Страница:
Господин де Пурсоньяк. Очень вам признателен.
Первый доктор. Рекомендую вам моего собрата, ученейшего человека: я с ним сейчас посоветуюсь, какой нам режим установить для вас.
Господин де Пурсоньяк. Еще раз повторяю: к чему такие церемонии? Я довольствуюсь малым.
Первый доктор. Эй, принесите сюда кресла!
Входят лакеи и подают кресла.
Господин де Пурсоньяк. Однако какая мрачная прислуга у такого молодого человека!
Первый доктор. Прошу вас, сударь, садитесь.
Доктора сажают его между собой.
Господин де Пурсоньяк (садится). Очень благодарен.
Доктора щупают ему пульс.
Что это значит?
Первый доктор. Хорошо ли вы кушаете, сударь?
Господин де Пурсоньяк. Да, а пью еще лучше.
Первый доктор. Вот это-то и плохо. Такая сильная потребность в холодном и влажном указывает на внутренний жар и сухость. Хорошо ли вы спите?
Господин де Пурсоньяк. Да, особенно когда плотно поужинаю.
Первый доктор. Видите сны?
Господин де Пурсоньяк. Случается.
Первый доктор. Какого рода?
Господин де Пурсоньяк. Сны как сны. Что это за разговор, черт возьми?
Первый доктор. Каков у вас стул?
Господин де Пурсоньяк. Честное слово, не понимаю. к чему эти вопросы? Лучше бы пропустить стаканчик-другой.
Первый доктор. Немного терпения! Мы при вас же обсудим, как с вами быть, а чтобы вы нас поняли, будем говорить не по-латыни.
Господин де Пурсоньяк. Да какие же особые обсуждения требуются для того, чтобы закусить?
Первый доктор. Поелику известно, что нельзя вылечить болезнь, не изучив ее досконально, а досконально изучить ее невозможно, в точности не определив, на основании диагностических и прогностических данных, ее особой идеи и подлинной сущности, то позвольте мне, наш уважаемый старейшина, войти в рассмотрение оной болезни, а затем уже коснуться терапии и лечебных средств, к коим нам должно будет прибегнуть для совершенного ее излечения. Итак, милостивый государь, с вашего позволения, я утверждаю, что пациент наш, здесь присутствующий, имеет несчастье быть пораженным, одержимым, охваченным, измученным тем видом умственного расстройства, каковой мы весьма удачно именуем ипохондрическою меланхолией, формой помешательства весьма тяжелой, для излечения которой требуется такой эскулап, как вы, непревзойденный мастер, поседевший, как говорится, в боях, через руки коего прошло великое множество всякого рода больных. Сей недуг именуется мною ипохондрической меланхолией, в отличие от двух других его форм, поелику достославный Гален научным, как это ему свойственно, способом установил три вида сего недуга, каковой мы именуем меланхолией и именуемый подобным образом не только римлянами, но и греками, что в сем случае особое имеет значение. Первый вид его зависит от болезни мозга как таковой; второй зависит от общей порчи крови, наполнившейся и пропитавшейся желчью; третий же, именуемый ипохондрическим, каковой мы в сем случае и наблюдаем, происходит от расстройства в нижней части внутренностей, главным образом селезенки, коей воспаление засоряет мозг нашего больного изрядным количеством густой и грязной копоти, испарения каковой, черные и зловредные, нарушают функции важнейшей нашей способности, чем и вызывается, по нашему разумению, данный недуг, коим наш больной столь явно поражен и терзаем. Дабы удостовериться в безошибочности диагноза, мною поставленного, достаточно взглянуть на это сосредоточенное выражение лица, заметить на этом лице печаль в сочетании со страхом и подозрительностью, заметить признаки патогномонические и индивидуальные, столь точно указанные божественным старцем Гиппократом, обратить внимание на эту физиономию, на эти глаза, красные и блуждающие, на эти длинные усы, на сложение этого тела, хилого, тщедушного, смуглого и волосатого, каковые признаки свидетельствуют о крайней пораженности оного субъекта сим недугом, от ипохондрического расстройства происходящим, каковой недуг, с течением времени укрепившись, укоренившись, угнездившись, обретя, так сказать, права гражданства, легко может перейти в манию, в чахотку, в апоплексию, даже в буйное помешательство. Исходя из этого, поелику правильно распознанный недуг уже наполовину исцелен, ибо ignoti nulla est curatio morbi, вам нетрудно будет со мною согласиться касательно врачебных мер, которые к больному применить должно. Во-первых, дабы сие чрезмерное полнокровие и вместе с тем худосочие, по всему телу распространившееся, остановить, предлагаю подвергнуть больного усиленной флеботомии, иными словами - кровопусканиям частым и обильным, сперва из плечевой вены, засим из головной и даже, буде болезнь окажется упорной, вскрыть лобную вену с широким отверстием в оной, дабы сгустившаяся кровь могла выйти наружу. В то же время необходимо очистить, освободить и опорожнить его внутренности надлежащими и соответственными слабительными, колагогическими, меланогогическими и прочими. А поелику истинной причиной всякого недуга являются загрязненные и замутненные соки, иначе говоря черные, плотные испарения, затемняющие, заражающие и отравляющие животные силы, то я почитаю за благо на будущее время назначить больному ванну из чистой и свежей воды с большим количеством сыворотки, дабы вода изгнала муть из соков, а сыворотка рассеяла черноту испарений. Но прежде всего я почитаю необходимым развлечь больного приятною беседою, пением и игрой на музыкальных инструментах, к коим я не почел бы неуместным добавить и пляску, дабы танцоры движениями своими, легкостью и проворством оживили больного и вывели его из оцепенения, вызванного застоем в крови, а застой в крови и есть источник его недуга. Таковы предлагаемые мною меры, к которым наш старейший и ученейший собрат благодаря своему опыту, мудрости и познаниям, кои он приобрел в нашей науке, волен присовокупить другие, более действительные. Дixi.
Второй доктор. Я далек от мысли, милостивый государь, что-либо прибавлять к только что вами сказанному. Вы так подробно остановились на признаках, симптомах и причинах недуга и рассуждение ваше представляется мне столь ученым, столь прекрасным, что больного нельзя не признать помешанным, меланхоликом-ипохондриком, а если бы даже он и не был таковым, то он должен им стать ради красоты речей ваших и справедливости вашего суждения. Да, милостивый государь, вы поистине графизически, graphice depinxisti, изобразили все, что оного недуга касается. Большей учености, мудрости и находчивости невозможно было выказать в постижении, обдумывании и осмысливании всего того, что вы изволили сказать по поводу этой болезни, как по части диагноза, так и по части прогноза, а равно и терапии. И мне остается лишь поздравить пациента, что он попал в ваши руки, и объявить ему, что это великое для него счастье, что он помешался, ибо это дает ему возможность испытать на себе целебную силу тех мягких врачебных средств, которые вы имели полное основание ему назначить. Я все их одобряю вполне: manibus ei pedibus descendo in tuam sententiam. Я бы только предложил, помимо всего прочего, делать больному нечетное число кровопусканий и промываний желудка, ибо numero Deus impari gaudet; сыворотку давать больному внутрь перед ванной; на лоб ему надеть повязку с солью, ибо соль есть символ мудрости; выбелить стены его комнаты, дабы рассеять мрачные его мысли: album est disgregativum visas, и не откладывая, сделать легкое промывательное, каковое послужило бы прологом и введением к тем разумным мерам лечения, кои, если только больному суждено выздороветь, должны принести ему облегчение. Дай бог, чтобы ваше желание, милостивый государь, исполнилось и предписанные вами меры пошли больному на пользу!
Господин де Пурсоньяк. Господа, я вас слушаю целый час. Мы что, комедию здесь играем?
Первый доктор. Нет, сударь, мы совсем не играем.
Господин де Пурсоньяк. Что же все это значит? К чему тогда вся эта галиматья и все эти глупости?
Первый доктор. Ага, уже начал бросать оскорбления! Только этого симптома нам и не хватало для окончательного определения его болезни. Болезнь легко может превратиться в манию.
Господин де Пурсоньяк (в сторону). С кем это меня тут посадили? (Плюет несколько раз.)
Первый доктор. Еще симптом: обильное слюнотечение.
Господин де Пурсоньяк. Сейчас все брошу и уйду.
Первый доктор. Еще симптом: безудержное стремление к перемене места.
Господин де Пурсоньяк. Да что же это такое? Чего вы от меня хотите?
Первый доктор. Вылечить вас, как нам было приказано.
Господин де Пурсоньяк. Вылечить меня?
Первый доктор. Да.
Господин де Пурсоньяк. Черт возьми, я же совершенно здоров!
Первый доктор. Нехороший признак, когда больной не ощущает своей болезни.
Господин де Пурсоньяк. Уверяю вас, я отлично себя чувствую.
Первый доктор. Нам лучше знать, как вы себя чувствуете. Мы медики, и нам виднее, в каком вы состоянии.
Господин де Пурсоньяк. Если вы медики, то на что же вы мне нужны? Плевать я хотел на медицину!
Первый доктор. Ого! Ого! Да он еще более невменяем, чем мы предполагали.
Господин де Пурсоньяк. Мои родители не принимали никаких лекарств и оба скончались без помощи врачей.
Первый доктор. Тогда не удивительно, что сын, которого они произвели на свет, безумен. (Второму доктору.) Итак, приступим к лечению и сладостною гармонией, веселящей душу, смягчим, утешим и укротим возмущенный его дух, готовый, как видно, разъяриться.
ЯВЛЕНИЕ X
Господин де Пурсоньяк один.
Господин де Пурсоньяк. Что за дьявольщина! Или все в этом городе рехнулись? Никогда еще я ничего подобного не видел и ничего не могу понять.
ЯВЛЕНИЕ XI
Два итальянских певца, в карикатурном виде изображающие медиков,
господин де Пурсоньяк.
Все трое усаживаются. Медики несколько раз встают и кланяются господину
де Пурсоньяку, который тоже всякий раз встает и отвечает им поклоном.
Оба медика
Господь здоровья вам пошли!
Вы заболели от печали.
Она влечет недуг тяжелый.
Чтоб вы опять веселым стали,
Пришли мы с песнею веселой.
Мы лишь затем сюда пришли,
Чтоб вы, как прежде, расцвели.
Господь здоровья вам пошли,
Вас от печали исцели!
Первый медик
Грусть, унылость и кручина
Вот болезней всех причина.
Так рассмейтесь, и тотчас
От поветрий и зараз
И от всех недугов враз
Исцелит веселье вас.
Второй медик
Танцуйте, смейтесь, веселитесь
И вы мгновенно исцелитесь.
А если вдруг начнется бред,
Вина хлебните, лучше средства нет,
И временами нюхайте табак.
Ну, веселей, мосье де Пурсоньяк!
ЯВЛЕНИЕ XII
Господин де Пурсоньяк, два смешных медика, шуты.
БАЛЕТНЫЙ ВЫХОД
Пляска шутов вокруг господина де Пурсоньяка.
ЯВЛЕНИЕ XIII
Господин де Пурсоньяк, аптекарь с клистирной трубкой.
Аптекарь. Милостивый государь, вот легонькое средство, легонькое средство: пожалуйста, примите, пожалуйста, примите!
Господин де Пурсоньяк. Что? Этого еще только недоставало!
Аптекарь. Его вам прописали, его вам прописали!
Господин де Пурсоньяк. Совсем оглушил!
Аптекарь. Примите же, примите: оно не повредит, оно не повредит!
Господин де Пурсоньяк. Ох!
Аптекарь. Легонький клистирчик, легонький клистирчик, нежный-пренежный, да, да, он очень нежный! Вам надобно его поставить, сударь, чтоб вас прочистило, прочистило, прочистило!
ЯВЛЕНИЕ XIV
Господин де Пурсоньяк, аптекарь, два смешных медика, шуты. Медики с клистирными трубками и шуты пляшут вокруг господина де Пурсоньяка, затем
останавливаются перед ним и поют.
Оба медика
Поставь сие,
Синьор мосье,
Поставь, поставь, поставь сие!
Клистир вернее, чем любое зелье:
Не повредит и возвратит веселье.
Поставь сие,
Синьор мосье,
Поставь, поставь, поставь сие!
Господин де Пурсоньяк. Идите вы ко всем чертям! (Отбивается шляпой от клистирных трубок и, преследуемый медиками и шутами, бежит в глубину сцены, затем возвращается на прежнее место и садится в кресло, возле которого его поджидает аптекарь; медики и шуты возвращаются следом за ним.)
Оба медика
Поставь сие,
Синьор мосье,
Поставь, поставь, поставь сие!
Клистир вернее, чем любое зелье:
Не повредит и возвратит веселье.
Поставь сие,
Синьор мосье,
Поставь, поставь, поставь сие!
Господин де Пурсоньяк убегает вместе со своим креслом, аптекарь бежит за ним и приставляет клистирную трубку к креслу, медики и шуты устремляются вслед
за ними.
Действие второе
ЯВЛЕНИЕ I
Первый доктор, Сбригани.
Первый доктор. Он преодолел все воздвигнутые мною преграды и убежал от лечения, которое я начал было к нему применять.
Сбригани. Надо быть самому себе врагом, чтобы спасаться от столь целительных лекарств, как ваши.
Первый доктор. Нежелание выздороветь есть признак больного мозга и помраченного рассудка.
Сбригани. Вы бы его мигом вылечили.
Первый доктор. Несомненно, даже при наличии двенадцати осложнений.
Сбригани. Однако по его милости вы теряете пятьдесят пистолей, которые вы заработали честным трудом.
Первый доктор. Я вовсе не намерен их терять: хочет он или не хочет, а я его вылечу. Он привязан и прикован к моим лекарствам, и где бы я его ни нашел, я велю схватить его, как дезертира медицины и нарушителя моих предписаний.
Сбригани. Вы правы. Ваши снадобья - дело верное, и эти деньги он все равно что у вас из кармана вытащил.
Первый доктор. Где бы мне узнать о нем?
Сбригани. У милейшего Оронта, конечно: это ведь на его дочери он собирается жениться. Боюсь только, как бы тот, ничего не зная о болезни будущего зятя, не вздумал поспешить со свадьбой.
Первый доктор. Сейчас же пойду к нему.
Сбригани. Хорошо сделаете.
Первый доктор. Мне его отдали под залог моей лечебной помощи. Больному нельзя позволять издеваться над врачом.
Сбригани. Это вы здорово сказали. Послушайтесь вы моего совета: не давайте ему жениться до тех пор, пока досыта не напичкаете его своими снадобьями.
Первый доктор. Положитесь на меня.
Сбригани (уходя, вполголоса). А я, со своей стороны, придумаю какую-нибудь другую махинацию и оставлю в дураках и тестя и зятя.
ЯВЛЕНИЕ II
Оронт, первый доктор.
Первый доктор. Милостивый государь, правда ли, что некий господин де Пурсоньяк женится на вашей дочери?
Оронт. Да, он должен приехать из Лиможа. Вероятно, он уже здесь.
Первый доктор. Да он уже приехал, его поместили ко мне, а он сбежал. Именем медицины я запрещаю вам заключать брачный договор, пока я должным образом не подготовлю жениха, дабы он был в состоянии производить здоровое и телом и душой потомство.
Оронт. Как понять ваши слова?
Первый доктор. Ваш будущий зять был вверен моим попечениям в качестве пациента. Его недуг - это моя собственность, входящая в состав моего движимого имущества. Так вот я заявляю вам, что не допущу этого брака, прежде чем он не возместит убытков, нанесенных медицине, и не примет всех лекарств, которые я ему назначу.
Оронт. Он болен чем-нибудь?
Первый доктор. Да.
Оронт. Чем же именно, позвольте спросить?
Первый доктор. Не трудитесь расспрашивать.
Оронт. Разве это такая болезнь, что...
Первый доктор. Мы, медики, обязаны соблюдать тайну. Достаточно того, что я приказываю вам и вашей дочери без моего согласия не заключать с ним брачного договора, дабы не навлечь на себя гнев медицинского факультета и не пасть жертвой болезней, которые нам угодно будет на вас наслать.
Оронт. В таком случае я не настаиваю на этом браке.
Первый доктор. Мне его поручили, и он обязан быть моим пациентом.
Оронт. Совершенно справедливо.
Первый доктор. Сколько бы он ни убегал, я по суду заставлю его у меня лечиться.
Оронт. Вполне с вами согласен.
Первый доктор. Пускай он сдохнет, а я его вылечу.
Оронт. От всей души этого желаю.
Первый доктор. А если я его не разыщу, то примусь за вас и стану вас лечить вместо него.
Оронт. Я совершенно здоров.
Первый доктор. Меня это не касается. Мне нужен больной, и я возьму первого попавшегося.
Оронт. Берите кого хотите, только не меня.
Первый доктор уходит. Вот так рассуждение!
ЯВЛЕНИЕ III
Сбригани, одетый фламандским купцом, Оронт.
Сбригани. Мосье, разрешайте порекомендоваться: я иностранная фламандская купца, и я очень желательна поспрашивать у вас небольшая сведения.
Оронт. Что вы говорите, сударь?
Сбригани. Наденьте ваша шляпа на ваша голова, мосье, попрошу вас.
Оронт. Что вы хотите мне сказать, сударь?
Сбригани. Я ничего не сказал, мосье, если вы не надевал ваша шляпа на ваша голова.
Оронт. Пусть будет по-вашему. Так в чем же дело, сударь?
Сбригани. Знакомая ли вам в этот город некая господин Оронт?
Оронт. Да, я его знаю.
Сбригани. Какая она человек, мосье, разрешайте спросить?
Оронт. Человек как человек.
Сбригани. Я вас спросить, мосье, богатая ли она человек, имеет ли состояние?
Оронт. Да.
Сбригани. Очень сильно богатая, мосье?
Оронт. Да.
Сбригани. Мой очень рад, мосье.
Оронт. Что же вас так радует?
Сбригани. На это есть небольшой причина, очень важный для нас.
Оронт. В чем же все-таки дело?
Сбригани. Дело то, мосье, что эта господин Оронт отдает своя дочь замуж за некая господин де Пурсоньяк.
Оронт. Ну и что же?
Сбригани. А эта господин де Пурсоньяк, мосье, очень много задолжала десять или двенадцать фламандская купца, которая сюда приехала.
Оронт. Господин де Пурсоньяк много задолжал десяти-двенадцати купцам?
Сбригани. Да, мосье, и восемь месяц уже, как мы получили исполнительная лист, а она отложила расплата со свой кредиторы из приданая, что господин Оронт будет давать за своя дочь.
Оронт. Гм, гм! Он отсрочил свою расплату с кредиторами до этого времени?
Сбригани. Да, мосье. И мы все с большая нетерпения ожидаем эта свадьба.
Оронт (в сторону). Недурное известие! (Громко.) Желаю вам всего доброго.
Сбригани. Я благодарна мосье за большая любезность.
Оронт. Ваш покорный слуга.
Сбригани. Я, мосье, больший чем обязан вам за добрая известия.
Оронт уходит. Сбригани снимает накладную бороду и фламандский костюм,
надетый поверх обыкновенного.
Дела идут недурно. Скинем наш фламандский наряд и подумаем о новых кознях. Постараемся посеять между тестем и зятем столько розни, столько подозрений, что затеянная свадьба расстроится. Оба они готовы клюнуть на любую удочку, какую им ни закинь, так что для нашего брата, первостатейного мошенника, поймать такую легкую добычу - это детская игра, не больше.
ЯВЛЕНИЕ IV
Господин де Пурсоньяк, Сбригани.
Господин де Пурсоньяк. "Поставь сие, синьор мосье, поставь, поставь, поставь сие!" Что за белиберда? (Увидев Сбригани.) Ой!
Сбригани. Что такое, сударь? Что с вами?
Господин де Пурсоньяк. Куда ни взгляну, мне всюду мерещится промывательное.
Сбригани. Как так?
Господин де Пурсоньяк. Вы не знаете, что со мной случилось в том доме, к которому вы меня подвели?
Сбригани. Понятия не имею. А что?
Господин деПурсоньяк. Я надеялся, что меня там как следует угостят.
Сбригани. Ну и что же?
Господин де Пурсоньяк. "Я вас оставляю на попечение этого господина..." Лекари в черном... Усаживают в кресло... Щупают пульс... "Сомнений нет: он помешан". Двое каких-то толстомордых... В широкополых шляпах... "Добрый день, добрый день..." Шестеро шутов... "Та-ра-та-та, та-ра-та-та... Не унывайте, мосье Пурсоньяк!.." Аптекарь... Клистир... "Вам надобно его поставить, сударь: легонький клистирчик, нежный-пренежный. Чтоб вас прочистило, прочистило, прочистило! Поставь сие, синьор мосье, поставь, поставь, поставь сие!" Никогда в жизни мне не приходилось слышать столько глупостей.
Сбригани. Что же все это значит?
Господин де Пурсоньяк. Это значит, что человек, который лез ко мне обниматься, - просто обманщик: он пригласил меня к себе, чтобы посмеяться надо мной и устроить мне гадость.
Сбригани. Так ли это?
Господин де Пурсоньяк. Я в этом не сомневаюсь. За мною по пятам гнались человек десять полоумных, и мне стоило огромного труда вырваться из их лап.
Сбригани. Подумайте только, до чего наружность обманчива! Я был уверен, что это один из самых близких ваших друзей. Неужели на свете могут быть такие мошенники? Мне это представляется невероятным.
Господин де Пурсоньяк. Скажите, пожалуйста, от меня не пахнет промывательным?
Сбригани. Гм! Немножко припахивает.
Господин де Пурсоньяк. У меня и обоняние и воображение полны этим запахом. Мне все чудится, что в меня нацеливаются десятки клистирных трубок.
Сбригани. До чего доходит людская злоба! Бывают же такие мерзавцы, такие злодеи!
Господин де Пурсоньяк. Укажите мне, ради бога, дом господина Оронта: я хочу прямо сейчас пойти к нему.
Сбригани. Эге, да вы, оказывается, влюбчивы? Слышали, должно быть, что у господина Оронта есть дочка?
Господин де Пурсоньяк. Да. Я собираюсь на ней жениться.
Сбригани. Же... жениться?
Господин де Пурсоньяк. Да.
Сбригани. Законным браком?
Господин де Пурсоньяк. А как же еще?
Сбригани. А, тогда другое дело, прошу прощения.
Господин де Пурсоньяк. Что вы этим хотите сказать?
Сбригани. Ничего.
Господин де Пурсоньяк. Нет, все-таки?
Сбригани. Право, ничего. Это я так, не подумав.
Господин де Пурсоньяк. Я вас очень прошу мне сказать, что за этим кроется.
Сбригани. Уверяю вас, в этом нет необходимости.
Господин де Пурсоньяк. Ради бога!
Сбригани. Нет, нет. Умоляю вас, увольте меня от этого!
Господин де Пурсоньяк. Значит, вы мне не друг?
Сбригани. Напротив, самый преданный друг.
Господин де Пурсоньяк. В таком случае вы ничего не должны от меня скрывать.
Сбригани. Здесь затронуты интересы другого лица.
Господин де Пурсоньяк. Вот перстенек, я прошу вас принять его в знак любви ко мне; быть может, он побудит вас быть со мною откровенным.
Сбригани. Дайте мне немного подумать, не иду ли я против совести. (Отходит на несколько шагов от господина де Пурсоньяка и говорит вполголоса, но так, что тот его слышит.) Вот, например, человек устраивает свои дела, старается как можно выгоднее пристроить дочь, но ведь вредить-то никому не следует. Дела эти, по правде сказать, ни для кого здесь не тайна, но я-то их собираюсь открыть человеку, который о них не знает, а порочить своего ближнего возбраняется. Все это так, но, с другой стороны, представьте себе приезжего человека, которого хотят поймать, а он по простоте душевной собирается жениться на девушке, не зная ее и сроду в глаза не видав. К тому же он дворянин, хороший человек, я к нему расположен, он считает меня своим другом и тем оказывает мне особую честь, доверяет мне и в знак любви дарит перстень. (Господину де Пурсоньяку.) Да, я считаю, что вправе сказать вам все, - совесть мне это позволяет. Постараюсь, однако, быть как можно мягче, чтобы по возможности не обижать людей. Сказать, что эта девушка ведет себя недостойно, было бы, пожалуй, слишком сильно. Поищем выражения помягче. Слово "легкомысленная" недостаточно. "Прожженная кокетка" точней всего, мне кажется, выразит нашу мысль, и я осмеливаюсь воспользоваться этим определением, чтобы честно вам сказать, кто она такая.
Господин де Пурсоньяк. Что же, меня хотят обвести вокруг пальца?
Сбригани. Видите ли, возможно, что в сущности она не так уж порочна, как о ней думают. К тому же, на худой конец, найдутся ведь люди, которые стоят выше этого и не считают, что их честь зависит...
Господин де Пурсоньяк. Слуга покорный, я отнюдь не питаю пристрастия к подобного рода головным уборам. Пурсоньяки привыкли ни перед кем не опускать глаз.
Сбригани. А вот и ее отец.
Господин де Пурсоньяк. Этот старик?
Сбригани. Да. Я удаляюсь.
ЯВЛЕНИЕ V
Оронт, господин де Пурсоньяк.
Господин де Пурсоньяк. Здравствуйте, сударь, здравствуйте!
Оронт. Честь имею кланяться, сударь.
Господин де Пурсоньяк. Вы господин Оронт, не так ли?
Оронт. Он самый.
Господин деПурсоньяк. Ая господин де Пурсоньяк.
Оронт. Очень приятно.
ГосподиндеПурсоньяк. Вы думаете, господин Оронт, что лиможцы - глупцы?
Оронт. А вы думаете, господин де Пурсоньяк, что парижане - дураки?
Господин де Пурсоньяк. Уж не воображаете ли вы, господин Оронт, что такой мужчина, как я, возьмет в жены первую попавшуюся девушку?
Оронт. Уж не воображаете ли вы, господин де Пурсоньяк, что такая девушка, как моя дочь, возьмет в мужья первого попавшегося мужчину?
ЯВЛЕНИЕ VI
Жюли, Оронт, господин де Пурсоньяк.
Жюли. Мне сказали, батюшка, что господин де Пурсоньяк приехал. Ну, конечно, это он - мне подсказало сердце! Как он сложен! Как хорош собой! Как я довольна, что у меня будет такой супруг! Позвольте мне обнять его и засвидетельствовать ему...
Оронт. Спокойней, дочь моя, спокойней!
Господин де Пурсоньяк (в сторону). Батюшки, как влюбчива! Так сразу и загорелась!
Оронт. Желал бы я знать, господин де Пурсоньяк, на каком основании вы являетесь...
Жюли (приближается к господину де Пурсоньяку, смотрит на него томным взглядом и хочет взять за руку). Как я счастлива вас видеть, и как я горю нетерпением...
Оронт. Ах, дочь моя, отойди, говорят тебе!
Господин де Пурсоньяк. Ого, какая бойкая девица!
Оронт. Желал бы я знать, повторяю, на каком основании, позвольте вас спросить, вы берете на себя смелость...
Жюли продолжает ту же игру.
Господин де Пурсоньяк (в сторону). Господи, пошли мне сил!
Оронт (к Жюли). Опять? Да что же это такое наконец?
Первый доктор. Рекомендую вам моего собрата, ученейшего человека: я с ним сейчас посоветуюсь, какой нам режим установить для вас.
Господин де Пурсоньяк. Еще раз повторяю: к чему такие церемонии? Я довольствуюсь малым.
Первый доктор. Эй, принесите сюда кресла!
Входят лакеи и подают кресла.
Господин де Пурсоньяк. Однако какая мрачная прислуга у такого молодого человека!
Первый доктор. Прошу вас, сударь, садитесь.
Доктора сажают его между собой.
Господин де Пурсоньяк (садится). Очень благодарен.
Доктора щупают ему пульс.
Что это значит?
Первый доктор. Хорошо ли вы кушаете, сударь?
Господин де Пурсоньяк. Да, а пью еще лучше.
Первый доктор. Вот это-то и плохо. Такая сильная потребность в холодном и влажном указывает на внутренний жар и сухость. Хорошо ли вы спите?
Господин де Пурсоньяк. Да, особенно когда плотно поужинаю.
Первый доктор. Видите сны?
Господин де Пурсоньяк. Случается.
Первый доктор. Какого рода?
Господин де Пурсоньяк. Сны как сны. Что это за разговор, черт возьми?
Первый доктор. Каков у вас стул?
Господин де Пурсоньяк. Честное слово, не понимаю. к чему эти вопросы? Лучше бы пропустить стаканчик-другой.
Первый доктор. Немного терпения! Мы при вас же обсудим, как с вами быть, а чтобы вы нас поняли, будем говорить не по-латыни.
Господин де Пурсоньяк. Да какие же особые обсуждения требуются для того, чтобы закусить?
Первый доктор. Поелику известно, что нельзя вылечить болезнь, не изучив ее досконально, а досконально изучить ее невозможно, в точности не определив, на основании диагностических и прогностических данных, ее особой идеи и подлинной сущности, то позвольте мне, наш уважаемый старейшина, войти в рассмотрение оной болезни, а затем уже коснуться терапии и лечебных средств, к коим нам должно будет прибегнуть для совершенного ее излечения. Итак, милостивый государь, с вашего позволения, я утверждаю, что пациент наш, здесь присутствующий, имеет несчастье быть пораженным, одержимым, охваченным, измученным тем видом умственного расстройства, каковой мы весьма удачно именуем ипохондрическою меланхолией, формой помешательства весьма тяжелой, для излечения которой требуется такой эскулап, как вы, непревзойденный мастер, поседевший, как говорится, в боях, через руки коего прошло великое множество всякого рода больных. Сей недуг именуется мною ипохондрической меланхолией, в отличие от двух других его форм, поелику достославный Гален научным, как это ему свойственно, способом установил три вида сего недуга, каковой мы именуем меланхолией и именуемый подобным образом не только римлянами, но и греками, что в сем случае особое имеет значение. Первый вид его зависит от болезни мозга как таковой; второй зависит от общей порчи крови, наполнившейся и пропитавшейся желчью; третий же, именуемый ипохондрическим, каковой мы в сем случае и наблюдаем, происходит от расстройства в нижней части внутренностей, главным образом селезенки, коей воспаление засоряет мозг нашего больного изрядным количеством густой и грязной копоти, испарения каковой, черные и зловредные, нарушают функции важнейшей нашей способности, чем и вызывается, по нашему разумению, данный недуг, коим наш больной столь явно поражен и терзаем. Дабы удостовериться в безошибочности диагноза, мною поставленного, достаточно взглянуть на это сосредоточенное выражение лица, заметить на этом лице печаль в сочетании со страхом и подозрительностью, заметить признаки патогномонические и индивидуальные, столь точно указанные божественным старцем Гиппократом, обратить внимание на эту физиономию, на эти глаза, красные и блуждающие, на эти длинные усы, на сложение этого тела, хилого, тщедушного, смуглого и волосатого, каковые признаки свидетельствуют о крайней пораженности оного субъекта сим недугом, от ипохондрического расстройства происходящим, каковой недуг, с течением времени укрепившись, укоренившись, угнездившись, обретя, так сказать, права гражданства, легко может перейти в манию, в чахотку, в апоплексию, даже в буйное помешательство. Исходя из этого, поелику правильно распознанный недуг уже наполовину исцелен, ибо ignoti nulla est curatio morbi, вам нетрудно будет со мною согласиться касательно врачебных мер, которые к больному применить должно. Во-первых, дабы сие чрезмерное полнокровие и вместе с тем худосочие, по всему телу распространившееся, остановить, предлагаю подвергнуть больного усиленной флеботомии, иными словами - кровопусканиям частым и обильным, сперва из плечевой вены, засим из головной и даже, буде болезнь окажется упорной, вскрыть лобную вену с широким отверстием в оной, дабы сгустившаяся кровь могла выйти наружу. В то же время необходимо очистить, освободить и опорожнить его внутренности надлежащими и соответственными слабительными, колагогическими, меланогогическими и прочими. А поелику истинной причиной всякого недуга являются загрязненные и замутненные соки, иначе говоря черные, плотные испарения, затемняющие, заражающие и отравляющие животные силы, то я почитаю за благо на будущее время назначить больному ванну из чистой и свежей воды с большим количеством сыворотки, дабы вода изгнала муть из соков, а сыворотка рассеяла черноту испарений. Но прежде всего я почитаю необходимым развлечь больного приятною беседою, пением и игрой на музыкальных инструментах, к коим я не почел бы неуместным добавить и пляску, дабы танцоры движениями своими, легкостью и проворством оживили больного и вывели его из оцепенения, вызванного застоем в крови, а застой в крови и есть источник его недуга. Таковы предлагаемые мною меры, к которым наш старейший и ученейший собрат благодаря своему опыту, мудрости и познаниям, кои он приобрел в нашей науке, волен присовокупить другие, более действительные. Дixi.
Второй доктор. Я далек от мысли, милостивый государь, что-либо прибавлять к только что вами сказанному. Вы так подробно остановились на признаках, симптомах и причинах недуга и рассуждение ваше представляется мне столь ученым, столь прекрасным, что больного нельзя не признать помешанным, меланхоликом-ипохондриком, а если бы даже он и не был таковым, то он должен им стать ради красоты речей ваших и справедливости вашего суждения. Да, милостивый государь, вы поистине графизически, graphice depinxisti, изобразили все, что оного недуга касается. Большей учености, мудрости и находчивости невозможно было выказать в постижении, обдумывании и осмысливании всего того, что вы изволили сказать по поводу этой болезни, как по части диагноза, так и по части прогноза, а равно и терапии. И мне остается лишь поздравить пациента, что он попал в ваши руки, и объявить ему, что это великое для него счастье, что он помешался, ибо это дает ему возможность испытать на себе целебную силу тех мягких врачебных средств, которые вы имели полное основание ему назначить. Я все их одобряю вполне: manibus ei pedibus descendo in tuam sententiam. Я бы только предложил, помимо всего прочего, делать больному нечетное число кровопусканий и промываний желудка, ибо numero Deus impari gaudet; сыворотку давать больному внутрь перед ванной; на лоб ему надеть повязку с солью, ибо соль есть символ мудрости; выбелить стены его комнаты, дабы рассеять мрачные его мысли: album est disgregativum visas, и не откладывая, сделать легкое промывательное, каковое послужило бы прологом и введением к тем разумным мерам лечения, кои, если только больному суждено выздороветь, должны принести ему облегчение. Дай бог, чтобы ваше желание, милостивый государь, исполнилось и предписанные вами меры пошли больному на пользу!
Господин де Пурсоньяк. Господа, я вас слушаю целый час. Мы что, комедию здесь играем?
Первый доктор. Нет, сударь, мы совсем не играем.
Господин де Пурсоньяк. Что же все это значит? К чему тогда вся эта галиматья и все эти глупости?
Первый доктор. Ага, уже начал бросать оскорбления! Только этого симптома нам и не хватало для окончательного определения его болезни. Болезнь легко может превратиться в манию.
Господин де Пурсоньяк (в сторону). С кем это меня тут посадили? (Плюет несколько раз.)
Первый доктор. Еще симптом: обильное слюнотечение.
Господин де Пурсоньяк. Сейчас все брошу и уйду.
Первый доктор. Еще симптом: безудержное стремление к перемене места.
Господин де Пурсоньяк. Да что же это такое? Чего вы от меня хотите?
Первый доктор. Вылечить вас, как нам было приказано.
Господин де Пурсоньяк. Вылечить меня?
Первый доктор. Да.
Господин де Пурсоньяк. Черт возьми, я же совершенно здоров!
Первый доктор. Нехороший признак, когда больной не ощущает своей болезни.
Господин де Пурсоньяк. Уверяю вас, я отлично себя чувствую.
Первый доктор. Нам лучше знать, как вы себя чувствуете. Мы медики, и нам виднее, в каком вы состоянии.
Господин де Пурсоньяк. Если вы медики, то на что же вы мне нужны? Плевать я хотел на медицину!
Первый доктор. Ого! Ого! Да он еще более невменяем, чем мы предполагали.
Господин де Пурсоньяк. Мои родители не принимали никаких лекарств и оба скончались без помощи врачей.
Первый доктор. Тогда не удивительно, что сын, которого они произвели на свет, безумен. (Второму доктору.) Итак, приступим к лечению и сладостною гармонией, веселящей душу, смягчим, утешим и укротим возмущенный его дух, готовый, как видно, разъяриться.
ЯВЛЕНИЕ X
Господин де Пурсоньяк один.
Господин де Пурсоньяк. Что за дьявольщина! Или все в этом городе рехнулись? Никогда еще я ничего подобного не видел и ничего не могу понять.
ЯВЛЕНИЕ XI
Два итальянских певца, в карикатурном виде изображающие медиков,
господин де Пурсоньяк.
Все трое усаживаются. Медики несколько раз встают и кланяются господину
де Пурсоньяку, который тоже всякий раз встает и отвечает им поклоном.
Оба медика
Господь здоровья вам пошли!
Вы заболели от печали.
Она влечет недуг тяжелый.
Чтоб вы опять веселым стали,
Пришли мы с песнею веселой.
Мы лишь затем сюда пришли,
Чтоб вы, как прежде, расцвели.
Господь здоровья вам пошли,
Вас от печали исцели!
Первый медик
Грусть, унылость и кручина
Вот болезней всех причина.
Так рассмейтесь, и тотчас
От поветрий и зараз
И от всех недугов враз
Исцелит веселье вас.
Второй медик
Танцуйте, смейтесь, веселитесь
И вы мгновенно исцелитесь.
А если вдруг начнется бред,
Вина хлебните, лучше средства нет,
И временами нюхайте табак.
Ну, веселей, мосье де Пурсоньяк!
ЯВЛЕНИЕ XII
Господин де Пурсоньяк, два смешных медика, шуты.
БАЛЕТНЫЙ ВЫХОД
Пляска шутов вокруг господина де Пурсоньяка.
ЯВЛЕНИЕ XIII
Господин де Пурсоньяк, аптекарь с клистирной трубкой.
Аптекарь. Милостивый государь, вот легонькое средство, легонькое средство: пожалуйста, примите, пожалуйста, примите!
Господин де Пурсоньяк. Что? Этого еще только недоставало!
Аптекарь. Его вам прописали, его вам прописали!
Господин де Пурсоньяк. Совсем оглушил!
Аптекарь. Примите же, примите: оно не повредит, оно не повредит!
Господин де Пурсоньяк. Ох!
Аптекарь. Легонький клистирчик, легонький клистирчик, нежный-пренежный, да, да, он очень нежный! Вам надобно его поставить, сударь, чтоб вас прочистило, прочистило, прочистило!
ЯВЛЕНИЕ XIV
Господин де Пурсоньяк, аптекарь, два смешных медика, шуты. Медики с клистирными трубками и шуты пляшут вокруг господина де Пурсоньяка, затем
останавливаются перед ним и поют.
Оба медика
Поставь сие,
Синьор мосье,
Поставь, поставь, поставь сие!
Клистир вернее, чем любое зелье:
Не повредит и возвратит веселье.
Поставь сие,
Синьор мосье,
Поставь, поставь, поставь сие!
Господин де Пурсоньяк. Идите вы ко всем чертям! (Отбивается шляпой от клистирных трубок и, преследуемый медиками и шутами, бежит в глубину сцены, затем возвращается на прежнее место и садится в кресло, возле которого его поджидает аптекарь; медики и шуты возвращаются следом за ним.)
Оба медика
Поставь сие,
Синьор мосье,
Поставь, поставь, поставь сие!
Клистир вернее, чем любое зелье:
Не повредит и возвратит веселье.
Поставь сие,
Синьор мосье,
Поставь, поставь, поставь сие!
Господин де Пурсоньяк убегает вместе со своим креслом, аптекарь бежит за ним и приставляет клистирную трубку к креслу, медики и шуты устремляются вслед
за ними.
Действие второе
ЯВЛЕНИЕ I
Первый доктор, Сбригани.
Первый доктор. Он преодолел все воздвигнутые мною преграды и убежал от лечения, которое я начал было к нему применять.
Сбригани. Надо быть самому себе врагом, чтобы спасаться от столь целительных лекарств, как ваши.
Первый доктор. Нежелание выздороветь есть признак больного мозга и помраченного рассудка.
Сбригани. Вы бы его мигом вылечили.
Первый доктор. Несомненно, даже при наличии двенадцати осложнений.
Сбригани. Однако по его милости вы теряете пятьдесят пистолей, которые вы заработали честным трудом.
Первый доктор. Я вовсе не намерен их терять: хочет он или не хочет, а я его вылечу. Он привязан и прикован к моим лекарствам, и где бы я его ни нашел, я велю схватить его, как дезертира медицины и нарушителя моих предписаний.
Сбригани. Вы правы. Ваши снадобья - дело верное, и эти деньги он все равно что у вас из кармана вытащил.
Первый доктор. Где бы мне узнать о нем?
Сбригани. У милейшего Оронта, конечно: это ведь на его дочери он собирается жениться. Боюсь только, как бы тот, ничего не зная о болезни будущего зятя, не вздумал поспешить со свадьбой.
Первый доктор. Сейчас же пойду к нему.
Сбригани. Хорошо сделаете.
Первый доктор. Мне его отдали под залог моей лечебной помощи. Больному нельзя позволять издеваться над врачом.
Сбригани. Это вы здорово сказали. Послушайтесь вы моего совета: не давайте ему жениться до тех пор, пока досыта не напичкаете его своими снадобьями.
Первый доктор. Положитесь на меня.
Сбригани (уходя, вполголоса). А я, со своей стороны, придумаю какую-нибудь другую махинацию и оставлю в дураках и тестя и зятя.
ЯВЛЕНИЕ II
Оронт, первый доктор.
Первый доктор. Милостивый государь, правда ли, что некий господин де Пурсоньяк женится на вашей дочери?
Оронт. Да, он должен приехать из Лиможа. Вероятно, он уже здесь.
Первый доктор. Да он уже приехал, его поместили ко мне, а он сбежал. Именем медицины я запрещаю вам заключать брачный договор, пока я должным образом не подготовлю жениха, дабы он был в состоянии производить здоровое и телом и душой потомство.
Оронт. Как понять ваши слова?
Первый доктор. Ваш будущий зять был вверен моим попечениям в качестве пациента. Его недуг - это моя собственность, входящая в состав моего движимого имущества. Так вот я заявляю вам, что не допущу этого брака, прежде чем он не возместит убытков, нанесенных медицине, и не примет всех лекарств, которые я ему назначу.
Оронт. Он болен чем-нибудь?
Первый доктор. Да.
Оронт. Чем же именно, позвольте спросить?
Первый доктор. Не трудитесь расспрашивать.
Оронт. Разве это такая болезнь, что...
Первый доктор. Мы, медики, обязаны соблюдать тайну. Достаточно того, что я приказываю вам и вашей дочери без моего согласия не заключать с ним брачного договора, дабы не навлечь на себя гнев медицинского факультета и не пасть жертвой болезней, которые нам угодно будет на вас наслать.
Оронт. В таком случае я не настаиваю на этом браке.
Первый доктор. Мне его поручили, и он обязан быть моим пациентом.
Оронт. Совершенно справедливо.
Первый доктор. Сколько бы он ни убегал, я по суду заставлю его у меня лечиться.
Оронт. Вполне с вами согласен.
Первый доктор. Пускай он сдохнет, а я его вылечу.
Оронт. От всей души этого желаю.
Первый доктор. А если я его не разыщу, то примусь за вас и стану вас лечить вместо него.
Оронт. Я совершенно здоров.
Первый доктор. Меня это не касается. Мне нужен больной, и я возьму первого попавшегося.
Оронт. Берите кого хотите, только не меня.
Первый доктор уходит. Вот так рассуждение!
ЯВЛЕНИЕ III
Сбригани, одетый фламандским купцом, Оронт.
Сбригани. Мосье, разрешайте порекомендоваться: я иностранная фламандская купца, и я очень желательна поспрашивать у вас небольшая сведения.
Оронт. Что вы говорите, сударь?
Сбригани. Наденьте ваша шляпа на ваша голова, мосье, попрошу вас.
Оронт. Что вы хотите мне сказать, сударь?
Сбригани. Я ничего не сказал, мосье, если вы не надевал ваша шляпа на ваша голова.
Оронт. Пусть будет по-вашему. Так в чем же дело, сударь?
Сбригани. Знакомая ли вам в этот город некая господин Оронт?
Оронт. Да, я его знаю.
Сбригани. Какая она человек, мосье, разрешайте спросить?
Оронт. Человек как человек.
Сбригани. Я вас спросить, мосье, богатая ли она человек, имеет ли состояние?
Оронт. Да.
Сбригани. Очень сильно богатая, мосье?
Оронт. Да.
Сбригани. Мой очень рад, мосье.
Оронт. Что же вас так радует?
Сбригани. На это есть небольшой причина, очень важный для нас.
Оронт. В чем же все-таки дело?
Сбригани. Дело то, мосье, что эта господин Оронт отдает своя дочь замуж за некая господин де Пурсоньяк.
Оронт. Ну и что же?
Сбригани. А эта господин де Пурсоньяк, мосье, очень много задолжала десять или двенадцать фламандская купца, которая сюда приехала.
Оронт. Господин де Пурсоньяк много задолжал десяти-двенадцати купцам?
Сбригани. Да, мосье, и восемь месяц уже, как мы получили исполнительная лист, а она отложила расплата со свой кредиторы из приданая, что господин Оронт будет давать за своя дочь.
Оронт. Гм, гм! Он отсрочил свою расплату с кредиторами до этого времени?
Сбригани. Да, мосье. И мы все с большая нетерпения ожидаем эта свадьба.
Оронт (в сторону). Недурное известие! (Громко.) Желаю вам всего доброго.
Сбригани. Я благодарна мосье за большая любезность.
Оронт. Ваш покорный слуга.
Сбригани. Я, мосье, больший чем обязан вам за добрая известия.
Оронт уходит. Сбригани снимает накладную бороду и фламандский костюм,
надетый поверх обыкновенного.
Дела идут недурно. Скинем наш фламандский наряд и подумаем о новых кознях. Постараемся посеять между тестем и зятем столько розни, столько подозрений, что затеянная свадьба расстроится. Оба они готовы клюнуть на любую удочку, какую им ни закинь, так что для нашего брата, первостатейного мошенника, поймать такую легкую добычу - это детская игра, не больше.
ЯВЛЕНИЕ IV
Господин де Пурсоньяк, Сбригани.
Господин де Пурсоньяк. "Поставь сие, синьор мосье, поставь, поставь, поставь сие!" Что за белиберда? (Увидев Сбригани.) Ой!
Сбригани. Что такое, сударь? Что с вами?
Господин де Пурсоньяк. Куда ни взгляну, мне всюду мерещится промывательное.
Сбригани. Как так?
Господин де Пурсоньяк. Вы не знаете, что со мной случилось в том доме, к которому вы меня подвели?
Сбригани. Понятия не имею. А что?
Господин деПурсоньяк. Я надеялся, что меня там как следует угостят.
Сбригани. Ну и что же?
Господин де Пурсоньяк. "Я вас оставляю на попечение этого господина..." Лекари в черном... Усаживают в кресло... Щупают пульс... "Сомнений нет: он помешан". Двое каких-то толстомордых... В широкополых шляпах... "Добрый день, добрый день..." Шестеро шутов... "Та-ра-та-та, та-ра-та-та... Не унывайте, мосье Пурсоньяк!.." Аптекарь... Клистир... "Вам надобно его поставить, сударь: легонький клистирчик, нежный-пренежный. Чтоб вас прочистило, прочистило, прочистило! Поставь сие, синьор мосье, поставь, поставь, поставь сие!" Никогда в жизни мне не приходилось слышать столько глупостей.
Сбригани. Что же все это значит?
Господин де Пурсоньяк. Это значит, что человек, который лез ко мне обниматься, - просто обманщик: он пригласил меня к себе, чтобы посмеяться надо мной и устроить мне гадость.
Сбригани. Так ли это?
Господин де Пурсоньяк. Я в этом не сомневаюсь. За мною по пятам гнались человек десять полоумных, и мне стоило огромного труда вырваться из их лап.
Сбригани. Подумайте только, до чего наружность обманчива! Я был уверен, что это один из самых близких ваших друзей. Неужели на свете могут быть такие мошенники? Мне это представляется невероятным.
Господин де Пурсоньяк. Скажите, пожалуйста, от меня не пахнет промывательным?
Сбригани. Гм! Немножко припахивает.
Господин де Пурсоньяк. У меня и обоняние и воображение полны этим запахом. Мне все чудится, что в меня нацеливаются десятки клистирных трубок.
Сбригани. До чего доходит людская злоба! Бывают же такие мерзавцы, такие злодеи!
Господин де Пурсоньяк. Укажите мне, ради бога, дом господина Оронта: я хочу прямо сейчас пойти к нему.
Сбригани. Эге, да вы, оказывается, влюбчивы? Слышали, должно быть, что у господина Оронта есть дочка?
Господин де Пурсоньяк. Да. Я собираюсь на ней жениться.
Сбригани. Же... жениться?
Господин де Пурсоньяк. Да.
Сбригани. Законным браком?
Господин де Пурсоньяк. А как же еще?
Сбригани. А, тогда другое дело, прошу прощения.
Господин де Пурсоньяк. Что вы этим хотите сказать?
Сбригани. Ничего.
Господин де Пурсоньяк. Нет, все-таки?
Сбригани. Право, ничего. Это я так, не подумав.
Господин де Пурсоньяк. Я вас очень прошу мне сказать, что за этим кроется.
Сбригани. Уверяю вас, в этом нет необходимости.
Господин де Пурсоньяк. Ради бога!
Сбригани. Нет, нет. Умоляю вас, увольте меня от этого!
Господин де Пурсоньяк. Значит, вы мне не друг?
Сбригани. Напротив, самый преданный друг.
Господин де Пурсоньяк. В таком случае вы ничего не должны от меня скрывать.
Сбригани. Здесь затронуты интересы другого лица.
Господин де Пурсоньяк. Вот перстенек, я прошу вас принять его в знак любви ко мне; быть может, он побудит вас быть со мною откровенным.
Сбригани. Дайте мне немного подумать, не иду ли я против совести. (Отходит на несколько шагов от господина де Пурсоньяка и говорит вполголоса, но так, что тот его слышит.) Вот, например, человек устраивает свои дела, старается как можно выгоднее пристроить дочь, но ведь вредить-то никому не следует. Дела эти, по правде сказать, ни для кого здесь не тайна, но я-то их собираюсь открыть человеку, который о них не знает, а порочить своего ближнего возбраняется. Все это так, но, с другой стороны, представьте себе приезжего человека, которого хотят поймать, а он по простоте душевной собирается жениться на девушке, не зная ее и сроду в глаза не видав. К тому же он дворянин, хороший человек, я к нему расположен, он считает меня своим другом и тем оказывает мне особую честь, доверяет мне и в знак любви дарит перстень. (Господину де Пурсоньяку.) Да, я считаю, что вправе сказать вам все, - совесть мне это позволяет. Постараюсь, однако, быть как можно мягче, чтобы по возможности не обижать людей. Сказать, что эта девушка ведет себя недостойно, было бы, пожалуй, слишком сильно. Поищем выражения помягче. Слово "легкомысленная" недостаточно. "Прожженная кокетка" точней всего, мне кажется, выразит нашу мысль, и я осмеливаюсь воспользоваться этим определением, чтобы честно вам сказать, кто она такая.
Господин де Пурсоньяк. Что же, меня хотят обвести вокруг пальца?
Сбригани. Видите ли, возможно, что в сущности она не так уж порочна, как о ней думают. К тому же, на худой конец, найдутся ведь люди, которые стоят выше этого и не считают, что их честь зависит...
Господин де Пурсоньяк. Слуга покорный, я отнюдь не питаю пристрастия к подобного рода головным уборам. Пурсоньяки привыкли ни перед кем не опускать глаз.
Сбригани. А вот и ее отец.
Господин де Пурсоньяк. Этот старик?
Сбригани. Да. Я удаляюсь.
ЯВЛЕНИЕ V
Оронт, господин де Пурсоньяк.
Господин де Пурсоньяк. Здравствуйте, сударь, здравствуйте!
Оронт. Честь имею кланяться, сударь.
Господин де Пурсоньяк. Вы господин Оронт, не так ли?
Оронт. Он самый.
Господин деПурсоньяк. Ая господин де Пурсоньяк.
Оронт. Очень приятно.
ГосподиндеПурсоньяк. Вы думаете, господин Оронт, что лиможцы - глупцы?
Оронт. А вы думаете, господин де Пурсоньяк, что парижане - дураки?
Господин де Пурсоньяк. Уж не воображаете ли вы, господин Оронт, что такой мужчина, как я, возьмет в жены первую попавшуюся девушку?
Оронт. Уж не воображаете ли вы, господин де Пурсоньяк, что такая девушка, как моя дочь, возьмет в мужья первого попавшегося мужчину?
ЯВЛЕНИЕ VI
Жюли, Оронт, господин де Пурсоньяк.
Жюли. Мне сказали, батюшка, что господин де Пурсоньяк приехал. Ну, конечно, это он - мне подсказало сердце! Как он сложен! Как хорош собой! Как я довольна, что у меня будет такой супруг! Позвольте мне обнять его и засвидетельствовать ему...
Оронт. Спокойней, дочь моя, спокойней!
Господин де Пурсоньяк (в сторону). Батюшки, как влюбчива! Так сразу и загорелась!
Оронт. Желал бы я знать, господин де Пурсоньяк, на каком основании вы являетесь...
Жюли (приближается к господину де Пурсоньяку, смотрит на него томным взглядом и хочет взять за руку). Как я счастлива вас видеть, и как я горю нетерпением...
Оронт. Ах, дочь моя, отойди, говорят тебе!
Господин де Пурсоньяк. Ого, какая бойкая девица!
Оронт. Желал бы я знать, повторяю, на каком основании, позвольте вас спросить, вы берете на себя смелость...
Жюли продолжает ту же игру.
Господин де Пурсоньяк (в сторону). Господи, пошли мне сил!
Оронт (к Жюли). Опять? Да что же это такое наконец?