Страница:
Внезапно Коннор обернулся и с улыбкой воскликнул:
— Я, кажется, знаю, как раздобыть нужную нам информацию! Массаж головы пошел мне на пользу.
Эрин улыбнулась и скользнула под одеяло.
Коннор достал из кармана пиджака сотовый телефон и набрал номер Шона. Хорошо, что последняя куколка брата превратилась в гигантскую пиявку, подумал он, ложась рядом с Эрин. Иначе его вряд ли удалось бы застать дома в такой час, он бы наверняка кувыркался с очередной красоткой в постели.
— В чем дело? — послышался в трубке раздраженный голос. — Кто это беспокоит меня в такое время?
— Привет, Шон! — бодро произнес Коннор. — Кто там у тебя под боком?
— Не твое собачье дело! — огрызнулся Шон. — Я сейчас в спортивном зале, только что закончил тренировку. Ну, выгадывай, что у тебя стряслось. Снова вляпался в какую-нибудь историю?
— Пока нет. Но у меня есть для тебя срочная работенка. Надо провести одно тайное расследование. Ты готов?
— Надеюсь, мне не придется часами подглядывать за кем-то из кустов?
— Нет, дорогой. Я знаю, что ты не усидишь в засаде и четверти часа, — успокоил его Коннор. — Эта работенка придется тебе по вкусу. Надо наведаться в одно местечко, где обитает целое стадо телок, и выудить у них кое-какие сведения. Чувствую, что у тебя уже потекли слюнки.
— Продолжай! — сказал Шон, встрепенувшись. — Что за телки?
— Студентки! Сочные, аппетитные, наивные! Просто загляденье.
— А ты не врешь? Они действительно хорошенькие?
— Умопомрачительные красотки! На любой вкус: блондинки, рыженькие, роскошные брюнетки. Есть даже одна азиатка, настоящая Шахерезада. — Коннор подмигнул Эрин. и та прыснула со смеху. — Нужно узнать у них, кто такой этот Билли, который заморочил голову Синди, сестре Эрин. И как его найти.
— О'кей! Говори адрес этих цыпочек.
Коннор кивнул на блокнот, Эрин передала его ему, и он продиктовал адрес брату.
— Только поторопись, Шон! У меня скверное предчувствие.
— У тебя насчет всего скверное предчувствие, — заметил Шон. — Займусь этим завтра же с утра. Пока!
Коннор положил трубку и сказал:
— Шон мастер развязывать языки девчонкам, они просто глупеют, когда видят его смазливую физиономию. Конечно, натравливать его на бедняжек накануне выпускных экзаменов с моей стороны жестоко. Но ничего не поделаешь, на войне как на войне.
— А разве Шон не работает? Ведь завтра же понедельник!
— Он сам себе хозяин, как и мой другой брат, Дэви. Нам просто не привили в детстве способность вписываться в общепринятые рамки. Я попытался работать в государственной структуре, но ничего хорошего из этого не вышло.
Эрин насупила брови и спросила:
— Ты сказал, что Шон внешне просто неотразим.
— Неужели он так похож на тебя?
Коннор громко рассмеялся.
— По сравнению с ним я гадкий утенок. Дэви тоже недурен собой, настоящий мачо. Но по амурной части Шон чемпион.
— Я в это не верю, — покачала головой Эрин. — Ты самый лучший мужчина на свете.
От смущения Коннор даже покраснел. Теплый взгляд Эрин вызывал у него желание овладеть ею незамедлительно. Словно бы угадав его желание, Эрин обняла его и привлекла к себе. У него возникла эрекция. Сжав пенис в руке, Эрин проворковала:
— Я так признательна тебе за помощь! Приятно, когда о тебе кто-то заботится.
— Это пустяки, — севшим голосом произнес он, прижимаясь к ней бедрами.
— Ты мой герой! — Эрин согнула в колене ногу, готовая принять его.
По телу Коннора пробежала сладкая дрожь. Он сглотнул ком и промолвил:
— Заботиться о тебе и Синди — мой долг. Мы с ней были друзьями. Ее судьба мне вовсе не безразлична.
— А я всегда ревновала тебя к ней, — призналась Эрин. — Ты подтрунивал над ней, смешил забавными анекдотами. А со мной был серьезен.
— Мне было страшно даже взглянуть лишний раз в твою сторону, я боялся выдать себя в присутствии твоего отца. Ты настолько привлекательна, что у меня часто возникала неконтролируемая эрекция. Если бы твой папочка заметил это, он бы меня кастрировал. Или вообще убил.
— Не преувеличивай, пожалуйста, мои достоинства, — чуть слышно прошептала она.
— Кстати, твоя мамочка с самого начала возненавидела меня. Она заметила, с какой жадностью я на тебя поглядываю.
— Не смеши меня, Коннор! Моя мама относится к тебе нормально, — возразила Эрин.
— А ты не обратила внимание, что только я называл ее миссис Риггз? Она ни разу не предложила мне называть ее просто Барбарой. Вот Джесс, например, всегда обращался к ней по имени.
— Ну, Джесс — это совсем другой человек… — томно сказала Эрин.
— Да, у него не хватало духу пялиться на твои сиськи. Ах, как они мне нравятся! — Он сжал рукой ее тугую грудь и потеребил пальцами сосок, отчего тот мгновенно отвердел. — Не подумай, что я затаил обиду на твою маму! Будь я сам отцом такой прелестной крошки, я бы не допустил, чтобы кто-то из парней смотрел на нее так, словно…
— Словно… Словно что? — спросила она задыхаясь.
Коннор протянул руку и выключил ночник в изголовье кровати.
— Словно собирается затащить ее в ближайшую кровать и сделать там… вот это. — Он перевернулся, накрыв ее своим телом, и запечатал ей рот долгим поцелуем.
Глава 10
— Я, кажется, знаю, как раздобыть нужную нам информацию! Массаж головы пошел мне на пользу.
Эрин улыбнулась и скользнула под одеяло.
Коннор достал из кармана пиджака сотовый телефон и набрал номер Шона. Хорошо, что последняя куколка брата превратилась в гигантскую пиявку, подумал он, ложась рядом с Эрин. Иначе его вряд ли удалось бы застать дома в такой час, он бы наверняка кувыркался с очередной красоткой в постели.
— В чем дело? — послышался в трубке раздраженный голос. — Кто это беспокоит меня в такое время?
— Привет, Шон! — бодро произнес Коннор. — Кто там у тебя под боком?
— Не твое собачье дело! — огрызнулся Шон. — Я сейчас в спортивном зале, только что закончил тренировку. Ну, выгадывай, что у тебя стряслось. Снова вляпался в какую-нибудь историю?
— Пока нет. Но у меня есть для тебя срочная работенка. Надо провести одно тайное расследование. Ты готов?
— Надеюсь, мне не придется часами подглядывать за кем-то из кустов?
— Нет, дорогой. Я знаю, что ты не усидишь в засаде и четверти часа, — успокоил его Коннор. — Эта работенка придется тебе по вкусу. Надо наведаться в одно местечко, где обитает целое стадо телок, и выудить у них кое-какие сведения. Чувствую, что у тебя уже потекли слюнки.
— Продолжай! — сказал Шон, встрепенувшись. — Что за телки?
— Студентки! Сочные, аппетитные, наивные! Просто загляденье.
— А ты не врешь? Они действительно хорошенькие?
— Умопомрачительные красотки! На любой вкус: блондинки, рыженькие, роскошные брюнетки. Есть даже одна азиатка, настоящая Шахерезада. — Коннор подмигнул Эрин. и та прыснула со смеху. — Нужно узнать у них, кто такой этот Билли, который заморочил голову Синди, сестре Эрин. И как его найти.
— О'кей! Говори адрес этих цыпочек.
Коннор кивнул на блокнот, Эрин передала его ему, и он продиктовал адрес брату.
— Только поторопись, Шон! У меня скверное предчувствие.
— У тебя насчет всего скверное предчувствие, — заметил Шон. — Займусь этим завтра же с утра. Пока!
Коннор положил трубку и сказал:
— Шон мастер развязывать языки девчонкам, они просто глупеют, когда видят его смазливую физиономию. Конечно, натравливать его на бедняжек накануне выпускных экзаменов с моей стороны жестоко. Но ничего не поделаешь, на войне как на войне.
— А разве Шон не работает? Ведь завтра же понедельник!
— Он сам себе хозяин, как и мой другой брат, Дэви. Нам просто не привили в детстве способность вписываться в общепринятые рамки. Я попытался работать в государственной структуре, но ничего хорошего из этого не вышло.
Эрин насупила брови и спросила:
— Ты сказал, что Шон внешне просто неотразим.
— Неужели он так похож на тебя?
Коннор громко рассмеялся.
— По сравнению с ним я гадкий утенок. Дэви тоже недурен собой, настоящий мачо. Но по амурной части Шон чемпион.
— Я в это не верю, — покачала головой Эрин. — Ты самый лучший мужчина на свете.
От смущения Коннор даже покраснел. Теплый взгляд Эрин вызывал у него желание овладеть ею незамедлительно. Словно бы угадав его желание, Эрин обняла его и привлекла к себе. У него возникла эрекция. Сжав пенис в руке, Эрин проворковала:
— Я так признательна тебе за помощь! Приятно, когда о тебе кто-то заботится.
— Это пустяки, — севшим голосом произнес он, прижимаясь к ней бедрами.
— Ты мой герой! — Эрин согнула в колене ногу, готовая принять его.
По телу Коннора пробежала сладкая дрожь. Он сглотнул ком и промолвил:
— Заботиться о тебе и Синди — мой долг. Мы с ней были друзьями. Ее судьба мне вовсе не безразлична.
— А я всегда ревновала тебя к ней, — призналась Эрин. — Ты подтрунивал над ней, смешил забавными анекдотами. А со мной был серьезен.
— Мне было страшно даже взглянуть лишний раз в твою сторону, я боялся выдать себя в присутствии твоего отца. Ты настолько привлекательна, что у меня часто возникала неконтролируемая эрекция. Если бы твой папочка заметил это, он бы меня кастрировал. Или вообще убил.
— Не преувеличивай, пожалуйста, мои достоинства, — чуть слышно прошептала она.
— Кстати, твоя мамочка с самого начала возненавидела меня. Она заметила, с какой жадностью я на тебя поглядываю.
— Не смеши меня, Коннор! Моя мама относится к тебе нормально, — возразила Эрин.
— А ты не обратила внимание, что только я называл ее миссис Риггз? Она ни разу не предложила мне называть ее просто Барбарой. Вот Джесс, например, всегда обращался к ней по имени.
— Ну, Джесс — это совсем другой человек… — томно сказала Эрин.
— Да, у него не хватало духу пялиться на твои сиськи. Ах, как они мне нравятся! — Он сжал рукой ее тугую грудь и потеребил пальцами сосок, отчего тот мгновенно отвердел. — Не подумай, что я затаил обиду на твою маму! Будь я сам отцом такой прелестной крошки, я бы не допустил, чтобы кто-то из парней смотрел на нее так, словно…
— Словно… Словно что? — спросила она задыхаясь.
Коннор протянул руку и выключил ночник в изголовье кровати.
— Словно собирается затащить ее в ближайшую кровать и сделать там… вот это. — Он перевернулся, накрыв ее своим телом, и запечатал ей рот долгим поцелуем.
Глава 10
Разбудил Коннора пронзительный звонок телефона. Вздрогнув, он потянулся к нему, но Эрин, лежавшая ближе к аппарату, первой схватила трубку.
— Алло! Я вас слушаю! Алло! Кто это?
Ответом стало молчание.
Эрин швырнула трубку на рычаг и упала на подушку.
— Ты просил администратора нас разбудить? — сонным голосом спросила она.
— В половине четвертого ночи? Я пока еще не сошел с ума.
В полумраке лицо Эрин выглядело таинственным и завораживающим. Он обнял ее и привлек к себе, дрожа от жара, испускаемого шелковистыми лепестками ее любовного цветка. В чреслах Коннора тотчас же вспыхнул огонь вожделения, но он вовремя погасил свой порыв, услышав, что Эрин уже посапывает во сне. С нежностью вдохнув аромат ее волос, Коннор сделал успокаивающий вздох по особой методике, которой его обучил Дэви: наполнил воздухом сначала живот, потом — грудь, на три секунды задержал дыхание и медленно выдохнул. Постепенно общее напряжение стало ослабевать, пульс выравниваться, мускулы расслабляться.
Внезапно телефон снова заверещал. Эрин даже подскочила на кровати, Коннор выругался и, схватив трубку, рявкнул:
— Какого дьявола?
На сей раз в ответ раздался глухой отрывистый смешок.
— Что за дурацкие шутки? — прорычал Коннор.
— Привет, Маклауд! — произнес хриплый мужской голос. — развлекаешься? И правильно поступаешь. Как знать, что тебе принесет это утро?
— Кто говорит? — спросил Коннор.
— Ты сам прекрасно это знаешь. Ты ведь узнал мой голос?
Эрин включила настольную лампу. Коннор отвернулся, пряча от нее испуганное лицо.
— Что тебе нужно? — прошептал он.
И вновь послышался неприятный смех.
— Ты знаешь, что мне нужно. Ты кое-что забрал у меня. Я хочу это вернуть.
— Откуда ты звонишь? — спросил Коннор.
В трубке что-то щелкнуло, и раздались короткие гудки. Эрин дотронулась до плеча Коннора, он вздрогнул, словно от удара током.
— Кто это был? — спросила она.
— Новак, — выдохнул Коннор.
— Это невозможно, — упавшим голосом промолвила Эрин, уронив руки.
— Я понимаю. И тем не менее это был именно он! — в сердцах вскричал Коннор. — Я узнал его голос.
— Но как он узнал, что мы здесь?
— Понятия не имею. Даже своим братьям я не сказал, где именно намерен остановиться. Сейчас позвоню дежурному оператору и выясню, с кем нас только что соединили.
Он набрал номер ночного портье. Им оказался заспанный юноша, который с неподдельным недоумением сообщил, что после полуночи никаких звонков извне в отель не поступало.
— Кто же тогда названивает в наш номер? — спросил Коннор.
— Должно быть, кто-то из проживающих, сэр! — ответил портье, начиная беспокоиться. — Я вас ни с кем не соединял.
— Вы никому не давали номер нашего телефона? — похолодев от охватившего его ужаса, спросил Коннор.
— Это строжайшим образом запрещено, сэр! Мы никогда этого не делаем! — вскричал портье, запаниковав.
В таком случае мне срочно нужен список всех проживающих в гостинице! — потребовал Коннор.
— Я не уполномочен давать справки на сей счет, сэр. Мне придется поговорить с управляющим. А он придет только в девять часов. К тому же…
Коннор в ярости швырнул трубку, готовый разбить проклятый аппарат об стену. И только встревоженные глаза Эрин удержали его от необдуманного поступка. Охваченный смятением, он закрыл ладонями лицо и попытался составить план действий. Но испуганный взгляд Эрин, прижавшей к груди простыню, сбивал его с мысли. Звонить среди ночи Нику было бесполезно. Во-первых, гот вряд ли бы ему поверил, а во-вторых, обыск отеля наверняка был предусмотрен хитрым Новаком. Коннор остался бы с носом, и все только еще сильнее запуталось бы. Эрин пришла бы в ярость и назло ему поехала бы на встречу с этим козлом Мюллером, причем одна.
Слова Новака все еще звучали у него в ушах.
Эрин прильнула к его плечу и промолвила:
— Новак не мог узнать, что мы здесь.
— Но я с ним разговаривал, это точно, — упавшим голосом ответил Коннор.
— Ты ведь мог и ошибиться, — возразила Эрин. — Он сказал, что это звонит именно Куртц Новак?
— Нет. Однако он обратился ко мне по имени, — вздохнув, ответил Коннор.
— Это еще ни о чем не говорит. А что еще он сказал?
— Он сказал, что я знаю, кто мне звонит. И что он хочет получить обратно то, что я у него отобрал. Думаю, он имел в виду тебя. Затем он бросил трубку.
— Значит, он даже не представился…
— Эрин, какого черта!
— Может быть, это был идиотский розыгрыш обыкновенного телефонного хулигана? И ты принял его голос за голос Новака, который повсюду тебе мерещится?
— Ты же видела, что я разговаривал с ним, будучи в здравом уме! — воскликнул Коннор, теряя терпение.
— Я и не намекаю на то, что ты свихнулся. Просто спросонок ты мог подумать, что звонит Новак.
Эрин успокаивающе погладила его по груди. Он тяжело вздохнул и понурился.
— Хорошо, давай рассмотрим эту ситуацию под иным углом, — предложила Эрин. — Он мог выйти на нас, наведя справки о твоих расчетах кредитной карточкой?
Отдав должное ее сообразительности, Коннор покачал головой:
— Нет, я пользуюсь поддельными документами, мастерски изготовленными покойным Джессом. Он подарил мне полный набор всяческих удостоверений и свидетельств ко дню рождения. Как видишь, я благополучно пользуюсь ими по сей день.
— Какой ужас! — прошептала Эрин. — Час от часу не легче.
Она прильнула к нему грудью и закрыла глаза, желая успокоиться. Он положил ее руку на свое бедро, она поцеловала его в шею. Коннор подавил желание сказать ей, что ему не нужны эти телячьи нежности, и неуверенно пробормотал:
— Они могли прикрепить радиомаяк к моему автомобилю.
— Довольно об этом… — сказала Эрин, поглаживая ладонью его мужскую гордость. — Сейчас половина четвертого утра, глупо переживать из-за какого-то нелепого розыгрыша. Да пошли они к черту!
— Эрин! — сказал он, обнимая ее за талию. — Все это очень серьезно…
— Ты прикрепил датчики к двери и окнам, у тебя пистолет под подушкой. Неужели даже этого мало, чтобы ты расслабился?
— Как я теперь усну?! — воскликнул Коннор. — Я взвинчен до предела, как скаковая лошадь перед барьером на старте.
— Тогда позволь я помогу тебе, — с обворожительной улыбкой проворковала Эрин и принялась за его любовное орудие всерьез.
— Не испытывай мое терпение! — прорычал Коннор. — Я не хочу ненароком обидеть тебя… Тебе и так уже досталось…
— Ты такой милый, Коннор, — тихо рассмеявшись, промолвила она. — И такой наивный! Как плохо ты еще знаешь мои возможности…
Она поцеловала его в губы и просунула язычок ему в рот. Он сжал ее в объятиях, словно боялся ее потерять, и усадил на свои бедра. Эрин ловко ввела его член в свою сокровищницу Удовольствия и стала неторопливо осваивать новую позицию. Запрокинув голову, Коннор целиком отдался восхитительным ощущениям. Его сердце готово было растаять от нежности. Эрин вела себя на его чреслах, как опытная наездница, Уверенно держащаяся в седле. И только мысль о том, что на нем нет презерватива, не позволяла Коннору потерять контроль над происходящим, сжать груди Эрин ладонями и пуститься в галоп, закусив удила, словно мустанг.
Эрин, однако, не желала портить себе настроение тревогой из-за любого пустяка, будь то чей-то звонок по телефону либо отсутствие резинки на проникнувшем в нее жезле. Она быстро вошла в раж и была близка к исступлению.
Ее бурный экстаз, сопровождавшийся сладострастными вздохами и стонами, передался Коннору. Он подхватил руками ее ягодицы, всегда приводившие его в восторг, встал и, повернувшись вместе с ней, повалил ее спиной на кровать. Эрин выгнулась дугой, и Коннор вогнал свое достоинство в ее трепещущую плоть по самую рукоять.
Эрин разрыдалась от переполнявших ее чувств, кровать заскрипела и затрещала, окна задребезжали, занавески на них всколыхнулись. Все быстрее и быстрее работая мускулистым торсом, Коннор стремительно приближался к оргазму. Это был его индивидуальный финиш, безмерная радость эгоиста, предающегося утолению своей похоти. Учтивость и галантность были сметены мощным выбросом в кровь адреналина. Превратившись в мгновение ока из джентльмена в обезумевшего варвара, Коннор овладевал Эрин, безжалостно сокрушая ее нежное лоно.
Инстинкт самца взывал о незамедлительном обильном семяизвержении в утробу самки. Но в последний миг верх взяла профессиональная бдительность: он успел вытянуть пенис из тисков половых губ и изверг семя на бедра и живот.
Это стоило ему воистину титанических усилий.
Вернувшись к реальности, Коннор сразу же вспомнил про телефонный звонок. Новак! Как он мог вообще забыть о нем?
Коннор встал, не обращая внимания на изумленную Эрин, коротко бросил ей: «Оставайся здесь!» — и удалился в ванную.
Уединившись там, он взглянул в зеркало и содрогнулся от своего дикого вида. Он походил на шизофреника, перепутавшего реальность с видениями, ночь с днем, а желаемое с возможным. Лишь только безумец, находящийся во власти инстинктов, способен похитить беззащитную девушку, затащить бедняжку в гостиницу на окраине города и предаться там с ней безудержному разврату.
Считать, сколько раз он овладел Эрин за эту ночь, Коннор не стал, вспоминать же все бесстыдные позы, в которых это невинное создание вынуждено было терпеть его домогательства, ему было страшно. В памяти остался один долгий коитус, прерываемый бессодержательными разговорами и непродолжительным сном.
Горький смешок застрял у Коннора в горле. Он склонился над раковиной, сполоснул физиономию, глубоко вздохнул и повернулся, чтобы выйти из ванной. Ноги внезапно прилипли к полу, рука застыла на дверной ручке: он снова вспомнил о телефонном звонке треклятого Новака.
Даже сам факт разговора с этим извращенцем по телефону казался невероятным и неподвластным логике. Ни одной живой душе не было известно их нынешнее местонахождение. Выбор отеля им был сделан в последний момент, по наитию. Как же в таком случае проведал о нем Новак? Уж не тронулся ли он умом на самом деле, похолодев, предположил Коннор. Не начались ли у него галлюцинации? Он повернулся и снова сполоснул холодной водой лицо. И тут ему стало совсем худо: он подумал, что Эрин может счесть его за умалишенного…
Ну уж дудки! Коннор решительно отмел это нелепое опасение. Сомнения в себе были недопустимы. Вновь обретя уверенность в своих силах, он смочил полотенце горячей водой и распахнул дверь, намереваясь обтереть им Эрин.
Она сидела на кровати, поджав колени к подбородку, и о чем-то размышляла. Коннор встал перед ней на колени, развел ей руками ноги и стал обтирать полотенцем интимные места, перепачканные соками лона и спермой. Эрин вытянула ноги и с лукавой улыбкой раздвинула их. Ошеломленный столь великодушным жестом, Коннор отшвырнул полотенце в угол и припал губами к ее сокровищнице блаженства.
Эрин вздрагивала и лепетала:
— Ах, Коннор! Что ты делаешь со мной! Довольно! Постой…
Но он продолжал ласкать ее, наслаждаясь каждой складкой половых губ, каждым сладким углублением и в особенности изумительным клитором. Его Коннор грыз и обсасывал, как голодный кобель — сахарную косточку, до тех пор, пока Эрин, доведенная до исступления куннилингусом, не брызнула своим душистым нектаром ему в лицо и не забилась в экстазе, вцепившись ему в волосы. Высвободившись, он сжал губами торчащий сосок. Пролепетав слова благодарности, она в изнеможении легла на спину и обвила его ногами. Коннору почудилось, что он очутился в раю, и он тотчас же впал в нирвану, в которой благополучно пребывал, пока Эрин не засопела во сне, как сытый и счастливый младенец.
Убедившись, что она в царстве сновидений, Коннор нащупал под подушкой пистолет и настороженно покосился на черный квадрат окна. Исполнив свой мужской долг, он обязан был охранять покой и сон своей возлюбленной, так как ради ее безопасности и очутился в одном с ней номере.
Припав спиной к спинке кровати, Коннор обнял одной рукой Эрин. в другой сжал рукоять пистолета и приготовился бодрствовать до рассвета.
Тамара томно потянулась, прекрасно зная, как привлекательно выглядит ее безупречное тело на фоне помятых простыней, и взглянула из-под полуопущенных ресниц на лежащего с ней рядом мужчину. Внешне расслабленный и спокойный, он забавлялся с локоном ее огненно-рыжих волос. Однако в любой момент его лицо могло исказиться гримасой гнева, причиной которого способны были стать даже такие мелочи, как натянутая улыбка или деланное изумление. И тогда наступал конец света.
Искушенная в лицемерии, без которого невозможно выжить в причудливом мирке, созданном человеком с исковерканной психикой, Тамара была непревзойденной лицедейкой. Она научилась успешно совмещать сразу несколько ролей. Но сегодняшняя роль требовала особого мастерства.
Она решила направить энергию своего первобытного страха в русло нарочитой чувственности и вдохновенно предавалась извращенному сексу в течение всей ночи. Прежде рискованные садомазохистские забавы в компании Новака доставляли ей удовольствие, но теперь она все чаще ощущала ужас, глядя на своего неуравновешенного партнера. К счастью, пока ей удавалось вполне удачно прятать его за маской преданности и невозмутимости.
— Сегодня на тебя снизошло вдохновение, — хрипло промолвила она, обезоруживая своего непредсказуемого любовника циничным взглядом прожженной нимфоманки.
— Да, Найджел порадовал меня своим известием, — с ухмылкой произнес Новак. — Он слышал отголоски случки Маклауда с Эрин с дальнего конца коридора. Они совокуплялись, как дикие свиньи в период гона. Бедняжка Эрин стонала и визжала так, что даже осипла к рассвету. Маклауд же рычал, как настоящий хряк. Все получилось именно так, как я и предполагал.
— Удивительно! — Тамара недоуменно хмыкнула. — Я думала, что твой поздний звонок остудит их пыл. Браво, маэстро!
— А все случилось как раз наоборот! — торжествующе воскликнул Новак. — Страх и гнев порождают желание взять реванш, одержать над кем-то верх и наказать для острастки.
Он накрутил на палец ее локон и с силой его дернул, наглядно иллюстрируя действенность такого феномена. Тамара взвизгнула и сжалась от ужаса — по своему горькому опыту она знала, что скрывать боль от садиста опасно. Самодовольно улыбнувшись, Новак продолжал:
— Я досконально изучил натуру Маклауда. Мы с ним очень похожи. Потому-то и он знает меня как облупленного.
— Неужели? И что же меж у вами общего?
Новак отпустил ее локон и промолвил, глядя в потолок:
— Во-первых, у нас обоих было необычное детство. Мы оба в раннем возрасте лишились матери.
— Сочувствую, — пробормотала Тамара, однако Новак никак не отреагировал на это, все глубже погружаясь в свой внутренний мир.
— Во-вторых, у нас обоих были психически неуравновешенные папаши. Мы оба калеки, я изуродовал его, он — меня. — Новак поднес к бедру свою двупалую руку и провел ею по рубцу, оставшемуся от пулевого ранения.
— Какая мистическая симметрия судеб! Даже ваши покалеченные части тела совпадают: руки и бедра! Поразительная история!
Тамара склонилась к Новаку и поцеловала простреленное бедро и обрубки пальцев.
Он благосклонно улыбнулся, она перевела дух и спросила:
— А что еще?
— Энергичность, упрямство, умение всегда добиваться своего. Маклауд — достойный соперник, мне будет жаль его потерять. Я буду скорбеть о его гибели, как если бы он был моим другом.
Как будто он знал, что такое дружба.
Эта опасная мысль промелькнула в голове Тамары прежде, чем она успела скрыть свои эмоции, поэтому скепсис на ее лице тотчас же сменился испугом, не укрывшимся от наблюдательного Новака. Он пронзил ее испытующим взглядом и произнес:
— Я всегда находил уязвимые места своих недругов и пользовался этим. Подобным чутьем обладал и Виктор. Он имел дерзость сплести против меня интригу, как ты помнишь.
— Да, — прошептала Тамара. — И поплатился жизнью за свою наглость.
— Я мгновенно определил, в чем его слабость, и расправился с ним. Такая же участь ожидает всех моих врагов. Учти это, Тамара! Правда, с Эрин придется повозиться, но, как мне кажется, я нащупал ее слабое место…
— Это Коннор Маклауд, разумеется, — ляпнула Тамара.
— Нужно всегда смотреть в корень, а не делать скоропалительных выводов из поверхностных наблюдений. Эрин во всем любит порядок и не терпит хаоса. Постигший ее отца позор и происшествие на Кристал-Маунтин потрясли ее до основания. Нужно разрушить остальной ее мир, и, когда от него останутся лишь осколки, нам станет ясно, из чего она в действительности сделана.
— Браво! Гениально! — воскликнула Тамара.
— Надо поторопить развитие событий, — продолжал излагать свой план Новак. — Неуемная похотливость этих голубков, Эрин и Маклауда, сыграет нам на руку. Возьмем их тепленькими, пока мозги не встали у них на место. Есть какие-то новости от нашей агентуры в Марселе?
— Да, я разговаривала с одним из наших людей во Франции, незадолго до твоего прихода сюда, — сказала Тамара.
— Тогда почему же ты мне об этом не доложила?
Новак накрутил на палец ее локон и с силой дернул. Тамара взвыла от пронизывающей боли, не желая злить его своим стоическим молчанием, и запричитала:
— Прости меня! Я все забыла, ты был так страстен… Умоляю, не сердись!
Новак отпустил ее волосы и вскричал, влепив ей затрещину:
— Что сказал наш осведомитель?
Она дотронулась до горящей от удара щеки и выпалила:
— Мартин Оливьер готов сыграть свою роль. Его хорошенько поднатаскали. Когда его арестуют, он признается, что видел тебя и Габора на конспиративной квартире в пригороде Марселя. Либо в любом другом месте, по твоему усмотрению.
— Передай нашим людям во Франции, что все должно произойти послезавтра. В оставшееся время Ингрид и Мэтью обеспечат доставку бедняги Клода в Марсель.
— А не опасно транспортировать человека, находящегося в коме? — осторожно спросила Тамара.
— Клод никогда не подводил меня, — пожав плечами, сказал Новак. — Уверен, что он и на этот раз не осмелится умереть прежде, чем это потребуется мне. Итак, решено: операция состоится во вторник утром. До этого мы сумеем заснять в инфракрасных лучах амурные игры Маклауда с Эрин и воспользоваться фильмом в грандиозном финале нашего спектакля. Кстати, Рольф Хауэр готов позаботиться о Клоде? Его нужно ликвидировать сразу же после признания Мартина. В тот же день!
— Рольф уже в Марселе и ждет дальнейших указаний. Все прочие действующие лица также на своих позициях. Твоя постановка выше всяких похвал!
— Ты мне льстишь, Тамара! — Новак вперил в нее пристальный взгляд. — Полагаю, ты не лелеешь в душе надежду сделать меня своей марионеткой? Я рассержусь, если узнаю об этом!
Испуганная дьявольским огнем, вспыхнувшим в его глазах, Тамара поспешила разубедить его:
— Клянусь, у меня и в мыслях ничего подобного нет!
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что твоя осведомленность навечно связывает тебя со мной? Более того, мы не расстанемся даже после смерти!
Тамара заставила себя расслабиться и с мягкой улыбкой ответила, взглянув на него из-под ресниц:
— Да, мой господин. Я горжусь оказанной мне честью.
Новак бесцеремонно раздвинул ей ноги и вложил свою ладонь в ее расселину сладострастия. Изображая искренний восторг, Тамара мысленно поклялась заставить своего мучителя рассчитаться сполна за каждое нанесенное ей оскорбление.
К счастью, на этот раз его интерес к устройству ее тела быстро остыл. Он улегся на спину и мечтательно проговорил:
— Жаль, мне не удалось полюбоваться пиром страсти, происходившим в их номере этой ночью!
— Наберись терпения, милый, такая возможность у тебя еще появится! — сказала Тамара.
— Знаешь, я вошел во вкус тайных видеозаписей постельных сцен, — признался Новак. — Предполагаю, что и ты пристрастилась к этому, пока гостила у Виктора. Ведь он был закоренелым вуайеристом.
Тамара деланно хохотнула, скрывая свой испуг, и воскликнула:
— Пока я была его гостьей, он довольствовался мной, и я натешилась с ним вволю.
— Алло! Я вас слушаю! Алло! Кто это?
Ответом стало молчание.
Эрин швырнула трубку на рычаг и упала на подушку.
— Ты просил администратора нас разбудить? — сонным голосом спросила она.
— В половине четвертого ночи? Я пока еще не сошел с ума.
В полумраке лицо Эрин выглядело таинственным и завораживающим. Он обнял ее и привлек к себе, дрожа от жара, испускаемого шелковистыми лепестками ее любовного цветка. В чреслах Коннора тотчас же вспыхнул огонь вожделения, но он вовремя погасил свой порыв, услышав, что Эрин уже посапывает во сне. С нежностью вдохнув аромат ее волос, Коннор сделал успокаивающий вздох по особой методике, которой его обучил Дэви: наполнил воздухом сначала живот, потом — грудь, на три секунды задержал дыхание и медленно выдохнул. Постепенно общее напряжение стало ослабевать, пульс выравниваться, мускулы расслабляться.
Внезапно телефон снова заверещал. Эрин даже подскочила на кровати, Коннор выругался и, схватив трубку, рявкнул:
— Какого дьявола?
На сей раз в ответ раздался глухой отрывистый смешок.
— Что за дурацкие шутки? — прорычал Коннор.
— Привет, Маклауд! — произнес хриплый мужской голос. — развлекаешься? И правильно поступаешь. Как знать, что тебе принесет это утро?
— Кто говорит? — спросил Коннор.
— Ты сам прекрасно это знаешь. Ты ведь узнал мой голос?
Эрин включила настольную лампу. Коннор отвернулся, пряча от нее испуганное лицо.
— Что тебе нужно? — прошептал он.
И вновь послышался неприятный смех.
— Ты знаешь, что мне нужно. Ты кое-что забрал у меня. Я хочу это вернуть.
— Откуда ты звонишь? — спросил Коннор.
В трубке что-то щелкнуло, и раздались короткие гудки. Эрин дотронулась до плеча Коннора, он вздрогнул, словно от удара током.
— Кто это был? — спросила она.
— Новак, — выдохнул Коннор.
— Это невозможно, — упавшим голосом промолвила Эрин, уронив руки.
— Я понимаю. И тем не менее это был именно он! — в сердцах вскричал Коннор. — Я узнал его голос.
— Но как он узнал, что мы здесь?
— Понятия не имею. Даже своим братьям я не сказал, где именно намерен остановиться. Сейчас позвоню дежурному оператору и выясню, с кем нас только что соединили.
Он набрал номер ночного портье. Им оказался заспанный юноша, который с неподдельным недоумением сообщил, что после полуночи никаких звонков извне в отель не поступало.
— Кто же тогда названивает в наш номер? — спросил Коннор.
— Должно быть, кто-то из проживающих, сэр! — ответил портье, начиная беспокоиться. — Я вас ни с кем не соединял.
— Вы никому не давали номер нашего телефона? — похолодев от охватившего его ужаса, спросил Коннор.
— Это строжайшим образом запрещено, сэр! Мы никогда этого не делаем! — вскричал портье, запаниковав.
В таком случае мне срочно нужен список всех проживающих в гостинице! — потребовал Коннор.
— Я не уполномочен давать справки на сей счет, сэр. Мне придется поговорить с управляющим. А он придет только в девять часов. К тому же…
Коннор в ярости швырнул трубку, готовый разбить проклятый аппарат об стену. И только встревоженные глаза Эрин удержали его от необдуманного поступка. Охваченный смятением, он закрыл ладонями лицо и попытался составить план действий. Но испуганный взгляд Эрин, прижавшей к груди простыню, сбивал его с мысли. Звонить среди ночи Нику было бесполезно. Во-первых, гот вряд ли бы ему поверил, а во-вторых, обыск отеля наверняка был предусмотрен хитрым Новаком. Коннор остался бы с носом, и все только еще сильнее запуталось бы. Эрин пришла бы в ярость и назло ему поехала бы на встречу с этим козлом Мюллером, причем одна.
Слова Новака все еще звучали у него в ушах.
Эрин прильнула к его плечу и промолвила:
— Новак не мог узнать, что мы здесь.
— Но я с ним разговаривал, это точно, — упавшим голосом ответил Коннор.
— Ты ведь мог и ошибиться, — возразила Эрин. — Он сказал, что это звонит именно Куртц Новак?
— Нет. Однако он обратился ко мне по имени, — вздохнув, ответил Коннор.
— Это еще ни о чем не говорит. А что еще он сказал?
— Он сказал, что я знаю, кто мне звонит. И что он хочет получить обратно то, что я у него отобрал. Думаю, он имел в виду тебя. Затем он бросил трубку.
— Значит, он даже не представился…
— Эрин, какого черта!
— Может быть, это был идиотский розыгрыш обыкновенного телефонного хулигана? И ты принял его голос за голос Новака, который повсюду тебе мерещится?
— Ты же видела, что я разговаривал с ним, будучи в здравом уме! — воскликнул Коннор, теряя терпение.
— Я и не намекаю на то, что ты свихнулся. Просто спросонок ты мог подумать, что звонит Новак.
Эрин успокаивающе погладила его по груди. Он тяжело вздохнул и понурился.
— Хорошо, давай рассмотрим эту ситуацию под иным углом, — предложила Эрин. — Он мог выйти на нас, наведя справки о твоих расчетах кредитной карточкой?
Отдав должное ее сообразительности, Коннор покачал головой:
— Нет, я пользуюсь поддельными документами, мастерски изготовленными покойным Джессом. Он подарил мне полный набор всяческих удостоверений и свидетельств ко дню рождения. Как видишь, я благополучно пользуюсь ими по сей день.
— Какой ужас! — прошептала Эрин. — Час от часу не легче.
Она прильнула к нему грудью и закрыла глаза, желая успокоиться. Он положил ее руку на свое бедро, она поцеловала его в шею. Коннор подавил желание сказать ей, что ему не нужны эти телячьи нежности, и неуверенно пробормотал:
— Они могли прикрепить радиомаяк к моему автомобилю.
— Довольно об этом… — сказала Эрин, поглаживая ладонью его мужскую гордость. — Сейчас половина четвертого утра, глупо переживать из-за какого-то нелепого розыгрыша. Да пошли они к черту!
— Эрин! — сказал он, обнимая ее за талию. — Все это очень серьезно…
— Ты прикрепил датчики к двери и окнам, у тебя пистолет под подушкой. Неужели даже этого мало, чтобы ты расслабился?
— Как я теперь усну?! — воскликнул Коннор. — Я взвинчен до предела, как скаковая лошадь перед барьером на старте.
— Тогда позволь я помогу тебе, — с обворожительной улыбкой проворковала Эрин и принялась за его любовное орудие всерьез.
— Не испытывай мое терпение! — прорычал Коннор. — Я не хочу ненароком обидеть тебя… Тебе и так уже досталось…
— Ты такой милый, Коннор, — тихо рассмеявшись, промолвила она. — И такой наивный! Как плохо ты еще знаешь мои возможности…
Она поцеловала его в губы и просунула язычок ему в рот. Он сжал ее в объятиях, словно боялся ее потерять, и усадил на свои бедра. Эрин ловко ввела его член в свою сокровищницу Удовольствия и стала неторопливо осваивать новую позицию. Запрокинув голову, Коннор целиком отдался восхитительным ощущениям. Его сердце готово было растаять от нежности. Эрин вела себя на его чреслах, как опытная наездница, Уверенно держащаяся в седле. И только мысль о том, что на нем нет презерватива, не позволяла Коннору потерять контроль над происходящим, сжать груди Эрин ладонями и пуститься в галоп, закусив удила, словно мустанг.
Эрин, однако, не желала портить себе настроение тревогой из-за любого пустяка, будь то чей-то звонок по телефону либо отсутствие резинки на проникнувшем в нее жезле. Она быстро вошла в раж и была близка к исступлению.
Ее бурный экстаз, сопровождавшийся сладострастными вздохами и стонами, передался Коннору. Он подхватил руками ее ягодицы, всегда приводившие его в восторг, встал и, повернувшись вместе с ней, повалил ее спиной на кровать. Эрин выгнулась дугой, и Коннор вогнал свое достоинство в ее трепещущую плоть по самую рукоять.
Эрин разрыдалась от переполнявших ее чувств, кровать заскрипела и затрещала, окна задребезжали, занавески на них всколыхнулись. Все быстрее и быстрее работая мускулистым торсом, Коннор стремительно приближался к оргазму. Это был его индивидуальный финиш, безмерная радость эгоиста, предающегося утолению своей похоти. Учтивость и галантность были сметены мощным выбросом в кровь адреналина. Превратившись в мгновение ока из джентльмена в обезумевшего варвара, Коннор овладевал Эрин, безжалостно сокрушая ее нежное лоно.
Инстинкт самца взывал о незамедлительном обильном семяизвержении в утробу самки. Но в последний миг верх взяла профессиональная бдительность: он успел вытянуть пенис из тисков половых губ и изверг семя на бедра и живот.
Это стоило ему воистину титанических усилий.
Вернувшись к реальности, Коннор сразу же вспомнил про телефонный звонок. Новак! Как он мог вообще забыть о нем?
Коннор встал, не обращая внимания на изумленную Эрин, коротко бросил ей: «Оставайся здесь!» — и удалился в ванную.
Уединившись там, он взглянул в зеркало и содрогнулся от своего дикого вида. Он походил на шизофреника, перепутавшего реальность с видениями, ночь с днем, а желаемое с возможным. Лишь только безумец, находящийся во власти инстинктов, способен похитить беззащитную девушку, затащить бедняжку в гостиницу на окраине города и предаться там с ней безудержному разврату.
Считать, сколько раз он овладел Эрин за эту ночь, Коннор не стал, вспоминать же все бесстыдные позы, в которых это невинное создание вынуждено было терпеть его домогательства, ему было страшно. В памяти остался один долгий коитус, прерываемый бессодержательными разговорами и непродолжительным сном.
Горький смешок застрял у Коннора в горле. Он склонился над раковиной, сполоснул физиономию, глубоко вздохнул и повернулся, чтобы выйти из ванной. Ноги внезапно прилипли к полу, рука застыла на дверной ручке: он снова вспомнил о телефонном звонке треклятого Новака.
Даже сам факт разговора с этим извращенцем по телефону казался невероятным и неподвластным логике. Ни одной живой душе не было известно их нынешнее местонахождение. Выбор отеля им был сделан в последний момент, по наитию. Как же в таком случае проведал о нем Новак? Уж не тронулся ли он умом на самом деле, похолодев, предположил Коннор. Не начались ли у него галлюцинации? Он повернулся и снова сполоснул холодной водой лицо. И тут ему стало совсем худо: он подумал, что Эрин может счесть его за умалишенного…
Ну уж дудки! Коннор решительно отмел это нелепое опасение. Сомнения в себе были недопустимы. Вновь обретя уверенность в своих силах, он смочил полотенце горячей водой и распахнул дверь, намереваясь обтереть им Эрин.
Она сидела на кровати, поджав колени к подбородку, и о чем-то размышляла. Коннор встал перед ней на колени, развел ей руками ноги и стал обтирать полотенцем интимные места, перепачканные соками лона и спермой. Эрин вытянула ноги и с лукавой улыбкой раздвинула их. Ошеломленный столь великодушным жестом, Коннор отшвырнул полотенце в угол и припал губами к ее сокровищнице блаженства.
Эрин вздрагивала и лепетала:
— Ах, Коннор! Что ты делаешь со мной! Довольно! Постой…
Но он продолжал ласкать ее, наслаждаясь каждой складкой половых губ, каждым сладким углублением и в особенности изумительным клитором. Его Коннор грыз и обсасывал, как голодный кобель — сахарную косточку, до тех пор, пока Эрин, доведенная до исступления куннилингусом, не брызнула своим душистым нектаром ему в лицо и не забилась в экстазе, вцепившись ему в волосы. Высвободившись, он сжал губами торчащий сосок. Пролепетав слова благодарности, она в изнеможении легла на спину и обвила его ногами. Коннору почудилось, что он очутился в раю, и он тотчас же впал в нирвану, в которой благополучно пребывал, пока Эрин не засопела во сне, как сытый и счастливый младенец.
Убедившись, что она в царстве сновидений, Коннор нащупал под подушкой пистолет и настороженно покосился на черный квадрат окна. Исполнив свой мужской долг, он обязан был охранять покой и сон своей возлюбленной, так как ради ее безопасности и очутился в одном с ней номере.
Припав спиной к спинке кровати, Коннор обнял одной рукой Эрин. в другой сжал рукоять пистолета и приготовился бодрствовать до рассвета.
Тамара томно потянулась, прекрасно зная, как привлекательно выглядит ее безупречное тело на фоне помятых простыней, и взглянула из-под полуопущенных ресниц на лежащего с ней рядом мужчину. Внешне расслабленный и спокойный, он забавлялся с локоном ее огненно-рыжих волос. Однако в любой момент его лицо могло исказиться гримасой гнева, причиной которого способны были стать даже такие мелочи, как натянутая улыбка или деланное изумление. И тогда наступал конец света.
Искушенная в лицемерии, без которого невозможно выжить в причудливом мирке, созданном человеком с исковерканной психикой, Тамара была непревзойденной лицедейкой. Она научилась успешно совмещать сразу несколько ролей. Но сегодняшняя роль требовала особого мастерства.
Она решила направить энергию своего первобытного страха в русло нарочитой чувственности и вдохновенно предавалась извращенному сексу в течение всей ночи. Прежде рискованные садомазохистские забавы в компании Новака доставляли ей удовольствие, но теперь она все чаще ощущала ужас, глядя на своего неуравновешенного партнера. К счастью, пока ей удавалось вполне удачно прятать его за маской преданности и невозмутимости.
— Сегодня на тебя снизошло вдохновение, — хрипло промолвила она, обезоруживая своего непредсказуемого любовника циничным взглядом прожженной нимфоманки.
— Да, Найджел порадовал меня своим известием, — с ухмылкой произнес Новак. — Он слышал отголоски случки Маклауда с Эрин с дальнего конца коридора. Они совокуплялись, как дикие свиньи в период гона. Бедняжка Эрин стонала и визжала так, что даже осипла к рассвету. Маклауд же рычал, как настоящий хряк. Все получилось именно так, как я и предполагал.
— Удивительно! — Тамара недоуменно хмыкнула. — Я думала, что твой поздний звонок остудит их пыл. Браво, маэстро!
— А все случилось как раз наоборот! — торжествующе воскликнул Новак. — Страх и гнев порождают желание взять реванш, одержать над кем-то верх и наказать для острастки.
Он накрутил на палец ее локон и с силой его дернул, наглядно иллюстрируя действенность такого феномена. Тамара взвизгнула и сжалась от ужаса — по своему горькому опыту она знала, что скрывать боль от садиста опасно. Самодовольно улыбнувшись, Новак продолжал:
— Я досконально изучил натуру Маклауда. Мы с ним очень похожи. Потому-то и он знает меня как облупленного.
— Неужели? И что же меж у вами общего?
Новак отпустил ее локон и промолвил, глядя в потолок:
— Во-первых, у нас обоих было необычное детство. Мы оба в раннем возрасте лишились матери.
— Сочувствую, — пробормотала Тамара, однако Новак никак не отреагировал на это, все глубже погружаясь в свой внутренний мир.
— Во-вторых, у нас обоих были психически неуравновешенные папаши. Мы оба калеки, я изуродовал его, он — меня. — Новак поднес к бедру свою двупалую руку и провел ею по рубцу, оставшемуся от пулевого ранения.
— Какая мистическая симметрия судеб! Даже ваши покалеченные части тела совпадают: руки и бедра! Поразительная история!
Тамара склонилась к Новаку и поцеловала простреленное бедро и обрубки пальцев.
Он благосклонно улыбнулся, она перевела дух и спросила:
— А что еще?
— Энергичность, упрямство, умение всегда добиваться своего. Маклауд — достойный соперник, мне будет жаль его потерять. Я буду скорбеть о его гибели, как если бы он был моим другом.
Как будто он знал, что такое дружба.
Эта опасная мысль промелькнула в голове Тамары прежде, чем она успела скрыть свои эмоции, поэтому скепсис на ее лице тотчас же сменился испугом, не укрывшимся от наблюдательного Новака. Он пронзил ее испытующим взглядом и произнес:
— Я всегда находил уязвимые места своих недругов и пользовался этим. Подобным чутьем обладал и Виктор. Он имел дерзость сплести против меня интригу, как ты помнишь.
— Да, — прошептала Тамара. — И поплатился жизнью за свою наглость.
— Я мгновенно определил, в чем его слабость, и расправился с ним. Такая же участь ожидает всех моих врагов. Учти это, Тамара! Правда, с Эрин придется повозиться, но, как мне кажется, я нащупал ее слабое место…
— Это Коннор Маклауд, разумеется, — ляпнула Тамара.
— Нужно всегда смотреть в корень, а не делать скоропалительных выводов из поверхностных наблюдений. Эрин во всем любит порядок и не терпит хаоса. Постигший ее отца позор и происшествие на Кристал-Маунтин потрясли ее до основания. Нужно разрушить остальной ее мир, и, когда от него останутся лишь осколки, нам станет ясно, из чего она в действительности сделана.
— Браво! Гениально! — воскликнула Тамара.
— Надо поторопить развитие событий, — продолжал излагать свой план Новак. — Неуемная похотливость этих голубков, Эрин и Маклауда, сыграет нам на руку. Возьмем их тепленькими, пока мозги не встали у них на место. Есть какие-то новости от нашей агентуры в Марселе?
— Да, я разговаривала с одним из наших людей во Франции, незадолго до твоего прихода сюда, — сказала Тамара.
— Тогда почему же ты мне об этом не доложила?
Новак накрутил на палец ее локон и с силой дернул. Тамара взвыла от пронизывающей боли, не желая злить его своим стоическим молчанием, и запричитала:
— Прости меня! Я все забыла, ты был так страстен… Умоляю, не сердись!
Новак отпустил ее волосы и вскричал, влепив ей затрещину:
— Что сказал наш осведомитель?
Она дотронулась до горящей от удара щеки и выпалила:
— Мартин Оливьер готов сыграть свою роль. Его хорошенько поднатаскали. Когда его арестуют, он признается, что видел тебя и Габора на конспиративной квартире в пригороде Марселя. Либо в любом другом месте, по твоему усмотрению.
— Передай нашим людям во Франции, что все должно произойти послезавтра. В оставшееся время Ингрид и Мэтью обеспечат доставку бедняги Клода в Марсель.
— А не опасно транспортировать человека, находящегося в коме? — осторожно спросила Тамара.
— Клод никогда не подводил меня, — пожав плечами, сказал Новак. — Уверен, что он и на этот раз не осмелится умереть прежде, чем это потребуется мне. Итак, решено: операция состоится во вторник утром. До этого мы сумеем заснять в инфракрасных лучах амурные игры Маклауда с Эрин и воспользоваться фильмом в грандиозном финале нашего спектакля. Кстати, Рольф Хауэр готов позаботиться о Клоде? Его нужно ликвидировать сразу же после признания Мартина. В тот же день!
— Рольф уже в Марселе и ждет дальнейших указаний. Все прочие действующие лица также на своих позициях. Твоя постановка выше всяких похвал!
— Ты мне льстишь, Тамара! — Новак вперил в нее пристальный взгляд. — Полагаю, ты не лелеешь в душе надежду сделать меня своей марионеткой? Я рассержусь, если узнаю об этом!
Испуганная дьявольским огнем, вспыхнувшим в его глазах, Тамара поспешила разубедить его:
— Клянусь, у меня и в мыслях ничего подобного нет!
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что твоя осведомленность навечно связывает тебя со мной? Более того, мы не расстанемся даже после смерти!
Тамара заставила себя расслабиться и с мягкой улыбкой ответила, взглянув на него из-под ресниц:
— Да, мой господин. Я горжусь оказанной мне честью.
Новак бесцеремонно раздвинул ей ноги и вложил свою ладонь в ее расселину сладострастия. Изображая искренний восторг, Тамара мысленно поклялась заставить своего мучителя рассчитаться сполна за каждое нанесенное ей оскорбление.
К счастью, на этот раз его интерес к устройству ее тела быстро остыл. Он улегся на спину и мечтательно проговорил:
— Жаль, мне не удалось полюбоваться пиром страсти, происходившим в их номере этой ночью!
— Наберись терпения, милый, такая возможность у тебя еще появится! — сказала Тамара.
— Знаешь, я вошел во вкус тайных видеозаписей постельных сцен, — признался Новак. — Предполагаю, что и ты пристрастилась к этому, пока гостила у Виктора. Ведь он был закоренелым вуайеристом.
Тамара деланно хохотнула, скрывая свой испуг, и воскликнула:
— Пока я была его гостьей, он довольствовался мной, и я натешилась с ним вволю.