Немцов Владимир
Аппарат 'СЛ-1' (Тени под землей - 2)
Немцов Владимир
Аппарат "СЛ-1"
(Тени под землей - 2)
Оглавление:
* Аппарат "СЛ-1" "
* Забытое чувство
* Омегин - наш сосед
* Мир без металла
* Сказка о двух петухах
* На железном кладбище
* Что таит земля?
* Кипящий аквариум
* Опыты Омегина
* Загадки и ошибки
Аппарат "СЛ-1"
Почти два года прошло с той памятной осени, когда мы впервые испытывали "Всевидящий глаз". Учтены были ошибки, накоплен опыт, поэтому я никак не мог себе представить, что при испытаниях нашего нового аппарата, о котором несколько позже я расскажу подробнее, мы опять встретимся с загадками и приключениями.
Это странное явление в известной мере закономерно, так как речь идет о первых испытаниях ранее не существовавших аппаратов. Эти довольно капризные приборы нас очень часто озадачивали, так как мы еще многого не знали и недооценивали скрытые возможности созданных нами конструкций. Правда, и "Всевидящий глаз" и "СЛ-1" не были похожи на многие известные нам аппараты, применяемые для геологической разведки. Даже у нас в институте видные специалисты относились к нашим аппаратам с недоверием. Немудрено, что испытания приборов, которые казались нашим инженерам фантастическими, тоже бывали не совсем обычными.
Вероятно, вас интересует, почему я не стал совершенствовать "Всевидящий глаз", а вдруг занялся новым аппаратом? Вопрос, конечно, резонный. Мне не удалось добиться, чтобы радиолуч проникал глубоко в землю. Решение этой проблемы передали другим инженерам, а я настолько увлекся одним изобретением, которое лежит в основе "СЛ-1", что почти целый год только им и занимался. Некоторые мои товарищи уже рукой махнули, считая, будто у меня появилась навязчивая идея, и я уже стал потерянным человеком для института.
Однако и директор и главный инженер верили мне так же, как и моим друзьям, поэтому предоставили нам все возможности, чтобы сделать опытную конструкцию.
Я не буду рассказывать, как создавался аппарат "СЛ-1", для этого нужно довольно много времени, да и вряд ли это вас заинтересует. Если хотите, я могу поделиться впечатлениями о наших последних испытаниях на Урале, но прежде всего я должен хоть немного рассказать о самом аппарате и о том, что мы, техники, понимаем под определением:
"Забытое чувство"
Я очень хорошо помню этот день, когда мне вдруг пришлось наблюдать, как на лесной поляне молодой инженер и светловолосая девушка, позабыв, что они давно вышли из детского возраста, играли в прятки.
Это было особенно удивительным, потому что в игре участвовали мои друзья, которых вы уже знаете: Андрей Ярцев и лаборантка Валя Чернихова.
Они играли, если можно так сказать, сосредоточенно и торжественно. Андрей стоял лицом к дереву, закрыв глаза рукавом, и будто ожидал той минуты, когда спрятавшаяся Валя крикнет: "Готово!"
Однако она и не думала скрываться: перебегая с места на место, наша лаборантка что-то прятала в редкой и низкой весенней траве.
- Готово! - звонко крикнула она.
Я все-таки не ошибся, игра продолжалась, хотя и несколько иного характера.
Андрей повернулся, щурясь от яркого солнца, огляделся вокруг, взял в руки небольшой чемоданчик и пошел искать спрятанный предмет.
Медленно бродил он по поляне, вдруг быстро нагнулся, поднял какую-то коробочку и передал ее Вале.
Никогда я не мог предполагать, что мои друзья будут испытывать аппарат таким необычным способом. Я подождал еще немного и вышел на поляну с другой стороны.
Первая удача, видимо, их ободрила. Они были так заняты своими опытами, что на мое появление не обратили внимания. Откровенно говоря, я даже почувствовал некоторую обиду, но потом подумал, что друзья не виноваты. Испытания оказались увлекательными, - в это время многого не замечаешь.
Андрей в голубом комбинезоне, из-под которого виднелись широкие белые рукава и отложной воротник шелковой рубашки, был похож на фокусника, демонстрирующего сложный номер. Утреннее солнце, пробивающееся сквозь листву, будто золотыми блестками разукрасило его скромный наряд. Движения Андрея были торжественны и эффектны, как у иллюзиониста.
Театральным жестом он взял аппарат и приподнял его над землей. По бокам чемодана блестели никелированные пластинки с черными дырочками. Андрей откинул верхнюю крышку, под которой находилось молочно-белое стекло, и повернул выключатель. Послышалось глухое гудение мотора, зажглась контрольная лампочка, и по стеклу забегал яркий синий луч.
- Итак, продолжаем, - торжественно объявил Андрей. - Заказывай, Валюша, что сейчас искать. Посмотри в свою алфавитную книжку.
Валя с серьезным видом кивнула головой и легким движением поправила непослушные светлые волосы.
- На какую букву?
- На любую.
Андрей отошел с аппаратом в сторону.
Валя зажмурилась и раскрыла книгу. Я не хотел мешать начатым испытаниям, поэтому из-за спины Вали осторожно заглянул в книгу, где в странном сочетании были выписаны слова, начинавшиеся на букву "с": сено, сера, сухарь, судак, слива...
Помню, эта новость меня удивила. Я тогда еще не знал, что Валя завела такой перечень.
- Какая строка? - нетерпеливо спросила Валя. - Да быстрей же! - Она поморщилась от досады.
- Семнадцатая сверху, - наугад ответил Андрей. - Что там?
- Сосна!
- Попробуем. Лес лиственный, но думаю, что наш прибор найдет здесь и сосну. Какой у нее индекс?
- ЗД-644, - прочитала Валя.
Андрей повернул два переключателя на аппарате, установил шкалу индексов на соответствующее деление и медленно стал вращать ручки, как на приемнике, когда выискиваешь далекую станцию.
Аппарат, как ему и полагалось, молчал. Короткий синий луч весело бегал по темному экрану. Наконец луч успокоился и стал вытягиваться, одновременно отклоняясь вправо. Андрей поворачивал чемодан до тех пор, пока светящаяся черта не перестала расти.
- Направление прямо на юг! - воскликнул он, глядя на компас, который находился рядом с экраном.
Мне надоела роль безмолвного зрителя. Признаться откровенно, программа полевых испытаний нашего "СЛ-1", утвержденная главным инженером, была совсем иного характера. Мне следовало бы тут же пресечь "детскую самодеятельность" инженера Ярцева и лаборантки Черниховой, раз они проявили ненужную инициативу без согласования с начальником лаборатории, то есть со мной. Но неожиданные возможности, которые открывались перед созданным нами аппаратом, как вы понимаете, увлекли и меня. Аппарат "СЛ-1" испытывался по принципу своеобразного пеленгатора.
Мы углубились в лес. Деревья только что распустились, и сквозь их свежую зелень белели похожие на взбитую мыльную пену облака.
Андрей шел быстро, лавируя между деревьями. Наша лаборантка ревностно следила за ним, ей самой хотелось взять аппарат. Наконец Ярцев замедлил шаг, повернул чемодан, не опуская глаз с экрана, и остановился.
- Здесь...
Мы с Валей одновременно подняли головы. Будто упираясь в облака, стояла сосна. Ее лилово-розовый ствол поднимался из кустов орешника.
- Без ошибки, - обрадованно сказала Валя и рассмеялась.
Я смотрел на чуть выпуклое стекло экрана, где застыл синий луч, и мне почему-то вспомнилась старая сказка, слышанная еще в детстве. Будто существовал на свете таинственный хрустальный шар. Если поднести его к глазам, то внутри шара, в мерцающей полутьме, можно увидеть тонкий синий луч. Он дрожит и движется, как стрелка компаса, указывая дорогу. Луч, бегающий по стенкам хрустального шара, находил клады, отыскивал живую и мертвую воду, приводил путника к скрытому в темной чаще заколдованному цветку.
Конечно, в это трудно поверить, но синий луч из старой сказки вдруг очутился на испытательном полигоне Института прикладной радиотехники.
Мы продолжали испытания. Меня не могли удовлетворить первые успехи "синего луча". Найти дерево в лесу нехитро. Уж если друзья решили пробовать аппарат столь странным образом, то следует ставить перед ним более сложные задачи. Надо искать то, чего в лесу обычно не бывает... Все это я высказал Андрею.
Валя упрямо смотрела в землю и, видимо, была недовольна моим вмешательством. Ей, как всегда, хотелось показать свою самостоятельность. В этих испытаниях она даже Андрея старалась оттеснить на второй план, но понятно, что ей одной ничего не удалось бы сделать.
Андрей согласился с моим предложением.
- Теперь заказывай ты, - сказал он. - Где книга индексов?
Валя подняла голову и, обрадовавшись случаю, решила похвастаться, что она совершенно самостоятельно определила и записала в алфавитной книге 940 названий. Все это можно было искать нашим аппаратом.
Я удивился ее настойчивости и вполне искренне одобрил эту работу. Несмотря на все недостатки нашей лаборантки, ее, я бы сказал, не совсем уравновешенный характер, работником она была золотым. Никто не мог так хорошо смонтировать прибор, наладить его и провести измерения, как Валя Чернихова.
Вы меня простите, что я отвлекаюсь от основного рассказа, но для объективности нужно подчеркнуть эти особенности нашей лаборантки, иначе вы подумаете, будто она просто вздорная, упрямая девчонка, которая доставляла нам только одни хлопоты и волнения, как это случилось при испытаниях "Всевидящего глаза".
Итак, я решил дать более сложное задание для проверки "СЛ-1".
- Представьте себе, Валентина Николаевна, что нам нужно найти каучуконосное растение.
- Ничего особенного. - Валя пожала плечами. - Я это предусмотрела. В книге есть хондрилла.
- А резина, каучук?
- Индекс ВГ-342, - сказала Валя, заглянув в книгу.
- Ищите.
Тут я подумал, что мы сейчас подойдем с аппаратом к моему прорезиненному плащу. Его я снял и оставил в кустах, так как мне было жарко.
Но аппарат повел нас совсем в другую сторону.
Пришлось усомниться в точности показаний и предупредить Валю, которая уже завладела аппаратом, что она неправильно идет. Вероятно, надо взять правее.
- Этого я не замечаю, - упрямо сказала лаборантка, выходя из чащи на дорогу. - Пока я верю в аппарат.
- Как же не верить? Он уже нашел каучук в автомобильных шинах, насмешливо проговорил Андрей, указывая на грузовик, видневшийся на дороге.
Мы подошли ближе. Из кабины выглядывал шофер. Он спросил нас, как проехать в Иваньково. Андрей подробно объяснил, "индекс ВГ-342" нажал кнопку на руле, благодарно погудел и скрылся за поворотом.
- Ну что ж, - сказал я Андрею, - прибор не виноват. Попробуем теперь, как он отзывается на полезные ископаемые. Скажем, на нефть, как он чувствует ее продукты, включая керосин, газолин, парафин...
- Опять придем к автомобилю, - проворчал Андрей. - Хоть бы с дороги ушли.
Валя недовольно взглянула на него, поставила аппарат на землю и снова раскрыла книжку.
- "Нефть и ее продукты - КР-818", - прочитала она и установила требуемый индекс.
Я следил за лучом на экране прибора. Вначале синяя черта была еле заметна и стояла на месте, потом понемногу начала расти, одновременно отклоняясь в левую сторону.
Андрей посмотрел на экран и улыбнулся.
- Сейчас мы откроем "третье Баку".
Видимо, желая еще раз убедиться в правильности поставленного индекса, Валя проверила переключатели и торопливо пошла в ту сторону, куда указывал луч.
Мы снова возвратились в лес. Под ногами лежал мягкий ковер из прошлогодних листьев, похожих на обрывки коричневой оберточной бумаги. Сквозь них пробивалась молодая трава.
Валя вдруг остановилась и осторожно, точно боясь кого-то спугнуть, стала приближаться к кусту бузины. Не скрывая улыбки, Андрей раздвинул ветви и достал мой плащ. Я был смущен и разочарован. На этот раз прибор явно ошибся.
С досадой смотрела Валя на синий луч, застывший на экране. Он упрямо показывал на плащ.
Андрей с озабоченным видом приподнял крышку аппарата и начал искать в нем неисправность.
Я понимал, что дело не в этом. При испытаниях "СЛ-1" мы встретились с более серьезными осложнениями, чем обычные неполадки в схеме. Об этом догадывалась и Валя.
Опустившись на землю, она сорвала одуванчик и, напряженно о чем-то думая, рассеянно водила им по губам.
- Может быть, я перепутала индекс? - неуверенно проговорила она, взглянув на шкалу. - Нет, правильно.
- Все правильно, - сказал со вздохом Андрей, закрывая крышку прибора. Он молча достал портсигар и протянул его мне.
Я машинально полез в карман, стал искать зажигалку. Ее там не оказалось. Пришлось попросить Андрея посмотреть, нет ли ее в кармане плаща. Откровенно говоря, мне было очень досадно, что первые испытания "СЛ-1" не оправдали наших ожиданий. Глядя на экран, я жевал мундштук папиросы.
Вдруг синий луч стал увеличиваться и в короткое мгновение достиг края рамки.
Андрей прикуривал. Он протягивал и мне голубой огонек зажигалки.
- Вот она, нефть. В зажигалке бензин, как я полагаю? - торжествующе сказала Валя и с некоторой снисходительностью посмотрела на нас.
- Возможно, это случайное совпадение, - осторожно заметил Андрей.
Он был прав. Такие неожиданности всегда требуют проверки, поэтому я потушил зажигалку и, размахнувшись, бросил ее подальше. Она блеснула на солнце и упала в заросли осоки высохшего болотца.
- Однако! - проворчал Андрей. - Смелое решение.
Мне было понятно его недовольство. Ему не понравилось подобное обращение с подарками. Зажигалку подарил он. Это его собственная конструкция, рассчитанная на вечность.
Валя усмехнулась, взяла чемодан, приподняла его повыше, чтобы он оказался на траектории полета "вечной зажигалки", и, смотря на луч, направилась в осоку. Там она ходила довольно долго, затем быстро нагнулась и молча подняла зажигалку над головой.
- Не то, друзья мои, не то, - доказывал я, когда мы стали подводить итоги первых испытаний. - Нужна настоящая, серьезная проверка по утвержденной программе. Нельзя же заниматься игрой в прятки, хотя этот метод испытания вы сегодня и пытались использовать.
Андрей недовольно нагнулся к аппарату и повернул выключатель. Легкое жужжание сразу прекратилось.
- Охотно принимаю ваши замечания, - поджав губы, сказала Валя. - Каюсь и в легкомысленности и несерьезности. Но мы совсем не знаем возможностей аппарата, поэтому так и получается. Программа испытаний слишком узка. Она не охватывает даже и десятой доли всего того, на что способен "СЛ-1".
Далее наша лаборантка начала доказывать необходимость скорейшего окончания монтажа упрощенного аппарата "СЛ-3". Для геологических поисков, по ее мнению, такой прибор более удобен.
- Не согласен, но спорить не хочу, - улыбнувшись, сказал Андрей.
- Да это и бесполезно.
Упрямство Вали нам было известно по ее приключениям в тайге и катакомбах.
Несомненно, что из всего этого рассказа о первых испытаниях "СЛ-1" вы еще не представляете себе сущности нашего прибора. Должен оговориться. "СЛ-1" оставался загадкой довольно продолжительное время не только для ученых, работающих в области электрорадиоразведки, но и для универсальных специалистов широкого профиля, каких было немало в нашем институте.
Все стало более или менее ясным после одного несколько необычного технического совещания, где я впервые докладывал о принципах действия "СЛ-1". Вот об этом совещании я и хотел рассказать.
Представьте себе конференц-зал научно-исследовательского института. В окна тянулись солнечные лучи, я сидел в кресле у самого окна и не без волнения думал о предстоящем докладе. В первый раз мне приходилось выступать с таким ответственным и, пожалуй, очень смелым сообщением перед видными учеными, представителями самых разнообразных отраслей науки. Мои друзья, Андрей и Валя, доказывали, что не следует особенно смущаться, если некоторым специалистам наше изобретение покажется явно фантастическим и даже кое у кого вызовет улыбку. Об этом же предупреждал меня и директор. Он подолгу засиживался в лаборатории нашей молодежной бригады, принимая самое близкое участие в разработке аппарата "СЛ-1".
Вспоминая об этом, я должен сказать, что мы испытали много тревог и радостей, работая над аппаратом, но никогда не чувствовали такого волнения, как в день моего доклада. Собрание было необычным. В зале встретились физики, химики, биологи, инженеры-радисты, инженеры-светотехники, конструкторы и даже врачи.
В первом ряду сидели мои друзья и помощники. Среди них были Андрей и Валя. Они безуспешно старались сделать вид, что им безразлично, как ученые отнесутся к нашему изобретению. День, мол, обычный, собрание как собрание. Волноваться не следует.
Я, помню, подошел к столу президиума и, еле передохнув от неожиданной колющей боли в сердце, посмотрел на лица слушателей. Я заметил только одно выражение - жадный, нескрываемый интерес. Это объяснялось просто: о "синем луче" ходило много легенд.
В своем докладе я не стал говорить о значении геологической разведки для нашего хозяйства. Всем известно, какое важное место занимает она в планах наших пятилеток. Я перечислил существующие способы разведки ископаемых, говорил о том, что железные руды обнаруживаются по их магнитным свойствам - с помощью приборов, в принципе похожих на компас. Другие металлы находят по их электрическим свойствам методами электро- и радиоразведки. Пласты каменной соли и озера нефти, залегающие глубоко под землей, исследуют, сейсмическим путем, устраивая искусственные землетрясения.
- Прошу извинить меня за смелость, - сказал я и тут же невольно подумал: "за отчаянную смелость". - Но я хотел бы доложить собранию, что нашей небольшой группой, с помощью других работников института, найден новый универсальный способ разведки, который позволяет обнаруживать многие химические элементы и их соединения на расстоянии нескольких сот метров.
Во рту у меня стало сухо. Я увидел, нет, вернее, почувствовал, что по залу как бы прокатилась неторопливая волна. Слушатели приподнялись в креслах. Однако не всех взволновало мое заявление. Лицо нашего главного инженера ничего не выражало, кроме спокойного внимания. Зато его сосед, профессор, с квадратной бородой и седыми длинными волосами, беспокойно ерзал на месте, порываясь задать вопрос.
- Наш аппарат обнаруживает не только химические элементы, - продолжал я, но и многие их соединения, в том числе входящие в организм животных...
Оживление в аудитории усилилось.
- ...растений, насекомых. - Я говорил, повышая голос, но сдержанный шум не умолкал.
Помню, что меня тогда охватило сомнение: удастся ли при таком недоверии слушателей убедительно рассказать о сущности нашего изобретения? Но это была минутная слабость, я сразу ринулся в атаку, прекрасно понимая, что каждая смелая мысль требует абсолютных доказательств и ее нужно защищать.
- Действительно, на первый взгляд мое заявление может показаться абсурдным, - говорил я, - но прошу меня выслушать внимательно. На чем же основан принцип действия нашего прибора?
Профессор с квадратной бородой приложил руку к уху и словно боялся пропустить хоть одно слово.
Далее, мне помнится, я стал рассказывать примерно так:
- В аппарате "СЛ-1" мы попытались как бы усовершенствовать одно из наших пяти чувств, несправедливо обойденное вниманием ученых.
Для того чтобы улучшить зрение, люди изобрели очки, микроскопы, телескопы и другие приборы. Изобрели аппараты, чтобы видеть сквозь дерево, камень, живое тело. Телевизор позволяет нам видеть то, что делается за сотню километров от нас.
Чтобы лучше слышать, человек выдумал телефон и радио. Он слышит голос издалека, за многие тысячи километров. Он изобрел чувствительные микрофоны и усилители, с их помощью можно слышать даже, как растет трава. Он создал звукозапись, чтобы услышать то, что сказано вчера.
Человек изобрел термометры, показывающие сотые доли градусов, пирометры для измерения температур в печах, где плавится сталь. Он выдумал специальные индикаторы - аппараты, определяющие шероховатость поверхностей, для того чтобы усовершенствовать наше чувство осязания.
Мы с каждым годом все больше вооружаем наши чувства. Хитроумные приборы делают наше зрение все острее, слух тоньше, осязание чувствительнее.
Но кто скажет, что мы стали сильнее чувствовать запах или вкус?
- Почему такое пренебрежение к этим двум человеческим чувствам? . спрашивал я слушателей.
Уверенный, что слушатели не могут мне возражать, я уже совсем осмелел и докладывал так, будто привык это делать ежедневно.
- Оставим в стороне чувство вкуса, - говорил я. - Здесь человек не пользуется приборами. Опытный дегустатор по глотку вина уверенно определяет его тип, может назвать сорт винограда, из которого оно сделано, год урожая и даже указать местность, где этот виноград вырос. Это настоящее искусство, так же как и дегустация чая, табака, сыров и так далее. Здесь не всегда помогут приборы.
А что вы скажете о чувстве обоняния? Оно у нас в полном пренебрежении. Мы его почти не используем в нашей жизни для каких-нибудь серьезных целей, если не считать такой отрасли хозяйства, как парфюмерия. Но разве это чувство не нужно человеку? У нас удивительно беспомощно чувство обоняния. Оно очень слабо развито, примерно как у курицы.
В зале прошелестел смех. Я поднял руку, как бы призывая к вниманию, и снова заговорил:
- Прошу извинения за этот пример, не совсем обычный для научного доклада, но в данном случае я пользуюсь точной терминологией: да, именно, как курица или другая птица, мы можем, чувствовать запах и в этом отношении далеко отстаем от многих животных, обладающих весьма совершенным чувством обоняния. Только птицы, обезьяны и лягушки имеют такое же слабое обоняние, каким природа наделила человека.
Для нас совершенством кажется чутье собаки. Мы с завистью говорим: "У него собачий нюх".
Мы так мало придаем значения обонянию, что даже не придумали названия человеку, который вовсе лишен этого чувства, а таких, кстати, довольно много. Мы говорим "слепой", "глухой", а как назовем человека, утратившего чувство обоняния? Мы ничего достоверно не знаем о физической природе этого чувства. Существует несколько теорий: одни ученые говорят, что мы ощущаем запах благодаря механической бомбардировке нервных клеток в нашем носу частицами пахучего вещества, легко улетучивающимися и потому обильно рассеянными в воздухе. Другие утверждают, что это химическая реакция между молекулами пахучего вещества и протоплазмой нервной клетки. "Нет, ничего подобного, . доказывает третий ученый, - это молекулы пахучего вещества воздействуют на клетки особыми внутримолекулярными колебаниями, вызывая явление резонанса!"
Мы практически проверили эти теории, поставили сотни экспериментов и сейчас можем продемонстрировать новый прибор, который назвали "СЛ-1" или "Усилитель запаха".
Я поднял с пола чемодан из желтой кожи, поставил его на письменный стол и продолжал:
- Наше обоняние несовершенно, однако должен сказать, что нос человека все же весьма чувствительный орган при всех его недостатках. Никакими приемами химического анализа нельзя определить одну двадцатипятимиллионную грамма пахучего вещества в литре воздуха. А между тем эту ничтожную примесь ощущают клетки слизистой оболочки нашего носа.
Но этого нам кажется мало. Аппарат "Усилитель запаха" обладает, - тут я попросил извинения за не совсем научную терминологию, - чутьем собаки, увеличенным в двести раз.
А как известно, собаки различают по запаху металлы и многие другие вещества. Вспомните, что во время минувшей войны собаки обнаруживали по запаху тола мины, закопанные в землю. Даже несовершенное человеческое обоняние может отличить медь от железа, мы не спутаем запах медного пятачка и запах лезвия ножа. В данном случае речь идет о запахе окислов этих металлов.
Мы живем в мире запахов, но знаем лишь немногие. Мы их просто не замечаем, хотя каждое вещество и даже каждый предмет обладает своим особым, неповторимым запахом. Это свойство позволяет нам различать сорта дерева, материи, строительных материалов. Вспомните, как пахнет глина, известь, мел? Усилив свою способность воспринимать запах и умея точно анализировать его, человек несоизмеримо расширит границы познания. Перед ним как бы заново раскроется мир. Он воспользуется поистине новым чувством, которое не только поможет ему изучать тайны земных недр, но и многие неясные еще для него особенности животного и растительного мира...
Я мог бы фантазировать без конца, так как твердо верил в будущее нашего аппарата, к тому же перестал смущаться, чувствуя внимание аудитории, но мои мечтания прервал директор института.
- О перспективах потом, - сказал он, - вы ничего не сообщили об устройстве прибора.
Замечание было вполне справедливое, оно сразу мне напомнило, что я говорю уже долго, а самого главного еще не сказал. Перейдя к объяснению принципа работы "СЛ-1", я прежде всего рассказал, как он устроен.
- В нашем приборе, - говорил я, - с двух сторон имеются решетки. - Тут я повернул чемодан, чтобы их все видели. - За решетками находятся всасывающие рупоры, через них компрессор засасывает воздух. Вот в этих камерах, - я открыл крышку чемодана и указал на овальные блестящие коробки, - воздух сжимается. Здесь концентрируются все запахи, которые улавливаются правым и левым рупорами. Сквозь камеры пробегает тонкий, как волосок, луч света и падает на фотоэлементы, расположенные сзади камер.
Все это я демонстрировал не только на аппарате, но и на чертеже.
- Теперь о самом принципе, - торжественно заявил я. - Известно, что учеными открыта способность рассеянных молекул различных веществ поглощать ультрафиолетовую часть светового спектра. Но ведь эти находящиеся в воздухе молекулы разных пахучих веществ мы воспринимаем как запах. Установлено, что каждый запах, или, точнее, рассеянные молекулы каждого данного вещества, обладает способностью поглощать световые волны только определенной длины. Вот на этом принципе и построен селектор - та часть прибора, которая из множества запахов, окружающих нас, отбирает только один искомый.
Аппарат "СЛ-1"
(Тени под землей - 2)
Оглавление:
* Аппарат "СЛ-1" "
* Забытое чувство
* Омегин - наш сосед
* Мир без металла
* Сказка о двух петухах
* На железном кладбище
* Что таит земля?
* Кипящий аквариум
* Опыты Омегина
* Загадки и ошибки
Аппарат "СЛ-1"
Почти два года прошло с той памятной осени, когда мы впервые испытывали "Всевидящий глаз". Учтены были ошибки, накоплен опыт, поэтому я никак не мог себе представить, что при испытаниях нашего нового аппарата, о котором несколько позже я расскажу подробнее, мы опять встретимся с загадками и приключениями.
Это странное явление в известной мере закономерно, так как речь идет о первых испытаниях ранее не существовавших аппаратов. Эти довольно капризные приборы нас очень часто озадачивали, так как мы еще многого не знали и недооценивали скрытые возможности созданных нами конструкций. Правда, и "Всевидящий глаз" и "СЛ-1" не были похожи на многие известные нам аппараты, применяемые для геологической разведки. Даже у нас в институте видные специалисты относились к нашим аппаратам с недоверием. Немудрено, что испытания приборов, которые казались нашим инженерам фантастическими, тоже бывали не совсем обычными.
Вероятно, вас интересует, почему я не стал совершенствовать "Всевидящий глаз", а вдруг занялся новым аппаратом? Вопрос, конечно, резонный. Мне не удалось добиться, чтобы радиолуч проникал глубоко в землю. Решение этой проблемы передали другим инженерам, а я настолько увлекся одним изобретением, которое лежит в основе "СЛ-1", что почти целый год только им и занимался. Некоторые мои товарищи уже рукой махнули, считая, будто у меня появилась навязчивая идея, и я уже стал потерянным человеком для института.
Однако и директор и главный инженер верили мне так же, как и моим друзьям, поэтому предоставили нам все возможности, чтобы сделать опытную конструкцию.
Я не буду рассказывать, как создавался аппарат "СЛ-1", для этого нужно довольно много времени, да и вряд ли это вас заинтересует. Если хотите, я могу поделиться впечатлениями о наших последних испытаниях на Урале, но прежде всего я должен хоть немного рассказать о самом аппарате и о том, что мы, техники, понимаем под определением:
"Забытое чувство"
Я очень хорошо помню этот день, когда мне вдруг пришлось наблюдать, как на лесной поляне молодой инженер и светловолосая девушка, позабыв, что они давно вышли из детского возраста, играли в прятки.
Это было особенно удивительным, потому что в игре участвовали мои друзья, которых вы уже знаете: Андрей Ярцев и лаборантка Валя Чернихова.
Они играли, если можно так сказать, сосредоточенно и торжественно. Андрей стоял лицом к дереву, закрыв глаза рукавом, и будто ожидал той минуты, когда спрятавшаяся Валя крикнет: "Готово!"
Однако она и не думала скрываться: перебегая с места на место, наша лаборантка что-то прятала в редкой и низкой весенней траве.
- Готово! - звонко крикнула она.
Я все-таки не ошибся, игра продолжалась, хотя и несколько иного характера.
Андрей повернулся, щурясь от яркого солнца, огляделся вокруг, взял в руки небольшой чемоданчик и пошел искать спрятанный предмет.
Медленно бродил он по поляне, вдруг быстро нагнулся, поднял какую-то коробочку и передал ее Вале.
Никогда я не мог предполагать, что мои друзья будут испытывать аппарат таким необычным способом. Я подождал еще немного и вышел на поляну с другой стороны.
Первая удача, видимо, их ободрила. Они были так заняты своими опытами, что на мое появление не обратили внимания. Откровенно говоря, я даже почувствовал некоторую обиду, но потом подумал, что друзья не виноваты. Испытания оказались увлекательными, - в это время многого не замечаешь.
Андрей в голубом комбинезоне, из-под которого виднелись широкие белые рукава и отложной воротник шелковой рубашки, был похож на фокусника, демонстрирующего сложный номер. Утреннее солнце, пробивающееся сквозь листву, будто золотыми блестками разукрасило его скромный наряд. Движения Андрея были торжественны и эффектны, как у иллюзиониста.
Театральным жестом он взял аппарат и приподнял его над землей. По бокам чемодана блестели никелированные пластинки с черными дырочками. Андрей откинул верхнюю крышку, под которой находилось молочно-белое стекло, и повернул выключатель. Послышалось глухое гудение мотора, зажглась контрольная лампочка, и по стеклу забегал яркий синий луч.
- Итак, продолжаем, - торжественно объявил Андрей. - Заказывай, Валюша, что сейчас искать. Посмотри в свою алфавитную книжку.
Валя с серьезным видом кивнула головой и легким движением поправила непослушные светлые волосы.
- На какую букву?
- На любую.
Андрей отошел с аппаратом в сторону.
Валя зажмурилась и раскрыла книгу. Я не хотел мешать начатым испытаниям, поэтому из-за спины Вали осторожно заглянул в книгу, где в странном сочетании были выписаны слова, начинавшиеся на букву "с": сено, сера, сухарь, судак, слива...
Помню, эта новость меня удивила. Я тогда еще не знал, что Валя завела такой перечень.
- Какая строка? - нетерпеливо спросила Валя. - Да быстрей же! - Она поморщилась от досады.
- Семнадцатая сверху, - наугад ответил Андрей. - Что там?
- Сосна!
- Попробуем. Лес лиственный, но думаю, что наш прибор найдет здесь и сосну. Какой у нее индекс?
- ЗД-644, - прочитала Валя.
Андрей повернул два переключателя на аппарате, установил шкалу индексов на соответствующее деление и медленно стал вращать ручки, как на приемнике, когда выискиваешь далекую станцию.
Аппарат, как ему и полагалось, молчал. Короткий синий луч весело бегал по темному экрану. Наконец луч успокоился и стал вытягиваться, одновременно отклоняясь вправо. Андрей поворачивал чемодан до тех пор, пока светящаяся черта не перестала расти.
- Направление прямо на юг! - воскликнул он, глядя на компас, который находился рядом с экраном.
Мне надоела роль безмолвного зрителя. Признаться откровенно, программа полевых испытаний нашего "СЛ-1", утвержденная главным инженером, была совсем иного характера. Мне следовало бы тут же пресечь "детскую самодеятельность" инженера Ярцева и лаборантки Черниховой, раз они проявили ненужную инициативу без согласования с начальником лаборатории, то есть со мной. Но неожиданные возможности, которые открывались перед созданным нами аппаратом, как вы понимаете, увлекли и меня. Аппарат "СЛ-1" испытывался по принципу своеобразного пеленгатора.
Мы углубились в лес. Деревья только что распустились, и сквозь их свежую зелень белели похожие на взбитую мыльную пену облака.
Андрей шел быстро, лавируя между деревьями. Наша лаборантка ревностно следила за ним, ей самой хотелось взять аппарат. Наконец Ярцев замедлил шаг, повернул чемодан, не опуская глаз с экрана, и остановился.
- Здесь...
Мы с Валей одновременно подняли головы. Будто упираясь в облака, стояла сосна. Ее лилово-розовый ствол поднимался из кустов орешника.
- Без ошибки, - обрадованно сказала Валя и рассмеялась.
Я смотрел на чуть выпуклое стекло экрана, где застыл синий луч, и мне почему-то вспомнилась старая сказка, слышанная еще в детстве. Будто существовал на свете таинственный хрустальный шар. Если поднести его к глазам, то внутри шара, в мерцающей полутьме, можно увидеть тонкий синий луч. Он дрожит и движется, как стрелка компаса, указывая дорогу. Луч, бегающий по стенкам хрустального шара, находил клады, отыскивал живую и мертвую воду, приводил путника к скрытому в темной чаще заколдованному цветку.
Конечно, в это трудно поверить, но синий луч из старой сказки вдруг очутился на испытательном полигоне Института прикладной радиотехники.
Мы продолжали испытания. Меня не могли удовлетворить первые успехи "синего луча". Найти дерево в лесу нехитро. Уж если друзья решили пробовать аппарат столь странным образом, то следует ставить перед ним более сложные задачи. Надо искать то, чего в лесу обычно не бывает... Все это я высказал Андрею.
Валя упрямо смотрела в землю и, видимо, была недовольна моим вмешательством. Ей, как всегда, хотелось показать свою самостоятельность. В этих испытаниях она даже Андрея старалась оттеснить на второй план, но понятно, что ей одной ничего не удалось бы сделать.
Андрей согласился с моим предложением.
- Теперь заказывай ты, - сказал он. - Где книга индексов?
Валя подняла голову и, обрадовавшись случаю, решила похвастаться, что она совершенно самостоятельно определила и записала в алфавитной книге 940 названий. Все это можно было искать нашим аппаратом.
Я удивился ее настойчивости и вполне искренне одобрил эту работу. Несмотря на все недостатки нашей лаборантки, ее, я бы сказал, не совсем уравновешенный характер, работником она была золотым. Никто не мог так хорошо смонтировать прибор, наладить его и провести измерения, как Валя Чернихова.
Вы меня простите, что я отвлекаюсь от основного рассказа, но для объективности нужно подчеркнуть эти особенности нашей лаборантки, иначе вы подумаете, будто она просто вздорная, упрямая девчонка, которая доставляла нам только одни хлопоты и волнения, как это случилось при испытаниях "Всевидящего глаза".
Итак, я решил дать более сложное задание для проверки "СЛ-1".
- Представьте себе, Валентина Николаевна, что нам нужно найти каучуконосное растение.
- Ничего особенного. - Валя пожала плечами. - Я это предусмотрела. В книге есть хондрилла.
- А резина, каучук?
- Индекс ВГ-342, - сказала Валя, заглянув в книгу.
- Ищите.
Тут я подумал, что мы сейчас подойдем с аппаратом к моему прорезиненному плащу. Его я снял и оставил в кустах, так как мне было жарко.
Но аппарат повел нас совсем в другую сторону.
Пришлось усомниться в точности показаний и предупредить Валю, которая уже завладела аппаратом, что она неправильно идет. Вероятно, надо взять правее.
- Этого я не замечаю, - упрямо сказала лаборантка, выходя из чащи на дорогу. - Пока я верю в аппарат.
- Как же не верить? Он уже нашел каучук в автомобильных шинах, насмешливо проговорил Андрей, указывая на грузовик, видневшийся на дороге.
Мы подошли ближе. Из кабины выглядывал шофер. Он спросил нас, как проехать в Иваньково. Андрей подробно объяснил, "индекс ВГ-342" нажал кнопку на руле, благодарно погудел и скрылся за поворотом.
- Ну что ж, - сказал я Андрею, - прибор не виноват. Попробуем теперь, как он отзывается на полезные ископаемые. Скажем, на нефть, как он чувствует ее продукты, включая керосин, газолин, парафин...
- Опять придем к автомобилю, - проворчал Андрей. - Хоть бы с дороги ушли.
Валя недовольно взглянула на него, поставила аппарат на землю и снова раскрыла книжку.
- "Нефть и ее продукты - КР-818", - прочитала она и установила требуемый индекс.
Я следил за лучом на экране прибора. Вначале синяя черта была еле заметна и стояла на месте, потом понемногу начала расти, одновременно отклоняясь в левую сторону.
Андрей посмотрел на экран и улыбнулся.
- Сейчас мы откроем "третье Баку".
Видимо, желая еще раз убедиться в правильности поставленного индекса, Валя проверила переключатели и торопливо пошла в ту сторону, куда указывал луч.
Мы снова возвратились в лес. Под ногами лежал мягкий ковер из прошлогодних листьев, похожих на обрывки коричневой оберточной бумаги. Сквозь них пробивалась молодая трава.
Валя вдруг остановилась и осторожно, точно боясь кого-то спугнуть, стала приближаться к кусту бузины. Не скрывая улыбки, Андрей раздвинул ветви и достал мой плащ. Я был смущен и разочарован. На этот раз прибор явно ошибся.
С досадой смотрела Валя на синий луч, застывший на экране. Он упрямо показывал на плащ.
Андрей с озабоченным видом приподнял крышку аппарата и начал искать в нем неисправность.
Я понимал, что дело не в этом. При испытаниях "СЛ-1" мы встретились с более серьезными осложнениями, чем обычные неполадки в схеме. Об этом догадывалась и Валя.
Опустившись на землю, она сорвала одуванчик и, напряженно о чем-то думая, рассеянно водила им по губам.
- Может быть, я перепутала индекс? - неуверенно проговорила она, взглянув на шкалу. - Нет, правильно.
- Все правильно, - сказал со вздохом Андрей, закрывая крышку прибора. Он молча достал портсигар и протянул его мне.
Я машинально полез в карман, стал искать зажигалку. Ее там не оказалось. Пришлось попросить Андрея посмотреть, нет ли ее в кармане плаща. Откровенно говоря, мне было очень досадно, что первые испытания "СЛ-1" не оправдали наших ожиданий. Глядя на экран, я жевал мундштук папиросы.
Вдруг синий луч стал увеличиваться и в короткое мгновение достиг края рамки.
Андрей прикуривал. Он протягивал и мне голубой огонек зажигалки.
- Вот она, нефть. В зажигалке бензин, как я полагаю? - торжествующе сказала Валя и с некоторой снисходительностью посмотрела на нас.
- Возможно, это случайное совпадение, - осторожно заметил Андрей.
Он был прав. Такие неожиданности всегда требуют проверки, поэтому я потушил зажигалку и, размахнувшись, бросил ее подальше. Она блеснула на солнце и упала в заросли осоки высохшего болотца.
- Однако! - проворчал Андрей. - Смелое решение.
Мне было понятно его недовольство. Ему не понравилось подобное обращение с подарками. Зажигалку подарил он. Это его собственная конструкция, рассчитанная на вечность.
Валя усмехнулась, взяла чемодан, приподняла его повыше, чтобы он оказался на траектории полета "вечной зажигалки", и, смотря на луч, направилась в осоку. Там она ходила довольно долго, затем быстро нагнулась и молча подняла зажигалку над головой.
- Не то, друзья мои, не то, - доказывал я, когда мы стали подводить итоги первых испытаний. - Нужна настоящая, серьезная проверка по утвержденной программе. Нельзя же заниматься игрой в прятки, хотя этот метод испытания вы сегодня и пытались использовать.
Андрей недовольно нагнулся к аппарату и повернул выключатель. Легкое жужжание сразу прекратилось.
- Охотно принимаю ваши замечания, - поджав губы, сказала Валя. - Каюсь и в легкомысленности и несерьезности. Но мы совсем не знаем возможностей аппарата, поэтому так и получается. Программа испытаний слишком узка. Она не охватывает даже и десятой доли всего того, на что способен "СЛ-1".
Далее наша лаборантка начала доказывать необходимость скорейшего окончания монтажа упрощенного аппарата "СЛ-3". Для геологических поисков, по ее мнению, такой прибор более удобен.
- Не согласен, но спорить не хочу, - улыбнувшись, сказал Андрей.
- Да это и бесполезно.
Упрямство Вали нам было известно по ее приключениям в тайге и катакомбах.
Несомненно, что из всего этого рассказа о первых испытаниях "СЛ-1" вы еще не представляете себе сущности нашего прибора. Должен оговориться. "СЛ-1" оставался загадкой довольно продолжительное время не только для ученых, работающих в области электрорадиоразведки, но и для универсальных специалистов широкого профиля, каких было немало в нашем институте.
Все стало более или менее ясным после одного несколько необычного технического совещания, где я впервые докладывал о принципах действия "СЛ-1". Вот об этом совещании я и хотел рассказать.
Представьте себе конференц-зал научно-исследовательского института. В окна тянулись солнечные лучи, я сидел в кресле у самого окна и не без волнения думал о предстоящем докладе. В первый раз мне приходилось выступать с таким ответственным и, пожалуй, очень смелым сообщением перед видными учеными, представителями самых разнообразных отраслей науки. Мои друзья, Андрей и Валя, доказывали, что не следует особенно смущаться, если некоторым специалистам наше изобретение покажется явно фантастическим и даже кое у кого вызовет улыбку. Об этом же предупреждал меня и директор. Он подолгу засиживался в лаборатории нашей молодежной бригады, принимая самое близкое участие в разработке аппарата "СЛ-1".
Вспоминая об этом, я должен сказать, что мы испытали много тревог и радостей, работая над аппаратом, но никогда не чувствовали такого волнения, как в день моего доклада. Собрание было необычным. В зале встретились физики, химики, биологи, инженеры-радисты, инженеры-светотехники, конструкторы и даже врачи.
В первом ряду сидели мои друзья и помощники. Среди них были Андрей и Валя. Они безуспешно старались сделать вид, что им безразлично, как ученые отнесутся к нашему изобретению. День, мол, обычный, собрание как собрание. Волноваться не следует.
Я, помню, подошел к столу президиума и, еле передохнув от неожиданной колющей боли в сердце, посмотрел на лица слушателей. Я заметил только одно выражение - жадный, нескрываемый интерес. Это объяснялось просто: о "синем луче" ходило много легенд.
В своем докладе я не стал говорить о значении геологической разведки для нашего хозяйства. Всем известно, какое важное место занимает она в планах наших пятилеток. Я перечислил существующие способы разведки ископаемых, говорил о том, что железные руды обнаруживаются по их магнитным свойствам - с помощью приборов, в принципе похожих на компас. Другие металлы находят по их электрическим свойствам методами электро- и радиоразведки. Пласты каменной соли и озера нефти, залегающие глубоко под землей, исследуют, сейсмическим путем, устраивая искусственные землетрясения.
- Прошу извинить меня за смелость, - сказал я и тут же невольно подумал: "за отчаянную смелость". - Но я хотел бы доложить собранию, что нашей небольшой группой, с помощью других работников института, найден новый универсальный способ разведки, который позволяет обнаруживать многие химические элементы и их соединения на расстоянии нескольких сот метров.
Во рту у меня стало сухо. Я увидел, нет, вернее, почувствовал, что по залу как бы прокатилась неторопливая волна. Слушатели приподнялись в креслах. Однако не всех взволновало мое заявление. Лицо нашего главного инженера ничего не выражало, кроме спокойного внимания. Зато его сосед, профессор, с квадратной бородой и седыми длинными волосами, беспокойно ерзал на месте, порываясь задать вопрос.
- Наш аппарат обнаруживает не только химические элементы, - продолжал я, но и многие их соединения, в том числе входящие в организм животных...
Оживление в аудитории усилилось.
- ...растений, насекомых. - Я говорил, повышая голос, но сдержанный шум не умолкал.
Помню, что меня тогда охватило сомнение: удастся ли при таком недоверии слушателей убедительно рассказать о сущности нашего изобретения? Но это была минутная слабость, я сразу ринулся в атаку, прекрасно понимая, что каждая смелая мысль требует абсолютных доказательств и ее нужно защищать.
- Действительно, на первый взгляд мое заявление может показаться абсурдным, - говорил я, - но прошу меня выслушать внимательно. На чем же основан принцип действия нашего прибора?
Профессор с квадратной бородой приложил руку к уху и словно боялся пропустить хоть одно слово.
Далее, мне помнится, я стал рассказывать примерно так:
- В аппарате "СЛ-1" мы попытались как бы усовершенствовать одно из наших пяти чувств, несправедливо обойденное вниманием ученых.
Для того чтобы улучшить зрение, люди изобрели очки, микроскопы, телескопы и другие приборы. Изобрели аппараты, чтобы видеть сквозь дерево, камень, живое тело. Телевизор позволяет нам видеть то, что делается за сотню километров от нас.
Чтобы лучше слышать, человек выдумал телефон и радио. Он слышит голос издалека, за многие тысячи километров. Он изобрел чувствительные микрофоны и усилители, с их помощью можно слышать даже, как растет трава. Он создал звукозапись, чтобы услышать то, что сказано вчера.
Человек изобрел термометры, показывающие сотые доли градусов, пирометры для измерения температур в печах, где плавится сталь. Он выдумал специальные индикаторы - аппараты, определяющие шероховатость поверхностей, для того чтобы усовершенствовать наше чувство осязания.
Мы с каждым годом все больше вооружаем наши чувства. Хитроумные приборы делают наше зрение все острее, слух тоньше, осязание чувствительнее.
Но кто скажет, что мы стали сильнее чувствовать запах или вкус?
- Почему такое пренебрежение к этим двум человеческим чувствам? . спрашивал я слушателей.
Уверенный, что слушатели не могут мне возражать, я уже совсем осмелел и докладывал так, будто привык это делать ежедневно.
- Оставим в стороне чувство вкуса, - говорил я. - Здесь человек не пользуется приборами. Опытный дегустатор по глотку вина уверенно определяет его тип, может назвать сорт винограда, из которого оно сделано, год урожая и даже указать местность, где этот виноград вырос. Это настоящее искусство, так же как и дегустация чая, табака, сыров и так далее. Здесь не всегда помогут приборы.
А что вы скажете о чувстве обоняния? Оно у нас в полном пренебрежении. Мы его почти не используем в нашей жизни для каких-нибудь серьезных целей, если не считать такой отрасли хозяйства, как парфюмерия. Но разве это чувство не нужно человеку? У нас удивительно беспомощно чувство обоняния. Оно очень слабо развито, примерно как у курицы.
В зале прошелестел смех. Я поднял руку, как бы призывая к вниманию, и снова заговорил:
- Прошу извинения за этот пример, не совсем обычный для научного доклада, но в данном случае я пользуюсь точной терминологией: да, именно, как курица или другая птица, мы можем, чувствовать запах и в этом отношении далеко отстаем от многих животных, обладающих весьма совершенным чувством обоняния. Только птицы, обезьяны и лягушки имеют такое же слабое обоняние, каким природа наделила человека.
Для нас совершенством кажется чутье собаки. Мы с завистью говорим: "У него собачий нюх".
Мы так мало придаем значения обонянию, что даже не придумали названия человеку, который вовсе лишен этого чувства, а таких, кстати, довольно много. Мы говорим "слепой", "глухой", а как назовем человека, утратившего чувство обоняния? Мы ничего достоверно не знаем о физической природе этого чувства. Существует несколько теорий: одни ученые говорят, что мы ощущаем запах благодаря механической бомбардировке нервных клеток в нашем носу частицами пахучего вещества, легко улетучивающимися и потому обильно рассеянными в воздухе. Другие утверждают, что это химическая реакция между молекулами пахучего вещества и протоплазмой нервной клетки. "Нет, ничего подобного, . доказывает третий ученый, - это молекулы пахучего вещества воздействуют на клетки особыми внутримолекулярными колебаниями, вызывая явление резонанса!"
Мы практически проверили эти теории, поставили сотни экспериментов и сейчас можем продемонстрировать новый прибор, который назвали "СЛ-1" или "Усилитель запаха".
Я поднял с пола чемодан из желтой кожи, поставил его на письменный стол и продолжал:
- Наше обоняние несовершенно, однако должен сказать, что нос человека все же весьма чувствительный орган при всех его недостатках. Никакими приемами химического анализа нельзя определить одну двадцатипятимиллионную грамма пахучего вещества в литре воздуха. А между тем эту ничтожную примесь ощущают клетки слизистой оболочки нашего носа.
Но этого нам кажется мало. Аппарат "Усилитель запаха" обладает, - тут я попросил извинения за не совсем научную терминологию, - чутьем собаки, увеличенным в двести раз.
А как известно, собаки различают по запаху металлы и многие другие вещества. Вспомните, что во время минувшей войны собаки обнаруживали по запаху тола мины, закопанные в землю. Даже несовершенное человеческое обоняние может отличить медь от железа, мы не спутаем запах медного пятачка и запах лезвия ножа. В данном случае речь идет о запахе окислов этих металлов.
Мы живем в мире запахов, но знаем лишь немногие. Мы их просто не замечаем, хотя каждое вещество и даже каждый предмет обладает своим особым, неповторимым запахом. Это свойство позволяет нам различать сорта дерева, материи, строительных материалов. Вспомните, как пахнет глина, известь, мел? Усилив свою способность воспринимать запах и умея точно анализировать его, человек несоизмеримо расширит границы познания. Перед ним как бы заново раскроется мир. Он воспользуется поистине новым чувством, которое не только поможет ему изучать тайны земных недр, но и многие неясные еще для него особенности животного и растительного мира...
Я мог бы фантазировать без конца, так как твердо верил в будущее нашего аппарата, к тому же перестал смущаться, чувствуя внимание аудитории, но мои мечтания прервал директор института.
- О перспективах потом, - сказал он, - вы ничего не сообщили об устройстве прибора.
Замечание было вполне справедливое, оно сразу мне напомнило, что я говорю уже долго, а самого главного еще не сказал. Перейдя к объяснению принципа работы "СЛ-1", я прежде всего рассказал, как он устроен.
- В нашем приборе, - говорил я, - с двух сторон имеются решетки. - Тут я повернул чемодан, чтобы их все видели. - За решетками находятся всасывающие рупоры, через них компрессор засасывает воздух. Вот в этих камерах, - я открыл крышку чемодана и указал на овальные блестящие коробки, - воздух сжимается. Здесь концентрируются все запахи, которые улавливаются правым и левым рупорами. Сквозь камеры пробегает тонкий, как волосок, луч света и падает на фотоэлементы, расположенные сзади камер.
Все это я демонстрировал не только на аппарате, но и на чертеже.
- Теперь о самом принципе, - торжественно заявил я. - Известно, что учеными открыта способность рассеянных молекул различных веществ поглощать ультрафиолетовую часть светового спектра. Но ведь эти находящиеся в воздухе молекулы разных пахучих веществ мы воспринимаем как запах. Установлено, что каждый запах, или, точнее, рассеянные молекулы каждого данного вещества, обладает способностью поглощать световые волны только определенной длины. Вот на этом принципе и построен селектор - та часть прибора, которая из множества запахов, окружающих нас, отбирает только один искомый.