Страница:
— четыре купюры достоинством в пятьдесят рублей.
2. Ключи от квартиры (связка шесть штук).
3. Пистолет ПМ с полной обоймой патронов, номер соответствует табельному оружию майора Лиходеева.
4. Перочинный нож с тремя лезвиями.
5. Размытая пачка сигарет «Жетан».
Одежда:
Серый пиджак в клетку (на подкладке бирка А-6215 от химической чистки).
Синие джинсы «Lee». Кроссовки белые с синим фирмы «Найк». Розовая рубашка".
Все, что я прочитал в реестре, было мне очень хорошо знакомо за исключением деталей.
— У вас на двери только один замок. Почему шесть ключей?
— От рабочего кабинета, сейфа, стола. Откуда мне знать?
— Вы получили все вещи по описи?
— Все получила.
— Я хочу взять у вас ключи. Мы проверим их на соответствие.
Она вырвала у меня бумагу и опять ушла в комнату. Через секунду в меня полетели ключи. Я едва успел их поймать, иначе они расквасили бы мне нос.
Ключи я убрал в карман.
— Что вам сказали патологоанатомы после вскрытия. Когда наступила смерть?
— Никто вскрытия не делал. Тут и без того все ясно. Падение в пропасть оставило от его лица и тела сплошное месиво.
На вешалке в передней висел тот самый клетчатый пиджак.
— Странно. Но одежда почти не пострадала.
Чуть ниже стояла обувь. Вот и те самые легендарные кроссовки. Я их поднял и осмотрел подошву. Сомнений не оставалось. Этих следов на моем участке больше, чем моих собственных. Там же стояли другие мужские ботинки, но они были размера на два больше, невооруженным взглядом видно.
— Может вы еще в моем белье покопаетесь? — это был крик отчаяния.
От неожиданности я выронил обувь из рук.
— В этих кроссовках его выловили?
— Убирайтесь вон! Все вы мне осточертели. Оставьте меня в покое.
— Держите себя в руках. Этим вы себя выдаете.
Не знаю, как эти слова сорвались с языка, но она растерялась. Я совершенно другое хотел сказать. Она замерла с открытым ртом. Воспользовавшись случаем, я задал свой последний вопрос.
— Где его похоронили?
— Не Щербинке, Двенадцатый участок южного кладбища.
— В закрытом гробу?
Она молчала. Я вышел из квартиры, хлопнув за собой дверью. У меня тоже были нервы.
Одно знал точно: вся одежда принадлежала моему шоферу Эрику Брылеву, уволенному пять дней назад.
Оставалось загадкой, каким образом вещи Лиходеева оказались у Брылева.
Вариантов сколько угодно, и один из них мне представлялся наиболее подходящим.
Машина сама привезла меня в гостиницу «Балчуг». На мое счастье, я нашел местного детектива.
В этот день они получали зарплату, а по ходу начальство устроило совещание, собрав разные смены вместе. Удобный случай. Я извинился и попросил Аркадия Баринова выйти на секундочку.
Очень недовольный, он вышел в коридор.
— Вы все еще не угомонились?
Я успокоил его двадцатидолларовой купюрой.
— Напряги память, приятель, пока трезвый, и ответь мне на вопрос. Какие сигареты курил майор Лиходеев, тот, что разбирался с делом об убийстве Екатерины Кислицкой?
— А что тут напрягаться. Такую гадость у нас мало кто курит — «Жетан».
Французские сигареты без фильтра. Наша «Прима» в сто раз лучше. Выкобенивался мужик. Мол, я не такой, как все.
— Отлично. Но мне кажется, что это не последняя наша встреча. Ты дежуришь так же, по ночам?
— С одиннадцати. Я не против получать по двадцать баксов в минуту, так что милости просим.
Он вернулся на собрание, а я уехал.
Какой черт меня дернул ехать на кладбище, я не знаю. Могилы не раскрывают своих тайн. Но я сам недавно вернулся из потустороннего мира, и мне казалось, что свежее захоронение заговорит.
Когда я парковал машину на стоянке, я увидел женщину, выходившую из ворот кладбища. Нет. Ошибиться я не мог, она слишком глубоко засела в моем сердце.
Сначала я хотел выскочить из машины и броситься ей навстречу, но что-то меня остановило. Я лишь замер, не отрывая от нее глаз.
Белла подошла к белой «восьмерке», села за руль и уехала. Она обещала мне следующую встречу, только не уточнила когда и где состоится наше свидание. Я чувствовал себя виноватым перед ней за ночь, проведенную с Татьяной, будто изменил жене. Кто мне Белла? Так, мимолетное знакомство, ни к чему не обязывающее. Но когда я думал о тихой жизни в Швейцарии, то всегда представлял ее рядом с собой. Почему? Не знаю, но я был уверен, что она должна ко мне приехать. Даже не так. Должна вернуться. Вернуться после столь долгой разлуки.
И это должно произойти как само собой разумеющееся.
Полный бред! Сколько же мусора у меня набралось в голове за несколько недель.
Происходило то, о чем говорил доктор Розин. Я начал накапливать свое новое прошлое, и мне уже было что вспомнить, на что оглянуться.
Я вышел из машины и направился к воротам. Участок и могилу я нашел быстро.
На могиле стояли свежие венки от друзей и сотрудников и ни одного от жены.
Я подошел к мужикам в телогрейках, орудовавших лопатами, и спросил:
— Могилу Лиходееву вы копали?
Они переглянулись, и старший с усмешкой сказал:
— Мы. Есть претензии?
— Никаких. Я запоздалый плакальщик. Не успел. Почему его хоронили в закрытом гробу?
— Нам что докладывают? Он же мент. Убили при исполнении. Значит, лицо покорежено. Все остальное чин чином. Речи, ружейные залпы. А народу человек десять было, не больше.
— Может, другие не пришли, потому что отказывались верить, что их близкий друг погиб?
— Мы тоже так думаем.
— И вы? Почему?
— Тут только что дамочка одна была. Минут десять назад. И тоже вся в сомнениях. Те же вопросы задавала.
У меня пробежали мурашки по коже.
— В бежевом пальто и черной косынке?
— Так значит, вы ее видели?
— Видел. К сожалению.
Мой довесок они не расслышали. Я знал, что у Беллы погиб ее возлюбленный, и почему бы ему не лежать на том же кладбище? Но, похоже, круг сузился до одной могилы. Возможно ли такое?
Я повернулся и направился к выходу. Значит, она меня обманула и наша встреча не случайность. Чего же она добивается? Тоже хочет раскопать истину.
Кажется, она говорила мне об этом. А я выложил ей все о себе, что знал. Но, по всей вероятности, мои откровения ее не очень заинтересовали. Однако Лиходеева они интересуют. Ведь это он меня изображал, путешествуя от дома убитого нотариуса до отеля «Балчуг». Стоп! Если это так, то что же получается в итоге?
Допустим, Лиходеев жив. Ушел в подполье, решил исчезнуть. Но каков же должен быть его интерес, чтобы отказаться от семьи, детей, работы, любовницы и превратиться в привидение? Кто же, как не он, мог убить Игоря Русанова и украсть мой конверт? А потом? Куда же он меня дел? Раздел, перевоплотился в меня, сел за руль и проехал тем же маршрутом, что и я через сутки? Зачем? В чем цель? Его единственной ошибкой были сигареты, которые он купил в баре, а потом угощал ими гаишника. Но такие мелочи — пустяки по сравнению с белым двухместным «мерседесом» и запоминающейся одеждой. А я это время в бессознательном состоянии валялся в багажнике? Заднего сидения нет, и в другом месте меня не спрячешь. Так ли? Есть одно но! Не та машина. Слишком хорошая герметизация. В багажнике я бы задохнулся через пять минут, и ни один врач меня не откачал бы.
Возможно, он действовал не один. Кто-то сопровождал его на второй машине. Вот там я и мог прохлаждаться на заднем сиденье. Вариантов много, но не понятен смысл.
Я остановился возле дома Беллы. У подъезда стояла ее «восьмерка». Пора нам выяснить отношения. О возможной опасности я не думал в тот момент. Если инстинкт самосохранения не срабатывал, то светофор открыт. Я доверял своим инстинктам, они действовали лучше моих мозгов, как у диких животных.
Поднявшись на этаж, я хотел позвонить, но рука зависла в воздухе. Тоже инстинкт? Нет. На сей раз озарение. Оно тоже меня иногда посещает, и, как правило, в самый последний момент перед поступком.
Я осмотрел замок на ее двери, достал ключи Лиходеева и нашел один из подходящих. Ключ отлично вошел в скважину, и я повернул его два раза. Дверь открылась. Остальных доказательств уже не требовалось. Эх, Белка, Белка, значит, ты и есть та самая подружка майора, которую так ненавидят его жена и соседка. Посмотрим, что ты мне скажешь.
Она сидела в комнате, курила и пила красное вино из стакана.
— Грустишь?
Девушка вздрогнула и глянула на дверь, в проеме которой стоял я.
— Как ты вошел?
— Воспользовался ключами Дениса Лиходеева. Помнится в последний раз ты сама меня к нему направила. Ищи майора, и он тебе сам все расскажет. Вот я его и нашел.
— Он погиб. Его нет.
— То, что его нет здесь, еще не означает, что он погиб. Ты и сама это прекрасно понимаешь. Но не хочешь в этом признаваться из-за обиды на него. Ведь он тебя предал. Всех предал. На остальных тебе наплевать, но за себя ты его простить не можешь. Значит, есть такое в жизни, что дороже любви?
— Если я не могу его найти, то ты даже не пытайся. Вряд ли он жив. Просто им надо было кого-то похоронить вместо Дениса, чтобы поставить точку. Я не думаю, что там, в его конторе, сидят вислоухие дураки и не поняли подмены.
— И закрыли на это глаза?
— До поры до времени. Иначе его труп пустили бы в печь. Его жена настаивала на кремации. Ее право. Уж над трупом ее мужа уже никто хозяйничать не сможет. Но ей не дали его сжечь. К моргу подъехал катафалк, гроб погрузили и вместо крематория привезли на кладбище. Она ахнуть не успела, как ей в руки передали приказ министра похоронить майора со всеми почестями за счет МВД. А кто платит, тот и музыку заказывает. Извинились перед вдовой, что забыли учесть ее пожелание, решение выносили в спешке. Упущение. Но что, мол, поделаешь. А поделать можно следующее. В нужный момент произвести эксгумацию трупа. А ты думаешь, менты без ведома жены вскрытие не произвели? Задорина не лыком шита. Ее на мякине не проведешь.
— Боюсь, что и она не знает, где искать Лиходеева.
Белла выпила стакан вина и хлопнула им об стол.
— Да кто, черт подери, сказал, что он жив!
— Я. И не кричи.
Она гневно стрельнула огненным взглядом в мою сторону.
— Следопыт хренов. Ты о себе-то ни черта не знаешь. А уже о других все выяснил.
— Так оно и получается. Только обвинять меня не в чем, и зло на мне срывать глупо. Кто, по-твоему, мог положить в карман найденного в котловане трупа все вещи Лиходеева, включая его табельное оружие? Кто кроме самого Лиходеева? Ведь труп сброшен с пропасти в том месте, где произошла авария. А кто знал это место? Те, кто попал в аварию, погибли. Я не в счет. Значит, тот, кто все же остался живым, но кого не учитывали как потерпевшего в катастрофе.
Таких людей двое. Мой адвокат и сам Лиходеев. Антону сейчас не до этих игр. Он с головой погряз в более важных и перспективных делах. Но Лиходееву это нужно по своим причинам. Я думаю, что речь идет о больших деньгах. Менту подвернулся случай, который выпадает раз в жизни один и на сто миллионов человек. Он идет ва-банк. Вот почему он все еще не спускает с меня глаз. Он выжидает. Выжидает нужного момента. А если ему помешают, то он снесет всех со своего пути. Никого не пощадит. А что могут сделать покойнику? Он труп. Его нет.
— И что, по-твоему, он затеял?
— Об этом нам надо вместе подумать. Понимаешь? Вместе. Лиходеев опасен.
Думаю, что для нас двоих. Я хочу, чтобы мы остались с тобой вместе и навсегда.
Ты уедешь со мной на край земли, и я гарантирую тебе счастье.
— Похожую фразу я уже слышала.
— Меня никто за язык не тянет. Я мог бы не приходить к тебе вовсе. Ты сама меня нашла, а я уже не хочу тебя терять.
— Веришь в любовь с первого взгляда? Мы уже не школьники.
— А я моложе их. Мне отроду два месяца. Я еще могу верить в сказки. И умею превращать их в быль. У меня есть такие возможности, как у джина из бутылки. Подумай над этим.
Белла встала, подошла ко мне, схватила ворот плаща двумя руками и, опустив голову, прижалась к груди. Она плакала, вздрагивая и захлебываясь. Я обнял ее.
Эта женщина недосягаема для моего ума, но я знал главное. Без нее мне будет очень тяжело. Так мы стояли долго, пока она не успокоилась. Потом Белла подняла голову и твердо сказала:
— Я должна довести дело до конца. Одна. Ты иди своим путем, а я своим.
Могу сказать только одно. Если я тебе нужна, то буду с тобой. Результат моего расследования не повлияет на решение.
— Я улетаю в Швейцарию. Навсегда. Ты должна улететь со мной.
— У меня есть загранпаспорт и деньги. Пришлешь свой адрес, и я прилечу.
— Правда?
— Можешь быть уверен. Я не меняю своих решений. А у тебя будет время еще подумать. Ты же остаешься пока лишь впечатлительным ребенком. Все в твоих глазах меняется день ото дня. Когда пройдет время, и ты сам поймешь, что я нужна тебе по-настоящему, дай знать, и я примчусь на край света. Но я должна быть уверена на сто процентов, что нужна человеку так же, как он мне.
— Значит я тебе нужен?
— Замолчи. Закрой рот и идем в постель. Там не нужно гадать и заглядывать вперед. Там все ясно и беспроблемно. Я не хочу ни о чем думать.
Я скинул плащ на пол, остальное сняла она. Больше мы не думали о проблемах.
Утром Белла напоила меня кофе и выставила за дверь. Я не сопротивлялся.
Дома меня встретила взволнованная Элина Львовна.
— Бог мой! Куда же вы пропали? Антон Романыч звонит через каждый час, трижды приезжал, он вне себя от ярости. С вами все в порядке?
— Ничего страшного не произошло. Просто я уже взрослый мальчик и сам себе чищу зубы.
— Будете завтракать?
— Нет, спасибо. Я пил кофе и сейчас ничего не хочу.
В холле на столике затрещал телефон. Мне почему-то стало жалко Антона. Его можно понять. Сидя на чемоданах, человек лезет из кожи вон, чтобы вытащить меня из болота, а я, как мелкий пакостник, сопротивляюсь всем назло. И в первую очередь себе, разумеется. Готовый к оправданиям, я снял трубку.
— Только прошу без занудства. Я тебя слушаю. Со мной все в порядке.
— Я рад, что с тобой все в порядке, и ты меня слушаешь.
Мужской голос, доносившийся из трубки, мне был не знаком. Молодой, хрипловатый и нагловатый.
— Кто говорит?
— Ты взял конверт у Игоря Русанова? — Допустим. С кем я разговариваю? — Ефим Никитин. Помнишь такого? Вот это удача. На ловца и зверь бежит. Мой старший брат, шофер, слуга и предполагаемый убийца. Тот самый человек, который скрывался от всех, сам решил объявиться.
Вопрос, который я ему задал, выскочил из моих уст сам собой.
— Это ты мне подбросил записку с его адресом у автомастерской возле Немчиновки?
— Да, я. Дал тебе нужное направление, а ты все испортил. — Кто убил нотариуса? И что лежало в этом конверте? Ты знаешь?
— Слишком много вопросов. Да, я знаю больше, чем ты хочешь узнать. Но такие разговоры не ведут по телефону. Так, значит, ты не вскрывал конверт?
— Нет. Я думал, он у тебя.
— После того, как я подбросил тебе записку, мне не имело смысла ехать за тобой. Я знал, что ты справишься с задачей. Так что, возле дома нотариуса меня не было. А вот кто его убил, тебе самому пора бы понять.
— Я тупой.
— Приезжай ко мне. Настало время открыть тебе глаза на кое-какие вещи.
— Куда?
— По той же дороге, что и к печально-известному котловану. Не доезжая Немчиновки, увидишь указатель «Плотина», свернешь на стрелку и дорога приведет, тебя к небольшому поселку. Спроси любого, и тебе покажут мой дом. Ефима Никитина каждая собака знает. И поторопись. У нас мало времени.
После этих слов он положил трубку.
Я, и секунды не раздумывая, бросился к машине. Элина Львовна только руками взмахнула, словно птица, готовая к взлету.
Машина неслась на высокой скорости. Я уже привык проводить большую часть времени на колесах и комфортно себя чувствовал за рулем.
До места я добрался к полудню. Машину пришлось оставил, на окраине возле пролеска. Дальше началась такая кошмарная дорога, что мой нежный автомобиль непременно сел бы на брюхо, как баркас на мель. Я шел вдоль берега. Слева широкая река, справа дома.
Возле одной из лодок возились мужчины. Я заметил, как они вытаскивают на сушу труп. От этой картины меня передернуло. Случайная смерть или преднамеренная, шальная волна или самоубийство? Я отвернулся и ускорил шаг.
На крыльце ближайшей хибары сидел старик, а рядом стояла дородная женщина лет сорока. Что называется кровь с молоком.
Когда я приблизился к дому, она бросила на меня мимолетный взгляд и кивнула в сторону лодки.
— Еще одного выловили. Что за напасть такая.
— Сезон утопленников. А кого выловили еще?
— Дней пять-шесть назад Ефим с ребятами вытащили из-под коряги мужика.
Страшное зрелище!
Тут меня озарило.
— Река как-то связана с котлованом, что километрах десяти к северу?
— Там его и нашли. Вода давно размыла котлован, и получилось что-то наподобие заводи. Ребята туда за карпом на лодках ходят. А под корягами сомов вылавливают. Ну и утопленников там тоже хватает. Некоторых с камнем не шее находят. Подводное кладбище.
Вот оно что. Эрика нашли именно там и присвоили ему имя Лиходеева, а нашел его Ефим. О совпадении и речи быть не может. Какая связь? Связь может быть только одна. Если Эрика утопил Лиходеев и заодно подбросил ему свои документы, а нашел его Ефим, значит, они связаны между собой. Все сходится. Правда, теперь приглашение приехать сюда для душещипательной беседы больше смахивает на ловушку, чем на желание помочь полоумному младшему брату.
К сожалению, мен" еще не клевал по-настоящему жареный петух, и мало знаком со страхом. Любопытство перевешивало. Мне казалось, что я не уязвим. Эдакий судья-созерцатель, наблюдающий за мышиной возней с облаков. Не мешало бы при этом снять розовые очки и трезво оценивать ситуацию.
— Значит, предыдущего утопленника нашел Ефим Никитин?
— Ну да.
— Где я могу его найти?
— У себя, вероятно.
— И где его дворец?
Ее нарисованные брови подскочили вверх.
— У вас ранний склероз? Вы же уже были у него сегодня. Я так поняла, что вы возвращаетесь. Этими фокусами меня уже не удивить.
— После того, как в Париже мне на голову упала обнаженная красотка из окна, у меня покосилась крыша. Ничего не оседает в памяти. Не сочтите за труд повторить.
Судя по ее взгляду, она приняла мои слова за правду. Я даже сочувствие прочел в ее глазах.
— Идите до конца поселка. Кирпичный коттедж. Он возвышается над всей деревней. Ефим у нас из буржуев будет. Ни с чем не перепутаете.
— Надеюсь, теперь уже не забуду. Всего хорошего.
Я пошел дальше. Мой двойник уже побывал там, либо ждет моего появления вместе с Ефимом. Но тут возникает новая неувязочка, и очень серьезная. Если он одет как я, то значит, меня не имело смысла раздевать. Где же он мог взять дубликат эксклюзивной одежды? Только в том же магазине. Почему я раньше об этом не подумал?
Коттедж Ефима и вправду выглядел дворцом среди деревенских трущоб.
Калитка не заперта. Я зашел на участок. Справа располагался огромный сарай-мастерская, ворота которого были открыты. Я решил заглянуть туда прежде, чем идти в дом.
На стапелях стояла огромная яхта, но без мачт, для них не хватало высоты потолка. Работы по сооружению были закончены и производилась отделка. На такой штуке надо по морю ходить, а не по рекам. И не одному, а с командой.
В сарае стоял приятный аромат дерева, смешанный с запахом красок и лаков.
Я начал обходить яхту вокруг, таращась на красивую громадину, пока не споткнулся и не упал на кучу опилок.
Вот тут-то все мои восторги и закончились, когда я увидел то, обо что споткнулся. На земле лежал труп мужчины с проломленным черепом.
Похожую картину я уже видел, когда приехал к садовнику на «Багратионовскую». Тот же самый удар тяжелым предметом по затылку. Били сзади, исподтишка, когда жертва стояла спиной.
Я приподнялся и присел на корточки. Похоже, передо мной лежал сам хозяин — Ефим Никитин.
Это его я видел на фотографии и принимал за Максима Круглова.
Я перевернул труп на живот и задрал ему куртку на спине. Он еще сохранил температуру нормального тела, и кровь не запеклась на ране. Смерть наступила совсем недавно. Возможно, после нашего телефонного разговора. Все, что он хотел мне рассказать, Ефим унес с собой в мир иной.
На правом плече над лопаткой я увидел тот самый шрам, что и в семейной кинохронике на экране. Кому же понадобилось заткнуть ему рот? Кто орудует под моей маской? Одежда. Может, она специально подбиралась такой яркой и запоминающейся? Один раз Увидел и уже не забудешь?
Я осмотрелся по сторонам. Теперь мне стало страшновато, как в ту ночь, когда кто-то пытался войти в мою комнату, после чего появились следы на клумбе и осталась незапертой калитка.
Тишина. Ни шороха, ни писка. Значит, моя персона убийцу не интересует?
Кажется, я это уже давно понял, потому и вел себя так беспечно. Небесный наблюдатель — черт меня побери! Смерть кружит над головой, как стервятник, делая круг за кругом и ждет удобного момента. Я должен умереть последним, чтобы все списали на меня. Если убийца не стал меня трогать сегодня, значит, не все жертвы переступили черту небытия. Кто же остался? Антон? Таня? Певичка из варьете? Те, кто слишком много знает? Я должен закрыть список. Но тогда моя смерть должна выглядеть как самоубийство обезумевшего шизофреника. Подходящая роль для маньяка, провалявшегося больше месяца в психушке.
Удивляло другое. Двойник опережает меня на несколько шагов. Откуда он мог знать, что я поеду к садовнику или к Ефиму?
Надо уходить, здесь мне делать нечего. Мои ноги, словно налитые свинцом, едва передвигались. Вряд ли я в состоянии дать достойный отпор противнику.
Плетясь через поселок как побитый пес, я вновь наткнулся на ту же женщину.
На сей раз, она стояла не одна. Местные хозяйки, укутанные в телогрейки, переминались у калитки и лузгали семечки. — Ну что, нашли Ефима? — окликнула меня та, что назвала склеротиком.
— Его нет дома, — буркнул я.
— Не может такого быть. Я видела его утром. Он проехал на своем «джипе» к дому. И больше не отлучался.
— Может, ушел в другую сторону?
— Там болото. Сезон сбора клюквы закончился. И не его это дело. Парень предпочитает покупать, а не выращивать и собирать.
Что я мог ей ответить? Я шел дальше, а она еще долго говорила мне что-то вслед.
У окраины, там, где я оставил свою машину, на пожухлой траве сидели два парня с бритыми головами и в кожаных куртках. На вид лет по двадцать с небольшим, с тупыми рожами дебилов.
— Эй, мужик, это твоя тачка? — спросил один из них, вставая с земли.
— Моя машина.
— Ну ты, мужик, даешь! Кто же на таких игрушках в глухие дыры заезжает. Не повезло тебе. Здесь даже телефона ни у кого нет, а до шоссе три километра. Мы так и поняли, что какой-то лох заблудился. Мобильник у тебя есть?
— Нет.
Второй придурок оказался за моей спиной. На свет появились ножи. Черт меня подери! У меня не было сил возиться со шпаной. Встретились бы они мне на час раньше, я бы повалял их в грязи. А сейчас даже желания не возникло.
Тот, что стоял сзади, прошелся рукой по моему плащу.
— Мобильника нет.
Второй хихикнул.
— Жаль такую тачку ломать. Ключи сам отдашь или предпочитаешь перо в бок?
— Покататься захотелось? Покатайтесь. До первого поста доедите. Только машину не поцарапайте, на ней бампер один стоит дороже ваших куриных голов.
Я достал ключи из кармана и бросил их на землю. Дальше мне оставалось только наблюдать, как моя белокрылая красавица убегает от хозяина. Они сумели открыть машину и даже тронуть ее с места.
Печальное зрелище длилось недолго. «Мерседес» проехал метров триста в сторону шоссе и раздался оглушительный взрыв. В воздух взлетели пылающие осколки, и клубы черного дыма рванулись к облакам. Потом все пылающие ошметки разлетелись в разные стороны и от машины остались только воспоминания.
Секунд десять я еще стоял как истукан, потом меня словно ветром подхватило и я побежал вперед. Бежал, ничего не видя под ногами, только ветер свистел в ушах. Не сомневаюсь, что побил не один рекорд. И куда усталость делась?
Добежав до шоссе, я упал в мокрую траву у обочины и минут десять не мог отдышаться.
Вот она смерть. Клюнула в темечко. Пронесло! Чудом пронесло. Значит, Ефим был предпоследним, а я последним. Способ только какой-то странный. На самоубийство не похоже. И опять я ошибся. Не дано мне понять логику убийцы.
Может, он сумасшедший? Фанатик? Маньяк? Нет. Чисто работает. Знает ли он, что я жив остался? Не дай Бог!
Пора бы остановиться, хватит играть в салочки со смертью. Но я не мог. Не мог, и все тут!
Я встал с земли, отряхнулся и начал ловить попутку до Москвы. Меня всего трясло, в глазах плавали красные круги, и я плохо соображал.
Меня подобрал какой-то дальнобойщик. Я забрался в кабину, и мы тронулись в путь. Он что-то болтал, но я его не слышал. Парню опостылело одиночество и всю дорогу он не умолкал.
Перед глазами черным облаком проплывали последние кошмарные события.
Окровавленный труп Ефима, утопленник в лодке, взрыв, разорвавший в клочья двух искателей приключений.
Странно. Кому я могу мешать? Ведь я никому не навязываюсь. Антон к делу не причастен. Без меня он и гроша не получит со счета в банке. Нет. Он не зря так печется о моем благополучии. Я ему нужен живым, а не мертвым. Да и действует опытный человек. Лиходеев? Мнимый труп, похороненный на Щербинке, пошел на все лишения ради мести. Не исключено. Но мстить надо мне, а не тем, кто был когда-то связан с моим именем. Тут что-то не то.
2. Ключи от квартиры (связка шесть штук).
3. Пистолет ПМ с полной обоймой патронов, номер соответствует табельному оружию майора Лиходеева.
4. Перочинный нож с тремя лезвиями.
5. Размытая пачка сигарет «Жетан».
Одежда:
Серый пиджак в клетку (на подкладке бирка А-6215 от химической чистки).
Синие джинсы «Lee». Кроссовки белые с синим фирмы «Найк». Розовая рубашка".
Все, что я прочитал в реестре, было мне очень хорошо знакомо за исключением деталей.
— У вас на двери только один замок. Почему шесть ключей?
— От рабочего кабинета, сейфа, стола. Откуда мне знать?
— Вы получили все вещи по описи?
— Все получила.
— Я хочу взять у вас ключи. Мы проверим их на соответствие.
Она вырвала у меня бумагу и опять ушла в комнату. Через секунду в меня полетели ключи. Я едва успел их поймать, иначе они расквасили бы мне нос.
Ключи я убрал в карман.
— Что вам сказали патологоанатомы после вскрытия. Когда наступила смерть?
— Никто вскрытия не делал. Тут и без того все ясно. Падение в пропасть оставило от его лица и тела сплошное месиво.
На вешалке в передней висел тот самый клетчатый пиджак.
— Странно. Но одежда почти не пострадала.
Чуть ниже стояла обувь. Вот и те самые легендарные кроссовки. Я их поднял и осмотрел подошву. Сомнений не оставалось. Этих следов на моем участке больше, чем моих собственных. Там же стояли другие мужские ботинки, но они были размера на два больше, невооруженным взглядом видно.
— Может вы еще в моем белье покопаетесь? — это был крик отчаяния.
От неожиданности я выронил обувь из рук.
— В этих кроссовках его выловили?
— Убирайтесь вон! Все вы мне осточертели. Оставьте меня в покое.
— Держите себя в руках. Этим вы себя выдаете.
Не знаю, как эти слова сорвались с языка, но она растерялась. Я совершенно другое хотел сказать. Она замерла с открытым ртом. Воспользовавшись случаем, я задал свой последний вопрос.
— Где его похоронили?
— Не Щербинке, Двенадцатый участок южного кладбища.
— В закрытом гробу?
Она молчала. Я вышел из квартиры, хлопнув за собой дверью. У меня тоже были нервы.
Одно знал точно: вся одежда принадлежала моему шоферу Эрику Брылеву, уволенному пять дней назад.
Оставалось загадкой, каким образом вещи Лиходеева оказались у Брылева.
Вариантов сколько угодно, и один из них мне представлялся наиболее подходящим.
Машина сама привезла меня в гостиницу «Балчуг». На мое счастье, я нашел местного детектива.
В этот день они получали зарплату, а по ходу начальство устроило совещание, собрав разные смены вместе. Удобный случай. Я извинился и попросил Аркадия Баринова выйти на секундочку.
Очень недовольный, он вышел в коридор.
— Вы все еще не угомонились?
Я успокоил его двадцатидолларовой купюрой.
— Напряги память, приятель, пока трезвый, и ответь мне на вопрос. Какие сигареты курил майор Лиходеев, тот, что разбирался с делом об убийстве Екатерины Кислицкой?
— А что тут напрягаться. Такую гадость у нас мало кто курит — «Жетан».
Французские сигареты без фильтра. Наша «Прима» в сто раз лучше. Выкобенивался мужик. Мол, я не такой, как все.
— Отлично. Но мне кажется, что это не последняя наша встреча. Ты дежуришь так же, по ночам?
— С одиннадцати. Я не против получать по двадцать баксов в минуту, так что милости просим.
Он вернулся на собрание, а я уехал.
Какой черт меня дернул ехать на кладбище, я не знаю. Могилы не раскрывают своих тайн. Но я сам недавно вернулся из потустороннего мира, и мне казалось, что свежее захоронение заговорит.
Когда я парковал машину на стоянке, я увидел женщину, выходившую из ворот кладбища. Нет. Ошибиться я не мог, она слишком глубоко засела в моем сердце.
Сначала я хотел выскочить из машины и броситься ей навстречу, но что-то меня остановило. Я лишь замер, не отрывая от нее глаз.
Белла подошла к белой «восьмерке», села за руль и уехала. Она обещала мне следующую встречу, только не уточнила когда и где состоится наше свидание. Я чувствовал себя виноватым перед ней за ночь, проведенную с Татьяной, будто изменил жене. Кто мне Белла? Так, мимолетное знакомство, ни к чему не обязывающее. Но когда я думал о тихой жизни в Швейцарии, то всегда представлял ее рядом с собой. Почему? Не знаю, но я был уверен, что она должна ко мне приехать. Даже не так. Должна вернуться. Вернуться после столь долгой разлуки.
И это должно произойти как само собой разумеющееся.
Полный бред! Сколько же мусора у меня набралось в голове за несколько недель.
Происходило то, о чем говорил доктор Розин. Я начал накапливать свое новое прошлое, и мне уже было что вспомнить, на что оглянуться.
Я вышел из машины и направился к воротам. Участок и могилу я нашел быстро.
На могиле стояли свежие венки от друзей и сотрудников и ни одного от жены.
Я подошел к мужикам в телогрейках, орудовавших лопатами, и спросил:
— Могилу Лиходееву вы копали?
Они переглянулись, и старший с усмешкой сказал:
— Мы. Есть претензии?
— Никаких. Я запоздалый плакальщик. Не успел. Почему его хоронили в закрытом гробу?
— Нам что докладывают? Он же мент. Убили при исполнении. Значит, лицо покорежено. Все остальное чин чином. Речи, ружейные залпы. А народу человек десять было, не больше.
— Может, другие не пришли, потому что отказывались верить, что их близкий друг погиб?
— Мы тоже так думаем.
— И вы? Почему?
— Тут только что дамочка одна была. Минут десять назад. И тоже вся в сомнениях. Те же вопросы задавала.
У меня пробежали мурашки по коже.
— В бежевом пальто и черной косынке?
— Так значит, вы ее видели?
— Видел. К сожалению.
Мой довесок они не расслышали. Я знал, что у Беллы погиб ее возлюбленный, и почему бы ему не лежать на том же кладбище? Но, похоже, круг сузился до одной могилы. Возможно ли такое?
Я повернулся и направился к выходу. Значит, она меня обманула и наша встреча не случайность. Чего же она добивается? Тоже хочет раскопать истину.
Кажется, она говорила мне об этом. А я выложил ей все о себе, что знал. Но, по всей вероятности, мои откровения ее не очень заинтересовали. Однако Лиходеева они интересуют. Ведь это он меня изображал, путешествуя от дома убитого нотариуса до отеля «Балчуг». Стоп! Если это так, то что же получается в итоге?
Допустим, Лиходеев жив. Ушел в подполье, решил исчезнуть. Но каков же должен быть его интерес, чтобы отказаться от семьи, детей, работы, любовницы и превратиться в привидение? Кто же, как не он, мог убить Игоря Русанова и украсть мой конверт? А потом? Куда же он меня дел? Раздел, перевоплотился в меня, сел за руль и проехал тем же маршрутом, что и я через сутки? Зачем? В чем цель? Его единственной ошибкой были сигареты, которые он купил в баре, а потом угощал ими гаишника. Но такие мелочи — пустяки по сравнению с белым двухместным «мерседесом» и запоминающейся одеждой. А я это время в бессознательном состоянии валялся в багажнике? Заднего сидения нет, и в другом месте меня не спрячешь. Так ли? Есть одно но! Не та машина. Слишком хорошая герметизация. В багажнике я бы задохнулся через пять минут, и ни один врач меня не откачал бы.
Возможно, он действовал не один. Кто-то сопровождал его на второй машине. Вот там я и мог прохлаждаться на заднем сиденье. Вариантов много, но не понятен смысл.
Я остановился возле дома Беллы. У подъезда стояла ее «восьмерка». Пора нам выяснить отношения. О возможной опасности я не думал в тот момент. Если инстинкт самосохранения не срабатывал, то светофор открыт. Я доверял своим инстинктам, они действовали лучше моих мозгов, как у диких животных.
Поднявшись на этаж, я хотел позвонить, но рука зависла в воздухе. Тоже инстинкт? Нет. На сей раз озарение. Оно тоже меня иногда посещает, и, как правило, в самый последний момент перед поступком.
Я осмотрел замок на ее двери, достал ключи Лиходеева и нашел один из подходящих. Ключ отлично вошел в скважину, и я повернул его два раза. Дверь открылась. Остальных доказательств уже не требовалось. Эх, Белка, Белка, значит, ты и есть та самая подружка майора, которую так ненавидят его жена и соседка. Посмотрим, что ты мне скажешь.
Она сидела в комнате, курила и пила красное вино из стакана.
— Грустишь?
Девушка вздрогнула и глянула на дверь, в проеме которой стоял я.
— Как ты вошел?
— Воспользовался ключами Дениса Лиходеева. Помнится в последний раз ты сама меня к нему направила. Ищи майора, и он тебе сам все расскажет. Вот я его и нашел.
— Он погиб. Его нет.
— То, что его нет здесь, еще не означает, что он погиб. Ты и сама это прекрасно понимаешь. Но не хочешь в этом признаваться из-за обиды на него. Ведь он тебя предал. Всех предал. На остальных тебе наплевать, но за себя ты его простить не можешь. Значит, есть такое в жизни, что дороже любви?
— Если я не могу его найти, то ты даже не пытайся. Вряд ли он жив. Просто им надо было кого-то похоронить вместо Дениса, чтобы поставить точку. Я не думаю, что там, в его конторе, сидят вислоухие дураки и не поняли подмены.
— И закрыли на это глаза?
— До поры до времени. Иначе его труп пустили бы в печь. Его жена настаивала на кремации. Ее право. Уж над трупом ее мужа уже никто хозяйничать не сможет. Но ей не дали его сжечь. К моргу подъехал катафалк, гроб погрузили и вместо крематория привезли на кладбище. Она ахнуть не успела, как ей в руки передали приказ министра похоронить майора со всеми почестями за счет МВД. А кто платит, тот и музыку заказывает. Извинились перед вдовой, что забыли учесть ее пожелание, решение выносили в спешке. Упущение. Но что, мол, поделаешь. А поделать можно следующее. В нужный момент произвести эксгумацию трупа. А ты думаешь, менты без ведома жены вскрытие не произвели? Задорина не лыком шита. Ее на мякине не проведешь.
— Боюсь, что и она не знает, где искать Лиходеева.
Белла выпила стакан вина и хлопнула им об стол.
— Да кто, черт подери, сказал, что он жив!
— Я. И не кричи.
Она гневно стрельнула огненным взглядом в мою сторону.
— Следопыт хренов. Ты о себе-то ни черта не знаешь. А уже о других все выяснил.
— Так оно и получается. Только обвинять меня не в чем, и зло на мне срывать глупо. Кто, по-твоему, мог положить в карман найденного в котловане трупа все вещи Лиходеева, включая его табельное оружие? Кто кроме самого Лиходеева? Ведь труп сброшен с пропасти в том месте, где произошла авария. А кто знал это место? Те, кто попал в аварию, погибли. Я не в счет. Значит, тот, кто все же остался живым, но кого не учитывали как потерпевшего в катастрофе.
Таких людей двое. Мой адвокат и сам Лиходеев. Антону сейчас не до этих игр. Он с головой погряз в более важных и перспективных делах. Но Лиходееву это нужно по своим причинам. Я думаю, что речь идет о больших деньгах. Менту подвернулся случай, который выпадает раз в жизни один и на сто миллионов человек. Он идет ва-банк. Вот почему он все еще не спускает с меня глаз. Он выжидает. Выжидает нужного момента. А если ему помешают, то он снесет всех со своего пути. Никого не пощадит. А что могут сделать покойнику? Он труп. Его нет.
— И что, по-твоему, он затеял?
— Об этом нам надо вместе подумать. Понимаешь? Вместе. Лиходеев опасен.
Думаю, что для нас двоих. Я хочу, чтобы мы остались с тобой вместе и навсегда.
Ты уедешь со мной на край земли, и я гарантирую тебе счастье.
— Похожую фразу я уже слышала.
— Меня никто за язык не тянет. Я мог бы не приходить к тебе вовсе. Ты сама меня нашла, а я уже не хочу тебя терять.
— Веришь в любовь с первого взгляда? Мы уже не школьники.
— А я моложе их. Мне отроду два месяца. Я еще могу верить в сказки. И умею превращать их в быль. У меня есть такие возможности, как у джина из бутылки. Подумай над этим.
Белла встала, подошла ко мне, схватила ворот плаща двумя руками и, опустив голову, прижалась к груди. Она плакала, вздрагивая и захлебываясь. Я обнял ее.
Эта женщина недосягаема для моего ума, но я знал главное. Без нее мне будет очень тяжело. Так мы стояли долго, пока она не успокоилась. Потом Белла подняла голову и твердо сказала:
— Я должна довести дело до конца. Одна. Ты иди своим путем, а я своим.
Могу сказать только одно. Если я тебе нужна, то буду с тобой. Результат моего расследования не повлияет на решение.
— Я улетаю в Швейцарию. Навсегда. Ты должна улететь со мной.
— У меня есть загранпаспорт и деньги. Пришлешь свой адрес, и я прилечу.
— Правда?
— Можешь быть уверен. Я не меняю своих решений. А у тебя будет время еще подумать. Ты же остаешься пока лишь впечатлительным ребенком. Все в твоих глазах меняется день ото дня. Когда пройдет время, и ты сам поймешь, что я нужна тебе по-настоящему, дай знать, и я примчусь на край света. Но я должна быть уверена на сто процентов, что нужна человеку так же, как он мне.
— Значит я тебе нужен?
— Замолчи. Закрой рот и идем в постель. Там не нужно гадать и заглядывать вперед. Там все ясно и беспроблемно. Я не хочу ни о чем думать.
Я скинул плащ на пол, остальное сняла она. Больше мы не думали о проблемах.
Утром Белла напоила меня кофе и выставила за дверь. Я не сопротивлялся.
Дома меня встретила взволнованная Элина Львовна.
— Бог мой! Куда же вы пропали? Антон Романыч звонит через каждый час, трижды приезжал, он вне себя от ярости. С вами все в порядке?
— Ничего страшного не произошло. Просто я уже взрослый мальчик и сам себе чищу зубы.
— Будете завтракать?
— Нет, спасибо. Я пил кофе и сейчас ничего не хочу.
В холле на столике затрещал телефон. Мне почему-то стало жалко Антона. Его можно понять. Сидя на чемоданах, человек лезет из кожи вон, чтобы вытащить меня из болота, а я, как мелкий пакостник, сопротивляюсь всем назло. И в первую очередь себе, разумеется. Готовый к оправданиям, я снял трубку.
— Только прошу без занудства. Я тебя слушаю. Со мной все в порядке.
— Я рад, что с тобой все в порядке, и ты меня слушаешь.
Мужской голос, доносившийся из трубки, мне был не знаком. Молодой, хрипловатый и нагловатый.
— Кто говорит?
— Ты взял конверт у Игоря Русанова? — Допустим. С кем я разговариваю? — Ефим Никитин. Помнишь такого? Вот это удача. На ловца и зверь бежит. Мой старший брат, шофер, слуга и предполагаемый убийца. Тот самый человек, который скрывался от всех, сам решил объявиться.
Вопрос, который я ему задал, выскочил из моих уст сам собой.
— Это ты мне подбросил записку с его адресом у автомастерской возле Немчиновки?
— Да, я. Дал тебе нужное направление, а ты все испортил. — Кто убил нотариуса? И что лежало в этом конверте? Ты знаешь?
— Слишком много вопросов. Да, я знаю больше, чем ты хочешь узнать. Но такие разговоры не ведут по телефону. Так, значит, ты не вскрывал конверт?
— Нет. Я думал, он у тебя.
— После того, как я подбросил тебе записку, мне не имело смысла ехать за тобой. Я знал, что ты справишься с задачей. Так что, возле дома нотариуса меня не было. А вот кто его убил, тебе самому пора бы понять.
— Я тупой.
— Приезжай ко мне. Настало время открыть тебе глаза на кое-какие вещи.
— Куда?
— По той же дороге, что и к печально-известному котловану. Не доезжая Немчиновки, увидишь указатель «Плотина», свернешь на стрелку и дорога приведет, тебя к небольшому поселку. Спроси любого, и тебе покажут мой дом. Ефима Никитина каждая собака знает. И поторопись. У нас мало времени.
После этих слов он положил трубку.
Я, и секунды не раздумывая, бросился к машине. Элина Львовна только руками взмахнула, словно птица, готовая к взлету.
Машина неслась на высокой скорости. Я уже привык проводить большую часть времени на колесах и комфортно себя чувствовал за рулем.
До места я добрался к полудню. Машину пришлось оставил, на окраине возле пролеска. Дальше началась такая кошмарная дорога, что мой нежный автомобиль непременно сел бы на брюхо, как баркас на мель. Я шел вдоль берега. Слева широкая река, справа дома.
Возле одной из лодок возились мужчины. Я заметил, как они вытаскивают на сушу труп. От этой картины меня передернуло. Случайная смерть или преднамеренная, шальная волна или самоубийство? Я отвернулся и ускорил шаг.
На крыльце ближайшей хибары сидел старик, а рядом стояла дородная женщина лет сорока. Что называется кровь с молоком.
Когда я приблизился к дому, она бросила на меня мимолетный взгляд и кивнула в сторону лодки.
— Еще одного выловили. Что за напасть такая.
— Сезон утопленников. А кого выловили еще?
— Дней пять-шесть назад Ефим с ребятами вытащили из-под коряги мужика.
Страшное зрелище!
Тут меня озарило.
— Река как-то связана с котлованом, что километрах десяти к северу?
— Там его и нашли. Вода давно размыла котлован, и получилось что-то наподобие заводи. Ребята туда за карпом на лодках ходят. А под корягами сомов вылавливают. Ну и утопленников там тоже хватает. Некоторых с камнем не шее находят. Подводное кладбище.
Вот оно что. Эрика нашли именно там и присвоили ему имя Лиходеева, а нашел его Ефим. О совпадении и речи быть не может. Какая связь? Связь может быть только одна. Если Эрика утопил Лиходеев и заодно подбросил ему свои документы, а нашел его Ефим, значит, они связаны между собой. Все сходится. Правда, теперь приглашение приехать сюда для душещипательной беседы больше смахивает на ловушку, чем на желание помочь полоумному младшему брату.
К сожалению, мен" еще не клевал по-настоящему жареный петух, и мало знаком со страхом. Любопытство перевешивало. Мне казалось, что я не уязвим. Эдакий судья-созерцатель, наблюдающий за мышиной возней с облаков. Не мешало бы при этом снять розовые очки и трезво оценивать ситуацию.
— Значит, предыдущего утопленника нашел Ефим Никитин?
— Ну да.
— Где я могу его найти?
— У себя, вероятно.
— И где его дворец?
Ее нарисованные брови подскочили вверх.
— У вас ранний склероз? Вы же уже были у него сегодня. Я так поняла, что вы возвращаетесь. Этими фокусами меня уже не удивить.
— После того, как в Париже мне на голову упала обнаженная красотка из окна, у меня покосилась крыша. Ничего не оседает в памяти. Не сочтите за труд повторить.
Судя по ее взгляду, она приняла мои слова за правду. Я даже сочувствие прочел в ее глазах.
— Идите до конца поселка. Кирпичный коттедж. Он возвышается над всей деревней. Ефим у нас из буржуев будет. Ни с чем не перепутаете.
— Надеюсь, теперь уже не забуду. Всего хорошего.
Я пошел дальше. Мой двойник уже побывал там, либо ждет моего появления вместе с Ефимом. Но тут возникает новая неувязочка, и очень серьезная. Если он одет как я, то значит, меня не имело смысла раздевать. Где же он мог взять дубликат эксклюзивной одежды? Только в том же магазине. Почему я раньше об этом не подумал?
Коттедж Ефима и вправду выглядел дворцом среди деревенских трущоб.
Калитка не заперта. Я зашел на участок. Справа располагался огромный сарай-мастерская, ворота которого были открыты. Я решил заглянуть туда прежде, чем идти в дом.
На стапелях стояла огромная яхта, но без мачт, для них не хватало высоты потолка. Работы по сооружению были закончены и производилась отделка. На такой штуке надо по морю ходить, а не по рекам. И не одному, а с командой.
В сарае стоял приятный аромат дерева, смешанный с запахом красок и лаков.
Я начал обходить яхту вокруг, таращась на красивую громадину, пока не споткнулся и не упал на кучу опилок.
Вот тут-то все мои восторги и закончились, когда я увидел то, обо что споткнулся. На земле лежал труп мужчины с проломленным черепом.
Похожую картину я уже видел, когда приехал к садовнику на «Багратионовскую». Тот же самый удар тяжелым предметом по затылку. Били сзади, исподтишка, когда жертва стояла спиной.
Я приподнялся и присел на корточки. Похоже, передо мной лежал сам хозяин — Ефим Никитин.
Это его я видел на фотографии и принимал за Максима Круглова.
Я перевернул труп на живот и задрал ему куртку на спине. Он еще сохранил температуру нормального тела, и кровь не запеклась на ране. Смерть наступила совсем недавно. Возможно, после нашего телефонного разговора. Все, что он хотел мне рассказать, Ефим унес с собой в мир иной.
На правом плече над лопаткой я увидел тот самый шрам, что и в семейной кинохронике на экране. Кому же понадобилось заткнуть ему рот? Кто орудует под моей маской? Одежда. Может, она специально подбиралась такой яркой и запоминающейся? Один раз Увидел и уже не забудешь?
Я осмотрелся по сторонам. Теперь мне стало страшновато, как в ту ночь, когда кто-то пытался войти в мою комнату, после чего появились следы на клумбе и осталась незапертой калитка.
Тишина. Ни шороха, ни писка. Значит, моя персона убийцу не интересует?
Кажется, я это уже давно понял, потому и вел себя так беспечно. Небесный наблюдатель — черт меня побери! Смерть кружит над головой, как стервятник, делая круг за кругом и ждет удобного момента. Я должен умереть последним, чтобы все списали на меня. Если убийца не стал меня трогать сегодня, значит, не все жертвы переступили черту небытия. Кто же остался? Антон? Таня? Певичка из варьете? Те, кто слишком много знает? Я должен закрыть список. Но тогда моя смерть должна выглядеть как самоубийство обезумевшего шизофреника. Подходящая роль для маньяка, провалявшегося больше месяца в психушке.
Удивляло другое. Двойник опережает меня на несколько шагов. Откуда он мог знать, что я поеду к садовнику или к Ефиму?
Надо уходить, здесь мне делать нечего. Мои ноги, словно налитые свинцом, едва передвигались. Вряд ли я в состоянии дать достойный отпор противнику.
Плетясь через поселок как побитый пес, я вновь наткнулся на ту же женщину.
На сей раз, она стояла не одна. Местные хозяйки, укутанные в телогрейки, переминались у калитки и лузгали семечки. — Ну что, нашли Ефима? — окликнула меня та, что назвала склеротиком.
— Его нет дома, — буркнул я.
— Не может такого быть. Я видела его утром. Он проехал на своем «джипе» к дому. И больше не отлучался.
— Может, ушел в другую сторону?
— Там болото. Сезон сбора клюквы закончился. И не его это дело. Парень предпочитает покупать, а не выращивать и собирать.
Что я мог ей ответить? Я шел дальше, а она еще долго говорила мне что-то вслед.
У окраины, там, где я оставил свою машину, на пожухлой траве сидели два парня с бритыми головами и в кожаных куртках. На вид лет по двадцать с небольшим, с тупыми рожами дебилов.
— Эй, мужик, это твоя тачка? — спросил один из них, вставая с земли.
— Моя машина.
— Ну ты, мужик, даешь! Кто же на таких игрушках в глухие дыры заезжает. Не повезло тебе. Здесь даже телефона ни у кого нет, а до шоссе три километра. Мы так и поняли, что какой-то лох заблудился. Мобильник у тебя есть?
— Нет.
Второй придурок оказался за моей спиной. На свет появились ножи. Черт меня подери! У меня не было сил возиться со шпаной. Встретились бы они мне на час раньше, я бы повалял их в грязи. А сейчас даже желания не возникло.
Тот, что стоял сзади, прошелся рукой по моему плащу.
— Мобильника нет.
Второй хихикнул.
— Жаль такую тачку ломать. Ключи сам отдашь или предпочитаешь перо в бок?
— Покататься захотелось? Покатайтесь. До первого поста доедите. Только машину не поцарапайте, на ней бампер один стоит дороже ваших куриных голов.
Я достал ключи из кармана и бросил их на землю. Дальше мне оставалось только наблюдать, как моя белокрылая красавица убегает от хозяина. Они сумели открыть машину и даже тронуть ее с места.
Печальное зрелище длилось недолго. «Мерседес» проехал метров триста в сторону шоссе и раздался оглушительный взрыв. В воздух взлетели пылающие осколки, и клубы черного дыма рванулись к облакам. Потом все пылающие ошметки разлетелись в разные стороны и от машины остались только воспоминания.
Секунд десять я еще стоял как истукан, потом меня словно ветром подхватило и я побежал вперед. Бежал, ничего не видя под ногами, только ветер свистел в ушах. Не сомневаюсь, что побил не один рекорд. И куда усталость делась?
Добежав до шоссе, я упал в мокрую траву у обочины и минут десять не мог отдышаться.
Вот она смерть. Клюнула в темечко. Пронесло! Чудом пронесло. Значит, Ефим был предпоследним, а я последним. Способ только какой-то странный. На самоубийство не похоже. И опять я ошибся. Не дано мне понять логику убийцы.
Может, он сумасшедший? Фанатик? Маньяк? Нет. Чисто работает. Знает ли он, что я жив остался? Не дай Бог!
Пора бы остановиться, хватит играть в салочки со смертью. Но я не мог. Не мог, и все тут!
Я встал с земли, отряхнулся и начал ловить попутку до Москвы. Меня всего трясло, в глазах плавали красные круги, и я плохо соображал.
Меня подобрал какой-то дальнобойщик. Я забрался в кабину, и мы тронулись в путь. Он что-то болтал, но я его не слышал. Парню опостылело одиночество и всю дорогу он не умолкал.
Перед глазами черным облаком проплывали последние кошмарные события.
Окровавленный труп Ефима, утопленник в лодке, взрыв, разорвавший в клочья двух искателей приключений.
Странно. Кому я могу мешать? Ведь я никому не навязываюсь. Антон к делу не причастен. Без меня он и гроша не получит со счета в банке. Нет. Он не зря так печется о моем благополучии. Я ему нужен живым, а не мертвым. Да и действует опытный человек. Лиходеев? Мнимый труп, похороненный на Щербинке, пошел на все лишения ради мести. Не исключено. Но мстить надо мне, а не тем, кто был когда-то связан с моим именем. Тут что-то не то.