Страница:
Растягиваю губы в клыкастой улыбке. Признали? Мрразь…
…твою ж…
Голову будто стискивают раскаленные обручи. Падаю на колени, чувствуя, как сжимаются зубы и из горла вырывается глухой стон. Что?!
Она? Снова она! Я же…
Медленно поднимаюсь, смотрю на Хорта. Щурю глаза и бледно улыбаюсь. И впрямь… одно тело на двоих.
– Охотник! – скорее карканье, чем крик.
Но он повернул голову. А кинжал, брошенный мною, метко впился в горло той твари, что вцепилась в его левую руку. Визг, шипение, и вот уже горсть пепла осыпается вниз, а в окровавленных пальцах плотно зажата стальная рукоять. Серебро на лезвии.
Он полоснул второго зверя, все еще держащего за локоть, и приподнял третьего за шею, сжимая с нечеловеческой силой, и… остальные звери внезапно попятились, тихо повизгивая и поджимая хвосты. После чего бросились врассыпную, с ужасом оглядываясь назад.
Трансформация запаха окончена. Они признали. Признали того, на кого разинули пасть. И теперь спешат вновь скрыться в чаще леса, пока я еще… добрый.
Охотник же с удивлением смотрит им вслед, пока туша третьего дора рассыпается пеплом в его руках.
Глава 8
Глава 9
Глава 10
…твою ж…
Голову будто стискивают раскаленные обручи. Падаю на колени, чувствуя, как сжимаются зубы и из горла вырывается глухой стон. Что?!
Она? Снова она! Я же…
Медленно поднимаюсь, смотрю на Хорта. Щурю глаза и бледно улыбаюсь. И впрямь… одно тело на двоих.
– Охотник! – скорее карканье, чем крик.
Но он повернул голову. А кинжал, брошенный мною, метко впился в горло той твари, что вцепилась в его левую руку. Визг, шипение, и вот уже горсть пепла осыпается вниз, а в окровавленных пальцах плотно зажата стальная рукоять. Серебро на лезвии.
Он полоснул второго зверя, все еще держащего за локоть, и приподнял третьего за шею, сжимая с нечеловеческой силой, и… остальные звери внезапно попятились, тихо повизгивая и поджимая хвосты. После чего бросились врассыпную, с ужасом оглядываясь назад.
Трансформация запаха окончена. Они признали. Признали того, на кого разинули пасть. И теперь спешат вновь скрыться в чаще леса, пока я еще… добрый.
Охотник же с удивлением смотрит им вслед, пока туша третьего дора рассыпается пеплом в его руках.
Глава 8
Сидим под деревом, лечим раны. Котенок занят Хортом. Я лечусь сам.
И каких сил мне стоило убедить зверька заняться охотником – не знает никто.
Стон охотника. Угрюмо смотрю на рыжего. Ведь умеет лечить без боли. Так чего ж?..
– А теперь грудь. Не шевелись, я залечу. – Кот лезет на колени Хорту, целеустремленно глядя на рваные раны с еще сочащейся кровью.
– Может… просто перевязать? – неуверенно.
Удивленно смотрю на охотника. Так больно?
Две лапки прижимаются к груди, вид у Мурза спокойный и сосредоточенный.
– Разряд!
Тело парня начинает посверкивать. Он… дымится? Скрежет зубов, крик. Оттаскиваю мелкую сволочь за шкирку, шипя сквозь стиснутые зубы.
– А что сразу я? Не нравится – лечи сам. Тоже мне, потерпеть немного не может.
Зашвыриваю кота в кусты, после чего прижимаю пальцы ко все еще дымящимся ранам. Сжимает кулаки, пытаясь не орать, и отрицательно качает головой. В глазах – ничего, кроме боли.
– Я осторожно, – тихо, пытаясь улыбнуться.
Смотрит, все еще не понимая, шипит сквозь сжатые клыки.
– Доверься мне. – Мягкое зеленоватое сияние моих кистей проникает в сжимающие их пальцы и осторожно спускается ниже, к груди, обезболивая и принося прохладу и покой.
Отпускает, разжав стиснутые зубы и откидываясь назад. Медленно начинает дышать.
Вот так. Хорошо. Все будет хорошо.
Лечение окончено.
Он уснул. Еще бы, после такой-то боли и кровопотери. И как только не орал?
На колени же, пыхтя, залез рыжий комок, смущенно поднял морду и сверкнул золотыми глазами.
– Прости.
Извиняющийся Мурз – редкость. С интересом его разглядываю.
– Он почему-то и впрямь тебе нужен живым, – каялся зверек. – А я чуть не добил. Просто подумал, что у тебя все еще помешательство и ты неадекватен, потому и взял инициативу в собственные лапы. Но… у тебя явно есть планы насчет него. А я вмешался. Прости.
О чем это он? Планы? Ну… выйти замуж. Хотя этого явно говорить не стоит. Меня, в конце концов, только что признали вменяемым, такой шанс нельзя упускать.
– Ну-у… хорошо, – откашливаюсь, – но если ты еще раз… э-э-э… а что ты делаешь?
Мурз, уже наполовину залезший в мой карман, как раз пытался что-то вытащить… Там же мясо.
Вытаскиваю эту заразу за шкирку. В лапах – половина моего ужина, морда страшно довольная, жует.
– Ну ты…
Чавканье в ответ на мое рычание.
– Ты же меня простил? – довольно.
– Зараза.
Утро наступило как-то неожиданно. Я и сама не заметила, как уснула, положив голову на его колени. Так хорошо… смотреть перед сном на длинные черные ресницы, слушать его дыхание, чувствуя тепло обнимающих меня рук… Ну точнее, это я взяла его руки, положив их себе на плечи. И что с того? Это ведь моя сказка.
А утром он очнулся, посмотрел на мирно спящего на его коленях парня и… дал по шее.
Жестоко.
Котенок веселился в кустах, пока охотник орал на меня, чтобы я больше никогда и ничем к нему не прикасался. Я? Прикасался?! Подумаешь, обнял во сне за талию, уткнувшись носом в живот. С кем не бывает. Хорт, не слушая объяснений, пообещал прирезать в кратчайшие сроки, если еще раз… Спросил – с каких пор мне вообще нравятся мужчины? Я не растерялся и ответил, что это он сам меня не отпускал, прижимая в бреду, и даже лез ночью целоваться. Еле отбился.
Парня заклинило, от меня теперь держался подальше, целеустремленно шагая по лесу.
Еле поспеваю следом, спотыкаясь о каждый корень и ругаясь сквозь стиснутые зубы. Котенок подпрыгивает в капюшоне и, постоянно жалуясь на тряску, старается уснуть.
– Послушай.
Блин! Опять о корень споткнулась. Ну что ему еще надо? И хватит так гнать!
– А?
– Почему… ты меня вчера спас? – не глядя на меня. Продолжая идти вперед и говоря так тихо, что еле расслышала.
Хромаю вприпрыжку следом. Задыхаясь, объясняю:
– Понимаешь… я решил, что никто, кроме меня, тебя убить не должен.
Резко останавливается, поворачиваясь. Налетаю на него, но меня тут же отталкивают назад. Больно: опять корень, блин.
– Так это не потому, что я тебе нравлюсь? – глядя вбок и сжимая зубы и кулаки.
Сижу на земле, потирая поясницу, и удивленно на него смотрю. Запоздало соображаю, что немного переборщила и теперь меня считают извращенцем. Так, надо с этим что-то сделать, а то охотник меня прирежет еще до конца пути.
– Ты? Мне? С какого боку? – презрительно. Вставая, отряхиваясь и корча самую высокомерную рожу, какую только могу. – Ты ж мужик, а не баба. На фиг сдался? И только не говори мне, что сам в меня влюбился и ждешь взаимности, – усмехаясь.
Кинжал срезал прядь волос у виска и вонзился в дерево. Застываю. Зрачки расширены. С трудом вспоминаю, как надо дышать.
– Не шути так. Если полезешь еще раз…
Сощурить глаза. Нагло, вызывающе улыбнуться и выпустить когти.
– И не надейся. Даже девкой ты был бы банально не в моем вкусе.
Странно, но Хорт явно успокаивается и даже усмехается в ответ. После чего идет ко мне и, глядя прямо в глаза, чуть ли не касаясь носом моего носа, выдергивает кинжал из дерева. Снова уходит.
Сглатываю. Нервно втягиваю и вновь выпускаю когти. Я… я ведь нагло выглядел, да?
– Нет. – Эта сволочь что, и мысли читать умеет? – У тебя вся рожа красная, Вирх. И как-как, а круто ты явно не выглядел. – И уже тише: – Еще бы глазки закрыл и губки вытянул.
Открываю глаза. Мне эта зараза реально надоела. Прибью как-нибудь…
Лес достал, а еще я очень устала. Все, надоело быть мужиком. Сажусь на какую-то корягу, со стоном вытягивая ноги.
Вряд ли я сейчас выгляжу очень уж круто. Вяло смотрю, как охотник исчезает за стволами деревьев, и прислушиваюсь к храпу, доносящемуся из капюшона. Интересно, он вернется?
Он вернулся. Пытаюсь улыбнуться, откинувшись на дерево и борясь со сном.
– Что случилось? – Ни грамма заботы в голосе!
– Ну… я тебя столько лечил, что теперь даже нет сил идти.
Класс. Хорошая отмаза.
– Н-да? Что ж, уже темнеет. – Смотрю на небо, щурясь и широко зевая. – Предлагаю провести ночь в пещере неподалеку. Сколько тебе нужно времени, чтобы восстановиться?
И идти потом таким вот темпом? Вся жизнь.
– Много. Очень. А ты спешишь?
– Нет.
– Вот и прекрасно.
– Просто хочу поскорее оказаться в городе. Там условия для ночлега куда лучше, чем здесь…
Киваю, встаю. Правую ногу резко сводит судорогой. Опа…
– Пошли… ай, в пещеру. Ну где она там?
Хорт задумчиво посмотрел на меня и ткнул пальцем вправо. Иду следом, на ходу потирая бедро и сжимая зубы. Главное – не ныть.
Пещера оказалась в шести километрах от коряги.
Меня туда донесли. Но не на руках, как я мечтала, а перекинув через плечо, как куль с мукой. Мне все равно. Чувствую себя трупом, очень голодным к тому же. Кстати о голоде…
Сижу на камне, опираясь спиной на холодный свод и задумчиво наблюдая за разводящим костер охотником. Котенок где-то лазает, обещал что-нибудь добыть к ужину. Ну-ну. Хотя если воспользуется магией…
– Эй.
Поворачивает голову. Блики огня красиво подсвечивают его лицо. И эти холодные черные глаза…
– Что?
– А?
– Ты уже минуту смотришь на меня с лицом идиота.
Да? Гм… что-то я отвлекся.
– Прости, прости. Просто я тут подумал… А ты есть хочешь?
Черные глаза резко расширились и тут же сузились. Я заметил пульсацию радужек, мгновенно налившихся кровью.
Голод. Он едва его сдерживал, а я снова разбудила. Теперь – жадно смотрит на мою шею, стиснув зубы.
– Нет, – хрипло, отворачиваясь и швыряя в костер еще веток.
– Как… совсем? – растерянно.
Сжимает руку в кулак. Кого-то сейчас прибьют.
– Издеваешься?
– Нет. Просто если хочешь, то я могу…
– Дать глотнуть своей крови.
– Ну да.
Оборачивается, встает и идет ко мне. Ежусь, но тут же одергиваю себя, напуская безразличный вид.
Он же опускается передо мной на одно колено и медленно приближается к лицу, не разрывая контакт глаз.
Так… близко. Смотрит на шею. Прикусывает губу и тянется к плечу когтистыми пальцами. На лице – усмешка. В глазах – сумасшедшая жажда.
– А не пожалеешь? – тихо, пытаясь прочесть что-то в моих глазах.
Склоняю голову набок, убирая рукой волосы.
– Пей. Нужно, чтобы завтра ты был здоров – понесешь меня.
– Хм, – погружая клыки в кожу.
Сжимаю зубы, шипя и чувствуя сильную боль. Все верно, я ведь не человек, чтобы испытывать удовольствие от укуса вампира.
– Не «хм», а понесешь. – Сглатываю, поднимая лицо и стараясь не скулить. – Я… не успею восстановиться.
По груди стекают горячие капли. Охотник пьет жадно, большими глотками, удерживая за плечи. Перед глазами уже мутится, и я с ужасом осознаю, что останавливаться он не собирается. Что… делать? Сил так мало, и с каждым глотком – все меньше.
Последнее, что замечаю: рыжие искры знакомых глаз и яркий пронзительный свет.
Вой. Противный запах горелого. Мех лап на моих щеках и настойчивые крики:
– Вирх! Ты меня слышишь? Вирх!!!
Кашель. Горло пережато. Мне холодно и очень хреново в целом.
– Вирх!
– Да слышу я, – хрипло, пытаясь открыть и так широко распахнутые глаза.
– Идиот. – Сила мягкими волнами втекает в грудь. Щурюсь, начиная различать цвета и сидящего на моей груди Мурза. – Ну почему ты такой идиот? Он же не смог бы выпить твоей крови без разрешения, так как именно ты его обратил! Ну почему ты такой придурок?!
– Я… думал, он остановится. Когда напьется.
Котенок тяжело дышит, но потихоньку успокаивается.
– Напьется? Да твоя кровь для него лучше любого наркотика! Даже старые вампиры не могут остановиться, если присосутся к девственнице, а тут целый бывший хозяин! Да еще и идиот, – уже тише.
Улыбаюсь, скользнув пальцами по его меху, и рывком отдаю силу обратно. Вздрагивает, смотрит укоризненно.
– Зачем?
Встаю, держась за стеночку и стараясь не рухнуть снова.
– Н-да. Этого я как-то не учел. Прости. Кстати, где он?
А… нашел. На спине охотника – большой сильный ожог. Впрочем, заживает он прямо на глазах.
Делаю шаг к Хорту, но Мурз спрыгивает с камня и встает между нами.
– Еще шаг, Вирх, – в голосе чистая угроза, – и я его действительно убью. Чтобы защитить тебя.
Останавливаюсь, прикрыв глаза и стараясь не заводиться. Так. Ладно. Сев обратно на пол, достаю из куртки остатки мяса, внимательно разглядывая их при свете небольшого костерка. Котенок – все так же спокоен и собран. Делает вид, что мясо его не интересует.
– Да на фиг он мне сдался? – усмехаюсь, протягивая ему кусочек. – Сам восстановится. Иди лучше сюда, одного я уже накормил, твоя очередь.
Мурз хмурится, что-то прикидывает, но послушно подходит и даже открывает алую пасть, давая запихнуть в нее лакомство.
– Фкуфно, – угрюмо. Впрочем, уже вполне вольготно располагаясь на моих коленях.
Киваю, сую уже себе в рот второй кусок и чувствую приступ сильного голода. Причем не совсем человеческого. Тяжело сглатываю, стараясь не смотреть на распростертое на полу пещеры тело и хоть как-то отвлечься от мыслей о крови.
Если прямо сейчас ничего не съем – сорвусь. Совсем как при битве с волками.
– Гм. А ты там… ничего не поймал? – осторожно проводя коготком по спинке Мурза.
Удивленно поднятое ухо, довольный прищур глаз.
– Да так. Поймал кое-чего. У входа валяет…
Встав и уронив кота, скольжу к выходу с ненормальной скоростью. Еда.
Н-да-а. Мишку-то за что? И как он только это дотащил?
А впрочем, неважно. Готовить некогда, так что, сев рядом с тушей медведя, ем так, полоснув когтями по шкуре и вытаскивая сочащиеся кровью еще теплые куски мяса. Мрмм! Чудовище в груди довольно затихает, пока я, жмурясь от удовольствия, проглатываю пищу, чавкая и постанывая от счастья.
Минут через пять к выходу подошел Хорт, держась за стенку и хмуро глядя на меня из-под черной длинной челки.
– Хочешь? – Протягиваю внушительный кусок, чувствуя, как по щекам и подбородку стекает кровь.
Охотник сплюнул и снова скрылся в пещере.
Удивленно смотрю ему вслед. Что это с ним? Хотя мне же больше достанется.
И каких сил мне стоило убедить зверька заняться охотником – не знает никто.
Стон охотника. Угрюмо смотрю на рыжего. Ведь умеет лечить без боли. Так чего ж?..
– А теперь грудь. Не шевелись, я залечу. – Кот лезет на колени Хорту, целеустремленно глядя на рваные раны с еще сочащейся кровью.
– Может… просто перевязать? – неуверенно.
Удивленно смотрю на охотника. Так больно?
Две лапки прижимаются к груди, вид у Мурза спокойный и сосредоточенный.
– Разряд!
Тело парня начинает посверкивать. Он… дымится? Скрежет зубов, крик. Оттаскиваю мелкую сволочь за шкирку, шипя сквозь стиснутые зубы.
– А что сразу я? Не нравится – лечи сам. Тоже мне, потерпеть немного не может.
Зашвыриваю кота в кусты, после чего прижимаю пальцы ко все еще дымящимся ранам. Сжимает кулаки, пытаясь не орать, и отрицательно качает головой. В глазах – ничего, кроме боли.
– Я осторожно, – тихо, пытаясь улыбнуться.
Смотрит, все еще не понимая, шипит сквозь сжатые клыки.
– Доверься мне. – Мягкое зеленоватое сияние моих кистей проникает в сжимающие их пальцы и осторожно спускается ниже, к груди, обезболивая и принося прохладу и покой.
Отпускает, разжав стиснутые зубы и откидываясь назад. Медленно начинает дышать.
Вот так. Хорошо. Все будет хорошо.
Лечение окончено.
Он уснул. Еще бы, после такой-то боли и кровопотери. И как только не орал?
На колени же, пыхтя, залез рыжий комок, смущенно поднял морду и сверкнул золотыми глазами.
– Прости.
Извиняющийся Мурз – редкость. С интересом его разглядываю.
– Он почему-то и впрямь тебе нужен живым, – каялся зверек. – А я чуть не добил. Просто подумал, что у тебя все еще помешательство и ты неадекватен, потому и взял инициативу в собственные лапы. Но… у тебя явно есть планы насчет него. А я вмешался. Прости.
О чем это он? Планы? Ну… выйти замуж. Хотя этого явно говорить не стоит. Меня, в конце концов, только что признали вменяемым, такой шанс нельзя упускать.
– Ну-у… хорошо, – откашливаюсь, – но если ты еще раз… э-э-э… а что ты делаешь?
Мурз, уже наполовину залезший в мой карман, как раз пытался что-то вытащить… Там же мясо.
Вытаскиваю эту заразу за шкирку. В лапах – половина моего ужина, морда страшно довольная, жует.
– Ну ты…
Чавканье в ответ на мое рычание.
– Ты же меня простил? – довольно.
– Зараза.
Утро наступило как-то неожиданно. Я и сама не заметила, как уснула, положив голову на его колени. Так хорошо… смотреть перед сном на длинные черные ресницы, слушать его дыхание, чувствуя тепло обнимающих меня рук… Ну точнее, это я взяла его руки, положив их себе на плечи. И что с того? Это ведь моя сказка.
А утром он очнулся, посмотрел на мирно спящего на его коленях парня и… дал по шее.
Жестоко.
Котенок веселился в кустах, пока охотник орал на меня, чтобы я больше никогда и ничем к нему не прикасался. Я? Прикасался?! Подумаешь, обнял во сне за талию, уткнувшись носом в живот. С кем не бывает. Хорт, не слушая объяснений, пообещал прирезать в кратчайшие сроки, если еще раз… Спросил – с каких пор мне вообще нравятся мужчины? Я не растерялся и ответил, что это он сам меня не отпускал, прижимая в бреду, и даже лез ночью целоваться. Еле отбился.
Парня заклинило, от меня теперь держался подальше, целеустремленно шагая по лесу.
Еле поспеваю следом, спотыкаясь о каждый корень и ругаясь сквозь стиснутые зубы. Котенок подпрыгивает в капюшоне и, постоянно жалуясь на тряску, старается уснуть.
– Послушай.
Блин! Опять о корень споткнулась. Ну что ему еще надо? И хватит так гнать!
– А?
– Почему… ты меня вчера спас? – не глядя на меня. Продолжая идти вперед и говоря так тихо, что еле расслышала.
Хромаю вприпрыжку следом. Задыхаясь, объясняю:
– Понимаешь… я решил, что никто, кроме меня, тебя убить не должен.
Резко останавливается, поворачиваясь. Налетаю на него, но меня тут же отталкивают назад. Больно: опять корень, блин.
– Так это не потому, что я тебе нравлюсь? – глядя вбок и сжимая зубы и кулаки.
Сижу на земле, потирая поясницу, и удивленно на него смотрю. Запоздало соображаю, что немного переборщила и теперь меня считают извращенцем. Так, надо с этим что-то сделать, а то охотник меня прирежет еще до конца пути.
– Ты? Мне? С какого боку? – презрительно. Вставая, отряхиваясь и корча самую высокомерную рожу, какую только могу. – Ты ж мужик, а не баба. На фиг сдался? И только не говори мне, что сам в меня влюбился и ждешь взаимности, – усмехаясь.
Кинжал срезал прядь волос у виска и вонзился в дерево. Застываю. Зрачки расширены. С трудом вспоминаю, как надо дышать.
– Не шути так. Если полезешь еще раз…
Сощурить глаза. Нагло, вызывающе улыбнуться и выпустить когти.
– И не надейся. Даже девкой ты был бы банально не в моем вкусе.
Странно, но Хорт явно успокаивается и даже усмехается в ответ. После чего идет ко мне и, глядя прямо в глаза, чуть ли не касаясь носом моего носа, выдергивает кинжал из дерева. Снова уходит.
Сглатываю. Нервно втягиваю и вновь выпускаю когти. Я… я ведь нагло выглядел, да?
– Нет. – Эта сволочь что, и мысли читать умеет? – У тебя вся рожа красная, Вирх. И как-как, а круто ты явно не выглядел. – И уже тише: – Еще бы глазки закрыл и губки вытянул.
Открываю глаза. Мне эта зараза реально надоела. Прибью как-нибудь…
Лес достал, а еще я очень устала. Все, надоело быть мужиком. Сажусь на какую-то корягу, со стоном вытягивая ноги.
Вряд ли я сейчас выгляжу очень уж круто. Вяло смотрю, как охотник исчезает за стволами деревьев, и прислушиваюсь к храпу, доносящемуся из капюшона. Интересно, он вернется?
Он вернулся. Пытаюсь улыбнуться, откинувшись на дерево и борясь со сном.
– Что случилось? – Ни грамма заботы в голосе!
– Ну… я тебя столько лечил, что теперь даже нет сил идти.
Класс. Хорошая отмаза.
– Н-да? Что ж, уже темнеет. – Смотрю на небо, щурясь и широко зевая. – Предлагаю провести ночь в пещере неподалеку. Сколько тебе нужно времени, чтобы восстановиться?
И идти потом таким вот темпом? Вся жизнь.
– Много. Очень. А ты спешишь?
– Нет.
– Вот и прекрасно.
– Просто хочу поскорее оказаться в городе. Там условия для ночлега куда лучше, чем здесь…
Киваю, встаю. Правую ногу резко сводит судорогой. Опа…
– Пошли… ай, в пещеру. Ну где она там?
Хорт задумчиво посмотрел на меня и ткнул пальцем вправо. Иду следом, на ходу потирая бедро и сжимая зубы. Главное – не ныть.
Пещера оказалась в шести километрах от коряги.
Меня туда донесли. Но не на руках, как я мечтала, а перекинув через плечо, как куль с мукой. Мне все равно. Чувствую себя трупом, очень голодным к тому же. Кстати о голоде…
Сижу на камне, опираясь спиной на холодный свод и задумчиво наблюдая за разводящим костер охотником. Котенок где-то лазает, обещал что-нибудь добыть к ужину. Ну-ну. Хотя если воспользуется магией…
– Эй.
Поворачивает голову. Блики огня красиво подсвечивают его лицо. И эти холодные черные глаза…
– Что?
– А?
– Ты уже минуту смотришь на меня с лицом идиота.
Да? Гм… что-то я отвлекся.
– Прости, прости. Просто я тут подумал… А ты есть хочешь?
Черные глаза резко расширились и тут же сузились. Я заметил пульсацию радужек, мгновенно налившихся кровью.
Голод. Он едва его сдерживал, а я снова разбудила. Теперь – жадно смотрит на мою шею, стиснув зубы.
– Нет, – хрипло, отворачиваясь и швыряя в костер еще веток.
– Как… совсем? – растерянно.
Сжимает руку в кулак. Кого-то сейчас прибьют.
– Издеваешься?
– Нет. Просто если хочешь, то я могу…
– Дать глотнуть своей крови.
– Ну да.
Оборачивается, встает и идет ко мне. Ежусь, но тут же одергиваю себя, напуская безразличный вид.
Он же опускается передо мной на одно колено и медленно приближается к лицу, не разрывая контакт глаз.
Так… близко. Смотрит на шею. Прикусывает губу и тянется к плечу когтистыми пальцами. На лице – усмешка. В глазах – сумасшедшая жажда.
– А не пожалеешь? – тихо, пытаясь прочесть что-то в моих глазах.
Склоняю голову набок, убирая рукой волосы.
– Пей. Нужно, чтобы завтра ты был здоров – понесешь меня.
– Хм, – погружая клыки в кожу.
Сжимаю зубы, шипя и чувствуя сильную боль. Все верно, я ведь не человек, чтобы испытывать удовольствие от укуса вампира.
– Не «хм», а понесешь. – Сглатываю, поднимая лицо и стараясь не скулить. – Я… не успею восстановиться.
По груди стекают горячие капли. Охотник пьет жадно, большими глотками, удерживая за плечи. Перед глазами уже мутится, и я с ужасом осознаю, что останавливаться он не собирается. Что… делать? Сил так мало, и с каждым глотком – все меньше.
Последнее, что замечаю: рыжие искры знакомых глаз и яркий пронзительный свет.
Вой. Противный запах горелого. Мех лап на моих щеках и настойчивые крики:
– Вирх! Ты меня слышишь? Вирх!!!
Кашель. Горло пережато. Мне холодно и очень хреново в целом.
– Вирх!
– Да слышу я, – хрипло, пытаясь открыть и так широко распахнутые глаза.
– Идиот. – Сила мягкими волнами втекает в грудь. Щурюсь, начиная различать цвета и сидящего на моей груди Мурза. – Ну почему ты такой идиот? Он же не смог бы выпить твоей крови без разрешения, так как именно ты его обратил! Ну почему ты такой придурок?!
– Я… думал, он остановится. Когда напьется.
Котенок тяжело дышит, но потихоньку успокаивается.
– Напьется? Да твоя кровь для него лучше любого наркотика! Даже старые вампиры не могут остановиться, если присосутся к девственнице, а тут целый бывший хозяин! Да еще и идиот, – уже тише.
Улыбаюсь, скользнув пальцами по его меху, и рывком отдаю силу обратно. Вздрагивает, смотрит укоризненно.
– Зачем?
Встаю, держась за стеночку и стараясь не рухнуть снова.
– Н-да. Этого я как-то не учел. Прости. Кстати, где он?
А… нашел. На спине охотника – большой сильный ожог. Впрочем, заживает он прямо на глазах.
Делаю шаг к Хорту, но Мурз спрыгивает с камня и встает между нами.
– Еще шаг, Вирх, – в голосе чистая угроза, – и я его действительно убью. Чтобы защитить тебя.
Останавливаюсь, прикрыв глаза и стараясь не заводиться. Так. Ладно. Сев обратно на пол, достаю из куртки остатки мяса, внимательно разглядывая их при свете небольшого костерка. Котенок – все так же спокоен и собран. Делает вид, что мясо его не интересует.
– Да на фиг он мне сдался? – усмехаюсь, протягивая ему кусочек. – Сам восстановится. Иди лучше сюда, одного я уже накормил, твоя очередь.
Мурз хмурится, что-то прикидывает, но послушно подходит и даже открывает алую пасть, давая запихнуть в нее лакомство.
– Фкуфно, – угрюмо. Впрочем, уже вполне вольготно располагаясь на моих коленях.
Киваю, сую уже себе в рот второй кусок и чувствую приступ сильного голода. Причем не совсем человеческого. Тяжело сглатываю, стараясь не смотреть на распростертое на полу пещеры тело и хоть как-то отвлечься от мыслей о крови.
Если прямо сейчас ничего не съем – сорвусь. Совсем как при битве с волками.
– Гм. А ты там… ничего не поймал? – осторожно проводя коготком по спинке Мурза.
Удивленно поднятое ухо, довольный прищур глаз.
– Да так. Поймал кое-чего. У входа валяет…
Встав и уронив кота, скольжу к выходу с ненормальной скоростью. Еда.
Н-да-а. Мишку-то за что? И как он только это дотащил?
А впрочем, неважно. Готовить некогда, так что, сев рядом с тушей медведя, ем так, полоснув когтями по шкуре и вытаскивая сочащиеся кровью еще теплые куски мяса. Мрмм! Чудовище в груди довольно затихает, пока я, жмурясь от удовольствия, проглатываю пищу, чавкая и постанывая от счастья.
Минут через пять к выходу подошел Хорт, держась за стенку и хмуро глядя на меня из-под черной длинной челки.
– Хочешь? – Протягиваю внушительный кусок, чувствуя, как по щекам и подбородку стекает кровь.
Охотник сплюнул и снова скрылся в пещере.
Удивленно смотрю ему вслед. Что это с ним? Хотя мне же больше достанется.
Глава 9
А к середине следующего дня мы наконец-то вышли из леса и увидели огромную зеленую долину да крепостные стены города, возвышающегося в центре. Стою, держась рукой за ствол дерева и тяжело дыша. Наконец-то. Дошла. Не скулила, не ныла. Хорошо хоть, это тело довольно выносливо. Хотя… кот как-то намекнул, что я могла бы ходить втрое быстрее и не испытывать усталость вовсе, если бы не моя психика, слишком убедительно уверяющая ноги, что они – слабые и увечные. Так что сама виновата.
– И?..
Удивленно поворачиваюсь к Хорту, не совсем понимая.
– Что будешь делать теперь?
– Ну… а что?
– Если решишь скрыться – мне придется тебя убить. Я не собираюсь тебя отпускать.
Была б я девушкой (и не вампиршей) – вторая половина фразы явно привела бы меня в коматозно-восторженное состояние. И все равно почему-то приятно… я ему нужна.
– Ну значит, я пойду с тобой.
Смотрит угрюмо. Идея его почему-то не радует.
– Куда?
– Да куда угодно.
– Даже в церковь?
Пытаюсь справиться с отвисшей челюстью. Куда-куда он меня зовет?
Из-за плеча вылезает сонная морда Мурза.
– А что ты там забыл, охотник? Одна капля святой воды – и ты труп. Да и с серебром я бы на твоем месте теперь поосторожнее был – не дай бог, поранишься, и мрачная тучка пепла до конца дней будет витать над землей.
Хорт смотрит только на меня, игнорируя Мурза. Кот почему-то обиделся и не нашел ничего лучше, как запустить в него молнией. Охотника закоротило – лезет душить некую сволочь. Выпуская когти, пытаюсь объяснить, что не отдам.
Полчаса спустя.
– Так… значит, ты идешь в город, а после – искать дракона. Я прав?
Кивок. Смотрит на кота, потирая ожог от молнии сквозь дыру в рукаве. Мурз показывает ему язык и строит рожи из воротника.
– Гм. Значит, пока – я иду с тобой.
– Зачем? – холодно.
– Ну. У меня временные затруднения с памятью. Ничего не помню, короче.
– Ты о том, что был девочкой?
– А как?.. А, ну да, я же сам тебе рассказал. Гм. Это была шутка. Просто я все забыл и теперь мечтаю вспомнить, так что пока побуду рядом с тобой. Да и вообще… ты интересный.
Кот и Хорт смотрят на меня недоверчиво и немного удивленно.
– Я… не совсем понял. Но пока меня все устраивает. Пошли.
Хмуро смотрю ему вслед, пока Мурз переползает на плечо, цепляясь за волосы.
– Ну? – тяжело дыша и устраиваясь на плече.
– Что?
– Может, мне-то хоть скажешь, зачем он тебе сдался?
Удивленно кошусь на рыжую морду.
– Да понимаешь…
– Понимаю, – угрюмо. – Ты – Марина. И ты влюбилась, мечтая о взаимности и трепеща от его прикосновений. Я прав, Вирх?
Иду за Хортом, предпочитая не отвечать.
– Бли-ин, ну и что ты будешь с ним делать? Значит, так. У тебя есть три недели, не больше. Потом планеты встанут так, что я смогу открыть дверь в наше измерение. Вот там пусть твоя сестра с тобой и разбирается, понял?
Киваю, прикидывая, хватит ли мне времени завоевать охотника и что я сделаю с Мурзом потом.
– Ладно уж. Давай прибавь темпу. А то твоя любовь вон куда учесала. Советую догнать, пока банально не кинули.
Хмыкнув, бегу следом. Ты прав, Мурз. Я – влюбившаяся идиотка. Но… если у этой сказки будет хеппи-энд, то я уж постараюсь сделать все, чтобы это был мой happy end. И скорее повешусь, чем женюсь.
– Кстати, Вирх.
– Мм?
– А деньги-то у тебя есть? За въезд в город платить надо. А то золото, что тебе заплатили в деревне, ты где-то посеял.
Хмуро роюсь в кармане. Н-да-а…
Тихое зловредное хихиканье у уха.
– Что ж, тогда советую уже сейчас придумать, как ты будешь умолять во-он того типа в дальнейшем платить за тебя из своего кармана.
Пристально смотрю в прямую, как палка, спину охотника, шагающего по дороге с расправленными плечами и гордо поднятой головой.
– Ну он же меня не бросит. И не прирежет на глазах у стражи…
– Ага. А как вариант, можешь вообще ей сразу сдаться. Ты как-никак вампир.
– Он тоже.
– Хм… верно. – Мурз подозрительно притих.
– Хорт! – Догнав охотника, пытаюсь успевать шагать, а не бежать рядом с ним. – А у меня денег нет.
Мужчина резко затормозил и внимательно посмотрел на мое несчастное улыбающееся лицо (чувствую себя при этом, как не вовремя ожившее ископаемое).
– Да?
Ежусь и смущенно киваю. Котенок с интересом наблюдает за сменой эмоций на лице охотника.
– У меня тоже, – наконец сообщает парень.
Хмуро смотрим друг на друга.
– И что делать?
Охотник оглядывается на город, думает. Котенок дергает меня за ухо.
– Что?
– Ты же маг, Вирх.
Оба поворачиваем головы к Мурзу.
– И?..
– Ну так и поколдуй немножко, тебя и пропустят. У стражников ведь всегда много желаний. – Довольное сопение пушистика, кивок Хорта.
– Но я не совсем помню…
Но Хорт уже снова размашисто шагает вперед, посчитав проблему исчерпанной.
Угрюмо бреду следом. Бли-ин. Это Вирх мог колдовать, а не я. И что делать?
А в капюшоне уже снова устраивается на отдых одна мелкая пушистая язва.
И за что мне все это?
– И?..
Удивленно поворачиваюсь к Хорту, не совсем понимая.
– Что будешь делать теперь?
– Ну… а что?
– Если решишь скрыться – мне придется тебя убить. Я не собираюсь тебя отпускать.
Была б я девушкой (и не вампиршей) – вторая половина фразы явно привела бы меня в коматозно-восторженное состояние. И все равно почему-то приятно… я ему нужна.
– Ну значит, я пойду с тобой.
Смотрит угрюмо. Идея его почему-то не радует.
– Куда?
– Да куда угодно.
– Даже в церковь?
Пытаюсь справиться с отвисшей челюстью. Куда-куда он меня зовет?
Из-за плеча вылезает сонная морда Мурза.
– А что ты там забыл, охотник? Одна капля святой воды – и ты труп. Да и с серебром я бы на твоем месте теперь поосторожнее был – не дай бог, поранишься, и мрачная тучка пепла до конца дней будет витать над землей.
Хорт смотрит только на меня, игнорируя Мурза. Кот почему-то обиделся и не нашел ничего лучше, как запустить в него молнией. Охотника закоротило – лезет душить некую сволочь. Выпуская когти, пытаюсь объяснить, что не отдам.
Полчаса спустя.
– Так… значит, ты идешь в город, а после – искать дракона. Я прав?
Кивок. Смотрит на кота, потирая ожог от молнии сквозь дыру в рукаве. Мурз показывает ему язык и строит рожи из воротника.
– Гм. Значит, пока – я иду с тобой.
– Зачем? – холодно.
– Ну. У меня временные затруднения с памятью. Ничего не помню, короче.
– Ты о том, что был девочкой?
– А как?.. А, ну да, я же сам тебе рассказал. Гм. Это была шутка. Просто я все забыл и теперь мечтаю вспомнить, так что пока побуду рядом с тобой. Да и вообще… ты интересный.
Кот и Хорт смотрят на меня недоверчиво и немного удивленно.
– Я… не совсем понял. Но пока меня все устраивает. Пошли.
Хмуро смотрю ему вслед, пока Мурз переползает на плечо, цепляясь за волосы.
– Ну? – тяжело дыша и устраиваясь на плече.
– Что?
– Может, мне-то хоть скажешь, зачем он тебе сдался?
Удивленно кошусь на рыжую морду.
– Да понимаешь…
– Понимаю, – угрюмо. – Ты – Марина. И ты влюбилась, мечтая о взаимности и трепеща от его прикосновений. Я прав, Вирх?
Иду за Хортом, предпочитая не отвечать.
– Бли-ин, ну и что ты будешь с ним делать? Значит, так. У тебя есть три недели, не больше. Потом планеты встанут так, что я смогу открыть дверь в наше измерение. Вот там пусть твоя сестра с тобой и разбирается, понял?
Киваю, прикидывая, хватит ли мне времени завоевать охотника и что я сделаю с Мурзом потом.
– Ладно уж. Давай прибавь темпу. А то твоя любовь вон куда учесала. Советую догнать, пока банально не кинули.
Хмыкнув, бегу следом. Ты прав, Мурз. Я – влюбившаяся идиотка. Но… если у этой сказки будет хеппи-энд, то я уж постараюсь сделать все, чтобы это был мой happy end. И скорее повешусь, чем женюсь.
– Кстати, Вирх.
– Мм?
– А деньги-то у тебя есть? За въезд в город платить надо. А то золото, что тебе заплатили в деревне, ты где-то посеял.
Хмуро роюсь в кармане. Н-да-а…
Тихое зловредное хихиканье у уха.
– Что ж, тогда советую уже сейчас придумать, как ты будешь умолять во-он того типа в дальнейшем платить за тебя из своего кармана.
Пристально смотрю в прямую, как палка, спину охотника, шагающего по дороге с расправленными плечами и гордо поднятой головой.
– Ну он же меня не бросит. И не прирежет на глазах у стражи…
– Ага. А как вариант, можешь вообще ей сразу сдаться. Ты как-никак вампир.
– Он тоже.
– Хм… верно. – Мурз подозрительно притих.
– Хорт! – Догнав охотника, пытаюсь успевать шагать, а не бежать рядом с ним. – А у меня денег нет.
Мужчина резко затормозил и внимательно посмотрел на мое несчастное улыбающееся лицо (чувствую себя при этом, как не вовремя ожившее ископаемое).
– Да?
Ежусь и смущенно киваю. Котенок с интересом наблюдает за сменой эмоций на лице охотника.
– У меня тоже, – наконец сообщает парень.
Хмуро смотрим друг на друга.
– И что делать?
Охотник оглядывается на город, думает. Котенок дергает меня за ухо.
– Что?
– Ты же маг, Вирх.
Оба поворачиваем головы к Мурзу.
– И?..
– Ну так и поколдуй немножко, тебя и пропустят. У стражников ведь всегда много желаний. – Довольное сопение пушистика, кивок Хорта.
– Но я не совсем помню…
Но Хорт уже снова размашисто шагает вперед, посчитав проблему исчерпанной.
Угрюмо бреду следом. Бли-ин. Это Вирх мог колдовать, а не я. И что делать?
А в капюшоне уже снова устраивается на отдых одна мелкая пушистая язва.
И за что мне все это?
Глава 10
Стою около ворот, хмуро смотрю на стражников и что-то втолковывающего им Хорта. Периодически мужчина указывает на меня, что в целом оптимизма не добавляет.
– Эй, парень! Иди сюда!
Киваю и медленно бреду к высокому бородачу в доспехах. Он и еще пятеро заинтересованно смотрят на меня, ожидая, когда приближусь. Кот продолжает спать в капюшоне, не спеша протягивать хозяину лапу помощи. Что делать?
Встаю перед стражей, щурясь и старательно запихивая руки в карманы. Чтобы не тряслись.
– Правда, что колдовать могешь? – Видимо, их главный. Вышел вперед, щербато улыбаясь и разглядывая, как заморскую диковинку на выезде.
– Могу, – глядя исключительно себе под ноги.
– Хм. Ну сколдуй мне… а полюбовное зелье есть?
Гомон остальных, в глазах – интерес и внимание. Хорт отошел, наблюдая за мной со стороны и пока не вмешиваясь.
– Нет, – сказала, как отрезала.
Разочарование общественности. Бородач сплюнул мне под ноги и спросил, что я тогда вообще могу.
Смотрю на Хорта. Мне отвечают равнодушным и чуть презрительным взглядом.
Вот всегда так. Как помощь нужна – ни у одного не допросишься. Ладно… тогда буду импровизировать.
Глаза невысокого паренька сверкнули из-за отросшей челки, а пальцы сжались в щепоть и засветились алым.
Стражники наблюдали, затаив дыхание и прислушиваясь к тихому шипению. Что именно сейчас будет – никто не знал.
Взмах руками. Веер алых искр упал на доспехи мужчин, издавая низкий мелодичный стук при соприкосновении с металлом.
Все застыли. Парень, сжав зубы и насупившись, наблюдал, сам не зная, что именно только что сделал.
Из-за плеча высунулась заспанная рыжая морда и угрюмо всех осмотрела.
– И чего ждем? Пошли в город, я есть хочу.
– Сейчас, – напряженно. Сжимая кулаки и закусывая губу.
Еще минута молчания. Мимо пролетела птичка, радостно щебеча на лету.
– Я не понял, – ехидно, – ты что, решил заночевать у ворот?
– Нет.
– Тогда что?
– Жду, когда подействует заклинание.
Тихий хмык.
– Если ты про заклинание окаменения, то поздравляю. Оно уже подействовало. Пройдет к утру. Это, правда, на мой взгляд, слегка радикальный способ проникнуть в город, но эффективный, тут уж ничего не скажешь.
Сердце пропустило удар. Тупо пялюсь на не меняющих выражения лиц стражей. Хорт подошел и постучал пальцем по лбу бородача. Звук – будто и впрямь стучат по камню.
– Мм… Мурз…
– Да? – лениво зевая.
– А… как снять заклятие?
– Зачем?
– Ну. Я его, в некотором смысле, нечаянно наложил.
– Н-да? Тогда у тебя явный талант. Наложить трехступенчатое заклинание из разряда высшей магии, которая никогда не давалась Вирху, НЕЧАЯННО – это и впрямь круто. А теперь пошли, я есть хочу. И нет, расколдовывать я их не буду и тебе не советую. Мало ли что еще нечаянно вспомнишь.
Поворачиваюсь к Хорту, но тот уже целеустремленно шагает по городу, не оглядываясь на меня.
Вот зараза, блин.
Ладно, фиг с ними, со стражами. Надо догнать любовь всей своей жизни.
Остановились в первом попавшемся трактире. Котенок сказал, что заклинание окаменения еще и память за последние сутки стирает, так что искать нас будут вряд ли. Сердце отпустило, и я смогла наконец начать наслаждаться местной кухней.
Хорт заказал всего и сразу, после чего просто сидел и смотрел, как я ем. Пристально. Холодно. И с ненавистью.
Давлюсь колбасой.
– Э-э-э… Хорт.
– Да?
– Кх-кх. Ты не мог бы отвернуться? Я смущаюсь.
– Чего? – Это кот. Сидит посреди стола, по уши в сметане, и смотрит удивленно и непонимающе.
– Ну… когда меня так ненавидят, кусок как-то не лезет в горло.
Хорт хмыкнул и откинулся на стену, прикрыв глаза и сложив на груди руки.
– Теперь есть можешь? – спокойно и тихо.
Киваю, откусывая небольшой кусок от какой-то птицы. Не вовремя приходит на ум мысль об оплате. И чем я буду расплачиваться за трапезу? Жую, думаю. Мурз просит немного мяса – отдаю крылышко.
Н-да-а… проблемка.
– Господа откушали? – Хозяин – низенький коренастый гном – возник рядом, словно из ниоткуда. Смотрит, ждет, улыбается.
А я только-только успела дожевать последнюю ложку салата. Как раз рылась в карманах, надеясь на чудом завалявшийся золотой. Это ж надо умудриться потерять полтысячи золотых! Хоть вешайся.
– Д-да, – киваю, медленно отодвигая тарелку и стараясь улыбаться не менее широко.
Котенок икал, сидя в плошке из-под сметаны.
– Что ж, хорошо. Счет сейчас оплатите?
– А что, можно потом? – наивно.
Улыбка хозяина подувяла.
– Нельзя, – все еще ласково.
– Тогда сейчас, – вякнул котенок.
Хорт даже глаза не открыл. Опять мне выпутываться.
– А… Вам повезло!
– Да?
– Да. Я – маг. И могу расплатиться кое-чем более ценным, чем презренное золото. – Стараюсь, чтобы голос не дрожал на слове «презренное».
Улыбка на лице хозяина таверны и вовсе сошла на нет. На меня смотрят угрюмо и крайне недружелюбно.
– То есть денег нет.
– Ну… волшебство – гораздо ценнее.
– Хм. Что ж. Ежели не врешь, то пошли со мной.
И меня больно схватили за волосы и куда-то с силой поволокли. Едва не рухнул, кое-как пробираясь между лавками с завсегдатаями, под веселый хохот последних. Котенок и Хорт остались сидеть на месте. И почему-то им никаких претензий выставлено не было? Вот так всегда: чуть чего – сразу я. Шишки собираю.
Мы поднялись на второй этаж, и меня чуть ли не пинком закинули в одну из комнат. Кое-как удержалась на ногах, выпрямившись и оглядываясь по сторонам.
Комнатка небольшая, освещена только двумя стоящими на тумбочке у кровати свечками. На полу и стенах – дорогие ковры. А из всей мебели – кровать, тумбочка и небольшой деревянный стул.
Я нахмурилась, не понимая, зачем меня сюда привели. Гном ткнул пальцем в кровать и хмуро рыкнул:
– Вылечишь ее, и выпущу вас всех. А нет… мои ребята быстро дурь из тебя выбьют.
– И из товарищей? – с надеждой.
Удивленный взгляд из-под густых бровей.
– Небось не звери, их не тронем. В конце концов, ел и врал, что маг, ты один.
Вспоминаю кота, вымазанного в сметане. Тяжело вздыхаю.
Так. Ладно, что там у нас?
Подхожу к кровати, склоняясь над покрывалом. На ней, под кучей одеял, лежит довольно хрупкий, болезненного вида ребенок. Девочка: бледная, дышит тяжело, глаза закрыты, а по лицу стекают прозрачные капли пота. Сажусь на край, осторожно касаясь пальцами ее лба.
Плохо. Сильный жар. И Мурза нет рядом.
– Что с ней?
Гном сжимает зубы и отрицательно качает головой:
– Уже пять лекарей приводил. Все пытались вылечить, да даже жар сбить не смогли. А последний – так и вовсе сказал, что завтра, дескать, помрет. – На отца страшно было смотреть.
– Эй, парень! Иди сюда!
Киваю и медленно бреду к высокому бородачу в доспехах. Он и еще пятеро заинтересованно смотрят на меня, ожидая, когда приближусь. Кот продолжает спать в капюшоне, не спеша протягивать хозяину лапу помощи. Что делать?
Встаю перед стражей, щурясь и старательно запихивая руки в карманы. Чтобы не тряслись.
– Правда, что колдовать могешь? – Видимо, их главный. Вышел вперед, щербато улыбаясь и разглядывая, как заморскую диковинку на выезде.
– Могу, – глядя исключительно себе под ноги.
– Хм. Ну сколдуй мне… а полюбовное зелье есть?
Гомон остальных, в глазах – интерес и внимание. Хорт отошел, наблюдая за мной со стороны и пока не вмешиваясь.
– Нет, – сказала, как отрезала.
Разочарование общественности. Бородач сплюнул мне под ноги и спросил, что я тогда вообще могу.
Смотрю на Хорта. Мне отвечают равнодушным и чуть презрительным взглядом.
Вот всегда так. Как помощь нужна – ни у одного не допросишься. Ладно… тогда буду импровизировать.
Глаза невысокого паренька сверкнули из-за отросшей челки, а пальцы сжались в щепоть и засветились алым.
Стражники наблюдали, затаив дыхание и прислушиваясь к тихому шипению. Что именно сейчас будет – никто не знал.
Взмах руками. Веер алых искр упал на доспехи мужчин, издавая низкий мелодичный стук при соприкосновении с металлом.
Все застыли. Парень, сжав зубы и насупившись, наблюдал, сам не зная, что именно только что сделал.
Из-за плеча высунулась заспанная рыжая морда и угрюмо всех осмотрела.
– И чего ждем? Пошли в город, я есть хочу.
– Сейчас, – напряженно. Сжимая кулаки и закусывая губу.
Еще минута молчания. Мимо пролетела птичка, радостно щебеча на лету.
– Я не понял, – ехидно, – ты что, решил заночевать у ворот?
– Нет.
– Тогда что?
– Жду, когда подействует заклинание.
Тихий хмык.
– Если ты про заклинание окаменения, то поздравляю. Оно уже подействовало. Пройдет к утру. Это, правда, на мой взгляд, слегка радикальный способ проникнуть в город, но эффективный, тут уж ничего не скажешь.
Сердце пропустило удар. Тупо пялюсь на не меняющих выражения лиц стражей. Хорт подошел и постучал пальцем по лбу бородача. Звук – будто и впрямь стучат по камню.
– Мм… Мурз…
– Да? – лениво зевая.
– А… как снять заклятие?
– Зачем?
– Ну. Я его, в некотором смысле, нечаянно наложил.
– Н-да? Тогда у тебя явный талант. Наложить трехступенчатое заклинание из разряда высшей магии, которая никогда не давалась Вирху, НЕЧАЯННО – это и впрямь круто. А теперь пошли, я есть хочу. И нет, расколдовывать я их не буду и тебе не советую. Мало ли что еще нечаянно вспомнишь.
Поворачиваюсь к Хорту, но тот уже целеустремленно шагает по городу, не оглядываясь на меня.
Вот зараза, блин.
Ладно, фиг с ними, со стражами. Надо догнать любовь всей своей жизни.
Остановились в первом попавшемся трактире. Котенок сказал, что заклинание окаменения еще и память за последние сутки стирает, так что искать нас будут вряд ли. Сердце отпустило, и я смогла наконец начать наслаждаться местной кухней.
Хорт заказал всего и сразу, после чего просто сидел и смотрел, как я ем. Пристально. Холодно. И с ненавистью.
Давлюсь колбасой.
– Э-э-э… Хорт.
– Да?
– Кх-кх. Ты не мог бы отвернуться? Я смущаюсь.
– Чего? – Это кот. Сидит посреди стола, по уши в сметане, и смотрит удивленно и непонимающе.
– Ну… когда меня так ненавидят, кусок как-то не лезет в горло.
Хорт хмыкнул и откинулся на стену, прикрыв глаза и сложив на груди руки.
– Теперь есть можешь? – спокойно и тихо.
Киваю, откусывая небольшой кусок от какой-то птицы. Не вовремя приходит на ум мысль об оплате. И чем я буду расплачиваться за трапезу? Жую, думаю. Мурз просит немного мяса – отдаю крылышко.
Н-да-а… проблемка.
– Господа откушали? – Хозяин – низенький коренастый гном – возник рядом, словно из ниоткуда. Смотрит, ждет, улыбается.
А я только-только успела дожевать последнюю ложку салата. Как раз рылась в карманах, надеясь на чудом завалявшийся золотой. Это ж надо умудриться потерять полтысячи золотых! Хоть вешайся.
– Д-да, – киваю, медленно отодвигая тарелку и стараясь улыбаться не менее широко.
Котенок икал, сидя в плошке из-под сметаны.
– Что ж, хорошо. Счет сейчас оплатите?
– А что, можно потом? – наивно.
Улыбка хозяина подувяла.
– Нельзя, – все еще ласково.
– Тогда сейчас, – вякнул котенок.
Хорт даже глаза не открыл. Опять мне выпутываться.
– А… Вам повезло!
– Да?
– Да. Я – маг. И могу расплатиться кое-чем более ценным, чем презренное золото. – Стараюсь, чтобы голос не дрожал на слове «презренное».
Улыбка на лице хозяина таверны и вовсе сошла на нет. На меня смотрят угрюмо и крайне недружелюбно.
– То есть денег нет.
– Ну… волшебство – гораздо ценнее.
– Хм. Что ж. Ежели не врешь, то пошли со мной.
И меня больно схватили за волосы и куда-то с силой поволокли. Едва не рухнул, кое-как пробираясь между лавками с завсегдатаями, под веселый хохот последних. Котенок и Хорт остались сидеть на месте. И почему-то им никаких претензий выставлено не было? Вот так всегда: чуть чего – сразу я. Шишки собираю.
Мы поднялись на второй этаж, и меня чуть ли не пинком закинули в одну из комнат. Кое-как удержалась на ногах, выпрямившись и оглядываясь по сторонам.
Комнатка небольшая, освещена только двумя стоящими на тумбочке у кровати свечками. На полу и стенах – дорогие ковры. А из всей мебели – кровать, тумбочка и небольшой деревянный стул.
Я нахмурилась, не понимая, зачем меня сюда привели. Гном ткнул пальцем в кровать и хмуро рыкнул:
– Вылечишь ее, и выпущу вас всех. А нет… мои ребята быстро дурь из тебя выбьют.
– И из товарищей? – с надеждой.
Удивленный взгляд из-под густых бровей.
– Небось не звери, их не тронем. В конце концов, ел и врал, что маг, ты один.
Вспоминаю кота, вымазанного в сметане. Тяжело вздыхаю.
Так. Ладно, что там у нас?
Подхожу к кровати, склоняясь над покрывалом. На ней, под кучей одеял, лежит довольно хрупкий, болезненного вида ребенок. Девочка: бледная, дышит тяжело, глаза закрыты, а по лицу стекают прозрачные капли пота. Сажусь на край, осторожно касаясь пальцами ее лба.
Плохо. Сильный жар. И Мурза нет рядом.
– Что с ней?
Гном сжимает зубы и отрицательно качает головой:
– Уже пять лекарей приводил. Все пытались вылечить, да даже жар сбить не смогли. А последний – так и вовсе сказал, что завтра, дескать, помрет. – На отца страшно было смотреть.