Славянофилам, как известно, противостояли западники – в частности А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Т. Н. Грановский, И. С. Тургенев и др. Источником полемики[110] двух идейных течений были петровские реформы и их оценка. Славянофилам было свойственно идеализировать допетровскую эпоху. Западники, напротив, видели в реформах Петра I решительный шаг в усвоении достижений западной Европы. Они полагали, что успех России зависит от ее активности в принятии передовых достижений. В качестве таковых представлялись институты буржуазного общества и социалистические идеи. В целом социально-исторический подход западников сводился к мысли, что целью развития общества является социализм (в понимании мыслителей XIX в.), а достичь его можно, проводя буржуазные преобразования и вводя социальные институты, аналогичные европейским. Поэтому должно быть изменено, преобразовано все, что мешает усвоению передовых идей и технологий Запада. Накал дискуссии и непримиримость сторон обусловливались актуальной проблемой того времени – проблемой крепостничества. Это отмечал А. И. Герцен: «весь русский вопрос… заключается в вопросе о крепостном праве»[111]. В целом названные течения определили мыслительные парадигмы решения «русского вопроса»; зафиксируем их основные характеристики.
Славянофильство:
• Россия самобытна, ее исторический путь не имеет аналогов, влияние Запада на Россию разрушительно. Это положение обусловливает установку на культурную закрытость, изоляционизм;
• России принадлежит особая роль и миссия в создании справедливого социального строя. Отсюда идея мессианства;
• неповторимость и своеобразие России – в русской крестьянской общине, в особенности ее социальной организации, которая должна стать прообразом справедливого социального устройства государства, российского общества и всего мира.
Западники:
• Россия должна стать открытой Западу, активно принимать достижения западных государств, использовать передовой зарубежный опыт;
• в России необходимо создать социальные институты (прежде всего политические) по западному образцу;
• для совершенствования и прогресса необходимо отказаться от традиционных форм социальной самоорганизации, прежде всего от крестьянской общины, которая тормозит развитие страны.
Острый пафос и сила дискуссии повлияли на появление в России социологических и культурологических концепций. Во второй половине XIX в. вышла в свет работа В. В. Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России»[112], в которой автор обобщил статистический материал, касающийся положения трудящихся классов России, условий их труда, быта, образа и уровня жизни. Поземельная община им рассматривалась как «социальная организация народа», противостоящая негативному влиянию бюрократии и капитализма.
В то же время публикуется работа «Россия и Европа» Н. Я. Данилевского[113], которому принадлежит заслуга в создании теории исторического круговорота, культурно-исторических типов (как альтернатива теории европоцентристского прогресса). Эта теория предвосхитила концепцию О. Шпенглера. На основании идеи круговорота была обоснована историческая самобытность России (и других обществ). Великие цивилизации развивали преимущественно одну из сфер деятельности (религиозную, культурную, политическую, социально-экономическую), оставляя другим народам свой социальный опыт. Историческая роль России – развить все эти сферы деятельности, а предпосылкой этому является особая организация российской общины.
Концепция культурно-исторических типов оказала влияние на философские взгляды К. Н. Леонтьева[114], который полагал, что влияние запада как влияние либерально-буржуазного образа жизни способствует разрушению русского общества. Предохраняют же российское общество твердая монархия, сословный принцип стратификации общества, строгая церковность и сохранение крестьянской общины. В целом именно В. В. Берви-Флеровский, Н. Я. Данилевский и К. Н. Леонтьев концептуально оформили славянофильскую парадигму.
После отмены крепостного права острота дискуссии по «русскому вопросу» заметно снизилась. С новой силой идейная борьба о путях развития России разгорелась в начале ХХ в. под влиянием революций. Источником острой идейной дискуссии стал вопрос о земле (в дискуссиях постоянно поднимался и вопрос о самодержавии). Постепенно приобрели очертания два подхода – «либеральный» и «социалистический». Названные идейные направления начала ХХ в. по терминологии, комплексу взглядов, в том числе и взглядов на политическое устройство, имели мало общего с западниками и славянофилами ХIХ в. Однако либералы ориентировались на реформирование России, создание политических и экономических институтов, аналогичных западным, а социалисты – на построение нового прогрессивного строя, отказываясь от принятия (или ограниченного принятия) западных социальных и политических институтов. Прообразом такого нового строя опять же была русская земледельческая община.
В идеологии либералов в измененном виде воплотился подход западников. При этом был утрачен радикализм, однако сохранен принцип принятия ценностей других культур. Социалисты отличались готовностью к радикальным социальным преобразованиям, желанием реализовать миссию русского народа в создании наилучшего социального устройства. Их решимость и готовность к практическому действию, радикальным социальным переменам ничего общего не имела со славянофилами, которые по сравнению с ними выглядели консервативными теоретиками. Однако основной принцип – мессианство русского народа – был общими и для социалистов, и для славянофилов.
В дальнейшем после длительного идейного брожения и под влиянием социальных катаклизмов из социалистического подхода выкристаллизуется коммунистическая идеология, идейным источником которого стал марксизм. Однако, как убедительно доказал Н. Я. Бердяев, российское коммунистическое мировоззрение было соотносимо с принципами славянофильства[115].
Либеральное направление русской общественной мысли после Гражданской войны к началу 20-х гг. было разгромлено, а некоторые представители данного направления, пережившие Гражданскую войну, оказались в эмиграции. Можно было предположить, что по этой причине либерализм впоследствии либо примет форму негативной оппозиции коммунизму (антикоммунизм), либо представители этого направления утратят интерес к «русскому вопросу» и займутся исследованием проблем, актуальных для Запада. Однако и в среде эмиграции наряду с либеральным западничеством в 20-е гг. возникла новая трансформация славянофильства – евразийство[116]. Это связано с тем, что социалистическая идеология не была принята эмиграцией и основной славянофильский принцип приобрел новое звучание.
Наиболее видными представителями евразийства были Н. Трубецкой, М. Шахматов, В. Ильин. Евразийцы полагали, что российская культура в своих истоках определена не только влиянием Византии (как утверждали, например, Н. Киреевский, А. Хомяков), но и влиянием «дикого поля». Они соотносили Российское государство с империей Чингиз-хана. По их мнению, российская культура самодостаточна и не нуждается в принятии ценностей западной культуры. Вместе с тем особая организация России позволяет концентрировать энергию общества, а способом реализации этой энергии является осуществление миссии – организация Вселенной.
В самой России (Советском Союзе) основные принципы славянофильства проявились в полной мере и в идеологии российского коммунизма, и на практике. Согласно этим принципам общество организовано как большая община во главе с патриархом (генеральным секретарем), миссия этого общества – привнесение справедливого миропорядка другим. Поэтому на протяжении эпохи советской власти вопрос о путях социально-политического развития России не дискутировался. Этот вопрос решался практически: строился «коммунизм», а общественная мысль либо идеологически обосновывала необходимость такого «пути», критикуя инакомыслие (советская литература), либо, напротив, критиковала «советский строй» (самиздат и эмигрантская литература). Только в 80-е гг. были опубликованы работы ряда авторов[117], вновь поднимающие «русский вопрос», который опять становится актуальным.
В целом в истории общественной мысли России при решении «русского вопроса» сформировались две парадигмы – славянофильская и западническая. Первая характеризует научные подходы, обосновывающие изоляционизм и акцентирующие внимание на преимуществах консервативного подбора; вторая объединяет научные подходы, ориентированные на внедрение инноваций и признает в первую очередь преимущества прогрессивного подбора. В целом последователи и славянофилов, и западников фиксировали внимание на иерархической организации, свойственной и индивидам, и государству, и обществу, но относились к этому по-разному. Одни видели в традиционной иерархии (крестьянской общине, самодержавии) единственно возможный способ организации россиян, который не должен подвергаться изменениям; другие (западники) считали иерархию случайным феноменом, который необходимо изменить.
Славянофильство:
• Россия самобытна, ее исторический путь не имеет аналогов, влияние Запада на Россию разрушительно. Это положение обусловливает установку на культурную закрытость, изоляционизм;
• России принадлежит особая роль и миссия в создании справедливого социального строя. Отсюда идея мессианства;
• неповторимость и своеобразие России – в русской крестьянской общине, в особенности ее социальной организации, которая должна стать прообразом справедливого социального устройства государства, российского общества и всего мира.
Западники:
• Россия должна стать открытой Западу, активно принимать достижения западных государств, использовать передовой зарубежный опыт;
• в России необходимо создать социальные институты (прежде всего политические) по западному образцу;
• для совершенствования и прогресса необходимо отказаться от традиционных форм социальной самоорганизации, прежде всего от крестьянской общины, которая тормозит развитие страны.
Острый пафос и сила дискуссии повлияли на появление в России социологических и культурологических концепций. Во второй половине XIX в. вышла в свет работа В. В. Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России»[112], в которой автор обобщил статистический материал, касающийся положения трудящихся классов России, условий их труда, быта, образа и уровня жизни. Поземельная община им рассматривалась как «социальная организация народа», противостоящая негативному влиянию бюрократии и капитализма.
В то же время публикуется работа «Россия и Европа» Н. Я. Данилевского[113], которому принадлежит заслуга в создании теории исторического круговорота, культурно-исторических типов (как альтернатива теории европоцентристского прогресса). Эта теория предвосхитила концепцию О. Шпенглера. На основании идеи круговорота была обоснована историческая самобытность России (и других обществ). Великие цивилизации развивали преимущественно одну из сфер деятельности (религиозную, культурную, политическую, социально-экономическую), оставляя другим народам свой социальный опыт. Историческая роль России – развить все эти сферы деятельности, а предпосылкой этому является особая организация российской общины.
Концепция культурно-исторических типов оказала влияние на философские взгляды К. Н. Леонтьева[114], который полагал, что влияние запада как влияние либерально-буржуазного образа жизни способствует разрушению русского общества. Предохраняют же российское общество твердая монархия, сословный принцип стратификации общества, строгая церковность и сохранение крестьянской общины. В целом именно В. В. Берви-Флеровский, Н. Я. Данилевский и К. Н. Леонтьев концептуально оформили славянофильскую парадигму.
После отмены крепостного права острота дискуссии по «русскому вопросу» заметно снизилась. С новой силой идейная борьба о путях развития России разгорелась в начале ХХ в. под влиянием революций. Источником острой идейной дискуссии стал вопрос о земле (в дискуссиях постоянно поднимался и вопрос о самодержавии). Постепенно приобрели очертания два подхода – «либеральный» и «социалистический». Названные идейные направления начала ХХ в. по терминологии, комплексу взглядов, в том числе и взглядов на политическое устройство, имели мало общего с западниками и славянофилами ХIХ в. Однако либералы ориентировались на реформирование России, создание политических и экономических институтов, аналогичных западным, а социалисты – на построение нового прогрессивного строя, отказываясь от принятия (или ограниченного принятия) западных социальных и политических институтов. Прообразом такого нового строя опять же была русская земледельческая община.
В идеологии либералов в измененном виде воплотился подход западников. При этом был утрачен радикализм, однако сохранен принцип принятия ценностей других культур. Социалисты отличались готовностью к радикальным социальным преобразованиям, желанием реализовать миссию русского народа в создании наилучшего социального устройства. Их решимость и готовность к практическому действию, радикальным социальным переменам ничего общего не имела со славянофилами, которые по сравнению с ними выглядели консервативными теоретиками. Однако основной принцип – мессианство русского народа – был общими и для социалистов, и для славянофилов.
В дальнейшем после длительного идейного брожения и под влиянием социальных катаклизмов из социалистического подхода выкристаллизуется коммунистическая идеология, идейным источником которого стал марксизм. Однако, как убедительно доказал Н. Я. Бердяев, российское коммунистическое мировоззрение было соотносимо с принципами славянофильства[115].
Либеральное направление русской общественной мысли после Гражданской войны к началу 20-х гг. было разгромлено, а некоторые представители данного направления, пережившие Гражданскую войну, оказались в эмиграции. Можно было предположить, что по этой причине либерализм впоследствии либо примет форму негативной оппозиции коммунизму (антикоммунизм), либо представители этого направления утратят интерес к «русскому вопросу» и займутся исследованием проблем, актуальных для Запада. Однако и в среде эмиграции наряду с либеральным западничеством в 20-е гг. возникла новая трансформация славянофильства – евразийство[116]. Это связано с тем, что социалистическая идеология не была принята эмиграцией и основной славянофильский принцип приобрел новое звучание.
Наиболее видными представителями евразийства были Н. Трубецкой, М. Шахматов, В. Ильин. Евразийцы полагали, что российская культура в своих истоках определена не только влиянием Византии (как утверждали, например, Н. Киреевский, А. Хомяков), но и влиянием «дикого поля». Они соотносили Российское государство с империей Чингиз-хана. По их мнению, российская культура самодостаточна и не нуждается в принятии ценностей западной культуры. Вместе с тем особая организация России позволяет концентрировать энергию общества, а способом реализации этой энергии является осуществление миссии – организация Вселенной.
В самой России (Советском Союзе) основные принципы славянофильства проявились в полной мере и в идеологии российского коммунизма, и на практике. Согласно этим принципам общество организовано как большая община во главе с патриархом (генеральным секретарем), миссия этого общества – привнесение справедливого миропорядка другим. Поэтому на протяжении эпохи советской власти вопрос о путях социально-политического развития России не дискутировался. Этот вопрос решался практически: строился «коммунизм», а общественная мысль либо идеологически обосновывала необходимость такого «пути», критикуя инакомыслие (советская литература), либо, напротив, критиковала «советский строй» (самиздат и эмигрантская литература). Только в 80-е гг. были опубликованы работы ряда авторов[117], вновь поднимающие «русский вопрос», который опять становится актуальным.
В целом в истории общественной мысли России при решении «русского вопроса» сформировались две парадигмы – славянофильская и западническая. Первая характеризует научные подходы, обосновывающие изоляционизм и акцентирующие внимание на преимуществах консервативного подбора; вторая объединяет научные подходы, ориентированные на внедрение инноваций и признает в первую очередь преимущества прогрессивного подбора. В целом последователи и славянофилов, и западников фиксировали внимание на иерархической организации, свойственной и индивидам, и государству, и обществу, но относились к этому по-разному. Одни видели в традиционной иерархии (крестьянской общине, самодержавии) единственно возможный способ организации россиян, который не должен подвергаться изменениям; другие (западники) считали иерархию случайным феноменом, который необходимо изменить.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента