— Полагаю, результатом нашей последней прогулки здесь стал Джек, — ответил Эдвард.
   — Ну, по крайней мере теперь мы знаем, что такое с нами не повторится, — веселилась Бетти на радость всей семье.
   — Нет, но, исключая Тину, это может произойти с кем-то еще, — с показной печалью сообщил ее муж.
   — У меня уже есть дочь и сын, я уже прошла через это, — сказала одна из близнецов.
   — Мы единодушно решили остановиться, — заверила всех другая близняшка.
   — Не надо на нас так смотреть, — заявил Джек, слегка сжимая плечи Мэтти. — Я очень люблю своих племянников и племянницу, но хочу, чтобы мы какое-то время просто побыли вместе, прежде чем заводить детей.
   — Давайте прогуляемся и посмотрим, что произойдет, а? — весело засмеялась Бетти, беря мужа под руку Мэтти с радостью отправилась на прогулку, ее щеки горели после последнего разговора. Очевидно, в близости многочисленной семьи были как недостатки, так и свои плюсы.
   — Прежде чем заводить детей? — с сомнением повторила она, когда они с Джеком отошли чуть подальше от всех.
   Он нахмурился.
   — Ну, я же должен был что-то сказать, не так ли?
   Мэтти посмотрела на него внимательно.
   — Они же только шутили, Джек, — упрекнула она его.
   Конечно, если кто-то и должен был смутиться из-за не совсем обычного разговора, так это она. Но их отношения, в которых все были уверены, не были правдой, значит, надо относиться к сказанному как к шутке.
   — Я это знаю. — Джек тяжело вздохнул, нетерпеливо посмотрев назад, на семью, которая следовала за ними. — Это только… это заговор, вот и все!
   — Не может быть! — воскликнула Мэтти.
   — Прошлый вечер и сегодняшний день все были заняты проблемами Тины и Джима, а сейчас часть семьи определенно не дает нам возможности побыть наедине. — Он нетерпеливо покачал головой. — Это семейный заговор!
   Мэтти посмотрела на его рассерженное лицо.
   Такое впечатление, будто он с удовольствием задушит сейчас кого-нибудь. Кого угодно!
   Она прикусила губу, отчаянно пытаясь не рассмеяться. Но проиграла.
   — И что в этом смешного? — Джек повернулся и посмотрел на нее с изумлением, так как хохот, который она пыталась сдержать, вырвался наружу.
   — Ты, — тут же ответила она ему, слегка успокоившись. — Уверена, что ни у кого из твоей семьи не было специального намерения вмешиваться. Кроме того… — ее веселье тут же исчезло, — ты совершенно забыл, что это всего лишь игра.
   Он взглянул на нее.
   — Совершенно забыл?..
   Мэтти опустила голову.
   — Ну, Шэрон Кесвик не была отвергнута из-за наших предполагаемых отношений, не так ли?
   — Ты допускаешь, что это моя вина? — спокойно сказал он.
   — Ну, естественно, не моя, — с недовольным видом защищалась она.
   Он резко вздохнул и немного помолчал.
   — Нет, — с трудом согласился он. — Проблема в том, Мэтти, что… несколько лет назад я допустил ошибку, приехав сюда с Шэрон на несколько недель…
   — Ты мне об этом не говорил! — Не то чтобы она в этом нуждалась. Все было слишком очевидно из поведения другой женщины. Значит, не случайно у Шэрон некоторого рода собственнические притязания на Джека.
   — Никому не нравится откровенно признаваться в содеянной ошибке.
   — Но я же призналась, — напомнила ему Мэтти.
   И посмотрите, куда ее это привело! В Париж, который, естественно, был прекрасен. Но она влюбилась в Джека — мужчину, который был столь же прекрасен, но недоступен ей…
   Джек с отвращением фыркнул.
   — Шэрон выглядит… великолепно…
   — Я это вижу, — резко ответила Мэтти. Она и правда не хотела это слышать!
   — Внешность — это еще не все, — сказал он ей раздраженно. — Эту женщину следовало бы назвать ночным кошмаром. Я с ней приезжал сюда недели на три… и все, Мэтти, клянусь! — настаивал он, заметив ее скептический взгляд. — Три-четыре недели, и в результате она попыталась завладеть моей жизнью. Поверь мне, Мэтти, нет ничего более отталкивающего для мужчины, чем женщина, пытающаяся завоевать мужчину, с которым знакома несколько недель. К сожалению, я не смог достаточно быстро от нее отделаться. Вот почему было очень неловко, когда Сэнди и брат Шэрон Том снова помирились несколько месяцев назад.
   Мэтти смогла это оценить. Но могла ли она так же поверить, что у Джека был иммунитет против очевидной красоты другой женщины?
   А разве важно то, чему она верила? Еще два дня, и все это не будет ее касаться, да и сейчас это было не ее дело! И не важно, что она чувствовала по отношению к Джеку, она должна об этом помнить.
   — Думаю, все получится, — успокоила она Джека.
   Он пристально посмотрел на нее.
   — Извини, что заставил тебя скучать из-за своих проблем, — сказал он.
   — Я не скучаю, — тут же ответила она. Как будто она когда-то скучала в компании Джека! — Мне лишь жаль, что не могу быть более полезной. Если это будет утешением, думаю, некоторое спокойствие наступит после поцелуя, — дразня, сказала она.
   — Поцелуя? — Он замер.
   Они стояли на мосту, с которого открывался вид на Эйфелеву башню. Совершенно не беспокоясь о том, что за ними шла его семья, он повернул Мэтти лицом к себе, а руки сомкнул у нее на спине.
   Мэтти посмотрела на него большими голубыми глазами, вдох, казалось, застрял где-то в горле, она четко ощущала, как ее бедра прижимаются к его телу Пристальный взгляд Джека удерживал ее взор, в то время как он медленно наклонил голову и его губы нежно коснулись ее рта. Она инстинктивно ответила, и поцелуй с каждой секундой становился все более страстным, а она в это время обнимала его за плечи.
   Мир вокруг них прекратил свое существование.
   Мэтти утопала в великолепии поцелуя, в той физической силе, которая была Джеком, в теплоте желания, от которого ныло все ее тело. В этот момент она подумала, что, если упадет Эйфелева башня, никто из них не почувствует этого!
   Джек первый остановил поцелуй, ее лоб все еще ощущал тепло его лба, когда он посмотрел на ее раскрасневшееся лицо глазами, полными желания.
   Мэтти дрожала, испытывая то же желание, понимая, что она хочет Джека. Отчаянно. Полностью.
   — Тебе холодно? — спросил Джек, не понимая, почему она дрожит. — Вот. — Он снял пиджак и накинул его на плечи Мэтти. — Давай вернемся в отель? предложил он.
   — Да, — не колеблясь согласилась она, огонь желания разливался по всему телу, заставляя ее чувствовать, что теперь ей никогда не будет холодно. А ощущать запах от пиджака Джека на ее плечах было так чудесно.
   Они взялись за руки, смотря друг другу в глаза, и единственное, что ей хотелось, — это вернуться в отель, забыв о его семье. Она лишь хотела остаться наедине с Джеком.
   — Мисс Кроуфорд? Мисс Кроуфорд, для вас есть телефонное сообщение! — Миленькая молодая девушка в приемной отеля окликнула ее, когда они с Джеком проходили мимо.
   Мэтти моргнула, потребовалось несколько секунд, чтобы слова девушки проникли через туман в ее ум, который был занят мыслями только о Джеке и о времени, когда они смогут остаться наедине.
   — Для меня? — повторила она, в замешательстве смотря на Джека. — Но никто не знает, что я… моя мама! — неожиданно в панике поняла она, туман в ее мыслях тут же начал рассеиваться.
   — Мэтти, не волнуйся, — успокаивал ее Джек, подходя вместе с ней к столу. — Диана, возможно, лишь хочет знать, хорошо ли ты проводишь время.
   Спасибо. — Он улыбнулся девушке, забирая у нее белый конверт. — Давай поднимемся в номер и прочитаем? — предложил Джек, а Мэтти уже торопливо забирала у него конверт.
   Она сразу же вскрыла его, прочитала, глаза ее округлились, лицо побледнело.
   — Что случилось? — требовательно спросил Джек. — Что-то с твоей мамой?
   — Это Гарри, — выпалила Мэтти, ее глаза были полны слез. — Мама говорит, ей пришлось вызвать ветеринара этим утром, потому что он… он очень болен. О, Джек! — выкрикнула она, увидев, как побледнело его лицо.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   — С Гарри все будет в порядке, — успокаивала Джека Мэтти, когда на следующий день чуть позже полудня они ехали из аэропорта Хитроу. — Когда я этим утром разговаривала с мамой, она сказала, что Гарри уже лучше, — в который раз напоминала она ему, но он все еще был мрачным.
   Прошлым вечером, как только дошли до номера, они тут же позвонили ее матери. Диана ждала их звонка и спокойно и ясно объяснила, что Гарри подхватил воспаление легких, но ветеринар провел лечение и сейчас пес спит на своем коврике в их кухне.
   Это немного успокоило Джека, но тем не менее он всю ночь проходил по номеру. Мэтти несколько раз заказывала кофе, пытаясь поддержать его, и они оба еле дождались утра, чтобы вернуться в Лондон.
   Еще утром им в отель позвонила Диана. Гарри хуже не стало, его состояние постепенно улучшается.
   Мэтти слегка коснулась его руки.
   — Ты же не мог знать, Джек, — утешала она его, зная, что он чувствовал свою вину в случившемся из-за того, что впервые оставил Гарри. — Никто из нас не знал, что так получится, — добавила она. Не хватало только, чтобы Джек обвинил ее мать за то, что Гарри заболел.
   Заговор — так Джек назвал вчерашний вечер. И Мэтти полностью с ним согласилась. Каждый раз, когда они с Джеком только-только начинали сближаться, что-то происходило, что снова отдаляло их друг от друга.
   А может, это вовсе и не заговор? Может, им не давало сблизиться то, что Джек жил сам по себе, никого не впуская в свою жизнь? Теперь Мэтти казалось, ничто не способно разрушить стену, которую он возвел вокруг себя, как только узнал, что Гарри болен.
   Кого Джек считает виновным в болезни его любимого Гарри? Ее мать? Если это так, тогда почему он об этом не сказал? — размышляла Мэтти. А почему, собственно, он должен говорить? За эти выходные она поняла, что, несмотря на внешнее обаяние и дружелюбие, самые глубокие чувства он хранит где-то внутри себя, ни перед кем не раскрываясь.
   Господи, пусть с Гарри будет все хорошо, тихо помолилась она. У Мэтти было такое чувство, что, если будет иначе, Джек никогда не простит ни ее, ни ее мать.
   Диана распахнула перед ними дверь, не успели они и постучать. Очевидно, до этого она выглядывала в окно, ожидая их приезда.
   — Ветеринар сейчас на кухне вместе с Гарри.
   Джек кивнул.
   — Пойду поговорю с ним. — Он ушел, даже не посмотрев в сторону Мэтти.
   Конечно, он очень сильно переживал о Гарри, Мэтти это понимала, но все же почувствовала легкую обиду, когда он вот так ушел. Только теперь, после проведенных в компании Джека выходных, ей стало ясно, как будет трудно, когда он уйдет из ее жизни.
   — Мэтти, мне правда очень жаль. — Ее мать молитвенно сложила руки. — Но я уверена, что поступила правильно, сообщив о Гарри.
   — Конечно, — встряхнувшись, Мэтти успокоила мать. — Джек нас никогда не простил бы, если… А как сейчас Гарри?
   — Этим утром он чувствовал себя хорошо, — с осторожностью сказала Диана. — Я уверена, что все будет в порядке.
   А если бы заболела я, печально подумала Мэтти, бросил бы Джек все свои важные дела, чтобы навестить меня?
   — Как прошли выходные? — с любопытством спросила Диана, беря Мэтти под руку. — Хорошо провела время?
   — Восхитительно. — Мэтти задумчиво вздохнула. Семья Джека… они все такие милые.
   Ее мать улыбнулась.
   — А чего ты ожидала? Джек очень хороший мужчина.
   Да, именно. Очень хороший. Очень добрый, очень очаровательный, очень красивый. И она так сильно его любила. Но это ничего не меняет. Он все равно скоро уйдет из ее жизни и даже не оглянется…
   — Где собаки? — Мэтти обратила внимание на то, что в доме было тихо, не слышалось лая.
   — Я их переселила в большое помещение, пока Гарри в доме. Я же не знала, чем Гарри болен, хотя ветеринар заверил меня, что нет ничего заразного.
   Все равно я оставила собак там, чтобы они не беспокоили Гарри.
   — Я их проведаю чуть позже, — решила Мэтти. Думаю, нам лучше пойти послушать, что скажет ветеринар. Я просто уверена, что Джек захочет забрать Гарри домой.
   Она оказалась права. Джек и ветеринар, высокий, темноволосый мужчина лет пятидесяти, обсуждали именно это, когда Мэтти и ее мать подошли к ним.
   Мэтти не стала вмешиваться в разговор двух мужчин. Опустившись на колени перед Гарри, она погладила его.
   Пес посмотрел на нее измученными глазами.
   Укоризненный взгляд — за то, что у него отобрали хозяина? Или это разыгралось ее воображение?
   Как бы то ни было, Мэтти внезапно ощутила чувство вины. Как ужасно, она была уверена в этом, должен был сейчас чувствовать себя Джек. Может быть, если бы они не оставили Гарри и не уехали в Париж вместе…
   — ..уверен, что Гарри подхватил инфекцию за несколько дней до того, как вы привезли его сюда, говорил ветеринар Джеку. — И миссис Кроуфорд очень быстро отреагировала, она вызвала меня, как только поняла, что с Гарри что-то не так.
   К счастью, хотя бы мама вне подозрений, с облегчением вздохнула Мэтти и опять взглянула на пса. Он, безусловно, не был той бодрой, энергичной собакой, какую они оставили здесь два дня назад.
   — Посоветую вам не тревожить собаку до завтра, спокойно продолжал ветеринар. — Я позвоню вам утром, чтобы удостовериться, что он идет на поправку. Если все будет хорошо, заберете его домой.
   — Джек, сегодня на ночь вы можете остаться здесь, — тактично предложила мать Мэтти.
   Мэтти уставилась на нее. Джек останется здесь на ночь? Но…
   — Мне бы не хотелось доставлять вам еще больше неудобств, чем я уже успел, Диана. — Он покачал головой.
   — Ну что вы, — успокоила его Диана. — Вы можете переночевать в комнате Мэтти.
   У Мэтти округлились глаза. Конечно, ее меть не предлагала…
   — У меня двуспальная кровать, и Мэтти запросто сможет спать у меня, — добавила Диана, бросая в сторону Мэтти взгляд, как будто говоривший: я понимаю, что ты провела выходные в Париже с Джеком, но это же ведь наш дом?
   Ох!..
   Мэтти тут же увлеклась разговором с Гарри, тряхнув головой так, чтобы ее волосы скрыли ее горящие щеки. Она отчаянно надеялась, что ни один из этих двух мужчин не заметил те взгляды, которыми она обменялась с мамой. Ведь на какой-то момент, она и правда подумала…
   — Мэтти, с тобой все в порядке? — серьезно спросил Джек.
   Она резко подняла голову:
   — Конечно.
   — В таком случае я принимаю ваше предложение и благодарю вас за это. — Джек улыбнулся.
   — Я провожу вас до машины, — сказала Диана ветеринару, так как он закрыл свою сумку и собрался уходить.
   Они что, останутся наедине?
   Джек присел рядом с Гарри и протянул руку, чтобы погладить его.
   — Я надеюсь, ты не из простой вежливости решила отдать свою спальню мне?
   Мэтти внимательно посмотрела на него. Интересно, заметил ли он тот убийственный взгляд, который она бросила на мать? Казалось, все внимание Джека было сосредоточено на Гарри, лицо его, кроме озабоченности болезнью собаки, ничего не выражало.
   — Нет, — сказала она, выпрямляясь. — Это единственное, что мы можем сделать для тебя. — А еще это означало, что она сможет чуть дольше побыть с Джеком.
   Джек кивнул и встал.
   — Пойду принесу наши вещи из машины. Спасибо, что была такой… понимающей, прошлым вечером и сегодня… Я ценю это, Мэтти. — Он легко коснулся ее руки и вышел.
   Мэтти была даже рада остаться в одиночестве.
   Необходимо привести в порядок свои мысли. Неважно, что произошло между ними в Париже… она до сих пор понятия не имела, что это было. Но все уже позади! Они вернулись в реальный мир — ее реальный мир, который не включал в себя Джека. И чем скорее она это поймет, тем будет лучше.
   Они втроем поужинали, и, после того как все убрали со стола, Диана предложила поиграть в карты.
   Что ж, это решение ее матери — таким образом она хотела занять Джека. Но это также означало, что Мэтти тоже будет находиться в их компании. А это, учитывая некоторые обстоятельства, ей будет нелегко.
   — Вы можете составить конкуренцию моей семье, — сказал Джек извиняющимся тоном, так как снова победил двух женщин в вист.
   Семья Джека… В эти выходные Мэтти познакомилась со всеми его близкими родственниками. Неужели она больше никого из них не увидит?
   — Я всегда хотела иметь большую семью, — задумчиво сказала ее мать. — Но не получилось.
   — Еще не поздно, не так ли? — рассуждал Джек, тасуя карты.
   — Ox, думаю, в сорок три года я немного старовата даже для мысли о том, чтобы завести еще детей, возразила мама Мэтти, ее щеки слегка покраснели.
   — Не совсем, — сказал Джек. — Что думаешь, Мэтти?
   Она моргнула от неожиданности. Что она думала о своей матери, которая не хотела больше детей?
   Честно говоря, она об этом никогда не думала.
   После смерти отца — а ведь прошло уже двадцать лет! — ее мать ни разу ни с кем не встречалась.
   — Она всегда молчит, когда речь заходит об этом. Диана засмеялась, ее щеки все еще горели. — И это правильно!
   — Нет, я… я не молчу, — медленно сказала Мэтти.
   Ее мать все еще была молода, сейчас многие женщины ее возраста заводят детей. — Это будет… весьма забавно, — сообщила она.
   — Вот видите, Диана, — Джек усмехнулся, — Мэтти вовсе не против.
   Мэтти нахмурилась, посмотрев на них.
   Диана упрямо покачала головой.
   — Я слишком стара, чтобы даже подумать о ночном кормлении и подгузниках…
   — Мне так не кажется…
   — Вы, наверное, привыкли дразниться в вашей семье? — вставая, перебила его Диана.
   — Хуже, — заявил он, ухмыльнувшись.
   Диана покачала головой.
   — В любом случае старой женщине пора спать, добавила она. — Джек, Мэтти, увидимся утром. Право показать, где Джек будет ночевать, оставляю тебе. — Она улыбнулась, прежде чем отправиться в свою комнату.
   Мэтти тоже встала.
   — Может, тебе не будет столь уж комфортно в моей спальне, — смущенно сказала она, вспоминая парижский отель и роскошь номера, который они разделяли. Роскошь, к которой Джек, очевидно, привык…
   Ее спальня. Розовое и белое в декоре, книги на полках, определенно предназначенные для подростка. Слава богу, что плакаты поп-групп, которые когда-то украшали стены, были сняты пару лет назад!
   — Уверен, все будет хорошо, — ответил Джек, взглянув на нее насмешливо. — Хотя это не совсем то, что я хотел…
   Мэтти вздрогнула.
   — Тебе принести кофе или, может, что-то еще, прежде чем ты пойдешь спать? — Она нахмурилась. Мы могли бы выпить немного виски, не откладывая это на Рождество, если ты, конечно, пожелаешь…
   — Нет, спасибо, Мэтти, мне ничего не надо, — отказался он, встал и устало потянулся. — Гарри выглядит немного счастливее, чем когда мы приехали, — заметил он, посмотрев на собаку. Услышав свое имя, Гарри встал, чтобы повилять хвостом.
   — Да. — Мэтти наклонилась и почесала Гарри за ухом. — Я рада, — искренне добавила она.
   Безусловно, Джек никогда бы не простил им, если бы что-то случилось с его обожаемой собакой.
   Джек покачал головой, с нежностью посмотрев на своего выздоравливающего питомца.
   — Ты думаешь, он тоже часть заговора? — Джек засмеялся.
   Этот заговор не давал Мэтти и Джеку остаться наедине…
   Она внимательно посмотрела на Гарри.
   — Он выглядит умным… но я сомневаюсь, что он коварен! — сказала она.
   — Ты права… это не в его характере! — согласился Джек, нежно кладя руку ей на талию и притягивая ее к себе. — Я, кажется, задолжал тебе выходные в Париже, — тихо пробормотал он. — И потом, — добавил он, прежде чем Мэтти смогла что-то сказать, ты удержала свою часть сделки.
   Мэтти не могла спокойно смотреть на него, явственно ощущая близость их тел.
   — Твоя семья, очевидно, очень расстроилась, что ты так внезапно уехал…
   — Что мы уехали так внезапно, — поправил ее Джек, который уже позвонил родителям и успокоил их, сообщив, что Гарри идет на поправку. — Ты очень понравилась моей маме.
   — Как мило с ее стороны, — уклончиво ответила Мэтти, но щеки у нее горели от удовольствия.
   — Мэтти?..
   Она взглянула на него, и на ее глаза навернулись внезапные слезы. Ясная картинка тут же стала расплывчатой, нечеткой… Но зато она почувствовала, как Джек наклонил голову и его губы нежно коснулись ее.
   Но эта нежность была недолгой, Мэтти даже не поняла, кто из них больше увлекся поцелуем. Она словно неслась в потоке нежности, отвечая на движения его губ.
   Кончики ее пальцев ощущали тепло его груди.
   Ее груди стали упругими, Мэтти слегка застонала, когда он начал ласкать ее соски. Теплая волна от бедер разлилась по всему телу. Каждое его движение доставляло все больше наслаждения.
   Губы Джека медленно спускались вниз по ее шее. Мэтти тяжело дышала, когда его губы ласкали обнаженную грудь, твердые соски содрогались от нежного прикосновения его языка.
   Она никогда прежде не испытывала такого сильного желания, такого полного и абсолютного наслаждения. Мэтти больше ничего не хотела, только поскорее лечь и позволить, чтобы ею овладели…
   — Нет! — Мэтти быстро пришла в чувство, оттолкнула его и отошла, чтобы привести себя в порядок. — Выходные закончились, Джек, — резко сказала она. — И… это не было частью нашего договора.
   — Но…
   — Это были слишком длинные и тяжелые выходные, Джек, и даже если не устал ты, устала я, — прямо сказала она ему, не в состоянии снова посмотреть на него. Она боялась того, что может произойти, стоит ей только взглянуть на него.
   — Я устал, Мэтти… — медленно начал он.
   — Хорошо, — кратко заявила она. — Бери свою сумку, я покажу тебе, где ты будешь спать.
   Мэтти не стала ждать, пока Джек возьмет сумку из угла кухни, куда он бросил ее. Она повернулась, вышла из холла и направилась в свою спальню.
   Джек шел следом, и ей казалось, она спиной чувствует его взгляд.
   Но она не осмеливалась повернуться, осознавая, что в этот момент они оба шли по кромке между желанием и трезвой оценкой происходящего. И для их же спокойствия будет лучше, если победит трезвая оценка.
   — Прошу прощения за декор, — сказала она, открыв дверь в свою комнату и впустив его внутрь.
   — Все в порядке, — заверил ее Джек.
   Но то, что она видела, было далеко от порядка.
   Джек выглядел совершенно нелепо, когда присел на бело-розовое шелковое покрывало на ее кровати.
   Около десятка кукол, оставшихся еще с детства, сидели в ногах кровати.
   — Ванная — по коридору, вторая дверь направо. Внезапное желание, которое она только что испытала, сделало ее голос более выразительным.
   Он посмотрел на нее и улыбнулся.
   — Спасибо.
   Мэтти все еще неловко стояла у открытой двери.
   — Ну, тогда увидимся утром, — тихо сказала она, прежде чем выйти.
   — Мэтти?..
   Она тяжело вздохнула, напрягая плечи и медленно поворачиваясь к нему.
   — Да?
   Он насмешливо наклонил голову, озадаченно хмурясь.
   Я… Это был не первый раз, когда я тебя поцеловал.
   Это был первый раз, когда она полностью потеряла над собой контроль!
   — Я это знаю, — тут же ответила она.
   — Я не имел в виду то, что произошло до этого момента. Просто… — Он замолчал. — Ты… какая-то другая с тех пор, как мы вернулись в Англию.
   Другая! Конечно, она другая. Раньше она находила его привлекательным, наслаждалась его компанией, с удовольствием спорила с ним, но за последние два дня с ней случилось ужасное. Она влюбилась. Безусловно, теперь она была другой!
   — Я не знаю, что ты имеешь в виду, — начала она, тихо молясь, чтобы ее чувства не вырвались наружу.
   — Ты, кажется, чего-то боишься. Ты не та суровая Мэтти, которую мне довелось узнать за эту последнюю неделю.
   — Я же сказала, я устала.
   — И это все?
   — Конечно. — Мэтти уставилась на бутон розы на обоях за его спиной. — Уверена, что мы будем чувствовать себя лучше, если поспим, — бесцеремонно добавила она.
   Он медленно кивнул, очевидно не получив удовлетворения от ее ответа, но не собираясь перечить.
   — В таком случае хочу пожелать тебе спокойной ночи.
   — Спокойной ночи, — вежливо ответила она и, закрыв дверь, вышла из комнаты.
   Какое-то время Мэтти постояла в холле, понимая, что сейчас ей нужно побыть одной хотя бы несколько минут, прежде чем отправиться в комнату к матери. Они всегда были близки, но любовь к Джеку была слишком болезненной темой, чтобы обсуждать ее с кем-то, даже с матерью.
   Гарри поднял голову, когда она снова вошла на кухню, и равнодушно отвернулся, когда понял, что это была лишь Мэтти.
   Мэтти знала, что он чувствовал.
   — Прости, малыш! — пробормотала она, сев за кухонный стол и глядя на разочарованную собаку. — Я полагаю, мы оба любим Джека, и только его?
   Но как любовь может быть такой? Такой болезненной и такой приятной одновременно? Наслаждение от всего, что говорил или делал Джек. Стремление находиться в той же комнате, что и он, не говоря уже об его объятиях. Но наряду с этим и боль от осознания, что он никогда не ответит на ее чувства к нему.
   Наконец она позволила слезам, которые так долго сдерживала, вырваться наружу. Горькое рыдание сотрясло все ее тело. Мэтти плакала по мужчине, который никогда даже не был ее и которому завтра она позволит уйти из своей жизни, так и не признавшись, что любит его.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   — Доброе утро! — Мэтти весело поздоровалась, когда на следующее утро в восемь часов Джек вошел на кухню. — Полный завтрак или только овсяные хлопья и тосты? — предложила она, наливая ему чашку крепкого кофе из кофеварки.