Ольга Агурбаш. Febris эротика. Билет в счастливую жизнь

   В конце концов жизнь сейчас изменилась. Подумаешь, люди в разных городах живут! Встретиться можно в любом месте. Было бы желание. Лично он сам себе хозяин. Хоть на выходные, хоть в командировку сможет в Питер прилетать… Хотя глубоко над этим Иван не задумывался. Лежа под пальмой рядом с Ириной, он наслаждался легким шумом океана, нежностью песка и расслабляющим теплом. Мысли, если и приходили в голову, то надолго там не задерживались… Наслаждение возможно, видимо, только при отсутствии мыслительного процесса. А то, что он наслаждается близостью с Ириной, лично у Ивана никаких сомнений не вызывало.
   Ирине тоже удалось расслабиться, как никогда раньше. Она даже не брала из номера мобильник, чтобы никто не выбивал ее из самозабвенного отдыха. С утра она созванивалась с дочерьми, убеждалась в том, что дома все в порядке, и позволяла себе целый день не вспоминать ни о ком и ни о чем.
   Голова была занята незатейливыми, но очень важными на отдыхе проблемами: во сколько массаж, в каком ресторане ужинаем, ехать ли нам на экскурсию или остаться лежать на пляже… Иван с Ириной то ленились, то дурачились… Они фотографировались, брызгались в воде, беспечно веселились, хохоча то над анекдотами, то над смешными историями из жизни, и занимались любовью… Причем в любом удобном месте. А удобными им представлялись многие места: море, вечерний пляж, балкон в номере, ночная лужайка под окнами отеля, одинокая скамейка на тенистой террасе новомодного ресторана…
 
   Когда двое молодых мужчин подошли к девчонкам на танцплощадке, Люда с Ириной недоуменно переглянулись. Они казались девушкам не просто старше… Они выглядели в глазах студенток чуть ли не стариками. И хотя глаза мужчин игриво сверкали, ни Люда, ни Ира не восприняли всерьез приглашение на танец. Застеснялись, стушевались, замялись, не зная, как сформулировать отказ.
   Мужчины не отходили. Один из них галантно поклонился Люде и в эдаком полупоклоне протянул руку вперед. Столь элегантный жест не оставил Люду равнодушной, и она несмело, правда, но все же кивнула и направилась в центр площадки в сопровождении кавалера.
   – Ну раз не хотите танцевать, позвольте хотя бы поговорить с вами? – мужчина и не ждал ответа от Ирины. Он говорил за двоих. – Позвольте представиться? Михаил. Просто Миша. А вы?
   – Ирина. Можно Ира.
   – Ирочка! Очень приятно! – Михаил поцеловал руку девушки. – Давно отдыхаете? Нравится? Скоро ли домой?
   Он засыпал Иру вопросами, иронично комментировал ее ответы, смеялся сам, смешил ее… Ира и не заметила, как они разговорились…
   Когда Люда с Игорем – новым знакомым – вернулись после танца, Ирина болтала с Михаилом как со старым знакомым и, казалось, не замечала ничего вокруг.
   Мужчины пригласили девушек в кафе. Шампанское, мороженое, виноград! Как же хорошо! Приятные тосты, анекдоты, рассказы из жизни отдыхающих. Оказалось, что все они из Питера. Вот это да! Правда, в то время северная столица звалась Ленинградом, но сути это не меняло.
   Кто где живет, учится, работает… У кого какой любимый пригород… Где чья дача… И по-шло-поехало… Засиделись за полночь… Расставаться не хотелось, но… благоразумная Люда предпочла осторожность и прибегла к уже испытанному приему:
   – Ой, Ирочка! Пожалуйста, пойдем домой! Что-то живот схватывает!
   – Да, да… – Ира была поглощена разговором. Похоже, Михаил начинал ей нравиться, и она не была настроена на расставание.
   Люда, хоть и получила приятные впечатления от общения, решила не усугублять ситуацию, помня предыдущие не совсем приятные истории, и заныла вновь:
   – Ой, ладно, Ир! Ты как хочешь, а я пойду. Игорь, Миша! Спасибо за чудесный вечер!
   Игорь кинулся провожать Люду, но Ира не могла оставить подругу и тоже засобиралась. Вчетвером они быстрым шагом дошли до дома девушек. Мужчины условились встретиться с ними завтра на пляже. На том и расстались.
   – Что ты вечно со своим животом? – набросилась Ира на подругу, когда они остались наедине.
   – А ты не понимаешь? – Люда приняла боевую стойку.
   – Не понимаю! – с вызовом парировала та. – Наконец-то встретили приличных парней, а ты все чего-то боишься!
   – Ничего себе парни! Да они нам в отцы годятся! Мне, например, понятно, что у них на уме.
   – А что у них на уме такого, чего бы ты не хотела?
   – Ну я бы не хотела терять девственность только потому, что нас пригласили в кафе и приятно провели с нами вечер.
   – А при чем тут… девственность?
   – Да при том! Как ты думаешь, что нужно здоровым мужикам от молодых девчонок?
   – Да в принципе то же самое, что и молодым пацанам.
   – Да. Только с пацанами мы более-менее на равных, а здесь будто с отцом разговариваешь.
   Короче, девчонки чуть не поссорились в тот вечер. Хорошо еще, что до отъезда оставалось всего два дня и нужно было собирать чемоданы, носиться по базару в поисках сувениров и решать, стоит ли покупать фрукты здесь или лучше взять по дороге. Вся эта суета отвлекла их от предмета спора и тема мужчин кое-как закрылась… Решили отложить разговор до дома. Вот если в Ленинграде они себя каким-то образом проявят, то тогда можно будет решать, насколько все серьезно. А всякие курортные знакомства – не показатель.
   Ира и соглашалась, и не соглашалась с подругой. Действительно, странно: взрослые мужчины знакомятся с девчонками. Что за интерес? Зачем? Если просто переспать, то такой подход Ире совсем не нравился. С другой стороны, ей было приятно провести с ними время. Ей вполне импонировало уважительное отношение, умный разговор. Никакой пошлости, никаких намеков…
   Через два дня девочки уезжали, мужчины провожали. Причем очень красиво. Помогли с чемоданами, усадили в вагон, переговорили с проводницей, чтобы поглядывала за девочками. А напоследок сбегали в здание вокзала, купили по букету цветов, фруктов в дорогу и горячих чебуреков.
   Девчонки были сражены окончательно. Особенно Ира. Она смотрела на Михаила совершенно обалдевшими глазами, прижимала к себе букет и чуть не шмыгала облупленным носом. Михаил поцеловал девушку в щеку, прижал ее голову к своей груди и еле слышно выдохнул:
   – Малыш! Не грусти! Скоро вернусь! Увидимся.
 
   Расставание с Иваном далось Ирине легко. Она даже не грустила, хотя это было бы вполне объяснимо. В самолете сидели вместе, но уже как-то немного отстраненно. Все: отдых закончился, связь, скорее всего, тоже…
   Пора возвращаться к привычному режиму жизни, к устоявшемуся распорядку. У каждого свои проблемы, свой микроклимат, свой круг общения. Иван листал журналы, которые предлагались в самолете, и явно не замечал, о чем в них идет речь. Так, картинки. Смотрел подолгу в окно. Там тоже не было ничего интересного. Принимался за кроссворды, но они быстро надоедали… Ирина дремала, прокручивая в уме предстоящие дома дела…
   Да, отпуск получился прекрасным! Сбылась ее мечта побывать в Африке. Покупаться в океане. Да еще и любовника заполучить! Ну пусть он не очень молодой, всего-то на несколько лет моложе, но это же классно! Чувств, правда, особых он в ней не вызвал, но те ощущения, что она испытала в его объятиях, очень даже ей понравились.
   Она, долгие годы общаясь со зрелым мужем, и не представляла себе того молодого задора, энергии, страсти, которыми наделены мужчины хотя бы ее возраста. Не говоря уже о более юном. Там все не торопясь, размеренно, бесстрастно, как физзарядка, когда надо каждое упражнение выполнять определенное количество раз в строго определенном порядке, с заданной скоростью и строго соблюдая ритм: вдох-выдох, вдох-выдох…
   Поначалу в этой размеренности и ритмичности она видела особую прелесть, умела подстроиться под мужа и получить разрядку. Тогда ей казалось, что это и есть настоящий секс, когда четко знаешь, что за чем последует, какую позу лучше принять, чтобы ему было удобней, какое слово в какой момент сказать, чтобы возбудить его чуть больше…
   А здесь она столкнулась с бесконтрольностью, необузданностью, с такой искренней горячностью, причем и своей, и Ивана, что даже поразилась самой себе: ой, а что это со мной такое? Правда, связь-то их длилась всего несколько дней и неизвестно еще, как бы их отношения складывались, общайся они годами.
   Но Ирина не хотела ничего представлять, пусть даже в воображении. Она наслаждалась воспоминаниями этих нескольких дней, открывала саму себя с неизвестной доселе стороны, радовалась своим открытиям и была благодарна судьбе за такую прекрасную поездку.
   Разлука ее не пугала. Она ведь не влюблена, не очарована своим спутником. Он просто приятен ей, просто мил… А это не повод для грусти. Совсем даже не повод…
 
   Девчонки ехали домой, не замечая, казалось, ничего вокруг. Поезд был старый, грязный. Занавески отсутствовали. Белье выдали серое, влажное… По их плацкартному вагону постоянно ходили какие-то люди, хлопали двери. Кто пил водку, кто громко спорил, кто пытался уложить ребенка спать. Дорога обещала быть далеко не из приятных. Но Ира и Люда выглядели какими-то отрешенными, отстраненными от всей этой вагонной суеты. Как будто поезд отдельно, они – отдельно. Единственная забота, которая их несколько волновала, это фрукты. На станциях местные жители, кроме семечек, пирожков и домашнего вина предлагали персики, абрикосы, сливы. Причем все это в изобилии, ведрами… Все ароматное, спелое, душистое. Хотелось угостить родителей, закрутить на зиму компотов, наварить варенья. Единственный вопрос: как довезти? Не испортятся ли фрукты в дороге? Вдруг их не встретят? И как тогда быть со всей этой вкуснотой?
   На свой страх и риск решились. Оставили на всякий случай денег на такси. Хотя родители обещали приехать встречать их на вокзале, но всякое в жизни бывает…
   Содержимое ведер ловко пересыпалось в огромные пакеты, купленные здесь же, на перроне. Пакеты с трудом разместились в багажном отделении под нижними полками, и без того забитыми почти до отказа. И аромат абрикосов сопровождал пассажиров до самого Питера.
   Купив фрукты, девочки успокоились и погрузились каждая в свои мысли. Люда уткнулась в книгу. Она училась в пединституте, и ей многое надо было успеть прочесть за лето. На отдыхе, понятное дело, не до того было. Зато в дороге она со рвением наверстывала упущенное. Страницы так и мелькали.
   Люда периодически вздыхала, меняла местоположение, то ложилась, то садилась, то откидывалась на сомнительного вида подушку, но главное, не приставала к Ире ни с какими расспросами. Та сидела, тупо смотрела в окно, думая только о своем новом знакомом. Странное чувство он у нее вызывал. Вроде бы настороженности, недопонимания, недоверия. И в то же время интерес. Вспоминались его глаза глубокого серого цвета, морщины на загорелом лице, открытая улыбка… Вспоминались его прощальные слова, взгляд, когда он дарил ей букет, пожатие сильной руки… Рука сильная, а прикосновение получилось таким нежным, таким проникновенным… Ирина вздыхала, периодически смахивала слезы, печалилась, грустила, надеялась на встречу и не очень-то верила в нее.
   На вокзале девчонок встретили родители. Фрукты благополучно довезли, поделили пополам, закатали компоты.
   Ирина грусть не проходила. Она считала дни, оставшиеся до приезда Михаила. По ее подсчетам, он должен был приехать послезавтра… завтра… уже сегодня… неужели приехал? Но никаких звонков не было. Ира запретила себе ждать, специально уходила на целый день из дома, чтобы не зависеть от молчаливого телефона, загружала себя какими-то делами, лишь бы не сидеть в бесплодном ожидании…
   Она уже была готова согласиться с Людой, что мужчины просто хотели развлечься с молоденькими девушками, ничего серьезного не имея в виду. И если бы им удался курортный роман, то и ладно. А так… Ничего интересного от девчонок мужчины не получили. За оставшиеся два-три дня нашли себе, наверное, кого-то посговорчивей и про них – малолеток – забыли.
   – А как же цветы? Взгляды? – не унималась Ира.
   – Ир, ну ты как ребенок, ей-Богу! – Люду раздражала детская доверчивость подруги, ее инфантильное отношение к миру. – Пора взрослеть!
   Ира замыкалась в себе, Люда нервничала: ей и жаль было Иришку, и в то же время она недопонимала столь восторженного и оторванного от жизни взгляда на мужчин.
   Сама Люда тоже была девственницей, но характером обладала более жестким. Была практична и приземлена в отличии от своей романтически настроенной подруги.
 
   Самолет попал в зону турбулентности. Поначалу трясло слегка, а потом все сильнее и сильнее. Только стали предлагать напитки, как раздалась команда командира корабля:
   – Внимание! Всем бортпроводникам прекратить обслуживание пассажиров! Занять свои места. Пассажирам пристегнуть ремни, убрать столики, спинки кресел привести в вертикальное положение!
   Ирина заволновалась. Она спокойно воспринимала перелеты и особенного страха никогда не испытывала, а в этот раз начало трясти уж очень существенно… Самолет, казалось, проваливается куда-то. Он и в самом деле попадал в воздушную яму. Но одно дело, когда это происходит непродолжительное время. И совсем иначе, если самолет трясет постоянно на протяжении десяти минут. Кроме того, создавалось впечатление, что аэробус переваливается с боку на бок. Дети начали плакать, некоторые пассажиры судорожно проверяли наличие гигиенических пакетов в спинках впереди стоящих кресел. В глазах людей плескалась тревога, кто-то замирал от страха, широко раскрыв глаза. Кто-то, наоборот, зажмурился и тихо молился.
   Ира нащупала руку Ивана и буквально вцепилась в нее.
   – Не волнуйся! – Голос мужчины был спокоен.
   – Ой! – на очередном провале вскрикивала Ира и еще сильнее сжимала руку своего спутника.
   – Ничего страшного! Сейчас выйдем из этой зоны и полетим спокойно!
   – Ты так уверен? Откуда ты знаешь? Ты что, совсем не боишься?
   Иван спокойно улыбнулся:
   – Не боюсь. Я в своей жизни столько полетал… Разве это болтанка?! Так, легкая разминка. Бывали испытания и пожестче. И то ничего. Вот сижу рядом с тобой живой, здоровый…
   Его тихий голос, теплая рука, размеренный разговор каким-то странным образом, но понемногу успокоили Ирину. А Иван продолжал что-то говорить, рассказывать истории прошлых поездок. Даже анекдот смешной очень к месту вспомнил. А потом как-то перешел на тему их взаимоотношений. Причем говорил сам, не нуждаясь ни в ответах, ни в ее реакции. Ему достаточно было, что она его слушает и слышит.
   – Знаешь, когда я тебя увидел первый раз… ну еще в аэропорту… когда мы всей группой собирались, то немного удивился даже. Неужели такая симпатичная женщина и одна?! Потом пригляделся: кольцо обручальное на правой руке. Думаю, вряд ли такую даму интересную муж одну отпустит отдыхать. Все искал глазами: где же тот мужчина, с кем ты летишь? А когда понял, что ты одна, так искренне обрадовался…
   Он помолчал мгновенье, пережидая очередной провал самолета, потом сказал:
   – Меня так удивила эта моя радость. Вот, думаю, дурак. С чего я так обрадовался? А взгляд уже только тебя искал, только тобой утешался, только в тебе видел интерес. Мне почему-то приятно было наблюдать за тобой: как прошла, как повернула голову, как смотришь на часы, листаешь журнал… Ты не замечала меня. Или делала вид, что не замечаешь… Это не важно. Уже в тот, в самый первый момент, я почувствовал: моя женщина. Потянуло… Зацепило…
   Он задумался, подбирая слова:
   – Черт его знает, как это происходит… Тяга какая-то, внутреннее возбуждение, волнение, трепет… И уже будто ниточка образовалась. Ты еще ничего не знаешь толком, ничего не чувствуешь, еще ничего не случилось… И в то же время случилось самое главное: возникло желание! И ты невольно уже попала в пространство моего желания. Мне не хватает слов объяснить тебе, но, по-моему, ты соглашаешься со мной…
   – Да, пожалуй… – Ирина забыла про болтанку, про опасность, про свой недавний страх и всецело включилась в разговор. – Пожалуй… – повторила она. – Я помню какое-то неясное томление, радостное предчувствие, ожидание чего-то прекрасного. Конечно, надо признать, что я находилась в приподнятом настроении: отпуск, путешествие, Африка, преддверие приключений… Но ты прав: к этому примешивалось что-то энергетически наполненное… Какой-то эмоциональный импульс извне. Это, видимо, и было твое желание.
   – Ну вот, видишь, значит, ты и вправду почувствовала мое стремление.
   – А ты что, вот так сразу и захотел меня? – Ира лукаво заглянула ему в глаза.
   – Ирочка! Боюсь показаться циничным, но если мужчине нравится женщина, значит, он ее хочет. Все эти романтические выдумки типа подержаться за ручку, проследить взмах ресниц – все это годится для пятиклассниц… А у взрослых мужчин все конкретно: понравилась баба? В койку!
   Ира разочарованно вздохнула.
   – Нет, нет! Ты подожди. Это я тебе говорю о первом впечатлении, о физиологической реакции мужчины на понравившуюся женщину. Кстати… Не думаю, что женщины принципиально иначе устроены.
   – То есть?
   – Ну что, ты хочешь сказать, что не задумываешься о сексе с приглянувшимся мужчиной? Наверняка задумываешься и представляешь себе какие-то подробности, и невольно пытаешься предугадать, а каков он в постели? А чем он может меня очаровать? Удовлетворит ли мои запросы? Оправдает ли мои ожидания? Нет? Я не прав?
   – Интересно. Никогда не задумывалась… А вот ты сейчас сказал, и я, скорее всего, вынуждена согласиться. Пожалуй, что ты и прав.
   – Это потом уже начинается наслаждение… Это потом уже хочется дотронуться, прикоснуться, ощутить тепло… Это потом ты ловишь взгляд, вздох, улыбку… А поначалу, конечно, желание все затмевает. Не знаю, может, я зря все обобщаю… И говорю так уверенно, словно я уверен, что весь мужской род именно так себя и ощущает… Может, процесс возникновения желания у всех по-разному протекает… У меня вот так…
   Болтать перестало. Прозвучал голос командира:
   – Уважаемые пассажиры! Мы вышли из зоны турбулентности. Можно отстегнуть ремни. Бортпроводникам – возобновить обслуживание пассажиров.
   – То есть получается, что ты влюбился в меня с первого взгляда? – продолжала допытываться Ирина.
   Иван задумчиво вздохнул:
   – Мне кажется… А может, я и ошибаюсь… По-моему, именно первый взгляд всегда все определяет. Первое впечатление, первая реакция.
   – Как? – удивилась Ира. – Ты хочешь сказать, что все влюбленности – с первого взгляда? И все люди в мире только так мгновенно и влюбляются? – Она недоверчиво улыбнулась и потянулась к соку.
   – Звучит, конечно, сомнительно… Только, знаешь, где-то я слышал, что есть теория, согласно которой все происходит именно так… Просто человек очень часто не помнит своего истинного первого впечатления. А оно, как говорят психологи, не обманывает. Ну меня во всяком случае не обмануло.
   – Слушай! Ты так интересуешься психологией взаимоотношений?
   – А ты нет?
   – Ну как? Я… мне интересно, конечно, отношение полов и все, что с этим связано, но на обывательском, я бы сказала, уровне. А ты, похоже, всерьез этим занимаешься?
   – Да! Я пошел на психологический тренинг однажды. Меня так увлекло. Я буквально влюбился в науку эту, ну… в психологию… я имею в виду.
   – И что?
   – И решил получить второе высшее. Так… для себя. Не для диплома, не для работы. Это оказалось настолько интересно! Захватывающе даже!
   – Правда?! Надо же, столько времени общались и ничего друг о друге не знаем.
   – Так мы общались-то с тобой на другом уровне. Не до разговоров было!
   – Это точно! – Ирина довольно заулыбалась. Вспомнились ей их сексуальные игры: то на пляже, то на ночном берегу, то на балконе… Она блаженно откинула голову, заулыбалась…
   Иван почувствовал ее состояние моментально. Сказал тихо-тихо:
   – Иди в туалет. Я за тобой.
   – Что? – Губы вмиг пересохли, голос охрип.
   – Ты все поняла правильно. Иди!
 
   Бабушка у Иры была мировая. Ира ее обожала. Причем нельзя сказать, что бабушка уделяла внучке много времени. Скорее наоборот. Но те несколько часов, которые им удавалось провести вместе, Ирочка помнила долго-долго, настолько это время было заполнено душевностью и теплотой.
   Дело в том, что, когда родилась Ира, бабушке только-только тридцать восемь исполнилось. Сама она родила свою дочь Ольгу – Ирину мать – в девятнадцать. И та – также. В семье вечно гуляла шутка:
   – Третьего раза не избежать. Глядишь, и Иришка рано замуж выскочит, пойдет по нашим стопам. В девках не засидится.
   В Ирины восемнадцать бабушке было всего пятьдесят шесть. На пенсию она выходить не думала. Была бодра, динамична, практически всегда пребывала в приподнятом настроении и, что удивительно, сохраняла свою женскую привлекательность. Можно даже сказать, чрезвычайную привлекательность. Возле нее вечно вились мужчины. Кто-то звонил, кто-то провожал до дома. Кто подвозил до работы, кто помогал донести сумки…
   При всем при этом бабушка недавно в очередной раз вышла замуж, то ли третий, то ли четвертый, уже толком никто и не помнил, включая саму бабушку, потому что в промежутках между официальными случались и гражданские браки. И что интересно: все бывшие бабушкины мужья-любовники-поклонники-воздыхатели сохраняли с ней чудные отношения долгие годы, продолжая общаться, поздравляя с праздниками и помогая в трудных жизненных ситуациях. Все, за исключением, пожалуй, первого мужа, но он – этот первый муж – был так давно и не очень долго, что о нем вообще как-то все со временем позабыли.
   Нет, конечно, бабушка не была женщиной легкого поведения. И несерьезной особой ее тоже нельзя было назвать. Просто она была такой настоящей, такой искренней, милой… Истинной женщиной она была, одним словом!
   За собой ухаживала с упоением! Никто ни разу не видел ее с облупившимся лаком на ногтях или с сединой в волосах. Всегда ухоженная, с легким ароматом духов, всегда с улыбкой!
   А как она заботилась о своих мужчинах! Они буквально таяли рядом с ней. Они растворялись в ее участии, внимании, ласке! Как она готовила! Как эстетично украшала стол, приглашая к чаю. Любой перекус в ее исполнении превращался в красивый ритуал. Отсутствие изысканных угощений она с лихвой компенсировала богатой сервировкой: салфеточками, свечами, хорошей посудой. К тому же в арсенале у бабушки всегда было варенье из крыжовника. Оно у нее получалось поистине королевским: с прозрачными золотыми ягодами, незабываемым ароматом и долгим послевкусием. Так что врасплох ее застать было невозможно. Ничего себе «врасплох», когда и свечи, и фарфор, и королевское угощение.
   А как она готовила ванну своим мужчинам?! Даже в то время, когда в магазинах не было ничего, бабушка умудрялась доставать пену для ванны, пахучие шампуни и нежные кремы. И вот она набирает воду, добавляя в нее ароматную пену, зовет мужчину… Тот ложится и блаженствует. Нежится, расслабляется. А бабушка все время рядом, но рядом не навязчиво, а почти незаметно. Однако, если спинку потереть, пожалуйста. Голову помыть? Без проблем. А уж помочь облачиться в махровый халат? Это святое! И все у нее с удовольствием, без напряжения. Как будто она и не устает вовсе и не раздражена никогда ничем.
   Помнится, Иришка, будучи еще девчонкой, спросила у нее:
   – Бабушка! Скажи… Только честно!
   – Что, милая?
   – Вот я смотрю на тебя: всегда-то ты веселая, всегда улыбчивая. Ну ведь бывает же, что ты себя плохо чувствуешь или настроение грустное.
   – Ну, конечно, бывает. Я же живой человек.
   – А никогда этого не видно. Такое впечатление, что ты всегда всем довольна, что ты всегда рада и своим мужьям, и нам…
   Бабушка рассмеялась легко и искренне:
   – Ирочка! Послушай меня… В двух словах не объяснить… Но если тебе интересно, мы поговорим с тобой… Чуть попозже… Вот замуж соберешься и поговорим. Так уметь себя вести – это целая наука… Искусство даже, я бы сказала.
   – Ой, бабушка! А зачем чего-то ждать? Когда это еще я замуж соберусь? Расскажи сейчас…
   – Девочка моя! Это не рассказ получится, а обучение. Готова ли ты к работе над собой?
   – Да, конечно, готова! – беспечно и не задумываясь ответила Ира.
   Бабушка недоверчиво посмотрела на внучку.
   – Ну что ж, раз готова, давай учиться… Доставай тетрадь. Начнем первое занятие.
 
   …Туалетная комната в самолетах настолько мала, что и один-то человек в ней не очень комфортно себя чувствует. А уж когда двое… Но Ира давно уже открыла для себя простую истину: было бы желание! Если человек чего-то по-настоящему хочет, то он к этому стремится и у него все получится.
   В этом миниатюрном помещении они с Иваном молча, быстро и творчески нашли удобное положение и невзирая ни на что предались интимному процессу.
   Это оказалось настолько захватывающе! Ирина даже не ожидала, что ее настолько возбудит обстановка… Кругом люди… Кто-то ждет своей очереди в туалет… Кто-то явно догадывается о цели их совместного посещения туалетной комнаты… Возможно, звуки из кабинки долетают до пассажиров. А звуки Ира издает очень даже красноречивые. С одной стороны, она понимает, что надо бы сдерживаться. А с другой – возникает вопрос: зачем? Всех этих людей она наверняка больше никогда не увидит. Она сомневается даже в том, встретятся ли они когда-нибудь с Иваном. Так чего ей стесняться? Зачем ограничивать себя в проявлении эмоций? Люди же позволяют себе плакать в общественных местах, повышать голос на детей, наказывать их, ссориться… То есть выражать негативные эмоции. А почему положительные импульсы она должна сдерживать? Нет, она, конечно, понимает, что есть какие-то правила поведения, этические нормы, есть понятия: прилично – не прилично. Но в этот раз ее так раззадорила ситуация, что она даже и не волновалась: услышать ли, осудят ли, сделают ли замечание… Плевать!