Страница:
Кто сказал “прибыли”? Он ведь один в кабинете.
— Господин президент, — тон Смита стал суровым, — позволю себе напомнить вам, что беседовать со мной в присутствии других лиц строжайше запрещено специальной инструкцией.
— Но я один! — запротестовал президент, снова оглядывая комнату.
Не зря же она называется Овальным кабинетом — нет ни одного угла, в котором мог бы кто-то спрятаться. Президент заглянул под стол. Если там что и есть, так только его собственные ноги...
— Нет, не один, — произнес другой голос, моложе.
— Смит, — президент тяжело задышал в трубку, — похоже, я действительно не один. Именно на этот случай мне и нужны здесь ваши люди!
Из-за стоявшего у стены флага США появились две фигуры, при виде которых президент принялся протирать глаза. Моложавый мужчина, худощавый, невысокого роста и вида самого обычного, а с ним — низенький азиат, словно сошедший с картинки в детской книжке, одетый в кимоно самых невообразимых цветов, украшенное изображением двух дерущихся тигров. Президент никак не мог понять, как они вдвоем ухитрились прятаться за флагом, но они были перед ним — в этом сомневаться не приходилось.
— Я ошибся, Смит, — произнес президент в трубку. — Ваши люди все-таки прибыли.
— Могу я поговорить с ними? — осведомился Смит.
— Пожалуйста, — президент протянул в сторону странной пары руку с телефонной трубкой.
Подойдя, Римо взял трубку и о чем-то тихо заговорил с шефом, кивнув президенту в знак благодарности. Азиат, все это время изучавший президента из-под полуопущенных век, подплыл к столу и низко поклонился.
— Как поживаете? — вежливо спросил президент. — Вы ведь Чиун, если не ошибаюсь?
— Спасибо, хорошо, — столь же вежливо ответил маленький азиат. — И надеюсь, что и вы счастливы с той самой минуты, как взошли на Орлиный трон.
— Куда? А, да, разумеется. Мне, признаться, пришлось немало для этого поработать. И я никак не думал, что это все начнется с самого первого дня.
— Власть — это тяжкое бремя, — важно заметил Чиун. — К счастью, я и мой ученик здесь, дабы облегчить его по мере наших скромных возможностей.
— О да... Кстати, не могли бы вы сделать что-нибудь с прессой?
— Вы осторожнее с ним, — посоветовал Римо, убирая красный телефон в ящик президентского стола.
— Стоит вам только произнести их имена — и враги станут пылью на сапогах ваших. — Чиун церемонно раскланялся.
— Э-э... вы, видимо, путаете меня с моим предшественником. Это он носил сапоги. В любом случае, главная проблема — это не пресса, а те, кто наносит по нам удары этими... загадочными снарядами. Если бы только узнать, кто осмелился на такой шаг...
— Я уже говорил Императору Смиту, что это просто, — заметил Чиун. — Ищите властителя, обуреваемого жаждой мести.
— Гм... вице-президент?
— Он ваш кровный враг?
— Нет, никоим образом. Собственно, насколько я знаю, у меня вообще нет врагов — ни кровных, ни каких-либо...
— Так не бывает. У любого властителя обязательно есть враги. И прошу вас позволить нам взяться за поиски этих жалких нечестивцев — их головы так украсят ограду этого величественного здания. Если мы поразим именно тех, кого нужно, ваши трудности останутся позади. Если не тех — их головы послужат предупреждением будущим заговорщикам.
— Откровенно говоря, не думаю, что это будет полезно.
— Тогда остается ждать следующего нападения. — Чиун вопросительно взглянул на Римо.
— Я только что рассказал Смиту, что мы обследовали места приземления, но не нашли ничего интересного, — сообщил тот.
— Конечно, мы же ассасины, а не ищейки.
— Позвольте, я позвоню, — президент потянулся к красному телефону. — Смит? Детали КРУ проходят сейчас всесторонний анализ. Так что пускай ваши люди об этом не беспокоятся, а лучше пусть ищут, откуда их запустили. В этом сейчас главный вопрос.
— Иметь информацию о снарядах тоже было бы полезно...
— Все, что могу я сказать вам, Смит, — это многотонные колесные экипажи, никакого вооружения — обычного, по крайней мере, — на них не было.
— Работать с такой информацией трудновато, — сухо заметил Смит.
— Я и не желаю, чтобы вы с ней работали. Этим займутся люди из Пентагона. Ищите, откуда их запустили. Вам все ясно?
— Да, сэр.
— Прибор, о котором я говорил вам раньше, будет сегодня доставлен на ваш склад. Он значительно расширит ваши поисковые возможности.
— Но, господин президент, я уверен, что имеющаяся в моем распоряжении система для этих операций вполне достаточна.
— Новая будет работать лучше. Она может выполнять сразу несколько задач. И проблем с переводом больше не будет.
— Боюсь, сэр, что один я не справлюсь с таким объемом информации.
— Вам и не придется. Этот компьютер программирует себя сам и будет делать за вас всю работу. А я позволил себе ввести в вашу работу кое-какие новшества...
— Новшества, сэр?
— Да. К примеру, от этого телефона нам придется избавиться. Видели бы вы, сколько я возился, чтобы нарастить шнур...
— Сэр, этот телефон служит нам уже двадцать лет. Не думаю, чтобы...
— А я думаю! И мне начинает надоедать, что со мною все спорят. Так вот, об этом компьютере. Вместе с ним прибудет специалист по его установке. Проблемы же вашей безопасности предоставляю решать вам самим.
— Но, сэр, я...
— И давайте без “но”. Я уже устал от этого и жажду действий. Ваши люди останутся здесь, пока вам не удастся выяснить что-либо определенное. И лучше вам поторопиться. Газеты вот-вот раздуют все это до масштабов национальной катастрофы.
— Понял вас, господин президент. — Доктор Харолд В. Смит повесил трубку.
Президент повернулся к Римо и Чиуну, стоявшим у стены.
— Мне хотелось бы попросить вас снова исчезнуть за этим флагом. На сегодня у меня накопилось немало дел.
— Не беспокойтесь, — заверил его Чиун, поклонившись. — Злокозненное ЦРУ не тронет на вашей главе и волоса.
— ЦРУ? А... при чем здесь Центральное разведывательное управление?
— Ни при чем, — вмешался Римо. — Он имеет в виду КРУ.
— Оно тем более не тронет, — кивнул Чиун. Президент тяжело вздохнул. Похоже, Смиту не хватает не только оборудования.
Глава 17
Глава 18
— Господин президент, — тон Смита стал суровым, — позволю себе напомнить вам, что беседовать со мной в присутствии других лиц строжайше запрещено специальной инструкцией.
— Но я один! — запротестовал президент, снова оглядывая комнату.
Не зря же она называется Овальным кабинетом — нет ни одного угла, в котором мог бы кто-то спрятаться. Президент заглянул под стол. Если там что и есть, так только его собственные ноги...
— Нет, не один, — произнес другой голос, моложе.
— Смит, — президент тяжело задышал в трубку, — похоже, я действительно не один. Именно на этот случай мне и нужны здесь ваши люди!
Из-за стоявшего у стены флага США появились две фигуры, при виде которых президент принялся протирать глаза. Моложавый мужчина, худощавый, невысокого роста и вида самого обычного, а с ним — низенький азиат, словно сошедший с картинки в детской книжке, одетый в кимоно самых невообразимых цветов, украшенное изображением двух дерущихся тигров. Президент никак не мог понять, как они вдвоем ухитрились прятаться за флагом, но они были перед ним — в этом сомневаться не приходилось.
— Я ошибся, Смит, — произнес президент в трубку. — Ваши люди все-таки прибыли.
— Могу я поговорить с ними? — осведомился Смит.
— Пожалуйста, — президент протянул в сторону странной пары руку с телефонной трубкой.
Подойдя, Римо взял трубку и о чем-то тихо заговорил с шефом, кивнув президенту в знак благодарности. Азиат, все это время изучавший президента из-под полуопущенных век, подплыл к столу и низко поклонился.
— Как поживаете? — вежливо спросил президент. — Вы ведь Чиун, если не ошибаюсь?
— Спасибо, хорошо, — столь же вежливо ответил маленький азиат. — И надеюсь, что и вы счастливы с той самой минуты, как взошли на Орлиный трон.
— Куда? А, да, разумеется. Мне, признаться, пришлось немало для этого поработать. И я никак не думал, что это все начнется с самого первого дня.
— Власть — это тяжкое бремя, — важно заметил Чиун. — К счастью, я и мой ученик здесь, дабы облегчить его по мере наших скромных возможностей.
— О да... Кстати, не могли бы вы сделать что-нибудь с прессой?
— Вы осторожнее с ним, — посоветовал Римо, убирая красный телефон в ящик президентского стола.
— Стоит вам только произнести их имена — и враги станут пылью на сапогах ваших. — Чиун церемонно раскланялся.
— Э-э... вы, видимо, путаете меня с моим предшественником. Это он носил сапоги. В любом случае, главная проблема — это не пресса, а те, кто наносит по нам удары этими... загадочными снарядами. Если бы только узнать, кто осмелился на такой шаг...
— Я уже говорил Императору Смиту, что это просто, — заметил Чиун. — Ищите властителя, обуреваемого жаждой мести.
— Гм... вице-президент?
— Он ваш кровный враг?
— Нет, никоим образом. Собственно, насколько я знаю, у меня вообще нет врагов — ни кровных, ни каких-либо...
— Так не бывает. У любого властителя обязательно есть враги. И прошу вас позволить нам взяться за поиски этих жалких нечестивцев — их головы так украсят ограду этого величественного здания. Если мы поразим именно тех, кого нужно, ваши трудности останутся позади. Если не тех — их головы послужат предупреждением будущим заговорщикам.
— Откровенно говоря, не думаю, что это будет полезно.
— Тогда остается ждать следующего нападения. — Чиун вопросительно взглянул на Римо.
— Я только что рассказал Смиту, что мы обследовали места приземления, но не нашли ничего интересного, — сообщил тот.
— Конечно, мы же ассасины, а не ищейки.
— Позвольте, я позвоню, — президент потянулся к красному телефону. — Смит? Детали КРУ проходят сейчас всесторонний анализ. Так что пускай ваши люди об этом не беспокоятся, а лучше пусть ищут, откуда их запустили. В этом сейчас главный вопрос.
— Иметь информацию о снарядах тоже было бы полезно...
— Все, что могу я сказать вам, Смит, — это многотонные колесные экипажи, никакого вооружения — обычного, по крайней мере, — на них не было.
— Работать с такой информацией трудновато, — сухо заметил Смит.
— Я и не желаю, чтобы вы с ней работали. Этим займутся люди из Пентагона. Ищите, откуда их запустили. Вам все ясно?
— Да, сэр.
— Прибор, о котором я говорил вам раньше, будет сегодня доставлен на ваш склад. Он значительно расширит ваши поисковые возможности.
— Но, господин президент, я уверен, что имеющаяся в моем распоряжении система для этих операций вполне достаточна.
— Новая будет работать лучше. Она может выполнять сразу несколько задач. И проблем с переводом больше не будет.
— Боюсь, сэр, что один я не справлюсь с таким объемом информации.
— Вам и не придется. Этот компьютер программирует себя сам и будет делать за вас всю работу. А я позволил себе ввести в вашу работу кое-какие новшества...
— Новшества, сэр?
— Да. К примеру, от этого телефона нам придется избавиться. Видели бы вы, сколько я возился, чтобы нарастить шнур...
— Сэр, этот телефон служит нам уже двадцать лет. Не думаю, чтобы...
— А я думаю! И мне начинает надоедать, что со мною все спорят. Так вот, об этом компьютере. Вместе с ним прибудет специалист по его установке. Проблемы же вашей безопасности предоставляю решать вам самим.
— Но, сэр, я...
— И давайте без “но”. Я уже устал от этого и жажду действий. Ваши люди останутся здесь, пока вам не удастся выяснить что-либо определенное. И лучше вам поторопиться. Газеты вот-вот раздуют все это до масштабов национальной катастрофы.
— Понял вас, господин президент. — Доктор Харолд В. Смит повесил трубку.
Президент повернулся к Римо и Чиуну, стоявшим у стены.
— Мне хотелось бы попросить вас снова исчезнуть за этим флагом. На сегодня у меня накопилось немало дел.
— Не беспокойтесь, — заверил его Чиун, поклонившись. — Злокозненное ЦРУ не тронет на вашей главе и волоса.
— ЦРУ? А... при чем здесь Центральное разведывательное управление?
— Ни при чем, — вмешался Римо. — Он имеет в виду КРУ.
— Оно тем более не тронет, — кивнул Чиун. Президент тяжело вздохнул. Похоже, Смиту не хватает не только оборудования.
Глава 17
Чип Крафт установил на своем веку немало компьютеров. За время работы в “Эксельсиор системс” он сотни раз участвовал в выполнении заказов государственных спецслужб. А уж министерство обороны стало для него и вовсе родным домом, куда его пускали, даже не проверяя пропуска.
Что нашло на них сейчас, Чип не мог понять, как ни пытался.
Началось все со странной инструкции от начальства — ждать загадочного связного в заброшенном складе в Трентоне.
Ждал он несколько часов и уже начал от беспокойства и нетерпения выбивать дробь на своем чемоданчике с инструментом. Голос раздался откуда-то сзади — сухой и надтреснутый, словно недельной давности крекер:
— Прошу вас, не поворачивайтесь.
— Вы... кто? — едва ворочая языком, спросил Чип.
— Тот, кого вы ждете. Думаю, и вы — тот, кого я ищу.
— Я Чип Крафт. Из “Эксельсиор системс”.
— Прекрасно. Мне придется завязать вам глаза, мистер Крафт.
— Да это и ни к чему вроде. У меня есть минобороновский пропуск, тут, в бумажнике.
— Это тем более ни к чему.
— Ну, как скажете.
— Эти пропуска для нас мало что значат.
Чип пожал плечами.
— Вам видней. — Повязка охватила плотным кольцом его голову. Свет померк. — Ну, чего дальше?
— Там, куда вас отвезут, вы должны установить вашу новую модель — “Квантум-3100”. Вашу последнюю разработку.
— Да-а? А я и не знал, что она уже пошла в серию.
— Это неважно, — ответил голос. На локоть Чипа легли чьи-то пальцы. — Идемте за мной.
Чип почувствовал, что его сажают в машину — на заднее сиденье, как понял он. Судя по запаху, машина была не из новых. Странно. Обычно парни из спецслужб разъезжают на новеньких.
Ехали несколько часов; всю дорогу и водитель, и Чип молчали. Когда машина наконец остановилась, Чипа ввели в холл какого-то здания, затем в кабину лифта. Двери лифта раскрылись, он прошел несколько шагов, и пальцы с его локтя исчезли. Позади захлопнулась дверь.
— Можете снять повязку.
Сняв повязку, Чип обнаружил, что находится в потрепанном кабинете, освещенном тусклыми люминесцентными лампами. Единственное окно было плотно зашторено. Оно занимало почти всю стену позади широкого дубового стола, за которым сидел человек, облаченный в помятую серую тройку. На шее его красовался галстук незнакомых Чипу цветов. Обладателя галстука Чип тоже никогда раньше не видел. Тем более что на голове у него был надет на манер маски обычный бумажный пакет с прорезанными для глаз дырками. Дырки были, однако, великоваты, и через них были видны квадратные, лишенные оправы стекла очков.
— Это какой-то розыгрыш? — поинтересовался Чип.
— Безопасность превыше всего, — ответил человек за столом. Руки его оставались скрещенными на груди, и он внимательно рассматривал Чипа.
— Да ну же, это какая-то шутка, да? Вот ведь попал! Я же знал, что “Квантум-3100” еще не пошел в серию. Ну, колитесь, кто вы такой? Шварц? Инфантино? Андерсон?
— Ни тот, ни другой и ни третий. Вы находитесь в штаб-квартире особо секретной правительственной организации. Ваша задача — как можно быстрее установить этот аппарат. От этого может зависеть будущее нашего государства.
— Ну, теперь-то я понял, что это наверняка розыгрыш. Но раз не хотите снять маску — я это за вас сделаю! — И Чип решительно двинулся к незнакомцу с бумажным пакетом на голове.
Тот не менее решительно вынул из ящика стола “кольт” и наставил на Чипа.
— Уверяю вас, что это вовсе не розыгрыш, и если вы попытаетесь сорвать с меня маску, у меня не останется другого выхода, как только пристрелить вас. Безопасность наших исследований зависит от того, чтобы мое инкогнито оставалось полньщ.
Чип остановился.
— А вы, похоже, это всерьез...
Незнакомец положил револьвер на стол.
— Совершенно верно. И уверяю вас, я не буду долго раздумывать.
— Тогда вот что. Я не говорю, что не верю вам, но поверить пока тоже как-то не очень... Но играть так играть. А если играть, тогда этот ваш “Квантум-3100” должен быть где-то поблизости, верно?
— Обернитесь.
Чип повиновался.
В дальнем углу комнаты его глазам предстал недавно собранный экспериментальный “Квантум-3100”, похожий на модернистскую новогоднюю елку, лишенную украшений. Ровные линии конической темно-коричневой башни нарушало только стеклянное окошко посредине конструкции.
— Если все же кто-то хохмит... то не завидую я ему, если его поймает мое начальство.
— Мой нынешний аппарат соединен с системой, расположенной несколькими этажами ниже. Сможете вы подсоединить к ней этот прибор?
— А где этот... ваш нынешний?
Вместо ответа человек с пакетом на голове нажал что-то под столом, и над его полированной поверхностью возникла башенка электронной машины.
— А, вот он. Дайте-ка я взгляну. — Поставив на стол свой саквояж с инструментом, Чип с любопытством оглядел аппарат. — Да, тут нечего и сказать. Я уже много лет таких штук не видел. Вам нужно было заменить его еще Бог знает когда.
— Это неважно. Сейчас вы можете сделать это?
— Нужно посмотреть, где у вас провода.
— Вот. Идут прямо в стол. Видите?
— Не подвинетесь ли чуть-чуть, мистер... Кстати, как прикажете вас называть — “мистер Смит”?
— Нет, Джонс. Только не Смит. “Джонс” звучит лучше.
— Какая разница? Все равно ведь это не настоящее ваше имя.
— Неважно. “Джонс” мне больше нравится. Если не возражаете, конечно.
— Хорошо, пускай будет “Джонс”. Обычно для псевдонима предпочитают Смита, но раз вам так больше нравится...
“Джонс” встал из-за стола, и Чип влез в самые его недра. Минуту спустя он поднял недоуменный взгляд.
— Вам когда эту штуку ставили — во времена сухого закона, что ли?
— А в чем дело?
— Да ни в чем, просто чувствуешь себя, будто попал в музей. Заря схемотехники! Ладно, начнем, пожалуй.
— Я останусь здесь, с вашего позволения, — объявил “Джонс”.
— Разумеется... Если у вас нет другого занятия, не подадите мне вон ту отвертку?
Получив искомый инструмент, Чип с головой ушел в любимое занятие.
Между подачей отвертки и удовлетворенным вздохом прошло несколько часов.
— Ну вот, готово. У вас руки помыть негде тут?
— Из двери налево.
Когда Чип вернулся пять минут спустя, “Джонс” украшал “Квантум” разноцветными елочными шариками.
— Значит, это все-таки розыгрыш! — взревел Чип.
— Уверяю вас, вовсе нет. И пожалуйста, не подходите ближе.
Снова увидев дуло “кольта” на уровне своей груди, Чип умиротворяюще поднял руки.
— Я же ничего... Но если не секрет, для чего вы это делаете? Уже январь месяц.
— В моем кабинете бывают люди. Мне бы не хотелось, чтобы они поняли, что на самом деле представляет из себя эта вещь.
— Но не думаете же вы, будто они поверят, что это елка? Через месяц-то после Рождества!
— Многие разбирают елки поздно.
— А в июле вы им что скажете?
— Посмотрю — если доживем до июля.
— Страшноватые у вас разговоры, приятель.
— Ознакомить меня с системой вы не хотите, по-видимому?
— Ой, прошу прощения.
Подойдя к столу, Чип запустил машину. Стоявшая в углу башня “Квантума” легонько заурчала — и все. Ни мигающих огоньков, ни вертящихся катушек с лентой. Чип вопросительно взглянул на “Джонса”, тот подошел и вместе с ним уставился на монитор.
— Клавиатуру я оставил вашу, только оптимизировал, разумеется.
— Мне говорили, что он управляется голосом.
— Мы обычно говорим “она”... Так вот, это — многофункциональный процессор, в сто тысяч раз более быстрый, чем все имеющиеся в мире аналоги. Может выполнять одновременно несколько десятков задач. Как если бы вы соединили в один агрегат несколько десятков обычных компьютеров. На это работает даже ее форма — схемы расположены очень плотно, и движение электронов ускоряется. Но сердце нашей малышки — блок искусственного интеллекта “Квантум-3100”. Вот послушайте. Привет, Квантум!
— Привет. — Голос, раздавшийся из угла, был высоким, серебристого тембра.
— Женский голос? — удивленно спросил “Джонс”.
— А что?
— Не знаю... Для делового человека как-то...
— Думаете, она не деловой человек? Попросите ее что-нибудь сделать.
— А как?
— Я покажу вам. Кванта, осмотри эту комнату.
— Осмотр закончен.
— И что ты думаешь о ней?
— Два варианта. Либо это место строго засекречено, либо вас кто-то разыграл.
— А что заставляет вас думать так? — спросил “Джонс” резко.
— Армейский “кольт” сорок пятого калибра, который вы держите в правой руке. И бумажный пакет вместо маски. Если оружие настоящее — на таком расстоянии я не берусь судить, — мы действительно находимся на секретном объекте.
— Но, возможно, я тоже здесь впервые? — не сдавался “Джонс”.
— Нет. Ваши жесты, ваше поведение говорят о том, что это место вам хорошо знакомо. Скорее всего, это ваш личный кабинет.
— Ну хорошо. Но почему вы решили, что этот объект — секретный?
— Потому что я — “Квантум-3100”, самая совершенная в мире система искусственного интеллекта и, насколько я могу судить, останусь такой на ближайшие тринадцать месяцев.
— Тринадцать месяцев, — присвистнул тип. — Ребята из “Рисерч энд девелопмент” уверены — на ближайшие два года.
— Они еще не знают о японской системе AI.
— Это что еще за штука? — вскинул Чип брови.
— Корпорация “Мисицу” недавно разработала проводники, которые позволят повысить скорость работы процессора относительно моей примерно в два раза.
— Никогда не слыхал.
— О ней еще нигде ничего не сообщалось.
— Тогда ты откуда знаешь о ней? Я же тебя только что включил!
— Потому что я подсоединена к сети в этом здании и уже десять минут собираю и обрабатываю различную информацию, поступающую по ней. О своем изобретении японцы объявят в субботу.
— Бог ты мой... она работает еще быстрее, чем я думал.
— Что еще необходимо мне знать об этой системе? — нетерпеливо осведомился “Джонс”.
— Вы можете обратиться с этим вопросом ко мне, — вновь раздался мелодичный женский голос. — Я же работаю.
— Ну, с леди вы договоритесь сами, — победоносно подтвердил Чип. — А моя работа, думаю, закончена.
— Простите, но мне придется снова завязать вам глаза.
— Нормально. Поехали.
— Значит, я была права, — снова подала голос “Квантум-3100”.
— Абсолютно, — признался “Джонс”. — Пожалуйста, подождите, я скоро вернусь. У нас с вами очень много работы.
— Вы думаете, я уйду? — В мелодичном голосе — Чип готов был поклясться — слышалась ирония.
— Один-ноль в ее пользу.
— Ах да, простите. Как глупо с моей стороны. — “Джонс” явно смутился.
— Последний совет, мистер Джонс, — повернулся к нему Чип, когда хозяин вывел его за дверь кабинета.
— Да?
— Смотрите не умудритесь влюбиться в нее. Она же в миллион раз вас умнее!
Что нашло на них сейчас, Чип не мог понять, как ни пытался.
Началось все со странной инструкции от начальства — ждать загадочного связного в заброшенном складе в Трентоне.
Ждал он несколько часов и уже начал от беспокойства и нетерпения выбивать дробь на своем чемоданчике с инструментом. Голос раздался откуда-то сзади — сухой и надтреснутый, словно недельной давности крекер:
— Прошу вас, не поворачивайтесь.
— Вы... кто? — едва ворочая языком, спросил Чип.
— Тот, кого вы ждете. Думаю, и вы — тот, кого я ищу.
— Я Чип Крафт. Из “Эксельсиор системс”.
— Прекрасно. Мне придется завязать вам глаза, мистер Крафт.
— Да это и ни к чему вроде. У меня есть минобороновский пропуск, тут, в бумажнике.
— Это тем более ни к чему.
— Ну, как скажете.
— Эти пропуска для нас мало что значат.
Чип пожал плечами.
— Вам видней. — Повязка охватила плотным кольцом его голову. Свет померк. — Ну, чего дальше?
— Там, куда вас отвезут, вы должны установить вашу новую модель — “Квантум-3100”. Вашу последнюю разработку.
— Да-а? А я и не знал, что она уже пошла в серию.
— Это неважно, — ответил голос. На локоть Чипа легли чьи-то пальцы. — Идемте за мной.
Чип почувствовал, что его сажают в машину — на заднее сиденье, как понял он. Судя по запаху, машина была не из новых. Странно. Обычно парни из спецслужб разъезжают на новеньких.
Ехали несколько часов; всю дорогу и водитель, и Чип молчали. Когда машина наконец остановилась, Чипа ввели в холл какого-то здания, затем в кабину лифта. Двери лифта раскрылись, он прошел несколько шагов, и пальцы с его локтя исчезли. Позади захлопнулась дверь.
— Можете снять повязку.
Сняв повязку, Чип обнаружил, что находится в потрепанном кабинете, освещенном тусклыми люминесцентными лампами. Единственное окно было плотно зашторено. Оно занимало почти всю стену позади широкого дубового стола, за которым сидел человек, облаченный в помятую серую тройку. На шее его красовался галстук незнакомых Чипу цветов. Обладателя галстука Чип тоже никогда раньше не видел. Тем более что на голове у него был надет на манер маски обычный бумажный пакет с прорезанными для глаз дырками. Дырки были, однако, великоваты, и через них были видны квадратные, лишенные оправы стекла очков.
— Это какой-то розыгрыш? — поинтересовался Чип.
— Безопасность превыше всего, — ответил человек за столом. Руки его оставались скрещенными на груди, и он внимательно рассматривал Чипа.
— Да ну же, это какая-то шутка, да? Вот ведь попал! Я же знал, что “Квантум-3100” еще не пошел в серию. Ну, колитесь, кто вы такой? Шварц? Инфантино? Андерсон?
— Ни тот, ни другой и ни третий. Вы находитесь в штаб-квартире особо секретной правительственной организации. Ваша задача — как можно быстрее установить этот аппарат. От этого может зависеть будущее нашего государства.
— Ну, теперь-то я понял, что это наверняка розыгрыш. Но раз не хотите снять маску — я это за вас сделаю! — И Чип решительно двинулся к незнакомцу с бумажным пакетом на голове.
Тот не менее решительно вынул из ящика стола “кольт” и наставил на Чипа.
— Уверяю вас, что это вовсе не розыгрыш, и если вы попытаетесь сорвать с меня маску, у меня не останется другого выхода, как только пристрелить вас. Безопасность наших исследований зависит от того, чтобы мое инкогнито оставалось полньщ.
Чип остановился.
— А вы, похоже, это всерьез...
Незнакомец положил револьвер на стол.
— Совершенно верно. И уверяю вас, я не буду долго раздумывать.
— Тогда вот что. Я не говорю, что не верю вам, но поверить пока тоже как-то не очень... Но играть так играть. А если играть, тогда этот ваш “Квантум-3100” должен быть где-то поблизости, верно?
— Обернитесь.
Чип повиновался.
В дальнем углу комнаты его глазам предстал недавно собранный экспериментальный “Квантум-3100”, похожий на модернистскую новогоднюю елку, лишенную украшений. Ровные линии конической темно-коричневой башни нарушало только стеклянное окошко посредине конструкции.
— Если все же кто-то хохмит... то не завидую я ему, если его поймает мое начальство.
— Мой нынешний аппарат соединен с системой, расположенной несколькими этажами ниже. Сможете вы подсоединить к ней этот прибор?
— А где этот... ваш нынешний?
Вместо ответа человек с пакетом на голове нажал что-то под столом, и над его полированной поверхностью возникла башенка электронной машины.
— А, вот он. Дайте-ка я взгляну. — Поставив на стол свой саквояж с инструментом, Чип с любопытством оглядел аппарат. — Да, тут нечего и сказать. Я уже много лет таких штук не видел. Вам нужно было заменить его еще Бог знает когда.
— Это неважно. Сейчас вы можете сделать это?
— Нужно посмотреть, где у вас провода.
— Вот. Идут прямо в стол. Видите?
— Не подвинетесь ли чуть-чуть, мистер... Кстати, как прикажете вас называть — “мистер Смит”?
— Нет, Джонс. Только не Смит. “Джонс” звучит лучше.
— Какая разница? Все равно ведь это не настоящее ваше имя.
— Неважно. “Джонс” мне больше нравится. Если не возражаете, конечно.
— Хорошо, пускай будет “Джонс”. Обычно для псевдонима предпочитают Смита, но раз вам так больше нравится...
“Джонс” встал из-за стола, и Чип влез в самые его недра. Минуту спустя он поднял недоуменный взгляд.
— Вам когда эту штуку ставили — во времена сухого закона, что ли?
— А в чем дело?
— Да ни в чем, просто чувствуешь себя, будто попал в музей. Заря схемотехники! Ладно, начнем, пожалуй.
— Я останусь здесь, с вашего позволения, — объявил “Джонс”.
— Разумеется... Если у вас нет другого занятия, не подадите мне вон ту отвертку?
Получив искомый инструмент, Чип с головой ушел в любимое занятие.
Между подачей отвертки и удовлетворенным вздохом прошло несколько часов.
— Ну вот, готово. У вас руки помыть негде тут?
— Из двери налево.
Когда Чип вернулся пять минут спустя, “Джонс” украшал “Квантум” разноцветными елочными шариками.
— Значит, это все-таки розыгрыш! — взревел Чип.
— Уверяю вас, вовсе нет. И пожалуйста, не подходите ближе.
Снова увидев дуло “кольта” на уровне своей груди, Чип умиротворяюще поднял руки.
— Я же ничего... Но если не секрет, для чего вы это делаете? Уже январь месяц.
— В моем кабинете бывают люди. Мне бы не хотелось, чтобы они поняли, что на самом деле представляет из себя эта вещь.
— Но не думаете же вы, будто они поверят, что это елка? Через месяц-то после Рождества!
— Многие разбирают елки поздно.
— А в июле вы им что скажете?
— Посмотрю — если доживем до июля.
— Страшноватые у вас разговоры, приятель.
— Ознакомить меня с системой вы не хотите, по-видимому?
— Ой, прошу прощения.
Подойдя к столу, Чип запустил машину. Стоявшая в углу башня “Квантума” легонько заурчала — и все. Ни мигающих огоньков, ни вертящихся катушек с лентой. Чип вопросительно взглянул на “Джонса”, тот подошел и вместе с ним уставился на монитор.
— Клавиатуру я оставил вашу, только оптимизировал, разумеется.
— Мне говорили, что он управляется голосом.
— Мы обычно говорим “она”... Так вот, это — многофункциональный процессор, в сто тысяч раз более быстрый, чем все имеющиеся в мире аналоги. Может выполнять одновременно несколько десятков задач. Как если бы вы соединили в один агрегат несколько десятков обычных компьютеров. На это работает даже ее форма — схемы расположены очень плотно, и движение электронов ускоряется. Но сердце нашей малышки — блок искусственного интеллекта “Квантум-3100”. Вот послушайте. Привет, Квантум!
— Привет. — Голос, раздавшийся из угла, был высоким, серебристого тембра.
— Женский голос? — удивленно спросил “Джонс”.
— А что?
— Не знаю... Для делового человека как-то...
— Думаете, она не деловой человек? Попросите ее что-нибудь сделать.
— А как?
— Я покажу вам. Кванта, осмотри эту комнату.
— Осмотр закончен.
— И что ты думаешь о ней?
— Два варианта. Либо это место строго засекречено, либо вас кто-то разыграл.
— А что заставляет вас думать так? — спросил “Джонс” резко.
— Армейский “кольт” сорок пятого калибра, который вы держите в правой руке. И бумажный пакет вместо маски. Если оружие настоящее — на таком расстоянии я не берусь судить, — мы действительно находимся на секретном объекте.
— Но, возможно, я тоже здесь впервые? — не сдавался “Джонс”.
— Нет. Ваши жесты, ваше поведение говорят о том, что это место вам хорошо знакомо. Скорее всего, это ваш личный кабинет.
— Ну хорошо. Но почему вы решили, что этот объект — секретный?
— Потому что я — “Квантум-3100”, самая совершенная в мире система искусственного интеллекта и, насколько я могу судить, останусь такой на ближайшие тринадцать месяцев.
— Тринадцать месяцев, — присвистнул тип. — Ребята из “Рисерч энд девелопмент” уверены — на ближайшие два года.
— Они еще не знают о японской системе AI.
— Это что еще за штука? — вскинул Чип брови.
— Корпорация “Мисицу” недавно разработала проводники, которые позволят повысить скорость работы процессора относительно моей примерно в два раза.
— Никогда не слыхал.
— О ней еще нигде ничего не сообщалось.
— Тогда ты откуда знаешь о ней? Я же тебя только что включил!
— Потому что я подсоединена к сети в этом здании и уже десять минут собираю и обрабатываю различную информацию, поступающую по ней. О своем изобретении японцы объявят в субботу.
— Бог ты мой... она работает еще быстрее, чем я думал.
— Что еще необходимо мне знать об этой системе? — нетерпеливо осведомился “Джонс”.
— Вы можете обратиться с этим вопросом ко мне, — вновь раздался мелодичный женский голос. — Я же работаю.
— Ну, с леди вы договоритесь сами, — победоносно подтвердил Чип. — А моя работа, думаю, закончена.
— Простите, но мне придется снова завязать вам глаза.
— Нормально. Поехали.
— Значит, я была права, — снова подала голос “Квантум-3100”.
— Абсолютно, — признался “Джонс”. — Пожалуйста, подождите, я скоро вернусь. У нас с вами очень много работы.
— Вы думаете, я уйду? — В мелодичном голосе — Чип готов был поклясться — слышалась ирония.
— Один-ноль в ее пользу.
— Ах да, простите. Как глупо с моей стороны. — “Джонс” явно смутился.
— Последний совет, мистер Джонс, — повернулся к нему Чип, когда хозяин вывел его за дверь кабинета.
— Да?
— Смотрите не умудритесь влюбиться в нее. Она же в миллион раз вас умнее!
Глава 18
Прошла неделя.
За это время никаких ударов по территории США произведено не было. Ни НОРАД, ни НАСА не обнаружили ни над Атлантикой, ни тем более в воздушном пространстве страны никаких неизвестных объектов. И поскольку никаких причин для повышенной готовности больше не было, военные решили отменить его. Вашингтонская пресса, получив в изобилии копии отчета о последнем медицинском обследовании президента, поспешила сообщить читателям, что никаких проблем с алкоголем у него нет.
Просмотрев утренние газеты, глава государства только покачал головой.
— Мою нелюбовь к алкоголю они расписывают так, будто хотят получить все сразу премию Пулитцера. Для чего нужно было затевать всю эту шумиху?
На другом конце линии доктор Харолд В. Смит постучал пальцем по трубке.
— Простите? Плохо слышу вас, господин президент.
— Вы вообще-то, Смит, меня слушаете?
— Безусловно, — заверил Смит. Голос его и правда был едва слышен.
— Послушайте, Смит...
— Разумеется, господин президент. Совершенно согласен с вами.
— Смит! — взревел президент. — Чем вы там заняты?
— О, простите! — Голос Смита как-то сразу стал громче. — Прошу извинить меня, господин президент. Кванти запускает новые программы слежения, и я немного отвлекся. Но уверяю вас, они просто-таки восхитительны! Я получаю данные прямо с советских спутников связи.
— В НАСА и так круглосуточно получают их.
— С одновременным переводом и расшифровкой кода?
— Нет, — вынужден был признать президент. — Есть что-нибудь интересное?
— Нет, рутина. Но это вопрос времени. И должен сказать вам, сэр, “Квантум-3100” — просто чудо.
— Голос у вас какой-то... С вами все ладно, Смит?
— О да, господин президент, просто я не спал трое суток. Даже при том, что Кванти делает за меня почти всю работу, эти данные нуждаются в самом пристальном изучении. Но думаю, я скоро к этому привыкну. Зато теперь, когда текущий кризис миновал, наши оперативные возможности поистине безграничны!
— Именно это я и пытался вам объяснить. Кризис действительно миновал. Поздравляю.
— Счастлив слышать это, мистер президент, — голос Смита снова стал глуше.
— Тьфу, дьявол, опять начинается. Смит!
— Да, мистер президент? Вы что-то сказали?
— Я пытался сказать, что нам удалось-таки их отпугнуть.
— Очень жаль, сэр, что нам так и не удалось выследить агрессора. Это моя вина. Но сейчас приходит такое количество информации, что даже с помощью Кванти большинство времени уходит просто на первичную обработку.
— Ну, поскольку прямой угрозы нет, можем заняться этим и позже. Тем более что по другим каналам мне тоже не удалось ничего узнать. Думаю, что можно отозвать и ваших людей; если вам удастся обнаружить цель, они вам скорее всего понадобятся. — Президент положил трубку.
— Рад это слышать, — сказал кто-то за спиной президента.
Президент обернулся. Римо, высунувшись из-за флага, помахал рукой. Президент неуверенно ответил. Флаг он проверил, как только вошел утром в кабинет, и готов был поклясться, что там никого не было.
— Ну, можете идти, — объявил он стоявшему у стены флагу.
Флаг не ответил, и президент, поднявшись, подошел и заглянул за него. За флагом никого не было. Президент приподнял его — на полу тоже никого. В складках — тоже. Под столом — и говорить нечего.
Выглянув в окно, он увидел двух сотрудников КЮРЕ, лихо пересекавших Розовый сад под носом у охраны.
Остановить их никто из охранников не пытался. Странную пару они как будто не видели. Но ведь президент видел их! Хотя... В следующую секунду глава государства с удивлением понял, что в саду никого нет. Худощавый брюнет и маленький азиат словно растаяли в воздухе.
Узнать не удалось ничего. На базе ВВС “Эндрюс” майор Чикс несколько дней трудился над уцелевшими частицами краски. Краска оказалась зеленой. Других цветов обнаружено не было.
— Светло— или темно-зеленая? — осведомился генерал Лейбер по телефону.
— Просто зеленая. Ничего не могу понять, генерал. При покраске... двигателей использовали по крайней мере два оттенка или цвета. Мы буквально выскребли каждый дюйм этого чудища — сплошь зеленый. Даже колеса. Их вообще никогда не красили. Тогда мы сняли образцы краски с первого пар... двиг... э-э... КРУ, и знаете что оказалось? Он тоже был весь зеленый — от трубы до колес.
— И что это значит?
— Только одно, сэр, — наши надежды определить по окраске место его изготовления пошли прахом.
— Так я и думал, — с горечью прокомментировал генерал.
— Но еще есть надежда определить его с помощью консультантов по металлургии.
— Звоните сразу, если что получится. — Генерал Лейбер повесил трубку.
Прошло несколько дней. Сидевший по-прежнему в бункере Комитет начальников штабов проявлял явные признаки нетерпения. Им хотелось пострелять. И если генерал Лейбер в ближайшее время не скажет — в кого именно, они, похоже, сами займутся этим.
Если же это случится — все будет кончено. Оглядывая из окна засыпанный снегом город, генерал Лейбер вдруг понял: больше всего ему хочется, чтобы с небес сейчас свалилась еще одна из этих проклятых штуковин. Чтобы чрезвычайное положение продлили хотя бы еще на несколько дней.
Новости с базы “Эндрюс” пришли на следующий день.
— Двигатель сделан в Пруссии! — Майор Чикс торжествующе орал в трубку.
— В Пруссии? Но мы точно знаем, что его запустили с африканского континента.
— Запустили — может быть, но построили его в Пруссии. Класс Г-12, модель 1917 года. Трехцилиндровый паровой двигатель, шасси типа 2-10-0. То есть у него впереди два маленьких колеса, потом — десять больших ведущих, а под кабиной вообще колес нет. Рабочая масса — 95, 7 тонн. Тяга под полным паром — полторы тонны. Довольно мощная штука для тех времен. Тот, кто его купил, знал, что делает.
— Чего нельзя сказать о вас, — процедил в трубку генерал Лейбер. — Меня не интересуют его характеристики, черт возьми! Я хочу знать, откуда эта штука!
— Из Пруссии.
— Пруссия, дорогой мой майор, не в Африке. Ее вообще давно не существует.
— Я знаю, сэр.
— Можно узнать, кто был последним владельцем этой штуковины?
— Мы не знаем ее серийного номера, сэр. А всего их было выпущено около пятнадцати тысяч.
— Что бы я без вас делал! — Генерал Лейбер бросил трубку.
Президент звонил дважды в день, но генералу пока удавалось сохранять статус-кво при помощи нехитрого набора двусмысленностей. Но однажды президент позвонил с необычной просьбой — укомплектовать партию электронного оборудования и отправить ее по уже знакомому генералу адресу — оптовый склад в Трентоне, Нью-Джерси. Тот самый, куда ушел из рук генерала вожделенный “Квантум”.
— Система связи? Телефонная защита? Для чего все это? — не удержался от вопроса генерал Лейбер.
— Сказать по правде, генерал, я прошу вас об этом потому, что у вас, похоже, подлинный талант раздобывать из-под земли самые невероятные вещи.
— Благодарю вас, сэр, — с гордостью ответил генерал Лейбер.
Комитет же начальников штабов уже просто рвал из генерала душу. В довершение всего снова позвонил президент.
— Ну, вот и все, — объявил он.
— Простите?
— Моя речь на пресс-конференции сработала.
— Очень хотел бы верить этому, сэр. Однако противник, возможно, решил сыграть в кошки-мышки.
— Как бы то ни было, чрезвычайное положение явно затянулось. Я отменяю его — и посмотрим, что будет. Да, сегодня после полудня я собираю Комитет начальников штабов на экстренное заседание. Я бы хотел, чтобы вы присутствовали там тоже. Комитет, безусловно, пожелает, чтобы о результатах поисков доложили лично вы.
— Так точно, сэр, — прерывающимся голосом ответил генерал Лейбер.
Положив трубку, он с четверть часа сидел неподвижно, глядя на красный кнопочный телефон.
Наконец с его губ сорвались четыре коротких слова.
— Ну, вот и все.
За это время никаких ударов по территории США произведено не было. Ни НОРАД, ни НАСА не обнаружили ни над Атлантикой, ни тем более в воздушном пространстве страны никаких неизвестных объектов. И поскольку никаких причин для повышенной готовности больше не было, военные решили отменить его. Вашингтонская пресса, получив в изобилии копии отчета о последнем медицинском обследовании президента, поспешила сообщить читателям, что никаких проблем с алкоголем у него нет.
Просмотрев утренние газеты, глава государства только покачал головой.
— Мою нелюбовь к алкоголю они расписывают так, будто хотят получить все сразу премию Пулитцера. Для чего нужно было затевать всю эту шумиху?
На другом конце линии доктор Харолд В. Смит постучал пальцем по трубке.
— Простите? Плохо слышу вас, господин президент.
— Вы вообще-то, Смит, меня слушаете?
— Безусловно, — заверил Смит. Голос его и правда был едва слышен.
— Послушайте, Смит...
— Разумеется, господин президент. Совершенно согласен с вами.
— Смит! — взревел президент. — Чем вы там заняты?
— О, простите! — Голос Смита как-то сразу стал громче. — Прошу извинить меня, господин президент. Кванти запускает новые программы слежения, и я немного отвлекся. Но уверяю вас, они просто-таки восхитительны! Я получаю данные прямо с советских спутников связи.
— В НАСА и так круглосуточно получают их.
— С одновременным переводом и расшифровкой кода?
— Нет, — вынужден был признать президент. — Есть что-нибудь интересное?
— Нет, рутина. Но это вопрос времени. И должен сказать вам, сэр, “Квантум-3100” — просто чудо.
— Голос у вас какой-то... С вами все ладно, Смит?
— О да, господин президент, просто я не спал трое суток. Даже при том, что Кванти делает за меня почти всю работу, эти данные нуждаются в самом пристальном изучении. Но думаю, я скоро к этому привыкну. Зато теперь, когда текущий кризис миновал, наши оперативные возможности поистине безграничны!
— Именно это я и пытался вам объяснить. Кризис действительно миновал. Поздравляю.
— Счастлив слышать это, мистер президент, — голос Смита снова стал глуше.
— Тьфу, дьявол, опять начинается. Смит!
— Да, мистер президент? Вы что-то сказали?
— Я пытался сказать, что нам удалось-таки их отпугнуть.
— Очень жаль, сэр, что нам так и не удалось выследить агрессора. Это моя вина. Но сейчас приходит такое количество информации, что даже с помощью Кванти большинство времени уходит просто на первичную обработку.
— Ну, поскольку прямой угрозы нет, можем заняться этим и позже. Тем более что по другим каналам мне тоже не удалось ничего узнать. Думаю, что можно отозвать и ваших людей; если вам удастся обнаружить цель, они вам скорее всего понадобятся. — Президент положил трубку.
— Рад это слышать, — сказал кто-то за спиной президента.
Президент обернулся. Римо, высунувшись из-за флага, помахал рукой. Президент неуверенно ответил. Флаг он проверил, как только вошел утром в кабинет, и готов был поклясться, что там никого не было.
— Ну, можете идти, — объявил он стоявшему у стены флагу.
Флаг не ответил, и президент, поднявшись, подошел и заглянул за него. За флагом никого не было. Президент приподнял его — на полу тоже никого. В складках — тоже. Под столом — и говорить нечего.
Выглянув в окно, он увидел двух сотрудников КЮРЕ, лихо пересекавших Розовый сад под носом у охраны.
Остановить их никто из охранников не пытался. Странную пару они как будто не видели. Но ведь президент видел их! Хотя... В следующую секунду глава государства с удивлением понял, что в саду никого нет. Худощавый брюнет и маленький азиат словно растаяли в воздухе.
* * *
Генерал Мартин С. Лейбер пребывал в отчаянии.Узнать не удалось ничего. На базе ВВС “Эндрюс” майор Чикс несколько дней трудился над уцелевшими частицами краски. Краска оказалась зеленой. Других цветов обнаружено не было.
— Светло— или темно-зеленая? — осведомился генерал Лейбер по телефону.
— Просто зеленая. Ничего не могу понять, генерал. При покраске... двигателей использовали по крайней мере два оттенка или цвета. Мы буквально выскребли каждый дюйм этого чудища — сплошь зеленый. Даже колеса. Их вообще никогда не красили. Тогда мы сняли образцы краски с первого пар... двиг... э-э... КРУ, и знаете что оказалось? Он тоже был весь зеленый — от трубы до колес.
— И что это значит?
— Только одно, сэр, — наши надежды определить по окраске место его изготовления пошли прахом.
— Так я и думал, — с горечью прокомментировал генерал.
— Но еще есть надежда определить его с помощью консультантов по металлургии.
— Звоните сразу, если что получится. — Генерал Лейбер повесил трубку.
Прошло несколько дней. Сидевший по-прежнему в бункере Комитет начальников штабов проявлял явные признаки нетерпения. Им хотелось пострелять. И если генерал Лейбер в ближайшее время не скажет — в кого именно, они, похоже, сами займутся этим.
Если же это случится — все будет кончено. Оглядывая из окна засыпанный снегом город, генерал Лейбер вдруг понял: больше всего ему хочется, чтобы с небес сейчас свалилась еще одна из этих проклятых штуковин. Чтобы чрезвычайное положение продлили хотя бы еще на несколько дней.
Новости с базы “Эндрюс” пришли на следующий день.
— Двигатель сделан в Пруссии! — Майор Чикс торжествующе орал в трубку.
— В Пруссии? Но мы точно знаем, что его запустили с африканского континента.
— Запустили — может быть, но построили его в Пруссии. Класс Г-12, модель 1917 года. Трехцилиндровый паровой двигатель, шасси типа 2-10-0. То есть у него впереди два маленьких колеса, потом — десять больших ведущих, а под кабиной вообще колес нет. Рабочая масса — 95, 7 тонн. Тяга под полным паром — полторы тонны. Довольно мощная штука для тех времен. Тот, кто его купил, знал, что делает.
— Чего нельзя сказать о вас, — процедил в трубку генерал Лейбер. — Меня не интересуют его характеристики, черт возьми! Я хочу знать, откуда эта штука!
— Из Пруссии.
— Пруссия, дорогой мой майор, не в Африке. Ее вообще давно не существует.
— Я знаю, сэр.
— Можно узнать, кто был последним владельцем этой штуковины?
— Мы не знаем ее серийного номера, сэр. А всего их было выпущено около пятнадцати тысяч.
— Что бы я без вас делал! — Генерал Лейбер бросил трубку.
Президент звонил дважды в день, но генералу пока удавалось сохранять статус-кво при помощи нехитрого набора двусмысленностей. Но однажды президент позвонил с необычной просьбой — укомплектовать партию электронного оборудования и отправить ее по уже знакомому генералу адресу — оптовый склад в Трентоне, Нью-Джерси. Тот самый, куда ушел из рук генерала вожделенный “Квантум”.
— Система связи? Телефонная защита? Для чего все это? — не удержался от вопроса генерал Лейбер.
— Сказать по правде, генерал, я прошу вас об этом потому, что у вас, похоже, подлинный талант раздобывать из-под земли самые невероятные вещи.
— Благодарю вас, сэр, — с гордостью ответил генерал Лейбер.
Комитет же начальников штабов уже просто рвал из генерала душу. В довершение всего снова позвонил президент.
— Ну, вот и все, — объявил он.
— Простите?
— Моя речь на пресс-конференции сработала.
— Очень хотел бы верить этому, сэр. Однако противник, возможно, решил сыграть в кошки-мышки.
— Как бы то ни было, чрезвычайное положение явно затянулось. Я отменяю его — и посмотрим, что будет. Да, сегодня после полудня я собираю Комитет начальников штабов на экстренное заседание. Я бы хотел, чтобы вы присутствовали там тоже. Комитет, безусловно, пожелает, чтобы о результатах поисков доложили лично вы.
— Так точно, сэр, — прерывающимся голосом ответил генерал Лейбер.
Положив трубку, он с четверть часа сидел неподвижно, глядя на красный кнопочный телефон.
Наконец с его губ сорвались четыре коротких слова.
— Ну, вот и все.