Страница:
– В этом я не сомневаюсь, но боюсь, что небеса могут преподнести нам сюрприз. Множество злых людей желают погибели нашему движению, но Бог помогает тем, кто помогает сам себе, поскольку враги мира – и его враги. Американцы, южные и северные вьетнамцы, русские – они хотят, чтобы эта война продолжалась, и сделают все, чтобы сорвать нашу миссию. Когда мы достигнем цели, то выбросим все это оружие в воду, обещаю вам. А если вы не можете пересилить себя, то давайте лучше сразу расстанемся – мы вернемся в деревню и дождемся подводной лодки.
– О нет, не делайте этого!
– Даже мои однополчане преследуют меня, Говард. Они считают меня дезертиром, так что, присоединившись к движению, я потерял все.
– Да, и семью, и карьеру. Какая тяжелая, должно быть, эта жертва!
– Я не герой, Говард. А вот эта женщина – да, она – настоящая героиня. Она не побоялась бросить все, проникнуть со своим заклятым противником на вражескую территорию, и все это – ради восстановления мира. Единственное, чего она может ожидать от своего народа – это расстрел, и мы обязаны защитить ее.
– Да, Клэй, вы правы. Если только эти орудия смерти будут использоваться ради благого дела… Нам надо будет помолиться, когда мы выйдем в море.
– Весь мир – против нас, Говард. Наше присутствие на этом святом судне должно остаться в секрете. В Гонконг мы тоже должны попасть тайно, и если полиция станет обыскивать судно, все рухнет еще до того, как мы начнем действовать.
– Я – умелый плотник, я построю для вас потайное отделение, прямо под палубой. Там вас не найдет никто.
Ветер усилился, и Говарду пришлось подтянуть паруса. Его подопечные спали внизу, и он не хотел, чтобы качка нарушила их сон. Затем он вернулся в каюту и стал разбирать и раскладывать провизию. Это занятие позволило ему расслабиться, мысли об оружии Клэя и о том, что его, возможно, придется пускать в ход, постепенно отступили.
Паруса как нельзя лучше ловили ветер, лодка, слегка покачиваясь, неуклонно двигалась вперед, и Говард вновь поднялся на палубу. Вдохнув соленый ветер, он подумал, что всего через день, благодаря судьбе, окажется в компании выдающихся людей. Он сделает все, о чем бы ни попросил его Клэй, за исключением убийства, но этого и не потребуется, поскольку самой целью миссии было прекращение кровопролития. Всемогущий поможет им в этом. Если, имея оружие на борту, Клэй чувствует себя лучше, то пусть так и будет. Они ведь посланцы Господа, и, путешествуя с ними, Говард ощущал себя в раю.
Внизу, в передней каюте под палубой, Клэй потянулся и причмокнул. Взглянув на часы, он увидел, что проспал целый час, теперь он чувствовал себя отдохнувшим. Наверху, как он знал, Говард возился с парусами, и лодка двигалась бесшумно, словно сон. Клэй должен был чувствовать себя плохо от того, что нагромоздил столько лжи, но, в конце концов, он сделал этого человека счастливым. Его лицо буквально сияло, когда они вытянули якорь и отшвартовались. Он безоговорочно принимал абсолютно все, что ему говорили. Его наивность обезоруживала, а его вера словно обрела второе дыхание после того, как он услышал о «миссии». И разве могли они теперь сказать ему, что все это – ложь? Ладно, война все спишет, рассудил Клэй. Он должен был спастись сам и спасти Бернадетт, да и Говард от этого будет только счастлив. Когда-нибудь потом им придется рассказать ему обо всем, но сейчас бедный канадец был слишком опьянен рассказом о «миссии». Правда только заставила бы его страдать.
У Клэя были поводы для радости. Они с Бернадетт уже находились на пути к спасению, они возвращались в мир городов, автомобилей и тротуаров. Однако для этого большого мира Клэй был дезертиром и вором, поэтому ему следовало найти себе другую личину. Теперь его ничто не могло остановить. При первой же возможности он отошлет капитану Нью золотые слитки. В Гонконге все возможно, подумал Клэй и тут же вспомнил о «Триэнгл трейдинг компани» на Моди-роуд. Он вполне мог бы обратиться к ним за помощью.
За несколько недель до этого Клэю поручили проконтролировать выполнение сделки, заключенной между Пентагоном и «Триэнгл трейдинг компани» относительно поставки японской электроники, за которую было уплачено вперед. Клэй должен был проверить груз и затем передать оборудование представителям ЦРУ для его установки. Это были мощные и совершенные приспособления для прослушивания, которые должны были быть расставлены вдоль границы с Северным Вьетнамом. А потом все полетело к чертовой матери. Ящики были доставлены на базу, и Клэя пригласили, чтобы проверить их содержимое, но когда их вскрыли, там оказались сделанные в Китае велосипедные детали. На специальном самолете из Вашингтона примчалась целая делегация военных шишек. Клэю было сказано, что вся сделка оказалась крупномасштабной аферой, и все должно остаться в тайне.
Клэй хорошо запомнил компанию и имя ее владельца – господин Патель. У него были большие возможности, и сейчас они могли очень и очень пригодиться Клэю. Он снова взглянул на часы. Казалось, время остановилось. Клэй имел достаточно поводов для радости, но не должен был забывать и о трудностях. Капитана Нью наверняка станут допрашивать. Ведь Клэй появился в деревне в качестве пленника, был освобожден и получил возможность вернуться на базу. А сейчас – бороздил моря на пару с той, которая взяла его в плен. Они могли подумать, что он переметнулся на другую сторону. А может, капитан Нью и не расскажет им ничего, ведь хозяин гостиницы наверняка передал ему послание Клэя. Одним словом, пока ничего нельзя было предугадать.
Он взглянул на сладко спавшую Бернадетт – она, наверное, видела какой-то сон и поэтому улыбалась. Во сне ее рука протянулась и дотронулась до пальцев Клэя. Он не пошевелился. Задремав от мягкого покачивания яхты, Клэй ждал, пока его позовет Говард.
Примерно в шести милях к югу еще одно судно преодолевало гораздо более бурные воды. Под завывания жестокого ветра волны швыряли его словно пустую бутылку. Однако экипаж этого судна привык к капризам стихии и не обращал ни малейшего внимания на то, что корабль то взлетал, то проваливался в водные ямы. Это была необычная компания – несколько тайцев и малайцев, два китайца, индус и негр. Последний был беглым рабом, которому его хозяин – торговец алмазами – много лет назад вырвал язык в Аравийском море. Собравшись вместе, они сколотили шайку и стали охотиться на торговцев в Южно-Китайском море. На воде они превращались в убийц, а когда выходили на сушу, то либо не просыхали от пьянства, либо прятались от посторонних глаз.
После второй мировой войны жизненные пути каждого из них сложились по-разному, но в итоге все они сошлись на ниве пиратства. Некоторым война в Индокитае, появление здесь солдат и военных сооружений принесло сказочные богатства. Что же до обитателей этого судна, то они искали свою удачу в морских волнах.
База их располагалась далеко отсюда, в заливе Тайваня, и они не возвращались туда неделями. Они плавали вдоль вьетнамского побережья в надежде перехватить многочисленные здесь небольшие торговые суденышки. В этих водах было полно и маленьких лодок, на которых контрабандисты и беженцы въезжали и выезжали из зоны военных действий. Пропажа таких суденышек обычно никого не волновала, поскольку их хозяева чаще всего были не в ладах с законом и пытались не афишировать свои маршруты. Это было легким делом, и нападения занимали считанные минуты. Их жертвы почти всегда оказывались безоружны, ведь ношение оружия грозило тюрьмой, а если бы их застукали с контрабандой, можно было легко откупиться от первого же чиновника, которому повезло подняться на борт и накрыть незадачливого торговца с по-личным.
В этом плавании пиратам уже пару раз удалось неплохо поживиться, а один раз им не повезло и пришлось удирать на всех парусах: небольшое судно контрабандистов, на которое они напали, оказалось хорошо вооруженным – на его корме было укреплено противотанковое ружье. Им тогда здорово досталось, однако мощный мотор пиратской лодки позволил ей вовремя смыться и не пойти на дно. Она, впрочем, не получила серьезных повреждений, что нельзя сказать об одном из китайцев – его задело очень сильно. Теперь он лежал на койке и хотел поскорее умереть, чтобы прекратились его мучения. Остальные ждали того же самого. После его смерти им не оставалось ничего другого, кроме как выкинуть тело за борт. А сейчас они даже не могли облегчить его страданий, поскольку давно опустошили свои запасы опиума.
Радар, который они установили недавно на своем судне, работал вовсю, и главарь пытался разобраться в его тайнах, словно маленький ребенок – в новой игрушке. При любом удобном случае он смотрел на маленький экран и сегодня обнаружил на нем четкий сигнал того, что к северу от них появилось какое-то судно. Оно перемещалось по экрану едва-едва, а это свидетельствовало о том, что судно это – либо груда плавучего хлама, либо маломощное, либо с поломкой. Они, правда, и сами едва тащились из-за ненастья, но были уверены, что скоро погода изменится. Вот тогда они настигнут это маленькое пятнышко на экране и как следует его распотрошат. Если это – прогулочное судно, добыча будет богатой, как два года назад, когда они напали на австралийский ял, шедший в Манилу. Его хозяином был богатый ювелир, с женой которого еще целую неделю после этого развлекалась команда, прежде чем бросить ее акулам. На запястье у главаря до сих пор сверкали украшенные бриллиантами часы, снятые с теплого еще бедняги-ювелира. Когда дело было сделано, они хотели потопить двадцатиметровое судно, но оно никак не хотело идти на дно. Пираты крайне удивились, узнав несколько месяцев спустя, что японский танкер все-таки обнаружил это судно – заброшенным, но с целыми мачтами и парусами.
Гражданское судно станет неплохим прощальным призом перед уходом на пенсию, подумал главарь. Береговую охрану в Патайя уже успели как следует «подмазать», так что она не полезет к ним на борт. В безопасном возвращении можно было не сомневаться. Они проведут несколько веселых месяцев среди отдыхающих на побережье, а ссориться с законом им было больше не с руки – теперь пиратов стали вытеснять из моря военные корабли.
Ненастная погода загнала команду в каюты, и, выполняя приказ главаря, пираты чистили и приводили в порядок оружие. По его расчетам, они должны были догнать медленно плывущую яхту к исходу дня. Главарь любил такого рода ожидание: предчувствие драки горячило ему кровь. Пристальным взглядом морской разбойник всматривался в экран, и при мысли о том, что скоро он, наконец, увидит свою последнюю жертву и как следует пошарит у нее на борту, на его задубевшем от непогоды лице расплылась широкая ухмылка.
20
21
– О нет, не делайте этого!
– Даже мои однополчане преследуют меня, Говард. Они считают меня дезертиром, так что, присоединившись к движению, я потерял все.
– Да, и семью, и карьеру. Какая тяжелая, должно быть, эта жертва!
– Я не герой, Говард. А вот эта женщина – да, она – настоящая героиня. Она не побоялась бросить все, проникнуть со своим заклятым противником на вражескую территорию, и все это – ради восстановления мира. Единственное, чего она может ожидать от своего народа – это расстрел, и мы обязаны защитить ее.
– Да, Клэй, вы правы. Если только эти орудия смерти будут использоваться ради благого дела… Нам надо будет помолиться, когда мы выйдем в море.
– Весь мир – против нас, Говард. Наше присутствие на этом святом судне должно остаться в секрете. В Гонконг мы тоже должны попасть тайно, и если полиция станет обыскивать судно, все рухнет еще до того, как мы начнем действовать.
– Я – умелый плотник, я построю для вас потайное отделение, прямо под палубой. Там вас не найдет никто.
Ветер усилился, и Говарду пришлось подтянуть паруса. Его подопечные спали внизу, и он не хотел, чтобы качка нарушила их сон. Затем он вернулся в каюту и стал разбирать и раскладывать провизию. Это занятие позволило ему расслабиться, мысли об оружии Клэя и о том, что его, возможно, придется пускать в ход, постепенно отступили.
Паруса как нельзя лучше ловили ветер, лодка, слегка покачиваясь, неуклонно двигалась вперед, и Говард вновь поднялся на палубу. Вдохнув соленый ветер, он подумал, что всего через день, благодаря судьбе, окажется в компании выдающихся людей. Он сделает все, о чем бы ни попросил его Клэй, за исключением убийства, но этого и не потребуется, поскольку самой целью миссии было прекращение кровопролития. Всемогущий поможет им в этом. Если, имея оружие на борту, Клэй чувствует себя лучше, то пусть так и будет. Они ведь посланцы Господа, и, путешествуя с ними, Говард ощущал себя в раю.
Внизу, в передней каюте под палубой, Клэй потянулся и причмокнул. Взглянув на часы, он увидел, что проспал целый час, теперь он чувствовал себя отдохнувшим. Наверху, как он знал, Говард возился с парусами, и лодка двигалась бесшумно, словно сон. Клэй должен был чувствовать себя плохо от того, что нагромоздил столько лжи, но, в конце концов, он сделал этого человека счастливым. Его лицо буквально сияло, когда они вытянули якорь и отшвартовались. Он безоговорочно принимал абсолютно все, что ему говорили. Его наивность обезоруживала, а его вера словно обрела второе дыхание после того, как он услышал о «миссии». И разве могли они теперь сказать ему, что все это – ложь? Ладно, война все спишет, рассудил Клэй. Он должен был спастись сам и спасти Бернадетт, да и Говард от этого будет только счастлив. Когда-нибудь потом им придется рассказать ему обо всем, но сейчас бедный канадец был слишком опьянен рассказом о «миссии». Правда только заставила бы его страдать.
У Клэя были поводы для радости. Они с Бернадетт уже находились на пути к спасению, они возвращались в мир городов, автомобилей и тротуаров. Однако для этого большого мира Клэй был дезертиром и вором, поэтому ему следовало найти себе другую личину. Теперь его ничто не могло остановить. При первой же возможности он отошлет капитану Нью золотые слитки. В Гонконге все возможно, подумал Клэй и тут же вспомнил о «Триэнгл трейдинг компани» на Моди-роуд. Он вполне мог бы обратиться к ним за помощью.
За несколько недель до этого Клэю поручили проконтролировать выполнение сделки, заключенной между Пентагоном и «Триэнгл трейдинг компани» относительно поставки японской электроники, за которую было уплачено вперед. Клэй должен был проверить груз и затем передать оборудование представителям ЦРУ для его установки. Это были мощные и совершенные приспособления для прослушивания, которые должны были быть расставлены вдоль границы с Северным Вьетнамом. А потом все полетело к чертовой матери. Ящики были доставлены на базу, и Клэя пригласили, чтобы проверить их содержимое, но когда их вскрыли, там оказались сделанные в Китае велосипедные детали. На специальном самолете из Вашингтона примчалась целая делегация военных шишек. Клэю было сказано, что вся сделка оказалась крупномасштабной аферой, и все должно остаться в тайне.
Клэй хорошо запомнил компанию и имя ее владельца – господин Патель. У него были большие возможности, и сейчас они могли очень и очень пригодиться Клэю. Он снова взглянул на часы. Казалось, время остановилось. Клэй имел достаточно поводов для радости, но не должен был забывать и о трудностях. Капитана Нью наверняка станут допрашивать. Ведь Клэй появился в деревне в качестве пленника, был освобожден и получил возможность вернуться на базу. А сейчас – бороздил моря на пару с той, которая взяла его в плен. Они могли подумать, что он переметнулся на другую сторону. А может, капитан Нью и не расскажет им ничего, ведь хозяин гостиницы наверняка передал ему послание Клэя. Одним словом, пока ничего нельзя было предугадать.
Он взглянул на сладко спавшую Бернадетт – она, наверное, видела какой-то сон и поэтому улыбалась. Во сне ее рука протянулась и дотронулась до пальцев Клэя. Он не пошевелился. Задремав от мягкого покачивания яхты, Клэй ждал, пока его позовет Говард.
Примерно в шести милях к югу еще одно судно преодолевало гораздо более бурные воды. Под завывания жестокого ветра волны швыряли его словно пустую бутылку. Однако экипаж этого судна привык к капризам стихии и не обращал ни малейшего внимания на то, что корабль то взлетал, то проваливался в водные ямы. Это была необычная компания – несколько тайцев и малайцев, два китайца, индус и негр. Последний был беглым рабом, которому его хозяин – торговец алмазами – много лет назад вырвал язык в Аравийском море. Собравшись вместе, они сколотили шайку и стали охотиться на торговцев в Южно-Китайском море. На воде они превращались в убийц, а когда выходили на сушу, то либо не просыхали от пьянства, либо прятались от посторонних глаз.
После второй мировой войны жизненные пути каждого из них сложились по-разному, но в итоге все они сошлись на ниве пиратства. Некоторым война в Индокитае, появление здесь солдат и военных сооружений принесло сказочные богатства. Что же до обитателей этого судна, то они искали свою удачу в морских волнах.
База их располагалась далеко отсюда, в заливе Тайваня, и они не возвращались туда неделями. Они плавали вдоль вьетнамского побережья в надежде перехватить многочисленные здесь небольшие торговые суденышки. В этих водах было полно и маленьких лодок, на которых контрабандисты и беженцы въезжали и выезжали из зоны военных действий. Пропажа таких суденышек обычно никого не волновала, поскольку их хозяева чаще всего были не в ладах с законом и пытались не афишировать свои маршруты. Это было легким делом, и нападения занимали считанные минуты. Их жертвы почти всегда оказывались безоружны, ведь ношение оружия грозило тюрьмой, а если бы их застукали с контрабандой, можно было легко откупиться от первого же чиновника, которому повезло подняться на борт и накрыть незадачливого торговца с по-личным.
В этом плавании пиратам уже пару раз удалось неплохо поживиться, а один раз им не повезло и пришлось удирать на всех парусах: небольшое судно контрабандистов, на которое они напали, оказалось хорошо вооруженным – на его корме было укреплено противотанковое ружье. Им тогда здорово досталось, однако мощный мотор пиратской лодки позволил ей вовремя смыться и не пойти на дно. Она, впрочем, не получила серьезных повреждений, что нельзя сказать об одном из китайцев – его задело очень сильно. Теперь он лежал на койке и хотел поскорее умереть, чтобы прекратились его мучения. Остальные ждали того же самого. После его смерти им не оставалось ничего другого, кроме как выкинуть тело за борт. А сейчас они даже не могли облегчить его страданий, поскольку давно опустошили свои запасы опиума.
Радар, который они установили недавно на своем судне, работал вовсю, и главарь пытался разобраться в его тайнах, словно маленький ребенок – в новой игрушке. При любом удобном случае он смотрел на маленький экран и сегодня обнаружил на нем четкий сигнал того, что к северу от них появилось какое-то судно. Оно перемещалось по экрану едва-едва, а это свидетельствовало о том, что судно это – либо груда плавучего хлама, либо маломощное, либо с поломкой. Они, правда, и сами едва тащились из-за ненастья, но были уверены, что скоро погода изменится. Вот тогда они настигнут это маленькое пятнышко на экране и как следует его распотрошат. Если это – прогулочное судно, добыча будет богатой, как два года назад, когда они напали на австралийский ял, шедший в Манилу. Его хозяином был богатый ювелир, с женой которого еще целую неделю после этого развлекалась команда, прежде чем бросить ее акулам. На запястье у главаря до сих пор сверкали украшенные бриллиантами часы, снятые с теплого еще бедняги-ювелира. Когда дело было сделано, они хотели потопить двадцатиметровое судно, но оно никак не хотело идти на дно. Пираты крайне удивились, узнав несколько месяцев спустя, что японский танкер все-таки обнаружил это судно – заброшенным, но с целыми мачтами и парусами.
Гражданское судно станет неплохим прощальным призом перед уходом на пенсию, подумал главарь. Береговую охрану в Патайя уже успели как следует «подмазать», так что она не полезет к ним на борт. В безопасном возвращении можно было не сомневаться. Они проведут несколько веселых месяцев среди отдыхающих на побережье, а ссориться с законом им было больше не с руки – теперь пиратов стали вытеснять из моря военные корабли.
Ненастная погода загнала команду в каюты, и, выполняя приказ главаря, пираты чистили и приводили в порядок оружие. По его расчетам, они должны были догнать медленно плывущую яхту к исходу дня. Главарь любил такого рода ожидание: предчувствие драки горячило ему кровь. Пристальным взглядом морской разбойник всматривался в экран, и при мысли о том, что скоро он, наконец, увидит свою последнюю жертву и как следует пошарит у нее на борту, на его задубевшем от непогоды лице расплылась широкая ухмылка.
20
Когда зазвонил телефон, сердце Мардж сразу сказало ей, что это – он. Видимо, внутри себя она хотела и ждала его. Она скучала о его прикосновениях с того самого полудня в ее парижском гостиничном номере три недели назад. После ее отъезда из Европы Майк несколько раз звонил ей, но их беседы были торопливы. Мардж не любила телефон еще с тех пор, как Клэй начал службу в ВВС, особенно когда его часть базировалась в Турции и он выполнял полеты над территорией Советского Союза. Ей было трудно говорить с людьми по телефону, и она всегда старалась сделать эти беседы как можно лаконичнее.
Теперь она была в Атланте и, услышав в трубке голос Майка, сразу поняла, что он – здесь. Еще накануне он позвонил ей и сообщил, что приезжает, вот только не сказал, зачем.
– Я в аэропорту, – произнес он. – Буду у тебя минут через двадцать.
Дрожь возбуждения охватила ее тело при звуке этого голоса. В школе у ее дочери началась новая четверть, поэтому теперь Мардж находилась дома одна. Жаль, что он не сказал номер рейса, она бы обязательно встретила его, подумала Мардж, но тут же сообразила, что им не следовало появляться вдвоем. Ее здесь слишком хорошо знали, а это все же была Джорджия.
Как ей хотелось идти с ним рядом по какому-нибудь из парижских бульваров, чтобы никто не узнавал их и не обращал на них внимания! Мардж снова начинала мечтать. Нет, она не любила Майка, а просто использовала его, вот и все, и рано или поздно, он, конечно, об этом узнает. Впрочем, эта история в любом случае не могла бы продолжаться долго. Они принадлежали к разным слоям общества, он был офицером ВВС и, кроме того, женат. И если он хотел сохранить свою службу, он должен беречь свой брак.
Еще с тех далеких дней, когда Майк начинал свой путь на скромной ферме во Флориде, он решил, что непременно повидает мир. Он был тщеславен, но Картеры из Уэстчестера Дайари были не того поля ягоды, что Уэйны-Тернеры, поэтому до Парижа Майку пришлось добираться собственным ходом – через Корею и другие военные американские базы, разбросанные по всему миру.
Интересно, сколько продлится их связь, думала Мардж. Наверное, до тех пор, пока они будут нужны друг другу. И тут она услышала звук подъехавшего такси и, отодвинув занавеску, увидела выходившего оттуда Майка с атташе-кейсом в руках. Другого багажа у него не было. Майк шагнул к крыльцу, и сердце Мардж неистово заколотилось. Ему не пришлось звонить – Мардж сама распахнула дверь и впустила его внутрь. Она обняла его и прижала спиной к стене:
– Я так скучала по тебе, тигр, – прошептала она. – Время тянулось долго, а здесь – так одиноко.
– Везде одиноко.
– Ты надолго?
Он не ответил. Его что-то тревожит, поняла она, но не стала ничего выпытывать и повела в гостиную.
– Хочешь выпить?
– Нет, спасибо. Я немного перебрал, когда летел сюда. На этих линиях неплохо обслуживают…
Мардж закрыла ему рот поцелуем. Вот уже много часов она жила этим предчувствием греха.
– Мне не терпится, – прошептала она.
– О чем ты?
– Пошли, – приказала она ему внезапно охрипшим голосом. – Сейчас узнаешь.
– Только не здесь, Мардж, не в этом доме.
– Не думай об этом, Майк, Клэй никогда не жил здесь. Он даже не видел этот дом. – Майк смотрел на нее озадаченно.
– Может, я и веду себя, как шлюха, но, по крайней мере, не лгу. Я хочу тебя, прямо сейчас. Никогда не думала, что смогу произносить такие вещи вслух и… и не чувствую за это вины.
Мардж стащила с него пиджак, и в тот же момент они оказались лежащими на ковре. Она набросилась на него, как будто хотела задушить. Перелет через Атлантику, выпитый алкоголь, усталость и даже то, что он собирался сообщить ей, – все это куда-то исчезло, когда их тела стали биться друг о друга – снова и снова. Ее страсть была неистовой и быстрой, и взлетев на самый пик наслаждения, она издала громкий крик, а затем упала на него и… рассмеялась.
– Это было неосмотрительно с моей стороны, – сказала Мардж с улыбкой, – так нагло посягнуть на государственную собственность. Думаю, ты не откажешься от ванны. Пойду-ка, приготовлю ее для тебя.
Они поднялись по лестнице. Майк смотрел, как она открывает краны, выливает в ванну бальзам для купания и голубая пена поднимается из бурлящей воды. Пока он лежал в ванне, Мардж разбирала его одежду. В этот момент ему хотелось только одного – спать, но вначале он должен был поговорить с ней. Было еще мало времени, но долгие часы напряжения и ожидания встречи с Мардж вымотали его. Теперь он лежал в горячей воде, и глаза его слипались. Наконец Мардж помогла ему выбраться из ванны, насухо вытерла и повела в спальню.
– Надо поговорить… – пробормотал Майк.
– Успеется, мой большой непослушный ребеночек, – ответила она, заботливо укрывая его.
На ее туалетном столике лежала пачка нераспечатанных писем и телеграмм с выражением соболезнований, но они могли и подождать. Ведь, в конце концов, Клэй был жив.
Когда Майк наконец проснулся, уже вечерело. Пошевелившись, он случайно дотронулся рукой до тела спавшей рядом Мардж. Она тоже открыла глаза, перевернулась в постели и, включив ночник, посмотрела на Майка.
– Господи, уже поздно, – сказал он.
– Нет, просто ты еще не привык ко времени после перелета.
Майк сел, теперь уже окончательно проснувшись.
– Послушай, Мардж. Насчет этого расследования… Это черт знает что. ВВС желают знать, что собирается предпринять Клэй. Он не вернулся на базу, хотя у него была такая возможность. Согласно последней информации, которой мы располагаем, он погрузился на яхту, принадлежащую некоему канадцу, и заставил его отплыть на следующий же день после того, как тот высадился на берег. Мы пытаемся связаться с официальными лицами в Ванкувере, но это не так просто, поэтому у нас нет представления о том, куда он направляется. А у тебя?
– Никакого. Да и как он может куда-то направляться, он же в плену!
– Вьетнамец, у которого ночевал Клэй, заявил, что когда он садился на яхту, то был вполне свободным человеком.
– А что это за яхта?
– Нам пока ничего не известно. Мызнаем только, что он там был и отплыл на этой канадской яхте вместе с вьетнамской женщиной.
– С женщиной? С какой еще женщиной? Клэй – с вьетнамкой?
– Да, она полукровка, насколько нам известно.
– И куда же она повезла его?
– Похоже, что это не она его повезла, хотя мы не знаем, кто у них отдает приказы. Этот район хорошо знаком Клэю. Мы посылали туда самолеты, чтобы обнаружить их, но – никаких следов.
– А что вам известно о женщине?
– Не очень много… Впрочем, мы знаем, что она – из вьетконга. Она, вероятно, взяла Клэя в плен после аварии и вела куда-то под конвоем. Однако похоже, что затем ситуация изменилась.
– Что ты имеешь в виду? Кстати, она красива?
– Я имею в виду, что сейчас она уже не хозяйка ситуации. Клэй был освобожден и мог вернуться на базу, но вместо этого исчез под покровом ночи и теперь, как нам известно, куда-то плывет.
– Она – молода?
– Не знаю. Слушай, Клэй в свое время служил в Японии и в Таиланде… Может быть, он направляется именно туда? У него есть там друзья?
– Не могу сказать.
– Ты не пытаешься защитить его, Мардж?
– Иди к черту!
– Ты не понимаешь, Мардж, точно такой же допрос с пристрастием тебе устроят в Париже.
– Какой еще допрос с пристрастием! Ты ради этого сюда приехал? Ты не сможешь насильно заставить меня говорить, и никто не сможет!
– Если о наших отношениях станет известно, мне запретят вести это дело. Сейчас ВВС проводит расследование из Парижа. В Вашингтоне – слишком людно, да и журналисты могут разнюхать… Извини, я не хотел тебя обидеть.
– Я не защищаю его, – холодно произнесла Мардж, – хотя, возможно, и должна. Господи, ВВС знают о Клэе больше, чем я… Когда ты уезжаешь?
– Как раз об этом я и хочу сказать. Уехать хорошо бы прямо сейчас, в крайнем случае – завтра. И ты должна поехать со мной. Тебя хотят видеть в Париже в связи с этим расследованием, причем чем скорее, тем лучше. Возможно, тебя даже попросят поехать в Сайгон, Бангкок или куда-то еще – в те места, где он может оказаться.
– Господи, Майк, но мы же ничего не знаем друг о друге, и он не станет просить, чтобы я куда-то ехала. Ведь мы разведены!
– Неужели ты не понимаешь, что в Париже тебя засыплют вопросами? Я просто хочу подготовить тебя.
– Пошли они к дьяволу со своими вопросами! Жена не может свидетельствовать против своего мужа.
– Но это же не судебный процесс, Мардж. Может быть, Клэй стал жертвой обстоятельств. Я лишь спрашиваю у тебя, что бы он мог предпринять в такой ситуации.
– Спроси у его друзей из ВВС.
– Это невозможно, все считают его мертвым, и нас это вполне устраивает.
– На сколько я должна уехать?
– До тех пор, пока мы его не найдем.
Мардж уже не слушала Майка, и то, что он говорил, было ей неинтересно. А она еще переживала, что использует его… Дерьмо! Это он использовал ее, чтобы разыскать Клэя. Вполне возможно, что она ему и не нравилась вовсе, но теперь ей уже было на это наплевать. Она не чувствовала вины, а он мог катиться к черту. А потом до нее вдруг дошло, что они сошлись именно благодаря Клэю, который теперь попал в беду, так что наилучшим образом она может помочь ему, оставаясь пока с Майком.
Теперь она была в Атланте и, услышав в трубке голос Майка, сразу поняла, что он – здесь. Еще накануне он позвонил ей и сообщил, что приезжает, вот только не сказал, зачем.
– Я в аэропорту, – произнес он. – Буду у тебя минут через двадцать.
Дрожь возбуждения охватила ее тело при звуке этого голоса. В школе у ее дочери началась новая четверть, поэтому теперь Мардж находилась дома одна. Жаль, что он не сказал номер рейса, она бы обязательно встретила его, подумала Мардж, но тут же сообразила, что им не следовало появляться вдвоем. Ее здесь слишком хорошо знали, а это все же была Джорджия.
Как ей хотелось идти с ним рядом по какому-нибудь из парижских бульваров, чтобы никто не узнавал их и не обращал на них внимания! Мардж снова начинала мечтать. Нет, она не любила Майка, а просто использовала его, вот и все, и рано или поздно, он, конечно, об этом узнает. Впрочем, эта история в любом случае не могла бы продолжаться долго. Они принадлежали к разным слоям общества, он был офицером ВВС и, кроме того, женат. И если он хотел сохранить свою службу, он должен беречь свой брак.
Еще с тех далеких дней, когда Майк начинал свой путь на скромной ферме во Флориде, он решил, что непременно повидает мир. Он был тщеславен, но Картеры из Уэстчестера Дайари были не того поля ягоды, что Уэйны-Тернеры, поэтому до Парижа Майку пришлось добираться собственным ходом – через Корею и другие военные американские базы, разбросанные по всему миру.
Интересно, сколько продлится их связь, думала Мардж. Наверное, до тех пор, пока они будут нужны друг другу. И тут она услышала звук подъехавшего такси и, отодвинув занавеску, увидела выходившего оттуда Майка с атташе-кейсом в руках. Другого багажа у него не было. Майк шагнул к крыльцу, и сердце Мардж неистово заколотилось. Ему не пришлось звонить – Мардж сама распахнула дверь и впустила его внутрь. Она обняла его и прижала спиной к стене:
– Я так скучала по тебе, тигр, – прошептала она. – Время тянулось долго, а здесь – так одиноко.
– Везде одиноко.
– Ты надолго?
Он не ответил. Его что-то тревожит, поняла она, но не стала ничего выпытывать и повела в гостиную.
– Хочешь выпить?
– Нет, спасибо. Я немного перебрал, когда летел сюда. На этих линиях неплохо обслуживают…
Мардж закрыла ему рот поцелуем. Вот уже много часов она жила этим предчувствием греха.
– Мне не терпится, – прошептала она.
– О чем ты?
– Пошли, – приказала она ему внезапно охрипшим голосом. – Сейчас узнаешь.
– Только не здесь, Мардж, не в этом доме.
– Не думай об этом, Майк, Клэй никогда не жил здесь. Он даже не видел этот дом. – Майк смотрел на нее озадаченно.
– Может, я и веду себя, как шлюха, но, по крайней мере, не лгу. Я хочу тебя, прямо сейчас. Никогда не думала, что смогу произносить такие вещи вслух и… и не чувствую за это вины.
Мардж стащила с него пиджак, и в тот же момент они оказались лежащими на ковре. Она набросилась на него, как будто хотела задушить. Перелет через Атлантику, выпитый алкоголь, усталость и даже то, что он собирался сообщить ей, – все это куда-то исчезло, когда их тела стали биться друг о друга – снова и снова. Ее страсть была неистовой и быстрой, и взлетев на самый пик наслаждения, она издала громкий крик, а затем упала на него и… рассмеялась.
– Это было неосмотрительно с моей стороны, – сказала Мардж с улыбкой, – так нагло посягнуть на государственную собственность. Думаю, ты не откажешься от ванны. Пойду-ка, приготовлю ее для тебя.
Они поднялись по лестнице. Майк смотрел, как она открывает краны, выливает в ванну бальзам для купания и голубая пена поднимается из бурлящей воды. Пока он лежал в ванне, Мардж разбирала его одежду. В этот момент ему хотелось только одного – спать, но вначале он должен был поговорить с ней. Было еще мало времени, но долгие часы напряжения и ожидания встречи с Мардж вымотали его. Теперь он лежал в горячей воде, и глаза его слипались. Наконец Мардж помогла ему выбраться из ванны, насухо вытерла и повела в спальню.
– Надо поговорить… – пробормотал Майк.
– Успеется, мой большой непослушный ребеночек, – ответила она, заботливо укрывая его.
На ее туалетном столике лежала пачка нераспечатанных писем и телеграмм с выражением соболезнований, но они могли и подождать. Ведь, в конце концов, Клэй был жив.
Когда Майк наконец проснулся, уже вечерело. Пошевелившись, он случайно дотронулся рукой до тела спавшей рядом Мардж. Она тоже открыла глаза, перевернулась в постели и, включив ночник, посмотрела на Майка.
– Господи, уже поздно, – сказал он.
– Нет, просто ты еще не привык ко времени после перелета.
Майк сел, теперь уже окончательно проснувшись.
– Послушай, Мардж. Насчет этого расследования… Это черт знает что. ВВС желают знать, что собирается предпринять Клэй. Он не вернулся на базу, хотя у него была такая возможность. Согласно последней информации, которой мы располагаем, он погрузился на яхту, принадлежащую некоему канадцу, и заставил его отплыть на следующий же день после того, как тот высадился на берег. Мы пытаемся связаться с официальными лицами в Ванкувере, но это не так просто, поэтому у нас нет представления о том, куда он направляется. А у тебя?
– Никакого. Да и как он может куда-то направляться, он же в плену!
– Вьетнамец, у которого ночевал Клэй, заявил, что когда он садился на яхту, то был вполне свободным человеком.
– А что это за яхта?
– Нам пока ничего не известно. Мызнаем только, что он там был и отплыл на этой канадской яхте вместе с вьетнамской женщиной.
– С женщиной? С какой еще женщиной? Клэй – с вьетнамкой?
– Да, она полукровка, насколько нам известно.
– И куда же она повезла его?
– Похоже, что это не она его повезла, хотя мы не знаем, кто у них отдает приказы. Этот район хорошо знаком Клэю. Мы посылали туда самолеты, чтобы обнаружить их, но – никаких следов.
– А что вам известно о женщине?
– Не очень много… Впрочем, мы знаем, что она – из вьетконга. Она, вероятно, взяла Клэя в плен после аварии и вела куда-то под конвоем. Однако похоже, что затем ситуация изменилась.
– Что ты имеешь в виду? Кстати, она красива?
– Я имею в виду, что сейчас она уже не хозяйка ситуации. Клэй был освобожден и мог вернуться на базу, но вместо этого исчез под покровом ночи и теперь, как нам известно, куда-то плывет.
– Она – молода?
– Не знаю. Слушай, Клэй в свое время служил в Японии и в Таиланде… Может быть, он направляется именно туда? У него есть там друзья?
– Не могу сказать.
– Ты не пытаешься защитить его, Мардж?
– Иди к черту!
– Ты не понимаешь, Мардж, точно такой же допрос с пристрастием тебе устроят в Париже.
– Какой еще допрос с пристрастием! Ты ради этого сюда приехал? Ты не сможешь насильно заставить меня говорить, и никто не сможет!
– Если о наших отношениях станет известно, мне запретят вести это дело. Сейчас ВВС проводит расследование из Парижа. В Вашингтоне – слишком людно, да и журналисты могут разнюхать… Извини, я не хотел тебя обидеть.
– Я не защищаю его, – холодно произнесла Мардж, – хотя, возможно, и должна. Господи, ВВС знают о Клэе больше, чем я… Когда ты уезжаешь?
– Как раз об этом я и хочу сказать. Уехать хорошо бы прямо сейчас, в крайнем случае – завтра. И ты должна поехать со мной. Тебя хотят видеть в Париже в связи с этим расследованием, причем чем скорее, тем лучше. Возможно, тебя даже попросят поехать в Сайгон, Бангкок или куда-то еще – в те места, где он может оказаться.
– Господи, Майк, но мы же ничего не знаем друг о друге, и он не станет просить, чтобы я куда-то ехала. Ведь мы разведены!
– Неужели ты не понимаешь, что в Париже тебя засыплют вопросами? Я просто хочу подготовить тебя.
– Пошли они к дьяволу со своими вопросами! Жена не может свидетельствовать против своего мужа.
– Но это же не судебный процесс, Мардж. Может быть, Клэй стал жертвой обстоятельств. Я лишь спрашиваю у тебя, что бы он мог предпринять в такой ситуации.
– Спроси у его друзей из ВВС.
– Это невозможно, все считают его мертвым, и нас это вполне устраивает.
– На сколько я должна уехать?
– До тех пор, пока мы его не найдем.
Мардж уже не слушала Майка, и то, что он говорил, было ей неинтересно. А она еще переживала, что использует его… Дерьмо! Это он использовал ее, чтобы разыскать Клэя. Вполне возможно, что она ему и не нравилась вовсе, но теперь ей уже было на это наплевать. Она не чувствовала вины, а он мог катиться к черту. А потом до нее вдруг дошло, что они сошлись именно благодаря Клэю, который теперь попал в беду, так что наилучшим образом она может помочь ему, оставаясь пока с Майком.
21
Клэй перевел приборы на ручное управление и взялся за штурвал. Ветер свистел и заставлял яхту буквально перелетать с волны на волну. Он разогнал облака, и в небе появился яркий круг луны, осветивший пену на воде и туго надутые паруса – Клэй подтянул их сразу, как только поднялся на палубу, чтобы судно двигалось с максимальной скоростью. Он был рад, что опять пришла его очередь стоять на вахте, он вновь участвовал в гонках и пока – побеждал. Пусть говорят, что Уэйн-Тернер бежит, Клэю наплевать, у него слишком хорошее настроение, чтобы думать об этом. Холодный свежий ветер обдувал его лицо и прочищал голову. Когда на вахте стоял Говард, он не старался разогнать яхту, потому что ему некуда спешить, а вот Клэю – наоборот. К этому времени ВВС, наверное, уже сообразили, сколько будет дважды два, и поняли, что он жив. Они, конечно, узнают, что он ночевал в деревне капитана Нью, и только по поводу Бернадетт им придется поломать голову.
Им, несомненно, удастся избежать огласки, но Мардж они будут обязаны сообщить. Бедная Мардж, почему он всегда был так жесток с ней! Она не понимала его, да и как она могла его понять? Она не знала, кто он, но ведь и он сам этого не знал. Она обвиняла его в бессердечии, говорила, что он далек от нее и между ними нет понимания, она говорила, что он – нетерпим, и, наверное, была права. Но в то время он ничего не мог с собой поделать. Возможно, Клэй был жертвой, которую заставляли играть чужую роль. Сейчас он не хотел копаться в этом, скоро ему предстоит узнать, кто же он на самом деле. Разработанный им план снова действовал.
Снизу, из-под ног Клэя, раздался стук, заставивший его подпрыгнуть и побежать на корму. Там, под лестницей, он увидел Говарда, который, стоя к нему спиной, делал что-то при тусклом свете маленькой лампочки, свисавшей с низкого потолка. Он обернулся, но не заметил Клэя. В руках у него была пила, и он возился с палубными досками прямо позади двигателя. Пожав плечами, Клэй вернулся обратно, сел возле штурвала и посмотрел на паруса. Яхта летела вперед.
Чувство надвигающейся опасности возникло ниоткуда. Оно навалилось на него вдруг, без всяких причин. Примерно то же самое бывало с ним раньше, по мере приближения ракеты. Он включил автопилот и бросился в рубку. Радар был включен, и Клэй пристально вглядывался в стекло его светящегося экрана. За пятьдесят или шестьдесят километров к югу какое-то движущееся пятнышко пристроилось к ним в кильватер. Оно перемещалось слишком быстро для простого торгового судна, но слишком медленно для патрульного катера. Возможно, никакой опасности вовсе и не было. Стоит ли поднимать тревогу, размышлял Клэй? Надо ли сообщить Говарду, что их преследуют? Нет, он просто паниковал. Снаружи завывал ветер, резко креня яхту из стороны в сторону. Клэй вновь прошел на корму и немного ослабил паруса. Если ветер будет крепчать, ему придется их приспустить.
Клэя не отпускала мысль о том, что за ними гонятся, но, кем бы ни были преследователи, им потребуется время. Море позади было, видимо, еще более бурным.
Стоя в рубке, Клэй видел, что погоня приближается. Возможно, его возбужденное воображение рисовало ему несуществующие картины, но Клэю казалось, что неизвестное судно направляется прямо к их яхте, словно задумав таран. По его расчетам, к рассвету оно должно было появиться в пределах видимости. До того, как это случится, оставалось еще несколько часов, и Клэй, усевшись за навигационный стол, принялся чистить оружие и проверять магазины, затем разложил на столе гранаты и улыбнулся. Он не станет открывать стрельбу первым, но если окажется, что это судно – красных, то придется. Нет, это не могли быть красные. Скорее всего, просто джонка с мотором, направляющаяся в Гонконг, а на ней – контрабандисты. Клэй посмеялся над собственными страхами – ну что он за дурак!
Клэй вновь вышел на палубу и устремил взгляд в сторону горизонта, ожидая, когда появятся первые лучи солнца. Ветер немного стих. Услышав позади себя какой-то звук, Клэй обернулся и увидел Бернадетт – завернувшись в плед, она поднялась из каюты. Хотя раньше девушке никогда не приходилось бывать в открытом море, лицо ее было спокойным, и даже небольшая качка не беспокоила ее.
– Как здесь тихо, – произнесла она. – Уже светает?
– Скоро, может, будет не так тихо, – осторожно ответил Клэй. Бернадетт удивленно поглядела на него, а он в ответ скорчил ей гримасу.
– А в чем дело, Клэй? – Как она была прекрасна в этот момент!
– Возможно, снова начнет штормить.
– По-моему, тебя беспокоит что-то другое. Лично мне море кажется вполне спокойным.
– Успокойся, ничего особенного.
– Да нет уж, скажи, в чем дело. Ты обязан мне сказать!
– За нами кто-то гонится. Я, конечно, могу ошибаться, но думаю, что мы должны быть готовы к худшему. Если это ваши люди, то мы можем спрятаться под палубу. Они ведь не нападут на мирную канадскую яхту, как ты считаешь?
– Давай-ка я приготовлю тебе чаю.
Пока они говорили, в дверном проеме появился Говард с подносом в руках. Растрепанные от ветра волосы и всклокоченная борода делали его похожим на какого-то библейского героя.
– Господь даровал нам новый день, – произнес он. – Ваш тайник готов.
– Вы работали всю ночь?
– С Божьей помощью и под Его руководством.
– У вас на борту водится бензин?
– Конечно, и очень хороший. Я держу его для подвесного мотора.
– Много у вас его?
– Пара канистр, а может, штуки три… Я пока ни капли не израсходовал.
Им, несомненно, удастся избежать огласки, но Мардж они будут обязаны сообщить. Бедная Мардж, почему он всегда был так жесток с ней! Она не понимала его, да и как она могла его понять? Она не знала, кто он, но ведь и он сам этого не знал. Она обвиняла его в бессердечии, говорила, что он далек от нее и между ними нет понимания, она говорила, что он – нетерпим, и, наверное, была права. Но в то время он ничего не мог с собой поделать. Возможно, Клэй был жертвой, которую заставляли играть чужую роль. Сейчас он не хотел копаться в этом, скоро ему предстоит узнать, кто же он на самом деле. Разработанный им план снова действовал.
Снизу, из-под ног Клэя, раздался стук, заставивший его подпрыгнуть и побежать на корму. Там, под лестницей, он увидел Говарда, который, стоя к нему спиной, делал что-то при тусклом свете маленькой лампочки, свисавшей с низкого потолка. Он обернулся, но не заметил Клэя. В руках у него была пила, и он возился с палубными досками прямо позади двигателя. Пожав плечами, Клэй вернулся обратно, сел возле штурвала и посмотрел на паруса. Яхта летела вперед.
Чувство надвигающейся опасности возникло ниоткуда. Оно навалилось на него вдруг, без всяких причин. Примерно то же самое бывало с ним раньше, по мере приближения ракеты. Он включил автопилот и бросился в рубку. Радар был включен, и Клэй пристально вглядывался в стекло его светящегося экрана. За пятьдесят или шестьдесят километров к югу какое-то движущееся пятнышко пристроилось к ним в кильватер. Оно перемещалось слишком быстро для простого торгового судна, но слишком медленно для патрульного катера. Возможно, никакой опасности вовсе и не было. Стоит ли поднимать тревогу, размышлял Клэй? Надо ли сообщить Говарду, что их преследуют? Нет, он просто паниковал. Снаружи завывал ветер, резко креня яхту из стороны в сторону. Клэй вновь прошел на корму и немного ослабил паруса. Если ветер будет крепчать, ему придется их приспустить.
Клэя не отпускала мысль о том, что за ними гонятся, но, кем бы ни были преследователи, им потребуется время. Море позади было, видимо, еще более бурным.
Стоя в рубке, Клэй видел, что погоня приближается. Возможно, его возбужденное воображение рисовало ему несуществующие картины, но Клэю казалось, что неизвестное судно направляется прямо к их яхте, словно задумав таран. По его расчетам, к рассвету оно должно было появиться в пределах видимости. До того, как это случится, оставалось еще несколько часов, и Клэй, усевшись за навигационный стол, принялся чистить оружие и проверять магазины, затем разложил на столе гранаты и улыбнулся. Он не станет открывать стрельбу первым, но если окажется, что это судно – красных, то придется. Нет, это не могли быть красные. Скорее всего, просто джонка с мотором, направляющаяся в Гонконг, а на ней – контрабандисты. Клэй посмеялся над собственными страхами – ну что он за дурак!
Клэй вновь вышел на палубу и устремил взгляд в сторону горизонта, ожидая, когда появятся первые лучи солнца. Ветер немного стих. Услышав позади себя какой-то звук, Клэй обернулся и увидел Бернадетт – завернувшись в плед, она поднялась из каюты. Хотя раньше девушке никогда не приходилось бывать в открытом море, лицо ее было спокойным, и даже небольшая качка не беспокоила ее.
– Как здесь тихо, – произнесла она. – Уже светает?
– Скоро, может, будет не так тихо, – осторожно ответил Клэй. Бернадетт удивленно поглядела на него, а он в ответ скорчил ей гримасу.
– А в чем дело, Клэй? – Как она была прекрасна в этот момент!
– Возможно, снова начнет штормить.
– По-моему, тебя беспокоит что-то другое. Лично мне море кажется вполне спокойным.
– Успокойся, ничего особенного.
– Да нет уж, скажи, в чем дело. Ты обязан мне сказать!
– За нами кто-то гонится. Я, конечно, могу ошибаться, но думаю, что мы должны быть готовы к худшему. Если это ваши люди, то мы можем спрятаться под палубу. Они ведь не нападут на мирную канадскую яхту, как ты считаешь?
– Давай-ка я приготовлю тебе чаю.
Пока они говорили, в дверном проеме появился Говард с подносом в руках. Растрепанные от ветра волосы и всклокоченная борода делали его похожим на какого-то библейского героя.
– Господь даровал нам новый день, – произнес он. – Ваш тайник готов.
– Вы работали всю ночь?
– С Божьей помощью и под Его руководством.
– У вас на борту водится бензин?
– Конечно, и очень хороший. Я держу его для подвесного мотора.
– Много у вас его?
– Пара канистр, а может, штуки три… Я пока ни капли не израсходовал.