– Ну конечно, миледи. Сию минуту принесу. – Модистка поспешила к выходу.
Джеми виновато посмотрела на свекровь.
– Извините, мэм, не сердитесь. Это все Ричард, он хочет...
Леди Хардинг понимающе улыбнулась.
– Не объясняйте, не надо. Давайте закажем то, что он пожелал. Зеленое... ясно, под цвет ваших глаз. Ричард всегда отличался хорошим вкусом. Надо выбрать что-то такое, что ему понравится.
Как хорошо она знает своего сына, подумала Джеми. Мне бы узнать его хоть немного...
Мадам Франсуаз принесла образцы. Обе женщины мгновенно ухватились за одно и то же платье – из такого же блестящего шелка и такого же силуэта, как и те, что были уже отобраны.
Когда Джеми облачилась наконец в новое повседневное платье из черного шелка – ничего столь прекрасного она до сих пор и в руках не держала, – ею овладела ужасная стеснительность. Она робко вошла в гостиную, не зная, куда девать глаза. Заметив это, леди Хардинг пришла ей на помощь.
– Ах, это просто замечательно, – весело заговорила она, – особенно с прической, которую вам сделала Смидерс. Вам очень идут распущенные волосы. Смидерс – настоящее сокровище, правда?
– Я очень обязана ей, мэм.
– Да, я слышала, только хотелось бы узнать поподробнее, как вы с ней оказались вместе. Надеюсь, вы как-нибудь мне расскажете. Меня можно не бояться.
– О, леди Хардинг, я и не думала вас бояться! Глаза пожилой графини лукаво блеснули.
– Дорогая моя, может, вы попробуете называть меня мамой? Что скажет Ричард, когда вас услышит?
Как они похожи, мать и сын, подумала Джеми. Ей вдруг стало так тепло и хорошо, словно в мягком, уютном коконе, огораживающем ее от всего мира. Чем она отплатит за все это?
– Я постараюсь не забывать, мама, – со смущенной улыбкой ответила Джеми.
– Вот и чудесно, моя дорогая. Звучит почти естественно! – Леди Хардинг окинула невестку ласковым взглядом. – А теперь о Смидерс. Ясно, она с ее способностями гораздо нужнее вам, чем мне, так что я и заикаться не стану о том, чтобы забрать ее с собой. К тому же она и сама не пойдет, уж в этом я уверена. Она не захочет покинуть вас.
– Как это? Вы, мэм... мама, собираетесь уехать из Хардинга?
– Обязательно. Правда, не сразу, немножко попозже. Дом еще не готов, хотя работы начались несколько месяцев назад. Он был в ужасном запустении. Ричард такой молодец – вскоре после кончины отца взял руководство работами на себя. Он-то знает, что мне нужно. Мы с ним договорились, что, как только он женится, я перееду. – Леди Хардинг внезапно замолчала, ее щеки слегка порозовели. – Понимаете, Джеми... – неуверенным голосом начала она, снова замолкла и с минуту сидела, кусая губы. – Ну... понимаете, он у меня единственный. Мы с ним как-то разговаривали... тогда еще отец был жив... и решили, что он должен обязательно жениться, дабы продолжился род Хардингов.
Джеми похолодела. Размышляя о своем браке с Ричардом, она как-то совершенно упустила из виду эту его сторону. Однако молчать дальше было нельзя.
– А у него... имелся кто-то на примете? – спросила она.
Леди Хардинг ответила не сразу. Казалось, она подыскивает нужные слова. Наконец она заговорила:
– Я уверена, что это была не любовь, а только чувство долга.
Если леди Хардинг думала, что этих общих слов Джеми будет достаточно, то она ошибалась. Невестка продолжала в упор смотреть на нее, ожидая чего-нибудь более конкретного, например имени.
– Мне кажется, он собирался сделать предложение Эмме Фицуильям, – сказала, немного помедлив, леди Хардинг и смущенно добавила: – Земли ее отца граничат с нашими.
Джеми почувствовала, что задыхается. Великий Боже, что же она наделала! У Ричарда была невеста, и он отказался от нее... наверняка пожертвовал своими чувствами... ради восстановления доброго имени Джеми. Нечего и надеяться, что после такой опрометчивости с ее стороны можно построить настоящую семью. А ведь интуиция подсказывала ей, что ни в коем случае нельзя соглашаться. Что же теперь делать?
Джеми смотрела на леди Хардинг, которая продолжала что-то говорить, но не понимала ни слова, тщетно пытаясь побороть душевное смятение.
– ... как только все будет готово. Вас это устраивает, дорогая?
Джеми растянула губы в улыбке.
– Вполне, мэм, как вам будет угодно, – пробормотала она. Господи, что ее устраивает, интересно? Нет, надо уйти и как следует все обдумать.
Однако леди Хардинг и не собиралась расставаться с ней.
– Чудесно, – сказала она, и в ее спокойном голосе не чувствовалось ни малейшего следа прежнего волнения. – А сейчас дерните шнур, дорогая, мы с вами попьем чаю.
Принесли чай. Свекровь принялась, как бы между прочим, расспрашивать Джеми то об одном, то о другом, и та, сама того не замечая, стала успокаиваться. Не прошло и часа, как Джеми рассказала почти все о своей жизни в Кэлдервуде и о побеге.
Леди Хардинг посмотрела на нее с восхищением и даже как будто с завистью.
– Вы очень смелая, дорогая моя. А Ричарду вы все это рассказали?
– Не все, – призналась Джеми. На самом деле она не рассказывала мужу почти ни о чем. Да и когда было разговаривать?
– Надо сказать. Или, если хотите, я могу это сделать.
Джеми помотала головой.
– Не надо, я сама при случае все расскажу. – (Свекровь понимающе улыбнулась.) – А не могли бы вы, поведать мне историю вашей семьи? – попросила Джеми, круто меняя тему разговора. – Ричард говорил, если я попрошу, вы расскажете.
– Странно, – протянула леди Хардинг. – Уж не хотите ли вы сказать, что он не предупредил вас насчет моих глупых суеверий? – Заметив недоумение в глазах Джеми, она продолжала: – Вижу, не говорил. Удивительно! Ладно, я расскажу, а вы судите сами.
Она отпила чаю и поставила чашку па стол.
– Ну вот. Хардинги служили королям Англии на протяжении нескольких веков, кажется еще со времен Вильгельма Завоевателя. – Графиня усмехнулась. – И при этом всегда оказывались на стороне победителя, что, как вы сами понимаете, свидетельствует о недюжинном везении, особенно во время Войны Алой и Белой розы.
Джеми зачарованно кивнула. В Кэлдервуде она прочитала от корки до корки все книги по истории, которые удалось достать, и знала, что в тот период почти каждый род раньше или позже оставался в проигрыше.
– Мне нравится считать, что благоденствие рода объясняется существовавшим в нем обычаем: старший сын обязан жениться только по любви. Это длилось веками, даже нельзя точно сказать, когда возникла традиция. Единственное, что нам известно: как только кто-то нарушал обычай, на его голову обрушивалось проклятие... А еще существует бриллиант Хардингов. Им был награжден майор Ричард Хардинг за услуги, оказанные индийскому принцу. Бриллиант приносит удачу, но не отменяет проклятия.
Джеми молча кивала, слушая свекровь, и на душе у нее становилось все тяжелее. Может быть, затаенная грусть, которая слышится всякий раз в голосе леди Хардинг, когда речь заходит об их с Ричардом женитьбе, объясняется этим? Что же ожидает Ричарда, какая беда обрушится на него за то, что женился без любви? И что будет с ней, согласившейся на этот брак?
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Джеми виновато посмотрела на свекровь.
– Извините, мэм, не сердитесь. Это все Ричард, он хочет...
Леди Хардинг понимающе улыбнулась.
– Не объясняйте, не надо. Давайте закажем то, что он пожелал. Зеленое... ясно, под цвет ваших глаз. Ричард всегда отличался хорошим вкусом. Надо выбрать что-то такое, что ему понравится.
Как хорошо она знает своего сына, подумала Джеми. Мне бы узнать его хоть немного...
Мадам Франсуаз принесла образцы. Обе женщины мгновенно ухватились за одно и то же платье – из такого же блестящего шелка и такого же силуэта, как и те, что были уже отобраны.
Когда Джеми облачилась наконец в новое повседневное платье из черного шелка – ничего столь прекрасного она до сих пор и в руках не держала, – ею овладела ужасная стеснительность. Она робко вошла в гостиную, не зная, куда девать глаза. Заметив это, леди Хардинг пришла ей на помощь.
– Ах, это просто замечательно, – весело заговорила она, – особенно с прической, которую вам сделала Смидерс. Вам очень идут распущенные волосы. Смидерс – настоящее сокровище, правда?
– Я очень обязана ей, мэм.
– Да, я слышала, только хотелось бы узнать поподробнее, как вы с ней оказались вместе. Надеюсь, вы как-нибудь мне расскажете. Меня можно не бояться.
– О, леди Хардинг, я и не думала вас бояться! Глаза пожилой графини лукаво блеснули.
– Дорогая моя, может, вы попробуете называть меня мамой? Что скажет Ричард, когда вас услышит?
Как они похожи, мать и сын, подумала Джеми. Ей вдруг стало так тепло и хорошо, словно в мягком, уютном коконе, огораживающем ее от всего мира. Чем она отплатит за все это?
– Я постараюсь не забывать, мама, – со смущенной улыбкой ответила Джеми.
– Вот и чудесно, моя дорогая. Звучит почти естественно! – Леди Хардинг окинула невестку ласковым взглядом. – А теперь о Смидерс. Ясно, она с ее способностями гораздо нужнее вам, чем мне, так что я и заикаться не стану о том, чтобы забрать ее с собой. К тому же она и сама не пойдет, уж в этом я уверена. Она не захочет покинуть вас.
– Как это? Вы, мэм... мама, собираетесь уехать из Хардинга?
– Обязательно. Правда, не сразу, немножко попозже. Дом еще не готов, хотя работы начались несколько месяцев назад. Он был в ужасном запустении. Ричард такой молодец – вскоре после кончины отца взял руководство работами на себя. Он-то знает, что мне нужно. Мы с ним договорились, что, как только он женится, я перееду. – Леди Хардинг внезапно замолчала, ее щеки слегка порозовели. – Понимаете, Джеми... – неуверенным голосом начала она, снова замолкла и с минуту сидела, кусая губы. – Ну... понимаете, он у меня единственный. Мы с ним как-то разговаривали... тогда еще отец был жив... и решили, что он должен обязательно жениться, дабы продолжился род Хардингов.
Джеми похолодела. Размышляя о своем браке с Ричардом, она как-то совершенно упустила из виду эту его сторону. Однако молчать дальше было нельзя.
– А у него... имелся кто-то на примете? – спросила она.
Леди Хардинг ответила не сразу. Казалось, она подыскивает нужные слова. Наконец она заговорила:
– Я уверена, что это была не любовь, а только чувство долга.
Если леди Хардинг думала, что этих общих слов Джеми будет достаточно, то она ошибалась. Невестка продолжала в упор смотреть на нее, ожидая чего-нибудь более конкретного, например имени.
– Мне кажется, он собирался сделать предложение Эмме Фицуильям, – сказала, немного помедлив, леди Хардинг и смущенно добавила: – Земли ее отца граничат с нашими.
Джеми почувствовала, что задыхается. Великий Боже, что же она наделала! У Ричарда была невеста, и он отказался от нее... наверняка пожертвовал своими чувствами... ради восстановления доброго имени Джеми. Нечего и надеяться, что после такой опрометчивости с ее стороны можно построить настоящую семью. А ведь интуиция подсказывала ей, что ни в коем случае нельзя соглашаться. Что же теперь делать?
Джеми смотрела на леди Хардинг, которая продолжала что-то говорить, но не понимала ни слова, тщетно пытаясь побороть душевное смятение.
– ... как только все будет готово. Вас это устраивает, дорогая?
Джеми растянула губы в улыбке.
– Вполне, мэм, как вам будет угодно, – пробормотала она. Господи, что ее устраивает, интересно? Нет, надо уйти и как следует все обдумать.
Однако леди Хардинг и не собиралась расставаться с ней.
– Чудесно, – сказала она, и в ее спокойном голосе не чувствовалось ни малейшего следа прежнего волнения. – А сейчас дерните шнур, дорогая, мы с вами попьем чаю.
Принесли чай. Свекровь принялась, как бы между прочим, расспрашивать Джеми то об одном, то о другом, и та, сама того не замечая, стала успокаиваться. Не прошло и часа, как Джеми рассказала почти все о своей жизни в Кэлдервуде и о побеге.
Леди Хардинг посмотрела на нее с восхищением и даже как будто с завистью.
– Вы очень смелая, дорогая моя. А Ричарду вы все это рассказали?
– Не все, – призналась Джеми. На самом деле она не рассказывала мужу почти ни о чем. Да и когда было разговаривать?
– Надо сказать. Или, если хотите, я могу это сделать.
Джеми помотала головой.
– Не надо, я сама при случае все расскажу. – (Свекровь понимающе улыбнулась.) – А не могли бы вы, поведать мне историю вашей семьи? – попросила Джеми, круто меняя тему разговора. – Ричард говорил, если я попрошу, вы расскажете.
– Странно, – протянула леди Хардинг. – Уж не хотите ли вы сказать, что он не предупредил вас насчет моих глупых суеверий? – Заметив недоумение в глазах Джеми, она продолжала: – Вижу, не говорил. Удивительно! Ладно, я расскажу, а вы судите сами.
Она отпила чаю и поставила чашку па стол.
– Ну вот. Хардинги служили королям Англии на протяжении нескольких веков, кажется еще со времен Вильгельма Завоевателя. – Графиня усмехнулась. – И при этом всегда оказывались на стороне победителя, что, как вы сами понимаете, свидетельствует о недюжинном везении, особенно во время Войны Алой и Белой розы.
Джеми зачарованно кивнула. В Кэлдервуде она прочитала от корки до корки все книги по истории, которые удалось достать, и знала, что в тот период почти каждый род раньше или позже оставался в проигрыше.
– Мне нравится считать, что благоденствие рода объясняется существовавшим в нем обычаем: старший сын обязан жениться только по любви. Это длилось веками, даже нельзя точно сказать, когда возникла традиция. Единственное, что нам известно: как только кто-то нарушал обычай, на его голову обрушивалось проклятие... А еще существует бриллиант Хардингов. Им был награжден майор Ричард Хардинг за услуги, оказанные индийскому принцу. Бриллиант приносит удачу, но не отменяет проклятия.
Джеми молча кивала, слушая свекровь, и на душе у нее становилось все тяжелее. Может быть, затаенная грусть, которая слышится всякий раз в голосе леди Хардинг, когда речь заходит об их с Ричардом женитьбе, объясняется этим? Что же ожидает Ричарда, какая беда обрушится на него за то, что женился без любви? И что будет с ней, согласившейся на этот брак?
Глава пятнадцатая
Джеми решила дождаться мужа, как бы поздно он ни приехал. Ей не терпелось узнать, добился ли он каких-то результатов в расследовании. Но сидеть просто так, ничего не делая, она не могла, потому что тут же наваливались тяжелые мысли об Эмме Фицуильям и проклятии Хардингов. И она отправилась в библиотеку, где, к радости своей, обнаружила книги, которым был заказан путь в Кэлдервуд-холл, поскольку они считались легкомысленными.
Она сама не заметила, как, забыв обо всем, погрузилась с головой в чтение романа Джейн Остин «Разум и чувствительность», и очнулась, лишь когда раздался негромкий стук в дверь их с Ричардом гостиной. Решив, что это дворецкий пришел пригласить ее вниз, встретить мужа, Джеми поднялась, оправила платье и нацепила на лицо любезную улыбку.
Дверь открылась, и на пороге показался не дворецкий, а Ричард, уставший с дороги.
– Дигби сказал, ты не спишь и ждешь меня. Но уже очень поздно, надо было лечь.
Ричард слабо улыбнулся, глядя на Джеми, и поймал себя на мысли, что ей очень идет черный цвет. Ему вдруг захотелось обнять ее и прижать к себе. Он с трудом удержался. Кто знает, сможет ли он потом остановиться...
Они присели на диван, стараясь не касаться друг друга. Ричарду показалось, что жена ничуть не рада его появлению. Мысль о том, что присутствие мужа тяготит ее, была неприятна, хотя он не совсем понимал, почему это его так задевает.
Он взял ее руки, поднес к губам и легко поцеловал ладонь, потом вторую, глядя ей в глаза и видя в них одну только озабоченность.
– Тебе не о чем тревожиться, Джеми, – успокаивающим тоном сказал Ричард. – Ты же моя жена, не забыла?
Джеми отвела глаза в сторону. Его слова были для нее как нож в сердце. Какая она ему жена? Одна видимость. Безотчетно она отдернула руки и сложила их на коленях.
Этот жест, показывавший, что Джеми коробит от одного только упоминания о том, что она его жена, заставил Ричарда сжать зубы. Усиливало удар то, что он напомнил об этом, желая как-то поддержать ее. А ему-то казалось, что они потихоньку сближаются. Ничего подобного. Даже руку поцеловать и то нельзя, время не пришло.
Проглотив огорчение, Ричард улыбнулся.
– Надо сказать, я сегодня, как ни старался, мало чего достиг. Нашего гостя поместили в тюрьму, но даже и там ничего не удалось у него выведать. Честно говоря, я думаю, он сообщил все, что знал. Поиски Калеба тоже ни к чему не привели. – Ричард поморщился. – Вот и весь мой отчет. Полное поражение. Так что, если у тебя есть какие-то мысли насчет того, что нам делать дальше, давай говори, потому что я совершенно иссяк.
Как он устал, бедный, подумала Джейн, с трудом удерживаясь, чтобы не коснуться пальцами морщины, залегшей между насупленными бровями Ричарда, и разгладить ее.
– У меня есть одна идея, – сказала она, безжалостно подавив свой сентиментальный порыв. – У моего отца есть агент в Лондоне. Думаю, Ральф Грейвз тоже пользуется его услугами.
Ричард хлопнул ладонью по ноге.
– Господи, где была моя голова? Я же должен был сообразить. Завтра поеду в Лондон прямо с утра. – Он с широкой улыбкой посмотрел на жену. – Молодец, Джеми. Знаешь, если... – И смущенно умолк.
Джеми понятия не имела, что он собирался сказать, но, ободренная доброжелательной улыбкой, отважилась высказать то, что было у нее на душе:
– Ричард, можно я поеду с вами? – Он настолько удивился, что Джеми, вконец оробев, смущенно забормотала: – Простите, я не хотела... Прошу вас, не...
– Все наоборот! – закричал Ричард. – Я буду просто в восторге, если ты поедешь со мной. Я как раз это и хотел предложить. Да я представить себе не могу лучшего товарища в этом приключении, чем моя находчивая жена. – (От этого неожиданного комплимента Джеми смутилась еще больше и покраснела до ушей.) – Ладно, договорились, – быстро сказал он, переходя на деловой тон. – Не проспишь?
– Вы забыли, милорд, – ехидно проговорила Джеми, с великим трудом сохраняя спокойствие, – что до самого последнего времени я вставала с петухами?
– Ах ты, плутовка! – со смехом воскликнул Ричард и, вскочив на йоги, поцеловал ее в щеку. – А сейчас иди спать, завтра у пас много дел.
Джеми слушала, как он спускается но лестнице, наверное, в кабинет, а в голове ее крутилась одна и та же мысль: ну почему она умудряется осложнить каждую их встречу?
Зайдя в кабинет, Ричард занялся приготовлениями к поездке. Прежде всего он вызвал Дигби и сообщил ему, что они с женой отправляются завтра утром в Лондон. Погода холодная, поэтому пусть распорядится запрячь карету. Еще надо отправить сейчас же лакея, чтобы приготовили к приезду хозяина Хардинг-хаус в Лондоне. Следом пусть едут камердинер и камеристка ее светлости с необходимыми вещами.
– Надолго изволите ехать, ваша светлость? – спросил дворецкий, прикидывая, сколько может понадобиться вещей и кого поставить укладывать багаж.
– На неделю, возможно, на две. В свет выезжать мы не намерены, так что вещей понадобится не очень мдого. Если вдруг мы решим задержаться, то сообщим, что надо привезти.
Дворецкий с поклоном удалился и пошел будить слуг.
Ричард тем временем писал длинное объяснительное письмо матери на случай, если она утром еще будет спать, когда они отправятся в путь. Он на минуту застыл с пером в руке, раздумывая, правильно ли поступает, беря Джеми с собой. Но там, в Лондоне, они смогут общаться чаще, чем здесь, и перед таким соблазном он устоять не мог.
Солнце только-только показалось из-за горизонта, когда леди Хардинг вошла в веселую утреннюю гостиную. Ричард и Джеми сидели за столом, Джеми разливала чай. Сын был в дорожном костюме, а невестка, как и вчера, надела черное платье. Ничего более подходящего у нее просто не было.
Ричард, удивленный, вскочил, чтобы поздороваться с матерью.
– Мама, что вы тут делаете в такую рань? Я оставил вам письмо, где все объяснил.
– Я знаю, ты меня считаешь дряхлой старушкой, Ричард. Только ты ошибался, если думал, что я уже не способна рано встать. Я пришла проверить, подготовлена ли Джеми должным образом к вашему безумному путешествию. В твоем объяснительном письме, – она махнула рукой с зажатым в ней листком бумаги, – говорится о чем угодно, только не об этом.
Ричард с виноватой улыбкой засуетился вокруг леди Хардинг, усаживая ее за стол и успевая при этом беспомощно поглядывать на Джеми.
– Если тебя не остановить, – продолжала графиня, не давая сыну и невестке вставить слово, – ты заморозишь бедное дитя до смерти. Совесть у тебя есть?
Джеми еле удерживалась от смеха.
– Ах, мама, вы так добры и так заботитесь обо мне! Но это лишнее, честное слово. Когда я в прошлый раз ехала с Ричардом, он меня вообще посадил на козлы! Вот тогда я действительно чуть не замерзла до смерти. А сейчас можно не беспокоиться, путешествие будет намного приятнее.
Ричард открыл было рот, чтобы как-то оправдаться, но леди Хардинг остановила его строгим взглядом.
– Это совсем другое дело, Джеми. Муж обязан заботиться о вашем здоровье, но, как я вижу, он с этим не справляется. Ну что вы, скажите мне, собираетесь надеть в дорогу поверх этого платья?
Ответа не последовало, если не считать сдавленного хмыканья, донесшегося с того конца стола, где сидел Ричард.
– Вот именно, – буркнула графиня, бросив на него суровый взгляд, и снова повернулась к Джеми. – Но я все продумала. После завтрака подниметесь ко мне в туалетную комнату. Мы что-нибудь подберем. Например, у меня есть соболья шуба и к пей такая же муфта. Как раз вам подойдет. – Она посмотрела на сына. – Я вижу, ты не возражаешь, Ричард?
– Ни в коем случае, мама, – с веселой ухмылкой ответил Ричард. – Да я и пикнуть не посмею, когда передо мной такая сила – моя мать и моя жена.
Джеми расхохоталась.
– Чепуха! – воскликнула леди Хардинг. – Ты, сынок, плохо кончишь, если только тебя не спасет хорошая женщина.
– Это будет нелегко. – Ричард лукаво посмотрел на жену.
Леди Хардинг обратилась к Джеми:
– Будете в Лондоне, непременно загляните к Селестине, моя дорогая. Закажите себе полутраур, вам это очень скоро понадобится.
– Но, мама, я и так уже потратила целое состояние на одежду. Я не могу... – Джеми умолкла, глядя виноватыми глазами на Ричарда.
– А почему нет? – воскликнула леди Хардинг. – Вы сами решаете, на что потратить свои деньги. Господи, что с вами, моя дорогая? Я не хотела вас расстраивать...
– Как я понял, это все из-за меня, – вмешался Ричард. – Я еще не выделил ей денег. В последние дни столько всего произошло, я закрутился, и это совсем выскочило из головы. – Он повернулся к жене: – Сколько тебе нужно, дорогая?
– Я...
– Ричард! Откуда ей знать, сам подумай! Нет, ну до чего безмозглыми бывают иногда мужчины, я просто поражаюсь!
У Джеми снова защекотало в горле. С трудом сдерживая смех, она отвела глаза, чтобы, не дай бог, не встретиться взглядом с Ричардом.
– Почему бы тебе не начать с суммы, которую я получала от твоего отца? А дальше посмотришь, достаточно ли этого. Только учти, возможно, придется ее увеличить. Молодой жене требуется намного больше, чем дряхлой старушке. – Леди Хардинг допила кофе и поднялась на ноги. – Джеми, жду вас наверху через пять минут.
Она вышла, и только теперь Джеми осмелилась наконец посмотреть на Ричарда, лицо которого дрожало от сдерживаемого смеха. Мгновение – и оба громко расхохотались, безуспешно пытаясь сдержаться.
– Ну какой же вы противный, милорд!
– А вы такая красивая, когда смеетесь, миледи, – отозвался Ричард, глядя на Джеми горящими глазами. И тут же пожалел об этом, потому что в ее глазах вспыхнул страх. Ричард быстро нашелся. – Как бы там ни было, – продолжил он ровно, словно ничего и не случилось, – сейчас вы должны поскорее выполнить требование графини, иначе па мою бедную голову обрушится кара за уклонение он сыновнего долга! Если вы хотите меня спасти, умоляю, идите!
Джеми, повеселев, пошла наверх. Ричард сквозь смех крикнул ей вдогонку:
– Но если опоздаете, леди, пеняйте на себя. Через пятнадцать минут я уезжаю, с вами или без вас.
Джеми подхватила юбки и побежала. Вот так, смеясь, она и появилась в туалетной комнате леди Хардинг.
– Я очень рада, Джеми, дорогая, что вы в хорошем настроении и Ричард тоже. Я давно не видела, чтобы он так смеялся.
– А мне показалось, вы нарочно старались его рассмешить, – заявила Джеми, глядя в глаза леди Хардинг, в которых плясали веселые искорки. – Надеюсь, я не обижу вас, мама, если скажу: теперь я знаю, от кого у Ричарда такое чувство юмора.
На лице свекрови отразилось удовольствие.
– Как я понимаю, мой сын немножко приоткрыл вам веселую сторону своей натуры. Хорошо. По-моему, это нужно вам обоим.
С этими словами графиня открыла шкаф и стала вытаскивать оттуда вещи и бросать их Джеми, не обращая внимания на ее протестующие восклицания.
– Перестаньте, Джеми, вам они понадобятся, по крайней мере пока не будет готов ваш гардероб. А мне все это больше не нужно. Ну, доставьте мне удовольствие!
В конце концов было решено, что Джеми наденет соболью шубу и соответствующую шляпку. Остальное предстояло упаковать и отправить во второй карете, в которой должны были ехать Смидерс и Грег, камердинер графа.
Ровно через четырнадцать минут Джеми, закутанная в шубу, влетела в холл, где и столкнулась с Ричардом, который с какими-то бумагами в руках как раз вышел из кабинета.
– Ну-ну! – произнес он, отступая на шаг и оглядывая ее с ног до головы. – Сдалась, как я вижу! – Ричард усмехнулся. – Но хорошо, что сообразила сделать это быстро. Весьма похвально! Ты просто чудо, моя дорогая. – Он с подчеркнутой учтивостью поклонился и предложил Джеми руку. – Могу я проводить вас к карете, миледи?
Через пять минут они уже ехали. Джеми покойно сидела в углу, уютно закутавшись в соболью шубу. Ноги ее были прикрыты мехом, а ступни грел горячий кирпич. Ни о чем подобном она никогда даже и не мечтала. Все походило на сон.
Ричард сидел напротив и время от времени поглядывал на жену, следя, как меняется выражение ее лица. Порой по нему очень легко прочитать ее мысли. Вот сейчас, например, она по-детски радуется всему, что ее окружает. Пока все идет хорошо. Надо, чтобы так было на протяжении всего пути. Главное, не трогать ее. Он теперь хорошо знает свои ошибки, и не надо их повторять.
– А как мы найдем папиного агента? – Этот практический вопрос прервал его размышления, которые чем дальше, тем больше навевали на него мрачное настроение.
– Ну, у меня есть кое-какие идеи. Не могу же я допустить, чтобы всю мыслительную работу проделывала моя жена, а то ведь и она тоже решит, что я безмозглый.
Джеми, как Ричард и ожидал, хихикнула. А ему невольно подумалось, как она похорошела с тех пор, как перестала маскироваться. Расцвела, словно цветок в умелых руках опытного и старательного садовника.
– Для начала я зайду к своим собственным агентам. Думаю, они назовут нам какие-нибудь имена, а дальше будем действовать сами.
Тут карета покачнулась, Джеми бросило вперед, она потеряла равновесие, их руки соприкоснулись. Даже сквозь перчатки руки Джеми как будто обожгло огнем, она залилась краской и резко подалась назад. Ну почему она не может сдержаться? Что Ричард о ней подумает? Джеми сложила руки на коленях и уставилась на свои лайковые перчатки, изучая еле заметные швы.
Ричард выругался про себя. Такая милая, такая желанная – и боится его! Неужели так будет всегда?
Она сама не заметила, как, забыв обо всем, погрузилась с головой в чтение романа Джейн Остин «Разум и чувствительность», и очнулась, лишь когда раздался негромкий стук в дверь их с Ричардом гостиной. Решив, что это дворецкий пришел пригласить ее вниз, встретить мужа, Джеми поднялась, оправила платье и нацепила на лицо любезную улыбку.
Дверь открылась, и на пороге показался не дворецкий, а Ричард, уставший с дороги.
– Дигби сказал, ты не спишь и ждешь меня. Но уже очень поздно, надо было лечь.
Ричард слабо улыбнулся, глядя на Джеми, и поймал себя на мысли, что ей очень идет черный цвет. Ему вдруг захотелось обнять ее и прижать к себе. Он с трудом удержался. Кто знает, сможет ли он потом остановиться...
Они присели на диван, стараясь не касаться друг друга. Ричарду показалось, что жена ничуть не рада его появлению. Мысль о том, что присутствие мужа тяготит ее, была неприятна, хотя он не совсем понимал, почему это его так задевает.
Он взял ее руки, поднес к губам и легко поцеловал ладонь, потом вторую, глядя ей в глаза и видя в них одну только озабоченность.
– Тебе не о чем тревожиться, Джеми, – успокаивающим тоном сказал Ричард. – Ты же моя жена, не забыла?
Джеми отвела глаза в сторону. Его слова были для нее как нож в сердце. Какая она ему жена? Одна видимость. Безотчетно она отдернула руки и сложила их на коленях.
Этот жест, показывавший, что Джеми коробит от одного только упоминания о том, что она его жена, заставил Ричарда сжать зубы. Усиливало удар то, что он напомнил об этом, желая как-то поддержать ее. А ему-то казалось, что они потихоньку сближаются. Ничего подобного. Даже руку поцеловать и то нельзя, время не пришло.
Проглотив огорчение, Ричард улыбнулся.
– Надо сказать, я сегодня, как ни старался, мало чего достиг. Нашего гостя поместили в тюрьму, но даже и там ничего не удалось у него выведать. Честно говоря, я думаю, он сообщил все, что знал. Поиски Калеба тоже ни к чему не привели. – Ричард поморщился. – Вот и весь мой отчет. Полное поражение. Так что, если у тебя есть какие-то мысли насчет того, что нам делать дальше, давай говори, потому что я совершенно иссяк.
Как он устал, бедный, подумала Джейн, с трудом удерживаясь, чтобы не коснуться пальцами морщины, залегшей между насупленными бровями Ричарда, и разгладить ее.
– У меня есть одна идея, – сказала она, безжалостно подавив свой сентиментальный порыв. – У моего отца есть агент в Лондоне. Думаю, Ральф Грейвз тоже пользуется его услугами.
Ричард хлопнул ладонью по ноге.
– Господи, где была моя голова? Я же должен был сообразить. Завтра поеду в Лондон прямо с утра. – Он с широкой улыбкой посмотрел на жену. – Молодец, Джеми. Знаешь, если... – И смущенно умолк.
Джеми понятия не имела, что он собирался сказать, но, ободренная доброжелательной улыбкой, отважилась высказать то, что было у нее на душе:
– Ричард, можно я поеду с вами? – Он настолько удивился, что Джеми, вконец оробев, смущенно забормотала: – Простите, я не хотела... Прошу вас, не...
– Все наоборот! – закричал Ричард. – Я буду просто в восторге, если ты поедешь со мной. Я как раз это и хотел предложить. Да я представить себе не могу лучшего товарища в этом приключении, чем моя находчивая жена. – (От этого неожиданного комплимента Джеми смутилась еще больше и покраснела до ушей.) – Ладно, договорились, – быстро сказал он, переходя на деловой тон. – Не проспишь?
– Вы забыли, милорд, – ехидно проговорила Джеми, с великим трудом сохраняя спокойствие, – что до самого последнего времени я вставала с петухами?
– Ах ты, плутовка! – со смехом воскликнул Ричард и, вскочив на йоги, поцеловал ее в щеку. – А сейчас иди спать, завтра у пас много дел.
Джеми слушала, как он спускается но лестнице, наверное, в кабинет, а в голове ее крутилась одна и та же мысль: ну почему она умудряется осложнить каждую их встречу?
Зайдя в кабинет, Ричард занялся приготовлениями к поездке. Прежде всего он вызвал Дигби и сообщил ему, что они с женой отправляются завтра утром в Лондон. Погода холодная, поэтому пусть распорядится запрячь карету. Еще надо отправить сейчас же лакея, чтобы приготовили к приезду хозяина Хардинг-хаус в Лондоне. Следом пусть едут камердинер и камеристка ее светлости с необходимыми вещами.
– Надолго изволите ехать, ваша светлость? – спросил дворецкий, прикидывая, сколько может понадобиться вещей и кого поставить укладывать багаж.
– На неделю, возможно, на две. В свет выезжать мы не намерены, так что вещей понадобится не очень мдого. Если вдруг мы решим задержаться, то сообщим, что надо привезти.
Дворецкий с поклоном удалился и пошел будить слуг.
Ричард тем временем писал длинное объяснительное письмо матери на случай, если она утром еще будет спать, когда они отправятся в путь. Он на минуту застыл с пером в руке, раздумывая, правильно ли поступает, беря Джеми с собой. Но там, в Лондоне, они смогут общаться чаще, чем здесь, и перед таким соблазном он устоять не мог.
Солнце только-только показалось из-за горизонта, когда леди Хардинг вошла в веселую утреннюю гостиную. Ричард и Джеми сидели за столом, Джеми разливала чай. Сын был в дорожном костюме, а невестка, как и вчера, надела черное платье. Ничего более подходящего у нее просто не было.
Ричард, удивленный, вскочил, чтобы поздороваться с матерью.
– Мама, что вы тут делаете в такую рань? Я оставил вам письмо, где все объяснил.
– Я знаю, ты меня считаешь дряхлой старушкой, Ричард. Только ты ошибался, если думал, что я уже не способна рано встать. Я пришла проверить, подготовлена ли Джеми должным образом к вашему безумному путешествию. В твоем объяснительном письме, – она махнула рукой с зажатым в ней листком бумаги, – говорится о чем угодно, только не об этом.
Ричард с виноватой улыбкой засуетился вокруг леди Хардинг, усаживая ее за стол и успевая при этом беспомощно поглядывать на Джеми.
– Если тебя не остановить, – продолжала графиня, не давая сыну и невестке вставить слово, – ты заморозишь бедное дитя до смерти. Совесть у тебя есть?
Джеми еле удерживалась от смеха.
– Ах, мама, вы так добры и так заботитесь обо мне! Но это лишнее, честное слово. Когда я в прошлый раз ехала с Ричардом, он меня вообще посадил на козлы! Вот тогда я действительно чуть не замерзла до смерти. А сейчас можно не беспокоиться, путешествие будет намного приятнее.
Ричард открыл было рот, чтобы как-то оправдаться, но леди Хардинг остановила его строгим взглядом.
– Это совсем другое дело, Джеми. Муж обязан заботиться о вашем здоровье, но, как я вижу, он с этим не справляется. Ну что вы, скажите мне, собираетесь надеть в дорогу поверх этого платья?
Ответа не последовало, если не считать сдавленного хмыканья, донесшегося с того конца стола, где сидел Ричард.
– Вот именно, – буркнула графиня, бросив на него суровый взгляд, и снова повернулась к Джеми. – Но я все продумала. После завтрака подниметесь ко мне в туалетную комнату. Мы что-нибудь подберем. Например, у меня есть соболья шуба и к пей такая же муфта. Как раз вам подойдет. – Она посмотрела на сына. – Я вижу, ты не возражаешь, Ричард?
– Ни в коем случае, мама, – с веселой ухмылкой ответил Ричард. – Да я и пикнуть не посмею, когда передо мной такая сила – моя мать и моя жена.
Джеми расхохоталась.
– Чепуха! – воскликнула леди Хардинг. – Ты, сынок, плохо кончишь, если только тебя не спасет хорошая женщина.
– Это будет нелегко. – Ричард лукаво посмотрел на жену.
Леди Хардинг обратилась к Джеми:
– Будете в Лондоне, непременно загляните к Селестине, моя дорогая. Закажите себе полутраур, вам это очень скоро понадобится.
– Но, мама, я и так уже потратила целое состояние на одежду. Я не могу... – Джеми умолкла, глядя виноватыми глазами на Ричарда.
– А почему нет? – воскликнула леди Хардинг. – Вы сами решаете, на что потратить свои деньги. Господи, что с вами, моя дорогая? Я не хотела вас расстраивать...
– Как я понял, это все из-за меня, – вмешался Ричард. – Я еще не выделил ей денег. В последние дни столько всего произошло, я закрутился, и это совсем выскочило из головы. – Он повернулся к жене: – Сколько тебе нужно, дорогая?
– Я...
– Ричард! Откуда ей знать, сам подумай! Нет, ну до чего безмозглыми бывают иногда мужчины, я просто поражаюсь!
У Джеми снова защекотало в горле. С трудом сдерживая смех, она отвела глаза, чтобы, не дай бог, не встретиться взглядом с Ричардом.
– Почему бы тебе не начать с суммы, которую я получала от твоего отца? А дальше посмотришь, достаточно ли этого. Только учти, возможно, придется ее увеличить. Молодой жене требуется намного больше, чем дряхлой старушке. – Леди Хардинг допила кофе и поднялась на ноги. – Джеми, жду вас наверху через пять минут.
Она вышла, и только теперь Джеми осмелилась наконец посмотреть на Ричарда, лицо которого дрожало от сдерживаемого смеха. Мгновение – и оба громко расхохотались, безуспешно пытаясь сдержаться.
– Ну какой же вы противный, милорд!
– А вы такая красивая, когда смеетесь, миледи, – отозвался Ричард, глядя на Джеми горящими глазами. И тут же пожалел об этом, потому что в ее глазах вспыхнул страх. Ричард быстро нашелся. – Как бы там ни было, – продолжил он ровно, словно ничего и не случилось, – сейчас вы должны поскорее выполнить требование графини, иначе па мою бедную голову обрушится кара за уклонение он сыновнего долга! Если вы хотите меня спасти, умоляю, идите!
Джеми, повеселев, пошла наверх. Ричард сквозь смех крикнул ей вдогонку:
– Но если опоздаете, леди, пеняйте на себя. Через пятнадцать минут я уезжаю, с вами или без вас.
Джеми подхватила юбки и побежала. Вот так, смеясь, она и появилась в туалетной комнате леди Хардинг.
– Я очень рада, Джеми, дорогая, что вы в хорошем настроении и Ричард тоже. Я давно не видела, чтобы он так смеялся.
– А мне показалось, вы нарочно старались его рассмешить, – заявила Джеми, глядя в глаза леди Хардинг, в которых плясали веселые искорки. – Надеюсь, я не обижу вас, мама, если скажу: теперь я знаю, от кого у Ричарда такое чувство юмора.
На лице свекрови отразилось удовольствие.
– Как я понимаю, мой сын немножко приоткрыл вам веселую сторону своей натуры. Хорошо. По-моему, это нужно вам обоим.
С этими словами графиня открыла шкаф и стала вытаскивать оттуда вещи и бросать их Джеми, не обращая внимания на ее протестующие восклицания.
– Перестаньте, Джеми, вам они понадобятся, по крайней мере пока не будет готов ваш гардероб. А мне все это больше не нужно. Ну, доставьте мне удовольствие!
В конце концов было решено, что Джеми наденет соболью шубу и соответствующую шляпку. Остальное предстояло упаковать и отправить во второй карете, в которой должны были ехать Смидерс и Грег, камердинер графа.
Ровно через четырнадцать минут Джеми, закутанная в шубу, влетела в холл, где и столкнулась с Ричардом, который с какими-то бумагами в руках как раз вышел из кабинета.
– Ну-ну! – произнес он, отступая на шаг и оглядывая ее с ног до головы. – Сдалась, как я вижу! – Ричард усмехнулся. – Но хорошо, что сообразила сделать это быстро. Весьма похвально! Ты просто чудо, моя дорогая. – Он с подчеркнутой учтивостью поклонился и предложил Джеми руку. – Могу я проводить вас к карете, миледи?
Через пять минут они уже ехали. Джеми покойно сидела в углу, уютно закутавшись в соболью шубу. Ноги ее были прикрыты мехом, а ступни грел горячий кирпич. Ни о чем подобном она никогда даже и не мечтала. Все походило на сон.
Ричард сидел напротив и время от времени поглядывал на жену, следя, как меняется выражение ее лица. Порой по нему очень легко прочитать ее мысли. Вот сейчас, например, она по-детски радуется всему, что ее окружает. Пока все идет хорошо. Надо, чтобы так было на протяжении всего пути. Главное, не трогать ее. Он теперь хорошо знает свои ошибки, и не надо их повторять.
– А как мы найдем папиного агента? – Этот практический вопрос прервал его размышления, которые чем дальше, тем больше навевали на него мрачное настроение.
– Ну, у меня есть кое-какие идеи. Не могу же я допустить, чтобы всю мыслительную работу проделывала моя жена, а то ведь и она тоже решит, что я безмозглый.
Джеми, как Ричард и ожидал, хихикнула. А ему невольно подумалось, как она похорошела с тех пор, как перестала маскироваться. Расцвела, словно цветок в умелых руках опытного и старательного садовника.
– Для начала я зайду к своим собственным агентам. Думаю, они назовут нам какие-нибудь имена, а дальше будем действовать сами.
Тут карета покачнулась, Джеми бросило вперед, она потеряла равновесие, их руки соприкоснулись. Даже сквозь перчатки руки Джеми как будто обожгло огнем, она залилась краской и резко подалась назад. Ну почему она не может сдержаться? Что Ричард о ней подумает? Джеми сложила руки на коленях и уставилась на свои лайковые перчатки, изучая еле заметные швы.
Ричард выругался про себя. Такая милая, такая желанная – и боится его! Неужели так будет всегда?
Глава шестнадцатая
На какое-то время в карете воцарилось неловкое молчание. Джеми только теперь пришло в голову, что впервые со дня бракосочетания она осталась действительно наедине со своим мужем. Прежде они хоть и бывали одни, но в любой момент кто-то мог появиться, или по поведению самого Ричарда становилось ясно, что ему надо идти. А сейчас... его присутствие, казалось, заполняло карету целиком. Она вдыхала его запах, и это путало ее мысли. Ну а после того, как она упала на Ричарда, она больше ни о чем не могла и думать, кроме как о нем, о том, что он совсем рядом и она умирает от желания прижаться к нему.
Ричард нарочито шумно пошевелился, но это не возымело действия – Джеми, как прежде, сидела, потупив глаза. Ричард нахмурился. Как вывести ее из этого состояния, развеселить? Почему она шарахается от него? Боится? Из-за того дурацкого случая? Но тогда почему она согласилась выйти за него замуж? Или просто уступила под его нажимом?
Ах, если бы... Ричард тряхнул головой. Никаких «ах, если бы». То, что было, – было, и этого не поправишь. Остается только идти вперед.
Он с улыбкой посмотрел на ее напряженное лицо.
– Надеюсь, тебе удобнее, чем в прошлую поездку в этой карете, – непринужденным топом проговорил он.
Джеми бросила на него быстрый взгляд, ее щеки порозовели.
– Намного удобнее, спасибо, – произнесла она отрывисто. Снова наступила тишина.
Ричард мысленно простонал. Что бы еще такое придумать? Хотя... Их первая встреча вполне годится для разговора, тема не хуже прочих.
– Ты, наверное, и не вспомнила про перчатки, когда убегала из Кэлдервуда, – начал он с добродушной усмешкой. – Но это даже к лучшему, иначе я бы просто не заметил, что ты умираешь от холода. Я же не догадывался, что ты так легко одета. – Ну теперь-то она должна что-то сказать!
– Это в вас сердце заговорило, потому вы и заметили. Другой хозяин так бы и оставил меня замерзать на козлах.
Она была права. Ричард сам себе удивился, когда вдруг посадил мальчишку в карету.
– Сам не понимаю, почему я это сделал. Наверное, на меня подействовали твои глаза. Ты выглядела такой беспомощной, потерянной.
Джеми явственно вспомнилось все, что тогда происходило, особенно обжигающее прикосновение его руки к ее щеке. Она как будто опять ощутила это. И вот они снова в карете, Ричард сидит напротив и смотрит на нее, а ей нечего сказать. Джеми в растерянности повернулась к окну и потерла мутное стекло пальчиком, затянутым в черную лайку.
– А где мы сейчас находимся? Мы довольно быстро едем. Сегодня будем в Лондоне?
Ричард вздохнул. Ну, ладно, все-таки лучше, чем молчание. Он принялся перечислять места, через которые им предстояло проехать. Если все пойдет как надо и на почтовых станциях найдутся хорошие лошади, они доберутся до Лондона уже сегодня. Главное – ехать, не останавливаясь, пока светло, потому что, как только стемнеет, придется тащиться еле-еле.
– Я предлагаю не делать остановок на еду, если ты не против, конечно. Миссис Петерс дала нам с собой корзину со всякими припасами, и если она не изменила своему обыкновению, то там хватит еды на неделю для целой армии. Можем поесть прямо здесь. А на почтовой станции, пока будут менять лошадей, выпьем кофе или вина. – Ричард выжидательно посмотрел на Джеми.
– Меня это вполне устраивает, спасибо, – кивнула она. – Только от волнения аппетит пропал. Я никогда не была в Лондоне.
– Правда? – воскликнул Ричард. Ну, этого нельзя было упустить. – Тогда, я надеюсь, ты разрешишь мне показать тебе столицу?
Джеми заколебалась.
– Для меня это будет большим удовольствием, – добавил он с подкупающей улыбкой.
– О, это было бы замечательно, Ричард, но... Хорошо ли это? Мы же в трауре!
Ричард чертыхнулся себе под нос. Она права. Ему оставалось только с нескрываемым огорчением признать свою оплошность.
– Но кое-куда все равно можно сходить, – сказал он. – Пусть даже мы и в трауре, но вполне можем посетить Вестминстерское аббатство и собор Святого Павла. Если ты, конечно, хочешь.
– Даже очень хочу! – с жаром отозвалась Джеми и, не удержавшись, принялась перечислять, что ей хотелось бы увидеть в аббатстве – гробницу королевы Елизаветы, уголок поэтов и... По тут ей вспомнилось, как отец однажды назвал ее за подобный разговор «синим чулком». Она умолкла.
Ричард бросил на нее удивленный взгляд.
– Складывается впечатление, что ты и так уже все знаешь, – заметил он с улыбкой. – А еще что ты хотела бы посмотреть? Сити? Или, может, парки?
– Ну... да. – И Джеми, сначала сдержанно, потом увлекаясь все больше и больше, начала рассказывать, где она мечтает побывать. Отцовские упреки были забыты. Она со знанием дела говорила об исторических памятниках, о парках в весеннем цвету, словно уже не раз видела их и успела полюбить.
Ричард слушал ее, пораженный. Так вот какая у него, оказывается, жена – не только смелая и красивая, но к тому же еще начитанная и умная.
Ричард нарочито шумно пошевелился, но это не возымело действия – Джеми, как прежде, сидела, потупив глаза. Ричард нахмурился. Как вывести ее из этого состояния, развеселить? Почему она шарахается от него? Боится? Из-за того дурацкого случая? Но тогда почему она согласилась выйти за него замуж? Или просто уступила под его нажимом?
Ах, если бы... Ричард тряхнул головой. Никаких «ах, если бы». То, что было, – было, и этого не поправишь. Остается только идти вперед.
Он с улыбкой посмотрел на ее напряженное лицо.
– Надеюсь, тебе удобнее, чем в прошлую поездку в этой карете, – непринужденным топом проговорил он.
Джеми бросила на него быстрый взгляд, ее щеки порозовели.
– Намного удобнее, спасибо, – произнесла она отрывисто. Снова наступила тишина.
Ричард мысленно простонал. Что бы еще такое придумать? Хотя... Их первая встреча вполне годится для разговора, тема не хуже прочих.
– Ты, наверное, и не вспомнила про перчатки, когда убегала из Кэлдервуда, – начал он с добродушной усмешкой. – Но это даже к лучшему, иначе я бы просто не заметил, что ты умираешь от холода. Я же не догадывался, что ты так легко одета. – Ну теперь-то она должна что-то сказать!
– Это в вас сердце заговорило, потому вы и заметили. Другой хозяин так бы и оставил меня замерзать на козлах.
Она была права. Ричард сам себе удивился, когда вдруг посадил мальчишку в карету.
– Сам не понимаю, почему я это сделал. Наверное, на меня подействовали твои глаза. Ты выглядела такой беспомощной, потерянной.
Джеми явственно вспомнилось все, что тогда происходило, особенно обжигающее прикосновение его руки к ее щеке. Она как будто опять ощутила это. И вот они снова в карете, Ричард сидит напротив и смотрит на нее, а ей нечего сказать. Джеми в растерянности повернулась к окну и потерла мутное стекло пальчиком, затянутым в черную лайку.
– А где мы сейчас находимся? Мы довольно быстро едем. Сегодня будем в Лондоне?
Ричард вздохнул. Ну, ладно, все-таки лучше, чем молчание. Он принялся перечислять места, через которые им предстояло проехать. Если все пойдет как надо и на почтовых станциях найдутся хорошие лошади, они доберутся до Лондона уже сегодня. Главное – ехать, не останавливаясь, пока светло, потому что, как только стемнеет, придется тащиться еле-еле.
– Я предлагаю не делать остановок на еду, если ты не против, конечно. Миссис Петерс дала нам с собой корзину со всякими припасами, и если она не изменила своему обыкновению, то там хватит еды на неделю для целой армии. Можем поесть прямо здесь. А на почтовой станции, пока будут менять лошадей, выпьем кофе или вина. – Ричард выжидательно посмотрел на Джеми.
– Меня это вполне устраивает, спасибо, – кивнула она. – Только от волнения аппетит пропал. Я никогда не была в Лондоне.
– Правда? – воскликнул Ричард. Ну, этого нельзя было упустить. – Тогда, я надеюсь, ты разрешишь мне показать тебе столицу?
Джеми заколебалась.
– Для меня это будет большим удовольствием, – добавил он с подкупающей улыбкой.
– О, это было бы замечательно, Ричард, но... Хорошо ли это? Мы же в трауре!
Ричард чертыхнулся себе под нос. Она права. Ему оставалось только с нескрываемым огорчением признать свою оплошность.
– Но кое-куда все равно можно сходить, – сказал он. – Пусть даже мы и в трауре, но вполне можем посетить Вестминстерское аббатство и собор Святого Павла. Если ты, конечно, хочешь.
– Даже очень хочу! – с жаром отозвалась Джеми и, не удержавшись, принялась перечислять, что ей хотелось бы увидеть в аббатстве – гробницу королевы Елизаветы, уголок поэтов и... По тут ей вспомнилось, как отец однажды назвал ее за подобный разговор «синим чулком». Она умолкла.
Ричард бросил на нее удивленный взгляд.
– Складывается впечатление, что ты и так уже все знаешь, – заметил он с улыбкой. – А еще что ты хотела бы посмотреть? Сити? Или, может, парки?
– Ну... да. – И Джеми, сначала сдержанно, потом увлекаясь все больше и больше, начала рассказывать, где она мечтает побывать. Отцовские упреки были забыты. Она со знанием дела говорила об исторических памятниках, о парках в весеннем цвету, словно уже не раз видела их и успела полюбить.
Ричард слушал ее, пораженный. Так вот какая у него, оказывается, жена – не только смелая и красивая, но к тому же еще начитанная и умная.