Страница:
Алеша для него как старший брат: он учит играть на гитаре и рассказывает бесконечные байки, благодаря ему Юл начинает воспринимать мир по шекспировской формуле «весь мир – театр» и, чтобы не остаться в нем вечным статистом, понимает, что надо выделяться. У молодого человека с этим проблем нет. В 1935 году, четырнадцатилетним пацаном, он первый раз выступает на сцене кабаре в сопровождении оркестра из… ТРИДЦАТИ гитар.
В начале войны Бриннер уехал в Америку, где начал учиться актерскому ремеслу, которое и дало ему право называться впоследствии «королем». Но те несколько лет, проведенных вместе с Димитриевичами, Юл будет помнить всю жизнь. В конце 60-х они с Алешей запишут пластинку, которую он с благодарностью назовет «Цыган и Я». Кто знает, стал бы Юл тем, кем стал, без цыганской «школы жизни»?
Сестра «сиамского короля» Вера Бриннер тоже попала под обаяние «табора Димитриевичей» и в 1967 году в Америке сделала свой концерт песен «кочевников». К сожалению, в декабре того же года она скончалась.
Герой «Великолепной семерки» далеко не единственный из знаменитостей, кого судьба сводила с Димитриевичами. Вот еще одна история.
Среди тех, кто оказался в 20-е годы в эмиграции, была внучка Льва Николаевича Толстого Вера. В Париже она получила должность в престижном институте красоты. Ей дали квартиру и неплохую зарплату. Но долго она не проработала – к ней стал приставать ее босс. Получив категорический отказ, он уволил молодую женщину.
Вера Толстая очутилась на улице. Помог ей родственник Михаил Львович Толстой (младший сын классика русской литературы) – знаменитый на весь Париж дядя Миша. Он был завсегдатаем русских ресторанов, известный кутила и игрок.
«Вера, ты замечательно поешь, я помогу тебе устроиться в ресторан», – сказал он и сдержал обещание. Так Вера Толстая начала петь вместе с Валей и Алешей. Выступала внучка писателя под другой фамилией: ее псевдоним был Вера Толь. Но все, конечно, знали, кто она на самом деле.
Певицей Толь и правда была отличная: ее приглашали выступать и шведский король, и звезды Голливуда, и олигархи того времени. Во время немецкого вторжения Вера пела в ресторане «Бонапарт».
Умерла внучка Льва Николаевича в Америке в 1999 году. До последних дней она играла в бридж, а свой последний турнир выиграла чуть ли не в девяносто лет.
Но вернемся к легендарному клану.
В год оккупации Франции Димитриевичи принимают решение о новой эмиграции. Теперь их путь лежит в Южную Америку. Дело в том, что старшая сестра Алеши, знойная цыганская красавица Валя, за несколько лет до этого вышла замуж за консула одной из стран Латинской Америки, «маленького и тоненького, очень галантного господина. Он ее обожал – а она… Страшно полная, огромная, высокая, с низким голосом… она держала себя с ним по-королевски», – вспоминали знавшие Валю современники.
Димитриевичи снова колесят по миру: Аргентина, Боливия, Парагвай… В конце 50-х решили – пора возвращаться. Первой приехала Валя, за ней остальная семья и, наконец, младший брат.
В 1960 году умер глава клана, чуть позже сестра Маруся и, вскоре, брат Иван.
Кстати, красавица Маруся была первой страстью в жизни Юла Бриннера.
Алеша и Валя начинают выступать вместе в ресторане.
Валя пела всю жизнь, первой она и записала пластинку вместе со своим новым мужем Володей Поляковым. Щуплый, невысокий Алеша многие годы был в прямом и переносном смысле «в тени» могучей родственницы.
Димитриевичей можно было видеть каждый вечер в ресторане «Распутин» неподалеку от Елисейских Полей. Они были очень популярны. Шикарное заведение посещали многие известные актеры, художники, бизнесмены. Помните, как спел в альбоме «Заграница» Михаил Гулько:
В начале 70-х вышел диск, где Алеша и Валя поют вместе. А несколькими годами позже великий художник Михаил Шемякин загорается идеей сделать Алеше персональную пластинку. Проект записывался два года и потребовал огромных, как духовных, так и материальных затрат. Аранжировщиком и гитаристом там был блестящий музыкант Костя Казанский, тот самый, кто делал позднее «Натянутый канат» с Высоцким. Вот как он прокомментировал запись «шемякинского альбома» Димитриевича: «Алеша, которому я аккомпанировал ежедневно, на другой день говорил: „Ты помнишь, что ты вчера сделал не так? Я тебе покажу, как надо“. Но каждый день я играл одинаково. Просто он пел по-другому. Он все хотел сделать по-своему.
У меня волосы седые с одной стороны из-за Алеши Димитриевича, с другой – из-за Володи Полякова. И с тем, и с другим было сложно, почти невозможно работать. Но я очень доволен, что мы сделали это – только благодаря Мише Шемякину, чья была инициатива и деньги. Это был очень красивый жест с его стороны» [9].
Оказывается, очень непросто было работать с Алешей-певцом. В личном же плане, напротив, отзывы об Алеше самые позитивные. В нем, вероятно, скрывалось огромное обаяние. Как еще объяснить так или иначе присутствующую во всех воспоминаниях о музыканте неприкрытую «влюбленность» в артиста?
Им был очарован даже Владимир Высоцкий. Знакомство двух шансонье состоялось благодаря Марине Влади в Париже. До сих пор гуляют слухи о их несостоявшемся совместном альбоме…
Алеша Димитриевич был очень невысокого, даже маленького роста, худощавый. Лицо выразительное, с живыми глазами. Держался с большим достоинством, «царственно», но в то же время дружелюбно, особенно с симпатичными ему людьми. Был очень ловок в движениях, грациозен. А как иначе? Столько лет танцевать, показывать акробатические номера. В молодые годы его фирменным номером было тройное сальто. Певец всю жизнь оставался неграмотным: не умел ни читать, ни писать. Но при этом он был остроумным человеком с точным и афористичным языком. У певицы Наталии Медведевой, которой довелось поработать с ним, в ее многочисленных публикациях то тут, то там находим воспоминания об артисте.
В романе «Моя борьба» талантливое перо Медведевой не раз останавливалось на его личности. Наталия начала работать с ним в «Распутине» незадолго до смерти цыганского певца. Это кабаре в ее книге выведено под псевдонимом «Разин».
Про Алешу Медведева пишет очень тепло, что для резкой на суждения, независимой Наталии Георгиевны слегка необычно. Она могла припечатать гораздо более жестким словом своего мужа – писателя Эдуарда Лимонова.
Мы читаем про Димитриевича: «Иду от метро к кабаре. Вижу – с другой стороны к нему клошар направляется. Ну думаю, сейчас тебя погонят. Нет, он вошел. Яза ним. Спускаюсь в вестибюль, а там мой Алеша. Как собачка. Шапка-ушанка на подбородке замусоленными шнурочками завязана. „Я цыган! Мне можно!“»
Этот портрет, сделанный за несколько дней до смерти, способен вызвать, наверное, жалость. А вообще у Алеши был характер властный и резкий. «Какому-то музыканту он „надел“ гитару на голову за то, что тот не так аккомпанировал», – пишет певица.
Алешу любили женщины, причем все его многочисленные подруги были гораздо моложе музыканта. Женился он в зрелом возрасте на настоящей парижанке, очаровательной женщине по имени Тереза, которая здравствует по сей день. Как смог очаровать ее Алеша, не говорящий толком по-французски? Загадка.
Жил артист скромно, в маленькой каморке, располагавшейся прямо над рестораном, где он вечерами работал.
В чем секрет неумирающей популярности его образа? Именно образа, потому что дело тут не только в песнях. Здесь имеет место самый настоящий сплав личности и исполняемого материала. Как ему удается органично звучать в романсе, цыганской песне или в «Жулике, который будет воровать»? У этого «ларчика» два ключика: первый – это сама кочевая жизнь «цыгана Алеши», а второй – его большой аргентинский опыт. Мне кажется, именно переплетение «русской души» и латиноамериканской подачи, когда «он рвал струны коричневыми, костяными пальцами» сделали его уникальным.
Близкие Алеши вспоминали, что в 1979–1980 годах он неоднократно обращался в советское посольство с просьбой разрешить ему приехать туристом в СССР, но неизменно получал отказ.
В 1984 году исполнителя пригласили с большим гастрольным туром по Соединенным Штатам. В поездку он взял Терезу, ему хотелось показать, что он знаменит, что его ждут. Концерты прошли в двенадцати городах, но были очень плохо организованы. Долгие переезды в холодном фургоне сказались на здоровье артиста: он простудился. Да и публика, состоящая в основном из новых эмигрантов, ждала от него разухабистого «блатняка», а он пел романсы. Конечно, Алеша вытянул ситуацию, но ему было очень обидно.
Вернувшись в Париж, Димитриевич продолжил выступать в «Распутине». Но время неумолимо. Вспоминают, что за полгода до кончины он исполнил романс «Пора собирать чемоданчик» и, закончив петь, задумчиво повторил строчку вслух.
Алексей Иванович Димитриевич умер 21 января 1986 года. Похоронили его на русском кладбище в Париже, известном всему миру Сент-Женевьев де Буа. «Над могилой не пели. Только играли. Холодно было», – вспоминала Наталия Медведева.
Аркадий Северный – король блатной песни
В начале войны Бриннер уехал в Америку, где начал учиться актерскому ремеслу, которое и дало ему право называться впоследствии «королем». Но те несколько лет, проведенных вместе с Димитриевичами, Юл будет помнить всю жизнь. В конце 60-х они с Алешей запишут пластинку, которую он с благодарностью назовет «Цыган и Я». Кто знает, стал бы Юл тем, кем стал, без цыганской «школы жизни»?
Сестра «сиамского короля» Вера Бриннер тоже попала под обаяние «табора Димитриевичей» и в 1967 году в Америке сделала свой концерт песен «кочевников». К сожалению, в декабре того же года она скончалась.
Герой «Великолепной семерки» далеко не единственный из знаменитостей, кого судьба сводила с Димитриевичами. Вот еще одна история.
Среди тех, кто оказался в 20-е годы в эмиграции, была внучка Льва Николаевича Толстого Вера. В Париже она получила должность в престижном институте красоты. Ей дали квартиру и неплохую зарплату. Но долго она не проработала – к ней стал приставать ее босс. Получив категорический отказ, он уволил молодую женщину.
Вера Толстая очутилась на улице. Помог ей родственник Михаил Львович Толстой (младший сын классика русской литературы) – знаменитый на весь Париж дядя Миша. Он был завсегдатаем русских ресторанов, известный кутила и игрок.
«Вера, ты замечательно поешь, я помогу тебе устроиться в ресторан», – сказал он и сдержал обещание. Так Вера Толстая начала петь вместе с Валей и Алешей. Выступала внучка писателя под другой фамилией: ее псевдоним был Вера Толь. Но все, конечно, знали, кто она на самом деле.
Певицей Толь и правда была отличная: ее приглашали выступать и шведский король, и звезды Голливуда, и олигархи того времени. Во время немецкого вторжения Вера пела в ресторане «Бонапарт».
Умерла внучка Льва Николаевича в Америке в 1999 году. До последних дней она играла в бридж, а свой последний турнир выиграла чуть ли не в девяносто лет.
Но вернемся к легендарному клану.
В год оккупации Франции Димитриевичи принимают решение о новой эмиграции. Теперь их путь лежит в Южную Америку. Дело в том, что старшая сестра Алеши, знойная цыганская красавица Валя, за несколько лет до этого вышла замуж за консула одной из стран Латинской Америки, «маленького и тоненького, очень галантного господина. Он ее обожал – а она… Страшно полная, огромная, высокая, с низким голосом… она держала себя с ним по-королевски», – вспоминали знавшие Валю современники.
Димитриевичи снова колесят по миру: Аргентина, Боливия, Парагвай… В конце 50-х решили – пора возвращаться. Первой приехала Валя, за ней остальная семья и, наконец, младший брат.
В 1960 году умер глава клана, чуть позже сестра Маруся и, вскоре, брат Иван.
Кстати, красавица Маруся была первой страстью в жизни Юла Бриннера.
Алеша и Валя начинают выступать вместе в ресторане.
Валя пела всю жизнь, первой она и записала пластинку вместе со своим новым мужем Володей Поляковым. Щуплый, невысокий Алеша многие годы был в прямом и переносном смысле «в тени» могучей родственницы.
Димитриевичей можно было видеть каждый вечер в ресторане «Распутин» неподалеку от Елисейских Полей. Они были очень популярны. Шикарное заведение посещали многие известные актеры, художники, бизнесмены. Помните, как спел в альбоме «Заграница» Михаил Гулько:
На сцене артист выкладывался по полной. «Алеша бил по струнам, импровизируя и накладывая ритмы друг на друга, вливал в пение всю душу… Его манеру Юл называл „мелодичной жалобой“. Иногда он играл так неистово, что к концу вечера пальцы его кровоточили».
Кабацкий музыкант Алеша Димитриевич,
Ему подносят все, и он немного пьян,
Но в этом кабаке он как Иван-царевич,
И это на него приходят в ресторан…
В начале 70-х вышел диск, где Алеша и Валя поют вместе. А несколькими годами позже великий художник Михаил Шемякин загорается идеей сделать Алеше персональную пластинку. Проект записывался два года и потребовал огромных, как духовных, так и материальных затрат. Аранжировщиком и гитаристом там был блестящий музыкант Костя Казанский, тот самый, кто делал позднее «Натянутый канат» с Высоцким. Вот как он прокомментировал запись «шемякинского альбома» Димитриевича: «Алеша, которому я аккомпанировал ежедневно, на другой день говорил: „Ты помнишь, что ты вчера сделал не так? Я тебе покажу, как надо“. Но каждый день я играл одинаково. Просто он пел по-другому. Он все хотел сделать по-своему.
У меня волосы седые с одной стороны из-за Алеши Димитриевича, с другой – из-за Володи Полякова. И с тем, и с другим было сложно, почти невозможно работать. Но я очень доволен, что мы сделали это – только благодаря Мише Шемякину, чья была инициатива и деньги. Это был очень красивый жест с его стороны» [9].
Оказывается, очень непросто было работать с Алешей-певцом. В личном же плане, напротив, отзывы об Алеше самые позитивные. В нем, вероятно, скрывалось огромное обаяние. Как еще объяснить так или иначе присутствующую во всех воспоминаниях о музыканте неприкрытую «влюбленность» в артиста?
Им был очарован даже Владимир Высоцкий. Знакомство двух шансонье состоялось благодаря Марине Влади в Париже. До сих пор гуляют слухи о их несостоявшемся совместном альбоме…
Алеша Димитриевич был очень невысокого, даже маленького роста, худощавый. Лицо выразительное, с живыми глазами. Держался с большим достоинством, «царственно», но в то же время дружелюбно, особенно с симпатичными ему людьми. Был очень ловок в движениях, грациозен. А как иначе? Столько лет танцевать, показывать акробатические номера. В молодые годы его фирменным номером было тройное сальто. Певец всю жизнь оставался неграмотным: не умел ни читать, ни писать. Но при этом он был остроумным человеком с точным и афористичным языком. У певицы Наталии Медведевой, которой довелось поработать с ним, в ее многочисленных публикациях то тут, то там находим воспоминания об артисте.
В романе «Моя борьба» талантливое перо Медведевой не раз останавливалось на его личности. Наталия начала работать с ним в «Распутине» незадолго до смерти цыганского певца. Это кабаре в ее книге выведено под псевдонимом «Разин».
Про Алешу Медведева пишет очень тепло, что для резкой на суждения, независимой Наталии Георгиевны слегка необычно. Она могла припечатать гораздо более жестким словом своего мужа – писателя Эдуарда Лимонова.
Мы читаем про Димитриевича: «Иду от метро к кабаре. Вижу – с другой стороны к нему клошар направляется. Ну думаю, сейчас тебя погонят. Нет, он вошел. Яза ним. Спускаюсь в вестибюль, а там мой Алеша. Как собачка. Шапка-ушанка на подбородке замусоленными шнурочками завязана. „Я цыган! Мне можно!“»
Этот портрет, сделанный за несколько дней до смерти, способен вызвать, наверное, жалость. А вообще у Алеши был характер властный и резкий. «Какому-то музыканту он „надел“ гитару на голову за то, что тот не так аккомпанировал», – пишет певица.
Алешу любили женщины, причем все его многочисленные подруги были гораздо моложе музыканта. Женился он в зрелом возрасте на настоящей парижанке, очаровательной женщине по имени Тереза, которая здравствует по сей день. Как смог очаровать ее Алеша, не говорящий толком по-французски? Загадка.
Жил артист скромно, в маленькой каморке, располагавшейся прямо над рестораном, где он вечерами работал.
В чем секрет неумирающей популярности его образа? Именно образа, потому что дело тут не только в песнях. Здесь имеет место самый настоящий сплав личности и исполняемого материала. Как ему удается органично звучать в романсе, цыганской песне или в «Жулике, который будет воровать»? У этого «ларчика» два ключика: первый – это сама кочевая жизнь «цыгана Алеши», а второй – его большой аргентинский опыт. Мне кажется, именно переплетение «русской души» и латиноамериканской подачи, когда «он рвал струны коричневыми, костяными пальцами» сделали его уникальным.
Близкие Алеши вспоминали, что в 1979–1980 годах он неоднократно обращался в советское посольство с просьбой разрешить ему приехать туристом в СССР, но неизменно получал отказ.
В 1984 году исполнителя пригласили с большим гастрольным туром по Соединенным Штатам. В поездку он взял Терезу, ему хотелось показать, что он знаменит, что его ждут. Концерты прошли в двенадцати городах, но были очень плохо организованы. Долгие переезды в холодном фургоне сказались на здоровье артиста: он простудился. Да и публика, состоящая в основном из новых эмигрантов, ждала от него разухабистого «блатняка», а он пел романсы. Конечно, Алеша вытянул ситуацию, но ему было очень обидно.
Вернувшись в Париж, Димитриевич продолжил выступать в «Распутине». Но время неумолимо. Вспоминают, что за полгода до кончины он исполнил романс «Пора собирать чемоданчик» и, закончив петь, задумчиво повторил строчку вслух.
Алексей Иванович Димитриевич умер 21 января 1986 года. Похоронили его на русском кладбище в Париже, известном всему миру Сент-Женевьев де Буа. «Над могилой не пели. Только играли. Холодно было», – вспоминала Наталия Медведева.
Аркадий Северный – король блатной песни
ДОСЬЕ:
Северный (Звездин) Аркадий Дмитриевич (12.03.1939 г., Иваново – 12.04.1980 г., Ленинград).
Выдающийся исполнитель городского романса и блатного фольклора.
Известное творческое наследие составляет сегодня более 150 часов звучания.
Закончил Лесотехническую академию в Ленинграде. Первые записи относятся к началу 60-х годов. Женился в 1969 году, в 1971 родилась дочь Наталья.
С 1972 года записью жанрового репертуара начинает заниматься регулярно, и вскоре это становится единственным постоянным занятием и источником дохода.
В 1974 году уходит из семьи, злоупотребляет алкоголем, бродяжничает, живет у друзей и случайных знакомых.
Начиная с 1975 года, сотрудничает с музыкальным коллективом «Братья Жемчужные»: совместно записано 16 программ.
С 1977 года по приглашениям выезжает на запись во многие города Советского Союза: Одесса, Киев, Ростов, Москва.
Подпольные дельцы устраивают исполнителю закрытые концерты в ресторанах, сколачивая на его песнях огромные состояния, сам же Северный оставался практически нищим.
Скончался 12 апреля 1980 года в ленинградской больнице им. Мечникова в следствии инсульта, дистрофии и ряда других тяжелых заболеваний.
Похоронен на кладбище при городском крематории.
После смерти «короля блатной песни» (таким лестным эпитетом окрестили Северного многочисленные почитатели) первая его официальная пластинка в СССР была напечатана студией грамзаписи «Мелодия» в 1989 году.
В наши дни его многочисленные записи регулярно издаются в России на компакт-дисках.
В 90-е годы режиссер Д.Завильгельский снял два документальных фильма, посвященных жизни и творчеству Северного, а впоследствии выступил одним из инициаторов установки памятника исполнителю в Петербурге. К 1997 году монумент был изготовлен, получены необходимые согласования технических служб и одобрение тогдашнего губернатора Яковлева, но в силу ряда причин, в том числе несогласия близких певца с концепцией скульптуры, увековечить память «звезды подпольной эстрады» до сих пор не удалось.
Аркадий Северный не зря считается главной фигурой на подпольной эстраде в новейшей истории. Вдумайтесь, только известное сегодня творческое наследие артиста составляет ни много ни мало более сотни 90-минутных кассет.
После смерти певца коллеги по российскому андеграунду записали целый блок концертов и отдельных песен, посвященных «Аркадию Северному-Звездину»: Розенбаум, Сорокин, Джигурда, «Братья Жемчужные», Щеглов с «Черноморской Чайкой». Это ли не признание масштабности дарования? Отрадно, что и новые имена, появляющиеся в жанре, не забывают о легендарном мастере, выпуская трибьюты в его честь и участвуя в фестивалях памяти музыканта.
Конечно, Северный был не единственной фигурой в советском культурном подполье. Начиная с середины 50-х годов, когда аппаратура уже позволяла самодеятельным артистам запечатлевать свои голоса «на ребрах» (самодельных пластинках), а позднее на пленке, в СССР начинают звучать авторские и народные произведения, запрещенные официально, в исполнении самых разных людей.
В одно время с Аркадием работали в жанре такие заметные фигуры, как: Серж Никольский, Владимир Сорокин и Валя Сергеева, Алик Фарбер, Константин Беляев, Александр Спиридонов (Комар), Виталий Крестовский, Александр Шеваловский, Владимир Шандриков, Алик Берисон, Борис Давидян (Бока), группы «Братья Жемчужные», «Одесситы», «Магаданцы», «Воркутинцы»…
Однако их популярность со всесоюзной славой Северного не сравнить!
Среди коллекционеров жанровой музыки сегодня выделяется абсолютно отдельная группа людей, специализирующаяся ТОЛЬКО на Северном.
Творчеству «короля» посвящены две потрясающие книги: первая – Михаила Шелега «Две грани жизни» и вторая – уникальный и подробный труд Дмитрия Петрова и недавно ушедшего из жизни Игоря Ефимова «Аркадий Северный, Советский Союз» (пока опубликованная лишь в самиздате и в Интернете).
В 60–80-е годы имена всех «подпольных» артистов окружал невероятный рой слухов, мифов и легенд. Аркадия Северного, вероятно, можно назвать рекордсменом в этой области. Куда только не отправляла его народная молва и каких только подвигов ему не приписывала: он был «уголовник, отбывающий срок на Колыме» и «эмигрант из Парижа», «старый одессит, личный друг Бени Крика и адъютант батьки Махно», «член ЦК КПСС, скрывающийся за псевдонимом» и «моряк загранплаванья»…
Коллекционер из Украины Сергей Лахно в эссе о жизни и творчестве Аркадия Северного, опубликованном в Интернете, вспоминал такой иллюстративный эпизод:
«Где-то уже в конце „эпохи застоя“, когда только-только улетел Олимпийский Мишка, мой одноклассник после летних каникул привез откуда-то кассету с записью „запрещенного ансамбля, руководитель которого недавно расстрелян, в «Известиях» даже статья была про него“.
Я тогда перелопатил подшивку „Известий“ за целый год, но никакого упоминания о таком ансамбле, понятно, не обнаружил».
Теперь, конечно, основные факты биографии исполнителя установлены доподлинно, правда, не все. Аркаша Северный был тот еще сказочник и сам любил подпустить «туману». Но все же…
Северный – псевдоним Аркадия Дмитриевича Звездина. Певец родился 12 марта 1939 года в городе Иваново. Его отец был номенклатурным работником средней руки, а мать домохозяйкой. По воспоминаниям родных, к музыке маленького Аркашу пристрастил именно отец, сам любивший сыграть что-нибудь на гитаре. Семья Звездиных была большой – у нашего героя было три брата и старшая сестра Людмила. Как пишут Д.Петров и И.Ефимов, в 40-е годы она пять лет провела в заключении по бытовой статье, откуда якобы привезла лагерную тетрадку со стихами, которую подарила Аркаше.
О школьных годах будущей знаменитости ничего примечательного не известно – все как у всех. Получив аттестат, выпускник Звездин отправился в Ленинград поступать в Лесотехническую академию, в чем благополучно преуспел. Однако овладевать науками новоявленный студент не спешил, его гораздо больше привлекали гулянки с новыми друзьями. В конце 50-х вся молодежь повально увлекалась джазом и набирающим обороты рок-н-роллом. Не остался в стороне и Аркадий. Молодой человек завел полезные знакомства в кругах фарцовщиков, и теперь с музыкальными новинками проблем не возникало. Даже на скудный студенческий бюджет он мог позволить себе приобретать пусть не дорогие фирменные диски, но «песни на ребрах» точно.
Однажды друг Аркадия сообщил ему, что у его знакомого есть редкая книга стихов нецензурного поэта XVIII века Ивана Баркова, писавшего эротические и откровенно порнографические произведения. Получив координаты обладателя эксклюзива, в один из летних дней 1962 года Аркадий отправился за раритетом.
По указанному адресу проживал «„широко известный в узких кругах“ музыкальный коллекционер и „спекулянт“, уже не раз пропечатанный в советских фельетонах, стиляга и рок-н-ролльщик, студент Кораблестроительного института Рудольф Фукс» – пишут Д.Петров и И.Ефимов. [10]
Через тридцать лет Фукс в аннотации к единственной легальной пластинке Северного, изданной на закате СССР в 1989 году аж самой «Мелодией», расскажет о первой встрече с будущим «королем блатной песни» так:
«Вспоминается мне моя коммунальная квартира на Петроградской стороне, лето 1962 года, компания друзей-коллекционеров вокруг стола в одной из двух смежно-проходных комнат. Неспешный разговор… Звонок в передней. Насмешливо-любопытные взгляды соседей по квартире: „Еще один? Да и незнакомый совсем!“
Их перешептывания в глубине: „Не слишком ли много собралось? Не позвонить ли в милицию? Пусть придут, проверят документы!“
А может, мне это только казалось, когда я шел отворять дверь. За дверью стоял худощавый человек лет двадцати пяти с лицом, слегка напоминавшим одну из масок кинокомика Юрия Никулина. Спросив меня, он представился:
– Аркадий. Я от Коли. Он дал мне ваш адрес и обещал предупредить вас.
Действительно, один мой приятель говорил о каком-то Аркадии, который интересовался творчеством И.С.Баркова – русского поэта еще допушкинской поры. У меня была одна из его книг, и я не прочь был уступить ее любителю. Вот как раз по этому поводу и явился ко мне в первый раз Аркадий. Вручив ему книгу для ознакомления и усадив за письменный стол в соседней комнате, я вернулся к друзьям, и мы продолжали прерванный разговор.
Мы вдруг услышали великолепный баритональный тенор серебристого оттенка, который под гитарный аккомпанемент прозвучал из смежной комнаты. Голос пел совершенно незнакомую мне тогда песню:
Это было похоже на чудо. Только что в квартиру зашел самый обыкновенный человек, но стоило ему взять в руки гитару и запеть, как волшебная сила искусства как бы приподняла его над нами, столпившимися вокруг него и просившими все новых и новых песен. И он щедро пел нам и „Любил я очи голубые“, и „Я один возле моря брожу“, и „Глухари“ Есенина, и „Звезды зажигаются хрустальные“…
С этого дня началась наша с ним дружба…»
Потрясенный исполнением, Фукс загорается идеей записать Аркадия «под оркестр» и на хорошую аппаратуру. Собрав группу музыкантов, Рудольф успешно реализует замысел. Во время первого «концерта» кто-то из организаторов и придумал для Аркадия звучный псевдоним – Северный!
Дебют превзошел все ожидания – пленка моментально ушла в народ. Но вскоре в творческой жизни молодого исполнителя наступил вынужденный перерыв, связанный с отъездом его продюсера Рудика Фукса в края, «где даже летом холодно в пальто». По статье «подделка документов» (а на самом деле за спекуляцию и тиражирование западных музыкальных пластинок) он несколько лет провел в заключении.
Тем временем Аркадий получает диплом вуза и попадает по распределению в контору под названием «Экспортлес», где с переменным успехом отдает «трудовой долг» Родине вплоть до 1968 года, пока его не призывают в армию в звании лейтенанта запаса, полученным на военной кафедре академии. Служил Звездин А.Д. в вертолетном полку неподалеку от Питера, что впоследствии давало ему повод на «голубом глазу» утверждать, что он принимал участие в боевых действиях во Вьетнаме в качестве… «стрелка-радиста»!
В 1969 году Аркадий женился, а через два года у него родилась дочь. Хлопот прибавилось, денег не хватало, и надо было срочно искать источники дополнительных доходов. Аркадий Звездин вновь встретился с Фуксом.
И понеслось… Рудольфу приходит в голову идея – сделать программу из старых одесских песен, попытаться воспроизвести на пленке колорит «Одессы-мамы».
Запись прошла на ура: Северный так вошел в образ, что многие просто не верили, что подобное мог исполнить какой-то питерский парень. Байки, песни, анекдоты подавались с непередаваемым шармом, юмором, а главное, вкусом. Проект, получивший название «Программа для Госконцерта» попал прямо «в яблочко».
Моментально растиражированная кассета произвела настоящую сенсацию. Сам Рудольф Фукс утверждал, что «ленты с „Программами“ были вывезены в Финляндию и переданы в эфир по финскому радио, а передачу об Аркадии Северном вел живший там знаменитый певец русского происхождения Виктор Клименко! Честно говоря, эта история кажется нам довольно-таки фантастической, не говоря уже о ее продолжении – как Клименко позже приезжал в Ленинград, имея на руках контракт от финского радио для Аркадия…»
В Финляндии живет один из героев моей книги «Русская песня в изгнании» автор-исполнитель Евгений Гузеев, чей первый альбом, по иронии судьбы, также выпускал Фукс, правда, уже находясь в США и работая на студии «Кисмет».
«Страна тысячи озер», по сравнению с Россией, невелика, поэтому все русскоязычные представители культуры так или иначе знакомы друг с другом.
По моей просьбе Евгений связался с Клименко и задал вопрос, говорит ли ему что-нибудь фамилия Северный или Звездин.
С ходу Виктор Клименко не смог вспомнить, но сказал, что в 70-е годы на финском радио тема советской подпольной песни была очень популярна и его неоднократно приглашали на подобные программы.
Значит, как минимум, одна часть байки похожа на правду. Что касается контракта – это, конечно, «лажа». В те годы Виктор Клименко был звездой мирового шоу-бизнеса с гастрольным планом, расписанным на пять лет вперед! Представить сегодня, что, например, Хворостовский едет в Северную Корею на розыски местного опального барда – невозможно.
Вообще, рядом с именем Северного до сих пор реют какие-то странные мифы: о его якобы состоявшемся (или задуманном) концерте с Алешей Димитриевичем, о сотрудничестве с братьями Ивановичами и немецкой группой «Чайка»…
Без сомнений, все это чистой воды вымысел, инспирированный прежде всего окружением Аркадия – коллекционерами и распространителями его пленок. Эти парни, сами выросшие на музыке Петра Лещенко и Александра Вертинского (первых запрещенных певцов), прекрасно знали, как легенды подогревают интерес публики к артисту. Доживи Северный до «девятого вала» третьей волны эмиграции, ходили бы слухи о его поездках к Вилли Токареву… Придумать интригующую историю – закон шоу-бизнеса, даже подпольного!
«Театр у микрофона», созданный Рудольфом и воплощенный Аркадием, набирал обороты: были написаны и сыграны десятки сценариев – «О московском дне», «О стилягах», «Посвящение Косте-капитану» и т.д. Слава Северного распространялась среди меломанов и подпольных «писарей» со скоростью лесного пожара. Северного стали разыскивать «конкурирующие фирмы» и коллекционеры из других городов. Однако до поры Фукс оберегал своего подопечного, единолично владея правами на эксклюзив, но в 1972 году, вняв уговорам, все же представил Аркадия своему товарищу и сопернику на ниве подпольной деятельности Сергею Ивановичу Маклакову.
«Ну, а жизнь человеческая – это отнюдь не только концерты. И гораздо сложнее и драматичнее театра. В ней иногда случаются события и действия, которые накладывают отпечаток на всю дальнейшую жизнь человека. Конкретного, живого человека, а не героя популярной пьесы. Так произошло и у Аркадия. В 1974 году Звездины официально оформляют развод, хотя это уже чистая формальность. Но мы не будем вдаваться в подробности случившейся семейной драмы – кто прав, кто виноват… Аркадий уходит из дома – навсегда и в никуда. Оставляя где-то в прошлом семью, квартиру и даже фамилию – всю свою прежнюю жизнь. А, кроме того, примерно в это же время он лишается и работы. Ну, какая может быть „трудовая деятельность“ в таких вот обстоятельствах?» – сообщают авторы книги «Аркадий Северный. Советский Союз».
Долгие месяцы Аркадий Дмитриевич скитается по чужим квартирам, порой ночует в парадных и на вокзалах.
В 1975 году Северный, благодаря энтузиазму Сергея Маклакова, записывает первый концерт с сыгранным коллективом профессиональных музыкантов из ресторана «Парус» – «Братьями Жемчужными». Сотрудничество их оказалось долгим и плодотворным – они осуществили совместно более полутора десятков проектов.
Отвлечемся ненадолго от персоналии главного героя данной главы и поговорим о легендарных «Братьях». Осенью 2004 года мне удалось встретиться и взять интервью у отца-основателя коллектива Николая Серафимовича Резанова. К сожалению, полтора года спустя, в мае 2005-го он скоропостижно скончался в Петербурге на 57 году жизни, но уверен, что фрагменты нашей беседы вызовут интерес у читателя.
Северный (Звездин) Аркадий Дмитриевич (12.03.1939 г., Иваново – 12.04.1980 г., Ленинград).
Выдающийся исполнитель городского романса и блатного фольклора.
Известное творческое наследие составляет сегодня более 150 часов звучания.
Закончил Лесотехническую академию в Ленинграде. Первые записи относятся к началу 60-х годов. Женился в 1969 году, в 1971 родилась дочь Наталья.
С 1972 года записью жанрового репертуара начинает заниматься регулярно, и вскоре это становится единственным постоянным занятием и источником дохода.
В 1974 году уходит из семьи, злоупотребляет алкоголем, бродяжничает, живет у друзей и случайных знакомых.
Начиная с 1975 года, сотрудничает с музыкальным коллективом «Братья Жемчужные»: совместно записано 16 программ.
С 1977 года по приглашениям выезжает на запись во многие города Советского Союза: Одесса, Киев, Ростов, Москва.
Подпольные дельцы устраивают исполнителю закрытые концерты в ресторанах, сколачивая на его песнях огромные состояния, сам же Северный оставался практически нищим.
Скончался 12 апреля 1980 года в ленинградской больнице им. Мечникова в следствии инсульта, дистрофии и ряда других тяжелых заболеваний.
Похоронен на кладбище при городском крематории.
После смерти «короля блатной песни» (таким лестным эпитетом окрестили Северного многочисленные почитатели) первая его официальная пластинка в СССР была напечатана студией грамзаписи «Мелодия» в 1989 году.
В наши дни его многочисленные записи регулярно издаются в России на компакт-дисках.
В 90-е годы режиссер Д.Завильгельский снял два документальных фильма, посвященных жизни и творчеству Северного, а впоследствии выступил одним из инициаторов установки памятника исполнителю в Петербурге. К 1997 году монумент был изготовлен, получены необходимые согласования технических служб и одобрение тогдашнего губернатора Яковлева, но в силу ряда причин, в том числе несогласия близких певца с концепцией скульптуры, увековечить память «звезды подпольной эстрады» до сих пор не удалось.
Аркадий Северный не зря считается главной фигурой на подпольной эстраде в новейшей истории. Вдумайтесь, только известное сегодня творческое наследие артиста составляет ни много ни мало более сотни 90-минутных кассет.
После смерти певца коллеги по российскому андеграунду записали целый блок концертов и отдельных песен, посвященных «Аркадию Северному-Звездину»: Розенбаум, Сорокин, Джигурда, «Братья Жемчужные», Щеглов с «Черноморской Чайкой». Это ли не признание масштабности дарования? Отрадно, что и новые имена, появляющиеся в жанре, не забывают о легендарном мастере, выпуская трибьюты в его честь и участвуя в фестивалях памяти музыканта.
Конечно, Северный был не единственной фигурой в советском культурном подполье. Начиная с середины 50-х годов, когда аппаратура уже позволяла самодеятельным артистам запечатлевать свои голоса «на ребрах» (самодельных пластинках), а позднее на пленке, в СССР начинают звучать авторские и народные произведения, запрещенные официально, в исполнении самых разных людей.
В одно время с Аркадием работали в жанре такие заметные фигуры, как: Серж Никольский, Владимир Сорокин и Валя Сергеева, Алик Фарбер, Константин Беляев, Александр Спиридонов (Комар), Виталий Крестовский, Александр Шеваловский, Владимир Шандриков, Алик Берисон, Борис Давидян (Бока), группы «Братья Жемчужные», «Одесситы», «Магаданцы», «Воркутинцы»…
Однако их популярность со всесоюзной славой Северного не сравнить!
Среди коллекционеров жанровой музыки сегодня выделяется абсолютно отдельная группа людей, специализирующаяся ТОЛЬКО на Северном.
Творчеству «короля» посвящены две потрясающие книги: первая – Михаила Шелега «Две грани жизни» и вторая – уникальный и подробный труд Дмитрия Петрова и недавно ушедшего из жизни Игоря Ефимова «Аркадий Северный, Советский Союз» (пока опубликованная лишь в самиздате и в Интернете).
В 60–80-е годы имена всех «подпольных» артистов окружал невероятный рой слухов, мифов и легенд. Аркадия Северного, вероятно, можно назвать рекордсменом в этой области. Куда только не отправляла его народная молва и каких только подвигов ему не приписывала: он был «уголовник, отбывающий срок на Колыме» и «эмигрант из Парижа», «старый одессит, личный друг Бени Крика и адъютант батьки Махно», «член ЦК КПСС, скрывающийся за псевдонимом» и «моряк загранплаванья»…
Коллекционер из Украины Сергей Лахно в эссе о жизни и творчестве Аркадия Северного, опубликованном в Интернете, вспоминал такой иллюстративный эпизод:
«Где-то уже в конце „эпохи застоя“, когда только-только улетел Олимпийский Мишка, мой одноклассник после летних каникул привез откуда-то кассету с записью „запрещенного ансамбля, руководитель которого недавно расстрелян, в «Известиях» даже статья была про него“.
Я тогда перелопатил подшивку „Известий“ за целый год, но никакого упоминания о таком ансамбле, понятно, не обнаружил».
Теперь, конечно, основные факты биографии исполнителя установлены доподлинно, правда, не все. Аркаша Северный был тот еще сказочник и сам любил подпустить «туману». Но все же…
Северный – псевдоним Аркадия Дмитриевича Звездина. Певец родился 12 марта 1939 года в городе Иваново. Его отец был номенклатурным работником средней руки, а мать домохозяйкой. По воспоминаниям родных, к музыке маленького Аркашу пристрастил именно отец, сам любивший сыграть что-нибудь на гитаре. Семья Звездиных была большой – у нашего героя было три брата и старшая сестра Людмила. Как пишут Д.Петров и И.Ефимов, в 40-е годы она пять лет провела в заключении по бытовой статье, откуда якобы привезла лагерную тетрадку со стихами, которую подарила Аркаше.
О школьных годах будущей знаменитости ничего примечательного не известно – все как у всех. Получив аттестат, выпускник Звездин отправился в Ленинград поступать в Лесотехническую академию, в чем благополучно преуспел. Однако овладевать науками новоявленный студент не спешил, его гораздо больше привлекали гулянки с новыми друзьями. В конце 50-х вся молодежь повально увлекалась джазом и набирающим обороты рок-н-роллом. Не остался в стороне и Аркадий. Молодой человек завел полезные знакомства в кругах фарцовщиков, и теперь с музыкальными новинками проблем не возникало. Даже на скудный студенческий бюджет он мог позволить себе приобретать пусть не дорогие фирменные диски, но «песни на ребрах» точно.
Однажды друг Аркадия сообщил ему, что у его знакомого есть редкая книга стихов нецензурного поэта XVIII века Ивана Баркова, писавшего эротические и откровенно порнографические произведения. Получив координаты обладателя эксклюзива, в один из летних дней 1962 года Аркадий отправился за раритетом.
По указанному адресу проживал «„широко известный в узких кругах“ музыкальный коллекционер и „спекулянт“, уже не раз пропечатанный в советских фельетонах, стиляга и рок-н-ролльщик, студент Кораблестроительного института Рудольф Фукс» – пишут Д.Петров и И.Ефимов. [10]
Через тридцать лет Фукс в аннотации к единственной легальной пластинке Северного, изданной на закате СССР в 1989 году аж самой «Мелодией», расскажет о первой встрече с будущим «королем блатной песни» так:
«Вспоминается мне моя коммунальная квартира на Петроградской стороне, лето 1962 года, компания друзей-коллекционеров вокруг стола в одной из двух смежно-проходных комнат. Неспешный разговор… Звонок в передней. Насмешливо-любопытные взгляды соседей по квартире: „Еще один? Да и незнакомый совсем!“
Их перешептывания в глубине: „Не слишком ли много собралось? Не позвонить ли в милицию? Пусть придут, проверят документы!“
А может, мне это только казалось, когда я шел отворять дверь. За дверью стоял худощавый человек лет двадцати пяти с лицом, слегка напоминавшим одну из масок кинокомика Юрия Никулина. Спросив меня, он представился:
– Аркадий. Я от Коли. Он дал мне ваш адрес и обещал предупредить вас.
Действительно, один мой приятель говорил о каком-то Аркадии, который интересовался творчеством И.С.Баркова – русского поэта еще допушкинской поры. У меня была одна из его книг, и я не прочь был уступить ее любителю. Вот как раз по этому поводу и явился ко мне в первый раз Аркадий. Вручив ему книгу для ознакомления и усадив за письменный стол в соседней комнате, я вернулся к друзьям, и мы продолжали прерванный разговор.
Мы вдруг услышали великолепный баритональный тенор серебристого оттенка, который под гитарный аккомпанемент прозвучал из смежной комнаты. Голос пел совершенно незнакомую мне тогда песню:
Сначала мне показалось, что кто-то включил магнитофон с незнакомыми мне записями и только, когда я подошел к двери второй комнаты, я увидел своего нового знакомого Аркадия, который, аккомпанируя на моей гитаре, продолжал петь…
В осенний день,
Бродя, как тень,
Я заглянул в шикарный ресторан…
Это было похоже на чудо. Только что в квартиру зашел самый обыкновенный человек, но стоило ему взять в руки гитару и запеть, как волшебная сила искусства как бы приподняла его над нами, столпившимися вокруг него и просившими все новых и новых песен. И он щедро пел нам и „Любил я очи голубые“, и „Я один возле моря брожу“, и „Глухари“ Есенина, и „Звезды зажигаются хрустальные“…
С этого дня началась наша с ним дружба…»
Потрясенный исполнением, Фукс загорается идеей записать Аркадия «под оркестр» и на хорошую аппаратуру. Собрав группу музыкантов, Рудольф успешно реализует замысел. Во время первого «концерта» кто-то из организаторов и придумал для Аркадия звучный псевдоним – Северный!
Дебют превзошел все ожидания – пленка моментально ушла в народ. Но вскоре в творческой жизни молодого исполнителя наступил вынужденный перерыв, связанный с отъездом его продюсера Рудика Фукса в края, «где даже летом холодно в пальто». По статье «подделка документов» (а на самом деле за спекуляцию и тиражирование западных музыкальных пластинок) он несколько лет провел в заключении.
Тем временем Аркадий получает диплом вуза и попадает по распределению в контору под названием «Экспортлес», где с переменным успехом отдает «трудовой долг» Родине вплоть до 1968 года, пока его не призывают в армию в звании лейтенанта запаса, полученным на военной кафедре академии. Служил Звездин А.Д. в вертолетном полку неподалеку от Питера, что впоследствии давало ему повод на «голубом глазу» утверждать, что он принимал участие в боевых действиях во Вьетнаме в качестве… «стрелка-радиста»!
В 1969 году Аркадий женился, а через два года у него родилась дочь. Хлопот прибавилось, денег не хватало, и надо было срочно искать источники дополнительных доходов. Аркадий Звездин вновь встретился с Фуксом.
И понеслось… Рудольфу приходит в голову идея – сделать программу из старых одесских песен, попытаться воспроизвести на пленке колорит «Одессы-мамы».
Запись прошла на ура: Северный так вошел в образ, что многие просто не верили, что подобное мог исполнить какой-то питерский парень. Байки, песни, анекдоты подавались с непередаваемым шармом, юмором, а главное, вкусом. Проект, получивший название «Программа для Госконцерта» попал прямо «в яблочко».
Моментально растиражированная кассета произвела настоящую сенсацию. Сам Рудольф Фукс утверждал, что «ленты с „Программами“ были вывезены в Финляндию и переданы в эфир по финскому радио, а передачу об Аркадии Северном вел живший там знаменитый певец русского происхождения Виктор Клименко! Честно говоря, эта история кажется нам довольно-таки фантастической, не говоря уже о ее продолжении – как Клименко позже приезжал в Ленинград, имея на руках контракт от финского радио для Аркадия…»
В Финляндии живет один из героев моей книги «Русская песня в изгнании» автор-исполнитель Евгений Гузеев, чей первый альбом, по иронии судьбы, также выпускал Фукс, правда, уже находясь в США и работая на студии «Кисмет».
«Страна тысячи озер», по сравнению с Россией, невелика, поэтому все русскоязычные представители культуры так или иначе знакомы друг с другом.
По моей просьбе Евгений связался с Клименко и задал вопрос, говорит ли ему что-нибудь фамилия Северный или Звездин.
С ходу Виктор Клименко не смог вспомнить, но сказал, что в 70-е годы на финском радио тема советской подпольной песни была очень популярна и его неоднократно приглашали на подобные программы.
Значит, как минимум, одна часть байки похожа на правду. Что касается контракта – это, конечно, «лажа». В те годы Виктор Клименко был звездой мирового шоу-бизнеса с гастрольным планом, расписанным на пять лет вперед! Представить сегодня, что, например, Хворостовский едет в Северную Корею на розыски местного опального барда – невозможно.
Вообще, рядом с именем Северного до сих пор реют какие-то странные мифы: о его якобы состоявшемся (или задуманном) концерте с Алешей Димитриевичем, о сотрудничестве с братьями Ивановичами и немецкой группой «Чайка»…
Без сомнений, все это чистой воды вымысел, инспирированный прежде всего окружением Аркадия – коллекционерами и распространителями его пленок. Эти парни, сами выросшие на музыке Петра Лещенко и Александра Вертинского (первых запрещенных певцов), прекрасно знали, как легенды подогревают интерес публики к артисту. Доживи Северный до «девятого вала» третьей волны эмиграции, ходили бы слухи о его поездках к Вилли Токареву… Придумать интригующую историю – закон шоу-бизнеса, даже подпольного!
«Театр у микрофона», созданный Рудольфом и воплощенный Аркадием, набирал обороты: были написаны и сыграны десятки сценариев – «О московском дне», «О стилягах», «Посвящение Косте-капитану» и т.д. Слава Северного распространялась среди меломанов и подпольных «писарей» со скоростью лесного пожара. Северного стали разыскивать «конкурирующие фирмы» и коллекционеры из других городов. Однако до поры Фукс оберегал своего подопечного, единолично владея правами на эксклюзив, но в 1972 году, вняв уговорам, все же представил Аркадия своему товарищу и сопернику на ниве подпольной деятельности Сергею Ивановичу Маклакову.
«Ну, а жизнь человеческая – это отнюдь не только концерты. И гораздо сложнее и драматичнее театра. В ней иногда случаются события и действия, которые накладывают отпечаток на всю дальнейшую жизнь человека. Конкретного, живого человека, а не героя популярной пьесы. Так произошло и у Аркадия. В 1974 году Звездины официально оформляют развод, хотя это уже чистая формальность. Но мы не будем вдаваться в подробности случившейся семейной драмы – кто прав, кто виноват… Аркадий уходит из дома – навсегда и в никуда. Оставляя где-то в прошлом семью, квартиру и даже фамилию – всю свою прежнюю жизнь. А, кроме того, примерно в это же время он лишается и работы. Ну, какая может быть „трудовая деятельность“ в таких вот обстоятельствах?» – сообщают авторы книги «Аркадий Северный. Советский Союз».
Долгие месяцы Аркадий Дмитриевич скитается по чужим квартирам, порой ночует в парадных и на вокзалах.
В 1975 году Северный, благодаря энтузиазму Сергея Маклакова, записывает первый концерт с сыгранным коллективом профессиональных музыкантов из ресторана «Парус» – «Братьями Жемчужными». Сотрудничество их оказалось долгим и плодотворным – они осуществили совместно более полутора десятков проектов.
Отвлечемся ненадолго от персоналии главного героя данной главы и поговорим о легендарных «Братьях». Осенью 2004 года мне удалось встретиться и взять интервью у отца-основателя коллектива Николая Серафимовича Резанова. К сожалению, полтора года спустя, в мае 2005-го он скоропостижно скончался в Петербурге на 57 году жизни, но уверен, что фрагменты нашей беседы вызовут интерес у читателя.