Он дотянулся до стойки с мылом, мочалкой и несколькими полотенцами, принесенными матросом.
   - Так ты верующая? - спросил он бесцеремонно, как будто было нормально вести такую дискуссию совершенно голым, в каюте, освещенной фонарем и с неубранной кроватью, занимавшей большую часть помещения.
   - Да,- ответила Шарлотта,- хотя должна признать, что разделяю симпатии отца насчет религиозных организаций. Слишком много людей под любым предлогом готовы разрешить думать за них кому-нибудь другому, например, пастору.
   Патрик задумчиво намылил мочалку.
   - Не все могут быть лидерами, Шарлотта. Многие люди нуждаются в ком-то, кто позаботился бы о них и за кем можно было бы последовать. Ничего плохого в этом нет. Пожалуйста, не потрешь ли ты мне спину?
   Перемена темы была такой быстрой и неожиданной, что Шарлотта запуталась в словах, которые были у нее на уме.
   - Нет,- сумела она наконец выдавить из себя.
   Он нахмурился.
   - Почему?
   Шарлотте понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями для ответа:
   - Потому что ты мне надоел, вот почему. Сначала меня кто-то притаскивает к твоим ногам в мешке, словно ненужный выводок котят, и ты сразу начинаешь мной командовать. Затем ты оставляешь меня в гареме, из жалости, а потом предлагаешь мне выбор выйти за тебя замуж или быть наказанной ремнем. А теперь у тебя не хватает простого приличия уступить мне первой принять ванну.
   Патрик методично намыливал грудь, и черные волосы на ней завивались в узоры.
   - Я буду рад, если ты присоединишься ко мне, - сообщил он после долгого раздумья.
   «Он так самонадеян! - подумала в ярости Шарлотта.- Ведь он не только отмахнулся от моих жалоб по поводу своего поведения простым пожатием плеча, но теперь еще и воображает, что удостоит меня великой чести, предлагая разделить с ним ванну!»
   - Большое спасибо,- поблагодарила она с ядовитой улыбкой. - Вы необыкновенно любезны, сэр.
   Патрик рассмеялся и выскочил из медного бака неожиданно и без брызг, словно дельфин, появляющийся на поверхности моря. Он легко подхватил ошеломленную Шарлотту на руки и втащил ее, в платье и туфлях, в воду.
   Тонкая ткань ее одежд стала прозрачной и облепила все тело. Она отчаянно сопротивлялась, пол вокруг бака был залит водой, но Патрик легко справился с ней, прижав ее к груди.
   - Ты хотела принять ванну, Шарлотта, - приговаривал он, губами касаясь ее уха. - Ты ее сейчас получишь.
   Она брыкалась, извиваясь.
   - Сейчас же отпусти меня!
   Патрик вздохнул, но не ослабил хватку.
   - Никто не собирается слушаться вас,- заявил он с философским смирением, - Мы собираемся, наоборот, предпринять кое-что, чтобы усмирить сварливый характер миссис Треваррен.
   Шарлотта взяла себя в руки, но для этого ей понадобилось сделать несколько глубоких вдохов и мысленно сосчитать до двадцати семи. Шпильки выпали из волос, и мокрые пряди облепили плечи и грудь, а платье, ее единственная одежда, было почти наверняка испорчено.
   - Ты ведешь себя недостойно, Патрик. Отпусти меня сейчас же!
   Вместо этого он повернул ее к себе липом и стал с бесстыдным восхищением смотреть на ее груди, проступившие сквозь прозрачную ткань.
   - Конечно, дорогая, я сделаю все, что прикажешь. Нужно только помыть мне спину, как и подобает хорошей жене, а потом можешь делать все, что захочешь.
   Снова Шарлотта начала считать, чуть заметно шевеля губами.
   Патрик рассмеялся.
   - Господи, ты, должно быть, самая упрямая из всех женщин в мире. Но я принимаю вызов судьбы и сделаю все, чтобы усмирить тебя.
   Шарлотта знала, что в глазах ее сверкает огонь. Если бы она осмелилась, она бы плюнула Патрику в лицо, но даже она не находила в себе достаточно смелости для этого.
   - Не раньше чем увидишь ангелов, танцующих менуэт в аду! - прошипела она.
   Он притянул ее к себе, приподнял немного над водой и несильно схватил зубами полностью появившийся из воды сосок.
   - Heт, Шарлотта. - возразил он, подвергши ее сладостной пытке несколько раз, - скорее, я увижу, как ты будешь танцевать подо мной в постели этой ночью. Твои стоны удовольствия будут для меня лучше всякой музыки.
   Она задрожала, напуганная властью, которую этот человек имел над ней, разгневанная этим и беспомощная что-то предпринять, как если бы ей нужно было противостоять урагану или землетрясению.
   - Патрик... - поперхнулась она, испытывая одновременно любовь и ненависть к нему.
   Он осторожно снял с Шарлотты мокрые одежды и отбросил их. Ее туфли всплыли во время схватки, один снова погрузился в воду, другой плавал вокруг них. Обе туфли были выловлены и выброшены.
   Патрик посадил Шарлотту верхом на свои бедра и вскоре вода ритмично заплескалась в баке.
   ***
   Шарлотта спала как убитая рядом с Патриком, и ему не хотелось будить ее, когда настойчиво зазвучал сигнал тревоги.
   Он добрался до своей одежды, увидел, что она вся промокшая, выругался и нагнулся к сундуку за чистыми брюками и рубашкой.
   - Патрик...- пробормотала Шарлотта, пока он одевался. - Мы тонем?
   - Нет, богиня, - ответил он, - продолжай спать.
   - Хорошо,- сказала она с такой необычной уступчивостью, что Патрик испытал странное щемящее чувство где-то глубоко в груди.
   «Это весьма примечательно, - подумал он, доставая пистолет из ящика стола,- как такая маленькая плутовка с янтарными глазами, как Шарлотта, осложнила чужую, хорошо налаженную жизнь». Быстро, на ощупь, Патрик зарядил ружье и выскочил из каюты. Несколько минут спустя он был у рубки.
   - Что случилось? - спросил он Кохрана, который нес ночную вахту.
   - К нам приближается корабль, сэр, по правому борту. Он движется очень быстро, и я не думаю, что он приблизился к нам так близко, чтобы просто поприветствовать нас.
   Ночь освещала все вокруг серебряным блеском звезд и луны. Патрик выхватил подзорную трубу из рук Кохрана.
   Не оставалось сомнений в том, что к ним приближалось вражеское судно. Патрик не мог различить ни флага, ни эмблемы.
   - Скажи этому идиоту, чтобы прекратил бить в колокол, а то я вставлю в этот колокол его голову и сыграю каждую ноту «Звездно-полосатого флага!» - выругался он, продолжая изучать пришельца.
   - Сэр! - Кохран немедленно бросился выполнять приказ.
   Опыт подсказывал Патрику, что визитеры пришли с недобрыми намерениями. При других обстоятельствах он мог решиться принять бой, но внизу в его кровати лежала теплая, любимая Шарлотта, и это меняло ситуацию. Он подумал, что справлялся со слабостями так же, как и с женой, но никогда не чувствовал себя таким уязвимым.
   Патрик увидел вспышку пушечного выстрела, и его вышколенная команда бросилась к своим местам у орудий. «Чародейка» дала ответный залп, и соленый воздух неожиданно пропитался запахом пороха и дыма.
   Вражеское ядро ударилось о корпус корабля, но деревянные доски из тяжелого дуба древних лесов Новой Англии держались крепко. Патрик чувствовал силу корабля подошвами ног клипер был такой же его составной частью, как желудок или душа: у него были свои легкие и сердце.
   Пушки на обоих кораблях замолчали, но только потому, что пришелец подошел вплотную. Пираты перелезли через ограждение на своем судне, и Патрик сосредоточился на мыслях о защите двух своих любимых - Шарлотты, на которой не собирался жениться, и любимой и преданной «Чародейки».

Глава 8

   По доносившимся с палубы звукам даже неопытная Шарлотта безошибочно определила, что на борту идет жестокая схватка. Она выскочила из-под одеяла и дрожа оглядывала каюту в поисках одежды. Ее единственное платье еще не просохло, и не оставалось ничего другого, как поискать чего-нибудь из одежды Патрика.
   В чемодане, стоявшем в ногах его кровати, она нашла мягкие серые кожаные брюки и просторную холщовую рубашку. Брюки были слишком велики в талии и слишком обтягивали бедра, но Шарлотта не могла тратить время на такую чепуху. Ее каждую минуту могут позвать наверх - надо помочь защитникам.
   После тщательных поисков среди вещей Патрика она нашла наконец кинжал средних размеров. Не уверенная в том, что решится применить это оружие против живого существа, Шарлотта тем не менее взяла его.
   Звуки борьбы стали затихать, когда она осторожно пробралась на главную палубу, где сизым туманом клубился дым, затруднявший дыхание. Вокруг нее врукопашную дрались мужчины. Шарлотта трясущимися руками схватилась за рукоятку кинжала и притаилась за огромной корзиной, пытаясь разобраться в обстановке.
   Рядом с «Чародейкой» покачивался чужой корабль, и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что нападавшие были пиратами. Закрыв глаза, Шарлотта проглотила комок, стоявший в горле, и молча выругала себя за поиски приключений.
   Знакомая плотная фигура прислонилась к корзине спиной. Патрик, согнув ноги в коленях, нанес сильный удар в грудь наседавшему на него пирату и сбил того с ног.
   - Что ты, черт возьми, здесь делаешь? - крикнул он, даже не взглянув на Шарлотту. - Найди место, спрячься и оставайся там, пока я тебя не позову!
   С этими словами он снова ринулся в бой, а Шарлотта не стала терять время на то, чтобы понять, как он догадался, что это она пряталась за корзиной. Осторожно оглянувшись, она шмыгнула к входу, ведущему на нижнюю палубу.
   Только она достигла верхней ступеньки, как железные руки стиснули ее. Приступ смертельного страха парализовал ее, и она окаменела на какое-то мгновение, но затем в ней проснулись более глубокие и примитивные инстинкты. Она дралась, как тигрица, нанося удары кинжалом назад в попытке поразить тело нападавшего.
   Крик страшной боли предварил ее освобождение. Шарлотта не оглядываясь слетела по сходням. Она уже открывала дверь в кладовую, где собиралась спрятаться, пока се не освободят или не убьют, когда волосатая рука протянулась поверх ее головы и захлопнула дверь. Она повернулась спиной к дубовой панели и оказалась лицом к лицу с пиратом. Его вид и запах, а также смертельный ужас, который она испытывала, вызвали приступ дурноты. Пират зажал одной рукой бедро, и сквозь пальцы его сочилась кровь. Он взглянул на нее.
   - Ну, проткни мою шкуру, как кусок оленины, давай! - проскрежетал он, выдавая свою принадлежность к тем англичанам, что находились на самой низшей социальной ступени. Он схватил ее за волосы и с силой стукнул затылком о косяк двери. - Ты заплатишь за все, маленькая леди, и цена будет очень дорогой!
   Шарлотта хотела ударить его коленом, но он разгадал ее маневр и отступил в сторону. Ей не оставалось ничего другого, как снова взяться за кинжал, что она и сделала. Вообразив, что пират жареный цыпленок, она целилась ему в грудь.
   Кинжал отскочил, но только после того, как проткнул грязную рубашку. Издав крик разъяренного зверя, он прыгнул на нее, но в это мгновение, слава Богу, его остановили... Патрик толкнул его с размаху головой в стену, и несчастный бродяга рухнул на пол без сознания.
   - Будь все проклято, Шарлотта! - выпалил Патрик, схватив пирата за шиворот и оттаскивая его к ступенькам: - У меня нет времени нянчиться с глупыми женщинами! Делай, что я тебе сказал!
   - Я как раз и хотела! - не смогла удержаться от замечания Шарлотта, прежде чем нырнула в кладовую и закрыла дверь на задвижку.
   В помещении стало темно, воздух был горячий и душистый. Она долго стояла, пытаясь успокоить нервы. Когда глаза привыкли к полному отсутствию света, она заползла за высокую корзину.
   Приглушенные крики и выстрелы доносились с палубы над головой; теперь у Шарлотты появилось время оценить ситуацию, и она начала дрожать. Когда она услышала глухой стук упавшего у дверей кладовой тела, сердце ее забилось так часто, что стало трудно дышать. Она подняла крышку одной из бочек и залезла внутрь, чихая и поднимая вокруг себя облако мучной пыли. Присев на корточки, она радовалась хотя бы тому, что бочка не полна доверху, и молилась, чтобы вокруг бочки не образовался белый след, по которому ее легко обнаружить.
   Следующий час был подобен Дантовому аду,- не один раз дверь в кладовую буквально слетала с петель под ударами снаружи. Битва, которая раньше ограничивалась верхней палубой, теперь велась в нижних помещениях корабля.
   Весь запас храбрости у Шарлотты кончился. Рукоятка кинжала буквально приклеилась к ее руке. Она вспотела, и комочки теста образовались на ее щеках, ибо она наконец дала волю слезам, Если захват корабля пиратами увенчается успехом, результат будет слишком ужасным, чтобы думать об этом. Она ждала, слишком напуганная для того, чтобы даже молиться. Прошел по меньшей мере час, по подсчетам в ее лихорадочном сознании, когда раздался громкий удар в дверь кладовой.
   - Шарлотта! - Это был голос Патрика. - Открой дверь!
   Чувство огромного облегчения, испытанное Шарлоттой, - он еще жив! - сменилось гневом: голос его звучал раздраженно, как будто он занимался каким-то посторонним делом, а не поисками жены.
   - Как я могу убедиться в том, что ты говоришь не по принуждению? Может, пират приставил нож к твоему горлу и все это только трюк?
   - Ты прочла слишком много глупых книг,- отвечал капитан.
   Она вылезла из бочки с мукой и пошла к двери. Постояла, приставив ухо к панели. Затем, охваченная желанием увидеть свет и почувствовать безопасность, решилась и открыла задвижку. Патрик стоял один у сходней, прислонившись к косяку двери, и смотрел на нее. Его черные волосы были взъерошены, лицо покрыто ссадинами, рубашка разорвана, но видимых следов крови не было.
   - Слава Богу! - облегченно вскрикнула Шарлотта.
   Она, должно быть, похожа на привидение, подумалось ей,- с растрепанными волосами, покрытая сверху донизу мукой. Когда Патрик довольно усмехнулся, она взорвалась.
   - Не смей смеяться надо мной!- предупредила она его, пробуя пройти мимо.
   Он загородил путь и стоял как каменная стена, окружавшая сад ее мачехи позади дома в Гавани Куад.
   - Все хорошо, Шарлотта, сказал он с грубоватой нежностью. Больше нечего бояться.
   Издав слабый крик, Шарлотта обхватила обеими руками шею Патрика и приложилась к нему, освобождаясь от остатков страха.
   - Я думала, вас всех убили...
   Он нежно прильнул к ее волосам.
   - Ну ты же видишь, что я вполне живой.
   Шарлотта медленно соскользнула вниз, не в силах оторваться от него.
   - Они ушли? - прошептала она.- Я имею в виду пиратов...
   Он улыбнулся и откинул ей волосы с лица. Облачко муки поднялось и рассеялось.
   - Да, богиня. Идем. Мы что-нибудь придумаем и отмоем тебя.
   Так как в каюте все еще было мокро от воды, расплескавшейся после их мытья, а все матросы на палубе занимались тем, что ликвидировали последствия нанесенного во время схватки урона. Шарлотте вручили швабру и приказали протереть полы. К тому времени, когда она закончила и отпустила помощника кока, который натаскал свежей воды в бак, чтобы она могла помыться, се кожа, брови, волосы покрылись корочкой засохшей муки. Она чувствовала себя как гипсовая статуя.
   - Нужно ли сделать еще что-нибудь, миссис Треваррен?- спросил мальчишка с камбуза, наливая последнее ведро с горячей водой в бак.
   Ему, по подсчетам Шарлотты, было не больше четырнадцати лет, и он выполнял эту черную работу, скрывая усмешку.
   - Да,- ответила она с большим достоинством. - Ты можешь охранять меня снаружи. Не впускай никого, пока я буду принимать ванну.
   Мальчик вышел, и Шарлотта заткнула замочную скважину кусочком бумаги, на случай если он окажется не столь надежным стражем. Затем она сняла одежду, взятую из чемодана Патрика, осторожно отдирая ее от кожи, словно снимала бинты. Во второй раз за этот день Шарлотта помылась и уже вылезала из воды с полотенцем на груди, когда в каюту неожиданно вошел Патрик. Он довольно бесстыдно оглядел ее, закрывая дверь, и Шарлотта вспыхнула от раздражения и одновременно от удовольствия.
   - Я специально предупредила этого молодого человека никого не пускать.- Она прикрылась полотенцем, как тогой.
   - Я капитан корабля, - сказал Патрик небрежно,- и для меня здесь нет закрытых мест, тем более в моей собственной каюте.
   Шарлотта промолчала. Горестные, чтобы не сказать ужасные, события этого дня истощили запас ее сил. Она надеялась, что Патрик не заметит охватившую ее дрожь, когда вылезла из бака.
   - Что же мне теперь надеть на себя. - Она села на край кровати и, притворяясь немного разгневанной, добавила: - Или я отныне должна ходить голой?
   Патрик усмехнулся.
   - О, это замечательная перспектива! Но я ревнив. Мне пришлось бы ограничить твое передвижение пределами каюты, а тебе это не понравится.- Он подошел к шкафу, открыл полированную створку орехового дерева и стал разгребать кучу хорошо сшитой одежды, пока не нашел что искал ужасное фиолетовое платье с оборками из красного кружева.
   - Я забыл про это,- сказал он,- кто бы подумал, что оно сможет когда-нибудь пригодиться.
   - Никогда бы не подумала, что тебе нравится фиолетовый цвет, - колко заметила Шарлотта.
   Он бросил ей платье. По каюте распространился противный запах дешевых духов.
   - Надень его и держи язык за зубами.
   Шарлотта застыла с платьем в руках. Вряд ли у нее был выбор, придемся надеть вещь.
   - Очевидно, я была не первой, кто в обнаженном виде находился на «Чародейке», - заметила она, хотя ей на самом деле не хотелось думать о проститутке, которая вошла в каюту капитана в этом кошмарном платье и потом вышла без него.
   - Возможно, несчастное существо было похищено прямо из твоей кровати пиратами?
   Патрик сложил руки на груди, взгляд его был спокоен.
   - Я думаю, она ушла в одной из моих рубах, - ответил он, - после того как влила опиум в мой бренди. И. если не ошибаюсь, она прихватила с собой часы и все мои деньги.
   Шарлотта не могла сдержать улыбки.
   - Приятно слышать, что не все женщины подвержены твоим чарам, как я, - сказала она с улыбкой на лице. Про себя она злилась, что испытывает мелкую ревность, и особенно злилась на Патрика за то, что он сумел внушить ей такое чувство.
   Патрик с усмешкой поднял бровь.
   - Я не сказал, что леди не испытала удовольствия в моей постели, перед тем как ограбила меня.
   Щеки Шарлотты пылали. Ей казалось несправедливым, что Патрик взял ее невинной, в то время как сам спал с разными женщинами, начиная принцессой и кончая танцовщицей, исполнявшей танец живота.
   - Как это скромно с твоей стороны - говорить так, - бросила она.
   Патрик рассмеялся и, к ее глубокому облегчению, ничего не говоря, вышел из каюты.
   Шарлотта надела на себя это отвратительное платье, которое оказалось ей мало в груди, и вообще она чувствовала себя в нем проституткой. Вырез на груди был очень глубоким, и ей пришлось придерживать его руками.
   Впрочем, любопытство Шарлотты было сильнее ее склонности к сохранению пристойного вида, и она не могла оставаться больше в каюте. Она должна пойти на палубу, чтобы посмотреть, какой ущерб нанесен «Чародейке». Некоторые члены экипажа могли быть ранены и нуждались в медицинской помощи.
   Первое, что увидела Шарлотта, попав на палубу,- это свисавшие клочьями паруса грот-мачты. Всюду виднелись пятна крови, часть борта сорвана, очевидно, пушечным выстрелом. Судно немного кренилось на одну сторону, и запах пороха все еще держался в воздухе.
   Взглянув на море, она увидела другой корабль, медленно плывущий к горизонту.
   - Ты выглядишь в этом платье даже лучше, чем Моника,- Патрик испугал Шарлотту так, что та подпрыгнула.
   Учитывая его комплекцию, было что-то жуткое в его способности так подкрадываться к ней. Он двигался с грацией циркового артиста, идущего по проволоке.
   Шарлотта вся кипела. Положение дел на корабле было, возможно, таково, что они могли пойти ко дну в любую минуту, а капитан Треваррен вспоминал былые победы на любовном фронте.
   - Я думаю, она носила его довольно долго, если ты запомнил его! - резко ответила она.
   Патрик рассмеялся.
   - Бесполезно отсылать тебя обратно в каюту, поэтому хочу предупредить - не мешайся под ногами.
   Она посмотрела на него свысока и оглянулась в поисках раненых.
   - Я привыкла время от времени помогать моей мачехе и доктору Макколи заботиться о больных и раненых у себя дома. Кто-нибудь ранен?
   Он махнул рукой налево.
   - Да.- В одну секунду веселое выражение исчезло с его лица.- Вон туда, - показал он ей, а сам направился в противоположную сторону.
   Несколько минут спустя он уже ловко взбирался по веревочной лестнице, как паук в своей паутине. У Шарлотты защемило в груди, когда она вспомнила их первую встречу десять лет назад в гавани Сиэтла. После минутной задумчивости она выбросила из головы эти мысли и отправилась туда, куда он указал.
   Только шесть человек были ранены, с облегчением выяснила она, и никто не пострадал серьезно. Шарлотта старалась не обращать внимания на возгласы восхищения матросов по поводу ее яркого платья, в то время как она помогала мистеру Кохрану и мистеру Нессу промыть раны и наложить на них повязки.
   Когда всех раненых перевязали и больше было нечего делать. Шарлотта призналась себе, что безделье плохо повлияло на ее характер. Она вернулась в каюту помыть руки и, выбрав книгу из собранных капитаном, возвратилась на палубу.
   Патрик находился высоко среди снастей, занимаясь вместе с другими матросами починкой парусов. Шарлотта представила себе, как корабль медленно дрейфует по направлению к побережью Испании, и ее живое воображение нарисовало несколько печальных картин. Она представила себе, как «Чародейка» тонет, окруженная акулами и другими существами из глубин моря. Она почти почувствовала воду, смыкающуюся над ее лицом.
   - Миссис Треваррен?
   Она незаметно вздрогнула и прижала книгу к груди. Старший помощник мистер Кохран стоял перед ней, у него было вежливое и мягкое выражение лица.
   - Извините меня, у вас немного утомленный вид. Я подумал, может, вам захочется чашечку крепкого чая с бренди?
   Шарлотта заставила себя забыть о рискованном положении Патрика наверху. Она была тронута вежливой речью Кохрана.
   - Это очень любезно с вашей стороны,- чопорно откликнулась она,- благодарю вас.
   Мистер Кохран кивнул и удалился, а Шарлотта присела на ту самую корзину, за которой пряталась всего час тому назад. Хотя на ней было платье проститутки, внимание к ней старпома заставило ее снова почувствовать себя леди. Она посмотрела вверх на Патрика и увидела, что он снял с себя рубашку и бросил ее вниз со снастей, продолжая работать голым по пояс под солнцем. Она презрительно фыркнула. Ее мужу нужно научиться кое-чему, чтобы стать джентльменом.
   На следующий день перед заходом солнца показалась земля. Шарлотта стояла у поручней, наблюдая за темными тенями, которые плыли, стремительно разрезая воду. Дельфины приветствовали корабль, резвясь и играя, словно стайка непослушных детей.
   Шарлотта не спала всю предыдущую ночь - она была очень занята, стараясь удержать корабль на плаву силой своей доли. Возможно, любовная мощь Патрика сумела бы отвлечь ее от страхов, но он не пришел ночевать. Он даже не пришел поужинать с ней.
   Наблюдая за игрой дельфинов, Шарлотта вынуждена была признаться в двойственности своих чувств, по «крайней мере, самой себе. Она не помнила бы себя от радости, если бы ощутила под ногами прочную землю и оказалась в стране, где мужчина должен иметь только одну жену; но в то же время испытывала необычный, непонятный страх. Она предчувствовала приближающуюся большую перемену, могучую и страшную, как дикие штормы, которые временами обрушивались на Пугетский пролив.
   Помощник кока, Гиппер Дун. появился рядом. Молодой человек вздохнул, глядя на оливковую рощу и красные черепичные крыши оштукатуренных домов, теснившихся на берегу. Он был молод, и Шарлотта не в первый раз подумала, есть ли кто-нибудь где-нибудь, кто беспокоится о нем и молится за его благополучное возвращение.
   - Как называется эта деревушка?- спросила она, желая поболтать.
   - Коста-дель-Сьело,- ответил он. - Берег неба. Иногда небо и вода здесь бывают одного цвета, и кажется, что городок плывет высоко в воздухе. Шарлотта улыбнулась.
   - Вы поэт, мистер Дун, сказала она. Где вы родились и есть ли кто-нибудь, кто ждет вас?
   Он посмотрел на нее голубыми, как прибрежная вода, глазами. Его волосы песочною цвета еле доставали до воротника, одевался он, как Патрик, с той лишь разницей, что его простые брюки и миткалевая рубашка были гораздо дешевле, чем капитанские.
   - Я сел на корабль в Сан-Франциско,- ответил он, - и моя мать, единственная из моих родных, думаю, была очень занята виски и мужчинами, чтобы заметить мое отсутствие.
   - Но все же вы получили какое-то образование, - настаивала Шарлотта с участием в голосе.
   Типпер пожал плечами.
   - Какая-то женщина из церкви приходила, когда я был маленьким, и спрашивала, не хочу ли я пойти в школу. Я часто ходил туда, так как в школе было тепло, а учитель всегда приносил мне что-нибудь поесть.- Он снова пожал плечами и криво усмехнулся, глядя на Шарлотту.- Когда я был в школе, то кое-чему научился гам.
   Вспоминая свое защищенное, благополучное детство и сравнивая его с детством Типпера, Шарлотта испытала одновременно и благодарность, и печаль.
   - А где выросли вы, миссис Треваррен?- немного застенчиво спросил он.
   Она улыбнулась.
   - В маленьком городке Вашингтонского округа, под названием Гавань Куад. Моя сестра и я росли, как обезьянки в джунглях, пока мне не исполнилось тринадцать, а Милли - десять. Затем отец, который овдовел несколько лет назад, женился снова. Лидия, моя мачеха, изменила все в нашей жизни к лучшему.