Милн Алан Александр. Когда-то, давным-давно

   - Подать ему руку или погладить по голове? - пробормотала блюстительница придворного этикета, в первый раз в жизни растерявшись.
   Удо приложил лапу к сердцу и отвесил учтивый поклон.
   - Я очарован, - галантно произнес он, а любая галантность, исходящая от помеси льва, кролика и барашка, не может не произвести самого приятного впечатления.
   Они расселись по местам.
   - Немного шербета, ваше высочество? - предложила Гиацинта, наполнявшая кубки.
   Удо собирался было сказать "да", но заколебался.
   - Не уверен, что могу себе это позволить.
   - Шербет очень вкусный, - заметила Виггз, чтобы разрешить его сомнения.
   - Не сомневаюсь, милая. Весь вопрос в том, люблю ли я шербет?
   - Разве можно не знать, любишь шербет или нет?
   - Оставь в покое его высочество, Виггз, - вмешалась Гиацинта и предложила принцу сэндвич с олениной.
   - Весь вопрос в том, люблю ли я сэндвичи с олениной?
   - Я люблю, - объявила Воггз всем, кого это могло интересовать.
   - Видите ли, - объяснил Удо, - на самом деле я не знаю, что я люблю.
   Все удивились, особенно Воггз. Бельвейн слишком наслаждалась происходящим, чтобы разговаривать, и принцесса попросила Удо пояснить, что он имеет в виду, чем его очень обрадовала. Это был как раз тот предмет, который он давно уже стремился обсудить.
   - Ну, хорошо, - начал он, сев поудобнее, так что Виггз на этот раз пришлось извлекать его хвост из горчицы. - Кто я?
   Никто не отважился высказать свое мнение.
   - Заяц ли я? Если да, то передайте мне желе из красной смородины или что там еще едят зайцы.
   Хозяйка встревоженным взглядом блуждала по столу в поисках подходящего угощения.
   - Может, я лев? - продолжал Удо, развивая тему. - Тогда передайте мне Виггз.
   - О, пожалуйста, не надо быть львом, - попросила Виггз, ласково потрепав его по загривку.
   - Но разве у вас нет внутреннего чувства, которое подсказывает вам...
   - У меня есть внутреннее чувство пустоты. Я жажду чего-то, только не знаю, чего именно.
   - Надеюсь, это не сардины, - шепнула Виггз Воггз.
   - Но чем вы питались по дороге? - спросила Гиацинта.
   - О, в основном травой и тому подобными вещами. Мне казалось, что трава не причинит вреда.
   - И что же? Она не причинила вреда? - участливо осведомилась графиня.
   Удо отвечал мрачным молчанием.
   - Я знаю, что это глупо с моей стороны, - сказала Гиацинта, - но я все-таки не понимаю. Казалось бы, что, если вы... ээ...
   - Вот именно, - сказал Удо.
   - ...то вы должны инстинктивно чувствовать, что... ээ...
   - Совершенно верно, - сказал Удо. - ...едят.
   - А-а, я так и знал, что вам это придет в голову. Я и сам так думал, когда... когда плохо себя почувствовал. Но я кое-что попробовал на практике, и ничего не вышло. С тех пор я много времени посвятил обдумыванию этого вопроса и...
   - Как это интересно, - с энтузиазмом поддержала его графиня, устраиваясь поудобнее. - Пожалуйста, продолжайте.
   - Ну что ж. Когда я... - он кашлянул и застенчиво обвел взглядом присутствующих. - А вам не кажется, что это слишком деликатный предмет?
   - Что вы, вовсе нет, - пробормотала Гиацинта.
   - Так вот. Когда волшебник хочет вам досадить, он обычно превращает вас в какое-нибудь животное.
   Графиня покраснела - в первый раз с тех пор, как ей исполнилось семнадцать - и заметила:
   - Действительно, это довольно распространенная шутка среди волшебников...
   - Но подумайте, если вы стали настоящим животным, вас это ничуть не должно раздражать. Слон не печалится из-за того, что он слон. Он просто старается быть хорошим слоном и почувствует себя несчастным, только если, например, что-нибудь случится с его хоботом. А вот выглядеть как слон, иметь сложную... ээ... внутреннюю форму слона и в то же время оставаться человеком - это действительно несчастье.
   Всем было очень интересно. Воггз надеялась на то, что Удо откроет наконец тайну и она все-таки узнает, какое он животное, но ее ожидало разочарование. В конце концов, в нынешнем положении Удо оказались кое-какие преимущества. По крайней мере, его никогда не слушали с таким вниманием, когда он был человеком.
   - Теперь представьте на минуту, что я - лев. Я обладаю строением льва, но возвышенной душой и мыслями принца. Итак, какая-то часть меня жаждет сырого мяса, и тем не менее более высокая часть моего существа (он приложил лапу к сердцу)... ну, словом, можете себе представить, что бы вы чувствовали на моем месте.
   Принцесса содрогнулась.
   - Да, могу, - сказала она убежденно. Графиня, хотя и слушала Удо со вниманием, стала находить предмет беседы несколько низменным.
   - Видите ли, в чем суть дела, - продолжал Удо. - Ребенок, если его предоставить самому себе, не знает, что для него хорошо, а что плохо. Предоставленный самому себе, он будет есть все подряд. А теперь превратите человека в животное - и он окажется точно в таком же положении, как тот ребенок.
   - Я об этом никогда не думала, - призналась Гиацинта.
   - Мне пришлось об этом подумать. Давайте пойдем дальше.
   Он явно был в восторге от самого себя. В последний раз нечто подобное он ощущал, когда обращался с приветственной речью к самым знатным жителям Арабии по случаю своего совершеннолетия.
   - Предположим снова, что я лев. Из того, что мне приходилось читать или слышать о львах, известно, что с львиной... натурой более всего другого согласуется сырое мясо, и было бы глупо с моей стороны не обратиться к такому способу поддержания существования, несмотря на то что это может произвести крайне неприятное впечатление на окружающих. Но если вы даже не знаете, какое вы животное, положение становится еще сложнее. Приходится перепробовать массу всевозможных ужасных вещей, чтобы выяснить, что вам годится.
   В его глазах появилось странное выражение - выражение, в котором сосредоточилась память о весьма болезненных ощущениях.
   - Я экспериментировал, - сказал он угрюмо. - Три последних дня...
   Все посмотрели на него с грустью и сочувствием. Кроме Бельвейн, конечно.
   - И что же вам годится? - непринужденно спросила она.
   - Как ни странно, - Удо слегка развеселился, - банановые оладьи. Приходилось ли вам когда-нибудь держать зверька, который питается банановыми оладьями?
   - Никогда, - улыбнулась принцесса.
   - Так вот, этим самым животным, возможно, я и являюсь. - Он тяжело вздохнул и добавил: - Есть одно-два животных, которыми я точно не являюсь... Некоторое время он, казалось, перебирал в уме наиболее горькие воспоминания. Не думаю, чтобы кто-нибудь из вас мог представить, что чувствуешь, когда пытаешься проглотить чертополох. Можно попробовать сэндвич с кресс-салатом? К хвосту он, конечно, не идет, но, кажется, неплохо сочетается с ушами. - Он откусил большой кусок и пробормотал сквозь салатные листья: - Надеюсь, принцесса, я не слишком утомил вас своими неприятностями?
   Гиацинта с искренним чувством крепко сжала его лапу:
   - Дорогой принц Удо, я жажду вам помочь. Мы обязательно что-нибудь придумаем и снимем с вас эти ужасные чары. В библиотеке так много всяких мудрых книг - там наверняка можно найти массу полезных советов. О, я уверена, вы очень скоро поправитесь.
   - Вы очень добры, принцесса. Вы понимаете, что значит подобное положение для человека с моим характером. - Он наклонился к Виггз и спросил вполголоса:
   - Как их делают? (Имея в виду сэндвичи.)
   Грациозно изогнув стан, Бельвейн поднялась:
   - У меня еще есть дела. Нужно распорядиться, чтобы приготовили подстилку... - Она запнулась, сделав вид, что ужасно смущена. - Как глупо с моей стороны - я имела в виду ложе для вашего королевского высочества. Ваше высочество, вы разрешите мне удалиться?
   Ее высочество разрешала.
   - И вы, девочки, бегите и посмотрите, не нужна ли ваша помощь. Оставьте нам сэндвичи с кресс-салатом, - добавила принцесса, потому что Виггз с некоторым сомнением посматривала то на блюдо, то на принца.
   Благодарно взглянув на ее высочество, Удо приступил к следующему сэндвичу.
   Глава 12
   Мы считаем, что надо сообщить отцу Удо о его поведении
   - Теперь, дорогая принцесса, - сказал Удо, как только они остались одни, позвольте узнать, чем я могу вам помочь.
   - О, принц Удо, - голос Гиацинты стал серьезным, - это было так благородно с вашей стороны откликнуться на мою просьбу. Меня не покидает чувство: в том, что с вами произошло, есть доля моей вины. Это могло случиться из-за того, что я пригласила вас сюда.
   - Вовсе нет, принцесса. Подобная неприятность может случиться с кем угодно и где угодно. Если я еще нужен вам, прошу вас, расскажите мне все. И хотя мои физические возможности сейчас далеко не те, что прежде, смею вас уверить, что умственные ни в коем случае не пострадали.
   Он откусил еще кусок сэндвича и с умным видом покивал головой.
   - Давайте перейдем сюда, - предложила Гиацинта. Она прошла к старинному каменному сиденью у стены (Удо последовал за ней, не расставаясь с тарелкой) и села, оставив для него место.
   Каждый знает, как указать джентльмену, что он может присесть рядом с вами и рассказать, что он делал в городе вчера вечером, и каждый знает, как похлопать рукой по дивану, чтобы Фидо запрыгнул на него и был-хорошей-собакой-и-лежал-смирно. Гиацинте очень тактично удалось изобразить нечто среднее между этими жестами, и Удо грациозно вскочил на скамью.
   - Теперь можно поговорить, - сказала Гиацинта. - Что вы думаете об этой даме, которую я вам представила?
   Удо был уже достаточно взрослым, чтобы знать, как отвечать на такие вопросы.
   - Я почти не обратил на нее внимания. - И он, склонив голову, начал: Естественно, когда ваше высочество... О, прошу прощения, вам, наверное, мешают мои уши...
   - Ничего, ничего, - отвечала Гиацинта, поправляя волосы. - Так вот, я пригласила вас сюда из-за этой женщины.
   - Но я не могу жениться на ней в таком виде, ваше высочество.
   Принцесса, вздрогнув, взглянула на него, и принц сразу понял, что дал маху. Чтобы скрыть смущение, он взял следующий сэндвич и съел его очень быстро.
   - Мне нужна ваша поддержка, - несколько отчужденно заговорила Гиацинта. Она что-то замышляет против меня.
   - О, ваше высочество, я теперь понимаю, - Удо покачал головой так, что сразу стало ясно: принцесса наконец-то напала на нужного человека.
   - Я ей не доверяю.
   - И это неудивительно. Я тоже кое-что заметил.
   - Что же?
   - Вспомните, что произошло, когда я появился. Вы, ваше высочество, естественно, слегка испугались, эти две маленькие девочки смотрели на меня с восторженным изумлением, а что графиня Бельвейн? Что она сделала?
   - А что она сделала?
   - В том-то и дело, что ничего, - с торжеством объявил Удо. - Она не удивилась, не огорчилась и не испугалась.
   - Да, пожалуй, теперь я это припоминаю.
   - А ведь тем не менее, - проговорил Удо наполовину жалобно, наполовину гордо, - принцы обычно выглядят по-другому. Почему же она не удивилась?
   Гиацинта была озадачена.
   - Она знала, что вы за мной посылали? - последовал вопрос Удо.
   - Да.
   - Потому что вам стало что-то известно про нее?
   - Да.
   - Тогда положитесь на мои слова - это сделала она!
   - Но как? - воскликнула принцесса. - Хотя это именно то, чего от нее можно было бы ожидать.
   Удо не ответил. Он соскочил с сиденья и в негодовании бегал взад и вперед по комнате, чтобы не обнаруживать своих чувств перед дамой.
   - Как ей это удалось? - недоумевала Гиацинта.
   - О, подговорила какого-нибудь волшебника или что-то в этом роде, нетерпеливо бросил Удо, продолжая бегать.
   Вдруг он резко остановился перед принцессой:
   - Если бы только знать наверняка, что я лев.
   Он попробовал зарычать, тонким голосом воскликнул, что это не считается, и снова попробовал.
   - Нет, по-видимому, я все-таки не лев, - признал он печально.
   Гиацинта предложила:
   - Надо придумать план.
   - Да, надо придумать план, - вяло согласился Удо и, расстроенный, снова уселся рядом с ней.
   Он не мог больше скрывать от себя, что он не лев. Этот факт совершенно лишил его присутствия духа.
   - Я думаю, что проявляла недостаточную твердость, но с тех пор, как мужчины уехали на войну, эта женщина практически захватила власть в стране. Мне кажется, что она может готовить заговор, я знаю, что она грабит меня. Я вызвала вас сюда, чтобы вы помогли мне с ней справиться.
   Удо с важным видом кивнул.
   - Надо установить за ней слежку.
   - Да, но на это могут уйти месяцы.
   - Вы сказали, месяцы? - встрепенулся Удо.
   - Да, а в чем дело?
   - Ну, дело в том, - замялся Удо, - я знаю, что это очень глупо с моей стороны, но будем надеяться, что все обойдется...
   - Но в чем же дело?
   Удо окончательно сконфузился. Он вилял хвостом, чертил задней лапой небольшие круги и бросал на принцессу застенчивые взгляды.
   - Ну, я... - он нервно хихикнул, - я подозреваю, что я из тех зверей, - он снова хихикнул, - которые впадают в зимнюю спячку. Будет очень неловко, - его задняя лапа снова стала выписывать круги, - если мне придется выкопать норку в земле как раз в тот момент, когда заговор созреет.
   - О, это было бы ужасно, - в отчаянии сказала Гиацинта.
   Они оба молчали некоторое время, представляя себе всевозможные осложнения. Хвост Удо случайно оказался у Гиацинты на коленях, и она рассеянно теребила его в руках.
   Принцесса первая прервала молчание:
   - Как бы то ни было, сейчас еще только июль.
   - Да, да, - ответил Удо. - Возможно, я буду свободен приблизительно до ноября. До того времени надо бы все разузнать... О-о! - он вдруг подскочил в сильном волнении. - Я только что подумал... Мне ведь придется запасаться орехами и тому подобными вещами.
   - На самом деле...
   - Пожалуй, придется начать уже довольно скоро. Знаете, у меня ведь нет практики. Лезть на деревья за орехами, - продолжал он сонно, - какой удел для...
   - О, пожалуйста, не надо, - взмолилась Гиацинта. - Кажется, это делают только белки.
   - Да, пожалуй. Значит, если бы я был белкой, мне... Вы не могли бы вернуть на минуту мой хвост?
   - О, простите, пожалуйста. - Гиацинта пришла в ужас, осознав, какую вольность допустила.
   - Что вы, что вы, ничего страшного...
   Он взял хвост в переднюю лапу.
   - Сейчас посмотрим. Наблюдайте за мной.
   Сидя на задних лапах, он загнул хвост над головой и, отпустив его, стал быстро-быстро грызть сэндвич, зажатый в передних.
   Прекрасный сюжет для художника...
   Но неподходящая модель. Хвост со стуком упал на землю.
   - Ну вот. Все понятно. Я не белка!
   - Ах, я так рада, - сказала Гиацинта, полностью убежденная этой демонстрацией.
   - Ну тогда все в порядке. Можно разрабатывать план действий. Прежде всего, не следует... - он вдруг замолчал, и Гиацинта увидела, что он разглядывает свой хвост.
   - Да?
   Он поднял хвост и положил его перед собой. На середине хвоста был большой узел.
   - Что же мне надо было запомнить? - он задумчиво потер лоб.
   Бедная Гиацинта!
   - О, милый принц Удо! Мне так жаль. Боюсь, что это сделала я задумавшись.
   Удо, как галантный кавалер, сразу же подхватил.
   - Узел верности, - начал он с грациозным покло...
   Нет, он вовремя остановился. Ох уж эти уши! С ними невозможно проявить обычную вежливость.
   - Ах, Удо! - порывисто воскликнула Гиацинта. - Если бы только я могла вернуть вам ваш истинный облик!
   - Да, хорошо бы, - ответил Удо, снова становясь практичным. - Но как это сделать? Еще один сэндвич, - сказал он извиняющимся тоном. - Они так идут к ушам.
   - Я пригрожу графине. Скажу, что, если она не заставит волшебника расколдовать вас, я посажу ее в тюрьму.
   Удо не слушал. Он погрузился в собственные мысли.
   - Банановые оладьи и сэндвичи с кресс-салатом, - бормотал он. - Думаю, другого такого зверя не сыщешь...
   - Конечно, - продолжала принцесса, тоже наполовину сама себе, - часть народа может принять ее сторону - те, которых она подкупила. Если она...
   - Хорошо, хорошо, - остановил ее Удо. - Оставьте графиню мне. В ваших сэндвичах есть что-то, от чего я способен на все, - что-то вдохновляющее. Я чувствую себя новым... кем бы я ни был!
   Не кажется ли вам, что Удо слишком уж разошелся и что он мог бы вести себя поскромнее?
   - Вообще-то, - размышляла Гиацинта вслух, - я могла бы написать отцу и попросить прислать кого-нибудь из мужчин, но очень не хочется этого делать. Не хочу, чтобы он думал, что я не справилась.
   - Удивительно, какие вещи иногда приходят в голову, - говорил, тем временем, Удо. - Возможно, я все-таки кролик. Интересно, как я буду выглядеть за проволочной сеткой? - Он откусил еще кусок и продолжал:
   - Интересно, что я сделаю, если увижу хорька. Надеюсь, у вас нет ручного хорька, принцесса?
   - Простите, принц, не расслышала. Я думала о другом. Что вы сказали?
   - Ничего, ничего. Просто разные мысли...
   Удо протянул руку к тарелке и обнаружил, что она пуста. Он сел поудобнее и, казалось, слегка задремал, как вдруг его внимание привлек узел на хвосте. Он принялся его лениво развязывать, сонно бормоча:
   - Хорошо бы, я мог жалить хвостом... но, кажется мой не из таких. Вот было бы на хвосте жало...
   Он начал тщательно ощупывать кончик хвоста.
   - Интересно, есть ли у меня вообще жало? - он закрыл глаза. - Я бы с удовольствием ужалил графиню... Прямо в шею, всю шею бы изжалил, всю.. - И принц Удо погрузился в сон.
   Недостойное поведение! Роджер Кривоног пытается оправдать принца, ссылаясь на палящий зной и действие одного-двух сэндвичей с кресс-салатом на пустой... на человека, который несколько дней ничего не ел. Как подействовали на Удо сэндвичи с кресс-салатом, мы и сами только что видели. Но Роджер забывает упомянуть о том, что сэндвичей-то было двадцать один или двадцать два. Что там ни говори, не стоит отрицать - поведение принца оставляло желать лучшего.
   Если бы я там оказался, то немедленно написал бы его отцу.
   Гиацинта взирала на эту картину с довольно противоречивыми чувствами. Конечно, ей было его очень жалко.
   "Бедняга, - думала она, - туго ему пришлось". Но согласитесь, сочувствие постепенно становится все менее искренним, когда слишком долго смотришь на помесь льва, кролика и тонкорунного барашка, особенно если часть, принадлежащая кролику, тихонько похрапывает, приоткрыв рот.
   И потом, что ей с ним делать? Получается, что теперь у нее на руках двое графиня и он. Бельвейн только выиграла от присутствия принца: она вполне может использовать его в своих целях: Ваше высочество будет делать то-то и то-то, или его высочество навсегда останется кроликом. И куда денешься?
   Ладно, об этом она подумает завтра. Сейчас и так достаточно сложностей, и первая из них - это то, как с ним вообще обращаться. Годится ли ему теперь Голубая комната? Гиацинта вдруг осознала, что хозяйке, принимающей у себя такую коллекцию животных, как принц Удо, придется проявить чудеса тактичности. Может, он сам скажет, что ему нужно, когда проснется. Пусть пока поспит.
   Она еще раз взглянула на принца, невольно улыбнулась и быстро спустилась по лестнице во дворец.
   Глава 13
   "Цвета" рифмуется с "рассвета"
   Удо проснулся в довольно бодром настроении и решил немедленно начать проводить твердую политику в отношении графини. Найти Бельвейн оказалось несложно: дворец был битком набит прислугой, занятой неотложными делами, позволяющими хоть мельком взглянуть на гостя, после чего все разбегались по углам, прикрывая ладонью рот и с трясущимися плечами. Одна из служанок, лучше владевшая собой, чем остальные, проводила рассерженного принца в сад графини.
   Графиня Бельвейн гуляла по мощеным дорожкам между клумбами лаванды. Заметив Удо, она остановилась, опершись локтями на солнечные часы и насмешливо его разглядывая. На часах было выгравировано: "Если тучи застят небосвод, ни одна минута не пройдет" - изречение, придуманное графиней однажды в дождливый полдень.
   - А-а, вот мы где! - начал Удо довольно противным тоном.
   - Да, вот мы где, - очень приветливо отозвалась графиня. - И нас здесь довольно много, не так ли?
   И вдруг начала хохотать как безумная.
   - Ой, я сейчас умру! О, принц Удо, я от вас в восторге! Можете считать меня вашей жертвой...
   Легко сердиться на человека, который над вами смеется, но трудно произвести на него впечатление, к которому стремишься, особенно когда... но нет нужды снова описывать обличие Удо.
   - Не вижу тут ничего смешного, - проговорил он угрюмо. - Для интеллигентного человека внешность - не главное.
   - Но она может быть очень смешной, разве нет? Я хотела, чтобы с вами случилось что-нибудь позабавнее, но никак не думала...
   - Ага! - торжествующе сказал Удо. - Вот оно!
   Он произнес это тоном опытного следователя, который наконец добился признания увиливающего обвиняемого. Такой тон может показаться уместным лишь в устах человека, обладающего внушительным обликом служителя закона. Может быть, поэтому Бельвейн снова рассмеялась.
   - Вы практически признались в том, что сделали это, - с важностью изрек У до.
   - Что "это"? - невинно поинтересовалась графиня.
   - Превратили меня в... ээ...
   - Кролика?
   Подобное мнение о его внешности уже в который раз произвело на Удо самое неприятное впечатление, и он запальчиво спросил:
   - Почему вы думаете, что я кролик?
   - Кто бы вы ни были, но вы никогда не осмелитесь показаться у себя в стране в таком виде.
   - Берегитесь, женщина! Это уже слишком. Не будите во мне льва!
   - Где? - воскликнула графиня с детским любопытством.
   Жестом, исполненным достоинства и свидетельствующим о безупречности манер, принц указал на хвост.
   - Это, - заметила Бельвейн, пренебрежительно усмехнувшись, - не та часть льва, которая могла бы меня напугать.
   Удо был сражен наповал, но через некоторое время опомнился и взял себя в руки.
   - Даже если предположить - так просто, к примеру, - что я кролик, я все же кое на что способен. Возьму и съем ваши гвоздики!
   Бельвейн обожала свой сад, но ее поддерживала мысль о том, что сейчас еще только июль, о чем она и сообщила Удо.
   - Не обязательно гвоздики, - предупредил Удо.
   - Не хотелось бы спорить с тем, кто (простите меня) обладает внутренним знанием предмета, но, мне кажется, сейчас в моем саду нет ничего, что могло бы порадовать кролика.
   - Пусть не радует, - героически ответствовал Удо. - Я готов рискнуть!
   Это было уже серьезнее. Ее милый сад, где она слагает стихи, обращенный в руны - нет, в руины - происками врага. Сама мысль об этом была невыносимой.
   - Вы не кролик, - поспешно заговорила графиня. - Не настоящий кролик, потому что... потому что не умеете как следует шевелить носом.
   - Умею, - решительно заявил Удо. - Просто не хочу.
   - О, покажите, пожалуйста! - Бельвейн всплеснула руками в радостном нетерпении.
   Не для того он пришел в этот сад, и, несомненно, шевеление носом не могло не нанести ущерба чести царствующей фамилии Арабии. Но, что поделаешь, эта ужасная женщина могла кого угодно заставить плясать под свою дудку.
   - Вот так, - сказал Удо.
   Графиня окинула его критическим взглядом.
   - Нет. Совсем неправильно.
   - Естественно, я сейчас немного не в форме.
   - Мне очень жаль, - заметила Бельвейн, - но боюсь, что дело не в форме.
   Удо уже давно подумывал о том, что разговор как-то не клеится, во всяком случае, он рассчитывал на другое. Необходимо перехватить инициативу.
   - Довольно, графиня, - проговорил он очень грозно. - Я слышал ваше признание. Это вы меня заколдовали.
   - Конечно, я. Очень вы мне были тут нужны - вмешиваться в мои планы!
   - Планы ограбления принцессы!
   Бельвейн чувствовала, что бесполезно пытаться объяснять Удо принципы помощи бедным. Куда деваться от ограниченных людей вроде Удо или Роджера Кривонога? Спорить с такими - только попусту тратить время.
   - Мои планы, - повторила она.
   - Очень хорошо. Я прямо сейчас иду к принцессе, и она публично сорвет с вас маску.
   Лицо Бельвейн озарилось лучезарной улыбкой - не часто выпадает такой случай.
   - А кто, - спросила она самым сладким голосом, - сорвет маску с вас, чтобы люди смогли увидеть настоящего принца Удо?
   - Что вы имеете в виду? - удивился Удо, хотя уже начинал догадываться.
   - Эта благородная внешность, которой по праву так гордится Арабия, где она? Кто откроет ее народу? Представьте себе, что бы они все подумали, если бы увидели вас в этот момент!
   Теперь до Удо наконец дошло. Гиацинта поняла это гораздо раньше.
   - Вы имеете в виду, что если ее высочество будет выполнять ваши указания, то вы вернете мне прежний облик, а если нет, то...
   Бельвейн с сожалением вздохнула. Как часто заурядные люди превратно толкуют побуждения выдающейся личности! Она не сомневалась, что будущие историки представят все именно в таком свете. (Что касается Роджера, то она оказалась совершенно права.)
   Осознав всю безвыходность положения, Удо не выдержал и, презрев галантность, гигантским прыжком бросился на графиню. Она грациозно скользнула за солнечные часы, изобразив очаровательный испуг... но уже в следующий момент Удо решил, что, пожалуй, не стоит выяснять отношения с дамой такими грубыми методами. Прийти к этому решению ему в значительной мере помогло то обстоятельство, что хвост застрял.
   Бельвейн в мгновение ока оказалась рядом:
   - Тихо, тихо... Ничего страшного. Я помогу вашему высочеству. - И, высвобождая хвост, она назидательно заметила: - Из всего следует извлекать маленькие уроки. Подумайте, вот если бы вы были кроликом, ничего подобного не случилось бы.
   - Нет, я даже не кролик, - отвечал Удо с грустью. - Я просто ничто...
   Бельвейн опустилась в глубоком реверансе.
   - Вы - его высочество, наследный принц Арабии Удо. Солома для вашего королевского высочества готова. Когда вашему высочеству будет угодно удалиться на отдых?