Страница:
Но с Сэмом Уортом все обстояло по-другому. И в этом спальном мешке он был на взводе — он был возбужден и не скрывал этого. И этот факт словно запустил ее, Лекси, сексуальность. Голос в голове поймал ритм ее движений и наставительно утверждал, что спальный мешок — это так, проба пера, что она может получить куда больше, и она знает, где это можно получить. «Спускайся, — говорил ей голос тоном слащавым и настойчивым, как у продавца машин, — спускайся, у него к тебе дело».
Конечно, она понимала, что использовать людей нехорошо. И, занимаясь с Сэмом любовью, она будет его использовать в своих целях. Но тогда чем она лучше Колина и прочих Чипов и Дейлов, которые пытались завязать с ней знакомство, когда она продвигала книгу? Нет, она не станет так поступать. У нее есть принципы, которыми она не может поступиться.
Она чувствовала себя победительницей — добродетель одержала верх над пороком, — когда она услышала шум. Звук, словно крик кита, треск на высоких нотах, и в конце — отрывистый лай. Этот лай доносился совсем рядом, он звучал громко и настойчиво. Но она не могла понять, откуда шел шум. Она ничего не видела из-за тумана под кроной деревьев. Трасса была ей незнакома, и оба конца исчезали в тумане. Надо ли бежать вперед или стоит повернуть назад? Она напряглась, стараясь расслышать шум за собственным дыханием и биением сердца. Кусты шевелил ветер, и они шелестели. Испуганная птица вылетела из куста в нескольких футах от нее и исчезла в тумане. Лекси попятилась и упала на попу.
И тогда из тумана выскочил Уинстон, он пронесся мимо нее и развернулся, перегородив ей путь, отчаянно лая. Лекси поднялась на ноги, пытаясь его успокоить, когда что-то большое и невидимое, ломая сучья, прокатилось по лесу. Она побежала назад, и Уинстон отчаянно ее к этому поощрял. Когда она подбежала к развилке, которую раньше не заметила, Уинстон, словно овцу, направил ее вниз. Ей показалось, что она снова услышала этот шум, но на этот раз она продолжала бежать не останавливаясь и сворачивала там, где указывал ей Уинстон.
Сердце ее продолжало колотиться как бешеное, когда внизу показались крыши Дрейкс-Пойнт. Уинстон остановился возле большого белого дома с колоннами. Бронзовая табличка гласила: «Уорт-Хаус». С парадного входа дом впечатлял еще сильнее, чем со стороны сада. Лекси решила, что она пробежит мимо, но Уинстон отчаянно залаял, и дверь открылась.
Появился Сэм с кружкой кофе в руках. На этот раз он был в рубашке, но босиком. Даже его голые ступни выглядели сексуально.
— Привет. Начнем с того, на чем мы закончили прошлой ночью?
«Нет. Но ты этого хочешь». Тело Лекси, в отличие от ее сознания, пришло в приятное возбуждение от такой перспективы.
— Ваша собака меня сюда загнала.
— Хороший пес, Уинстон. — Ретривер подошел к хозяину и уселся рядом. — Так что случилось?
— В лесу что-то было. — Лекси продолжала держать дистанцию. Она видела, что из-под полуопущенных ресниц он разглядывает ее спортивный костюм.
— Еще одно столкновение с местной фауной?
— Звук был такой, словно там живут слоны. — Она не хотела пугать его заявлением, что неподалеку живут динозавры.
— Лось-самец затрубил, — пояснил он с улыбочкой.
— Лось, кто же еще.
— Вы не хотите зайти? — спросил он.
Та часть мозга Лекси, что еще продолжала функционировать, дала ей сигнал, что это предложение принимать не стоит.
— Мы ведь заключили сделку, не помните?
— Вы не могли бы дать мне воды?
— Конечно.
Она прошла следом за ним в дом. Она могла бы поклясться, что пес выглядел весьма собой довольным.
— Я просто мимо пробегала, — сказала она, жадно наблюдая за тем, как Сэм наклонился к раковине, включил воду и наполнил стакан. Она думала о спальном мешке.
Он обернулся к ней и протянул стакан.
— Так что, договорились мы или нет? Поможете мне с бумагами?
Лекси улыбнулась и с облегчением вздохнула:
— Конечно. Как насчет завтрашнего дня? После обеда?
На следующий день после ленча Лекси отправилась помогать Сэму Уорту разбирать гору документов, что скопились на его обеденном столе. Туман рассеялся под солнцем, и седовласый мужчина в древнем костюме и шляпе, какую носят европейцы, вышел, насвистывая, из ворот дома Чарли Битона. Увидев Лекси, он остановился и приподнял шляпу.
— Buona sera, Signorina, — сказал он, улыбаясь так, словно это он заставил солнце выйти из-за туч.
Лекси поймала себя на том, что улыбается ему в ответ. Он расставил руки, демонстрируя свое восхищение:
— Beato il poeta per cui Lei e la nuova Beatrice!
Лекси понятия не имела, что он сказал, но тон был завзятого обольстителя.
Затем он заставил ее сказать «buona sera», и она повторяла эту фразу, звучащую так вкусно и музыкально, всю дорогу до магазина Салливан. Она проверила «библиотечную» полку, но ее книги там не было. Может, она тоже исчезла в тумане. Лекси искренне на это надеялась. Лекси купила несколько больших бумажных пакетов и блокнотов с самоклеящейся бумагой и спросила у Мег, кем мог быть тот пожилой джентльмен, что улыбнулся ей, выходя из дома.
— Это Амадео, дед Чарли Битона с материнской стороны.
— Я думаю, он со мной говорил по-итальянски.
— Скорее всего он с вами флиртовал. Лекси кивнула. Видно, так оно и было.
— Его слова так славно звучали.
— Скорее всего он сказал вам, что вы — новая Беатриче. Это его любимая фраза. Не знаю, что на него нашло, но у него в глазах вновь огонек зажегся.
Лекси взяла сдачу.
— Может, все дело в ваших тыквенных семечках. Мег засмеялась:
— Возможно.
На обратной дороге возле строящегося дома она заметила незнакомца в оранжевой каске и с папкой. Он, видно, инспектировал строительство, и, судя по тому, как смотрел на него Сэм Уорт, дела шли не очень хорошо.
Лекси перехватила взгляд Сэма, и он помахал ей рукой, чтобы она подошла.
— Джей Джонсон, окружной инспектор по водопроводу и канализации, — сказал Сэм, представляя человека в каске. Лекси он представил как свою ассистентку. Джей оказался другом мэра Вернона. На поясе у инспектора висела увесистая связка ключей, и они звенели, когда он передвигался. Лекси удивленно посмотрела на Сэма, но когда тот стал говорить, невольно заслушалась. Он говорил очень компетентно и профессионально. Она не могла понять, каким образом, забивая гвозди и распиливая доски, он мог получить такие глубокие познания в строительстве.
Они переходили от мужских уборных к женским, проверяя санитарно-техническое оборудование. Если верить инспектору, то форма унитаза в дамских комнатах не соответствовала нормативам, и он никак не мог понять, что безводные писсуары в мужской комнате действительно имеют канализационный сток на случай, если новая система даст сбой и придется пользоваться канализацией «по старинке». У него не хватало терпения выслушать объяснения Сэма Уорта о том, как действует система самоочистки воды в здании. Но Лекси все это было страшно интересно. Она и представить не могла, каким сложным и трудоемким делом является современное экологическое строительство.
На выходе Джей сделал замечание относительно стены сухой кладки. Это не его область, но действительно ли она правильно установлена? Маленькие винты находятся на слишком большом расстоянии друг от друга.
Лекси не была специалистом, но она смотрела на абсолютно прямые швы, соединяющие отдельные элементы архитектурной конструкции, и видела поджатые губы Сэма. Все это наводило ее на мысль, что за этим что-то стоит. Джей оторвал от своего блокнота лист со списком замечаний и передал его Сэму, велев вызвать повторную инспекцию, когда тот переделает работу.
Затем инспектор сел в свой пикап и укатил еще до того, как к Лекси вернулся дар речи.
— Что все это значит?
— Мэр Верной старается мне насолить — чтобы я не успел к сроку.
— И что это за срок? Что произойдет, если вы не успеете закончить до этой даты?
— Истечет срок разрешения на использование здания по первоначальному назначению, — поджав губы, сказал Сэм. — И здание перейдет к мэру.
— Значит, петиция мэра и собрания по вторникам — все это для того, чтобы отобрать у тебя библиотеку?
— Верно.
— Господи, что я наделала! Я подписала эту бумагу. — Очевидно, она выбрала, на чьей стороне сражаться, даже не осознав, что выбор сделан.
— Не переживайте. Не вы одна ее подписали. Многие еще подпишут эту петицию, если не все. Верной имеет влияние на большинство жителей Дрейкс-Пойнт.
— А если вы закончите вовремя?
— Тогда, я думаю, городской совет возобновит разрешение на использование даже вопреки желанию мэра.
Лекси вновь обвела взглядом помещение.
— С сантехникой и этой гипсокартонной стеной все в порядке, не так ли?
— Все в порядке. Это здание сделано по всем правилам, что трудноосуществимо, когда строительство ведется на прибрежном песке. — Он провел рукой по шву, соединяющему два листа гипсокартона. — Стены строго вертикальны. Полы строго горизонтальны, и все углы — строго девяносто градусов. — Он приложил уровень к одной из стен, и жидкий зеленый глазок остановился ровно посередине трубы.
— Вы ведь не просто плотник и умелец?
Он выдержал ее взгляд.
— Я строитель. У меня в городе фирма. Мы берем много заказов на общественные проекты, такие как библиотеки, восстановительные центры и прочее, особенно если заказчики хотят получить экологически чистые здания.
— И вы дали мне понять, что являетесь местным мастером на все руки?
— Вы сами так решили, а я не стал вас разубеждать.
— Почему? — Лекси была уверена, что и сейчас он открыл о себе не всю правду — скромничает.
Он отвел глаза, но затем снова встретился с ней взглядом.
— Сколько раз вы звали меня, хозяйка гостиницы? — Он смотрел на ее длинную сиреневую юбку в цветочек, белую блузку с высоким воротником и кружевной отделкой лифа и манжет, на ее сиреневый кардиган. Но у него было ощущение, что он видит ее вообще без ничего. — Наша договоренность еще в силе?
— Конечно. Я готова начать хоть сейчас. — Она подняла пакет с канцелярскими товарами.
— Вы планируете большую часть выбросить? Она покачала головой и засмеялась:
— Доверьтесь мне. Я хороший организатор.
Он повел ее по заросшей жимолостью тропинке в дом своих родителей.
— Если у вас такие жесткие сроки, почему вы работаете в одиночку?
— Верной чинит препятствия подрядчикам. Устраивает проверки, подвергает сомнению легитимность лицензий. Выписывает штрафы за стоянки их грузовиков. Мне еще повезло, что я дружу с секретаршей мэра. Дон Расселл всегда сообщает мне, когда Вернона нет в городе.
— Итак, библиотека не является муниципальным проектом.
— Нет.
— Кто же за нее платит?
— Клуб любительниц чтения попросил меня приехать и построить библиотеку.
«А ты не смог отказаться». Она искренне восхищалась его щедростью.
Спальный мешок снова висел на перилах веранды. Лекси не удержалась и погладила его, проходя мимо.
Стол в столовой все так же был завален бумагами, но Лекси сказала себе: глаза боятся, а руки делают.
— Итак, что от меня требуется?
Сэм провел ладонью по волосам и указал на стопку маленьких листов:
— Строитель должен вести учет того, что делает. Протоколы инженерных работ должны совпадать с архитектурными протоколами. Эскизы, поясняющие ход работы, должны прикладываться к чертежам. И еще там же должны быть планы для всех систем — механической, электрической, водопроводной. Тут же должны быть приколоты требования, запросы на получение информации. Инспектор Вернона послал замечания по финансовой коррекции, и, значит, снова надо поднимать счета, разрешения, лицензии.
Лекси повернулась к нему. Лицо его напоминало маску, и он не смотрел ей в глаза. Очевидно, он считал работу с документами настоящим кошмаром.
— Ладно, — сказала Лекси. Она поняла, что искренне хочет ему помочь.
— Вы уверены? Вам что-нибудь нужно? Если нет, то я должен вернуться на свой объект. Надо работать.
— Со мной все будет в порядке.
Как только Сэм ушел, Лекси принялась изучать бумаги. Стол выглядел примерно так же, как выглядела ее гостиная, когда она целиком погрузилась в работу над книгой. Кучи черновиков, заметок, протоколов исследований. Но во всем этом видимом хаосе был свой порядок. Был он, как оказалось, и у Сэма. Только несколько странной показалась ей система. Каждая пачка бумаг у Сэма Уорта была подобрана по размеру и цвету документа. Лекси разложила конверты на столе и принялась сортировать бумаги по конвертам, при этом напевая себе под нос, чтобы было веселее.
Почерк у него был четкий и мужественный, но грамотностью Сэм не отличался. Копии чертежей оказались пожелтевшими, со множеством внесенных изменений, и все же она удивилась, когда наткнулась на документ, датированный 1990 годом. Тогда ей было всего пятнадцать. Сэму лет семнадцать-восемнадцать. Она стала искать новый комплект чертежей, но не нашла. Если он вынужден был строить здание по чертежам 1990 года, неудивительно, что ему приходилось вносить столько изменений.
Когда дело дошло до эскизов и набросков, она поняла, что эти документы делятся на две категории. Часть эскизов явно выполнялись Сэмом — там была его роспись на каждой странице, но другие были сделаны кем-то другим, словно библиотеку уже строили пятнадцать лет назад.
Однако все счета были относительно недавними и в определенной степени упорядоченными. Она разделила оплаченные и неоплаченные, и те, что были оплачены, разложила по номерам счета. Таким образом, получилось еще одно разделение — существовало два набора счетов, и все за последние несколько месяцев. Первый был на сумму примерно триста тысяч долларов, а другой — почти на миллион. Удивительно. Дамы из клуба любительниц чтения никогда не смогли бы собрать такие деньги. Мэр не хотел, чтобы библиотека была построена. Так кто же пожертвовал миллион на ее строительство? Кому она была так нужна? Конечно, народ в Дрейкс-Пойнт обменивался книжками, используя для этого магазин Мег Салливан, но все же местечко это как-то не походило на литературный анклав.
Стук собачьих когтей по доскам веранды возвестил о том, что Сэм вернулся. Если не Сэм, то Уинстон. Хлопнула дверь на веранде, и она, не поднимая глаз от работы, крикнула: «Привет!» За окном уже смеркалось. Сэм Уорт остановился на пороге. Он выглядел усталым и запыленным, и спальный мешок висел у него на руке.
— Замерзла? Так оно и было.
— Я не знала, что уже так поздно.
— Я собираюсь разжечь огонь в камине в гостиной и принять душ.
Душ? У Лекси в животе что-то екнуло.
— Хорошо. — Она махнула рукой в сторону стопок документов на столе. — Я скоро закончу. — Она слышала, как его шаги затихли в коридоре, и тогда заметила, что руки ее дрожат, а слова в документах потеряли смысл.
Она отодвинула стул и побрела в гостиную, где единственным напоминанием о Сэме были спальный мешок и камин, словно они были здесь, в этом большом доме, на пикнике. Он расстелил свой спальный мешок на ковре перед камином. Он, наверное, и дома спит в этом мешке. У Лекси было такое чувство, что он пригласит составить ему компанию. Она пошевелила пальцами ног в своих кроссовках. Спальный мешок рождал в ней приятные ассоциации.
Но у нее все еще был выбор. То, что она провела полдня, разбирая его документы, и с их помощью получила представление о его королевской щедрости, не означало еще, что она должна была остаться здесь на ночь.
Она подошла к большому окну. Солнце уже почти полностью скрылось. Лекси работала над собой — вдыхала и выдыхала: отличное упражнение для того, чтобы прийти в себя и начать мыслить в правильном направлении. Итак, что предлагали ей обстоятельства?
Секс с Сэмом Уортом в его просторном спальном мешке — это что-то новое. Они будут говорить. Как-то принято, чтобы партнеры разговаривали. Воображение заставило ее сделать следующий шаг. В своей книге она советовала называть определенные части тела и определенные действия медицинскими терминами, но что, если у Сэма Уорта были иные слова для этих вещей? Короткие англосаксонские слова, слова по существу, от земли, что называется. Она такие выражения слышала, но сама их как-то не произносила. Будет ли она при этом чувствовать себя сексуально возбужденной или станет испытывать только смущение? И что за программу он предложит на этот раз? Тогда они не раздевались и глаза у них были закрыты. И почти никаких поцелуев.
Да, поцелуи — это великая вещь. Она не слишком много писала о них в своей книге. Она полагала, что им можно отвести время где-то между растяжкой и дыхательной гимнастикой. Она не была специалистом по поцелуям.
Она знала, что сексуальные женщины творят своими языками такое, о чем Лекси и думать не хотелось. Ей никогда не приходило в голову исследовать миндалины Колина. Она не могла сложить свой язык пополам, что умеют делать тридцать процентов людей. Она знала, что у нее нет к этому генетической предрасположенности. Каждый год студенты в «Пасифике», те, что учились в подготовительном биологическом классе, устраивали проверку гибкости языка у всех в студенческом городке, и язык Лекси всякий раз был обречен на поражение.
Что, если мужчина, который заставляет млеть от желания каждую живущую в Дрейкс-Пойнт женщину, поймет, что она несексуальна? Уж лучше пусть ее гостиница превратится в руины, чем она такое допустит.
Уинстон прошел мимо нее и уселся у двери на веранду. Он поскуливал, явно давая ей понять, что его надо выпустить. Она сделала, как он просил, и Уинстон затрусил куда-то в темноту. Лекси поняла, что нервничает на пустом месте. На самом деле о сексе она знала почти все. Она сама планировала каждое движение в своей разминке. Надо просто вспомнить эти движения, и все. Она вернулась к дыхательным упражнениям.
Услышав шаги, она обернулась. Огонь в камине ярко пылал, поленья весело потрескивали, излучая тепло, и Сэм Уорт стоял перед ней в джинсах и белой футболке и босиком. В нескольких местах футболка его намокла и прилипла к телу.
Лекси смотрела, как он прошел через комнату непринужденной неторопливой походкой.
— Вы хотите взглянуть, что я сделала с бумагами? — спросила она.
Он покачал головой. Взгляд его говорил, что у него совсем другие планы.
— Вы готовы сдаться перед неизбежностью?
— Неизбежность, никак иначе? — Лекси напрягла спину и выставила вперед подбородок. Он воспринял ее позу со спокойной улыбкой.
— Да. Такая же неизбежность, как падение Адама и Евы — два человека в маленьком саду, которых влечет друг к другу. Не могли же они вечно проходить мимо этого дерева и так и не попробовать плод.
— Может, они и не могли, но мы вполне справимся, тем более что впереди у нас не жизнь, а несколько коротких недель.
Он покачал головой:
— Не знаю, когда влечение захватывает тебя, так просто его не стряхнешь.
Она вынуждена была согласиться с ним в том, что их сильно тянуло друг к другу. Она оставалась в его большой пустой гостиной потому, что просто не могла уйти. И она не хотела вспоминать, сколько раз он являлся к ней во сне.
Он обернулся к камину и взял кочергу.
— Когда вы будете готовы, знайте, что я готов, — тихо сказал он, оставаясь к ней спиной.
Лекси смотрела, как свет от огня затемнил его силуэт. Он расколол бревно, и оно рассыпалось тысячью искр. Он двигался легко и не торопился, словно само время остановилось для них. Для нее эта ситуация была новой — сексуальный мужчина, который приглашает ее соединиться с ним. Напряжение несколько ослабло, и она смогла произнести:
— Я готова.
Он обернулся, взял ее за руку и потянул за собой к краю спального мешка и в свои объятия. Ладонь его легла к ней на затылок. Он надавил на него так, чтобы она подняла лицо ему навстречу. Она вдохнула запах шампуня, исходящий от него, и положила ему руки на плечи.
Он расстегнул две верхние пуговицы ее высокого воротничка и поцеловал ее в ямку у горла. Грудь Лекси, скрытая свитером, уперлась в его грудь. Возможно, если они займутся чем-то другим перед поцелуем, ему не так бросится в глаза отсутствие у нее должного орального опыта.
Он, прищурившись, взглянул на ее губы.
— О чем бы ты там сейчас ни думала, — сказал он, — прекрати.
Лекси показалось, что он видит ее насквозь, но она отмела эту мысль и просто приникла к нему и закинула голову. Он накрыл ее губы своими. Он действовал вполне уверенно. «О!» — подумала она и забыла все свои прошлые неудачи. Вкус его поцелуя был как у апельсиновой зубной пасты — это она еще успела отметить, а потом она как-то потеряла нить того, что происходит. Остался лишь жар и давление его рта. Она почувствовала, как он вытащил блузку из юбки и положил горячую ладонь на ее обнаженную талию. Но отчего-то ей сразу стало тепло везде.
Он прервал поцелуй и стал водить подушечками больших пальцев по ее ребрам. Она положила ладони ему на грудь и замерла, считая пульс. Ей пришло в голову, что они достигли целевой зоны быстрее, чем она полагала возможным, когда он сказал:
— Время расстаться с одеждой, Лора Эшли. — Затем он отступил и потянул ее к спальному мешку.
Лекси замерла, сопротивляясь попыткам привлечь ее к себе. Она заметила, как его джинсы встали колом в определенном месте. Он действительно возбужден. И она, Лекси Кларк, так на него повлияла. На него, Сэма Уорта. И тут она представила, что он видит ее белье в цветочек. Ее бедра и зад, которым для покрытия потребовался целый розовый куст, и груди, для каждой из которых и одного скромного бутона хватило.
— Ты первый.
Он стащил через голову футболку и бросил ее на пол, затем снял джинсы и боксеры быстрым движением, и у Лекси слегка закружилась голова, когда она увидела его нагим. Она даже сжала руки в кулаки, чтобы избежать искушения его потрогать.
— Я не могу продолжать называть вас «мисс Кларк».
Зовите меня Александра, — сказала она. Он вел себя довольно самоуверенно для голого парня, но Лекси решила, что с таким великолепным телом трудно не быть заносчивым. На какой-то миг ей показалось, что он еще раз спросит, как ее зовут, но нет, он сказал:
— Теперь твой черед, Александра.
— Вы не могли бы закрыть глаза?
— Боитесь, что татуировки и пирсинг разрушат ваш имидж?
— Как вам нравятся цветы? Много цветов?
Он и бровью не повел. У нее вновь возникло ощущение, что он читает ее мысли.
— Мужчины любят глазами. Тактильные ощущения были приятными. В спальном мешке, не так давно. — Взгляд его лениво скользнул по ней, к спальному мешку и обратно. Он, кажется, чувствовал, как она нервничает. — Так что давай-ка повторим удачный эксперимент. — Он распахнул мешок пошире и нырнул внутрь. — Иди ко мне.
Лекси сделала шаг вперед. Она смотрела, как он поднял свою футболку, продел палец в крохотную дырочку возле ворота и оторвал полоску.
— Туфли прочь.
Она развязала шнурки и скинула свои кроссовки и носки.
Он взял ее за лодыжку теплой ладонью и подвинул ее к себе.
— Держи. — Он вложил пакетик с презервативом в ладонь Лекси. Затем он взял оторванную от футболки полоску и завязал себе глаза. Приподнявшись на локте, он снова ухватил Лекси за лодыжку.
Лекси проходила курс истории искусства в университете. Она была в Риме и видела античные статуи, но он был лучше самой совершенной из римских статуй. Он был абсолютно спокоен, весь собран и потрясающе возбужден. Огонь отбрасывал тени на его грудь и чресла. Она, чуть покачнувшись, сняла с себя свитер и рубашку. Расстегнула юбку, и та упала. Она видела, как Сэм быстро втянул в себя воздух при шелестящем звуке падающей ткани. Она сняла майку и оказалась в своем цветастом нижнем белье — похожие на капусту розы в полном цвету.
Она высвободила ногу, опустилась рядом с ним на колени и начала водить ладонью по его груди и животу, изнемогая от жара.
— Александра, — тихо, с хрипотцой произнес он, и она наклонилась и поцеловала его. Он подмял ее под себя и перекатился, оказавшись сверху. Ладони его накрыли ее ягодицы. Он привлек ее ближе к себе. — Я так этого ждал, — сказал он.
Для слепого парня он прекрасно ориентировался. Лекси совсем не пришлось направлять его движения. Их тела на удивление хорошо понимали друг друга. Она хотела сказать ему, что им может не хватить места для полной разминки, но его красивые предплечья делали жим за жимом без всяких, казалось, усилий, и он двигался именно так, как ей того хотелось, и вскоре она потерялась в ощущениях и вообще забыла о сердечном ритме или дыхании.
Она хотела сказать ему, что надо менять положение для того, чтобы включать в работу другие группы мышц, но он и тут был на шаг впереди нее, и тело ее выгибалось и открывалось ему навстречу так, как она совсем от себя не ожидала, и ей хотелось большего. Только она об этом подумала, как он сорвал с ее губ стон наслаждения. Один, потом другой, третий…
Сознание ее пыталось ухватиться за мысли о смазке или контрацепции, но все эти мысли куда-то улетучивались и сгорали, как искры в костре. И тут Сэм прошептал ее имя. Он был на пределе. Пьяная от желания, она потянулась за маленьким пакетиком. Их руки встретились на краткий миг. И затем был лишь один ритм — ритм, с которым его тело погружалось в нее раз за разом, и удовольствие, которое нарастало все быстрее и быстрее.
Потом вдруг ей показалось, что все свечи на всех новогодних пирогах, которые были в ее жизни, разом зажглись, и пламя их затанцевало, умоляя ее успеть загадать желание.
И затем она услышала, как Оби Ван сказал: «Примени силу, Люк»[5].
Конечно, она понимала, что использовать людей нехорошо. И, занимаясь с Сэмом любовью, она будет его использовать в своих целях. Но тогда чем она лучше Колина и прочих Чипов и Дейлов, которые пытались завязать с ней знакомство, когда она продвигала книгу? Нет, она не станет так поступать. У нее есть принципы, которыми она не может поступиться.
Она чувствовала себя победительницей — добродетель одержала верх над пороком, — когда она услышала шум. Звук, словно крик кита, треск на высоких нотах, и в конце — отрывистый лай. Этот лай доносился совсем рядом, он звучал громко и настойчиво. Но она не могла понять, откуда шел шум. Она ничего не видела из-за тумана под кроной деревьев. Трасса была ей незнакома, и оба конца исчезали в тумане. Надо ли бежать вперед или стоит повернуть назад? Она напряглась, стараясь расслышать шум за собственным дыханием и биением сердца. Кусты шевелил ветер, и они шелестели. Испуганная птица вылетела из куста в нескольких футах от нее и исчезла в тумане. Лекси попятилась и упала на попу.
И тогда из тумана выскочил Уинстон, он пронесся мимо нее и развернулся, перегородив ей путь, отчаянно лая. Лекси поднялась на ноги, пытаясь его успокоить, когда что-то большое и невидимое, ломая сучья, прокатилось по лесу. Она побежала назад, и Уинстон отчаянно ее к этому поощрял. Когда она подбежала к развилке, которую раньше не заметила, Уинстон, словно овцу, направил ее вниз. Ей показалось, что она снова услышала этот шум, но на этот раз она продолжала бежать не останавливаясь и сворачивала там, где указывал ей Уинстон.
Сердце ее продолжало колотиться как бешеное, когда внизу показались крыши Дрейкс-Пойнт. Уинстон остановился возле большого белого дома с колоннами. Бронзовая табличка гласила: «Уорт-Хаус». С парадного входа дом впечатлял еще сильнее, чем со стороны сада. Лекси решила, что она пробежит мимо, но Уинстон отчаянно залаял, и дверь открылась.
Появился Сэм с кружкой кофе в руках. На этот раз он был в рубашке, но босиком. Даже его голые ступни выглядели сексуально.
— Привет. Начнем с того, на чем мы закончили прошлой ночью?
«Нет. Но ты этого хочешь». Тело Лекси, в отличие от ее сознания, пришло в приятное возбуждение от такой перспективы.
— Ваша собака меня сюда загнала.
— Хороший пес, Уинстон. — Ретривер подошел к хозяину и уселся рядом. — Так что случилось?
— В лесу что-то было. — Лекси продолжала держать дистанцию. Она видела, что из-под полуопущенных ресниц он разглядывает ее спортивный костюм.
— Еще одно столкновение с местной фауной?
— Звук был такой, словно там живут слоны. — Она не хотела пугать его заявлением, что неподалеку живут динозавры.
— Лось-самец затрубил, — пояснил он с улыбочкой.
— Лось, кто же еще.
— Вы не хотите зайти? — спросил он.
Та часть мозга Лекси, что еще продолжала функционировать, дала ей сигнал, что это предложение принимать не стоит.
— Мы ведь заключили сделку, не помните?
— Вы не могли бы дать мне воды?
— Конечно.
Она прошла следом за ним в дом. Она могла бы поклясться, что пес выглядел весьма собой довольным.
— Я просто мимо пробегала, — сказала она, жадно наблюдая за тем, как Сэм наклонился к раковине, включил воду и наполнил стакан. Она думала о спальном мешке.
Он обернулся к ней и протянул стакан.
— Так что, договорились мы или нет? Поможете мне с бумагами?
Лекси улыбнулась и с облегчением вздохнула:
— Конечно. Как насчет завтрашнего дня? После обеда?
На следующий день после ленча Лекси отправилась помогать Сэму Уорту разбирать гору документов, что скопились на его обеденном столе. Туман рассеялся под солнцем, и седовласый мужчина в древнем костюме и шляпе, какую носят европейцы, вышел, насвистывая, из ворот дома Чарли Битона. Увидев Лекси, он остановился и приподнял шляпу.
— Buona sera, Signorina, — сказал он, улыбаясь так, словно это он заставил солнце выйти из-за туч.
Лекси поймала себя на том, что улыбается ему в ответ. Он расставил руки, демонстрируя свое восхищение:
— Beato il poeta per cui Lei e la nuova Beatrice!
Лекси понятия не имела, что он сказал, но тон был завзятого обольстителя.
Затем он заставил ее сказать «buona sera», и она повторяла эту фразу, звучащую так вкусно и музыкально, всю дорогу до магазина Салливан. Она проверила «библиотечную» полку, но ее книги там не было. Может, она тоже исчезла в тумане. Лекси искренне на это надеялась. Лекси купила несколько больших бумажных пакетов и блокнотов с самоклеящейся бумагой и спросила у Мег, кем мог быть тот пожилой джентльмен, что улыбнулся ей, выходя из дома.
— Это Амадео, дед Чарли Битона с материнской стороны.
— Я думаю, он со мной говорил по-итальянски.
— Скорее всего он с вами флиртовал. Лекси кивнула. Видно, так оно и было.
— Его слова так славно звучали.
— Скорее всего он сказал вам, что вы — новая Беатриче. Это его любимая фраза. Не знаю, что на него нашло, но у него в глазах вновь огонек зажегся.
Лекси взяла сдачу.
— Может, все дело в ваших тыквенных семечках. Мег засмеялась:
— Возможно.
На обратной дороге возле строящегося дома она заметила незнакомца в оранжевой каске и с папкой. Он, видно, инспектировал строительство, и, судя по тому, как смотрел на него Сэм Уорт, дела шли не очень хорошо.
Лекси перехватила взгляд Сэма, и он помахал ей рукой, чтобы она подошла.
— Джей Джонсон, окружной инспектор по водопроводу и канализации, — сказал Сэм, представляя человека в каске. Лекси он представил как свою ассистентку. Джей оказался другом мэра Вернона. На поясе у инспектора висела увесистая связка ключей, и они звенели, когда он передвигался. Лекси удивленно посмотрела на Сэма, но когда тот стал говорить, невольно заслушалась. Он говорил очень компетентно и профессионально. Она не могла понять, каким образом, забивая гвозди и распиливая доски, он мог получить такие глубокие познания в строительстве.
Они переходили от мужских уборных к женским, проверяя санитарно-техническое оборудование. Если верить инспектору, то форма унитаза в дамских комнатах не соответствовала нормативам, и он никак не мог понять, что безводные писсуары в мужской комнате действительно имеют канализационный сток на случай, если новая система даст сбой и придется пользоваться канализацией «по старинке». У него не хватало терпения выслушать объяснения Сэма Уорта о том, как действует система самоочистки воды в здании. Но Лекси все это было страшно интересно. Она и представить не могла, каким сложным и трудоемким делом является современное экологическое строительство.
На выходе Джей сделал замечание относительно стены сухой кладки. Это не его область, но действительно ли она правильно установлена? Маленькие винты находятся на слишком большом расстоянии друг от друга.
Лекси не была специалистом, но она смотрела на абсолютно прямые швы, соединяющие отдельные элементы архитектурной конструкции, и видела поджатые губы Сэма. Все это наводило ее на мысль, что за этим что-то стоит. Джей оторвал от своего блокнота лист со списком замечаний и передал его Сэму, велев вызвать повторную инспекцию, когда тот переделает работу.
Затем инспектор сел в свой пикап и укатил еще до того, как к Лекси вернулся дар речи.
— Что все это значит?
— Мэр Верной старается мне насолить — чтобы я не успел к сроку.
— И что это за срок? Что произойдет, если вы не успеете закончить до этой даты?
— Истечет срок разрешения на использование здания по первоначальному назначению, — поджав губы, сказал Сэм. — И здание перейдет к мэру.
— Значит, петиция мэра и собрания по вторникам — все это для того, чтобы отобрать у тебя библиотеку?
— Верно.
— Господи, что я наделала! Я подписала эту бумагу. — Очевидно, она выбрала, на чьей стороне сражаться, даже не осознав, что выбор сделан.
— Не переживайте. Не вы одна ее подписали. Многие еще подпишут эту петицию, если не все. Верной имеет влияние на большинство жителей Дрейкс-Пойнт.
— А если вы закончите вовремя?
— Тогда, я думаю, городской совет возобновит разрешение на использование даже вопреки желанию мэра.
Лекси вновь обвела взглядом помещение.
— С сантехникой и этой гипсокартонной стеной все в порядке, не так ли?
— Все в порядке. Это здание сделано по всем правилам, что трудноосуществимо, когда строительство ведется на прибрежном песке. — Он провел рукой по шву, соединяющему два листа гипсокартона. — Стены строго вертикальны. Полы строго горизонтальны, и все углы — строго девяносто градусов. — Он приложил уровень к одной из стен, и жидкий зеленый глазок остановился ровно посередине трубы.
— Вы ведь не просто плотник и умелец?
Он выдержал ее взгляд.
— Я строитель. У меня в городе фирма. Мы берем много заказов на общественные проекты, такие как библиотеки, восстановительные центры и прочее, особенно если заказчики хотят получить экологически чистые здания.
— И вы дали мне понять, что являетесь местным мастером на все руки?
— Вы сами так решили, а я не стал вас разубеждать.
— Почему? — Лекси была уверена, что и сейчас он открыл о себе не всю правду — скромничает.
Он отвел глаза, но затем снова встретился с ней взглядом.
— Сколько раз вы звали меня, хозяйка гостиницы? — Он смотрел на ее длинную сиреневую юбку в цветочек, белую блузку с высоким воротником и кружевной отделкой лифа и манжет, на ее сиреневый кардиган. Но у него было ощущение, что он видит ее вообще без ничего. — Наша договоренность еще в силе?
— Конечно. Я готова начать хоть сейчас. — Она подняла пакет с канцелярскими товарами.
— Вы планируете большую часть выбросить? Она покачала головой и засмеялась:
— Доверьтесь мне. Я хороший организатор.
Он повел ее по заросшей жимолостью тропинке в дом своих родителей.
— Если у вас такие жесткие сроки, почему вы работаете в одиночку?
— Верной чинит препятствия подрядчикам. Устраивает проверки, подвергает сомнению легитимность лицензий. Выписывает штрафы за стоянки их грузовиков. Мне еще повезло, что я дружу с секретаршей мэра. Дон Расселл всегда сообщает мне, когда Вернона нет в городе.
— Итак, библиотека не является муниципальным проектом.
— Нет.
— Кто же за нее платит?
— Клуб любительниц чтения попросил меня приехать и построить библиотеку.
«А ты не смог отказаться». Она искренне восхищалась его щедростью.
Спальный мешок снова висел на перилах веранды. Лекси не удержалась и погладила его, проходя мимо.
Стол в столовой все так же был завален бумагами, но Лекси сказала себе: глаза боятся, а руки делают.
— Итак, что от меня требуется?
Сэм провел ладонью по волосам и указал на стопку маленьких листов:
— Строитель должен вести учет того, что делает. Протоколы инженерных работ должны совпадать с архитектурными протоколами. Эскизы, поясняющие ход работы, должны прикладываться к чертежам. И еще там же должны быть планы для всех систем — механической, электрической, водопроводной. Тут же должны быть приколоты требования, запросы на получение информации. Инспектор Вернона послал замечания по финансовой коррекции, и, значит, снова надо поднимать счета, разрешения, лицензии.
Лекси повернулась к нему. Лицо его напоминало маску, и он не смотрел ей в глаза. Очевидно, он считал работу с документами настоящим кошмаром.
— Ладно, — сказала Лекси. Она поняла, что искренне хочет ему помочь.
— Вы уверены? Вам что-нибудь нужно? Если нет, то я должен вернуться на свой объект. Надо работать.
— Со мной все будет в порядке.
Как только Сэм ушел, Лекси принялась изучать бумаги. Стол выглядел примерно так же, как выглядела ее гостиная, когда она целиком погрузилась в работу над книгой. Кучи черновиков, заметок, протоколов исследований. Но во всем этом видимом хаосе был свой порядок. Был он, как оказалось, и у Сэма. Только несколько странной показалась ей система. Каждая пачка бумаг у Сэма Уорта была подобрана по размеру и цвету документа. Лекси разложила конверты на столе и принялась сортировать бумаги по конвертам, при этом напевая себе под нос, чтобы было веселее.
Почерк у него был четкий и мужественный, но грамотностью Сэм не отличался. Копии чертежей оказались пожелтевшими, со множеством внесенных изменений, и все же она удивилась, когда наткнулась на документ, датированный 1990 годом. Тогда ей было всего пятнадцать. Сэму лет семнадцать-восемнадцать. Она стала искать новый комплект чертежей, но не нашла. Если он вынужден был строить здание по чертежам 1990 года, неудивительно, что ему приходилось вносить столько изменений.
Когда дело дошло до эскизов и набросков, она поняла, что эти документы делятся на две категории. Часть эскизов явно выполнялись Сэмом — там была его роспись на каждой странице, но другие были сделаны кем-то другим, словно библиотеку уже строили пятнадцать лет назад.
Однако все счета были относительно недавними и в определенной степени упорядоченными. Она разделила оплаченные и неоплаченные, и те, что были оплачены, разложила по номерам счета. Таким образом, получилось еще одно разделение — существовало два набора счетов, и все за последние несколько месяцев. Первый был на сумму примерно триста тысяч долларов, а другой — почти на миллион. Удивительно. Дамы из клуба любительниц чтения никогда не смогли бы собрать такие деньги. Мэр не хотел, чтобы библиотека была построена. Так кто же пожертвовал миллион на ее строительство? Кому она была так нужна? Конечно, народ в Дрейкс-Пойнт обменивался книжками, используя для этого магазин Мег Салливан, но все же местечко это как-то не походило на литературный анклав.
Стук собачьих когтей по доскам веранды возвестил о том, что Сэм вернулся. Если не Сэм, то Уинстон. Хлопнула дверь на веранде, и она, не поднимая глаз от работы, крикнула: «Привет!» За окном уже смеркалось. Сэм Уорт остановился на пороге. Он выглядел усталым и запыленным, и спальный мешок висел у него на руке.
— Замерзла? Так оно и было.
— Я не знала, что уже так поздно.
— Я собираюсь разжечь огонь в камине в гостиной и принять душ.
Душ? У Лекси в животе что-то екнуло.
— Хорошо. — Она махнула рукой в сторону стопок документов на столе. — Я скоро закончу. — Она слышала, как его шаги затихли в коридоре, и тогда заметила, что руки ее дрожат, а слова в документах потеряли смысл.
Она отодвинула стул и побрела в гостиную, где единственным напоминанием о Сэме были спальный мешок и камин, словно они были здесь, в этом большом доме, на пикнике. Он расстелил свой спальный мешок на ковре перед камином. Он, наверное, и дома спит в этом мешке. У Лекси было такое чувство, что он пригласит составить ему компанию. Она пошевелила пальцами ног в своих кроссовках. Спальный мешок рождал в ней приятные ассоциации.
Но у нее все еще был выбор. То, что она провела полдня, разбирая его документы, и с их помощью получила представление о его королевской щедрости, не означало еще, что она должна была остаться здесь на ночь.
Она подошла к большому окну. Солнце уже почти полностью скрылось. Лекси работала над собой — вдыхала и выдыхала: отличное упражнение для того, чтобы прийти в себя и начать мыслить в правильном направлении. Итак, что предлагали ей обстоятельства?
Секс с Сэмом Уортом в его просторном спальном мешке — это что-то новое. Они будут говорить. Как-то принято, чтобы партнеры разговаривали. Воображение заставило ее сделать следующий шаг. В своей книге она советовала называть определенные части тела и определенные действия медицинскими терминами, но что, если у Сэма Уорта были иные слова для этих вещей? Короткие англосаксонские слова, слова по существу, от земли, что называется. Она такие выражения слышала, но сама их как-то не произносила. Будет ли она при этом чувствовать себя сексуально возбужденной или станет испытывать только смущение? И что за программу он предложит на этот раз? Тогда они не раздевались и глаза у них были закрыты. И почти никаких поцелуев.
Да, поцелуи — это великая вещь. Она не слишком много писала о них в своей книге. Она полагала, что им можно отвести время где-то между растяжкой и дыхательной гимнастикой. Она не была специалистом по поцелуям.
Она знала, что сексуальные женщины творят своими языками такое, о чем Лекси и думать не хотелось. Ей никогда не приходило в голову исследовать миндалины Колина. Она не могла сложить свой язык пополам, что умеют делать тридцать процентов людей. Она знала, что у нее нет к этому генетической предрасположенности. Каждый год студенты в «Пасифике», те, что учились в подготовительном биологическом классе, устраивали проверку гибкости языка у всех в студенческом городке, и язык Лекси всякий раз был обречен на поражение.
Что, если мужчина, который заставляет млеть от желания каждую живущую в Дрейкс-Пойнт женщину, поймет, что она несексуальна? Уж лучше пусть ее гостиница превратится в руины, чем она такое допустит.
Уинстон прошел мимо нее и уселся у двери на веранду. Он поскуливал, явно давая ей понять, что его надо выпустить. Она сделала, как он просил, и Уинстон затрусил куда-то в темноту. Лекси поняла, что нервничает на пустом месте. На самом деле о сексе она знала почти все. Она сама планировала каждое движение в своей разминке. Надо просто вспомнить эти движения, и все. Она вернулась к дыхательным упражнениям.
Услышав шаги, она обернулась. Огонь в камине ярко пылал, поленья весело потрескивали, излучая тепло, и Сэм Уорт стоял перед ней в джинсах и белой футболке и босиком. В нескольких местах футболка его намокла и прилипла к телу.
Лекси смотрела, как он прошел через комнату непринужденной неторопливой походкой.
— Вы хотите взглянуть, что я сделала с бумагами? — спросила она.
Он покачал головой. Взгляд его говорил, что у него совсем другие планы.
— Вы готовы сдаться перед неизбежностью?
— Неизбежность, никак иначе? — Лекси напрягла спину и выставила вперед подбородок. Он воспринял ее позу со спокойной улыбкой.
— Да. Такая же неизбежность, как падение Адама и Евы — два человека в маленьком саду, которых влечет друг к другу. Не могли же они вечно проходить мимо этого дерева и так и не попробовать плод.
— Может, они и не могли, но мы вполне справимся, тем более что впереди у нас не жизнь, а несколько коротких недель.
Он покачал головой:
— Не знаю, когда влечение захватывает тебя, так просто его не стряхнешь.
Она вынуждена была согласиться с ним в том, что их сильно тянуло друг к другу. Она оставалась в его большой пустой гостиной потому, что просто не могла уйти. И она не хотела вспоминать, сколько раз он являлся к ней во сне.
Он обернулся к камину и взял кочергу.
— Когда вы будете готовы, знайте, что я готов, — тихо сказал он, оставаясь к ней спиной.
Лекси смотрела, как свет от огня затемнил его силуэт. Он расколол бревно, и оно рассыпалось тысячью искр. Он двигался легко и не торопился, словно само время остановилось для них. Для нее эта ситуация была новой — сексуальный мужчина, который приглашает ее соединиться с ним. Напряжение несколько ослабло, и она смогла произнести:
— Я готова.
Он обернулся, взял ее за руку и потянул за собой к краю спального мешка и в свои объятия. Ладонь его легла к ней на затылок. Он надавил на него так, чтобы она подняла лицо ему навстречу. Она вдохнула запах шампуня, исходящий от него, и положила ему руки на плечи.
Он расстегнул две верхние пуговицы ее высокого воротничка и поцеловал ее в ямку у горла. Грудь Лекси, скрытая свитером, уперлась в его грудь. Возможно, если они займутся чем-то другим перед поцелуем, ему не так бросится в глаза отсутствие у нее должного орального опыта.
Он, прищурившись, взглянул на ее губы.
— О чем бы ты там сейчас ни думала, — сказал он, — прекрати.
Лекси показалось, что он видит ее насквозь, но она отмела эту мысль и просто приникла к нему и закинула голову. Он накрыл ее губы своими. Он действовал вполне уверенно. «О!» — подумала она и забыла все свои прошлые неудачи. Вкус его поцелуя был как у апельсиновой зубной пасты — это она еще успела отметить, а потом она как-то потеряла нить того, что происходит. Остался лишь жар и давление его рта. Она почувствовала, как он вытащил блузку из юбки и положил горячую ладонь на ее обнаженную талию. Но отчего-то ей сразу стало тепло везде.
Он прервал поцелуй и стал водить подушечками больших пальцев по ее ребрам. Она положила ладони ему на грудь и замерла, считая пульс. Ей пришло в голову, что они достигли целевой зоны быстрее, чем она полагала возможным, когда он сказал:
— Время расстаться с одеждой, Лора Эшли. — Затем он отступил и потянул ее к спальному мешку.
Лекси замерла, сопротивляясь попыткам привлечь ее к себе. Она заметила, как его джинсы встали колом в определенном месте. Он действительно возбужден. И она, Лекси Кларк, так на него повлияла. На него, Сэма Уорта. И тут она представила, что он видит ее белье в цветочек. Ее бедра и зад, которым для покрытия потребовался целый розовый куст, и груди, для каждой из которых и одного скромного бутона хватило.
— Ты первый.
Он стащил через голову футболку и бросил ее на пол, затем снял джинсы и боксеры быстрым движением, и у Лекси слегка закружилась голова, когда она увидела его нагим. Она даже сжала руки в кулаки, чтобы избежать искушения его потрогать.
— Я не могу продолжать называть вас «мисс Кларк».
Зовите меня Александра, — сказала она. Он вел себя довольно самоуверенно для голого парня, но Лекси решила, что с таким великолепным телом трудно не быть заносчивым. На какой-то миг ей показалось, что он еще раз спросит, как ее зовут, но нет, он сказал:
— Теперь твой черед, Александра.
— Вы не могли бы закрыть глаза?
— Боитесь, что татуировки и пирсинг разрушат ваш имидж?
— Как вам нравятся цветы? Много цветов?
Он и бровью не повел. У нее вновь возникло ощущение, что он читает ее мысли.
— Мужчины любят глазами. Тактильные ощущения были приятными. В спальном мешке, не так давно. — Взгляд его лениво скользнул по ней, к спальному мешку и обратно. Он, кажется, чувствовал, как она нервничает. — Так что давай-ка повторим удачный эксперимент. — Он распахнул мешок пошире и нырнул внутрь. — Иди ко мне.
Лекси сделала шаг вперед. Она смотрела, как он поднял свою футболку, продел палец в крохотную дырочку возле ворота и оторвал полоску.
— Туфли прочь.
Она развязала шнурки и скинула свои кроссовки и носки.
Он взял ее за лодыжку теплой ладонью и подвинул ее к себе.
— Держи. — Он вложил пакетик с презервативом в ладонь Лекси. Затем он взял оторванную от футболки полоску и завязал себе глаза. Приподнявшись на локте, он снова ухватил Лекси за лодыжку.
Лекси проходила курс истории искусства в университете. Она была в Риме и видела античные статуи, но он был лучше самой совершенной из римских статуй. Он был абсолютно спокоен, весь собран и потрясающе возбужден. Огонь отбрасывал тени на его грудь и чресла. Она, чуть покачнувшись, сняла с себя свитер и рубашку. Расстегнула юбку, и та упала. Она видела, как Сэм быстро втянул в себя воздух при шелестящем звуке падающей ткани. Она сняла майку и оказалась в своем цветастом нижнем белье — похожие на капусту розы в полном цвету.
Она высвободила ногу, опустилась рядом с ним на колени и начала водить ладонью по его груди и животу, изнемогая от жара.
— Александра, — тихо, с хрипотцой произнес он, и она наклонилась и поцеловала его. Он подмял ее под себя и перекатился, оказавшись сверху. Ладони его накрыли ее ягодицы. Он привлек ее ближе к себе. — Я так этого ждал, — сказал он.
Для слепого парня он прекрасно ориентировался. Лекси совсем не пришлось направлять его движения. Их тела на удивление хорошо понимали друг друга. Она хотела сказать ему, что им может не хватить места для полной разминки, но его красивые предплечья делали жим за жимом без всяких, казалось, усилий, и он двигался именно так, как ей того хотелось, и вскоре она потерялась в ощущениях и вообще забыла о сердечном ритме или дыхании.
Она хотела сказать ему, что надо менять положение для того, чтобы включать в работу другие группы мышц, но он и тут был на шаг впереди нее, и тело ее выгибалось и открывалось ему навстречу так, как она совсем от себя не ожидала, и ей хотелось большего. Только она об этом подумала, как он сорвал с ее губ стон наслаждения. Один, потом другой, третий…
Сознание ее пыталось ухватиться за мысли о смазке или контрацепции, но все эти мысли куда-то улетучивались и сгорали, как искры в костре. И тут Сэм прошептал ее имя. Он был на пределе. Пьяная от желания, она потянулась за маленьким пакетиком. Их руки встретились на краткий миг. И затем был лишь один ритм — ритм, с которым его тело погружалось в нее раз за разом, и удовольствие, которое нарастало все быстрее и быстрее.
Потом вдруг ей показалось, что все свечи на всех новогодних пирогах, которые были в ее жизни, разом зажглись, и пламя их затанцевало, умоляя ее успеть загадать желание.
И затем она услышала, как Оби Ван сказал: «Примени силу, Люк»[5].