Мартин Джордж. Битва королей (Книга вторая)

   - Ты хочешь послать одного из членов совета?
   - Вряд ли Рыцарь Цветов станет вести переговоры с Бронном или Шаггой, правда? Тиреллы - люди гордые.
   Королева не замедлила обратить ситуацию в свою пользу:
   - Сир Джаселин Байвотер благородного происхождения. Пошли его.
   - Нет-нет. Нам нужен человек, способный не только пересказать наши слова и привезти обратно ответ. Наш посол должен незамедлительно уладить это дело сам, говоря от имени короля и совета.
   - Голосом короля говорит десница. - При свечах зеленые глаза Серсеи сверкали, как дикий огонь. - Если мы пошлем тебя, Тирион, это будет все равно как если бы Джоффри поехал сам. Кто может быть лучше? Ты владеешь словами столь же искусно, как Джейме - мечом.
   "Тебе так не терпится удалить меня из города, Серсея?"
   - Ты очень добра, сестрица, но мне кажется, что мать жениха куда лучше устроит его брак, чем дядя. Притом такой дар завоевывать себе друзей с моим уж никак не сравнится.
   Она сузила глаза.
   - Джоффу нужно, чтобы я была рядом с ним.
   - Ваше величество, милорд десница, - сказал Мизинец, - вы оба нужны королю здесь. Позвольте мне отправиться вместо вас.
   - Вам? - "Какую же выгоду ты тут усмотрел для себя?" - подумал Тирион.
   - Я советник короля, но не принадлежу к королевскому роду, поэтому заложник из меня незавидный. Я довольно близко сошелся с сиром Лорасом, когда он гостил при дворе, и у него не было повода невзлюбить меня. Мейс Тирелл тоже, насколько я знаю, не питает ко мне вражды, и я льщу себе тем, что переговоры вести умею.
   "Похоже, он нас поймал". Тирион не доверял Петиру Бейлишу и не хотел терять его из виду, но что ему оставалось? Либо Мизинец, либо сам Тирион - а стоит ему уехать из Королевской Гавани хотя бы ненадолго, и все, чего он сумел добиться, пойдет прахом.
   - Между нами и Горьким Мостом идет война, - осторожно сказал Тирион. - И можете быть уверены, что лорд Станнис отрядит собственных пастухов собрать заблудших овечек своего брата.
   - Пастухов я никогда не боялся. Кто меня беспокоит, так это овцы. Но я полагаю, мне дадут эскорт.
   - Могу уделить вам сотню золотых плащей.
   - Пятьсот.
   - Триста.
   - В придачу двадцать рыцарей и столько же оруженосцев. Без рыцарской свиты Тиреллы сочтут меня ничтожеством.
   "И то верно".
   - Согласен.
   - Я возьму с собой Орясину и Боббера, которых после передам их лорду-отцу. Жест доброй воли. Пакстер Редвин нужен нам - он самый старый друг Мейса Тирелла, да и сам по себе крупная величина.
   - И предатель, - нахмурилась королева. - Бор переметнулся бы к Ренли заодно с остальными, если б Редвин не знал, что его щенки поплатятся за это.
   - Ренли больше нет, ваше величество, - заметил Мизинец, - и ни лорд Станнис, ни лорд Пакстер не забыли, как галеи Редвина сторожили море во время осады Штормового Предела. Отдайте близнецов, и у нас появится надежда завоевать любовь Редвина.
   - Пусть Иные забирают его любовь - мне нужны его мечи и паруса, - отрезала Серсея. - А самый верный способ получить их - это оставить близнецов у себя.
   - Вот что сделаем, - решил Тирион. - Пошлем обратно в Бор сира Хоббера, а сира Хораса оставим здесь. Полагаю, у лорда Пакстера хватит ума разгадать, что это значит.
   Его предложение приняли без споров, но Мизинец еще не закончил.
   - Нам понадобятся сильные и быстрые кони. Вряд ли мы сможем обеспечить себе замену из-за войны. Нужен будет также солидный запас золота - для подарков, о которых мы говорили ранее.
   - Берите сколько нужно. Если город падет, Станнис так и так все заберет себе.
   - Я хочу получить письменную грамоту. Документ, убеждающий Мейса Тирелла в моих полномочиях обсуждать с ним этот брак, а также другие вопросы, могущие у нас возникнуть, и принимать присягу от имени короля. Грамота должна быть подписана Джоффри и всеми членами совета, с приложением соответствующих печатей.
   Тирион беспокойно поерзал на месте.
   - Будь по-вашему. Это все? Напоминаю вам - от нас до Горького Моста путь неблизкий.
   - Я выеду еще до рассвета, - сказал Мизинец и встал. - Надеюсь, по моем возвращении король соизволит достойно вознаградить меня за мои старания?
   - Джоффри - благодарный государь, - хихикнул Варис. - Уверен, у вас не будет причин жаловаться, драгоценный мой, отважный милорд.
   Королева высказалась более прямо:
   - Чего вы хотите, Петир?
   Мизинец с хитрой улыбкой покосился на Тириона.
   - Я должен подумать - авось в голову и придет что-нибудь. - Он отвесил небрежный поклон и удалился с таким видом, словно покидал один из своих борделей.
   Тирион выглянул в окно. Туман стоял такой густой, что не было видно даже крепостной стены по ту сторону двора. Сквозь серую пелену тускло светили немногочисленные огни. Скверный день для путешествия. Петиру Бейлишу не позавидуешь.
   - Надо составить ему этот документ. Лорд Варис, пошлите за пергаментом и перьями. И кому-нибудь придется разбудить Джоффри.
   Было по-прежнему темно и туманно, когда заседание наконец кончилось. Варис ускользнул куда-то, шаркая мягкими туфлями по полу. Ланнистеры ненадолго задержались у двери.
   - Как подвигается твоя цепь, брат? - спросила королева, пока сир Престон накидывал серебряный плащ, подбитый горностаем, ей на плечи.
   - Растет, звено за звеном. Мы должны благодарить богов за то, что сир Кортни Пенроз так упрям. Станнис ни за что не выступит на север, оставив невзятый Штормовой Предел у себя в тылу.
   - Тирион, мы с тобой не во всем соглашаемся, но мне кажется, я ошиблась в тебе. Ты не такой дурак, как я думала. По правде говоря, ты оказал нам большую помощь, и я благодарю тебя за это. Прости меня, если я говорила с тобой резко.
   - Простить? - Тирион с улыбкой пожал плечами. - Милая сестра, ты не сказала ничего такого, что требовало бы прощения.
   - Сегодня, ты хочешь сказать? - Они оба рассмеялись... и Серсея, наклонившись, легонько поцеловала брата в лоб.
   Тирион, изумленный до глубины души, молча проводил ее взглядом. Она удалялась в сопровождении сира Престона.
   - Я рехнулся, или моя сестра в самом деле меня поцеловала? - спросил карлик у Бронна.
   - Что, сладко?
   - Скорее неожиданно. - Серсея последнее время вела себя странно, и Тириона это очень беспокоило. - Я пытаюсь вспомнить, когда она целовала меня в последний раз. Мне тогда было шесть или семь, никак не больше. Это Джейме подзадорил ее.
   - Эта женщина наконец-то поддалась твоим чарам.
   - Нет. Эта женщина что-то замышляет - и хорошо бы выяснить что, Бронн. Ты же знаешь, как я ненавижу сюрпризы.
   ТЕОН
   Теон вытер плевок со щеки.
   - Робб выпустит тебе кишки, Грейджой, - вопил Бенфред Толхарт. - Он скормит твое вероломное сердце своему волку, ты, куча овечьего дерьма.
   Голос Эйерона Мокроголового рассек поток оскорблений, как меч - кусок сыра.
   - Теперь ты должен убить его.
   - Сначала он ответит на мои вопросы.
   - Пошел ты со своими вопросами. - Бенфред, весь в крови, беспомощно висел между Стиггом и Верлагом. - Раньше ты ими подавишься, чем я тебе отвечу, трус. Предатель.
   Дядя Эйерон был непреклонен.
   - Плюнув на тебя, он плюнул на всех нас. Он плюнул на Утонувшего Бога. Он должен умереть.
   - Отец назначил командиром меня, дядя.
   - А меня послал давать тебе советы.
   "И следить за мной". Теон не осмеливался заходить с дядей чересчур далеко. Да, командир он, но его люди верят не в него, а в Утонувшего Бога, а Эйерон Мокроголовый внушает им ужас. (За это трудно их винить.)
   - Ты поплатишься за это головой, Грейджой. И вороны выклюют тебе глаза. Бенфред хотел плюнуть опять, но вместо слюны изо рта у него выступила кровь. Пусть Иные имеют в задницу твоего мокрого бога.
   "Ты выплюнул прочь свою жизнь, Толхарт".
   - Стигг, заставь его замолчать, - приказал Теон.
   Бенфреда поставили на колени. Верлаг, сорвав кроличью шкурку у пленного с пояса, заткнул ему рот, Стигг достал свой топор.
   - Нет, - заявил Эйерон Мокроголовый. - Он должен быть отдан богу. По старому закону.
   "Какая разница? Он все равно мертвец".
   - Ладно, забирай его.
   - Ты тоже иди со мной. Ты командир, и жертва должна исходить от тебя.
   Этого Теон переварить уже не мог.
   - Ты жрец, дядя, и бога я предоставляю тебе. Окажи мне ту же услугу и предоставь мне воевать, как я хочу. - Он махнул рукой, и Верлаг со Стиггом поволокли пленника по берегу. Эйерон, с укоризной взглянув на племянника, последовал за ними. Они утопят Бенфреда Толхарта в соленой воде на усыпанном галькой берегу - по старому закону.
   "Возможно, это даже милосердно", - подумал Теон, шагая в другую сторону. Стигг не мастер рубить головы, а у Бенфреда шея как у борова - здоровенные мускулы и жир. Раньше Теон не раз дразнил его этим, чтобы позлить. Ну да, три года назад. Нед Старк ездил к сиру Хелману в Торрхенов Удел, а Теон сопровождал его и две недели провел в обществе Бенфреда.
   Победные крики слышались из-за поворота дороги, где произошла битва... если это, конечно, можно назвать битвой. Скорее уж похоже на бойню, где режут овец. Овцы остаются овцами, даже если на них сталь, а не шерсть.
   Теон, взобравшись на груду камней, посмотрел на убитых всадников и издыхающих лошадей. Лошади не заслуживали такой участи. Тимор с братьями собирал уцелевших коней, Урцен и Черный Лоррен добивали тяжко раненных животных. Остальные обирали трупы. Гевин Харло, став коленями на грудь мертвеца, оттяпал ему палец, чтобы снять кольцо. "Платит железную цену. Мой отец-лорд одобрил бы это". Теон подумал, не поискать ли тела тех двоих, которых убил он сам, - вдруг на них есть что-нибудь ценное, но эта мысль вызвала горечь у него во рту. Он представил, что сказал бы на это Эддард Старк, и рассердился. "Старк мертв, он гниет в могиле и ничего не значит для меня".
   Старый Ботли по прозвищу Рыбий Ус сидел, хмурясь, над грудой добычи, в которую трое его сыновей то и дело что-то добавляли. Один из них обменивался тычками с толстым Тодриком, который таскался между трупами с рогом эля в одной руке и топором в другой, в плаще из белой лисицы, лишь слегка запачканном кровью прежнего владельца. "Пьян", - решил Теон. Говорят, в старину Железные Люди так пьянели от крови в бою, что не чувствовали боли и не страшились врага, но Тодрик был пьян самым обычным образом, от эля.
   - Векс, мой лук и колчан. - Мальчуган сбегал и принес их. Теон согнул лук и натянул тетиву. Тодрик тем временем повалил молодого Ботли и стал лить эль ему в глаза. Рыбий Ус с руганью вскочил на ноги, но Теон его опередил. Он целил в руку, державшую рог, намереваясь сделать выстрел, который запомнится всем надолго, однако Тодрик испортил все дело, качнувшись вбок в этот самый миг. Стрела проткнула ему живот.
   Искатели добычи разинули рты. Теон опустил лук.
   - Никакого пьянства, я сказал, и никаких свар из-за добычи. - Тодрик шумно умирал, рухнув на колени. - Утихомирь его, Ботли. - Рыбий Ус с сыновьями, не замедлив повиноваться, перерезали Тодрику горло. Он задрыгал ногами, а они содрали с него плащ, кольца и оружие, не успел он еще испустить дух.
   "Будут теперь знать, что я держу свое слово". Хотя лорд Бейлон и поставил его во главе, Теон знал, что многие люди видят в нем слабака с зеленых земель.
   - Может, еще кого жажда донимает? - Никто не ответил. - Вот и ладно. Теон пнул знамя Бенфреда, зажатое в руке мертвого оруженосца. Под стягом была привязана кроличья шкурка. Он хотел спросить Бенфреда, зачем она здесь, но плевок заставил его забыть об этом. Теон сунул лук обратно Вексу и зашагал прочь, вспоминая, каким окрыленным чувствовал себя после Шепчущего Леса. Почему же теперь он не ощущает той сладости? Толхарт, гордец проклятый, ты даже разведчиков не выслал вперед.
   Они перешучивались и даже пели на марше - три дерева Толхартов развевались над ними, и дурацкие кроличьи шкурки трепались на пиках. Лучники, засевшие в вереске, испортили им песню, осыпав их градом стрел, и сам Теон повел своих молодцов завершить мясницкую работу кинжалом, топором и боевым молотом. Предводителя он приказал взять живым для допроса.
   Но он не ожидал, что им окажется Бенфред Толхарт.
   Его безжизненное тело как раз вытащили из воды, когда Теон вернулся к "Морской суке". Мачты его кораблей рисовались на небе у галечного берега. От рыбачьей деревни остался только холодный пепел, смердевший, когда шел дождь. Всех мужчин предали мечу, только нескольким Теон позволил уйти, чтобы доставить весть о набеге в Торрхенов Удел. Женщин, молодых и недурных собой, взяли в морские жены. Старух и дурнушек просто изнасиловали и убили - или взяли в рабство, если они умели делать что-то полезное и не проявляли строптивости.
   Теон и эту атаку подготовил - он подвел свои корабли к берегу в холодном предрассветном мраке и, прыгнув с носа ладьи с топором в руке, повел своих людей на спящую деревню. Эта победа тоже не принесла ему радости, но разве у него был выбор?
   Его трижды проклятая сестра сейчас плывет к северу на своем "Черном ветре", чтобы завоевать себе замок. Лорд Бейлон не дал известиям о созыве кораблей просочиться с Железных островов, и кровавую работу Теона на Каменном Берегу припишут простым грабителям, морским разбойникам. Северяне увидят свою беду, лишь когда молоты островитян обрушатся на Темнолесье и Ров Кейлин. "И когда мы победим, эту суку Ашу будут славить в песнях, а обо мне забудут вовсе. Если, конечно, предоставить событиям идти своим чередом".
   Дагмер Щербатый стоял у высокого резного носа своей ладьи, "Пеноходца". Теон поручил ему охранять корабли - иначе победу приписали бы Дагмеру, а не ему. Более обидчивый человек воспринял бы это как оскорбление, но Щербатый только посмеялся.
   - День принес нам победу, - крикнул он Теону, - а ты даже не улыбнешься, парень. Улыбайся, пока жив - ведь мертвым это не дано. - Сам он улыбался во весь рот, и зрелище было не из приятных. Под своей белоснежной гривой Дагмер носил самый жуткий шрам из всех виденных Теоном, память о топоре, чуть не убившем его в юности. Удар раздробил ему челюсть, вышиб передние зубы и наделил четырьмя губами вместо двух. Дагмер весь зарос косматой бородищей, но на шраме волосы не росли, и вздувшийся блестящий рубец пролегал через его лицо, как борозда через снежное поле. - Мы слышали, как они поют, - сказал старый вояка. - Хорошая песня, и голоса смелые.
   - Пели они лучше, чем дрались. От арф было бы не больше проку, чем от их копий.
   - Сколько человек погибло?
   - Из наших-то? - Теон пожал плечами. - Тодрик. Я убил его за то, что он напился и полез в драку из-за добычи.
   - Некоторые прямо-таки родятся для того, чтобы их убили. - Другой поостерегся бы показывать такую улыбку, но Дагмер ухмылялся гораздо чаще, чем лорд Бейлон.
   Эта его улыбка при всем своем безобразии вызывала множество воспоминаний. Теон часто видел ее мальчишкой, когда перепрыгивал на коне через замшелую стену или разбивал мишень топором. Видел, когда отражал удар Дагмерова меча, когда попадал стрелой в летящую чайку, когда с рулем в руке благополучно проводил ладью мимо кипящих пеной скал. "Он улыбался мне чаще, чем отец и Эддард Старк, вместе взятые. Даже Робб... он мог бы расщедриться на улыбку в тот день, когда я спас Брана от одичалых, а он только обругал меня, точно повара, у которого похлебка пригорела".
   - Надо поговорить, дядя. - Дагмер не был Теону дядей - он просто вассал с толикой крови Грейджоев давности четырех-пяти поколений, да и та примешалась не с той стороны одеяла. Но Теон всегда звал его так.
   - Тогда поднимайся ко мне на борт. - У себя на борту Дагмер его милордом не величал. Каждый капитан с Железных островов король на собственном корабле.
   Теон взошел на сходни "Пеноходца" четырьмя большими шагами, и Дагмер, проводив его в тесную кормовую каюту, налил ему и себе по рогу кислого эля, но Теон пить отказался.
   - Жаль, мало лошадей мы захватили. Ну что ж... придется обойтись теми, что есть. Меньше людей - больше славы.
   - На что нам лошади? - Дагмер, как большинство островитян, предпочитал сражаться пешим или на палубе корабля. - Они только на палубу срут да под ногами путаются.
   - В плавании да, - согласился Теон, - но у меня другой план. - Он бдительно наблюдал за Дагмером, желая понять, как тот к этому отнесется. Без Щербатого на успех надеяться нечего. Командир он или нет, люди никогда не пойдут за ним, если и Эйерон, и Дагмер будут против, а угрюмого жреца уговорить не удастся.
   - Твой лорд-отец велел нам грабить берег - больше ничего. - Глаза, светлые, как морская пена, смотрели на Теона из-под кустистых белых бровей. Что в них - неодобрение или искра любопытства? Теон надеялся на последнее.
   - Ты - человек моего отца.
   - Лучший его человек. И всегда таким был.
   "Гордость. Ее можно использовать, сыграть на ней".
   - Нет никого на Железных островах, кто так владел бы копьем и мечом.
   - Тебя слишком долго не было, мальчик. Когда ты уезжал, дело обстояло именно так, но я состарился на службе у лорда Грейджоя. Теперь в песнях лучшим называют Андрика - Андрика Неулыбу. Здоровенный, просто великан. Служит лорду Драмму со Старого Вика. Черный Лоррен и Кварл-Девица тоже хоть куда.
   - Может, этот Андрик и великий воин, но боятся его не так, как тебя.
   - И то верно. - Дагмар стиснул рог пальцами, унизанными кольцами, золотыми, серебряными и бронзовыми, с гранатами, сапфирами и драконовым стеклом. Теон знал, что за каждое из них он заплатил железом.
   - Будь у меня на службе такой человек, я не тратил бы его на ребячьи забавы, не посылал бы грабить и жечь. Это не работа для лучшего бойца лорда Бейлона...
   Улыбка Дагмера искривила губы, показав бурые обломки зубов.
   - И для его сына и наследника - так, что ли? Я чересчур хорошо тебя знаю, Теон. Я видел, как ты сделал свой первый шаг, помог тебе согнуть твой первый лук. Мне это дело ребячьим не кажется.
   - Флотилию моей сестры по праву должен был получить я, - выпалил Теон, сознавая, что говорит, как обиженный ребенок.
   - Ты принимаешь это слишком близко к сердцу, мальчик. Просто твой лорд-отец тебя не знает. Когда твои братья погибли, а тебя забрали волки, твоя сестра стала его единственным утешением. Он привык полагаться на нее, и она никогда его не подводила.
   - Я тоже. Старки знают мне цену. Я был в числе лучших разведчиков Бриндена Черной Рыбы и в числе первых шел в Шепчущем Лесу. Я чуть было не скрестил меч с самим Цареубийцей - вот настолько от него был. - Теон расставил руки на два фута. - Дарин Хорнвуд вклинился между нами и погиб.
   - Зачем ты мне это рассказываешь? Это ведь я вложил твой первый меч тебе в руку. И знаю, что ты не трус.
   - А отец? Он знает?
   Старый воин посмотрел на него так, словно попробовал что-то очень невкусное.
   - Дело в том... Теон, Волчонок - твой друг, и ты десять лет прожил у Старков.
   - Я не Старк. - (Лорд Эддард об этом позаботился.) - Я Грейджой и намерен стать наследником моего отца. Но как я могу надеяться на это, если не совершу какого-нибудь славного подвига?
   - Ты еще молод. Будут и другие войны, и ты совершишь еще свои подвиги. А теперь наша задача - тревожить Каменный Берег.
   - Пусть этим займется мой дядя Эйерон. Я оставлю ему шесть кораблей - все, кроме "Пеноходца" и "Морской суки", - пусть себе жжет и топит на радость своему богу.
   - Командовать назначили тебя, а не Эйерона Мокроголового.
   - Какая разница, если набеги будут продолжаться? Но ни один жрец не способен на то, что я задумал и о чем хочу просить тебя. Такое дело по плечу только Дагмеру Щербатому.
   Дагмер потянул из своего рога.
   - Ну, говори.
   "Он клюнул, - подумал Теон. - Эта разбойничья работа ему нравится не больше, чем мне".
   - Если моя сестра может взять замок, я тоже могу.
   - У Аши вчетверо-впятеро больше людей, чем у нас.
   Теон позволил себе хитрую улыбку:
   - Зато у нас вчетверо больше ума и впятеро - мужества.
   - Твой отец...
   - ...скажет мне спасибо, когда я вручу ему его королевство. Я намереваюсь совершить подвиг, о котором будут петь тысячу лет.
   Он знал, что это заставит Дагмера задуматься. О топоре, раздробившем челюсть старика, тоже сложили песню, и Дагмер любил слушать ее. В подпитии он всегда требовал разбойничьих песен, громких и удалых, о славных героях и их свирепых делах. Волосы у него побелели и зубы сгнили, но вкуса славы он не забыл.
   - Какую часть в своем замысле ты назначил мне, мальчик? - спросил Дагмер после долгого молчания, и Теон понял, что победил.
   - Посеять ужас в тылу врага, как это доступно лишь человеку с твоим именем. Ты возьмешь большую часть нашего войска и выступишь на Торрхенов Удел. Хелман Толхарт увел лучших своих людей на юг, а Бенфред погиб здесь вместе с их сыновьями. В замке остался лишь его дядя Леобальд с небольшим гарнизоном. (Если бы мне дали допросить Бенфреда, я знал бы, насколько он мал.) - Не делай тайны из своего приближения. Пой все бравые песни, которые знаешь. Пусть вовремя закроют свои ворота.
   - Этот Торрхенов Удел хорошо укреплен?
   - Довольно хорошо. Стены каменные, тридцати футов вышиной, с четырехугольными башнями по углам и с четырехугольным же замком внутри.
   - Каменные стены не подожжешь. Лезть нам на них, что ли? У нас недостаточно людей для взятия замка, хотя бы и маленького.
   - Ты станешь лагерем у их стен и начнешь строить катапульты и осадные башни.
   - Это не по старому закону. Забыл разве? Железные Люди сражаются мечами и топорами, а не кидают камни. Нет славы в том, чтобы морить врага голодом.
   - Но Леобальд этого не знает. Когда он увидит, что ты строишь осадные машины, его старушечья кровь похолодеет, и он станет звать на помощь. Удержи своих лучников, дядя, - пусть его вороны летят, куда хотят. Кастелян Винтерфелла - храбрый человек, но с годами мозги у него окостенели, как и члены. Узнав, что один из знаменосцев его короля осажден страшным Дагмером Щербатым, он соберет войско и двинется на помощь Толхарту. Это его долг, а сир Родрик - человек долга.
   - Какое бы войско он ни собрал, оно все равно будет больше моего, а эти старые рыцари хитрее, чем ты думаешь, иначе они не дожили бы до седых волос. Эту битву нам не выиграть, Теон. Торрхенов Удел нипочем не падет.
   - Я не Торрхенов Удел хочу взять, - улыбнулся Теон.
   АРЬЯ
   По всему взбудораженному замку звенела сталь. В повозки грузились бочонки с вином, мешки с мукой и связки свежеоперенных стрел. Кузнецы выпрямляли мечи, заглаживали вмятины на панцирях, подковывали коней и вьючных мулов. Кольчуги укладывали в бочки с песком и чистили, катая по неровному двору Расплавленного Камня. Женщинам Виза дал починить двадцать плащей и еще сто выстирать. Высокородные и простые сходились в септу, чтобы помолиться. За стенами замка сворачивали палатки. Оруженосцы заливали костры, солдаты намасленными брусками придавали окончательную остроту своим клинкам. Шум рос, как прибой в бурю: лошади ржали, лорды выкрикивали команды, латники ругались, потаскушки лаялись.
   Лорд Тайвин Ланнистер наконец-то собрался в поход.
   Сир Аддам Марбранд выступил первым, за день до остальных. Он устроил целое представление, гарцуя на горячем гнедом скакуне с медной гривой того же цвета, что волосы, струящиеся по плечам сира Аддама. Бронзовая попона с эмблемой горящего дерева гармонировала с плащом всадника. Некоторые женщины из замка плакали, провожая его. Виз сказал, что он отменный наездник и боец, самый отважный капитан лорда Тайвина.
   "Хоть бы он погиб, - думала Арья, глядя, как он выезжает из ворот, ведя за собой двойную колонну. - Хоть бы они все полегли". Она знала, что они идут сражаться с Роббом. Слушая за работой в оба уха, она проведала, что Робб одержал какую-то большую победу на западе. Он то ли сжег Ланниспорт, то ли собрался сжечь, он взял Бобровый Утес и предал всех мечу. Он осадил Золотой Зуб... словом, что-то случилось, это уж точно.
   Виз гонял ее с поручениями от рассвета до заката - иногда даже за стены замка, в грязь и суматоху лагеря. "Я могла бы убежать, - думала Арья, - когда мимо катилась повозка - залезть туда и спрятаться или уйти с маркитантками, и никто бы меня не остановил". Может, она так бы и сделала. Если б не Виз. Он не раз говорил им, что сделает со всяким, кто попытается убежать. "Бить не буду, нет. Даже пальцем не трону. Поберегу для квохорца. Варго Хоут его звать - он вернется и отрубит такому прыткому ноги". Вот если бы Виз умер, другое дело, а так... Он смотрит на тебя и чует, о чем ты думаешь, он всегда так говорит.
   Однако Визу не приходило в голову, что она умеет читать, иначе он запечатывал бы письма, которые давал ей. Арья заглядывала во все, но ничего путного не находила. Глупости всякие: ту повозку послать в житницу, эту в оружейную. В одном письме содержалось требование уплатить проигрыш, но рыцарь, которому Арья его вручила, не умел читать. Она сказала ему, что там написано, а он замахнулся на нее, но она увернулась, сдернула у него с седла оправленный в серебро рог и убежала. Рыцарь с ревом погнался за ней. Она прошмыгнула между двумя телегами, пробралась сквозь толпу лучников и перескочила через сточную канаву. Он в своей кольчуге не смог угнаться за ней. Когда она отдала рог Визу, он сказал, что такая умная маленькая Ласка заслуживает награды.
   - Я нынче наметил хорошего жирного каплуна себе на ужин. Мы с тобой поделимся - будешь довольна.
   Арья повсюду искала Якена Хгара, чтобы шепнуть ему на ухо еще одно имя, пока все, кого она ненавидела, не ушли в поход, но лоратиец ей не попадался. Он задолжал ей еще две смерти - чего доброго, она так и не получит их, если он уедет воевать вместе с остальными. Наконец она набралась смелости и спросила часового у ворот, уехал Якен или нет.