Мортимер Кэрол. Сад для моего любимого

   Хотя Джез работала в его саду большую часть дня, она увидела Бо только сейчас. Девушка покачала головой.
   – Я не понимаю, что… – Слова замерли у нее на языке, когда Бо, нахмурившись, решительно вошел в дом. – Входи, не стесняйся, – недовольно пробормотала она, закрывая за ним дверь. Ей показалось, что от силы и мощи, исходящей от Бо, ее домик стал еще меньше.
   – Я пришел не вовремя? – Он вопросительно поднял темные брови, бросив взгляд на ее махровый халат и, очевидно, заметив, что кроме этого на Джез, которая стояла босиком, больше ничего нет.
   Она покраснела.
   – Я принимала ванну, когда ты постучал в дверь. – Вернее, заколотил, мелькнула у нее мысль. Она подумала, что где-то пожар.
   – Вот как, – немного смущенно произнес он.
   – Да, – сухо подтвердила Джез. – Если хочешь подождать в гостиной… – Она открыла дверь в соседнюю комнату, радуясь, что успела затопить там камин, который придавал убогой обстановке более уютный вид. – Я… я пойду оденусь.
   Губы Бо скривились в насмешливой улыбке. Задумчиво посмотрев на нее, он пробормотал:
   – Не утруждайся ради меня.
   Джез одарила его негодующим взглядом.
   – Я «утруждаюсь» ради себя.
   Он пожал плечами.
   – Ну, тогда иди. Я воспользуюсь твоим предложением и подожду здесь. – С этими словами Бо направился в гостиную.
   Джез не стада мешкать и устремилась вверх по лестнице. Она быстро достала свежее нижнее белье, джинсы и джемпер и, одевшись, почувствовала себя значительно увереннее. Общество Бо в любое время вызывает у нее некоторый страх, но, стоя перед ним полураздетой, она почти совсем потеряла уверенность в себе, которая так нужна после того, что произошло прошлым вечером.
   Джез не могла понять, что заставило Бо поцеловать ее. Часами она лежала без сна, проигрывая в уме то, что случилось накануне, и, встав, как обычно, в семь часов, почувствовала себя усталой и раздраженной. Мысль о предстоящей встрече с ним не воодушевляла ее.
   Как оказалось, можно было не волноваться: ни «рейндж-ровера» Бо, ни его самого не было весь день. Он так и не появился, когда она ушла в четыре часа.
   Но сейчас он здесь – и явно огорчен чем-то. Что же его беспокоит?
   Есть только один способ узнать…
   Бо смотрел на огонь, когда несколько минут спустя Джез тихо вошла в комнату и остановилась, ожидая, когда он оглянется и увидит ее.
   Почему-то у нее перехватывает дыхание каждый раз, когда она видит его, и сердце начинает лихорадочно биться, если Бо рядом.
   Он выглядел не к месту в ее непритязательной маленькой гостиной, в которой хватало места лишь для продавленного старого дивана, такого же кресла и стола, заваленного журналами и каталогами по садоводству.
   Словно почувствовав присутствие Джез, Бо поднял глаза, и свет от огня резко высветил шрам, пересекавший его лицо от глаза до подбородка.
   – Завораживает, – меланхолично пробормотал он.
   Джез почему-то не сомневалась, что Бо имеет в виду ее.
   – Теперь чувствуешь себя лучше? – насмешливо осведомился он, повернувшись спиной к огню.
   – Да, спасибо, – чопорно ответила Джез, надеясь, что румянец на ее щеках он может приписать действию тепла от камина. В глубине души она чувствовала, что Бо знает, какой эффект он производит на нее.
   Разве у него могут оставаться какие-либо сомнения после того, как она откликнулась на его поцелуй прошлой ночью?
   Джез выпрямилась и, не дрогнув, встретила его взгляд.
   – Что я могу сделать для тебя?
   Он ухмыльнулся.
   – Думаю, мне лучше не отвечать на этот вопрос.
   Она нетерпеливо вздохнула, услышав откровенную насмешку. Очевидно, тот поцелуй не имеет для него никакого значения.
   – Бо…
   – Итак, – он жестом заставил ее замолчать, – ты можешь начать с рассказа о том, почему мне пришлось выслушивать намеки и подшучивания Денниса Дейвиса, когда вечером я возвратился домой. Почему миссис Скотт, увидев меня в магазине, заметила, как я… добр,что про являю такой интерес к бедняжкеДжез. И почему Мэдлин Уайлдер, выразив сожаление по поводу несостоявшегося совместного ужина, приложила все усилия, убеждая меня, что ты заслуживаешь встретить «достойного молодого человека». Между прочим, сомневаюсь, что она имела в виду меня, – язвительно заключил Бо.
   Джез почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица, когда Бо объяснил, что привело его к ней в дом. Пожалуй, она бы предпочла, чтобы он говорил об анонимном письме…
   Деннис никогда не нравился ей. А вот Барбара Скотт действует из самых лучших побуждений – в этом Джез уверена, да и Мэдлин искренне печется о ней. Но это вовсе не дает им права лезть не в свое дело.
   – Могу я предложить тебе кофе или чай?
   Она попыталась уклониться от разговора, лихорадочно думая, как ответить Бо. – Боюсь, что в доме нет более крепких напитков.
   – Джез…
   – Я предпочту кофе, – беззаботно продолжала она. – Если, конечно, у тебя есть время…
   Бо пожал плечами, ни на секунду не отводя от нее глаз.
   – Сегодня вечером мне больше нечего делать, – медленно произнес он.
   – Как лестно! – парировала Джез с наигранной веселостью.
   – Если тебе нужна лесть, Джез, то я не тот человек.
   – Почему-то я так и думала, – сухо ответила она, выходя в кухню.
   Интересно, почему Деннис, Барбара и Мэдлин не могли придержать язык? – с негодованием думала она, готовя кофе и ставя кружки на стол. Ее жизнь и так достаточно трудна, чтобы усложнять ее вмешательством Бо.
   – Священник и его жена – родители твоего отца или матери?
   Кружка едва не выпала из рук. В последнюю минуту Джез удалось поймать ее, и она резко обернулась, чтобы посмотреть на Бо, который, казалось, заполнил собой крохотную кухню. Она не слышала, как он вошел, и удивилась, что такой рослый человек может двигаться бесшумно.
   – Почему ты спрашиваешь? Он пожал плечами.
   – Просто чтобы поговорить о чем-то.
   Джез не считала, что Бо относится к людям, которые любят «просто поговорить»…
   – Моей матери, – медленно сказала она.
   Бо кивнул.
   – Мне показалось странным, что сын священника стал садовником, – пояснил он.
   Джез молча смотрела на него несколько секунд, а затем разразилась насмешливым хохотом. Он не в состоянии понять, как сын приходского священника может стать профессиональным садовником? Тогда ему вовсе не понять ее мать, дочь пастора.
   Бо бросил на нее испытующий взгляд.
   – Я сказал что-то смешное?
   Джез успокоилась и медленно покачала головой.
   – Да нет. Но кем, по-твоему, должны становиться дети священников? Тоже священника ми?
   Бо прислонился к шкафу.
   – Я никогда не задумывался об этом, – признался он. – Просто мне показалось, что это странный выбор.
   То, что он задумался об этом сейчас, обеспокоило Джез. Она не хочет, чтобы он интересовался ею или членами ее семьи…
   – Каково это – быть внучкой священника? – непринужденно спросил он.
   – Утомительно, – призналась она. – Дедушка и бабушка всегда считали, что мое поведение должно быть безупречным. Деревенские дети постоянно дразнили меня.
   – Теперь я понимаю, что у тебя, возможно, возникали проблемы.
   Проблемы? Иногда они превращались в настоящее мучение, потому что родители были всегда заняты, и выходные дни и каникулы она проводила у бабушки и дедушки. Они, несомненно, любили свою единственную внучку и желали ей самого лучшего, но совершенно не понимали ее.
   – Могло быть хуже, – равнодушно пожала плечами Джез, беря поднос, чтобы отнести его в гостиную.
   Бо внимательно посмотрел на нее.
   – Могло быть хуже?
   – Конечно. – Она ослепительно улыбнулась. – Тебе не трудно открыть мне дверь?
   – Нет, конечно, – насмешливо сказал Бо, открывая дверь в гостиную. – У тебя здесь уютно, – одобрительно добавил он. – Возможно, я лучше чувствовал бы себя в коттедже, чем в огромном старом доме.
   – Возможно, тебе вообще следовало оставаться в Лондоне, – сухо заметила Джез. Она подала ему черный кофе, решив, что молоко и сахар он может добавить сам.
   – Почему ты так говоришь? – прищурился Бо.
   Она рассмеялась и опустилась в кресло.
   – Ты не вписываешься в деревню. – Ничего страшного, если она отплатит ему той же монетой; меньше всего ей хочется возвращаться к причине его визита. – Скажи честно, Бо. Почему ты живешь здесь? – намеренно вызывающе добавила она.
   Он сердито блеснул серыми глазами.
   – «Скажи честно»… Не лезь не в свое дело, Джез!
   – Такого ответа я и ожидала.
   – Тогда зачем спрашивала?
   – Просто хотела узнать, права ли я.
   Он опустился на диван и налил молока в кофе.
   – Ты все еще не ответила на мой вопрос.
   Джез удивленно подняла брови.
   – На какой? – спросила она, прекрасно помня, о чем Бо спросил ее, но не испытывая ни малейшего желания отвечать.
   Она не сомневалась, что шуточки Денниса, одобрение, высказанное сплетницей Барбарой, и сочувственные замечания Мэдлин связаны с тем старым скандалом…
   Бо, прищурившись, испытующе посмотрел на нее.
   – Почему ты «бедняжка Джез»? Почему я «добр», что пригласил тебя в паб? И почему Мэдлин думает, что ты «заслуживаешь» достойного молодого человека?
   Она покачала головой и неопределенно улыбнулась.
   – Если я не разучилась считать, ты задал не один, а три вопроса.
   Он поджал губы.
   – Если я не ошибаюсь, ответ на них один и тот же!
   Он не ошибается, но крайне неприятно думать, что он знает это.
   Она пожала хрупкими плечами.
   – Вот что происходит, когда родился и вырос в деревне и живешь в ней всю жизнь. Люди воображают, что у них есть право обсуждать твою личную жизнь.
   Ее ответ не убедил Бо.
   – А как насчет недомолвок и намеков Денниса? – без обиняков спросил он.
   Она совсем забыла, как вел себя Деннис! Хотя о причине легко догадаться: Деннис думает, что какая мать, такая…
   Джез резко выпрямилась. Краска сбежала с ее лица, и синие глаза потемнели от гнева.
   Нет!
   Не может быть, чтобы Деннис прислал ей ту анонимку! Или все-таки может?..
   – Деннис воображает, что он светский человек, – сдержав эмоции, насмешливо сказала она. – Как и ты, очевидно…
   Бо все еще пристально разглядывал ее.
   – Почему у меня такое чувство, что ты умалчиваешь о чем-то?
   Услышав негодующие нотки в его голосе, Джез широко раскрыла глаза.
   – Ты сам многое скрываешь, но я же не жалуюсь.
   Он откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее.
   – Ну, хорошо. Дай-ка мне подумать, – казалось, Бо размышляет. – Мне тридцать девять лет. Я единственный ребенок. Мои родители еще живы. Они живут в графстве Суррей, если тебя это действительно интересует, – сухо добавил он. – Я учился в школе-интернате недалеко от Вустера, затем в Кембриджском университете. Изучал политику – опять-таки, если это интересует тебя. – Он насмешливо поднял брови. – Политике я предпочел журналистику и последние двенадцать лет работаю на телевидении.
   Джез внимательно смотрела на него, ожидая, когда он продолжит свое «резюме». Но тщетно. Казалось, ему больше нечего сказать.
   – Ну? – наконец не выдержала она и нахмурилась.
   – Что «ну»? – Бо с невинным видом поднял брови.
   – Ты зря трудился, рассказывая все это, не так ли?
   Он пожал плечами.
   – Здесь столько же информации, сколько сообщила мне ты, когда я попросил тебя объяснить, что происходит.
   Туше, молча признала Джез. Этот человек действительно слишком умен – себе и другим в беду.
   – Возможно, – спокойно согласилась она. – Но ты не объяснил, почему живешь здесь, хотя работаешь в Лондоне.
   Его веки дрогнули, лицо помрачнело.
   – Потому что больше не работаю там, – отрывисто сказал он.
   Джез нахмурилась.
   – Я не понимаю, – покачала она головой. – Телестудию перевели сюда?
   – Джез, возможно, я знаю тебя не очень давно, – ледяным тоном произнес Бо, – но все-таки достаточно, чтобы понять, что ума тебе не занимать.
   Она покраснела от удовольствия. Это определенно был комплимент.
   – Да, но… – Джез умолкла и резко втянула в себя воздух. Ее внезапно осенило.
   Бо Гэрретт был ведущим большинства ток-шоу в течение последних десяти лет, но, насколько ей известно, ни одна программа с его участием не вышла в эфир после катастрофы, в которую он попал четыре месяца назад.
   Он уверял ее, что шрам не волнует его, это не значит, что все относятся так к его изменившейся внешности…
   Неужели телестудия решила закрыть его программу, потому что он больше не был безупречно красивым ведущим?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   – О чем ты думаешь? Джез подняла глаза и увидела, что Бо, прищурившись, смотрит на нее. Невольно она устремила взгляд на багровый рубец, пересекавший его лицо. Надо признать, красивого в этом мало, подумала она, но со временем он посветлеет, и, возможно, останется лишь серебристый лед. Со временем… но его-то, по всей видимости, и не хватает в мире телевидения.
   – Джез, – обратился к ней Бо.
   Слегка вздрогнув, она испуганно взглянула на него, забыв, что он все еще ожидает ответа. Но что она может сказать? Что, по ее мнению, люди, которые приняли решение закрыть шоу только из-за шрама на его лице – идиоты? В данных обстоятельствах все это явно недостаточное утешение за унижение, которое ему пришлось пережить после перенесенных страданий.
   – Думаю, мне пора уходить, – неожиданно встав, сухо объявил Бо. – Спасибо за кофе, Джез, хотя я не могу поблагодарить тебя за разговор, – добавил он, – который явился бесполезной тратой моего времени.
   Джез тоже поднялась.
   – Жаль, что не смогла быть полезной тебе. Его лицо расплылось в улыбке.
   – Тебе совсем не жаль, – возразил он. Джез пожала плечами.
   – По правде сказать, нет. Но все равно было приятно увидеть тебя. – Особенно если учесть, что она весь день думала о том, как они встретятся после вчерашнего поцелуя.
   – Неужели? – Бо с сомнением поднял брови. – Боюсь, я не очень хорошо обошелся с тобой, когда мы расстались прошлой ночью, – охрипшим голосом добавил он, испытующе глядя на нее проницательными серыми глазами.
   Джез покраснела. Увидев, что она смутилась, Бо криво улыбнулся.
   – Я знаю, это не оправдывает меня, но, боюсь, я действительно не очень хорошо привыкаю к новому окружению, – мрачно пояснил он. – Конечно, я не должен был вымещать на тебе свое плохое настроение.
   Она с любопытством посмотрела на него.
   – К чему не привыкаешь?
   Бо невесело ухмыльнулся.
   – От тебя ничего не скроешь, Джез! – Он покачал головой. – Ты представляешь собой странное сочетание ума и невинности…
   – Наивности, ты хочешь сказать, – презрительно фыркнула она.
   – Вовсе нет, – медленно произнес он, оценивающе глядя на нее. – На самом деле, Джезмина Логан…
   – Мне казалось, я предупредила тебя, чтобы ты не называл меня так, – гневно напомнила она. Мать всегда настаивала на ее полном имени…
   – Предупредила, – беззаботно согласился Бо, не потрудившись договорить предыдущую фразу, о чем Джез очень сожалела. Ей было бы интересно узнать, что последует дальше. Но, судя по тому, что Бо поставил кружку на стол и направился к двери, беседовать он больше не хотел.
   У двери он остановился.
   – Завтра я уеду на несколько дней, так что если тебе что-нибудь нужно…
   Уедет? Но ведь он только что приехал!
   У нее сжалось сердце. Она будет скучать по нему; ей будет не хватать света, которым он осветил в ее серую жизнь.
   Джез выпрямилась и постаралась придать своему лицу безразличное выражение.
   – Нет, кажется, мне ничего не нужно, – сказала она с легкостью, которой не чувствовала.
   Куда он едет? Кого собирается увидеть? Родителей, которые живут в Суррее? Или кого-то еще?
   Это не имеет значения. У нее нет права расспрашивать его – особенно после того, как она поняла, что ей нужно ответить на собственные вопросы.
   Каким образом присутствие этого мужчины стало столь важным для нее за такое короткое время? И почему?
   – Джез? – Бо вопросительно посмотрел на нее. На его лице появилось странное выражение.
   Она заставила себя весело улыбнуться, чувствуя однако, что ей не удалось обмануть его.
   – Мне правда ничего не нужно от тебя, – уверила его Джез.
   Его губы скривились в иронической ухмылке.
   – Ты знаешь, как уязвить мужчину, не так ли, Джез? – поддразнил он ее.
   – Ха-ха-ха, – сухо пробормотала она, зная, что он шутит.
   Бо тихо рассмеялся.
   – На самом деле, Джез, учитывая, что других женщин обуревают матримониальные устремления, ты очень благотворно действуешь на мое эго – оно никак не может раздуться, когда ты рядом, и поэтому я твердо стою на ногах.
   Тогда он совершенно не понимает ее! По правде сказать, каждая клеточка ее тела, каждый нерв оживает, когда она с ним.
   Джез грустно улыбнулась.
   – Всегда пожалуйста.
   Бо ухмыльнулся в ответ.
   – Так я и думал. – Он кивнул. – Я… эй, а это что такое? – Он наклонился и поднял что-то с коврика у двери.
   – Что там? – быстро спросила Джез, охваченная страшным предчувствием.
   Бо пожал плечами.
   – Какое-то письмо. Ты что? – запротестовал он, когда Джез выхватила конверт у него из рук. – Что это?
   Джез крепче сжала конверт.
   – Если мне повезет, то внутри окажется оплаченный счет. – Она пыталась отшутиться, чувствуя, что ей это плохо удается. Но нельзя ни с кем обсуждать эти письма, тем более с ним. Джез открыла дверь.
   – Желаю приятно провести время, Бо, – беззаботно сказала она.
   – Тебе того же, – рассеянно ответил он, все еще хмуро глядя на нее. – Джез…
   – Господи, какой холодный вечер! – Она сделала вид, что дрожит от холода.
   Бо посмотрел на темное небо, по которому неслись облака.
   – По прогнозу в конце недели ожидается снегопад.
   – Этого еще не хватало! – с чувством воскликнула Джез.
   Он усмехнулся:
   – Не очень хорошо для растений?
   – Совсем нехорошо. Б-р-р. – На этот раз она непритворно вздрогнула. – Осторожнее на дорогах завтра.
   Бо поморщился.
   – Говоришь сейчас, как моя мать.
   – Я думаю, что когда ты рядом, мое эго тоже не может раздуться! – негодующе воскликнула она. Его мать, надо же!
   – Я думаю… – начал Бо. Протянув руку, он ласково провел ею по бархатистой щеке Джез и увидел, что девушка покраснела.
   Не в силах шевельнуться, Джез провела кончиком языка по пересохшим губам, завороженная нежным взглядом Бо, смягчившим его обычно высокомерное лицо.
   – Ты думаешь?.. – повторила она.
   Бо внезапно вышел из транса. Выпрямившись, он отдернул руку от ее щеки.
   – Я думаю, что твоему эго не помешало бы немного вырасти, – резко сказал он. – Даже больше, чем немного.
   Джез сердито сверкнула потемневшими глазами.
   – Ты…
   – Джез, только слепой не заметит, что у тебя комплекс неполноценности величиной с гору, – безжалостно продолжал Бо. – Почему – не имею представления…
   – Как ты смеешь? – Она задохнулась от возмущения. Кем он себя вообразил? Психологом-любителем? Он не имеет права!
   – И я намереваюсь узнать – почему, – мрачно заключил Бо.
   Джез внезапно замерла. Едва дыша, она со страхом смотрела на него, сжимая в руке непрочитанное письмо, которое внезапно показалось ей невероятно тяжелым.
   – Что ты хочешь сказать? – едва выговорила она.
   – То, что сказал, Джез, – отрубил Бо. – Должна быть причина, по которой одна половина Абертона жалеет тебя, а другая смотрит с подозрением.
   Да, именно так к ней относятся в деревне. И этому человеку не потребовалась и недели, чтобы понять это…
   Джез презрительно скривила губы.
   – У тебя слишком богатое воображение…
   – Неужели? – резко спросил Бо. – Что ж, посмотрим!
   – Что ты имеешь в виду?
   – Я не совсем уверен, – признался Бо. – Но одно становится мне все яснее… – он нахмурился.
   Что? Джез затаила дыхание. Письмо, казалось, жгло ей пальцы. Он невесело улыбнулся.
   – Мне следовало получше познакомиться с деревенской жизнью, прежде чем покупать здесь дом. Я думал, что Лондон – минное поле сплетен и вымыслов, но его не сравнить с Абертоном!
   Джез ахнула.
   – По-моему, ты немного несправедлив!
   – Неужели ты так думаешь? Учитывая все обстоятельства, это очень великодушно с твоей стороны. Я здесь чужой, живу в деревне всего несколько дней, и, несмотря на это, уже несколько человек не постеснялись обсуждать со мной тебя.
   – Это не совсем так, – с негодованием возразила Джез. – В словах Барбары, Бетти и Мэдлин не было ничего обидного, а что касается Денниса… Он был другом моего отца…
   – Тем более, – холодно заявил Бо.
   – Да, – нетерпеливо согласилась Джез. – Но папа был очень уязвлен тем, что мать бросила его…
   – А ты? Сколько лет было тебе? Семнадцать. Тот возраст, когда требуется любовь и руководство матери. Но вместо этого тебе достались жалость или предубеждение…
   – Ты не понимаешь, Бо, – устало прервала его Джез.
   Потому что он не знает всю историю – и она не намерена рассказывать ее.
   – Не понимаю, – вздохнул он. – Твоих родителей нет в живых, бабушки и дедушки тоже, так какого черта ты все еще живешь здесь?
   Джез в изумлении посмотрела на него. Никто никогда не задавал ей подобного вопроса. И теперь она не знает, что ответить.
   Куда она может уехать? Ведь она родилась и выросла в Абертоне.
   Но достаточно ли это веская причина, чтобы оставаться в деревне?
   – Поразмысли над этим, – посоветовал Бо.
   Она вымученно улыбнулась.
   – Я думаю, тебя это не касается. Ты очень щедро раздаешь советы, говоришь, что мне следует или не следует делать. Для человека, который… – Джез умолкла, закусив нижнюю губу. Она поняла, что необдуманные слова едва не сорвались с ее губ.
   – Ну, продолжай, – тихо произнес Бо.
   Она едва не перешла опасную черту, но Бо обидел ее.
   Джез покачала головой.
   – Забудь об этом, – сказала она, стараясь не встречаться с ним взглядом.
   Бо заглянул ей в лицо.
   – Нет, не думаю, что забуду, – насмешливо произнес он. – Что ты, интересно, напридумывала, пытаясь попять, почему я приехал в Абертон?
   У Джез перехватило дыхание, и краска начала заливать лицо.
   – Я… – виновато начала она.
   – Осторожнее, Джез, – язвительно предостерег Бо.
   Она бросила на него сердитый взгляд.
   – Вы здесь не на своем шоу, мистер Гэрретт, – огрызнулась Джез. – Кажется, вы больше не имеете… – Она испуганно умолкла, поняв, что едва не проговорилась. – Извини. Я не имела в виду…
   – Нет, имела, – возразил Бо, отчужденно и высокомерно глядя на нее. – Но у меня нет настроения удовлетворять любопытство сплетников – и твое тоже – и объяснять, почему я приехал сюда. Тебе холодно, – сказал он, заметив, что девушка дрожит.
   Только эта дрожь была вызвана отнюдь не холодом, а ледяным презрением, которым веяло от Бо.
   – Да, – спокойно подтвердила Джез. – Желаю приятного уикенда, – тихо добавила она.
   Бо насмешливо поклонился и вышел на улицу.
   – И тебе того же, – протянул он.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   – Но куда ты поедешь, Джез? – озабоченно глядя на нее, спросила Мэдлин. Она была явно удивлена.
   Джез заглянула к ней по пути домой. Большую часть дня она проработала в саду Бо Гэрретта, стараясь избегать разговоров с Деннисом Дейвисом, продолжавшим трудиться над крышей, и теперь у нее возникла потребность в женском обществе и совете. Мэдлин была единственным человеком, с которым она могла поговорить. Кроме того, подошло время послеобеденного чаепития, и Мэдлин, несмотря на весьма неэлегантное одеяние Джез, была рада выпить чаю со своей неожиданной гостьей.
   Пожав плечами, Джез взяла предложенную ей чашку.
   – Собственно, я еще не обдумала все это, – помолчав, ответила она. – Дело в том, что… мой садовый центр едва выживает. Да и Тед Соумс – фермер, чей сын через три недели должен жениться на Шэрон, – всегда хотел присоединить мою землю к своей обширной ферме, и… один человек предположил, что мне неплохо было бы уехать отсюда.
   Мэдлин предложила Джез испеченные экономкой пшеничные лепешки с кремом и вареньем. С лукавой улыбкой она посмотрела на девушку.
   – И этот человек, вероятно, Бо Гэрретт? – спросила она, с задумчивым видом подняв искусно подведенные брови.
   Джез почувствовала, что краснеет. Но не по той причине, которая могла прийти в голову Мэдлин. Она покраснела от гнева. Чем больше она думает о словах Бо, тем сильнее сердится. Кем он себя воображает, упрекая ее? А сам, по всей видимости, смирился с тем, что его программу закрыли, и уполз, поджав хвост.
   – Вы с ним стали довольно близки за последнюю неделю, – с теплым чувством заметила Мэдлин.
   Джез недовольно поджала губы.
   – Вовсе нет. Как вам известно, я работаю на него. – О чем, конечно, знает уже вся деревня.
   У Мэдлин вырвался сухой смешок.
   – Милая девочка, я уверена, ты понимаешь, в какое волнение пришли все наши жители, когда узнали, что вы ужинали вдвоем.
   – Вряд ли это можно назвать ужином – мы просто зашли в паб, чтобы вместе поесть, – раздраженно ответила Джез.
   – Тебе не нужно оправдываться передо мной. – Мэдлин дружески сжала ей руку. – Я крайне неодобрительно отношусь к сплетням, уверяю тебя. Конечно, все разговоры происходят из-за того, что это Бо Гэрретт. Джез покачала головой.
   – Он такой же мужчина, как все остальные.
   Мэдлин бросила на нее по-девичьи лукавый взгляд.
   – Такой ли, Джез? – протянула она.