Мартон Сандра. Красота – самый веский аргумент

   – Что вы именно таковы, какой я вас считал, Андерсон. Сексуально неудовлетворенная особа, жаждущая мужского внимания.
   Дане с трудом удалось взять себя в руки. Естественно, ему только этого и надо, чтобы она разрыдалась от бессильной злобы или что-нибудь в этом роде. Не дождется! С самого детства, наблюдая, как мать терпеливо сносит издевательства отчима, Дана дала себе слово, что никогда не подчинится ничьей воле, станет сильной, независимой женщиной.
   Однако ему все же удалось взять над ней верх. Он привел ее чувства в смятение. Лишил разума. А иначе как еще объяснить, что она ответила на его поцелуй? Именно ответила, бесполезно обманывать самое себя.
   – Что, нечего сказать, мисс Андерсон?
   В словах Маккенны звучала насмешка. Дана взглянула в его красивое уверенное лицо.
   – Вы правы, – спокойно сказала она. – Только хочу предупредить вас, что, если когда-нибудь судьба столкнет нас снова, я без колебаний проломлю вам череп.
   Повернувшись к ней спиной, Гриффин направился к столу.
   – Со своей стороны обещаю позаботиться о том, чтобы этого не случилось. А теперь, раз мы все выяснили, позвольте мне позвонить в бухгалтерию и распорядиться насчет вашего жалованья.
   – Не забудьте выходное пособие, которое мне причитается.
   Он поднял голову. Дане понравилось, что в глазах его мелькнуло удивление.
   – Не забуду.
   Она кивнула и направилась к дверям. Но у порога обернулась. Маккенна, казалось, уже забыл о ней. Сидя за столом, он сосредоточенно писал что-то на лежавшем перед ним листе бумаги.
   Как только дверь наконец закрылась, из груди Гриффина вырвался вздох облегчения.
   Отложив бумаги и отбросив ручку, он взъерошил волосы.
   Что на него нашло?
   Поцеловать Андерсон уже само по себе было глупостью. Но поцеловать ее дважды? Иначе как безумием это не назовешь. Почему же после второго поцелуя у него возникло ощущение, будто его оглушили? А когда она привстала на цыпочки и обвила его за шею, он окончательно потерял голову. Захотелось уложить ее на диван и предаваться с ней любви до изнеможения.
   Гриффин передернул плечами. Слава Богу, он вовремя одумался. Еще минута, и он начал бы срывать с нее одежду – и она бы позволила, в этом он почти не сомневался. Но голос разума вернул ему самообладание.
   – Черт возьми, – тихо выругался он.
   – Простите, сэр?..
   Гриффин резко обернулся. На пороге застыла мисс Мейси, удивленно подняв густые брови.
   – Я стучала, сэр, но…
   – В чем дело, мисс Мейси?
   – Звонили из бухгалтерии. Пришла мисс Андерсон, просит выдать ей чек.
   – Да, – отрывисто проговорил он. – Все правильно. Мисс Андерсон уволена. Скажите, чтобы оплатили все, что ей причитается.
   – Разумеется, мистер Маккенна. Что-нибудь еще?
   Да, подумал Гриффин. Не мешало бы связать меня с хорошим психиатром.
   – Нет. Благодарю вас, мисс Мейси.
   Это все. Дракон пошел было к двери, но вдруг остановился.
   – Ах, да, мистер Маккенна. Я приготовила для вас те документы. Хотите просмотреть их еще раз или мне сложить их в вашу папку?
   Гриффин никак не мог взять в толк, о чем это она.
   – Документы?
   – Да, сэр. Для завтрашней поездки во Флориду.
   Флорида. Завтра. Гриффин едва не застонал. Поездка, конференция, новая программа – все это вылетело у него из головы. И в этой программе до сих пор имеются неполадки – все из-за неуклюжих стараний прелестной мисс Андерсон.
   – Сэр?
   – Пожалуй, принесите мне бумаги, я еще раз просмотрю их. И свяжитесь с Дейвом Форрестером. Пусть ко мне зайдет.
   Минуту спустя Гриффин уже сидел, обложившись кипами бумаг, тщетно пытаясь разобраться во всей этой чертовщине. Наконец он откинулся в кресле, устало массируя виски.
   Кого он пытается обмануть? Для него все это китайская грамота. Придется целиком положиться на Дейва. Именно от Дейва зависит то, насколько успешно пройдет завтрашняя презентация.
   Нахмурившись, Гриффин взглянул на часы. Пора бы Форрестеру уже прийти…
   Внезапно дверь распахнулась. Гриффин поднял голову. Мисс Мейси растерянно смотрела на него, прижимая руки к своей плоской груди.
   – Мистер Маккенна, я пыталась остановить его, но…
   В кабинет вошел мужчина. Гриффин поднялся из-за стола.
   – Дейв?
   Это и вправду был он, но таким Гриффину еще не приходилось его видеть. Покрасневшие глаза Форрестера лихорадочно блестели, на рубашке виднелось мокрое пятно, лицо расплывалось в идиотской ухмылке.
   – Дейв? Что это значит?
   – Ты ее выставил, – сказал Форрестер, заваливаясь куда-то вправо.
   – Имеешь в виду Андерсон? Да. Я ее уволил. Жалею, что не послушал тебя раньше и… В чем дело, Дейв? Тебе плохо?
   – Все в порядке. Дела идут отлично, пр-ри-ятель. – Дейв снова ухмыльнулся и на этот раз качнулся влево. Бросившись ему навстречу, Маккенна поймал его за руку. Тот заговорил снова: – Я всегда говорил, что мусор должен быть на свалке, понимаешь?
   – Дейв, осторожно, пожалуйста, сядь. Мисс Мейси! Не могли бы вы узнать, нет ли здесь поблизости врача?
   – Не надо мне врача, – сказал Форрестер и громко икнул.
   Только тут до Гриффина наконец дошло, в чем дело. Поморщившись, он отшатнулся.
   – Черт возьми, Форрестер, от тебя разит, как от пивной бочки!
   – Грифф, приятель, это же скотч. – Форрестер заговорщически подмигнул. – Водка у меня кончилась. Все эта сплетница виновата: стащила и выпила весь мой запас.
   – Сплетница? – переспросил Гриффин, стараясь не дышать слишком глубоко и препроваживая Дейва на диван.
   – Эта дура Андерсон. Вечно сует свой нос куда не следует.
   Гриффин похолодел.
   – Она пыталась намекнуть, что ты плохо работаешь, а я ей не поверил.
   – Ты что! Не будь ду…
   Форрестер застонал и, закатив глаза, рухнул на подушки.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Из вестибюля Дана позвонила Артуру. Секретарша сообщила, что тот на собрании, но если это срочно…
   Срочно? Дана едва не рассмеялась. Она потеряла работу, вынесла такое унижение…
   – Мисс Андерсон? У вас что-нибудь срочное? Если да, то я могу вызвать его.
   – Нет, – поспешно отозвалась Дана. – Нет, ничего срочного. Просто передайте мистеру Кок-ли, что я звонила по поводу ужина.
   – Ах да, чуть не забыла. Мистер Кокли сам просил меня перезвонить вам и сказать, что он забронировал места на шесть вечера в ресторане, который называется “Арбор”. Это на…
   – Я знаю, где это, мисс Костелло, благодарю вас.
   Дана повесила трубку и, взглянув на часы, направилась к выходу. Еще целых два часа. Что ж, это к лучшему: нужно успокоиться и собраться с мыслями перед встречей с Артуром. Спокойным, надежным, рассудительным Артуром. Он поможет ей найти выход.
   Как только принесли первое блюдо, она начала:
   – Артур!
   – Да, дорогая?
   – Я ухожу.
   Нахмурившись, Артур взглянул на ее нетронутый обед.
   – Но ведь ты даже не прикоснулась к утке. Право, Дана…
   – Я имела в виду – с работы, – спокойно проговорила она. – Я уволилась.
   Вилка с розоватым желе выскользнула у Артура из пальцев.
   – Ты шутишь.
   – Такими вещами не шутят.
   Артур тяжело сглотнул – галстук-бабочка приподнялся у него на шее. Дане нестерпимо захотелось сорвать с него этот нелепый галстук и зашвырнуть подальше.
   Прекрати, сурово приказала она себе. Что с тобой сегодня?
   Бессмысленно выплескивать все, что накопилось, на беднягу Артура. В конце концов, он тут совершенно ни при чем.
   – Дорогая, как это произошло?
   Она вздохнула. Артур смотрел на нее так, словно ему только что сообщили, что до обещанного конца света осталось чуть меньше суток. Впрочем, учитывая, что она потеряла работу и в рекомендательных письмах наверняка будет сказано, что она никудышный программист, что ей вскоре придется примкнуть к бесчисленной армии нью-йоркских безработных, это не так уж и далеко от истины.
   – А как такое обычно происходит? Маккенна вызвал меня к себе, сказал, что увольняет и…
   – Но ты вроде бы сказала, что ушла сама.
   – Сама или уволили, какая разница? Так или иначе, я больше не работаю в “Дейта байтс”.
   – Дана. – Артур кашлянул. – Это большая разница. Ты уволилась или тебя уволили?
   – И то и другое.
   – Так не бывает.
   – Бывает.
   – Давай начнем сначала, – нахмурился Артур. – Мне казалось, что мы за обедом договорились, что ты не станешь уходить с работы.
   – Договорились, и я не уходила.
   – Но ты же только что…
   – Не я все это затеяла, Артур. Маккенна сказал мне, что я уволена, должна же я была как-то отреагировать? Ну, я и ответила, что он не может меня уволить, потому что увольняюсь сама.
   Несколько секунд Артур молча взирал на нее.
   – Несомненно, все еще можно загладить.
   – Я не собираюсь ползти к нему на коленях и умолять взять меня обратно.
   – Нет, конечно. Но я все же считаю, что можно еще что-то предпринять.
   – Ты правда так думаешь?
   – Уверен. Нельзя сидеть сложа руки. – Спасибо. – Дана улыбнулась. – Я не думала, Артур, что Ты сумеешь меня понять.
   – Дана, дорогая, ты же знаешь, как много значишь для меня…
   – Ну… ну, ты же всегда полагал, что с моей стороны глупо так неприязненно относиться к Маккенне. Ты ведь считаешь его чем-то вроде финансового гения…
   – Он признанный лидер в своей области. Но это не оправдывает его поступок. Осталось выяснить только одно: кто сделал первый шаг?
   Сердце Даны тревожно забилось. Она представила себя в объятиях Маккенны. И как их губы слились в страстном поцелуе.
   – Первый шаг? – прошептала она. – Да.
   – Ну, начал, в общем-то, он, но…
   – Он предупредил тебя заранее?
   – Заранее?
   – Именно. Заранее. Он делал какие-нибудь намеки относительно своих намерений, чтобы ты могла принять контрмеры?
   – Разумеется, я приняла контрмеры! Не думаешь же ты, что я просто позволила ему… Но я знаю, что он скажет в ответ. Будто я… я тоже поцеловала его. Это все вздор, конечно. То есть на первый взгляд может быть… Что с тобой?
   – Поцеловала? – Артур побледнел как полотно. – Поцеловала?
   – Да. Я не виновата. Все произошло, как ты сказал. Он первый начал, а я… – Глаза Даны расширились от удивления. – Разве ты говорил не об этом?
   – Нет, – безжизненным голосом произнес Артур. – Не об этом. Так ты целовала Гриффина Маккенну?
   – Да. То есть нет! Это он поцеловал меня. Он… – Дана тяжело сглотнула. Какая же она дура! Конечно, Артур говорил не об этом. Откуда ему было знать? Ведь о поцелуе знали только двое: она и этот подонок Маккенна.
   А теперь знает и Артур.
   – Дана!
   Ей с трудом удалось заставить себя посмотреть в глаза Артуру. На его щеках выступили красные пятна.
   – Что именно произошло в кабинете твоего шефа?
   – Ничего особенного. Он был зол, я тоже, ну и… – Она прерывисто вздохнула. – А что же ты имел в виду, когда сказал, что это важно?
   Артур откинулся на спинку стула. Сняв очки, тщательно протер их льняной салфеткой и снова нацепил себе на нос. Когда он наконец заговорил, голос его звучал совершенно спокойно.
   – Я имел в виду страховку на случай увольнения с работы.
   – Страховку? – повторила Дана.
   Артур кивнул.
   – Если Маккенна уволил тебя, не предупредив, что чем-то недоволен в твоей работе, ты можешь начать разбирательство. Если же ты ушла прежде, чем он успел что-либо сказать, то шансы, скорее всего, невелики.
   – Страховка, – снова повторила Дана. – Да, конечно.
   – Разумеется, еженедельные выплаты будут небольшими, но все же это не помешает, пока ты не найдешь новое место.
   Деньги. Все это время Артур говорил о деньгах. А она-то подумала… Да и как было не подумать? Поцелуй, этот проклятый поцелуй, не выходил у нее из головы. Маккенне удалось унизить ее. Выставить полной идиоткой, заставить потерять самообладание, и за это Маккенне нет прощения.
   – …первым делом позвоню им от твоего имени в понедельник. Разумеется, если ты не возражаешь.
   – Кому позвонишь?
   – Моим знакомым из социальной службы. Ты не слушала?
   – Конечно, слушала. Спасибо тебе, Артур. Непременно позвони. Я буду тебе очень признательна.
   Еще как признательна. Артур прекрасный человек. Он добрый и никогда не поступит с женщиной так, как обошелся с ней Гриффин Маккенна…
   …Никогда не поцелует ее так, что земля качнется под ногами…
   Дана отодвинула стул и проворно вскочила на ноги.
   – Дана! Дорогая, что случилось?
   – Я… я хочу подышать свежим воздухом, Артур. Здесь слишком душно. А у меня был такой тяжелый день.
   – Понимаю. – Артур поднялся вслед за нею. Достал бумажник, вынул несколько чеков, внимательно просмотрел их и, запрокинув голову, принялся подсчитывать стоимость ужина. – Шестидесяти должно хватить. Точнее, пятьдесят восемь долларов семьдесят пять центов, но…
   Дана прикусила губу. Гриффин Маккенна в жизни не стал бы так мелочиться. Да и вообще с ним все было бы иначе. Он моментально понял бы, в каком она состоянии. Обнял бы, улыбнулся и целовал до тех пор, пока она не позабыла бы все невзгоды…
   – Мы оба заказали шоколадный мусс.
   – Черт возьми, Артур! – Она выхватила у него чеки, швырнула их на столик и, схватив пиджак и сумочку, решительно устремилась к выходу.
   В семь утра Дана заварила кофе и переоделась в джинсы. Несмотря на бессонную ночь, ей все же стало намного легче. Как бы то ни было, наступил уже другой день. Пора забыть о прошлом и сосредоточиться на будущем.
   Проще говоря, надо искать работу.
   Дана открыла входную дверь, надеясь обнаружить на коврике газету. Но ее не оказалось. Хосе, каждое утро приносивший “Таймс”, нередко опаздывал. И неудивительно. Когда однажды она сделала ему замечание, он объяснил, что помимо работы он ухаживает за больной матерью.
   Что тут возразишь? Она сама в свое время должна была заботиться о матери и прекрасно понимала, как тяжело это для ребенка.
   Сейчас она зайдет в кафе на углу, купит газету и просмотрит объявления о найме. Все же это будет первый шаг. Еще надо позвонить Джинни, которая наверняка теряется в догадках, куда запропастилась ее подруга. Слух об увольнении уже, должно быть, достиг всех отделов. Нужно, чтобы Джинни знала, как все было на самом деле.
   Почему бы не позвонить ей прямо сейчас?
   И что – рассказать о поцелуе?
   Дана застыла в нерешительности, но было поздно. Джинни уже взяла трубку.
   – Алло?
   – Это я. Не разбудила?
   – Нет, – сонно отозвалась Джинни.
   – Я подумала, тебе пора вставать.
   – Да-да. Подожди пару минут…
   – Да нет, я перезвоню…
   – Дана? – вдруг очнулась Джинни. – Это ты?
   – Точно.
   – Слава Богу! А я-то думала, куда ты запропастилась? Звонила тебе вчера весь вечер!
   – Я не хотела волновать тебя.
   – Волновать? – Джинни рассмеялась. – Вчера ты ни с того ни с сего набросилась на беднягу Чарли, а потом я узнаю, что тебя уволили.
   – Не совсем так.
   – Маккенна не выгнал тебя?
   – Почти.
   – Что значит “почти”?
   – Я ушла сама.
   – До или после того, как он тебя выставил?
   – А это важно?
   – Ну, если хочешь получить страховку…
   – Ради Бога, почему все только об этом и говорят?
   – Кто это “все”?
   – Ты, Артур… – Дана нетерпеливо махнула рукой.
   – Что ж, в этом я полностью согласна с Артуром. В такой ситуации деньги не помешают.
   – Есть вещи и поважнее, Джинни.
   – Например?
   – Например, что сказал Маккенна?
   – О чем?
   Будь осторожна, Дана…
   – О… обо мне. Он сказал, что уволил меня, или что я ушла сама?
   – Все говорят, что уволил.
   – И все? Больше он ничего не говорил?
   – Больше ничего. По крайней мере не мне лично. Я пересказываю лишь то, что болтают.
   – Ах, вот как. Понимаю.
   – А что? Есть что-то, чего я не знаю?
   – Да нет, – поспешно ответила Дана. – Ничего особенного.
   – Ты уверена? Скажи, Дана. Мне ты можешь довериться.
   – Правда, ничего особенного.
   – Ну, ладно, выкладывай. Он совершил какой-нибудь ужасный поступок?
   – Нет, – смущенно вспыхнула Дана.
   – Что-то, чего ты от него никак не ожидала?
   – Ничего подобного! С чего ты взяла?
   – Он решил приударить за тобой! – восторженно воскликнула Джинни.
   – Нет! – Это не было ложью. Маккенна поцеловал ее, чтобы в очередной раз продемонстрировать свою власть, к чувствам это не имело никакого отношения.
   – Нет? – разочарованно протянула Джинни. – А что же тогда?
   – Говорю же, ничего не случилось.
   – Он потерял самообладание?
   Дана закрыла глаза. В какой-то момент ей и вправду так показалось…
   Ничего подобного. Он все спланировал. Это стало ясно, как только он оттолкнул ее с победоносной улыбкой на лице.
   – Нет, – холодно отозвалась она. – Просто он объявил мне, что не нуждается в моих услугах, а я ответила, что увольняюсь, и тогда он велел мне забрать чек и никогда больше не переступать порог “Дейта байтс”.
   – Вот это да!
   – Ну вот, теперь придется искать работу, и еще не известно, что будет написано в моей рекомендации.
   – Теперь понятно, что тебя уволили. А старина Дейв, похоже, сам вырыл себе могилу.
   – Что ты хочешь сказать? Что случилось?
   – Ну, сегодня ведь начало конференции в Майами. Помнишь?
   – Еще бы не помнить, – вздохнула Дана.
   – Дейв должен демонстрировать новую программу.
   – Это невозможно. В ней полно ошибок.
   – То-то и оно. И, судя по слухам, Маккенна все уже знает.
   – Не надейся. Я столько раз пыталась…
   – Я сама видела, как он сидел за компьютером.
   – Ты не шутишь? За каким компьютером?
   – Сначала Дейва, потом за твоим. Сидел и все что-то печатал, печатал…
   Раздался звонок в дверь. Нахмурившись, Дана взглянула на часы. Всего полвосьмого. Кто мог прийти так рано?
   – Подожди, Джинни. Кто-то пришел.
   – В полвосьмого утра? Будь осторожна, ладно? Сомневаюсь, что Джек Потрошитель стал бы звонить в дверь, но кто знает…
   Снова нетерпеливый звонок.
   – Ну, – сказала Дана, прижимая трубку к плечу и подходя к двери, – расскажи, что там с Маккенной.
   – Да я уже тебе рассказала. Все ушли, а он все сидел за монитором, чертыхался и без конца пил кофе, пытаясь разобраться в программе.
   – Гриффин Маккенна, – презрительно хмыкнула Дана, отпирая дверь, – быстрее соблазнит сотню женщин, чем разберется в этой программе… О, Господи!
   – Дана? В чем дело?
   Дана так и застыла от изумления. Джек Потрошитель, пожалуй, был бы сейчас более желанным гостем.
   – Дана! – испуганно кричала Джинни. Кто у тебя? Скажи же что-нибудь!
   – Открывайте, Андерсон, – послышался голос Маккенны. – Могу вас уверить, это чисто деловой визит.
   – Дана, Дана, ты слышишь?
   – Открывайте. И успокойте наконец эту истеричку.
   Нет, это не сон. Маккенна здесь, и он в ярости.
   За спиной Гриффина возник Хосе.
   – Мисс Андерсон? У вас все в порядке?
   – В полном, – обернулся к нему Гриффин. – Не так ли, Андерсон?
   Не говоря ни слова, Дана сняла цепочку, взяла у Хосе газету и пропустила Маккенну в комнату.
   – Дана! – кричала в трубку Джинни. – Не молчи!
   – Ответьте ей. – Гриффин скрестил руки на груди. Взглянул на Хосе. – И вашему защитнику тоже.
   Дана судорожно сглотнула. Губы словно онемели.
   – Все в порядке, – сказала она, одновременно обращаясь к Джинни и Хосе. – Правда.
   Мальчик кивнул и пошел вниз по лестнице. Джинни никак не унималась:
   – У тебя кто-то есть, да? Хочешь, вызову полицию?
   Дана едва не рассмеялась.
   – Полиция мне не поможет. Все в порядке, Джинни.
   – Перезвони мне, ладно?
   Дана пообещала. Положив трубку, смело посмотрела ему в глаза.
   – Даю ровно две минуты, чтобы вы объяснили, что вам от меня надо. А потом…
   – А потом, – проговорил он с холодной улыбкой, – вызовете полицию?
   – Потом, – ответила Дана, – я дам куда следует, сами знаете куда. И поверьте, Маккенна, вы еще очень-очень долго не сможете хвастаться тем, скольких женщин вы соблазнили.

ГЛАВА ПЯТАЯ

   Если бы взглядом можно было убить, Маккенна, должно быть, уже лежал бы бездыханным у ее ног. Так по крайней мере ему показалось.
   И хотя ее слова звучали пустой угрозой, учитывая его мужскую силу, все же этот стальной взгляд не стоило недооценивать. Бывает, что сила воли порой вполне возмещает недостаток сноровки. Он сам хорошо это усвоил, впервые познакомившись с финансовыми акулами Уоллстрит.
   Надо сказать, что Гриффин был взвинчен ничуть не меньше Даны. А может, и больше, учитывая, что всю ночь он просидел, сгорбившись за компьютером, который, подобно сфинксу, ни за что не желал выдавать свои тайны.
   Гриффин окинул Дану оценивающим взглядом. Она стояла в позе бойца, готового к рукопашной схватке.
   – Я знаю, что у вас на уме, Маккенна. На вашем месте я бы даже не пыталась. У меня черный пояс по каратэ.
   – Неужели?
   Дана кивнула. Это была не совсем ложь. Не брось она занятия, у нее и в самом деле был бы черный пояс.
   Впрочем, Гриффину сейчас было не до споров. Сколько часов он просидел, пытаясь заставить чертову программу функционировать как надо?
   – Ничего у тебя не выйдет, – пробормотал Форрестер, после того как Гриффин влил в него чуть ли не целый кофейник. – Эта Андерсон – хитрющая девица.
   – Но ведь ты вроде бы утверждал, будто она некомпетентна, – отозвался Гриффин.
   – Да уж, это точно.
   – Где же правда, Дейв?
   – У нее хватит хитрости испортить программу.
   И, рассмеявшись над собственной остротой, Форрестер громко икнул, свернулся в кресле и уснул мертвым сном. Гриффин с досадой отвернулся и оставил его в покое. Часам к четырем утра он понял, что мучиться дальше попросту бесполезно. И потому напечатал для Форрестера письмо: пусть, мол, благодарит Господа за то, что всего лишь лишился работы, – и отправился домой принять душ и хоть немного поспать. Утром ему стало ясно, что у “Дейта байтс” есть одна только надежда на спасение. И именно поэтому сейчас он стоял здесь, изо всех сил стараясь взять себя в руки, памятуя о том, что мухи охотнее ловятся на мед, чем на приманку из уксуса.
   – Уверяю вас, – Гриффин придал своему лицу серьезное выражение, – не стоит прибегать к столь суровым мерам.
   – Еще как стоит, – презрительно фыркнула Дана. – Думаете, я забыла про ваш возмутительный поступок?
   – Нет, – ответил он. – Конечно, нет. Разве о таком можно забыть? – Щеки Даны тронул нежный румянец. Растянув паузу как можно дольше, он продолжил: – Спешу вас заверить, сам я никогда не забываю тех печальных минут, когда мне приходится увольнять ценного сотрудника.
   На лице Даны отразилось полнейшее недоумение.
   – Увольнять? Но я думала, вы говорили… совсем о другом…
   – О чем же? – вежливо осведомился он. Щеки ее сделались пунцовыми. Наконец она откашлялась и скрестила руки на груди.
   – Зачем вы пришли? Рассказывайте, и побыстрее.
   – Мы можем обсудить это наедине?
   – Нет, – отрезала Дана, не сводя с него глаз.
   – Желаете говорить при свидетелях? – улыбнулся Гриффин. – Ну что ж, ничего не поделаешь.
   Дана выглянула в коридор. На лестничной площадке стояла соседка миссис Гиббс, в розовом халате, с накрученными на бигуди кудряшками и с выражением радостного предвкушения на лице: будет о чем посудачить в прачечной.
   – Здравствуй, дорогая. Кто этот красавец?
   – Он вовсе не…
   – Еще какой красавец. Здравствуйте.
   – Здравствуйте.
   – Боже, что за улыбка! Ты нас не познакомишь, дорогая?
   – Ради всего святого… – Дана возвела глаза к небу.
   – Меня зовут Гриффин Маккенна, – вежливо ответил Гриффин.
   – Вы ее ухажер?
   – Начальник. Бывший, потому что мисс Андерсон больше…
   Дана в сердцах захлопнула дверь.
   – Может, еще дадите объявление в газете?
   – Простите. Не знал, что известие о вашем увольнении не подлежит разглашению.
   – Я уволилась по собственному желанию, или вы уже забыли?
   – Это не имеет значения, Андерсон.
   – Для меня имеет, Маккенна. У вас ровно одна минута, чтобы объяснить наконец, зачем вы пришли.
   – Хватит и тридцати секунд. Что, черт возьми, вы сделали с моей программой?
   – Что-что? – У Даны округлились глаза. – Вы что, с ума сошли? Я не дотрагивалась до вашей программы.
   – Форрестер считает…
   – К тому же это вовсе не ваша программа.
   – Да что вы, – недобро улыбнулся Гриффин. – А кому, по-вашему, принадлежит “Дейта байтс”?
   – Может, вы и полагаете, что на ваши миллионы можно купить весь мир, но вот мозгов у вас…
   Стремительно подскочив к ней, он схватил ее за плечи.
   – Ваша наглость переходит все границы, Андерсон. – Его синие глаза прожигали ее насквозь. – Вам это кто-нибудь уже говорил?
   Сердце ее тревожно замерло.
   – Отпустите меня.
   Он смотрел на ее губы. Она почти физически ощущала тяжесть его взгляда, жар его губ. Для него это не более чем игра. Она знала это – и все равно позволяла играть собой.
   – Я хотела сказать, – поспешно проговорила она, – что, если вы владелец компьютерной компании, эго вовсе не значит, что вы разбираетесь в программировании.
   – А я хотел сказать, что программу разработал Дейв Форрестер, который работает на меня. – Его улыбка была просто верхом высокомерия. – А значит, и программа тоже моя.
   Обойдя его кругом, Дана схватила со стола чашку кофе и бросилась на кухню.
   – Прекрасно. Думайте что хотите. Меня это уже не волнует.
   – Форрестер утверждает, что программу завалили вы.
   – Повторяю, можете думать, что вам угодно.