Страница:
Таксист остановил машину.
— Ух, ты, какая замечательная история! — проговорил он.
— Почему бы вам не поехать дальше вдвоем? — предложил Римо. — Я могу пройтись пешком.
— Мы уже приехали, — сказал таксист и указал на заграждение, установленное полицией на углу возле «Барлин спортс эмпориум».
— Дай ему на чай, — распорядился Чиун. — Я доскажу эту историю потом.
Пожар погасили, и, хотя все обгорело и было залито водой, дом не обрушился. Вмешательство Римо не позволило Спарки сравнять его с землей.
Возле дома стояли полицейские. Из пустых окон верхних этажей и дверного проема все еще текла вода.
Римо увлек Чиуна за собой в проулок, и, обойдя дом сзади, они вошли внутрь через черный ход.
— Где он стоял? — шепотом спросил Чиун.
— Вот тут, — ответил Римо, указывая на пол. Чиун наклонился и потрогал пальцами старые доски. Раньше Римо не успел этого заметить, но теперь ясно видел два выжженных следа, будто оставленных горячим утюгом.
— А где был ты? — спросил Чиун. Римо отошел назад на десяток шагов.
— Здесь.
Чиун оглянулся, будто прикидывая расстояние между собой и Римо.
— И он выбрасывал пламя на такое расстояние?
Римо кивнул. Опустив глаза, он увидел на полу вокруг себя выжженное кольцо почти идеальной формы. Над головой его торчали обугленные потолочные балки.
— Пошли отсюда, — сказал Чиун и, не дожидаясь Римо, вышел через парадную дверь с разбитым стеклом. Римо вышел следом за ним.
Охранявшие здание полицейские, заметив их, резко обернулись и схватились за пистолеты. Римо потер глаза.
— Эй, вы! — крикнул один из полицейских. — Откуда вы взялись?
— А мы спали, — ответил Римо. — Тут что, был пожар?
— Еще какой! Где вы были?
— В задней части дома, — ответил Римо. — Мы, должно быть, все проспали.
Пока он говорил, они с Чиуном продолжали двигаться мимо полицейских к углу дома, за которым Римо еще днем оставил взятую напрокат машину.
— Вам здорово повезло, что вы остались целы, — сказал полицейский.
— Не сомневаюсь, — ответил Римо. — Завтра же пойду к адвокату. Подам в суд на хозяина и сниму с него штаны. А вы оба будете моими свидетелями.
Последние слова Римо не произвели ожидаемый эффект. Оба полисмена тотчас же отвернулись, напуганные возможностью просидеть ни за что, ни про что несколько часов в суде в качестве свидетелей.
— Не, — сказал один.
— В суд не надо, — подхватил второй.
Римо с Чиуном свернули за угол. Оставшиеся позади полицейские оглянулись. Через некоторое время тот, что пониже ростом и толстый, сказал:
— Они не могли находиться в доме: их бы там нашли. Пожарные обшарили все квартиры.
Второй согласно кивнул.
— И, если они были в квартире, как же они могли выйти через магазин? Может, это они и устроили пожар...
Толстый щелкнул пальцами.
— А ведь ты, пожалуй, прав.
Они бросились вдогонку. Но, когда свернули за угол, Римо и Чиун уже уехали. Их машина газовала уже за следующим углом. Полицейские бросились было вперед, но звук мотора удалявшейся машины быстро исчез.
Чиун сидел на переднем сиденье, сложив руки на груди.
— Ну, и что ты выяснил? — спросил его Римо.
— То, чего и боялся, — ответил Чиун. — Это тот самый мальчишка, который обладает способностью извергать огонь из своего тела. Ни подойти, ни прикоснуться. Плохи дела.
— Так ты говоришь, это связано с Тунг-Си? — спросил Римо.
— Да. С Младшим. В его последнем послании нашим людям, которое он написал умирая, говорилось о таком мальчике. Мастер Синанджу сообщал, что, уже обгоревший, он проклял этого мальчишку от имени рода Синанджу. А мальчишка только рассмеялся и сказал Тунг-Си Младшему: «А я посылаю всем Мастерам Синанджу мое проклятие, и то же самое сделают дети моих детей».
— Да будет тебе, Чиун! Ты же в это и сам не веришь. Ты же не веришь ни в какие проклятия.
— Я верю в историю, — ответил Чиун.
— Где же тут история?
— А история дальше, в том же послании Мастера. Рассказав о проклятии этого мальчишки, он упомянул и его слова о том, что в один прекрасный день такой же мальчик, один из потомков огненных людей, встретится с самым молодым из Мастеров Синанджу и между ними будет смертельный поединок. И роду Синанджу навсегда придет конец.
Римо оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Чиуна.
— Он же совсем мальчишка, — сказал он.
— А ты — самый молодой из Мастеров Синанджу, — сказал Чиун, глядя перед собой остановившимся взором.
— Ух, ты, какая замечательная история! — проговорил он.
— Почему бы вам не поехать дальше вдвоем? — предложил Римо. — Я могу пройтись пешком.
— Мы уже приехали, — сказал таксист и указал на заграждение, установленное полицией на углу возле «Барлин спортс эмпориум».
— Дай ему на чай, — распорядился Чиун. — Я доскажу эту историю потом.
Пожар погасили, и, хотя все обгорело и было залито водой, дом не обрушился. Вмешательство Римо не позволило Спарки сравнять его с землей.
Возле дома стояли полицейские. Из пустых окон верхних этажей и дверного проема все еще текла вода.
Римо увлек Чиуна за собой в проулок, и, обойдя дом сзади, они вошли внутрь через черный ход.
— Где он стоял? — шепотом спросил Чиун.
— Вот тут, — ответил Римо, указывая на пол. Чиун наклонился и потрогал пальцами старые доски. Раньше Римо не успел этого заметить, но теперь ясно видел два выжженных следа, будто оставленных горячим утюгом.
— А где был ты? — спросил Чиун. Римо отошел назад на десяток шагов.
— Здесь.
Чиун оглянулся, будто прикидывая расстояние между собой и Римо.
— И он выбрасывал пламя на такое расстояние?
Римо кивнул. Опустив глаза, он увидел на полу вокруг себя выжженное кольцо почти идеальной формы. Над головой его торчали обугленные потолочные балки.
— Пошли отсюда, — сказал Чиун и, не дожидаясь Римо, вышел через парадную дверь с разбитым стеклом. Римо вышел следом за ним.
Охранявшие здание полицейские, заметив их, резко обернулись и схватились за пистолеты. Римо потер глаза.
— Эй, вы! — крикнул один из полицейских. — Откуда вы взялись?
— А мы спали, — ответил Римо. — Тут что, был пожар?
— Еще какой! Где вы были?
— В задней части дома, — ответил Римо. — Мы, должно быть, все проспали.
Пока он говорил, они с Чиуном продолжали двигаться мимо полицейских к углу дома, за которым Римо еще днем оставил взятую напрокат машину.
— Вам здорово повезло, что вы остались целы, — сказал полицейский.
— Не сомневаюсь, — ответил Римо. — Завтра же пойду к адвокату. Подам в суд на хозяина и сниму с него штаны. А вы оба будете моими свидетелями.
Последние слова Римо не произвели ожидаемый эффект. Оба полисмена тотчас же отвернулись, напуганные возможностью просидеть ни за что, ни про что несколько часов в суде в качестве свидетелей.
— Не, — сказал один.
— В суд не надо, — подхватил второй.
Римо с Чиуном свернули за угол. Оставшиеся позади полицейские оглянулись. Через некоторое время тот, что пониже ростом и толстый, сказал:
— Они не могли находиться в доме: их бы там нашли. Пожарные обшарили все квартиры.
Второй согласно кивнул.
— И, если они были в квартире, как же они могли выйти через магазин? Может, это они и устроили пожар...
Толстый щелкнул пальцами.
— А ведь ты, пожалуй, прав.
Они бросились вдогонку. Но, когда свернули за угол, Римо и Чиун уже уехали. Их машина газовала уже за следующим углом. Полицейские бросились было вперед, но звук мотора удалявшейся машины быстро исчез.
Чиун сидел на переднем сиденье, сложив руки на груди.
— Ну, и что ты выяснил? — спросил его Римо.
— То, чего и боялся, — ответил Чиун. — Это тот самый мальчишка, который обладает способностью извергать огонь из своего тела. Ни подойти, ни прикоснуться. Плохи дела.
— Так ты говоришь, это связано с Тунг-Си? — спросил Римо.
— Да. С Младшим. В его последнем послании нашим людям, которое он написал умирая, говорилось о таком мальчике. Мастер Синанджу сообщал, что, уже обгоревший, он проклял этого мальчишку от имени рода Синанджу. А мальчишка только рассмеялся и сказал Тунг-Си Младшему: «А я посылаю всем Мастерам Синанджу мое проклятие, и то же самое сделают дети моих детей».
— Да будет тебе, Чиун! Ты же в это и сам не веришь. Ты же не веришь ни в какие проклятия.
— Я верю в историю, — ответил Чиун.
— Где же тут история?
— А история дальше, в том же послании Мастера. Рассказав о проклятии этого мальчишки, он упомянул и его слова о том, что в один прекрасный день такой же мальчик, один из потомков огненных людей, встретится с самым молодым из Мастеров Синанджу и между ними будет смертельный поединок. И роду Синанджу навсегда придет конец.
Римо оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Чиуна.
— Он же совсем мальчишка, — сказал он.
— А ты — самый молодой из Мастеров Синанджу, — сказал Чиун, глядя перед собой остановившимся взором.
Глава десятая
Римо ясно дал понять Смиту, что его действия вовсе не следует рассматривать как намерение вернуться в КЮРЕ. Этот этап его жизни уже в прошлом и закончился он в тот момент, когда Римо осознал, что он хороший парень; и только затем, чтобы показать, какой он хороший, Римо и решил помочь Смиту и КЮРЕ сделать для Америки доброе дело: оказать им содействие в поимке поджигателей, Солли и Спарки.
— Иными словами, вы зашли в тупик, — сказал Смит.
— Мне нужна кое-какая помощь в плане информации, — ответил Римо, испытывая недовольство собой за эту откровенность.
— О чем?
— О людях, которые обладают способностью воспламенять свое тело и этим огнем поджигать другие предметы.
Говоря это, он понимал, насколько невероятно звучат его слова. И Смит подтвердил его мысль.
— Это невероятно, — сказал Смит.
— А вы поверьте, — сказал Римо. — На свете много такого, о чем вы даже не подозреваете...
— ...Гораций, — дополнил Смит. — Только Шекспира вы переврали. И вы серьезно об этом говорите?
— Абсолютно, — подтвердил Римо. — Видел собственными глазами. Даже сам обгорел.
— Ну, не знаю, — проговорил Смит. — Попробую что-нибудь выяснить. Где вас можно найти?
И тут Римо почувствовал подозрение. Смит нарочно крутит, чтобы выяснить, где он обитает.
— Я сам позвоню, — ответил Римо.
— Это неразумно, — сказал Смит. — Я понял, вы спешите?
— Да.
— Ну вот. Предположим, у меня есть кое-кто, кому кое-что известно. Так дайте мне возможность выбрать того, кто находится к вам ближе всех.
— Обойдется и так, — ответил Римо.
— Не зная, где вы находитесь, я не смогу с вами связаться.
— Ориентируйтесь на Средний Запад, — сказал Римо, довольный своей находчивостью.
— Стало быть, где-то в районе Сент-Луиса? — спросил Смит.
— Черт подери, Смитти! Как вы узнали?
— Я читаю сводки о пожарах. В Сент-Луисе прошлой ночью был аналогичный пожар.
Римо назвал отель, в котором он остановился.
— Как только буду готов, сразу же позвоню, — пообещал Смит.
Римо ожидал увидеть пожилую даму, обутую в тяжелые башмаки, с колодой карт, священным жезлом и в наушниках для прослушивания голосов из космоса. А увидал высокую рыжеволосую женщину с гибким станом и таким лицом, узрев которое, все эти космические голоса выстроились бы в очередь, только чтобы с ней поболтать.
Приветливо улыбнувшись Римо, она махнула рукой, приглашая его зайти в кабинет. Остановившись у письменного стола, женщина сказала:
— Не угодно ли вам присесть?
На ней было фиолетовое вязаное платье, плотно облегавшее фигуру, тем самым как бы подчеркивая доступность ее плоти, что тотчас же навело Римо на мысль о возможности сделать это без особых затруднений. Голос у женщины был мягкий, мелодичный, с такой интонацией, что казалось, будто она все время сдерживает смех.
— Я доктор Ледора, — представилась она. — В Нью-Йорке, в научном центре, который финансирует наши исследования, мне сказали, что вам нужна помощь. Мне дано указание не задавать вам никаких вопросов. — Она улыбнулась. — Конечно же, я его нарушу. Мне очень интересно знать, кто вы такой.
— Ответ на это вы можете найти в вашей планшетке для спиритических сеансов, — проговорил Римо и тотчас же по тому, как с ее лица мгновенно сошла улыбка, понял, что сказанное им вовсе не показалось ей оригинальным или остроумным, после чего, запинаясь, добавил: — Это шутка.
— Понятно, — сказала она. — Так что вас интересует?
Все, что в данный момент интересовало Римо, это восхитительный бюст доктора Ледоры, и он малость замешкался, прежде чем вспомнил, зачем к ней пришел.
— Меня интересуют люди, которые обладают способностью самовоспламеняться и пользуются этим для того, чтобы поджигать другие предметы, — проговорил он.
— Вы когда-нибудь слышали об СЧТ? — спросила она, садясь за стол.
— Да. Применяется в автомобилях, чтобы не выгорало масло, — ответил Римо.
— Это не совсем то, — сказала она. — СЧТ означает самовозгорание человеческого тела.
Встав из-за стола, она обошла его кругом и остановилась так близко от Римо, что едва не касалась его. Он ощутил легкий лесной запах духов, и ему показалось, что она решила продемонстрировать способность к самовозгоранию на нем самом. Он посмотрел на ее пышную, туго обтянутую грудь.
— Не отвлекайтесь, — резко произнесла она, и Римо перевел взгляд на ее лицо.
Несмотря на резкий тон, на лице ее была улыбка.
— СЧТ выражает собой совершенно определенное явление, — пояснила она. — Тело человека загорается без какого-либо внешнего воздействия и горение поддерживается само собой.
Римо покачал головой.
— Это звучит как совершенно определенная ерунда, — проговорил он.
Она подошла к полке с книгами и вытащила толстенный том.
— Это справочник по судебной медицине и токсикологии, — сказала она. — Издан в 1973 году, так что это вовсе не нечто, дошедшее к нам из тьмы веков.
Полистав книгу, она подала ее Римо. На развороте он увидел три снимка обгоревших человеческих тел. Внизу было написано: «Почти все ткани полностью разрушены, при этом никаких следов на окружающих предметах.»
Римо кивнул головой и посмотрел на женщину.
Она сказала:
— Так что СЧТ — это не какой-то там миф, мистер... как вас зовут?
— Римо.
— Это не какой-то там миф, Римо. Это научный факт, имевший место быть, но причину которого никто не знает. Лет тридцать назад во Флориде был такой случай. Некто зашел в квартиру к одной женщине. Жара там была необыкновенная, но горел только небольшой участок потолка. Зато прямо под этим местом пожарные обнаружили то, что осталось от человеческого тела. Пепел, несколько костей и обугленный череп. Лежавшая в полуметре от останков газета даже не пожелтела от нагрева, а вот в ванной нашли оплавленную зубную щетку. Расследование этого случая велось два года. Он так и по сей день значится как «смерть в результате пожара, возникшего по неизвестной причине».
Взяв у Римо книгу, она поставила ее обратно на полку. Ему очень нравилось смотреть, как она двигается. Ноги у нее были длинные, красивой формы, волосы переливались при свете люминесцентной лампы.
— Это вовсе не ерунда, Римо. Такое случается. И случалось на протяжении веков, но мы и сейчас знаем об этом не больше, чем было известно тогда.
Она снова стала на то же место перед ним и оперлась на стол, при этом чуть прогнулась назад, так, что ее грудь оказалась прямо у Римо перед глазами.
Ему стоило больших усилий сосредоточиться на деле.
— Это все очень интересно, — сказал Римо, — но это не то, что я видел... То есть не то, что я ищу.
— А что же это?
— Некто, кто способен самовоспламеняться, чтобы использовать свое тело как источник возгорания других предметов. А потом остыть и остаться целым и невредимым.
— И вы такое видели?
— Ну, скажем, мне о таком известно, — ответил Римо.
Она покачала головой.
— Я о таком никогда не слышала, — сказала она, посмотрев на Римо, и на лице ее отразилось волнение. — Никогда.
— Поверьте мне, — сказал Римо. — И такое бывает.
О чем-то задумавшись, она поджала губы, и Римо захотелось ее поцеловать. При этом смотрела она куда-то в пространство, а ему очень хотелось, чтобы она посмотрела на него.
Затем она подняла палец, словно помогая себе этим что-то припомнить.
— Может быть... — начала она. — Ну-ка, посмотрим. — И быстрым шагом снова направилась к полке с книгами.
Пока она шарила среди книг, Римо пожирал ее глазами, обводя взглядом контуры спины, талии, крутой изгиб бедер.
— Вот, нашла! — сказала она и резко обернулась. Глаза ее сияли. В руках была раскрытая книга. — Это трактат о псевдонаучной мифологии, — проговорила она. — Легенды, необыкновенные истории, не подтвержденные учеными. Вот одна такая. В ней рассказывается о небольшой группе людей, известной под названием «дети огня». Устная легенда, которой несколько тысяч лет. Они обладали способностью использовать свое тело в качестве факела. Очевидно, эта способность передавалась от отца к сыну. Они творили разрушения...
— В Монголии, — перебил ее Римо.
Она резко вскинула голову.
— Да. Правильно. Откуда вам это известно?
— Я слышал эту легенду, — ответил Римо.
— Тогда вам известно не меньше, чем мне. — Она захлопнула книгу. — Вы действительно сделали для меня сегодняшний день интересным, — прибавила она, кладя книгу на стол.
Римо встал и посмотрел на нее в упор.
— Я мог бы сделать его для вас еще более интересным, — проговорил он.
Она встретила его взгляд и улыбнулась.
— Что именно вы имеете в виду?
— Я делаю фокусы, — сказал Римо. — Я обладаю экстрасенсорным восприятием. Могу безошибочно определить любую из ваших тестовых карточек. Вы еще в меня не влюбились?
— Нет. Но могла бы. Вы действительно можете проделать это с карточками?
— Запросто, — ответил Римо, хотя понятия не имел, что представляют собой эти самые карточки.
— Посмотрим, — сказала она и достала из стола стопку карточек.
— Должен вас предупредить, — проговорил Римо, — я игрок азартный, и сделать это могу только в том случае, если на кон будет поставлено что-нибудь стоящее. Чем вы готовы рискнуть?
И он позволил себе еще разок бросить взгляд на ее грудь.
Доктор Ледора рассмеялась.
— Я думаю вы сможете сделать выбор сами.
— Думаю, что смогу, — ответил Римо.
Она указала Римо на стопку карточек. Их было двадцать пять штук. С одной стороны они были чисто белые, с другой на них были нарисованы круги, крестики, звездочки, квадраты и волнистые линии.
— Посмотрите сюда, — сказала она. — Каждые пять карточек имеют одинаковые значки. Всего карточек двадцать пять.
— Правильно, — подтвердил Римо, — двадцать пять.
— Так вот, если вы будете просто угадывать, то у вас получится примерно пять карточек из двадцати пяти. Если вы наберете значительно больше, то тогда, возможно, — возможно — вы обладаете экстрасенсорным восприятием. Будем проверять?
— Конечно, — ответил Римо. — Сдавайте.
Она перетасовала карточки и, повернувшись спиной к нему, разложила их в одну линию поперек стола. Затем снова повернулась к Римо.
— Прежде, чем начать, — сказал Римо, — один момент.
— Что?
— Заприте дверь. И скажите секретарше: никаких звонков.
Доктор Ледора снова рассмеялась. Смеялась она искренне, непринужденно, и могло показаться, будто она нарочно находит смешное там, где ничего смешного нет. Римо всегда считал, что такая способность присуща счастливым людям.
Как бы то ни было, она сделала то, что он сказал, и, вернувшись, села за стол. Взяла лист бумаги, карандаш и сказала:
— Хорошо. Начинайте слева и называйте мне, что, по вашему мнению, нарисовано на карточке.
— Я могу к ним прикасаться? — спросил Римо.
— Вообще можете, — ответила она, — но лучше этого не делать.
— Почему?
— Потому что у вас, возможно, очень ловкие руки. И касаясь карточки, вы будете подглядывать. И собьете меня с толку.
— Неужели я похож на такого, кто может сбить вас с толку? — спросил Римо.
— Да, — ответила она.
— Хорошо, тогда я не буду их трогать.
Это для него было тоже не слишком сложно. Если бы он к ним прикасался, то мог бы кончиками пальцев на ощупь определить значки по контурам, выдавленным с обратной стороны в процессе печати. В противном случае ему придется делать это глазами.
Он придвинул стул поближе, так, чтобы хорошо было видно весь ряд. Затем сузил поле зрения до такой степени, что взгляд его фактически как бы направлялся сквозь узкую трубу, конец которой доходил до карточек. Сконцентрировав все внимание на зрении, он отключился от всех остальных внешних воздействий, хотя сосредоточиться ему мешал запах духов доктора Ледоры.
Затем он стал одну за другой называть карточки.
— Крест, крест, квадрат, круг, звездочка, линии, квадрат, звездочка, круг, линии, квадрат, квадрат, круг, крест, звездочка, звездочка.
Пока он называл карточки, психолог делала пометки в своем длинном желтом блокноте.
— Все? — спросила она.
— Да.
— Может хотите что-нибудь уточнить?
— Нет. Хотя не совсем уверен в двух последних, — ответил Римо. — Ваши духи застилали мне глаза.
Она рассмеялась и начала переворачивать карточки, громко называя значки, которые отгадывал Римо.
— Крестик, — сказала она и перевернула первую карточку. На ней был крестик. — Крестик, — сказала она снова. На следующей карточке тоже был крестик. Она начала говорить быстрее. — Квадрат, круг, звездочка, звездочка...
На каждой карточке оказывался тот самый значок, какой она называла.
Психолог с изумлением посмотрела на Римо. Двадцать три карточки были названы правильно. Затем не в силах сдержать волнения в голосе, Она проговорила:
— Двадцать четвертая и двадцать пятая — линии и звездочка.
— Учтите, я не уверен, — напомнил Римо.
Она перевернула последние две карточки. На одной были линии, на другой звездочка.
— И напрасно, — сказала она. — Вы были правы.
Лицо ее выражало полное смятение. Она покачала головой.
— Двадцать пять из двадцати пяти. Невероятно! Никогда не видела ничего подобного!
— Для вас это будет день сюрпризов, — сказал Римо, встал со стула и, взяв доктора Ледору за плечи, прижался губами к ее губам.
На какое-то мгновение она напряглась, как бы от неожиданности, затем губы ее расслабились и разомкнулись, и кончик языка вышел между ними навстречу Римо. Держа ее в том же положении, Римо двинулся к дивану, стоявшему у противоположной стены кабинета, осторожно опустил ее на диван. Она начала расстегивать платье.
— Двадцать пять из двадцати пяти! — повторила она.
— Забудьте об этом, — сказал он.
— Не могу. А это все, что вы умеете?
Теперь очередь смеяться была за Римо.
— Нет, — сказал он. — Не все.
И, сбросив с себя одежду, повернулся к ней.
— Иными словами, вы зашли в тупик, — сказал Смит.
— Мне нужна кое-какая помощь в плане информации, — ответил Римо, испытывая недовольство собой за эту откровенность.
— О чем?
— О людях, которые обладают способностью воспламенять свое тело и этим огнем поджигать другие предметы.
Говоря это, он понимал, насколько невероятно звучат его слова. И Смит подтвердил его мысль.
— Это невероятно, — сказал Смит.
— А вы поверьте, — сказал Римо. — На свете много такого, о чем вы даже не подозреваете...
— ...Гораций, — дополнил Смит. — Только Шекспира вы переврали. И вы серьезно об этом говорите?
— Абсолютно, — подтвердил Римо. — Видел собственными глазами. Даже сам обгорел.
— Ну, не знаю, — проговорил Смит. — Попробую что-нибудь выяснить. Где вас можно найти?
И тут Римо почувствовал подозрение. Смит нарочно крутит, чтобы выяснить, где он обитает.
— Я сам позвоню, — ответил Римо.
— Это неразумно, — сказал Смит. — Я понял, вы спешите?
— Да.
— Ну вот. Предположим, у меня есть кое-кто, кому кое-что известно. Так дайте мне возможность выбрать того, кто находится к вам ближе всех.
— Обойдется и так, — ответил Римо.
— Не зная, где вы находитесь, я не смогу с вами связаться.
— Ориентируйтесь на Средний Запад, — сказал Римо, довольный своей находчивостью.
— Стало быть, где-то в районе Сент-Луиса? — спросил Смит.
— Черт подери, Смитти! Как вы узнали?
— Я читаю сводки о пожарах. В Сент-Луисе прошлой ночью был аналогичный пожар.
Римо назвал отель, в котором он остановился.
— Как только буду готов, сразу же позвоню, — пообещал Смит.
* * *
Ожидая в сент-луисском университете встречи с парапсихологом, Римо чувствовал себя попавшим в несколько глупое положение. Он всегда считал парапсихологию детской забавой для образованных людей. Работающие в американских университетах парапсихологи утверждали, предварительно заверяя, что все это подтвердилось лабораторными испытаниями, будто лошади могут считать и читать мысли, а также что израильские маги способны сгибать ключи и заставлять работать сломанные часы при помощи импульсов, посланных по телевизору, хотя кто угодно может заставить заработать сломанные часы, поднеся их к телевизору. Ведь достаточно всего лишь слегка встряхнуть часы, поднося их к телевизору, поскольку в большинстве своем они оказываются вовсе не сломанными, а просто стоящими без завода.Римо ожидал увидеть пожилую даму, обутую в тяжелые башмаки, с колодой карт, священным жезлом и в наушниках для прослушивания голосов из космоса. А увидал высокую рыжеволосую женщину с гибким станом и таким лицом, узрев которое, все эти космические голоса выстроились бы в очередь, только чтобы с ней поболтать.
Приветливо улыбнувшись Римо, она махнула рукой, приглашая его зайти в кабинет. Остановившись у письменного стола, женщина сказала:
— Не угодно ли вам присесть?
На ней было фиолетовое вязаное платье, плотно облегавшее фигуру, тем самым как бы подчеркивая доступность ее плоти, что тотчас же навело Римо на мысль о возможности сделать это без особых затруднений. Голос у женщины был мягкий, мелодичный, с такой интонацией, что казалось, будто она все время сдерживает смех.
— Я доктор Ледора, — представилась она. — В Нью-Йорке, в научном центре, который финансирует наши исследования, мне сказали, что вам нужна помощь. Мне дано указание не задавать вам никаких вопросов. — Она улыбнулась. — Конечно же, я его нарушу. Мне очень интересно знать, кто вы такой.
— Ответ на это вы можете найти в вашей планшетке для спиритических сеансов, — проговорил Римо и тотчас же по тому, как с ее лица мгновенно сошла улыбка, понял, что сказанное им вовсе не показалось ей оригинальным или остроумным, после чего, запинаясь, добавил: — Это шутка.
— Понятно, — сказала она. — Так что вас интересует?
Все, что в данный момент интересовало Римо, это восхитительный бюст доктора Ледоры, и он малость замешкался, прежде чем вспомнил, зачем к ней пришел.
— Меня интересуют люди, которые обладают способностью самовоспламеняться и пользуются этим для того, чтобы поджигать другие предметы, — проговорил он.
— Вы когда-нибудь слышали об СЧТ? — спросила она, садясь за стол.
— Да. Применяется в автомобилях, чтобы не выгорало масло, — ответил Римо.
— Это не совсем то, — сказала она. — СЧТ означает самовозгорание человеческого тела.
Встав из-за стола, она обошла его кругом и остановилась так близко от Римо, что едва не касалась его. Он ощутил легкий лесной запах духов, и ему показалось, что она решила продемонстрировать способность к самовозгоранию на нем самом. Он посмотрел на ее пышную, туго обтянутую грудь.
— Не отвлекайтесь, — резко произнесла она, и Римо перевел взгляд на ее лицо.
Несмотря на резкий тон, на лице ее была улыбка.
— СЧТ выражает собой совершенно определенное явление, — пояснила она. — Тело человека загорается без какого-либо внешнего воздействия и горение поддерживается само собой.
Римо покачал головой.
— Это звучит как совершенно определенная ерунда, — проговорил он.
Она подошла к полке с книгами и вытащила толстенный том.
— Это справочник по судебной медицине и токсикологии, — сказала она. — Издан в 1973 году, так что это вовсе не нечто, дошедшее к нам из тьмы веков.
Полистав книгу, она подала ее Римо. На развороте он увидел три снимка обгоревших человеческих тел. Внизу было написано: «Почти все ткани полностью разрушены, при этом никаких следов на окружающих предметах.»
Римо кивнул головой и посмотрел на женщину.
Она сказала:
— Так что СЧТ — это не какой-то там миф, мистер... как вас зовут?
— Римо.
— Это не какой-то там миф, Римо. Это научный факт, имевший место быть, но причину которого никто не знает. Лет тридцать назад во Флориде был такой случай. Некто зашел в квартиру к одной женщине. Жара там была необыкновенная, но горел только небольшой участок потолка. Зато прямо под этим местом пожарные обнаружили то, что осталось от человеческого тела. Пепел, несколько костей и обугленный череп. Лежавшая в полуметре от останков газета даже не пожелтела от нагрева, а вот в ванной нашли оплавленную зубную щетку. Расследование этого случая велось два года. Он так и по сей день значится как «смерть в результате пожара, возникшего по неизвестной причине».
Взяв у Римо книгу, она поставила ее обратно на полку. Ему очень нравилось смотреть, как она двигается. Ноги у нее были длинные, красивой формы, волосы переливались при свете люминесцентной лампы.
— Это вовсе не ерунда, Римо. Такое случается. И случалось на протяжении веков, но мы и сейчас знаем об этом не больше, чем было известно тогда.
Она снова стала на то же место перед ним и оперлась на стол, при этом чуть прогнулась назад, так, что ее грудь оказалась прямо у Римо перед глазами.
Ему стоило больших усилий сосредоточиться на деле.
— Это все очень интересно, — сказал Римо, — но это не то, что я видел... То есть не то, что я ищу.
— А что же это?
— Некто, кто способен самовоспламеняться, чтобы использовать свое тело как источник возгорания других предметов. А потом остыть и остаться целым и невредимым.
— И вы такое видели?
— Ну, скажем, мне о таком известно, — ответил Римо.
Она покачала головой.
— Я о таком никогда не слышала, — сказала она, посмотрев на Римо, и на лице ее отразилось волнение. — Никогда.
— Поверьте мне, — сказал Римо. — И такое бывает.
О чем-то задумавшись, она поджала губы, и Римо захотелось ее поцеловать. При этом смотрела она куда-то в пространство, а ему очень хотелось, чтобы она посмотрела на него.
Затем она подняла палец, словно помогая себе этим что-то припомнить.
— Может быть... — начала она. — Ну-ка, посмотрим. — И быстрым шагом снова направилась к полке с книгами.
Пока она шарила среди книг, Римо пожирал ее глазами, обводя взглядом контуры спины, талии, крутой изгиб бедер.
— Вот, нашла! — сказала она и резко обернулась. Глаза ее сияли. В руках была раскрытая книга. — Это трактат о псевдонаучной мифологии, — проговорила она. — Легенды, необыкновенные истории, не подтвержденные учеными. Вот одна такая. В ней рассказывается о небольшой группе людей, известной под названием «дети огня». Устная легенда, которой несколько тысяч лет. Они обладали способностью использовать свое тело в качестве факела. Очевидно, эта способность передавалась от отца к сыну. Они творили разрушения...
— В Монголии, — перебил ее Римо.
Она резко вскинула голову.
— Да. Правильно. Откуда вам это известно?
— Я слышал эту легенду, — ответил Римо.
— Тогда вам известно не меньше, чем мне. — Она захлопнула книгу. — Вы действительно сделали для меня сегодняшний день интересным, — прибавила она, кладя книгу на стол.
Римо встал и посмотрел на нее в упор.
— Я мог бы сделать его для вас еще более интересным, — проговорил он.
Она встретила его взгляд и улыбнулась.
— Что именно вы имеете в виду?
— Я делаю фокусы, — сказал Римо. — Я обладаю экстрасенсорным восприятием. Могу безошибочно определить любую из ваших тестовых карточек. Вы еще в меня не влюбились?
— Нет. Но могла бы. Вы действительно можете проделать это с карточками?
— Запросто, — ответил Римо, хотя понятия не имел, что представляют собой эти самые карточки.
— Посмотрим, — сказала она и достала из стола стопку карточек.
— Должен вас предупредить, — проговорил Римо, — я игрок азартный, и сделать это могу только в том случае, если на кон будет поставлено что-нибудь стоящее. Чем вы готовы рискнуть?
И он позволил себе еще разок бросить взгляд на ее грудь.
Доктор Ледора рассмеялась.
— Я думаю вы сможете сделать выбор сами.
— Думаю, что смогу, — ответил Римо.
Она указала Римо на стопку карточек. Их было двадцать пять штук. С одной стороны они были чисто белые, с другой на них были нарисованы круги, крестики, звездочки, квадраты и волнистые линии.
— Посмотрите сюда, — сказала она. — Каждые пять карточек имеют одинаковые значки. Всего карточек двадцать пять.
— Правильно, — подтвердил Римо, — двадцать пять.
— Так вот, если вы будете просто угадывать, то у вас получится примерно пять карточек из двадцати пяти. Если вы наберете значительно больше, то тогда, возможно, — возможно — вы обладаете экстрасенсорным восприятием. Будем проверять?
— Конечно, — ответил Римо. — Сдавайте.
Она перетасовала карточки и, повернувшись спиной к нему, разложила их в одну линию поперек стола. Затем снова повернулась к Римо.
— Прежде, чем начать, — сказал Римо, — один момент.
— Что?
— Заприте дверь. И скажите секретарше: никаких звонков.
Доктор Ледора снова рассмеялась. Смеялась она искренне, непринужденно, и могло показаться, будто она нарочно находит смешное там, где ничего смешного нет. Римо всегда считал, что такая способность присуща счастливым людям.
Как бы то ни было, она сделала то, что он сказал, и, вернувшись, села за стол. Взяла лист бумаги, карандаш и сказала:
— Хорошо. Начинайте слева и называйте мне, что, по вашему мнению, нарисовано на карточке.
— Я могу к ним прикасаться? — спросил Римо.
— Вообще можете, — ответила она, — но лучше этого не делать.
— Почему?
— Потому что у вас, возможно, очень ловкие руки. И касаясь карточки, вы будете подглядывать. И собьете меня с толку.
— Неужели я похож на такого, кто может сбить вас с толку? — спросил Римо.
— Да, — ответила она.
— Хорошо, тогда я не буду их трогать.
Это для него было тоже не слишком сложно. Если бы он к ним прикасался, то мог бы кончиками пальцев на ощупь определить значки по контурам, выдавленным с обратной стороны в процессе печати. В противном случае ему придется делать это глазами.
Он придвинул стул поближе, так, чтобы хорошо было видно весь ряд. Затем сузил поле зрения до такой степени, что взгляд его фактически как бы направлялся сквозь узкую трубу, конец которой доходил до карточек. Сконцентрировав все внимание на зрении, он отключился от всех остальных внешних воздействий, хотя сосредоточиться ему мешал запах духов доктора Ледоры.
Затем он стал одну за другой называть карточки.
— Крест, крест, квадрат, круг, звездочка, линии, квадрат, звездочка, круг, линии, квадрат, квадрат, круг, крест, звездочка, звездочка.
Пока он называл карточки, психолог делала пометки в своем длинном желтом блокноте.
— Все? — спросила она.
— Да.
— Может хотите что-нибудь уточнить?
— Нет. Хотя не совсем уверен в двух последних, — ответил Римо. — Ваши духи застилали мне глаза.
Она рассмеялась и начала переворачивать карточки, громко называя значки, которые отгадывал Римо.
— Крестик, — сказала она и перевернула первую карточку. На ней был крестик. — Крестик, — сказала она снова. На следующей карточке тоже был крестик. Она начала говорить быстрее. — Квадрат, круг, звездочка, звездочка...
На каждой карточке оказывался тот самый значок, какой она называла.
Психолог с изумлением посмотрела на Римо. Двадцать три карточки были названы правильно. Затем не в силах сдержать волнения в голосе, Она проговорила:
— Двадцать четвертая и двадцать пятая — линии и звездочка.
— Учтите, я не уверен, — напомнил Римо.
Она перевернула последние две карточки. На одной были линии, на другой звездочка.
— И напрасно, — сказала она. — Вы были правы.
Лицо ее выражало полное смятение. Она покачала головой.
— Двадцать пять из двадцати пяти. Невероятно! Никогда не видела ничего подобного!
— Для вас это будет день сюрпризов, — сказал Римо, встал со стула и, взяв доктора Ледору за плечи, прижался губами к ее губам.
На какое-то мгновение она напряглась, как бы от неожиданности, затем губы ее расслабились и разомкнулись, и кончик языка вышел между ними навстречу Римо. Держа ее в том же положении, Римо двинулся к дивану, стоявшему у противоположной стены кабинета, осторожно опустил ее на диван. Она начала расстегивать платье.
— Двадцать пять из двадцати пяти! — повторила она.
— Забудьте об этом, — сказал он.
— Не могу. А это все, что вы умеете?
Теперь очередь смеяться была за Римо.
— Нет, — сказал он. — Не все.
И, сбросив с себя одежду, повернулся к ней.
Глава одиннадцатая
Римо и Чиун сидели в светлом, продуваемом прохладным ветром сквере у подножья сент-луисской Арки. Рядом текла Миссисипи, которая, хотя и была в какой-то степени очищена в этом месте от особо крупного мусора, тем не менее по-прежнему оставалась истинно американской рекой, представляя собой водную артерию, основными элементами которой являлись токсичные отходы. Римо сидел и размышлял о том, не может ли так случиться, что в один прекрасный день какая-нибудь американская река вдруг возьмет да и самовозгорится по причине того, что содержание в ней химических элементов превысит предельно допустимое значение. И если да, то хорошо было бы, чтобы в тот момент на ней ловил рыбу этот паршивый маленький поджигатель, и чтобы сидел он в лодке, а лодка была ба на самой середине.
— Чего ты вздыхаешь? — спросил Чиун. Обутой в шелковую сандалию ногой старый кореец отгонял голубей, вразвалку подходивших к нему в надежде получить подачку в виде арахиса или хлеба.
— Потому что я прохлопал это дело, — ответил Римо. — Эти психи слиняли, и я теперь понятия не имею, где их искать. А они, зная, что за ними охотятся, залягут где-нибудь. Как я теперь их найду, черт подери?!
— Возможно, ты и прав, — проговорил Чиун, отгоняя ногой голубя. — Не могу спорить с твоими глубочайшими познаниями в области психологии преступников. В таком случае тебе просто нужно отказаться от этих поисков.
— Ты забыл о Руби, — сказал Римо. — Я делаю это ради нее.
— Не думаю, чтобы Руби пожелала твоей гибели ради нее, — заметил Чиун.
— Да? — отозвался Римо. — Это ты так думаешь. Но эта женщина должна быть отомщена, и я беру это на себя. Разговор окончен.
Он плотно сжал губы и устремил взгляд куда-то вдаль.
— Ты просто чувствуешь за собой вину, оттого что позабавился сегодня с женщиной, — проговорил Чиун.
— Ничего подобного, — ответил Римо. — А откуда ты об этом знаешь?
— Ты что ж думаешь, что я после стольких лет не знаю, чем ты занимаешься? — спросил Чиун.
— Ну, как бы там ни было, а я от этих ребят не отстану. Вопрос лишь в том, как мне их найти.
— Если ты так настаиваешь... — проговорил Чиун.
— Настаиваю.
— Ты полагаешь, что они от тебя спрятались. Однако совсем не обязательно, что им известно, кто ты такой. Они могут подумать, что ты наткнулся на них совершенно случайно, об этой случайной встрече уже давно позабыли.
Чиун пнул ногой голубя, который, воркуя, вертелся возле его ног.
— Возможно, ты и прав, папочка, — сказал Римо.
— Как всегда, — отозвался Чиун. — В таком случае, мы просто должны взять под наблюдение те места, где они, предположительно, могут взяться за свое дело.
— Мы? — переспросил Римо. Чиун кивнул.
— Да, мы. Ты когда-нибудь задумывался над тем, что после смерти Руби единственным твоим желанием что-то сделать, было желание отомстить за нее, уничтожив тех, кто ее убил?
— Ну да, об этом я и думаю.
— А тебе это ни о чем не говорит? — спросил Чиун.
— А что такое?
— А то, что ты продолжаешь выполнять свое предназначение наемного убийцы, и это единственное в твоей жизни дело, которым ты можешь гордиться, если делаешь его хорошо.
— Я уже над этим думал, — сказал Римо. — И продолжаю думать. Поэтому я и считаю, что я хороший человек... — он сделал паузу, ожидая, что Чиун рассмеется, но старый азиат никак не отреагировал. — А раз я хороший человек, значит, я могу быть одновременно и хорошим человеком, и наемным убийцей. Но вот как к этому отнесутся другие? Как ты думаешь, смогут ли они считать меня хорошим человеком, если узнают, что я наемный убийца?
— Так ты хочешь сказать, что эти самые другие люди, кто бы они там ни были... что для тебя важно знать, какого они о тебе мнения?
— Да, именно так, — ответил Римо.
— Это детский лепет, — сказал Чиун. — Кто-то так или иначе должен быть наемным убийцей. Тебе просто повезло, что выбор пал именно на тебя. Только подумай о всех тех дилетантах, которым хочется стать наемными убийцами и которые только порочат это искусство. А ты — ты единственный, кому повезло.
— Не все сочтут это везением, — проговорил Римо.
— Находятся и такие люди, которые считают, что Земля плоская, — заметил Чиун. — Как ты относишься к такому мнению?
Римо покачал головой.
— Не знаю, отец мой. Этого я не знаю.
— Послушай, Римо, ведь вот и об этих голубях можно по-разному думать. Вот они — бесполезные, грязные твари, которые не украшают мир ни песнями, ни внешним видом, однако американцы усиленно их откармливают.
Еще один голубь коснулся его одеяния. Чиун нашел под скамейкой орех и носком своего шелкового тапочка подтолкнул его вперед. Голубь, увидав орех, поспешил к нему.
— А насчет того, может ли наемный убийца быть хорошим человеком, — продолжал Чиун, — то почему бы и нет? Я, например, горжусь тем, что я ассасин. И в то же время, знаешь ли ты человека, который был бы лучше меня?
Он встал со скамейки, и его правая нога поднялась над голубем и опустилась. Взметнувшиеся полы кимоно скрыли от глаз птицу, но Римо успел заметить, как та дернулась в предсмертной судороге.
Рассмеявшись, Римо встал и обнял Чиуна за плечи.
— Нет, папочка, — сказал он. — Ты лучше всех.
Помощник управляющего отелем, по-видимому, думал так же, поскольку, едва старик вошел вместе с Римо в вестибюль, он, расплывшись в улыбке, жестом пригласил Чиуна подойти поближе и зашептал ему что-то на ухо. Когда Чиун вернулся, Римо спросил:
— Чего это он?
— Это сугубо личное, — ответил Чиун.
Римо расхохотался.
— Личное?! Это что ж такое личное?!
— Мое личное, — ответил Чиун. — Будь добр, поднимись в номер. Я скоро приду.
— Этого я не понимаю, — сказал Римо.
— Значит, «это» вдобавок ко всему остальному. Ты ведь очень многого не понимаешь, — сказал Чиун и, положив ладонь Римо между лопаток, толкнул его к лифту.
— Чего ты вздыхаешь? — спросил Чиун. Обутой в шелковую сандалию ногой старый кореец отгонял голубей, вразвалку подходивших к нему в надежде получить подачку в виде арахиса или хлеба.
— Потому что я прохлопал это дело, — ответил Римо. — Эти психи слиняли, и я теперь понятия не имею, где их искать. А они, зная, что за ними охотятся, залягут где-нибудь. Как я теперь их найду, черт подери?!
— Возможно, ты и прав, — проговорил Чиун, отгоняя ногой голубя. — Не могу спорить с твоими глубочайшими познаниями в области психологии преступников. В таком случае тебе просто нужно отказаться от этих поисков.
— Ты забыл о Руби, — сказал Римо. — Я делаю это ради нее.
— Не думаю, чтобы Руби пожелала твоей гибели ради нее, — заметил Чиун.
— Да? — отозвался Римо. — Это ты так думаешь. Но эта женщина должна быть отомщена, и я беру это на себя. Разговор окончен.
Он плотно сжал губы и устремил взгляд куда-то вдаль.
— Ты просто чувствуешь за собой вину, оттого что позабавился сегодня с женщиной, — проговорил Чиун.
— Ничего подобного, — ответил Римо. — А откуда ты об этом знаешь?
— Ты что ж думаешь, что я после стольких лет не знаю, чем ты занимаешься? — спросил Чиун.
— Ну, как бы там ни было, а я от этих ребят не отстану. Вопрос лишь в том, как мне их найти.
— Если ты так настаиваешь... — проговорил Чиун.
— Настаиваю.
— Ты полагаешь, что они от тебя спрятались. Однако совсем не обязательно, что им известно, кто ты такой. Они могут подумать, что ты наткнулся на них совершенно случайно, об этой случайной встрече уже давно позабыли.
Чиун пнул ногой голубя, который, воркуя, вертелся возле его ног.
— Возможно, ты и прав, папочка, — сказал Римо.
— Как всегда, — отозвался Чиун. — В таком случае, мы просто должны взять под наблюдение те места, где они, предположительно, могут взяться за свое дело.
— Мы? — переспросил Римо. Чиун кивнул.
— Да, мы. Ты когда-нибудь задумывался над тем, что после смерти Руби единственным твоим желанием что-то сделать, было желание отомстить за нее, уничтожив тех, кто ее убил?
— Ну да, об этом я и думаю.
— А тебе это ни о чем не говорит? — спросил Чиун.
— А что такое?
— А то, что ты продолжаешь выполнять свое предназначение наемного убийцы, и это единственное в твоей жизни дело, которым ты можешь гордиться, если делаешь его хорошо.
— Я уже над этим думал, — сказал Римо. — И продолжаю думать. Поэтому я и считаю, что я хороший человек... — он сделал паузу, ожидая, что Чиун рассмеется, но старый азиат никак не отреагировал. — А раз я хороший человек, значит, я могу быть одновременно и хорошим человеком, и наемным убийцей. Но вот как к этому отнесутся другие? Как ты думаешь, смогут ли они считать меня хорошим человеком, если узнают, что я наемный убийца?
— Так ты хочешь сказать, что эти самые другие люди, кто бы они там ни были... что для тебя важно знать, какого они о тебе мнения?
— Да, именно так, — ответил Римо.
— Это детский лепет, — сказал Чиун. — Кто-то так или иначе должен быть наемным убийцей. Тебе просто повезло, что выбор пал именно на тебя. Только подумай о всех тех дилетантах, которым хочется стать наемными убийцами и которые только порочат это искусство. А ты — ты единственный, кому повезло.
— Не все сочтут это везением, — проговорил Римо.
— Находятся и такие люди, которые считают, что Земля плоская, — заметил Чиун. — Как ты относишься к такому мнению?
Римо покачал головой.
— Не знаю, отец мой. Этого я не знаю.
— Послушай, Римо, ведь вот и об этих голубях можно по-разному думать. Вот они — бесполезные, грязные твари, которые не украшают мир ни песнями, ни внешним видом, однако американцы усиленно их откармливают.
Еще один голубь коснулся его одеяния. Чиун нашел под скамейкой орех и носком своего шелкового тапочка подтолкнул его вперед. Голубь, увидав орех, поспешил к нему.
— А насчет того, может ли наемный убийца быть хорошим человеком, — продолжал Чиун, — то почему бы и нет? Я, например, горжусь тем, что я ассасин. И в то же время, знаешь ли ты человека, который был бы лучше меня?
Он встал со скамейки, и его правая нога поднялась над голубем и опустилась. Взметнувшиеся полы кимоно скрыли от глаз птицу, но Римо успел заметить, как та дернулась в предсмертной судороге.
Рассмеявшись, Римо встал и обнял Чиуна за плечи.
— Нет, папочка, — сказал он. — Ты лучше всех.
Помощник управляющего отелем, по-видимому, думал так же, поскольку, едва старик вошел вместе с Римо в вестибюль, он, расплывшись в улыбке, жестом пригласил Чиуна подойти поближе и зашептал ему что-то на ухо. Когда Чиун вернулся, Римо спросил:
— Чего это он?
— Это сугубо личное, — ответил Чиун.
Римо расхохотался.
— Личное?! Это что ж такое личное?!
— Мое личное, — ответил Чиун. — Будь добр, поднимись в номер. Я скоро приду.
— Этого я не понимаю, — сказал Римо.
— Значит, «это» вдобавок ко всему остальному. Ты ведь очень многого не понимаешь, — сказал Чиун и, положив ладонь Римо между лопаток, толкнул его к лифту.