Страница:
После этой церемонии князья, приехавшие в Иерусалим, вернулись в свои владения: Боэмунд – в Антиохию, Балдуин – в Эдессу, Раймунд – в Лаодикею. Танкред же едва добрался до своего княжества, как был атакован султаном Дамаска. Готфрид поспешил ему на помощь. Он разбил сарацин и преследовал их до Ливанского хребта, захватив при этом богатую добычу. Но то было последнее предприятие славного воителя.
На обратном пути Готфрид вдруг занемог. С трудом добрался он до Яффы, а оттуда в Иерусалим его тащили уже на носилках. Вскоре он скончался, завещав своим соратникам будущее Церкви и государства. Он был погребен в ограде Лобного места, подле гроба Иисуса Христа, который освободил своей доблестью. Смерть его оплакали и христиане, для которых он был отцом, и мусульмане, много раз испытавшие его справедливость и милосердие. В ратном деле Готфрид Бульонский превосходил многих полководцев своей эпохи, и если бы он прожил дольше, то имя его оказалось бы среди имен великих монархов. Это имя и сегодня олицетворяет добродетели героических времен и обречено жить столь же долго, сколь и память о Крестовых походах.
Смерть Готфрида вызвала горячие споры о его преемнике. Патриарх Даймбер, исходя из обещаний покойного, заявил о своих правах на престол. Однако бароны желали иметь королем одного из своих. Гарнье, граф де Грей, овладел башней Давида именем Балдуина Эдесского, ближайшего родственника Готфрида. Патриарх обратился за помощью к духовенству. Но тут Гарнье внезапно умер. Даймбер приписал эту смерть правосудию Божию, и тут же отписал Боэмунду Антиохийскому, умоляя его прийти и защитить дело Церкви. Однако патриарху не повезло. Пока шла вся эта смута, явились послы из Антиохии с сообщением, что их властитель после неудачного похода попал в плен к туркам, Эта весть перетянула весы на сторону баронов, считавших необходимым иметь военного вождя, и к Балдуину Эдесскому была отправлена депутация с просьбой принять вакантный престол.
Узнав о смерти брата, Балдуин уронил слезу, но тут же утешился при мысли о короне. Хотя графство Эдесское было обширнее и богаче слабого Иерусалимского королевства, титул короля казался ему много престижнее, да и кроме того, деятельный Балдуин, стремившийся к битвам, предпочитал возглавить государство, которое нужно завоевать, чем то, которое было уже завоевано. Передав графство Эдесское своему двоюродному брату, Балдуину Бургскому, он пустился в путь. По дороге на него напали отряды эмиров Эдессы и Дамаска, но он, действуя ловким маневром, разбил их и явился в Иерусалим с большим числом пленных. Это обеспечило ему всеобщий триумф, который не разделили лишь взбешенный Даймбер и верное ему духовенство. В знак протеста патриарх удалился на гору Сион, чем, впрочем, мало тронул Балдуина, занятого приготовлением к новым баталиям.
Глубокая осень нарушила его план осады Аскалона; разорив его окрестности» Балдуин обошел побережье Мертвого моря и достиг долины, где, по преданию, Моисей ударом посоха извлек из скалы источник, С набожным восторгом созерцали христианские воины все эти места, прославленные Священным Писанием, после чего вернулись в Иерусалим, нагруженные немалой добычей. Теперь патриарх, видя свое дело проигранным, присмирел и согласился короновать преемника Готфрида. Коронация произошла в Вифлееме, поскольку благочестивый Балдуин счел нескромным возложить на себя венец в виду Голгофы, где Спаситель принял мученическую смерть. Танкред не явился на коронацию; он не забыл прежних обид, которые претерпел от брата Готфрида. Балдуин, в свою очередь, стал оспаривать у Танкреда княжество Галилейское и потребовал к себе непокорного вассала. Танкред не явился ни на первый, ни на второй зов. В конце концов дело все же закончилось личной встречей и примирением; вопрос о княжестве Галилейском отпал сам собой, поскольку в это время явились послы из Антиохии, оставшейся без хозяина в связи с пленением Боэмунда, и уговорили Танкреда вступить в управление землями его дяди, оставив свои прежние владения Гуго де Сент-Омеру.
1101 г.
1102 г.
1104 г.
1106 г.
1109 г.
1110 г.
1112 г.
1113-1115 гг.
1115 г.
1118 г.
1119 г.
На обратном пути Готфрид вдруг занемог. С трудом добрался он до Яффы, а оттуда в Иерусалим его тащили уже на носилках. Вскоре он скончался, завещав своим соратникам будущее Церкви и государства. Он был погребен в ограде Лобного места, подле гроба Иисуса Христа, который освободил своей доблестью. Смерть его оплакали и христиане, для которых он был отцом, и мусульмане, много раз испытавшие его справедливость и милосердие. В ратном деле Готфрид Бульонский превосходил многих полководцев своей эпохи, и если бы он прожил дольше, то имя его оказалось бы среди имен великих монархов. Это имя и сегодня олицетворяет добродетели героических времен и обречено жить столь же долго, сколь и память о Крестовых походах.
Смерть Готфрида вызвала горячие споры о его преемнике. Патриарх Даймбер, исходя из обещаний покойного, заявил о своих правах на престол. Однако бароны желали иметь королем одного из своих. Гарнье, граф де Грей, овладел башней Давида именем Балдуина Эдесского, ближайшего родственника Готфрида. Патриарх обратился за помощью к духовенству. Но тут Гарнье внезапно умер. Даймбер приписал эту смерть правосудию Божию, и тут же отписал Боэмунду Антиохийскому, умоляя его прийти и защитить дело Церкви. Однако патриарху не повезло. Пока шла вся эта смута, явились послы из Антиохии с сообщением, что их властитель после неудачного похода попал в плен к туркам, Эта весть перетянула весы на сторону баронов, считавших необходимым иметь военного вождя, и к Балдуину Эдесскому была отправлена депутация с просьбой принять вакантный престол.
Узнав о смерти брата, Балдуин уронил слезу, но тут же утешился при мысли о короне. Хотя графство Эдесское было обширнее и богаче слабого Иерусалимского королевства, титул короля казался ему много престижнее, да и кроме того, деятельный Балдуин, стремившийся к битвам, предпочитал возглавить государство, которое нужно завоевать, чем то, которое было уже завоевано. Передав графство Эдесское своему двоюродному брату, Балдуину Бургскому, он пустился в путь. По дороге на него напали отряды эмиров Эдессы и Дамаска, но он, действуя ловким маневром, разбил их и явился в Иерусалим с большим числом пленных. Это обеспечило ему всеобщий триумф, который не разделили лишь взбешенный Даймбер и верное ему духовенство. В знак протеста патриарх удалился на гору Сион, чем, впрочем, мало тронул Балдуина, занятого приготовлением к новым баталиям.
Глубокая осень нарушила его план осады Аскалона; разорив его окрестности» Балдуин обошел побережье Мертвого моря и достиг долины, где, по преданию, Моисей ударом посоха извлек из скалы источник, С набожным восторгом созерцали христианские воины все эти места, прославленные Священным Писанием, после чего вернулись в Иерусалим, нагруженные немалой добычей. Теперь патриарх, видя свое дело проигранным, присмирел и согласился короновать преемника Готфрида. Коронация произошла в Вифлееме, поскольку благочестивый Балдуин счел нескромным возложить на себя венец в виду Голгофы, где Спаситель принял мученическую смерть. Танкред не явился на коронацию; он не забыл прежних обид, которые претерпел от брата Готфрида. Балдуин, в свою очередь, стал оспаривать у Танкреда княжество Галилейское и потребовал к себе непокорного вассала. Танкред не явился ни на первый, ни на второй зов. В конце концов дело все же закончилось личной встречей и примирением; вопрос о княжестве Галилейском отпал сам собой, поскольку в это время явились послы из Антиохии, оставшейся без хозяина в связи с пленением Боэмунда, и уговорили Танкреда вступить в управление землями его дяди, оставив свои прежние владения Гуго де Сент-Омеру.
1101 г.
Распря с Танкредом не помешала Балдуину продолжать борьбу с неверными. И вот однажды произошло событие, потрясшее летописца. Возвращаясь после очередной стычки, король услышал жалобные стоны. Они шли от одного из шатров, брошенных бежавшими мусульманами. Оказалось, мусульманская женщина мучилась родами. Движимый милосердием, Балдуин сбросил свой плащ, укрыл роженицу и велел принести для нее воды, плодов, а также пригнать верблюдицу, чтобы кормить новорожденного. Рабыне было приказано смотреть за матерью и проводить ее к мужу. Этот прекрасный поступок, резко контрастирующий с обычными жестокостями, не мог остаться без последствий. Муж мусульманки, занимавший важный пост, рыдал от радости, увидя жену и младенца, гибель которых оплакивал, и дал клятву, что сохранит навеки в памяти благодарность к великодушному Балдуину.
1102 г.
Воспользовавшись прибытием генуэзского флота, новый король Иерусалимский предложил генуэзцам принять участие в его походе. Те согласились, но выговорили себе третью часть добычи и улицу в каждом завоеванном городе. Решив, прежде всего, наказать вероломный Арсур, Боэмунд овладел им в три дня, после чего взял Кесарию, население которой было почти полностью перебито. При этом генуэзцы прибегли к неслыханным жестокостям. Поскольку стало известно, что многие мусульмане, думая сохранить свои богатства, заглатывали золото и драгоценные камни, победители вспарывали им животы, отыскивая в трепещущих внутренностях спрятанные сокровища... Мусульмане, ускользнувшие от побоища, с ужасом распространили страшную весть в Акре, Аскалоне и других местах, еще подвластных Египту.
Желая отомстить за смерть своих воинов, египетский халиф направил большую армию из Аскалона к Рамле. Балдуин наскоро собрал триста рыцарей и тысячу пехотинцев и, двинулся навстречу вдесятеро большему египетскому войску. Начало сражения казалось убийственным для христиан: враг побивал их числом. Но Балдуин, опустившись на колени, призвал милосердие Божие. И вскоре положение изменилось. Неверные, потеряв в битве вождя, обратились в бегство, оставив пять тысяч трупов на поле боя.
Отдыхая в Рамле, не успевший опомниться от прошлой сечи, Балдуин узнал, что мусульманская армия объединилась и готовится к новому наступлению. Победитель, ставший дерзким в результате прежних успехов, не собрав солдат, пошел на врага с горсткой рыцарей. Их окружили и разбили наголову. Король, вынужденный бежать, пытался спрятаться в высокой траве, но мусульмане ее подожгли, и задыхающийся беглец едва добрался до Рамлы. Враг обложил город, и надежд на спасение не было. И вдруг к королю явился сарацин и представился как супруг недавно спасенной женщины. Помня о великодушии Балдуина, он разыскал его и брался, невзирая на тысячи опасностей, тайно вывести из обреченного города. Король вначале отказался, не желая покидать боевых товарищей, но те уверяли, что их он все равно не спасет, а жизнь его необходима для Веры и Государства. С болью в душе Балдуин признал справедливость этих аргументов и дал согласие своему спасителю. Тот вывел его в сопровождении небольшой свиты; город же с восходом солнца был взят мусульманами, которые предали смерти всех его защитников. Это было первое серьезное поражение, которое испытали христиане со дня прибытия в Палестину. Именно тогда погибли многие князья, о смерти которых упоминалось в предыдущей книге, в том числе Стефан Блуасский и герцог Бургундский. Разнесся слух, что король Иерусалимский также погиб при падении Рамлы, что увеличило общее смятение.
С тревогой ожидал Иерусалим приближения мусульманской рати. Беспрерывно звонил сигнальный колокол. Священники и монахи возглавляли шествия по улицам города, женщины и дети заполнили церкви, моля Бога о милосердии. В разгар всеобщего отчаяния вдруг появился Балдуин «подобно утренней звезде», по словам летописца, и быстро воодушевил всех собственным мужеством. Собрав в Яффе остатки армии, приняв в свои ряды ополчения, присланные окрестными городами, он двинулся навстречу врагу. Патриарх носил по рядам Животворящий Крест. Командиры бросили клич: «Христос живет, Христос царствует, Христос нас ведет!» Обе стороны сражались с яростью, и победа уже склонялась на сторону сарацин, когда король, вырвав знамя из рук своего герольда, бесстрашно бросился в гущу врагов, увлекая за собой сотню рыцарей. Этот храбрый подвиг не прошел даром. И хотя битва продолжалась до самого вечера, кончилось тем, что мусульмане бежали, потеряв аскалонского эмира и четыре тысячи храбрых воинов.
Балдуин снова с триумфом вступил в Иерусалим. Большую часть добычи он отдал страноприимному братству святого Иоанна. Во всех церквах благодарили Бога за спасение; но к радостным гимнам примешивались и погребальные песни за упокой баронов и рыцарей, погибших в Рамле.
Желая отомстить за смерть своих воинов, египетский халиф направил большую армию из Аскалона к Рамле. Балдуин наскоро собрал триста рыцарей и тысячу пехотинцев и, двинулся навстречу вдесятеро большему египетскому войску. Начало сражения казалось убийственным для христиан: враг побивал их числом. Но Балдуин, опустившись на колени, призвал милосердие Божие. И вскоре положение изменилось. Неверные, потеряв в битве вождя, обратились в бегство, оставив пять тысяч трупов на поле боя.
Отдыхая в Рамле, не успевший опомниться от прошлой сечи, Балдуин узнал, что мусульманская армия объединилась и готовится к новому наступлению. Победитель, ставший дерзким в результате прежних успехов, не собрав солдат, пошел на врага с горсткой рыцарей. Их окружили и разбили наголову. Король, вынужденный бежать, пытался спрятаться в высокой траве, но мусульмане ее подожгли, и задыхающийся беглец едва добрался до Рамлы. Враг обложил город, и надежд на спасение не было. И вдруг к королю явился сарацин и представился как супруг недавно спасенной женщины. Помня о великодушии Балдуина, он разыскал его и брался, невзирая на тысячи опасностей, тайно вывести из обреченного города. Король вначале отказался, не желая покидать боевых товарищей, но те уверяли, что их он все равно не спасет, а жизнь его необходима для Веры и Государства. С болью в душе Балдуин признал справедливость этих аргументов и дал согласие своему спасителю. Тот вывел его в сопровождении небольшой свиты; город же с восходом солнца был взят мусульманами, которые предали смерти всех его защитников. Это было первое серьезное поражение, которое испытали христиане со дня прибытия в Палестину. Именно тогда погибли многие князья, о смерти которых упоминалось в предыдущей книге, в том числе Стефан Блуасский и герцог Бургундский. Разнесся слух, что король Иерусалимский также погиб при падении Рамлы, что увеличило общее смятение.
С тревогой ожидал Иерусалим приближения мусульманской рати. Беспрерывно звонил сигнальный колокол. Священники и монахи возглавляли шествия по улицам города, женщины и дети заполнили церкви, моля Бога о милосердии. В разгар всеобщего отчаяния вдруг появился Балдуин «подобно утренней звезде», по словам летописца, и быстро воодушевил всех собственным мужеством. Собрав в Яффе остатки армии, приняв в свои ряды ополчения, присланные окрестными городами, он двинулся навстречу врагу. Патриарх носил по рядам Животворящий Крест. Командиры бросили клич: «Христос живет, Христос царствует, Христос нас ведет!» Обе стороны сражались с яростью, и победа уже склонялась на сторону сарацин, когда король, вырвав знамя из рук своего герольда, бесстрашно бросился в гущу врагов, увлекая за собой сотню рыцарей. Этот храбрый подвиг не прошел даром. И хотя битва продолжалась до самого вечера, кончилось тем, что мусульмане бежали, потеряв аскалонского эмира и четыре тысячи храбрых воинов.
Балдуин снова с триумфом вступил в Иерусалим. Большую часть добычи он отдал страноприимному братству святого Иоанна. Во всех церквах благодарили Бога за спасение; но к радостным гимнам примешивались и погребальные песни за упокой баронов и рыцарей, погибших в Рамле.
1104 г.
Византийский император Алексей Комнин поспешил поздравить Балдуина с блестящей победой. Но к этому времени крестоносцы уже совершенно не верили в искренность Алексея, и не напрасно. Император по-прежнему вел двойную игру. С одной стороны, он выкупил из плена многих видных рыцарей и прекрасно принял их в Константинополе, щедро наградил, после чего... потребовал, чтобы они вернулись в Европу! И одновременно им снаряжался флот, который должен был направиться в Антиохию и другие города, принадлежавшие крестоносцам, с целью присоединения их к Византии. Алексей предложил уплатить выкуп за Боэмунда, все еще томившегося в неволе у турок, но лишь для того, чтобы сменить один плен на другой: он рассчитывал, захватив князя Антиохийского, вынудить его отдать Византии свое княжество. Боэмунд разгадал эту уловку, отказался от услуг императора и сам сумел договориться с захватившим его эмиром, уплатив ему половинный выкуп. Вернувшись в Антиохию после четырехлетнего плена, Боэмунд с помощью генуэзского и пизанского флота повел открытую войну с Алексеем, проходившую с переменным успехом.
Но при этом князь Антиохийский, как и его союзники, не забывал о борьбе с турками. Во время очередного перемирия с Алексеем крестоносцы решили использовать размолвку, происшедшую между эмирами Сирии. Боэмунд, Танкред, Балдуин Эдесский и его двоюродный брат Жослен де Куртене, владевший многими городами на Евфрате, объединили силы и двинулись на Харан, цветущий город Месопотамии. После нескольких дней осады христиане чуть было не вошли в город, но склока между графом Эдесским и князем Антиохийским помешала это сделать: они никак не могли решить, чье знамя будет водружено на стенах Харана. Пока продолжалась эта распря, к городу подошла подмога из Моссула и Алеппо, и в ходе завязавшейся битвы многие христиане пали, а остальные попали в плен, в числе прочих граф Эдесский, архиепископ этого же графства и Жослен де Куртене. Боэмунд и Танкред ушли от преследователей и в сопровождении семи рыцарей вернулись в Антиохию.
Весть об этом поражении глубоко взволновала христиан, тем более что именно в это время на небе появилась комета, по подсчетам астрономов как раз та, которая предрекла смуты после смерти Юлия Цезаря. А сейчас разве не виделось то же самое? Несогласия и соперничество губили дело крестоносцев – поражение под Хараном еще раз свидетельствовало об этом. Да и в самом центре христианского Востока, в Иерусалиме, дело обстояло не лучше.
Король Балдуин в результате всех предшествующих потрясений совсем обеднел – ему нечем было платить жалованье солдатам. И тогда он посягнул на святая святых, на богатства Церкви, тем более что в лучшие времена сам содействовал приумножению этих богатств. Он обратился за помощью к патриарху, прося, чтобы тот уступил на общее дело часть церковных сокровищ. Даймбер сначала отказал, но король намекнул, что может прибегнуть к силе, и тогда добился желаемого. Однако полученного оказалось мало. Балдуин повторил свое требование. Патриарх пришел в ужас. Он заявил во всеуслышание, что король осквернил и ограбил Святилище. Король, в свою очередь, обвинил Даймбера в измене делу веры и в расточительстве на пиры и удовольствия сокровищ Иисуса Христа. Дошло до того, что обе стороны стали посылать жалобы в Рим, но папа не счел нужным вмешиваться в их дела. Тогда отчаявшийся патриарх решил, как и в прежние времена, обратиться за поддержкой к князю Антиохийскому. Но тут ему снова не повезло.
Да, не то было время для некогда могущественного Боэмунда, чтобы помогать другим: он сам нуждался в помощи. Зажатый между византийцами и сарацинами, без денег, без армии, без союзников, он был на грани отчаяния и, наконец, решил отправиться за поисками ресурсов в Европу. Распустив слух о своей смерти, он, чтобы прорваться сквозь линию вражеского флота, начал путешествие в гробу, который якобы нужно было захоронить в Италии.
Но при этом князь Антиохийский, как и его союзники, не забывал о борьбе с турками. Во время очередного перемирия с Алексеем крестоносцы решили использовать размолвку, происшедшую между эмирами Сирии. Боэмунд, Танкред, Балдуин Эдесский и его двоюродный брат Жослен де Куртене, владевший многими городами на Евфрате, объединили силы и двинулись на Харан, цветущий город Месопотамии. После нескольких дней осады христиане чуть было не вошли в город, но склока между графом Эдесским и князем Антиохийским помешала это сделать: они никак не могли решить, чье знамя будет водружено на стенах Харана. Пока продолжалась эта распря, к городу подошла подмога из Моссула и Алеппо, и в ходе завязавшейся битвы многие христиане пали, а остальные попали в плен, в числе прочих граф Эдесский, архиепископ этого же графства и Жослен де Куртене. Боэмунд и Танкред ушли от преследователей и в сопровождении семи рыцарей вернулись в Антиохию.
Весть об этом поражении глубоко взволновала христиан, тем более что именно в это время на небе появилась комета, по подсчетам астрономов как раз та, которая предрекла смуты после смерти Юлия Цезаря. А сейчас разве не виделось то же самое? Несогласия и соперничество губили дело крестоносцев – поражение под Хараном еще раз свидетельствовало об этом. Да и в самом центре христианского Востока, в Иерусалиме, дело обстояло не лучше.
Король Балдуин в результате всех предшествующих потрясений совсем обеднел – ему нечем было платить жалованье солдатам. И тогда он посягнул на святая святых, на богатства Церкви, тем более что в лучшие времена сам содействовал приумножению этих богатств. Он обратился за помощью к патриарху, прося, чтобы тот уступил на общее дело часть церковных сокровищ. Даймбер сначала отказал, но король намекнул, что может прибегнуть к силе, и тогда добился желаемого. Однако полученного оказалось мало. Балдуин повторил свое требование. Патриарх пришел в ужас. Он заявил во всеуслышание, что король осквернил и ограбил Святилище. Король, в свою очередь, обвинил Даймбера в измене делу веры и в расточительстве на пиры и удовольствия сокровищ Иисуса Христа. Дошло до того, что обе стороны стали посылать жалобы в Рим, но папа не счел нужным вмешиваться в их дела. Тогда отчаявшийся патриарх решил, как и в прежние времена, обратиться за поддержкой к князю Антиохийскому. Но тут ему снова не повезло.
Да, не то было время для некогда могущественного Боэмунда, чтобы помогать другим: он сам нуждался в помощи. Зажатый между византийцами и сарацинами, без денег, без армии, без союзников, он был на грани отчаяния и, наконец, решил отправиться за поисками ресурсов в Европу. Распустив слух о своей смерти, он, чтобы прорваться сквозь линию вражеского флота, начал путешествие в гробу, который якобы нужно было захоронить в Италии.
1106 г.
Обрадованный смертью своего старинного врага, Алексей без звука пропустил погребальную процессию, и Боэмунд, воскресший из мертвых, благополучно добрался до Рима. Папа принял его как героя, вручил ему хоругвь святого Петра и благословил на вербовку армии в католической Европе. Не менее ласково встретил путешественника французский король, и даже, завороженный его манерами, красноречием и ловкостью на турнирах, выдал за него свою дочь. Боэмунд, стремясь набрать побольше народу, действительно не лез за словом в карман и был щедр на обещания. Одним он представлял византийцев как союзников мусульман и врагов Христа; другим говорил о богатствах Алексея и сулил золото Византии; третьих стремился увлечь легкостью приобретения феодов на Востоке. Он было уж совсем преуспел, набрав множество рыцарей во Франции и в Испании, но тут счастье ему изменило. Приступив к осаде Дураццо, Боэмунд встретил ожесточенное сопротивление греков. В армии вспыхнула эпидемия. Воины, последовавшие за князем в надежде на быстрое обогащение, стали разбегаться. В конце концов он был вынужден заключить позорный мир с Алексеем и, уже не имея ни сил, ни средств для возвращения на Восток, отправился в свое заброшенное княжество Тарентское, где и умер, как полагают, от тоски.
1109 г.
Злосчастный конец этого предприятия, направленного целиком против Византии, стал пагубным для всех крестоносцев Сирии, поскольку они не могли больше надеяться на помощь с Запада. Танкред, продолжавший управлять Антиохией, был многократно атакован сарацинами, и только при поддержке Иерусалима смог кое-как держаться. Жослен де Куртене и Балдуин Эдесский, вернувшиеся в свои владения после тяжелого пятилетнего плена, были не в лучшем положении. Граф Эдесский был настолько беден, что для текущих расходов оказался вынужденным заложить свою бороду (величайшее унижение для рыцаря!), которую затем выкупал его тесть, богатый армянин. В довершение всех бед Танкред и граф Эдесский затеяли между собой очередную распрю, и что самое страшное, в междоусобной борьбе стали прибегать к поддержке мусульман. Только гневный окрик короля Иерусалимского заставил их отказаться от этой практики и хотя бы внешне примириться.
1110 г.
Королевство Иерусалимское находилось в менее плачевном состоянии благодаря притоку свежих сил из Европы. Король Балдуин продолжал завоевывать приморские города Палестины, сохраняя тесный контакт с генуэзским флотом, оказывающим ему постоянную помощь в обмен на предоставление прав и торговых привилегий в завоеванных городах. При поддержке генуэзцев Балдуин в двадцатидневный срок овладел Акрой, ключевым городом Сирии, после чего ему сдались многие крепости, еще занимаемые египтянами.
Участь Акры разделил и город Триполи, население которого тщетно просило помощи у Багдада, Моссула, Дамаска и Египта. Триполи сдался Бертрану, сыну Раймунда Тулузского, прибывшему на Восток вместе с генуэзским флотом. Сам Раймунд, так долго скитавшийся по Азии и испытавший столько перемен в своей судьбе, умер, не дождавшись конца осады этого города, которую начал именно он. В память о его подвигах богатая область Триполи была переименована в графство и сделалась наследственной в семействе Раймунда. Область эта славилась своими природными богатствами и искусными мастерами; к сожалению, и то и другое погибло для победителей, которые во время осады опустошали поля, а при взятии города истребили его трудолюбивое население. Было и еще одно богатство, погибшее в Триполи при его завоевании; то было богатство духовное – знаменитая библиотека, сохранявшая памятники древней литературы персов, египтян и греков. После взятия города библиотека, насчитывавшая сто тысяч томов, была предана пламени, на которое взирали с равнодушием не только сами крестоносцы, но и их ученые историографы.
Вслед за тем были взяты древние города Библ, Сарепта и Бейрут, вместе со своими областями превращенные в рыцарские феоды и розданные победителям. Выполнив свою миссию, пизанцы и генуэзцы уплыли в свои края; с ними вместе покинули Восток и многие рыцари. Король Иерусалимский почувствовал себя осиротевшим и уже готов был отказаться от дальнейших завоеваний, как вдруг прибыла неожиданная подмога: в гавани Яффы высадилось десять тысяч норвежцев во главе с Сигурдом, сыном короля Магнуса. Как выяснилось, эти славные воины три года путешествовали по морям, прежде чем добрались до святых мест, которым желали поклонился. Обрадованный Балдуин, выйдя навстречу норвежскому принцу, пригласил его в Иерусалим и просил помочь христианскому делу и довершить отвоевание Царства Христова. Сигурд охотно согласился и потребовал единственную награду – кусочек дерева от Животворящего Креста. Иерусалимский патриарх, чтобы набить цену, долго медлил с ответом. А потом был заключен договор, столь же торжественно, как если бы дело шло о передаче государства. Вступление норвежцев в Иерусалим произвело сенсацию. Поражались высокому росту и статности пришельцев, чудовищным размерам их боевых топоров – все казалось сказочным, необычным. Норвежцев использовали при взятии Сидона; они действовали смело, слаженно и вполне заработали просимое – город был взят после тяжелой шестинедельной осады, с которой местные христиане едва ли справились бы в одиночку. Считая свое дело сделанным, Сигурд и его воины затем покинули Палестину, увозя с собой драгоценную реликвию и благословение своих новых союзников.
Участь Акры разделил и город Триполи, население которого тщетно просило помощи у Багдада, Моссула, Дамаска и Египта. Триполи сдался Бертрану, сыну Раймунда Тулузского, прибывшему на Восток вместе с генуэзским флотом. Сам Раймунд, так долго скитавшийся по Азии и испытавший столько перемен в своей судьбе, умер, не дождавшись конца осады этого города, которую начал именно он. В память о его подвигах богатая область Триполи была переименована в графство и сделалась наследственной в семействе Раймунда. Область эта славилась своими природными богатствами и искусными мастерами; к сожалению, и то и другое погибло для победителей, которые во время осады опустошали поля, а при взятии города истребили его трудолюбивое население. Было и еще одно богатство, погибшее в Триполи при его завоевании; то было богатство духовное – знаменитая библиотека, сохранявшая памятники древней литературы персов, египтян и греков. После взятия города библиотека, насчитывавшая сто тысяч томов, была предана пламени, на которое взирали с равнодушием не только сами крестоносцы, но и их ученые историографы.
Вслед за тем были взяты древние города Библ, Сарепта и Бейрут, вместе со своими областями превращенные в рыцарские феоды и розданные победителям. Выполнив свою миссию, пизанцы и генуэзцы уплыли в свои края; с ними вместе покинули Восток и многие рыцари. Король Иерусалимский почувствовал себя осиротевшим и уже готов был отказаться от дальнейших завоеваний, как вдруг прибыла неожиданная подмога: в гавани Яффы высадилось десять тысяч норвежцев во главе с Сигурдом, сыном короля Магнуса. Как выяснилось, эти славные воины три года путешествовали по морям, прежде чем добрались до святых мест, которым желали поклонился. Обрадованный Балдуин, выйдя навстречу норвежскому принцу, пригласил его в Иерусалим и просил помочь христианскому делу и довершить отвоевание Царства Христова. Сигурд охотно согласился и потребовал единственную награду – кусочек дерева от Животворящего Креста. Иерусалимский патриарх, чтобы набить цену, долго медлил с ответом. А потом был заключен договор, столь же торжественно, как если бы дело шло о передаче государства. Вступление норвежцев в Иерусалим произвело сенсацию. Поражались высокому росту и статности пришельцев, чудовищным размерам их боевых топоров – все казалось сказочным, необычным. Норвежцев использовали при взятии Сидона; они действовали смело, слаженно и вполне заработали просимое – город был взят после тяжелой шестинедельной осады, с которой местные христиане едва ли справились бы в одиночку. Считая свое дело сделанным, Сигурд и его воины затем покинули Палестину, увозя с собой драгоценную реликвию и благословение своих новых союзников.
1112 г.
По возвращении в Иерусалим Балдуин и его рыцари узнали горестную весть: во время очередного похода против неверных умер Танкред.
Смерть его была большой потерей для крестоносцев. Он удивлял Восток героическими подвигами и никогда не сражался ради удовлетворения своего честолюбия. Слабые и угнетенные видели в нем благодетеля и защитника. Ничто не могло поколебать его верности, ничто не казалось невозможным для его мужества. После его смерти княжество Антиохийское стало приходить в упадок.
Смерть его была большой потерей для крестоносцев. Он удивлял Восток героическими подвигами и никогда не сражался ради удовлетворения своего честолюбия. Слабые и угнетенные видели в нем благодетеля и защитника. Ничто не могло поколебать его верности, ничто не казалось невозможным для его мужества. После его смерти княжество Антиохийское стало приходить в упадок.
1113-1115 гг.
Годы 1113-1115-е оказались крайне тяжелыми для крестоносцев: самые различные бедствия постигли их в это время. Началось с того, что сирийские эмиры, ранее враждовавшие друг с другом, объединились и нанесли христианам ряд чувствительных ударов. Более трех месяцев берега Иордана и Генисаретского озера пылали в огне войны. Толпы мусульман вышли из Аскалона и Тира и, пользуясь неудачами крестоносцев, опустошали их города. Вся эта масса врагов подобно саранче пронеслась над Палестиной, оставив после себя горы трупов и дым пожарищ. А тут появилась и настоящая саранча, тучи которой налетели из Аравии и обрекли на голод многие районы. И в довершение всего страшное землетрясение, продолжавшееся с перерывами почти пять месяцев, добило все то, чего не успели разрушить враги. Гулкие толчки колебали землю от гор Тавра до степей Идумеи. Многие города Киликии обратились в груду камней. Тринадцать эдесских башен и замок в Алеппо устлали поля своими развалинами. Антиохия потеряла еще больше: все башни северных ворот, многие здания и церкви были разрушены до основания. Христиане покидали города и, полные ужаса, скитались в горах; повсюду только и слышались лишь плач да молитвы. Едва кончилось это бедствие, как снова вспыхнула война.
1115 г.
Но тут крестоносцам повезло: различные толки ислама схлестнулись между собой, и мусульмане Багдада пошли на мусульман Сирии, вследствие чего эмиры Дамаска и Месопотамии даже предложили временный союз королю Иерусалима. И если в эту кампанию христиане и не прославили своего оружия, то по крайней мере поддержали раздор в стане врага, и это послужило им на пользу не хуже прямой победы.
1118 г.
Успокоившись относительно Багдада и Сирии, король задумал нанести решающий удар по Египту, армии которого он уже столько раз побеждал. Собрав отборное рыцарское войско, Балдуин пересек пустыню, достиг Нила и взял город Фарамию, лежавший всего в трех днях пути от Каира. Город был разграблен и дал в руки крестоносцев большие богатства. Этот успех воодушевил короля надеждой на полное сокрушение вражеской державы. Но решив, что для первого раза достаточно, а быть может и потому, что уже почувствовал себя нездоровым, он повернул обратно. И здесь, на границе пустыни, в местечке Эль-Ариш, его сразила болезнь. Когда стало ясно, что часы его сочтены, Балдуин собрал воинов и обратился к ним с призывом жить ради защиты Веры и королевства Иерусалимского. Ой просил также не оставлять его останков на вражеской земле, но доставить их в Священный город и похоронить возле могилы его брата Готфрида, что и было исполнено.
Балдуин жил и умер в походе. В течение его восемнадцатилетнего царствования вестовой колокол Иерусалима звонил почти непрерывно, а Древо Животворящего Креста, воодушевлявшее воинов, почти никогда не видели покоящимся в Святилище. Военная добыча составляла главный источник его доходов, и, когда мир продолжался несколько месяцев или война была неудачной, государственная казна оказывалась пустой. Но с малыми средствами Балдуин совершал великие дела. Не раз близкий к тому, чтобы потерять государство, он сохранил его и расширил чудесами храбрости, умея выйти из самого катастрофического положения. В Первом крестовом походе он вызывал нарекания и даже ненависть за свой честолюбивый и гордый нрав; сделавшись королем Иерусалимским, он отличался терпимостью и великодушием. Следуя примеру Готфрида, он, в свою очередь, стал образцом для своих преемников. Владения крестоносцев не знали более неусыпного охранителя и защитника: меч Балдуина, его единственный скипетр, лег в ножны в тот день, когда король Иерусалимский был положен в могилу.
Хотя перед смертью король сам назначил себе преемника в лице Балдуина Бургского, графа Эдессы, многие бароны считали более предпочтительным передать корону брату Готфрида Евстафию. Но, Рослей де Куртене, успевший завоевать уважение крестоносцев, собрал большинство голосов в пользу графа Эдесского, который и был избран под именем Балдуина II; свое же графство он передал потрудившемуся для него Жослену.
Балдуин жил и умер в походе. В течение его восемнадцатилетнего царствования вестовой колокол Иерусалима звонил почти непрерывно, а Древо Животворящего Креста, воодушевлявшее воинов, почти никогда не видели покоящимся в Святилище. Военная добыча составляла главный источник его доходов, и, когда мир продолжался несколько месяцев или война была неудачной, государственная казна оказывалась пустой. Но с малыми средствами Балдуин совершал великие дела. Не раз близкий к тому, чтобы потерять государство, он сохранил его и расширил чудесами храбрости, умея выйти из самого катастрофического положения. В Первом крестовом походе он вызывал нарекания и даже ненависть за свой честолюбивый и гордый нрав; сделавшись королем Иерусалимским, он отличался терпимостью и великодушием. Следуя примеру Готфрида, он, в свою очередь, стал образцом для своих преемников. Владения крестоносцев не знали более неусыпного охранителя и защитника: меч Балдуина, его единственный скипетр, лег в ножны в тот день, когда король Иерусалимский был положен в могилу.
Хотя перед смертью король сам назначил себе преемника в лице Балдуина Бургского, графа Эдессы, многие бароны считали более предпочтительным передать корону брату Готфрида Евстафию. Но, Рослей де Куртене, успевший завоевать уважение крестоносцев, собрал большинство голосов в пользу графа Эдесского, который и был избран под именем Балдуина II; свое же графство он передал потрудившемуся для него Жослену.
1119 г.
Царствование нового монарха началось среди бурь и бед. Едва придя к власти, он должен был спешить в Антиохию: объединившиеся мусульмане Сирии и Месопотамии вторглись в княжество, и правитель его пал в сражении, не дождавшись помощи от других князей. Балдуин отомстил за эту смерть, рассеяв сарацин. Отдохнуть, однако, ему не пришлось. Его верный вассал, Жослен де Куртене, новый граф Эдесский, попал в плен к врагу и был заключен в замок Карпут. Король бросился на выручку Жослена, но ничем ему не помог, а вместо этого сам угодил в плен к тем же сарацинам, заточившим его в ту же крепость.