Макгрегор Кинли. Пират моей мечты

   Морган в замешательстве наблюдал, как она схватила джентльмена за руку и буквально подтащила почти вплотную к нему. И светло улыбнулась обоим.
   — Дуглас, не могу выразить, как я вам благодарна, что вы уговорили этого джентльмена прийти в типографию и разыграть уморительную сценку. Что за великолепный, незабываемый сюрприз! Вот и теперь он все еще играет свою роль, и это у него блестяще получается! Какой вы милый!
   — Кого это я уговорил? Куда пришел этот джентльмен? Зачем? — опешил Дуглас.
   Приоткрыв от удивления рот, Серенити молча переводила взгляд с Моргана на Дугласа и обратно. Что же до Моргана, то он с трудом подавил стон, рвавшийся из груди. До чего же глупо все вышло! Мисс Джеймс, оказывается, и в самом деле ничего о нем не знала.
   — Так вы не знакомы с этим джентльменом? — спросила наконец Серенити.
   — Нет. Откуда? — Дуглас развел руками.
   — И вы не посылали его в типографию, чтобы он меня разыграл?
   Дуглас медленно покачал головой:
   — Ничего подобного я не делал.
   Серенити, прикрыв рот ладонью, отпрянула назад.
   — Вот тебе и на! — пробормотала она.
   Морган криво улыбнулся. Лучше не скажешь. Господи, ну что за нелепое, досадное совпадение!
   Дуглас с усмешкой взглянул на Серенити и погрозил ей пальцем:
   — Не иначе, как вы снова затеяли какую-то игру, мисс Серенити. Но что вам стоило предупредить меня, посвятить в свои планы? Я ведь уже не молод и соображать стал туго. Вот и не сумел вам как следует подыграть. — И он с улыбкой протянул руку Моргану: — Дуглас Адаме.
   Морган с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Так вот он каков, этот Дуглас, о котором мисс Джеймс прожужжала ему все уши.
   Значит, она приняла его появление в типографии за розыгрыш… А он сделал вывод, что… О, судьба сыграла с ними шутку что надо. Такого и нарочно не придумаешь. Лишь теперь он мог вздохнуть с облегчением. Угроза его безопасности счастливо миновала.
   Вот повеселился бы старик Барни, узнай он обо всем!
   Но он не собирался рассказывать рулевому о сегодняшнем приключении, чтобы у того было меньше поводов молоть языком где и с кем попало.
   Морган с учтивым полупоклоном пожал протянутую руку:
   — Рад с вами познакомиться, мистер Адаме. Дуглас повернулся к Серенити:
   — А я ведь разыскивал вас, чтобы сказать: Энни неважно себя чувствует. Придется отвезти ее домой. Но перед этим я хотел поздравить вас с днем рождения и пожелать всего самого наилучшего.
   Взгляд ее остановился на Моргане. Она так побледнела, что казалось, вот-вот лишится чувств.
   — Вы, поди, приняли меня за круглую дуру.
   Комизм ситуации привел его в превосходное расположение духа. И вдобавок, не он ли с его беспочвенными подозрениями стал невольным виновником всего случившегося?
   — Ничего подобного. — Голос его звучал тепло и искренне. — Просто судьбе было угодно подшутить над нами обоими.
   Она рассмеялась так весело и мелодично, что Морган, глядя на порозовевшее лицо, в который уже раз залюбовался ею. Насколько же она отличается от всех жен-шин и девиц, с которыми он был знаком на своем веку! Даже смех ее звучит совсем иначе, чем их глупое жеманное хихиканье.
   — Что все это значит? — с любопытством спросила Онор. — Я решительно ничего не понимаю.
   Серенити, с лица которой не сходила улыбка, охотно пояснила:
   — Какие-то дела привели нынче этого джентльмена в нашу типографию. Но он оказался так похож на моего вымышленного героя, что я решила, это Дуглас устроил розыгрыш, нарочно прислав его ко мне.
   Дуглас лишь теперь полностью постиг смысл происходящего.
   — Жаль, что такая идея не пришла мне в голову. Право же, это вышло бы недурно.
   Самолюбие Моргана было уязвлено. Ведь его угораздило попасть в дурацкое положение. Он угрожал этой милой девушке, да что там, он готов был даже похитить ее, лишь бы сохранить свое инкогнито, о раскрытии которого, как теперь выяснилось, никто даже не помышлял. Случайное стечение обстоятельств вынудило его совершить ложный шаг, о чем он теперь горько сожалел.
   — Простите, что незваным явился на ваш праздник, — с поклоном сказал он. — Я рад, что заблуждение, в котором мы оба пребывали, наконец рассеялось.
   — О, заблуждения, фантазии, мечты — это как раз по части нашей Серенити, — со смешком вставила Онор.
   Морган натянул перчатки и снова поклонился:
   — Позвольте мне поздравить вас с днем рождения, мисс Джеймс, и пожелать вам всяческого благополучия. Не смею больше злоупотреблять вашим терпением.
   Серенити в молчании наблюдала, как таинственный гость прошагал к двери и вышел из библиотеки.
   Он ее покинул.
   Ее охватило странное чувство. Казалось, он, этот незнакомец, унес с собой все ее счастье, все радости, какие были отпущены на ее долю судьбой.
   — Мне тоже пора, — сказал Дуглас и устремился вслед за Морганом.
   Но Серенити не нашла в себе сил, чтобы ответить на его поклон. Взгляд ее по-прежнему был устремлен на открытую дверь библиотеки. Ее пират только что был здесь, она любовалась его мужественным лицом, говорила с ним, могла, осмелев, даже дотронуться до него. Но теперь он ушел, и больше им не суждено встретиться.
   А она даже имени его не знает.
   Но быть может, это к лучшему? Ведь ей в любом случае не следовало рассчитывать на его внимание. Она непривлекательна, а такие мужчины всегда выбирают себе в спутницы самых красивых девушек, вроде Хитер или Онор.
   — Ну и странные же вещи творятся на белом свете, — глубокомысленно изрекла Онор, нарушив ход унылых, безрадостных дум сестры. — Кто бы мог предположить, что такой мужчина заинтересуется твоей историей и станет выпытывать, где ты добыла сведения о своем герое. И что, скажи на милость, заставило его разузнать наш адрес? Для чего он явился сюда без приглашения?
   — Ты о чем? — рассеянно спросила Серенити, все еще не отрешившаяся от тягостных мыслей.
   — Я говорю, кто бы мог подумать, что такой…
   — Верно, никто.
   Онор остановилась напротив сестры и вперила в нее испытующий взор:
   — Серенити, вид у тебя престранный.
   — Ты находишь? — бесцветным голосом отозвалась она, чтобы хоть что-то сказать.
   — Еще бы. Не-мешайте-мне-думать-о-том-о-чемду-мать-я-не-должна.
   Серенити невольно улыбнулась шутке сестры и проговорила гораздо более живо:
   — Но тогда ты мне попытайся объяснить, Онор, с чего бы это он столь настойчиво меня преследовал.
   — Он… заинтересовался твоим рассказом.
   — Допустим. Но почему этот сюжет вызвал у него такой интерес?
   — А что, если он, как и ты, хочет разыскать Морского Волка?
   — А если он-то и есть Морской Ролк?

Глава 3

   — Кто?! — Онор вытаращила глаза.
   — Ну подумай сама, — проговорила Серенити, все более воодушевляясь. — Это единственное возможное объяснение его странных поступков. Разве нет? Он был так зол, с таким пристрастием меня допрашивал. Выходит, Морской Волк решил, что я знаю его настоящее имя и могу выдать его с головой. Представляешь?!
   Но Онор ее доводы показались неубедительными.
   — Ах, Серенити, ты опять за свое! Все бы тебе что-то выдумывать, твоя фантазия просто не знает удержу!
   — Нет, дорогая. На сей раз здесь не игра воображения. Я это чувствую, поверь!
   — Ты то же самое говорила, когда заподозрила мясника в связях с французскими шпионами, которые похитили секретные правительственные документы.
   — Ну, это совсем иное дело…
   — А вспомни, как ты уверяла меня, что коллекционное блюдо украла вдова Пеннингтон и что лавочник мистер Фиппс тайно сотрудничает с британским правительством, рассчитывая на…
   — Да будет тебе, Онор! — с досадой воскликнула Серенити. — Я слежу за ходом твоей мысли и прекрасно поняла, что ты хочешь сказать.
   Онор подошла к сестре и обняла ее за талию.
   — Я ведь тебя ни в чем не упрекаю, Серенити! Просто Господь наделил тебя богатым воображением. Поэтому ты сочиняешь такие захватывающие истории, которые все мы с удовольствием читаем и слушаем. Но должна же ты наконец понять, что реальная жизнь куда проще и прозаичнее. И с нами, здравомыслящими людьми, ничего сверхъестественного произойти не может.
   Вот как раз с этим утверждением Серенити была в корне не согласна. Она твердо верила, что в жизни самого что ни на есть обыкновенного человека, занятого делами и не склонного к фантазиям, всегда найдется место удивительным событиям. Надо только их дождаться. В конце концов, Моисей был простым пастухом. Мог ли кто-то из его близких подумать, что с ним заговорит сам Господь? Да и будущий царь Давид в юности пас стада своего отца. Немыслимые, фантастические события свершаются на земле ежеминутно! И никто на свете от них не застрахован.
   А ее пират, ее загадочный незнакомец вполне мог оказаться Морским Волком. «Да нет же», — поправила она себя. Ее пират и есть Морской Волк. И она это докажет!
 
   Время ползло медленно, как улитка. Серенити, сама не своя от нетерпения, ждала, когда все в доме наконец заснут. Прежде она не обращала внимания на то, как долго мешкают отец и брат, прежде чем затвориться в спальнях.
   Она нервно шагала из конца в конец комнаты, и половицы легонько поскрипывали под подошвами ее тонких сапожек для верховой езды.
   Примерно час назад она прокралась в комнату брата и похитила из платяного шкафа кое-какую его одежду. Джонатан тем временем оживленно обсуждал с отцом свою последнюю статью. Мужчины, казалось, никогда не покинут гостиную, находившуюся на первом этаже их просторного дома.
   Черные панталоны брата были ей так велики, что пришлось подвязать их на талии шарфом вместо пояса, полагаясь на то, что узел не ослабеет в самый неподходящий момент и панталоны не соскользнут к ее ступням.
   Она решила во что бы то ни стало поговорить нынешней ночью с докерами и моряками, но так, чтобы никто не узнал в ней женщину. Иначе не оберешься бед, в сравнении с которыми даже сплетни миссис О’Грейди покажутся невинным лепетом!
   Наклонившись к камину, она зачерпнула горсть золы и испачкала ею лицо, шею и ладони. Теперь в темноте ее никто не узнает.
   Минуты шли в тоскливом ожидании. Да выполнима ли ее миссия? Мужество едва не изменило Серенити, и на какой-то миг у нее даже мелькнула мысль: «А не сошла ли я с ума?» Ведь разыскать таинственного героя — задача не из легких. Ей неизвестно даже название его корабля.
   И однако, она не сомневалась, что сумеет его узнать среди множества других парусников, стоявших на якоре у порта. Выудив из кармана панталон маленький блокнот, в котором она делала заметки для будущих рассказов, Серенити перечитала все, что касалось корабля Морского Волка. Она записала приметы парусника по памяти со слов Джонатана. Сто пушечный фрегат, корпус черный с золотом, паруса белоснежные, топ мачты украшен фигуркой змея.
   Но легко ли отыскать его по таким приметам? Из шести кораблей, бросивших сегодня якоря в порту Саванны, только два с черным корпусом. И только у одного из них золотая отделка. У фрегата.
   Серенити торжествующе улыбнулась.
   Интервью с Морским Волком! Да о ней заговорят во всех колониях!
   Хоть раз в жизни она уподобится своему кумиру, леди Мэри. Презрев опасности, она выведает, кто он на самом деле.
   И Серенити пообещала себе не возвращаться домой хотя бы и до утра, пока не осуществит задуманное.
   — Смелее, не трусь! — сказала она себе, засовывая блокнот в карман.
   И тут наконец за дверью ее комнаты послышались шаги. Тусклый огонек на мгновение мелькнул в щели у самого пола. Это Бенджамин отправился к себе в спальню. Вот он нажал на ручку, и дверь со скрипом отворилась, чтобы тотчас же захлопнуться.
   Путь был свободен.
   С величайшими предосторожностями она вышла из комнаты и направилась к лестнице. Сердце бешено стучало. Стоило ей спуститься и неслышно подобраться к выходу из дома, как поблизости раздались чьи-то тяжелые шаги. Не помня себя от страха, она метнулась в гостиную.
   — Спокойной ночи, Кингсли, — пробасил Джонатан, обращаясь к дворецкому, и стал подниматься по лестнице.
   — Спокойной ночи, мастер Джонатан.
   Серенити, затаив дыхание, прижала руки к груди. Наступившая тишина пугала ее. Мелькнула мысль: не лучше ли вернуться и позабыть об этой опасной затее? Пусть уж Джонатан напишет о Морском Волке. Рано или поздно он дознается, кого скрывает этот псевдоним. Ведь риск огромен. С ней может приключиться любая беда.
   И пусть она надела мужское платье, а за окнами стоит непроглядная тьма, все равно кто-нибудь может догадаться, что она женщина, — по голосу, по манере держаться. Женщина, одна, без сопровождающих, в порту глухой ночью. Разве можно усомниться, что она явилась туда на поиски приключений самого скандального характера?
   «Да успокойся ты! — скомандовала она себе. — Что за малодушие? Вот леди Мэри все эти соображения не остановили бы». И в самом деле, леди Мэри выполнила бы намеченное, невзирая ни на какие опасности, реальные или мнимые. Эта женщина не ведала страха и сомнений.
   К тому же Морской Волк — джентльмен, человек чести. Все его поступки красноречиво об этом свидетельствуют. Он рисковал собой ради других. У него прекрасные манеры. Он не способен нанести урон ее чести. Благородный Морской Волк, защитник обездоленных.
   Так неужели она упустит этот долгожданный шанс? Возможность стать наконец такой, какой ей всегда хотелось быть? О чем она мечтала и грезила?
   Преисполнившись решимости, она отворила входную дверь и вышла в ночь, навстречу судьбе.
   Едва минула полночь, как Джейкоб Дадли занял наблюдательный пост у ствола плакучей ивы. Он следил за домом Джеймсов, в особенности же цепкий взгляд его привлекало одно из окошек верхнего этажа, в котором все еще горел свет. Джейкоб с нетерпением ждал, когда он погаснет.
   «Ну и дурак же ты, как я погляжу», — обратился он к себе самому сквозь стиснутые зубы и сдвинул немного в сторону большой сверток, который держал на коленях. В Саванну он явьлся нынешним утром, чтобы забрать у портного платье жены, и очень обрадовался, обнаружив в порту корабль Моргана. Приятели встретились в портовом кабачке, и Морган поведал ему за кружкой эля, как ловко выставила его под дождь некая мисс Серенити Джеймс.
   Вся эта история пришлась Джейкобу не по душе, хотя он и потешался над ней вместе с Морганом. Но когда последний ушел, до слуха Джейкоба донеслись обрывки разговоров некоего джентльмена с посетителями кабачка. Человек этот настойчиво расспрашивал всех и каждого о Морском Волке, ссылаясь при этом на статью в «Курьере Саванны». На ту самую, из-за которой сюда прибыл Морган Дрейк.
   Уэйворд Хауэрс.
   Джейкобу не составило труда его узнать. Любой честный моряк, если ему доведется говорить с этим типом, сто раз взвесит каждое свое слово. Хауэрс зарабатывал на жизнь, выслеживая пиратов и каперов и передавая сведения о них тому правительству, которое щедрее оплачивало такого рода услуги. И вот теперь этот негодяй пустился по следу Морского Волка.
   Хауэрс пребывал во власти того же заблуждения, что и Морган: он не сомневался, что автор статьи знает Морского Волка в лицо. И что ему, возможно, известно также подлинное имя капера. Единственное, о чем пока не ведал доносчик, — что за подписью «С.С. Джеймс» скрывается женщина.
   Джейк уповал на то, что Морган успеет покинуть Саванну, прежде чем хитрая лиса Хауэрс нападет на его след.
   Самому же Джейку предстояло, отложив все дела, помешать встрече Хауэрса с мисс Серенити Джеймс. Ведь Хауэрс ни за что не поверит в ее неосведомленность. А чтобы вытянуть из нее нужные сведения, он ни перед чем не остановится.
   Сумма, которую британское правительство выплатит ему в случае поимки Морского Волка, настолько велика, что ради этих денег он подвергнет ее любым пыткам и унижениям. При мысли об этом по телу Джейка пробежал озноб. Уж сам-то он просто не способен сидеть сложа руки, зная, какая беда угрожает этой несчастной. Он ее спасет, чего бы ему это ни стоило.
   Свет в комнате погас.
   Сунув пакет под мышку, Джейк вскочил на ноги. Еще несколько минут, и он сможет вздохнуть с облегчением: Серенити и Морган окажутся в безопасности, там, где Хауэрс их нипочем не отыщет.
   Он крадучись пересек двор.
   Ему стоило немалых трудов узнать, сколько женщин обитает под этой крышей. Оказалось, всего три: сама мисс Серенити, ее .белокурая сестра и экономка.
   Джейк усмехнулся. Немало воды утекло с тех пор, как он вот так же караулил у чужих дверей, пока в одном из окон погаснет свет. Но прежняя сноровка наверняка не изменит ему и на сей раз. Он умел двигаться бесшумно, как призрак, и без труда проникал в спальни добродетельных матрон буквально под носом у их мужей и слуг.
   Предаваясь столь приятным воспоминаниям, он подобрался к крыльцу. Входная дверь отворилась с тихим скрипом, и Джейк замер не дыша.
   Прежде чем он успел собраться с мыслями, тонкая фигурка неслышно миновала ступени и бросилась к калитке.
   И угодила прямехонько в его объятия.
   Послышался сдавленный крик, молодая леди, перепугавшись до смерти, отпрянула назад, споткнулась о камешек и рухнула на землю.
   Джейк склонился над ней, и губы его растянулись в широкой ухмылке. Птичка сама влетела в клетку.
   Бедняжка решила выдать себя за мужчину. В тусклом свете луны Джейк разглядел панталоны, мужскую рубашку, жилет и камзол. Но разве скроешь под этим мешковатым платьем женственные изгибы фигуры? Во всяком случае, такой великий знаток сего предмета, как Джейкоб Дадли, вмиг раскусил ее наивную уловку. Из-под мужской шляпы выбилась прядь каштановых волос. Это окончательно убедило Джейка, что перед ним как раз та, кого он замыслил похитить из отчего дома.
   Он поднял голову, взглянул на небо, густо усеянное звездами, и с чувством произнес:
   — Боже, благодарю Тебя от всей души. В неизреченной щедрости своей Ты снова мне помог.
   Разумеется, случившееся невозможно было назвать иначе, как промыслом Божьим: ведь девица от ужаса или от удара о землю лишилась чувств. И Джейку не придется ее утихомиривать. Он поспешно убедился, что кости ее черепа целы, и ощупал довольно внушительную шишку на затылке. Ничего страшного. Разве что, когда очнется, у нее немного поболит голова. Пустяки.
   Теперь ему только и оставалось снестись с Морганом и убедиться, что корабль его уходит в море, так и не опознанный негодяем Хауэрсом.
   Сияя от счастья, он перекинул бесчувственную Серенити через плечо, подхватил с земли пакет и направился в заросли, где еще прежде спрятал лошадь.
   Серенити пришла в себя, и первое, что она почувствовала, была отчаянная головная боль, которая распространялась от затылка к вискам и макушке. Она хотела ощупать голову, но обнаружила, что руки ей не повинуются. Кто-то привязал их к стулу, на котором она сидела. Простой, грубо сработанный деревянный стул помещался в тесной корабельной каюте…
   Она вспомнила, как, выбежав из дома, натолкнулась на дерево. И тотчас же поправила себя: нет, не на дерево. Это был какой-то высокий плотный мужчина. Внутри у нее все похолодело.
   — Слушай, старик, некогда мне с тобой препираться!
   — Но, Джейк, капитан меня на рее повесит, коли она останется на борту. Ты ж знаешь, какой он делается, когда его рассердят.
   Серенити поежилась и открыла глаза. Зрение прояснилось. Теперь она отчетливо видела того из мужчин, чье имя было Джейк. Высокий, ростом никак не менее шести футов и пяти дюймов, одет он был в скромное платье фермера, а его светлые волосы, забранные сзади в косицу, слегка вились у висков.
   Серенити пытливо вгляделась в его красивое лицо с удивительно гармоничными, правильными чертами. Оно хранило совершенно бесстрастное выражение. Серые глаза холодно и как-то отстраненно смотрели на мир из-под полуопущенных век. У Серенити душа ушла в пятки.
   — Барни, клянусь, я сам тебя повешу, если ты сей же час не дашь команду к отплытию.
   — К отплытию? — испуганно воскликнула Серенити, и в голове у нее снова с неистовой силой запульсировала боль. — Куда вы меня хотите везти?!
   Старик, собеседник красавца Джейка, посмотрел из-за его плеча на пленницу.
   — Видишь, она уже очнулась. Так вот и взял бы ее с собой.
   — Барни! — грозно прорычал в ответ великан.
   — Ну, так и быть. Скажу о ней капитану, а там…
   Джейк цепко ухватил его за руку и развернул лицом к себе.
   — Слушай, если только ты не желаешь, чтобы Уэйворд Хауэрс повесил Моргана, тебе следует как можно скорее вывести корабль в открытое море. А с девицей и с Морганом я сам разберусь.
   — Вот это другой разговор, — повеселел старик. — Пускай он с твоего зада шкуру спустит, мне-то что за дело! — Бросив на нее сочувственный взгляд, Барни поспешно покинул каюту.
   — Простите, — с дрожью в голосе произнесла Сере-нити, — но я сомневаюсь, что вам удастся отплыть, увозя меня с собой в качестве пленницы.
   Джейк ухмыльнулся:
   — А каким, интересно, образом вы сможете этому помешать?
   — Я буду кричать!
   Он презрительно расхохотался. «Если глаза действительно являются зеркалом души, то этот человек ее лишен», — пронеслось в голове у Серенити. И, словно в подтверждение этой мысли, он окинул ее с ног до головы ничего не выражавшим взором и резким движением вытащил из-за пояса кинжал с длинным изогнутым лезвием.
   — Попробуйте только. И вмиг останетесь без языка. — Он выразительно провел по лезвию подушечкой большого пальца.
   — Вы не посмеете, — едва слышно пробормотала Серенити, цепенея от ужаса.
   — Мне случалось проделывать вещи и похуже.
   Серенити ни на секунду не усомнилась в правдивости этого заявления. Достаточно было снова встретить ледяной взгляд серых глаз, чтобы безоговорочно поверить в способность их обладателя совершить любое злодеяние. Милостивый Боже, неужели в сердце этого красивого молодого человека нет ни капли жалости и сострадания?
   Ведь она очень дорожила своим языком, который всегда служил ей верой и правдой.
   — Почему вы меня похитили?
   Он воткнул кинжал в ножны и с усмешкой ответил:
   — Хотите верьте, хотите нет, но это для вашего же блага.
   — Для моего блага?! Не откажитесь в таком случае объяснить, что вы имеете в виду.
   — При данных обстоятельствах, боюсь, мне недосуг вам это растолковывать. Надо проследить, чтобы Барни в точности выполнил мое приказание. Ведь у старины не все дома, знаете ли. Так что прошу меня извинить… — И он сделал шаг к двери.
   — Погодите!
   Остановившись, он с недовольной миной оглянулся на нее.
   — Я никому не расскажу, что вы меня похитили, — с мольбой произнесла она. — Только отпустите меня.
   — К сожалению, это невозможно. — Он склонил голову набок и оценивающе взглянул на нее. Точь-в-точь как коршун, который собрался камнем броситься на перепелку. — Скажите честно, следует ли мне заткнуть вам рот кляпом?
   Серенити помотала головой. Нет, кричать она не решится. Слишком дорог ей собственный язык. Она не станет раздражать своих мучителей, а, напротив, будет вести себя кротко и покорно. Это усыпит их бдительность, и рано или поздно она сбежит от них, удерет прочь с корабля, даже если ей придется прыгнуть за борт, рискуя стать обедом для акулы.
   Двумя часами позже Серенити все также сидела в маленькой тесной каюте, которую Джейк именовал апартаментами Барни. С тоской она подумала, что некоторые из ее шляпных коробок в сравнении с этой конурой показались бы просторными помещениями.
   Случай улизнуть отсюда ей так и не представился. Корабль покинул гавань и полным ходом шел в открытое море.
   Что же теперь делать? Как быть?
   «Тебе следовало закричать», — с негодованием сказала она себе.
   «Да, но тогда этот великан отрезал бы мне язык!» — возразил ее внутренний голос.
   «Пусть бы лучше он это сделал! А теперь тебе придется объясняться с отцом».
   Она представила себе выражение лица Бенджамина, вернись она домой и расскажи ему все.
   Боже, что теперь с ней станет?! Разве о таком приключении она мечтала, выбегая нынешней ночью на крыльцо? Даже в кошмарном сне ей не могло пригрезиться, что спустя всего полчаса она окажется в корабельном трюме, в тесной каюте, лишенная возможности двигаться, кричать, звать на помощь.
   О небеса, мысль об интервью с Морским Волком вытеснила из ее головы остатки здравого смысла, лишила ее разума и осторожности. В какой недобрый час эта вздорная идея посетила ее!
   Снаружи послышались шаги, и сердце ее замерло от страха.
   Дверь распахнулась.
   — Барни, мне надо… — Знакомый голос смолк на полуслове. Пират ее мечты отвел взгляд от карманных часов и оцепенел от неожиданности. Однако замешательство его длилось лишь мгновение. Вперив в нее испепеляющий взгляд, раздувая ноздри, он гневно выкрикнул: — Барни!
   Серенити заложило уши. А когда слух к ней вернулся, она со всей невозмутимостью, на какую была способна, приветствовала его:
   — Добрый вечер, капитан. — В этот миг, глядя на себя словно откуда-то со стороны, она чрезвычайно гордилась собственной выдержкой. Легко ли говорить столь беспечным тоном при подобных неординарных обстоятельствах?
   — Какого дьявола вы тут делаете? — процедил он сквозь зубы.
   Она кивком указала ему на свои связанные руки:
   — Сижу, как вы сами изволите видеть, на жестком и неудобном стуле.
   — Это и без слов ясно, — хмуро бросил он, входя в «шляпную коробку». — Как вы сюда попали?
   Но она при всем желании не могла ничего ему ответить: взгляд ее расширившихся от ужаса глаз был прикован к длинному кинжалу, который внезапно очутился у него в руке. Ей живо представилось, как тонкое лезвие пробивает ее грудь. Угроза Джейка эхом прозвенела у нее в ушах.