С Санта-Клаусом творилось что-то неладное. Голову он держал слишком низко, глаза выглядели слишком маленькими. Приближался он каким-то сумасшедшим галопом, голова казалась закрепленной в одном положении, длинная белая борода и конец красного колпака неистово развевались при каждом тяжелом шаге.
Двигался Санта-Клаус как-то неестественно. Не так, как человек. Римо интуитивно уловил опасность.
И произнес в микрофон на запястье:
— От восточных ворот движется помеха. Сейчас выясню, в чем дело.
В его наушнике послышался кислый голос Смита: "Я только что вызвал «ВМФ-1».
Уильямс обогнул толпу и двинулся наперерез Санта-Клаусу. Человек этот очень сильно топал. Земля буквально тряслась у него под ногами. «Неудивительно, — подумал Римо. — Весит он никак не меньше трехсот фунтов».
Санта-Клаус направился к стоявшей поодаль группе репортеров. Потом остановился и повел себя очень странно. Запрокинул голову, приподнял ногу, и из глубины груди его вырвался звук, который можно было назвать только слоновым ревом. Умолкнув, он продолжил бег. На четвереньках. Мгновенно сориентировавшись, Римо встал у него на пути.
— Постой, Санта. Где твой пропуск?
Человек опустил голову и выставил вперед уши. Римо чуть не рассмеялся. Он застыл как вкопанный и только в последний миг сделал шаг в сторону, подобно матадору, уклоняющемуся от быка.
Санта-Клаус проскочил мимо. Уильямс протянул руку и схватил в горсть красную ткань на спине человека. Контрассасин крепко уперся ногами, в то же время рассчитывая силу, необходимую, чтобы остановить на бегу триста фунтов.
Крепкая ткань шубы должна была выдержать. Римо ощутил, как она натягивается, и напрягся. Но не тут-то было.
Уильямса сорвало с места так, словно он держался за тяжелый грузовик. На лице его отразилось изумление. Мозг на миг утратил способность соображать, выручили рефлексы.
Уперевшись каблуками в землю, он вновь обрел равновесие. Зажатая в руке ткань оторвалась.
Опомнившись, Римо обогнал Санта-Клауса и вновь встал перед ним. Тот поднялся на дыбы, и Уильямс ударил его ногой по красной коленной чашечке.
Удар пришелся в цель. Римо услышал, как хрустнула кость. Санта-Клаус, впрочем, продолжал двигаться как ни в чем не бывало. Уильямс едва успел отскочить от сотрясающих землю сапог.
Откуда ни возьмись появился мастер Синанджу.
— Что с тобой? — прошипел он Римо.
— Этот человек сильнее, чем кажется.
— Это всего-навсего белый толстяк в языческом костюме.
— Тогда попробуй совладать с ним.
Мастер Синанджу догнал бегущего, ткнул пальцем в позвоночник, вытащил ноготь и отступил.
Санта-Клаус тяжелой поступью двигался дальше.
Ученик подошел к учителю, раскрывшему рот от изумления.
— Видишь?
Чиун злобно скривил губы.
— Я же сломал ему хребет!
— Видимо, сигнал еще не дошел до мозга.
На лужайке стоял микроволновый фургон, и, приблизившись к нему, Санта-Клаус даже не потрудился его обойти, а с ходу врезался в него головой.
Череп должен был бы расколоться. Но вместо этого пошатнулась машина. Человек-слон с ревом попятился и сделал еще попытку. На сей раз колеса с одной стороны оторвались от земли и, жалобно заскрипев, встали на место.
На третий раз Санта-Клаус вызывающе затрубил: белая борода его неистово развевалась при каждом подергивании головой, и фургон с жутким грохотом повалился на бок.
Это привлекло внимание прессы. Все прожектора разом осветили упавший фургон. Мастер Синанджу и ученик бросились в разные стороны, чтобы их не засняли.
Римо поднес к губам запястье и произнес:
— Капецци! Тут у нас спятивший Санта-Клаус.
— Что-что?
— Санта-Клаус. Он совсем помешался. На всякий случай уведи отсюда Большого Мака.
— Понял, — отозвался Капецци и спросил в свой микрофон: — «ВМФ-1». Где вы?
— "Приземлюсь через десять минут", — ответил чей-то высокий голос.
— Понял.
На лужайке Белого дома началось столпотворение, едва репортеры осветили странного Санта-Клауса, который, забравшись на поваленный фургон и запрокинув голову к лунному небу, ревел, трубил и рычал так, что в жилах у присутствующих стыла кровь.
Особенно у Президента.
— Что с этим человеком, черт возьми? — спросил он.
Винс Капецци положил ему на плечо руку.
— Мистер Президент, думаю, вам нужно немедленно перебраться в розарий. «ВМФ-1» уже вылетел.
— Как скажете, — обеспокоенно ответил глава государства.
— Нет! — выкрикнула Первая леди. — Сейчас ему уходить нельзя. Это будет смахивать на трусливое бегство.
Санта-Клаус тем временем опустил голову и принялся топтать плоский бок фургона. Под его сапогами на стальной панели образовалась вмятина. Металл стонал. Вмятина становилась шире, потом глубже, и даже журналисты, которые приблизились для съемки, невольно попятились.
В эту минуту Римо вновь овладел собой, одна рука его превратилась в копье, способное нанести смертоносный удар, выдержать который не смогло бы ничто живое.
Однако не успел он покрыть и половины расстояния, как снайперы открыли огонь.
Выстрелы раздались с противоположных сторон — с крыш министерства финансов и здания исполнительного управления.
Освещенная прожекторами фигура Санта-Клауса стала распадаться. Рука, которой он взмахнул, продолжая движение, отделилась от плеча. И шлепнулась, будто окорок: кровь, что лилась из нее, по цвету не отличалась от рукава. Пули решетили спину и с обрывками кишок вылетали через толстый живот.
Санта-Клаус, издав последний слоновый рев боли и ужаса, рухнул на месте.
Вмятина на белой стенке фургона быстро заполнялась кровью. Красные, наполненные болью глаза, туманясь, оглядывали мучителей.
Видели они только меркнущий свет. Потом голова с громким стуком упала. Грудь, правда, все еще вздымалась, словно громадные красные мехи.
— Видел? — прошептал Римо Чиуну.
— Да. Глаза существа глянули напоследок в мои.
— Существа? Имеешь в виду — человека?
— Это был не человек, а муст, раненый, пришедший в замешательство и обезумевший от боли.
— Кто-кто?
— Ганнибал Карфагенский преодолевал Альпы на спине такого существа. Греческий Александр разбил персов, которые держали громадное количество этих животных.
— Это что, слон-отшельник?
Чиун указал на белую, постепенно краснеющую бороду.
— Вот его хобот. Обрати внимание на огромные уши, на маленькие глазки. Нападая, он использовал голову как таран. Это слон.
— Что объясняет его поведение, — заключил Римо, — и только.
Репортеры с опаской толпились по другую сторону фургона, поэтому ученик с учителем спрятались за громадным трупом в костюме Санта-Клауса.
Римо стянул с него шапку и бороду, обнажив черные волосы.
— Римо, смотри! Это Трэш.
Уильямс повернул голову, чтобы разглядеть лицо убитого.
— Черт возьми! Трэш Лимбергер. Прессе будет что посмаковать.
Громадное тело содрогнулось, и послышался смрадный вздох.
— Фу! — произнес Римо, отшатнувшись. — Наверняка ни от кого больше так не несет орехами к западу от Африки.
— От Индии. Он считал себя индийским слоном.
Потом грохот вертолетного винта сотряс неожиданно замерший воздух.
Римо глянул в сторону обелиска Вашингтона — ярко освещенного пальца за Белым домом — и бросил Чиуну:
— Это «ВМФ-1». Надо двигать, если мы собираемся лететь с Президентом в Бостон.
Глава 29
Глава 30
Двигался Санта-Клаус как-то неестественно. Не так, как человек. Римо интуитивно уловил опасность.
И произнес в микрофон на запястье:
— От восточных ворот движется помеха. Сейчас выясню, в чем дело.
В его наушнике послышался кислый голос Смита: "Я только что вызвал «ВМФ-1».
Уильямс обогнул толпу и двинулся наперерез Санта-Клаусу. Человек этот очень сильно топал. Земля буквально тряслась у него под ногами. «Неудивительно, — подумал Римо. — Весит он никак не меньше трехсот фунтов».
Санта-Клаус направился к стоявшей поодаль группе репортеров. Потом остановился и повел себя очень странно. Запрокинул голову, приподнял ногу, и из глубины груди его вырвался звук, который можно было назвать только слоновым ревом. Умолкнув, он продолжил бег. На четвереньках. Мгновенно сориентировавшись, Римо встал у него на пути.
— Постой, Санта. Где твой пропуск?
Человек опустил голову и выставил вперед уши. Римо чуть не рассмеялся. Он застыл как вкопанный и только в последний миг сделал шаг в сторону, подобно матадору, уклоняющемуся от быка.
Санта-Клаус проскочил мимо. Уильямс протянул руку и схватил в горсть красную ткань на спине человека. Контрассасин крепко уперся ногами, в то же время рассчитывая силу, необходимую, чтобы остановить на бегу триста фунтов.
Крепкая ткань шубы должна была выдержать. Римо ощутил, как она натягивается, и напрягся. Но не тут-то было.
Уильямса сорвало с места так, словно он держался за тяжелый грузовик. На лице его отразилось изумление. Мозг на миг утратил способность соображать, выручили рефлексы.
Уперевшись каблуками в землю, он вновь обрел равновесие. Зажатая в руке ткань оторвалась.
Опомнившись, Римо обогнал Санта-Клауса и вновь встал перед ним. Тот поднялся на дыбы, и Уильямс ударил его ногой по красной коленной чашечке.
Удар пришелся в цель. Римо услышал, как хрустнула кость. Санта-Клаус, впрочем, продолжал двигаться как ни в чем не бывало. Уильямс едва успел отскочить от сотрясающих землю сапог.
Откуда ни возьмись появился мастер Синанджу.
— Что с тобой? — прошипел он Римо.
— Этот человек сильнее, чем кажется.
— Это всего-навсего белый толстяк в языческом костюме.
— Тогда попробуй совладать с ним.
Мастер Синанджу догнал бегущего, ткнул пальцем в позвоночник, вытащил ноготь и отступил.
Санта-Клаус тяжелой поступью двигался дальше.
Ученик подошел к учителю, раскрывшему рот от изумления.
— Видишь?
Чиун злобно скривил губы.
— Я же сломал ему хребет!
— Видимо, сигнал еще не дошел до мозга.
На лужайке стоял микроволновый фургон, и, приблизившись к нему, Санта-Клаус даже не потрудился его обойти, а с ходу врезался в него головой.
Череп должен был бы расколоться. Но вместо этого пошатнулась машина. Человек-слон с ревом попятился и сделал еще попытку. На сей раз колеса с одной стороны оторвались от земли и, жалобно заскрипев, встали на место.
На третий раз Санта-Клаус вызывающе затрубил: белая борода его неистово развевалась при каждом подергивании головой, и фургон с жутким грохотом повалился на бок.
Это привлекло внимание прессы. Все прожектора разом осветили упавший фургон. Мастер Синанджу и ученик бросились в разные стороны, чтобы их не засняли.
Римо поднес к губам запястье и произнес:
— Капецци! Тут у нас спятивший Санта-Клаус.
— Что-что?
— Санта-Клаус. Он совсем помешался. На всякий случай уведи отсюда Большого Мака.
— Понял, — отозвался Капецци и спросил в свой микрофон: — «ВМФ-1». Где вы?
— "Приземлюсь через десять минут", — ответил чей-то высокий голос.
— Понял.
На лужайке Белого дома началось столпотворение, едва репортеры осветили странного Санта-Клауса, который, забравшись на поваленный фургон и запрокинув голову к лунному небу, ревел, трубил и рычал так, что в жилах у присутствующих стыла кровь.
Особенно у Президента.
— Что с этим человеком, черт возьми? — спросил он.
Винс Капецци положил ему на плечо руку.
— Мистер Президент, думаю, вам нужно немедленно перебраться в розарий. «ВМФ-1» уже вылетел.
— Как скажете, — обеспокоенно ответил глава государства.
— Нет! — выкрикнула Первая леди. — Сейчас ему уходить нельзя. Это будет смахивать на трусливое бегство.
Санта-Клаус тем временем опустил голову и принялся топтать плоский бок фургона. Под его сапогами на стальной панели образовалась вмятина. Металл стонал. Вмятина становилась шире, потом глубже, и даже журналисты, которые приблизились для съемки, невольно попятились.
В эту минуту Римо вновь овладел собой, одна рука его превратилась в копье, способное нанести смертоносный удар, выдержать который не смогло бы ничто живое.
Однако не успел он покрыть и половины расстояния, как снайперы открыли огонь.
Выстрелы раздались с противоположных сторон — с крыш министерства финансов и здания исполнительного управления.
Освещенная прожекторами фигура Санта-Клауса стала распадаться. Рука, которой он взмахнул, продолжая движение, отделилась от плеча. И шлепнулась, будто окорок: кровь, что лилась из нее, по цвету не отличалась от рукава. Пули решетили спину и с обрывками кишок вылетали через толстый живот.
Санта-Клаус, издав последний слоновый рев боли и ужаса, рухнул на месте.
Вмятина на белой стенке фургона быстро заполнялась кровью. Красные, наполненные болью глаза, туманясь, оглядывали мучителей.
Видели они только меркнущий свет. Потом голова с громким стуком упала. Грудь, правда, все еще вздымалась, словно громадные красные мехи.
— Видел? — прошептал Римо Чиуну.
— Да. Глаза существа глянули напоследок в мои.
— Существа? Имеешь в виду — человека?
— Это был не человек, а муст, раненый, пришедший в замешательство и обезумевший от боли.
— Кто-кто?
— Ганнибал Карфагенский преодолевал Альпы на спине такого существа. Греческий Александр разбил персов, которые держали громадное количество этих животных.
— Это что, слон-отшельник?
Чиун указал на белую, постепенно краснеющую бороду.
— Вот его хобот. Обрати внимание на огромные уши, на маленькие глазки. Нападая, он использовал голову как таран. Это слон.
— Что объясняет его поведение, — заключил Римо, — и только.
Репортеры с опаской толпились по другую сторону фургона, поэтому ученик с учителем спрятались за громадным трупом в костюме Санта-Клауса.
Римо стянул с него шапку и бороду, обнажив черные волосы.
— Римо, смотри! Это Трэш.
Уильямс повернул голову, чтобы разглядеть лицо убитого.
— Черт возьми! Трэш Лимбергер. Прессе будет что посмаковать.
Громадное тело содрогнулось, и послышался смрадный вздох.
— Фу! — произнес Римо, отшатнувшись. — Наверняка ни от кого больше так не несет орехами к западу от Африки.
— От Индии. Он считал себя индийским слоном.
Потом грохот вертолетного винта сотряс неожиданно замерший воздух.
Римо глянул в сторону обелиска Вашингтона — ярко освещенного пальца за Белым домом — и бросил Чиуну:
— Это «ВМФ-1». Надо двигать, если мы собираемся лететь с Президентом в Бостон.
Глава 29
Винс Капецци воспринял шум вертолета как ответ на свою безмолвную молитву.
— Сюда, мистер Президент, — сказал он, подталкивая главу государства к выходу с подиума. Первая леди, недовольно ворча, последовала за ними.
— В программе Си-эн-эн это будет выглядеть ужасно.
Они вошли в Белый дом и быстро достигли южной галереи. Капецци взглянул на часы. «ВМФ-1» прилетел на пять минут раньше! Бывает, подобные маленькие чудеса происходят именно тогда, когда нужны больше всего.
— Сейчас вы подниметесь в воздух, — успокоил он Президента, и они вышли на южную лужайку.
«ВМФ-1» грузно опустился на траву, вспыхнули прожектора. Капецци подумал, что эту бело-зеленую машину никогда еще не ждали с таким нетерпением. Вращались винты, опустился застеленный синей ковровой дорожкой складной трап.
Откуда ни возьмись появился отставной агент секретной службы Смит.
— Побыстрее, сэр.
— Смит, вы летите с нами.
— Не могу, мистер Президент. Я должен остаться здесь, продолжать расследование. Но Римо и Чиун отправятся с вами в Бостон. Не беспокойтесь, вы в надежных руках.
— Знаю.
Президент стал подниматься по трапу. Первая леди держала его за руку. В ярком свете прожекторов лица их казались совершенно белыми.
Винс Капецци с «МАКом-11» наготове на всякий случай прикрывал трап собой.
Из-за угла Белого дома показался Римо. Чиун семенил рядом.
— Вон Смитти. Президент, видимо, уже на борту.
Кореец кивнул. Они двинулись по обдуваемой ветром лужайке к ожидающему их вертолету.
— Не отходите от Президента ни на шаг, — сквозь нетерпеливое завывание винтов крикнул Смит.
— Ясно.
— С марионеткой ничего не случится, пока рядом Синанджу, — уверенно отозвался Чиун.
— Ш-ш-ш, — прошипел глава КЮРЕ и кивнул в сторону Винса Капецци. — Соблюдай осторожность.
— Реклама всегда окупается, — откликнулся кореец.
Уильямс шагнул на ступеньку трапа, но Чиун преградил ему путь.
— Как главному мастеру Синанджу честь подняться на борт первым принадлежит мне.
— Пожалуйста, — хмыкнул ученик. Кореец скрылся в салоне, и Уильямс обратился к Винсу Капецци: — Теперь ты.
Капецци поднялся на борт, его суровое лицо смягчилось.
Римо повернулся к Смиту:
— Про Санта-Клауса знаешь?
— Ты о чем?
— Я снял с него шапку и бороду. Догадайся, кто это был.
— Кто же?
— Трэш Лимбергер!
Смит застонал.
— Видимо, еще один двойник, — заключил Римо.
— Будем надеяться, — с жаром отозвался Смит.
Уильямс шагнул на трап. Пока он поднимался, летчик через плечо глядел на него в иллюминатор. Что-то в его лице заставило Римо замедлить шаг.
Похоже, что-то неладно. Притом весьма. Глаза летчика закрывали темные очки агента секретной службы. Но на голове у него была черная бейсболка с буквами «ЦРУ».
Уильямс остановился.
— В чем дело? — окликнул его Смит. Римо не ответил, но чувства его обострились. Шум винта заглушал все негромкие звуки. Сквозь выхлопные газы в ноздри ему ударил какой-то резкий запах. Похожий на запах бензина, но не совсем. Ассоциирующийся у Римо с химчисткой.
Через секунду Уильямс вспомнил, что так пахнет. Нафталин.
Он глянул вниз.
Синяя ковровая дорожка на ступеньках трапа выглядела совершенно новой. Будто по ней никто никогда не ступал.
И тут Римо осенило.
— Черт! — воскликнул он и ринулся внутрь.
В салоне Президент и Первая леди уже застегивали привязные ремни.
— Это мой — то есть твой — шанс на переизбрание, — говорила Первая леди.
— Покинуть вертолет! — заорал Уильямс.
Президент с женой поглядели на него, глаза их округлились, лица посуровели.
— Что?
— Машина заминирована! Немедленно вылезайте!
Они уставились на него в изумлении. Римо нагнулся к свободному, пахнущему нафталином сиденью и, разорвав подушки твердыми, как сталь, пальцами, обнажил большие пластиковые мешки со зловеще-красной жидкостью. Рассек одним краем острого ногтя; оттуда потек нафталин.
— Это очень горючее вещество.
Внезапно обороты винта увеличились. Вертолет, покачиваясь, стал отрываться от земли.
Римо подскочил к креслам, схватил привязные ремни, и они порвались, словно марлевые.
— Чиун, действуй! — заторопил его ученик.
Мастер Синанджу быстро поднял ошеломленное Первое семейство.
Обоих спустили с вертолета, едва колеса оторвались от земли. Самим мастерам Синанджу пришлось прыгать в траву уже с болтающегося трапа.
Трап медленно удалялся в темноту.
— Римо! В чем дело? — хрипло спросил Смит.
— Погляди на трап. Где надпись "Добро пожаловать на «ВМФ-1»?!
— Черт! — ругнулся Винс Капецци. — Как же я не заметил? — И подняв «МАК-11», добавил: — Нельзя позволить ему улететь.
— Не надо, — покачал головой Смит. — Дадим команду проследить за ним. Он может вывести нас на заговорщиков.
Но ложный «ВМФ-1» не долетел даже до эллипса между Белым домом и обелиском Вашингтона. Пролетая над Конститьюшн-авеню, он взорвался с громким хлопком и на какой-то жуткий миг завис в воздухе.
Охваченный огнем, он низвергся на землю и запылал. С черным дымом до них донесся запах нафталина.
Уставясь на горящую груду искореженного металла, глава государства произнес:
— Я не понимаю...
— Это, мистер Президент, — угрюмо произнес Смит, — была завершающая стадия. Недемонстративная.
Потом из-за сигнального огня на обелиске Вашингтона послышался мерный рокот и появился бело-зеленый вертолет.
— Похоже, «ВМФ-1», — негромко произнес Капецци.
— Он и есть, — подтвердил Римо. — Настоящий.
Харолд В. Смит повернулся к главе государства.
— Мистер Президент, мы видели сейчас убедительное доказательство того, что заговор с целью убить вас мощен, что в нем участвует множество людей, готовых расстаться с жизнью, лишь бы покончить с вами.
— Сам знаю, — непослушным языком произнес Президент.
— У меня есть предложение.
— Да?
— Отправьте «ВМФ-1» обратно. Пусть все считают, что вы погибли.
— Что нам это даст?
— Возможно, заговорщики перестанут таиться.
— Вы просите меня солгать американскому народу.
— Я прошу вас сохранить свою жизнь. Заговор широко разветвлен, заговорщики располагают большими деньгами. Чтобы устранить вас, они ни перед чем не остановятся. Мы не сможем распутать сети заговора, если будем тратить все силы на сохранение вашей жизни.
— Какое отношение имеют ко всему этому юристы и репатрианты? — спросила Первая леди.
Ей никто не ответил.
— У этого заговора какая-то определенная цель, — продолжал Смит. — Достичь ее можно, только убрав вас. Предоставим заговорщикам думать, что вы погибли, и посмотрим, кто выступит из мрака, чтобы заявить о победе.
— А тогда снесем им головы и выставим на всеобщее обозрение в назидание всем тем, кто когда-либо замыслит подобное вероломство! — воскликнул Чиун.
Первая леди испуганно воззрилась на мастера Синанджу, поэтому он добавил:
— И обеспечим всеобщее здравоохранение всем и каждому!
Супруга схватила Президента за рукав.
— Сделай, как он говорит! — прошипела она. — Это в высшей степени разумно.
Римо закатил глаза к небу.
В конце концов Президент Соединенных Штатов произнес:
— Я отдаюсь в ваши надежные руки, Смит.
Схватив портативную рацию, она обеспокоенно заговорила:
— Щеголь! Не молчите. Что там творится?
— Я все заснял, — возбужденно ответил Фезерстоун.
— Что засняли?
— Секретная служба сейчас изрешетила пулями Санта-Клауса.
— Что?!
— Только это был не Санта-Клаус, а переодетый Трэш Лимбергер!
— О Господи! Он хотел убить Президента?
— Похоже на то.
— Тучи сгущаются.
— Это еще не все. Помните старого азиата и парня с широкими запястьями, ну тех, из аэропорта?
— Помню.
— Они были здесь. Помогли увести Президента, когда началась стрельба.
— Куда он отправился? Президент?
— Слышали минуту назад глухой хлопок?
— Слышала.
— Все отмалчиваются, но мы думаем, это «ВМФ-1». Он взорвался.
— Что?
— Сейчас я веду съемку с той стороны, где находится обелиск Вашингтона. Кажется, никто, кроме меня, не догадался улизнуть с лужайки Белого дома. Все остальные снимают труп Трэша Лимбергера и задают идиотские вопросы.
— Когда делаешь материал, идиотских вопросов не бывает! — раздраженно отрезала Пепси.
— Я заснял взлет «ВМФ-1», — чуть отдышавшись, сказал Щеголь. — Потом он взорвался и рухнул пылающим мешком картошки. Сейчас я снимаю обломки.
— Президент находился на борту?
— Должен был находиться.
— Значит, он погиб! — выдохнула Пепси. — На сей раз вне всяких сомнений. Надо срочно выходить в эфир.
— Нам не позволят. Вы уже однажды объявляли о его смерти.
— Оставайтесь на связи.
Журналистка обратилась к технику, работавшему в набитом аппаратурой фургоне:
— Можете настроиться на частоту секретной службы?
— Нам не положено.
— Задавая вопрос, я имела в виду не это, — многозначительно произнесла Пепси.
Техник протянул ей наушники.
Приложив один к уху, она услышала зловещее молчание. Секретная служба переговоров не вела.
— Щеголь, что происходит? — спросила Пепси по рации.
— Служащие Белого дома выгоняют нас с территории. Вид у них какой-то испуганный.
— Ладно. Возвращайтесь в фургон.
— Понял.
Взяв сотовый телефон. Пепси набрала номер отдела новостей АТК.
— Грег, я в Белом доме. Только что произошло нечто значительное.
— Я думал, тебе запретили появляться на церемонии.
— Потому-то я и прячусь в фургоне. Но мой оператор проскользнул внутрь. Слушай. Трэш Лимбергер хотел убить Президента. Однако погиб сам от пуль агентов секретной службы.
— Си-эн-эн это уже передает. У нас есть пленка?
— Как всегда. Мало того, меньше двух минут назад с южной лужайки взлетел «ВМФ-1» и взорвался в воздухе. Потрясающе, правда?
— Об этом Си-эн-эн не сообщала.
— Кажется, у нас есть эксклюзив, — взволнованно пробормотала Пепси.
— Президент находился на борту?
— Должен был находиться, — ответила журналистка уклончиво.
— Должен был — этого мало. Пепси. Сама знаешь.
— Слушай, может, передать репортаж о взрыве вертолета, пока все конкуренты занимаются «убитым Санта-Клаусом». Это мой счастливый билет.
— Это конец карьеры, если опять оплошаешь.
— Можешь не беспокоиться. У меня есть пленка.
— Начинай подавать сырой материал, поглядим.
— Ты не пожалеешь, — сказала девушка и прекратила связь.
При первом же стуке в дверь она подскочила.
— Давай сюда, — воскликнула Пепси, выхватывая пленку из рук Щеголя Фезерстоуна. Заправила ее, включила перемотку, затем бросила технику: — Как только перемотается, сразу же запускайте.
Потом, надев наушники, кивнула Щеголю:
— Пока нет подтверждений, что Президент мертв, выходить в эфир нам нельзя.
— С того места, где я стоял, казалось, что Президента пытаются убить снайперы секретной службы.
— Вы уверены?
— Нет.
— Ну и черт с ним, — махнула рукой Пепси. — Материал так получится еще интереснее. Потом вполне можно будет дать опровержение. В общем, все одно к одному. — Пепси прижала наушник поплотнее. — Стойте... там что-то происходит.
На частоте секретной службы чей-то высокий голос пропищал:
— Железный Дровосек едет в Коронку. Повторяю, Железный Дровосек едет в Коронку.
— Говорят, сюда едет Железный Дровосек. Это вице-президент. Может, его собираются привести к присяге?
Все еще высыпавшие из восточных ворот репортеры не обратили на этот факт никакого внимания.
Потом появились три катафалка. В гараже Белого дома они пробыли чуть больше десяти минут, а потом неторопливо, вереницей, выехали.
— Три катафалка, — прошептала Пепси. — Три трупа.
— Президент, Первая леди и, возможно, Трэш Лимбергер, — предположил Щеголь.
— Или Первая дочь.
Пепси вновь набрала номер отдела.
— Грег! Только что прибыл вице-президент.
Потом появились три катафалка.
— Мы все еще просматриваем пленку, — возбужденно отозвался Грег. — Другие компании пока что разбирают отснятый материал. Сообщают, что Президент вылетел на военно-воздушную базу в Эндрюсе, где находится «ВВС-1».
— Катафалки въехали и выехали через западные ворота. Думаю, засняли их одни мы. Материал этот есть только у нас.
— Держись, Пепси!
— Держусь изо всех сил.
— Что происходит, черт возьми? — прошипел вице-президент.
— Пожалуйста, сюда, сэр, — официальным тоном произнес церемониймейстер.
Вице-президент позволил проводить себя к Овальному кабинету. Он обедал с семьей, когда по телефону сообщили, что в Белом доме срочно требуется его присутствие.
В приемной Овального кабинета их встретил глава президентской администрации.
— АТК только что объявил о гибели Президента.
Вице-президента словно бы хватили дубиной по черепу. В его закружившейся голове пронеслось множество беспокойных мыслей. В глазах потемнело. В ушах раздался гул.
Потом из двери кабинета показался осунувшийся Президент.
— Не верьте всему, что сообщают по телевидению, — сказал он. — Однако на ближайшее будущее вам придется остаться в Белом доме.
— Что происходит? Переворот?
— Хотим загнать опоссума на дерево.
— Не понял.
— Вы не знаете, что я жив. Ясно.
— Да, мистер Президент, — ответил весьма смущенный и чуть разочарованный вице-президент Соединенных Штатов.
— Все в порядке.
— Остается только ждать, — кивнул Смит.
— Неприятно обманывать американский народ таким образом.
— Лучше временно оплакивать живого, чем навсегда погребать еще одного Президента.
— Знаете, — протянул Президент, — я ведь приказал секретной службе выйти из игры.
— Знаю.
— Однако ее снайперы сидят на крышах всех зданий, с которых виден Белый дом.
— Директор секретной службы наверняка считает это благоразумным.
— Я вит теперь думаю, не предназначались ли те выстрелы мне?
— Пока что такую возможность исключать нельзя, — ответил Харолд В. Смит.
— Сюда, мистер Президент, — сказал он, подталкивая главу государства к выходу с подиума. Первая леди, недовольно ворча, последовала за ними.
— В программе Си-эн-эн это будет выглядеть ужасно.
Они вошли в Белый дом и быстро достигли южной галереи. Капецци взглянул на часы. «ВМФ-1» прилетел на пять минут раньше! Бывает, подобные маленькие чудеса происходят именно тогда, когда нужны больше всего.
— Сейчас вы подниметесь в воздух, — успокоил он Президента, и они вышли на южную лужайку.
«ВМФ-1» грузно опустился на траву, вспыхнули прожектора. Капецци подумал, что эту бело-зеленую машину никогда еще не ждали с таким нетерпением. Вращались винты, опустился застеленный синей ковровой дорожкой складной трап.
Откуда ни возьмись появился отставной агент секретной службы Смит.
— Побыстрее, сэр.
— Смит, вы летите с нами.
— Не могу, мистер Президент. Я должен остаться здесь, продолжать расследование. Но Римо и Чиун отправятся с вами в Бостон. Не беспокойтесь, вы в надежных руках.
— Знаю.
Президент стал подниматься по трапу. Первая леди держала его за руку. В ярком свете прожекторов лица их казались совершенно белыми.
Винс Капецци с «МАКом-11» наготове на всякий случай прикрывал трап собой.
Из-за угла Белого дома показался Римо. Чиун семенил рядом.
— Вон Смитти. Президент, видимо, уже на борту.
Кореец кивнул. Они двинулись по обдуваемой ветром лужайке к ожидающему их вертолету.
— Не отходите от Президента ни на шаг, — сквозь нетерпеливое завывание винтов крикнул Смит.
— Ясно.
— С марионеткой ничего не случится, пока рядом Синанджу, — уверенно отозвался Чиун.
— Ш-ш-ш, — прошипел глава КЮРЕ и кивнул в сторону Винса Капецци. — Соблюдай осторожность.
— Реклама всегда окупается, — откликнулся кореец.
Уильямс шагнул на ступеньку трапа, но Чиун преградил ему путь.
— Как главному мастеру Синанджу честь подняться на борт первым принадлежит мне.
— Пожалуйста, — хмыкнул ученик. Кореец скрылся в салоне, и Уильямс обратился к Винсу Капецци: — Теперь ты.
Капецци поднялся на борт, его суровое лицо смягчилось.
Римо повернулся к Смиту:
— Про Санта-Клауса знаешь?
— Ты о чем?
— Я снял с него шапку и бороду. Догадайся, кто это был.
— Кто же?
— Трэш Лимбергер!
Смит застонал.
— Видимо, еще один двойник, — заключил Римо.
— Будем надеяться, — с жаром отозвался Смит.
Уильямс шагнул на трап. Пока он поднимался, летчик через плечо глядел на него в иллюминатор. Что-то в его лице заставило Римо замедлить шаг.
Похоже, что-то неладно. Притом весьма. Глаза летчика закрывали темные очки агента секретной службы. Но на голове у него была черная бейсболка с буквами «ЦРУ».
Уильямс остановился.
— В чем дело? — окликнул его Смит. Римо не ответил, но чувства его обострились. Шум винта заглушал все негромкие звуки. Сквозь выхлопные газы в ноздри ему ударил какой-то резкий запах. Похожий на запах бензина, но не совсем. Ассоциирующийся у Римо с химчисткой.
Через секунду Уильямс вспомнил, что так пахнет. Нафталин.
Он глянул вниз.
Синяя ковровая дорожка на ступеньках трапа выглядела совершенно новой. Будто по ней никто никогда не ступал.
И тут Римо осенило.
— Черт! — воскликнул он и ринулся внутрь.
В салоне Президент и Первая леди уже застегивали привязные ремни.
— Это мой — то есть твой — шанс на переизбрание, — говорила Первая леди.
— Покинуть вертолет! — заорал Уильямс.
Президент с женой поглядели на него, глаза их округлились, лица посуровели.
— Что?
— Машина заминирована! Немедленно вылезайте!
Они уставились на него в изумлении. Римо нагнулся к свободному, пахнущему нафталином сиденью и, разорвав подушки твердыми, как сталь, пальцами, обнажил большие пластиковые мешки со зловеще-красной жидкостью. Рассек одним краем острого ногтя; оттуда потек нафталин.
— Это очень горючее вещество.
Внезапно обороты винта увеличились. Вертолет, покачиваясь, стал отрываться от земли.
Римо подскочил к креслам, схватил привязные ремни, и они порвались, словно марлевые.
— Чиун, действуй! — заторопил его ученик.
Мастер Синанджу быстро поднял ошеломленное Первое семейство.
Обоих спустили с вертолета, едва колеса оторвались от земли. Самим мастерам Синанджу пришлось прыгать в траву уже с болтающегося трапа.
Трап медленно удалялся в темноту.
— Римо! В чем дело? — хрипло спросил Смит.
— Погляди на трап. Где надпись "Добро пожаловать на «ВМФ-1»?!
— Черт! — ругнулся Винс Капецци. — Как же я не заметил? — И подняв «МАК-11», добавил: — Нельзя позволить ему улететь.
— Не надо, — покачал головой Смит. — Дадим команду проследить за ним. Он может вывести нас на заговорщиков.
Но ложный «ВМФ-1» не долетел даже до эллипса между Белым домом и обелиском Вашингтона. Пролетая над Конститьюшн-авеню, он взорвался с громким хлопком и на какой-то жуткий миг завис в воздухе.
Охваченный огнем, он низвергся на землю и запылал. С черным дымом до них донесся запах нафталина.
Уставясь на горящую груду искореженного металла, глава государства произнес:
— Я не понимаю...
— Это, мистер Президент, — угрюмо произнес Смит, — была завершающая стадия. Недемонстративная.
Потом из-за сигнального огня на обелиске Вашингтона послышался мерный рокот и появился бело-зеленый вертолет.
— Похоже, «ВМФ-1», — негромко произнес Капецци.
— Он и есть, — подтвердил Римо. — Настоящий.
Харолд В. Смит повернулся к главе государства.
— Мистер Президент, мы видели сейчас убедительное доказательство того, что заговор с целью убить вас мощен, что в нем участвует множество людей, готовых расстаться с жизнью, лишь бы покончить с вами.
— Сам знаю, — непослушным языком произнес Президент.
— У меня есть предложение.
— Да?
— Отправьте «ВМФ-1» обратно. Пусть все считают, что вы погибли.
— Что нам это даст?
— Возможно, заговорщики перестанут таиться.
— Вы просите меня солгать американскому народу.
— Я прошу вас сохранить свою жизнь. Заговор широко разветвлен, заговорщики располагают большими деньгами. Чтобы устранить вас, они ни перед чем не остановятся. Мы не сможем распутать сети заговора, если будем тратить все силы на сохранение вашей жизни.
— Какое отношение имеют ко всему этому юристы и репатрианты? — спросила Первая леди.
Ей никто не ответил.
— У этого заговора какая-то определенная цель, — продолжал Смит. — Достичь ее можно, только убрав вас. Предоставим заговорщикам думать, что вы погибли, и посмотрим, кто выступит из мрака, чтобы заявить о победе.
— А тогда снесем им головы и выставим на всеобщее обозрение в назидание всем тем, кто когда-либо замыслит подобное вероломство! — воскликнул Чиун.
Первая леди испуганно воззрилась на мастера Синанджу, поэтому он добавил:
— И обеспечим всеобщее здравоохранение всем и каждому!
Супруга схватила Президента за рукав.
— Сделай, как он говорит! — прошипела она. — Это в высшей степени разумно.
Римо закатил глаза к небу.
В конце концов Президент Соединенных Штатов произнес:
— Я отдаюсь в ваши надежные руки, Смит.
* * *
Пепси Доббинс пребывала в отчаянии. Сидя в телефургоне АТК на Пенсильвания-авеню неподалеку от Белого дома, она чувствовала себя свидетельницей исторических событий, не имеющей ни малейшего представления о том, что происходит.Схватив портативную рацию, она обеспокоенно заговорила:
— Щеголь! Не молчите. Что там творится?
— Я все заснял, — возбужденно ответил Фезерстоун.
— Что засняли?
— Секретная служба сейчас изрешетила пулями Санта-Клауса.
— Что?!
— Только это был не Санта-Клаус, а переодетый Трэш Лимбергер!
— О Господи! Он хотел убить Президента?
— Похоже на то.
— Тучи сгущаются.
— Это еще не все. Помните старого азиата и парня с широкими запястьями, ну тех, из аэропорта?
— Помню.
— Они были здесь. Помогли увести Президента, когда началась стрельба.
— Куда он отправился? Президент?
— Слышали минуту назад глухой хлопок?
— Слышала.
— Все отмалчиваются, но мы думаем, это «ВМФ-1». Он взорвался.
— Что?
— Сейчас я веду съемку с той стороны, где находится обелиск Вашингтона. Кажется, никто, кроме меня, не догадался улизнуть с лужайки Белого дома. Все остальные снимают труп Трэша Лимбергера и задают идиотские вопросы.
— Когда делаешь материал, идиотских вопросов не бывает! — раздраженно отрезала Пепси.
— Я заснял взлет «ВМФ-1», — чуть отдышавшись, сказал Щеголь. — Потом он взорвался и рухнул пылающим мешком картошки. Сейчас я снимаю обломки.
— Президент находился на борту?
— Должен был находиться.
— Значит, он погиб! — выдохнула Пепси. — На сей раз вне всяких сомнений. Надо срочно выходить в эфир.
— Нам не позволят. Вы уже однажды объявляли о его смерти.
— Оставайтесь на связи.
Журналистка обратилась к технику, работавшему в набитом аппаратурой фургоне:
— Можете настроиться на частоту секретной службы?
— Нам не положено.
— Задавая вопрос, я имела в виду не это, — многозначительно произнесла Пепси.
Техник протянул ей наушники.
Приложив один к уху, она услышала зловещее молчание. Секретная служба переговоров не вела.
— Щеголь, что происходит? — спросила Пепси по рации.
— Служащие Белого дома выгоняют нас с территории. Вид у них какой-то испуганный.
— Ладно. Возвращайтесь в фургон.
— Понял.
Взяв сотовый телефон. Пепси набрала номер отдела новостей АТК.
— Грег, я в Белом доме. Только что произошло нечто значительное.
— Я думал, тебе запретили появляться на церемонии.
— Потому-то я и прячусь в фургоне. Но мой оператор проскользнул внутрь. Слушай. Трэш Лимбергер хотел убить Президента. Однако погиб сам от пуль агентов секретной службы.
— Си-эн-эн это уже передает. У нас есть пленка?
— Как всегда. Мало того, меньше двух минут назад с южной лужайки взлетел «ВМФ-1» и взорвался в воздухе. Потрясающе, правда?
— Об этом Си-эн-эн не сообщала.
— Кажется, у нас есть эксклюзив, — взволнованно пробормотала Пепси.
— Президент находился на борту?
— Должен был находиться, — ответила журналистка уклончиво.
— Должен был — этого мало. Пепси. Сама знаешь.
— Слушай, может, передать репортаж о взрыве вертолета, пока все конкуренты занимаются «убитым Санта-Клаусом». Это мой счастливый билет.
— Это конец карьеры, если опять оплошаешь.
— Можешь не беспокоиться. У меня есть пленка.
— Начинай подавать сырой материал, поглядим.
— Ты не пожалеешь, — сказала девушка и прекратила связь.
При первом же стуке в дверь она подскочила.
— Давай сюда, — воскликнула Пепси, выхватывая пленку из рук Щеголя Фезерстоуна. Заправила ее, включила перемотку, затем бросила технику: — Как только перемотается, сразу же запускайте.
Потом, надев наушники, кивнула Щеголю:
— Пока нет подтверждений, что Президент мертв, выходить в эфир нам нельзя.
— С того места, где я стоял, казалось, что Президента пытаются убить снайперы секретной службы.
— Вы уверены?
— Нет.
— Ну и черт с ним, — махнула рукой Пепси. — Материал так получится еще интереснее. Потом вполне можно будет дать опровержение. В общем, все одно к одному. — Пепси прижала наушник поплотнее. — Стойте... там что-то происходит.
На частоте секретной службы чей-то высокий голос пропищал:
— Железный Дровосек едет в Коронку. Повторяю, Железный Дровосек едет в Коронку.
— Говорят, сюда едет Железный Дровосек. Это вице-президент. Может, его собираются привести к присяге?
* * *
Через пять минут в западные ворота Белого дома въехал черный лимузин «линкольн-континенталь» и остановился перед дипломатическим входом южной галереи.Все еще высыпавшие из восточных ворот репортеры не обратили на этот факт никакого внимания.
Потом появились три катафалка. В гараже Белого дома они пробыли чуть больше десяти минут, а потом неторопливо, вереницей, выехали.
— Три катафалка, — прошептала Пепси. — Три трупа.
— Президент, Первая леди и, возможно, Трэш Лимбергер, — предположил Щеголь.
— Или Первая дочь.
Пепси вновь набрала номер отдела.
— Грег! Только что прибыл вице-президент.
Потом появились три катафалка.
— Мы все еще просматриваем пленку, — возбужденно отозвался Грег. — Другие компании пока что разбирают отснятый материал. Сообщают, что Президент вылетел на военно-воздушную базу в Эндрюсе, где находится «ВВС-1».
— Катафалки въехали и выехали через западные ворота. Думаю, засняли их одни мы. Материал этот есть только у нас.
— Держись, Пепси!
— Держусь изо всех сил.
* * *
У дипломатического входа северной галереи вице-президента встретил церемониймейстер Белого дома.— Что происходит, черт возьми? — прошипел вице-президент.
— Пожалуйста, сюда, сэр, — официальным тоном произнес церемониймейстер.
Вице-президент позволил проводить себя к Овальному кабинету. Он обедал с семьей, когда по телефону сообщили, что в Белом доме срочно требуется его присутствие.
В приемной Овального кабинета их встретил глава президентской администрации.
— АТК только что объявил о гибели Президента.
Вице-президента словно бы хватили дубиной по черепу. В его закружившейся голове пронеслось множество беспокойных мыслей. В глазах потемнело. В ушах раздался гул.
Потом из двери кабинета показался осунувшийся Президент.
— Не верьте всему, что сообщают по телевидению, — сказал он. — Однако на ближайшее будущее вам придется остаться в Белом доме.
— Что происходит? Переворот?
— Хотим загнать опоссума на дерево.
— Не понял.
— Вы не знаете, что я жив. Ясно.
— Да, мистер Президент, — ответил весьма смущенный и чуть разочарованный вице-президент Соединенных Штатов.
* * *
Закрыв двери Овального кабинета. Президент повернулся к Харолду В. Смиту.— Все в порядке.
— Остается только ждать, — кивнул Смит.
— Неприятно обманывать американский народ таким образом.
— Лучше временно оплакивать живого, чем навсегда погребать еще одного Президента.
— Знаете, — протянул Президент, — я ведь приказал секретной службе выйти из игры.
— Знаю.
— Однако ее снайперы сидят на крышах всех зданий, с которых виден Белый дом.
— Директор секретной службы наверняка считает это благоразумным.
— Я вит теперь думаю, не предназначались ли те выстрелы мне?
— Пока что такую возможность исключать нельзя, — ответил Харолд В. Смит.
Глава 30
После заявления АТК о том, что Президент Соединенных Штатов погиб в вертолетной катастрофе, другие телекомпании, как и следовало ожидать, последовали ее примеру. В течение двадцати минут все они объявляли, что глава государства погиб.
Подтверждений ни из Белого дома ни от других властных структур не последовало. Никто не входил в резиденцию Президента, но никто и не выходил оттуда.
Белый дом превратился в черную информационную дыру.
Национальное бюро по безопасности перевозок окружило обломки вертолета, не подпуская репортеров для съемки.
Те бдили до глубокой ночи, изредка интервьюируя друг друга, чтобы заполнить эфирное время.
Вся страна затаила дыхание.
На столе перед ним лежал его потрепанный портфель, откуда высовывался портативный компьютер, соединенный телефонными линиями с большими компьютерами в подвале санатория «Фолкрофт».
Пытаясь привести в порядок запутанную последовательность событий, Смит создал на экране структурную схему.
Однако никакого порядка не получалось.
Заговор, вне всякого сомнения, существовал.
На Президента кто-то напустил двойника Ли Харви Освальда с его отпечатками пальцев и шрамами на теле, снабдил превосходными копиями значка секретной службы и винтовки «манлихер-каркано». И заснял покушение.
Тот же самый «кто-то» хитростью заставил никому не известного бармена Бада Коггинса убить двойника Освальда и погибнуть самому в жутком воссоздании сцены убийства настоящего Ли Харви. Ясно, что участником заговора Коггинс не был. Однако, когда он невольно служил ширмой для истинных заговорщиков, камера в его шлеме передавала им все, что Бад видел и делал. При осмотре шлема это было установлено.
Пока еще длились эти события в Бостоне, заговор уже вступил во вторую фазу в Вашингтоне. На территорию Белого дома вовремя подсунули двойника Гетрика, чтобы создать хаос при возвращении Президента. И в конце дня появился двойник Гилы Гинголда.
Перечисленные инциденты, казалось, были призваны для того, чтобы выгнать Президента из Бостона в Белый дом, а затем, в последней фазе, заманить в заминированный вертолет.
Зачем? Почему бы не убить его в Бостоне и дело с концом? В чем тут смысл?
На столе зазвонил телефон.
— Медицинский эксперт, — послышалось в трубке.
— Слушаю, — отозвался Смит.
— Человек, которого я только что вскрывал, не Трэш Лимбергер. Настоящий Трэш сейчас на экране телевизора громко вещает о своей невиновности.
— У него есть трепанационное отверстие в черепе? Я имею в виду, у двойника.
— Есть.
— Для чего производится эта процедура?
— Обычно трепанацию применяют для лечения болезни Паркинсона посредством ввода эмбриональных мозговых клеток в пораженный мозг. Называется это трансплантацией мозга.
— Понятно. Еще для чего?
— Знаете, — задумчиво проговорил эксперт, — я слышал, что подобные операции применяются для пересадки мозговых клеток животных одного вида животным другого. В чисто экспериментальных целях. Весьма любопытно, что поведение и врожденные инстинкты могут передаваться в пределах разных видов.
Подтверждений ни из Белого дома ни от других властных структур не последовало. Никто не входил в резиденцию Президента, но никто и не выходил оттуда.
Белый дом превратился в черную информационную дыру.
Национальное бюро по безопасности перевозок окружило обломки вертолета, не подпуская репортеров для съемки.
Те бдили до глубокой ночи, изредка интервьюируя друг друга, чтобы заполнить эфирное время.
Вся страна затаила дыхание.
* * *
В подвале Белого дома Харолд В. Смит, краем глаза следя за программой новостей, упорно бился над проблемой.На столе перед ним лежал его потрепанный портфель, откуда высовывался портативный компьютер, соединенный телефонными линиями с большими компьютерами в подвале санатория «Фолкрофт».
Пытаясь привести в порядок запутанную последовательность событий, Смит создал на экране структурную схему.
Однако никакого порядка не получалось.
Заговор, вне всякого сомнения, существовал.
На Президента кто-то напустил двойника Ли Харви Освальда с его отпечатками пальцев и шрамами на теле, снабдил превосходными копиями значка секретной службы и винтовки «манлихер-каркано». И заснял покушение.
Тот же самый «кто-то» хитростью заставил никому не известного бармена Бада Коггинса убить двойника Освальда и погибнуть самому в жутком воссоздании сцены убийства настоящего Ли Харви. Ясно, что участником заговора Коггинс не был. Однако, когда он невольно служил ширмой для истинных заговорщиков, камера в его шлеме передавала им все, что Бад видел и делал. При осмотре шлема это было установлено.
Пока еще длились эти события в Бостоне, заговор уже вступил во вторую фазу в Вашингтоне. На территорию Белого дома вовремя подсунули двойника Гетрика, чтобы создать хаос при возвращении Президента. И в конце дня появился двойник Гилы Гинголда.
Перечисленные инциденты, казалось, были призваны для того, чтобы выгнать Президента из Бостона в Белый дом, а затем, в последней фазе, заманить в заминированный вертолет.
Зачем? Почему бы не убить его в Бостоне и дело с концом? В чем тут смысл?
На столе зазвонил телефон.
— Медицинский эксперт, — послышалось в трубке.
— Слушаю, — отозвался Смит.
— Человек, которого я только что вскрывал, не Трэш Лимбергер. Настоящий Трэш сейчас на экране телевизора громко вещает о своей невиновности.
— У него есть трепанационное отверстие в черепе? Я имею в виду, у двойника.
— Есть.
— Для чего производится эта процедура?
— Обычно трепанацию применяют для лечения болезни Паркинсона посредством ввода эмбриональных мозговых клеток в пораженный мозг. Называется это трансплантацией мозга.
— Понятно. Еще для чего?
— Знаете, — задумчиво проговорил эксперт, — я слышал, что подобные операции применяются для пересадки мозговых клеток животных одного вида животным другого. В чисто экспериментальных целях. Весьма любопытно, что поведение и врожденные инстинкты могут передаваться в пределах разных видов.