Мартин Джордж. Битва королей (Книга вторая)

   Волк лакал из ручья.
   - Призрак, - позвал Джон, - ко мне, быстро. - Волк поднял голову, зловеще светя красными глазами, вода стекала у него по морде, как слюна. Что-то страшное было в нем в этот миг. Он шмыгнул мимо Джона, понесся между деревьями. - Призрак, погоди. - Но волк его не слушал. Белый, он исчез во мраке, предоставив Джону выбирать - снова лезть на холм в одиночку или следовать за ним.
   Джон сердито углубился в лес, держа факел как можно ниже, чтобы разглядеть камни и корни, сами лезущие по ноги, и ямки, где можно свихнуть ногу. Через каждые несколько футов он звал Призрака, но ветер, рыщущий между деревьями, уносил его голос. Это безумие, думал он, уходя все дальше. Он уже собирался повернуть назад, когда увидел белый проблеск впереди справа, по направлению к холму, и устремился туда, ругаясь вполголоса.
   Он почти нагнал волка, потерял его снова и остановился перевести дух среди кустов, колючек и каменных осыпей у подножия холма. Мрак обступал его факел со всех сторон.
   Скребущий звук заставил его обернуться. Он пошел в ту сторону, пробираясь между валунами и терновником. За поваленным стволом он опять увидел Призрака. Лютоволк яростно рыл землю, выбрасывая ее вверх.
   - Что ты там нашел? - Джон опустил факел, осветив круглый холмик мягкой земли. Могила. Но чья?
   Он стал на колени, воткнув факел в землю. Рыхлая песчаная почва легко поддавалась пальцам. Здесь не было ни камней, ни корней. Что бы ни лежало там внизу, это положили сюда недавно. На глубине двух футов его руки нащупали ткань. Джон ожидал и боялся найти труп, но это было что-то другое. Под тканью чувствовались мелкие, твердые, неуступчивые предметы. Запаха не было, могильных червей тоже. Призрак сел, наблюдая за Джоном.
   В земле лежал круглый узел около двух футов в поперечнике. Джон подцепил его пальцами за края и вытащил - внутри при этом что-то звякнуло. "Клад", подумал он, но содержимое узла не походило на монеты, а звук был не металлический.
   Джон разрезал кинжалом истрепанную веревку и развернул ткань. Содержимое высыпалось на землю, сверкая темным блеском. Джон увидел дюжину ножей, листовидные наконечники копий, многочисленные наконечники стрел. Он взял в руки клинок - легкий как перышко, черный и блестящий, без рукоятки. При свете пламени тонкая оранжевая линия по краям указывала, что нож остер, как бритва. Драконово стекло. Мейстеры называют его обсидианом. Может, Призрак открыл древний тайник Детей Леса, укрытый здесь тысячи лет назад? Кулак Первых Людей - место старинное, вот только...
   Под драконовым стеклом лежал рог зубра, оправленный в бронзу. Старый боевой рог. Джон вытряхнул из него грязь и наконечники стрел, а после потер между пальцами угол ткани. Хорошая шерсть, толстая, двойная основа. Отсырела, но не сгнила. Она не могла долго пролежать в земле. И она темная. Джон подтянул ее ближе к факелу. Не просто темная - черная.
   Не успев еще развернуть ткань, Джон понял, что держит в руках плащ черного брата Ночного Дозора.
   БРАН
   Элбелли нашел его в кузнице, где Бран качал мехи для Миккена. - Мейстер зовет вас в башню, милорд принц. От короля прилетела птица.
   - От Робба? - Бран, придя в волнение, не стал дожидаться Ходора и позволил Элбелли внести его наверх. Элбелли тоже здоровяк, хотя не такой большой, как Ходор, и далеко не такой сильный. Когда они добрались до комнат мейстера, он стал весь красный и запыхался. Рикон был уже тут, и оба Уолдера тоже.
   Мейстер Лювин отпустил Элбелли и закрыл за ним дверь.
   - Милорды, - сказал он торжественно, - мы получили известие от его величества, где есть и хорошие новости, и дурные. Он одержал великую победу на западе, разбив армию Ланнистеров в месте под названием Окскросс, и занял несколько замков. Он пишет нам из Эшмарка, бывшего поместья дома Марбрандов.
   Рикон дернул мейстера за полу.
   - Робб собирается домой?
   - Боюсь, не теперь еще. Впереди у него новые сражения.
   - Это он лорда Тайвина побил? - спросил Бран.
   - Нет. Вражеским войском командовал сир Стаффорд Ланнистер. Он был убит в бою.
   Бран никогда не слыхивал о сире Стаффорде Ланнистере и готов был согласиться с Уолдером Большим, когда тот сказал:
   - Лорд Тайвин - единственный, кто чего-то стоит.
   - Напиши Роббу, чтобы ехал домой, - сказал Рикон. - Волка пусть тоже привезет и отца с матерью. - Рикон знал, что лорд Эддард умер, но иногда забывал об этом... нарочно, как полагал Бран. Его брат очень упрям для четырехлетнего.
   Бран порадовался победе Робба, но и обеспокоился тоже. Он помнил, что сказала Оша в тот день, когда Робб выступил с войском из Винтерфелла: "Он идет не в ту сторону".
   - К сожалению, ни одна победа не обходится без потерь. - Мейстер Лювин повернулся к Уолдерам. - Милорды, ваш дядя Стеврон Фрей был в числе тех, кто расстался с жизнью при Окскроссе. Робб пишет, что он получил рану в бою. Ее не считали тяжелой, но через три дня сир Стеврон умер в своей палатке во время сна.
   - Он был уже старый, - пожал плечами Уолдер Большой. - Шестьдесят пять, кажется, ему было. Слишком старый для сражений. Он всегда говорил, что устал.
   - Устал ждать, когда дед умрет, вот что, - фыркнул Уолдер Малый. Выходит, наследник теперь - сир Эммон?
   - Не будь дураком, - сказал его кузен. - Сначала идут сыновья первого сына, а потом уж второй сын. Следующий в ряду - сир Риман, потом Эдвин, Уолдер Черный и Петир Прыщ. А после Эйегон и все его сыновья.
   - Риман тоже старый. Ему уже за сорок как пить дать. И животом хворает. Думаешь, лордом будет он?
   - Лордом буду я. Пусть и он побудет - мне все равно.
   - Стыдитесь, милорды, - оборвал их мейстер Лювин. - Неужели вас не печалит кончина вашего дяди?
   - Печалит, даже очень, - сказал Уолдер Малый. Но это была неправда. Брану стало тошно. "Их блюдо понравилось им больше, чем мне мое". Он попросил у мейстера разрешения уйти.
   - Хорошо. - Мейстер позвонил. Ходор, должно быть, был занят на конюшне, и на зов пришла Оша. Она была сильнее Элбелли и без труда снесла Брана на руках вниз.
   - Оша, - сказал Бран, когда они шли через двор, - ты знаешь дорогу на север? К Стене и... еще дальше?
   - Дорогу найти нетрудно. Держи путь на Ледяного Дракона и на голубую звезду в глазу всадника. - Она прошла в дверь и стала подниматься по винтовой лестнице.
   - И там все еще живут великаны и эти... Иные и Дети Леса?
   - Великанов я видела сама, о Детях слыхала, а Белые Ходоки... зачем тебе знать?
   - А трехглазую ворону ты не видела?
   - Нет. Да не больно-то и хотелось, - засмеялась она. Оша открыла ногой дверь в спальню Брана и посадила его на подоконник, откуда он мог видеть двор.
   Всего через несколько мгновений после ее ухода дверь открылась снова и вошел, незваный, Жойен Рид с сестрой Мирой.
   - Вы слыхали про птицу? - спросил Бран. Жойен кивнул. - Это был не ужин, как ты говорил, а письмо от Робба, и мы его не ели, но...
   - Зеленые сны порой принимают странную форму, - признал Жойен. - Не всегда легко понять правду, заключенную в них.
   - Расскажи мне другой свой сон. О том плохом, что должно прийти в Винтерфелл.
   - Так милорд принц теперь верит мне? И прислушивается к моим словам, какими бы странными они ему ни показались?
   Бран кивнул.
   - Сюда придет море.
   - Море?!
   - Мне снилось, что вокруг Винтерфелла плещется море. Черные волны били в ворота и башни, а потом соленая вода перехлестнула через стенку и заполнила замок. Во дворе плавали утопленники. Тогда, в Сероводье, я еще не знал их, но теперь знаю. Один - это Элбелли, стражник, который доложил о нас на пиру. Еще ваш септон и кузнец.
   - Миккен? - Испуг Брана равнялся его недоумению. - Но ведь море в многих сотнях лиг от нас, а стены Витерфелла так высоки, что вода нипочем не поднимется до них, даже если бы оно и пришло.
   - Глухой ночью соленое море перехлестнет через стену. Я видел раздутые тела утопленников.
   - Надо им сказать. Элбелли и Миккену и септону Шейли. Сказать, чтобы остерегались воды.
   - Это их не спасет, - сказал мальчик в зеленом. Мира, подойдя к окну, положила руку на плечо Брану.
   - Они не поверят, Бран. Ты ведь тоже не верил.
   Жойен сел на кровать.
   - Теперь расскажи, что снится тебе.
   Бран все еще боялся говорить об этом, но он поклялся, что будет доверять им, а Старк из Винтерфелла держит свои клятвы.
   - Это другое. Есть волчьи сны и есть другие, гораздо хуже. Когда я волк, я бегаю, охочусь и убиваю белок. А в других является ворона и велит мне лететь. Иногда в этих снах я вижу еще дерево - оно зовет меня по имени, и я боюсь. Но хуже всего бывает, когда я падаю. - Он смотрел на двор, чувствуя себя несчастным. - Раньше я никогда не падал. Я лазал всюду, по крышам и по стенам, и кормил ворон в Горелой башне. Мать боялась, что я упаду, но я знал, что этого не случится. Только потом все-таки случилось, и теперь я все время падаю во сне.
   Мира сжала его плечо.
   - Это все?
   - Кажется, да.
   - Оборотень, - сказал Жойен Рид.
   Бран уставился на него круглыми глазами.
   - Что?
   - Оборотень. Подменный. Бестия. Вот как тебя будут называть, если узнают про твои волчьи сны.
   Эти имена напугали Брана заново.
   - Кто будет называть?
   - Твои же люди. От страха. Кое-кто даже возненавидит тебя и захочет убить.
   Старая Нэн рассказывала про оборотней и подменных страшные вещи. В ее сказках они всегда были злыми.
   - Я не такой. Не такой. Это только сны.
   - Волчьи сны - не просто сны. Когда ты бодрствуешь, твой глаз крепко закрыт, но когда ты спишь, он открывается, и твоя душа ищет свою вторую половину. В тебе заключена большая сила.
   - Не нужна мне такая сила. Я хочу быть рыцарем.
   - Ты хочешь быть рыцарем, но на деле ты оборотень. Ты не можешь изменить это, Бран, не можешь отрицать, и отмахнуться от этого нельзя. Ты - тот крылатый волк, но летать никогда не будешь. - Жойен подошел к окну. - Если не откроешь свой глаз. - И он ткнул двумя пальцами Брана в лоб - сильно. Бран ощупал это место, но нашел только гладкую неповрежденную кожу. Глаза там не было - даже закрытого.
   - Как же я его открою, если его там нет?
   - Пальцами этот глаз не найдешь. Искать надо сердцем. - Жойен посмотрел Брану в лицо своими странными зелеными глазами. - Или ты боишься?
   - Мейстер Лювин говорит, что в снах нет ничего такого, чего можно бояться.
   - Есть.
   - Что же это?
   - Прошлое. Будущее. Правда.
   Брат и сестра бросили его в полной растерянности. Оставшись один, Бран попытался открыть третий глаз, но он не знал, как это делается. Как он ни морщил лоб и ни тыкал в него, разницы не было. В последующие дни он попробовал предупредить тех, кого видел Жойен, но все вышло не так, как ему хотелось. Миккен счел это забавным. "Море, вон как? Всегда хотел повидать море, но так на нем и не побывал. Выходит, теперь оно само ко мне пожалует? Милостивы же боги, коли так заботятся о бедном кузнеце".
   "Боги сами знают, когда взять меня к себе, - спокойно сказал септон Шейли, - но я не думаю, что встречу свою смерть в воде, Бран. Я ведь вырос на берегах Белого Ножа и хорошо плаваю".
   Только Элбелли принял слова Брана близко к сердцу. Он сам переговорил с Жойеном, после чего перестал мыться, а к колодцу и близко не подходил. В конце концов от него пошел такой дух, что шесть других стражников бросили его в корыто с кипятком и отскребли докрасна, а он орал, что они его утопят, лягушатник зря не скажет. После этого случая он при виде Брана или Жойена всегда хмурился и ругался втихомолку.
   Через несколько дней после омовения Элбелли в Винтерфелл вернулся сир Родрик с пленником - мясистым молодым парнем с толстыми влажными губами. Разило от него как из нужника - хуже, чем от Элбелли.
   - Его Вонючкой зовут, - сказал Хэйхед, когда Бран спросил, кто это. - Не знаю уж, как его настоящее имя. Он служил Бастарду Болтонскому и пособничал ему в убийстве леди Хорнвуд - так говорят.
   За ужином Бран узнал, что сам бастард мертв. Люди сира Родрика застали его на землях Хорнвудов за каким-то ужасным делом (Бран не совсем понял, за каким, но он делал это без одежды) и расстреляли его из луков, когда он пытался ускакать прочь. Но для бедной леди Хорнвуд помощь запоздала. После свадьбы бастард запер ее в башне и не давал ей есть. Бран слышал, как рассказывали, что сир Родрик, вышибив дверь, нашел ее с окровавленным ртом и отъеденными пальцами.
   - Из-за этого чудовища мы попали в недурной переплет, - сказал старый рыцарь мейстеру Лювину. - Хотим мы того или нет, а леди Хорнвуд была его женой. Он заставил ее поклясться и перед септоном, и перед сердце-деревом и в ту же ночь при свидетелях лег с ней в брачную постель. Она подписала завещание, где назначает его своим наследником, и печать свою приложила.
   - Обеты, сделанные по принуждению, законной силы не имеют, - возразил мейстер.
   - Русе Болтон может с этим не согласиться - как-никак речь идет о богатых землях. - Вид у сира Родрика был несчастный. - Я бы охотно отсек голову и слуге - он ничем не лучше своего хозяина. Но боюсь, с этим придется подождать до возвращения Робба. Он единственный свидетель худшего из преступлений бастарда. Возможно, лорд Болтон, услышав его рассказ, откажется от своих притязаний, но пока что рыцари Мандерли и люди из Дредфорта убивают друг друга в Хорнвудских лесах, а у меня недостает сил, чтобы остановить их. - Старый рыцарь устремил суровый взор на Брана. - А вы что поделывали, пока меня не было, милорд принц? Запрещали нашим стражникам мыться? Хотите, чтобы от них пахло, как от этого Вонючки?
   - Сюда придет море, - сказал Бран. - Жойен видел это в зеленом сне. И Элбелли утонет.
   Мейстер Лювин оттянул свою цепь.
   - Юный Рид верит, что видит в своих снах будущее, сир Родрик. Я говорил Брану о ненадежности подобных пророчеств, но, по правде сказать, на Каменном берегу у нас неспокойно. Разбойники на ладьях грабят рыбачьи деревни, насилуют и жгут. Леобальд Толхарт послал своего племянника Бенфреда разделаться с ними, но они, полагаю, сядут на свои корабли и убегут, как только увидят вооруженных людей.
   - Да - и нанесут удар где-нибудь еще. Иные бы взяли этих трусов. Они никогда бы на это не отважились, и Бастард Болтонский тоже, не будь наши главные силы на юге за тысячу лиг отсюда. Что еще говорил тебе этот парень? спросил Брана сир Родрик.
   - Что вода перехлестнет через наши стены. Он видел, что Элбелли утонул, и Миккен тоже, и септон Шейли.
   - Ну что ж, если мне самому придется выступать против этих разбойников, Элбелли я с собой не возьму, - нахмурился сир Родрик. - Меня ведь малец не видел утонувшим? Нет? Вот и хорошо.
   На сердце у Брана полегчало. Может, они еще и не утонут - если будут держаться подальше от моря.
   Мира тоже так рассудила, когда они с Жойеном пришли вечером к Брану, чтобы поиграть в плашки, но Жойен покачал головой.
   - То, что я вижу в зеленых снах, изменить нельзя.
   Сестра рассердилась на него.
   - Зачем тогда боги предупреждают нас, раз мы все равно ничего изменить не можем?
   - Не знаю, - печально ответил Жойен.
   - На месте Элбелли ты сам прыгнул бы в колодец, чтобы покончить разом, так, что ли? Он должен бороться с судьбой, и Бран тоже.
   - Я? - испугался Бран. - А мне зачем? Разве я тоже должен утонуть?
   - Не надо мне было... - виновато сказала Мира.
   Он понял, что она что-то скрывает.
   - Ты и меня видел в зеленом сне? - с беспокойством спросил он Жойена. - Я тоже утонул?
   - Нет, не утонул. - Жойен говорил так, будто каждое слово причиняло ему боль. - Мне снился человек, которого привезли сегодня - которого прозвали Вонючкой. Вы с братом лежали мертвые у его ног, а он сдирал с ваших лиц кожу длинным красным ножом.
   Мира поднялась на ноги.
   - Если я пойду сейчас в темницу, я смогу пронзить его сердце копьем. Как же он тогда убьет Брана, если умрет?
   - Тюремщики тебе не позволят, - сказал Жойен. - А если ты скажешь им, почему хочешь его убить, тебе не поверят.
   - У меня тоже есть охрана, - напомнил им Бран. - Элбелли, Рябой Том, Хэйхед и остальные.
   Зеленые, как мох, глаза Жойена наполнились жалостью.
   - Они его не остановят, Бран. Не знаю только почему - я ведь видел самый конец. Видел вас с Риконом в вашей крипте, в темноте, со всеми мертвыми королями и каменными волками.
   Нет, подумал Бран. Нет.
   - Но если я уеду... в Сероводье или к вороне, куда-нибудь, где меня не найдут...
   - Это не поможет. Сон был зеленый, Бран, а зеленые сны не лгут.
   ТИРИОН
   Варис грел мягкие руки над жаровней. - По всей видимости, Ренли был убит самым ужасающим образом посреди своего войска. Ему раскроили горло от уха до уха клинком, режущим сталь и кость, точно мягкий сыр.
   - Но чьей рукой он был убит? - спросила Серсея.
   - Вы когда-нибудь задумывались над тем, что слишком много ответов - все равно что никакого? Мои осведомители не всегда занимают столь высокие посты, как нам было бы желательно. Когда умирает король, слухи множатся, как грибы во мраке ночи. Конюх говорит, что Ренли убил рыцарь его собственной Радужной Гвардии. Прачка уверяет, что Станнис прокрался через армию своего брата с волшебным мечом. Несколько латников полагают, что злодейство совершила женщина, но не сходятся на том, кто она. Девица, которую Ренли обесчестил, говорит один. Потаскушка, которую привели, чтобы он получил удовольствие перед битвой, говорит другой. А третий заявляет, что это была леди Кейтилин Старк.
   Королева осталась недовольна.
   - К чему занимать наше время всеми этими глупыми сплетнями?
   - Вы хорошо мне платите за эти сплетни, всемилостивая моя королева.
   - Мы платим вам за правду, лорд Варис. Помните об этом - иначе наш Малый Совет станет еще меньше.
   - Этак вы и ваш благородный брат оставите его величество вовсе без советников, - нервно хихикнул Варис.
   - Думаю, государство в состоянии пережить потерю нескольких советников, с улыбкой заметил Мизинец.
   - Милый Петир, - возразил Варис, - а не боитесь ли вы оказаться следующим в маленьком списке десницы?
   - Перед вами, Варис? И в мыслях не держу.
   - Как бы нам не стать братьями, оказавшись вместе на Стене, - снова хихикнул Варис.
   - Это случится скорее, чем ты думаешь, если не перестанешь нести вздор, евнух. - Серсея, судя по всему, готова была кастрировать Вариса заново.
   - Может, это какая-нибудь хитрость? - спросил Мизинец.
   - Если так, то необычайно умная. Меня она уж точно ввела в заблуждение.
   Тирион достаточно их наслушался.
   - Джофф будет разочарован. Он приберегал прекрасную пику для головы Ренли. Кто бы это ни совершил, приходится предположить, что стоял за этим Станнис. Кому это выгодно, как не ему? - Новость пришлась Тириону не по вкусу - он рассчитывал, что братья Баратеоны порядком поистребят оба своих войска в кровавом бою. Локоть, ушибленный булавой, дергало - это бывало с ним иногда в сырую погоду. Он потер его без всякой пользы и спросил: - Как обстоит дело с армией Ренли?
   - Почти вся его пехота осталась у Горького Моста. - Варис отошел от жаровни и сел за стол. - Но большинство лордов, которые отправились с лордом Ренли к Штормовому Пределу, перешли к Станнису со всеми своими рыцарями.
   - Ручаюсь, что пример подали Флоренты, - сказал Мизинец.
   - Вы совершенно правы, милорд, - с подобострастной улыбкой подтвердил Варис. - Первым действительно преклонил колено лорд Алестер, и многие последовали за ним.
   - Многие - но не все? - со значением спросил Тирион.
   - Не все, - согласился евнух. - Не Лорас Тирелл, не Рендил Тарли и не Матис Рован. Штормовой Предел тоже не сдается. Кортни Пенроз держит замок именем Ренли и не верит, что его сюзерен мертв. Он желает увидеть его останки, прежде чем открыть ворота, но похоже, что тело Ренли загадочным образом исчезло. Скорее всего его увезли. Пятая часть рыцарей Ренли отбыла с сиром Лорасом, не желая склонять колено перед Станнисом. Говорят, Рыцарь Цветов обезумел, увидев своего короля мертвым, и в гневе убил троих его телохранителей, в том числе Эммона Кью и Робара Рейса.
   "Жаль, что он ограничился только тремя", - подумал Тирион.
   - Сир Лорас скорее всего направился к Горькому Мосту, - продолжал Варис. Там находится его сестра, королева Ренли, и большое количество солдат, внезапно лишившихся короля. Чью сторону они теперь примут? Вопрос щекотливый. Многие из них служат лордам, оставшимся у Штормового Предела, а эти лорды теперь поддерживают Станниса.
   - Я вижу здесь надежду для нас, - подался вперед Тирион. - Если переманить Лораса Тирелла на нашу сторону, лорд Мейс Тирелл со своими знаменосцами может тоже перейти к нам. Хотя они присягнули Станнису, любви к нему они явно не питают - иначе пошли бы за ним с самого начала.
   - По-твоему, нас они любят больше? - спросила Серсея.
   - Едва ли. Они любили Ренли, но Ренли убит. Возможно, мы сумеем дать им вескую причину предпочесть Джоффри Станнису... если будем действовать быстро.
   - Что за причину ты имеешь в виду?
   - Золото - очень веский довод, - вставил Мизинец.
   Варис поцокал языком.
   - Дорогой Петир, ведь не думаете же вы, что этих могущественных лордов и благородных рыцарей можно скупить всех разом, как цыплят на рынке?
   - Приходилось ли вам последнее время бывать на наших рынках, лорд Варис? Там легче купить лорда, чем цыпленка, смею вас заверить. Лорды, конечно, кудахчут громче и воротят нос, если ты так прямо суешь им монету, но редко отказываются от подарков... земель, замков и почестей.
   - Лордов помельче, может быть, и удастся перекупить, - сказал Тирион, - но только не Хайгарден.
   - Это верно, - признал Мизинец. - Ключевая фигура здесь - рыцарь Цветов. У Мейса Тирелла есть еще два старших сына, но Лорас всегда был его любимцем. Завоюете Лораса - и Хайгарден ваш.
   "Да", - подумал Тирион.
   - Тут, мне кажется, мы можем взять урок у покойного Ренли. И заключить с Тиреллами союз так же, как сделал он, - посредством брака.
   Варис смекнул первым:
   - Вы хотите поженить короля Джоффри с Маргери Тирелл.
   - Да, хочу. - Молодой королеве Ренли лет пятнадцать-шестнадцать, не более... постарше Джоффри, но пара лет ничего не значит... Тирион прямо-таки смаковал эту сдобную мысль.
   - Джоффри помолвлен с Сансой Старк, - возразила Серсея.
   - Всякую помолвку можно расторгнуть. Какой смысл нам женить короля на дочери мертвого изменника?
   - Можно обратить внимание его величества на то, - подал голос Мизинец, что Тиреллы намного богаче Старков, а Маргери, как говорят, прелестна... к тому же созрела для брачного ложа.
   - Верно. Думаю, Джоффу это придется по душе.
   - Мой сын слишком юн, чтобы разбираться в подобных вещах.
   - Ты так думаешь? Ему тринадцать, Серсея. Я женился в том же возрасте.
   - Ты всех нас опозорил этой своей выходкой. Джоффри сделан из более благородного вещества.
   - Из столь благородного, что велел сиру Боросу разорвать на Сансе платье.
   - Он рассердился на нее, вот и все.
   - На поваренка, который прошлым вечером пролил суп, он тоже рассердился, однако раздеть его не велел.
   - С Сансой дело шло не о пролитом супе.
   Верно, не о нем, а о чьих-то славных титечках. После происшествия во дворе Тирион говорил с Варисом о том, как бы устроить Джоффри визит к Катае. Авось мальчик смягчится, вкусив меда. Даже испытает благодарность, чего доброго, - а королевская благодарность Тириону отнюдь бы не помешала. Это, конечно, следует проделать тайно. Самое трудное - это разлучить Джоффа с Псом. "Этот Пес никогда не отходит далеко от хозяина, - заметил Тирион Варису, - однако спать всем надо. Равно как играть, распутничать и посещать кабаки". "Все вами перечисленное входит в обычаи Пса, если вы об этом спрашиваете", - сказал Варис. "Нет. Я спрашиваю когда". Варис с загадочной улыбкой приложил палец к щеке. "Милорд, подозрительный человек мог бы подумать, что вы хотите улучить время, когда Сандор Клиган не охраняет короля Джоффри, чтобы причинить мальчику какой-то вред". "Ну уж вы-то должны знать меня лучше, лорд Варис. Все, чего я хочу, - это чтобы Джоффри меня любил".
   Евнух пообещал заняться этим делом - но у войны свои запросы, и посвящение Джоффри в мужчину придется отложить.
   - Ты, конечно, знаешь своего сына лучше, чем я, - сказал Тирион Серсее, тем не менее есть много доводов в пользу его брака с Тирелл. Возможно, только в этом случае Джоффри сумеет дожить до своей брачной ночи.
   - Маленькая Старк не даст Джоффри ничего, кроме своего тела, - согласился Мизинец, - каким бы прелестным оно ни было. Маргери Тирелл принесет ему пятьдесят тысяч мечей и всю мощь Хайгардена.
   - Верно. - Варис коснулся мягкой рукой рукава королевы. - У вас материнское сердце, и я знаю, что его величество любит свою маленькую подружку. Но короли должны учиться ставить нужды государства превыше своих желаний. Мне думается, это предложение должно быть сделано.
   Королева освободилась от его прикосновения.
   - Вы все не думали бы так, будь вы женщинами. Говорите что хотите, милорды, но Джоффри слишком горд, чтобы довольствоваться объедками Ренли. Он никогда на это не согласится.
   Тирион пожал плечами:
   - Через три года король достигнет совершеннолетия и тогда сможет давать или не давать свое согласие, как пожелает. Но до тех пор ты его регентша, а я его десница, и мы женим его, на ком сочтем нужным, будь то объедки или нет.
   Серсея расстреляла все свои стрелы.
   - Что ж, делай свое предложение, но да спасут тебя боги, если Джоффу невеста не понравится.
   - Я очень рад, что мы пришли к согласию. Но кто же из нас отправится в Горький Мост? Мы должны успеть с нашим предложением, пока сир Лорас еще не остыл.