Паскаль Фрэнсин. Белая ворона

   — Я понимаю тебя, Энни. Хорошие оценки и общественное дело — это очень важно для человека. Но команда болельщиц не единственное занятие, которое внушает всем уважение. Есть множество других, ничуть не менее уважаемых. «В которых не замешана моя сестра Джессика», — добавила она про себя.
   — Нет, ты не понимаешь, Лиз! Лучше всего быть в команде болельщиц, — горячо воскликнула Энни, изумляясь, как можно ставить хоть одно общественное дело выше команды болельщиц. Но тут же спохватилась, вспомнив, с кем разговаривает.
   — Тьфу ты, что я говорю! — Она хлопнула себя ладонью по лбу и, смутившись, не заметила улыбку в глазах Элизабет. — Я совсем не спорю. «Оракул» — очень важное дело. Но надо же быть гением, чтобы писать в газетах.
   Вот так сказанула! Элизабет изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Но, не выдержав, фыркнула. И в ответ на озадаченный вид Энни безудержно расхохоталась.
   — Ох, Энни, это уж слишком! — давясь от смеха, выговорила она. — Мистеру Коллинзу, наверное, и в голову не приходит, что он работает с кучкой гениев.
   Она представила себе, как смеялся бы куратор редакции «Оракул», доведись ему услышать наивное замечание Энни.
   — Ты ведь знаешь, знаешь, что я хочу сказать, — умоляющим голосом начала Энни.
   — Ну что ты, не надо оправдываться! Конечно, знаю. Делать задние сальто на стадионе перед огромной толпой, наверно, куда интересней, чем писать статью о последних приказах Медного Кумпола, — сказала она, вспомнив занудную работу, порученную ей на прошлой неделе директором школы, мистером Купером.
   При мысли о сальто, которые она будет делать на стадионе перед огромной толпой, глаза Энни так и вспыхнули.
   — Да, именно этого я и хочу, Лиз. Уж с таким-то делом я справлюсь.
   Она так разволновалась, что почти затанцевала по комнате. Элизабет с невольным восхищением следила за ее легкими, грациозными движениями. Да, ей самое место в команде болельщиц. Если бы только Джессика не помешала ей! Вполне вероятно, что дурные слухи об Энни сильно преувеличены. Не похоже, что она такая испорченная, как кажется Джессике.
   «Как же все-таки узнать правду?» — думала Элизабет.
   — Энни, ты сейчас так много занимаешься. Тебе, наверно, на свидание некогда сходить? — рискнула она спросить, чувствуя себя хитрой, как китаец.
   — Какое там! — небрежно ответила Энни. — Я считаю, что самое важное — это положение в обществе. Поверишь, это единственное, чем я живу в последнее время… Ой, Лиз, ты только взгляни на часы! Давай начнем заниматься? — Она открыла учебник и тетрадь.
   Пытаясь сосредоточиться на математических задачках, Элизабет не могла отогнать от себя мысль об удивительном и тревожном открытии — Энни, оказывается, не имеет никакого представления о том, насколько плохо к ней относятся в школе. Бедная, всеми презираемая девочка считала своих постоянно меняющихся парней друзьями. Наверное, она даже не знает, что ее прозвали Дешевкой Энни.
   «Интересно, до какой степени совпадают факты и сплетни?» — размышляла Элизабет.
   Но хорошо, что у Энни хотя бы к концу вечера улучшилось настроение. «Если она не отступится от своих намерений и я смогу повлиять на Джессику, мы должны победить», — думала Лиз. Конечно, надо быть сверхоптимисткой, чтобы надеяться повлиять на Джессику, — это Элизабет ясно понимала, но попытаться стоит. Надо дать Энни возможность начать новую жизнь, она достойна этого, и Элизабет решила ей помочь.
   Через час Энни вытянула руки над головой и зевнула.
   — Я, конечно, страшная лентяйка, Лиз, но я уже понимаю, что делаю! Ты просто потрясно объясняешь.
   — Ты так считаешь? — И Элизабет подумала, что хорошо бы так же потрясно объяснить все Джессике.
   — Если у тебя есть еще немного времени, можем выпить газировки.
   — Нет, Энни, спасибо. Мне действительно пора. — Элизабет взяла сумку и свитер и направилась к выходу.
   В этот момент входная дверь отворилась.
   — Салют, котенок, вот и мы! — воскликнула высокая, ярко одетая женщина, одарив Элизабет ослепительной улыбкой. — Добрый вечер, я мама Энни.
   — Добрый вечер, миссис Уитмен. Я Элизабет Уэйкфилд.
   — Элизабет? Очень рада познакомиться. — Все слова сливались у нее в один непрерывный поток.
   — Мам, Лиз пора уходить, — торопливо прервала ее Энни. — Она приходила помочь мне по математике. Огромное спасибо, Лиз. — Она почти подталкивала Элизабет к двери. Беззаботно-радостное настроение, только что владевшее ею, бесследно исчезло.
   — А мне ты не хочешь представить свою прелестную маленькую учительницу, детка?
   В дверном проеме стоял, прислонясь к косяку, мужчина с таким неприятным взглядом, что у Элизабет мурашки побежали по коже. Энни мгновенно напряглась еще больше.
   — Это Джонни, — процедила она сквозь стиснутые зубы.
   — Здравствуйте, мистер… — Элизабет очень пожалела, что не ушла несколькими минутами раньше.
   — Зови меня просто Джонни, лапочка. Все хорошенькие маленькие девочки зовут меня Джонни.
   — Джонни, я же говорю, что Лиз пора уходить, — повторила Энни, отталкивая его в сторону и выводя Элизабет на площадку.
   — Не знаю, как тебе объяснить, — начала она, водя по коврику носком туфли в ожидании лифта.
   — Не надо ничего объяснять, Энни.
   — Мне кажется, что я только обманываю саму себя, Лиз. Ничего у меня не выйдет. У меня никогда ничего не выходит.
   — Надо верить в свои силы, — твердо сказала Элизабет. — Я вот в тебя верю, Энни! Ну-ка, скажи, разве может такой гений, как я, ошибаться?
   Энни слабо улыбнулась.
   Сидя в автобусе, Элизабет снова и снова обдумывала положение. Воодушевить Энни гораздо проще, чем переубедить Джессику.
   «Давай-давай, гений, делай что-нибудь!» — подбадривала она себя.

Глава 3

   Джессика чувствовала себя как рыба в воде. Во внутреннем дворике дома Уэйкфилдов она муштровала Кару Уокер, отрабатывая с ней необходимые движения, чтобы та могла снова войти в школьную команду болельщиц.
   — Самое главное, что тебе надо запомнить, — это несколько новых приветствий и движений, которые у нас появились, пока тебя не было, — объясняла Джессика. — И, надеюсь, ты помнишь, что надо во всем следовать за капитаном.
   Конечно, она имела в виду только себя. Робин Уилсон хоть и капитан, но она уделяет команде далеко не так много времени, как Джессика. Притом девочки подчинялись только Джессике, что было, по мнению последней, вполне естественно.
   Каре приходилось нелегко. Пот градом катился по ее лицу, и она тяжело дышала.
   — Ну, знаешь, Джессика, раньше все было гораздо проще! — причитала Кара. — Что я тебе, олимпийская чемпионка, что ли?
   — У тебя отлично получается, — подбадривала Джессика. — Только немного поработай над шпагатом.
   Кара размахивала в разные стороны своими загорелыми ногами, чувствуя, как напрягаются мышцы и натягиваются сухожилия. Джессика была вполне довольна. К Каре тоже мало-помалу приходила уверенность, что с таким тренером она без труда одолеет своих соперниц.
   — Как ты думаешь, буду я в команде или нет? — спросила Кара, сидя на своем вымученном шпагате возле бассейна Уэйкфилдов. — То есть, я хочу сказать, что умру со стыда, если наши девочки от меня откажутся.
   — Я тебе гарантирую, что не откажутся, — заверила Джессика. Кара заулыбалась:
   — Классно будет, если я вернусь. А еще кого вы выберете?
   — Пока не знаю, — ответила Джессика. — Что ты думаешь о Сандре Бэкон?
   — О, это то, что надо! — поддакнула Кара. — Хотя, конечно, она не всегда умеет себя вести. Помнишь, в прошлый раз…
   — А, это когда Лила пригласила нас к себе в бассейн, — подхватила Джессика, удовлетворенно хихикая.
   — Невозможно было смотреть, как она выпендривалась, взбираясь на трамплин. Будто собирается изобразить не меньше чем тройное сальто или что-нибудь разэтакое. — Воспользовавшись тем, что Джессика про нее забыла, Кара с облегчением села, сложив ноги вместе.
   — А Марк даже глазом не повел в ее сторону, — фыркнула Джессика. — Покуда она не свалилась с трамплина и не шлепнулась в воду животом!
   Держась за живот и совсем обессилев от хохота, Кара скрючилась на траве. Даже слезы потекли у нее из глаз при этом воспоминании.
   Вдруг Джессика многозначительно кашлянула. Кара умолкла, опасаясь, что зашла чересчур далеко, — ведь это Джессика предложила включить Сандру Бэкон в команду. Но в эту минуту у самого ее лица появилась большая теннисная туфля синего цвета. Кара подняла глаза. Над ней возвышался Стивен, брат двойняшек.
   Щеки Кары залились краской. Стивен Уэйкфилд, парень, в которого она влюбилась по уши несколько лет назад, стоит и смотрит, как она ползает по двору, словно удав!
   В мгновение ока она приняла подобающую позу и, все еще красная до корней волос, пробормотала:
   — Привет, Стив.
   Но Стив, казалось, не заметил ее конвульсий. Более того, как поняла Кара, взглянув на него повнимательней, он вообще ее не заметил.
   — Привет, Стив, — сказала Джессика. — Что принесло тебя из колледжа среди недели?
   — А? — отозвался Стив.
   — А у нас новости: Кара скоро вернется в команду болельщиц, — продолжала Джессика. — Здорово, да?
   — Что? — снова повторил Стив, оглянувшись на Кару. — О, конечно. Я в этом уверен. — И быстрым шагом направился к дому.
   Джессика нахмурилась. Кара как раз подошла бы Стивену, если бы только он очнулся и перестал, как лунатик, ходить по пятам за Трисией Мартин. Вся семья Мартин — это сплошные проблемы. Самые никчемные люди во всей Ласковой Долине, а Стивен с ними якшается. Элизабет туда же — только и говорит, что Трисия не такая, как все. Но Джессика прекрасно понимает, что все Мартины друг друга стоят.
   — Я все испортила, — сокрушалась Кара. — Кошмар! Он, наверное, принял меня за идиотку!
   — Да брось ты, — успокоила Джессика. — Он сейчас… немного не в себе. Рано или поздно я вас сведу. Можешь на меня положиться.
   Кара взглянула на дверь, за которой скрылся Стивен, и вздохнула.
   — Ладно, я пошла домой. Увидимся во время конкурса. — Она собрала книги.
   — Хорошо, — ответила Джессика. — Можешь не волноваться. Твой успех у меня в кармане.
   Как только Кара скрылась за углом, Джессика поспешила в дом. По лицу брата она сразу поняла — что-то произошло.
   Стивен стоял в кухне у телефона.
   — Что случилось? — подступила к нему сестра.
   — Несчастье, — хмуро ответил Стивен.
   Джессика почувствовала, как сердце подскочило к горлу.
   — Какое? С кем несчастье?
   — С отцом Трисии. Он сбил женщину на Пальметто-драйв.
   — Не может быть! — вскрикнула Джессика.
   — Я должен позвонить Трисии, — сказал Стивен. — Она, наверное, очень расстроена.
   — А что с той женщиной? Стивен покачал головой:
   — Точно не знаю. Кажется, ничего страшного. Я узнал об этом от подруги Трисии. Она говорит, что мистер Мартин уже несколько дней в тюрьме.
   — В тюрьме? — в ужасе выдохнула Джессика.
   — Его обвиняют в том, что он был пьян. Это уже не в первый раз.
   Джессика с размаху села в кресло, взбешенная самой мыслью о том, что Уэйкфилды имеют хотя бы косвенное отношение к отвратительной семье Мартинов.
   — О, Стив! — воскликнула она. — Я же сто раз тебе говорила, что Мартины — гнилье! Ну почему, почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе поближе познакомиться с Карой? Ты не представляешь, что это за девчонка!
   — Выкинь это из головы, Джес, — пробормотал Стив. — Да что я никак не могу дозвониться! Трисия там, наверное, с ума сходит. — И он в нетерпении стал накручивать диск телефона.
   Джессика вышла из кухни, удрученная странным увлечением брата. Она не сомневалась: когда-нибудь Стив очень пожалеет, что влюбился в эту девицу.
   На следующий день после уроков гимнастический зал школы Ласковой Долины напоминал закулисье музыкального театра на Бродвее во время распределения ролей — шел смотр семидесяти пяти претенденток в школьную команду болельщиц. Царил полнейший бедлам. Девочки одна за другой проносились по залу колесом, пронзительно кричали, изображая приветственный клич болельщиц, и взвизгивали при виде вновь прибывших.
   — Ну и ну! — широко раскрыв глаза, удивлялась Робин Уилсон. — Как же мы справимся со всей этой оравой!
   — Всего и заботы — выбрать двух новых членов в команду болельщиц, — сказала Элен Брэдли, девочка с рыжими, словно языки пламени, волосами. — А шуму столько, будто выбираем «Мисс Америку».
   Джессика влезла на скамейку, приложила к губам свисток и издала заливистый свист.
   — Внимание, девочки! — крикнула она.
   Но прежде чем толпа утихла и обратила на нее внимание, пришлось свистнуть еще два раза.
   — Я Джессика Уэйкфилд, если кто-нибудь не знает. А это — Робин Уилсон. Мы капитаны. Это — Элен Брэдли, Джин Уэст и Мария Сантелли!
   Членов команды приветствовали бурными аплодисментами, доставившими Джессике большое удовольствие. Она была счастлива еще и оттого, что на трибунах собралась порядочная группа ребят из разных классов, среди которых был Тим Брэдли, симпатичный брат Элен.
   Элизабет тоже пришла в зал и делала заметки для будущей статьи в «Оракул». Рядом с ней стояла Инид Роллинз.
   — Зачем здесь ты — вполне понятно, — говорила Инид, не сводя с Элизабет преданных глаз. — Ты пишешь статью. Но зачем ты притащила сюда меня? Ведь не для того, чтобы я решала, кто лучше всех делает шпагат?
   — Молчи, несчастная! — с театральным пафосом отозвалась Элизабет. — Ты здесь затем, чтобы говорить о чем угодно, только не о шпагате. Иначе я кукукнусь.
   Спрыгнув снова на пол, Джессика продолжала свою речь.
   — А теперь, девочки, — кричала она, — я хочу представить вам великую личность, от которой мы все зависим, мозг нашей организации, душу и сердце команды! Только, пожалуйста, не сорвите с него одежду!
   Члены команды захихикали, уже зная, что за этим последует.
   — Вот он, — продолжала Джессика, — наш менеджер — Рики Капальдо!
   Из-под трибуны мелкими шажками вышел парнишка с красным, как включенный рефлектор, лицом и бросил на Джессику изничтожающий взгляд.
   Рики был маленького роста, невзрачный и стеснительный — совсем не из тех, кто способен вызвать всеобщее восхищение.
   Но если внимательно вглядеться в его лицо, невозможно не заметить удивительно теплых карих глаз. Его постоянно донимали насмешками, но всегда дружелюбными. Даже Джессика обожала его. В руках Рики держал скоросшиватель с кипой листков — списки участниц. Он разделил всех девочек по алфавиту на пять групп и расставил вдоль стен, очистив центр зала.
   Серебристый свисток Джессики снова воззвал к порядку.
   — Итак, сегодняшний конкурс должен выявить двадцать пять полуфиналисток. Уже сейчас мы можем оценить, что нас ожидает, — ведь перед нами выступят девочки школы Ласковой Долины, нашей школы, в которой учатся самые талантливые и красивые девочки во всей Калифорнии!
   Снова раздались аплодисменты.
   — Пожелаем им успеха! — крикнула Джессика.
   Тем временем Рики Капальдо носился взад-вперед по залу. Он раздал листки для подсчета очков Джессике, Робик, Элен, Джин и Марии, поставив их во главе каждой из пяти групп участниц. Члены команды показали своим группам, какие движения и приветствия входят в обязательную программу.
   Джессика оказалась во главе той группы, чьи фамилии начинались на последние буквы алфавита. Обернувшись, она подмигнула Каре Уокер. Но тут в поле ее зрения попало еще одно лицо — улыбающееся, решительное, красивое. Энни Уитмен. Джессика отвернулась. Значит, у этой все-таки хватило наглости явиться сюда!
   Каждая девочка, когда объявляли ее имя, выходила в центр зала, издавала главный клич «Гладиаторов», делала боковой выпад, прыжок с переворотом и финальный акробатический разбег с завершающим возгласом:
   «Мы, кто всегда побеждает, приветствуем вас! Вперед, „Гладиаторы“!»
   Членам команды не понадобилось много времени, чтобы из семидесяти пяти претенденток оставить около сорока. Отсеялись прежде всего восьмиклассницы, которые почти не имели представления о команде и пришли просто попробовать свои силы, чтобы пытаться еще раз в будущем году. Кроме того, отсеялись те, у кого не получались акробатические движения, кто недостаточно красиво двигался, стеснялся или даже вовсе отказался выступать.
   Кара Уокер так изобразила главный клич «Гладиаторов», словно никогда не покидала команды. Джессика мысленно поздравила себя с тем, что отлично подготовила подругу. Но вот вышла Энни Уитмен и стала выполнять свою программу.
   Главный клич «Гладиаторов», этот привычный для каждого уха возглас, она исполнила с таким блеском, что он прозвучал как нечто поразительно новое. Прыжки и выпады получались у нее с неподражаемой грацией. А в конце она выдала такое головокружительное сальто, которое даже членам команды приходилось отрабатывать месяцами.
   — Вперед, «Гладиаторы»! — крикнула Энни, легко и точно исполняя прыжок.
   Все, кто смотрел на нее в этот миг, кроме, наверное, одной Джессики, сразу поняли, что Энни самая талантливая из новичков. И одна из самых красивых. Она закончила свое выступление двойным колесом и потрясающим сальто назад, которое оценила даже непревзойденная Мария Сантелли.
   Зал взорвался аплодисментами. Зардевшись от возбуждения и счастья, Энни вернулась на свое место среди претенденток, которые осыпали ее поздравлениями. Лицо Джессики было единственным в целом зале, которое не выражало радости.
   Гром триумфа Энни Уитмен еще не утих, когда в центре зала появилась Сандра Бэкон. Настала ее очередь. Джессика с надеждой следила за ее выступлением и удовлетворенно отметила про себя, что Сэнди — молодец.
   Рики Капальдо сновал от одной группы к другой. Он собрал у командиров листки с двадцатью пятью отмеченными фамилиями полуфиналисток.
   Проходя мимо Энни, дружески и ободряюще улыбнулся:
   — Колоссально, мисс Молния! Лицо Энни покрылось нежным румянцем.
   Протиснувшись сквозь галдящую толпу, Рики уселся на скамью и стал подсчитывать очки. Кара Уокер проходила, Сандра Бэкон тоже. И, конечно, Энни Уитмен.
   — Эй, Джес, — крикнул Рики. — Ты не отметила Энни в своем списке.
   — Кого? — переспросила Джессика.
   — Энни Уитмен. Все остальные отметили ее. А ты? Забыла?
   — Нет, Рики, я не забыла. В этот момент сияющая и счастливая Энни подошла к ним.
   — На сегодня все, да? — спросила она. — А то я спешу на свидание.
   «А куда же еще!» — с яростью подумала Джессика.
   — Да, на сегодня все, — дружески отозвался Рики. — Список будет вывешен завтра.
   Энни еще раз улыбнулась им на прощание и поспешила к трибунам. Джессика раздраженно поглядела ей вслед. Она проследила, как Энни поднялась по ступенькам. И там ее встретил душка Тим Брэдли!
   — Он же из выпускного класса, а она!.. — пробормотала Джессика.
   Тим немного нравился ей самой, и она полагала, что он пришел сюда сегодня ради нее и, может быть, угостит ее по окончании «кока-колой». И вот пожалуйста — у него свидание с Дешевкой Энни!
   Она обернулась к Элен, сидевшей рядом и еще раз просматривавшей свой список.
   — Ты бы лучше последила за своим братцем, Элен, — прошипела Джессика.
   — А? — переспросила Элен и взглянула на трибуну, где Тим и Энни стояли рядом, совсем близко друг к другу.
   — Видишь, с кем он стоит?
   — С Энни Уитмен?
   — Тебя не волнует, что твой брат шляется с потаскушкой? — резко сказала Джессика.
   Элен Брэдли нахмурилась, подозрительно глядя, как те двое вышли из зала.
   — Да, я слышала сплетни, — сказала она.
   — Это не сплетни, — ответила Джессика.
   И тут же, не сходя с места, она дала себе клятву: Дешевка Энни никогда не будет в команде болельщиц — и точка!
   Пока Джессика наблюдала за Тимом и Энни, кое-кто наблюдал за Джессикой. И этот «кое-кто» прекрасно понимал, какие мысли носятся в ее златовласой головке.
   «Э, да она всерьез решила напортить Энни, — думала Элизабет. — И я не вижу ни единой возможности повлиять на нее».
   — Спешу тебе сообщить, что разговаривать с тобой — сплошное удовольствие, Лиз, — пошутила Инид, пытаясь привлечь к себе внимание подруги. Но та продолжала молча изучать лицо Джессики.
   — Я говорю, что очень рада была составить тебе компанию.
   Но Элизабет опять не ответила.
   — Хэй! Вернись на землю, Уэйкфилд! — прокричала ей в самое ухо Инид, ткнув пальцем под ребро. — Ну, Лиз, что с тобой? По-моему, все прошло нормально.
   — Да, Инид, все нормально. — Элизабет деланно улыбнулась. — Я хочу сказать, мне очень понравилось. Особенно Энни Уитмен. Потрясно выступила, да?
   — Да, Лиз. Поэтому не пойму, с чего у тебя такой непотрясный вид.
   — Какой у меня вид? — с легким недовольством спросила Элизабет.
   — Ну, будто ты видела, как что-то черное и скользкое проползло по полу. Или будто ты нечаянно подслушала заговор, что готовится конец света.
   Элизабет фыркнула:
   — Язва ты, Инид Роллинз.
   — Да, я такая, старая ворчунья Роллинз, — без всякой улыбки ответила Инид. — Чем ты расстроена, Лиз? Ты смотрела вовсе не на Энни, а на Джессику. Что затевает твоя сестренка на этот раз?
   Затеи Джессики очень хорошо известны Инид. Не так давно она сама была их объектом. С тех пор Инид не доверяет ей и старается, насколько возможно, избегать всяких отношений.
   — Ну ты же знаешь Джессику, она не может ничего не затевать, — отшутилась Элизабет. Но тревога не прошла. Если уж Джессика что-нибудь вобьет себе в голову, ничто на свете не заставит ее изменить свои намерения.

Глава 4

   Еще ни разу в жизни Рики Капальдо не был так обожаем и ненавидим одновременно. Новость разлетелась в тот же миг, как он воткнул первую кнопку в список имен на доске объявлений возле гимнастического зала. Чуть ли не половина всего женского населения школы Ласковой Долины в мгновение ока нахлынула на него сзади, толкаясь, визжа и борясь за возможность взглянуть на фамилии счастливиц. Для тех, кто пролетел, бедняга Рики немедленно превратился в смертельного врага. Но те двадцать пять, кто обнаружил себя в списке, скакали от восторга, налетая на пылающего от смущения менеджера с объятиями и поцелуями.
   — Меня-то за что?! Ведь у меня не было даже права голоса! — протестовал Рики, но тщетно.
   Пробираясь по коридору сквозь толпу, Элизабет заметила Рики, атакованного счастливыми девчонками. Это было как раз то мгновение, когда его шею обхватили руки Энни Уитмен, и он был награжден поцелуем, без слов выразившим весь ее восторг.
   — Готов каждый день вывешивать списки победителей, — смеясь, заявил Рики.
   Обернувшись, Энни заметила Элизабет и кинулась к ней с распростертыми объятиями.
   — Лиз, я прошла, прошла! — взвизгнула она. — Ты радуешься за меня?
   Элизабет ласково улыбнулась..
   — Конечно, радуюсь.
   — Я обязательно должна пройти и все остальные туры, — тараторила Энни, не отставая от Элизабет. — Ты сможешь еще немножечко мне помочь? У меня скоро сумасшедший зачет.
   — Конечно, — снова согласилась Элизабет. — А когда?
   — Ну… Дай подумать, — медленно произнесла Энни, видимо, мысленно просматривая свое до предела заполненное расписание. — Сегодня никак. Сегодня у меня свидание.
   — Что-что? — с шутливой угрозой спросила Элизабет. — А я, между прочим, «Глаза и уши» школы Ласковой Долины. Возьму и напишу про твои шуры-муры с Тимом Брэдли, а?
   — С Тимом Брэдли? — не сразу поняла Энни. — Ах да, у нас было одно свидание. На самом деле он меня не интересует.
   Элизабет снова подивилась мимолетности ее увлечений. Она думала, что со вчерашнего дня Энни еще не успела сменить друга.
   — С кем же тогда у тебя свидание? — весело настаивала она. — С Рики?
   — С Рики Капальдо? — повторила Энни, широко раскрыв глаза от неожиданности.
   — Ну если посмотреть на то, как ты его только что целовала… Энни фыркнула.
   — Да я просто была сама не своя! А так у меня даже в голове не укладывается, что Рики — и вдруг мой парень! Он душка, конечно, но чтоб свидание с ним…
   Элизабет задумчиво кивнула. Почти все девочки обожали Рики Капальдо, но только как очень хорошего человека.
   — Кто же все-таки этот счастливчик? — снова повторила Элизабет, на сей раз почти страшась ответа.
   Энни таинственно улыбнулась.
   — Обещаешь, что никому не скажешь?
   — Ну, не знаю… Я репортер, — продолжала поддразнивать Элизабет.
   Энни покраснела. Но, помолчав, согласилась.
   — Ну и прекрасно. Только не говори, откуда ты это узнала. У меня сегодня два свидания — с Билли и Риком.
   — Ой!
   Энни расхохоталась, и в глазах ее заплясали огоньки.
   — Билли пригласил меня в «Дэйри Берджер», а потом я поеду с Риком Эндовером на пляж. Мы будем купаться в темноте!
   Элизабет была совершенно ошеломлена. Неужели это та самая девочка, которая поставила себе целью хорошо учиться и вступить в команду болельщиц, чтобы начать новую жизнь? И у нее целых два свидания за один вечер! К ней и без того относятся с презрением, а она еще вдобавок хочет попасть в газетную заметку, чтобы вся школа узнала об этих свиданиях, да еще с кем! Один из ее дружков — настоящий подонок, известный всему городу.
   — Энни! — воскликнула Элизабет. — От тебя можно просто с ума сойти!
   Энни рассмеялась, приняв это за комплимент.