Панин Илья. Симфония-333

 
   Зеркала в стене раздвинулись, открыв вход в салон модуля. Дан уселся в прозрачное кресло и, обращаясь к невидимому оператору, произнес: «Центральный парк». «ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАРК» — высветилось на мониторе. Это главный компьютер, управляющий подземным модульным транспортом, спрашивает у пассажира, правильно ли он определил адрес. «Да», — подтвердил Дан. Двери захлопнулись, и модуль начал стремительно погружаться в бездну подземного логического лабиринта, о существовании которого все знали, все пользовались, но никто ни разу в глаза не видел этого чуда третьего тысячелетия. Единственное, что было доступно обозрению пассажиров модульного транспорта, это стены, представляющие собой рекламные щиты, и монитор, который на протяжении всего пути, пока кабинка модуля перемещалась по неведомым подземным коридорам до места назначения, грузил сидящих в кресле пассажиров все той же рекламой.
   «ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАРК» — появилась надпись на мониторе, и через мгновение двери открылись. Центральный парк только назывался «центральным», на самом деле он был единственным местом в городе, где люди могли выйти на открытую поверхность и прогуляться среди цветов и деревьев. Это было единственное место, где осенью можно было услышать шуршание сухих листьев под ногами. Весь остальной город был лишен растительности. В пространстве между зеркальными стенами домов жизнь отсутствовала. «Счастливого пути!» — услышал Дан, покидая салон модуля. Сразу вслед за ним в модуль забежала молодая парочка счастливых влюбленных, смеясь и улыбаясь друг другу на ходу. Это заставило Дана вернуться к мысли о таинственной незнакомке.
   Зачем она сказала, что она голая? Связано это как-то с Распутиным или нет? Что нужно от него этой незнакомке? Может, она одна из тех, кто получает удовольствие, унижая таких парней, как он. Дан прекрасно знал себе цену. Ни одна девочка на свете по доброй воле не станет с ним знакомиться. Нет, в принципе, он не сдрейфил. Он готов быть униженным, лишь бы только прикоснуться к живому телу настоящей красавицы. Он почему-то ни секунды не сомневался в том, что таинственная незнакомка является красавицей.
   Ему нравилось это неожиданное приключение. Маленькая надежда забрезжила на горизонте его серой жизни. И пусть Дан не находил логического объяснения происходящему, но ему так сильно хотелось испытать что-то большее, чем деревенская любовь с Леркой на иголках соломы, что он готов был поверить во что угодно и принять любые правила игры.
 
   Поглощенный своими мыслями, Дан не заметил, как покинул парк и оказался среди вереницы торчащих в небо зеркальных небоскребов. Он поднял голову, и ему открылось восхитительное зрелище — бесконечность отражающихся друг в друге зеркальных стен гигантских домов. Куда ни бросишь взгляд, он всюду проваливается в бездну зеркальных коридоров.
   Дан, потрясенный и завороженный, бродил среди этой пустой зеркальной бесконечности, потеряв счет времени. Дело в том, что у этой бесконечности не было краев не только на уровне горизонта, но и в небе. Определить, где кончается небо, отраженное в небоскребах, и начинается небо настоящее, можно было только примерно по преломлению отражаемых облаков.
   От осознания того, что ты находишься прямо в центре города, а видишь только небо и бескрайнюю бетонную пустыню, действительно терялось чувство времени. А ведь это «пустое» пространство битком набито людьми! Они сидят совсем рядом по ту сторону «зазеркалья» и пускают стрелки. Если бы эти стрелки вдруг стали видны с «этой стороны мира», то все пространство вокруг превратилось бы в живую паутину, состоящую из полосок света. Но это фантазия, а на самом деле… Идешь, идешь, идешь, ничего не меняется, и только тебя всегда преследует стройный ряд твоих собственных отражений. Лишь иногда, когда выходишь на перекрестки бетонных улиц, армия двойников ненадолго тебя покидает.
   И над всей этой бесконечностью висит звезда ДанДана. Единственная звезда в небе, которую видно даже днем. В отражении стен небоскребов она превращалась в бесконечную гирлянду. Звезда, искусственно созданная человеком, от которой все человечество зависит теперь на сто процентов. Звезда, в течение нескольких лет превратившая в руины золотые замки нефтяных королей.
   Дан смутно помнил из школьной программы, что звезда эта представляет собой маленькое солнце. Но, по сравнению с земными объектами, она была огромной. Это была гигантская кристаллическая линза, которая фокусировала космическую энергию в тонкий луч и направляла этот луч перпендикулярно поверхности земли вниз на принимающую полусферу, находящуюся в нескольких десятках километров от города. Энергия этого луча была такой силы, что вокруг него на необозримую высоту поднимался «вечный» гигантский смерч, а территория радиусом в десять километров вокруг принимающей полусферы считалась мертвой зоной. А дальше, уже в радиусе более десяти километров, находились «тяжелые» и химические заводы, выделяющие огромное количество токсичных отходов. Весь этот «тяжелый» воздух стягивался в центр гигантской воздушной воронки и уносился смерчем в никуда. Это создавало иллюзию, что мир не страдает от промышленных выбросов. На самом деле эти выбросы никуда не девались. Они оседали где-то за сотни километров от города, отравляя местных жителей.
   Конечно же, звезда ДанДана была создана не для того, чтобы всасывать промышленные выбросы. Космическая энергия, попадая в принимающую полусферу, трансформировалась там в обычную электроэнергию. Звезды ДанДана висели над всеми крупнейшими городами мира и снабжали энергией весь модульный транспорт этих городов и все интерпространство.
 
   «Сектор 32, здание 128, квартира 412» — высветилось на мониторе. Двери модуля открылись и Дан, затаив дыхание, вступил на территорию таинственной незнакомки.
   Квартира была богато обставлена. Во всем чувствовались вкус и стиль. Дан, с благоговением глядя по сторонам, прогулялся по всей квартире в поисках хозяйки, но живая душа нигде не обнаружилась. Он задержался в одной из комнат, где все было приготовлено для того, чтобы провести время в приятной и интимной обстановке, и начал разглядывать на стене старинные, поблекшие от времени фотографии.
   — Здравствуй, чудо! — Дан вздрогнул. Включились шторки, и на экране появилась богиня. Дан едва удержался, чтобы не упасть перед ней на колени.
   — Располагайся и будь как дома. Я сейчас приведу себя в порядок и присоединюсь к тебе. Шторки погасли, но завороженный Дан продолжал стоять, созерцая оставшийся в глазах образ. «Это ОНА, действительно красавица, самая настоящая суперзвезда, и я сейчас увижу ее живой и возможно…»
   Ноги подкосились. Дан доковылял до прозрачного стула и плюхнулся в него, едва не задев столик, на котором уже стояла бутылка вина и лежали деликатесы. Дрожащими руками он открыл бутылку и наполнил бокалы. Ерзая на стуле, в ожидании, когда богиня «спустится с небес на землю», пару раз отхлебнул из своего бокала для храбрости…
   И вот она вошла. Настоящая красавица. Великолепные белокурые волосы, алые, пышущие здоровьем губы, красивые голубые глаза. Эластичное полупрозрачное белье в обтяжку было надето явно для того, чтобы продемонстрировать все достоинства фигуры: тонкую талию, крутые бёдра и упругую грудь. Девушка подошла к столику, взяла бокал с вином и слегка пригубила. Продолжая стоять, она оценивающе оглядела гостя с ног до головы, демонстрируя свой великолепный бугорок внизу живота, прямо на уровне глаз Дана. Помимо восхитительной внешности, она явно обладала острым умом. Острый, вприщур, взгляд сквозь длинные ресницы приводил Дана в благоговейный трепет. Не зная, что сказать, Дан схватил со стола бокал с вином и отхлебнул почти половину. Но, пока он собирался с мыслями и придумывал подходящую фразу для начала знакомства, стало происходить просто невероятное…
   Незнакомка повернулась к гостю спиной, подошла к зеркальной стене и отодвинула ее в сторону. Дан увидел аккуратненькие стопочки с женским бельем. Девушка стала переодеваться прямо у него на глазах! Хорошее начало для первого знакомства! Раз — облегающий наряд оказался на полу. Девушка нагибается, демонстративно подставляя Дану на обозрение свою божественную попку. Ему даже показалось, что незнакомка слегка подмахивает ему бедрами.… Поднимает упавшую одежду и не спеша складывает на полочку, поправляя, опять же очень демонстративно, тонюсенькие трусики, совершенно утонувшие в щелочке между ягодицами…
   Дан смотрел на все это и не верил своим глазам. Все это до смешного напоминало ему сцену из древнейшей комедии «Бриллиантовая рука». «По-мо-ги-те!» — зазвучала в голове песенка. Осталось только дождаться, когда ему подадут бокал с вином, в котором разбавлено снотворное… Дан закашлялся и покосился на полупустой бокал.
   «Да нет, все нормально, ведь бутылку открыл я сам, и незнакомка тоже пригубила из своего бокала. Да и что можно с меня снять? Нет у меня, ни золота, ни бриллиантов. Я специально не взял с собой ничего ценного, оделся по простому и даже ноты оставил дома… так… короче… самая лучшая защита, это нападение», — решился Дан, встал и подошел к незнакомке, которая стояла к нему спиной и перебирала белье. Из одежды на ней остались только трусики, да и то — эти трусики одеждой можно было назвать только чисто символически. «Будь, что будет» и, обняв ее за плечи, он обдал горячим, прерывистым дыханием ее волосы и шею. Затем он обнял ее за грудь и поцеловал в плечо, вдыхая полной грудью аромат ее тела. Слегка вздрогнув, девушка напряглась и замерла. Она не оттолкнула его, просто стояла молча и не шевелилась.
   «Ого, — удивился Дан, — не ожидала!». Руки его поползли к низу живота.… Но тут незнакомка резко развернулась, и они оказались лицом к лицу. На Дана был устремлен взгляд, прожигающий все насквозь, что заставило его немного замешкаться. Однако в следующее мгновение, отбросив все сомнения, он решительно впился своими губами в ее божественные губы…
   Но тут у незнакомки заговорил клип. Дан находился так близко от ее уха, что даже расслышал тембр голоса говорящего. Незнакомка отстранилась и торопливо вышла из комнаты, закрыв за собой дверь, а Дан возбужденно встряхнул головой и сел на прежнее место. «Случилось, случилось, это случилось!» — пульсировало и вибрировало воспрянувшее реанимированное мужское достоинство.
   В ожидании ее возвращения Дан закрыл глаза, представляя, как шепчет ей что-то на ухо, а его руки в это время гладят девушку по груди, животу и ниже. На прозрачном фоне дивана ярко белеет изящное, гибкое тело зрелой девушки, холмики грудей вызывающе топорщатся, маленькие соски набухли, выступающий лобочек аккуратно выбрит, а тончайшие трусики потемнели меж ног от влаги. Ее голова запрокинута, спина выгнута, глаза закрыты, а губы влажны от поцелуев. Кожа на бедрах нежная и упругая. Рука Дана гладит тело незнакомки, скользя по всем изгибам, задевает за соски. Девушка вздрагивает и крепко прижимается своими губами к губам Дана. Рука Дана движется по её животу и, помедлив мгновение у трусиков, скользит под резинку. Его пальцы ощущают божественную влагу, тепло и пульсацию. Спустившись ещё чуть ниже, ладонь Дана накрывает полностью заветный бугорок, и пальцы проникают в лоно богини. Девушка вздрагивает и, прервав поцелуй, издает короткий, сладострастный стон. Дан быстренько сдёргивает с нее трусики, разводит в стороны ее божественные ноги и падает на нее сверху. Прижимает к дивану оба ее запястья. Незнакомка, испугавшись натиска его животной мужской агрессии, теперь пытается выбраться из-под него, скользя пятками по прозрачной поверхности дивана и выгибаясь во все стороны. Но через несколько мгновений расслабленно падает, полностью отдавая себя во власть страсти…
   Она вернулась. На ней был полупрозрачный халатик, во рту сигарета. Дан придвинулся вплотную к столику, чтобы скрыть последствия мыслей, внезапно его охвативших. С момента встречи с этой девушкой Дан постоянно находился как будто под гипнозом. Он хотел быть веселым и непосредственным, но, как правильно и оригинально поймал образ Распутин, язык был тяжелым, как гиря, а мысли суетливо бегали по мозговым извилинами, и Дан не мог поймать ни одной стоящей.
   Девушка присела рядом и внимательно посмотрела на него. Взгляд был уже совсем другой, что-то изменилось: он не стал мягче, он не стал чувственней и теплее, но что-то обновилось, может быть, Дан выдавал желаемое за действительное… Ему вовсе не хотелось курить, но неожиданно, как будто бы кто-то ему подсказал, Дан попросил:
   — Дай сигаретку.
   Незнакомка, пожав плечами, молча протянула ему пачку и зажигалку. Дан, прищурив глаза, прикурил, крепко затянулся и, изображая на лице таинственную улыбку Распутина, произнес «гениальную» речь:
   — Мне кажется, нам пора познакомиться. Меня зовут Дан, а тебя?
   — Влада. — Слово упало из уст незнакомки, как приговор палача. Холодный тон, которым было произнесено имя, буквально парализовал Дана. Ему вдруг стало плохо. Он почувствовал тошноту. Рука беспомощно взметнулась к горлу и… повисла, как плеть. Густой туман наполнил голову, тело отказалось повиноваться, Дан выронил сигарету и погрузился в темноту.
   * * *
   Профессор подошел к Сергееву, который стоял к нему спиной, глядя в окно, и, улыбаясь, спросил:
   — А как, по-вашему, Володя, что такое гений?
   — Гений? — переспросил Сергеев и, немного подумав, сказал. — Это тот человек, который может всем и каждому доказать, что он гений.
   — Любопытная формулировка.
   — И единственно верная. У меня в школе был друг — двоечник. Он все время говорил мне: «Я все знаю и все понимаю. Я, может быть, даже гений! Только я выразить не могу то, что чувствую. Просто у меня язык не подвешен, как у некоторых». Если следовать его логике, то получается, что и собака, и корова, и свинья могут быть гениальными.
   Не обязательно быть оратором, как Ленин. Доказать, что ты гений, можно как угодно. Например, Паганини доказывал это с помощью нот. Бетховен делал это, даже будучи глухим. Эйнштейн доказал с помощью цифр. А Бил Гейтс…
   — По-моему, дорогой коллега, вы сваливаете в одну кучу гениев и мудрецов.
   — А какая разница, простите?
   — Огромная! — Профессор поднял левую руку высоко вверх, а правую опустил, согнув при этом ладони так, что они стали параллельны друг другу. — Это две диаметральные противоположности. Мудрость и гениальность — это небо и земля. Гениальность летает в небе. Мудрость прячется в траве. Гениальность выпячивается и всегда на виду. Мудрость прячется в тень. Мудрость подчиняется природе. Гениальность стремится к власти над ней. Гениальность всегда лезет на рожон и старается унизить мудрецов. Мудрецы, не вступая с гениальностью в конфликт, прячутся. Гениальность стремится к тоталитарной власти над мудростью. Мудрость управляет гениальностью незаметно, так, что та даже не знает об этом. Гениальность беззащитна и легко уничтожаема, так как она всегда у всех на виду. Мудрость всесильна и недосягаема, так как она незрима. Гениальность — продукт психопатологии и невроза. Мудрость — продукт опыта и здравого смысла. Лишаясь здравого смысла, мудрость превращается в гениальность. Избавляясь от невроза, гениальность становится мудрой.
   — Если так, то тогда что является вашей целью — мудрость или гениальность?
   — Гениальность.
   — Не понимаю тогда. — Сергеев покрутил пальцем у виска. — Вы что ли хотите создать психа?! По-моему, их и так в наше время предостаточно.
   — Психов предостаточно, а по-настоящему гениальных психов нет.
   — А почему бы ни сделать супермудреца, что у нас с мудрецами перебор?
   — Мудрец спрячется в тень и не станет ничего предпринимать. А нам нужен Наполеон, Ленин, ДанДан. Нам нужен человек, способный, как вы правильно сказали, доказать всем и каждому, что он гений… и под эту дудочку внушить людям новую правду…
   — Вашу правду?
   — Абсолютная истина не принадлежит никому — она принадлежит всем.
   — А если в результате нашей операции получится все-таки мудрец?
   — Не получится. Я также заложил в программу файл невроза. Этот файл, приплюсованный к сексуальным природным инстинктам, не даст нашему герою спрятаться в тень…
   — Мне кажется, вы решили разыграть слишком сложную шахматную партию, — Сергеев задумчиво скреб свой подбородок. — Сильно сомневаюсь, что все пойдет так, как вы задумали. Чувствую это нутром, как мой друг — двоечник, но словами выразить не могу.
   — Странно, если вы так думаете, зачем же вы согласились мне помогать?
   — Любопытство! — ответил Сергеев после короткой паузы. — Я знаю, что это ничем хорошим не кончится, но мне все-таки интересно — чем именно. К тому же ясно, что это только вопрос времени, если не вы, то кто-то другой рано или поздно сделает то же самое. Кто-то великий сказал: «Красота спасет мир». Позвольте и мне, в свою очередь, обронить фразу: «Любопытство погубит человечество»…
   Профессор вдруг поднес руку к губам и начал с кем-то разговаривать:
   — Да. Нашла! Наконец-то! Как, уже?! Хорошо, едем. Приготовь пока все к работе.
   Профессор опустил руку.
   — Мой дорогой друг, через несколько часов мы войдем в историю! Через несколько часов мы родим гения, и он начнет свою великую миссию! Он продолжит дело ДанДана, и третье тысячелетие станет эпохой новой науки, новой религии, новой веры! Поехали, Володя, нас ждут великие дела!
   Сергеев молчал, смотрел в окно и думал: «Какое странное стремление есть у людей: вписать свое имя в историю. Кому будет нужна потом эта история!?».

* * *

   Очнувшись, Дан обнаружил себя сидящим в каком-то неудобном кресле в комнате с обшарпанными стенами. Прямо напротив него, на доисторическом деревянном лакированном столе, стояла знаменитая «лампочка Ильича». Облезлые деревянные окна, облезлые деревянные полы, истыканная непонятно чем деревянная дверь. Картина! На стене висело, соответствуя «интерьеру», облезлое полотно, явно не кисти Айвазовского.
   Голова ныла, как один сплошной больной нерв. Слабость пронизывала все тело. Дан сделал усилие, но едва сумел пошевелить пальцами рук. За спиной послышались шаги, отдающиеся страшным колокольным звоном в мозгу. В поле зрения появился человек, высокий и худой, с плешивой головой и глазами, как у человека, страдающего Базедовой болезнью. В плавающих перед глазами кругах этот человек казался Дану приведением.
   — Как вы себя чувствуете? — спросило привидение, натянуто улыбаясь.
   В душе Дана боролись два чувства — нежелание и желание, нежелание вообще шевелить языком и желание обматерить всех на свете. Ушам профессора повезло, так как нежелание победило. Так и не дождавшись ответа, он сделал какие-то записи в своих нотах и удалился. В больном мозгу Дана совершенно отсутствовали какие-либо мысли, поэтому он снова быстро отключился.
   Очнувшись во второй раз, слабости в теле Дан уже не чувствовал, но боль в голове осталась прежней. Он встал, автоматически ощупал голову и с ужасом обнаружил, что она перебинтована. «Что это значит, черт побери?! Я упал в наркотическом бреду и ударился головой. Что это была за сигарета? Может, меня посадили на иглу? Я слышал, что таким образом наркобароны порабощают для себя распространителей». Дан быстро осмотрел свои руки на наличие подозрительных точек. «Ничего нет.… Так, так, но ведь что-то им от меня все-таки нужно!».
   Потихоньку в нем начинала закипать злость. Дан подбежал к деревянной двери: она была закрыта. Желая поскорее разобраться в происходящем, он стал стучать по двери кулаками, потом ногами, затем, разбежавшись, попытался протаранить ее плечом. Страшная боль пронзила все тело. Дан едва снова не потерял сознание и прислонился к стене, чтобы не упасть.
   Дверь открылась. Вошел человек, уже другой. Этот был моложе, с крепкой фигурой. Он спокойно осмотрел Дана сверху донизу проникновенным взглядом, именно так врачи-психиатры смотрят на своих больных.
   — Кто ты такой? — выдавил из себя Дан, — что вам от меня нужно, твари ползучие? Ни на того нарвались. Я вас всех по стенке размажу, как клопов…
   — Пойдемте, — невозмутимо произнес незнакомец, — профессор вам все объяснит.
   — Что еще за профессор? Это та, что ли — глазастая цапля? Это он у вас главарь банды? А ты, наверно, тоже обкуренная шестерка?
   — Я действительно в этом деле лицо второстепенное, — ответил человек спокойным и невозмутимым тоном, совершенно никак не отреагировав на оскорбление, — поэтому вам лучше пройти со мной и обратиться со всеми вопросами к профессору.
   С этими словами незнакомец демонстративно указал рукой на открытую дверь, в проеме которой тут же исчез, поставив, таким образом, Дана перед фактом, что он должен следовать за ним. Втянув голову в плечи, несчастный пленник проследовал за своим похитителем.
   Увидев профессора снова, даже будучи невероятно злым, Дан не смог сдержать улыбки. Странный взгляд был у этого человека — и мудрый и глупый одновременно.
   — Только давайте без лишних слов. Что вам от меня надо?
   В данный момент перед ним были не женщины, а мужики и, несмотря на то, что мужиков было двое, и один из них довольно крут физически, Дан все равно вел себя довольно дерзко и готов был даже ввязаться в драку, если потребуется. Однако ответ охладил его пыл, словно ушат ледяной воды.
   — Все, что нам было надо, мы уже сделали. — Развел руки в стороны профессор.
   — И… и… и что? — только и смог выдавить из себя Дан.
   — И все! Теперь мы будем, молодой человек, надеяться на вас и на вашу гениальность.
   — На гени… что? Вы чё тут психи, что ли все?! Давай отвечай, козел плешивый, что вам от меня нужно?
   — Вы спрашиваете, что вам необходимо делать дальше? Дело в том, что мы этого не знаем. Вы это должны решить сами.
   «Точно псих!» — мелькнуло в голове у Дана. Он пристально посмотрел на профессора, потом перевел взгляд на Сергеева — этот хотя бы внешне имел умный вид.
   — Профессор не решается вам сказать, это вполне естественно, — Сергеев выдержал некоторую паузу и буквально пригвоздил Дана к полу. — Вам сделали операцию на мозг.
   У Дана подкосились ноги и голова вновь разболелась, лишая его возможности соображать. Каждый приступ боли бил его по мозгам, словно разряд электрического тока.
   — За-зачем? — только и смог выронить он из своей открытой отвисшей челюсти.
   — Не пугайтесь, — вдруг затараторил профессор, размахивая руками перед лицом Дана, — мы преследовали гуманные цели. Дело в том, что мы очистили ваш мозг от всех известных вирусов. В ходе длительных исследований я доказал, что гениальным сознание человека бывает только один короткий миг — в момент зачатия. По мере развития зародыша, еще в утробе матери, человеческий мозг начинает засоряться вирусами. Старение и смерть есть ничто иное, как победа вирусов над сознанием. В течение всей жизни вирусы проникают в клетки мозга и блокируют их, отключая от работы во время решения логических задач, пожирая накопленные в памяти гигантские информационные пласты. Мы сделали из вас совершенство. Вы первый человек на земле, который будет использовать в работе весь мозг на сто процентов!
   — Какой работе? Какое совершенство? Кто вам дал право копаться в моей голове? Там ничего не прибавилось, кроме страшной боли.
   — Это пройдет. Так работает антивирусная программа. Через некоторое время боль утихнет, и вы сразу почувствуете себя другим человеком.
   Профессор включил шторки и обстоятельно, не спеша, изложил Дану свои взгляды на жизнь и понимание тех глобальных задач, которые должен решить Дан с помощью своей гениальности…

Симфония-333

   …«На этой планете люди уже не живут!» Я правильно вас понял, или вы имели в виду что-то другое? — Дан подошел к профессору и внимательно посмотрел ему в глаза. — То есть вы хотите сказать, что я, вы и все жители Земли — инопланетяне, так что ли!
   — Да, и могу это доказать. Правда, пока еще не все люди — инопланетяне, но большинство. А началось это перерождение еще в двадцатом веке…
   — И вы тоже гуманоид?
   — И я тоже.
   — Тогда, если вы инопланетянин, — Дан изобразил пальцем пистолет, стреляющий в висок, — получается, вы затеяли рискованную операцию против себя самого и себе подобных?
   — На самом деле сегодня уже невозможно вычислить, кто есть кто. Моя операция направлена не против кого-то, а против программы, хранителем и носителем которой является большинство жителей планеты.
   — Так, так, а можно поподробнее узнать, что именно во мне является хранителем этой программы.
   — Ну, это долго и неинтересно…
   — Неинтересно?! Меня только что посвятили в то, что я инопланетянин, мне только что сказали, что у меня в башке микрочип, а потом говорят, что это вовсе не интересно. Нет, уж извините, теперь я хочу знать все до конца!
   — Хорошо, хорошо, никакого микрочипа у вас в голове нет.
   — И что же там тогда?!
   — Практически ничего — всего лишь пузырек пустоты или, как говорил великий ДанДан, — «логический кристалл».
   — ДанДан? Великий пророк?
   — Да, тот самый великий пророк, который доказал всему миру, что пронизывающий пространство Вселенной эфир — живой и обладает разумом…
   Дан покрутил головой, при этом пару раз послышался хруст позвонков:
   — Профессор, мне всегда было любопытно узнать, ЧЕМ и о чем думает пустой эфир?
   — Тем же, что и вы, и о том же, что и вы. Вы знаете, чем вы думаете?