Морозова Юлия. Игра ва-банк

   Наши вечерние смены с Олив Слоун из расчетного отдела частенько совпадали, и эти «околовосьмичасовые» чаепития давно стали традицией.
   – Минут через двадцать. – Я покосилась на невозмутимого Хиро. – Пока немного занята…
   – Какие двадцать минут! – нетерпеливо прикрикнула Олив. – Совсем с брэгом сдружилась? Мне день в восемь закрывать. Бегом ко мне!
   И повесила трубку.
   Пара быстрых кликов мышью и взгляд через плечо. Глава юридической службы, сцепив за коленом руки в замок, молча и очень внимательно следил за мной, даже не думая вежливо распрощаться.
   – Прошу меня извинить. – Заблокировав компьютер и выхватив из принтера еще горячие листы, я вихрем пронеслась мимо Хиро.
   У расчетчиков все было тихо, по-семейному. Накрытый скатеркой столик, чашечки с дымящимся чаем, печенюшки и вазочка с вишневым вареньем. И для полноты натюрморта дежурный программист. Росс Хантер – разгильдяй, бабник и лентяй, но большая умница, когда требуется «договориться» с программой. Все остальное рабочее время он взирал на обыкновенного пользователя с высоты своих знаний и опыта, снисходя оттуда только для того, чтобы пофлиртовать с хорошенькими девушками. Впрочем, такими специалисты в отделе автоматизации были через одного.
   – Привет, Хантер, – поздоровалась я. – Какими судьбами в нашу смену? Ты же обычно с Китти и Гамильтон?
   – Гарри тещу встречает. – Росс потянулся за очередной печенюшкой.
   – Помнится, Уильямс говорил, что жена у него откуда-то из Северной провинции, – ввернула реплику всезнающая Олив.
   Ее голова с встопорщенной, как воронье гнездо, прической вынырнула из-за монитора. Когда я впервые увидела магесс Слоун, больше всего меня впечатлили ее роскошные, выдающиеся во всех смыслах нос и грудь. Уже и не помню, что меня сразило в первую очередь. Наверное, все четыре (теперь уже бывших) мужа Олив Слоун тоже затруднились бы с ответом.
   – А где шоколадка?
   Я развела руками.
   – Ладно, переживем эту потерю. Эла, что столбом стоишь? Наливай чаю, я сейчас.
   – Некогда. – Я протянула Олив распечатанные реестры. – Дел – куча. Так что в следующую смену, ладно?
   Она не торопилась взять у меня бумаги.
   – Садись, садись. Тебе еще целый час работать, успеешь. Росс, поухаживай за девушкой. – По действенности раздаваемых приказов Слоун могла бы вполне посоперничать с моей бабушкой.
   Пришлось подчиниться. Не рассказывать же, в самом деле, о главе юридической службы, непонятно что забывшем в бэк-офисе поздно вечером. Так Слоун и повелась на рассказ об «отчете о просроченных кредитах». Ха-ха, три раза. Она справедливо решит, что на этот случай есть электронная почта. В крайнем случае телефон.
   Представляю себе те слухи, что поползли бы назавтра по банку. Как, что и в какой позе было у нас с Тэмаки Хиро на моем рабочем месте. И на рабочем месте Браун тоже.
   Хорошо подумав, я пристроила документы на край стола Олив и получила от Хантера чашку с чаем.
   Мы мило болтали. Росс сыпал шутками про «тупых пользователей», Олив рассказывала об успехах младшенького в той престижной школе с магическим уклоном, куда она его еле-еле впихнула благодаря связям второго мужа. Я покатывалась со смеху, слушая их обоих, изредка вставляя собственные реплики.
   Честно сознаться, помимо чая меня согревала мысль о том, что за время затянувшегося отсутствия Хиро испарится из моего закутка, как утренний туман. Но я совсем не ожидала, что после этого он кристаллизуется в кабинете отдела расчетов.
   – Добрый вечер, коллеги! – Когда ему это было необходимо, Тэмаки мог быть очень вежливым. – Разрешите вас потревожить.
   Он элегантно и как-то по-восточному поклонился.
   – Добрый, – недружным хором поздоровались Олив и Росс.
   Мое неразборчивое «брый-брый» было ему эхом.
   Олив приветливо улыбнулась и поправила декольте. Видимо, уже мысленно примеряла на главу юридической службы звание пятого мужа.
   – Я хотел бы продолжить наш вчерашний разговор о запрошенном отчете, мисс Спэрроу. Но, к сожалению, не смог до вас дозвониться. Охрана подсказала, где можно вас найти.
   Как мило с его стороны не сдать меня коллегам. Пожалуй, стоит ответить любезностью на любезность.
   – У нас восьмичасовой чай, мистер Тэмаки. – Для наглядности я качнула полупустой чашкой. – Не хотите присоединиться?
   – Нет, спасибо. Лучше уделите мне немного времени, мисс Спэрроу.
   Мне до диких брауни не хотелось оставаться с ним наедине. Кто бы мог подумать! Всего пару дней назад я бы левую почку отдала за свидание с Тэмаки Хиро. Но, как оказалось, в романтических мечтах – это одно, а в суровой рабочей реальности – совсем другое.
   – Не стесняйтесь, мистер Тэмаки! Есть вкусное варенье и… – мой ищущий взгляд наткнулся на жующего Хантера, – печенье. Правда же все очень вкусное, Росс?
   – Ага. – Хантер облизнул ложку. – Вкусное.
   – Присаживайтесь, – поддержала меня Олив.
   Хиро остался непреклонен.
   – Прошу извинить, но завтра я представляю дело в суде, и еще необходимо подготовиться. – Он поклонился. – Могу ли я ограбить мисс Спэрроу?
   Коллеги переглянулись, послышались сдавленные смешки. А вот мне как-то было не до смеха.
   Неужели только я понимаю, что он это специально?
   – Вы, наверное, хотели сказать «похитить»?
   – Да, именно.
   У Хиро, оказывается, убойная улыбка. Как мамины заклинания, подкрепленные бабушкиными заговорами. Хорошо, что он так редко ею пользуется.
   Я натянуто улыбнулась в ответ, попрощалась с ребятами и побрела обратно на рабочее место.
   – Принесла же вас нелегкая! – бурчала я в спину идущего впереди Хиро. – Наслушаюсь завтра про себя много интересного.
   – Например? – бросил он через плечо.
   – Ну… всякого.
   – А конкретней?
   – Что у нас с вами… роман! – выпалила я.
   Не оборачиваясь, Хиро скептически хмыкнул.
   Легко ему!
   Конечно, если хорошо задуматься, кто в твердом уме и в здравой памяти поверит в нашу «романтическую связь»? По идее – никто.
   Это в теории.
   А на деле бэк-офис вкупе с его прекрасной фронт-половиной будет обсуждать смачные подробности нашего несуществующего романа, попутно доставая меня двусмысленными шуточками и намеками.
   Про На-Ма я вообще молчу – она прекрасно за себя скажет сама.
   Эта мысль продолжала терзать меня весь обратный путь, благодаря чему настроение по параболе скатывалось вниз.
   – Так что вы хотели, мистер Тэмаки? – Я с такой злостью лупила по клавишам, когда набирала пароль, точно у меня были личные счеты с клавиатурой.
   – Отчет. – Глава юридической службы по-хозяйски уселся в кресло Браун, уже не спрашивая разрешения.
   – Служебная записка, оформленная по установленной форме (приложение двадцать пять к «Положению о внутреннем банковском делопроизводстве»). Срок исполнения – согласно регламенту взаимодействия между подразделениями, но не более двух недель.
   По правде сказать, номер приложения был назван от брэга. Но, согласитесь, прозвучало внушительно.
   «Ах ты, бумажная крыса», – читалось во взгляде Хиро без всякого перевода.
   Однако вслух он произнес совсем другое.
   – А мы можем как-то ускорить этот процесс? – «Глэмор-войс» на полную мощность.
   Вереница таких ярких картин, как именно мы можем это сделать, пронеслась у меня в голове, что я, отчаянно стараясь не покраснеть, выдавила:
   – Вряд ли.
   – Возможно, все-таки есть какой-то выход из создавшейся ситуации? – Хиро подкатился чуть ближе. – Может быть, мисс Спэрроу, вы смогли бы задержаться сегодня на пару часов и сделать отчет хотя бы частично?
   Предложи он мне заняться любовью на столе На-Ма я, пожалуй, испытала бы меньший приступ возмущения.
   Весь «глэмор-войс» с меня как ветром сдуло.
   – Сейчас, ага!
   – Я очень рад, что вы вошли в мое положение. Иначе мне не с чем было бы идти завтра в суд. – Хиро сделал вид, что не понял моего сарказма.
   Ах вот мы как!
   – Через полчаса заканчивается моя смена. А в девять пятнадцать уходит последняя электричка. С божьей помощью, или точнее благодаря корпоративной мане, я собираюсь на нее успеть. Корпеть сверхурочно над отчетом и ночевать на вокзале не входит в мои планы, мистер Тэмаки.
   Если мне и удалось озадачить главу юридической службы, то ненадолго.
   – Вы живете в пригороде?
   – Угадали.
   – Где именно?
   – Северное предместье.
   Хиро откинулся на кресле:
   – Договорились, я вас отвезу.
   – Хэй-хэй! Я еще ни на что не согласилась!
   – Разве вы сможете оставить коллегу в затруднительном положении?
   – Запросто.
   – Мисс Спэрроу, вы поставите юридический отдел, да и банк в очень щекотливую ситуацию.
   – Думаю, юридический отдел, а также банк в целом это как-нибудь переживут. Тем более за сверхурочные мне не доплачивают.
   Я отвернулась к монитору, давая понять, что разговор окончен.
   К сожалению, Хиро был не из понятливых.
   – Вы же понимаете, мисс Спэрроу, что завтра, в девять ноль-ноль, эта злосчастная служебная записка будет у вас на столе, оформленная и подписанная должным образом.
   На экран выскочило окошко с сообщением о завершении ежевечерней выгрузки. Я быстро пробежалась взглядом по строчкам первой страницы развернувшегося реестра, сверяя номера счетов и их наименования.
   – Вот и чудесно.
   – Так почему бы вам не пойти мне навстречу уже сегодня?
   Не оборачиваясь, я пояснила:
   – Потому что завтра я смогу посетовать начальству на увеличивающуюся нагрузку и спихнуть часть рутинной работы на стажеров. А также проявить себя как ценная исполнительная магесс, вполне заслуживающая в недалеком будущем ставки ведущего, а то и главного специалиста. – Я сделала небольшую паузу, прежде чем продолжить: – Сегодняшнее же мероприятие мало того что не принесет мне вышеперечисленных преимуществ, так еще и укрепит нашу гранд-магесс во мнении обо мне, как особе легкомысленной, не справляющейся с обязанностями в отведенное для этого рабочее время. А когда вдобавок выяснится, что с работы я уехала на вашей машине, мистер Тэмаки, я буду заклеймена как нерадивый сотрудник, решающий в ущерб банку свои личные проблемы…
   Я замолчала. Выбивающаяся из общего списка строчка привлекла мое внимание, заставляя позабыть даже о сидящем за спиной Хиро. В реестре обнаружился неверно сформировавшийся документ. Несколько хитрых манипуляций с программой, консультация по телефону с Хантером – и завершение дня спасено.
   Вот теперь можно и по домам.
   Поглядев на часы в углу экрана, я довольно потянулась. Однако моя улыбка увяла при последующих словах Тэмаки:
   – Очень жалостливая история, мисс Спэрроу. Но меня она не впечатлила.
   Курсор мыши замер на кнопке выхода из программы.
   – А?
   Хиро убрал подбородок со сцепленных в замок пальцев.
   – Я пытался решить возникшую проблему по-хорошему. К сожалению, вы не оценили моих усилий.
   Больше чем уверена, что с вытаращенными глазами я смотрюсь глупее некуда, но сдержаться было не в моих силах.
   – Что?
   – Ёкай! – вышел из себя Тэмаки. – Ты слабослышащая или слабосоображающая?!
   Ситуация пугающе повторялась. Не хватало только дразнящего запаха кофе. Рука сама собой нашарила в сумке ингалятор с сывороткой.
   – Попросила бы мне не «тыкать»!
   Глава юридической службы сложил длинные ноги на стол Браун.
   – Увы, время не просьб, Спэрроу, а приказов. И приказываю здесь я. Давай за работу! Живо!
   Зачесались локти. Разумеется, третья доза СС за сутки не скажется благотворно на самочувствии и реакциях организма, но дальше медлить нельзя.
   – Извините, астма. – Глубокий вдох из ингалятора, привычная горечь сыворотки осела на нёбе.
   Кровь побежала быстрее, приливая к щекам. Перед глазами запрыгали цветные мячики, заставляя меня зажмуриться. Тело потяжелело и расслабилось. Дыхание выровнялось. Пара секунд с закрытыми глазами, и на меня снизошло ватное душное спокойствие.
   Может, у вас тоже бывает такое состояние? Ну знаете, когда звуки доносятся, как через толстое одеяло, которое, несмотря на тяжесть, не хочется скидывать. Потому что так вы чувствуете себя в безопасности.
   – А если я откажусь? – не открывая глаз, спросила я.
   – Работаешь в банке последнюю неделю. По крайней мере тот б’ака, что доставил мне все эти проблемы, в моем отделе больше не работает. Будь уверена, твое увольнение я тоже устрою в максимально возможные сроки. Еще вопросы?
   – Есть. Два.
   – Задавай.
   Я убрала ингалятор в сумку.
   – Как переводится б’ака?
   – Придурок. Второй вопрос?
   – Предложение подвезти до дома еще в силе?
   Хиро поудобнее улегся в кресле:
   – А как же твоя репутация?
   – Определенно она уже не стоит беспокойства. – Я равнодушно отвернулась к компьютеру. – С чего начнем?
 
   Машина неслась по трассе с драконовским ревом. Стрелка спидометра дрожала на отметке в шестьдесят миль, но по моим ощущениям было все сто шестьдесят.
   К слову, никогда не понимала, что некоторые находят в спортивных машинах. Залезать неудобно, ездить приходится лежа, а выйти из такого автомобиля приличной девушке, не потеряв достоинства, практически невозможно.
   Свет мощных фар выхватывал из темноты фосфоресцирующие дорожные знаки. Моросящий дождь, даривший асфальту влажный глянец, и не думал заканчиваться. Одуряющий шум, который в Рассветной Империи, видимо, принимают за рок-музыку, бил по барабанным перепонкам.
   Как у Тэмаки Хиро не болит голова в этом бедламе?
   – На следующей развилке налево? – Он попытался перекричать орущую автомагнитолу.
   – Что?!
   Тэмаки догадался убавить звук.
   – На следующей разводке надо уходить налево или прямо?
   Соображалось под ударной дозой СС и с недосыпа туго.
   – Не знаю… Я обычно на электричке.
   «А своим лётом я вдоль автомагистрали предпочитаю не летать. Чревато», – мысленно добавила я про себя.
   – Понятно. – По тону становилось ясно, что «понятно» Хиро отсутствие у меня всякой мыслительной активности.
   Затылок ломило – на раз узнавался бабушкин тяжеловатый стиль поискового заговора. Уже предчувствую, что мне предстоит выслушать от «ВеликиЭ» за наведенное слепое пятно. А если еще вспомнить, что заговоренный амулет я позаимствовала у тети Элспет без спроса, становилось совсем невесело.
   Но поверьте мне на слово, лучше пережить взбучку, чем потом при каждом удобном случае выслушивать авторитетное мнение о своем неумении обращаться с противоположным полом. Так как воровать чужие заклятия – это по-ведьмински, а позволить мужчине одержать над собой верх – нет, а потому стыд и позор.
   Вместо пары количество сверхурочных часов растянулось почти до трех. Хиро проверял за мной каждую цифру, заставляя расшифровывать, откуда в расчете взялся тот или иной показатель. Ответ «так выгрузила программа» его не устраивал совершенно.
   Надсмотрщиком он оказался требовательным и суровым. Мне было позволено всего две вещи.
   Первое – позвонить домой и предупредить родных о том, что задерживаюсь.
   И второе – выпить одну чашку кофе.
   Надо отдать ему должное. За кофе глава юридической службы сходил сам. И сделано это было не по доброте душевной, а чтобы я не отвлекалась от работы.
   Уже на выходе из банка мне стало плохо. Я даже испугаться не успела, как потеряла сознание. Очнулась в машине и от души порадовалась перепуганному выражению лица Хиро, который пытался привести меня в чувство. А вот физиономия заинтересовавшегося происходящим охранника обрадовала меня куда меньше.
   – Вы в порядке?
   Я кивнула и натянуто улыбнулась охраннику, размышляя о том, что для коллекции только слуха о беременности и не хватало. Зато теперь будет полный боекомплект – тайный роман, беременность и вполне логично последующий за ней аборт.
   Кажется, справа промелькнул щит со знакомым названием. Прочитать на такой скорости его весь я не успела.
   – Вроде был указатель, что через пять миль будет съезд на Давкаут – нам туда.
   Не дождавшись ответной реакции, я покосилась на Хиро.
   Водитель напряженно вглядывался в зеркало заднего вида. Я почти вывернула шею, пытаясь рассмотреть, что же там привлекло внимание Тэмаки. Трасса за нами пустовала, что неудивительно – на часах было без одной минуты полночь.
   – На следующей развилке направо. – Уже громче.
   – Хорошо, я понял.
   Из-за слепого поворота показался грузовик. От его протяжно-басовитого гудка заломило зубы. Врубленный на полную мощность дальний свет ослепил глаза.
   Не дожидаясь, пока мы поравняемся, Хиро резко выкрутил руль вправо, прямо под колеса тяжеловоза. Неожиданно для меня грузовик оказался слева. Точно отразился в зеркале. С истошным гудением он промчался по тому месту, где мгновение назад находились мы.
   По мокрому асфальту, да на скорости, машину повело юзом. Хиро попытался ее выровнять, но безрезультатно. На повороте нас вынесло с трассы.
   Мышцы вяло дрогнули, пытаясь подготовиться к смене ипостаси, но тело всего лишь скрутило судорогой.
   Последнее, что я запомнила, это покатившийся кубарем мир и чей-то истошный крик. Кажется, мой.

Глава 6

   От чьего-то шебуршащего копошения неподалеку хотелось взвыть в голос. Казалось, скребли не по металлу, а по внутренней стенке моего черепа.
   – Фред, хлянь! Шдесь еще дефшонка, прикинь!
   – Брешешь!
   – Да штукнет меня фшятой Йорик! Шам иди, хлянь.
   Мне посветили в лицо фонариком. Я зажмурилась. Яркий свет резал глаза.
   – Точно, девка. Живая даж. Вона коробится.
   – Че делать-то бум? Петлю-то на одного дали!
   Таинственный Фред задумался.
   – Без второй петли обойдемся. Тащим обоих. Хозяин потом сам разберется, – выдал он после недолгого молчания.
   – И то дело, – согласился второй. – Хозяину оно фсехда фиднее.
   Раздавшийся металлический скрежет и дохнувший в лицо холод без слов рассказали мне, что из автомобиля Хиро только что сделали кабриолет.
   – Чего творишь, придурок?! Не проще было выбить стекло и открыть дверь?
   – Прошти, Фред. Не подумал.
   – Бестолочь! – в сердцах плюнул второй.
   Меня дернули за плечо, выволокли из машины и уложили на брезент (или что-то на ощупь на него похожее).
   Я разлепила глаза. Не сказать, что это очень мне помогло. Небо заволокло тучами, из-за которых время от времени проглядывал месяц, делая эту осеннюю ночь не такой уж непроглядной.
   Возле машины суетились две темные фигуры. Одна очень рослая и какая-то, я бы даже сказала, лохматая. Вторая, по сравнению с первой, казалась особенно низкой и щуплой.
   Кажется, у нас с Хиро неприятности. И, как мне подсказывает интуиция стреляного воробья, большие.
   Тетушкин амулет остался в сумке, что валялась сейчас на полу машины. Значит, я снова доступна для поиска, и только вопрос времени, когда меня найдет родня. Но как раз его-то у нас и не было.
   Фигуры двинулись в мою сторону, и я поспешила зажмурить глаза. Что-то тяжелое плюхнулось неподалеку.
   – Фред, дефшонка-то не ф отклюшке больше. Шердешко фона как бьетшя!
   Времени оказалось еще меньше, чем можно было предположить.
   Как говорит тетушка Э: «Дорогуша, не можешь взять мужчину ни умом, ни красотой, бери на жалость – вдруг он, идиот, и купится». Надо заметить, ни амулеты, ни советы тетушки меня еще ни разу не подводили.
   – Не убивайте, джентльмены! – Я села, охнув. – Пожалейте меня и невинную душу.
   Тот, что помельче, почесал затылок.
   – Это рассветник, что ли, невинная душа?
   – Нет, мой неродившийся ребенок. – Я положила руки на живот. Там очень кстати забурчало – пропущенный ужин давал о себе знать. – А этого мерзавца убивайте. Вы же его убьете, правда?
   – Ну, это как хозяин скашет.
   – Цыц, мелкий! – Низенькому пришлось встать на цыпочки, чтобы отвесить куда более здоровому спутнику подзатыльник.
   – Фред, не при пошторонних ше!
   – А ты трепись поменьше, получать не будешь.
   Какая знакомая семейная сцена. Очень уж как-то по-родственному у них выходило.
   Главный опять повернулся ко мне:
   – Вы не переживайте, мисс. Мы же не звери какие! – Он хихикнул. – Сейчас мы проедем в одно местечко, вам там даже первую помощь окажут.
   – Со мной все в порядке. – То ли дело было в ударной дозе сыворотки, то ли я действительно отделалась парой ушибов, но у меня на самом деле ничего особо не болело. Я даже умудрилась без посторонней помощи подняться на ноги.
   – Это врачу решать, мисс, не вам. Только это… мы с Малышом не поняли, мисс, что у вас с рассветником?
   – Ненавижу его! – Надо заметить, очень натурально получилось. Еще пару дней назад так не вышло бы.
   – Ненавидите? – оторопело переспросил Фред, но тут же опомнился: – А что ж по ночам с ним тогда катаетесь?
   – Он меня к ведьме на прерывание вез, сволочь! Как детей делать, так вы все горазды. А как жениться – так в кусты!
   Фигуры попятились от моего обвиняющего пальца.
   – Вот ты! – Я ткнула в того, что пониже ростом. – Женился бы на матери своего ребенка?
   Он невольно сделал еще шаг назад.
   – Женат я. Сгинь, блаженная!
   – А ты женился бы? – Мой палец уперся в другого.
   – Шамо шобой.
   – А он меня к ве-е-едьм-е-е пове-е-е-оз…
   Я плюхнулась обратно на пятую точку и образцово-показательно разрыдалась.
   – То-то клыкаштый вшера у пифии удивлялша, за каким рашшфетника к шпэрровшким штерфам понешло.
   – Тише ты! Сколько раз повторять, поменьше языком трепи! – Еще один подзатыльник.
   – Прошти, Фредди.
   – И не называй меня Фредди, когда мы на работе!
   – Прошти.
   Мой взгляд зацепился за некое движение. Присмотревшись, я поняла, что напарник Фреда кроме высокого роста, шепелявости и повышенной лохматости обладал еще пушистым хвостом.
   Оборотень. Истинный, раз гуляет в таком виде не в полнолуние.
   Хотя что это я вам объясняю?
   Наверняка вы про оборотней и в учебниках читали, и тьму-тьмущую передач телевизионных посмотрели. А то и просто Билл-мясник с соседней улицы, которого вы знаете уже тысячу лет, аккурат из истинных будет. За кружечкой-другой крепкого эля он не раз жалился вам, как нелегка доля оборотня. Жена запилила его за шерсть, валяющуюся по всему дому. У младшенького первое перекидывание на носу, старший так дуреет в полнолуние, что приходится бригаду инквизиторов вызывать, а уж что вытворяет средняя дочка – сказать перед добрыми людьми срамотно.
   Но сознайтесь, вы твердо убеждены, что оборотни, ведьмы, вампиры, баньши и прочая нечисть только напирают на жалость да политкорректность по отношению к магменьшинствам? Не будь строгой и справедливой Инквизиции, совсем бы распустились. А посему некоторый запас дровишек в чулане никогда не помешает. Кто знает, для камина или для костра они пригодятся.
   – Заладил «прости да прости»!
   – Прошти, братишка.
   – О, опять!
   Мне пришла в голову одна идея, которая требовала немедленной проверки на практике. Конечно, бить по больным местам не по-спортивному, но бывают случаи, когда благородство – это последнее, о чем ты думаешь.
   – Что я скажу своей семье? – возопила я, привлекая всеобщее внимание.
   Шушуканья тотчас прекратились. Зато возобновился дождь. Мелкий и нудный.
   – Шемье? – тотчас переспросил оборотень, забыв про спор.
   Есть. Зацепило.
   Очень немногие знают, что у истинных оборотней есть одна большая слабость. Даже огромная. Это семья. Одинокий оборотень – это машина для убийства, которая только и ждет, чтобы ее кто-нибудь завел. Однако стоит волку-одиночке обзавестись логовом и волчатами, чем-то и кем-то, нуждающемся в защите, он становится, по выражению Ба, сентиментальным слабаком. Уязвимым. Физически и морально.
   Думаете, просто так по телевизору круглыми сутками крутят социальную рекламу с умильными волчатами, мокнущими под дождем? Инквизиторский заказ. «Помоги ему обрести дом!» всего лишь означает: «Сделай его управляемым!»
   – Как я покажусь на глаза отцу и матери! – продолжила причитать я, сделав вид, что не расслышала. – На сносяяяях-то!
   Кто еще бы подсказал, где найти моего блудного папеньку, чтобы посмотреть в его бесстыжие очи. А мама и вовсе довольно выдохнет: «Наконец-то!»
   Не думать об этом. Не думать.
   – Мисс, не убивались бы вы так.
   Чтобы меня убил кто-то другой? Не-э-э, не пойдет.
   Рыдания стали еще горше.
   – Соседи будут показывать на меня пальцами. А моя бедная несчастная старенькая бабушка! У нее же сердце разорвется, когда она услышит, что ее внучка стала падшей женщиной.
   Незавидное будущее Ба добило ребят. А была бы здесь бабушка – она прибила бы их собственноручно. Эх, мечты, мечты.
   Оборотень громко засопел:
   – Фредди, ну нельшшя ше так!
   – Да уж, – уронил подельник, даже не огрызнувшись на «Фредди». – Нехорошо как-то получается…
   Я продолжала сквозь слезы:
   – Когда я умру, меня похоронят не в семейном склепе, а на общественном кладбище. Люди будут плевать на могилу потаскухи. А ведь я так мечтала выйти замуж в уютной маленькой церкви. Чтобы пред алтарем – я и мой любимый. Только кто меня теперь замуж-то возьмет? Была бы я хоть честная вдова…
   – На что вы нас толкаете, мисс?..
   – О чем вы, джентльмены! Я не смогу никого ни к чему принудить. Как, впрочем, и объяснить потом своему ребенку, почему ребята в школе обзывают его нагулянным ублюдком. Дети жестоки, знаете ли…