Страница:
Известно, что этот эффект происходит из-за перераспределения крови, и на 5-6-е сутки полета, когда организм адаптируется, все приходит в норму.
В целом "экипаж" корабля, как уже говорилось, довольно многочисленный: крысы, рыбы, растения. Из новичков в этом полете -тритоны. Эти земноводные удобны для изучения процессов регенерации тканей и органов в условиях невесомости. Свойством регенерации обладают и многие органы человека кожный покров, ткани, кровь. Так что и здесь мы надеемся получить интересные результаты.
Человек и коралловый риф
Кораллы (коралловые полипы) относятся к морским беспозвоночным животным, их колонии образуют коралловые рифы и острова, которые, естественно, играют первостепенную и многообразную роль в жизни населения Океании. Прежде всего для жителей атоллов кораллы создают само жизненное пространство и при этом обеспечивают защиту береговой линии от разрушительного действия прибоя. Последнее особенно важно, если учесть, что как на атоллах, так и на вулканических островах чрезвычайно мало пригодной для возделывания земли.
Живой риф, принимая на себя удары волн, служит прекрасным естественным волноломом, который постоянно обновляется в результате роста кораллов. Мертвый же риф быстро разрушается и открывает волнам доступ к берегу. В конце 60-х - начале 70-х годов нашего века в период массового размножения "тернового венца" (вид морских звезд, повреждающих кораллы) погибло много рифов Тихого океана, и угроза размыва некоторых островов была вполне реальной.
Кораллы, обладающие массивным известковым скелетом, служат также аборигенам единственным источником извести для строительных и бытовых нужд. Особенно широко они применяются при строительстве различных сооружений, подвергающихся воздействию морской воды: причалов, молов, набережных и т. д. Для этой цели используются грубо обработанные блоки, которые высекают из крупных шаровидных колоний. Нередко на их поверхности остаются вполне отчетливые следы структуры коралла, по которым даже можно установить его видовую принадлежность. Отдельные блоки укладывают друг на друга и ничем не скрепляют между собой. Шероховатая поверхность обеспечивает хорошее сцепление, которое вскоре усиливают известковые водоросли.
Для строительства наземных сооружений подобный материал, сохраняющий пористость, свойственную живым колониям, почти не применяется.
Обычно для этой цели используют известняк, образовавшийся из отмерших кораллов. В открытых карьерах из него выкалывают небольшие плитки, которые и идут на кладку стен.
Вяжущий раствор получают путем гашения предварительно обожженной коралловой извести. Кое-где до нашего времени сохранились примитивные традиционные методы обжига. Извлеченные из моря и просушенные кораллы сваливают в кучу на заранее заготовленные дрова из стволов кокосовой пальмы или мангровых деревьев.
Все это окружают стеной из положенных друг на Друга крупных, массивных колоний. Диаметр такой печи достигает 10 метров при высоте стен 1,5- 2 метра. Поддув осуществляется через щели в кладке стены с помощью циновок из листьев кокосовой пальмы. Обжиг длится 7-10 дней, после чего печь должна несколько суток остывать.
Разобрав часть стены, обожженную известь выносят и измельчают деревянными пестиками, а затем гасят в ямках с пресной водой. При таком методе обжига кладка стены постепенно разрушается и ее приходится периодически заменять.
Там, где есть глина, стены складывают из кирпича, оплетая их снаружи гибкими прутьями. Такие печи, напоминающие по форме гигантские корзины, устанавливаются на кирпичном фундаменте и имеют нижний поддув. В некоторых местах наряду с подобными полукустарными приемами обжига используют и более мощные печи непрерывного действия. Загрузка в них топлива и кораллов производится сверху, а обожженная известь извлекается из бокового проема.
Запасы сырья в тропической зоне океана практически не ограничены, но их использование лимитируется тем, что большая часть рифов не обнажается во время отлива. Известь, получаемая при обжиге известняка кораллового происхождения, отличается высоким качеством, так как почти не содержит примесей. Ее используют для кладки стен, в штукатурных работах и для побелки помещений. Кроме того, в Юго-Восточной Азии и на некоторых островах Океании распространено жевание бетеля, в состав которого непременно входит известь.
Коралловые рифы поставляют также значительную долю питания, особенно белкового. Все островитяне постоянно испытывают недостаток животных белков. Даже на таком крупном острове, как Новая Гвинея, продукты охоты и животноводства в меню населения прибрежных районов играют весьма незначительную роль. На атоллах в пищу употребляются даже крысы-единственные дикие млекопитающие. Все остальные белки животного происхождения островитянам дает риф. Местное население широко использует в пищу не только рыб, но и многих беспозвоночных: ракообразных, моллюсков, иглокожих...
На рифе невозможно использовать сети и удочки, поэтому рыбу там промышляют копьями или стреляют в нее из лука. В лагунах атоллов выкладывают на дне сложную систему запруд из обломков кораллов. Во время высокого стояния воды рыба попадает в лабиринт, а выбраться из него не может и при отливе становится легкой добычей жителей.
Во время отлива собирают и брюхоногих моллюсков и крабов, но регулярный их промысел не налажен. В корзину сборщика попадает все, что случайно удается найти под обломками кораллов и в других укрытиях.
Большинство съедобных обитателей кораллового рифа не образует больших концентрированных скоплений.
Исключение составляют немногие виды, например, морские ежи - в пищу идет икра этих иглокожих.
Из моллюсков в качестве пищевых объектов главная роль принадлежит тридакнам. Мелкие виды ныряльщики собирают на небольшой глубине, для чего нужно разорвать пучок прочных шелковистых нитей -- биссуса, которым моллюски прикрепляются к рифу.
На островах Тонга их в сотнях корзин ежедневно выносят на рынок, где они пользуются неизменным спросом.
Гигантские же тридакны, живущие на глубине 5-15 метров, иногда достигают весьма внушительных размеров, и их трудно поднять на поверхность целиком. Для облегчения задачи ныряльщики разделывают добычу под водой и поднимают в лодку только мягкие ткани. Наибольшую пищевую ценность представляет собой мощный мускулзамыкатель, который перерезается при добыче моллюска. В пищу употребляют и другие мягкие ткани, за исключением пигментированных частей мантии, которые считаются ядовитыми. Раковины этой гигантской двустворки обычно остаются на дне, но иногда их также поднимают на поверхность и потом используют в декоративных целях, иногда в качестве надгробий. Своей величиной и красивой формой они издавна привлекали внимание путешественников, которые привозили их в Европу. Во многих католических храмах Старого Света до сих пор при входе можно видеть такую раковину, наполненную водой и предназначенную для ритуального омовения рук.
Добыча самых крупных ракообразных кораллового рифа - лангустов требует большого искусства, так как эти животные крайне осторожны и при любой опасности прячутся под крупными колониями, в щелях между кораллами и в других надежных укрытиях.
На островах Самоа издавна существует промысел морского многощетинкового червя, известного под местным названием палоло. Его употребляют в свежем и печеном виде, а для заготовки впрок сушат и затем пекут лепешки. Объем ежегодного промысла палоло служит ярким примером высокой биологической продуктивности кораллового рифа.
Рифовые животные не только играют важную роль в рационе островитян, они также используются для изготовления утвари, инструментов, орудий, украшений, предметов культа и т. д. С одной стороны, это объясняется отсутствием иного природного материала, а с другой - большим разнообразием рифовых организмов, в первую очередь моллюсков. Из их раковин раньше в большом числе изготовлялись различные режущие инструменты: ножи, скребки, тесла, сверла, при помощи которых производилась обработка дерева, чистка и разрезание рыбы, нанесение татуировки и пр. Сама форма раковины диктовала аборигенам возможность ее применения. Так, плоские и очень прочные створки жемчужницы как нельзя лучше подходят для изготовления лопат. Из внутренней части - столбика - раковины одного из крупных брюхоногих моллюсков получаются изящные ложки. Раковины третьего вида служили в качестве грузил для рыболовных сетей и удочек, из четвертых делались крючки для ловли крупных рыб за пределами рифа и т. д.
Широко распространены по всей тропической зоне Тихого океана сигнальные трубы и духовые инструменты из крупных раковин некоторых рифовых моллюсков. Громкие звуки, издаваемые с помощью таких труб, слышны на большом расстоянии. Музыканты способны извлекать из этих раковин звуки различной тональности.
Однако за последние десятилетия привозные товары фабричного производства почти полностью вытеснили на островах Океании самодельную утварь, орудия и инструменты, но украшения, традиционные музыкальные инструменты и ритуальные предметы повсюду продолжают изготовлять и использовать. Понятно, что ножи и пилы из раксвин уступают стальным, что работать железной лопатой или мотыгой гораздо легче и производительнее, однако дешевые безвкусные украшения из пластмассы и стекла не могут идти ни в какое сравнение с ожерельями или серьгами из красивых тропических раковин. Гитары и другие музыкальные инструменты были охотно приняты аборигенами, но они не заменили им трубу из большой раковины, так как только на этой трубе можно исполнить любимые старинные песни. Ритуальные же предметы вообще не могут быть заменены ничем, и они будут существовать, пока аборигены сохраняют свою самобытную культуру, которая усиленно искоренялась миссионерами.
Существует и еще одно важное обстоятельство, благодаря которому поддерживается традиционное прикладное искусство народов Океании: экзотические украшения из раковин охотно приобретают туристы, чем стимулируют их изготовление специально на продажу.
Подавляющее большинство моллюсков, раковины которых используют для украшений, обитает на коралловых рифах. Это, в частности, каури - раковины различных видов улиток. Большой спрос имеют ожерелья из одних каури, и особенно в сочетании с яркими семенами тропических растений. Они изящны и обладают неповторимым своеобразием благодаря приятным для глаза расцветкам и естественному глянцу. На каждом архипелаге выработались свои формы нанизывания бус, применяется свой исходный материал.
Особое место в искусстве аборигенов занимают различные культовые, ритуальные и декоративные маски, в глазницы которых папуасы Новой Гвинеи, как правило, вставляют мелкие виды каури. Благодаря своеобразной форме эти раковины с узким вытянутым устьем придают личинам суровое, почти живое выражение. Такие маски во время праздников и обрядов производят глубокое впечатление на эмоциональных туземцев.
Раковины двух видов рифовых моллюсков каури в течение нескольких тысячелетий служили денежными знаками и имели очень широкое обращение. Уже за полторы тысячи лет до нашей эры деньги-раковины имели хождение в Древнем Китае. Обнаружены каури в египетских пирамидах, скифских погребениях и других местах, отстоящих на десятки тысяч километров от коралловых рифов Тихого океана. Это свидетельствует о широких торговых связях между Европой, Африкой и Азией, имевших место уже в глубокой древности. В XII-XIV веках каури играли роль денег даже на северо-западе Руси, в Новгородской и Псковской землях. Наиболее широкий международный денежный оборот с помощью раковин осуществлялся в XVII-XIX веках. Купцы ряда европейских стран приобретали на островах Тихого и Индийского океанов огромное количество каури, стоимость которых в этих местах ничтожна, так как на каждом квадратном метре рифа можно собрать до сотни моллюсков.
На западном же побережье Африки они ценились необычайно высоко, потому что в Атлантическом океане эти животные не водятся. Здесь ими расплачивались, покупая черных невольников для американских плантаторов.
Известно, что в начале XVII века в Камеруне можно было купить раба за 60 раковин. Благодаря огромному ввозу каури в Западную Африку цена на них постепенно падала, но даже в конце XIX века, когда работорговля была официально запрещена, черный невольник в Уганде стоил всего 200- 300 раковин.
Совершая свои темные махинации, купцы далеко не всегда вели торговые книги, поэтому, несомненно, часть ввезенных в Африку каури нигде не учитывалась. Однако даже далеко не полные официальные данные говорят о невероятном размахе денежных операций с участием раковин. В одну только Гвинею в 1721 году было ввезено 150 миллионов каури. К началу XIX века их ежегодный ввоз увеличился до одного миллиарда штук, а всего, по самым скромным подсчетам, в XIX веке с коралловых островов Тихого и Индийского океанов вывезли не менее 75 миллиардов раковин каури. Ожерельем из них можно опоясать нашу планету по экватору 37 раз!
Значение каури в качестве монет продержалось в некоторых районах Индии до середины нашего века, а на некоторых рынках Океании и до сих пор вам могут предложить в качестве сдачи несколько маленьких блестящих раковин. Правда, теперь они, особенно для покупателя, не столько деньги, сколько сувениры.
С другой стороны, торговля раковинами тропических моллюсков для частных коллекций за последние десятилетия приобрела широкий размах, что существенно пополняет доходные статьи бюджета на ряде атоллов. Туристы, кроме раковин, охотно покупают также красивые выбеленные колонии кораллов.
Некоторые рифовые моллюски, раковина которых имеет хорошо выраженный перламутровый слой, находят широкое применение в ювелирном деле. С этой целью промышляются морские жемчужницы, а также крупные брюхоногие моллюски - мраморный турбо и нильский трохус, характерные обитатели коралловых рифов.
Изделия из раковин этих моллюсков - броши, запонки, пуговицы и др.производятся в ряде европейских стран и никогда не залеживаются на прилавках магазинов.
Все это говорит о том, что коралловые рифы, кроме чисто утилитарного и хозяйственного, имеют для человека еще одно, пожалуй, не меньшее значение - эстетическое и культурное.
Они представляют собой огромную ценность как изумительное творение природы. Территориально коралловые рифы расположены в тропической зоне Мирового океана, административно они принадлежат различным государствам, но, по существу, как и всякое неповторимое создание природы, их нужно рассматривать как достояние всего человечества.
Вместо спутников!..
...Птицу сопровождал вертолет. Голубь вполне мог бы заважничать: почетный эскорт снаряжали для него четыре научных учреждения - институты геологических наук, зоологии, ботаники и физиологии Украинской академии. Но ни о чем таком голубь, естественно, не знал. Он хотел одного - быстрее добраться домой, в голубятню, где его ждали корм и общество таких же пестрых почтарей. Ему не было дела до рокочущей поодаль металлической стрекозы.
Зато сидящим в вертолете людям хотелось знать о птице многое - какой маршрут она выберет; что происходит в ее голове. Тонкие проволочки соединяли подведенные к мозгу голубя электроды с укрепленным на его спине миниатюрным радиопередатчиком.
Сигналы принимали и записывали на борту вертолета - регистрировали электрическую активность мозга птицы.
Она долго летела строго по прямой, кратчайшим путем, ведущим к дому.
Но что это? Неожиданно птица изменила направление, заметалась. Хаотические рывки в разные стороны продолжались минут двадцать. Но вот, словно вырвавшись из невидимых пут, голубь снова полетел прямо по маршруту.
Поведение птицы вызвало явное удовлетворение экспериментаторов.
Как они и ожидали, зона беспомощных блужданий совпала со скрытым в недрах глубинным разломом. Рассекая земную кору на протяжении тысячи километров и уходя вглубь на сотни, эти гигантские трещины густой сетью покрывают всю планету. Однако с поверхности разломы, как правило, не видны.
Большинство разломов впервые были обнаружены на спутниковых снимках. Космическая высота как бы связывает воедино отдельные, кажущиеся независимыми, детали рельефа, объединяя разрозненные части в целостное изображение. С орбиты видна "просвечивающая" сквозь леса и горы, поля и пустыни структура глубоких слоев твердой оболочки Земли. Суть этого эффекта все еще не вполне ясна. Возможно, перемещения, вызвавшие когда-то в земной коре крупные сдвиги, еще не совсем затухли и, значительно ослабленные, продолжаются и в наше время. Естественно, они должны сказаться на рельефе. Другой причиной превращения тайного в явное может быть повышенная проницаемость разломов для поступающих снизу тепла, газов, подземных вод. Это не может не отражаться на растительности и выходящих на поверхность породах.
Есть над разломами и другие аномалии - электрические, гравитационные, магнитные. По-видимому, они-то и сбивают птиц с толку. Исследователи полагают, что их уникальные навигационные способности должны быть както связаны с восприятием информации о различных геофизических явлениях.
Эксперименты украинских ученых говорят в пользу этой точки зрения. Все голуби, влетая в зону разлома, надолго теряли ориентацию. Кроме того, здесь птицы явно испытывали стресс - электрическая активность их мозга резко повышалась. Отмечая места, где птицы сбивались с курса и снова выходили на верный путь, можно было без помощи космических наблюдений безошибочно нанести на карту контуры подземной трещины.
Дистанционное зондирование Земли ведется уже не один десяток лет. Самолеты и спутники оснащают фотографическими, телевизионными, инфракрасными и радиолокационными системами - сложной электронной и оптической аппаратурой, весящей десятки, а то и сотни килограммов. А тут всего лишь голубь! Правда, тоже технически оснащенный. Однако насколько проще выглядит этот "биотелеметрический зонд", который ученые предлагают использовать для геофизической разведки.
Причем не только оперативной, но и палеогеологической - рассказывающей о том, что происходило с земной корой в минувшие эпохи. Ведь птицы передают свои навигационные способности по наследству - "указания", куда лететь на зимовку, птенцы получают еще в яйце. Следовательно, нынешние поколения совершают осенние перелеты по трассам, проложенным их далекими предками, и вполне вероятно, что на этих маршрутах лежит печать древних геологических катаклизмов.
Наблюдения за полетами голубей позволили ученым выдвинуть и новую гипотезу о механизме ориентации птиц. Их "внутренний" компас исследователи уподобляют стабилизированной платформе, применяемой в технических навигационных системах авиации и космонавтики. Это устройство сохраняет неизменным положение своей главной плоскости, где бы ни находился управляемый с его помощью летательный аппарат.
Не исключено, что навигационный механизм птиц тоже содержит своего рода генетически заданную "плоскость", ориентированную определенным образом по отношению к направлению силы тяжести в районе родной голубятни и не изменяющую ориентации, если птица попадает в любую другую точку Земли.
Хорек работает электромонтером
Далеко в Северное море шагнули ныне вышки нефтепромыслов. Некоторые из них опираются стальными решетчатыми ногами в дно, лежащее на глубине чуть ли не двести метров. При строительстве одной такой вышки у берегов Шотландии возникла техническая трудность. Необходимо было протянуть сквозь устройство, уже плотно закрепленное на дне, электрокабель, по которому ток будет поступать к оборудованию, установленному на платформе. Но строителям никак не удавалось заставить этот кабель пройти сквозь довольно узкую трубу.
Тогда кто-то предложил обратиться в ближайший... охотничий магазин. В Шотландии популярна норовая охота при помощи хорька, и такого зверька там нередко можно купить или взять "напрокат" в магазине. Вскоре нефтяники встречали самолет, доставивший очень деловитого эксперта с двумя хорьками. Под мышкой он держал коробку, в которой оказалась кроличья тушка. Мощный компрессор единым порывом "продул" приманку сквозь трубу. А там уж за ней устремился один из хорьков. Второй же, его дублер, в это время плясал от нетерпения на поводке.
Надо, однако, сказать, что прежде чем запустить хорька в трубу, на него надели несложную упряжь, к которой был прикреплен тонкий, но прочный шнурок. Пробежав за добычей, зверек "продел" этот шнурок вдоль всей трубы. Тогда люди начали, постепенно наращивая, протаскивать сквозь трубу один тросик толще и прочнее другого, пока очередь не дошла до электрокабеля.
Вскоре владелец охотничьего магазина улетал с нефтепромыслов, увозя с собой неплохой гонорар за работу, выполненную его четвероногим персоналом.
Экзамены для форели
Многочисленные рыбоводческие хозяйства выращивают молодь осетра, лосося, форели в садках, а затем выпускают ее на волю. В реках и озерах эти рыбки становятся легкой добычей хищника. Установлено, что уже в первые дни после выпуска щуки могут уничтожить почти половину "заводского" молодняка. По-видимому, в искусственных условиях рыба вырастает непуганой, с угасшим оборонительным рефлексом.
Эксперимент, недавно проведенный в Лаборатории подводных исследований и поведения рыб (ВНИИ морского рыбного хозяйства и океанографии, Москва), показал, что выживаемость рыбы в естественной среде прямым образом связана с ее способностью к обучению. Эти исследования могут помочь рыбоводам сохранить своих питомцев невредимыми.
В эксперименте молодую форель, выращенную в садке, обучали в специальном "классе" - это камера, разделенная перегородкой на две половины. По условному сигналу - зажигалась лампочка - в одну половину камеры подавали импульсы электрического тока, и рыбкам приходилось переплывать в безопасную половину "класса". После тренировки в течение нескольких дней большинство рыбок научились переплывать в соседнюю камеру только по световому сигналу, без подкрепления током. У форели таким образом выработали условный рефлекс, который физиологи называют рефлексом избегания. Каждую форель обучали индивидуально, поэтому всех рыб, с которыми в.ели эксперимент, можно было разделить на несколько групп "по успеваемости".
Одни обучались быстро и уже на вторые сутки прекрасно усваивали урок по световому сигналу переплывали в соседний "класс". Другой группе для обучения потребовалось трое суток.
Кроме того, экспериментаторы выявили группу необучающейся форели - это рыбы с пассивно-оборонительным поведением. После включения лампочки они затаивались и пережидали сигнал в неподвижности.
На следующем этапе эксперимента появлялся искусственный "хищник".
Это была резиновая оболочка, в которую упрятали гарпунное устройство; размерами и формой она напоминала щуку. Экспериментатор мог передвигать "хищника", имитируя тактику охоты живой щуки. Искусственный "хищник" подходил к жертве на небольшое расстояние, а затем совершал бросок.
В опыте первые несколько бросков были холостыми - гарпун не выпускался.
Оказалось, что форель, быстро обучавшаяся в "классе", уже после одногодвух холостых бросков "хищника" делается недосягаемой. Эти рыбы быстро увертываются от "хищника". Наоборот, форель из необучающейся группы становится легкой добычей.
В эксперименте искусственный "хищник" при охоте вел себя всегда одинаково, а выживаемость форелей была разной: самой высокой в группе быстро обучавшихся рыб, несколько ниже в группе, где рефлекс вырабатывался медленно, а в группе "безнадежных тупиц" было больше всего потерь. Значит, успех охоты зависит от способности жертв к обучению.
Нужно отметить, что физиологи не впервые задумываются над тем, как усилить защитные рефлексы у рыбы ценных пород, которую выращивают на заводях. Были попытки применить для этого пугало - металлическую "рыбу", которая била током, если к ней прикоснуться. Уроки с пугалом оказались малоуспешными, так как удар тока часто вызывает у рыбы шок, после которого она просто ничего не помнит. К тому же в наших реках и озерах не водятся хищники с электрическими органами. Предлагали и другой способ обучения: в садок помещали особый аквариум, и растущая молодь могла в безопасности, через стекло, наблюдать, как охотится живой хищник. Однако такая учеба требует довольно значительных затрат на содержание аквариума и проходит довольно медленно. Так что, видимо, гораздо экономичнее будет способ, предложенный московскими исследователями: не обучать молодь, а выделять из нее группу рыб с врожденными способностями к выживанию в сложных условиях естественной среды.
В целом "экипаж" корабля, как уже говорилось, довольно многочисленный: крысы, рыбы, растения. Из новичков в этом полете -тритоны. Эти земноводные удобны для изучения процессов регенерации тканей и органов в условиях невесомости. Свойством регенерации обладают и многие органы человека кожный покров, ткани, кровь. Так что и здесь мы надеемся получить интересные результаты.
Человек и коралловый риф
Кораллы (коралловые полипы) относятся к морским беспозвоночным животным, их колонии образуют коралловые рифы и острова, которые, естественно, играют первостепенную и многообразную роль в жизни населения Океании. Прежде всего для жителей атоллов кораллы создают само жизненное пространство и при этом обеспечивают защиту береговой линии от разрушительного действия прибоя. Последнее особенно важно, если учесть, что как на атоллах, так и на вулканических островах чрезвычайно мало пригодной для возделывания земли.
Живой риф, принимая на себя удары волн, служит прекрасным естественным волноломом, который постоянно обновляется в результате роста кораллов. Мертвый же риф быстро разрушается и открывает волнам доступ к берегу. В конце 60-х - начале 70-х годов нашего века в период массового размножения "тернового венца" (вид морских звезд, повреждающих кораллы) погибло много рифов Тихого океана, и угроза размыва некоторых островов была вполне реальной.
Кораллы, обладающие массивным известковым скелетом, служат также аборигенам единственным источником извести для строительных и бытовых нужд. Особенно широко они применяются при строительстве различных сооружений, подвергающихся воздействию морской воды: причалов, молов, набережных и т. д. Для этой цели используются грубо обработанные блоки, которые высекают из крупных шаровидных колоний. Нередко на их поверхности остаются вполне отчетливые следы структуры коралла, по которым даже можно установить его видовую принадлежность. Отдельные блоки укладывают друг на друга и ничем не скрепляют между собой. Шероховатая поверхность обеспечивает хорошее сцепление, которое вскоре усиливают известковые водоросли.
Для строительства наземных сооружений подобный материал, сохраняющий пористость, свойственную живым колониям, почти не применяется.
Обычно для этой цели используют известняк, образовавшийся из отмерших кораллов. В открытых карьерах из него выкалывают небольшие плитки, которые и идут на кладку стен.
Вяжущий раствор получают путем гашения предварительно обожженной коралловой извести. Кое-где до нашего времени сохранились примитивные традиционные методы обжига. Извлеченные из моря и просушенные кораллы сваливают в кучу на заранее заготовленные дрова из стволов кокосовой пальмы или мангровых деревьев.
Все это окружают стеной из положенных друг на Друга крупных, массивных колоний. Диаметр такой печи достигает 10 метров при высоте стен 1,5- 2 метра. Поддув осуществляется через щели в кладке стены с помощью циновок из листьев кокосовой пальмы. Обжиг длится 7-10 дней, после чего печь должна несколько суток остывать.
Разобрав часть стены, обожженную известь выносят и измельчают деревянными пестиками, а затем гасят в ямках с пресной водой. При таком методе обжига кладка стены постепенно разрушается и ее приходится периодически заменять.
Там, где есть глина, стены складывают из кирпича, оплетая их снаружи гибкими прутьями. Такие печи, напоминающие по форме гигантские корзины, устанавливаются на кирпичном фундаменте и имеют нижний поддув. В некоторых местах наряду с подобными полукустарными приемами обжига используют и более мощные печи непрерывного действия. Загрузка в них топлива и кораллов производится сверху, а обожженная известь извлекается из бокового проема.
Запасы сырья в тропической зоне океана практически не ограничены, но их использование лимитируется тем, что большая часть рифов не обнажается во время отлива. Известь, получаемая при обжиге известняка кораллового происхождения, отличается высоким качеством, так как почти не содержит примесей. Ее используют для кладки стен, в штукатурных работах и для побелки помещений. Кроме того, в Юго-Восточной Азии и на некоторых островах Океании распространено жевание бетеля, в состав которого непременно входит известь.
Коралловые рифы поставляют также значительную долю питания, особенно белкового. Все островитяне постоянно испытывают недостаток животных белков. Даже на таком крупном острове, как Новая Гвинея, продукты охоты и животноводства в меню населения прибрежных районов играют весьма незначительную роль. На атоллах в пищу употребляются даже крысы-единственные дикие млекопитающие. Все остальные белки животного происхождения островитянам дает риф. Местное население широко использует в пищу не только рыб, но и многих беспозвоночных: ракообразных, моллюсков, иглокожих...
На рифе невозможно использовать сети и удочки, поэтому рыбу там промышляют копьями или стреляют в нее из лука. В лагунах атоллов выкладывают на дне сложную систему запруд из обломков кораллов. Во время высокого стояния воды рыба попадает в лабиринт, а выбраться из него не может и при отливе становится легкой добычей жителей.
Во время отлива собирают и брюхоногих моллюсков и крабов, но регулярный их промысел не налажен. В корзину сборщика попадает все, что случайно удается найти под обломками кораллов и в других укрытиях.
Большинство съедобных обитателей кораллового рифа не образует больших концентрированных скоплений.
Исключение составляют немногие виды, например, морские ежи - в пищу идет икра этих иглокожих.
Из моллюсков в качестве пищевых объектов главная роль принадлежит тридакнам. Мелкие виды ныряльщики собирают на небольшой глубине, для чего нужно разорвать пучок прочных шелковистых нитей -- биссуса, которым моллюски прикрепляются к рифу.
На островах Тонга их в сотнях корзин ежедневно выносят на рынок, где они пользуются неизменным спросом.
Гигантские же тридакны, живущие на глубине 5-15 метров, иногда достигают весьма внушительных размеров, и их трудно поднять на поверхность целиком. Для облегчения задачи ныряльщики разделывают добычу под водой и поднимают в лодку только мягкие ткани. Наибольшую пищевую ценность представляет собой мощный мускулзамыкатель, который перерезается при добыче моллюска. В пищу употребляют и другие мягкие ткани, за исключением пигментированных частей мантии, которые считаются ядовитыми. Раковины этой гигантской двустворки обычно остаются на дне, но иногда их также поднимают на поверхность и потом используют в декоративных целях, иногда в качестве надгробий. Своей величиной и красивой формой они издавна привлекали внимание путешественников, которые привозили их в Европу. Во многих католических храмах Старого Света до сих пор при входе можно видеть такую раковину, наполненную водой и предназначенную для ритуального омовения рук.
Добыча самых крупных ракообразных кораллового рифа - лангустов требует большого искусства, так как эти животные крайне осторожны и при любой опасности прячутся под крупными колониями, в щелях между кораллами и в других надежных укрытиях.
На островах Самоа издавна существует промысел морского многощетинкового червя, известного под местным названием палоло. Его употребляют в свежем и печеном виде, а для заготовки впрок сушат и затем пекут лепешки. Объем ежегодного промысла палоло служит ярким примером высокой биологической продуктивности кораллового рифа.
Рифовые животные не только играют важную роль в рационе островитян, они также используются для изготовления утвари, инструментов, орудий, украшений, предметов культа и т. д. С одной стороны, это объясняется отсутствием иного природного материала, а с другой - большим разнообразием рифовых организмов, в первую очередь моллюсков. Из их раковин раньше в большом числе изготовлялись различные режущие инструменты: ножи, скребки, тесла, сверла, при помощи которых производилась обработка дерева, чистка и разрезание рыбы, нанесение татуировки и пр. Сама форма раковины диктовала аборигенам возможность ее применения. Так, плоские и очень прочные створки жемчужницы как нельзя лучше подходят для изготовления лопат. Из внутренней части - столбика - раковины одного из крупных брюхоногих моллюсков получаются изящные ложки. Раковины третьего вида служили в качестве грузил для рыболовных сетей и удочек, из четвертых делались крючки для ловли крупных рыб за пределами рифа и т. д.
Широко распространены по всей тропической зоне Тихого океана сигнальные трубы и духовые инструменты из крупных раковин некоторых рифовых моллюсков. Громкие звуки, издаваемые с помощью таких труб, слышны на большом расстоянии. Музыканты способны извлекать из этих раковин звуки различной тональности.
Однако за последние десятилетия привозные товары фабричного производства почти полностью вытеснили на островах Океании самодельную утварь, орудия и инструменты, но украшения, традиционные музыкальные инструменты и ритуальные предметы повсюду продолжают изготовлять и использовать. Понятно, что ножи и пилы из раксвин уступают стальным, что работать железной лопатой или мотыгой гораздо легче и производительнее, однако дешевые безвкусные украшения из пластмассы и стекла не могут идти ни в какое сравнение с ожерельями или серьгами из красивых тропических раковин. Гитары и другие музыкальные инструменты были охотно приняты аборигенами, но они не заменили им трубу из большой раковины, так как только на этой трубе можно исполнить любимые старинные песни. Ритуальные же предметы вообще не могут быть заменены ничем, и они будут существовать, пока аборигены сохраняют свою самобытную культуру, которая усиленно искоренялась миссионерами.
Существует и еще одно важное обстоятельство, благодаря которому поддерживается традиционное прикладное искусство народов Океании: экзотические украшения из раковин охотно приобретают туристы, чем стимулируют их изготовление специально на продажу.
Подавляющее большинство моллюсков, раковины которых используют для украшений, обитает на коралловых рифах. Это, в частности, каури - раковины различных видов улиток. Большой спрос имеют ожерелья из одних каури, и особенно в сочетании с яркими семенами тропических растений. Они изящны и обладают неповторимым своеобразием благодаря приятным для глаза расцветкам и естественному глянцу. На каждом архипелаге выработались свои формы нанизывания бус, применяется свой исходный материал.
Особое место в искусстве аборигенов занимают различные культовые, ритуальные и декоративные маски, в глазницы которых папуасы Новой Гвинеи, как правило, вставляют мелкие виды каури. Благодаря своеобразной форме эти раковины с узким вытянутым устьем придают личинам суровое, почти живое выражение. Такие маски во время праздников и обрядов производят глубокое впечатление на эмоциональных туземцев.
Раковины двух видов рифовых моллюсков каури в течение нескольких тысячелетий служили денежными знаками и имели очень широкое обращение. Уже за полторы тысячи лет до нашей эры деньги-раковины имели хождение в Древнем Китае. Обнаружены каури в египетских пирамидах, скифских погребениях и других местах, отстоящих на десятки тысяч километров от коралловых рифов Тихого океана. Это свидетельствует о широких торговых связях между Европой, Африкой и Азией, имевших место уже в глубокой древности. В XII-XIV веках каури играли роль денег даже на северо-западе Руси, в Новгородской и Псковской землях. Наиболее широкий международный денежный оборот с помощью раковин осуществлялся в XVII-XIX веках. Купцы ряда европейских стран приобретали на островах Тихого и Индийского океанов огромное количество каури, стоимость которых в этих местах ничтожна, так как на каждом квадратном метре рифа можно собрать до сотни моллюсков.
На западном же побережье Африки они ценились необычайно высоко, потому что в Атлантическом океане эти животные не водятся. Здесь ими расплачивались, покупая черных невольников для американских плантаторов.
Известно, что в начале XVII века в Камеруне можно было купить раба за 60 раковин. Благодаря огромному ввозу каури в Западную Африку цена на них постепенно падала, но даже в конце XIX века, когда работорговля была официально запрещена, черный невольник в Уганде стоил всего 200- 300 раковин.
Совершая свои темные махинации, купцы далеко не всегда вели торговые книги, поэтому, несомненно, часть ввезенных в Африку каури нигде не учитывалась. Однако даже далеко не полные официальные данные говорят о невероятном размахе денежных операций с участием раковин. В одну только Гвинею в 1721 году было ввезено 150 миллионов каури. К началу XIX века их ежегодный ввоз увеличился до одного миллиарда штук, а всего, по самым скромным подсчетам, в XIX веке с коралловых островов Тихого и Индийского океанов вывезли не менее 75 миллиардов раковин каури. Ожерельем из них можно опоясать нашу планету по экватору 37 раз!
Значение каури в качестве монет продержалось в некоторых районах Индии до середины нашего века, а на некоторых рынках Океании и до сих пор вам могут предложить в качестве сдачи несколько маленьких блестящих раковин. Правда, теперь они, особенно для покупателя, не столько деньги, сколько сувениры.
С другой стороны, торговля раковинами тропических моллюсков для частных коллекций за последние десятилетия приобрела широкий размах, что существенно пополняет доходные статьи бюджета на ряде атоллов. Туристы, кроме раковин, охотно покупают также красивые выбеленные колонии кораллов.
Некоторые рифовые моллюски, раковина которых имеет хорошо выраженный перламутровый слой, находят широкое применение в ювелирном деле. С этой целью промышляются морские жемчужницы, а также крупные брюхоногие моллюски - мраморный турбо и нильский трохус, характерные обитатели коралловых рифов.
Изделия из раковин этих моллюсков - броши, запонки, пуговицы и др.производятся в ряде европейских стран и никогда не залеживаются на прилавках магазинов.
Все это говорит о том, что коралловые рифы, кроме чисто утилитарного и хозяйственного, имеют для человека еще одно, пожалуй, не меньшее значение - эстетическое и культурное.
Они представляют собой огромную ценность как изумительное творение природы. Территориально коралловые рифы расположены в тропической зоне Мирового океана, административно они принадлежат различным государствам, но, по существу, как и всякое неповторимое создание природы, их нужно рассматривать как достояние всего человечества.
Вместо спутников!..
...Птицу сопровождал вертолет. Голубь вполне мог бы заважничать: почетный эскорт снаряжали для него четыре научных учреждения - институты геологических наук, зоологии, ботаники и физиологии Украинской академии. Но ни о чем таком голубь, естественно, не знал. Он хотел одного - быстрее добраться домой, в голубятню, где его ждали корм и общество таких же пестрых почтарей. Ему не было дела до рокочущей поодаль металлической стрекозы.
Зато сидящим в вертолете людям хотелось знать о птице многое - какой маршрут она выберет; что происходит в ее голове. Тонкие проволочки соединяли подведенные к мозгу голубя электроды с укрепленным на его спине миниатюрным радиопередатчиком.
Сигналы принимали и записывали на борту вертолета - регистрировали электрическую активность мозга птицы.
Она долго летела строго по прямой, кратчайшим путем, ведущим к дому.
Но что это? Неожиданно птица изменила направление, заметалась. Хаотические рывки в разные стороны продолжались минут двадцать. Но вот, словно вырвавшись из невидимых пут, голубь снова полетел прямо по маршруту.
Поведение птицы вызвало явное удовлетворение экспериментаторов.
Как они и ожидали, зона беспомощных блужданий совпала со скрытым в недрах глубинным разломом. Рассекая земную кору на протяжении тысячи километров и уходя вглубь на сотни, эти гигантские трещины густой сетью покрывают всю планету. Однако с поверхности разломы, как правило, не видны.
Большинство разломов впервые были обнаружены на спутниковых снимках. Космическая высота как бы связывает воедино отдельные, кажущиеся независимыми, детали рельефа, объединяя разрозненные части в целостное изображение. С орбиты видна "просвечивающая" сквозь леса и горы, поля и пустыни структура глубоких слоев твердой оболочки Земли. Суть этого эффекта все еще не вполне ясна. Возможно, перемещения, вызвавшие когда-то в земной коре крупные сдвиги, еще не совсем затухли и, значительно ослабленные, продолжаются и в наше время. Естественно, они должны сказаться на рельефе. Другой причиной превращения тайного в явное может быть повышенная проницаемость разломов для поступающих снизу тепла, газов, подземных вод. Это не может не отражаться на растительности и выходящих на поверхность породах.
Есть над разломами и другие аномалии - электрические, гравитационные, магнитные. По-видимому, они-то и сбивают птиц с толку. Исследователи полагают, что их уникальные навигационные способности должны быть както связаны с восприятием информации о различных геофизических явлениях.
Эксперименты украинских ученых говорят в пользу этой точки зрения. Все голуби, влетая в зону разлома, надолго теряли ориентацию. Кроме того, здесь птицы явно испытывали стресс - электрическая активность их мозга резко повышалась. Отмечая места, где птицы сбивались с курса и снова выходили на верный путь, можно было без помощи космических наблюдений безошибочно нанести на карту контуры подземной трещины.
Дистанционное зондирование Земли ведется уже не один десяток лет. Самолеты и спутники оснащают фотографическими, телевизионными, инфракрасными и радиолокационными системами - сложной электронной и оптической аппаратурой, весящей десятки, а то и сотни килограммов. А тут всего лишь голубь! Правда, тоже технически оснащенный. Однако насколько проще выглядит этот "биотелеметрический зонд", который ученые предлагают использовать для геофизической разведки.
Причем не только оперативной, но и палеогеологической - рассказывающей о том, что происходило с земной корой в минувшие эпохи. Ведь птицы передают свои навигационные способности по наследству - "указания", куда лететь на зимовку, птенцы получают еще в яйце. Следовательно, нынешние поколения совершают осенние перелеты по трассам, проложенным их далекими предками, и вполне вероятно, что на этих маршрутах лежит печать древних геологических катаклизмов.
Наблюдения за полетами голубей позволили ученым выдвинуть и новую гипотезу о механизме ориентации птиц. Их "внутренний" компас исследователи уподобляют стабилизированной платформе, применяемой в технических навигационных системах авиации и космонавтики. Это устройство сохраняет неизменным положение своей главной плоскости, где бы ни находился управляемый с его помощью летательный аппарат.
Не исключено, что навигационный механизм птиц тоже содержит своего рода генетически заданную "плоскость", ориентированную определенным образом по отношению к направлению силы тяжести в районе родной голубятни и не изменяющую ориентации, если птица попадает в любую другую точку Земли.
Хорек работает электромонтером
Далеко в Северное море шагнули ныне вышки нефтепромыслов. Некоторые из них опираются стальными решетчатыми ногами в дно, лежащее на глубине чуть ли не двести метров. При строительстве одной такой вышки у берегов Шотландии возникла техническая трудность. Необходимо было протянуть сквозь устройство, уже плотно закрепленное на дне, электрокабель, по которому ток будет поступать к оборудованию, установленному на платформе. Но строителям никак не удавалось заставить этот кабель пройти сквозь довольно узкую трубу.
Тогда кто-то предложил обратиться в ближайший... охотничий магазин. В Шотландии популярна норовая охота при помощи хорька, и такого зверька там нередко можно купить или взять "напрокат" в магазине. Вскоре нефтяники встречали самолет, доставивший очень деловитого эксперта с двумя хорьками. Под мышкой он держал коробку, в которой оказалась кроличья тушка. Мощный компрессор единым порывом "продул" приманку сквозь трубу. А там уж за ней устремился один из хорьков. Второй же, его дублер, в это время плясал от нетерпения на поводке.
Надо, однако, сказать, что прежде чем запустить хорька в трубу, на него надели несложную упряжь, к которой был прикреплен тонкий, но прочный шнурок. Пробежав за добычей, зверек "продел" этот шнурок вдоль всей трубы. Тогда люди начали, постепенно наращивая, протаскивать сквозь трубу один тросик толще и прочнее другого, пока очередь не дошла до электрокабеля.
Вскоре владелец охотничьего магазина улетал с нефтепромыслов, увозя с собой неплохой гонорар за работу, выполненную его четвероногим персоналом.
Экзамены для форели
Многочисленные рыбоводческие хозяйства выращивают молодь осетра, лосося, форели в садках, а затем выпускают ее на волю. В реках и озерах эти рыбки становятся легкой добычей хищника. Установлено, что уже в первые дни после выпуска щуки могут уничтожить почти половину "заводского" молодняка. По-видимому, в искусственных условиях рыба вырастает непуганой, с угасшим оборонительным рефлексом.
Эксперимент, недавно проведенный в Лаборатории подводных исследований и поведения рыб (ВНИИ морского рыбного хозяйства и океанографии, Москва), показал, что выживаемость рыбы в естественной среде прямым образом связана с ее способностью к обучению. Эти исследования могут помочь рыбоводам сохранить своих питомцев невредимыми.
В эксперименте молодую форель, выращенную в садке, обучали в специальном "классе" - это камера, разделенная перегородкой на две половины. По условному сигналу - зажигалась лампочка - в одну половину камеры подавали импульсы электрического тока, и рыбкам приходилось переплывать в безопасную половину "класса". После тренировки в течение нескольких дней большинство рыбок научились переплывать в соседнюю камеру только по световому сигналу, без подкрепления током. У форели таким образом выработали условный рефлекс, который физиологи называют рефлексом избегания. Каждую форель обучали индивидуально, поэтому всех рыб, с которыми в.ели эксперимент, можно было разделить на несколько групп "по успеваемости".
Одни обучались быстро и уже на вторые сутки прекрасно усваивали урок по световому сигналу переплывали в соседний "класс". Другой группе для обучения потребовалось трое суток.
Кроме того, экспериментаторы выявили группу необучающейся форели - это рыбы с пассивно-оборонительным поведением. После включения лампочки они затаивались и пережидали сигнал в неподвижности.
На следующем этапе эксперимента появлялся искусственный "хищник".
Это была резиновая оболочка, в которую упрятали гарпунное устройство; размерами и формой она напоминала щуку. Экспериментатор мог передвигать "хищника", имитируя тактику охоты живой щуки. Искусственный "хищник" подходил к жертве на небольшое расстояние, а затем совершал бросок.
В опыте первые несколько бросков были холостыми - гарпун не выпускался.
Оказалось, что форель, быстро обучавшаяся в "классе", уже после одногодвух холостых бросков "хищника" делается недосягаемой. Эти рыбы быстро увертываются от "хищника". Наоборот, форель из необучающейся группы становится легкой добычей.
В эксперименте искусственный "хищник" при охоте вел себя всегда одинаково, а выживаемость форелей была разной: самой высокой в группе быстро обучавшихся рыб, несколько ниже в группе, где рефлекс вырабатывался медленно, а в группе "безнадежных тупиц" было больше всего потерь. Значит, успех охоты зависит от способности жертв к обучению.
Нужно отметить, что физиологи не впервые задумываются над тем, как усилить защитные рефлексы у рыбы ценных пород, которую выращивают на заводях. Были попытки применить для этого пугало - металлическую "рыбу", которая била током, если к ней прикоснуться. Уроки с пугалом оказались малоуспешными, так как удар тока часто вызывает у рыбы шок, после которого она просто ничего не помнит. К тому же в наших реках и озерах не водятся хищники с электрическими органами. Предлагали и другой способ обучения: в садок помещали особый аквариум, и растущая молодь могла в безопасности, через стекло, наблюдать, как охотится живой хищник. Однако такая учеба требует довольно значительных затрат на содержание аквариума и проходит довольно медленно. Так что, видимо, гораздо экономичнее будет способ, предложенный московскими исследователями: не обучать молодь, а выделять из нее группу рыб с врожденными способностями к выживанию в сложных условиях естественной среды.