган обхватил Серенити за плечи и силой заставил пригнуться.
Через мгновение пушечное ядро обрушилось в воду у самого борта корабля. Гигантская волна качнула «Тритона», и соленые потоки окатили палубу.
— Всем оставаться на местах! — азартно выкрикнул Морган.
Серенити, едва живая от страха, не верила своим глазам. Господи, ему, как видно, все это по душе. Он оказался в родной стихии. На щеках Моргана горел румянец возбуждения, ноздри его раздувались.
Да ведь он просто умалишенный. Безумец!
— Хауэрс решил во что бы то ни стало заполучить меня, — с кровожадной улыбкой заявил Морган, отбрасывая со лба мокрые пряди волос. — Но мы еще посмотрим, кому достанется победная песнь.
Боже, какая беспечная удаль!
— Сейчас мы ему ответим! — с задором воскликнул он. — Эй, целься, ребята! Трофеи поделим между теми, кто не спасует в бою!
Серенити, будучи не робкого десятка, все же не могла понять его.
— Неужели такое может нравиться?
— Я этим живу, — с восторженной улыбкой отвечал Морган. — Упоение боем — это ни с чем не сравнимое чувство.
— А мне, похоже, сейчас сделается дурно, — пробормотала Серенити, прижав ладонь к груди.
Морган помог ей подняться на ноги.
— Вам лучше спуститься вниз.
— А если они потопят корабль? — забеспокоилась она. Ей стало жутко при мысли, что она очутится в трюме тонущего корабля, лишенная возможности спастись в одной из шлюпок.
— Но здесь куда опасней! — возразил он. — Что, если вас ранят из мушкета? Да и пушечное ядро — вещь пренеприятная.
— Не верю ни одному вашему слову. — Серенити покачала головой. Да и как можно ему доверять — человеку, окруженному чудовищным ореолом лжи? — Кит мне говорил, что степень риска примерно одинакова.
Морган, вспомнив, как его прежний корабль, «Розанну», буквально разорвало пополам во время незначительной стычки с британским парусником, вынужден был с ней согласиться.
— Ну, в таком случае укройтесь вон за той грудой бочонков и носа из-за нее не высовывайте.
— Покажите, как туда пробраться.
Морган обошел нагромождение из нескольких десятков бочонков и указал ей на небольшую нишу позади него.
— Вот здесь и оставайтесь. — Он ободряюще сжал ее локоть. — Не беспокойтесь. Все обойдется.
Она презрительно фыркнула, что было совсем не к лицу благовоспитанной леди.
— Ничего себе! Какой-то безумец чуть не погубил нас вместе со всей командой и кораблем, а Мародер уверяет, что волноваться не о чем. — Она подняла на него глаза и с вызовом спросила: — Подскажите мне, капитан пиратов, в какой момент я с чистой совестью могу начать тревожиться. Когда увижу у своего лица белки глаз тех, кто напал на «Тритона»? Или когда меня окружат акулы?
Морган не мог сдержать улыбки.
— Когда вас возьмут в кольцо акулы, это будет достаточным поводом для волнения.
— Вот это мне в вас особенно нравится: вы умеете, если это необходимо, успокоить и ободрить.
Морган задержал на ней взгляд. Отважная маленькая мисс. И виду не подает, как ей тоскливо и жутко. Она, безусловно, нуждалась в его защите, и ему хотелось бы остаться с ней, но команда ждала его приказаний.
А враг готовился к новой атаке.
И Морган нехотя покинул ее.
Серенити проводила его глазами. Вот он пересек палубу, отдавая матросам распоряжения, словно полководец своему войску. Внезапно раздавшийся пушечный залп оглушил ее. Она закрыла ладонями уши, всерьез опасаясь, что от этого грохота у нее лопнут барабанные перепонки. По палубе прокатилось облако серного дыма. У Серенити от едкого запаха запершило в горле, на глаза навернулись слезы.
— Боже, куда я попала? — всхлипнула она и мстительно прибавила: — Радуйся, Серенити Джеймс, вот оно, приключение, о котором ты столько лет мечтала. — И в этот миг ее унылая жизнь, по большей части проходившая за письменным столом в отцовской типографии, представилась ей просто раем. О, чего бы только она не отдала, чтобы вернуться туда, чтобы все, случившееся с ней той злосчастной ночью, когда она в мужском платье выбежала на крыльцо отцовского дома, оказалось всего лишь кошмарным сном!
Она со страхом и недоумением смотрела на Моргана, который носился по палубе как ураган, подбадривая канониров, отдавая команды, перебрасываясь короткими фразами с Джейком и Барни. Он наслаждался атмосферой битвы, опасность его пьянила.
Вдруг над самой ее головой просвистело пушечное ядро. Повредив одну из мачт, оно упало в воду за бортом. Серенити втянула голову в плечи, глядя, как на палубу обрушился град острых щепок. Одна из них угодила в Моргана. Но он лишь небрежно отер кровь со лба и как ни в чем не бывало продолжал отдавать приказы команде.
Серенити сидела за грудой бочек ни жива ни мертва. Страх буквально парализовал ее. Время тянулось медленно, мгновения казались годами.
А битва все не кончалась. Грохот пушек становился все неистовее, серные пары разъедали ей горло и легкие.
Но вдруг команда «Тритона» издала оглушительный крик радости, который на миг перекрыл даже звуки пушечной пальбы.
— Будут знать, как ходить под «Джолли ред»! — раздался совсем неподалеку от нее торжествующий голос Барни. — Ох, и надрали же мы им задницы!
Серенити осторожно выглянула из своего укрытия. Первое, что бросилось ей в глаза, было сияющее от счастья лицо Моргана. Она перевела взгляд на вражеский шлюп. Тот являл собой жалкое зрелище: в борту его зияла пробоина, все мачты были сломаны, и судно частично погрузилось в воду.
Значит, капитану пиратов и его команде удалось взять верх над преследователями. Они обезвредили корабль ^противника, тогда как их «Тритон» получил в бою лишь незначительные повреждения.
Серенити снова обратила взгляд на Моргана и помимо воли ощутила вдруг такую нежность к нему, что у нее защемило сердце. Он стоял у борта, отдавая распоряжения Киту и Джейку. Его растрепавшимися волосами играл ветер. Вот он указал острием меча на «Королеву смерти».
И повернулся к ней.
Она смотрела на него не мигая. До чего же он был красив в этот миг! Красив и грозен. Нет, он больше не был пиратом ее мечты, великодушным защитником слабых, благородным и бескомпромиссным героем. Перед ней стоял живой, реальный человек со своими заблуждениями, ошибками, со старомодными взглядами, столь разительно отличавшимися от ее собственных. Человек, наделенный большой властью. И очень опасный.
Он подошел к ней. Во рту у нее пересохло. От пережитого кружилась голова. Она с трудом заставила себя подняться на ноги.
— Рад, что вы остались живы, мисс Джеймс.
Серенити с нервным смешком ответила:
— У меня было куда больше шансов остаться в живых, чем у вас. — С этими словами она дотронулась до раны на его лбу. Кожа у него была прохладной, но из глубокого пореза продолжала струиться теплая кровь.
Морган сглотнул. Ее робкое прикосновение пробудило у него в душе чувства, которые сам он тщетно старался подавить. И теперь они властно заявили о себе. Он желал немедленно, теперь же получить от нее то, о чем не смел просить. Он жаждал обладать ею. Сейчас, сию же минуту. Победив опасного противника, он хотел одержать еще одну победу — куда более значительную.
Не дав ей опомниться, он притянул ее к своей груди и приник к ее губам долгим, страстным поцелуем. Сере-нити уступила его натиску. Она раскрыла губы, ответив на его неистовый порыв, упиваясь этой смелой лаской и щедро даря наслаждение ему.
Морган ощутил на губах вкус и аромат меда. Невинности и страсти. В этот миг он решил, что вопреки всему он ею овладеет. Она будет принадлежать ему.
Глава 9
— Сшила занавески из двух последних полотнищ парусины.
Глаза Кита сделались еще больше. Казалось, они вот-вот вывалятся из орбит.
— Ничего себе! Как же вам такое в голову пришло, мисс?!
— Сама не знаю, — вздохнула Серенити. Мысленно коря себя за глупый поступок, она склонилась над свернутыми флагами, которые Морган в спешке оставил лежать на полу.
Их оказалось четыре — ирландский, французский, британский и испанский.
— Зачем они все капитану Дрейку? — спросила она, аккуратно сворачивая их.
Кит помог ей сложить флаги в сундук.
— Если на корабле дружественный флаг, то ему почти всегда удается пройти мимо других кораблей без всяких недоразумений.
— А если флаг на мачте недружественный? Кит поджал губы и нехотя ответил:
— Могут атаковать. И команда почти всегда сдается после нескольких выстрелов из пушек.
— Правда? — удивилась она. — А я думала, морские бои всегда бывают долгими и ожесточенными.
— Вовсе нет, мисс. Сражения на море — вещь очень опасная. Сколько раз нам доводилось подбирать в открытом море бедолаг с кораблей-победителей. Одно-два пушечных ядра в уязвимое место — и обе посудины идут ко дну.
— Но тогда какой смысл устраивать такие побоища? Кит пожал плечами:
— Бывает, иначе нельзя. Последнее средство, мисс. Особенно если… — Юноша неожиданно умолк и, судя по его виду, не испытывал желания продолжать начатый разговор.
— Ты сказал: «Особенно если…»! — с жадным любопытством воскликнула Серенити. — Что ты имел в виду?
Кит почесал затылок и, морщась, с большой неохотой пробормотал:
— Особенно если на мачте виднеется «Жоли Руж».
— Ты имеешь в виду «Веселый Роджер»?
— Нет, мэм. «Жоли Руж» или «Джолли ред» — это пиратский красный флаг смерти. Означает, что никого в живых они не оставят.
У Серенити пересохло во рту.
— И часто тебе случалось видеть этот «Жоли Руж»? — спросила она полушепотом.
Юноша отвел глаза, плечи его поникли. Он явно жалел, что коснулся этой темы. Но Серенити ждала ответа, и он не стал кривить душой.
— Гораздо чаще, чем хотелось бы, мисс Джеймс.
Морган готов был уже передать звездно-полосатый флаг свесившемуся с мачты Лу, но его остановил возглас Джейка:
— Это нас ни от чего не спасет, Дрейк.
Морган взглянул на него с опасливым недоумением.
Дрейк, привалившись к борту, кивнул в сторону судна, которое стремительно нагоняло их «Тритон», и протянул Моргану подзорную трубу.
— Это корабль Уэйворда Хауэрса. Это его «Королева смерти».
— Ты уверен? — недоверчиво спросил Морган.
— Да я даже с такого расстояния чую вонь его потрохов! И корабль его не спутаю ни с каким другим. Знаю его почти как свой, на котором я столько лет ходил по морям. И побьюсь об заклад, он уже догадался, с кем имеет дело. — Джейк поскреб пальцами подбородок и со значением прибавил: — Видишь, твое желание исполнилось. Ты должен благодарить судьбу, что «Тритону» не пришлось гоняться за этим ублюдком по Карибскому морю.
— Твоя правда, но я предпочел бы схватиться с ним на моих условиях, и чтобы у меня все паруса были целы! — Морган со вздохом поднял голову.
Меньше всего ему сейчас хотелось биться с Хауэрсом. В особенности оттого, что на борту его парусника находилась эта несносная, самонадеянная и чересчур любопытная гостья. Ввязываться в бой, когда на корабле женщина, — хуже этого просто ничего не придумать. Она в таком случае подверглась бы невероятному риску.
— Нам от него не уйти, — с досадой заключил он, кивнув на порванные паруса.
— Капитан! — крикнул Лу из «вороньего гнезда». — Они только что выбросили «Джолли ред».
Джейк выпятил губу.
— Узнаю старину Хауэрса. Это так на него похоже. Морган повернулся к мостику и приказал Барни, стоявшему у штурвала:
— Мистер Питкерн, бейте тревогу. Мы примем бой.
— А я пока возьмусь за штурвал, — предложил Джейк. — Но на твоем месте, Морган, я дал бы этому ублюдку знать, что Мародер жив здоров. Может, это остудило бы его пыл. Хауэрсу ведь дорога его паршивая жизнь.
Морган задумался над его словами.
Как поступит Хауэрс, обнаружив, что Мародер и Морской Волк — одно и то же лицо? Ведь за поимку Мародера британское правительство готово было заплатить вчетверо больше, чем за Морского Волка.
— Но если я это сделаю, ей станет известно, кто мы такие.
Джейк пожал плечами:
— Не думаю, что акулы, которым мы достанемся на обед, поперхнутся, узнав правду. А что сделает Хауэрс с твоей женщиной, если она попадет к нему в руки, это тебе и без меня известно. Не лучше ли тогда нам самим перерезать ей глотку, чтобы избавить от лишних мучений?
Джейк был прав. Хауэрс не станет церемониться с женщиной, которая, по его мнению, была подругой пирата.
Морган смотрел, как его матросы готовились к бою. Каждый занял предназначенное ему место. Все они были опытными моряками и испытанными воинами. У многих на суше оставались семьи. Взгляд его остановился на Барни. Морган вздохнул. Старый болтун, смешной и трогательный, которому он стольким обязан. И Серенити…
— Стань же Мародером, Дрейк! — не отступал Джейк. Несмотря на всю серьезность ситуации, Морган не удержался от смешка.
— Ну что ты все твердишь одно и то же? Прямо как старая кумушка.
Есть ли у него хоть какой-либо выбор? Похоже, нет. Ни черта подобного! Покоряясь судьбе, Морган предложил:
— Знаешь, давай-ка воскресим Черного Джека, а Мародер пускай покоится с миром.
Джейк расхохотался:
— Если ты помнишь, поговаривали, что Мародер прикончил Черного Джека.
— И во многом превзошел его, если мне не изменяет память, — на ходу бросил Морган, торопливо шагая к спуску с палубы.
Он в который уже раз за это утро открыл дверь собственной каюты. И замер у порога.
Его сундук, тот, где хранились флаги, стоял открытый.
А Серенити сидела на полу бледная и расстроенная, и на коленях у нее лежал как раз тот самый флаг, за которым он сюда явился.
Кит что-то говорил ей, но при виде капитана умолк на полуслове, готовый сквозь землю провалиться.
— Я ведь не знал, капитан, что он у вас до сих пор хранится, — оправдывался он. — Честно, не знал.
Серенити провела ладонью по полотнищу, на черном фоне которого была изображена старуха-смерть с косой в одной руке и пламенеющим сердцем — в другой.
— Не иначе как, — ледяным тоном обратилась она к Моргану, поднимаясь на ноги, — вам посчастливилось убить Мародера и вы оставили это себе на память?
Кривить душой не имело смысла. Изображение этого флага усилиями властей красовалось чуть ли не на каждом столбе по всей территории колоний, он принадлежал одному из самых кровожадных пиратов.
Мародер. В жестокости с ним мог сравниться разве что Черный Джек. Морган мечтал навек забыть о былых временах. Но подобное мало кому удается — рано или поздно прошлое начинает нас преследовать, а порой так просто мчится за нами вдогонку. И настигает, когда мы меньше всего этого ждем.
Даже не попытавшись что-либо объяснить, он взял у нее флаг и направился к двери.
— Что вы с ним собираетесь делать? — спросила она.
— Спасти наши шкуры. — И с этими словами он заторопился к лесенке, что вела на палубу.
Серенити стояла посреди каюты как громом пораженная. Пелена спала с ее глаз. Ее Морской Волк, оказывается, вовсе никакой не герой, не защитник слабых, не поборник справедливости, не честный капер.
Морган — пират! Хладнокровный, не оставляющий пленников в живых, беспощадный убийца и грабитель!
— Он и есть Мародер, — едва шевеля губами, пробормотала она, без сил опускаясь на койку. В глазах у нее потемнело. Она едва не лишилась чувств. Из тягостного полузабытья, длившегося всего несколько мгновений, ее вывел голос Кита.
— Верно, мэм, — признал юноша, бросаясь к койке, чтобы помешать ей, падая, удариться головой о переборку.
— Верно, — механически повторила она. — Он пират. — Глаза ее внезапно округлились. — Но ведь и ты тоже!
Кит смутился и густо покраснел.
— Это совсем не то, что вы думаете.
«Так я тебе и поверила! Хватит выдумок о благородном герое, теперь мне ясно, какой дурой я была, веря во все это. Я нахожусь на пиратском корабле, среди безжалостных убийц. А самый кровожадный из этих злодеев — их предводитель».
Сколько раз знакомые обсуждали при ней деяния Мародера, неизменно понижая голос, словно из опасения, что он может их услышать и, явившись как из-под земли, сурово с ними расквитаться.
— Капитан бросил это занятие много лет назад, — заверил ее Кит. — Я даже не знал, что у него флаг сохранился.
— По-твоему, это может служить мне утешением?
— Но вы не хотите понять, мисс…
Серенити, не желая больше слушать его оправдания, решила подняться на палубу и переговорить с самим Морганом.
Пусть он все ей объяснит. И сознается, что он на самом деле не кто иной, как Мародер.
Но неужто ее Морской Волк — убийца? Разве возможно, чтобы безупречный во всех отношениях герой совершал такие злодеяния?
У выхода на палубу она остановилась. Матросы явно готовились к бою. Пушки были подтащены к борту, и у каждой из них стояло по три канонира. На реях разместились стрелки с мушкетами в руках. Все замерли и словно бы даже дышать перестали. Единственным движущимся предметом был пиратский флаг, который медленно скользил вверх по мачте.
Вдруг с кормы раздался громкий хохот.
— Морган! — крикнул Джейк. — Скорей сюда! Ты только посмотри на его рожу!
Серенити заметила, как Джейк передал Моргану подзорную трубу. Все еще посмеиваясь, он изрек:
— Только раз в жизни видал я такую бледную физиономию. Это когда бедняге Роберту Доррану один лекарь на Ямайке собрался ампутировать его рожок.
Краска бросилась в лицо Серенити. Что за язык у этого грубияна Джейка Дадли! Хотя… Чего еще можно ждать от пирата?
Морган не ответил. Он смотрел сквозь подзорную трубу на вражеский корабль.
Внезапно Джейк заметил ее. Улыбка тотчас же сбежала с его лица. Он тронул Моргана за плечо.
Морган опустил подзорную трубу и обернулся к ней. Во взгляде его читалось нечто такое, чего нельзя было выразить словами. Серенити, оцепенев, смотрела, как он идет по палубе, приближаясь к ней.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал он. — Это ясно без слов.
Серенити гордо выпрямила спину.
— Да неужто?
— Вы осуждаете меня, ничего толком обо мне не зная.
— И что же мне, по-вашему, следует узнать?
Лицо его словно окаменело. Это было похоже на допрос с пристрастием. Он никому еще не давал отчета в своих действиях.
— Прежде всего следующее: на нас собирается напасть Уэйворд Хауэрс. Мы дали ему знать, кто я такой, но его это, похоже, не остановит, он…
Пушечный залп прервал его на полуслове.
— Берегись! — крикнул Джейк.
Морган обхватил Серенити за плечи и силой заставил пригнуться.
Через мгновение пушечное ядро обрушилось в воду у самого борта корабля. Гигантская волна качнула «Тритона», и соленые потоки окатили палубу.
— Всем оставаться на местах! — азартно выкрикнул Морган.
Серенити, едва живая от страха, не верила своим глазам. Господи, ему, как видно, все это по душе. Он оказался в родной стихии. На щеках Моргана горел румянец возбуждения, ноздри его раздувались.
Да ведь он просто умалишенный. Безумец!
— Хауэрс решил во что бы то ни стало заполучить меня, — с кровожадной улыбкой заявил Морган, отбрасывая со лба мокрые пряди волос. — Но мы еще посмотрим, кому достанется победная песнь.
Боже, какая беспечная удаль!
— Сейчас мы ему ответим! — с задором воскликнул он. — Эй, целься, ребята! Трофеи поделим между теми, кто не спасует в бою!
Серенити, будучи не робкого десятка, все же не могла понять его.
— Неужели такое может нравиться?
— Я этим живу, — с восторженной улыбкой отвечал Морган. — Упоение боем — это ни с чем не сравнимое чувство.
— А мне, похоже, сейчас сделается дурно, — пробормотала Серенити, прижав ладонь к груди.
Морган помог ей подняться на ноги.
— Вам лучше спуститься вниз.
— А если они потопят корабль? — забеспокоилась она. Ей стало жутко при мысли, что она очутится в трюме тонущего корабля, лишенная возможности спастись в одной из шлюпок.
— Но здесь куда опасней! — возразил он. — Что, если вас ранят из мушкета? Да и пушечное ядро — вещь пренеприятная.
— Не верю ни одному вашему слову. — Серенити покачала головой. Да и как можно ему доверять — человеку, окруженному чудовищным ореолом лжи? — Кит мне говорил, что степень риска примерно одинакова.
Морган, вспомнив, как его прежний корабль, «Розанну», буквально разорвало пополам во время незначительной стычки с британским парусником, вынужден был с ней согласиться.
— Ну, в таком случае укройтесь вон за той грудой бочонков и носа из-за нее не высовывайте.
— Покажите, как туда пробраться.
Морган обошел нагромождение из нескольких десятков бочонков и указал ей на небольшую нишу позади него.
— Вот здесь и оставайтесь. — Он ободряюще сжал ее локоть. — Не беспокойтесь. Все обойдется.
Она презрительно фыркнула, что было совсем не к лицу благовоспитанной леди.
— Ничего себе! Какой-то безумец чуть не погубил нас вместе со всей командой и кораблем, а Мародер уверяет, что волноваться не о чем. — Она подняла на него глаза и с вызовом спросила: — Подскажите мне, капитан пиратов, в какой момент я с чистой совестью могу начать тревожиться. Когда увижу у своего лица белки глаз тех, кто напал на «Тритона»? Или когда меня окружат акулы?
Морган не мог сдержать улыбки.
— Когда вас возьмут в кольцо акулы, это будет достаточным поводом для волнения.
— Вот это мне в вас особенно нравится: вы умеете, если это необходимо, успокоить и ободрить.
Морган задержал на ней взгляд. Отважная маленькая мисс. И виду не подает, как ей тоскливо и жутко. Она, безусловно, нуждалась в его защите, и ему хотелось бы остаться с ней, но команда ждала его приказаний.
А враг готовился к новой атаке.
И Морган нехотя покинул ее.
Серенити проводила его глазами. Вот он пересек палубу, отдавая матросам распоряжения, словно полководец своему войску. Внезапно раздавшийся пушечный залп оглушил ее. Она закрыла ладонями уши, всерьез опасаясь, что от этого грохота у нее лопнут барабанные перепонки. По палубе прокатилось облако серного дыма. У Серенити от едкого запаха запершило в горле, на глаза навернулись слезы.
— Боже, куда я попала? — всхлипнула она и мстительно прибавила: — Радуйся, Серенити Джеймс, вот оно, приключение, о котором ты столько лет мечтала. — И в этот миг ее унылая жизнь, по большей части проходившая за письменным столом в отцовской типографии, представилась ей просто раем. О, чего бы только она не отдала, чтобы вернуться туда, чтобы все, случившееся с ней той злосчастной ночью, когда она в мужском платье выбежала на крыльцо отцовского дома, оказалось всего лишь кошмарным сном!
Она со страхом и недоумением смотрела на Моргана, который носился по палубе как ураган, подбадривая канониров, отдавая команды, перебрасываясь короткими фразами с Джейком и Барни. Он наслаждался атмосферой битвы, опасность его пьянила.
Вдруг над самой ее головой просвистело пушечное ядро. Повредив одну из мачт, оно упало в воду за бортом. Серенити втянула голову в плечи, глядя, как на палубу обрушился град острых щепок. Одна из них угодила в Моргана. Но он лишь небрежно отер кровь со лба и как ни в чем не бывало продолжал отдавать приказы команде.
Серенити сидела за грудой бочек ни жива ни мертва. Страх буквально парализовал ее. Время тянулось медленно, мгновения казались годами.
А битва все не кончалась. Грохот пушек становился все неистовее, серные пары разъедали ей горло и легкие.
Но вдруг команда «Тритона» издала оглушительный крик радости, который на миг перекрыл даже звуки пушечной пальбы.
— Будут знать, как ходить под «Джолли ред»! — раздался совсем неподалеку от нее торжествующий голос Барни. — Ох, и надрали же мы им задницы!
Серенити осторожно выглянула из своего укрытия. Первое, что бросилось ей в глаза, было сияющее от счастья лицо Моргана. Она перевела взгляд на вражеский шлюп. Тот являл собой жалкое зрелище: в борту его зияла пробоина, все мачты были сломаны, и судно частично погрузилось в воду.
Значит, капитану пиратов и его команде удалось взять верх над преследователями. Они обезвредили корабль ^противника, тогда как их «Тритон» получил в бою лишь незначительные повреждения.
Серенити снова обратила взгляд на Моргана и помимо воли ощутила вдруг такую нежность к нему, что у нее защемило сердце. Он стоял у борта, отдавая распоряжения Киту и Джейку. Его растрепавшимися волосами играл ветер. Вот он указал острием меча на «Королеву смерти».
И повернулся к ней.
Она смотрела на него не мигая. До чего же он был красив в этот миг! Красив и грозен. Нет, он больше не был пиратом ее мечты, великодушным защитником слабых, благородным и бескомпромиссным героем. Перед ней стоял живой, реальный человек со своими заблуждениями, ошибками, со старомодными взглядами, столь разительно отличавшимися от ее собственных. Человек, наделенный большой властью. И очень опасный.
Он подошел к ней. Во рту у нее пересохло. От пережитого кружилась голова. Она с трудом заставила себя подняться на ноги.
— Рад, что вы остались живы, мисс Джеймс.
Серенити с нервным смешком ответила:
— У меня было куда больше шансов остаться в живых, чем у вас. — С этими словами она дотронулась до раны на его лбу. Кожа у него была прохладной, но из глубокого пореза продолжала струиться теплая кровь.
Морган сглотнул. Ее робкое прикосновение пробудило у него в душе чувства, которые сам он тщетно старался подавить. И теперь они властно заявили о себе. Он желал немедленно, теперь же получить от нее то, о чем не смел просить. Он жаждал обладать ею. Сейчас, сию же минуту. Победив опасного противника, он хотел одержать еще одну победу — куда более значительную.
Не дав ей опомниться, он притянул ее к своей груди и приник к ее губам долгим, страстным поцелуем. Сере-нити уступила его натиску. Она раскрыла губы, ответив на его неистовый порыв, упиваясь этой смелой лаской и щедро даря наслаждение ему.
Морган ощутил на губах вкус и аромат меда. Невинности и страсти. В этот миг он решил, что вопреки всему он ею овладеет. Она будет принадлежать ему.
Глава 9
— Хауэрс мертв!
Услышав ликующий крик Джейка, Морган отстранился от нее и недоверчиво спросил:
— Что?! Мертв? Ты уверен?
Джейк молча кивнул в сторону шлюпа. Несколько человек из команды подняли мертвое тело капитана над бортом, чтобы противники могли убедиться: тот, кто их преследовал, больше не представляет для них никакой угрозы.
— Не иначе, как его задело ядром. Или мушкетная пуля положила конец его нечестивой жизни, — заключил Морган. Он оставил Серенити и перегнулся через борт, вглядываясь в очертания тела, которое матросы со шлюпа все так же держали на вытянутых руках. Дрейку с трудом верилось, что он избавил мир от одного из самых жутких демонов, когда-либо осквернявших своим дыханием небеса.
Джейк стремительно подбежал к ним и смерил Сере-нити недружелюбным взглядом.
— Полагаю, ты мне не позволишь перерезать ей горло? — Он зловеще усмехнулся.
Морган оглянулся на нее через плечо и без тени улыбки заверил приятеля:
— Не беспокойся. Эту историю Серенити похоронит в самом дальнем уголке памяти.
— Как ты можешь за нее ручаться? А-а-а, понятно: ты сам решил ее обезвредить. Собрался, поди, отрезать ей язык и отрубить руки?
— Да нет, без этого, пожалуй, можно обойтись. У меня есть идея получше.
Серенити не смела дохнуть. Ее до смерти напугали не только слова Моргана, но также и тон, каким они были произнесены. А вдобавок еще и Джейк высказал столь кровожадное намерение в отношении ее горла. Она инстинктивно прижала ладонь к шее.
Способен ли Морган ее убить?
Покосившись на него, она и вовсе поникла духом. Холодно-отстраненное выражение, которое приняло в этот миг его красивое лицо, стало красноречивым подтверждением ее худших опасений. Уж лучше пройти по доске и упасть в море, кишащее акулами, чем остаться с ним наедине!
— Джейк, ты встанешь у руля «Королевы смерти», а «Тритон» пойдет следом. Держим курс на ближайший порт распорядился Морган. — «Тритон» нуждается в починке. А что делать с «Королевой», решим на месте.
Джейк хищно осклабился, обнажив два ряда крепких белоснежных зубов.
— Это как раз то, что мне нужно: славный пиратский корабль с командой, состоящей из опытных морских разбойников!
— Джейк, — с досадой произнес Морган, — не забывай, Черный Джек пал в поединке с Мародером. Кого ни спроси, всякий скажет тебе, что он давно уже покоится на дне морском.
Джейк ухмыльнулся:
— Тебе бы только мешать другим радоваться жизни.
— Послушай, это ведь не шутки! Только представь себе, что будет, стоит хоть кому-то довести до британского или американского правительства, что ты жив и здоров! — Морган повернулся к Барни и отрывисто приказал: — Готовьте корабль к отплытию, мистер Питкерн. Наши планы изменились: курс на остров Санта-Мария.
Отдав это распоряжение, он в упор посмотрел на Серенити, и сердце ее сжалось от страха. Она так надеялась, что он о ней забудет и ей удастся незаметно улизнуть в каюту.
— Нам надо поговорить.
— О чем? О способе, каким вы собираетесь убить меня? — Разумеется, этой дискуссии она предпочла бы избежать. Или по крайней мере отложить ее на… на несколько десятков лет.
Он не ответил.
— Честно говоря, я предпочла бы остаться здесь, на свежем воздухе… — Ей пришлось замолчать под его убийственным взглядом.
«Что ж, придется смириться с неизбежным», — подумала она. Но пусть только он попробует поднять на нее руку! Она заставит его пожалеть об этом. О, как горько он станет об этом сокрушаться!
Она сделает для этого все, что от нее зависит. Хотя, разумеется, эти мысленные угрозы — лишь пустая бравада. Ну что она может? Расцарапать ему лицо в кровь? Но для него это, судя по всему, не страшнее комариного укуса.
Морган прошел в каюту и оставил дверь открытой, чтобы она могла последовать за ним. Серенити старалась держаться невозмутимо, но это ей плохо удавалось: воображение рисовало картины одну ужаснее другой. Интересно все же, каким именно способом он решил расправиться с ней, чтобы заставить ее молчать?
Но вот дверь за ней захлопнулась. Путь назад был отрезан.
Он остановился у окна, у задернутых занавесок, которые она сшила накануне.
Проглотив комок в горле, она с деланным спокойствием спросила:
— Вы ведь уже не сердитесь на меня из-за этой злосчастной парусины, правда?
Взгляд, которым он ее окинул, способен был бы растопить айсберг.
— У меня столько куда более серьезных поводов злиться на вас, что… — Он не закончил фразы, выразительно махнув рукой, и стал задумчиво мерить шагами комнату.
Серенити на миг почудилось, что она уже умерла и ждет теперь, отворит ли ей святой Петр врата рая или велит отправляться в куда менее приятное место. Казалось, время остановилось. А он продолжал шагать, заложив руки за спину. Доски пола тихонько поскрипывали под его сапогами.
Окно было отворено, и легкий бриз колыхал тяжелые шторы. О, как она теперь жалела, что, не спросив позволения, извела на них последние драгоценные полотнища парусины!
Когда он в очередной раз повернулся к ней спиной, она придвинулась ближе к двери.
Кто знает, быть может, ей все же удастся улизнуть отсюда…
— Итак, мисс Джеймс, — наконец произнес он. Серенити при звуках его голоса едва не подскочила от ужаса. — Мне все же придется осуществить то, чего я прежде никогда еще не делал.
Серенити приготовилась к бегству.
— Насколько мне известно, капитан, на свете не существует злодейства, какого не совершил бы Мародер. Я слышала даже, что вы живьем поедали младенцев и малых детей.
Морган издал глухое рычание.
— Если вы не придержите язык, я прикажу коку зажарить вас на вертеле и подать экипажу на ужин. — С этими словами он сжал руки в кулаки и подошел к ней, заслонив собой дверь.
Путь к бегству оказался перекрыт. Ей ничего не оставалось, кроме как смотреть в его пылавшие яростью глаза цвета корицы и молиться про себя, чтобы он оставил ее в живых.
Когда он снова заговорил, его низкий, глубокий голос, казалось, заполонил собой все пространство каюты.
— Я догадываюсь, о чем вы сейчас думаете.
— Что вы пират, который собирается меня убить! — выпалила она и в следующий же миг пожалела о своих словах. Но исправить эту оплошность было невозможно: сказанного не воротишь.
Как ни странно, ее не слишком обдуманное заявление вызвало у него некое подобие улыбки. Уголки его красиво очерченных губ поднялись вверх, и взгляд сделался мягче.
— Хорошо. Допустим, мне теперь известна половина того, о чем вы думаете.
— Которая? — Она не знала, на что решиться: быть может, ей все же следовало сделать попытку прорваться к двери? Или угроза уже миновала, и тогда разумнее остаться, чтобы дать ему договорить…
— Не перебивайте меня.
У Серенити снова сжалось сердце. Не следовало его злить. Хотя, учитывая, как все обернулось, ей, пожалуй, нечего терять. К тому же она не из тех, кто станет молча, обреченно ожидать печальной участи.
Услышав ликующий крик Джейка, Морган отстранился от нее и недоверчиво спросил:
— Что?! Мертв? Ты уверен?
Джейк молча кивнул в сторону шлюпа. Несколько человек из команды подняли мертвое тело капитана над бортом, чтобы противники могли убедиться: тот, кто их преследовал, больше не представляет для них никакой угрозы.
— Не иначе, как его задело ядром. Или мушкетная пуля положила конец его нечестивой жизни, — заключил Морган. Он оставил Серенити и перегнулся через борт, вглядываясь в очертания тела, которое матросы со шлюпа все так же держали на вытянутых руках. Дрейку с трудом верилось, что он избавил мир от одного из самых жутких демонов, когда-либо осквернявших своим дыханием небеса.
Джейк стремительно подбежал к ним и смерил Сере-нити недружелюбным взглядом.
— Полагаю, ты мне не позволишь перерезать ей горло? — Он зловеще усмехнулся.
Морган оглянулся на нее через плечо и без тени улыбки заверил приятеля:
— Не беспокойся. Эту историю Серенити похоронит в самом дальнем уголке памяти.
— Как ты можешь за нее ручаться? А-а-а, понятно: ты сам решил ее обезвредить. Собрался, поди, отрезать ей язык и отрубить руки?
— Да нет, без этого, пожалуй, можно обойтись. У меня есть идея получше.
Серенити не смела дохнуть. Ее до смерти напугали не только слова Моргана, но также и тон, каким они были произнесены. А вдобавок еще и Джейк высказал столь кровожадное намерение в отношении ее горла. Она инстинктивно прижала ладонь к шее.
Способен ли Морган ее убить?
Покосившись на него, она и вовсе поникла духом. Холодно-отстраненное выражение, которое приняло в этот миг его красивое лицо, стало красноречивым подтверждением ее худших опасений. Уж лучше пройти по доске и упасть в море, кишащее акулами, чем остаться с ним наедине!
— Джейк, ты встанешь у руля «Королевы смерти», а «Тритон» пойдет следом. Держим курс на ближайший порт распорядился Морган. — «Тритон» нуждается в починке. А что делать с «Королевой», решим на месте.
Джейк хищно осклабился, обнажив два ряда крепких белоснежных зубов.
— Это как раз то, что мне нужно: славный пиратский корабль с командой, состоящей из опытных морских разбойников!
— Джейк, — с досадой произнес Морган, — не забывай, Черный Джек пал в поединке с Мародером. Кого ни спроси, всякий скажет тебе, что он давно уже покоится на дне морском.
Джейк ухмыльнулся:
— Тебе бы только мешать другим радоваться жизни.
— Послушай, это ведь не шутки! Только представь себе, что будет, стоит хоть кому-то довести до британского или американского правительства, что ты жив и здоров! — Морган повернулся к Барни и отрывисто приказал: — Готовьте корабль к отплытию, мистер Питкерн. Наши планы изменились: курс на остров Санта-Мария.
Отдав это распоряжение, он в упор посмотрел на Серенити, и сердце ее сжалось от страха. Она так надеялась, что он о ней забудет и ей удастся незаметно улизнуть в каюту.
— Нам надо поговорить.
— О чем? О способе, каким вы собираетесь убить меня? — Разумеется, этой дискуссии она предпочла бы избежать. Или по крайней мере отложить ее на… на несколько десятков лет.
Он не ответил.
— Честно говоря, я предпочла бы остаться здесь, на свежем воздухе… — Ей пришлось замолчать под его убийственным взглядом.
«Что ж, придется смириться с неизбежным», — подумала она. Но пусть только он попробует поднять на нее руку! Она заставит его пожалеть об этом. О, как горько он станет об этом сокрушаться!
Она сделает для этого все, что от нее зависит. Хотя, разумеется, эти мысленные угрозы — лишь пустая бравада. Ну что она может? Расцарапать ему лицо в кровь? Но для него это, судя по всему, не страшнее комариного укуса.
Морган прошел в каюту и оставил дверь открытой, чтобы она могла последовать за ним. Серенити старалась держаться невозмутимо, но это ей плохо удавалось: воображение рисовало картины одну ужаснее другой. Интересно все же, каким именно способом он решил расправиться с ней, чтобы заставить ее молчать?
Но вот дверь за ней захлопнулась. Путь назад был отрезан.
Он остановился у окна, у задернутых занавесок, которые она сшила накануне.
Проглотив комок в горле, она с деланным спокойствием спросила:
— Вы ведь уже не сердитесь на меня из-за этой злосчастной парусины, правда?
Взгляд, которым он ее окинул, способен был бы растопить айсберг.
— У меня столько куда более серьезных поводов злиться на вас, что… — Он не закончил фразы, выразительно махнув рукой, и стал задумчиво мерить шагами комнату.
Серенити на миг почудилось, что она уже умерла и ждет теперь, отворит ли ей святой Петр врата рая или велит отправляться в куда менее приятное место. Казалось, время остановилось. А он продолжал шагать, заложив руки за спину. Доски пола тихонько поскрипывали под его сапогами.
Окно было отворено, и легкий бриз колыхал тяжелые шторы. О, как она теперь жалела, что, не спросив позволения, извела на них последние драгоценные полотнища парусины!
Когда он в очередной раз повернулся к ней спиной, она придвинулась ближе к двери.
Кто знает, быть может, ей все же удастся улизнуть отсюда…
— Итак, мисс Джеймс, — наконец произнес он. Серенити при звуках его голоса едва не подскочила от ужаса. — Мне все же придется осуществить то, чего я прежде никогда еще не делал.
Серенити приготовилась к бегству.
— Насколько мне известно, капитан, на свете не существует злодейства, какого не совершил бы Мародер. Я слышала даже, что вы живьем поедали младенцев и малых детей.
Морган издал глухое рычание.
— Если вы не придержите язык, я прикажу коку зажарить вас на вертеле и подать экипажу на ужин. — С этими словами он сжал руки в кулаки и подошел к ней, заслонив собой дверь.
Путь к бегству оказался перекрыт. Ей ничего не оставалось, кроме как смотреть в его пылавшие яростью глаза цвета корицы и молиться про себя, чтобы он оставил ее в живых.
Когда он снова заговорил, его низкий, глубокий голос, казалось, заполонил собой все пространство каюты.
— Я догадываюсь, о чем вы сейчас думаете.
— Что вы пират, который собирается меня убить! — выпалила она и в следующий же миг пожалела о своих словах. Но исправить эту оплошность было невозможно: сказанного не воротишь.
Как ни странно, ее не слишком обдуманное заявление вызвало у него некое подобие улыбки. Уголки его красиво очерченных губ поднялись вверх, и взгляд сделался мягче.
— Хорошо. Допустим, мне теперь известна половина того, о чем вы думаете.
— Которая? — Она не знала, на что решиться: быть может, ей все же следовало сделать попытку прорваться к двери? Или угроза уже миновала, и тогда разумнее остаться, чтобы дать ему договорить…
— Не перебивайте меня.
У Серенити снова сжалось сердце. Не следовало его злить. Хотя, учитывая, как все обернулось, ей, пожалуй, нечего терять. К тому же она не из тех, кто станет молча, обреченно ожидать печальной участи.