– Они – не главное, – ответил Бог. – Где конюшня?
– Вот там! – Царевна указала в сторону уходящей за дворец дорожки, выложенной белым кирпичом. – Смотри, кто-то из-за тех кустов выглядывает. Видишь?
– Вижу! – пулемет загрохотал. Тех кустов больше не было. – Больше никого не замечаешь?
– Нет.
– Вот и отлично! – воскликнул Бог, переходя на шепот. – Потому что у меня патроны кончились! Только гранаты остались!
– Угостишь?
– Это не те гранаты. Они несъедобные.
– Так бы сразу и сказал, что жадина! – надулась девушка. – А старые патроны собрать можно?
– Можно, но пользы от этого не будет никакой.
– А как ты будешь убивать графа? – Царевна остановилась. – Как же так? Такое оружие использовать против мелких сошек, вместо того чтобы убить графа?
– Их много, а он один! – отпарировал Бог. – Сама подумай, что быстрее: разобраться с его подчиненными, чтобы они не мешались под ногами, и взяться за графа после того, как…
– … как путь к нему будет усеян их трупами?
Бог остановился.
– Скажи мне, милый ребенок, ты какие книжки читаешь на ночь?
– Я не ребенок! Мне двадцать лет!
– А мне… впрочем, ладно, уговорила. Беру свои слова обратно. А теперь перестань меня душить и отпусти мою шею, иначе умру, и ты не поедешь со мной на поиски сундука. Мы не успеем!
Царевна округлила глаза.
– Как?! И ты, Бог? – потрясенно выпалила она, хватая Создателя за грудки и пытаясь его трясти. Получалось плохо: Бог стоял столбом, и вперед-назад качнулась сама девушка.
– Не понял! – он перехватил ее руки и мягко их опустил. – Чего это тебя задергало? Судороги, что ли?
– Граф разломал все сундуки в царстве! – чуть ли не прокричала царевна, на собственном примере узнав, какова сила стоявшего перед ней человека. – Вы маньяки, да? У вас соревнование по уничтожению сундуков на скорость? Граф еще и все иголки в царстве переломал! Ему делать нечего, да? Приказал отдать все старые иголки и выдал взамен новые, лучшего качества! А потом целыми ночами сидел и ломал старые пополам! – Бог глубоко и грустно вздохнул:
– Тренировался он.
– Эгхм… – опешила Нита: задаешь нормальные вопросы, а получаешь странные ответы. Это что: мир сошел с ума за время правления графа или таким и был, но до сих пор успешно притворялся нормальным? – Для чего?! Он настолько не уверен в своих силах? И каждый день калечит иголки, доказывая себе, что одним движением ломает крепкую сталь?
– А это ты у него спроси.
Они вошли в конюшню. Почти все стойла были пусты, и только в дальней части три загона оставались закрытыми.
– Там есть лошади?
– Есть, а как же! – воскликнула царевна. – Только они того, необъезженные. Если хочешь, попробуй доказать, кто из вас двоих сильнее, а я тем временем поищу для тебя бинты и гипс. Да, а ты не мог бы сначала рассказать, в чем дело? На случай, если лошадь победит с большим отрывом?
– По дороге расскажу.
– Ты слишком самонадеян.
– Не я самонадеян, – уточнил Бог, – лошади!
– Ну-ну!
– Учти: не поверишь тому, что я скажу, – это твои проблемы, а не мои. Вопросы есть?
– Есть.
– Говори.
– Обманывать много будешь?
– Достаточно, чтобы ты поверила.
– Варвар!
– Не угадала: грубиян!
– Льстец!
– Где бинты?
– Что?!
– Ты хотела принести бинты. Заодно поищи и марлевую повязку! Будешь много болтать, завяжу тебе рот.
– Ха! – скептицизма в голосе царевны хватало на троих.
Бог поставил пулемет у входа и направился к дальнему стойлу полюбоваться на необъезженную лошадку.
Оказалось, что их не три, а четыре и что самую первую по очень большой ошибке приняли за объезженную, потому что без опаски вошли в стойло. За что и поплатились: лошадка сказала грозное «иго-го!» и неслабо лягнула, в один момент избавившись от зашедшего с седлом и с ним же вылетевшего охранника.
– Вижу, весело тут у вас. – Лошадь повернулась в его сторону.
– Привет! Объезжаться будем, или как? – спросил Бог. Лошадь презрительно фыркнула. – Нет? Ну и ладно! У меня еще три кандидатуры.
– Садись! – буркнула лошадь на чистом русском языке. – Господь, тудыть твою через тудыть… Кто обещал нам, что старая Вселенная будет уничтожена, а? Мы тут сидим, ждем, а он бросил всё и в азартные игры играет!
Бог вытаращил глаза.
– Чего уставился, не узнаешь, что ли?! – недовольно проворчала лошадь. Бог вгляделся, лошадь показала зубы – улыбнулась, как могла.
– Михаил?! – недоверчиво переспросил Бог. – Ты ли это?!
– Правильно мыслишь! – кивнула лошадь, приветливо махнув хвостом, что в общем-то лошадям не было свойственно, – Михаил!
– Ты чего это лошадью обратился?!
– Тебя ждал! – рыкнул архангел. – Садись быстрее, да поехали сундук искать! Терпение закончилось! У тебя на рабочем столе от новых идей, планов и усовершенствований места свободного не осталось. Ангелы ждут, волнуются, что с тобой что-нибудь случится, а ты здесь ерундой маешься, дворцы расстреливаешь!
– Как ты сюда проник?
– Так же, как и граф, тем же способом! – Перекладины в соседних стойлах с треском сломались, и в стойло заглянули оставшиеся три необъезженные лошади.
– Приветствуем, Господь! – человеческим голосом молвили они. – Не тяни время, поехали! Всех накроем в одном месте и победим!
Бог медленно повернулся и уставился на троицу. Довольные произведенным эффектом лошади весело заржали и представились:
– Сириус!
– Антарес!
– Талнах!
– Ну вы даете, парни! – восхитился Бог. – И как только граф вас не раскусил?
– Так он теперь почти обычный человек!
– А вы как лошадьми стали, ангелы? Никому еще не удавалось обойти мой запрет на магию!
– Мы прямо в Раю и превратились, – пояснили лошади. – И потом – сразу сюда, как только узнали, что тебя поймали! Так что, не дай Бог, ты проиграешь и мы уже не превратимся в самих себя, то клянемся – ты получишь сполна! Видишь, какие у нас толстые подковы?
– А вот и я! – прокричала вбежавшая в конюшню царевна, держа в вытянутой над головой руке развевающиеся метровые полоски ткани. Лошади замолчали и вместе с Создателем повернули к ней головы. Царевна замедлила ход. – Ничего себе, синхронность! Как ты их…
Бог вышел вперед.
– По твоему совету я их загипнотизировал! А ты чего бинты развернула?
– Как?
– Очень просто! Такие шуточки позволительны не только графу. Поехали?
– Погоди, – заволновалась царевна, – а ты можешь расколдовать мою семью?
– Предлагаешь сделать это прямо сейчас, среди графских развалин?
– А-а-а… – царевна замялась. – Ты прав, пусть еще немного порадуются жизни. Но обещай мне, что ты обязательно им поможешь!
– Обещаю! – кивнул Бог. – А теперь скажи мне, зачем ты бинты развернула? Думала, что мне настолько срочно требуется медицинская помощь?
Царевна смущенно посмотрела на полоски в руке.
– Кто это? – лошади посмотрели на Бога. У царевны отвисла челюсть.
– Это царевна Нита! – представил ее Бог. – Она – мой проводник!
– А-а-а… У-у-у… – пролепетала царевна. – Не знала, что гипноз может научить зверей разговаривать… А ты можешь моего кота так загипнотизировать, чтобы он на человечьем языке заговорил?
– Делать ему больше нечего, как человечьим голосом мяукать?! – возмутились лошади. – Садитесь, да поехали, время не ждет!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Забирайтесь на дерево! – скомандовал Кащей.
Бежать было бесполезно: догоняющие собаки разорвали бы их на кусочки. Богу это, несомненно, в плюс: ведь погибнет его противник, но в то же время подобный способ умерщвления слишком садистский для того, чтобы радоваться нежданному выигрышу.
«Может, на самом деле так покончить с собой и отдать ему победу, а Бог за это замолвит перед собой за меня словечко? – думал Кащей, торопливо карабкаясь на дерево: раздумья раздумьями, а жизнь спасать надо. – Хотя он опять выкрутится: скажет, что безвинно пострадавшим и умершим жестокой смертью полагается Рай, только Рай и ничего, кроме Рая. А мне, между прочим, пригодилась бы своя Вселенная! Я достаточно пожил и могу сам создать что-нибудь стоящее. В конце концов, я ученый или нет? Для чего я тут жил столько лет, что не снилось и всем смертным, вместе взятым? Так что лучше я сам сломаю иголку!»
Он схватился за ветку и услышал недовольный возглас:
– Занято!
Кащей замер и посмотрел наверх. В метре от него, прижавшись к стволу дерева, на толстой ветке стоял бородатый мужик. Усталое и угрюмое лицо, осунувшееся от постоянных тревог и волнений, – мужик был похож на профессора, которого отправили читать просветительские лекции дикому и некультурному зверью для их приручения и повышения всеобщей грамотности, но не предупредили, чем это чревато.
– Я ненадолго, пока собак не перестреляю! – ответил Кащей. Профессор выронил монокль, и тот закачался на цепочке со стершейся позолотой. – На ваше жилье я не претендую.
– Издеваешься, незнакомец? – буркнул профессор. – Кто тебе сказал, что я тут живу? Я тебе не макака!
– На деревьях не только макаки живут, но и… – Кащей встретился взглядом с профессором и понял, что список живущих на деревьях животных лучше не продолжать, – впрочем, не важно. Чем вы хуже их?
Кащей поднялся выше и уселся на соседнюю с мужиком ветку. Собаки окружили деревья с беглецами и залаяли так, что стало тошно. Кащей отыскал в кармашке хлопушку из полусотни бомбочек, сорвал с самовозгорающегося фитиля тонкую пленку и швырнул его вниз. Не успев долететь до земли, хлопушка застреляла-загромыхала, и разгоряченные собаки испуганно отскочили. От их ответного лая заложило уши.
Профессор и сам едва не слетел с ветки от грохота, но вовремя схватился за ствол.
– Что это?! – воскликнул он.
– Бомбочки! – пожал плечами Кащей. – А как, по-вашему, я должен отпугивать собак? Забрасывать их царапающимися мартовскими котами?
Он лихорадочно искал среди запасов что-нибудь мощное, но никак не мог найти ничего подходящего к ситуации.
Всадники не особо торопились на лай. Они хорошо знали, что могут сотворить собаки с пойманными беглецами. Смотреть на разорванных коршунов они могли, но видеть в таком же состоянии людей всадникам не хватало опыта.
– Жаль, что вы попались этим извергам, – вздохнул профессор, – они гнались за нами.
– Правда? – Кащей перерыл вверх дном один кармашек и взялся за изучение второго. Впереди, если не помешают непредвиденные обстоятельства, еще много чего удастся переворошить. – Мне казалось, это мы их разозлили.
Прогоревшая крыша гостиного дома с большим шумом упала внутрь здания и местами пробила полы.
– Что вы сделали?! – испугался профессор. – Вы с ума сошли!
– Прямо слова сказать нельзя, сразу в сумасшедшие записывают, – буркнул Кащей, роясь уже в третьем кармашке. – Они слишком много о себе возомнили. А Люциан совсем…
– А вы чем ему насолили? – удивился профессор. – Он охотился по наши души! По мою, если точнее.
– А, так он нас за вас и принял!
– Стоп! А когда вы успели здесь появиться – мы не так давно ушли оттуда? Это не вы, случаем, были в карете?
– Мы. А что?
– Мы ушли, когда она подъехала к дому. Думали, что это Люциан прибыл. Но тут поблизости завыли волки, и мы схоронились на деревьях до утра!
Кащей засунул руку в четвертый кармашек и возликовал: припрятанный пульт-конструктор голограмм оказался именно там. Включив его, Кащей быстро застрочил по мелким клавишам. Перед обескураженным профессором появились дикие монстры и жуткие химеры из ночных кошмаров.
– Не бойтесь, они не кусаются! – успокоил Кащей профессора, решившего в целях предосторожности забраться на верхушку дерева.
– Целиком заглатывают? – шепотом спросил тот.
– Сейчас продемонстрирую…
– Не на мне!
– Как пожелаете! – усмехнулся Кащей. Спрыгнув с ветки, слегка светяшиеся твари приземлились перед собаками и зарычали.
Наступила тишина: собаки изучали зверей, отыскивая у них слабые места, в которые можно вцепиться, чтобы быстро растерзать и уничтожить. Голограммы раскрыли пасти, полные острых зубов, и рванули вперед. Собаки побежали навстречу.
В следующую секунду свора собак набросилась на голограммы и закружилась в большой куче, стараясь дотянуться до шей врагов и прокусить их, покончив с ними раз и навсегда. Но прокусить голограммы было невозможно, и первый ряд набросившихся на них собак проскочил мимо, впустую щелкая челюстями. Второй ряд, также намереваясь укусить и разорвать, вцепился в первый. Первые взвыли от боли, развернулись и вцепились во вторых, не разбирая, где свой, где чужой. Стая яростно грызла друг дружку, отчаянно рыча и визжа от боли.
Всадники совсем остановились и даже отступили, понимая, что при таком шуме любой оказавшийся в поле зрения собак рискует на личном опыте узнать силу их зубов и превратиться в непригодное для дальнейшей жизни месиво.
– Там были скелеты! – сказал Кащей. – Кого вы убили?
– Священники графа – черный патруль! – профессор решил, что стоять в присутствии усевшегося на ветку Кащея неудобно, и тоже сел, свесив ноги вниз. – Люди научились определять нечисть по тому, что она не отражается в зеркалах, и снимали стекла повсюду, где могли. Мы тоже хотели снять пару стекол в доме, но не успели: к тому времени ни одного не осталось. И священники нас там и обнаружили.
– Расскажите о них подробнее! – попросил Кащей, глядя, как собаки воюют с голограммами и уничтожают сами себя. Зрелище, достойное названия «бей своих, чтоб чужие боялись». Самые нетерпеливые всадники тихо свистели, стараясь привлечь внимание расшалившихся питомцев, но озверевшие собаки никого не желали слушать. Они впали в бешенство оттого, что никак не могли справиться с наглыми голограммами, на которых до сих пор не было ни одной капельки крови, ни одного укуса и даже ни одной царапины. Морды собак покрылись пеной, они изошли отчаянным лаем. – М-да… Что значит, бойцовая порода! Пока всех не перегрызут, не успокоятся… Хотя нет, сначала скажите: вы не знаете человека по фамилии Аникс? У него есть то, что мне нужно больше всего на свете.
Профессор сощурил глаза.
– И что именно вам от него нужно?
– Иголку, – вздохнул Кащей. – Всего-навсего одну небольшую иголку.
– А зачем?
– Сломать ее!
– Сломать?! – растерялся профессор. – Не понимаю. Зачем ее ломать?
– Долго рассказывать, – вздохнул Кащей, – так вы знаете археолога Аникса?
– Откуда вам известно его имя?
– Вы оставили свой дневник в доме, – Кащей указал на дерево, на котором сидел царевич. – Он у Доминика. Не удивляйтесь моей догадливости! Я бесчисленное количество раз сталкивался с похожими ситуациями. Всякий раз, когда какой-нибудь незнакомец начинал задавать мне подобные вопросы, это значило, что он просто стесняется или не умеет задать их в лоб. Он всеми силами старается получить полную информацию и остаться нераскрытым, и это сразу его выдает. Так что там со священниками?
– Надо же, как всё просто! – восхитился профессор. – То ли вы наблюдательны, то ли я маскироваться не умею. А священники… они пришли к нам и стали говорить очень странные вещи о богатстве, о новых мирах, о сундуке. Они говорили, что надо торопиться, пока Люциан не приехал, а он, по их словам, был уже близко. Они твердили, что под их руководством я сумею создать нечто такое, что и не снилось ни одному человеку! Они меня заинтриговали, честное слово! Может, они и обманывали, но настолько живописно, что я почти поверил. И поверил бы совсем, но у священников не хватило терпения. Когда они увидели сундук, то сразу же напали на меня и моих друзей! Мои друзья были готовы… В смысле, они давно ждали, когда священники графа набросятся на них, потому что хорошо знали их повадки: святые отцы постоянно пили кровь у прихожан. И мои друзья знали, что через некоторое самые здоровые из укушенных исчезали навсегда. Кто-то по большому секрету говорил, что видел их тела в лесной глуши, в них не оставалось ни капельки крови, они были бледные как сама смерть. И мои друзья заранее держали за спиной осиновые колья, потому что именно такое оружие убивало вампиров в страшных историях и мифах. Они убили священников, а для верности придавили их кроватями, в которые тоже вставили колья – для надежности. А потом мы услышали, как к дому подъехала карета, и спешно покинули дом, прихватив самое необходимое. Так я и потерял свой дневник.
– Значит, священники тоже хотели заполучить сундук, тайком от графа, – Кащей нажал на кнопки, и голограммы выбрались из кучи рвущих друг друга на части собак, чтобы отбежать метров на пять. – Да, поднял Бог шумиху на весь белый свет. Куда ни кинь, все за сундуком бегают!
– И вы тоже бегаете? – изумился профессор.
– Я – основной искатель! – гордо сказал Кащей. – У меня есть официальная лицензия. Это остальные втихаря за ним охотятся.
– Да? А кто же вы есть, досточтимый джентльмен с лицензией на поиски сундука?
– Я – Змейго Рыныч. В простонародье – Кащей.
– Серьезно?! – недоверчиво воскликнул профессор. – Покажите плащ! На нем должен быть череп.
– Есть! Золотой! – Кащей повернулся, насколько это позволяла ветка, и профессор разглядел край стилизованного черепа, весело подмигнувшего ему в ответ.
– Оу, – выдохнул профессор, – еще и подмигивает!
– Не обращайте внимания, – пояснил Кащей. – Обычно он так делает, когда я попадаю в окружение и кто-то целится мне в спину, но ради вас он сделал исключение.
– Но…
– Тот, кто в меня целится, думает, что у него стало плохо с глазами, если черепушка, в которую он целится (а многие целятся именно в нее, потому что так интереснее меня убить), начинает в ответ весело подмигивать и ухмыляться. А когда они стреляют, то понимают, что с ними и на самом деле не всё в порядке: это волшебный плащ, и черепушка проглатывает стрелы. Меня нельзя убить ударом в спину.
Кащей не стал говорить, что плащ напичкан четырехмерными камерами с двух сторон – профессор всё равно не поймет. На внешней стороне они были надежно закрыты материей. Стрелы, патроны, снаряды, пушечные ядра, как и многое другое, чем пытались убить Кащея, прорывали маскировочную ткань и улетали в четырехмерную кладовку, где взрывались или падали и хранились до тех пор, пока Кащей не возвращался с поля битвы и не вытряхивал накопившиеся боеприпасы в ближайшем пункте приема металлолома. – Значит, вы тоже враг графа, о котором говорил тот священник?
– Еще какой! А того священника вы больше не встретили?
– А когда?
– Тоже верно. Вы отдадите мне сундук?
– Отдам. Но вы всё равно его не откроете. Я пробовал – это невозможно! – Кащею показалось, что профессор всхлипнул от обиды. – Я пытался, я нашел самые крепкие точильные камни, но они истерлись раньше, чем одолели петли сундука! А петли как были целыми, так и остались. Я и так и эдак пытался, подходил со всех сторон! Даже кувалдой пытался разбить, всё без толку!
– Надо было открыть замок.
– Ха! Его дверти лет не могли открыть лучшие специалисты, а я вот так, с ходу, вставлю в него ключик и открою?! Не смешите меня!
– Именно так! – кивнул Кащей. – Время блокировки недавно закончилось.
Профессор непонимающе нахмурился.
– Какой блокировки? – переспросил он, надеясь получить полный и развернутый ответ. Простой сундук, и вдруг такие слова выплывают.
– Минутку, – перебил его Кащей, нажимая на кнопки. – Сейчас мы избавимся от лишнего шума и всё обсудим!
Голограммы гавкнули на манер собак, и те застыли большой кучей, обратив на них свои взоры. В следующий миг куча перестала существовать: собаки с яростным воем рванули за ускользнувшими врагами, а те, стремительно набирая скорость, побежали в сторону всадников.
Среди всадников поднялась паника: собак они еще не видели, но хорошо их слышали. И то, что их лай до сих пор был агрессивным, ясно давало понять, что враги живы, а собачки вошли во вкус настолько, что разорвут любого, кто окажется у них на пути.
Всадники выпустили горящие стрелы в землю, чтобы притормозить развоевавшихся питомцев – хозяевам ли не знать, как ведут себя четвероногие друзья, находясь в крайней степени ярости? И, не дожидаясь, пока собаки подбегут, пришпорили лошадей и рванули прочь.
Люциан что-то кричал, из-за лая было невозможно определить, что именно. Кащей догадывался, что он произносил вполне предсказуемые в таких случаях слова на тему: «Мы еще вернемся, и вам несдобровать!»
Теперь, когда появилось немного свободного времени, надо было срочно выяснить, где находится сундук, открыть его и сломать иголку. Бога рядом нет, графа тоже, и только коршуны летают над головой, пытаясь разглядеть беглецов среди листвы.
– Итак?
– Сундук у него! – Профессор показал на одного из своих друзей. Тот сидел на соседнем дереве и усиленно пытался взломать до боли знакомый сундук ножом. – Эй, ты что делаешь?
– Мое! Я всё слышал про замок! – прокричал в ответ тот. – Я двадцать лет мечтал его открыть! Он мой, я почти сделал это!
Перед глазами Кащея появился заяц, которого Бог положил в сундук. Знатная зверюга могла дать фору лучшим бегунам мира, догнать ее на своих двоих было нереально. Если этот умник сумеет взломать замок, поиски сундука плавно перерастут в погоню за зайцем по пересеченной местности. Учитывая то, что зайчатинкой любят полакомиться некоторые представители семейства собачьих, в частности волки и лисы, не исключено, что Создателем новой Вселенной станет прокусивший зайца и сломавший при укусе иголку серый волк.
Дивное будет зрелище… У ангелов при виде нового Создателя не только крылья опустятся, но еще и перья выпадут.
– Остановись, недоумок! – прокричал Кащей. – Там лежит заяц, и он очень быстро бегает!
– Ха-ха! – нервно хохотнул в ответ взломщик. – За двести лет, что он там безвылазно лежит, от него только рожки да ножки остались!
– Тогда это не заяц, а козел! – сказал с высоты своего положения царевич.
– Как его звать? – Кащей повернулся к Аниксу, который с раскрытым ртом уставился на недавнего хранителя сундука: тот обещал, что в его руках сундук будет в целости и сохранности. – Профессор, вы как маленький ребенок, честное слово! Обхитрили графа и расслабились. Тут и помимо него хитрецов хватает!
– Кого, козла? – не понял Анике.
– Ну, в какой-то мере можно и так сказать. – Кащей не стал спорить. – Как звать вот эту настырную личность?
Над деревьями кружили слышавшие разговоры коршуны. Спускаться они не торопились, помня о том, что побеждает не самый быстрый, а самый подготовленный, и что самые быстрые уже лежат хладными трупами, не принеся никакой пользы ни себе, ни другим. Да и густые кроны здорово мешали.
– Его зовут Аскольд, – ответил профессор, и сам же прокричал: – Аскольд! Какого черта ты там делаешь?
– А чем я хуже? – ответствовал Аскольд, вбивая нож в зазор крышки и пытаясь его провернуть. – Я тоже хочу много денег! «Заяц там лежит…» Знаем мы, что там за заяц!
Кащей спрыгнул с ветки и подбежал к дереву, где происходил взлом древнего сокровища. Столько всего пережить и потерять сундук и надежду на скорое окончание игры, находясь в двадцати шагах от финиша?!
– Не вздумай забраться! – забеспокоился Аскольд, увидев, что Кащей стоит около дерева и смотрит на него. Он перестал вбивать нож в зазор и попытался его выдернуть, чтобы напугать Кащея видом острого оружия. Но основательно вбитый нож накрепко застрял и не желал не только освобождаться, но и взламывать замок. – У меня оружие в руках!
– Я вижу твое оружие! – ехидно сказал Кащей. – Не крути его так сильно – в штопор свернешь!
– Я буду пинаться!
– А когда вернутся всадники с луками и стрелами?
Аскольд застыл.
– Я так и думал! – Кащей отошел от дерева на метр. – Отдай мне сундук, и будет тебе счастье.
– Не отдам! Всадники и тебя убьют! А? Не так, что ли?!
– Меня не убьют! Им некогда будет…
– И меня тоже!
Кащей не стал спорить. Бессмысленная болтовня играла на руку графу и его сподвижникам, и времени на мирные разговоры с каждой секундой становилось всё меньше и меньше. Аскольд возился с ножом, нещадно сгибая упругое лезвие, и, похоже, был серьезно настроен разгадать тайну сундука хотя бы перед смертью.
– Я могу открыть сундук! – Кащей выхватил из ножен меч-кладенец и разрубил дерево наискосок. Аскольд ахнул, когда толстый ствол по сильно наклонной поверхности среза резко съехал вниз и впился острым краем в землю. Дерево покачнулось и медленно повалилось набок.
В открывшееся среди крон деревьев окно влетели коршуны.
– Ты что наделал? – прокричал Аскольд, не зная, за что теперь хвататься. Одновременно пытаясь обхватить сундук и ствол дерева так, чтобы не слететь и ничего не потерять, он сильно наклонил нож. Тот, прижатый к сундуку, вырвался из руки, спружинил, вылетел из плена и, вращаясь, полетел вертикально вверх.
Пикировавший коршун целился на голову Кащея и потому преступно пропустил момент, когда на его пути оказалось острие несущегося в его сторону ножа. Он так ничего и не успел понять, – нож вошел в горло и вышел, окровавленный, с другой стороны.
Аскольд, одной рукой обхвативший ствол дерева, а второй прижавший к груди заветный сундук, оказался не готов к тому, что ему на макушку свалится убитая птица. Громко вскрикнув, он на мгновение выпустил и добычу, и ствол, и сундук упал на землю. Следом упал коршун, на него рухнул Аскольд, от столкновения потеряв сознание. Рядом рывками ложился прорывающийся сквозь ветки растущих рядом деревьев ствол. Кащей выпустил из рук меч и поймал сундук, тот засветился приятным зеленым светом и открылся у него в руках.
Из-под приподнявшейся крышки на Кащея глянули два черных сверкающих глаза. В следующий миг их обладатель – заяц-киборг – подпрыгнул, ударился о крышку, освободив себе дорогу, и выпрыгнул из сундука.