О`Бэньон Констанс. Рыцарь Золотого Сокола

   Она чуть повернула голову, чтобы видеть его лицо. По правде сказать, она даже не успела запомнить, как он выглядит. Это и понятно ведь утром все ее внимание было направлено на Генриха Плантагенета.
   Принц Райен был весь в темно-зеленом, включая безрукавку и обувь из мягкой кожи. На миг взгляд Джиллианы задержался на его темных волосах. Многоцветные блики от витражей играли и переливались на них, привлекая внимание.
   Тут мрачные глаза принца остановились на ней с таким ледяным презрением — даже отвращением, что она вздрогнула от неожиданности.
   В ответах принца Райена на вопросы кардинала слышалась плохо сдерживаемая неприязнь, словно он произносил их против своей воли:
   — Да, я согласен назвать королеву Джиллиану своей законной супругой.
   — А ты, королева Джиллиана, согласна ли ты назвать принца Райена своим законным супругом и сеньором?
   Она секунду помедлила, прежде чем произнести отчетливо и ясно.
   — Полагаю, что, в интересах моего королевства, надо мною не должно быть сеньоров, кроме Господа. Я согласна назвать принца Райена своим супругом, но не сеньором.
   Под сводами собора повисло долгое молчание все, включая и принца Райена, остолбенело глядели на молодую королеву. Потом по толпе пробежал удивленный шепоток, и обряд продолжился: кардинал Фейлшем предложил молодым взяться за руки. То, что Джиллиана отказалась назвать принца Райена своим сеньором, кажется, позабавило старого кардинала.
   Но вот прозвучали последние слова обряда — кардинал объявил их мужем и женой. Они стояли на коленях, держась за руки, и Джиллиане казалось, что торжественная месса никогда не кончится. «И пусть, пусть длится сколь угодно долго», — думала она. Мысль о том, что по окончании церемонии ей предстоит вернуться в королевский замок и остаться наедине с этим совершенно чужим человеком — ее мужем, страшила ее все больше.
   Лишь когда принц Райен потянул ее за руку, помогая встать, она осознала, что месса кончилась и пора идти. В том же оцепенении она приняла поздравления кардинала и обернулась взглянуть на талшамарских рыцарей, пришедших на ее бракосочетание. Лица их были торжественны и угрюмы. Они явно не понимали цели этого союза.
   Принц Райен молча взял ее под локоть и вывел из часовни. С двух сторон за ними следовали два стражника: Райен все еще считался пленником Генриха.
   На улице Джиллиана с облегчением втянула в себя свежий воздух и стала пристально вглядываться в толпу, пришедшую полюбоваться на царственных новобрачных. Наконец чуть поодаль она отыскала глазами сэра Хэмфри: он держал в поводу ее лошадь. Недолго думая, Джиллиана беспечно выдернула руку у принца Райена и быстрыми шагами направилась к своему старому другу, безотчетно повинуясь желанию ощутить себя в безопасности. Она всегда чувствовала себя защищенной в присутствии сэра Хэмфри.
   Сэр Хэмфри хотел, как обычно, помочь королеве, но тут сильные руки мужа обхватили ее сзади за талию, легко вознесли и опустили прямо на лошадиную спину. Обернувшись, она одарила принца презрительнейшим взглядом.
   — Вам что-то угодно, Ваше Высочество? — холодно осведомилась она, нарочно делая упор на последнем слове.
   — Ничего, Ваше Величество, не беспокойтесь, — насмешливо отвечал он. — Мне просто хочется, чтобы вы как можно скорее поехали своей дорогой, предварительно расставшись со мной: тогда я спокойно смогу ехать своей. Думаю, что, оказавшись за пределами Англии, мы так и сделаем.
   — В таком случае наши желания совпадают. Поверьте, принц Райен, меня вовсе не снедает тайная любовь к вам. Отнюдь не безмерное желание быть вашей супругой заставило меня принять унижение в присутствии всего английского двора.
   — Что же тогда?
   Губы Джиллианы задрожали, и на миг ему показалось, что она сейчас заплачет.
   — С вас разве не довольно того, что вы живы? Райен готов был поклясться, что в ее глазах блестели слезы. Впрочем, он, конечно, мог и ошибаться. Только сейчас он заметил, что она очень молода и очень красива. Правда, с головы до ног ее скрывали свободные белые одежды, но лицо было, несомненно, прекрасно: дивный овал, ясные синие глаза и длинные темные ресницы, нежнейшие очертания рта. А цвет волос? Он попытался угадать, но тут же одернул себя. Похоже, он слишком увлекся.
   Так нельзя, решил он. Это несправедливо и недостойно по отношению к его возлюбленной Катарине: он никогда не будет любить никого, кроме нее во всяком случае, не эту надменную гордячку, которая уже успела наложить руку на его свободу.
   — Нам пора, — сказал Райен, заметив, что присланная за ними стража уже подступает к ним с обеих сторон. — Мы и так уже собрали вокруг себя толпу зевак.
   Джиллиана согласно кивнула, и, когда принц Райен, быстро вскочив в седло, подъехал к ней, юная королева решила, что постарается быть с ним хотя бы повежливее: в конце концов им предстоит еще бороться с общим врагом.
   — Жаль, что ваша сестра из-за болезни не могла присутствовать на церемонии.
   Он лишь безразлично пожал плечами.
   — Когда я узнала, что ей никто не прислуживает, я позволила себе послать в ваши покои свою служанку — надеюсь, вы не станете возражать? Я также отправила записку королевскому лекарю с просьбой, чтобы он пришел ее осмотреть.
   — Ваша любезность поистине безмерна, — холодно заметил он, даже не взглянув на нее.
   — Моя любезность тут ни при чем. Просто вы, в вашем положении, не можете ставить Генриху никаких условий, а я могу. Что же, из-за вашей безмерной гордыни надо бросить вашу сестру на произвол судьбы и заставить ее терпеть ненужные страдания?
   — Нет, — буркнул он, чувствуя, как его долг перед этой женщиной неумолимо растет. Он же, напротив, не хотел ни чем быть ей обязанным, тем более что за оказанную помощь она требовала с него чрезмерно высокую цену.
   — Вы проявили сострадание к моей сестре, — неохотно признал он, — и теперь я снова у вас в долгу. Если у вас нет возражений, я бы хотел проведать ее прямо сейчас.
   — Так поспешим. Я уверена, что и она будет рада вас видеть.
   Солнечный луч скользнул по лицу Райена, и он поднял глаза. Над ним было ясное голубое небо. Кто знает, быть может, он просто поменял одну тюрьму на другую? Он пришпорил коня и легко обогнал своих конвоиров, но Джиллиана уверенно держалась с ним наравне.
   Неожиданно ему пришло в голову, что на церемонии бракосочетания не было ни одного близкого или даже просто знакомого ему человека только придворные Генриха да подданные королевы Джиллианы.
   Взгляд Райена снова обратился к спутнице. Сейчас он видел ее профиль, и ее прекрасные черты по-новому тронули его сердце. Впрочем, решил он, никакие ее прелести не заставят его поверить, что она решила спасти его из благородных побуждений. Наверняка союз с ним понадобился ей для каких-то своих, неизвестных ему, целей. Кардинал Фейлшем говорил, что ей нужен наследник? Ну что ж! Он упрямо сжал зубы. Пусть она объяснит ему это сама.
   Въезжая в ворота королевского замка, Джиллиана обернулась и увидела, что сэр Хэмфри и остальные талшамарцы, ехавшие за ней от самого Вестминстера, остановились по ту сторону от ворот.
   — Сэр Хэмфри, разве вы не едете со мной? Видя тревогу и страх в ее глазах, старый рыцарь хотел бы немедленно забрать ее отсюда и увезти в какое-нибудь безопасное место, подальше от королевского замка, но не мог, не имел на это права. Сердце его рвалось на части, но, когда он заговорил, на его сухощавом лице не дрогнул ни один мускул.
   — Ваше Величество, я остановился у «Быка и Медведя». Если понадобится, пришлите за мной в любое время дня и ночи, и я тотчас к вам явлюсь.
   Джиллиана неохотно кивнула.
   — Хорошо. Было бы хорошо, чтобы вы зашли ко мне завтра утром. Нам надо многое обсудить.
   Сэр Хэмфри склонил голову.
   — До завтра, Ваше Величество. — После этого он обернулся к принцу и негромко, так, чтобы не слышала королева, проговорил — Надеюсь, ты не посмеешь ее обидеть. А если что — пеняй на себя. Я собственными руками перережу тебе глотку.
   Райен пронзил старого рыцаря насмешливым взглядом.
   — Боюсь, одному тебе с такой задачей не справиться. Впрочем, можешь не волноваться за свою королеву. Я, во всяком случае, не собираюсь ее обижать. — С этими словами Райен стегнул коня и догнал Джиллиану уже за воротами.
   Спешившись, они вошли в замок, стражники повели их узкими коридорами в покои Райена. Всю дорогу оба не знали, что сказать, и от этого чувствовали себя довольно неловко.
   Нетта, видимо, ожидавшая их, распахнула дверь при их приближении.
   — Как хорошо, что вы наконец-то вернулись. — Она озабоченно нахмурилась. — Боюсь, принцесса Кассандра очень плоха. Она совсем ослабла и жалуется на боли в животе. Вдобавок ее сильно лихорадит.
   — Королевский лекарь смотрел ее? — спросила Джиллиана.
   — Да, он посидел около нее какое-то время. Сказал, что у нее немощь легких, и приложил к шее какие-то припарки — хотя я очень сомневаюсь, что они пойдут ей на пользу.
   — Я тоже, — сердито сказала Джиллиана. — Этот лекарь, судя по всему, круглый невежда. Видимо, не стоило к нему обращаться. — Она обернулась к Райену. — Вы позволите мне осмотреть ее? Я изучала лекарственные травы и, быть может, сумею ей помочь.
   Райен, понимая, что другого выхода нет, согласился, и они вместе вошли в тускло освещенную спальню. При виде сестры, которая в лихорадке металась по постели, он быстро подошел к ней и взял ее за руку. Да, по сравнению с утренним ее состояние заметно ухудшилось.
   — Кассандра, это я, Райен, — негромко позвал он. — Скажи, где у тебя болит.
   Девушка лишь застонала и, оттолкнув его руку, снова заметалась по подушке.
   — Лекарь больше ничего ей не прописал? — недоуменно спросила Джиллиана у своей служанки.
   — Нет, Ваше Величество, только молитвы. Джиллиана внимательно вслушивалась в дыхание девушки, пока не убедилась, что, вопреки заверениям лекаря, легкие у нее совершенно чистые.
   — Думаю, что у вашей сестры болезнь живота — кровавый понос. Но я попробую ее вылечить. Нетта, мне нужны полотенца и холодная вода.
   Пока служанка ходила в соседнюю комнату, Джиллиана тихо сказала Райену:
   — Я много раз видела эту хворь в монастыре и хорошо ее знаю. Сестра ваша поправится, нужно только правильное лечение и хороший уход.
   Джиллиана сняла с шеи девушки тряпку с какими-то зловонными припарками и небрежно швырнула в угол комнаты. Потом, расстегнув свою белую верхнюю юбку, кинула ее на стоящую рядом скамью.
   Когда Нетта вернулась с тазиком и горкой льняных полотенец, Джиллиана начала поочередно погружать их в воду и остужать лоб, руки и ноги принцессы.
   — Нетта, — обернулась она к служанке. — Ступай сейчас же в гостиницу «Бык и Медведь» и разыщи там сэра Хэмфри. — Провожая служанку до двери, она перечислила все, что ей нужно. — Скажи, пусть принесет все это немедленно, да поторопится.
   Служанка ушла, а Джиллиана вернулась к постели больной.
   — Принц Райен, прошу вас, отойдите немного. Пока вы тут стоите, я ничем не смогу помочь вашей сестре.
   Он, однако, не двинулся с места.
   — Вы и так ей ничем не поможете, потому что ей уже нельзя помочь. На моих глазах от этого недуга умирали сильные воины, мужчины — она же всего-навсего дитя.
   — Откуда в вас такое безверие? Кто вам сказал, что ваша сестра должна умереть? — Джиллиана засучила рукава и погрузила в воду следующее полотенце. — Если вы не хотите, чтобы ваша сестра терпела бессмысленные страдания, то посторонитесь и позвольте мне ей помочь.
   Райен наконец отступил на несколько шагов. При всей ее молодости, Джиллиана держалась весьма уверенно — настоящая королева.
   — Видимо, я снова должен вас благодарить, — сухо произнес он.
   Джиллиана положила очередное прохладное полотенце на пылающий лоб девушки и смерила принца презрительным взглядом.
   — К чему мне ваша благодарность? Я делаю лишь то, что должна делать: пытаюсь облегчить страдания несчастной. Точно так же я попыталась бы помочь любому — даже вам, случись с вами такая беда.
   В голосе ее слышался едва сдерживаемый гнев.
   «Интересно, чем она так недовольна? — удивился Райен. — Ведь она получила мужа, которого хотела, неужто ей этого мало?»
   Вскоре Джиллиана услышала из соседней комнаты знакомый хрипловатый голос сэра Хэмфри и поспешила ему навстречу.
   Тщательно перемешав принесенные им настои трав и прочие снадобья, она долила в смесь воды из фляги и хорошенько взболтала.
   — Кажется, зелье матушки Магдалины? — спросил сэр Хэмфри, проследив за ее действиями.
   — Да. Помнится, в монастыре оно всем помогало от этого недуга. Будем надеяться, что поможет и здесь.
   Вернувшись в полутемную спальню, Джиллиана приподняла голову принцессы Кассандры и попыталась напоить ее горьким зельем. После долгих уговоров девушка через силу сделала наконец несколько глотков.
   Джиллиана тревожно всмотрелась в ее обострившиеся черты. Принцесса показалась ей особенно бледной и по-детски хрупкой. Выживет ли она? Сказать по правде, Джиллиана совсем не была в этом так уж уверена.
   — Ну вот, я сделала все, что могла, — сказала она, оборачиваясь к своей служанке. — Тебя же я прошу остаться с принцессой до утра. Почаще обтирай ее прохладной водой и давай ей питье. Утром еще раз можно принять лекарство. Я распоряжусь, чтобы тебе постелили тут же, в комнате, и ты тоже сможешь иногда отдыхать.
   Сидя в кресле, Райен в оцепенении глядел на дверь спальни. Если бы сэр Хэмфри не заговорил, принц не вспомнил бы, что в комнате он не один.
   — Не беспокойся, королева сделает для твоей сестры все, что возможно.
   — Но хватит ли этого, чтобы ее спасти?
   — Этого не знает никто, кроме Господа.
   — В последнее время Он не слишком утруждал себя заботами о нас с сестрой, — с горечью произнес Райен.
   — Иногда Он говорит с нами, но мы средь мирских забот не слышим гласа Господня.
   Райен негодующе вскинул голову.
   — Может, ты и есть глас Господень?
   — Нет. Но сегодня ты взял в жены ту, чьи помыслы и дела чисты, и, быть может, Он захочет говорить с тобой её устами. Если ты не будешь противиться, она поможет тебе обрести утраченную веру.
   — Она и так мне уже достаточно помогла. Кто просил ее вообще вмешиваться в мою жизнь? Господь?
   Сэр Хэмфри улыбнулся.
   — Возможно.
   В дверь громко постучали, и Нетта, появившаяся из спальни, пошла открывать. За дверью стоял один из рыцарей короля Генриха. Рыцарь заглянул в комнату, видимо, надеясь хоть краем глаза увидеть прекрасную молодую королеву, о которой говорил сегодня весь Лондон.
   — Что вам угодно? — холодно осведомилась Нетта.
   — Я должен передать кое-что твоей королеве.
   — Так передайте мне.
   Рыцарь подчинился с видимой неохотой.
   — Его Величество празднует сегодня бракосочетание королевы Джиллианы и принца Райена. В семь часов их проводят в Пиршественную залу. Они будут почетными гостями короля Генриха.
   — Я передам Ее Величеству. — С этими словами служанка бесцеремонно захлопнула дверь перед самым носом английского рыцаря. Видимо, она вообще недолюбливала англичан.
   Райен с усмешкой наблюдал за происходящей сценой.
   — Видимо, все талшамарки, от служанок до королев, питают к мужчинам одинаковое презрение, — заметил он.
   — Вот как? — немедленно отозвался сэр Хэмфри. — Зачем же тогда королева спасла тебя от гибели? Из презрения? Ведь, согласись, не вмешайся она сегодня, тебя бы уже несколько часов как не было на этом свете. Советую не забывать.
   — Как тут забудешь, когда все наперебой об этом напоминают.
   — Тебе, я вижу, неведомо чувство благодарности. Райен пронзил талшамарца свирепым взглядом.
   — Я знаю, что главный мой спаситель — принц Ричард, и не намерен благодарить никого другого.
   Сэр Хэмфри от души расхохотался, откинув голову.
   — Уверяю тебя, Ричард не имеет к этому никакого отношения.
   — Тогда кому я обязан своим спасением? — нахмурился Райен.
   — Главным образом моей королеве. Что же касается вашей свадьбы, то знай, что ни я, ни остальные ее подданные вовсе не желали этого союза. О тебе я слышал мало хорошего, она же заслуживает истинно благородного супруга, который сумеет ценить и уважать ее. Судя по всему, ты на это просто не способен.
   Райен неожиданно почувствовал себя пристыженным. Ведь в сегодняшних его речах и поступках и правда было мало благородства, а с королевой Джиллианой он с самого начала обращался крайне пренебрежительно. Неведомо почему ему вдруг захотелось заслужить уважение этого старого рыцаря.
   — Не волнуйся за свою королеву, я не обижу ее.
   — Смотри же. Когда я сказал, что могу перерезать тебе глотку, я не шутил.
   Райен опустил голову.
   — Возможно, этим ты окажешь мне услугу.

9

   Сидя у постели сестры, Райен прислушивался к ее слабому, но ровному дыханию. Отблеск пламени свечи, горевшей на столике возле кровати, падал на ее лицо. Оно уже не поражало, как прежде, своей смертельной бледностью и казалось почти спокойным. Если когда-нибудь удастся вывезти ее из Англии, мысленно пообещал себе Райен, ноги их больше не будет в этой треклятой стране.
   Послышался стук в дверь, и в спальню осторожно заглянула Нетта.
   — Ваше Высочество, там проходил королевский стражник. Он передал, что скоро за вами пришлют. Время идти к столу. Начинается торжественное пиршество в честь вашей свадьбы.
   Райен предпочел бы сейчас остаться с больной сестрой, но выбирать ему не приходилось.
   — Львиное логово все же лучше, чем львиная пасть, верно, Нетта?
   Она улыбнулась.
   — Моя королева тоже так считает.
   — Скоро она будет готова?
   — Она уже ждет вас в соседней комнате.
   Райен легонько дотронулся до бледной щеки Кассандры.
   — Нетта, ты присмотришь за моей сестрой?
   — Не беспокойтесь, Ваше Высочество, я буду находиться при ней неотлучно.
   Пожалуй, это был самый длинный день в жизни принца Райена. Он смертельно устал и менее всего желал сейчас пировать с королем Генрихом — но делать было нечего, и он встал.
   Когда он вышел из спальни, Джиллиана стояла к нему спиной, глядя в окно. Она была одета в темно-красные бархатные одежды, лишь на голове мерцала под лучами солнца золотая накидка, увенчанная короной. Услышав его шаги, она резко обернулась.
   Ее красота ошеломила Райена. Никогда прежде ему не доводилось видеть такого совершенства черт, даже Катарине было далеко до нее. Странно, что и в этом своем ярко-красном наряде она выглядела такой же юной и невинной, как прежде в белом.
   — Пойдемте? — произнес он, подавая ей руку. Некоторое время Джиллиана молча смотрела на него. Перед ней стоял широкоплечий, высокорослый красавец. От него исходило ощущение силы и уверенности даже сейчас, будучи пленником, он казался хозяином положения. Темные глаза принца уже не излучали презрение и неприязнь, как в церкви. Выражение их осталось непонятным для Джиллианы. «О чем он думает?» — невольно подумалось ей.
   Наконец она оперлась о предложенную руку принца.
   — У меня тоже нет особого желания участвовать в это застолье. Но если мы хотим обрести свободу, ничего не поделаешь — придется потерпеть. Пусть Генрих поиграет в хлебосольного хозяина. Думаю, теперь он уже окончательно уверился сам и убедил других, что сегодня все произошло по его собственному плану.
   Райен внимательно вгляделся в синие глаза.
   — Вы так хорошо его знаете, что беретесь судить о его действиях?
   — Я его совсем не знаю, зато мне многое известно о нем по рассказам королевы Элинор. А уж для нее характер Генриха — открытая книга. Думаю, что за столом он постарается показать подданным, как великодушен он бывает даже к своим врагам.
   — Вы называете себя его врагом?! Прошу простить меня за дерзкие мысли, но я до сих пор не могу избавиться от подозрения, что вы с ним заодно.
   Она опустила глаза, и длинные тени от ресниц легли на ее щеки, потом произнесла, особенно четко выговаривая слова:
   — Признаться, ваше мнение обо мне мало интересно. Я помогла вам и скоро попрошу вас помочь мне. Больше, я полагаю, нас с вами ничто не связывает.
   — Интересно, чем я могу помочь вам? Разве вы в чем-то нуждаетесь?
   — Я скажу вам об этом в свое время. А сейчас нам пора, не будем заставлять хозяина ждать, — отчужденно ответила Джиллиана.
 
   В Пиршественной зале уже толпились придворные и их жены. Длинные столы стояли готовые к праздничной трапезе. Со стен свисали великолепные гобелены. Казалось, что все гости говорили одновременно, и от этого в зале стоял несмолкающий гул. Судя по доносившимся обрывкам фраз, предмет разговора был один и тот же молодая королева и ее муж, Золотой Сокол.
   Едва Джиллиана и Райен появились на пороге, все разговоры вмиг стихли, и в зале воцарилась тишина. Слуга, поклонившись, повел их к стоявшему на возвышении столу, за которым восседал сам король.
   — А-а, прилетели, мои голубки! — громогласно воскликнул Генрих. — Что ж, добро пожаловать. Наконец-то вы соединились! Подходите ближе, королева Джиллиана, садитесь по мою правую руку, а ты, принц Райен, по левую. Ешьте, пейте, веселитесь! Это пир в вашу честь.
   Новобрачные уселись, и тотчас к столам потянулась длинная процессия слуг, подававших всяческие яства. За пирогами с дичью, сыром и яйцами следовали жаренные целиком лебеди и павлины, за ними жаркое из кабана, громадные куски оленины — все это предлагалось сперва королевскому столу, а с него оставшееся уплывало дальше, на нижние столы. Чуть позже явились засахаренные фрукты вперемешку с винными ягодами и сладкие пироги, усыпанные миндалем и корицей.
   Пока все спешили насладиться воистину королевским угощением, Райен с нескрываемой неприязнью разглядывал гостей Генриха. Джиллиана откусила лишь крохотный кусочек мяса, да и тот не смогла проглотить. Ах, если бы Элинор вдруг каким-то чудом оказалась здесь! Присутствие наставницы помогло бы Джиллиане как-нибудь пережить этот вечер. Она вынуждена была сидеть на пиру у короля Англии, но одна мысль жгла ее огнем: Генрих повинен в смерти ее матери.
   — Скажите, Джиллиана, — надеюсь, вы позволите вас так называть — как вам нравится наша столица? — с развязной веселостью обратился к ней король.
   Она взглянула ему прямо в глаза.
   — А вам, Генрих, — надеюсь, вы позволите вас так называть, — как нравится мой Талшамар?
   Губы Генриха сурово сжались.
   — Я не имел пока удовольствия быть гостем вашей страны. После… — он немного замялся, — смерти вашей матушки Талшамар попал под опеку Его Святейшества, и он, представьте, запретил мне ездить к моим ближайшим соседям. Надеюсь, что вы, Джиллиана, отмените этот нелепый порядок, и скоро мы с вами станем друзьями.
   Она опустила глаза, чтобы скрыть пылавшую в них ненависть.
   — Боюсь, что Талшамар может оказаться вредным для вашего здоровья, Генрих. Поверьте, я была бы очень огорчена, если бы во время поездки в мою страну с вами приключилась какая-нибудь… неожиданная болезнь.
   Райен чуть не поперхнулся вином. Да, какова бы она ни была, эта талшамарская королева, но, чтобы так дерзко разговаривать с Генрихом, надобно иметь изрядное мужество.
   Когда король угрожающе развернулся в сторону Джиллианы, рука Райена сама потянулась к поясу, впрочем, оружия при нем, разумеется, не было.
   Она, улыбаясь, спокойно встретила озлобленный взгляд Генриха.
   — Какие изысканные яства! — Она картинно надкусила винную ягоду, тем самым обращая внимание Генриха на то, что на них смотрит весь английский двор.
   — Хорошо же вы отвечаете на мое дружелюбие. Право, с моей стороны вам ничто не грозит. Я делаю все, чтобы вы были довольны, а вы так мало это цените.
   — О, насчет угроз я вполне спокойна. Не думаю, чтобы моя безвременная кончина отвечала вашим планам.
   Лицо Генриха неожиданно приняло весьма довольное выражение.
   — Вот именно. Поэтому я решил для вашего же блага на время оставить вас у себя, чтобы вы могли в полной безопасности произвести на свет сына или дочь.
   Глаза Джиллианы негодующе сверкнули.
   — Имейте в виду, если вы вздумаете сделать меня своей пленницей, у меня никогда не будет ни сына, ни дочери.
   — Но разве вы не уверяли меня, что уже носите под сердцем дитя?
   Она нетерпеливо повела плечом.
   — Я вам солгала.
   «Боже, — поразился принц Райен, — она хоть понимает, что говорит?»
   Генрих, однако, воспринял ее слова совершенно спокойно.
   — Я знаю. Я сразу это понял, но мысль о вашей свадьбе пришлась мне по душе. Теперь вам придется погостить у нас еще немного — ну, а мы будем заботиться о том, чтобы вы ни в чем не испытывали недостатка. Разумеется, вы можете неограниченно наслаждаться обществом своего супруга.
   Джиллиана поднялась.
   — Я не желаю лишней минуты оставаться в Англии, и вы не смеете меня к этому принуждать. Напомню вам, что я нахожусь под покровительством Его Святейшества Папы Римского. А он имеет достаточную власть, чтобы отлучить вас от церкви, — бросила она свой последний аргумент.
   Генрих в ярости вскочил на ноги и с размаху стукнул кулаком по столу, отчего бокал с дорогим вином опрокинулся и по скатерти расплылось красное пятно.
   — Это Элинор! О, я узнаю ее речи! Это она говорит вашими устами!
   — Ни вы, Генрих Плантагенет, ни кто другой не помешает мне вернуться в Талшамар.
   Пока они стояли друг против друга, сверкая глазами, Райен поглядывал на них, не поднимаясь со своего места. Он не видел причин вмешиваться судя по всему, Джиллиана и без него неплохо справлялась и не нуждалась ни в чьей помощи. Пожалуй, это торжество уже начинало ему нравиться.